От Матфея | 26 глава

XIV. СТРАДАНИЯ И СМЕРТЬ ЦАРЯ (Гл. 26−27)

А. Заговор убить Иисуса (26:1−5)

26:1−2 В четвертый и последний раз в этом Евангелии наш Господь повторил Свое предупреждение о том, что Он должен умереть (16:21; 17:23; 20:18). Его сообщение указывало на то, что время их общения заканчивается между Пасхой и Его распятием: «Вы знаете, что через два дня будет Пасха, и Сын Человеческий предан будет на распятие». В этом году Пасха приобретала свой истинный смысл. Пасхальный Агнец наконец появился и скоро будет заклан.

26:3−5 Как раз в то время, когда Он произносил эти слова, первосвященники, книжники и старейшины собрались во дворе Каиафы, первосвященника, чтобы обдумать свою стратегию.

Они хотели тайно арестовать и убить Иисуса, но считали неразумным делать это в праздник — народ мог выступить против Его казни. Невероятно: израильские религиозные вожди, стоящие во главе, сговаривались предать смерти своего Мессию. Они должны были первыми признать Его и провозгласить Царем. Вместо этого они составили авангард Его врагов.

Б. Помазание Иисуса в Вифании (26:6−13)

26:6−7 Этот случай дает желанное облегчение, приходящее среди предательства священников, плохого настроения учеников и вероломства Иуды.

Когда Иисус был в Вифании, в доме Симона прокаженного, приступила к Нему женщина и вылила Ему на голову сосуд очень дорогого аромата. Ценность ее жертвы выразила глубину ее преданности Господу Иисусу, говоря, в сущности, что нет ничего на свете, что было бы слишком хорошим для Него.

26:8−9 Его ученики, и в частности Иуда (Ин 12:4−5), смотрели на этот поступок как на огромную трату. Они считали, что эти деньги лучше было бы дать нищим.

26:10−12 Иисус подкорректировал их неправильное мышление. Поступок женщины был не напрасным, а прекрасным. Более того, он был сделан вполне вовремя. Помогать нищим можно всегда. Но только один лишь раз в истории Спаситель мог быть помазан для погребения. Этот час пробил, и одна-единственная женщина, имевшая духовную проницательность, поняла его. Веря в предсказания Господа о Его смерти, она, должно быть, решила: сейчас или никогда. Как оказалось, она была права. Другим женщинам, намеревавшимся помазать Его тело после погребения, помешало воскресение (Мк 16:1−6).

26:13 Господь Иисус обессмертил ее простой поступок любви: «Истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие это в целом мире, сказано будет в память ее и о том, что она сделала». Любой поступок истинного служения наполняет небесные дворы благоуханием и навечно записан в памяти Господа.

В. Предательство Иуды (26:14−16)

26:14−15 Тогда один из двенадцати — один из учеников, который жил с Иисусом, ходил с ним, видел Его чудеса, слышал Его ни с чем не сравнимое учение и видел чудо безгрешной жизни, — тот, которого Иисус мог назвать «человек мирный со мною... который ел хлеб мой» (Пс 40:10), оказался тем, кто поднял свою пяту на Сына Божьего. Иуда Искариот пошел к первосвященникам и согласился продать своего Учителя за тридцать сребреников. Священники заплатили — ему на позор — презренную сумму — около пятнадцати долларов.

Поражает контраст между женщиной, которая помазала Иисуса в доме Симона, и Иудой. Она высоко оценила Спасителя. Иуда ценил Его дешево.

26:16 Итак, тот, кто не видел от Иисуса ничего кроме добра, отправился, чтобы подготовить свою часть ужасного сговора.

Г. Последняя Пасха (26:17−25)

26:17 Был первый день праздника Опресноков — время, когда всякая закваска удалялась из еврейских домов.

Какие мысли, должно быть, наполняли сознание Господа, когда Он послал учеников в Иерусалим приготовить Пасху. Каждая деталь Вечери будет иметь горький смысл.

26:18−20 Иисус послал учеников искать некоего человека, имя которого не названо, чтобы тот повел их в предназначенный для Вечери дом. Может быть, неопределенность указаний была задумана для того, чтобы сбить с толку заговорщиков. Во всяком случае, мы замечаем полную осведомленность Иисуса о личностях, их местонахождении и их готовности сотрудничать с Ним. Обратите внимание на Его слова: «Учитель говорит: время Мое близко, у тебя совершу пасху с учениками Моими». Он встретил приближающуюся смерть невозмутимо. С безупречным изяществом Он организовал Вечерю. Какая привилегия для этого анонимного человека — предоставить свой дом для последней Пасхи!

26:21−24 Когда все ели, Иисус сделал шокирующее объявление, что один из двенадцати предаст Его. Ученики исполнились печали, огорчения и сомнения. Один за другими они спрашивали: «Не я ли, Господи?» Когда спросили все, кроме Иуды, Иисус сказал им, что это тот, кто опустит руку с Ним в блюдо. Господь взял кусок хлеба, обманул его в мясной соус и подал Иуде (Ин 13:26) — особый знак любви и дружелюбия. Он напомнил им, что в том, что с Ним должно произойти, было нечто неизбежное. Но оно не освобождало предателя от ответственности: лучше было бы ему не родиться. Иуда обдуманно сделал выбор продать Спасителя и поэтому нес личную ответственность за свой поступок.

26:25 Когда Иуда, наконец, задал бессмысленный вопрос, не он ли, Иисус ответил: «Да».

Д. Первая Вечеря Господня (26:26−29)

От Иоанна (13:30) мы узнаем, что как только Иуда получил кусок хлеба, он вышел, а была ночь. Поэтому мы можем сделать вывод, что он не присутствовал, когда устанавливалась Вечеря Господня (хотя по этому вопросу имеются существенные разногласия).

26:26 После того как была совершена последняя Пасха, Спаситель установил то, что мы называем Вечерей Господней. Составные элементы — хлеб и вино — были уже на столе, как часть пасхальной Вечери; Иисус облек их в новый смысл. Сначала Он взял хлеб, благословил и преломил его. Раздавая его ученикам, Он сказал: «Примите, ядите: это есть Тело Мое». Так как Его тело еще не было предано на крест, ясно, что Он говорил в переносном смысле, применяя хлеб, который символизировал Его тело.

26:27−28 То же самое верно и для чаши; сосуд употреблен для того, чтобы объявить о его содержимом. Чаша содержала плод винограда, который, в свою очередь, символизировал Кровь нового завета. Этот новый, безусловный завет благодати будет ратифицирован Его святой Кровью, пролитой за многих для прощения грехов. Его Крови было достаточно, чтобы всем обеспечить прощение. Но здесь она изливалась за многих в том смысле, что она была эффективна, удаляя грехи только тех, кто уверовал.

26:29 Потом Спаситель напомнил им, что не будет пить с ними от плода этого виноградного отныне до того дня, когда вернется на землю, чтобы царствовать. Тогда вино будет иметь новое значение: оно будет говорить о радости и благословении Царства Его Отца.

Часто возникает вопрос: что нам нужно употреблять для Вечери Господней — квасной или бесквасный хлеб, прошедшее брожение вино или нет? Есть небольшое сомнение в том, что Господь использовал бесквасный хлеб и небродившее вино (все вино в те дни бродило). Те, которые доказывают, что квасной хлеб не соответствует символу (закваска обычно является прообразом греха), должны понимать, что то же самое справедливо для брожения. Это трагедия, когда мы настолько заняты составными элементами, что не способны видеть Самого Господа. Павел делает ударение на том, что важен духовный смысл хлеба, а не сам хлеб: «...Пасха наша, Христос, заклан за нас. Поэтому станем праздновать не со старою закваскою, не с закваскою порока и лукавства, но с опресноками чистоты и истины» (1Кор 5:7−8). Значение имеет закваска не в хлебе, а в нашей жизни!

Е. Самоуверенные ученики (26:30−35)

26:30 После Вечери Господней маленькая группа запела гимн, наверное, взятый из Псалмов 112−117 — «Великий Халлель». Потом они вышли из Иерусалима, перешли через Кедрон и поднялись по западному склону Елеонской горы в Гефсиманский сад.

26:31 На протяжении Своего земного служения Господь Иисус добросовестно предупреждал Своих учеников о предстоящем пути. Теперь же Он сказал им, что все они оставят Его этой ночью. Когда они увидят ярость разразившейся бури, ими овладеет страх.

Для того чтобы спасти свои жизни, они оставят Учителя. Исполнится пророчество Захарии: «Поражу пастыря, и рассеются овцы» (13:7).

26:32 Но Он не оставит их без надежды. Хотя они постыдятся того, что были с Ним, Он никогда не оставит их.

После Своего воскресения из мертвых Он встретится с ними в Галилее. Чудный, никогда не изменяющийся Друг!

26:33−34 Петр быстро прервал Господа, убеждая, что хотя другие и могут оставить Его, он этого никогда не сделает. Иисус исправил «никогда» на «в эту ночь... трижды». Прежде чем пропоет петух, этот пылкий ученик трижды отречется от своего Учителя.

26:35 Продолжая защищать свою преданность, Петр настаивал на том, что лучше умрет с Христом, чем отречется от Него. Все ученики говорили подобное. Это было потому, что они не знали своих сердец.

Ж. Агония в Гефсиманском саду (26:36−46)

Никто не может приступить к описанию Гефсиманского сада, не осознавая, что идет по святой земле. Всякий, кто пытается прокомментировать эти стихи, ощущает чувство благоговейного страха и сдержанности. Как писал Гай Кинг, «возвышенный характер происходившего здесь заставляет устрашиться, дабы прикосновением не испортить его каким-то образом».

26:36−38 Войдя в Гефсиманию (означает «оливковый чан», или «оливковый пресс»), Иисус велел ученикам, восьми из одиннадцати, посидеть и подождать Его, потом взял Петра и обоих сыновей Зеведеевых и углубился в сад. Можно ли из этого предположить, что разные ученики имеют разные способности к тому, чтобы оказать сочувствие Спасителю в Его агонии? Он начал скорбеть и тосковать. Он откровенно признался Петру, Иакову и Иоанну в том, что Его душа скорбит смертельно. Это была внезапная перемена состояния Его святой души, так как Он предвидел, что станет жертвой за грех ради нас. Мы, грешники, не можем себе даже представить, что значило для Него, безгрешного, сделаться грехом ради нас (2Кор 5:21).

26:39 Неудивительно, что Он оставил этих троих и отошел далее в сад. Никто больше не мог разделить Его страдание или помолиться Его молитвой: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша эта; впрочем не как Я хочу, но как Ты». Для того чтобы мы не подумали, будто эта молитва выражает отказ или желание вернуться назад, вспомним Его слова у Иоанна (12:27−28): «Душа Моя теперь возмутилась; и что Мне сказать? Отче! избавь Меня от часа сего? (В синодальном переводе здесь стоит восклицательный знак.) Но на этот час Я и пришел. Отче! прославь имя Твое». Следовательно, молясь, чтобы чаша эта миновала Его, Он не просил избавить Его от креста. Именно для этого Он и пришел в мир! Его молитва была поучительной, то есть она предназначалась не для того, чтобы получить ответ, но чтобы преподать нам урок. Другими словами, Иисус говорил: «Отче Мой! Если есть какой-либо иной путь, позволяющий этим безбожным грешникам обрести спасение, кроме Моего пути на крест, открой этот путь сейчас же! Но при всем этом Я хочу, чтобы Ты знал: Я не желаю ничего противного воле Твоей».

Какой же был ответ? Ответа не было никакого, Небеса молчали. Из этого красноречивого молчания мы знаем: для того чтобы оправдать виновных грешников, у Бога не было иного пути, как только Христу, безгрешному Спасителю, умереть как нашему Заместителю.

26:40−41 Вернувшись к ученикам, Он нашел их спящими. Их дух был бодр, плоть же была немощна. Мы не осмелимся обвинять их, если подумаем о своей молитвенной жизни. Мы спим лучше, чем молимся; наши мысли рассеянны, тогда как они должны быть бодрствующими. Как часто Господу приходится говорить нам, как Петру: «...не могли вы один час бодрствовать со Мною? Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение».

26:42 Еще, отошед в другой раз, Он молился, выражая Свою покорность воле Отца. Он готов пить чашу страданий и смерти до краев.

Он был вынужденно одинок в Своей молитвенной жизни. Он учил учеников молиться, и Он молился в их присутствии, но Он никогда не молился с ними. Уникальность Его Личности и Его служения исключала участие других в Его молитвенной жизни.

26:43−45 Когда Он пришел к ученикам во второй раз, они опять спали.

Так же и в третий раз: Он молился, они спали. Вот тогда-то Он и сказал им: «Вы все еще спите и почиваете? вот, приблизился час, и Сын Человеческий предается в руки грешников».

26:46 Возможность бодрствовать с Ним, когда Он бодрствовал, была упущена. Шаги предающего уже были слышны. Иисус сказал: «Встаньте, пойдем» — не отступать, а навстречу врагу.

Прежде чем мы покинем сад, давайте еще раз остановимся, чтобы услышать Его горькие рыдания, ощутить глубину Его печали и поблагодарить Его всем своим сердцем.

З. Иисус предан и арестован в Гефсимании (26:47−56)

Предательство безгрешного Спасителя одним из Его творений представляет собой наиболее удивительную аномалию истории. Если бы не человеческая испорченность, мы в растерянности не смогли бы объяснить, что послужило основой для непростительного предательства Иуды.

26:47 Когда Иисус еще говорил к одиннадцати, Иуда пришел с отрядом, вооруженным мечами и кольями. Конечно, оружие не входило в замысел Иуды, он никогда не видел Спасителя сопротивляющимся или отбивающимся. Может быть, оружие символизировало решимость первосвященников и старейшин схватить Иисуса, не дав Ему никакой возможности к побегу.

26:48 Иуда должен был использовать поцелуй как знак в помощь толпе, чтобы отличить Иисуса от Его учеников. Универсальный символ любви должен был исказиться до самого низкого применения.

26:49 Подойдя к Иисусу, Иуда сказал: «Радуйся, Равви!» — потом крепко поцеловал Его. Два разных слова, обозначающие поцелуй, использованы в этом отрывке. Первое, в ст. 48, — обычное слово, означающее поцелуй. Но в стихе 49 использовано более сильное слово, означающее повторный или показной поцелуй.

26:50 Спокойно, с удивительной проницательностью, Иисус спросил: «Друг, для чего ты пришел?» Нет сомнения, что этот вопрос как бы обдал Иуду кипятком, но теперь события развивались быстро. Толпа вмешалась и схватила Иисуса без промедления.

26:51 Один из учеников, от Иоанна (18:10) мы знаем, что это был Петр, извлек меч свой и отсек ухо рабу первосвященника. Непохоже, чтобы Петр целился в ухо; без сомнения, он намеревался нанести смертельный удар. То, что его намерение было таким же плохим, как и его кара, определило Божественное провидение.

26:52 Нравственное величие Господа Иисуса ярким светом светит и здесь. Сначала Он упрекнул Петра: «Возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут». В Царстве Христа победы не завоевывают плотскими средствами. Прибегать к вооруженной силе в духовной борьбе — значит навлечь беду. Пусть враги Царства пользуются мечом, они потерпят окончательное поражение. Воин же Христа прибегает к молитве, Слову Божьему и к силе исполненной Духом жизни.

От врача Луки мы узнаем, что Иисус исцелил ухо Малха, ибо так звали пoстрадавшего (Лк 22:51; Ин 18:10).

Разве это не чудное проявление милосердия? Он любил тех, которые ненавидели Его, проявлял доброту к тем, которые искали Его жизни.

26:53−54 Если бы Иисус задумал оказать сопротивление этой толпе, Он бы не ограничился жалким мечом Петра. Тотчас же Он мог бы попросить, и Ему было бы послано более, нежели двенадцать легионов ангелов (от 36 до 72 тысяч). Но это только сорвало бы Божий план. Писание, предсказывавшее предательство, Его страдания, распятие и воскресение, должно было исполниться.

26:55 Потом Иисус напомнил толпе, как нелепо было им выходить с оружием, чтобы взять Его. Они никогда не видели Его сопротивляющимся насилию или замешанным в грабеже.

Скорее всего, Он был спокойным Учителем, каждый день сидящим в храме.

Они могли легко взять Его тогда, но не сделали этого. Зачем же теперь идти с мечами и кольями? Мягко говоря, их поведение было неразумным.

26:56 Несмотря на все это, Спаситель сознавал, что человеческое зло имело успех только в соответствии с определенным планом Божьим. «Это же все было, да сбудутся писания пророков». Понимая, что их Учителю уже не освободиться, все ученики, оставивши Его, бежали в панике. Если их трусость была непростительной, то наша тем более. Они еще не были исполнены Духа Святого, мы же имеем Его.

И. Иисус перед Каиафой (26:57−68)

26:57 Над Господом Иисусом состоялось два суда: религиозный суд перед еврейскими вождями и гражданский суд перед римскими властями. Сравнение записанного во всех четырех Евангелиях показывает, что каждый суд проходил в три этапа. Записанное Иоанном показывает, что сначала Иисуса привели к Анне, тестю Каиафы.

Описание у Матфея начинается со второго этапа — в доме Каиафы, первосвященника. Там собрался синедрион.

Обычно обвиняемым предоставлялась возможность подготовиться к защите. Но безрассудные религиозные вожди поспешили лишить Иисуса темницы и правосудия (Ис 53:8), всячески стараясь отказать Ему в справедливом суде.

В эту же самую ночь фарисеи, саддукеи, книжники и старейшины, которые составляли синедрион, показали абсолютное пренебрежение к законам, по которым они должны были действовать. Они не имели права собираться ночью или в любой из еврейских праздников. Им запрещалось подкупать свидетелей, чтобы те давали ложные показания. Смертный приговор нельзя было приводить в исполнение, пока не прошла ночь. И если они не собирались в Зале обтесанных камней, на территории храма, их приговор не имел силы. В своем нетерпении поскорее избавиться от Иисуса еврейские правящие круги не постеснялись даже опуститься до нарушения своих собственных законов.

26:58 Каиафа был председательствующим судьей. Синедрион, очевидно, выступал в качестве и присяжных, и обвинителей — необычное сочетание, мягко говоря. Иисус был обвиняемым. А Петр с безопасного расстояния наблюдал: он сел со служителями, чтобы видеть конец.

26:59−61 Еврейским вождям трудно было найти ложное свидетельство против Иисуса. Они имели бы больше успеха, если бы исполнили свою первоочередную обязанность в юридическом процессе и искали доказательства Его невиновности. Наконец, два ложных свидетеля представили искаженный пересказ слов Иисуса: «Разрушьте храм этот, и Я в три дня воздвигну его» (Ин 2:19−21). По словам свидетелей, Он пугал тем, что разрушит Иерусалимский храм, а потом отстроит его. На самом деле Он предсказал Свою смерть и последующее воскресение. Теперь евреи использовали Его предсказание как оправдание Его убийства.

26:62−63 Во время всех этих обвинений Господь Иисус ничего не говорил: «...как агнец пред стригущими его безгласен, так Он не отверзал уст Своих» (Ис 53:7). Первосвященник, раздраженный Его молчанием, наседал на Него, требуя отвечать; Спаситель же воздерживался от ответа. Тогда первосвященник сказал Ему: «Заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий?» Закон Моисеев требовал, чтобы еврей отвечал священнику, когда тот заклинает его (Лев 5:1).

26:64 Будучи послушным евреем, находящимся под законом, Иисус ответил: «Ты сказал». Потом Он подтвердил Свое Мессианство и Божественность еще решительнее: «Даже сказываю вам: отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных». В сущности, Он говорил: «Я — Христос, Сын Божий, как ты сказал. Сейчас Моя слава облечена в человеческую плоть; Я кажусь совершенно другим человеком. Вы видите Меня в дни Моего уничижения. Но грядет день, когда вы, евреи, увидите Меня как Прославленного, равного во всех отношениях Богу, сидящим одесную Его и грядущим на облаках небесных».

В стихе 64 местоимение второго лица употреблено в единственном числе, т.к. относится к Каиафе. (Греческое местоимение единственного числа su использовано здесь как выразительное средство. Во второй раз оно использовано в форме множественного числа «вы» (humin), и в третий раз является окончанием глагола opsesthe.) Во второй и третий раз оно стоит во множественном числе, поскольку относится к тем израильтянам, которые будут жить во время славного явления Христа и ясно увидят, что Он — Сын Божий.

«Иногда утверждают, — пишет Ленски, — что Иисус никогда не называл Себя Сыном Божьим. Здесь (в стихе 64) Он клянется, что Он не кто иной, как Сын Божий». (R. C. H. Lenski, The Interpretation of St. Matthew's Gospel, p. 1064.)

26:65−67 Вопрос Каиафы попал в цель. Иисус намекнул на Мессианское пророчество Даниила: «Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными шел как бы Сын Человеческий, дошел до Ветхого днями и подведен был к Нему» (Дан 7:13). Реакция первосвященника доказывает, что он понял заявление Иисуса о Своем равенстве с Богом (см. Ин 5:18). Он разодрал свои первосвященнические одежды в знак того, что свидетель богохульствовал. Его возбужденная речь, обращенная к синедриону, предполагала, что Иисус виновен. Когда совету был задан вопрос о приговоре, ответ был: «Повинен смерти».

26:68 Второй этап суда закончился тем, что юристы били Обвиняемого и плевали Ему в лицо, а потом с насмешкой требовали от Него, чтобы Он показал Свою силу как Христос, узнавая Своих обидчиков. Все происходящее было не только незаконным, но и постыдным.

К. Петр отрекается от Иисуса и горько плачет (26:69−75)

26:69−72 Теперь настал самый мрачный час для Петра. Когда он сидел вне на дворе, молодая женщина проходила мимо и обвинила его в том, что он был сообщником Иисуса. Его отречение было решительным и быстрым: «Не знаю, что ты говоришь». Он пошел к воротам, наверное, чтобы его не заметили еще. Но там другая девушка при всех опознала его, как бывшего с Иисусом Назореем. На этот раз он поклялся, что не знает Этого Человека. «Этот Человек» был его Учителем.

26:73−74 Немного спустя подошли несколько человек, стоявших там, и сказали: «Точно и ты из них, ибо и речь твоя обличает тебя». Простого отречения уже было недостаточно; на этот раз он подтвердил его клятвами и божбой. «Не знаю этого Человека!» И вдруг запел петух.

26:75 Знакомый звук пронзил не только тишину утренних часов, но и сердце Петра. Изменивший ученик, вспомнив, что сказал Господь, вышел вон и горько заплакал.

В Евангелиях есть кажущееся противоречие, касающееся числа и времени отречений. У Матфея, Луки и Иоанна записано, что Иисус сказал: «Прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня» (Мф 26:34; см. также Лк 22:34; Ин 13:38). У Марка предсказание такое: «Прежде нежели дважды пропоет петух, трижды отречешься от Меня» (14:30).

Возможно, кричал не один петух: один ночью, а другой на рассвете. Так же возможно, что Евангелия записали, по крайней мере, шесть разных отречений Петра. Он отрекся от Христа перед: 1) молодой женщиной (Мф 26:69−70; Мк 14:66−68); 2) другой молодой женщиной (Мф 26:71−72; Мк 14:69−70); 3) толпой, стоявшей рядом (Мф 26:73−74; Мк 14:70−71); 4) человеком (Лк 22:58); 5) другим человеком (Лк 22:59−60); 6) слугой первосвященника (Ин 18:26−27). Мы считаем, что этот последний человек не такой, как прочие, потому что он сказал: «Не я ли видел тебя с Ним в саду?» О других не записано, чтобы они говорили такое.