Руфь | 3 глава

Предыдущая глава похвально отзывается о благопристойном поведении Руфи и показывает, каким образом мы можем использовать его описание ради собственного блага. А в данной главе придется много сделать, чтобы отстоять и оправдать Руфь от обвинений в непристойности и не позволить использовать данный пример ради нечестивых целей; но нравственные нормы того времени не позволили использовать описываемые здесь события в качестве плохого примера, в то время как порочность нашего времени достигла такой черты, что не сможет оправдать никого, поступающего подобным образом. В данной главе:

(I) Ноеминь дает наставления Руфи, каким образом можно обязать Вооза стать ее мужем (ст. 1−5).

(II) Руфь точно исполняет данные ей наставления (ст. 6−7).

(III) Описывается доброжелательное и уважительное отношение Вооза к ней (ст. 8−15).

(IV) Руфь возвращается к своей свекрови (ст. 16−18).

Стихи 1−5. I. Забота Ноемини о благополучии своей дочери несомненно заслуживает всяческой похвалы, и здесь это описано для нашего подражания. Она не думала о том, чтобы самой выйти замуж (Руфь 1:12); но, хотя она была преклонного возраста и решила оставаться вдовой, была далека от мысли обрекать на вдовство свою молодую невестку. Люди преклонного возраста не должны делать себя стандартом для молодежи. Наоборот, у Ноемини было много хитроумных планов, как можно хорошо выдать ее замуж. Ее мудрость изобретала для невестки то, что скромность невестки не позволяла ей изобретать для себя (ст. 1). Она делала это:

(1) Отдавая должное мертвым, дабы восставить потомство тех, кто уже ушел, и таким образом сохранить семью от вымирания.

(2) Из милости и благодарности к своей невестке, которая была послушна своему долгу и уважала ее. «Дочь моя, сказала она, во всех отношениях считая ее родной дочерью, не поискать ли мне пристанища для тебя» (англ. пер.), то есть успокоенного и замужнего положения. «Не следует ли мне поискать для тебя хорошего мужа, чтобы тебе хорошо было!», то есть чтобы ты жила в изобилии и довольстве, а не проводила все свои дни в презренных и мрачных условиях, в которых мы сейчас живем?» Отметьте:

[1] Замужнее положение является или должно являться состоянием покоя для молодых людей. В замужестве любовь к блужданиям проходит, и сердце должно успокоиться. Замужество это покой в доме мужа и в его сердце (Руфь 1:9). Ветреными можно назвать тех, кто не успокаивается в браке.

[2] Вступившие в брак должны желать и стремиться, чтобы им было хорошо, а для этого необходимо сделать правильный выбор; в противном случае вместо покоя он может оказаться величайшим беспокойством. Родители, выдавая своих детей замуж, прежде всего должны стремиться, чтобы им было хорошо. И мы должны постоянно помнить, что наилучшее для нас то, что является наилучшим для нашей души.

[3] Обязанность родителей искать покоя для своих детей и в должное время делать для этого все необходимое. И чем более обязательны и уважительны дети по отношению к родителям, тем больше они должны прилагать усилий для их благополучия, даже если без них им будет трудно обходиться.

II. Способ, к которому она прибегла, чтобы выдать дочь замуж, был весьма необычным и выглядел подозрительным. И если какие-то его моменты противоречили правилам хорошего тона, то вина за эту ошибку должна была лечь на Ноеминь, которая навязала его своей дочери и знала или должна была знать законы и обычаи Израиля лучше, чем Руфь.

1. Правда, что Вооз, как близкий родственник умершего и (насколько знала Ноеминь) самый близкий из всех оставшихся в живых, согласно божественному закону должен был жениться на вдове Махлона, старшего сына Елимелеха, который умер, не оставив потомства (ст. 2): «Вот, Вооз родственник наш, так неужели совесть не обязывает его позаботиться о наших делах?» Это может ободрить нас верою возлечь у ног Христа, ибо Он является нашим ближайшим родственником; облачившись в нашу природу, Он стал костью от костей наших и плотью от плоти нашей.

2. Теперь, когда он так хорошо познакомился с Руфью, благодаря ее постоянной работе вместе с его жнецами во время всей жатвы, которая теперь подошла к концу, настало самое благоприятное время, чтобы напомнить ему об этом. Так же и он сам, милостью, оказанной Руфи в незначительных вопросах, побудил Ноеминь надеяться, что не будет недобрым или тем более несправедливым в этом важном вопросе. И она подумала, что устроенный им праздник по поводу веяния ячменя на его гумне (ст. 2) будет хорошей возможностью обратиться к нему именно тогда и в том месте, когда он закончит праздновать сбор урожая и угостит своих работников как добрый господин: «Он в эту ночь веет на гумне ячмень», то есть устраивает угощение. Как Навал и Авессалом устраивали пиршества по окончании стрижки овец, так и Вооз по окончании веяния зерна.

3. Ноеминь подумала, что Руфи лучше сделать это самой; и, возможно, обычай той страны требовал, чтобы в подобных случаях сама женщина обращалась с таким требованием; именно так утверждал в данной ситуации закон (Втор 25:7−9). Поэтому Ноеминь велела своей невестке умыться и аккуратно одеться, но не для того, чтобы выглядеть красивой (ст. 3): «Умойся и помажься, но не разрисовывай себя, как Иезавель, надень на себя нарядные одежды свои, но не наряд блудницы, и пойди на гумно», куда, вполне возможно, она была приглашена на пир. Но она не должна была показываться ему, то есть раскрывать свои планы (ибо была очень хорошо известна среди жнецов Вооза), пока все не разойдутся и хозяин не отправится почивать. Тогда ей будет легче обратиться к нему и появится возможность лично поговорить с ним, что было затруднительно сделать в его доме. До сего момента ее план выглядел вполне прилично.

4. Но то, что она пришла и легла у его ног, когда он спал в своей постели, считалось порочным и настолько приближало ко греху (могло послужить поводом к нему), что мы не знаем, как можно оправдать подобный поступок. Многие толкователи считают, что он не заслуживает оправдания, в частности преподобный г-н Поул. Мы не должны совершать зло, чтобы из него вышло добро. Опасно соединять искру и сухое дерево, ибо много дел может натворить небольшой огонь! Все согласны, что данную ситуацию не следует привлекать в качестве прецедента; ни наше время, ни наши законы не похожи на те, тем не менее я попытаюсь извлечь из нее наилучшее. Если Вооз был, как они полагали, их ближайшим родственником, то она была его женой перед Богом (как мы говорим), и не хватало лишь маленького обряда, чтобы совершить бракосочетание; и Ноеминь не хотела, чтобы Руфь вступала с ним в близкие отношения в каком-либо ином качестве, помимо жены. Она знала, что Вооз не только пожилой, но и серьезный, рассудительный, добродетельный и религиозный мужчина, боящийся Бога; в противном случае она не полагалась бы на один этот факт, разрешая своей невестке так приблизиться к нему. Она знала, что Руфь скромная женщина, целомудренная, чистая и попечительная о доме (Тит 2:5). Правда, израильтяне однажды были развращены дочерьми Моава (Чис 25:1), но эти моавитянки не имели ничего общего с теми дочерьми. Сама Ноеминь прежде всего стремилась быть честной и благородной, и ее любовь (которая всему верит, всего надеется) отгоняла и запрещала все подозрения в том, что Вооз либо Руфь пытались поступить нечестно или безнравственно. Если то, что она посоветовала своей невестке, в то время считалось таким же неприличным и бесстыдным (согласно обычаям страны), как кажется нам сейчас, то мы не можем не думать, что раз Ноеминь имела так мало добродетели (хотя у нас нет оснований подозревать ее в этом), то она также имела слишком мало мудрости, навязывая такое непристойное поведение своей дочери, ибо это могло ухудшить мнение о ней и оттолкнуть любовь такого рассудительного и благочестивого человека, каким был Вооз. Поэтому у нас есть основания думать, что все выглядело не так уж плохо для того времени, как сейчас нам кажется. Ноеминь направляет свою невестку к Воозу для дальнейших наставлений. Когда она подобным образом предъявила свои требования, то Вооз, который лучше знал закон, должен был сказать, что ей делать. Подобным образом и мы должны лечь у ног нашего Искупителя, чтобы от Него принять свой приговор. Господи! что повелишь мне делать? (Деян 9:6). И мы можем быть уверены, что если Руфь и увидела что-то нехорошее в том, что мать посоветовала ей сделать, то она была слишком добродетельной и обязательной женщиной, раз пообещала (ст. 5): «Сделаю все, что ты сказала мне». Так младшие должны повиноваться старшим, поступать соответственно их благоразумным и предусмотрительным советам, когда не могут привести никаких достойных возражений.

Стихи 6−13. I. Вооз очень хорошо управлял своими делами. Возможно, согласно обычаям того времени, (1) когда слуги провеивали зерно, он находился вместе с ними и следил за ними, но не для того, чтобы не допустить воровства (у него не было оснований бояться этого), а чтобы из-за своей нерадивости они не потеряли часть урожая. Хозяева иногда терпят большие убытки из-за своих небрежных слуг, даже если они честны; это является основанием, почему люди должны прилагать усилия и наблюдать за скотом своим и заботиться о нем.

(2) Когда у слуг было слишком много работы, то он устраивал для них особые развлечения и для их ободрения ел и пил с ними. Людям богатым и занимающим важное положение приличествует быть Щедрыми и дружелюбными с теми, кто им подчиняется и работает на них.

(3) Какое-то время Вооз ужинал со своими слугами и отдыхал с ними, а потом лег спать в обычное для него время; было довольно рано, ибо в полночь он уже основательно спал (ст. 8); тем самым он хотел быть своевременно готов к своей работе следующим утром. Все хорошие мужья соблюдают распорядок дня и не разрешают ни себе, ни членам своей семьи веселиться не вовремя. Халдейский парафраз говорит нам (ст. 7), что Вооз наелся и напился и развеселил сердце свое (именно так дословно сказано на иврите) и благословил имя Господа, Который услышал его молитвы и отвел голод от земли Израилевой. Поэтому он лег спать трезвым, и его сердце было в добром расположении, а не обременено пресыщением и чрезмерным пьянством. Он не ложился спать без молитвы. Теперь, когда он поел и был сыт, то благословил Господа и, ложась спать, вручил себя божественной защите. Хорошо, что он так сделал, ибо ему предстояло столкнуться с необычным искушением, о котором он не знал.

(4) Его постель или ложе располагалось подле скирда, но не потому что его сердце слишком переживало из-за него или там он мог следить и охранять его от врагов, а потому что было слишком поздно отправляться домой в город, а здесь он находился рядом со своей работой, готовый приступить к ней следующим утром. Тем самым он показал, что не был изнежен и привередлив к месту своего ночлега, памятуя о своем положении и заботясь об удобствах, а был похож на своего отца Иакова простого человека, который при определенных обстоятельствах мог спать в сарае и, если необходимо, довольствоваться соломой.

II. Руфь была уверена, что справится со своим делом. Она исполнила повеления матери и легла, но не рядом с ним, а поперек подножия его кровати; она легла одетая и бодрствовала, ожидая возможности рассказать ему о своем поручении. Когда Вооз ночью проснулся и понял, что у ног его кто-то лежит, то спросил, кто это; она сообщила ему свое имя и поручение, с которым пришла (ст. 9): она пришла, чтобы довериться его защите как человека, которого божественный закон назначил быть ее защитником: «Ты родственник, имеющий право выкупать семью и имущество, чтобы оно не погибло, и поэтому да будут эти развалины под рукою твоею, поэтому простри крыло твое на рабу твою. Будь так добр, поддержи меня и мое дело». Подобным образом и мы должны обращаться верой к Иисусу Христу как к нашему ближайшему родственнику, Который может искупить нас: должны приходить под Его крылья (как Он приглашает нас сделать, Мф 23:37) и просить, чтобы Он простер над нами Свое крыло. «Господь Иисус, включи меня в Свой завет и возьми под Свою защиту; тесно мне; спаси меня».

III. Руфь была хорошо принята Воозом. Совершенный ею поступок не имел плохих последствий, и поэтому можно сделать вывод, что Ноеминь не ошиблась в своем хорошем мнении о родственнике. Он знал, что ее требования были справедливыми и достойными уважения, и обращался с ней соответственным образом: не поступал с сестрою своею, как с блудницею (Быт 34:31), ибо:

1. Он не совершил насилия над ее целомудрием, хотя имел для этого возможность. По этому поводу халдейский парафраз высказывает такие критические замечания: «Он поборол свое вожделение и не приблизился к ней, а поступил, как Иосиф Праведный, который не приблизился к своей возлюбленной египтянке, и как Фалтий Благочестивый, который, когда Саул отдал ему Мелхолу, жену Давида (1Цар 25:44), положил меч между собою и нею, чтобы не касаться ее». Вооз понимал, что ее привела к нему не какая-то греховная похоть, и поэтому мужественно хранил свою и ее честь.

2. Он не придавал никакого плохого значения тому, что она сделала, не порицал ее как женщину бесстыдную и не годную быть женой благочестивого человека. Трудясь на полях и своим хорошим поведением она доказала, что была скромной и порядочной; и поэтому на основании этого случая он не стал подозревать ее ни в чем плохом, а, возможно, винил себя за то, что первым не предложил себя этим бедствующим вдовам в качестве родственника, ибо таким образом спас бы ее от этой беды; он был готов сказать, как Иуда: «Она правее меня». Все было наоборот:

(1) Он похвалил ее, любезно поговорил, назвал своей дочерью и уважительно отозвался о ней как о женщине необычной добродетели. В данной ситуации Руфь, более чем в какой-либо другой, проявила доброжелательность к своей свекрови и семье, с которой породнилась. Она поступила очень хорошо, когда оставила свою страну и пошла вместе со своей матерью в землю Израиля, чтобы жить вместе с ней и помогать ей содержать себя. За это Вооз ранее благословил ее (Руфь 2:12), но теперь он говорит: «Это последнее твое доброе депо сделала ты еще лучше прежнего» (ст. 10), ибо, вступая в новый брак, она поступала не согласно своим представлениям, а по совету семьи своего мужа. Она не принимала ухаживания молодых людей (тем более не искала их), ни бедных, ни богатых, а была готова выйти замуж так, как распорядится божественный закон, даже если это будет пожилой человек, ибо прежде всего она стремилась действовать ради блага и почета своей семьи, которую очень любила. Распоряжаясь собой, молодые люди должны стремиться не столько угодить своим желаниям, сколько угодить Богу и родителям.

(2) Он пообещал жениться на ней (ст. 11): «Не бойся, что пренебрегу тобою или брошу на произвол судьбы; нет, я сделаю тебе все, что ты сказала, ибо того же самого требует закон от ближайшего родственника и у меня нет причин уклоняться от него, ибо у всех ворот народа моего знают, что ты женщина добродетельная» (ст. 11). Отметьте:

[1] Выдающаяся добродетель должна получать причитающуюся ей хвалу (Флп 4:8), и эта черта охарактеризует и мужчин, и женщин как самых мудрых и наилучших. Руфь была бедной женщиной, а бедность довольно часто делает незаметным сияние добродетели; тем не менее, на добродетель Руфи, даже находящейся в таком презренном положении, многие обратили внимание, ибо ее нельзя было спрятать; более того, ее добродетели затмили порицания за ее бедность. Если бедные люди являются хорошими, то они получат славу от Бога и человека. Руфь выделялась поразительным смирением, которое устилает путь для этой славы. Чем меньше она превозносила свое благочестие, тем больше ее соседи обращали на него внимание.

[2] При выборе спутников жизни особое внимание нужно обращать на добродетель, проверенную и проявившую себя. Пусть религия определяет выбор, и она несомненно увенчает выбор и сделает его благоприятным. Приобретение мудрости гораздо лучше золота; когда говорят, что хороша мудрость с наследством, то подразумевают, что наследство без нее мало стоит.

(3) Давая обещание, он поставил условие, и по-другому не мог поступить, ибо, похоже, у вдов был более близкий родственник, чем он сам, и именно ему принадлежало право выкупа (ст. 12). Он знал это, но мы вполне благоразумно можем предположить, что Ноеминь, которая долгое время жила за границей и не могла детально знать родословную семьи своего мужа, не знала об этом, в противном случае она никогда не послала бы свою дочь к Воозу, чтобы предъявить свои требования. Тем не менее он не велит ей отправляться к этому родственнику, ибо это было бы очень трудно для нее, а обещает:

[1] Что сам сделает это предложение другому родственнику и узнает его мнение по этому поводу. На иврите слово, означающее «вдова», символизирует «та, что безгласна», и поэтому Вооз будет открывать уста свои за безгласного (Притч 31:8) и скажет вместо этой вдовы то, что она не знала, как сказать в свою защиту.

[2] Что если тот, другой родственник, откажется исполнить свой долг, то он сделает это и женится на вдове, выкупит земли и таким образом восстановит семью. Обещание он подкрепляет торжественной клятвой, ибо это был условный брачный контракт (ст. 13): «Жив Господь». Так, оставив этот вопрос в неопределенности, он велит ей оставаться до утра. Епископ Холл в своих размышлениях подводит такой итог данному вопросу: «Вооз, вместо того чтобы вести себя с ней как с распутницей, благословил ее как отец, ободрил как друг, дал обещание как близкий родственник, наградил ее как покровитель и отправил домой, исполненную надежд и нагруженную подарками, более счастливую, чем в то время, когда она пришла. Подобное воздержание заслуживает восхищения, ибо оно достойно предка Того, в Чьих устах и в сердце нет лукавства!»

Стихи 14−18. Данные стихи рассказывают о том:

1. Как Вооз отпустил Руфь. Ей было опасно идти домой в глухую ночь, поэтому она спача у ног его (а не рядом) до утра. Но как только начался день и рассвело, она отправилась домой, прежде нежели могли они распознать друг друга.; то есть если бы увидели, что она в такое необычное время находится вне дома, то не смогли бы узнать. Она не стыдилась, когда ее видели подбирающей колосья на поле, хотя это свидетельствовало о ее бедности, но не хотела, чтобы ее видели прогуливающейся ночью, ибо добродетель была ее самой большой славой и ценилась больше всего. Вооз отпустил ее:

(1) Призвав сохранить этот случай в секрете (ст. 14): «Пусть не знают, что женщина приходила на гумно и спала так близко к нему»; ибо хотя им не нужно было слишком заботиться о том, чтобы люди не говорили о них плохо, пока они оба были уверены в своей запятнанной нечистоте, но так как лишь немногие, находясь так близко от огня, не обожглись бы, то данный факт, став известным, дал бы повод для подозрений у одних людей и вызвал порицания у других. Благочестивые люди были бы огорчены, а нечестивые торжествовали бы, и поэтому пусть не знают они. Отметьте: мы должны постоянно стараться не только хранить добрую совесть, но и хранить доброе имя; не должны совершать поступки, которые, даже являясь невинными, могут быть неверно истолкованы, или если мы совершаем их, то стараться, чтобы о них не значи. Мы должны избегать не только греха, но и позора. Было еще одно основание скрывать данный инцидент. Если бы узнали о том, что Руфь и Вооз были вместе, то это могло бы повлиять на свободный выбор другого родственника и стать основанием для его отказа от Руфи.

(2) Он отпустил ее с хорошим подарком значительным количеством зерна; таким образом он угодил ее матери и показал, что не отправил обратно с недовольством, о чем подумала бы Ноеминь, если бы отослал ее домой с пустыми руками. Он отсыпал значительное количество зерна в ее покрывало или фартук или накидку. Как благоразумный земледелец, он подсчитал все, что отдал ей. Всего было шесть мер ячменя, то есть шесть гоморов (как предполагают), десять из которых составляли ефу; но какой бы ни была мера, скорее всего он дал ей столько, сколько она могла унести (ст. 15). И халдейский перевод говорит: «Господь дал ей силу все это донести»; и добавляет, что тогда же духом пророчества ей было сказано, что от нее произойдут шесть самых праведных людей того времени, а именно: Давид, Даниил и трое его друзей и царь Мессия.

II. Как радушно встретила ее свекровь. Она спросила ее: «Кто ты, дочь моя (англ. пер.)? Ты невеста или нет? Могу ли я радоваться?» Руфь рассказала ей, что произошло (ст. 17), и тогда мать (1) посоветовала ей быть довольной происшедшим: «Подожди, дочь моя, доколе не узнаешь, чем кончится дело (ст. 18) каким образом распорядятся небеса (читают в халдейском переводе), ибо браки заключаются на небесах». Она сделала все, что должна была сделать, а теперь терпеливо ожидать исхода дела и не переживать. Из всего этого давайте научимся возлагать свои беспокойства на провидение, следовать за ним, следить за его движениями, успокаивая себя и ожидая события с решимостью принять его, каким бы оно ни было. Иногда наилучшим для нас оказывается то, в чем мы принимаем наименьшее участие. Поэтому лучше подождать, доколе не узнаем, чем закончится дело, и сказать: «Пусть будет, как будет, я готов к этому».

(2) Заверила ее в том, что Вооз, приняв решение устроить это дело, докажет, что является верным и заботливым другом: «Человек тот не останется в покое, не кончив сего дела». Хотя в это время он был очень занят на своих полях и гумне, но, приняв решение послужить другу, он не пренебрегал своим делом. Ноеминь верила, что Руфь покорила его сердце, и поэтому он не успокоится, пока не узнает, будет ли она ему принадлежать. В качестве основания, почему Руфь должна подождать и не переживать, она говорит, что Вооз решил разобраться в этом деле, и он несомненно все устроит хорошо. Намного более весомое основание есть у христиан: не заботиться ни о чем, а все свои заботы возложить на Бога, ибо Он пообещал заботиться о них, так зачем нам заботиться, если Он сделает это? Подожди, доколе не узнаем, чем кончится дело, ибо Господь совершит, и все будет содействовать тебе во благо (Пс 36:4−5; Пс 137:8). Сила ваша сидеть спокойно (Ис 30:7)