Второзаконие | 22 глава

Законы этой главы заботятся:

(I) О сохранности благотворительности и добрососедских отношений в случае, если заблудится или падет скот (ст. 1−4).

(II) О сохранении порядка и различий между мужчиной и женщиной: они не должны носить одежду друг друга (ст. 5), также нужно избегать ненужных смешений (ст. 9−11).

(III) О сохранности птиц (ст. 6−7).

(IV) О сохранности жизни (ст. 8).

(V) Заповедей (ст. 12).

(VI) Репутации оскорбленной женщины, если она невиновна (ст. 13−19), но и о ее наказании, если она виновна (ст. 20−21).

(VII) Об охране целомудрия жен (ст. 22), обрученных девиц (ст. 23−27) и необрученных (ст. 28−29). И наконец, закон против кровосмесительных связей.

Стихи 1−4. Закон уже велел быть милостивым к врагу (Исх 23:4 и далее), а здесь он требует быть намного более милостивым к своему ближнему, даже если он не был израильтянином, ибо закон согласуется с природной справедливостью.

1. Заблудившийся скот нужно было вернуть либо владельцу, либо на пастбище, откуда он ушел (ст. 1−2). Это нужно было сделать из сострадания к скоту, который во время блужданий подвергался опасности, а также из уважения к владельцу; более того, поступая справедливо по отношению к нему, ибо именно так мы хотели, чтобы поступали с нами, что является одним из фундаментальных законов справедливости. Отметьте: религия учит нас быть хорошими соседями и быть готовыми оказать хорошую услугу всем, если у нас есть возможность. Возвращая скот, (1) они не должны бояться возникших проблем, но если знают, кто является владельцем, то должны сами вернуть ему скот, ибо, если они только пошлют извещение владельцу, чтобы он пришел и сам позаботился о своем скоте, какое-то несчастье может случиться прежде, чем он придет за ним.

(2) Они не должны бояться затрат, и если не знают владельца, то должны держать скот у себя и кормить до тех пор, пока не найдется владелец. Если такую заботу нужно проявить к заблудшему волу или ослу соседа, то еще большую нужно проявлять к тем, кто ушел от Бога и своего долга. Мы должны делать все возможное, чтобы обратить его (Иак 5:19) и исправить, наблюдая за собой (Гал 6:1).

2. Утерянное имущество должно быть возвращено владельцу (ст. 3). Евреи говорят: «Кто нашел утерянную вещь, тот должен публично заявить о ней, оглашая во всеуслышание три или четыре раза», соответственно нашему обычаю. Если же владелец не был определен, то нашедший вещь мог взять ее и пользоваться ею; но (говорят образованные толкователи в данной ситуации) он поступил бы очень хорошо, если бы отдал стоимость найденной вещи бедным.

3. Скоту, попавшему в беду, нужно было помочь (ст. 4). Это нужно было делать из сострадания к животным (ибо праведный печется и о жизни скота, даже если это чужой скот) и из любви и дружелюбия к своему ближнему, ибо не знаем, как скоро нам придется обратиться к нему за помощью. Если один член может сказать другому: «В настоящее время ты не нужен мне», то он не может сказать: «Я никогда не буду нуждаться в тебе».

Стихи 5−12. В этих стихах изложено несколько законов, которые, похоже, снисходят до самых незначительных ситуаций и касаются истин ничтожных и несущественных. Обычно человеческие законы не таковы: de minimis non curat lex — закон не опускается до пустяков, но так как Божье провидение распространяется на самые незначительные ситуации, то таковыми же являются и Его законы, чтобы даже в них мы пребывали в страхе Господнем, находясь под Его оком и заботой. Тем не менее значительность и тенденция этих уставов, которые кажутся незначительными, такова, что, несмотря на их несущественность по сравнению с другими истинами закона Божьего, который Он написал для нас, их нужно считать очень важными.

I. Различие между полами нужно поддерживать с помощью одежды для сохранности целомудрия нашего и наших соседей (ст. 5). Сама природа учит нас, чтобы мужчина и женщина отличались прическами (1Кор 11:14) и (согласно тому же правилу) одеждой, которая на этом же основании не должна смущать в обычной жизни и особых случаях. Вполне справедливо возникает вопрос, можно ли оправдывать ситуации, когда этого закона не придерживаются, занимаясь спортом или играя на сцене.

1. Некоторые полагают, что этот закон ссылается на языческий обычай идолопоклонников: при поклонении Венере женщины представали вооруженными, а мужчины — в женской одежде. Этот, как и другие языческие обычаи, здесь назван мерзостью пред Господом.

2. Он запрещает смешивать различия между полами в занятиях и предрасположенности: мужчины не должны становиться женоподобными и делать женскую работу в доме, как и женщины не должны становиться мужеподобными, претендовать на право учить или властвовать (1Тим 2:11−12). Возможно, ситуации, когда надевали чужую одежду, использовали, чтобы получить возможность совершать нечистоту, и это запрещалось, ибо, кто хранит себя от греха, тот должен избегать всего, что ведет и приближает к нему.

II. Обнаружив гнездо с птенцами, мать нужно было отпустить (ст. 6−7). Евреи говорят: «Это наименьшая из заповедей закона Моисея», тем не менее исполнившему ее дается такое же обетование, как и исполнившему пятую заповедь, которая является одной из самых важных: «…чтобы тебе было хорошо, и чтобы продлились дни твои»; ибо как непослушание в маленьком вопросе демонстрирует великое пренебрежение к закону, так и послушание в маленьком вопросе демонстрирует великое к нему уважение. Выпустивший из своей руки птицу (которая стоила вдвое больше того, что осталось в кустах) лишь на том основании, что так повелел Бог, тем самым показывает, что он все повеления Бога признает справедливыми и скорее отречется от себя, чем согрешит против Бога. Но неужели Бог заботится о птицах? (1Кор 9:9). Да, конечно; и возможно, именно на этот закон ссылается наш Спаситель (Лк 12:6): «Не пять ли малых птиц продаются за два ассария? И ни одна из них не забыта у Бога». Этот закон (1) запрещает нам быть жестокими по отношению к животным или наслаждаться их гибелью. Хотя Бог сделал нас мудрее птиц небесных и дал нам владычество над ними, тем не менее мы не должны обижать их и обращаться с ними жестоко. «Мать пусти, чтобы она вновь вывела птенцов; не повреди ее, ибо в ней благословение» (Ис 65:8). Это учит нас быть сострадательными к нам подобным, учит гнушаться самой мысли о том, что выглядит бесчеловечно, жестоко и противоестественно, особенно по отношению к тем, кто принадлежит к более слабому и нежному полу; им нужно оказывать особое уважение, задумываясь о том, сколько скорбей они испытывают при рождении детей. Писание приводит пример в высшей степени бесчеловечного жестокого обращения, когда мать была убита с детьми (Ос 10:14) и рассекали беременных (Ам 1:13).

3. Это также подразумевает, что мы не должны использовать свои преимущества и причинять зло тому, кто слаб из-за своей природной привязанности или из-за чувствительности расположения. Мать нельзя было бы поймать, если бы забота о своих яйцах или птенцах (не так, как у страуса) не удерживала ее в гнезде; в другой ситуации она спаслась бы, улетев. А поскольку в тысячу раз большего сострадания заслуживает тот факт, что ее участь будет печальной из-за того, что заслуживает похвалы, то закон принимает меры, чтобы ее отпустили. Память об этом, возможно, при случае удержит нас от причинения зла или от злобного отношения к тем, чья участь зависит от нашей милости.

III. При постройке дома должны быть предприняты меры, чтобы он был надежным и никто не получил увечье, упав с него (ст. 8). Крыши домов в то время были плоскими, чтобы люди могли ходить по ним, что следует из многих писаний; и чтобы никто из-за невнимательности не упал оттуда, необходимо было окружить ее по краям перилами, которые (как говорят евреи) должны быть около трех с половиной футов высотой (около одного метра). Если это не было сделано и в результате произошло несчастье, то владелец дома из-за своего пренебрежения был виновен в крови, пролившейся в его доме. Здесь обратите внимание:

(1) Как драгоценна жизнь человека для Бога, который защищает ее не только Своим провидением, но и Своим законом.

(2) Как она по этой причине должна быть драгоценна для нас и как мы должны стараться, чтобы не причинить зла ни одному человеку. Евреи говорят, что, согласно этому закону, они были обязаны (а следовательно, и мы) ограждать или убирать все, что подвергало опасности жизнь человека: накрывать колодцы, ремонтировать мосты и делать все необходимое, чтобы никто не погиб из-за нашего недосмотра и чужая кровь не взыскивалась с наших рук.

IV. В этих стихах запрещается смешивать чуждые вещи (ст. 9−10). Со многими подобными повелениями мы уже сталкивались раньше (Лев 19:19). Из этого не следует, что в этих вещах присутствует какое-то нравственное зло, и сейчас мы не задумываемся, сеять ли вместе пшеницу и рожь, запрягать ли вместе лошадей и волов и носить ли одежду из смешанных волокон льна и шерсти. Но это запрещалось то ли (1) для того, чтобы израильтяне не подражали некоторым обычаям язычников, используемым при поклонении идолам. Или (2) потому что это противоречило простоте и чистоте израильтян. Они не должны были потакать своей суетности и любопытству, соединяя то, что Бог в Своей безграничной мудрости разделил: они не должны были преклоняться под чужое ярмо с неверными, как и смешиваться с нечистыми, как, например, впрягать осла и вола. Их исповедание и внешний вид в этом мире не должны быть пестрыми или частично окрашенными, но быть цельными и одного вида.

V. В этих стихах (ст. 12) повторяется закон о кисточках на одежде в напоминание о заповедях, с которыми мы сталкивались раньше (Чис 15:38−39). Тем самым они отличались от других народов, и поэтому с первого взгляда можно было сказать: «Вот идет израильтянин». Это должно было научить их не стыдиться своей страны, особенностей своей религии, даже если соседи смотрят на них и их религию с презрением; это также напоминало им о заповедях в каждой отдельной ситуации, на которую они ссылались. Возможно, этот закон здесь повторяется потому, что упомянутые выше заповеди казались такими незначительными, что их могли быстро забыть или смотреть на них сквозь пальцы. Кисточки должны были напоминать им, чтобы они не делали одежду из льна и шерсти.

Стихи 13−30. Эти законы имеют отношение к седьмой заповеди и с помощью наказания обуздывают плотские похоти, восстающие на душу.

I. Если мужчина, жаждущий другой женщины, чтобы освободиться от своей жены, порочил ее репутацию и лживо обвинял в том, что она не девственна, как уверяла раньше, когда он женился на ней, то после опровержения его клеветы он заслуживал наказания (ст. 13−19). Ученые не приходят к единому мнению по поводу того, что подразумевалось под доказательством, с помощью которого доказывалась лживость обвинений мужа, и у нас нет необходимости выяснять это, ибо те, для кого этот закон был написан, несомненно знали это. Нам достаточно знать, что нечестивый муж, который подобным образом старался погубить репутацию своей жены, должен быть наказан, оштрафован и ему запрещалось разводиться с женой, которую он опорочил (ст. 18−19). Закон позволял мужу разводиться с женой, которая ему разонравилась (Втор 24:1), если ему этого хотелось, но в таком случае он должен был отдать ее приданое. И если ради того, чтобы оставить его себе и тем самым причинить ей большое зло, он хотел опорочить ее доброе имя, то вполне заслуживал за свое поведение сурового наказания и навсегда лишался позволения развестись с ней. Обратите внимание:

(1) Чем ближе люди по родству, тем больший грех они совершают, пороча репутацию и клевеща на родственников. Писание считает величайшим преступлением, когда человек на сына матери своей клевещет (Пс 49:20), который является его ближайшим родственником. Еще больший грех — порочить репутацию своей жены или своего мужа, то есть свою собственную; лишь больная птица оскверняет собственное гнездо.

(2) Целомудрие — это слава, как и добродетель; и то, что дает повод сомневаться в них, является великим позором и бесчестьем; поэтому в этом вопросе прежде всего мы должны особо заботиться о своем добром имени и о других.

(3) Родители должны осознавать, что их обязанность — отстаивать репутацию своих детей, ибо это их отрасль.

II. Если женщина, выходившая замуж как девственница, таковой не оказывалась, то ее нужно было побить камнями у дверей дома отца (ст. 20−21). Если нечистота была совершена до того, как она обручилась, то это не считалось преступлением, наказуемым смертной казнью, но женщина должна была умереть за то, что обесчестила мужа, ибо она знала, что осквернена, но заставила его верить, что является непорочной и скромной женщиной. Но некоторые считают, что ее нечистота наказывалась смертью лишь в том случае, если преступление имело место после обручения, предполагая, что чаще всего это имело место после обручения, но до вступления в брак.

1. Этот закон является весомым предостережением для молодых женщин, чтобы они избегали блуда, раз, как бы тщательно это не было скрыто ранее и не должно было испортить их брак, позднее это раскроется, приведя к вечному позору и полной гибели.

2. Это означает, что родители должны с помощью всех возможных средств хранить непорочность своих детей, давая им хороший совет и увещевание, являясь для них хорошим примером, удерживая их от плохих компаний, молясь о них, накладывая на них необходимые ограничения, ибо если дети ведут себя распутно, то родителей ожидает скорбь и позор, когда у их собственных дверей совершится казнь. Фраза о бесчестии в Израиле использовалась, когда говорилось именно о случае, происшедшем с Диной (Быт 34:7). Всякий грех — бесчестье, но особенно нечистота, и превыше всего — нечистота в Израиле, среди святого народа, исповедующего Бога.

III. Если мужчина, женатый или неженатый, лег с женщиной, то оба должны быть преданы смерти (ст. 22). Этот закон уже излагался ранее (Лев 20:10). Если мужчина ложился с незамужней женщиной, то это не считалось большим преступлением и не каралось смертной казнью, ибо не вводило незаконорожденное потомство в семьи под видом законных детей.

IV. Если девица была обручена, но еще не вышла замуж, то она еще не находилась под наблюдением будущего мужа, и поэтому закон особым образом охранял ее целомудрие.

1. Если ее целомудрие подвергалось насилию по ее собственному согласию, то она заслуживала смерти, как и ее соучастник (ст. 23−24). Предполагается, что она была согласна, ибо, если бы это произошло в городе и она кричала, то помощь не замедлила бы явиться, чтобы предотвратить нанесенное оскорбление. Qui tacet, consentire videtur — молчание — знак согласия. Отметьте: добровольно поддавшимся искушению считается тот, кто не использовал средства и помощь, которые помогли бы избежать и преодолеть его. Более того, раз она находилась в городе — месте, где собирается много людей для развлечений, когда должна была бы быть под присмотром своего отца, то это свидетельствовало против нее и говорило о том, что она не боится греха и опасности, скрытой в нем, как приличествует скромной женщине. Отметьте: кто без необходимости подвергает себя искушению, тот справедливо страдает из-за него; до того, как они узнают об этом, они будут поражены и пленены им. Дина потеряла свою честь ради удовлетворения любопытства, желая посмотреть на дочерей земли той. Согласно этому закону Дева Мария подвергалась опасности стать публичным примером и быть побитой камнями до смерти, но Бог через ангела прояснил этот вопрос Иосифу.

2. Если же над ней совершили насилие и она не была согласна, то совершивший его должен быть предан смерти, а девица считалась оправданной (ст. 24−27). Если это произошло в поле, где ее не могли слышать соседи, то считалось, что она кричала, но рядом не было никого, кто спас бы ее; кроме того, сам факт, что она находилась в поле, месте уединения, не подвергал ее опасности. Согласно этому закону, для нас подразумевается, (1) что мы должны страдать только за то зло, которые причинили, но не за то, которое было причинено нам; что грехом не является то, в чем не участвует наша воля.

(2) Что мы должны думать о людях лучшее, пока не будет доказано обратное; так учит нас поступать не только благотворительность, но и справедливость. Хотя никто не слышал ее крика, но раз никто и не мог услышать его, если бы она кричала, считается доказанным, что она кричала. Мы должны следовать этому правилу, судя людей и поступки: всему верьте, на все надейтесь.

(3) Что наша непорочность для нас должна быть так же дорога, как и жизнь, когда на нее нападают; вполне уместно кричать: «Убийство, убийство!», ибо это то же, как если бы кто восстал на ближнего своего и убил его.

(4) Со ссылкой на эту ситуацию обратите внимание, что мы должны делать, когда сатана расставляет на нас свои искушения: где бы мы ни были, давайте громко взывать к небесам о помощи (Succurre, Domine, vim patior — помоги мне, Господи, ибо надо мной совершают насилие) — и тогда можем быть уверены, что нас услышат и ответят, как это было с Павлом: «Довольно для тебя благодати Моей».

V. Если девица не была обручена и над ней было совершено насилие, то оскорбивший ее должен был уплатить штраф и, если он и девица были согласны, обязан жениться на ней и в будущем не мог развестись, насколько бы ниже по положению она ни была и как бы неприятна со временем стала для него, как Фамарь для Амнона после того, как он совершил над ней насилие (ст. 28−29). Это должно было удерживать мужчин от порочных поступков, хотя стыдно, что об этом приходится читать и писать.

VI. Здесь повторяется закон (Лев 18:8), запрещающий мужчине жениться на вдове своего отца или вступать в неуместную близость с женой своего отца (ст. 30). Возможно (как отмечает епископ Патрик), это сделано для того, чтобы напомнить израильтянам, что они должны тщательно соблюдать все законы, направленные против кровосмесительных браков, которые были перечислены и являются самыми противоестественными; именно об этом грехе апостол говорит, что такого не слышно даже у язычников (1Кор 5:1).