Судьи | 12 глава

Данная глава рассказывает:

(I) О вражде Иеффая с ефремлянами, о кровопролитии в связи со сложившейся ситуацией (ст. 1−6), о конце правления и смерти Иеффая (ст. 7).

(II) О трех других судьях Израиля: Есевоне (ст. 8−10), Елоне (ст. 11−12) и Авдоне (ст. 13−15).

Стихи 1−7. В данной главе описывается:

I. Безрассудное недовольство мужей Ефрема Иеффаем, вызванное тем, что он не обратился к ним за помощью в войне с аммонитянами, ибо тогда они могли бы разделить с ним славу победы и добычу (ст. 1). Корнем этой ссоры была их гордость. Только от гордости происходят раздоры. Гордые люди считают проходящую мимо них славу потерянной, и в таком случае кто устоит против ревности? Ефремляне по тому же поводу ссорились с Гедеоном (Суд 8:1), который происходил из того же колена Манассии, что и Иеффай, но жившего по эту сторону Иордана. Ефрем и Манассия были самыми близкими по родству коленами по сравнению с другими коленами (ибо оба были сыновьями Иосифа), но тем не менее больше других колен завидовали друг другу. Благословляя, Иаков перекрестил руки и отдал предпочтение Ефрему, взирая на царство десяти колен, главой которого был Ефрем; но это колено, когда они отошли от дома Давидова, не удовлетворилось почестями, которые воздавало ему это обетование, и было недовольно теперь, когда Манассии досталась слава. Жаль, когда близкие родственники, которые должны побуждать друг друга к любви и миру, оказываются (как это часто случается) в состоянии соперничества и разногласия. Озлобившийся брат неприступнее крепкого города, и ссоры подобны запорам замка. Гнев ефремлян в адрес Иеффая был:

(1) Безосновательным и несправедливым. Почему ты ходил воевать, а нас не позвал с собою? На вполне обоснованном основании: потому что мужи галаадские сделали его своим вождем, а не мужи Ефрема, и поэтому у него не было власти призывать ефремлян. Если бы его попытка закончилась поражением из-за отсутствия их помощи, то они могли справедливо обвинить его в нежелании, чтобы они участвовали. Но когда дело было сделано и весьма успешно аммонитяне были разбиты, а Израиль спасен, то ничего плохого не произошло, хотя их руки не принимали участия в событиях.

(2) Это было жестоко и оскорбительно. Они собрались вместе, недовольные и возбужденные, перешли Иордан в районе Мицпы в Галааде, где жил Иеффай, и требовали для удовлетворения своей ярости ни много ни мало сжечь его дом и самого его. Проклят гнев их, ибо жесток. Негодование, лишенное оснований, чаще всего приводит людей в ярость. В то время Иеффай был победителем общих врагов Израиля, и они Должны были прийти и поздравить его, поблагодарить от имени своего колена за доброе служение, которое он совершил для них; но мы не Должны считать странным, если нам платят злом те, от кого мы заслуживаем добро. В то время Иеффай оплакивал беду, постигшую его семью в связи с участью его дочери, и они должны были бы прийти и утешить его, но жестоким людям нравится добавлять страданий страдающим. В этом мире конец одной беды часто оказывается началом другой; пусть не хвалится подпоясывающийся.

II. Как Иеффай охотно оправдал себя. Он не пытался усмирить их, как сделал Гедеон в подобной ситуации; теперь ефремляне были более озлоблены, чем в тот раз, и Иеффай не имел такой кроткий и спокойный дух, как Гедеон. Успокоятся они или нет, но Иеффай позаботился:

1. Чтобы оправдать себя (ст. 2−3). Он показал, что у них вообще нет повода ссориться с ним, ибо (1) он принял участие в этой войне не ради славы, а для того, чтобы защитить свою страну, за которую отчаянно сражались аммонитяне.

(2) Он пригласил ефремлян прийти и присоединиться к нему, хотя не нуждался в них и не был обязан таким образом проявить к ним свое уважение, но они отказались оказать ему эту услугу: «Я звал вас, но вы не спасли меня от руки их». Если бы они были правдивы в своих обвинениях в его адрес, то это не было бы справедливым поводом для ссоры. Но, похоже, это было ложью, и, как оказалось, у Иеффая было больше оснований ссориться с ними за то, что во время нужды они отказались служить ради блага общих интересов Израиля. Не в первый раз те, кто больше всего виновен, становятся самыми требовательными, обвиняя невиновных.

(3) Предприятие было очень опасным, и у них было больше оснований сочувствовать, а не гневаться на него: «Я подверг опасности жизнь мою, ибо имел маленькую армию; Я вверил свою жизнь своим рукам (англ. пер.)». Слава, которой они завидовали, была куплена довольно дорогой ценой, и у них не было повода завидовать ему; немногие из них осмелились бы присоединиться к нему.

(4) Он не присвоил себе славу, сопутствовавшую его успеху (это вызвало бы зависть), а всю отдал Богу: «Я предай их Господь в руки мои. Если Богу было угодно таким образом использовать меня для Своей славы, то почему вы обижаетесь на меня? Есть ли у вас какие-нибудь основания воевать со мною? Разве это не все равно что воевать с Богом, в руках Которого я был всего лишь недостойным инструментом?»

2. Когда этот справедливый ответ (хотя он не был таким мягким, как ответ Гедеона) не смог убедить их отвратить гнев, то он позаботился, чтобы защитить себя от их ярости и наказать насилие мечом благодаря власти, которой он обладал как судья Израиля.

(1) Ефремляне не только ссорились с Иеффаем, но и оскорбляли и бесчестили его друзей и соседей, когда те встали на его сторону, ибо я придерживаюсь английской версии перевода (ст. 4). Они говорили презрительно: «Вы, жители галаадские, живущие по ту сторону Иордана, всего лишь беглецы Ефремовы, ничтожества и отбросы колен Иосифа, из которых колено Ефрема главное. Вы изгои семьи, именно такими считают вас эти колена. Кому вы нужны? Все ваши соседи знают, что вы не лучше беглецов и бродяг; вы отделились от своих братьев и удалились в дальнее место». Жители Галаада были такими же истинными израильтянами, как и другие, и в то время более всех остальных семей Израиля похвально отличились, выбрав Иеффая судьей и вступив в сражение с аммонитянами, и тем не менее их несправедливо и подло называют беглецами. Нехорошо давать позорные имена или характеристики людям или странам, особенно тем, которые в настоящее время пребывают в неблагоприятных условиях, ибо они часто приводят к ссорам, которые имеют плохие последствия, как в данном случае. Посмотрите, сколько зла может принести оскорбительный язык, который дает плохие имена и использует непристойные слова: он воспаляет круг жизни, будучи сам воспаляем от геенны (Иак 3:6); и очень часто он поражает тех, кто использует его, как в данном случае (Пс 63:9). Если бы ефремляне отказали себе в удовольствии называть жителей Галаада беглецами, то могли бы предотвратить кровопролитие, ибо оскорбительное слово возбуждает ярость, и кто знает, какой большой пожар может разжечь этот маленький огонь?

(2) За оскорбление, которое распалило кровь галаадитян, и за унижение их вождя нужно было отомстить.

[1] На поле боя они разбили обидчиков наголову (ст. 4). Жители Галаада сразились с ними, и так как те представляли собой никем не управляемую толпу, то они поразили ефремлян и обратили в бегство.

[2] Они отрезали им путь к отступлению и таким образом довели до конца свою месть (ст. 5−6). Галаадитяне, которые, возможно, лучше ефремлян знали проходы через Иордан, поставили возле них сильную стражу, которой было велено убивать каждого ефремлянина, осмелившегося перейти реку. Во-первых, довольно жестоко было подобным образом уничтожать их. Было бы достаточно сего наказания от многих; после того, как их армия была поражена на поле боя, не нужно было прибегать к таким суровым методам и истреблять всех, кому удалось спастись бегством. Неужели меч должен пожирать вечно? Я не знаю, стоит ли за это прославлять Иеффая; возможно, он считал, что подобным образом необходимо вершить справедливость. Во-вторых, чтобы раскрыть их, достаточно было применить хитрость. Хотя, похоже, ефремляне говорили на том же языке, что и остальные израильтяне, тем не менее в обычай у них вошел диалект их страны, где иудейский звук «ш» произносился как «с»; и они непонятным образом настолько привыкли к этому, что не могли произнести его по-другому, даже если это могло спасти их жизнь. Мы учимся говорить благодаря подражанию; те, которые первыми привыкли употреблять «с» вместо «ш», делали это, возможно, потому что так было короче или красивее, а их дети этому научились у них, и по этому признаку можно было определить ефремлянина. Подобным образом в Великобритании по произношению можно определить жителя западной или северной части страны, более того, жителя Шропшира от жителя Чешира. Ты Галилеянин, речь твоя обличает тебя. Благодаря этому отличию находили ефремлян. Если хватали человека, подозревая, что он ефремлянин, но он отрицал это, то ему велели сказать: «Шибболет»; но он то ли не мог (как говорит наш перевод), то ли не был внимательным, то ли не старался, как читают некоторые, произнести это слово правильно, а говорил: «Сибболет»; и так узнавали, что он ефремлянин, и сразу убивали. Слово «шибболет» означает «река» или «поток». «Попроси пропустить тебя к реке», говорили галаадитяне. Убитых подобным образом ефремлян насчитывалось сорок две тысячи (ст. 6). Так был предотвращен еще один мятеж этого разгневанного колена.

3. Теперь давайте обратим внимание на праведность Бога, наказавшего гордых и разгневанных ефремлян. Это наказание в различных вопросах соответствовало их греху.

(1) Они гордились славой своего колена, радовались тому, что они ефремляне, но как скоро им пришлось стыдиться или бояться признаться в своей принадлежности к этой стране! Не Ефремлянин ли ты! Нет, скорее из любого другого колена, но не этого.

(2) В ярости они перешли Иордан, чтобы сжечь огнем дом Иеффая, но теперь они переходили Иордан обратно так же трусливо, как раньше, подгоняемые гневом; и были лишены возможности когда-либо вернуться к себе домой.

(3) Они упрекали жителей Галаада в том, что их страна была неудачно расположена и на большом расстоянии, а теперь страдали из-за несовершенства, присущего их собственной стране, ибо были неспособны произнести «шибболет».

(4) Они несправедливо называли галаадитян беглецами, а теперь действительно сами стали беглецами; и на иудейском языке то же слово (ст. 5), которое использовалось с презрением в адрес жителей Галаада, называвшее их беглецами, используется в адрес ефремлян, которым удалось спастись бегством. Кто несправедливо катит камень порицания в сторону другого, тот должен быть готов к тому, что он справедливо покатится на него самого.

III. Так закончился период правления Иеффая. Он судил Израиль шесть лет, а затем умер (ст. 7). Возможно, смерть дочери настолько воздействовала на него, что впоследствии он так и не мог оправиться; это событие укоротило его дни, и он отправился в могилу скорбящим.

Стихи 8−15. В данных стихах кратко описывается недолгое правление еще трех судей Израиля, первый из которых судил семь лет, второй десять, а третий восемь лет. Они руководили недолго, ибо, когда страна отступит от закона, тогда много в ней начальников (Притч 29:2), и поэтому спустя незначительное время многие успешные и благочестивые люди были взяты в самом начале своего служения.

I. Есевон был родом из Вифлеема, скорее всего, Вифлеема Иудейского, города Давидова, а не Вифлеема Завулонова, который упоминается всего лишь один раз (Нав 19:15). Он руководил семь лет, но, судя по количеству детей и тому факту, что он сам женил их, можно сделать вывод, что жил он долго; и, возможно, большую численность его семьи и многочисленные заключенные им союзы можно отнести к его личным заслугам; этот факт делает его вполне достойным, чтобы быть избранным народом судьей Израиля, как Иеффай, или быть призванным непосредственно Богом, как Гедеон, для служения своему народу. В его адрес нужно отметить следующие поразительные факты.

1. Он имел много детей: всего шестьдесят полный колчан стрел. Вифлеем с древних времен был известен как город, дающий умножение, город, в котором должен был родиться Тот, у Которого будет духовных потомков как звезд небесных.

2. Он имел равное количество детей обоих полов: тридцать сыновей и тридцать дочерей; такое редко можно встретить в одной семье, тем не менее в большой семье человечества Тот, Который сотворил вначале Двоих, мужчину и женщину, Своим мудрым провидением хранит преемственность обоих в определенном равенстве настолько, насколько это необходимо для поддержания поколений людей на земле.

3. Он позаботился о том, чтобы всех их женить. Он отослал своих дочерей за пределы страны, et maritis dedit в замужество (как добавляет Вульгата), то есть обеспечил их мужьями, и взамен, дабы укрепить свои интересы, тридцать дочерей взял со стороны за сыновей своих. Евреи говорят: «Каждый отец для своего сына должен сделать три вещи: научить его читать закон, дать ему торговлю и приобрести ему жену». Как сильно отличалась семья Есевона от своего непосредственного предшественника Иеффая! Есевон имел шестьдесят детей и женил всех их, а Иеффай имел только одну дочь, и та умерла или жила незамужней. Одни умножаются, другие уменьшаются; и то и другое дело Господне.

II. Елон был из Завулона, расположенного на севере Ханаана; он был поставлен следующим судьей после Есевона, чтобы руководить государственными делами Израиля: вершить правосудие и исправлять злоупотребления. На протяжении десяти лет он был благословением для Израиля, а затем умер (ст. 11−12). Д-р Лайтфут подсчитал, что в начале его правления началось угнетение Израиля со стороны филистимлян, которое продолжалось сорок лет (о чем рассказывается в Суд 13:1), и что приблизительно в это время родился Самсон. Скорее всего, его резиденция располагалась на севере, и филистимляне, которые граничили с южными частями Ханаана, использовали это, чтобы напасть на Израиль.

III. Его преемником стал Авдон из колена Ефремова, и именно во время его руководства это прославленное колено начало восстанавливать свою репутацию, ибо со времен Иисуса Навина ни один его представитель не заслуживал подобной характеристики. Авимелех из Сихема скорее был его позором. Авдон был известен своим многочисленным потомством (ст. 14): он имел сорок сыновей и тридцать внуков; он дожил до возраста, когда увидел всех их взрослыми и ездившими верхом на семидесяти молодых ослах, то ли в качестве судей, исполнявших свои обязанности, то ли в качестве вельмож и знатных людей. Для него было большим удовлетворением видеть детей своих детей, но, похоже, он не видел мира над Израилем, ибо к тому времени филистимляне начали вторгаться на его территорию. В адрес этих судей, о которых так мало рассказывается, тем не менее говорится, где они были похоронены (ст. 7,10,12,15), возможно, потому что надпись на их памятниках (ибо они использовались в древние времена, 4Цар 23:17) служит подтверждением и дополнением к их истории, и к ней могут обращаться те, кто желает получить о них более подробную информацию. Когда у Петра появилась возможность сказать о Давиде, то он говорит: «...гроб его у нас до сего дня» (Деян 2:29). Или этот факт упоминается для того, чтобы почтить эти места, где лежат их кости; это может быть использовано нами для занижения нашей оценки всей мирской славы, которую пятнает смерть и могила. Эти судьи, которые для Израиля были подобны богам, умерли как люди, и вся их слава была погребена в прахе. Странно, что в истории всех этих судей некоторые события описаны очень подробно, но ни разу не упоминается о первосвященнике, каком-либо священнике или левите, к которому обращались бы за советом или который выступал бы по поводу государственных дел от момента, когда служил Финеес (Суд 20:28), до времени Илия, что составляет приблизительно 250 лет. Сохранились только имена первосвященников, служивших в то время (1Пар 6:4−7; Езд 7:3−5). Но как можно согласовать эту безвестность, в которой в течение такого большого времени пребывало священство в самом начале своих дней, с величественным великолепием и значимостью, которые сопутствовали ему согласно постановлениям закона Моисея? Безусловно, это означает, что эти постановления должны были быть прообразом и что к великим приобретениям, обещанным ими, нужно стремиться через их прообраз вечное священство нашего Господа Иисуса Христа, по сравнению с превосходной славой которого это священство вообще не имело славы (2Кор 3:10).