Руфь | 1 глава

В данной главе описаны страдания Ноемини, которая представлена:

(I) Бедствующей домохозяйкой, вынужденной из-за голода переехать в землю моавитскую (ст. 1−2).

(II) Скорбящей вдовой и матерью, оплакивающей смерть мужа и двух своих сыновей (ст. 3−5).

(III) Заботливой свекровью, которая хочет быть доброй к своим невесткам, но не знает, как это сделать, когда она вернется на родину (ст. 6−13). Орфа с грустью рассталась со свекровью (ст. 14), а Руфь со страхом отправляется вместе с ней (ст. 15−18).

(IV) Бедной женщиной, вернувшейся на место своего первого поселения в надежде на поддержку и милость друзей (ст. 19−22). Все описываемые события печальны и, похоже, свидетельствуют против нее, но в то же время все содействует ее благу.

Стихи 1−5. Первые слова книги извещают о времени, когда она была написана. Описываемые события происходили в те дни, когда управляли судьи (ст. 1), а не в те беспокойные времена, когда не было царя у Израиля, но не сказано, какой именно судья управлял в то время, а предположения богословов весьма неопределенны. Скорее всего, это происходило в начале периода судей, ибо Вооз, женившийся на Руфи, был рожден от Раав, которая приняла разведчиков во времена Иисуса Навина. Одни полагают, что описываемые события имели место во дни Аода, другие во времена Деворы; образованный епископ Патрик склонен думать, что это было во дни Гедеона, ибо Писание говорит о голоде только во времена вторжения моавитян (Суд 6:3−4). Пока страной руководили судьи, царствовавшие то в одном, то в другом городе, провидение особым образом обращало внимание на Вифлеем, взирая на Царя и Мессию, Который в Своей родословной должен был иметь двух матерей язычниц Раав и Руфь. В данных стихах описывается:

I. Голод в земле Ханаанской, в которой течет молоко и мед. Это был один из судов, которые Бог грозил навести на них за грехи (Лев 26:19−20). В Его колчане много стрел. Во времена судей израильтян притесняли враги, но раз даже это не побудило их измениться, то Бог подверг их голоду, ибо Он побеждает в суде Своем. Земля покоилась, но не приносила изобилия; даже в Вифлееме, чье название означало дом хлеба, ощущалась нехватка продуктов. Земля плодородная превратилась в солончатую, чтобы наказать и обуздать любовь к роскоши и распутству живущих на ней.

II. Отдельная семья, оказавшаяся в бедствующем положении из-за голода; ее главой был Елимелех. Его имя означало мой Бог Царь, что вполне соответствовало положению Израиля, когда руководили судьи, ибо Господь был их Царем, Который благоволил к нему и его семье в страдании, был их Богом и царствовал вечно. Его жену звали Ноеминь, что означало моя любезная или привлекательная. А вот его сыновей звали Махлон и Хилеон, болезнь и истощение, так как они, возможно, были слабыми детьми и вряд ли могли долго прожить. Подобным образом наслаждения часто производят слабое и немощное, увядающее и умирающее.

III. Переезд этой семьи из-за голода из Вифлеема в страну Моав, расположенную по ту сторону Иордана, в надежде найти средства к существованию (ст. 1−2). Похоже, в то время, когда в Израиле не хватало хлеба, в Моаве его было достаточно. Общие дары провидения часто даются в изобилии тем, кто не знает Бога, а не тем, кто знает и поклоняется Ему. Моав от юности своей был в покое, в то время как Израиль был переливаем из сосуда с сосуд (Иер 48:11), но не потому что Бог больше любил моавитян, а потому что их удел в этой жизни. Туда и отправился Елимелех, но не для того, чтобы навсегда там поселиться, а чтобы пожить там какое-то время, пока в его стране не хватало продуктов; подобным образом Авраам отправился в Египет, а Исаак в землю филистимскую.

1. Желание Елимелеха обеспечить свою семью и то, что он взял с собой жену и детей, без сомнений заслуживало одобрения, ибо, если кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры (1Тим 5:8). Оказавшись в стесненных обстоятельствах, он не оставил свой дом и не отправился искать счастья один, оставив жену и детей и предоставив им самим обеспечивать свое существование, а, как приличествует нежному мужу и любящему отцу, взял их с собой, отправившись в путь; он не поступил как страус (Иов 39:16).

2. Но я не вижу, как его переезд в страну моавитскую в связи со сложившимися обстоятельствами можно оправдать. Авраам и Исаак были всего лишь поселенцами в Ханаане, и поэтому для них переезды были вполне приемлемы; но во времена Елимелеха Израиль поселился в определенном месте и не должен был переселяться на территорию язычников. Разве у него было больше оснований отправиться в путь, чем у его соседей? Если из-за плохого управления хозяйством он растратил свое наследство и продал свою землю или отдал ее в закладную (что, похоже, имело место, Суд 4:3−4), в результате чего оказался в более нуждающемся положении, чем другие, то закон Божий обязывал его близких помочь ему (Лев 25:35); но его дела не были настолько плачевны, ибо он вышел с достатком (ст. 21). Для тех, кто остался дома, голод не оказался слишком суровым и продуктов было достаточно, чтобы поддержать жизнь и душу, а на его попечении было всего два сына.

Но если он не был удовлетворен скромным содержанием, которым довольствовались его соседи, и во дни голода не был сыт, когда не мог накрыть такой же изобильный стол, как раньше, если не мог жить надеждой, что в должное время вновь придут года изобилия, и терпеливо ожидать этих лет, то это была его личная ошибка. Своим поступком он бесчестил Бога и добрую землю, которую Он дал ему, ослаблял руки своих братьев, вместе с которыми должен был принять свой жребий, и подал плохой пример другим. Если бы все поступили, как он, то Ханаан скоро стал бы необитаемым.

Отметьте: когда человек не желает довольствоваться тем местом, куда Бог поселил его, и оставляет его сразу, как только столкнулся с какими-то неудобствами и трудностями, то это свидетельствует о неудовлетворенном, недоверчивом и нестабильном духе. Безрассудно пытаться избавиться от креста, который лежит у нас на пути, мы должны взять его. Мы поступим мудро, пытаясь извлечь наилучшее из того, что имеем, ибо редко перемена места улучшает наше положение. И если Елимелех решил переменить место жительства, то почему отправился в Моав? Если бы он хорошо порасспросил, то, возможно, нашел бы изобилие в некоторых других коленах Израиля, например у тех, что расположились по ту сторону Иордана и граничили с Моавом; если бы он имел ревность по Богу и поклонению и любил своих братьев, как приличествует израильтянину, то не решился бы с такой легкостью отправиться жить среди моавитян.

IV. Женитьба двух его сыновей на дочерях моавитских после его смерти (ст. 4). Все считают это плохим поступком. Халдейский перевод говорит: «Взяв в жены иноплеменниц, они нарушили постановление слова Божьего». Если они не желали оставаться неженатыми до возвращения в Израиль, то вполне могли бы там выбрать себе жен, ибо остановились недалеко от родной земли. Вряд ли, отправившись временно пожить в Моаве, Елимелех думал, что его сыновья подобным образом сроднятся с моавитянами. Но кто помогает молодым людям заводить плохие знакомства и уводит с пути государственных постановлений, думая, что сам сумеет хорошо наставить и вооружить их против искушений, тот не знает, что делает и каков будет конец. Из текста не следует, что молодые женщины, на которых они женились, были последователями иудейской религии, ибо Орфа вернулась к своим богам (ст. 15); моавитские боги так и остались ее богами. Безосновательным является предание иудеев о том, что Руфь была дочерью Еглона, царя моавитского, тем не менее халдейский парафраз добавляет это; безосновательным является и другое предание, упоминаемое халдеями, с которым мы также не можем согласиться, гласящее, что Вооз, женившийся на Руфи, и Есевон, судивший Израиль 200 лет спустя после смерти Еглона, были одним и тем же лицом (Суд 12 гл.)

V. Смерть Елимелеха и его двух сыновей, и безутешное горе, охватившее в связи с этим Ноеминь. Ее муж умер (ст. 3), а вскоре, после заключения брака, умерли и ее сыновья (ст. 4), и халдейский перевод говорит: «Их дни были сокращены, ибо они нарушили закон, женившись на иноплеменницах». В данной ситуации обратите внимание:

(1) Куда бы мы ни пошли, нам не удастся избежать смерти, чьи фатальные стрелы летят во все места.

(2) Мы не должны надеяться, что будем процветать, оставив путь своего долга. Кто хочет спасти душу свою нечестным способом, тот потеряет ее.

(3) Когда смерть входит в семью, то она часто оставляет брешь за брешью. Один забирается, чтобы другой вскоре мог последовать за ним; один забирается, но если это страдание не оказывает должного воздействия, то Бог посылает второе страдание такого же вида. Когда Ноеминь потеряла мужа, то возложила слишком много надежд на своих сыновей. Уповая на эти сохранившиеся утешения, она думала остаться жить среди язычников и чрезмерно радовалась этим растениям; но вот, они высохли; еще утром они зеленели и росли, но к ночи высохли и были срублены. Их похоронили вскоре после их женитьбы, ибо ни один из них не оставил детей. Так зыбки и мимолетны все земные радости. Поэтому мы поступим мудро, если обеспечим себя вечными утешениями, лишить которых нас не сможет даже смерть. Но каким несчастным было ее положение и каким безутешным был дух бедной Ноемини, когда она осталась после обоих своих сыновей и после мужа своего! Когда внезапно, в один день, придет к тебе то и другое, потеря детей и вдовство; в полной мере придут они на тебя, кто пожалеет о тебе? (Ис 47:9; Ис 51:19). Только Бог имеет все необходимые средства, чтобы утешать огорченных.

Стихи 6−18. Данные стихи повествуют:

I. О любви Ноемини к земле Израиля (ст. 6). Хотя она не могла жить там, когда свирепствовал голод, но в то же время не могла оставаться за ее пределами, когда голод закончился. Хотя Моав во время нужды обеспечил ее кровом и пищей, но она не собиралась оставаться здесь до конца своих дней и стремилась в святую землю, где находилось святилище Бога, о котором Он сказал: «Здесь покой Мой на веки». Обратите внимание:

1. Бог наконец-то вернулся с милостью к Своему народу, ибо хотя Он борется долго, но не вечно будет вести тяжбу. Наказание в виде притеснения, от которого часто стенали израильтяне во времена судей, спустя некоторое время заканчивалось, когда Бог давал им избавителя; так и в данном случае, когда они были наказаны голодом: Бог наконец милостиво посетил народ Свой и дал им хлеб. Изобилие это дар Божий, и именно Его посещение, когда Он дает нам хлеб насущный, сохраняет душе нашей жизнь. Хотя Его милость производит большее впечатление, когда приходит после голода, но если мы постоянно наслаждаемся ею и не знаем, что такое голод, то не должны считать ее менее ценной.

2. Тогда Ноеминь вернулась, исполняя долг перед своим народом. Она часто спрашивала о положении дел в своей стране: какой был собран урожай, как протекает торговля на рынках, и новости, приходившие оттуда были неутешительными; но как слуга пророка, который смотрел семь раз, но не видел признаков дождя, пока наконец не различил облако размером не больше человеческой руки, которое вскоре закрыло все небо, так и Ноеминь наконец дождалась хороших новостей об изобилии в Вифлееме, и тогда она начала думать о возвращении на родину. Новое родство в стране моавитской не могло заставить ее забыть о родстве с землей Израиля. Отметьте: хотя бывают причины, из-за которых мы вынуждены пребывать в плохих местах, но, когда они исчезают, мы не должны ни в коем случае оставаться там. Когда обстоятельства вынуждают нас быть вдалеке от мест, где соблюдаются Божьи постановления, и жить среди нечестивых людей, то это причиняет большие страдания; но, когда подобная ситуация является результатом нашего выбора, тогда это становится большим грехом. Похоже, она начала думать о возвращении сразу после смерти своих сыновей, (1) ибо рассматривала их смерть как наказание для ее семьи за то, что она задержалась в стране моавитской; и, услышав глас жезла и Того, Кто поставил его, она повиновалась ему и вернулась на родину. Если бы она вернулась после смерти мужа, то, возможно, спасла бы жизнь сыновей. Но когда Бог судит, то побеждает в суде Своем, и если одному страданию не удается пробудить нас, чтобы увидеть грех и осознать свой долг, то второму удастся. Когда смерть входит в семью, то ее нужно использовать, чтобы изменить в семье то, что было неправильно: когда у нас забирают наших родных, то следует спросить, не оставили ли мы в том или ином вопросе путь своего долга, чтобы могли вернуться к нему. Бог напоминает нам наши грехи, когда убивает сына (3Цар 17:18). И если Он подобным образом ограждает наш путь терниями, то для того, чтобы вынудить нас сказать: «Пойду я, и возвращусь к первому мужу моему» (Ос 2:7), как здесь Ноеминь вернулась на родину.

(2) Так как теперь Моав для нее стал местом, навевающим грусть. Она не получала удовольствия, когда вдыхала воздух, угасивший жизнь ее мужа и сыновей, и ходила по земле, в которой они лежали погребенными. Они ушли прочь с ее глаз, но не из мыслей; теперь она вернется в свою страну. Так Бог отнимает у нас утешения, к которым мы слишком привязаны и которыми чрезмерно утешаемся здесь, в земле нашего временного проживания, чтобы больше думали о нашем доме в ином мире и верой и надеждой стремились к нему. Для нас земля наполнена горечью, чтобы небеса стали особенно дорогими.

II. О любви к ней ее невесток, особенно одной из них, и о ее ответной любви в ним.

1. Они были так добры, что сопровождали ее в пути, по крайне мере, части пути, когда она возвращалась домой, в Иудею. Невестки не собирались убеждать ее остаться в земле моавитской, но раз она собралась вернуться на родину, то хотели при расставании оказать ей знаки внимания и уважения. Вот один из них: обе снохи ее шли с нею по дороге, по крайне мере, до границы своей страны, чтобы помочь донести ее вещи, ибо из текста не следует, что у нее был сопровождавший ее слуга (ст. 7). Из этого мы видим, что Ноеминь, как и приличествует израильтянке, была очень добра и обходительна с ними и тем самым завоевала их любовь; в этом она должна быть примером для всех свекровей, а в свою очередь Орфа и Руфь ощутили ее любовь и пожелали отплатить тем же. Это было знаком того, что они жили в единстве, хотя мертвы были те, благодаря кому они стали родственниками. Хотя они сохранили привязанность к богам Моава (ст. 15), а Ноеминь продолжала оставаться верной Богу Израиля, но это не препятствовало им любить и быть доброжелательными, а также помогать друг другу, как того требуют родственные отношения. Свекрови и невестки очень часто враждуют друг с другом (Мф 10:35), поэтому весьма похвально, если они живут в любви пусть все, состоящие в родстве, стремятся заслужить похвалу за это.

2. Когда невестки вместе с Ноеминью проделали небольшой путь, она с любовью повелела им вернуться (ст. 8−9): «Возвратитесь каждая в дом матери своей». Когда по воле печального провидения они лишились места проживания в доме своих мужей, то милость, что были живы еще их родители, у которых был дом, куда они могли пойти, где их с радостью приняли бы и не были вынуждены возвращаться в большой мир. Ноеминь предположила, что родные матери были бы ближе им, чем свекровь, особенно теперь, когда у тех были дома, а свекровь не была уверена, что найдет место, где сможет приклонить голову и назвать его своим. Она отпустила их:

(1) С похвалой. Мы должны хвалить родственников, которые хорошо относились к нам: «Вы хорошо поступали с умершими и со мною, то есть были хорошими женами для своих умерших мужей и хорошими дочерьми для меня, исполняя свои обязанности перед всеми родственниками». Отметьте: когда мы расстаемся с родственниками из-за смерти или по другой причине, то очень хорошо, если они и наша совесть свидетельствуют, что пока мы были вместе, то усердно старались исполнить свой долг перед ними. Это поможет смягчить горечь расставания; а пока мы вместе, то должны стараться вести себя таким образом, чтобы при расставании у нас не было повода сожалеть из-за своего неправильного поведения с родственниками.

(2) С молитвой. Друзьям хорошо расставаться с молитвой. Она отослала их домой с благословением, а благословением свекрови не следует пренебрегать. Благословляя, она дважды упомянула имя Иеговы, Бога Израилева и единственного истинного Бога, для того чтобы направить своих дочерей взирать на Него как на единственный источник всех благ. Она молится Ему в общем, чтобы Он вознаградил их за милость, оказанную ей и ее близким. Мы можем надеяться и с верой молиться о том, чтобы Бог был милостив к тем, кто был милостив к своим близким. Кто напояет других, тот и сам напоен будет. В частности, она молится, чтобы они были счастливы во вторичном браке: «Да даст вам Господь, чтобы вы нашли пристанище каждая в доме своего мужа». Отметьте:

[1] согласно наставлению апостола (1Тим 5:14), очень хорошо, чтобы молодые женщины (здесь он говорит о молодых вдовах) вступали в брак, рождали детей и управляли домом. И жаль, если женщины, проявившие себя хорошими женами, не будут вновь благословлены хорошими мужьями, особенно если они, как эти вдовы, не имеют детей.

[2] Положение замужней женщины это положение покоя покоя, который может дать этот мир: покоя в доме мужа, ибо в нем она должна иметь покоя больше, чем в доме матери или свекрови.

[3] Покой это дар Божий. Если во внешних условиях жизни нам удалось обрести удовлетворенность, то в этом нужно признать Бога. Некоторые женщины чрезмерно обременены и находят мало покоя даже в доме мужа. Их страдания должны делать более благодарными тех, кому замужество приносит утешение. Но пусть Бог будет покоем для нашей души, чтобы мы не пытались найти покой по эту сторону небес.

(3) Демонстрируя свою большую любовь: она поцеловала их, желая при этом дать им Что-то большее, но не имела ни золота, ни серебра. Тем не менее этот прощальный поцелуй был печатью их истинной дружбы (словно она никогда больше не увидит их) и свидетельствовал о том, что, пока жива, она будет с любовью вспоминать их. Если родственникам суждено расстаться, то пусть расстаются так, как эти женщины, с любовью, чтобы они могли (если им не удастся больше встретиться в этом мире) встретиться в мире вечной любви.

3. Две молодые вдовы не могли найти сил расстаться со своей свекровью настолько покорил их благочестивый образ жизни этой израильтянки. Они не только возвысили голос свой и плакали, не желая расставаться, но и сообщили о своем твердом решении остаться с ней (ст. 10): «Мы с тобою возвратимся к народу твоему и разделим твою участь». Это был редкий пример любви к свекрови, свидетельствовавший о том, что благодаря ей они имели хорошее мнение о народе Израиля. Даже Орфа, которая позднее вернулась к своим богам, в то время, казалось, решила пойти вместе с Ноеминью. Печальная церемония расставания и слезы, пролитые по этому поводу, побудили ее отказаться вернуться, но это длилось недолго. Сильные чувства без рассудительности чаще всего побуждают принять слабые решения.

4. Ноеминь пыталась отговорить их идти вместе с собой (ст. 11−13).

(1) Она ссылается на свое бедственное положение. Если бы у нее в Ханаане были сыновья или близкие родственники, которые могли бы жениться на вдовах, восстановить потомство усопших и выкупить закладную на имущество семьи, то это могло вселить в них надежду на благополучное поселение в Вифлееме. Но у нее больше не было сыновей, и она не могла припомнить какого-либо близкого родственника, который исполнил бы свой долг, равно как и сомневалась в том, что сможет иметь сыновей, которые были бы им мужьями, ибо она слишком стара, чтобы иметь мужа; настало ей время думать о смерти и расставании с этим миром, а не о женитьбе и начале новой жизни. А если у нее и будет муж, то вряд ли будут дети, а если и будут сыновья, то вряд ли эти молодые вдовы будут оставаться незамужними все время, пока у нее сыновья родятся, вырастут и достигнут брачного возраста. Но это еще не все: она не только не могла пообещать, что выдаст их замуж, но и не была уверена, что сможет содержать их. Самое печальное в ее бедственном положении у нее не было возможности сделать для них то, чего она хотела: «Я больше сокрушаюсь о вас, чем о себе, ибо рука Господня постигла меня». Обратите внимание:

[1] Она считает, что это бедствие было направлено против нее и что Бог в основном боролся с ней: «Рука Господня постигла меня. Я грешница; именно мне Бог противится и со мною борется; я считаю, что все это направлено против меня». Нам приличествует вести себя подобным образом, когда мы оказываемся в беде; хотя она затрагивает многих, но мы должны слушать глас жезла, словно он обращается только к нам и направлен против нас, не относя его упреки к семьям других людей, а применяя все к себе.

[2] Особенно она оплакивает беды, которые из-за этого будут сопутствовать им. Она была грешницей, а они страдали из-за этого: «Я весьма сокрушаюсь о вас». Благодатному и щедрому духу легче нести собственное бремя, чем видеть, что из-за этого скорбят другие или они каким-то образом из-за этого втянуты в беду. Ноемини было легче самой оказаться в нужде, чем видеть своих дочерей нуждающимися. «Поэтому возвратитесь, дочери мои, пойдите, ибо, увы, я не могу ничего хорошего сделать для вас».

(2) Но поступила ли хорошо Ноеминь, отговаривая своих дочерей пойти с ней, если, взяв их с собой, она могла спасти их от идолопоклонства, процветавшего в Моаве, и привести их к вере и поклонению Богу Израилеву? Несомненно, Ноеминь желала этого, но:

[1] Она не хотела, чтобы они пошли из-за нее. Вера того, кто принимает религию только для того, чтобы услужить своим родственникам или сделать одолжение друзьям или делает это за компанию, будет мало цениться и будет непродолжительной.

[2] Прежде чем пойти с ней, она хотела, чтобы с их стороны это был хорошо обдуманный выбор, чтобы они вначале сели и подсчитали, чего это им будет стоить, как должны поступать те, кто собирается принять религию. Хорошо, если нам раскрывают наихудшие стороны. Вот как разговаривал наш Спаситель с тем, кто в пылу ревности дерзко сказал: «Учитель! Я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел». «Пошли, пошли, отвечает Христос, посмотрим, сможешь ли ты жить так, как Я живу. Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову, ты знаешь это, и теперь подумай, захочешь ли ты разделить мой жребий» (Мф 8:19−20). Подобным образом Ноеминь обращалась со своими невестками. Мысли, ставшие решением в результате серьезного размышления, скорее всего сохранятся в сердце, в то время как быстро созревшее быстро портится.

5. Орфу было легко убедить покориться собственным порочным склонностям и вернуться в свою страну, к своим близким, в дом своего отца, особенно теперь, когда она услышала действенный призыв сделать это. Они обе подняли вопль и опять стали плакать (ст. 14), ибо нежные слова Ноемини сильно воздействовали на них. Но воздействовали по-разному: для Орфы это был запах смертоносный к смерти; описанные свекровью трудности, которые они должны учесть, если решат пойти вместе с ней в Ханаан, побудили ее вернуться в Моав и послужили оправданием ее отступничества; что же касается Руфи, то они укрепили ее решимость и любовь к Ноемини, чья мудрость и доброта никогда еще так не восхищали ее, как в данной ситуации; для нее это был запах живительный на жизнь.

(1) Орфа поцеловала свою свекровь (ст. 14, англ. пер.), то есть получила разрешение идти, и нежно попрощалась с ней, не собираясь далее сопровождать ее, как поступил сказавший, что последует за Христом, когда похоронит своего отца, или как прощаются те, кто остается дома. Поцелуй Орфы показывает, что она любила Ноеминь и ей не хотелось с ней расставаться, но она любила недостаточно сильно, чтобы из-за нее оставить свою страну. Подобным образом многие высоко ценят и любят Христа, но не спасаются Им, потому что их сердце не может ради Него оставить блага этого мира. Они любят Его, но покидают, так как любят недостаточно сильно, а больше любят свои блага. Подобным образом юноша, оставивший Христа, отошел с печалью (Мф 19:22).

(2) Но Руфь осталась с нею. Из текста не ясно, приняла ли она решение идти с Ноеминью, когда они вышли из дому; возможно, она еще раньше решила, что будет делать, к чему ее побудила искренняя любовь к Богу Израиля и Его закону, о которых она немного знала благодаря хорошим наставлениям свекрови.

6. Ноеминь продолжала убеждать Руфь вернуться домой, приводя в качестве побуждающего стимула пример ее сестры (ст. 15): «Вот, невестка твоя возвратилась к народу своему, а следовательно, и к своим богам»; ибо, как бы она ни поступала, живя вместе со свекровью, вряд ли будет оказывать почтение Богу Израилеву, вернувшись жить среди идолопоклонников, поклоняющихся Хамосу. Кто оставляет общение со святыми и возвращается к народу моавитскому, тот несомненно разорвет общение с Богом и примет идолов Моава. Ноеминь говорит: «Возвратись и ты вслед за невесткою твоею», то есть: «Если ты собираешься вернуться, то возвращайся сейчас. Это самое большое испытание для твоего постоянства; выдержи это испытание и ты будешь принадлежать мне всегда». Подобные проступки, как отступничество Орфы, должны совершаться людьми, чтобы обнаружились истинные и искренние поклонники Бога, как Руфь в данной ситуации.

7. Руфь положила конец полемике по этому вопросу, с максимальной торжественностью исповедав свое непреклонное решение никогда не оставлять ее и не возвращаться вновь в свою страну и к своим родственникам (ст. 16−17).

(1) Ничего более приятного и мужественного она не могла сказать. Теперь, когда ее сестра покинула их, в ней, похоже, появился другой дух и другие слова; это был пример благодати Божьей, склоняющей душу решительно выбрать лучшую участь. Влеки меня, и мы побежим за тобою. Отговоры матери сделали ее более решительной. Подобным образом, когда Иисус Навин сказал народу: «Не возможете служить Господу», то народ ответил с особой ревностью: «Нет, мы Господу будем служить».

[1] Она просит свекровь больше не уговаривать ее вернуться домой: «Не принуждай меня оставить тебя и возвратиться от тебя, ибо все твои уговоры не смогут убедить меня изменить свое решение, принятое под воздействием твоих прежних наставлений, поэтому позволь мне больше не слушать их». Отметьте: кто принял решение в пользу Бога и религии, тот испытывает беспокойство и недовольство, когда его искушают, убеждая изменить это решение. «Не принуждай меня». Кто не желает думать об этом, тот не хочет и слышать об этом. На полях написано: «Не иди против меня». Отметьте: мы должны считать недоброжелательными к нам и нашими реальными врагами тех, кто препятствует нам идти по пути, ведущему в небесный Ханаан. Такими людьми могут быть наши родственники, которые убеждают нас оставить служение Богу и религии, но они не должны быть нашими друзьями.

[2] Руфь очень скрупулезна в своем решении прилепиться к свекрови и никогда не оставлять ее; она говорит словами человека, принявшего решение в пользу Бога и небес. Она очень полюбила свою свекровь, но не ее красоту, богатство или веселость (все эти качества со временем угасают и проходят), а ее мудрость, добродетель и благодать, которые сохранились в ней даже в нынешнем бедственном и печальном положении, и поэтому приняла решение остаться с ней. во-первых, она пойдет вместе с ней: «Куда ты пойдешь, туда и я пойду, даже если это будет страна, которой я никогда не видела и о которой, соответственно своему воспитанию, имела плохое мнение. Даже если она находится далеко, то с тобой любая дорога будет приятной». Во-вторых, она будет жить с ней: «Где ты жить будешь, там и я буду жить, даже если это будет презренное жилище или место для жительства не лучше того, что имел Иаков, когда вместо подушки у него были камни. Куда ты поставишь свой посох, туда и я поставлю свой, где бы это ни было». В-третьих, она будет иметь те же интересы, что и свекровь: «Народ твой будет моим народом». Глядя на характер Ноемини, она сделала вывод, что ее великий народ был мудрым и разумеющим. Она судила обо всем народе по своей благочестивой свекрови, которая, куда бы ни пошла, везде была хорошей репутацией своей страны (и мы все, исповедующие родственную связь с лучшей, то есть с небесной страной, должны учиться этому), и поэтому считала себя счастливой, если сможет быть одной из них. «Твой народ будет моим, я буду общаться с ним, похожей на него и переживать о нем». В-четвертых, она примет ее религию. Она приняла это решение принадлежать ей usque ad aras — до самых жертвенников. «Твой Бог будет моим Богом, и я распрощаюсь со всеми богами моавитскими, которые есть суета и ложь. Я буду поклоняться Богу Израиля, единственному живому и истинному Богу, и верить Ему одному; буду служить Ему и во всем руководствоваться Им». Это означает принять Господа своим Богом. В-пятых, она с радостью умрет на том же одре: «Где ты умрешь, там и я умру». Она уверена в том, что они обе умрут и что, по всей вероятности, Ноеминь, как старшая, умрет первой; и она принимает решение оставаться в том же доме, если это возможно, до конца своих дней; эти слова подразумевают, что она также желает разделить ее блаженство после смерти; она хочет умереть на том же месте, и это является знамением того, что она умрет таким же образом. «Позволь мне умереть смертью праведной Ноемини, и пусть моя кончина будет такой же, как ее» В-шестых, она выразила желание быть погребенной в той же могиле, чтобы ее кости лежали рядом с костями свекрови: «...там и я погребена буду». Она не хотела, чтобы ее тело перевезли в Моав и это послужило бы доказательством того, что она сохранила к нему привязанность; и поэтому, раз души Ноемини и Руфи были объединены, то она хотела, чтобы и их прах был вместе в надежде, что они вместе воскреснут и будут вечно вместе в ином мире.

[3] Она подкрепляет свою решимость остаться вместе с Ноеминью торжественной клятвой: «Пусть то и то сделает мне Господь (что было древней формой проклятия), но только смерть одна разлучит меня с тобою». Клятва подтверждения положила конец этой борьбе и обязала никогда не оставлять добрый путь, который она только что выбрала. Во-первых, подразумевалось, что смерть на какое-то время разлучит их. Руфь могла пообещать, что умрет и будет похоронена в том же месте, но не в то же самое время, вместе со своей свекровью; могло случиться, что она умрет первой, и это также разделит их. Отметьте: смерть разделяет тех, которые в противном случае никогда не расстались бы. Час смерти это время расставания, именно так мы должны воспринимать его и готовиться к нему. Во-вторых, решено, что ничто другое не разделит их: ни милости, оказанные ее семьей и народом, ни надежда продвинуться среди них, равно как и немилость Израиля, страх перед бедностью и унижением в их обществе. «Я никогда не оставлю тебя».

(2) Это пример твердой решимости обратиться к Богу и религии. Именно так мы должны стремиться к этому.

[1] Мы должны принять Господа своим Богом. «Этот Бог есть Бог мой во веки и веки; я утверждаю, что Он мой».

[2] Когда мы принимаем Бога как нашего Бога, то должны принять Его народ своим народом, несмотря на все обстоятельства; даже если это бедный и презренный народ, но он принадлежит Ему, то должен быть и нашим народом.

[3] Если наш жребий выпал жить среди них, то мы должны смириться с этим и жить так, как живут они. Мы должны возложить на себя то же ярмо и усердно тянуть его: взять тот же крест и радостно нести его; идти туда, куда Бог посылает нас, даже если это похоже на изгнание; проживать там, где Он хочет, чтобы мы жили, даже если это тюрьма; умереть там, где Он хочет, чтобы мы умерли, и оставить свои кости в могиле праведных, которые войдут в покой и успокоятся на ложах своих, даже если это будут могилы обычных людей.

[4] Мы должны оставаться постоянными и принять твердое решение быть верными Христу и ближе к Нему, чем Руфь к Ноемини. Она решила, что только смерть разлучит их, а мы должны принять решение, что даже сама смерть не отделит нас от нашего долга перед Христом, и тогда сможем быть уверены, что даже смерть не отделит нас от нашего блаженства во Христе.

[5] Мы должны обязать наши души никогда не нарушать эти благочестивые решения и поклясться Господу, что не оставим Его. Крепче запрешь вернее найдешь. Кто честен в своих желаниях, тот готов дать любые заверения.

8. Тогда Ноеминь замолчала (ст. 18): «Видя, что она твердо решилась идти с нею (а, отговаривая невестку идти с ней, она прежде всего хотела, чтобы та твердо решила идти с ней), убедившись в том, что добилась своей цели, она успокоилась и перестала уговаривать ее». Услышав торжественное заявление, сделанное Руфью, она не желала большего. Посмотрите, какой силой обладает решимость, как она заглушает искушения. Кто нерешителен и идет религиозными путями, не имея твердого убеждения, тот искушает искусителя и похож на полуоткрытую дверь, которая приглашает вора войти, а решимость закрывает и запирает дверь, противостоит дьяволу и заставляет его бежать. Халдейский перевод так пересказывает спор между Ноеминью и Руфью. Руфь сказала: «Не принуждай меня оставить тебя, ибо я стану последователем твоей религии». Ноеминь ответила: «Нам велено хранить субботу и другие благие дни, когда нам запрещено проходить в день более 2000 локтей длина субботнего путешествия». «Хорошо, сказала Руфь, куда ты пойдешь, туда и я пойду». «Нам не разрешается жить среди язычников», — возразила Ноеминь. «Хорошо, ответила Руфь, где ты будешь жить, там и я буду жить». «Нам велено соблюдать 613 заповедей», — сказала Ноеминь. «Хорошо, ответила Руфь, все, что соблюдает твой народ, я буду соблюдать, ибо он будет моим народом». «Нам запрещено поклоняться чужим богам», — сказала Ноеминь. «Хорошо, ответила Руфь, твой Бог будет моим Богом». «Преступников мы казним четырьмя видами смерти: побиваем камнями, сжигаем, удушаем и убиваем мечом», — сказала Ноеминь. «Хорошо, ответила Руфь, где ты умрешь, там и я умру». «У нас есть гробницы», сказала Ноеминь. «Хорошо, ответила Руфь, там и я буду похоронена».

Стихи 19−22. Ноеминь и Руфь после многих утомительных шагов (которые, как мы можем предположить, были несколько облегчены добрыми наставлениями, которые свекровь давала своей последовательнице, и благочестивым разговором, завязавшимся между ними) пришли наконец в Вифлеем. Туда они прибыли очень своевременно в начале жатвы ячменя; это был первый сбор урожая, ибо пшеница созревала позже. Теперь Ноеминь собственными глазами могла убедиться в правдивости того, что она слышала в Моаве о своей родине о том, что Бог посетил народ Свой и дал им хлеб; а Руфь смогла увидеть добрую землю в ее наилучшем состоянии; теперь у них появилась возможность позаботиться о запасе пищи на зиму. Наше время в Божьей руке: и события, и время, когда они совершаются. Здесь следует обратить внимание:

I. На беспокойство соседей, вызванное их возвращением (ст. 19): «Весь город пришел в движение от них». Старые знакомые Ноемини собрались, чтобы расспросить ее о делах и пригласить вновь поселиться в Вифлееме. Или, возможно, они пришли в движение от них, опасаясь, чтобы те не взволновали город такими несчастными они выглядели. Из этого следует, что раньше Ноеминь была уважаемым человеком в городе, в противном случае на ее появление не обратили бы так много внимания. Если люди, занимающие высокое и процветающее положение, терпят крах, беднеют или подвергаются позору, то их падение привлекает больше внимания. Эти люди спросили: «Это Ноеминь?» Вопрос был задан женщинами Вифлеема, ибо слово стоит в женском роде. Ее бывшие знакомые были удивлены, увидев ее в таком положении; она настолько изменилась и была сокрушена своими страданиями, что они с трудом верили своим словам и не могли признать, что это была та же женщина, которую они видели раньше веселой, красивой и беспечной: «Это Ноеминь?» Подобным образом высохшая роза очень не похожа на ту, какой она была в расцвете. Какой несчастной выглядела Ноеминь теперь, по сравнению с тем, как она выглядела, когда ее дела процветали! Если кто-то задавал этот вопрос с презрением, обвиняя ее саму в обрушившихся на нее бедствиях («Неужели это та, которая не была довольна участью, удовлетворявшей ее соседей, и решившая отправиться в чужую страну? Посмотрите, чего она этим добилась!»), то им владел очень низкий и подлый дух. Очень жестоко поступают те, кто радуется падению других. Но мы предположим, что большинство людей спрашивало об этом из сострадания и сочувствия: «Неужели это та женщина, которая жила в богатстве, имела такой хороший дом и благотворила бедным? Как потускло золото!» Видевшие величие первого храма плакали, увидев, насколько беднее выглядит второй; так и в данной ситуации. Отметьте: страдания в течение короткого времени производят великие и поразительные перемены. Когда мы видим, как болезнь и возраст меняют людей их внешний вид и характер, то можем подумать то же, что жители Вифлеема: «Это Ноеминь? Вряд ли это та же женщина». Бог Своей благодатью дает нам силы перенести эти перемены, особенно большие перемены!

II. На самообладание Ноемини. Если кто-то порицал ее за бедность, то она не настраивала себя против этого человека, как поступают люди бедные и гордые; с великим благочестивым терпением она переносила не только это, но и все другие последствия страданий (ст. 20−21): «Не называйте меня Ноеминью, а называйте меня Марою и т.д.). Ноеминь означает приятная или привлекательная, но я лишилась всего, что радовало меня в этой жизни; зовите меня Марою, что означает горькая или горечь, ибо теперь я женщина скорбного духа». Теперь она мыслит соответственно своему положению; подобным образом и мы должны поступать, когда наше положение не во всем соответствует нашим мыслям. Обратите внимание:

1. Как изменилось ее положение и как оно описывается ею с благочестивым уважением к божественному провидению и без какого-либо страстного ропота или жалоб.

(1) Эта перемена была очень печальной. Она вышла отсюда с достатком; такой она себя считала, когда имела мужа и двух сыновей. Полнота утешения в этом мире в значительной степени зависит от дружеских отношений с близкими. Но вот теперь она возвратилась с пустыми руками, вдовой и без детей; возможно, она продала свое имущество, и все ее богатство, с которым она вернулась домой, заключалось в одежде, которую она несла за спиной. Таким зыбким является то, что мы называем полнотой творения (1Цар 2:5). Даже имея полноту и достаток, мы можем оказаться в стесненных обстоятельствах. Но есть духовная и божественная полнота, которой мы никогда не лишимся; это та благая часть, которая не отнимется у тех, кто имеет ее.

(2) В постигших ее страданиях она признала руку Бога, Его могущественную руку: «Господь возвратил меня с пустыми руками; это Всемогущий Бог так поразил меня». Отметьте: ничто так не помогает благодатной душе, подвергнувшейся страданиям, успокоиться и удовлетвориться, как размышления о том, что в них присутствует рука Бога (Он Господь, 1Цар 3:18; Иов 1:21), особенно размышления о том, что нас наказывает Shaddai, Всемогущий, с Которым глупо сражаться и Которому, согласно нашему долгу, мы должны подчиниться; и это будет благоприятно для нас. Именно этим именем назвался Бог, когда заключил завет со Своим народом: «Я Бог Всемогущий» (Быт 17:1). Он поражает нас как Бог, заключивший с нами завет, и Его вседостаточность может восполнить недостаток и поддержать во всех страданиях. Тот, Кто лишает нас творений, знает, как наполнить нас Собой.

(3) Она с чувством описывает постигшие ее страдания: «Вседержитель послал мне великую горесть». Чаша страданий горькая чаша, и даже то, что впоследствии доставляет мирный плод праведности, в настоящее время кажется не радостью, а печалью (Евр 12:11). Иов жалуется: «Ты пишешь на меня горькое» (Иов 13:26).

(4) Она признает, что страдания пришли от Бога в качестве Его противостояния: «Господь заставил меня страдать». Отметьте: когда Бог наказывает нас, то заставляет нас страдать и борется с нами (Иов 10:17), тем самым показывая, что недоволен нами. Каждый жезл имеет глас: глас свидетеля.

2. Ее дух покорился этой перемене: «Не называйте меня Ноеминью, ибо больше я не являюсь приятной для себя или своих друзей, а называйте меня Марою тем именем, которое больше соответствует моему нынешнему положению». Многие из тех, кто обеднел и чье достоинство было унижено, тем не менее предпочитают, чтобы их называли бессодержательными именами и славными титулами, которые раньше радовали их. Ноеминь же была другой. Ее смирение не считало, что она должна носить прославленное имя, находясь в таком удрученном состоянии. Раз Бог послал ей великую горесть, то она смирится со сложившимися обстоятельствами и желает, чтобы ее называли Марою горькой. Отметьте: нам следует смирять свои сердца, когда нас касаются смиряющие провидения. Когда условия нашей жизни ухудшаются, то вместе с этим должен сокрушаться наш дух. А наши бедствия освящают нас в том случае, если мы подобным образом соответствуем им, ибо не само по себе страдание содействует нашему благу, а страдание, которое мы правильно несем. Perdidisti tot mala, si nondum misera esse didicisti — Много бедствий было напрасно потрачено на вас, если вы не научились правильно страдать (Sen. ad Helv. Страдания производят терпение).