Деяния | 27 глава

Вся эта глава целиком посвящена описанию морского путешествия Павла в Рим, куда наместник Иудеи Фест направил находящегося в узах апостола по его личному требованию.

I. Начало этого морского путешествия было достаточно хорошим, спокойным и благоприятным, ст. 1−8.

II. Павел предупредил своих спутников о надвигающейся буре, но уговорить их переждать ее апостолу так и не удалось, ст. 9−11.

III. Продолжив путешествие, они попали в сильнейший шторм и пришли в такое отчаяние, что уже ничего другого, кроме как крушения корабля, и не ждали, ст. 12−20.

IV. Павел же уверял своих спутников (хотя до этого они не прислушались к его совету не идти на такой риск), что благодаря Божьему провидению они перенесут это испытание и все останутся в живых, ст. 21−26.

V. Наконец среди ночи они приблизились к какому-то острову, оказавшемуся Мальтой, после чего над всеми узниками нависла самая грозная опасность, но Павел своим советом помог удержать моряков на судне и своим утешением побудил всех принять пищу, см. 27−36.

VI. Путешественникам едва удалось спастись, когда они наткнулись на мель и потерпели кораблекрушение, однако чудом все они были спасены, ст. 37−44.

Стихи 1−11. Не ясно, спустя какое время после совещания Феста с Агриппой Павел получил официальное направление в Рим, причиной которого послужило обращение апостола-узника к императору (хотя, по всей видимости, он был отправлен в Рим с первой же оказией). Между тем Павел наслаждается общением с друзьями в Кесарии: если они были для него утешением, то он был для них благословением. Но вот мы узнаем о том:

I. Как Павла отправили в Италию: путешествие это было долгое, но другого более быстрого способа добраться до места не было. Павел потребовал суда кесарева — к кесарю он и должен был отправиться. Решено было плыть нам в Италию, так как добраться до Рима можно было только по морю, ведь сухопутное путешествие заняло бы гораздо больше времени. Вот почему в пророчестве о завоевании евреев Римом сказано (Чис 24:24): Придут корабли от Киттима, то есть из Италии, и смирят Евера, то есть евреев. Путешествие Павла в Рим было предопределено Богом, причем еще до того, как Фест оповестил об этом апостола, ибо, куда бы ни направлялся Павел, Бог везде находил ему дело. Итак, здесь сказано:

1. Кому было поручено охранять Павла. Апостол был передан под начало некоего Юлия, сотника Августова полка (кстати, Корнилий был сотником Италийского полка, или легиона, Деян 10:1). Юлию подчинялись воины, в чьи обязанности входило не только сторожить Павла, чтобы предупредить его возможный побег, но и охранять его, чтобы оградить его от всякого зла.

2. На каком судне Павел отправился в путешествие. Они поднялись на адрамитский корабль, ст. 2. Адрамитом назывался один приморский город в Африке, где судно приняло на борт товары, произведенные в той провинции, для последующего ведения каботажной торговли с Сирией, где эти товары пользовались спросом.

3. Кто сопровождал Павла в этом морском путешествии. Сопровождавшее апостола общество состояло из узников под началом уже знакомого нам сотника. Этих людей препровождали в Рим либо в качестве обвиняемых на основании поданной ими апелляции к императору или же каким-нибудь другим причинам, либо в качестве свидетелей против других обвиняемых. Не исключено, что среди них находились и печально известные злодеи, вроде Вараввы, которым надлежало предстать перед самим императором. К ним в этом морском путешествии приобщили и Павла (как и Христа — к разбойникам, распятым вместе с Ним), так что апостол был вынужден разделить с ними эту долгую дорогу. Далее из этой главы (ст. 42) мы узнаем, что и Павла намеревались убить ради разбойников, но что ради Павла этих же самых разбойников затем оставили в живых.

Примечание: нет ничего нового в том, что невинного человека причисляют к злодеям. Но с Павлом шли и некоторые из его друзей, прежде всего, конечно же, сам дееписатель, ибо он сам свидетельствует об этом, как, например: «Решено было плыть нам в Италию» или «Мы взошли на корабль» (ст. 2). Далее поименован Аристарх-македонянин, разделявший ныне общество Павла и Луки. Д-р Лайтфут (Dr. Lightfoot) полагает, что Павел взял с собой Трофима-ефесянина, но, когда тот заболел во время плавания около асийских мест, здесь упомянутых (ст. 2), его пришлось оставить в Милите, 2Тим 4:20. Точно так же пришлось поступить и с Тимофеем. В таком утомительном плавании большим утешением для Павла было общество его друзей, с которыми он мог свободно общаться, хотя окружение апостола было представлено большей частью неистовыми богохульниками. Тем, кто отправляется в дальние морские путешествия, чаще всего приходится, так сказать, находиться среди Мосоха и Кидара, так что путешественникам необходима мудрость, чтобы даже и в дурном обществе, где они вынуждены находиться, творить добрые дела или, по крайней мере, не перенимать у нечестивцев ничего худого.

II. Каким курсом шли путешественники и куда заходили по ходу следования корабля. Здесь так подробно об этом рассказывается, для того чтобы жившие в ту пору христиане утвердились в истинной правде этого повествования и могли в силу своей осведомленности свидетельствовать, что Павел и его спутники действительно приставали к берегу там-то и там-то.

1. Путешественники пристали к Сидону, недалеко от того места, где они еще совсем недавно сели на корабль. Там они были уже на другой день. Достойно внимания здесь то обстоятельство, что сотник Юлий проявил по отношению к Павлу необыкновенную учтивость. Вполне вероятно, что он знал о деле Павла как человек, бывший в числе тех тысяченачальников и знатнейших граждан, которые слышали защиту Павла перед Агриппой (Деян 25:23), и потому уверился в непорочности Павла и ущемлении его прав. Несмотря на то что Павел был передан под его начало как узник, сотник увидел в апостоле друга, образованного, благородного и помышляющего о небесном человека. Поэтому он позволил ему, пока торговые дела удерживали их корабль в Сидоне, сходить к друзьям в этом городе и воспользоваться их усердием, что, по-видимому, было великим утешением для Павла. Здесь Юлий подает всем власть имеющим пример того, с каким почтением им следует обращаться с теми, кого они находят достойными уважения, и с каким рассмотрением им надлежит употреблять свою власть. Ни Иосифа, ни Павла нельзя было третировать как рядовых узников. Бог поддерживает страдающих за Его имя и укрепляет их веру, ибо Он силен внушить дружескую привязанность к мученикам со стороны тех, от кого они ждут ее менее всего. Бог силен возбудить также и сострадание к ним; более того, Он может побудить всех пленивших их высоко ценить ими плененных, Пс 105:46. Но здесь мы находим также и другое, а именно пример преданности Павла. Он даже и не помышлял о бегстве, которое без труда мог бы совершить, однако, связанный словом чести, Павел честно и вернулся в место своего заточения. О, если сотник Юлий был настолько человеколюбив, что поверил слову Павла, то Павел был настолько праведен и честен, что сдержал свое слово.

2. Отсюда приплыли в Кипр, ст. 4. Если бы дул попутный ветер, то они пошли бы прямо по курсу, оставив Кипр справа, однако ветер им не благоприятствовал и они, подняв паруса навстречу боковому ветру, пошли вкось и обошли остров кругом, оставляя его слева. Когда морякам не благоприятствует ветер, им не остается ничего иного, как только наилучшим образом использовать то, что есть, в каком бы направлении ни дул ветер. Так точно следует поступать и нам, пересекающим океан мира сего. Даже и тогда, когда дуют противные ветры, мы все-таки обязаны по мере возможности двигаться все дальше и дальше вперед.

3. Их корабль пристал к берегу в месте, называемом Миры. Здесь путешественники пересели на другой корабль, поскольку у того, на котором они пришли сюда, по всей видимости, дальнейших дел уже не было. Путешественники поднялись на александрийский корабль, державший курс на Италию, ст. 5−6. Между Александрией, бывшей в ту пору столицей Египта, и Италией завязались оживленные торговые связи: из Александрии в Рим доставляли пшеницу, товары из восточной Индии и Персии, которые в Александрию доставлялись по Красному морю и затем переправлялись дальше в страны Средиземноморья, но всего более — в Италию. В знак же особой благосклонности, которой пользовались александрийские суда в италийских портах, им (в отличие от других) разрешалось при заходе в порты не убирать паруса.

4. С большим трудом путешественникам удалось добраться до Хороших пристаней— одного из портов острова Крит, ст. 7−8. Они медленно плавали многие дни, останавливаясь по причине безветрия или же противных ветров. Прошло много времени, прежде чем они достигли наконец Книда, порта в малоазийской провинции Карий, откуда выйдя им пришлось огибать Крит с подветренной стороны, как и Кипр прежде. Путешественники испытали множество затруднений, проходя мыс Салмон с восточной стороны Крита. Хотя до сих пор еще ни разу не штормило, тем не менее морское путешествие было весьма утомительным. Перенося удары судьбы, многие люди не дают в своих делах обратного хода; в то же время, не спеша преодолевая трудности, они не позволяют и благоприятствующей фортуне сдвинуть их с места. Многие добродетельные христиане, озабоченные состоянием своих душ, стенают от того, что на пути к небесным хорошим пристаням не отрешаются от земного, а только наживают себе хлопот, пытаясь удержаться на своих землях; много задержек и перерывов перемежает их движение, поскольку, будучи задержаны противными ветрами, они пригибаются к земле и уже весьма нескоро поднимаются вновь.

Заметьте: место, куда они пришли, называлось Хорошие Пристани. Современные мореплаватели утверждают, что это место известно под тем же названием до сих пор и что оно действительно соответствует своему названию, поскольку привлекает мореходов своим удобным расположением и яркой красотой открывающегося вида. И все же:

(1) Не в эти пристани шел корабль. Это были хорошие пристани, но не они являлись целью путешествия узников. Как бы благоприятно ни складывались для нас обстоятельства мира сего, нам следует помнить о том, что мы не дома, а потому нам следует вставать и отправляться в путь. И какими бы хорошими пристанями ни были земные пристани, они не являются для нас теми желанными, небесными пристанями, Пс 106:30.

(2) В этой пристани нельзя было перезимовать, как сказано в ст. 12. У нее был прекрасный вид, но она была открыта всем ветрам.

Примечание: не всякая хорошая гавань является безопасной; более того, наибольшую опасность может представлять для нас то, что кажется нам всего приятнее.

III. Какой совет подал Павел касательно предстоящей части их путешествия по морю. Павел предложил перезимовать в этом месте и не помышлять об отправлении в путь до наступления лучшего времени года.

1. Сезон для навигации был теперь неблагоприятный; слишком много времени ушло на борьбу с противными ветрами. Плавание теперь было делом чрезвычайно опасным, ибо и пост уже прошел, то есть знаменитый ежегодный пост, день примирения, который по еврейскому календарю приходился на десятый день седьмого месяца, день, в который томит человек душу свою постом; эта дата соответствует примерно двадцатому сентября по нашему календарю. Этот ежегодный пост соблюдали чрезвычайно строго, однако в библейской истории (что удивительно) о соблюдении этого поста нет ни единого упоминания, если не считать этого места Писания, да и оно упоминает этот пост с тем лишь, чтобы указать на конкретное время года. Таким же плохим для находящихся в море временем года моряки считают Михайлов день: они жалуются на бури в это время; вот какое время наступило теперь для истомленных морем путешественников. Прошла жатва, окончилось лето... Они упустили не только время, но и благоприятную возможность.

2. Об этом и напомнил путешественникам Павел, обратив их внимание на большой для них риск, ст. 10. «Я вижу» (ибо так возвестил ему Бог или же апостол сам узнал о своевольном решении капитана судна отправиться в плавание в столь неблагоприятный сезон), «что плавание будет с затруднениями и с большим вредом. Кто вложил в это судно средства, тот, скорее всего, потеряет их и будет чудом Божьего милосердия, когда вместо добычи получит свою душу». На судне было несколько честных людей и несравненно большее количество закоренелых преступников, но в подобных ситуациях всему и всем бывает одно и одна участь бывает праведнику и нечестивому. И тем, и другим совершать плавание на корабле было одинаково опасно.

3. Но предложение Павла по этому вопросу отвергли, cт. 11. Здесь за дерзость сочли то, что узник, ничего не понимающий в навигации, вмешивается не в свои дела; и сотник, которому это предложение было передано на рассмотрение, сам являлся здесь только пассажиром, хотя в то же самое время и представителем законной власти на корабле. Итак, сотник сам принимает решение, хотя, по всей видимости, он бывал в морях не чаще Павла и знал их не лучше апостола, ведь именно Павел пришел с Благой вестью на остров Крит (Тит 1:5) и достаточно хорошо знал некоторые его районы. Но сотник больше доверял мнению кормчего и судовладельца, нежели мнению Павла. Обычно мастерам своего дела люди доверяют, однако в данной ситуации сотнику и другим с ним людям следовало бы прислушаться к суждению человека, близкого к Богу, то есть к Павлу, а не к суждениям наиболее прославленных мореплавателей.

Примечание: те, кто руководствуется доводами разума больше, чем небесным откровением, сами не понимают, в какие опасности себя ввергают. Сотник был весьма учтив по отношению к Павлу (ст. 3) и все же не принял во внимание его совета.

Примечание: немало людей с почтением относятся к добрым служителям, но при этом не принимают их наставлений, Иез 33:31.

Стихи 12−20. Содержание нижеследующих стихов таково:

I. Корабль снова выходит в море, и попутный ветер вселяет в путешествующих надежды. Заметьте:

1. Что заставило путешественников оставить удобную гавань. То было их решение, заключавшееся в том, что пристань не способна была к перезимованию; она была хороша летом, но зимой не давала защиты от ветра. Или же, возможно, она показалась им непригодной для зимовки по какой-то иной причине; может быть, им не хватало провианта или же он был дорог. Итак, пытаясь избежать лишних хлопот, они попадают в беду, как часто случается и с нами. Кое-кто из корабельной команды или из совета, собранного по этому делу, высказался за то, чтобы оставаться в гавани и не выходить в опасный поход, коль скоро на погоду нельзя было надеяться, ведь лучше было укрыться в этом порту, пусть и не приспособленном для зимовки, чем погибнуть в бурном море. Однако голоса некоторых утонули в возражениях многих, которые давали совет отправиться оттуда. Тем не менее даже и у них не было намерения идти слишком далеко, только бы им добраться до следующего порта с названием Финик, который находился на том же острове и назывался так потому, как полагают, что финикийцы, купцы из Тира и Сидона, часто посещали это место. Здесь написано, что Финик лежал против юго-западных и северо-западных ветров. Возможно, эта гавань располагалась между двумя мысами, выступающими в море, из которых один выходил на северо-запад, а другой — на юго-запад, так что порт Финик был укрыт от восточных ветров. Вот как мудрость Творца предусматривает и рельеф, и безопасность отправляющихся на кораблях в море, производящих дела на больших водах. Напрасны природные водные пути, если нет подходящих природных укрытий.

2. Что вначале побудило путешественников продолжить свой путь. Вначале им сопутствовал легкий попутный ветер (ст. 13), подул южный ветер, который должен был доставить их до цели. И вот они пошли, держась побережья Крита, без страха разбиться о скалы или сесть на мель, ведь подул легкий ветер. Выходящие в море даже с таким попутным ветром еще не знают, какие бури им предстоит пережить, поэтому им никак нельзя считать себя находящимися в полной безопасности и быть совершенно уверенными в том, что они достигнут намеченной цели, когда множество случайностей способно вмешаться и воспрепятствовать им. «Пусть не хвалится подпоясывающийся, как распоясывающийся».

II. Вскоре корабль попадает в шторм, ужасный шторм. Путешественники, принимая в расчет побочные причины, начали действовать согласно тем хорошим приметам, которые им эти самые побочные причины давали, полагая, что если теперь подул легкий ветерок с юга, то он и останется таковым до самого конца их плавания. Убедившись в собственной правоте, путешественники вышли в море, но вскоре были вынуждены убедиться в собственном безрассудстве, заставившем их довериться ласковому ветру больше, чем слову Божьему из уст Павла, ясно предупредившего их о надвигавшейся буре. Заметьте:

1. Какая угроза и какое бедствие выпали на долю путешественников.

(1) Поднялся против них ветер бурный, который был не только ветром противным, бьющим в лицо и делающим невозможным всякое продвижение вперед, но и ветром неистовым, вздымающим волны, подобные тем, которые Бог посылал вдогонку Ионе, хотя Павел следовал за Богом и служил Ему, а не бежал от Бога и своего долга, как Иона. Этот ветер моряки называли Эвроклидон, то есть северо-восточным ветром, который в этих местах, как отмечалось, был особенно опасным и яростным. Этот ветер можно было сравнить с ураганом, смерчем, тайфуном, поскольку написано, что корабль был охвачен ветром, cт. 15. Бог повелел подняться эвроклидону, чтобы прославиться Самому и других заставить почитать Павла. Бурные ветры, изведенные из хранилищ Его (Пс 134:7), исполняют слово Его, Пс 148:8.

(2) Корабль был сильно обуреваем, ст. 18. Его швыряло, как футбольный мяч, то одной, то другой волной; его пассажиры (как это прекрасно сказано в Пс 106:26−27) восходят до небес, нисходят до бездны; душа их истаевает в бедствии; они кружатся и шатаются, как пьяные, и вся мудрость их исчезает. Корабль подхватило так, что он не мог противиться ветру, не мог идти против ветра своим курсом. Поэтому путешественникам пришлось убрать паруса, которые в такую бурю принесли бы только вред вместо пользы. Корабль не может противиться ветру, ставший игралищем волн— Non quo voluit, sed quo rapit impetus undae (Овидий. Элегии.). Когда поднялась буря, путешественники, по-видимому, находились близ гавани Финика и думали, что скоро войдут в тихую гавань, утешаясь как этой мыслью, так и мыслью о предстоящей зимовке в том месте, но вот совершенно неожиданно их постигает бедствие. Итак, будем всегда радоваться с трепетом, никогда не ожидая ни совершенного покоя, ни вечной безопасности до тех самых пор, пока не окажемся в небесах.

(3) В течение многих дней от них были скрыты и солнце, и звезды. В темноте буря кажется еще ужаснее; магнитного компаса в ту пору еще не знали (не видя ни солнца, ни звезд, путешественники не имели ни малейшего понятия о том, где они находятся), и от этого их предприятие делалось еще опаснее. Таким же точно образом и народ Божий временами впадает в печальное состояние по причинам, имеющим духовную природу. Они ходят во мраке, без света. Когда не видно ни солнца, ни звезд, невозможно и остановиться, более того, невозможно видеть впереди себя что-то отрадное и ободряющее. То же случается и с праведниками, однако свет распространяется для них.

(4) Разгулялась зимняя непогода. Буря не малая — χειμῶνός οὐκ ὀλίγου, то есть холодный дождь, снег и другие суровости этой поры года. И вот нашим путешественникам предстояло погибнуть от холода, ведь буря продолжалась в течение многих дней. Посмотрите, сколько невзгод приходится переносить тем, кто часто выходит в море, не считаясь с риском для жизни, которому подвержены все мореплаватели. Однако среди них все же находятся те, которые ради прибыли не считаются ни с чем. Здесь мы находим пример действия Божьего провидения, располагающего некоторых к подобной деятельности, способных презреть соответствующие тяготы ради торговли с народами, особенно на языческих островах. И Завулон может искренне веселиться в путях своих, как и Иссахар — в шатрах своих. Может быть, Христос потому и избирал Себе служителей из мореплавателей, что к трудностям им было не привыкать.

2. Какие меры они должны были принять для своего спасения. Они прибегли к самым крайним (по-другому их назвать было просто нельзя) средствам, которые применяют мореплаватели во время бедствия.

(1) Не имея сил противостоять ветру, они предали судно воле волн, ибо сочли бесцельным налегать на весла или поднимать паруса. Когда бороться бесполезно, лучше смириться.

(2) Тем не менее они сделали все возможное со своей стороны, чтобы уйти от грозящей им опасности. Там был один островок с названием Клавда. Оказавшись неподалеку от него и не имея возможности проследовать своим курсом, путешественники постарались предотвратить кораблекрушение и сумели так направить корабль, что не наскочили на остров, а спокойно прошли мимо него, ст. 16.

(3) Понимая, что им вряд ли удастся спасти корабль, они стали спасать лодку, приложив к тому немало усилий. Они едва могли удержать лодку (ст. 16), но в конце концов все же подняли ее, ст. 17. Лодка могла пригодиться в случае крайней необходимости, поэтому им пришлось потрудиться, чтобы затащить ее на палубу.

(4) Путешественники употребили средство, вполне приемлемое в ту пору, когда мореходное искусство было лишено того совершенства, которого оно достигло в нынешнее время; они обвязали корабль, cт. 17. Крепкие канаты были проведены под дно корабля, чтобы он не треснул по швам от сокрушительных ударов волн.

(5) Опасаясь, как бы не сесть на мель, путешественники спустили парус, после чего предали корабль волнам. Поразительно, насколько живучи суда в море (есть такое выражение), даже и в бурю, лишь бы имелась возможность для маневра в открытом море. Когда невозможно причалить к берегу, тогда лучше держаться от него как можно дальше.

(6) На следующий день корабль стали облегчать, выбрасывая с него груз, товары и багаж (таким же точно образом выбрасывали кладь с корабля и корабельщики Ионы, Иона 1:5), желая лучше обеднеть, потеряв все, чем со всем этим добром погибнуть. «Кожа за кожу, а за жизнь свою отдаст человек все, что есть у него...» Вот оно, богатство это мира; как часто люди из последних сил стараются добыть его как благословение, но пробивает час, и богатство становится бременем, притом не просто тяжелым, для того чтобы его можно было пронести через всю жизнь в целости и сохранности, но и достаточно тяжелым, для того чтобы оно могло утащить за собой на дно омута владеющих им. Богатство, сберегаемое владетелем его, часто бывает во вред ему (Еккл 5:12), и, наоборот, расставание с ним часто бывает на пользу. Но посмотрите, насколько безрассудны сыны века сего: они бросают свое имение ради спасения собственной жизни и жалеют его для дел благочестия и милостыни и для страданий за имя Христа, и это несмотря на то, что самой предвечной Истиной они научены тому, что таким образом потраченное богатство возместится им более чем в тысячу раз в воскресение праведных. Кто расхищение имения своего принял с радостью, зная, что есть у него на небесах имущество лучшее и непреходящее, тот последовал правилу веры, Евр 10:34. Одни предпочитают разориться, но при этом спасти свою душу; другие (и таковых гораздо больше) скорее потерпят кораблекрушение в вере и доброй совести, чем лишатся своего.

(7) На третий день они побросали с корабля вещи, то есть корабельную посуду, утварь и всякое корабельное снаряжение, Armamenta (так переводят это некоторые), как если бы то был военный корабль. В случае крайней необходимости у нас принято во время шторма выбрасывать за борт артиллерийские орудия, однако неизвестно, какая именно тяжелая артиллерия была на борту, выбросив которую путешественники хотели облегчить судно. И здесь же встает еще один вопрос: не было ли грубейшей ошибкой мореплавателей то, что они побросали за борт всякие вещи, в том числе и легкие, но весьма необходимые им в условиях шторма?

3. В конце концов путешественники впали в отчаяние, ст. 20. ...Исчезла всякая надежда к нашему спасению. Буря не утихала, и ничто не предвещало ее окончания. Нам, жителям острова, хорошо известно, что самая отвратительная непогода, случается, длится неделями. Меры, принятые несчастными путешественниками к спасению своих жизней, оказались тщетными, так что положение, в котором они оказались, казалось им безысходным; и столь велик был ужас, в который поверг путешественников этот печальный исход, что им не хотелось ни есть, ни пить. Провианта на борту было вдоволь (ст. 38), но страх неминуемой смерти связал их настолько, что они даже не могли принять пищу. Почему же Павел не усмирил бурю властью Христа и во имя Его? Почему он не повелел ветрам и волнам: «Умолкни, перестань», как это сделал его Учитель? Воистину, так произошло потому, что апостолы совершали чудеса, для того чтобы утверждать проповедуемое ими учение, а не ради собственной выгоды или выгоды своих друзей.

Стихи 21−44. В этом отрывке повествуется об исходе того самого несчастья, в котором оказались Павел и его спутники. Все они до единого спаслись и остались в живых, но только ради Павла. Здесь сказано (ст. 37), что на борту находилось в общей сложности двести семьдесят шесть душ (корабельщиков, торговцев, воинов, узников и других пассажиров). Это число указано здесь с тем, чтобы обратить наше внимание на то, какое большое количество людей находилось тогда в крайней опасности и что Павел стоил дороже всех остальных. Вспомним о том, что они оставили всякую надежду на спасение, внутренне смирившись с неизбежной гибелью. Неизвестно, взывал ли каждый из них к своему богу, как это делали корабельщики Ионы; хорошо, если эта достойная похвалы практика к тому времени еще не вышла из употребления и не стала объектом насмешек. Однако буря застигла этих людей не из-за Павла, как тогдашних корабельщиков — из-за Ионы. Апостол, напротив, утешал своих спутников во время бури, и та же самая беда укрепила доверие к вероисповеданию Павла точно так же, как в свое время она повредила доброму имени пророка Ионы.

I. Павел ободрял путешественников, даже и тогда убеждая их во имя Божье в спасении всех, когда с человеческой точки зрения у них не оставалось никаких надежд на спасение. Сначала Павел вывел их из состояния мрачного отчаяния, чтобы оно не погубило их и чтобы они от пребывания в нем не истощили себя окончательно, а следом вывел их на светлый путь спасения. И как долго не ели они, словно зарекшиеся не есть, пока не узнают, погибнут они или выживут, то Павел стал посреди них. До сих пор Павел ничем не выделялся среди пассажиров судна и был одним из множества тех, кто вместе с остальными выбрасывал за борт корабельные принадлежности, ст. 19. Но теперь, презрев узы, он наконец выделился тем, что взял на себя обязанности советника и утешителя.

1. Павел делает выговор путешественникам за то, что они не вняли его совету и не остались там, где были, на пути в город Ласея, ст. 8. «Надлежало послушаться меня и не отходить от Крита, где мы, перезимовав как-нибудь, не имели бы сих затруднений и вреда, то есть избежали бы их». Затруднения и вред в этом мире, определенные для нас, представляют собой, можно сказать, приобретение, ибо если они отлучают нас от временного и побуждают нас к благочестивым размышлениям о вечном, то мы воистину извлекаем из них пользу. Следует заметить, что путешественники не послушались Павла в то время, когда он предупреждал их о нависшей над ними опасности, но если бы теперь они только пожелали осознать свое безрассудство и раскаяться в нем, то Павел стал бы свидетельствовать в утешение и помощь им, находящимся ныне в опасности. Так сострадает Бог страдальцам, попавшим в беду хотя бы и по своей опрометчивости и, более того, порочности и презрению к увещеваниям. Прежде чем утешить, Павел заставляет их осознать свой грех, заключающийся в том, что они не прислушались к его совету. Апостол осуждает их за поспешность и неосторожность и, возможно, говоря им об их затруднениях и вреде, думает о том, что они рассчитывали продолжением своего путешествия выиграть время и получить таким образом дополнительную прибыль. «Но, — говорит Павел, — что вы приобрели, кроме затруднений и вреда? Ничего!» Они оставили надежный остров Крит — такова суть обвинения.

Примечание: люди в большей своей части действуют во вред себе, ибо, благоденствуя, не разумеют и, желая лучшего, поступают вопреки преподаваемым им наставлениям.

2. Павел заверяет путешественников, что с этим судном им придется распрощаться, однако никто из них не погибнет. «Теперь наконец-то вы убедились в своем безрассудстве, что не послушали меня». Павел не говорит: «Итак, не ждите ничего лучшего. Можете благодарить самих себя за то, что все вы погибнете, ибо невозможно помочь тем, кто не внимает советам». Вместо этого Павел говорит: «Но есть еще надежда для Израиля в этом деле. Ваше положение ужасное, но не безнадежное, и вот, я убеждаю вас ободриться». Так точно и мы говорим тем грешникам, которые удостоверились в собственном грехе и безрассудстве и начали уже понимать и оплакивать свои заблуждения: «Надлежало вам послушаться нас и не участвовать в грехе, и все же мы убеждаем вас ободриться. Если тогда вы остались глухи к нашим увещеваниям, когда мы говорили вам: ”Не смейте!”, то хотя бы теперь послушайтесь нас, когда мы говорим вам: ”Не отчаивайтесь!”». Путешественники уже сдались и опустили руки, поскольку у них исчезла всякая надежда к спасению их. Но Павел побуждает их ободриться и потрудиться ради собственного же спасения, говоря им, что если они соберутся с силами, то спасут свои души. Он уверяет в этом людей, уже дошедших до крайности, именно теперь, поскольку теперь, когда всякий из них уже смирился с неминуемой гибелью, они особенно нуждались в словах о том, что ни одна душа из них не погибнет. Павел сообщает им о том, что:

(1) Им следует согласиться с мыслью о гибели судна. Люди, имевшие отношение к товарам на корабле, да и к самому кораблю, и составляли, по всей видимости, большую часть тех, кто предлагал поспешить с отправлением и рискнуть продолжить плавание вопреки предостережению Павла, и вот теперь эти люди были вынуждены расплатиться за свое непослушание. Их корабль должен был потерпеть крушение. Многие величественные, крепкие, могучие, прекрасные корабли погибли в бурных водах в короткое время; ибо суета сует, все суета и томление духа. Однако:

(2) «...Ни одна душа из вас не погибнет...» Эти слова должны были стать благой вестью для тех, кто приготовился умереть уже от самого страха перед смертью и чья нечистая совесть делала дыхание смерти для них столь ужасным.

3. Павел свидетельствует путешественникам о причинах такой своей убежденности. Он заверяет их, что не пытается подшутить над ними, желая выставить их в смешном свете, и не говорит о человеческом предположении, поскольку его убежденность основывается на небесном откровении. Павел принимает истинность этого откровения точно так же, как и истинность того, что Бог есть истина, так как апостол ни сколько не сомневается в том, что это откровение было получено им от Бога. Ангел Божий явился ему в ту ночь и сказал, что ради него будут спасены все (ст. 23−25), и это обстоятельство удваивает милость их спасения, поскольку спасены они будут не только провидением Божьим, но и обетованием, а также во свидетельство необычного благоволения Бога к Павлу. Заметьте здесь:

(1) Павел торжественно заявляет о своем близком отношении к Богу, Который дал ему такое откровение. «...Которому принадлежу я и Которому служу...» Он взирает на Бога:

[1] Как на своего законного Владыку, обладающего неоспоримым, неограниченным правом собственности на его душу; как на своего Владыку, Которому он принадлежит. Поскольку Бог сотворил нас, а не мы сотворили самих себя, постольку Богу мы принадлежим больше, чем самим себе. Мы— Его собственность потому, что Он — наш Творец; Он хранит и охраняет нас, ибо мы находим в Нем поддержку и защиту; Он искупил нас, ибо мы куплены Им.

[2] Как на своего верховного Правителя и Господина, призвавшего апостола к бытию и имевшего право даровать ему Свой закон: «...Которому служу...» Поскольку мы являемся Его собственностью, постольку мы обязаны служить Ему, доставляя Ему славу и занимаясь Его делом. На кого же взирает здесь Павел? Он взирает на Христа. Христос есть Бог, и ангелы суть Его ангелы, исполняющие Его поручения. Павел часто называет себя рабом Иисуса Христа. Он Христов, и Ему он служит, будучи Его последователем и апостолом. Павел не говорит: «Которому принадлежим мы и Которому служим», поскольку большинство слушавших апостола совершенно не знали Бога. Вместо этого Павел говорит: «Которому принадлежу я и Которому служу», чем бы ни занимались другие, притом же, более того, «Которому я служу здесь и теперь, направляясь в Рим, служу не так, как вы, — своими земными делами, а так, чтобы представить себя свидетелем Христа». И вот что конкретно сообщает путешественникам Павел: приняв во внимание то спасение, которое приходит к ним от его Бога, Которому апостол принадлежит и Которому он служит, все они могут принять Его своим Богом и служить Ему точно так же, как служит он, ибо и Иона обратился к своим корабельщикам с тем же предложением: «Я... чту Господа Бога небес, сотворившего море и сушу» (Иона 1:9).

(2) Павел свидетельствует о своем ночном видении. «...Ангел Бога... явился мне в эту ночь...» То был посланник Божий, через которого апостол прежде уже получал небесные послания; он стоял возле него, воочию предстал перед ним, возможно, разбуженным на своем ложе. Павел находился в море далеко (Пс 64:6), на краю моря (Пс 138:9), но эти обстоятельства не могли ни прервать его общения с Богом, ни отрешить его от благодатных Божьих посещений. С этого корабля Павел направлял свои молитвы к Богу, а Бог направил к находившемуся на корабле Павлу Своего Ангела. Павел и сам не знал, где он сейчас находится, а Ангел Божий знал, где можно найти апостола. Корабль разбивался волнами и ветром, которые с неистовой силой колебали и увлекали его за собой, но Ангел нашел способ проникнуть и сюда. Никакая буря не в силах нарушить передачу Божьих благословений Его народу, поскольку Бог есть прибежище нам и сила, скорый помощник в бедах даже и тогда, когда шумят, воздымаются воды, Пс 45:2,4. Можно предположить, что на корабле у Павла-узника не было отдельной каюты, и уж тем более не нашлось ему места в каюте начальника судна, так что, скорее всего, Павла разместили в трюме (в темном и грязном месте, которое сочли самым пригодным для апостола, а вместе с ним и для всех остальных узников), но тем не менее Ангел Божий предстал перед ним. Убожество и нищета никого не могут отлучить от Бога и Его благоволения. Иаков видел ангелов, хотя вместо подушки под головой у него был камень, а вместо покрывала — облака. Павлу это видение было в эту ночь. Прошлое видение убедило апостола в том, что он должен идти в Рим (Деян 23:11), из чего Павел мог заключить, что сам он спасется; теперь же в новом видении Господь уверяет его в спасении бывших с ним.

(3) Этим видением Павел укрепился, ст. 24.

[1] Павлу не положено бояться. Пусть все вокруг сходят с ума, пусть все предаются отчаянию, все равно Павел уверенно слышит обращенные к нему слова: «Не бойся, Павел! Не бойся того, чего они боятся, и не страшись» (Ис 8:12). Пусть устрашатся грешники на Сионе, а не святые. Итак, пусть святые не устрашаются нигде, в том числе и в море, во время бури, ибо Господь Саваоф с ними и убежище их — неприступные скалы, Ис 33:13−16.

[2] Что касается его самого, то Павел утверждается в том, что он благополучно прибудет в Рим. «...Тебе должно предстать пред кесаря...» Как неистовство самых сильных врагов, так и неистовство самых бурных вод не в состоянии одолеть свидетелей Божьих, пока они не окончат свидетельства своего. Павел избежит грозившей всем участи, поскольку ему было определено дальнейшее служение. Утешение верных рабов Божьих в трудах и скорбях состоит в том, что, пока Бог дает им трудиться во имя Него, их жизнь продлевается.

[3] Ради Павла все на этом корабле должны были спастись от гибели. «...Бог даровал тебе всех плывущих с тобою». Ангел, которому велено было передать Павлу это послание, мог бы отделить его с его друзьями от несчастных корабельщиков и прочих людей и благополучно доставить их на берег, оставив других погибать, поскольку те не приняли увещеваний Павла. Однако Бог избавляет всех ради Павла, что должно было показать, каким благословением для мира бывают благочестивые мужи, а не одного только апостола, что могло бы показать, как выделяемы из мира бывают благочестивые мужи. «...Бог даровал тебе всех плывущих с тобою», то есть «Он избавляет их в ответ на твои молитвы или ради тебя». Иногда верующие не спасают ни сыновей, ни дочерей, а они только сами спасаются, Иез 14:18. Павел избавляет здесь всех находившихся на корабле, а это было почти три сотни душ.

Примечание: Бог часто щадит грешников ради праведников. Как Сигор был спасен ради Лота, так и Содом мог бы спастись, если бы в нем нашлось хотя бы десять праведников. Благочестивых людей ненавидят и гонят в этом мире, словно бы они были недостойны земной жизни, хотя только праведниками земля и держится. Если бы Павел без всякой необходимости сошелся с дурным сообществом, то он по справедливости мог бы быть отторгнут от земли живых вместе с другими, но, поскольку именно Бог призвал сюда апостола, все эти люди должны были быть спасены вместе с ним. Это обетование о спасении других людей ради Павла указывает на великое благоволение к апостолу, и он сам именно так и воспринимает данное ему обетование. «...Бог даровал тебе всех...» Ничто так не радует праведника, как знание того, что он является благословением для общества.

4. Павел утешает их тем же, чем утешил его Бог, ст. 25. «Посему ободритесь, мужи, ибо вы увидите, что это бедствие закончится благополучно, ибо я верю Богу и полагаюсь на Его слово, что будет так, как мне сказано». Апостол не собирается просить их поверить в то, во что сам он не верит, и потому торжественно заявляет, что сам верит в ожидающее их спасение и эта вера утешает его. «Я нисколько не сомневаюсь в том, что все будет именно так, как мне сказано». Так, не колеблется он в обетовании Божием неверием. Бог ли скажет и не сделает? Нет никаких сомнений в том, что Бог все может; нет никаких сомнений в том, что Бог это сделает. Бог не человек, чтоб Ему лгать... Разве не пребудет слово Божье? Тогда бодритесь и мужайтесь. Бог пребывает верен всегда, поэтому пусть всегда радуются все те, кому принадлежат Его обетования. Если у Бога слово и дело не расходятся, то должны ли расходиться вера и радость у нас?

5. Павел предсказывает, чем закончится это бурное путешествие по морю, ст. 26. «Нам должно быть выброшенными на какой-нибудь остров. В итоге корабль разобьется в щепы, а проходящие морем спасутся; и так предреченное в отношении того и другого исполнится». Кормчий оставил свое место, корабль оказался брошенным, путешественники не знали своего местоположения в море, еще меньше они знали, как выйти на правильный курс, и все же Божье провидение выводит их к какому-то острову, будущему их избавлению. Когда Церковь Божья, подобно этому кораблю, оказывается в положении бедной, бросаемой бурею, безутешной, когда оказывается некому вывести ее из всех сыновей, Бог по-прежнему остается силен привести ее в безопасную гавань, и Он совершит это в свое время.

II. Наконец они бросают якорь у неизвестной им земли, ст. 27−29.

1. Целых две недели захваченные штормом, они постоянно жили ожиданием смерти. В четырнадцатую ночь, и не ранее, они приблизились к какой-то земле; их носило в Адриатическом море — не в Адриатическом заливе, где расположена Венеция, а в Адриатическом море, то есть в той части Средиземного моря, которая состоит из Сицилийского и Ионийского морей и простирается до африканского побережья. Они долго носились в этом море и потому не знали точно своего местонахождения в нем.

2. ...Около полуночи, корабельщики стали догадываться, что приближаются к какой-нибудь земле... Это было подтверждением слов Павла о том, что они будут выброшены на какой-нибудь остров. Чтобы удостовериться, они вымеряли глубину, так как по мере приближения к берегу должно было мельчать. При первом измерении нашли двадцать сажен; потом на небольшом расстоянии вымеривши опять, нашли пятнадцать сажен, из чего заключили, что они находятся недалеко от берега. Бог по Своей великой мудрости предопределил подобное естественное наблюдение в этой тьме для того, чтобы предостеречь их.

3. Приняв в расчет сделанные измерения и опасаясь подводных рифов, корабельщики бросили якори и ожидали дня. Они не осмелились продвинуться вперед, боясь разбиться о скалы, но и не отошли назад в надежде обрести здесь убежище, а предпочли подождать до утра, всеми силами желая приблизить его. Может ли кто сказать против них что-нибудь, когда они оказались в безысходной ситуации? Когда был свет, они земли не видели; теперь же земля была перед ними, но без света им ничего не было видно; поэтому и неудивительно, что они с нетерпением ожидали наступления утра. Если боящиеся Бога ходят во тьме и не имеют света, то пусть никто из них не говорит: «Теперь оставил нас Господь» или «Наш Бог забыл нас», но пусть они сделают то, что сделали эти мореплаватели — бросят якоря и станут ожидать наступления Божьего дня, твердо веря в то, что этот день наступит. Надежда для души есть как бы якорь безопасный и крепкий и входит во внутреннейшее за завесу. Держитесь за нее, не допуская даже и мысли об обратном движении в море, пребывайте во Христе и ждите рассвета, когда все полночные тени убегут.

III. Пресекается попытка корабельщиков бежать с тонущего корабля. Возникла новая опасность, отяготившая бедствие путешественников, которое едва не привело их к гибели. Заметьте:

1. Коварный замысел корабельщиков оставить тонущий корабль, хотя и мог для кого-то быть проявлением мудрости, остается образцом самой подлой двойной игры тех, чьим долгом было более всех остальных ревновать о судне, ст. 30. Они хотели бежать с корабля, не иначе как решив, что, когда корабль выбросит волной на берег, он будет разнесен в щепы. Имея в своем распоряжении лодку, корабельщики намеревались сесть в нее и таким образом спастись, бросив всех остальных на верную смерть. Чтобы скрыть от других свой коварный замысел, они сделали вид, будто хотят бросить якори с носа или закинуть их еще дальше. Для этого они спускают лодку, которую ранее подняли (ст. 16−17), и собираются уже войти в нее, договорившись между собой, как только окажутся в ней, сразу же грести к берегу. Вероломные корабельщики походят на вероломных пастырей, которые, завидя опасность, бегут именно в тот момент, когда в их помощи нуждаются более всего, Ин 10:12. Так что прав Соломон, сказавший: «Что сломанный зуб и расслабленная нога, то надежда на ненадежного человека в день бедствия». Так перестанем же полагаться на человека! Накануне именем Божьим Павел заверил всех, что все плывущие благополучно доберутся до земли, но корабельщики предпочли довериться своему лукавству, нежели слову Божьему и истине.

2. Павел обнаруживает перед всеми их предательство и протестует против него, ст. 31. Все наблюдали за приготовлениями корабельщиков, но оказались обманутыми их двойной игрой, и только Павел не дал обмануть себя. Он сообщил о происходящем сотнику и воинам, заявив недвусмысленно: «Если они не останутся на корабле, то вы не можете спастись». Мастерство мореплавателя открывается во время бури, именно тогда, в самое тяжелое для корабля время, и надлежит ему показать свое умение. Теперь путешественникам предстояло тяжелейшее испытание, поэтому в нынешний момент необходимость в корабельщиках на судне была больше, чем когда бы то ни было. Как известно, то, что они приблизились к земле, не было результатом их мастерства, ибо это было выше всякого мастерства, но теперь, когда они оказались недалеко от земли, им надо было употребить все свое мастерство, для того чтобы довести судно до берега. Когда Бог уже сделал за нас то, что мы были сделать не в силах, тогда наступает наша очередь действовать, вооружившись Его силой. Когда Павел говорит: «Если они не останутся на корабле, то вы не можете спастись», он говорит по-человечески. Апостол никаким образом не ослабляет своим заявлением тех заверений, которые были даны им пророчески о спасении всех. Бог, определивший, что все спасутся, определил и то, как они спасутся — при помощи этих моряков. В то же время, если бы корабельщики уклонились от исполнения своих обязанностей, то Бог, несомненно, так или иначе изыскал бы иную возможность исполнить Свое слово. Павел говорит как здравомыслящий человек, а не как пророк, указывая на то, что эти люди нужны для их спасения. Обязанность трудиться лежит на нас, а плоды нашего труда дает Бог; и мы не доверяем Богу, а искушаем Его, когда говорим: «Мы предаемся защите Божьей» — и в то же самое время не прибегаем к средствам самозащиты, имеющимся в нашем распоряжении.

3. Замыслы корабельщиков расстраиваются воинами, ст. 32. Сейчас не время пререкаться с ними из-за этого, а потому воины без долгих рассуждений отсекли веревки у лодки, и хотя лодка еще могла бы послужить им в их нынешнем бедствии, тем не менее они решают лучше позволить ей упасть и навсегда потерять ее, чем позволить ей оказать им такую плохую услугу. Теперь моряки, оставленные на корабле против их желания, оказываются вынужденными изо всех сил трудиться, чтобы спасти корабль, так как, если погибнут остальные путешественники, вместе с ними погибнут и они.

IV. Павел физически укрепляет путешественников. Он радушно предлагает им подкрепиться и повторяет заверения о спасении всех. Блаженны имевшие в своем окружении такого человека, как Павел, который не только имел общение с Небом, но и обнаруживал в общении с ближними дух сердечности и отзывчивости, изощряя взгляд друга своего так же, как железо острит железо. Такой друг оказывается в беде, когда отвне — нападения, внутри — страхи, настоящим другом. Масть и курение радуют сердце; так сладок всякому друг сердечным советом своим, Притч 27:9. Таким показал себя Павел в отношении соучастников в скорби. Забрезжил день: пусть желающие дня еще немного потерпят, и они получат желаемое. Когда заря немного оживила своими красками путешественников, апостол собрал всех вместе.

1. Павел выговаривает путешественникам за то, что они изнуряют себя, поддаваясь страху и предаваясь отчаянию настолько, что забывают о еде и не думают о подкреплении своих тел. «Сегодня четырнадцатый день, как вы, в ожидании, остаетесь без пищи...» (ст. 33). Не то чтобы все они или кто-то из них ничего не ел четырнадцать дней подряд, однако они уже не питались так, как раньше; ели они очень мало, можно сказать, почти ничего не ели. Другими словами, апостол говорит: «Вы остаетесь без пищи, то есть вы потеряли мужество; страх и отчаяние взяли над вами такую силу, что у вас пропала охота к еде, вы потеряли к ней всякий интерес». Весьма печальное, безутешное состояние выражено в словах псалма: «...я забываю есть хлеб мой» (Пс 101:5). Изнурять свою плоть и отказывать ей в необходимой поддержке является грехом; противоестественно ведет себя человек, имеющий ненависть к своей плоти, не питающий и не греющий ее. Есть под солнцем тяжкий недуг, когда душа не испытывает недостатка ни в чем в этой жизни, но нет силы пользоваться тем, что она имеет, Еккл 6:2. Если этот недуг производят печаль земная, чрезмерный страх или тревога, то здесь не может быть никакого оправдания, так как это уже иной грех, грех недовольства, грех недоверия Богу, а это также порочно. Как глупо умереть от страха умереть! И если печаль мирская производит смерть, то радость в Боге производит жизнь и мир в величайших бедствиях и опасностях.

2. Павел уговаривает путешественников подкрепиться, ст. 34. «Потому прошу вас принять пищу. Нам еще предстоит жестокая схватка со стихией, всем нам необходимо попасть на берег, и мы должны добраться до берега. Но если наши тела окончательно ослабеют по причине изнурения, то мы не сможем помочь самим себе». Ангел повелел Илии: «Встань, ешь...», потому что без подкрепления физических сил пророк расценил бы дорогу пред собой как слишком дальнюю, 3Цар 19:7. Так точно и Павлу надлежало накормить людей, в противном случае любая волна показалась бы бедным путешественникам девятым валом «Я прошу вас», — говорит апостол, — παρακαλῶ, «я призываю вас немного подкрепиться, если только вы хотите идти за мной. Вам не хочется есть, вам претит пища, но пусть разум заставит вас притронуться к ней, ибо это послужит к сохранению вашей жизни, или, скорее, вашей сохранности, или избавлению. Вкусить пищу необходимо для вашего же спасения, без пищи у вас не хватит силы обойтись без посторонней помощи». Сказано: кто не работает, тот не ест, но так же верно и обратное: кто не ест, тот не работает, поэтому тому, кто думает потрудиться всерьез, следует поесть. Изможденные и обессилевшие христиане, уступающие сомнениям и страхам относительно своего духовного состояния, постятся и после вечери Господней, постятся в надежде обрести утешения свыше и при этом жалуются, что духовный труд и воинствование не для них: кого же в таком случае здесь следует винить? Если бы они ели и вечеряли как следует, то есть так, как усмотрел для них Христос, то они укрепились бы и это послужило бы к сохранению и спасению их души.

3. «Вы останетесь в живых, — убеждает их далее Павел. — Ни у кого из вас не пропадет волос с головы». Это вошедшее в поговорку выражение означает полную гарантию от всех возможных потерь. Оно встречается в 3Цар 1:51 и Лк 21:18. «Вы не можете есть из-за страха перед смертью. Заверяю вас в том, что все вы останетесь живы, поэтому примите теперь пищу. Вы достигнете берега, совершенно промокшие и промерзшие, но останетесь невредимы и избежите опасности. Ваши волосы промокнут, но, несмотря на это, ни у кого из вас не пропадет и волос с головы».

4. Павел сам накрывает стол путешественникам, поскольку никто из них не выказывает намерения сделать это, ведь все они пребывают в великом унынии. Сказав это, апостол взял хлеб, добытый из судового склада, который был доступен каждому, но в который никто не заглядывал. В питании никого не ограничивали, как иногда случается с моряками, когда вследствие непогоды их пребывание в море затягивается. Запасами пищи они располагали достаточными, однако какой в них прок, когда нет аппетита? Мы можем благодарить Бога за то, что у нас есть не только пропитание, соответствующие нашим потребностям, но и сами наши потребности как таковые и что наша душа вследствие болезни или скорби не отвращается от пищи, даже любимой пищи, Иов 33:20.

5. Павел превратился в судового священника, которым все могли гордиться. ...Он возблагодарил Бога пред всеми... По всей видимости, Павел часто молился с Лукой, Аристархом и другими христианами из числа путешествующих. Наверное, они каждый день вместе молились, но молился ли апостол прежде вместе с этой разношерстной компанией, не известно. Итак, он возблагодарил Бога пред всеми за то, что Он оставил их в живых и сохранил до сего времени, а также за данное обещание избавить их от предстоящей опасности. Павел благодарит Бога за пищу, которая у них есть, и призывает Его благословить ее. Мы должны за все благодарить Бога; в особенности же мы должны обращаться к Нему перед едой, так как она освящается словом Божиим и молитвою и ее следует принимать с благодарением. Так с пищи снимается проклятие и мы обретаем право и благословение ее, обусловленные заветом, 1Тим 4:3−5. И не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом Божиим, которое надлежит получать с молитвой. Он возблагодарил Бога пред всеми, желая тем самым не только показать всем, что он служит Господу и не стыдится своего свидетельства, но и привлечь к этому же самому служению всех остальных. Когда мы призываем на наш хлеб благословение свыше и благодарим за него Бога, мы тем самым не только сами поддерживаем благодатное общение с Богом, но и поверяем свое исповедание веры другим.

6. Павел подает окружающим хороший пример. Возблагодарив Бога и разломив хлеб (то были галеты), он начал есть. Независимо от того, последуют или не последуют они его примеру, Павел приступил к принятию пищи. Если они желают и дальше пребывать в угрюмом расположении духа и, подобно непокорным детям, отказываются от своей пищи, поскольку у них нет всего по душе их, то он все же будет вкушать свой хлеб и благодарить за него Бога. Неизвинительны те, которые, уча своих ближних, сами не поступают согласно своему учению, тогда как личный пример является наилучшей проповедью.

7. Этот пример благотворно повлиял на всех присутствовавших, ст. 36. Тогда все ободрились... Они решают принять Божье послание, переданное им через Павла, лично удостоверившись в том, что его принимает и сам Павел, в равной мере разделяющий общую со всеми участь. Так точно Бог посылает Благую весть погибающему в грехах человечеству через таких же людей, которые находятся в таком же опасном положении вместе со всеми и которые сами являются грешниками, но которые будут спасены, так как им принадлежит спасение, и притом спасены таким же точно образом, каким спастись убеждают и всех остальных. И люди с удовольствием доверяют свою жизнь Христу как своему Спасителю, когда видят, что приглашающие их к Христу сами обнаруживают в себе веру в Него. Здесь приводится и число, на которое мы обратили внимание стихом ранее: ...было же всех нас на корабле двести семьдесят шесть душ. Подумать только, сколь многие могут последовать хорошему примеру одного. Все приняли пищу и, даже более того, насытились ею (ст. 38), наелись, то есть пресытились пищей; они обильно поели. Здесь делается уточнение: «...четырнадцатый день, как вы... остаетесь без пищи, не вкушая ничего...». Не то чтобы они вообще ничего не ели все эти дни, но все это время они не ели столько, сколько теперь.

8. Они еще раз облегчают судно, чтобы совершенно исключить или же смягчить столкновение корабля с прибрежными скалами, которое вскоре должно было последовать. Еще совсем недавно они выбросили груз и побросали с корабля вещи, теперь же они выкинули пшеницу, съестные припасы и имевшуюся у них провизию; пусть лучше они утопят провизию, чем провизия утопит их. Посмотрите, насколько веское основание имел Спаситель называть нашу пищу тленной. Ради спасения собственных душ мы сами оказываемся вынуждены выбрасывать тленную пищу, которую собирали и хранили для поддержания нашей жизни. По всей видимости, корабль был перегружен из-за множества пассажиров (поскольку об этом говорится тотчас же после указания их численности), в связи с чем и приходилось часто облегчать его.

V. Путешественники достигают берега, но сам корабль терпит крушение. Люди насытились в самом начале дня, а когда уже совсем рассвело, они начали осматриваться по сторонам; и здесь выяснилось, что:

1. ...Земли не узнавали... Никто не мог сказать точно, у берега какой земли они оказались, была ли это Европа, Азия или Африка, поскольку Адриатическое море омывает берега всех трех континентов. Возможно, корабельщики часто проходили этим путем и думали, что достаточно хорошо знают всякую землю. Да не хвалится мудрый мудростью своею, поскольку она может толкнуть его на совершение вопиющей ошибки даже в собственном его деле.

2. ... Усмотрели только некоторый залив, имеющий отлогий берег, к которому и решились... пристать с кораблем, ст. 39. Не зная ни самой этой земли, ни населявших ее жителей (были ли они друзьями или врагами, людьми цивилизованными или дикими), потерпевшие кораблекрушение решили отдаться на их милость. Земля эта была пустынной и засушливой, что было весьма кстати людям, так много потерпевшим от моря. Жаль, но они нуждались в определенной помощи с берега — в лоцмане из жителей острова, знающем побережье и способном провести судно в бухту, или же во втором корабле, который мог бы принять часть людей на свой борт. Жители прибрежной полосы имеют возможность спасать драгоценные души, помогая людям, терпящим бедствие в море, и очень желательно, чтобы они в этом деле старались изо всех сил, с готовностью и доброхотно, ибо великий грех, когда кто-нибудь воздерживается от спасения взятых на смерть и обреченных на убиение и тем раздражает Бога. И никак нельзя оправдаться словами: «Вот, мы не знали этого», когда мы знали, или могли знать, или должны были знать, Притч 24:11−12. Мне говорили, что есть люди (в том числе и среди живущих на нашем острове), которые, завидев с берега корабль, терпящий бедствие в море, ложными огнями или другими средствами умышленно ведут его к крушению, чтобы погубить людей и разграбить судно. Трудно поверить, что кто-то из людей способен на такое зло, на такую варварскую бесчеловечность и может уступить сатане столько места в своем сердце; если это действительно так и есть, то пусть узнают о правде, что суд без милости не оказавшему милости.

3. Ветер и течение прибивают путешественников прямо к берегу, ст. 40. Они подняли якоря, четыре якоря, которые бросили с кормы, ст. 29. Одни полагают, что путешественники с великим усилием подняли эти якоря, надеясь вновь употребить их у самого берега; другие считают, что они весьма спешили и вынуждены были обрубить якорные канаты и оставить якоря на дне; греческий текст допускает двоякое толкование этого места. И пошли по морю (ветер благоприятствовал им и гнал корабль прямо в гавань), развязавши рули, которые были убраны во время шторма для большей устойчивости корабля. Теперь паруса, ранее свернутые, были подняты, чтобы рулевому легче было управлять судном; и, поднявши малый парус по ветру, держали к берегу. Греческие слова, переведенные здесь словами рули и малый парус, по мнению критиков, очень трудно передаются современными понятиями. Мы же не находим здесь особых затруднений, довольствуясь исключительно пониманием того, что, завидев берег, путешественники поспешили к нему как можно быстрее и, возможно, поднимали больше суеты, чем прибавляли хода. Но разве бедной душе, столь долго боровшейся с противными ветрами и бурями в этом мире, не следует точно так же стремиться в тихую гавань вечной жизни? Разве не следует ей развязаться со всем, что связывает ее с этим миром и ограничивает пределы ее благочестивых и благоговейных небесных устремлений? И разве не следует ей как бы поднять главный парус веры для сильного ветра Духа и так устремиться к заветному берегу?

4. Путешественники довольствуются тем, что их корабль сел на мель, шельф, наносы песка, которые, судя по всему, с обеих сторон омывались водой. Иначе говоря, корабль сел на мель в области перешейка через который переливаются приливные течения, и нос корабля увяз. Вследствие этого, не имея свободы маневра, которая обычно имеется у корабля, стоящего на якоре, он остался недвижим, корма разбивалась и, конечно же, рано или поздно неизбежно должна была быть разбита вдребезги силою волн. Трудно решить, что было причиной такого исхода — то ли моряки трудились спустя рукава, раздраженные неудавшейся попыткой бегства, и потому преднамеренно посадили корабль на мель, то ли они сделали все возможное, для того чтобы спасти корабль, но Бог Своим провидением распорядился иначе, для того чтобы исполнилось слово Павла о том, что корабль погибнет, ст. 22. Однако мы уверены в том, что Бог утверждает слово раба Своего и приводит в исполнение изречение Своих посланников, Ис 44:26. Корабль, который удивительным образом выдержал шторм в открытом море, имея там неограниченную свободу для маневра, сев на мель, начал разбиваться. Так точно разбивается и привязавшееся к земному сердце в своей любви, расположении и приверженности к суете. Оно поддается сатанинским искушениям и погибает. Если же оно не прилипает к миру, а становится выше его, даже если это сердце швыряют и бросают заботы и переживания, то есть надежда на спасение. Вид побережья открывается перед бедствующими в море, а они терпят кораблекрушение прямо у входа в гавань, и это должно научить нас никогда не успокаиваться.

VI. Павел и остальные с ним узники неожиданно оказываются в смертельной опасности (помимо их участия в общем бедствии) и спасаются.

1. В роковой момент, когда всякий человек колеблется в неуверенности о своей душе, воины согласились было умертвить узников, которых им поручено было стеречь и за которых они отвечали, чтобы кто-нибудь выплыв, не убежал, ст. 42. Однако угроза побега была невелика, поскольку далеко они все равно бы не ушли, так как все узники были измождены и уже выбивались из последних сил; да и под неусыпным надзором многочисленных воинов, которым было поручено охранение узников, они не стали бы это делать. Но даже если бы и случился побег, то, хотя бы этим и был нанесен урон правосудию, в данном конкретном случае правосудие на основе права справедливости определенно оправдало бы узников. Хуже всего в данной ситуации было то, что воины не ценили человеческой жизни и запросто решились на массовое убийство, когда, если бы не чудо благодати, они погибли бы сами.

2. Сотник ради Павла удерживает воинов от задуманного ими уничтожения узников. Он полюбил Павла, своего узника, как полюбил Иосифа начальник телохранителей. Хотя Юлий и отверг совет Павла (ст. 11), тем не менее он находит достаточные основания, для того чтобы с почтением относиться к Павлу, и потому, желая спасти Павла, сотник своим запретом на исполнение кровавого замысла воинов удерживает их от этого дела in favorem vitae — в пользу жизни апостола. Неясно, находились ли среди узников неисправимые злодеи или это были только подозреваемые в совершении преступлений люди, которые еще ожидали следствия. В подобных обстоятельствах всегда бывает лучше, если десять виновных избегут смертной казни, чем лишится жизни хотя бы один ни в чем неповинный человек. На этом корабле Бог спас ради Павла всех путешествующих на нем людей, и здесь ради него же сотник спасает всех находящихся на нем узников; так переходит на окружающих благо благодетельного человека.

VII. Чудесное Божье провидение спасает на корабле всех. Когда наконец корабль потерпел крушение, воистину между ними и смертью оставался только один шаг, однако в ситуацию вмешалась бесконечная благодать и этот шаг так и не был пройден.

1. Некоторые спаслись, бросившись в воду. Сотник велел умеющим плавать, и в первую очередь это касалось его воинов, поскольку большая часть из них умела плавать, первым броситься и выйти на землю, чтобы там приготовиться принять узников, дабы они не разбежались. Римляне учили свою молодежь помимо всего прочего также и плаванию, что нередко помогало им в ведении военных действий: сам Юлий Цезарь был хорошим пловцом. Искусство плавания может оказаться весьма полезным для всех тех, чья жизнь так или иначе связана с морем, но, с другой стороны, людей, занимающихся этим видом спорта, а также учащихся плавать, погибло, возможно, даже больше, чем было спасено плавающими по необходимости.

2. Остальные же с превеликим трудом выбрались на берег — одни на досках, которые прихватили с собой с корабля, другие на чем-нибудь от корабля. Тогда каждый помогал себе и другим как мог, прилагая для этого все усилия, поскольку все они были уверены в том, что их труды не будут напрасными. Таким образом, при содействии Божьего провидения, никто из них не погиб, никто случайно не повернул в ином направлении, но все спаслись на землю. Обратите здесь внимание на то, как действует Божье провидение в целях сохранения жизни людей, и особенно в целях избавления их от опасностей на водах многих, уже готовых пойти на дно, но не утонувших, избавления их от пучины, готовой поглотить их, и от стремнины вод, готовой увлечь их; вместо бури водворилась тишина, и волны стихли. Бедные путешественники были наконец избавлены от ужасного моря и приведены в желанную гавань. Да славят Господа за милость Его!.. (Пс 106:31). Здесь мы находим пример исполнения конкретного слова Божьего обетования о том, что все бывшие на корабле будут спасены ради Павла. Хотя и много препятствий встречается на пути к обещанному спасению, данное обетование непременно и без задержек исполнится; и тогда даже кораблекрушение может стать средством к спасению душ. И, когда кажется, что конец уже совсем близко, вдруг оказывается, что спасаются все, хотя и на досках и на чем-нибудь от корабля.