Договор заключил я с моими глазами,
чтобы мне не заглядываться на девушек.76
Ведь что за удел мне от Бога свыше,
и что за наследие от Всемогущего с небес?
Не грешникам ли беда суждена
и гибель — творящим зло?
Разве Он не видит мои пути,
не считает каждый мой шаг?
Ходил ли я во лжи,
и спешили ли ноги мои к обману?
Пусть Бог меня взвесит на верных весах,
и тогда Он узнает, что я непорочен!
Если стопы мои от пути уклонялись,
если сердце мое следовало за моими глазами,
и руки мои осквернялись,
то пусть другие съедят то, что я посеял,
и исторгнется с корнем мой урожай.
Если сердце мое соблазнялось женщиной,
если я выжидал ее у дверей ближнего,
пусть жена моя мелет зерно другому,
и чужие люди с ней спят.
Ведь это гнусное преступление,
грех, подлежащий суду.
Ведь это огонь, палящий до Погибели;
который сжег бы мое добро.
Если лишал я слугу или служанку справедливости,
когда они были в тяжбе со мной,
то, что стал бы я делать,
когда Бог восстанет на суд?
Что я сказал бы,
будучи призван к ответу?
Разве не Тот, Кто создал меня в утробе,
создал и их?
Не один ли Творец во чреве нас сотворил?
Если я бедным отказывал в просьбах
и печалил глаза вдовы,
если один я съедал свой хлеб,
с сиротою им не делясь, —
я с юности растил его, как отец,
и от чрева матери заботился о вдове, —
если я видел гибнувшего нагим
и нищего без одежды,
и сердце его не благословляло меня,
за то, что согрел я его шерстью моих овец,
если поднимал я руку на сироту,
зная, что есть у меня влияние в суде,
то пусть рука моя отпадет от плеча,
пусть переломится в суставе.
Я боялся бед от Бога
и, страшась Его величия,
я не смог бы такого сделать.
Если бы я на золото понадеялся
и сказал бы сокровищу: «Ты опора моя»,
если бы ликовал, что богатство мое несметно,
что так много собрала моя рука,
если глядя на солнце в его сиянии
или на луну в ее сверкающем шествии,
я сердцем прельщался втайне,
и слал им воздушный поцелуй,
то и эти грехи подлежат суду,
ведь так я предал бы Всевышнего Бога.
Если рад я был гибели моего врага,
ликовал, когда он попадал в беду, —
но я не давал согрешить устам,
не призывал проклятия на его жизнь, —
если в шатре моем не говорили:
«Насытиться бы нам его мясом!»77 —
но и странник не ночевал на улице,
ведь мои двери отворялись прохожему —
если я скрывал свой грех, как Адам,78
в сердце своем прятал вину,
из-за страха перед толпой,
из-за боязни перед сородичами, —
то я бы молчал и сидел взаперти.
(О если бы кто-нибудь меня выслушал!
Вот подпись моя. Пусть Всемогущий ответит.
Пусть мой обвинитель запишет свое обвинение.
О, я носил бы его на плече,
надевал его, как венец.
Каждый свой шаг я открыл бы Ему,
и, как князь, приблизился бы к Нему.)
Если взывала против меня земля,
и рыдали ее борозды вместе,
потому что я ел ее плод,
и не платил за него, и душу владельцев ее изнурял,
то пусть растет вместо хлеба терн
и сорные травы взамен ячменя.
Закончились слова Иова.
Книга Иова, 31 глава