В данном псалме Давид открыто, смиренно и отнюдь не тщеславно говорит о своей покорности и благодарит Господа за Его благодать. Вполне вероятно, что, как предполагают многие толкователи, это торжественное заявление Давида прозвучало в ответ на клеветнические измышления Саула и его придворных, представивших псалмопевца честолюбивым, жаждущим власти человеком, который, прикрываясь назначением свыше, в гордости сердца своего стремится захватить престол. Но Давид взывает к Богу и говорит, что, напротив он (²) не стремился ни к чему великому и недосягаемому (ст. 1). (²²) Был доволен любыми условиями, в которых оказывался по Божьей воле (ст. 2). (²²²) Воодушевляет всех благочестивых людей, как и он сам, уповать на Господа (ст. 3). Существуют некоторые возражения против пения Давидовых псалмов, ибо многие не вправе утверждать: «не надмевалось сердце мое …» Да, это так, но люди поют псалмы, имея такую же цель, как и мы при чтении их: учить и увещевать себя и друг друга в том, какими нам надлежит быть, раскаиваясь, что мы пока далеки от идеала, и смиренно молить Бога о благодати, способной нас таковыми сделать.
Песнь восхождения Давида.
Стихи 1−3. Здесь говорится о двух вещах, которые могут послужить нам утешением:
I. Осознание собственной честности. Давид радуется тому, что сердце свидетельствует ему о смиренном хождении пред своим Господом, несмотря на осуждение, довлевшее над ним, и искушения, которые ему довелось пережить.
1. Он не стремился ни к высокому положению, ни к известности в мире, и если бы Господь постановил ему до конца своих дней пасти овец, как в самом начале, Давид был бы доволен. Даже собственный брат в порыве гнева обвинил псалмопевца в высокомерии (1Цар 17:28), но обвинение было несправедливым и беспочвенным. Господь, исследующий сердца, знал, (1) что Давид не был высокого мнения ни о себе, ни о своих заслугах: Господи! не надмевалось сердце мое. Смиренные святые не могут думать о себе так высоко, как о них думают другие, они не влюблены в собственное отражение и не возвеличивают свои знания или достижения. Царящая в сердце любовь Божья подавляет чрезмерное самолюбие.
(2) Что ему не были присущи амбиции или взгляд свысока: «… не возносились очи мои. Я не смотрел с завистью на стоящих выше меня и не презирал занимавших более низкое положение». У гордого сердцем, как правило, гордые и глаза (Притч 6:17), но смиренный мытарь даже не осмелился поднять очи свои.
(3) Давид не увлекался тем, что ему было недоступно, не входил в великое и недосягаемое. Он не погружался в научные изыскания, но предметом своего размышления сделал Божье слово, не развлекался изящными умозаключениями, не ввязывался в сомнительные дебаты и не жаждал превзойти в мудрости Писания. Для нас достаточно знать Бога и свой долг. Давид не затевал великих дел, он ходил вслед за овцами и никогда не стремился стать государственным деятелем. Не думал он и о военной карьере: когда его братья уходили на войну, он оставался дома присматривать за овцами. Наша мудрость и честь заключается в том, чтобы держаться предназначенного нам места, не ввязываться в дела недосягаемые и не влезать в то, что нам не принадлежит. Правители и ученые не должны заниматься делами слишком великими и недосягаемыми для смертных, также и людям низкого звания и с ординарными способностями не следует претендовать на недостижимое и для них не предназначенное. Приписывающий себе незаслуженные почести будет заклеймен заслуженным позором.
2. Давид смирялся с любыми условиями, в которых он по воле Господа оказывался: Не смирял ли я и не успокаивал ли души моей, как дитяти, отнятого от груди матери? (ст. 2). Поскольку псалмопевец не имел гордого намерения стать царем, то, когда Господь предопределил ему царствовать, он не вел себя, как выскочка, и не предпринимал неустанных попыток завладеть престолом раньше назначенного времени, но (1) был смирен, как дитя, которое собираются отнять от груди, — покорный и легкоуправляемый, далекий от высоких устремлений; он был полностью в Божьем расположении, подобно младенцу, всецело зависящему от матери или кормилицы; не стремился стать во главе государства, хотя и был помазан на царство, и не превозносился, предвкушая перспективу столь высокого продвижения, но был, как грудное дитя. Наш Спаситель учил нас смирению, прибегая к такому же сравнению, и призывал умалиться как дитя (Мф 18:3).
(2) Давид был равнодушен к богатству и почестям мира сего, как равнодушен ребенок к груди, когда его полностью от нее отлучили. Доктор Хаммонд предлагает такое чтение стиха: «Я успокоил и утихомирил себя, как ребенка, отлученного от груди». Это подразумевает, что человеческое сердце жаждет мирского, как дитя — грудного молока; подобным образом сердце получает от мира такое же удовольствие, плачет о нем, обожает его и играет с ним, как дитя с грудью матери, и не может без него жить. Но по благодати Божьей освященная душа отлучается от всего этого. Провидение смазывает грудь полынью и помогает нам от нее отвыкнуть. Дитя в период отлучения становится плаксивым и капризным; лишившись грудного молока, оно думает, что погибает. Но через день — два все забывается. Плаксивость уходит, и оно прекрасно приспосабливается к новому способу кормления, ему больше не хочется молока, оно вполне осилит кусок мяса. Так и благодатная душа успокаивается, разочаровавшись в своих надеждах и лишившись того, что некогда любила; и теперь она легко переносит любые испытания и живет, находя утешение в Боге и благодати по завету, в то время как все мирское оказывается не более чем усохшей грудью. Когда условия кажутся нам не по душе, мы должны привести душу к этим условиям: так будет легче и нам самим, и окружающим; тогда душа будет как дитя, отнятое от груди.
II. Уверенность в Господе. Давид призывает весь Израиль Божий, потому что, несомненно, по собственному опыту знает, как это полезно: Да уповает Израиль на Господа, да пребудет он в этом уповании отныне и вовек (ст. 3). Несмотря на то, что сам Давид спокойно и терпеливо ждал уготованного ему царского венца, возможно, любивший его народ Израиля был готов что-то предпринять в пользу псалмопевца еще до назначенного времени. Поэтому Давид старается успокоить людей и призывает их уповать на Господа, дабы в должное время они стали свидетелями счастливого поворота событий. Благо тому, кто терпеливо ожидает спасения от Господа.
толкование Мэтью Генри на Псалтирь, псалом 130