1-я Царств | 26 глава

Здесь Саул снова начинает причинять Давиду беспокойство; и после дождя возвращаются тучи, когда, казалось бы, есть надежда, что буря прошла и небо прояснилось; однако после того как Саул признался, что преследование Давида было ошибкой с его стороны, и признал право Давида на престол, здесь он, тем не менее, возобновляет гонения, ибо потерял всякое чувство чести и достоинство.

I. Зифеи сообщили о местонахождении Давида (ст. 1), и после этого Саул отправился на поиски, прихватив в собой немалое войско (ст. 2−3).

II. Давид получил донесение о передвижениях Саула (ст. 4) и пошел осмотреть Саулов стан (ст. 5).

III. Давид и один из его людей отважились войти в стан ночью и нашли Саула и всех его телохранителей крепко спящими (ст. 6−7).

IV. Давид, как бы его ни побуждали к этому сопровождавшие, не стал лишать Саула жизни, но лишь унес копье царя и сосуд с водой (ст. 8−12).

V. Давид представил эти вещи в качестве еще одного доказательства, что у него не было замысла причинить какое-либо зло Саулу, и обсуждал с последним его поведение (ст. 13−20).

VI. Таким образом Саул убедился в собственном заблуждении и еще раз отказался от преследования Давида (ст. 21−25). Эта история очень напоминает прочитанную нами ранее (гл. 24). В обоих случаях Давид не попал в руки Саула, а Саул в руки Давида.

Стихи 1−5. 1. Здесь Саул получает сведения о передвижениях Давида и предпринимает наступательные действия. К нему пришли зифеи и рассказали, где находился Давид в то время, а был он в том же месте, где и тогда, когда они предали его в первый раз (1Цар 23:19). Возможно (хотя здесь об этом и не говорится), Саул дал им тайный намек, что не отступит от своего замысла против Давида и с радостью примет их помощь. А если не так, то зифеи оказались весьма услужливыми по отношению к Саулу (зная, как тому можно угодить) и недоброжелательными к Давиду (утратив всякую надежду на примирение с ним), а посему возбудили Саула (который в особом подстрекательстве и не нуждался) против него (ст. 1). Насколько нам известно, Саул пребывал в том же благодушном настроении, как и во время последней встречи (1Цар 24:17), и не стал бы вновь беспокоить Давида, не побуди его к этому зифеи. Видите, как усердно нам нужно молиться Богу, чтобы Он уберег нас от искр искушения, поскольку в наших сердцах еще много очагов тления, возгорание которых может превратиться для нас в геенну огненную. Саул с готовностью принял сообщение и, взяв с собой войско из 3000 человек, отправился к месту, где скрывался Давид (ст. 2). Как быстро неосвященные сердца избавляются от благотворного влияния обличений и возвращаются, подобно псу, на блевотину свою!

2. Давид получает сведения о передвижениях Саула и предпринимает оборонительные действия. Он не стал выступать, чтобы встретиться и сразиться с Саулом, но заботился лишь о собственной безопасности и не искал Сауловой погибели; поэтому и находился в пустыне (ст. 3), прилагая огромные усилия, чтобы обуздать свой бесстрашный дух в безмолвном уединении, и являя при этом больше истинной доблести, чем мог бы проявить, оказав сопротивление.

(1) У Давида были разведчики, сообщившие ему о приближении Саула: Саул действительно пришел (ст. 4); ибо сам Давид не верил, что Саул поступит так низко, пока не получил самые убедительные доказательства.

(2) Давид собственными глазами увидел, как Саул расположился станом (ст. 5). Он подошел к тому месту, где Саул и его люди поставили свои палатки, приблизившись вплотную и оставаясь незамеченным, чтобы посмотреть укрепления; вероятно, это происходило в вечерних сумерках.

Стихи 6−12. I. Здесь Давид смело предпринимает ночную вылазку в Саулов стан в сопровождении лишь своего родственника Авессы, сына Саруина. Он предложил пойти ему и еще одному из своих доверенных лиц (ст. 6), но второй либо отклонил предложение, считая предприятие весьма опасным, либо, по крайней мере, обрадовался, что готовность пойти выразил Авесса, который и будет рисковать вместо него. Здесь не говорится, что побудило Давида к этому поступку: то ли его собственная храбрость, то ли сверхъестественное влияние на его дух, то ли слово свыше; но, подобно Гедеону, он отважился пройти мимо стражников с особой уверенностью в Божьей защите.

II. Давид нашел стан в таком состоянии: Саул лежит, спит в шатре или в своей колеснице, среди других повозок (существует и такое чтение), и копье его воткнуто в землю, чтобы быть готовым, если стан подвергнется нападению (ст. 7); и все воины, даже те, которым предписывалось стоять на страже, крепко спали (ст. 12). Таким образом, их глаза были закрыты, а руки связаны, ибо сон от Господа напал на них; в том, что они уснули все вместе, было нечто сверхъестественное, причем сон оказался столь крепким, что Давид и Авесса ходили среди них и разговаривали, но никто не проснулся. Когда Бог дает сон Своим возлюбленным, то они отдыхают и восстанавливают силы; но Он может, если Ему угодно, сделать Своих врагов узниками сна. Таким образом «Крепкие сердцем стали добычею, уснули сном своим, и не нашли все мужи силы рук своих. От прещения Твоего, Боже Иакова...» (Пс 75:5−6). Это был глубокий сон от Господа, в подчинении Которого находятся все природные силы, и Он ставит их на службу Своим целям, как Ему угодно. Кого Бог намерен лишить сил, или погубить, тому Он дает дух усыпления (Рим 11:8). Какими беспомощными оказались Саул и его воины! Фактически они были разоружены и закованы в цепь. Хотя им ничего и не сделали. Они просто безмятежно спали. С какой легкостью Бог лишает сил самых крепких, ставит в тупик самых мудрых и сбивает с толку самых бдительных! Так пусть же все Его друзья доверяют Ему, а все враги боятся Его.

III. Авесса просит Давида, чтобы тот поручил ему убить Саула (раз он здесь так спокойно лежит) копьем, воткнутым у его изголовья, собираясь сделать это одним ударом (ст. 8). Авесса не стал уговаривать Давида, чтобы он сам убил Саула, потому что тот уже отказался сделать это прежде, когда ему выдалась подобная возможность, но искренне просит у Давида разрешения предоставить это дело ему, ссылаясь на то, что Саул его враг, причем не только жестокий и непримиримый, но и лживый и коварный, неподвластный здравому убеждению и чуждый доброты; к тому же предал Бог ныне врага твоего в руки твои, фактически предлагая поразить его. В последний раз Давид обладал преимуществом подобного рода, когда Саул случайно оказался с ним в одной пещере. Но в данном случае происходит нечто экстраординарное: глубокий сон, напавший на Саула и на всех его стражей, был явно от Господа, так что Давид получил такую возможность по особому провидению, а значит, не следует ее упускать.

IV. Давид благородно отказывается допустить, чтобы Саулу был причинен какой-либо вред, твердо придерживаясь в этом своего принципа преданности (ст. 9). Давид приказал Авессе не губить царя; он не только не пожелал сделать это сам, но и не позволил другому. И привел два основания:

(1) Убийство Саула стало бы греховным неповиновением и вызовом, брошенным Божьему постановлению. Саул являлся помазанником Господним, царем Израиля по особому определению и назначению Бога Израилева и представлял в то время власть, противиться которой означало противиться Божьему установлению (Рим 13:2). Ни один человек не может поступить так и остаться ненаказанным. Давид боялся навлечь на себя грех и беспокоился о собственной невиновности больше, чем о безопасности.

(2) Это стало бы греховным предвосхищением Божьего провидения. В ситуации с Навалом Бог достаточно ясно показал Давиду, что если он предоставит возмездие Господу, то таковое свершится в должное время. Поэтому, воодушевленный своим опытом, Давид принимает решение ждать, пока Бог не сочтет нужным отомстить за него Саулу, и ни в коем случае не станет мстить за себя сам: «пусть поразит его Господь (ст. 10), например внезапным ударом, как Он сделал с Навалом; или пойдет на войну и погибнет (как вскоре и оказалось), а если не так, то придет день его, и он умрет естественной смертью, и я лучше дождусь этого времени, нежели проложу себе путь к обещанному престолу силой или недозволенными методами». На самом деле искушение было очень сильным, но если бы Давид ему уступил, то согрешил бы против Бога, и поэтому он будет противиться искушению со всей твердостью: «меня же да не попустит Господь поднять руку мою на помазанника Господня (ст. 10); нет, я никогда не сделаю этого и просто не допущу». Так решительно Давид прислушивается к своей совести в ущерб собственной выгоде и доверяет исход дела Богу.

V. Давид воспользовался данной возможностью, чтобы еще раз доказать свою порядочность. Вместе с Авессой они унесли копье и сосуд с водой, стоявший у изголовья Саула (ст. 12), и, что очень странно, ни один из всех стражников не знал об этом. Если бы врач дал им огромную дозу сильнейшего снотворного, то и тогда сон не сковал бы их столь крепко. И копье Саула, которое он держал рядом с целью защиты, и чаша с водой для утоления жажды были украдены у него, пока он спал. Так и мы лишаемся силы и утешения, когда проявляем легкомыслие и беспечность, теряя бдительность.

Стихи 13−20. Когда Давид благополучно выбрался из Саулова стана, прихватив с собой надежные доказательства своего пребывания там, то расположился в удобном месте так, чтобы его видели и слышали, но не смогли дотянуться (ст. 13), и тогда он начал обсуждать происшедшее с противниками.

I. Давид иронично увещевает Авенира и колко подшучивает над ним. Давид прекрасно знал, что глубокий сон, в который погрузился Авенир вместе с остальными воинами, был наведен на них Богом, и видел в этом непосредственно Божью силу и руку; но он упрекает Авенира, якобы тот не достоин звания командира охранников, раз может спать, когда господин его царь оказывается столь уязвимым. Еще одним свидетельством того, что именно Божья рука сковала людей Саула глубоким сном, является то обстоятельство, что, как только Давиду перестала угрожать опасность, спавшие пробудились от ничтожного шума их поднял голос Давида, находившегося на огромном расстоянии (ст. 14). Авенир встал (можно предположить, ранним летним утром) и спросил, кто зовет и нарушает сон его царя. «Это я», отвечает Давид и затем упрекает его за то, что спал, тогда как нужно было стоять на посту. Возможно, Авенир, считая Давида презренным врагом, от которого не исходит опасность, пренебрег необходимостью поставить стражу; как бы там ни было, ему самому следовало бы больше бодрствовать. Чтобы смутить Авенира, Давид сказал тому, что (1) он лишился своей чести: «не мужчина ли ты (дословно, ст. 15), мужчина на службе, должность которого обязывает инспектировать воинов? Разве ты не имеешь репутацию доблестного мужчины? Разве ты не желаешь, чтобы тебя видели именно таким: человеком с непревзойденным мужеством и безупречным поведением? Но теперь тебе позор навеки! Ты, генерал! Ты, лежебока!»

(2) Он заслуживает того, чтобы лишиться головы: «вы достойны смерти (ст. 16) по законам военного времени за то, что оставили свой пост, когда сам царь находился спящим среди вас. Ессе Signum Посмотри на этот знак. Видишь, где копье царя? В руке того, кого самому царю угодно считать своим врагом. Взявший это может так же легко и успешно взять его жизнь. А теперь рассуди, кто лучшие друзья царя: те, которые пренебрегали им и подвергли опасности, или я, защитивший его, когда он был уязвим? Вы преследуете меня, как достойного смерти, и настраиваете Саула против меня; но кто достоин смерти теперь?» Следует заметить: подчас люди, которые несправедливо осуждают других, вполне заслуженно попадают под осуждение сами.

II. Давид серьезно и трепетно увещевает Саула. К этому времени царь уже проснулся и был бодр настолько, что смог услышать сказанное и определить, кто говорил: твой ли это голос, сын мой Давид? (ст. 17). Он уже выражал смену гнева на милость такими же словами (1Цар 24:17). Саул отдал жену Давида другому, тем не менее называет его сыном, жаждал его крови, тем не менее рад слышать его голос. По-настоящему порочны те, кто никогда не имел добрых убеждений и никогда не произносил добрые слова искренне. Незадолго до этого у Давида была прекрасная возможность лишить царя жизни, а теперь появилась не менее прекрасная возможность взывать к совести Саула. Что он и делает, вступая в дискуссию о беспокойстве, которое Саул до сих пор ему причиняет, при этом Давид старается убедить царя, чтобы тот оставил гонения и пошел на примирение.

1. Давид сетует на весьма печальное положение, в котором он оказался из-за вражды Саула. Предметом его жалобы стали два обстоятельства:

(1) Он удален от своего господина и от дела, которым занимался: «за что господин мой преследует раба своего? (ст. 18). Я бы с радостью служил ему, как и прежде, если бы мое служение было принято. Но, вместо того чтобы признать во мне слугу, меня гонят как бунтаря, и мой господин стал мне врагом; тот, за кем бы я следовал с почтением, вынуждает меня бежать прочь».

(2) Он удален от своего Бога и от религии; и эта печаль намного сильнее первой: «....они изгнали меня ныне, чтобы не принадлежать мне к наследию Господа (ст. 19), сделали для меня Ханаан (по крайней мере, его заселенные части) слишком горячим местом, вынудили меня скрываться в пустыне и в горах и очень скоро заставят совсем покинуть страну». Давида беспокоило не столько то, что он удален от своего наследия, сколько то, что не принадлежит к наследию Господа святой земле. Нам следует находить большее утешение в мыслях о Божьем праве на наше имение и Его интересе в таковом, нежели о своем собственном, ведь нам нужно стремиться почтить Господа тем, что имеем, а не радеть лишь о том, как себя прокормить. И Давида беспокоило не столько то, что ему приходится жить среди иноплеменников, сколько то, что приходится жить среди поклонников иным богам, ведь таким образом он подвергался искушению участвовать в их языческих обрядах. Враги на самом деле послали Давида служить богам чужим, и, возможно, Давид слышал, как обсуждались такие намерения в отношении него. Кто запрещает нам участвовать в Божьих таинствах, тот изо всех сил пытается отлучить нас от Бога и превратить в язычников. Не будь Давид человеком чрезвычайной благодати, непоколебимым в религии, то плохое обращение со стороны правителя его собственной страны и народа (а ведь речь идет об израильтянах и поклонниках истинного Бога) могло настроить его против религии, которую те исповедовали, и привести к общению с идолопоклонниками. «Если таковы израильтяне, мог сказать Давид, то пусть я буду жить с филистимлянами и там же умру»; а в том, что поведение врагов из соотечественников не привело к таким последствиям, нет их заслуги. Нам следует учесть, что наибольший вред приносит то оскорбление, которое делает нас уязвимыми для греха. Давид говорит здесь о людях, толкавших его к искушению: «...прокляты они пред Господом». Нападающие на людей, которых принимает Бог, и посылающие к дьяволу того, кто дорог Господу, попадают под проклятие.

2. Давид настаивает на том, что невиновен: что я сделал? какое зло в руке моей? (ст. 18). Собственная совесть свидетельствовала о нем, что он никогда не совершал зла и не покушался ни на честь, ни на власть, ни на жизнь своего правителя, ни на интересы его государства. Недавно и сам Саул свидетельствовал в его пользу: ты правее меня (1Цар 24:18). Со стороны Саула было весьма неразумно и порочно преследовать Давида как преступника, раз он не мог обвинить его в каком-либо преступлении.

3. Давид старается убедить Саула, что преследование с его стороны было не только ошибочным, но и низким, совсем недостойным: «...царь Израилев, достоинство которого весьма велико и у которого к тому же много других дел, вышел искать одну блоху, как гоняются за куропаткою по горам» (ст. 20). Ничтожная добыча для царя Израилева! Давид сравнивает себя с куропаткой нехищной и безобидной птицей, которая, если на ее жизнь покушаются, пытается, если получится, улететь, но никакого сопротивления не оказывает. Так стоило ли Саулу выводить на поле весь цвет своей армии, чтобы охотиться на одну несчастную куропатку? Какое унижение чести! Какое пятно останется на памяти Саула, если он попирает столь слабого и терпеливого, к тому же невиновного врага! Вы осудили, убили Праведника; Он не противился вам (Иак 5:6).

4. Давид желает добраться до самой сути конфликта и предпринять подходящие меры, чтобы положить таковому конец (ст. 19). Саул сам не мог утверждать, что преследование Давида справедливо или что он обязан так поступать ради общей безопасности. Давид не пожелал сказать (хотя это было сущей правдой), что собственная зависть и злоба Саула подталкивала того к гонениям; и поэтому делает вывод о необходимости приписать таковые либо праведному суду Божию, либо неправедным замыслам злых людей. Итак:

(1) «Если Господь возбудил тебя против меня, либо будучи недовольным мною (и избрав такой способ, чтобы наказать мои грехи против Него, хотя по отношению к тебе я и невиновен), либо будучи недовольным тобою (если это является действием злого духа от Господа, который беспокоит тебя), то да будет это... благовонною жертвою от нас обоих давай вместе заключим мир с Богом, примирившись с Ним, а это можно сделать путем жертвоприношения; и тогда, я надеюсь, грех будет прощен, каким бы он ни был, и проблеме, которая доставляет так много беспокойства и мне и тебе, будет положен конец». Видите, каков правильный путь примирения? Давайте сначала подружимся с Богом посредством Христа, Великой Жертвы, и тогда всякая вражда будет убита (Еф 2:16; Притч 16:7).

(2) «Но если речь идет о подстрекательстве со стороны злых людей, которые настраивают тебя против меня, то прокляты они пред Господом, то есть они весьма порочные люди и заслуживают забвения и изгнания из царского двора и из его советов». Давид великодушно возлагает вину на злых советников, которые предложили царю поступить столь бесчестно и недостойно, и настаивает на их удалении и запрете входить в присутствие царя, как поступают с людьми, проклятыми перед Господом; и тогда, Давид надеется, царь примет его прошение: «Да не прольется же кровь моя на землю, как ты угрожал, ибо это произойдет пред лицем Господа, Который примет это злодеяние к сведению и отомстит за него» (ст. 20). Так возвышенно просит Давид Саула сохранить ему жизнь и с этой целью старается создать у царя благоприятное мнение о себе.

Стихи 21−25. Здесь мы узнаем:

I. Как Саул с раскаянием признает, что, преследуя Давида, действовал ошибочно и неразумно, и обещает не поступать так впредь. Почтительное отношение Давида к Саулу, проявленное во второй раз, возымело на того большее действие, чем в первый, и «вытянуло» из него более качественное признание (ст. 21).

1. Он признается, что доброта Давида полностью покорила и смягчила его: «...душа моя была дорога ныне в глазах твоих, а я-то думал, что она тебе отвратительна!»

2. Саул признает, что преследование Давида с его стороны было большим злом и эти действия противоречили Божьему закону (согрешил я) и его собственным интересам: безумно поступал я, гонясь, как за врагом, за человеком, который был одним из лучших друзей (стоило только об этом подумать). «Поступая так, я очень много погрешал и навредил как тебе, так и себе». Следует заметить: кто грешит, тот поступает безумно и сильно заблуждается, в особенности если речь идет о ненависти и преследовании Божьего народа (Иов 19:28).

3. Саул приглашает Давида вернуться ко двору: возвратись, сын мой Давид. Кому дан разум, тот увидит, что в его интересах окружать себя людьми, которые действуют благоразумно, как Давид, и с которыми Бог.

4. Саул обещает Давиду, что больше не станет преследовать его, как прежде, но будет защищать: я не буду больше делать тебе зла. У нас есть основания думать, что (учитывая душевное состояние, в котором Саул сейчас находился) он говорил серьезно, тем не менее ни его признание, ни обещание стать лучше не являлись следствием истинного покаяния.

II. Как Давид воспринял раскаяние и признания Саула и представил доказательство искренности своих намерений. Он пожелал, чтобы кто-нибудь из воинов Саула пришел и взял копье царя (ст. 22), и после этого:

(1) Давид взывает к Богу как к судье в этом конфликте: и да воздаст Господь каждому по правде его (ст. 23). Благодаря своей вере Давид убежден, что Бог именно так и поступит, ибо Он знает истинный характер всех людей и их поступков и с непоколебимой справедливостью воздаст каждому человеку по его делам; и в своей молитве Давид выражает желание, чтобы Господь сделал это. Здесь он, фактически, молится против Саула, который поступал с ним несправедливо и коварно (воздай им по делам их, Пс 27:4); но, главным образом, он молится о себе, чтобы Бог укрепил его в праведности и верности и вознаградил, поскольку Саул платил ему злом.

(2) Давид напоминает Саулу о предоставленном ему подтверждении почтения к нему, основанного на принципе преданности: я не захотел поднять руки моей на помазанника Господня; при этом он дает Саулу намек, что именно елей помазания служил тому защитой, за которую Саул в долгу перед Богом и должен выразить ему свою благодарность (будь он обычным человеком, Давид не проявил бы такой мягкости); возможно, Давид подразумевал и нечто большее, ведь Саул знал (или имел основания думать), что Давид тоже был Божьим помазанником, и поэтому, исходя из того же принципа, Саулу следует так же бережно относиться к жизни Давида, как это делал последний.

(3) Не слишком полагаясь на обещание Саула, Давид прибегает к Божьей защите и молит Господа о благосклонности: «и пусть, как драгоценна была жизнь твоя... так ценится моя жизнь в очах Господа (ст. 24), как бы легкомысленно ты к ней ни относился». Таким образом, Давид рассчитывает, что за явленную им милость Саулу с ним самим расплатится Бог, на что со святой уверенностью могут уповать те, кто, делая добро, страдает за него.

III. Как Саул предсказал Давиду успех. Саул одобряет его: благословен ты, сын мой Давид (ст. 25). Честность Давида оказала на Саула столь сильное влияние, что он не постеснялся осудить себя и похвалить Давида даже в присутствии своих воинов, а они, в свою очередь, несомненно, краснели при мысли о том, что со всей яростью выступили против человека, которого при встрече так обласкал их господин. Саул предсказывает Давиду победу и, в конечном счете, высокое положение в обществе: ты будешь творить великие дела (англ. пер., ст. 25). Следует заметить: кто сознательно творит истинно добрые дела, тот однажды с Божьей помощью начнет творить истинно великие дела. Саул добавляет: «и превозмочь превозможешь, и будешь еще больше превозмогать»; он подразумевает, что Давид превозможет его самого, но не хочет говорить об этом вслух. Качества правителя, которые столь явно проявил Давид в том, что великодушно пощадил Саула, с требовательностью военачальника сделал выговор Авениру за то, что тот спал, радел о благе государства, а также выразительные знаки Божьего присутствия с ним убедили Саула в том, что Давид непременно взойдет в конечном счете на престол в соответствии с пророчествами о нем. И наконец, вылечив рану смягчающими средствами, они расстались друзьями. Саул вернулся в Гиву re infecta не осуществив свой замысел и стыдясь похода, который предпринял; Давид же не мог поверить ему на слово настолько, чтобы возвратиться вместе с ним. Единожды солгавшему вряд ли будут доверять в следующий раз. Поэтому пошел Давид своим путем. И, по-видимому, после этого расставания Саул и Давид уже не увиделись вновь.