Иов | 31 глава

Иов часто в общем заявлял о своей непорочности; а здесь он приводит отдельные примеры, но не для того, чтобы похвалить себя (ибо здесь он не возвещает о своих добрых делах), а для того, чтобы защитить и оправдать себя от тех преступлений, в которых ложно обвиняли его друзья. Это долг каждого человека перед своей репутацией. Друзья Иова были весьма обстоятельны в своих статьях обвинения, поэтому и он поступает так же, хотя, похоже, в основном ссылается на обвинения, предъявленные Елифазом (Иов 22:6 и далее). Они не предъявили никаких свидетелей против него и не могли доказать свои обвинения, поэтому его можно считать оправданным лишь на основании его клятвы, которую он торжественно приносит со многими ужасными проклятиями гнева Божьего, который обрушится на него, если он виновен в этих преотуплениях. Это торжественное заявление подтверждает характеристику, которую Бог дал ему, когда сказал, что на земле нет человека, похожего на него. Возможно, некоторые его обвинители не осмелились выступить, ибо он не только оправдывает себя от страшных грехов, свидетелями которых мог быть весь мир, но и от тайных грехов, в которых никто не мог обвинить его, если бы он был виновен, ибо Иов доказывает, что не является лицемером. Он не только утверждает, что был чист в своих поступках, но и показывает, что им двигали добрые принципы, что он остерегался зла, потому что боялся Бога, а благочестие было корнем его справедливости и благотворительности. Это является главным доказательством его искренности.

I. В данной главе он оправдывает себя от обвинений в следующих грехах: (1) в распутстве и нечистоте сердца (ст. 1−4); (2) в мошенничестве и жульничестве в торговле (ст. 4−8); (3) в прелюбодействе (ст. 9−12); (4) в высокомерии и суровом отношении к слугам (ст. 13−15); (5) в немилосердии к бедным, вдовам и сиротам (ст. 16−23); (6) в уповании на мирское богатство (ст. 24−25); (7) в идолопоклонстве (ст. 26−28); (8) в мстительности (ст. 29−31); (9) в пренебрежительном отношении к бедным странникам (ст. 32); (10) в лицемерии при сокрытии своих грехов и в трусости при попустительстве к грехам других (ст. 33−34); (11) в притеснении и посягательстве на права других (ст. 38−40). В заключительной части главы он взывает к суду Божьему относительно своей непорочности (ст. 35−37).

II. Во всем этом мы можем увидеть (1) восприятие добра и зла в патриархальном веке: что в то время осуждалось как грех, то есть считалось ненавистным и пагубным. (2) Благородный пример добродетели и благочестия, представленный нам для подражания; и если наша совесть сможет свидетельствовать, что мы подражаем ему, то это будет поводом для радости, как у Иова в день злой.

Стихи 1−8. Похоти плоти и любовь к миру являются двумя смертельными камнями преткновения для многих людей. Но в данных стихах Иов заявляет, что в отношении них всегда был осторожным и бдительным:

I. В отношении похотей плоти. Он не только воздерживался от прелюбодейства и не осквернял жен своих ближних (ст. 9), но не допускал никаких непристойностей с какими-либо женщинами. У него не было наложниц или любовниц, он был непоколебимо верен супружескому ложу, хотя его жену нельзя было назвать мудрейшей, наилучшей или добрейшей женщиной. Так было с самого начала, когда муж мог иметь только одну жену и прилепляться к ней одной. Иов тщательно соблюдал это постановление и даже не помышлял нарушить его, ибо хотя занимаемое высокое положение могло искушать его к этому, но удерживало благочестие. Теперь Иов страдал от боли и телесной болезни, а, пребывая в страдании, мы получаем особое утешение, если наша совесть свидетельствует, что мы были осторожны и хранили свои тела в целомудрии в святости и чести, неоскверненными нечистыми похотями. Здесь обратите внимание:

1. Какие решения в этом вопросе он принял и тщательно исполнял (ст. 1): «Завет положил я с глазами моими быть бдительным во всех ситуациях, которые могут привести к греху, чтобы не помышлять мне о девице»; то есть: «Благодаря этому средству и благодати Божьей я удерживал себя от первого шага в этом направлении». Иов был настолько далек от распутного времяпрепровождения или подобного вида мероприятий, что (1) не позволял себе даже бросить похотливый взгляд. Он завет положил с глазами своими, то есть пообещал, что не позволит им получать удовольствие от созерцания солнечного света и славы Божьей, сияющей через видимые творения, если они будут останавливаться на объекте, который может стать причиной какого-либо нечистого воображения, тем более нечистых желаний в его разуме; если они сделают это, то будут наказаны и им придется страдать, изливая слезы раскаяния. Отметьте: кто хочет хранить свое сердце в чистоте, тот должен следить за своими глазами, которые являются входом и выходом всякой нечистоты. Поэтому мы читаем об очах, которые обольщают взорами (Ис 3:16) и исполнены любострастия (2Пет 2:14). Первый грех вошел через глаза (Быт 3:6). Мы не должны жаждать того, что не должны иметь, и не должны смотреть на то, чего не должны жаждать: ни на запретное богатство (Притч 23:6), ни на запретное вино (Притч 23:31), ни на запретную женщину (Мф 5:28).

(2) Не позволял себе распутной мысли: «....чтобы не помышлять мне о девице и не допускать нецеломудренных желаний в ее адрес». Боязнь позора и чувство чести могли обуздать его от посягательств на целомудренность красивой девицы, но только благодать и страх Божий могли обуздать его от помышлений об этом. Нельзя назвать целомудренными в теле тех, кто не является целомудренным в духе (1Кор 7:34). Посмотрите, как истолкование Христом седьмой заповеди согласуется с ее древним смыслом, и насколько лучше Иов понимал ее, чем фарисеи, хотя они восседали на седалище Моисеевом.

2. Какими принципами он руководствовался в данном вопросе. Он поступал так не из страха быть порицаемым людьми, хотя и об этом следовало подумать (Притч 6:33), а из страха вызвать гнев Бога и навлечь Его проклятие. Он знал очень хорошо, (1) что нечистота это грех, из-за которого человек лишается всех благ и надежд обрести их (ст. 2): «Какая же участь мне от Бога свыше?» Какого благословения или знака благоволения могут ожидать нечистые грешники от чистого и святого Бога? На какое наследство от Вседержителя они могут надеяться? Душа может иметь часть, наследство и истинное блаженство свыше только в Боге, во Вседержителе. А погрязшие в нечистоте могут считать себя абсолютно негодными для общения с Богом в благодати здесь, на земле, или во славе в последующем мире, ибо они крепко связаны с нечистыми духами, которые навечно разделены с Ним; тогда какую же часть и наследство они могут иметь с Богом? Ничто нечистое не войдет в Новый Иерусалим святой город.

(2) Что грех навлекает божественное мщение (ст. 3); и если в нем вовремя не покаяться, то он погубит грешника. «Не для нечестивого ли гибель быстрая и верная гибель, и не для делающего ли зло напасть?» Глупцы смеются над этим грехом; для них он грешок, шутка юности. Но они обманывают себя пустыми словами, ибо из-за этого греха, как бы легкомысленно они к нему ни относились, гнев Божий, невыносимый гнев вечного Бога приходит на сынов противления (Еф 5:6). С некоторыми грешниками Бог не имеет дело посредством общего пути Провидения; таковы и эти грешники. Наказание Содома было необычным. «Разве нет отчуждения для беззаконникові» читают некоторые. Именно порочность греха отчуждает разум от Бога (Еф 4:18−19), и наказание грешников заключается в том, что они навечно будут отделены от Бога (Откр 22:15).

(3) Это невозможно скрыть от всевидящего Бога. Похотливая мысль, какой бы скрытой она ни была, равно как и похотливый взгляд, не может скрыться от Бога, тем более нечестивый поступок, как бы тайно он ни совершался. Если Иов хоть когда-нибудь испытывал искушение к этому греху, то обуздывал себя и не позволял приблизиться к нему такой уместной мыслью: «Не видел ли Он путей моих!» (ст. 4). Так же думал Иосиф (Быт 39:9): «Как же согрешу я пред Богом!» Иов взирал на две вещи:

[1] На всеведение Бога. Великая истина гласит: «Пред очами Господа пути человека» (Притч 5:21); но Иов говорит об этом, применяя ее к себе и своим поступкам: «Не видел ли Он путей моих! Господи! Ты испытал меня и знаешь». Бог видит, согласно какому принципу мы живем, какое общество предпочитаем, к какой цели движемся и каким путем идем.

[2] На Его внимание. «Он не только видит, но и обращает внимание; Он считает все мои шаги: все неверные шаги, которые я совершаю на пути долга, и все шаги, уводящие в сторону на путь греха». Он не только видит наши пути в общем, но и обращает внимание на наши отдельные шаги на этих путях, на каждый поступок и побуждение. Он все запоминает, потому что призовет нас к отчету и выведет на суд каждое дело. Бог обращает на нас больше внимания, чем мы сами, ибо кто считает собственные шаги? А Бог считает их, поэтому давайте ходить осмотрительно.

II. Он остерегался, чтобы в нем не зародилась любовь к миру, и тщательно избегал всяких нечестных методов приобретения богатства. Он боялся незаконной прибыли так же, как всех запретных удовольствий. Давайте посмотрим:

1. О чем же он торжественно заявлял. В общем Иов утверждал, что был честным и справедливым во всех делах и никогда никому не причинил сознательно зло.

(1) Он никогда не ходил в суете (ст. 5), то есть никогда не осмеливался лгать ради заключения выгодной сделки. В бизнесе он никогда не вводил в заблуждение других, не говорил двусмысленно или много при заключении договоров. Некоторые люди обманывают в течение всей жизни. Они либо делают вид, что имеют больше, чем на самом деле, чтобы им больше доверяли, либо что имеют меньше, чем на самом деле, чтобы от них ничего не ожидали. Но Иов был другим человеком. Его богатство не было приобретено за счет суетности, хотя сейчас оно уменьшилось (Притч 13:11).

(2) Он никогда не спешил на лукавство. Обманщики должны быть быстрыми и резкими, но быстрота и резкость Иова никогда не служили ему для обмана. Он не торопился обогатиться за счет обмана, а всегда действовал осмотрительно, чтобы из-за недостаточной рассудительности не поступить несправедливо. Отметьте: если мирское богатство честно добыто, то его можно использовать или потерять с утешением.

(3) Его стопы не отклонялись от пути справедливости и честных взаимоотношений; он никогда не отступал от них (ст. 7). Он не только следил, чтобы не сбиться с правильного пути и не пойти путем обмана, но также не делал ни одного шага в сторону с пути чести. В каждом деле мы должны твердо держаться принципов праведности.

(4) Сердце его не следовало за глазами его; то есть, увидев, он не жаждал чужого и не хотел сделать его своим. Алчность названа похотью очей (1Ин 2:16). Ахан вначале увидел, а затем взял заклятое. То сердце, безусловно, будет блуждать, которое следует за глазами, ибо в таком случае оно видит лишь то, что можно увидеть, в то время как должно быть направлено к небесам, которых глаза не могут увидеть. Сердце должно следовать за велениями религии и здравого смысла, а если оно следует за глазами, то глаза могут увести его в сторону к тому, за что Бог приведет человека на суд (Еккл 11:9).

(5) Ничто нечистое не пристало к рукам его, то есть Иова нельзя было обвинить, что он что-либо добыл нечестно или владел тем, что принадлежало другому человеку (даже если так казалось). Несправедливость это пятно пятно на имуществе и на владельце; она искажает красоту того и другого, и поэтому ее нужно остерегаться. Кто много общается с этим миром, тот может запачкаться, но таковые могут смыть это пятно покаянием и возвратом и не позволить, чтобы оно пристало к рукам (см. Ис 33:15)

2. Как он подтверждает свое заявление. Иов настолько уверен в собственной непорочности, что (1) желает, чтобы все его имущество было исследовано (ст. 6): «Пусть взвесят меня на весах, то есть исследуют происхождение всего, что я имею, и убедятся, что все имеет хороший вес». Это будет знаком того, что имущество не получено в суете, ибо тогда на нем написали бы — Tekel — взвешен на весах и найден очень легким. Честный человек не боится быть взвешенным, а, скорее, стремится к этому, ибо уверен, что Бог знает о его непорочности и одобрит ее, а исследование прославит его и воздаст почести.

(2) Он готов лишиться всего имущества, если среди него найдут Что-то запретное или незаконное, что-либо помимо того, что он честно приобрел (ст. 8): «Пусть я сею, а другой ест». Еще раньше пришли к согласию, что такой должна быть участь притеснителей (Иов 5:5). Иов добавляет: «Пусть отрасли мои все деревья, которые я посадил, искоренены будут». Эти слова подразумевают: он верил, что грех заслуживает наказания и что обычно он именно так наказывается, но хотя сейчас его хозяйство разорено (а в такое время совесть обычно напоминает о грехе), тем не менее он знал, что невиновен, и не боялся, чтобы все остатки его имущества подверглись исследованию.

Стихи 9−15. Данные стихи приводят еще два примера непорочности Иова:

I. Он в высшей степени гнушался греха прелюбодеяния. Он не только не осквернял свое брачное ложе содержанием наложницы (он даже не помышлял о девице, ст. 1), но и тщательно следил за тем, чтобы не причинить вреда супружескому ложу ближнего. Здесь давайте обратим внимание:

(1) Насколько чист и далек он был от этого греха (ст. 9).

[1] Он даже не желал жены ближнего своего, ибо сердце его не прельщалось женщиной. Красота чужих жен не возбуждала в нем никаких нецеломудренных желаний, его не трогала привлекательность блудниц (Притч 7:6 и далее). Посмотрите на происхождение всех скверн жизни: они исходят из лукавого сердца. Всякий грех обманчив, особенно грех нечистоты.

[2] Он никогда не замышлял и не строил никаких непристойных планов. Он никогда не строил ковы у дверей ближнего своего, чтобы иметь возможность соблазнить его жену в отсутствие мужа, когда благочестивого человека не будет дома (Притч 7:19). (См. Иов 24:15).

(2) Как он опасался этого греха, и какое ужасное представление имел о его пагубности. Это преступление (ст. 11), один из самых великих и отвратительных грехов, в которых может быть виновен человек; он крайне гневит Бога, лишает процветания и губит душу. Что касается пагубности этого греха и наказания, которое он заслуживает, то Иов признает, что если бы был виновен в этом отвратительном грехе, то:

[1] Его семья справедливо была бы очень опозорена (ст. 10): «Пусть моя жена мелет на другого. Пусть будет рабыней (в некоторых переводах), блудницей». Бог часто наказывает грехи одного человека грехом другого прелюбодеяние мужа прелюбодеянием жены, как в случае Давида (2Цар 12:11), что ни в коей мере не оправдывает предательство блудливой жены; но как бы неправедна она ни была, Бог праведен. (см. Ос 4:13: «...будут прелюбодействовать невестки ваши»). Отметьте: кто нечестен и неверен своим близким, тот должен быть готов, что их ближние будут нечестны и неверны им.

[2] Он сам справедливо мог бы стать публичным примером: «Это беззаконие, подлежащее суду», даже в том случае, если виновные являются судьями, как Иов. Отметьте: прелюбодеяние это преступление, которое должны расследовать и наказывать гражданские власти. Так было решено еще в патриархальном веке, до того как закон Моисея постановил карать его смертной казнью. Это злодеяние, на которое должен быть направлен ужасный меч справедливости.

[3] Результатом этого греха могла стать гибель его состояния; более того, он знал, что так будет (ст. 12): «Это огонь». Похоть это огонь для души; кто потакает ей, о тех говорят, что они горят. Этот огонь пожирает все хорошее (обличения, утешения) и опустошает совесть. Он зажигает пламя гнева Божьего, который низведет в самый низкий ад, если только его не загасит Кровь Христа. Этот огонь поядает до вечного истребления. Он пожирает тело (Притч 5:11). Он пожирает состояние: искореняет все добро. Сжигающие похоти навлекают пламенеющие суды. Возможно, это ссылка на сожженный Содом, который должен был стать примером для последующих поколений, если они подобным образом будут вести нечестивый образ жизни.

II. Он с большой заботой относился к своим слугам и руководил ими ласковой рукой. У Иова было большое хозяйство, и он хорошо управлялся с ним. Тем самым он свидетельствовал о своей искренности: о том, что имеет благодать, которая в равной степени хорошо управляет его чувствами и аппетитом. А тот, кто может управлять ими и своим духом, тот лучше завоевателя (Притч 16:32). Здесь обратите внимание:

(1) Насколько снисходительным был Иов к своим слугам (ст. 13): «Он не пренебрегал правами слуги и служанки своей, когда они имели спор с ним». Если они противоречили ему в чем-то, то он выслушивал их доводы. Если они оскорбляли или обвиняли его, то он терпеливо слушал, что они хотели сказать ему в качестве своего оправдания или защиты. Более того, если они жаловались на трудности, которыми он обременяет, то Иов не запугивал их, веля держать язык за зубами, а разрешал рассказать свою историю и возмещал ущерб, если правда была на их стороне. Он заботился о них не только тогда, когда они служили и угождали ему, но и когда они спорили с ним. В этом Иов был великим примером для господ, которые должны оказывать рабам должное и справедливое; более того, они должны поступать с ними так, как хотят, чтобы поступали они (Кол 4:1; Еф 6:9), а не поступать с ними строго и властно руководить. Многих слуг Иова убили, когда они работали (Иов 1:15−17); остальные были недоброжелательными и неисполнительными, презирали его, хотя он никогда не пренебрегал ими (Иов 19:15−16); но его утешало то, что во дни своего процветания он заботился о них. Отметьте: когда родственники то ли оставляют, то ли огорчают нас, свидетельство нашей совести о том, что мы исполнили свой долг по отношению к ним, будет большой поддержкой и утешением для нас.

(2) Какие размышления побудили его быть добрым по отношению к своим слугам. При этом он взирал на Бога как на своего Судью и их Творца.

[1] Как на своего Судью. Он размышлял: «Если я буду сурово властвовать над своими слугами, то что стал бы я делать, когда бы Бог восстал?» Иов подумал, что имеет Господина на небесах, Которому придется дать отчет; и Он восстанет и посетит его. Нам тоже следует подумать, что мы будем делать в день посещения (Ис 10:3), подумать о том, что мы погибнем, если Бог будет строг и суров с нами; поэтому мы должны быть очень кроткими и милосердными ко всем, с кем имеем дело. Подумайте, что станет с нами, если Бог постарается отметить все наши ошибки, использует все преимущества и предъявит нам все Свои справедливые требования: если Он будет наказывать за каждый проступок и забирать каждую утрату, если будет постоянно бранить нас и вечно хранить Свой гнев. Так давайте не будем суровы к своим подчиненным. Подумайте, что будет с нами, если мы будем жестокими и немилосердными к своим братьям. Вопли обиженных будут услышаны, а грехи несправедливых людей наказаны. Кто не оказывает милости, тот не обретет милости; и что тогда мы будем делать?

[2] Как на Творца, создавшего его самого и его слуг (ст. 15). Когда приходило искушение поступить жестоко со своими слугам отказать им в справедливых требованиях и повернуться глухим ухом к их увещеваниям, очень своевременно ему в голову пришла мысль: «Не Он ли, Который создал меня во чреве, создал и его? Я такое же творение, что и он; я был сотворен и живу, уповая на Бога, как и он. Он имеет такую же природу, что и я, и создан Той же рукой. Не один ли у всех нас Отец!» Отметьте: как бы люди ни отличались условиями проживания, способностями разума, телесной силой или положением в этом мире, и того и другого сотворил один Бог, и это является добрым основанием, почему мы не должны смеяться над природными слабостями человека и попирать людей, подчиняющихся нам, а всякий раз поступать так, как хотим, чтобы поступали с нами. Вот правило справедливости: Parium par sit ratio К равным следует одинаково относиться и наравне воспринимать; поэтому раз среди людей наблюдается поразительная схожесть, ибо все сотворены из одного праха, одной и той же силой и для одной цели, то, несмотря на различие во внешних условиях проживания, мы должныставить себя на одну ступень с теми, с кем имеем дело, и поступать в их отношении так, как хотим, чтобы поступали с нами.

Стихи 16−23. Елифаз четко обвинил Иова в том, что он был немилосердным к бедным людям (Иов 22:6 и далее): «Ты голодному отказывал в хлебе и с полунагих снимал одежду, вдов ты отсылал ни с чем». Вряд ли человек мог быть таким уверенным и высказать такое обвинение, не имея твердых оснований в том, что это правда; но из возражений Иова следует, что оно было абсолютно ложным и беспочвенным, ибо Иов не был виновен в этих грехах. Здесь обратите внимание:

I. На свидетельство совести Иова, подтверждавшей его постоянную заботу о бедных. Он подробно касается этого вопроса, потому что ему предъявлялись точные обвинения. Иов торжественно заявляет:

1. Что всегда делал им добро, если была такая возможность. Он всегда сострадал бедным, заботился о них, особенно о вдовах и сиротах, которые нуждались в помощи.

(1) Он всегда был готов удовлетворить их просьбу и ответить их ожиданиям (ст. 16). Если нищий просил его о милости, то Иов был готов удовлетворить его просьбу; если по скорбному и умоляющему взгляду вдовы он видел, что она ожидает от него подаяния (хотя у той не было достаточно уверенности, чтобы просить его), то у него было достаточно сострадания, чтобы помочь и не томить ее глаза.

(2) Он оказывал уважение нищим и почтительно относился к ним, ибо усаживал за свой стол сирот, чтобы они ели с ним: они должны были питаться так же, как он, и знать его; он хотел показать, что ему приятно находиться в их обществе, словно они являются его детьми (ст. 17). Как правило, бедность подвергает людей презрению, и ни один из людей, оказывающих им поддержку, не оказывает им уважения.

(3) Он был деликатен с ними и заботился о них (ст. 18). Он был отцом для сирот, заботился, воспитывал и присматривал за ними и не только оказывал им поддержку, но и давал образование. Он был советчиком вдов, потерявших руководителя юности своей: советовал, как поступать в различных ситуациях, знакомился с их обстоятельствами и руководил ими. Кто не нуждается в нашей финансовой помощи, тем не менее может нуждаться в нашем совете, и, дав его, мы можем оказать реальную помощь. Иов говорит, что делал это от чрева матери своей. Забота о других и сострадание были присущи его природе; он рано начал делать добро с того времени, как помнил себя; он постоянно опекал какую-нибудь бедную вдову или сироту. Его родители своевременно научили его жалеть и помогать бедным и воспитывали сирот вместе с ним.

(4) Он обеспечивал их хлебом насущным; они съедали вместе с ним один и тот же кусок (ст. 17): они не ели после него и не доедали крошки, упавшие с его стола, а ели вместе с ним наилучшую пищу, стоявшую на столе. Кто имеет изобилие, тот не должен съедать свой кусок в одиночестве, словно ему не о ком заботиться, кроме как о себе, и не должен потакать своему аппетиту лакомствами, съедаемыми в одиночку, а должен делиться с другими, как Давид с Мемфивосфеем.

(5) Он особенно заботился, чтобы обеспечить одеждой тех, кто не имел ее, а для этого требовалось больше денег, чем для их пропитания (ст. 19). Бедные люди могут погибнуть не только от отсутствия еды, но и от отсутствия одежды, которая необходима, чтобы укрыться ночью или для выхода днем. Если Иов знал, кого постигла эта беда, то старался помочь ему, и вместо того, чтобы одеть своих слуг в богатую и праздничную одежду (в то время как нищие заворачивались в лохмотья, которые следовало бы выбросить на помойку), он делал для бедняков крепкую и теплую одежду из шерсти своих овец (ст. 20); в результате всякий раз, когда они подпоясывали эту одежду, их чресла благословляли его. Они хвалили его за благотворительность, благословляли за него Бога и молились, чтобы Он благословил его. Овцы Иова были сожжены огнем с небес, но его утешал тот факт, что когда он имел их, то поступал честно и за их счет поступал милосердно: кормил бедных их мясом и одевал в одежду из их шерсти.

2. Он никогда не участвовал в делах, наносивших ущерб бедным людям. Возможно, кто-то говорил, что Иов иногда был добр к бедному сироте, который стал его любимцем, а других сирот притеснял. Нет, он был милосерден ко всем и никому не причинял зла. Он никогда не поднимал руку свою на сироту (ст. 21), никогда не пугал и не угрожал им, никогда не предлагал побить их. Иов не использовал свою власть для того, чтобы растоптать стоявших у него на пути, и никогда не вымогал у них все, что можно, хотя видел помощь себе у ворот, то есть несмотря на то, что имел большое влияние на людей и на судей, что давало ему возможность сделать это и оправдало бы, если бы он так поступал. У кого есть возможность совершить плохой поступок, остаться ненаказанным и при этом обогатиться, но он поступает честно, любит оказывать милость и твердо придерживается этих принципов, тот впоследствии с утешением будет вспоминать о своем поведении, как Иов в данной ситуации.

II. На клятву, которой Иов подтверждает свое заявление (ст. 22): «Если я угнетал бедных то пусть плечо мое отпадет от спины и рука моя пусть отломится от локтя, то есть пусть плоть моя отпадет от кости, и одна кость отсоединится и отпадет от другой». Если бы он не был абсолютно чист в этом вопросе, то не осмелился бы бросать такой вызов божественному мщению. Его слова подразумевают, что Бог поступил бы праведно, сокрушив руку того, кто поднял ее против сироты, как Он высушил руку Иеровоама, простершуюся против пророка.

III. На принципы, которыми руководствовался Иов, не позволявшие ему быть немилосердным и жестоким. Он не осмеливался обращаться жестоко с бедными; ибо хотя и обладал властью, которая помогла бы ему одолеть их, но не смог бы добиться успеха в своем деле, выступив против Бога, Который является покровителем угнетенных и бедных и не позволит притеснителям остаться ненаказанными (ст. 23): «Страшно для меня наказание от Бога всякий раз, когда я испытывал искушение согрешить; пред величием Его не устоял бы я и даже подумать не мог о том, чтобы сделать Его своим врагом». Иов благоговел (1) перед величием Бога, Который превыше его. Он думал о Его величии, о бесконечном расстоянии между ним и Богом, а это наполняло его великим благоговением и делало очень предусмотрительным во всех поступках. Кто притесняет бедных, извращает суд и справедливость, тот забывает, что есть Бог высший над высоким, а над ними еще высший, Который будет иметь с ним дело (Еккл 5:7); но Иов размышлял об этом.

(2) Перед гневом Божьим, ибо знал, что Бог обязательно выступит против него, если он будет притеснять бедных. И если он окажется виновным в этом грехе, то погибнет; наказание от Бога постоянно пугало и не давало ему согрешить. Отметьте: благочестивые люди, даже самые лучшие, должны обуздывать себя и не давать согрешить, боясь наказания от Бога; но и этого не всегда достаточно. Страх, что Бог отомстит, должен удерживать нас от бесчестных поступков и притеснения. И если спасение от Бога утешает нас, то наказание от Бога должно вызывать ужас. Адам в период невинности испытывал благоговейный страх перед угрозой.

Стихи 24−32. В данных стихах приводятся еще четыре заявления Иова, которые, как и все остальные, не только заверяют нас в том, каким он был и как поступал, но и учат, какими мы должны быть и как поступать.

I. Он заявляет, что никогда не привязывал свое сердце к богатству этого мира и не стремился завладеть его благами в качестве своей части и блаженства. У него было золото, хорошее золото. Богатство его было велико, и рука его приобрела много. Соответственно тому, как мы относимся к своему богатству, оно может быть выгодным или губительным для нас. Если оно становится нашим покоем и руководителем, то станет нашей гибелью; а если мы делаем его своим слугой и орудием правды, то оно станет для нас благословением. И в данных стихах Иов говорит нам, как он относился к своему мирскому богатству.

1. Он не уповал на него и не в золоте полагал опору свою (ст. 24). Очень глупо поступают и становятся врагами для самих себя те, которые уповают на него и считают средством, которое может сделать их счастливыми, кто, имея изобилие мирских благ, считает себя в безопасности, почете и утешении. Некоторые возлагают на него надежду и уверенность в ином мире, словно богатство является четким знаком Божьего благоволения; в ком же достаточно благоразумия, чтобы не верить таким измышлениям, тем не менее надеются, что оно будет их частью в этой жизни, хотя все в ней весьма зыбко, тем более наша удовлетворенность в них. Трудно обладать богатством и не уповать на него; именно поэтому трудно богатому войти в Царство Небесное (Мф 19:23; Мк 10:24).

2. Он не сильно радовался ему (ст. 25): «Радовался ли я, что богатство мое было велико, и что рука моя приобрела много?» Иов не гордился своим богатством, словно оно еще больше возвышало его, и не думал, что его могущество и власть приобретены за счет богатства (Втор 8:17). Он не получал от него удовольствия по сравнению с духовными благами, которые доставляли наслаждение его душе. Его радость не останавливалась на даре, а шла дальше, к Даятелю. Находясь на пике процветания, он не говорил: «Душа! Покойся в этих благах, ешь, пей, веселись» и не благословлял себя этими богатствами. Он не радовался чрезмерно своему богатству, и это помогло ему так терпеливо вынести его потерю. Чтобы плакать как не плачущие, следует радоваться как не радующиеся. Чем меньше мы радуемся, тем менее болезненным будет разочарование.

II. Он заявляет, что никогда не поклонялся и не воздавал творению славу, которая принадлежала только Богу; его нельзя было обвинить в идолопоклонстве (ст. 26−28). Писание не говорит, что друзья обвиняли его в этом. Но в то время были, похоже, настолько глупые люди, что поклонялись солнцу и луне, в противном случае Иов не упомянул бы об этом. Идолопоклонство один из старых путей, которым шли нечестивые люди, а самым древним идолопоклонством было поклонение солнцу и луне, искушение это было весьма сильным, что следует из Книги Второзаконие 4:19, где Моисей говорит об опасности поклоняться им, которой подвергается народ. Но в то время не осмеливались совершать это открыто и поклонялись тайно, и лишь позже это поклонение превратилось в самое омерзительное идолопоклонство. Обратите внимание:

1. Как далеко Иов держался от этого греха. Он не только никогда не преклонял колено перед Ваалом (который, как полагают некоторые, должен был символизировать солнце), но и никогда не склонялся и не поклонялся солнцу, а удерживал свои глаза, сердце и уста чистыми от этого греха.

(1) Когда он смотрел на солнце и луну во всем их сиянии и великолепии, то это побуждало его воздать всю славу за их сияние и полезность их Творцу. Чтобы воздерживаться от духовного и телесного блуда, Иов заключил завет со своими глазами, который гласил, что всякий раз, когда он будет смотреть на светила небесные, верой он будет взирать через них и дальше них на Отца светил.

(2) Он хранил свое сердце с максимальным усердием, чтобы оно втайне не соблазнилось и не подумало, что в их сиянии присутствует божественная слава, а в их влиянии божественная сила, и поэтому им нужно воздавать божественные почести. Это является источником идолопоклонства; оно начинается с сердца. Каждый человек испытывает искушение к этому, равно как и к другим грехам, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью.

(3) Он не восхищался ложными божествами и не выражал даже малейшего восхищения: «Его уста не целовали руку его». Возможно, в то время подобный ритуал совершали даже те, кто не считался идолопоклонником. Поцелуй руки старомодный знак уважения в нашем обществе, такой как поклон; в этом виде он, похоже, использовался в древние времена, чтобы воздать почести солнцу и луне. Они не могли дотянуться и поцеловать их, как целовали тельцов приносившие жертву (Ос 13:2; 3Цар 19:18), но чтобы показать доброжелательность, они целовали свою руку, оказывая почтение как своим господам тем, кого Бог сделал слугами этого нижнего мира: чтобы они были для нас светильниками. Иов никогда не делал этого.

2. Как плохо Иов относился к этому греху (ст. 28).

(1) Он считал его оскорблением для гражданских властей: «Это преступление, подлежащее суду, как нарушение общественного порядка, и оно наносит вред царю и государству». Идолопоклонство развращает человеческий ум, растлевает его манеры, лишает истинного смысла религию, которая является крепкими узами для общества, и побуждает Бога предать людей превратному уму и послать суды для народа. Поэтому хранители общественного мира должны обуздывать и наказывать идолопоклонство.

(2) Он считал его великим оскорблением для Бога небес предательством, направленным против Его венца и титула: «...потому что я отрекся бы тогда от Бога Всевышнего: от того, что Он Бог и, как Бог Всевышний, обладает верховной властью». Идолопоклонство это фактически атеизм; поэтому и говорят, что язычники безбожники в мире. Отметьте: мы должны остерегаться всего, что косвенно побуждает отречься от Бога, Его провидения или каких-либо Его совершенств.

III. Он заявляет, что никогда и никому не совершал и не замышлял зла, что он никогда не желал и не получал удовольствия от того, что наносил ущерб наихудшему врагу. Похоже, во времена Ветхого Завета люди должны были прощать тех, кто причинил им зло, хотя фарисеи сделали этот закон недейственным, уча: «Люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего» (Мф 5:43). Здесь обратите внимание:

1. Иов был далек от мести. Он не только не отвечал на нанесенные ему обиды, не только не губил ненавидевших его, но и (1) не радовался, когда на них обрушивалось несчастье (ст. 29). Многие не только охотно причинят зло или сделают неприятность тем, кто стоит у них на дороге, но тайно порадуются и посмеются себе в рукав (как мы говорим), если с ними что-то приключится. Но Иов был иного духа. Хотя он был очень хорошим человеком, но, похоже, некоторые люди ненавидели его; и зло нашло их. Он видел их гибель, но не радовался этому, ибо в таком случае гибель справедливо пришла бы и к нему, о чем говорит Писание (Притч 24:17−18).

(2) Даже в уме он не желал этим людям зла (ст. 30). Он никогда не желал проклятия душам их (проклятие души наихудшие из проклятий) и не желал им смерти; он знал, что если пожелает, то это обернется для него грехом. Он следил, чтобы не согрешать ему языком своим (Пс 38:2), и поэтому не осмеливался проклинать или призывать несчастья даже на голову своих наихудших врагов. Если другие желают нам зла, то это не оправдает нашу недоброжелательность в их адрес.

2. Его настойчиво побуждали отомстить, но он удерживал себя от мести (ст. 31): люди шатра его его домашние, слуги и окружающие были настолько разгневаны на врагов Иова, ненавидевших его, что поглотили бы их, если бы Иов повелел или разрешил им сделать это. «О, если бы нам досталось его мясо! Наш господин готов простить его, но мы не можем этим насытиться» (ст. 31, англ. пер.). Посмотрите, как сильно любила Иова его семья, как искренне они поддерживали его и какими врагами были для его противников. Но обратите также внимание, что Иов крепкой рукой управлял своими страстями, чтобы не мстить за себя, хотя окружавшие раздували пламя его негодования. Отметьте:

(1) Благочестивый человек обычно не принимает близко к сердцу оскорбления в свой адрес, чего нельзя сказать о его друзьях.

(2) Чаще всего окружающие великих людей подстрекают их отомстить. Так было у Давида (1Цар 24:4; 26:8; 2Цар 16:9). Но если они владеют собой, то, несмотря на недоброжелательные намеки окружающих, позже не будут скорбеть, услышав о них, и это значительно прославит их.

IV. Он заявляет, что никогда не был недоброжелательным и негостеприимным к странникам (ст. 32): «Странник не ночевал на улице, как пришлось бы поступить ангелам на улицах Содома, если бы Лот не пригласил их в дом». Возможно, этим примером Иов был научен (как и мы, Евр 13:2) не забывать приглашать странников. Находящемуся в доме следует не забывать о тех, кто вне дома, и ставить себя на их место, а затем поступать так, как хочет, чтобы с ним поступили. Гостеприимство долг христианина (1Пет 4:9). Писание отмечает, что дом Иова во дни процветания был известен гостеприимством: «Двери свои я отворял прохожему»; он держал дверь на улицу открытой, чтобы видеть, кто проходит мимо, и пригласить войти (как Авраам, Быт 18:1).

Стихи 33−40. В данных стихах Иов оправдывает себя от обвинений в трех следующих грехах, взывает о суде Божьем и просит, чтобы его дело заслушали. На этом, похоже, он собирался завершить свою речь (поэтому мы будем рассматривать его просьбу в последнюю очередь), но всплыло обвинение еще в одном грехе, и Иов счел необходимым оправдать себя от него. Он оправдывает себя от обвинений:

I. Во лжи и лицемерии. Друзья предъявляли ему главное обвинение в том, что он скрывал свои тайные грехи под видом исповедания религии, а на самом деле был таким же плохим человеком, как и другие; просто он был достаточно хитер, чтобы скрыть это. Софар предполагал, что он таит грехи свои под языком своим (Иов 20:12). «Нет, говорит Иов, я никогда не делал этого (ст. 3З) и не скрывал свои проступки, как человек; я никогда не смотрел на грех сквозь пальцы и не оправдывал его; не делал убежище для своего стыда из фиговых листьев и не утаивал в груди своей пороки свои, как своего любимца, чтобы не расстаться с ним, или как украденные вещи, которые могут у меня найти». Для человека естественно скрывать свои грехи; это пришло к нам от наших первых родителей. Мы не спешим признаться в своих ошибках, желая смягчить их и улучшить свое положение, а стремимся переложить вину на других, как Адам на свою жену, косвенно бросая тень на самого Бога. Скрывающий свои преступления не будет иметь успеха (Притч 28:13). В своем заявлении Иов указывает на две вещи, которые служат четким доказательством его невиновности.

1. Он не был виновен в каких-либо великих преступлениях и беззакониях, несовместимых с искренностью, и не скрывал их усердно. Оправдывая себя от вины в некоторых грехах, он открыто заявляет, что никогда сознательно не шел на грех.

2. Если он и был виновен в каких-либо прегрешениях и беззакониях (ибо нет человека, который не грешил бы), то всегда был готов признать это и, как только понимал, что сказал или поступил неправильно, брал свои слова обратно и исправлял ошибку, насколько это было возможно, покаянием, исповеданием перед Богом и человеком, и больше этого не совершал; все это он делал искренне.

II. От обвинений в трусости и низменном страхе. Смелость, с которой он совершал добрые дела, Иов предъявляет в качестве доказательства своей искренности (ст. 34): «Разве боялся я большого общества и разве молчал?» Все, знавшие Иова, признавали его как человека непоколебимой решимости в добрых делах; он смело выступал и действовал, защищая религию и справедливость, не боялся лица человека; никому не удавалось запугать и оттолкнуть его от своего долга; он держал лицо свое, как кремень. Обратите внимание:

(1) Как усердно исполнял свой долг Иов по месту проживания в качестве представителя власти и человека с незапятнанной репутацией. Он не молчал, когда нужно было выступить в защиту правого дела, и не оставался дома, когда его призывали идти сделать доброе дело. Дело может обстоять таким образом, что мы согрешим, если промолчим и удалимся, как бывает, когда нас призывают обличить грех и свидетельствовать против него, чтобы отстоять истину и пути Божьи, поступить справедливо с теми, кого обидели и притесняли, дабы тем или иным способом послужить народу или почтить религию.

(2) Как мало внимания обращал Иов на огорчения, с которыми сталкивался на пути долга. Он не ценил шум толпы, не боялся сборищ людей и угроз сильных мира сего: презрение одноплеменников не страшило его. Его не отпугивала их численность или положение в обществе, презрение и оскорбления, боязнь причинить себе вред из-за защиты оскорбленного. Нет, он не позволял подобным размышлениям настроить или повлиять на себя, равно как и не позволял, чтобы правое дело попиралось властями. Он боялся великого Бога, а не толпы Его проклятия, а не презрения одноплеменников.

III. От обвинений в притеснении и насилии, в причинении зла своим бедным соседям. Здесь следует обратить внимание:

1. В чем заключалась суть его заявления. В том, что свое состояние он добыл и использовал честно, и поэтому у его земли не было повода вопиять на него и жаловаться на него бороздам (ст. 38), как это они делали в адрес тех, кто завладел ими путем мошенничества и вымогательства (Авв 2:9−11). Писание говорит, что все творение стенает из-за греха человека, но нечестно добытое обвиняет и вопиет против человека, осуждает его и требует, чтобы справедливость выступила в защиту обиженных. И чтобы его притеснение не осталось ненаказанным, сама земля и борозды ее будут преследовать и свидетельствовать против него. Относительно своего имущества Иов мог с уверенностью заявить, (1) что не ел плоды ее без платы (ст. 39). Он платил за все, что приобретал, как Авраам платил за приобретенную землю (Быт 23:16) и Давид (2Цар 24:24). Все нанятые работники вовремя получали положенную плату; и если он использовал плоды тех земель, которые отдал в аренду, то платил за них арендаторам или высчитывал из платы за аренду.

(2) Из-за него никто из владельцев земли не лишался жизни, и он никогда не завладевал чужим имуществом так, как Ахав завладел виноградником Навуфея: убив и захватив его наследство; из-за него никогда не умирали с голоду арендаторы его земли, и он никогда не убивал их жестокими договорами или суровым обращением. Ни его арендатор, ни работник, ни слуга никогда не жаловались на него.

2. Как он подтверждает свое заявление. Он делает это так же, как и раньше: призывая уместные проклятия (ст. 40): «Если я несправедливо добыл свое состояние, то пусть вместо пшеницы вырастает волчец наихудший сорняк вместо наилучшего зерна». Когда люди нечестно добывают состояние, то справедливо лишаются утешения от обладания им и разочаровываются в своих ожиданиях. Они засевают свою землю, но не получают того, что сеяли. Бог произрастает растение. Они сеяли пшеницу, а вырастет чертополох. То, что люди добыли нечестно, никогда не доставит им радости. В заключительной части своего заявления Иов взывает к суду Божьему, подтверждая истинность своих слов (ст. 35−37): «О, если бы Он выслушал меня и Вседержитель отвечал мне!» Именно этого он желал больше всего и жаловался, что не получает ответа; но теперь, весьма детально выступив в свою защиту, он оставляет свою речь записанной, надеясь, что его услышат; похоже, он подает свое дело и ожидает, когда оно будет рассматриваться.

(1) Иов ходатайствует о судебном разбирательстве и ревностно настаивает на его начале: «О, если бы кто выслушал меня; мое дело право, мои доказательства четки, и я готов их передать для рассмотрения любому человеку; но мое желание чтобы Вседержитель сам вынес по нему решение». Правое сердце не боится тщательного исследования. Кто имеет чистые помыслы, тот не против, чтобы в его груди было окно и всякий интересующийся мог посмотреть на желания его сердца. А правое сердце желает, чтобы его детально исследовали на суде Божьем, который совершается в истине. Святой Давид молился: «Испытай меня, Боже, и узнай сердце мое»; а святой Павел утешал себя: «Судия же мне Господь».

(2) Призвали обвинителя и истца и велели принести информацию о нем, чтобы обвинитель предъявил свои обвинения заключенному, ибо тот настаивает на своем освобождении: «О, если бы противник мой составил запись (англ. пер.) если бы друзья, обвинявшие меня в лицемерии, предъявили мне обвинение в письменной форме и свели его к определенным фактам тогда мы смогли бы начать тяжбу». Иов хотел увидеть исковое заявление и иметь копию обвинения. Он не прятал бы его в рукаве, а носил бы его на плечах своих, чтобы все могли увидеть и прочитать; более того, он возлагал бы его, как венец, радовался ему и считал своим украшением; ибо:

[1] Если бы этот документ открыл ему какой-либо грех, в котором он был виновен, но не видел его, то Иов был бы рад узнать об этом, чтобы покаяться и получить прощение. Благочестивый человек желает узнать о себе наихудшее и благодарен тем, кто говорит ему об ошибках.

[2] Если же обвинения ложные, то он не сомневался в том, что ему удастся опровергнуть голословные утверждения и его невиновность прояснится, как свет, а он сам выйдет из этого испытания с честью.

[3] Но он верил, что когда его противники придут, чтобы тщательно расследовать его дело (как и должно быть) и предъявят обвинения в написанном виде, то они окажутся мелкими и незначительными, и каждый услышавший их скажет: «Если это все, что они могут сказать против него, то стыдно из-за таких пустяков причинять человеку так много горя».

(3) Обвиняемый готов предстать перед судом и честно ответить противникам на все предъявленные обвинения. Он объявит им число шагов своих (ст. 37) и позволит исследовать историю своей жизни, покажет все ее сцены и акты. Он подробно расскажет о своей жизни что было хорошего и плохого в ней и позволит им использовать эту информацию как угодно. Иов был настолько уверен в собственной невиновности, что, как князь во время возложения венца (а не как узник, чье дело рассматривают), сблизился бы с ним и с обвинителем, чтобы услышать обвинение, и с судьей, чтобы услышать приговор. Свидетельство собственной совести радовало его. Да будет это медный бастион твоей защиты, Хранящий твою совесть невиновной. Кто хранил свои руки, не запятнанные этим миром, как Иов, тот может поднять свое незапятнанное лицо к Богу и утешиться Его судом, когда подвергнется несправедливому осуждению людей. Если сердце наше не осуждает нас, то мы имеем дерзновение к Богу. На этом слова Иова кончились, то есть теперь он сказал все, что хотел, в ответ своим друзьям. Позднее он еще говорил Что-то в качестве самобичевания и осуждения (Иов 40:4−5; Иов 42:2 и далее), но на этом он заканчивает данную речь, которой хотел защитить и оправдать себя. Если этого недостаточно, то больше он не будет говорить; он знает, что сказал достаточно и подчинится решению суда. Некоторые считают, что манера выражения подразумевает, что он закончил свою речь с уверенностью и триумфом. Он выиграл эту битву и не сомневался в победе. Кто будет обвинять избранных Божиих? Бог оправдывает их.