Иезекииль | 21 глава

В данной главе приводится:

(I) Пояснение последних стихов предшествующей главы относительно огня в лесу, на непонимание которых жаловался народ (ст. 1−5), причем пророку даны указания, чтобы продемонстрировал, как глубоко он сам переживает по этому поводу (ст. 6−7).

(II) Продолжение предсказания о грядущем на страну мече, который все опустошит, причем об этом повествуется весьма эмоционально (ст. 8−17).

(III) Описание приближения вавилонского царя к Иерусалиму, на которое тот решился благодаря гаданию (18−24).

(IV) Приговор, вынесенный иудейскому царю Седекии (ст. 25−27).

(V) Предсказание об уничтожении мечом аммонитян (ст. 28−32). Итак, вся эта глава состоит из угроз.

Стихи 1−7. В конце предшествующей главы пророк добросовестно передал вверенное ему сообщение, причем именно теми словами, которые принял сам, не осмеливаясь добавлять к нему собственные суждения. Но когда Иезекииль пожаловался, что люди обвиняют его в изъяснении притчами, то к нему снова пришло слово Господне, которое дало ключ к пониманию прозвучавшей из его уст образной проповеди, чтобы слушатели, зная о ее значении, уже не смогли выдвинуть подобное возражение. Ибо никому не будет извинения, когда люди предстанут на суд Божий и все уста умолкнут. Следует заметить: говорящему на незнакомом языке надлежит молиться о даре истолкования (1Кор 14:13). Говоря с людьми о состоянии их душ, мы должны научиться простоте изложения и позаботиться о том, чтобы слушающие поняли нас наилучшим образом. Христос ученикам наедине изъяснял все (Мк 4:34).

1. Здесь Иезекииль получает прямое указание, на кого направить стрелы своего пророчества. Он должен произнести слово на святилища (ст. 2), на святую землю — Ханаан, на святой город — Иерусалим, на святой дом храм. Они удостоились чести намного большей, чем любое другое место. Но когда их осквернили, тогда слово, которое раньше произносилось в этих святых местах, теперь будет произнесено против них: изреки пророчество на землю Израилеву. У Израиля были пророки и пророчество, что служило ему честью, но поскольку он презирал их, то они обратились против него. На Сион заслуженно направлена его же собственная артиллерия (поражавшая ранее его врагов), ибо он не умел ее ценить.

2. Пророк получил указания сам и должен указать народу на значение огня, грозящего сжечь лес южного поля: огонь был символом извлеченного из ножен меча брани, который опустошит страну: вот, Я — на тебя, земля Израилева! (ст. 3). Если Бог обращается против народа, то ничего ужаснее и не придумаешь, ибо если Господь за нас, то у нас нет нужды кого-либо бояться, кто бы ни выступил против нас, подобным же образом если Бог против нас, то у нас нет надежды, кто бы ни встал на нашу сторону. Если исповедующие Бога люди отступают от Него, то они настраивают против себя Того, Кто раньше был за них. Не Сам ли Бог зажег огонь, о котором говорилось выше? — И упомянутый здесь меч принадлежит Ему, Он его приготовил и даст ему задание. Именно Господь извлечет меч Свой из ножен, где тот спокойно лежал и никому не угрожал. Следует заметить: когда среди народов обнажается меч, то в этом надлежит видеть и признавать Божью руку. Разве огонь не сжег всякое дерево зеленеющее и всякое дерево сухое? — Подобным же образом и меч истребит праведного и нечестивого. От бедствий, постигших всю страну, пострадали как плохие, так и хорошие. Праведные будут отсечены от земли Израилевой, когда их уведут в вавилонское пленение, тогда как не многие или совсем никто из них не будет истреблен с земли живых. И то обстоятельство, что такие выдающиеся люди, как Даниил с друзьями и Иезекииль, в самом начале бед были отсечены от нее и отправлены в Вавилон, послужило грозным предзнаменованием для земли Израилевой. Но даже если меч истребил праведного и нечестивого (ибо он поядает иногда того, иногда сего, 2Цар 11:25), то мы все равно весьма далеки от мысли, чтобы то же было с праведником, что с нечестивым (Быт 18:25). Нет! Божьи благодати и утешения избирательны, тогда как Его провидение, по-видимому, различия не проводит. Хорошие смоквы отправлены в Вавилон им же во благо (Иер 24:5−6). Это только внешне кажется, что одна участь праведнику и нечестивому (Еккл 9:2). Однако пророчество, направленное против земли Израилевой, свидетельствует о великой силе Божьего недовольства.

Мы также могли бы сказать: Его око не пощадит, а если не пощадит, то не пощадит даже праведного. И поскольку не нашлось достаточно праведников для спасения земли, то Божья справедливость проявляется особенно ярко, если пострадают и те немногие, что остались, а Божья милость так или иначе возместит им за это. Разве огонь не опалил все от юга до севера? — Так же и меч пойдет на всякую плоть от юга до севера, пойдет, как Божий меч, с поручением, не подлежащим обжалованию, и с непреодолимой силой. Разве всякой плоти не дали знать, что именно Бог зажег огонь? — Ей сообщат также и о том, что именно Господь извлек Свой меч (ст. 5). И наконец, разве разгоревшийся огонь когда-нибудь погаснет? Подобным же образом ножны меча Господня, обнаженного против Иуды и Иерусалима, выброшены, так что меч теперь в них не спрячешь: он уже не возвратится, пока не доведет дело до полного конца.

(3) Пророку велено, чтобы он, выражая свою скорбь и обеспокоенность по поводу грядущих бедствий, постарался внушить такие же чувства народу. Передавая сообщение, он должен стенать (ст. 6), сопровождать проповедь множеством глубоких вздохов, сокрушая бедра свои; ему надлежит стенать, как если бы его сердце разрывалось, стенать в горести, прибегая и к другим выражениям горькой печали, причем публично перед глазами людей, которым адресовано вышеупомянутое сообщение, чтобы не только услышали проповедь ушами, но и увидели глазами; и было бы хорошо, если бы оба пути передачи способствовали воздействию на них. Пророк должен стенать, несмотря на то что это может причинить ему боль в груди; и среди народа, вероятно, найдутся нечестивцы, которые станут высмеивать его и называть нытиком и неискренним проповедником. Но если мы выходим из себя, то — для Бога, и еще более унизимся. Следует заметить: если духовные служители хотят поразить слушающих тем, о чем говорят, то они должны показать, что и сами в наивысшей степени поражены этим, и им надлежит смириться с возможными неудобствами для себя, если это способствует конечным целям их служения. Народ, наблюдая за множеством воздыханий пророка и не видя для этого особых причин, спросит: «Отчего ты стенаешь? Эти воздыхания имеют некое мистическое значение. Позволь нам узнать какое». И пророку надлежит ответить: «Это — от слуха, слуха страшного, о котором мы вскоре узнаем, от слуха, что идет (идет суд, отголоски которого мыслышим), он придет быстро, и тогда вы все будете стенать, но и этого мало, ибо растает всякое сердце и всякий дух изнеможет. Мужество покинет вас, и не найдется ни одной воодушевляющей мысли в поддержку. А когда сердце растает и дух изнеможет, тогда непременно все руки опустятся, неспособные бороться, и все колени задрожат, как вода, неспособные ни бежать, ни стоять на земле» (ст. 7). Если Бог выступает за людей, то, хотя плоть и сердце ослабевают, Он Сам становится твердыней их сердца; а если Бог против кого-либо, то у таковых нет бальзама для изнемогающего духа, но они подобны Валтасару, когда мысли его смутили его (Дан 5:6). Однако есть люди, которые склонны преувеличивать масштабы опасности; не так ли и в данном случае: возможно, событие не столь страшно, как кажется? — Нет. Вот, это придет и сбудется. Их пугают отнюдь не букой, но мера страха соответствует силе гнева, который даже превосходит страх.

Стихи 8−17. Здесь сообщается еще одно пророчество о мече, которое звучит весьма впечатляюще; использованные в нем слова и фразы загадочны и некоторым образом озадачивают толкователей. Об обнажении меча мы узнали в предшествующих стихах, здесь же говорится о подготовке меча к исполнению приговора, по поводу которого пророку велено стенать.

Примите во внимание:

I. Как здесь описывается меч.

1. Он наострен, чтобы рубить, ранить и убивать болезненно (англ. пер., ст. 10). А заострит его Божий гнев. К каким бы орудиям Бог ни пожелал прибегнуть в исполнении Своих судов, Он наделит их силой, отвагой и яростью, соответственно служению, в котором они задействованы. Даже из уст Христа исходит острый меч (Откр 19:15).

2. Меч вычищен, чтобы сверкал, приводя в ужас тех, против кого направлен. Это будет своего рода пламенный меч. Если он покрылся в ножнах ржавчиной, потому что им не пользовались, то теперь его почистят и отполируют; ибо, хотя слава Божьего правосудия, казалось, несколько померкла в течение дня Его терпения и отсрочки судов, тем не менее она воссияет снова и будет сверкать.

3. Речь идет о победоносном мече, перед которым ничто не устоит: он презирает жезл сына Моего, как всякое дерево (англ. пер., ст. 10). Бог когда-то сказал: Израиль есть сын Мой, первенец Мой. Правительство этого народа было названо жезлом, ветвями крепкими; мы читали, что крепкие ветви были предназначены для скипетров (Иез 19:11). Но когда обнажается меч Божьего правосудия, тогда он презирает этот жезл, ни во что его не ставя. Даже если речь идет о крепких ветвях и о жезле Его сына, таковые становятся как всякое дерево. Если исповедовавшие Бога люди отступили от Него и подняли мятеж, то Его меч презирает их. Чем они для него лучше других? На полях написано еще одно примечание о мече: он — жезл сына Моего; а мы знаем, о ком сказал Бог: Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя (Пс 2:7), и: Ты поразишь их жезлом железным (Пс 2:9). Этот меч является тем жезлом железным, который презирает всякое дерево и повергает его наземь. Или же: этот меч является жезлом сына Моего, исправляющим жезлом для наказания прегрешений Божьего народа (2Цар 7:14), а не для полного истребления. Для других — это меч, а для Моего сына — жезл.

II. Каким образом меч влагается в руки палачей: «Это — жезл Сына Моего, и Он дал его, чтобы держали в руках (англ. пер., ст. 11), чтобы его использовали с целью, ради которой он был обнажен. Меч отдан в руку, но не фехтовальщика, чтобы тот играл им, а в руку убийцы для приведения приговора в исполнение. Мой Сын использует меч брани в качестве меча правосудия, а Ему отдан весь суд. Меч сверкает, обернут (англ. пер., ст. 15) для бережного хранения в чистоте и наострен для заклания, а не так, как меч Голиафа был завернут в одежду лишь для воспоминаний» (1Цар 21:9).

III. Как и против кого меч направлен: он — на народ Мой (ст. 12); они падут от этого меча. Эта мысль повторяется снова, ибо в нее верится с трудом: чтобы меч язычников обратился на Божий народ! Более того, он обратится на всех князей Израиля, которых не защитит ни княжеское достоинство и власть, ни исповедание или религия Израиля. Но если меч когда-либо и обрушится на Божий народ, то разве у него не найдется внутреннего утешения, достаточного, чтобы вооружиться против любых страхов? Да, такое утешение есть, пока они ведут себя, как подобает Божьему народу. Но к людям, о которых здесь идет речь, это не относится, а посему они отданы будут под меч, и охватит ужас тех, кто называет себя народом Моим. Следует заметить: тогда как благочестивых людей не тревожит не только зло, но и страх перед ним, нечестивцев беспокоит не только меч, но и ужас, охватывающий их от осознания собственной вины. Меч особым образом будет направлен на поражение великого, ибо именно великие были самыми злостными грешниками среди израильтян; они все сокрушили ярмо, расторгли узы (Иер 5:5), поэтому Бог предъявит им, как зачинщикам в грехе, особый счет. Меч на поражаемых — это меч но поражение великого (ст. 14). И хотя те обеспечили себя местами для уединения и укрытия, где тешили себя надеждами на безопасность, тем не менее меч проникнет во внутренность жилищ их и отыщет их там, подобно жабам, которые, став одной из казней египетских, нашли доступ даже в спальни царей. Меч, острие меча направлено на ворота их, причем на все ворота их (англ. пер. ст. 15), против всего, с чьей помощью они надеялись укрепиться и оборониться от меча. Следует заметить: самые крепкие ворота, пусть даже врата медные, как бы хорошо они ни были заперты, как бы хорошо ни охранялись, никак не оградят от острия меча Божьих судов, но если он направлен против грешников, то (1) они готовы опасаться наихудшего: растаяли сердца их, так что они не способны оказать никакого сопротивления.

(2) Приходит наихудшее. Какое бы сопротивление они ни оказывали, все бесполезно, они погибнут, и павших будет более. Нам же нужно обратить внимание, куда конкретно направляется меч, выполняя общее поручение и имея полномочия. «Соберись и иди направо или иди налево (ст. 16), куда пожелаешь и где найдешь достойных осуждения, ибо нет ни одного невиновного, а ты облечен властью в отношении таковых; ибо нет ни одного освобожденного от наказания, а посему, куда бы ни обратилось лицо твое, в том направлении можешь и продвигаться и, подобно луку Ионафана, без крови раненых, без тука сильных не возвращайся назад» (2Цар 1:22). Следует заметить: в мире так много нечестивых людей, что, куда бы ни направились Божьи суды, они везде найдут работу, найдут, над чем потрудиться. Огонь на этой земле недостатка в топливе испытывать не будет и не погаснет. У Бога есть много разных методов обращения с грешниками, так что меч Его правосудия остается таким же действенным, как и тогда, когда впервые воспламенился в руке херувима: он обращается (Быт 3:24).

IV. Какова природа этого меча и каковы его цели и ограничения в отношении Божьего народа (ст. 13). Речь идет об исправлении: таково предназначение меча. Для Божьего народа он — жезл, тогда как для других — меч. Среди ужасающих слов есть и слово утешения, каким бы неприметным оно ни было.

1. Народ Божий начал бояться того, что меч презирает даже жезл и пойдет с такой яростью, что забудет о своем поручении послужить лишь исправляющим жезлом, презрит границы и станет мечом брани даже для Божьего народа. Они опасались, как бы меч халдеев, служивший жезлом Божьего гнева, не оскорбился своей ролью жезла и не превратился в секиру, которая величается пред тем, кто рубит ею, или в палку, которая поднимается на того, кто не дерево (Ис 10:15). Или же: « Что если меч презрит даже жезл? То есть, а вдруг этот меч сделает так, что бывшие прежде жезлами (как жезл Сеннахирима, например) будут почитаться за ничто? Вдруг он окажется не исправительным жезлом, а уничтожающим мечом, который окончательно погубит Церковь и страну?» Именно этого опасались немногие мыслящие, но робкие. Следует заметить: когда вокруг ощущается угроза судов, тогда полезно предположить возможность их наихудших последствий, чтобы соответствующим образом подготовиться. Что если меч презрит целый род или скипетр? — А именно — колено Иудино и дом Давидов (существует мнение, что таково значение употребленного здесь слова Шебет)? Что если меч направлен на уничтожение нашего правительства? — Если и так, то все равно Господь праведен и милостив.

2. Но эти опасения опровергаются заверением, что дело обстоит иначе: меч не забудет ни своего предназначения, ни миссии, с которой послан, ибо речь идет об испытании. Это — не более чем испытание (англ. пер., ст. 13). Посылающий меч использует его по Своему усмотрению и устанавливает ему границы. Предел гордым волнам определен. Следует заметить: когда разгораются Божьи суды и Божий народ трепещет, то у него есть утешение, что, чем бы эти суды ни обернулись для других, для верующих они будут лишь испытанием; и, будучи испытанными, они выйдут как золото, причем их вера в испытании укрепится.

V. Как пророку и народу надлежит показать, что они переживают по поводу грозящих судов.

1. Пророк должен оставаться очень серьезным при возвещении судов. Ему предстоит говорить: меч, меч (ст. 9). Пусть он не старается найти множество красивых фраз и не упражняется в изящной словесности; когда город в огне, люди не подбирают слов для извещения, а просто истошно кричат: «Пожар! Пожар!» Подобным же образом должен возвещать и пророк: «Меч! Меч!» А также пророчествовать: и удвоится меч и утроится (ст. 14). Бог говорит раз, говорит два, говорит три раза. О, если бы суды наконец-то осознали это и приняли во внимание! И удвоится меч и утроится в Божьем провидении, ибо именно во время третьего нападения Навуходоносор уничтожил Иерусалим до конца. Крах мятежного народа приходит постепенно, но в конечном счете результат достигается. Но это еще не все: пророку предстоит не только, исполняя роль глашатая, объявить войну и кричать: «Меч! Меч!» и раз, и два, и три, но и, будучи кровно заинтересованным, он должен стенать и рыдать (ст. 12), горько оплакивать опустошения, которые причинит этот меч, как подобает человеку, не только сочувствующему пострадавшим, но и пострадавшему самому. И снова: пророчествуй и ударяй рукою об руку (ст. 14), заламывай руки, оплакивая разорение, или рукоплещи, чтобы своим пророчеством побудить и воодушевить тех, кому предстоит быть орудием его осуществления, или чтобы выразить свое изумление внезапностью и суровостью суда. Пророку надлежит ударять рукою о руку, ибо и Сам Господь будет рукоплескать (ст. 17). Бог весьма серьезен в вынесении приговора, и поэтому пророк должен со всей серьезностью его обнародовать. Божье рукоплескание имеет то же предназначение, что и удары рукой о руку пророка, и является выражением сильного негодования по поводу нечестия народа, которое на самом деле было вопиющим. Точно так же, когда гнев Валака воспламенился на Валаама, всплеснул он руками своими (Чис 24:10). Следует заметить: Бог и Его служители справедливо негодуют на тех, кто мог бы спастись, но погибает. Существует мнение, что рукоплескание является выражением восторга и ликования, согласно словам: удовлетворю Я Себя над противниками Моими (Ис 1:24), а также: за то и я посмеюсь вашей погибели (Притч 1:26). Поэтому сказанное далее «...и утолю гнев Мой» свидетельствует не только о доведении до конца, но и об удовлетворении. И обратите внимание, с какой властью и как торжественно выносится приговор: «Я, Господь, Который исполнит сказанное, сказал. Я сказал и никогда не отменю. Я сказал, и кто сможет отрицать это?»

2. И народу надлежит быть весьма серьезным в свете этих судов. Об этом упоминается как бы вскользь: радоваться ли нам? (ст. 10). Видя, как Бог обнажил меч, а пророк вздыхает и стенает, радоваться ли нам? По-видимому, Иезекииль таким образом объясняет причину своих стенаний, как это сделал Неемия: «Как не быть печальным лицу моему (Неем 2:3), когда Иерусалим лежит в руинах?» Следует заметить: прежде чем мы позволим себе веселье, нам следует подумать, нужно ли веселиться. Нужно ли радоваться нам, приговоренным пасть от меча и подлежащим Божьему гневу и проклятию? Нужно ли нам радоваться до восторга, как другие народы, если мы блудодействуем, удалившись от Бога своего (Ос 9:1)? Радоваться ли нам теперь, когда на нас простерта Божья рука и всю страну постигли Божьи суды, посредством которых Господь призывает нас плакать и сетовать (Ис 22:12−13)? Можем ли мы устраивать пир, как царь и Аман, когда Церковь в смятении (Есф 3:15) и надлежало бы болезновать о бедствии Иосифа (Ам 6:6)?

Стихи 18−27. В предшествующих стихах пророк показал грядущий меч, здесь же он показывает, что меч грядет на народ, чтобы не тешили себя надеждой, что тем или иным образом меч повернет вспять.

I. Иезекииль должен увидеть и показать, что выступление против Иерусалима халдейской армии определено и направляется некой силой свыше. Пророку надлежит назначить два пути (англ. пер., ст. 19), то есть ему нужно начертить на листе бумаги две дороги, как иногда делают на картах; и он должен вывести войско вавилонского царя к тому месту, где дороги расходятся, ибо там сделают остановку. Обе дороги должны выходить из одной земли, но, когда войско подойдет к месту, где одна дорога ведет в Равву, главный город аммонитян, а другая в Иерусалим, оно остановится, ибо, несмотря на то что вавилонский царь принял решение уничтожить оба города, он еще не определился, на какой из них напасть в первую очередь; здесь и его политика и его политики оставляют царя в недоумении. Мечу надлежит идти либо на Равву, либо на Иуду и Иерусалим. Большая часть населения Иудеи в то время нашла убежище в Иерусалиме, и все интересы страны теперь связаны с безопасностью города, поэтому говорится об Иудее в укрепленном Иерусалиме (англ. пер., ст. 20). Город был настолько хорошо укреплен как благодаря своему географическому положению, так и военному искусству, что казался неприступным (Плач 4:12). Пророк должен описать затруднительное положение, в котором оказался вавилонский царь, ибо тот остановился (то есть стоял и размышлял, какой путь избрать) на распутье, при начале двух дорог (ст. 21). Несмотря на то что речь идет о весьма дальновидном и решительном правителе, тем не менее, похоже, он не знал, ни что ему выгодно, ни чего он хочет сам. Да не хвалится мудрый мудростью своею, да не хвалится сильный деспотичной властью своею, ибо даже тот, кто волен поступать, как ему заблагорассудится, редко знает, как лучше поступить.

Итак, примите во внимание:

(1) Какие методы использует царь, чтобы принять решение. Он прибегал к гаданью, взывая к высшей невидимой силе, возможно, чтобы узнать волю Провидения путем бросания жребия, и с этой целью украсил стрелы (англ. пер., ст. 21), которые будут тянуть в качестве жребия, ради торжественности обряда. Возможно, на одной стреле было написано Иерусалим, а на другой — Равва, и какую вытянут из колчана первой, та и поможет определить первый город для нападения. Или же царь просил указаний у некого мнимого оракула — вопрошал терафимов (или образы), надеясь получить от них внятные ответы. Или учитывал наблюдения гадателей на внутренностях жертвенных животных — рассматривал печень — удачу или провал предвещает ее положение. Следует заметить: когда мудрые земли готовы в трудных случаях пойти на поклон к небесам, чтобы получить указания, это способствует умерщвлению их гордыни; равно как и выказывает их глупость, если они при этом избирают нелепые пути, ибо в случаях, когда уместно обратиться к Провидению, достаточно бросить с молитвой жребий в полу и твердо верить, что все решение его — не случайность, а от Господа (Притч 16:33).

(2) Решение, к которому он таким образом пришел. Даже эти греховные ритуалы Бог заставил служить Своим целям и направил царя в Иерусалим. В правой руке у него получилось гаданье: «В Иерусалим» (ст. 22) и, согласно правилам, определило его путь в этом направлении. Следует заметить: Бог в Своем провидении непременно приведет людей к тому служению, которое Он им уготовил, даже если они сами не осознают, под Чьим руководством находятся. Итак, отметка установлена на Иерусалиме, и военная кампания начинается с осады этого важного места. Назначены военачальники (англ. пер., ст. 22), чтобы руководить задействованными в осаде силами, которые должны открыть для побоища уста, давать указания воинам и воодушевлять их речами. Отданы приказы, чтобы обеспечить все необходимое для осуществления мощной осады; нужно подвести тараны к воротам, насыпать вал. Какими усилиями, какой ценой люди готовы уничтожать друг друга!

II. Пророк должен показать как народу, так и правителю, что они сами навлекли на себя погибель собственным грехом. Народ навлекает на себя погибель (ст. 23−24). Они пренебрегали уведомлениями о грядущем суде и воспринимали пророчество Иезекииля за лживое гаданье; оно не побудило и не пробудило их к покаянию. Когда они услышали, что Навуходоносор, руководствуясь своим гаданьем, направляется в Иерусалим и уверен в успехе данного предприятия, то посмеялись над этим, называя лживым гаданьем, и оставались беспечными. Потому что они клялись клятвою, то есть заключили священный союз с египтянами и полагались на данное теми обещание воздвигнуть укрепления или же на заверения ложных пророков об укреплениях. Или, возможно, речь идет о клятвах в верности, которые они дали вавилонскому царю, но нарушили; и за такое вероломство Бог справедливо ослепил их разум, так что они пренебрегали самыми четкими предостережениями, считая их лживыми гаданиями. Следует заметить: неудивительно, когда насмехающиеся над священными клятвами подобным же образом насмехаются и над священными предсказаниями; ибо что может остановить нечестивую душу? Но разве их неверие отменит Божье решение? Означает ли их беспечность, что они в безопасности? — Никоим образом. Более того, презрение к предсказаниям от Бога является грехом, который напомнит обо всех остальных грехах, и они сами виноваты в том, что их грехи вспомянуты против них.

(1) Разоблачается их нечестие в настоящем. Теперь, когда Бог борется с ними, они сильно упорствуют в своей порочности, и что бы они ни выдвигали в свою защиту, это лишь усугубляет их агрессивность; никогда еще они не вели себя столь ужасно, как сейчас, когда им дан самый громкий призыв к покаянию и исправлению: «Вы выставляете на вид грехи ваши во всех делах ваших. Какой бы стороной вы ни повернулись — она черна». Это верно в отношении каждого из нас, ибо среди живущих нет не только человека, который не грешил бы, но и нет человека праведного на земле, который делал бы добро и не грешил бы. В наших наилучших делах найдется такая доля немощи, неразумности, несовершенства и так много прилежит нам злого, даже когда хотим делать доброе, что со стыдом и скорбью мы можем сказать, что выставляем на вид грехи наши во всех делах наших и во всех словах наших тоже, и они свидетельствуют против нас, так что, будь мы под законом, то погибли бы.

(2) Это напоминает об их нечестии в прошлом: «Вы приводите на память беззаконие ваше. И если бы вы это сделали сами и покаялись! Но вам напоминает Божья справедливость перед заслуженным возмездием. Из-за ваших собственных грехов против вас будут вспомянуты грехи ваших отцов, которые в противном случае не стали бы причиной ваших страданий». Следует заметить: Бог припоминает былые беззакония только тем, кто, обнаруживая свое нечестие в настоящем, показывает, что не раскаивается в них.

(3) Чтобы пострадали за все вместе, их ждет погибель, ибо Господь положил взять их: «...вы будете взяты руками, потому что Бог определил захватить вас и держать так, что не сможете убежать». О людях говорится, как о Божьей руке, когда они задействованы в качестве служителей Его правосудия (Пс 16:14). Следует заметить: кто не желает попасть во власть слова Божьей благодати, тот в конечном счете попадет в руки Божьего гнева.

2. Подобным же образом и правитель навлекает на себя погибель. Вождем Израиля, к которому здесь от имени Бога обращается Иезекииль, был Седекия. И если бы пророк обращался не от Божьего имени, то не говорил бы столь смело и прямолинейно, ибо можно ли сказать царю: ты — нечестивец?

(1) Пророк дает ему характеристику: ты — порочный и преступный вождь Израиля! (ст. 25). Седекия был не столь плох, как некоторые из его предшественников, но достаточно порочен, чтобы заслужить такую характеристику. Он сам по себе был нечестив и лишен добродетельности и святости. Его нечестие проявлялось также и в том, что он способствовал грехам народа; он грешил сам и ввел в грех Израиля. Следует заметить: быть порочным и нечестивым плохо для любого человека, но хуже всего, когда это присуще правителю, правителю Израиля, который, являясь израильтянином, должен быть лучше сам и, являясь правителем, должен показывать лучший пример и оказывать благотворное влияние на окружающих.

(2) Пророк зачитывает царю вынесенный ему приговор. Его нечестию положен будет конец; мера последнего наполнена, и поэтому день его наступил — день наказания царя и день Божьего возмездия. Следует заметить: несмотря на то что нечестивые и порочные могут некоторое время процветать, тем не менее наступит день их падения.

Вынесенный здесь приговор заключается в следующем:

[1] Седекия будет смещен с престола. Он лишился венца и уже не станет его носить. Своим беззаконием он бесчестил венец, и поэтому тот повергнут на землю. Сними с себя диадему (ст. 26). Корона и диадема — это такие вещи, которые можно потерять. И только в мире ином будет неувядающий венец славы, царство непоколебимое. Халдейский парафраз объясняет это таким образом: сними диадему с Сераии первосвященника, и Я сниму венец с Седекии царя; ни тот ни другой не задержится на своем месте, но будет смещен. Этого уже не будет, не будет, как было в прошлом. Это — не то (дословно), такого нечестия и порочности быть не должно. Следует заметить: из-за своего беззакония люди теряют достоинство. Именно нечестие и порочность сняли с них диадему, отняли венец и превратили их в нечто противоположное тому, чем они были прежде.

[2] За этим последует сильное замешательство и беспорядки в государстве. Все пойдет кувырком. Завоеватель с гордостью возвысит униженное и унизит высокое, давая высокие чины одним и отбирая таковые у других, как ему заблагорассудится, невзирая на права и достоинства.

[3] Попытки восстановить правительство расстроятся и ни к чему не приведут, в частности предпринятые Годолией и Исмаилом из племени царского (согласно халдейскому парафразу, речь идет именно об этом), ни у одного из них ничего не получится. Низложу, низложу, низложу сначала один замысел, потом — другой; кому удастся построить то, что Богу угодно низложить?

[4] Это царство так и не восстановится, пока не закрепится в руках Мессии на вечное владение. После Седекии уже не будет царей из дома Давидова, доколе не придет Христос, Которому царство принадлежит по праву, ибо Он — именно Тот от семени Давидова, в Ком полностью исполнилось обетование, и Я дам царство Ему. Именно Ему принадлежит престол Давида, отца Его (Лк 1:32). Непосредственно перед пришествием Христа был долгий период упадка царского достоинства, равно как и молчал дух пророчества, чтобы тем ярче и во всей полноте проявилось сияние Христа как Царя и Пророка. Следует заметить: Христос имеет неоспоримое право на владычество и господство как в Церкви, так и в мире; царствовать — это Его право. И, обладая этим правом, Он в должное время вступит во владение: и Я дам Ему; и тогда скорее произойдет общее низвержение всех, нежели Он лишится Своего права, и, чтобы дать Ему место, непременно будут низвергнуты все противящиеся Ему и стоящие у Него на пути (Дан 2:45; 1Кор 15:25). Здесь об этом говорится в утешение опасавшимся, что обетование касательно Давида никогда не исполнится. «Нет, — говорит Господь, — это обетование верно, ибо Царство Мессии будет стоять вечно».

Стихи 28−32. По-видимому, предсказание об уничтожении аммонитян, которое Навуходоносор совершил пять лет спустя после уничтожения Иерусалима, звучит здесь по той причине, что вавилонский царь изменил свой замысел против Раввы, когда обратил его против Иерусалима. По этому поводу аммонитяне стали весьма надменными и торжествовали над Иерусалимом; но пророк должен поставить их перед фактом, что отсрочка отнюдь не означает отмены наказания; временное облегчение — это не прощение; их день тоже близок; они — следующие на очереди, и то обстоятельство, что они подлежат казни, подлежат истреблению последними, — весьма слабое утешение.

I. Здесь вскользь упоминается грех аммонитян: поношение их (ст. 28).

1. Они подвергли себя поношению, когда прислушивались к своим лжепророкам (по-видимому, таковые были не только у иудеев, но и у них), притязавшим на то, что предсказывают вечную безопасность среди разорения, постигшего окружающие страны: «Они представляют тебе пустые видения и ложно гадают тебе (ст. 29). Они льстят тебе обещаниями мира, а ты столь неразумен, что позволяешь себе быть обманутым и поощряешь их на ложь своим доверием». Следует заметить: кто питает собственную самонадеянность в дни преуспевания, тот готовит повод для самобичевания в день бедствия.

2. Они поносили Израиль Божий, когда радовались его страданиям, чем еще сильнее усугубляли их, а это — жестоко и негуманно. Предсказатели аммонитян вселяли в тех мысли о собственном превосходстве (якобы они лучше Израиля, поскольку их пощадили, тогда как израильтян истребили) и уверенность в том, что их процветание будет длиться вечно, отчего аммонитяне стали столь высокомерными и самонадеянными, что даже попирали шеи израильтян, убитых нечестивыми халдеями, у которых было поручение совершить над теми суд, когда нечестию их положен будет конец, то есть когда наполнится мера их нечестия. Мы прочтем об этом снова (Иез 25:3 и след.). Следует заметить: кто попирает Божий народ в их бедах (вместо того чтобы трепетать, видя, как суд начинается с дома Божия), тот стремительно созревает к несчастьям.

II. Здесь звучит угроза о полном уничтожении аммонитян. Ибо поношение, которому подвергают Церковь ее соседи, вернется тем в недро (Пс 78:12). Давайте посмотрим, сколь ужасна угроза и предвещаемое ею уничтожение.

1. Это исходит от ярости Бога, Который воспринимает унижение и оскорбления, нанесенные Его Церкви, как причиненные Ему Самому: Я изолью на тебя негодование Мое (ст. 31), подобно дождю из огня и серы. Самая малая капля Божьего негодования и ярости создаст душе человека, делающего злое, достаточно скорби и тесноты. Что же тогда говорить о целом потоке Божьего негодования и ярости! «Я дохну на тебя огнем ярости Моей; то есть Я разожгу против тебя огонь Моей ярости, и он будет гореть со всей силой». Ты будешь пищею огню (ст. 32). Следует заметить: нечестивцы сами делают себя пищей для огня Божьего гнева, который воспламеняется от них и сжигает их.

2. Это будет осуществлено мечом брани; пророк должен прокричать аммонитянам (ибо они ликовали при низвержении Израиля), как прежде он кричал израильтянам: меч, меч обнажен для заклания (ст. 28, ср. ст. 9−10); меч обнажен, чтобы сверкал, как молния, потому что им будут искрометно размахивать и его подготовили к использованию. Божьи действия будут соответствовать Его приготовлениям. Этот меч, будучи обнаженным, уже не вернется в ножны (ст. 30), пока не сделает работу, ради которой его вытащили. Когда меч обнажен, он не возвращается в ножны, пока Бог не возвратит его туда, а Господь тверд; и кто отклонит Его? Кто может изменить Его намерения?

3. Задействованные в этом деле лица — люди свирепые, опытные в убийстве. Речь идет о людях весьма злонравных, которые для выполнения работы хищных зверей используют человеческий ум — способность к рассуждению, которая делает людей искусными, но им чуждо человеческое сострадание, из-за чего они искусны лишь в одном деле — уничтожать; хотя таковые и являются позором для человечества, тем не менее подчас они служат Божьим намерениям. Бог отдаст аммонитян в руки таковых, причем справедливо, ибо они сами были жестоки и радовались уничтожению Израиля Божия. У нас есть основание молиться (и Павел хотел, чтобы молились) об избавлении от беспорядочных и лукавых людей (2Фес З:2), людей, которые, похоже, созданы на злодеяния.

4. Следует обратить внимание на место, где их ждет возмездие: «Я буду судить тебя на месте, где ты сотворен, где ты впервые образовался в народ и где поселился с самого начала, и поэтому, как тебе кажется, укоренился; земля происхождения твоего станет землей твоей погибели». Следует заметить: Бог может навести на нас погибель, даже когда мы чувствуем себя в полной безопасности, и изгнать нас с земли, на которую мы, по нашему мнению, имеем неоспоримое право, и наши владения нарушаться не должны. Кровь твоя останется не только на границах, но и на земле. И наконец, речь идет о безвозвратном уничтожении: «Хотя ты, возможно, думаешь о восстановлении, это — тщетно. Уже не будут и вспоминать о тебе с уважением» (см. Пс 9:7). Кто желает, чтобы имя Израиля исчезло навеки, тот заслуживает, чтобы и его имя предали забвению.