Иов | 14 глава

От речи, обращенной к друзьям, Иов, не видя смысла в дискуссии с ними, перешел к разговору с Богом и самим собой. Он уже напоминал друзьям, что они немощны и смертны (Иов 13:12); теперь он вспоминает о собственной немощности и смертности и ссылается на это обстоятельство, умоляя Бога немного облегчить страдания. Здесь приводится описание:

(I) Человеческой жизни как таковой.

1. Краткой (ст. 1).

2. Полной печалей (ст. 1).

3. Греховной (ст. 4).

4. Имеющей пределы (ст. 5,14).

(II) Смерти человека, которая положит конец его нынешней жизни, так что к ней он уже не вернется (ст. 7−12); смерть укрывает нас от жизненных невзгод (ст. 13), разрушает надежды на жизнь (ст. 18−19), устраняет нас от дел этой жизни (ст. 20) и держит в неведении об оставшихся жить близких, как бы сильно мы ни заботились о них прежде (ст. 21−22).

(III) Как воспользовался этими истинами Иов.

1. Он ссылается на них, умоляя Бога (Который, по его мнению, слишком строг и суров с ним, ст. 16−17), чтобы Он учел немощность Иова и не боролся с ним (ст. 3), а дал небольшую передышку (ст. 6).

2. Он занялся подготовкой к смерти (ст. 14) и ободряет себя надеждой, что она принесет ему утешение (ст. 15). Эта глава уместна для чтения на погребальных церемониях; серьезные размышления над ней помогут нам увидеть благо в смерти других и подготовиться к собственной.

Стихи 1−6. Эти стихи побуждают нас задуматься:

I. О первопричине человеческой жизни. Поистине ее великой первопричиной стал Бог, ведь именно Он вдунул в человека дыхание жизни, и в Нем мы живем; но мы исчисляем время жизни с момента рождения и поэтому должны умереть в сопряженной с рождением немощи и осквернении.

1. Немощь рождения: человек, рожден женою и поэтому краткодневен (ст. 1). Здесь, возможно, речь идет о первой женщине, нареченной Евой, потому что она стала матерью всех живущих. Все мы родились от той, которая, будучи обманутой искусителем, согрешила первой, и поэтому нам передался ее грех и тление, из-за чего наши дни кратки и полны печали. Или, возможно, здесь говорится о родной матери человека. Женщина немощнейший сосуд, а мы знаем, что partus sequitur ventrem ребенок похож на мать. Поэтому пусть сильный не хвалится своей силой или силой своего отца, но помнит, что он рожден женщиной, и, если Богу угодно, сильные сделаются как женщины (Иер 51:30).

2. Осквернение рождения: кто родится чистым от нечистого? (ст. 4). Если человек родился от женщины-грешницы, то может ли он быть безгрешным? И как быть чистым рожденному женщиною? (Иов 25:4). От нечистых родителей не могут родиться чистые дети, подобно тому как из грязного источника не польются чистые ручьи, и виноград не вырастет из терновника. Обычное для нас тление мы наследуем вместе со своим естеством от родителей, причем наследуем прочно. Наша кровь не только подвергается законному осуждению, но и несет в себе примесь наследственных болезней. И о нашем Господе Иисусе, ставшем для нас жертвою за грех, сказано, что Он родился от жены (Гал 4:4).

II. О природе человеческой жизни: она подобна цветку и тени (ст. 2). Цветок увядает, и вся его красота моментально пропадает. Тень убегает и по сути своей быстро исчезает, утопая в вечерних сумерках. Мы не рассчитываем и не полагаемся ни на цветок, ни на тень.

III. О быстротечности и зыбкости человеческой жизни. Человек краткодневен. Жизнь здесь исчисляется не месяцами или годами, но днями, ибо мы не можем быть уверены в том, что какой-нибудь из дней не окажется для нас последним. Дней жизни мало меньше, чем мы думаем, и, по крайней мере, немного по сравнению с днями жизни первых патриархов что и говорить о днях вечности! Еще короче жизнь тех, которые не дожили, как мы говорим, до зрелого возраста. Подчас не успеет человек родиться, как погибает выходит из утробы, а потом умирает в колыбели; выходит в мир и приступает к делу и поспешно покидает его, успев лишь положить руку на плуг. Если не умирает сразу же, то все равно убегает, как тень, ему не удается сохранить одно и то же положение и телосложение, но он теряет форму; таков этот мир и наша жизнь в нем (1Кор 7:31).

IV. О многострадальности человеческой жизни. Жизнь человека не только коротка, но и печальна. Хотя ему и предстоит провести здесь мало дней, тем не менее, было бы хорошо, если бы он мог насладиться этими немногими днями (некоторые гордятся короткой, но веселой жизнью); но это не так. В течение этих немногих дней человек пресыщен печалями он не просто печалится, а полон печалей: то ли тяжко трудится и раздражается, то ли грустит и боится. Ни один день не обходится без неприятностей, спешки или какого-нибудь расстройства. Кто безумно любит этот мир, тот получит от него сполна. Человек ла/мг етоге пресыщен суетой. Быстротечность наших дней приводит его в состояние постоянного беспокойства и тревожного ожидания конца, к тому же человек всегда пребывает в сомнении относительно собственной жизни. Но поскольку дни человека пресыщены печалями, то хорошо, что их немного, так что заточение души в теле и разлука с Господом длятся не вечно и не долго. Когда мы попадем на небеса, там наших дней станет много, и они будут полностью свободны от печали, а в настоящее время нам помогают одолевать грусть вера, надежда и любовь.

V. О греховности человеческой жизни вследствие греховности человеческого естества. Существует мнение, что именно так следует понимать слова: кто родится чистым от нечистого? (ст. 4). Возможно ли чистое продолжение нечистого начала? Следует заметить: преступления, совершаемые людьми, это естественный результат врожденного тления, которое называется первородным грехом именно потому, что является источником всех наших грехов. И святой Иов, как и все освященные, сетует здесь на это, прослеживая движение потоков от источника (Пс 50:7); и существует мнение, что он прибегает к данному обстоятельству как к доводу, чтобы Бог проявил сострадание: «Господи, не будь слишком суров, когда замечаешь мои грехи, совершенные по человеческой немощи и неустойчивости, ибо Ты знаешь о моей слабости. Вспомни, что я плоть!» Стоит обратить внимание на чтение этого стиха в халдейском перифразе: кто может человека, оскверненного грехом, сделать чистым? Ни один только Бог. Или кто, кроме Бога, Который один, пощадит его? Своей всемогущей благодатью Бог может изменить кожу эфиопа и изменить кожу Иова, хотя она и поражена червями.

VI. Об определенном для человеческой жизни конце (ст. 5).

1. Здесь нас заверяют в трех истинах:

(1) Что наша жизнь придет к концу; наши дни на земле не бесчисленны и не бесконечны, но сочтены и скоро истекут (Дан 5:26).

(2) Что нашей жизни определены пределы по Божьей воле и постановлению: как долго мы будем жить и когда умрем. Число месяцев жизни зависит от Бога, обладающего неподконтрольной властью, от Его решения, принимаемого в силу Его всеведения, которое невозможно обмануть. Несомненно, что управление жизнью и ее окончанием в руках Божьего провидения. Силы природы зависят от Бога и действуют по Его распоряжению. В Нем мы живем и движемся. Болезни слуги Господа; именно Он убивает и оживляет. Ничто не происходит случайно, это только кажется, что казнь совершается стрелой, пущенной наугад. На самом деле Бог предузнал и определил это заранее; ибо ведомы Богу все дела Его. Все, что Он делает, определено Им, но с учетом естественного хода вещей (решение о цели и средствах принимается одновременно) и установленных правил морали: Господь наказывает зло и вознаграждает добро в этой жизни. Нами не управляет ни слепой фатум стоиков, ни слепая фортуна эпикурейцев.

(3) Что установленные Богом границы нельзя перейти; ибо Его советы неизменны и Его предвидение непогрешимо.

2. Эти соображения Иов предлагает в качестве основания:

(1) Чтобы Бог не был столь суров, когда принимает к сведению его ошибки и недостатки: «Мое внутреннее естество так тленно, и я подвержен столь многим неприятностям, которые являются постоянным искушением извне, а Ты отверзаешь очи Твои (ст. 3) и пристально смотришь на меня в этом состоянии, чтобы скрупулезно отмечать все мои промахи (Иов 13:27). И меня, такого никчемного червя, ведешь на суд с Тобою, Который столь проницателен, чтобы быстро заметить и разоблачить малейшую ошибку, столь свят, чтобы возненавидеть ее, столь справедлив, чтобы осудить ее, и столь могуществен, чтобы наказать ее». Размышления о собственной неспособности состязаться с Господом, о греховности и слабости должны побудить нас к молитве: Господи, не входи в суд с рабом Твоим.

(2) Чтобы Бог не был столь строг в Своем обращении с Иовом: «Господи, мне осталось жить совсем немного. Вскоре я непременно покину этот мир, и те немногие дни, которые я провел здесь, в лучшем случае были полны невзгод. О, предоставь мне временное облегчение! (ст. 6). Отвернись от бедной твари, и пусть она немного успокоится; дай ей небольшую передышку, доколе не окончит, как наемник, дня своего. Мне определено однажды умереть; позволь мне ограничиться только этим днем, чтобы смерть моя не была продолжительной, чтобы я не умирал тысячью смертями. Пусть будет достаточно того, что моя жизнь в лучшем случае представляет собой день наемника день мучений и трудов. Я буду довольствоваться тем, что он закончится, и достойно выдержу все трудности человеческой жизни, тяжесть и зной этого дня; но не заставляй меня испытывать эти нечеловеческие муки, пусть моя жизнь не превратится в день злодея в сплошной день казни». Мы сможем найти некоторое облегчение во время огромных бед, если будем просить для себя сострадания у Бога, Который знает наше состояние и учтет его, равно как и то, что мы не в состоянии пережить эти беды.

Стихи 7−15. Итак, мы узнали, что Иов говорил о жизни; теперь посмотрим, что он собирается сказать о смерти, о которой он много думал сейчас, когда заболел и так сильно страдал. Думать о смерти, пока мы здоровы, вполне уместно; но если мы уже попали в плен к ее вестникам, то совсем непростительно считать смерть чем-то далеким. Иов уже сообщил, что смерть придет и час ее определен; теперь он показывает, что:

I. Смерть является перемещением из этого мира навеки. Об этом говорилось раньше (Иов 7:9−10), и сейчас Иов упоминает снова; ибо, хотя речь идет об истине, не требующей доказательства, она требует глубоких размышлений, чтобы ею могли воспользоваться должным образом.

1. Человек, сраженный смертью, уже не оживет, в отличие от срубленного дерева. Иов весьма изящно описывает, какая надежда есть у дерева (ст. 7−9). Если ствол дерева срублен и в земле остался лишь пень или корень, то, каким бы мертвым и сухим он ни казался, выпустит ростки снова, как недавно посаженное дерево. Пень, оставшийся от дерева, словно чувствует запах земных вод или небесного дождя и под благотворным влиянием влаги оживает вновь. Но мертвое тело человека не сможет ощутить этого, и влага не окажет на него ни малейшего воздействия. В своем сне Навуходоносор увидел дерево: срубленное, оно символизировало потерю разума; но корень его остался в земле в узах железных и медных и орошался небесною росою (Дан 4:1−15), и это предвещало возвращение разума. Но у человека нет такой перспективы возвращения к жизни. Жизнь растения не требует больших затрат и усилий: его способен оживить запах воды. То же верно и в отношении животной жизни, например некоторых насекомых и птиц: им придает силы тепло солнца. Но разумная душа слишком велика и благородна, чтобы, однажды удалившись, возвратиться по призыву сил природы; она недосягаема для солнца и дождя, и восстановить ее может лишь непосредственное вмешательство Всемогущего; ибо человек умирает и распадается; отдал дух, и где он? (англ. пер., ст. 10). Здесь использованы два слова со значением человек: Гебер сильный человек — хотя и сильный, все равно умирает; и Адам земной человек поскольку земной, то отдает дух. Следует заметить: человек смертное создание. Здесь приводится описание того, что происходит с ним:

(1) Перед смертью: он распадается распадается непрерывно, умирает с каждым днем, быстро расходуя жизненные силы. Причиной распада плоти, силы и красоты становятся болезни и преклонный возраст.

(2) При смерти: человек отдает дух; душа покидает тело и возвращается к давшему ее Богу к Отцу духов.

(3) После смерти: и где он? Он теперь не там, где был; его место уже не узнает его; значит, он нигде? Существует и такое чтение. Где-то он все-таки находится; и страшно размышлять о том, куда попадают отдавшие дух и где будем мы, когда отдадим его. А дух отправляется в мир духов, в вечность; уходит, чтобы уже не вернуться в этот мир.

2. Человек, лежащий в могиле, уже не встанет (ст. 11−12). Каждую ночь мы ложимся спать, а утром просыпаемся и снова поднимаемся; но после смерти нам предстоит лежать в могиле, не пробуждаясь и не вставая в том мире и в том состоянии, в котором мы находимся сейчас; мы так и не проснемся и не поднимемся, пока не попадем на небеса; точного измерения времени уже не будет, и в конечном счете само время придет к концу и будет поглощено вечностью; так что жизнь человека вполне уместно сравнить с потоками наводнения, которые растекаются и являют потрясающее зрелище, а потом мелеют и, теряя связь с питающими их морями или реками, вскоре убывают и высыхают, и их место уже не знает их. Воды жизни быстро испаряются и исчезают. Тело, подобно одним водам, просачивается в землю, которая впитывает его, и оказывается погребенным в ней. Душа, подобно другим водам, устремляется вверх и смешивается с водой, которая над твердью. Ученый сэр Ричард Блэкмор видит в этих словах противопоставление. Если летом воды убывают и высыхают, то зимой они возвращаются вновь; но в жизни человека этого не происходит. Обратите внимание, как он излагает эту часть текста своими словами: Текущая река или неподвижное озеро Могут покинуть свое сухое русло и обнаженные берега; Вода может испариться и подняться вверх, И содержимое водохранилища собирается в виде облаков; Но вода вернется на свое место и восполнит то, Что было утрачено летом; Но если, человек, твои алые потоки Покинут свое русло и перестанут питать сердце, Лишая его свежих сил, то оно никогда не наполнится вновь, И ты не ощутишь бурлящего прилива жизни.

II. Тем не менее человек вернется к жизни в ином мире в конце времен, в момент скончания неба. Тогда он пробудится и воспрянет от сна своего. Воскресение из мертвых было одной из статей символа веры Иова (как очевидно из Иов 19:26), на что, по-видимому, он уповал; и этому мы находим три подтверждения:

1. Смиренное прошение об укрытии в могиле. Иов желал умереть не только по причине сильного утомления от этой жизни, но и по причине святой уверенности в лучшей жизни, к которой он в конечном счете будет воскрешен. О, если бы Ты в могиле сокрыл меня! (англ. пер., ст. 13). Для Божьего народа могила становится не только местом покоя, но и местом укрытия. У Бога есть ключ от могилы, чтобы впускать в нее сейчас и выпускать во время воскресения. Он укрывает людей в могиле, подобно тому как мы прячем свои сокровища в тайном и безопасном месте; спрятавший найдет его, и ничего не пропадет. «О, если бы Ты спрятал меня не только от бурь и невзгод этой жизни, но и ради блаженства и славы лучшей жизни! Позволь мне лежать в могиле, сохраненным для бессмертия, в тайне от всего мира, но не от Тебя, не скрываясь от Твоих очей, которые видели кости мои, когда я образуем был во глубине утробы» (Пс 138:15−16). Поэтому позволь мне лежать:

(1) Пока пройдет гнев Твой. Тела святых лежат в могиле до тех пор, пока сохраняются остатки гнева, чадами которого они были по своей природе; и до тех пор они подвержены некоторым следствиям греха; но когда тело воскреснет, тогда все окончательно пройдет и смерть, последний враг, будет полностью уничтожена.

(2) До наступления положенного срока, когда Ты вспомнишь обо мне, как вспомнил о Ное в ковчеге (Быт 8:1), в котором укрыл его от погибели вместе с древним миром и сохранил для наполнения нового мира. Тела святых не будут забыты в могиле. Ибо положен срок, назначено время, когда о них начнут спрашивать. Мы не можем быть уверены, что, глядя сквозь мрак своих нынешних бед, увидим грядущие за ними добрые дни в этом мире; но если мы благополучно попадем в могилу, то сможем, подобно Иову, глазами веры увидеть сквозь ее мрак лучшие дни по ту ее сторону, то есть в лучшем мире.

2. Святая решимость Иова терпеливо покориться Божьей воле относительно своей смерти и воскресения: когда умрет человек, то будет ли он опять жить? Во все дни определенного мне времени я ожидал бы, пока придет мне смена (ст. 14). Учитывая, что друзья Иова оказались жалкими утешителями, он настроился на то, чтобы стать утешителем самому себе. Сейчас он находился в неблагоприятной ситуации, но вдохновлял себя упованием на перемены. Я думаю, что речь идет не о возвращении к процветанию в этом мире. Друзья Иова действительно тешили его именно такими надеждами, но сам Иов совершенно отчаялся в этом. Утешение, основанное на неопределенности, в лучшем случае требует и неопределенных обещаний; и поэтому, вне всякого сомнения, Иов должен поддерживать себя упованием на нечто более надежное. Поэтому под «сменой», которую он ожидает, следует понимать:

(1) Либо перемену, которая происходит при воскресении, когда преобразится это тленное тело (Флп 3:21). Каким великим и славным будет это изменение! И тогда вопрос: «Когда умрет человек, то будет ли он опять жить?» надлежит считать выражением восхищения. «Как удивительно! Эти сухие кости оживут! И если это так, то в течение всего времени, определенного для разлуки души и тела, моя отделенная душа будет ждать, когда придет перемена и она снова воссоединиться с телом; поэтому даже и плоть моя успокоится в уповании (Пс 15:9).

(2) Либо о перемене, происходящей во время смерти: «Когда умрет человек, то будет ли он опять жить? Нет, такой жизни, как сейчас, у него уже не будет; и поэтому я стану терпеливо ждать, пока не наступит перемена, которая положит конец моим бедствиям, и я перестану страстно желать ее приближения, как это делал раньше». Здесь примите во внимание:

[1] Смерть серьезное явление; она сама по себе работа. Она перемена; происходят видимые изменения с телом: меняется его внешний вид, его деятельность приходит к концу; но еще большим изменениям подвергается душа, которая покидает тело и перемещается в мир духов; завершается ее состояние испытания, и она переходит в состояние воздаяния. Эта перемена придет и станет окончательной, в отличие от превращения элементов, которые возвращаются к своему прежнему состоянию. А нам надлежит умереть, чтобы уже не жить прежней жизнью. Смерть бывает один раз, и эта работа должна быть сделана хорошо, ибо делается лишь раз. Ошибка может стать фатальной и окончательной, не подлежащей исправлению.

[2] Поэтому долг каждого из нас ожидать этой перемены, непрестанно ждать назначенного часа все свои дни. Время смерти определено. И время жизни определено. Это время должно исчисляться днями; и дни следует проводить в ожидании перемены. То есть, во-первых, мы должны ждать, что перемена придет, и много думать об этом. Во-вторых, мы должны желать, чтобы она пришла, как подобает тем, кто жаждет быть со Христом. В-третьих, нам не следует торопить время, как подобает тем, кто верит, что время Христа наилучшее. В-четвертых, мы должны прилежно готовиться к ее наступлению, чтобы для нас эта перемена стала благословенной.

3. Радостное ожидание блаженства, которым довольствуется Иов: и тогда воззвал бы Ты, и я дал бы Тебе ответ (ст. 15). Сейчас над Иовом сгустились тучи, так что он не мог и не осмеливался отвечать (Иов 9:15,35; 13:22), но утешал себя мыслью о том, что придет время, когда Бог призовет его и он даст ему ответ. «Тогда» означает:

(1) При воскресении: «Ты призовешь меня из могилы голосом архангела, и я отвечу Тебе и приду по зову». Тело является делом Божьих рук, и поэтому Господь явит благоволение, уготовив ему славу.

(2) Или же во время смерти: «Ты призовешь мое тело в могилу, а мою душу к Себе; и я отвечу: готов, Господи, готов; иду иду; вот я». Благодатные души могут с готовностью ответить на призыв при смерти и явиться по предписанию. Дух не отнимается у них силой (в отличие от ситуации, описанной в Лк 12:20), но они с готовностью отдают его; и земная хижина не сносится, но они добровольно складывают ее с уверенностью: «...Ты явил бы благоволение творению рук Твоих. У тебя припасена для меня милость, не только созданная Твоим провидением, но и воссозданная Твоей благодатью»; в противном случае Создавший не спасал бы. Следует заметить: благодать в душе это дело Божьих рук, и поэтому Господь не оставит душу в этом мире (Пс 137:8), но явит ей благоволение, даст совершенство в ином мире и увенчает бесконечной славой.

Стихи 16−22. Здесь Иов возобновляет сетования; и, хотя у него есть надежда на блаженство в будущем, ему трудно одолеть нынешние скорби.

I. В частности, он сетует на тяготы, которых опасается в связи со строгостью Божьего правосудия (ст. 16−17). Он страстно желал отправиться в мир, где Божий гнев пройдет, именно потому, что сейчас знаки гнева постоянно довлели над ним; подобным же образом ребенок, подвергающийся суровому наказанию розгой, очень хочет стать взрослым. «Когда придут мои перемены? Ибо сейчас Ты, как мне кажется, исчисляешь шаги мои и подстерегаешь грех мой и запечатываешь в свитке беззаконие мое так тщательно хранят обвинительные акты, чтобы предъявить обвинение узнику» (см. Втор 32:34). «Ты используешь все Свои преимущества против меня, сводишь старые счеты, критикуешь все мои слабости; и не успею я сделать ложный шаг, как получаю за него удары». Итак:

(1) Иов отдает должное Божьей справедливости, признавая, что наказывается за собственные грехи и преступления и заслуживает всего, что его постигло; ибо он грешил на каждом шагу и вины за совершенные преступления достаточно, чтобы навести на него погибель, стоит только спросить с него по всей строгости. Иов далек от того, чтобы утверждать, что погибает невинно.

(2) Но он несправедлив по отношению к Божьей благости, когда намекает, что Бог прибегает к крайностям, замечая его промахи и представляя их в наихудшем свете. Такую же мысль Иов высказывал и ранее (Иов 13:27). Эти слова были произнесены необдуманно, поэтому не будем слишком долго размышлять о них. Бог на самом деле видит все наши грехи; Он знает о грехе Своего собственного народа; но Он не стремится посчитаться с нами со всей строгостью и не применяет против нас Свой закон, и наше наказание не столь сурово, как того заслуживают наши беззакония. Бог действительно запечатывает в свитке до дня гнева преступление нераскаявшихся, но грехи Своего народа Он изглаживает, как облако.

II. В общем Иов сетует на плачевное состояние человечества. Мы живем в погибающем мире. Кто знает силу Божьего гнева, от которого мы исчезаем и пребываем в смятении и в котором проходят все наши дни (см. Пс 89:7−9,11). Кто может выдержать Его удары? (Пс 38:11).

1. Мы видим разрушение самой земли.

(1) Самых прочных ее элементов (ст. 18). Ничто не пребудет вечно, ибо даже горы распадаются и исчезают; они ветшают и падают, словно лист дерева; скалы становятся старыми и разрушаются из-за постоянно разбивающихся о них волн моря. Вода стирает камни, капая непрестанно: поп vi, sed saepe cadendo не силой, а постоянством, с которым капают капли. На этой земле все ухудшается со временем. Tempus edax rerum — Время поглощает все. С небесными же телами этого не происходит.

(2) Ее естественных продуктов. Все, произрастающее из земли и кажущееся крепко укоренившимся, подчас вымывается чрезмерными дождями (ст. 19). Существует мнение, что здесь Иов просит об облегчении: «Господи, мое терпение не вечно; даже скалы и горы в конечном счете рушатся; и я прошу: прекрати борьбу».

2. Поэтому не удивительно, если мы видим ослабление человека на земле, ибо он взят от земли земной. Иов начинает думать, что его случай не является единственным, а значит, ему следует примириться с общим жребием. На основании многих примеров мы понимаем:

(1) Как тщетно ждать от жизни много радостей: «...надежду человека Ты уничтожаешь», то есть: «кладешь конец всем его планам и всем видам на удовлетворение, которыми он себя тешил». Смерть станет крушением всех надежд, основанных на мирской уверенности и сводившихся к мирским благам. А надежду во Христе и надежду на небеса смерть не уничтожит.

(2) Как тщетно бороться с угрозами смерти: теснишь его до конца (ст. 20). Следует заметить: человек не равный противник Богу. С кем Господь состязается, того Он непременно победит, так что побежденный не сможет уже поднять голову. И еще заметьте: смерть наносит неотразимый удар; оспаривать ее призыв бессмысленно. Бог одолевает человека, и он уходит, и вот его больше нет. Посмотрите на умирающего, и вы увидите:

[1] Как изменяется его вид: изменяешь ему лице, причем двояким образом: во-первых, посылая ему телесный недуг. Когда человек болеет несколько дней, то как сильно изменяется его лицо! Тем более через несколько минут после наступления смерти! Грозный и величественный облик становится жалким и презренным; приятное и очаровательное лицо превращается в жуткое и устрашающее. Схорони умершую от глаз моих. Где же красота, которой восхищались? Смерть изменяет внешность и затем отправляет нас из этого мира, отпускает нас, чтобы мы никогда не вернулись. во-вторых, тревожа его душу. Следует заметить: приближение смерти заставляет самых сильных и крепких терять свое лицо; некогда веселые и улыбчивые становятся мрачными и угрюмыми; самые отважные бледнеют и робеют.

[2] Как мало его волнуют дела семьи, которые он когда-то принимал так близко к сердцу; когда человек попадает в руки предвестников смерти, например при параличе или апоплексии, в горячечном бреду или смертельном приступе, то попробуйте сообщить ему самую приятную или самую ужасную новость о его детях и он останется равнодушным не знает и не воспринимает (ст. 21). Он собирается в тот мир, где все, что волновало и переполняло его здесь, станет для него совершенно чужим. Учитывая это, нам следует умерить свои тревоги о детях и семьях. О том, что будет с ними после нашего ухода, знает лишь Бог. Поэтому давайте доверим их Господу и оставим их Ему, не обременяя себя ненужными и бесполезными заботами о них.

[3] Как ужасна предсмертная агония: но плоть его на нем (то есть тело, с которым он не хочет расставаться) болит, и душа его в нем страдает (ст. 22), то есть дух, который он не хочет отпускать. Следует заметить: смерть это тяжкий труд; предсмертные муки, как правило, переносятся очень болезненно. А значит, как неразумно откладывать покаяние до смертного одра и совершать единственное необходимое дело тогда, когда человек вообще не пригоден для дела! Истинная же мудрость заключается в том, чтобы примириться с Богом во Христе и хранить добрую совесть и утешения, которые поддержат и дадут нам облегчение в смертный час с его муками и скорбями.