Иов | 29 глава

После превосходного рассуждения о мудрости, изложенного в предыдущей главе, Иов сел и остановился, но не из-за того, что его дыхание иссякло, а потому что не хотел без разрешения участников дискуссии углубляться в эту тему, а желал дать возможность друзьям, если они захотят, прокомментировать его слова. Но им нечего было сказать, поэтому, собравшись с мыслями, он продолжил разговор, касавшийся его самого, о чем рассказывают данная и две следующие главы, где (I) он описывает высоту своего процветания, с которой пал, и (II) глубину постигшего его бедствия. Он делает это, чтобы вызвать сострадание у друзей и оправдать или, по крайне мере, извиниться за жалобы. Но затем (III) чтобы избавиться от осуждений друзей в свой адрес, он подробно и детально заявляет о собственной непорочности. В данной главе он вспоминает дни своего процветания и показывает:

(1) Какое утешение и удовлетворение он получал от дома и семьи (ст. 1−6).

(2) Какие почести ему воздавали и какую власть он имел в своей стране, как уважали его все люди (ст. 7−10).

(3) Как много добра он сделал благодаря своему влиянию, являясь представителем власти (ст. 11−17).

(4) Он справедливо надеялся и впредь получать утешение от дома (ст. 18−20) и от своей деятельности за его пределами (ст. 21−25). Все это Иов подробно описывает, дабы усугубить нынешние бедствия. Как Ноеминь, он вышел с достатком, а вернулся с пустыми руками.

Стихи 1−6. Если человеку, попавшему в беду, позволить говорить, то с особым чувством он будет говорить об утешениях, которых лишился. Прежнее процветание является одной из самых приятных тем для их размышлений и разговоров. Так было и с Иовом, начавшим свою речь с выражения желания (ст. 2): «О, если бы я был, как в прежние месяцы!» Так он начинается описывать прежнее процветание. Его желание таково:

(1) «О, если бы я был в таком же положении, как прежде, имел столько же богатства, почестей и удовольствий, как раньше!» Он желает этого не столько из-за стремления к беспечной жизни, а ради своей репутации и славы Бога, которая, как он считает, значительно потускнела из-за его нынешних бедствий. «О, если бы вернулось мое прежнее процветание, то мои друзья перестали бы осуждать и порицать меня, основываясь на своих личных принципах. Тогда можно было бы навсегда отвергнуть их осуждения!» Если мы желаем долгой жизни, здоровья и процветания лишь для того, чтобы прославить Бога, спасти, сохранить и возвысить свое доброе имя и святое исповедание, то это желание не только естественное, но и духовное.

(2) «О, если бы я был в таком же хорошем духовном состоянии, как тогда!» Больше всего сейчас Иов жалуется на бремена, отягчавшие его дух из-за того, что Бог отошел от него, и желает, чтобы его дух освободился от них и получил ободрение служить Богу, как раньше; он хочет иметь прежнюю свободу и общение с Ним, тогда он будет счастлив. Так было во дни молодости его (ст. 4), когда он был в расцвете сил, радовался и высоко ценил свободу и общение с Богом. Отметьте: процветающие во дни юности не знают, для каких мрачных и черных дней они сохранены. Прежние месяцы были приятны для Иова по двум причинам:

I. Он имел утешение в Боге, и именно этому больше всего радовался в период процветания, как его источнику и сладости: тому, что он обрел благоволение у Бога и знаки Его благоволения. Он не приписывал свое процветание счастливой судьбе, своему могуществу или власти, а признавал так же, как Давид: «По благоволению Твоему, Господи, Ты укрепил гору мою» (Пс 29:8). Благодатная душа радуется, когда улыбается ей Бог, а не этот мир. Святому Иову было приятно, что он имеет:

(1) Собственное упование на божественную защиту. Это были дни, когда Бог хранил его (ст. 2). Даже тогда он видел опасность, подстерегавшую его, но не делал имение своим крепким городом и не надеялся на множество богатства своего, а имя Господа было его крепкой башней. Только в нем он считал себя в безопасности и ему приписывал свое спасение и сохраненные для него утешения. Сатана увидел, что он огражден кругом, сотворенным Богом (Иов 1:10); сам Иов видел это и признавал, что попечение Господа хранило дух его (Иов 10:12). В безопасности находятся лишь те, кого Бог защищает, и они могут быть спокойны; поэтому имеющие богатство в этом мире не должны считать себя в безопасности, если Бог не защищает их.

(2) Возможность видеть Божье благоволение (ст. 3): «Светильник Божий светил над его головою», то есть Бог вознес над ним свет Своего лица, дал уверенность и возможность наслаждаться Его любовью. Наилучшие проявления божественного благоволения святым в этом мире являются всего лишь светом свечи по сравнению с тем, что хранится для них в будущем состоянии. Иов получал настолько обильное удовлетворение от благоволения Бога к нему, что благодаря этому свету шел сквозь тьму; этот свет вел его, когда он сомневался, утешал в скорби, помогал нести бремена и справляться со всеми трудностями. Даже те, для кого ярко светит солнце внешнего процветания, должны быть готовы временами оказаться во тьме. Иногда они страдают, оказываются в недоумении, грустят. Но кто стремится обрести благоволение Бога и умеет ценить его, тот может, благодаря его свету, весело и благополучно преодолевать тьму этой долины слез. Он вливает радости в сердце достаточно, чтобы сбалансировать все скорби нынешнего времени.

(3) Общение с божественным словом (ст. 4): «Тайна Бога была над моей скинией» (англ. пер.), то есть Бог свободно общался с ним, как общаются сердечные друзья. Теперь он знал мысли Бога и не был, как раньше, в неведении. Писание говорит, что тайна Господня — боящимся Его, и завет Свой Он открывает им, в то время как другие не знают его (Пс 24:14). Бог дарует Свое благоволение и благодать Своему народу и в ответ принимает от него поклонение, хотя для мира это тайна. Некоторые читают этот стих так: «Тогда общество Бога пребывало в моей скинии». Раввин Соломон считает, что здесь идет речь о собраниях народа Божьего, проходивших в доме Иова, для религиозного поклонения, и что он вел их. Он любил эти собрания и теперь переживал из-за того, что они прекратились. Или здесь может идти речь об ангелах Божьих, которые поставили свои шатры вокруг его жилища.

(4) Уверенность в божественном присутствии в прошлом (ст. 5): «Вседержитель был со мною». Теперь он думал, что Бог оставил его, но в те дни Он был с ним, а это самое главное. Присутствие Бога в доме человека, даже если это скромная изба, делает ее замком и дворцом.

II. Он получал утешение от своей семьи. Все радовало его: он имел рты, нуждавшиеся в пище, и пищу для этих ртов; а теперь, оказавшись в беде, не имел ни того, ни другого.

1. Он имел многочисленных потомков, которые радовались его имуществу: «Дети мои вокруг меня». Он имел много детей, которые могли окружить его; они были заботливы и послушны; они находились возле него, чтобы знать, что он хочет, и услужить ему. Для любящих родителей утешение видеть своих детей рядом. И Иов говорит об этом с большим чувством теперь, когда лишен этого. Он считал, что окружавшие его дети были знаком Божьего присутствия с ним, и, тем не менее, был неправ, ибо если мы потеряли своих детей, то можем утешить себя тем, что не потеряли Бога.

2. Он имел в изобилии имущество для поддержания своей многочисленной семьи (ст. 6). Его молочная ферма была такой изобильной, что он, если желал, мог бы пути свои обливать молоком; а оливковые рощи были такими плодородными, что, казалось, скала источала ручьи елея. Иов исчислял свое богатство не серебром и золотом, которые накапливались, а молоком и елеем, которые использовались; ибо для чего еще нужно богатство, как не для того, чтобы делать с его помощью хорошо себе и другим?

Стихи 7−17. Данные стихи описывают Иова в почете и при власти. Хотя он имел достаточно утешения от своего дома, но этим не ограничивался. Мы рождены не для себя, а для других. Когда важное государственное дело требовало его присутствия, Иов выходил к воротам города (ст. 7), но не для демонстрации своей власти, а для отправления правосудия. Обратите внимание: суд совершался у ворот, на улице, куда стекалось много людей и каждый имел свободный доступ, дабы всякий желавший мог стать свидетелем сказанного и сделанного, и другие могли увидеть суд, совершаемый над виновными, и трепетать. Иов был правителем, судьей и государственным мужем среди детей Востока, обладавшим властью, и нам сказано: I. Как глубоко уважали его люди не только за занимаемое высокое положение, но и за личные заслуги, поразительную предусмотрительность, непорочность и хорошее руководство.

1. Люди почитали и благоговели перед ним (ст. 8). Степенность и величие его вида и манеры поведения, строгость при осуждении всякого зла и непристойности побуждали окружающих соблюдать внешнее приличие. Юноши, которые не могли посмотреть ему в лицо или знали о своих ошибках, прятались и уходили с его пути; а старцы хотя и не боялись его, но вставали и стояли, чтобы почтить его; кто надеялся, что его почтят другие, почитал его. Добродетель и благочестие обычно вызывают уважение; а те, которые не только являются благочестивыми, но и делают добрые дела, заслуживают двойных почестей. Скромность приличествует юношам, находящимся в подчинении, равно как величие присуще старцам и людям при власти. Честь и страх следует воздавать гражданским властям (Рим 13:7). Но если так нужно почитать великих и благочестивых людей, то как следует благоговеть перед великим и благим Богом!

2. Князья и вельможи оказывали ему большое уважение (ст. 9−10). Некоторые полагают, что здесь идет речь о его подчиненных, и уважение Иову оказывалось из-за занимаемой им должности, ибо он был их начальником и правителем. Но, скорее всего, эти люди занимали в обществе такое же место и выполняли такую же работу, а особые почести воздавались ему за необычные способности и служения. Понятно, что он превосходил их в быстроте восприятия, твердости суждения, точности применения, четкости и богатстве выражений; поэтому среди своих коллег он был авторитетом в законе, совете, справедливости; все прислушивались к тому, что он говорил, и соглашались с ним. Когда он приходил в суд, вставал и выступал по какому-нибудь делу, князья удерживались от речи и голос знатных умолкал, чтобы люди могли лучше слышать, что он говорит, и хорошо понять значение его слов. Когда приходила очередь Иова говорить, то даже те, кто любил излагать собственные мысли и слушать свои рассуждения, не вникая в то, что говорят другие, желали послушать его мысли, как раньше желали излить свои. Кто не доверял собственному суждению, тот удовлетворялся его рассуждениями и восхищался ловкостью, с которой он расщеплял волос и развязывал сложные узлы, к которым они не знали, как подступить. Если между князьями и вельможами возникал спор, то все соглашались отдать спорный вопрос Иову и принимали его суждение. Блаженны люди, благословленные такими выдающимися дарами, ибо у них есть великие возможности почтить Бога и сделать добро, но им следует остерегаться, чтобы не возгордиться. Счастлив народ, благословленный такими выдающимися мужами, ибо это знак им во благо.

II. Как много хороших дел он сделал на своем месте. Обладая властью, он совершил много полезных служений для своей страны; ив данных стихах мы видим, по каким характеристикам Иов оценивал себя во дни процветания. Для человека естественно оценивать себя, и мы можем оценить свой характер, обращая внимание на то, по каким качествам производим оценку. Иов не оценивал себя по почестям, оказываемым его семье, по великому имуществу, которым он владел, большому доходу, обильному столу, многочисленным слугам, которых он имел в своем распоряжении, знакам достоинства, выезду и свите, по роскошным приемам, которые он устраивал, и заискиванию; он оценивал себя по своей полезности. Великодушие слава Бога, и оно будет нашей славой; если мы милостивы, как Бог, то будем совершенны, как Он.

1. Он оценивал себя по тому, как относились к нему люди: как оценивали его другие и какое место он занимал в молитвах благочестивых людей не по хвалебным одам одаренных поэтов, а по добровольной похвале окружавших людей. Все, слышавшие его слова и видевшие его дела как неустанно он трудился ради общественного блага, проявляя власть и нежное сострадание отца к своей стране, благословляли его и свидетельствовали в его пользу (ст. 11). О нем было сказано много хороших слов и вознесено много хороших молитв. Он не пытался заставить всех бояться себя и не считал это славой (Oderint dum metuant — Пусть ненавидят, лишь бы боялись); он не хотел завладеть всей властью, чтобы исполнялась только его воля и так, как он желал, не интересуясь, что люди скажут о нем, а, как Мардохей, стремился быть любимым у множества братьев своих (Есф 10:3). Он не столько ценил похвалу находившихся далеко, как оценку тех, кто был свидетелем его поведения: кто постоянно был рядом с ним, видел и слушал его и мог говорить на основании собственного опыта, особенно тех, кому он помог. Он был благословением для тех, кто был близок к гибели (ст. 13), но благодаря посредничеству Иова спасся. Пусть великие люди, обладающие богатством, подобным образом делают добро, и они получат такую же хвалу; а те, которым было сделано добро, пусть считают своим долгом признавать их своими защитниками и благодетелями, благословлять и свидетельствовать о них, использовать свое влияние на земле для их прославления, а на небе для их утешения, прославлять и молиться о них. Неблагодарны те, которые в ответ не делают этого.

2. Он оценивал себя по заботе, проявляемой о тех, кто ничем не мог улучшить свое положение, заботе о бедных и нуждающихся, о вдовах и сиротах, о слепых и хромых, которые не могли заслужить его благоволение или не в состоянии отплатить ему.

(1) Если бедных обижали и притесняли, то они могли обратиться к Иову; и если он находил, что их прошения и заявления справедливы, то они обретали не только его внимание и сострадание, но и действенную помощь: он спасал страдальца вопиющего (ст. 12), не позволял, чтобы его попирали и угнетали. Более того, он отцом был для нищих (ст. 16) не только судьей, защищавшим и следившим, чтобы им не причиняли зла, но и заботливым отцом, который смотрел, чтобы они ни в чем не нуждались, утешал и наставлял, заступался за них во всех ситуациях. Сын князя не унизит себя, став отцом для нищих.

(2) Сироты, которым никто не помогал, видели, что Иов готов помочь и спасал их, если они оказывались в стесненных обстоятельствах. Он помогал им наилучшим образом распорядиться тем, что они имеют, расплатиться с долгами и получить то, что им принадлежало по закону; помогал вступить в этот мир, найти в нем работу, стать на ноги и устроиться; так нужно помогать сиротам.

(3) Он спасал тех, кто был близок к гибели, помогал голодным и умиравшим от нужды, заботился о больных, находившихся в изгнании, ложно обвиненных или оказавшихся в опасности несправедливо лишиться своего имущества помогал всем, кто оказался в отчаянной ситуации и мог погибнуть. Грозившая людям гибель побуждала Иова особо энергично заступаться за них и делала его своевременно оказанную помощь особо ощутимой, что в свою очередь обязывало их щедро благословлять его.

(4) Вдовы, вздыхающие от скорби и трепещущие от страха, благодаря ему начинали петь от радости: так заботливо он защищал и заботился о них, так искренне он представлял интересы. Для благочестивого человека (равно как должно быть и для знатного) удовольствие давать повод для радости тем, кому чаще приходится скорбеть.

(5) Иов оказывал своевременную помощь тем, кто находился в затруднении и не знал, что делать (ст. 15): «Я был глазами слепому, утешая и давая совет тем, кто не знал, как поступить наилучшим образом, а также ногами хромому, помогая деньгами и друзьями тем, кто знал, что делать, но не понимал, как это можно осуществить. Наилучшую помощь мы оказываем в том случае, если помогаем людям тем, в чем они нуждаются. Мы сами можем ослепнуть или стать хромыми и поэтому должны сочувствовать и помогать таковым (Ис 35:3−4; Евр 12:13).

3. Он оценивал себя по совести, свидетельствовавшей, что он был справедлив и честен во всех своих поступках. Его друзья несправедливо осуждали его как притеснителя. «Ничего подобного, отвечает Иов, для меня самое главное поступать справедливо и поддерживать истину».

(1) Он посвятил себя правосудию (ст. 14): «Я облекался в правду, и суд мой одевал меня», то есть он сделал своим обыкновением поступать справедливо и принял решение держаться истины. Правда и истина стали препоясанием чресл его (Ис 11:5) и помогали быть твердым во всех решениях. Он всегда являлся облаченными в них, как в одежду, и никогда не оставлял их. Правда всегда облачает тех, кто надевает ее; она будет согревать и удобной для них; она будет хранить их в безопасности и защищать от непогоды; она украсит и одобрительно представит их благоволению Бога и человека.

(2) Он получал от этого удовольствие и, если можно так сказать, святое наслаждение. Он считал своей величайшей славой вершить правосудие для всех и не причинять никому зла: «Суд мой одевал меня, как мантия и диадема». Возможно, он сам не носил диадему и мантию, ибо был безразличен к этим символам славы; их особенно любили те, которым не присуще внутреннее достоинство, чтобы похвально представить их. Но твердые принципы справедливости, которыми он руководствовался при принятии решения, служили ему вместо украшений. Если представитель власти исполняет свой долг, то это воздает ему, честь намного превосходящую золото и пурпур, и должно соответственно приносить наслаждение. А если он не исполняет по совести свой долг и лишь в какой-то степени соответствует цели своего возвышения, то мантия и венец, берет и плащ, меч и булава лишь позорят его, как пурпурная мантия и терновый венец, с помощью которых иудеи смеялись над нашим Спасителем; ибо, как одежда на мертвеце никогда не согреет его, так и мантия на ничтожном человеке никогда не прославит его.

(3) Он усердно трудился на своем месте (ст. 16): «Тяжбу, которой я не знал, разбирал внимательно». Он внимательно вникал в суть дела, терпеливо и нелицеприятно выслушивал обе стороны, представлял все факты в истинном свете и очищал их от ложной примеси; он рассматривал все обстоятельства вместе, чтобы найти истину и суть дела, и лишь затем (а не раньше) выносил приговор. Он никогда не принимал решение по делу, не выслушав его вначале, и никогда не оправдывал человека на том основании, что он первый в тяжбе своей (Притч 18:18).

4. Он оценивал себя по тому, что смог обуздать насилие гордых и злых людей (ст. 17): «Сокрушал я беззаконному челюсти». Он не говорил, что сокрушал их шеи. Он не отнимал у них жизнь, но сокрушал их челюсти, лишал власти и возможности совершать злодеяния; он смирял и умерщвлял их, обуздывал насилие и таким образом вырывал добычу у них из зубов: освобождал людей и имущество честных людей, чтобы они не стали добычей злодеев. Когда они хватали добычу зубами и жадно глотали ее, он смело спасал ее, как Давид спас ягненка, вырвав из пасти льва и не боясь его, хотя тот пришел в ярость, лишившись добычи. Подобным образом и благочестивые представители власти должны вызывать ужас и обуздывать злодеев, защищая невиновных людей; а для этого они должны вооружиться рвением, решительностью и непоколебимой смелостью. Судья в зале суда должен быть таким же смелым и отважным, как военачальник на поле боя.

Стихи 18−25. Процветание Иова венчалось приятной перспективой его продолжительности. Хотя в общем он знал, что беда может прийти и к нему (поэтому не был самонадеян и говорил: «Нет мне мира, нет покоя», Иов 3:26), но у него не было определенного повода для страха, а были все основания, как у любого другого человека, рассчитывать на длительный покой.

I. Посмотрите, о чем он думал во дни процветания (ст. 18): «В гнезде моем скончаюсь». Построив себе теплое и удобное гнездо, он надеялся, что ничего не будет беспокоить его и не изгонит из него, пока не придет смерть. Он знал, что никогда не крал угля с жертвенника, который мог бы пожечь его гнездо, не видел бури, которая поднялась бы, чтобы стряхнуть его гнездо, и поэтому сделал вывод: «И завтра то же будет, что сегодня», как Давид (Пс 29:7−8): «Ты укрепил гору мою; не поколеблюсь вовек». Обратите внимание:

(1) Во время процветания он думал о смерти, и это не беспокоило его. Он знал, что хотя его гнездо находится высоко, но доступно для стрел смерти.

(2) Тем не менее он ублажал себя напрасной надеждой, [1] что будет жить долго и дни его будут многи, как песок. Он имел в виду песок на морском берегу, хотя мы должны сравнивать наши дни с песком в песочных часах, который очень скоро иссякнет. Посмотрите, что даже благочестивые люди склонны считать, что смерть от них далеко, и отодвигать подальше злой день, который на самом деле для них будет хорошим днем. [2] Что он умрет в таком же процветающем положении, в котором жил. Если подобные надежды появляются как результат живой веры в обетование и провидение Бога, то это хорошо, а если они плод собственного воображения и веры в стабильность мирских благ, то это плохое основание, которое приводит ко греху. Мы верим, что уверенность Иова была схожа с уверенностью Давида, сказавшего: «Кого мне бояться?» (Пс 26:1), а не богача, пожелавшего своей душе: «Покойся, ешь, пей, веселись».

II. Посмотрите, что послужило основанием для этих мыслей.

1. Иов посмотрел на свою семью и решил, что имеет хорошее основание. Он владел большим хозяйством, и никто из соседей не предъявлял ему никаких требований. Никто не выражал своего недовольства, его имущество было свободно от каких-либо обременений, и он не ощущал, чтобы какой-нибудь червь точил его корень. Он успешно продвигался вперед в своих делах и не оставлял их незавершенными; он не утратил репутацию, а, наоборот, приобрел себе доброе имя; он не имел соперника, который грозил бы затмить его славу или ограничить власть. Посмотрите, как он описывает это (ст. 19−20). Иов был похож на дерево, чьи корни проросли далеко, которое укрепилось и твердо стоит, и поэтому нет опасности, что оно будет выкорчевано; но при этом корень его открыт для воды, которая питает его, делает цветущим и плодоносящим; поэтому нет опасности, что оно высохнет. Он считал себя благословленным не только отцами земли, но и благодатным влиянием небес, ибо роса ночевала на ветвях его. Провидение благоволило к нему, все события утешали его, а предприятия были успешными. И пусть никто не планирует поддерживать свое потомство плодами земли, не заручившись для них вначале благословением небес. Бог продолжал благоволить к Иову, и благодаря этому его слава не ослабевала. Окружающие всегда имели повод сказать что-то новое в похвалу ему, им не нужно было повторять старые истории. Только благодаря постоянной милости сохраняется и не ослабевает слава человеческая. Лук был крепок в руке его, то есть сила, благодаря которой он защищал себя и досаждал нападавшим на него, возрастала, и у него было мало оснований, как у других, бояться нападок савеян и халдеев.

2. Иов посмотрел вокруг и увидел, что имеет авторитет и крепко стоит на ногах. У него не было оснований не только бояться силы врагов, но и сомневаться в верности своих друзей. До самых последних дней своего процветания они продолжали уважать и зависеть от него. Разве были основания бояться у того, чьи советы всеми окружающими приравнивались к закону? Ничего плохого нельзя сделать тому человеку, без чьего участия ничего не совершается.

(1) Он был пророком для своей страны. С ним советовались, как с пророком, и с его решениями соглашались, как с пророческими (ст. 21). В то время, когда других невозможно было расслышать, все прислушивались и безмолвствовали при совете его, зная, что против его слов ничего нельзя сказать и к ним ничего нельзя добавить. Поэтому после слов его уже не рассуждали (ст. 22). Зачем обсуждать вопрос, который и так уже исчерпан?

(2) Он был возлюбленным сыном своей страны. Всем соотечественникам очень нравилось, что он говорил и делал, как людям Давида, поддерживавшим его (2Цар 3:36). Он завоевал сердца и любовь всех своих соседей, слуг, арендаторов и подданных; никем еще так не восхищались и не любили.

[1] Счастливыми считались те, с кем он заговорил, и они считали себя таковыми. Никогда еще роса небесная не была такой долгожданной для иссушенной земли, как его мудрые разговоры для слушавших его, особенно для тех, кому они предназначались. Его речь капала на них, и они ожидали ее, как дождя (ст. 22−23), изумляясь благодатным словам, исходящим из его уст, схватывая их, откладывая и храня в своем сердце. Слуги, которые постоянно находились рядом с ним и слушали его мудрости, не завидовали слугам Соломона. Мудрыми считаются те, которые высоко ценят мудрые рассуждения, стремятся и ожидают возможности услышать их и впитывают, как земля, пившая многократно сходящий на нее дождь (Евр 6:7). Люди, оказывающие большое влияние на других, как Иов, которых высоко ценят и чьи ipse dixit простые утверждения воздействуют очень сильно, имея возможность делать добро, должны прилагать максимальные усилия, чтобы никого не обидеть, ибо плохое слово из их уст очень болезненно.

[2] Особенно счастливыми считались те, кому он улыбался, и таковыми они сами себя считали (ст. 24): «Бывало, улыбнусь я им, желая тем самым показать, что доволен ими, и это было для них таким благоволением, что они не верили этому»; или они не верили, потому что этот серьезный человек очень редко улыбался. Многие ищут благосклонного лица правителя. Иов был правителем, и его благоволение и одобрение высоко ценилось. Тот, кому дали всего лишь золотую чашу, завидовал тому, кого поцеловал великий князь. Дружеские отношения часто порождают презрение, но если Иов считал время подходящим, то вел себя непринужденно с окружающими, и это ни в коей мере не умалило благоговения к нему: света лица его они не помрачали. Он настолько благоразумно распределял свое благоволение, что этим не удешевлял их, а окружающие очень мудро принимали и не делали себя недостойными их в другое время.

(3) В своей стране Иов обладал верховной властью (ст. 25). Он назначал пути им, руководил и управлял народом; все обращались к нему за советом и починялись его повелениям. Возможно, именно так во многих странах возникали монархии: такой человек, как Иов, намного превосходивший всех соседей в мудрости и непорочности, не мог не занять руководящую роль, а глупец, конечно же, становится слугой мудрого; и если мудрость хоть в какой-то степени передается с кровью, то слава и сила, безусловно, передадутся с ней и постепенно станут наследственными. Два качества способствовали продвижению Иова к руководящей должности.

[1] Он обладал властью, присущей полководцу или генералу. Он жил, как царь в кругу воинов, отдавая приказы, которые не обсуждались. Не каждый, имевший дух мудрости, имеет дух руководства, но Иов обладал обоими; а, когда появлялся повод, он брал на себя ответственность, как это делает царь в армии, и говорил: «Пойди...», «Приди...», «Сделай то...» (Мф 8:9).

[2] Тем не менее он был отзывчив как утешитель. Он сострадал людям, попавшим в беду, словно, согласно своему служению, должен был утешать скорбящих. Даже Елифаз признал, что Иов отличался этим качеством (Иов 4:3): «Ты опустившиеся руки поддерживал». Теперь, пребывая в скорби, об этом он вспоминал с удовольствием. Мы видим, что легче утешать других утешениями, которыми нас ранее утешали, чем утешать себя утешениями, которыми недавно мы утешали других. Мне кажется, что мы можем воспринимать Иова при власти и во дни его процветания как прообраз Христа. Наш Господь Иисус был таким же Царем, как Иов, Царем нищих, любившим правду и ненавидевшим беззаконие, на Котором почило благословение мира, готового к погибели (Пс 71:2). Поэтому давайте будем внимательно слушать Его и позволим Ему царствовать в наших сердцах.