Бытие | 34 глава

В этой главе начинается описание огромных страданий Иакова из-за его детей. Это было отмечено, чтобы показать (1) бренность этого мира. То, что нам дороже всего, может доставить больше всего огорчений, и мы можем столкнуться с самыми большими испытаниями там, где ожидаем больше всего утешений.

(2) Общие скорби благочестивых людей. Дети Иакова были обрезаны, хорошо наставлены, за них постоянно молились, они имели перед собой очень хороший пример для подражания, и все же некоторые из них оказались очень своенравными. «Не всегда в забеге побеждает самый быстрый, а в битве сильнейший». Благодать не передается по наследству, и все же пресечение права наследования благодати не лишает права наследования вероисповедания и видимых церковных привилегий. Более того, сыновья Иакова хотя и были огорчением для него в некоторых ситуациях, все же находились в завете с Богом. В этой главе мы встречаемся с такими событиями:

(I) Совращение Дины (ст. 1−5).

(II) Соглашение о свадьбе между нею и Сихемом, который обесчестил ее (ст. 6−19).

(III) Обрезание всего мужского пола жителей Сихема, в соответствии с этим договором (ст. 20−24).

(IV) Вероломная и кровавая месть Симеона и Левия (ст. 25−31).

Стихи 1−5. Дина была, очевидно, единственной дочерью Иакова, и поэтому можно предположить, что она была любимицей у мамы и семьи. Однако она не принесла им ни радости, ни чести, ибо дети, которым всячески потакают, очень редко бывают хорошими и счастливыми. Предположительно, ей было пятнадцать или шестнадцать лет, когда случилась эта беда. Отметьте:

(1) тщеславное любопытство, приведшее ее к этой беде. Она вышла, возможно, без ведома отца и с молчаливого согласия матери, чтобы посмотреть на дочерей земли той (ст. 1). Возможно, это был танцевальный вечер или праздничный день. Являясь единственной дочерью в семье, она могла чувствовать себя одинокой дома, не имея общения с подружками своего возраста. Поэтому ей захотелось пойти куда-то отвлечься, избавиться от меланхолии и усовершенствовать себя более интересным общением, чем могла найти в шатрах своего отца. Заметьте, что весьма хорошо, когда дети любят свой дом. Благодаря мудрости родителей они должны чувствовать себя там непринужденно, чтобы им было легче выполнять свои обязанности. Поводом для прогулки послужило желание посмотреть на дочерей земли той — на их наряды, их танцы, узнать, что у них модно. Она пошла посмотреть, но это было еще не все. Она пошла, чтобы и на нее посмотрели. Она пошла посмотреть на дочерей той земли, но, возможно, и с тайными мыслями о сыновьях этого народа. Я сомневаюсь, что она хотела познакомиться с жителями Ханаана и их образом жизни. Заметьте: гордость и тщеславие молодых людей улавливают их во многие ловушки.

(2) Из-за этого она потеряла свою честь (ст. 2): Сихем, князь земли той, но раб собственных страстей, взял ее и спал с нею. Кажется, что это произошло скорее неожиданно, чем насильно. Заметьте: знатные люди думают, что могут поступать так, как им угодно. И кто может причинить больше зла, чем невежественный и необузданный молодой человек? Посмотрите, что произошло из-за ее похождений; молодые женщины должны стремиться быть целомудренными, чистыми, попечительными о доме; эти качества соединены вместе в Послании к Титу 2:5, ибо тот, кто не печется о доме, подвергает опасности свое целомудрие. Дина вышла из дома, чтобы осмотреться, но если бы она поступала осмотрительно, как должно, то не попала бы в эту ловушку. Заметьте: начало греха подобно прорыву водного потока. Какой огромный ущерб может нанести небольшой огонек! Поэтому следует старательно избегать всего, что ведет к прегрешению или приближает к нему.

(3) Предложение, которое Сихем ей сделал после того, как обесчестил ее. Этот поступок был благородным и достойным похвалы — наилучшим из всего плохого, что он совершил. Он любил ее (не так, как Амнон, 2Цар 13:15) и уговорил своего отца, чтобы тот обручил ее с ним (ст. 4).

(4) Эта весть достигла бедного Иакова (ст. 5). По мере того как его дети росли, они все больше приносили ему печали. Пусть не думают благочестивые родители, переживающие из-за неудач своих детей, что их случай уникальный и беспрецедентный. Благочестивый хранит молчание, как изумленный человек, не знающий, что сказать, или не говорит, подобно Давиду, из-за боязни сказать неправильно (Пс 38:2−3). Он сдерживает свое негодование, чтобы, вырвавшись наружу, оно не повлекло за собой неподобающих поступков. Кажется, что он во многом (боюсь, слишком во многом) передал решение всех этих вопросов своим сыновьям и без них ничего не собирался делать; или, по крайней мере, он знал, что если предпримет что-либо, то они принесут ему еще большее беспокойство, так как в последнее время во всех ситуациях проявляли себя дерзкими, наглыми и самонадеянными. Заметьте: дела идут хуже некуда, если авторитет родителей в семье невысок. Пусть каждый мужчина управляет своим домом, в котором дети подчиняются ему со всей серьезностью.

Стихи 6−17. Сыновья Иакова, услышав о нанесенном их сестре оскорблении, проявили великое негодование, которое, возможно, в большей мере было продиктовано ревностью о чести семьи, чем чувством целомудрия. Многие озабочены позором, сопровождающим грех, и никогда не осознают в своем сердце его пагубной порочности. Здесь это названо бесчестьем Израилю (ст. 7), в соответствии с определением того времени, потому что Израиль еще не был тогда народом, а представлял собой лишь семью. Заметьте:

(1) Аморальность — это бесчестие, потому что оно жертвует Божьим благоволением, миром в нашей совести и всем, что душа считает святым и почетным, ради низменных и животных похотей.

(2) Это бесчестие в особенности позорно в Израиле, в семье Израиля, где знали Бога и поклонялись Тому, кто пребывал в шатрах Иакова под именем Бога Израиля. Бесчестие в Израиле действительно весьма постыдное дело.

(3) Хорошо, когда грех клеймится нехорошим словом: аморальность стала называться бесчестием в Израиле (2Цар 13:12). Дина названа дочерью Иакова для предупреждения всем дочерям Израиля, чтобы они не предавали себя подобному бесчестию. Еммор пришел, чтобы договориться с Иаковом, но тот направил его к своим сыновьям. И здесь нам приводится детальное описание переговоров, в которых, к стыду сказать, хананеи оказались более честными, чем израильтяне.

I. Еммор и Сихем открыто предложили заключить брак, чтобы объединиться в торговле. Сихем глубоко полюбил Дину и готов был получить ее на любых условиях (ст. 11−12). Его отец не просто согласен, но и просит за него и авторитетно настаивает на преимуществах, которые последуют от соединения двух семей (ст. 9−10). Он не проявляет никакой подозрительности к Иакову, хотя тот был незнакомцем, а скорее искренне желает установить отношения с Иаковом и его семьей, делая великодушное предложение: «…земля сия пред вами, живите и промышляйте на ней».

II. Сыновья Иакова бесчестно притворились, что настаивают на религиозном единении, в то время как в действительности ничего подобного не планировали. Если бы Иаков взялся улаживать это дело сам, вполне возможно, что он с Еммором вскоре пришел бы к соглашению. Однако сыновья Иакова помышляли лишь о мести, для достижения которой придумали необычный план: жители Сихема должны были обрезаться, но не для того, чтобы стать святыми (сыновья Иакова и не планировали достичь этого), а чтобы физически ослабить их и сделать легкой добычей для своего меча.

1. Предлог был благовидным. «Для семьи Иакова является огромной честью иметь знак завета с Богом, и поэтому для них будет бесчестием вступить в столь близкий союз с необрезанными (ст. 14). Поэтому, если вы будете как мы, обрезаны, тогда составим один народ» (ст. 15−16). Если бы они были искренними, предлагая эти условия, то в какой-то мере были бы достойны похвалы, потому что израильтяне, исповедующие Бога, не должны были вступать в брак с нечестивыми жителями Ханаана. Это считалось большим грехом или, по крайней мере, причиной и началом чрезвычайных событий, которые приводили к пагубным последствиям. Мы должны правильно использовать свою заинтересованность в людях и свое влияние на них, чтобы они полюбили религию и стали практиковать ее (мудр тот, кто приобретает души). Нам не следует быть похожими на сыновей Иакова, считая, что вполне достаточно для людей принять внешние, религиозные атрибуты. Необходимо стремиться убедить их в разумности религии, чтобы они могли познакомиться с силой ее воздействия.

2. Как мы увидим из последующих событий, планы братьев были злонамеренными. Главной их целью была подготовка ко дню массового избиения. Заметьте: кровавые умыслы зачастую покрываются или осуществляются под религиозным предлогом, имея наиболее правдоподобный и заслуживающий доверия вид. Однако подобная притворная набожность, вне сомнения, является двойным злодеянием. Наибольший урон религии и осквернение Божьих святынь происходит тогда, когда они используются для достижения злых умыслов. Более того, если бы сыновья Иакова не имели подобного кровопролитного замысла, я не вижу, каким образом они могли бы оправдать свое предложение жителям Ханаана принять священный символ обрезания, печати Божьего завета, людям, которые не имели ни части, ни удела во всем этом. У кого нет права на обетование, не могут иметь и права на печать, подтверждающую его. Нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам. Однако сыновья Иакова не ценили свои права, если это могло послужить достижению цели.

Стихи 18−24. В них мы находим, что:

(1) Еммор и Сихем согласились подвергнуться обряду обрезания (ст. 18−19). Возможно, их побуждало к этому не только огромное желание заключить этот союз, но и желание услышать о священной и почетной сущности этого символа в семье Авраама, хотя они имели смутное представление о нем, как и об обетовании, подтверждавшимся этим символом, которое пробуждало в них еще большее желание породниться с семьей Иакова (Зах 8:23). Заметьте: плохо осведомленные о религии все же знают достаточно о ней, чтобы присоединиться к тем, кто ее исповедует. И если человек ради приобретения благочестивой жены возлагает на себя религиозный облик, то насколько больше мы должны воспринимать ее силу, чтобы обрести благосклонность благого Бога, подвергнувшись обрезанию наших сердец для проявлении любви к Нему, подобно Сихему в этой истории, который не медлил исполнить это.

(2) Они получили согласие мужского населения своего города, что те совершат обряд обрезания в соответствии с требованиями сыновей Иакова.

[1] Они имели огромное влияние на них благодаря своему распоряжению и собственному примеру. Заметьте, что религия во многом будет преуспевать, когда находящиеся у власти, которые, подобно Сихему, находятся в большем почтении, чем их соседи, будут проявлять активность и усердие в этом.

[2] Они убеждали весьма обоснованно (ст. 23): «Не для нас ли стада их, и имение их?» Они отметили, что сыновья Иакова были усердными и преуспевающими людьми, союз с которыми сулил лишь выгоду и им, и их соседям. Все это послужило бы развитию торговли и земледелия и привело бы к притоку денег в страну. Заметьте:

(а) жениться, руководствуясь подобным принципом, — достаточно неблаговидный поступок. Мы видим, что в этом мире жадность является величайшим сподвижником в сватовстве: среди многих людей ничто так не планируется, как объединение домов и полей, в то время как другие обстоятельства не принимаются во внимание.

(б) Еще хуже, когда подвергаются обряду обрезания, руководствуясь этим принципом. Жители Сихема согласны принять религию семьи Иакова лишь из заинтересованности в богатстве этой семьи. Существует много людей, для которых выгода сопутствует благочестию. Они в большей мере подвержены воздействию мирской заинтересованности, а не руководствуются движущей силой религии.

Стихи 25−31. Симеон и Левий, два сына Иакова, молодые люди немногим старше двадцати лет, истребляют мужское население Сихема, разбивая этим поступком сердце своего благочестивого отца.

I. Эти стихи описывают варварское убиение жителей Сихема. Сам Иаков привык пользоваться пастушьим посохом, а его сыновья носили на боку мечи, как будто происходили от семени Исава, которому надлежало жить от своего меча. Мы читаем, что они:

1. Умерщвляют жителей Сихема — весь мужеский пол, в частности Еммора и Сихема, с которыми прежде общались в дружественной манере, вынашивая при этом планы лишения их жизни. Некоторые считают, что когда сыновья Иакова приобщили жителей Сихема к ритуалу обрезания, то решили воспользоваться их болезненностью и освободить Дину. А Симеон и Левий, не довольствуясь этим, хотели сами отомстить за нанесенное оскорбление, что они и совершили при свидетеле. Заметьте:

(1) Невозможно отрицать, что во всем этом Бог был праведен. Если бы жители Сихема подверглись обряду обрезания в знак послушания Божьей заповеди, то это могло послужить им защитой. Однако они подчинились священному обряду лишь ради выгоды — чтобы угодить своему князю и обогатиться. То, что они понесли наказание, было справедливо с Божьей стороны. Заметьте: ничто не может защитить лучше, чем истинная религия, как ничто не подвергает нас большей опасности, чем притворная религия.

(2) Симеон и Левий были самыми нечестивыми людьми в этой ситуации.

[1] Правдой было то, что Сихем бесчестие сделал Израилю, осквернив Дину. Однако следует принять во внимание, в какой мере сама Дина во всем этом участвовала. Если бы Сихем совратил ее в шатрах матери — это было бы совсем другое дело. Однако она находилась на его территории и, возможно, своим неприличным поведением зажгла искру, из которой возгорелось пламя. Поэтому, когда мы проявляем строгость к грешнику, необходимо принимать во внимание того, кто искушал его.

[2] Конечно же, Сихем совершил зло, но он стремился искупить его и был настолько честен и благороден ex post facto — после случившегося, насколько это было возможно. Этот случай нельзя сравнить со смертельным оскорблением наложницы Левия. Сихем не оправдывал содеянного. Он стремился к примирению на любых условиях.

[3] Конечно же, Сихем совершил зло; но какое отношение это имело ко всем жителям? Неужели грех одного человека должен навлечь гнев на весь город? Должен ли невинный человек гибнуть вместе с виновным? В действительности это был варварский поступок.

[4] Вероломное предательство еще более усугубило жестокость, с которой все это было совершено. Жители Сихема подчинились их условиям и исполнили тот обряд, после исполнения которого им было обещано, что они станут единым народом (ст. 16), в то время как сыновья Иакова поступили с недавними друзьями, которым поклялись в верности, как с заклятыми врагами, легкомысленно отнесясь как к своему завету, так и общепринятым человеческим законам. Действительно ли они являются сынами Израилевыми? Проклят гнев их, ибо жесток.

[5] Преступность их действий усугубило то, что они подчинили священное Божье предписание своим нечестивым замыслам, тем самым сделав его ненавистным. Как будто недостаточно обесчестить себя и семейство, так еще брошена тень позора на признак их религии. Вполне справедливо ее можно было назвать кровавым провидением.

2. Захватывают добычу в Сихеме и разоряют город. Они освободили Дину (ст. 26), и если бы в этом заключалась их основная цель, ее можно было бы осуществить без кровопролития, о чем и говорилось в их утверждении (ст. 17). Но они стремились к разбою. Хотя лишь Симеон и Левий участвовали в убиении, подразумевается, что и другие сыновья Иакова, которые пришли к убитым и разграбили город (ст. 27), стали соучастниками убийства. Все это было проявлением явной несправедливости. Тем не менее в этом мы видим Божью справедливость. Жители Сихема были готовы потакать сыновьям Иакова, подчинившись ритуалу обрезания и руководствуясь принципом: не для нас ли стада их, и имение их (ст. 23)? Обратите внимание, как все обернулось: не они стали господствовать над богатством семьи Иакова, а Иаков с семьей стал хозяином их богатства. Заметьте: кто несправедливо захватывает то, что принадлежит другому, в конечном итоге теряет то, что имеет.

II. Здесь описывается негодование Иакова по поводу кровавого поступка Симеона и Левия (ст. 30). Особенно он возмущен (1) позором, который они навлекли на него подобным поступком: вы возмутили меня, весьма расстроили и сделали меня ненавистным для жителей сей земли. Другими словами: «Вы представили меня и семью гнусными и отвратительными перед жителями этой земли. Что же они скажут о нас и религии? На нас будут смотреть как на самых вероломных варваров во всем мире». Заметьте: явное дурное поведения нечестивых детей является печалью и стыдом для их благочестивых родителей. Дети должны приносить радость своим родителям, нечестивые же дети приносят проблемы, огорчают их сердца, угашают их дух, понуждая пребывать в скорби и печали день ото дня. Дети должны быть украшением своих родителей. Нечестивые же дети являются позором для своих родителей и похожи на мертвых мух в кувшине с елеем. Но пусть такие дети знают, что если они не покаются в том, что своими действиями принесли печаль родителям и нанесли ущерб репутации религии, то будут строго спрошены за это.

(2) Гибелью, на которую они обрекли его. Что можно было ожидать от многочисленных и грозных хананеев, кроме того, что они объединятся и он со своей маленькой семьей окажется для них легкой добычей? Истреблен буду я и дом мой. Если всем жителям Сихема надлежало умереть за оскорбление одного человека, то почему невозможно уничтожить всех израильтян за оскорбление двух людей? Иаков знал, что Бог обещал защищать и навсегда сохранить его дом, но вполне обоснованно опасался, что подлые поступки его детей приведут к утрате и аннулированию этого обетования. Заметьте: когда грех пребывает в доме, есть основания опасаться, что гибель находится у его дверей. Заботливые родители предвидят подобные неблагоприятные последствия греха, чего нечестивые дети даже не боятся. Казалось, что такое обращение смягчит и смирит их перед благочестивым отцом и они обратятся с просьбой о прощении. Но вместо этого они оправдываются и отвечают ему с дерзостью: «Разве можно поступать с сестрою нашею, как с блудницею!» Конечно же, нет! Однако если с ней так поступили, то следует ли им выступать в роли мстителей? Неужели, чтобы получить возмездие за нанесенное оскорбление одной неразумной девицы, следует, как минимум, разрушить целый город и забрать так много жизней? Подобными словами они незаметно бросают тень на отца, будто тот якобы мог позволить поступить с его дочерью как с блудницей. Заметьте: впадающие в крайность обычно упрекают и порицают тех, кто придерживается рассудительности и золотой середины, в том, что они впадают в другую крайность. Осуждающие суровость мщения всегда будут выставлены в невыгодном свете, будто бы они поощряют и оправдывают нанесенные оскорбления.