Иисус Навин | 9 глава

В данной главе сообщается:

(I) О грубом сговоре царей Ханаана против Израиля (ст. 1−2).

(II) Об учтивом договоре жителей Гаваона с Израилем.

1. Как хитро гаваонитяне пришли с просьбой и предложением о союзе, притворившись путниками из далекой страны (ст. 3−13).

2. Как необдуманно согласились на союз израильтяне, включая Навина, чем вызвали недовольство общества, когда обман раскрылся (ст. 14−18).

3. Как это дело разрешилось к удовлетворению обеих сторон: гаваонитянам сохранили жизнь благодаря завету с ними, но лишили их свободы, потому что они добились завета нечестным путем (ст. 19−27).

Стихи 1−2. До сих пор хананеи занимали оборонительную позицию; на Иерихон и Гай напали израильтяне. Но здесь цари Ханаана совещаются, как напасть на Израиля, и замышляют план действий по объединению усилий, чтобы дать отпор и задержать продвижение армии-победительницы.

1. Странно, что они не сделали этого раньше. Продвижение войска Израилева было замечено уже давно; планы последнего относительно Ханаана не были тайной; и следовало бы ожидать проявления разумного беспокойства об общей безопасности, побудившего бы хананеев предпринять какие-то меры, чтобы воспрепятствовать переходу Израиля через Иордан, отразить их продвижение или оказать им теплый прием сразу по переходу реки. Странно, что они не попытались снять осаду Иерихона или, по крайней мере, выступить на стороне жителей Гая, когда они нанесли поражение. Но хананеи либо по своей самонадеянности, либо от отчаяния совсем помутились разумом и не знали, что делать. Многие не знают, что служит к миру их, пока это не будет сокрыто от их очей.

2. Еще более странным является то, что они делают это сейчас. Теперь, когда завоевание Иерихона послужило убедительным доказательством Божьей власти, а поражение Гая свидетельством мудрой стратегии израильтян, следовало бы предположить, что в результате совещания хананеи решат не воевать с Израилем, а заключить с ним мир и по возможности договориться о лучших условиях для себя. В этом они проявили бы мудрость (Лк 14:32), но их разум был ослеплен, а сердце ожесточено, к собственной же погибели. Примите во внимание:

(1) Что побудило их наконец приступить к совещанию. Когда они услышали об этом (англ. пер., ст. 1), то есть не только о завоевании Иерихона и Гая, но и о собрании у горы Гевал (с описанием которого мы ознакомились непосредственно перед этим), узнав, что Иисус Навин, словно он уже был хозяином страны, созвал весь свой народ и прочитал законы, которыми израильтянам надлежит руководствоваться, и взял с них обязательство подчиняться этим законам, тогда цари Ханаана поняли, что израильтяне настроены весьма серьезно, и сочли, что самое время приступить к действиям. Благоговейное поклонение Божьего народа подчас раздражает его врагов и приводит их в ярость более, нежели что-либо другое.

(2) Какое единодушие они проявили в своем решении. Несмотря на то что речь идет о многих царях разных народов хеттеев, аморреев, ферезеев и других, интересы которых, несомненно, различались, и зачастую они конфликтовали друг с другом, тем не менее они полны решимости петте сошгасисеше единодушно объединиться против Израиля. О, если бы только Израиль поучился у этих хананеев, как нужно жертвовать личным ради всеобщего блага и отказываться от междоусобицы, чтобы всем вместе единодушно объединиться против врагов Царства Божия среди людей!

Стихи 3−14. Здесь мы узнаем:

I. О желании гаваонитян заключить мир с Израилем, которое было продиктовано тревогой в связи с услышанной ими вестью об уничтожении Иерихона (ст. 3). Другие, услышав эту весть, настроились на войну с Израилем, а гаваонитян эта весть побудила заключить с израильтянами мир. Подобным же образом евангельское откровение о Божьей славе и благодати для одних залах смертоносный на смерть, а для других запах живительный на жизнь (2Кор 2:16). Одно и то же солнце смягчает воск и делает твердой глину. Я не припоминаю, чтобы мы где-нибудь читали о царе Гаваона. Если бы власть в то время принадлежала одному лицу, то, возможно, в высокомерии своего сердца правитель не пожелал бы сдаться Израилю, а присоединился к сговору остальных царей против Израиля. Но четыре города (упомянутые в ст. 17), по-видимому, управлялись старейшинами (ст. 11) или сенаторами, которых общая безопасность интересовала больше, чем личное достоинство. Жители Гаваона хорошо о себе позаботились.

II. К какому методу они прибегли, чтобы достичь своей цели. Они знали, что все население земли Ханаана подлежит истреблению; возможно, они посылали лазутчиков в собрание у горы Гевал, когда читался закон, и те узнали и принесли им сведения о данном Израилю повелении не щадить хананеев, не давать им пощады в бою (что заставило их бояться войны с Израилем) и не вступать с ними в союз (Втор 7:1−3), что не давало им шансов на успех в переговорах с израильтянами. Поэтому у них не было иного способа спасти свою жизнь от меча Израилева, кроме как, переодевшись для маскировки, попытаться убедить Иисуса Навина, что пришли они из некой весьма далекой земли, в отношении которой у израильтян не было повеления вести войну и не запрещалось заключать мир, более того, имелось особое предписание предложить мир (Втор 20:10,15). Если Гаваон не попадает в эту категорию, то его будущее очевидно разделить судьбу Иерихона и Гая. Хотя соседние правители знали, что все жители Гаваона люди храбрые (Нав 10:12), и сами они это знали, тем не менее не отважились состязаться с Израилем, на стороне которого был Всемогущий Бог. Поэтому это была единственная игра, в которую им оставалось сыграть, причем:

1. Сыграли они весьма умело и успешно. Никогда еще не удавалась столь искусная хитрость.

(1) Они пришли под видом послов иностранного государства, что, по их мнению, должно понравиться правителям Израиля, которые будут гордиться такой честью, что их благосклонности ищут дальние страны. Мы читаем о том, как радовался Езекия пришедшим к нему из далекой земли (Ис 39:3); раньше к ним такого внимания не проявляли.

(2) Они притворились, что претерпели все тяготы очень долгого путешествия и представили то, что могло сойти за наглядные доказательства. По-видимому, тогда для пускающихся в далекий путь было обычным делом брать с собой разнообразные запасы (как поступаем и мы, оправляясь в дальнюю дорогу), к тому же в то время, в отличие от нашего, за пределами городов не было такого удобства, как трактиры, за которые нам следует быть благодарными, когда предоставляется случай воспользоваться их услугами. Итак, гаваонитяне сослались на то, что запасы, которые они брали из дому свежими и новыми, теперь выглядели старыми и сухими, при том, что они шли кратчайшим путем и не медлили; и отсюда видно, что они явились (как и утверждали) из весьма далекой страны; мешки, или дорожные баулы, были старыми; вино все выпито, а мехи, в которых его несли, изорвались; их обувь и одежда выглядела хуже, чем у израильтян после сорока лет хождения по пустыне, а хлеб заплесневел (ст. 4−5), и снова (ст. 12−13). Подобным образом Израиля Божия часто обманывали и пытались ввести в заблуждение видом древностей. Но (как говорит об этом епископ Холл) заблуждения никогда не устареют от того, что на них ставят заплаты, хотя и кажутся старыми. А кто попадет на хитрую уловку гаваонитян, тот лишь подтвердит, что не посоветовался с Господом. Ибо есть люди, выдающие себя за бедных и располагающие всеми признаками нужды и страданий, которые при том весьма богаты (Притч 13:7), или, по крайней мере, они не нуждаются в помощи, но в результате такого обмана милостыня отдается не в те руки и не попадает к своим истинным адресатам.

(3) Когда в отношении гаваонитян возникли подозрения и их стали более строго вопрошать на предмет того, откуда пришли, они тщательно избегали произносить название своей страны, пока не заключили соглашение.

[1] Мужи Израилевы заподозрили обман: «может быть, вы живете близ нас? (ст. 7) И мы не можем и не должны заключать с вами союз». Такой вопрос мог бы лишить гаваонитян смелости вести дальнейшие переговоры, ведь напрашивается вывод: если мир и будет заключен, израильтяне не посчитают себя обязанными соблюдать его, когда существует столь серьезный довод против, как живете близ нас; но они понимали, что если отступят, то вообще никакой надежды не будет, поэтому смело продолжали представлять свое дело. «Кто знает, может, народ Израиля сохранит нам жизнь, невзирая на то, как мы выманили у них обещание; и если мы им в конце концов скажем, как бы нам не умереть».

[2] Иисус Навин задавал им вопросы: кто вы и откуда пришли? Он заботился о том, чтобы стоять на страже против тайного обмана так же, как и против открытого нападения. В своей духовной брани мы должны стоять против козней диавольских, памятуя о том, что дьявол не только рыкающий лев, но и хитрый змей. Во всех союзах родства и дружбы мы сначала должны проверять, а потом доверять, чтобы не жалеть на досуге о поспешно заключенных соглашениях.

[3] Гаваонитяне не пожелали сказать, откуда пришли; но продолжали твердить одно и то же: из весьма дальней земли пришли мы (ст. 9). Они хотели, чтобы сложилось мнение, что речь идет о стране, о которой Навин ничего не знал и не слышал, а посему будет мудрее не говорить ему ее названия.

(4) Они заявили о своем почтении к Богу Израилеву, чтобы снискать еще большее расположение Иисуса Навина, и, будучи снисходительными, мы верим в искренность этого заявления: «Мы пришли во имя Господа Бога твоего (ст. 9) благодаря тому, что мы слышали о Его имени, убедившись, что оно выше всякого имени, и поскольку к этому имени и к воспоминанию о нем стремится душа наша, то мы с радостью пришли под его защиту».

(5) Они объясняют свои мотивы событиями, которые произошли несколько раньше, во время правления Моисея, вести о которых (легко предположить) дошли и в самые удаленные регионы; речь идет о казнях египетских и о поражении Сигона и Ога (ст. 9−10); но разумно умалчивают об уничтожении Иерихона и Гая (хотя именно это послужило истинным мотивом, ст. 3), ибо следовало полагать, что они вышли из дому задолго до упомянутых завоеваний. Нам же не нужно тратить время на поиски мотивов, почему следует покориться Богу Израилеву: мы можем взять на вооружение как новое, так и старое, по желанию.

(6) Они заявляют о своей покорности: мы рабы ваши, и смиренно просят о соглашении: заключите с нами союз (ст. 11). Они не настаивают на каких-либо условиях, но будут рады миру на любых условиях; ведь дело не терпит отлагательства, чтобы не раскрылся обман. Они будут рады, если сделка состоится немедленно; только бы Иисус Навин пожелал заключить с ними союз: именно за этим они сюда и пришли и надеются, что их обветшавшая одежда и обносившаяся обувь не вызовет возражений. Бог и Израиль не отвергнут кого-либо по причине его бедности.

2. Их поступок являет собой смесь добра и зла.

(1) Их ложь не может быть оправдана и не должна стать прецедентом. Нам нельзя делать зло, чтобы вышло добро. Если бы гаваонитяне признались, из какой они страны, но отреклись от идолопоклонства и отказались от владения ею в пользу Израиля, а себя всецело посвятили Богу Израилеву, то у нас есть основания думать, что Иисус Навин, руководствуясь наставлением от Бога, пощадил бы им жизнь, и им не пришлось бы прибегать к такому притворству. Легко заметить, что, сказав один раз: из весьма дальней земли пришли мы (ст. 6), они вынуждены повторить это снова (ст. 9) и говорить совершенную ложь о своем хлебе, винных мехах и одежде (ст. 12−13), ибо одна ложь влечет за собой другую, а та третью, и так далее. Этот грех катится по наклонной плоскости.

(2) Но их вера и благоразумие весьма похвальны. Наш Господь похвалил даже неверного управителя за то, что тот поступил мудро, заботясь о себе (Лк 16:8). Покорившись Израилю, гаваонитяне покорились Самому Богу, что подразумевает отречение от бога, которому они служили прежде, и подчинение законам истинной религии. Они слышали достаточно, чтобы убедиться в безмерной силе Бога Израилева, и могли сделать вывод о других Его совершенствах мудрости и благости; а что может быть лучше, чем сознательно подчинить себя безмерной мудрости и положиться на милость Бога безмерной благости? Покорность гаваонитян была тем более похвальной, потому что:

[1] Оказалась единственной в своем роде. Их соседи предприняли иной курс действий и рассчитывали, что и они присоединятся к ним.

[2] Незамедлительной. Они не стали дожидаться, пока Израиль захватит их города; тогда капитулировать было бы уже поздно; но пожелали мирных условий, когда войско находилось на некотором расстоянии. Верный способ избежать суда это выйти ему навстречу с покаянием. Давайте последуем примеру этих гаваонитян и заключим мир с Богом, придя к нему в рубищах в знак самоуничижения, благочестивой скорби и покорности, чтобы наши беззакония не привели нас к погибели. Давайте будем рабами Христа нашего благословенного Иисуса Навина и заключим союз с Ним и с Израилем Божьим, и тогда останемся живы.

Стихи 15−21. Здесь сообщается:

I. О договоре, вскоре заключенном с гаваонитянами (ст. 15). Все совершилось быстро, без множества формальностей.

1. Израильтяне согласились сохранить им жизнь, а большего гаваонитяне и не просили. В обычной войне такая милость считалась бы весьма незначительной, но в битвах за Ханаан, целью которых было всеобщее уничтожение, оставить хананею душу вместо добычи (Иер 45:5) оказалось для него огромным одолжением.

2. Это соглашение заключил не только Иисус Навин, но и начальники общества вместе с ним. Несмотря на то что Навин получил экстраординарный призыв и экстраординарные способности к управлению, тем не менее дела подобного рода он решает не единолично, а заручившись советами и согласием начальников, которые не находились в неведении и не были под пятой, но Иисус относился к ним как к участникам в правлении.

3. Соглашение было закреплено клятвой; израильтяне поклялись гаваонитянам, причем не какими-то ханаанскими богами, а исключительно Богом Израилевым (ст. 19). У кого честные намерения, того не пугают гарантии, но он дает таковые при заключении договора и прославляет Бога тем, что призывает Его в свидетели искренности своих намерений.

4. Ничто в этом договоре не кажется заслуживающим порицания, кроме поспешности, с которой его заключили. Израильтяне взяли хлеб гаваонитян и удовлетворились тем, что тот действительно был сухим и черствым, но не учли, что это еще не доказывает, что продукты были взяты свежими из дому. Таким образом, доверившись только чувствам, а не разуму, они приняли этих людей (написано на полях) благодаря их провианту и, судя, наверное, по виду и вкусу хлеба, что он только сейчас стал черствым, а вначале был вкусным и свежим, пришли к выводу, что эти люди чего-то да и стоят и не следует пренебрегать дружбой с их страной. Но Господа они не вопросили. У них был урим и туммим, к которым они могли прибегнуть в трудном случае и которые им не солгали бы, не ввели в заблуждение; но израильтяне слишком сильно полагались на собственное благоразумие и не сочли нужным спросить наставления у Бога. Даже Иисуса Навина нельзя считать невиновным в этом деле. Следует заметить: если мы решаем не впутывать Бога в какое-либо дело, не обращаемся к Его слову и не просим совета в молитве, то проявляем поспешность и не имеем успеха. Как часто у нас возникает повод с сожалением размышлять о том, что такое-то и такое-то дело не заладилось, потому что мы Господа не вопросили! Если бы мы признавали Его во всех своих путях, то находили бы их более безопасными, легкими и успешными.

II. О том, как обман, благодаря которому был заключен этот союз, раскрылся. Лживый язык только на мгновение, а истина будет дочерью времени. Через три дня израильтяне, к своему немалому удивлению, обнаружили, что города, от имени которых эти послы заключили договор, находятся весьма близко от них на расстоянии одной ночи пешего перехода от стана в Галгале (Нав 10:9). Сообщили им об истинном положении дел то ли их собственные лазутчики или отряды, проводившие разведку местности, то ли, возможно, перебежчики из вражеского стана. Позволившие себя обмануть, поддавшись на уловки сатаны, вскоре, к своему стыду, узнают правду и увидят, как близко, почти у дверей, находится то, что они считали весьма далеким.

III. О недовольстве общества по этому поводу. Израильтянам пришлось принять ограничения, которые возлагал на них этот союз, не поражать города гаваонитян, не убивать людей и не брать трофеев. Им досаждало то, что руки у них связаны, и все общество Израилево возроптало на начальников (ст. 18), и, следует признать с сожалением, что ревновали скорее о собственной выгоде, а не о выполнении Божьего повеления, хотя некоторые из них имели в виду и это. Многие готовы обвинять и осуждать действия начальников, не ведая при том об их причинах и будучи некомпетентными судьями в вопросах государственного управления. Поэтому, зная о том, что поставленные над нами люди радеют исключительно об общественных интересах и усердно стараются улучшить благосостояние своего народа, мы должны наилучшим образом использовать блага, которые они нам дают, и не беспокоиться о том, что происходит в верхах.

IV. О благоразумном старании начальников успокоить недовольное общество и прийти к согласию в этом вопросе; все начальники были единодушны и действовали согласованно, что, несомненно, расположило народ к уступкам.

1. Израильтяне решили пощадить гаваонитян, потому что четко поклялись сохранить им жизнь (ст. 15).

(1) Клятва была законной, в противном случае она связывала бы их не больше, чем клятва Ирода, принудившая его отсечь голову Иоанну Крестителю. Правда, Бог предписал им уничтожить всех хананеев, но закон надлежит толковать in favorem vitae в пользу жизни, делая некоторое снисхождение, со всей же строгостью его надлежит применять к тем, которые сопротивляются и не желают сдавать страну победителям. Закон не должен связывать до такой степени, чтобы отбросить соображения чести и гуманности и убивать тех, которые никогда не поднимали и не поднимут на завоевателей руки, но в своем желании не доводить дело до крайности и не предпринимать никаких враждебных действий единодушно согласились смириться. К тому же цари дома Израилева цари милостивые (3Цар 20:31), и Бог Израилев более милостив, чем мы представляем себе, учитывая данное Его предписание. Satis est prostrasse leoni — Достаточно просто повергнуть льва ниц. Кроме того, основанием для закона служит сам закон. Предписание уничтожить хананеев имело своей целью предотвратить такое зло, как заражение израильтян идолопоклонством (Втор 7:4). Но если гаваонитяне отрекутся от служения идолам и станут друзьями и служителями в доме Господнем, то упомянутая опасность будет успешно устранена, основание для данного предписания перестанет быть актуальным, следовательно, снимется и обязательство, что особенно верно в вопросах такого рода. Обращение грешников предотвратит их погибель.

(2) Поскольку клятва была законной, то и начальники и народ от имени которого они действовали, теперь были связаны ею, связаны совестью и связаны честью Бога Израилева, Которым они клялись и Чье имя могло бы подвергнуться хулению со стороны хананеев, нарушь они эту клятву. Они говорили как боящиеся клятвы (Еккл 9:2), когда выдвинули аргумент: оставим их в живых, чтобы не постиг нас гнев за клятву, которою мы клялись им (ст. 20). Кто скрепляет обещание клятвой, а потом сознательно нарушает его, тот навлекает на себя Божий гнев и имеет все основания ожидать, что Божий суд поймает его на слове. Бог поругаем не бывает, поэтому с клятвами шутки плохи. Начальники сдержат свое слово:

[1] Хотя и останутся в проигрыше. Гражданин Сиона клянется даже себе во вред и не изменяет (англ. пер., Пс 15:4). Когда Иисус Навин и начальники обнаружили, что поступили себе в ущерб, то не стали просить Елеазара об освобождении от обязательства, тем более не заявляли о том, что никакой верности перед такими еретиками, как хананеи, хранить не нужно; более того, им совершенно чужды современные изобретения католической церкви, которая избавляется от самых священных обязательств и даже благословляет клятвопреступление.

[2] Хотя по этому поводу беспокоился народ, недовольство которого могло перерасти в мятеж, тем не менее начальники не пожелали нарушить обязательство перед гаваонитянами. И нам ни в коем случае нельзя трепетать перед царями или толпой до такой степени, чтобы совершить грех или поступить наперекор собственной совести.

[3] Хотя в этот союз их заманили хитростью, и это могло послужить весьма благовидным предлогом, чтобы объявить его не имеющим силы, тем не менее они сохранили ему верность. Израильтяне могли бы сослаться на то, что, хотя именно с этим людьми они «обменялись ратификационными грамотами», тем не менее это не те города, с которыми предусматривался союз. Они пообещали пощадить некие города (не уточняя их названий), которые находились весьма далеко, и, давая обещание, учитывали именно удаленность городов, а эти совсем близко и посему не являются городами, имеющими отношение к завету. Многие ученые мужи считают, что поскольку израильтян так серьезно обманули гаваонитяне, то с их стороны было бы вполне законно аннулировать обещание, но с целью сохранения собственной репутации и поддержания в Израиле почтительного отношения к клятве, они предпочли выполнить его. Тем не менее очевидно, что давшие обещание считали себя обязанными исполнить его и опасались, что в случае нарушения на них обрушится Божий гнев. И как бы их верность ни раздражала общество, она явно была угодна Богу; ибо, когда в соответствии с заключенным союзом они взялись защищать гаваонитян, Бог даровал израильтянам самую славную победу из всех одержанных ими в войнах (гл. 10), а много лет спустя сурово покарал их за вред, причиненный Саулом гаваонитянам, когда он нарушил этот союз (2Цар 21:1). Пусть это убедит нас в необходимости добросовестно исполнять свои обещания, оставаться верными договорам и строго соблюдать данное однажды слово. Если нельзя нарушить завет, которого добились таким притворством и обманом, то вправе ли мы помыслить о невыполнении обязательств, взятых перед людьми, действовавшими честно и открыто? И если мошенничество со стороны других не оправдывает и не извиняет нашей нечестности, то, несомненно, порядочность других людей по отношению к нам станет отягчающим обстоятельством и осуждением для нас, поведи мы себя с ними нечестно.

2. Хотя израильтяне и сохранили гаваонитянам жизнь, они лишили их свободы и приговорили к тому, чтобы рубить дрова и черпать воду для всего общества (ст. 21). Благодаря этому предложению недовольное общество успокоилось, ибо (1) кто злился из-за того, что гаваонитяне живы, мог теперь радоваться тому, что их осудили на нечто худшее (по общепринятому мнению), чем смерть, на вечное рабство.

(2) Кто злился из-за того, что не смог разжиться трофеями от гаваонитян, мог теперь радоваться тому, что они станут служить обществу, и от этого будет пользы больше, чем от наилучших их пожитков. Короче говоря, от мира с гаваонитянами израильтяне не проиграли бы ни морально, ни материально; убедите их в этом, и они будут довольны.

Стихи 22−27. Здесь повествуется о решении проблемы между Иисусом Навином и гаваонитянами и о толковании союза к обоюдному согласию сторон. Надо полагать, что теперь переговоры вели не посланники, с которыми израильтяне имели дело в первый раз, а старейшины Гаваона и остальных зависимых от него городов, чтобы найти полный компромисс в этом вопросе.

I. Иисус Навин упрекает их в обмане (ст. 22). А они стараются по возможности найти извинение (ст. 24).

1. Упрек Навина весьма мягок: для чего вы обманули нас? Он не обзывает их бранными словами, не прибегает к грубой и провокационной речи, даже не называет их (как они того заслуживают) гнусными лжецами, но только спрашивает: почему вы обманули нас? Наш долг проявлять мудрость и не выходить из себя даже в случае сильнейших провокаций и обуздывать свои страсти; для защиты доброго дела ярость не нужна, она никогда не исправит ситуацию.

2. Гаваонитяне придумывают себе наилучшее извинение, которое может сойти в этом деле (ст. 24). Благодаря Божьему слову они узнали, что им вынесен смертный приговор (было повеление погубить всех жителей сей земли без исключения), и благодаря уже совершенным Божьим делам они убедились, что исполнению этого приговора ничто не препятствует; они учли, что суверенитет Бога непреложен, Его правосудие непоколебимо, сила неодолима, и поэтому решили испытать, какова Его милость, и обнаружили, что не зря на нее положились. Они не пытаются оправдать свою ложь, но фактически просят за нее прощение, ссылаясь на то, что поступили так лишь потому, что хотели спасти свою жизнь, и это способен понять любой человек, который испытывает на себе силу закона самосохранения, особенно когда речь идет о таком случае, как этот, ведь гаваонитяне трепетали не просто перед силой людей (если бы только это, то можно было бы прибегнуть к Божьей защите), но перед силой Самого Бога, Который, как они видели, выступил против них.

II. Иисус осуждает их на рабство в наказание за обман (ст. 23), а они покоряются приговору (ст. 25); и как бы там ни было, создается впечатление, что обе стороны довольны.

1. Иисус объявляет их вечными рабами. Они купили себе жизнь ложью, но в силу никчемности такой платы Навин обязал их «сдать свои жизни в аренду» на постоянный труд, чтобы рубили дрова и черпали воду, то есть занимались самым непочетным и тяжелым делом. Так была наказана их ложь. Если бы они повели себя с Израилем честно и открыто, то, возможно, удостоились бы более почетных условий, но теперь, поскольку жизнь досталась гаваонитянам ценой ветхой одежды и истоптанной обуви, им навеки суждено носить клеймо рабства; такова их участь, такой выкуп платится за их жизнь. Право на господство приобретается благодаря сохранению жизни, зависящей от милости господ (servus dicitur a servando раб получил свое название от акта спасения); рабы обязаны служить тем, кому они обязаны своей жизнью. Примите во внимание, как выносится судебное решение.

(1) Рабство представлено как проклятие для гаваонитян. «Теперь вы прокляты древним проклятием Ханаана», потомками которого являлись эти евеи: раб рабов будет он (Быт 9:25). Как еще поступить с лживым языком? Проклят будет он.

(2) Однако это проклятие превращается в благословение; гаваонитяне станут рабами, но рабами дома Бога моего. Начальники хотели сделать их рабами для всего общества (ст. 21), по крайней мере, они предпочли так выразиться, чтобы успокоить возроптавший народ. Но Иисус Навин смягчает приговор как в честь Бога, так и в пользу гаваонитян: им было бы слишком сложно выполнять тяжелую работу для каждого израильтянина. Если им суждено рубить дрова и черпать воду, что и без того было сильнейшим унижением, в особенности для жителей царского города, все жители которого люди сильные (англ. пер., гл. 10:2), то пусть они делают это для дома Бога .моего, что могло считаться величайшей привилегией, ведь и сам Давид желал быть у порога в доме Божием. Даже рабский труд становится почетным, когда он совершается для дома Господня и для службы в нем.

[1] На гаваонитян не распространялись свободы и привилегии израильтян по рождению, и этот знак отличия постоянно носили их потомки во всех поколениях.

[2] Они были задействованы в служении, которое требовало их личного присутствия у жертвенника Божия... на месте, какое ни избрал бы Господь (ст. 27), что позволяло им получить знания о Божьем законе и строго придерживаться религии, в которую они обратились, а также препятствовало возвращению к идолопоклонству отцов.

[3] Для священников и левитов было бы преимуществом иметь в своем постоянном распоряжении так много сильных людей, которым вменили в обязанность выполнять всю тяжелую работу в скинии. В качестве топлива для дома Божия требовалось рубить много дров, причем не только для постоянного поддержания огня под жертвенником, но и для варки мяса мирных жертв и так далее. И воды требовалось носить много для разнообразных омовений, предусмотренных законом. Гаваонитям определили выполнять эти и другие подсобные работы, такие, как мытье сосудов, вынос пепла, подметание дворов и так далее, которые в противном случае пришлось бы делать левитам.

[4] При этом они служили также и обществу; ибо все дела, направленные на поклонение Богу, являются истинным служением на благо общества. Каждый израильтянин заинтересован, чтобы за Божьим жертвенником хорошо ухаживали. Кроме того, благодаря труду гаваонитян многие израильтяне освобождались от тяжелой работы, к которой в противном случае, возможно, привлекались бы некоторые из них. Бог издал закон, согласно которому израильтянам запрещалось делать рабами своих братьев; и если у них были рабы то из окружавших их язычников (Лев 25:44). Теперь, в память об этом законе и ради израильтян, которые благодаря ему удостоились чести, Бог сделал так, что тяжелые работы, причем в самой скинии, будут выполняться не израильтянами, а гаваонитянами, которых позже назовут иефинеями людьми, отданными в распоряжение левитов, как и сами левиты были отданы в распоряжение священников (Чис 3:9), чтобы помогать им в служении Господу.

[5] Это можно считать прообразом допущения язычников в евангельскую Церковь. Тогда их приняли в качестве подчиненных, но впоследствии Бог обещает, что из них будет брать также в священники и левиты (Ис 66:21).

2. Гаваонитяне подчинились этому условию (ст. 25). Сознавая свою вину в том, что придумали ложь, которой ввели израильтян в заблуждение, и чувствуя, что едва не лишились жизни, восхищаясь при том милостью, с которой их пощадили, они выражают свое согласие с предложением: как лучше и справедливее тебе покажется поступить с нами, так и поступи. Лучше жить в рабстве, в особенности в таком рабстве, чем не жить вообще. Подразумевается, что положение секущего дрова и черпающего воду самое низкое и презренное (Втор 29:11). Но кожа за кожу, свободу и труд, а за жизнь свою отдаст человек все, что есть у него, и не поскупится. Именно так решилось дело.

(1) Иисус избавил гаваонитян от рук израильтян, чтобы их не умертвили (ст. 26). По-видимому, нашлись бы пожелавшие наброситься на них с мечом если бы не вмешался, опираясь на свой авторитет, Иисус Навин; но мудрые полководцы знают, когда нужно спрятать меч в ножны, а когда обнажить:

(2) И тогда Навин снова передал их в руки израильтян, чтобы стали рабами (ст. 27). Города гаваонитян перестали принадлежать им, ибо позже мы находим упоминание о том, что три из них попали в удел Вениамина, а один в удел Иуды. И сами гаваонитяне не распоряжались своей судьбой, но, как отмечает епископ Патрик, рассеялись по городам священников и левитов и шли по их стопам в деле служения у жертвенника и, вероятно, содержались за счет прибыли от него. Таким образом рабы Израиля стали вольными у Господа, потому что служение Ему, пусть даже самое непочетное, является свободой, и Его дело само по себе вознаграждение. Этого они добились благодаря своевременной покорности. Давайте и мы подобным же образом покоримся нашему Господу Иисусу и отдадим Ему свою жизнь со словами: «вот мы в руке Твоей: как лучше и справедливее Тебе покажется поступить с нами, так и поступи; спаси только наши души, и мы не пожалеем об этом». Если Он определит нам нести Его крест, преклониться под Его ярмо и служить у Его жертвенника, то впоследствии мы не будем стыдиться и печалиться об этом, ибо самая непочетная работа на службе у Господа дает нам право пребывать в доме Господнем во все дни жизни своей.