Эта глава и две последующие составляют единую проповедь, замечательную проповедь — Нагорную. Это самая продолжительная и наиболее содержательная речь нашего Спасителя из всех, записанных на евангельских страницах. Она носит практический характер и содержит не столько догматические вопросы — во что мы должны верить, сколько вопросы практические — что мы должны делать. С этого Христос и начал Свою проповедь, ибо кто хочет исполнять Его волю, тот должен знать, от Бога ли Его учение. Обстоятельства, при которых была произнесена эта проповедь, описаны в ст. 1−2, затем следует сама проповедь; цель ее состоит не в том, чтобы наполнить нашу голову знаниями, но чтобы дать нам руководство для практической жизни.
I. Христос предлагает блаженство как цель и описывает характер тех, кто может быть причислен к категории блаженных (очень отличной от категорий тщеславного мира), в виде восьми заповедей блаженства, которые, по справедливости, можно назвать парадоксами, ст. 3−12.
II. Он предписывает нравственный долг как путь к достижению этой цели и определяет, в чем он состоит, из каких правил. Он указывает Своим ученикам, что они должны понимать:
1. Кем они являются — солью земли и светом мира, ст. 13−16.
2. Что им надлежит делать — руководствоваться нравственным законом. Здесь имеется:
(1) Общая ратификация закона и рекомендация его в качестве правила нашего поведения, ст. 17−20.
(2) Конкретные поправки различных ошибок, или, скорее, исправление различных вольных и грубых извращений, внесенных книжниками и фарисеями в толкование закона, и объяснение некоторых разделов закона, наиболее нуждающихся в правильном истолковании и в подтверждении, ст. 20. Конкретно объясняются:
[1] Шестая заповедь, запрещающая убийство, ст. 21−26.
[2] Седьмая заповедь против прелюбодеяния, ст. 27−48.
[3] Третья заповедь, см. 33−37.
[4] Закон о возмещении, см. 38−42.
[5] Закон о братолюбии, ст. 43−48.
Цель проповеди в целом — показать, что закон духовен.
Стихи 1−2. В этих стихах дается общий отчет о проповеди.
I. Проповедником был наш Господь Иисус, Король проповедников, Великий пророк в Своей Церкви, Который пришел в мир, чтобы быть Светом миру. Пророки и Иоанн были сильными проповедниками, но Христос превзошел их всех. Он есть вечная Мудрость, Он сущий в недре Отчем, в совершенстве знающий Его волю (Ин 1:18), Он есть вечное Слово, в Котором Бог говорил к нам в последние дни сии. Множество чудесных исцелений, совершенных Христом в Галилее, были предназначены для того, чтобы подготовить путь для этой проповеди и расположить людей к восприятию Его наставлений, Того, через Кого было явлено так много Божественной силы и благости. Вероятно, эта проповедь представляла собой изложение того, что Христос проповедовал до этого в синагогах Галилеи. Его главной темой было: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное». Нагорная проповедь касается первой части этой темы, она объясняет, что значит покаяться. Покаяться — это значит изменить свое мышление и свою практическую жизнь. Здесь Христос отвечает на вопрос (Мал 3:6): «Как можно обратиться?» Несколько позже Он проповедовал на вторую часть темы, объясняя различными притчами, чему подобно Царствие Небесное, гл. 13.
II. Местом проповеди была избрана гора в Галилее. Как во всех других случаях, так и в этом Христос был лишен каких-либо удобств: как Ему негде было приклонить главу, так не было Ему места и для проповедования. В то время как книжники и фарисеи важно восседали на седалище Моисеевом, со всеми возможными удобствами, окруженные почетом, и при этом извращали закон, наш Господь Иисус, великий Учитель истины, был вынужден уйти в пустынное место. Там Он не нашел лучшей кафедры, чем гора, причем не святая гора, не гора Сион, а самая обыкновенная гора. Этим Христос желал показать, что теперь, в эпоху евангельского домостроительства, не существует мест, отличающихся святостью, как это было в ветхозаветные времена; что Богу угодно, чтобы люди молились и проповедовали всюду и везде, где это удобно и прилично. Эта проповедь была толкованием закона, поэтому Христос произнес ее на горе, как и сам закон тоже был дан на горе. Это было торжественным провозглашением Христианского закона. Но заметьте следующую разницу: когда Господь давал закон, Он сходил на гору, теперь же Господь взошел на гору; тогда Он говорил в громе и молнии, теперь — спокойным голосом; тогда народу было приказано стоять подальше от горы, а теперь его приглашают подойти поближе. Какая благословенная перемена! Если благодать и благость Бога составляют Его славу (а именно так оно и есть), то в таком случае слава Евангелия является превосходящей славой, ибо благодать и истина произошли через Христа, 2Кор 3:7; Евр 12:18 и далее. В пророчестве о Завулоне и Иссахаре, двоих из колен галилейских (Втор 33:19), сказано, что они созовут народ на гору; к этой горе мы и созваны, чтобы учиться приносить жертвы правды. Это была гора Господня, где Он учил нас Своим путям, Ис 2:2−3; Мих 4:1−2.
III. Слушателями были Его ученики, которые приступили к Нему, пришли по Его призыву, как явствует из сопоставления с Mк 3:13; Лк 6:13. Именно к ним Он обратился со Своей речью, потому что они следовали за Ним из любви к Нему и ради познания, в то время как других привлекали только исцеления. Он учил их, ибо они желали учиться (научает кротких путям Своим), потому что они желали понять то, чему Он учил их, то, что для других было безумием. Они должны были учить других, и поэтому им необходимо было самим иметь ясное и отчетливое понимание этих истин. Обязанности, предписываемые в этой проповеди, должны добросовестно исполняться всеми желающими войти в Царствие Небесное, которое они призваны созидать, в надежде на благословение его. Хотя эта беседа была адресована ученикам, однако ее слышали и толпы народа, ибо сказано (Мф 7:28): Народ дивился учению Его. Никакие границы не были очерчены вокруг этой горы, чтобы воспрепятствовать народу приблизиться к ней, как это было сделано вокруг горы Синай (Исх 19:12), ибо чрез Христа мы все имеем доступ к Богу, можем не только говорить Ему, но и слушать Его. Более того, произнося Свою проповедь, Он смотрел на народ. Когда слава о Его чудесах собрала огромные толпы народа, Он воспользовался таким стечением людей для того, чтобы учить их. Примечание. Это очень ободряет каждого верного служителя, когда он имеет возможность забросить сеть Евангелия там, где много рыбы, в надежде поймать хотя бы некоторых. Вид толпы народа вызывает вдохновение у проповедника, однако оно должно исходить не из тщеславия, а из желания принести пользу слушателям.
IV. Торжественный характер Его проповеди, подразумеваемый в словах «и когда Он сел». Христос много раз проповедовал по какому-нибудь случаю, и тогда проповеди Его носили характер беседы. Теперь же, когда Он расположился так, чтобы все хорошо слышали Его, проповедь Его имела характер преднамеренной, заранее приготовленной речи, καθίσαντος αὐτοῦ. Он сел, как Судья, или Законодатель. Это указывает нам на то, что говорить о Божественных истинах и слушать их следует в спокойном и уравновешенном состоянии духа. Он сел, чтобы исполнилось Писание (Мал 3:3), Он сел очищать, удалять примеси, извращенные учения сынов Левия. Он воссел на престоле, Судия праведный (Пс 9:5), ибо слово Его будет судить нас. Фраза «отверзши уста Свои» представляет собой всего лишь иудейский парафраз слова «заговорив», как и в Иов 3:1. Но некоторые считают, что эти слова подчеркивают торжественность ситуации. Собрание было большим, поэтому Он возвысил Свой голос и говорил громче обычного. Долгое время Он говорил через Своих слуг, пророков и открывал их уста (Иез 3:27; Иез 24:27; Иез 33:22), но теперь Он отверз Свои собственные уста и говорил уверенно, как власть имеющий. Один из древних так комментирует это место: «Христос многому учил, не открывая Своих уст», то есть Своею святой, примерной жизнью; более того, Он учил и тем, что не открывал уст Своих, когда был веден, как Агнец, на заклание. Но теперь Он отверз уста Свои и учил, дабы исполнилось Писание, Притч 8:1−2,6. Не премудрость ли взывает, и не разум ли возвышает голос свой? Изречение уст ее — правда. Он учил их согласно обетованию (Ис 54:13): И все сыновья твои будут научены Господом, ибо именно для этого Ему был дан язык мудрых (Ис 50:4) и Дух Господа, Ис 61:1. Он учил их тому, что является злом, которого они должны избегать, и что является добром, в котором они должны пребывать и преуспевать. Ибо суть христианства состоит не в теориях и рассуждениях, а в том, чтобы направить на верный путь наше мышление и наше поведение. Евангельская эпоха — это эпоха исправления (Евр 9:10); Евангелие призвано исправить нас, сделать хорошими, лучшими. Истина, которая в Иисусе, есть истина, относящаяся к благочестию, Тит 1:1.
Стихи 3−12. Христос начинает Свою проповедь с благословений, ибо Он пришел в мир для того, чтобы благословить нас (Деян 3:26) как Великий Первосвященник исповедания нашего, как благословенный Мелхиседек, как Тот, в Ком благословятся все племена земные. Он пришел не только приобрести благословение для нас, но и излить Его на нас, провозгласить о нем. И Он делает это здесь как власть имеющий, как могущий дать благословение — жизнь вечную; оно снова и снова обещается здесь добрым людям; Он провозглашает их блаженными, и это делает их действительно блаженными, ибо тот, кого Он благословляет, воистину благословен. Ветхий завет кончается проклятием (Мал 4:6), Евангелие начинается с благословения, ибо вы к тому призваны, чтобы наследовать благословение. В каждом из провозглашенных блаженств Христос преследует двойную цель:
1. Показать, кто является поистине блаженным, каков характер блаженных.
2. Показать, в чем заключается истинное блаженство — в обетованиях, которые даруются людям определенного характера и исполнение которых делает их поистине блаженными. Итак:
1. Эта проповедь призвана исправить пагубные заблуждения слепого плотского ума. Люди претендуют на то, что они ищут блаженство: Кто покажет нам благо? (Пс 4:7). Но большинство из них неправильно ставят перед собой цель, имеют весьма извращенное представление о самом блаженстве. Поэтому неудивительно, что они сбиваются с пути истинного. Они избирают для себя свои собственные иллюзии и мечтают о несбыточном. Мирское понятие о счастье таково: блаженны те, кто богат, кто велик и почитаем в этом мире; кто дни свои проводит в веселье, и годы свои — в удовольствиях; кто досыта ест и пьет сладкое, кто держится высокомерно, все сокрушая на своем пути. Блаженны люди, находящиеся в таком положении, благословенны их цели, стремления и намерения. Но вот, приходит Господь Иисус, чтобы исправить эту фундаментальную ошибку, предложить новое, совершенно иное понятие о блаженстве и о блаженных людях. Это понятие может показаться парадоксальным человеку, настроенному предубежденно, но оно является, как по сущности своей, так и по мнению всякого человека, просвещенного светом спасения, законом и учением вечной жизни, соответственно которым мы скоро будем все судимы. Если же начало Христова учения является таковым, то христианин должен начинать свою практическую жизнь с принятия этих правил в качестве своих критериев блаженства и соответственно стремиться к достижению их.
2. Она имеет своей целью утешить слабых и бедных, принявших Евангелие, гарантируя, что Христово Евангелие сделает блаженными не только тех, кто богат дарами, утешениями, добродетелями и очень полезен для общества, но даже наименьший в Царстве Небесном, чье сердце право перед Богом, блажен, ибо имеет часть в почестях и привилегиях этого Царства.
3. Она имеет своей целью пригласить души к Христу и приготовить в их сердцах путь для Его закона. То, что Христос провозглашает о блаженствах не в заключение проповеди, перед роспуском народа, но в начале, чтобы подготовить их к тому, что Он собирался сказать им далее, напоминает нам о горе Гаризим и горе Гевал, на которых провозглашались благословения и проклятия, Втор 27:12 и далее. Там проклятия ясно выражались, а блаженства лишь подразумевались. Здесь же ясно выражаются блаженства, а проклятия только подразумеваются. В обоих случаях нам предлагается жизнь и смерть, но закон в большей мере проявляется как служитель смерти, удерживающий нас от греха, а Евангелие — как домостроительство жизни, привлекающее нас к Христу, в Ком единственном приобретается всякое благо. Те, кто видел благодатные исцеления, совершенные Его рукой (Мф 4:23−24), а теперь слушает благодатные слова, исходящие из Его уст, могли сказать, что весь Он — любезность и сладость.
4. Ее назначение в том, чтобы установить и изложить условия завета между Богом и человеком. Цель Божественного откровения — чтобы мы узнали, чего Бог ждет от нас и что мы можем ждать от Него. И нигде это не излагается более полно в таких немногих словах и с такой точной взаимосвязью между тем и другим, чем здесь, в этой проповеди. Это та благая весть, в которую мы должны поверить, ибо что есть вера, как не соответствие указанным здесь качествам и упование на данные здесь обетования? Здесь открывается и становится большой дорогой путь к блаженству (Ис 35:8), он начинается от уст Христа, и это означает, что от Него и через Него мы должны получать и семя, и плод, как необходимую благодать, так и обетованную славу. Все, что происходит между Богом и падшим человеком, происходит только через Его посредничество. Некоторые из наиболее мудрых язычников имели представление о блаженстве, отличное от представлений остальной части рода человеческого и близкое к учению нашего Спасителя. Сенека, пытаясь описать человека блаженного, доказывал, что так называться может только честный, добрый человек: Блаженная жизнь, т. 4. Cui nullum bonum malumque sit, nisi bonus malusque animus — Quem nec extollant fortuita, nec frangant — Qui vera voluptas erit voluptatum comtemplio — Cui unum bonum honesnas, unuv malum turpitudo — Это тот, для которого не существует никакого другого добра или зла, кроме доброго или злого сердца. — Тот, настроение которо-го не зависит от случайностей. — Тот, для кого истинное удовольствие заключается в презрении удовольствий. — Для кого единственным благом является добродетель, а единственным злом — порок.
Наш Спаситель приводит восемь характерных черт блаженных людей, которые представляют собой главные добродетели христианина. На каждую из них провозглашается благословение в настоящем времени — блаженны — и обещается благословение в будущем, которое выражается различным образом, в соответствии с сущностью добродетели, или рекомендуемого долга.
Мы хотим знать, кто же является счастливым человек? Вот ответ:
I. Счастлив тот, кто является нищим духом, ст. 3. Существует такая духовная нищета, которая далека от того, чтобы сделать человека блаженным, которая является грехом и сетью, — это малодушие, рабский страх и добровольное подчинение человеческим похотям. Но та нищета духа, о которой здесь говорит Христос, — это благодатное настроение души, когда мы опустошаем себя от собственного я, чтобы наполниться Иисусом Христом. Быть нищим духом означает:
1. Довольствоваться бедностью и быть готовым лишиться мирского богатства, если Богу угодно, чтобы таков был наш удел, смириться со своим скромным положением. В мире много бедных людей, но высокомерных, бедных гордецов, сетующих на свою судьбу и проклинающих ее. Но мы должны приспосабливаться к бедности, должны уметь жить и в скудости, Флп 4:12. Признавая мудрость Бога в том что Он определил нам быть бедными, мы должны быть спокойны, терпеливо переносить неудобства, связанные с бедностью, и быть благодарными за то, что имеем, стараясь извлекать наибольшее из того, что есть. Это значит быть равнодушным к мирскому богатству, не привязываться к нему сердцем, но бодро сносить потери и разочарования, которые могут постигнуть нас в самые благополучные времена. Это не означает делать себя нищим из гордости и тщеславных побуждений, отвергая то, что Бог дал нам, особенно так, как поступали принадлежащие к Римской церкви — давая обет бедности, они завладевали богатством народов. Но если мы богаты в этом мире, то должны быть нищими духом, то есть снисходить к бедным и сочувствовать им, сострадать им в их немощах. Мы должны быть готовы встретиться с бедностью, не испытывать перед ней чрезмерного страха и не избегать ее, но приветствовать ее, особенно, если она постигает нас за то, что мы сохраняли добрую совесть, Евр 10:34. Иов обнаружил эту нищету духа, когда благословил Бога, Который взял у него то, что дал.
2. Это значит быть смиренным и незначительным в своих собственных глазах. Быть нищим духом — значит думать скромно о себе, о том, что мы собой представляем, что имеем или что делаем. В Ветхом Завете под бедными часто понимаются смиренные и самоотреченные люди в противоположность легкомысленным и гордым. Это значит считать себя, подобно маленьким детям, слабыми, неразумными, ничтожными, Мф 18:4; Мф 19:14. Лаодикия была духовно нищей, жалкой и несчастной и, тем не менее, считала себя богатой, разбогатевшей настолько, что ни в чем не имела нужды, Откр 3:17. С другой стороны, Павел был духовно богат, как дарами, так и нравственными добродетелями, и в то же время он был нищим духом, считал себя наименьшим из апостолов, наименьшим из всех святых, и ничего не приписывал себе. Это значит смотреть со святым презрением на самого себя, ценить других, ценить их выше, чем себя. Быть нищим духом — это значит сознательно умаляться, уничижать себя ради блага других, быть всем для всех. Это значит признавать, что Бог велик, а мы ничтожны, что Он свят, а мы грешники, что Он есть все, а мы — ничто, меньше, чем ничто, хуже, чем ничто, это значит смиряться перед Ним, под Его крепкую руку.
3. Это значит потерять всякую уверенность в собственной праведности и своей силе, чтобы в вопросе оправдания полностью полагаться на заслуги Христа, совершившего наше искупление, а в деле нашего освящения — на Духа Его и Его благодать. Сокрушенный и смиренный дух, с которым мытарь возопил о милости к себе как к бедному грешнику, это и есть нищета духа. Мы должны считать себя нищими, ибо всегда нуждаемся в Божьей благодати, всегда просим у Его дверей, всегда зависим от Его дома.
(1) Такая нищета духа занимает первое место среди христианских добродетелей. Философы вообще не включали смирение в список нравственных добродетелей, а Христос поставил его на первое место. Самоотречение — это первый урок в Его школе, который должен быть хорошо усвоен, нищета духа дает право на первое блаженство. Смирение — источник всех других добродетелей. Желающие строить высоко должны начинать снизу; смирение является превосходной подготовкой для вхождения евангельской благодати в душу, оно делает почву сердца пригодной для принятия семени. Утомленные и обремененные — это нищие духом, именно они и находят покой во Христе.
(2) Они блаженны. Они блаженны уже сейчас, в этом мире. Бог милостиво взирает на них. Это малые Его, и у них есть свои ангелы. Он дает им больше благодати, они живут самой счастливой жизнью, они сами спокойны и окружающим спокойно с ними, у них ничего не случается некстати, несвоевременно, в то время как надменные духом всегда неспокойны.
(3) Их есть Царство Небесное. Царство благодати состоит именно из таковых, только они достойны быть членами Христовой Церкви, которая названа собранием убогих (Пс 73:19), и Царство славы уготовано для них. Те, кто так смиряет себя и соглашается с Богом, когда Он смиряет их, будут вознесены. Высокомерные, надменные духом исчезнут вместе со славою земных царств, а смиренные, кроткие и покорные души получат славу Небесного Царства. Мы склонны думать, что Царствие Небесное, несомненно, принадлежит богатым людям, творящим добро посредством своего богатства, ибо своими добрыми делами они полагают доброе основание для будущей жизни. Но что же делать бедняку, у которого нет необходимых средств, чтобы творить добро? Совершенно очевидно, что это блаженство обетовано для тех, кто доволен своим положением бедняка, равно как и для тех, кто приносит пользу своим богатством. Если я не могу с радостью расточать ради Него, если я могу лишь с радостью терпеть нужду ради Него, то и за это я получу вознаграждение. Скажите в таком случае, разве не доброму Господину мы служим?
II. Счастливы плачущие, ст. 4. Это еще одно странное блаженство, вполне подходящее продолжение для предыдущего. Бедным людям привычно плакать, добрые бедняки плачут по-доброму. Мы склонны думать, что блаженны смеющиеся, но Христос, Который и Сам был великим Плачущим, утверждает: «Блаженны плачущие». Существует греховная печаль, которая является врагом блаженства, — печаль мирская, — безнадежная меланхолия на духовной почве и неутешная печаль о земном. Существует также естественный плач, который может содействовать блаженству, если благодать Божья будет действовать через него и освящать то горе, по поводу которого мы плачем. Но существует благодатный плач, который подготавливает путь к блаженству, серьезность настроения, состояние мертвости для веселья, подлинная скорбь.
1. Плач покаяния о своих собственных грехах. Это благочестивая печаль, печаль ради Бога, печаль о грехе, с глазами, устремленными на Христа, Зах 12:10. Те являются Божьими плакальщиками, кто живет жизнью покаяния, оплакивает испорченность своей природы и множество ее преступлений и удаление Бога от них; кто из ревности о славе Божьей плачет также о грехах других, кто скорбит, воздыхает обо всех мерзостях, Иез 9:4.
2. Плач сострадания о бедствиях других, плач тех, кто плачет с плачущими, кто скорбит о торжественных празднествах, об опустошении Сиона (Соф 3:18; Пс 136), и особенно плач тех, кто смотрит с состраданием на погибающие души и плачет о них, как Христос плакал об Иерусалиме. Итак, эти плачущие благодатным плачем:
(1) Блаженны. Как пустой, греховный смех печалит сердце, так благодатный плач приносит тайное удовлетворение сердцу, серьезную радость, в которую не вмешается чужой. Они блаженны, потому что уподобились Господу Иисусу, Который был Мужем скорбей и о Котором мы нигде не читаем, что Он смеялся, но часто читаем о том, как Он плакал. Плачущие вооружены против многих искушений, сопутствующих пустому веселью, и подготовлены для утешений — запечатанного прощения и утвержденного мира.
(2) Они будут утешены. Хотя они и не тотчас утешатся, однако их утешение обеспечено в обильной мере. Для них сияет свет, и в небесах они, конечно, будут утешены, подобно Лазарю, Лк 16:25. Примечание. Счастье небес и состоит в совершенном и вечном утешении, в том, что отрет Бог всякую слезу с очей их. Это радость нашего Господа, полнота радости и блаженство вовек, которые будут вдвойне сладостны для тех кто был приготовлен к ним посредством благочестивой печали. Небеса будут истинным небом для тех, кто плакал здесь, жатвой радости для тех, кто сеял здесь со слезами (Пс 115:5−6), горой радости для тех, чей путь проходил в долине слез. См. Ис 66:10.
III. Счастливы кроткие, ст. 5. Кроткие — это те, кто спокойно подчиняется Богу, Его слову и Его жезлу, следует Его повелениям, соглашается с Его намерениями, кто оказывает кротость ко всем человекам, Тит 3:2. Это те, кто способен спокойно переносить всякие провокации, отвечая на них либо молчанием, либо кротким ответом; кто достойным образом выражает свое недовольство, когда для него есть повод; кто остается хладнокровным, когда иные горячатся, кто сохраняет самообладание даже и тогда, когда теряет обладание всем остальным. Кроткие — это те, которые редко или почти не раздражаются, но быстро и легко умиротворяются. Это те, кто, управляя своим духом, скорее простит за двадцать нанесенных ему обид, чем отомстит за одну из них. Кроткие блаженны даже в этом мире.
1. Они блаженны, ибо подобны блаженному Иисусу в том, чему должны научиться от Него, Мф 11:29. Они подобны Самому блаженному Богу, Который есть Господин Своего гнева и в Котором нет ярости. Они блаженны, ибо имеют самое утешительное, самое невозмутимое удовлетворение в самих себе, в своих друзьях и в своем Боге; они умеют жить с любыми родственниками, в любых условиях и в любом обществе; они умеют жить и умеют умирать.
2. Они наследуют землю. Это цитата из Пс 36:11 и является почти единственным ясным обетованием, относящимся к земной временной жизни, во всем Новом Завете. Это не значит, что они всегда будут иметь много земли, и тем более это не значит, что только в этом будет их награда. Но это значит, что кротость, как одно из проявлений истинного благочестия, имеет обетование жизни настоящей. Кротость хотя и не в почете у людей века сего, однако обладает реальной силой, содействующей нашему здравию, богатству, счастью и безопасности даже в этом мире. Кротким и спокойным живется гораздо легче, чем непокорным и беспокойным. Слова они наследуют землю можно также отнести к земле Ханаанской как прообразу неба. Таким образом, все благословения неба и все благословения земли являются уделом кротких.
IV. Счастливы алчущие и жаждущие правды, ст. 6. Некоторые считают, что здесь опять же подразумеваются бедные материально, люди низкого сословия, из-за которого они не только подвергаются обидам и несправедливости, но и оказываются не в состоянии добиться справедливого отношения к себе. Они жаждут и алчут правды, но на стороне их притеснителей такая сила, что они не могут достичь ее. Они желают только справедливости и равноправия, но те, кто Бога не боится и людей не стыдится, отказывают им в этом. Печальное положение! Однако они поистине блаженны, если переносят материальные трудности ради сохранения доброй совести; пусть они уповают на Господа, Который творит правду и суд и освобождает бедных от их притеснителей, Пс 112:6. Те, кто безропотно переносит угнетение и спокойно обращается к Богу за помощью, получат в свое время удовлетворение, полное удовлетворение, когда Он явится им со Своей мудростью и благостью. Но эти слова, конечно, следует понимать духовно, как описывающие такое желание, стремление к такой цели, которые являются плодом Божьей благодати, действующей в душе и подготавливающей ее для даров Божественного благоволения.
1. Под правдой (праведностью) здесь подразумеваются все духовные благословения. См. Пс 23:5; Мф 6:33. Они приобретены для нас праведностью Христовой, передаются и гарантируются нам на основании вменения нам этой праведности и подтверждаются верностью Божьей. Праведность состоит в том, чтобы обрести Христа, Который сделался для нас праведностью, и стать в Нем праведными перед Богом; обновиться в праведности, так чтобы стать новым человеком и отобразить в себе образ Божий; иметь свою долю во Христе и в Его обетованиях.
2. Мы должны алкать и жаждать этих духовных благословений. Мы должны желать их действительно и поистине, как голодный и жаждущий желает воды и пищи, и его не может удовлетворить ничто иное, кроме пищи и питья. Наше желание духовных благословений должно быть ревностным и настойчивым: «Дай мне, иначе я умру, все другое — мусор и мякина, дай мне эти благословения, и мне довольно, даже если ничего более я не буду иметь». Голод и жажда — это такие потребности, которые постоянно возобновляются, снова и снова требуя удовлетворения. Так и эти святые желания никогда не находят своего окончательного удовлетворения, никогда не прекращается потребность в прощении и ежедневном притоке благодати. Возрожденная душа так же постоянно нуждается в пище праведности, в подкреплении благодатью для совершения повседневного труда, как тело нуждается в пище. Алчущие и жаждущие должны трудиться для обеспечения своих потребностей, для удовлетворения своего голода и жажды. Так и нам должно не только желать духовных благословений, но и прилагать усилия для достижения их, пользуясь предназначенными для этой цели средствами. Д-р Хаммонд (Hammond) в своем практическом Катехизисе проводит различие между голодом и жаждой. Голод — это потребность в пище для поддержания жизни, то есть в праведности освящения. Жажда — это потребность в освежающей воде, то есть в оправдывающей праведности и сознании нашего помилования. Алчущие и жаждущие духовных благословений блаженны в этих желаниях и будут насыщены этими благословениями.
(1) Они блаженны уже в самих этих желаниях. Хотя не всякое желание благодати исходит от действия благодати (притворные, вялые желания не являются таковыми), однако описанное здесь желание является таковым, оно служит доказательством наличия чего-то доброго и залогом чего-то лучшего. Это желание производит в нас Сам Бог, и Он не оставит дело рук Своих. Душа всегда жаждет и алчет чего-нибудь, поэтому блаженны те, кто сосредоточивает свои желания на правильных объектах, которые насыщают и не обманывают, кто не жаждет праха земного, Ам 2:7; Ис 55:2.
(2) Они будут насыщены этими благословениями. Бог даст им то, чего они желают, до полного насыщения. Только один Бог может насытить душу, только Его благодать и Его благоволение вполне могут удовлетворить справедливые желания души. Он даст благодать на благодать тем, кто, сознавая собственную пустоту, питается от Его полноты. Он алчущих исполняет благ (Лк 1:53), насыщает их, Иер 31:25. На небесах душа полностью насытится блаженством; праведность ее усовершится, благоволение Божье и Его образ достигнут своего совершенства.
V. Счастливы милостивые, ст. 7. Это парадокс, как и все остальное, ибо считается, что милостивые не могут быть ни мудрыми, ни богатыми. Однако Христос называет их блаженными. Милостивы те, кто склонен, из благочестия и милосердия, жалеть, помогать и поддерживать ближнего в несчастье. Человек может быть истинно милостивым, не имея ничего для проявления щедрости и великодушия; в таком случае Бог принимает его доброе расположение. Мы должны не только терпеливо сносить наши собственные бедствия, но и с христианским сочувствием сострадать переживаниям, скорбям братьев наших, проявлять сожаление к страждущему (Иов 6:14) и, облекшись в милосердие (Кол 3:12), делать все возможное, чтобы помочь человеку, попавшему в беду. Нам должно сострадать другим и помогать им, снисходить к невежественным и наставлять их, к беспечным, предупреждая их; к тем, кто находится в грехе, выхватывая их из него, как головню из огня. Мы должны сочувствовать находящимся в унынии и скорби и утешать их (Иов 16:5); сочувствовать тем, против кого мы имеем преимущество, не быть с ними строгими и суровыми; тем, кто находится в нужде, и поддерживать их материально. Если же мы откажемся делать все это, то затворяем от них сердце свое, Иак 2:15; 1Ин 3:17. Раздели с голодным хлеб твой, Ис 58:7,10. Больше того, добрый человек милостив даже к своей скотине.
Итак, что касается милостивых, то:
1. Они блаженны; так было сказано еще в Ветхом Завете: Блажен, кто помышляет о бедном, Пс 40:2. В этом они уподобляются Самому Богу, благость Которого составляет славу Его; будучи милостивыми, как Он милостив, мы совершенны (в нашем измерении), как Он совершен. Служение благу других, тем или иным путем, доказывает нашу любовь к Богу и приносит удовлетворение нам самим. Одно из самых чистых и благородных наслаждений в этом мире есть наслаждение от творения добра. Слова блаженны милостивые перекликаются с другим высказыванием Иисуса, которого нет ни в одном из Евангелий, — Блаженнее давать, нежели принимать, Деян 20:35.
2. Они помилованы будут, то есть получат милость от людей, когда будут нуждаться в ней, — кто напояет других, тот и сам напоен будет (нам не известно, как скоро мы вознуждаемся в милосердии, поэтому должны быть милосердны). Но самое главное они получат от Бога, ибо с милостивыми Он поступает милостиво, Пс 17:26. Самый милостивый и милосердный человек не может претендовать на свои заслуги, но должен уповать на милость Божью. Милостивые обретут прощающую милость у Бога (Мф 6:14), возмещающую милость (Притч 19:7), сохраняющую милость (Пс 40:3), милость в оный день (2Тим 1:18), больше того, они наследуют Царство, уготованное им, Мф 25:34−35. А того, кто не оказывает милости, ждет суд без милости (что означает не что иное, как озеро огненное).
VI. Счастливы чистые сердцем (ст. 8): Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят. Это наиболее всеобъемлющее из всех блаженств, здесь святость и счастье выступают во всей полноте своего единства.
1. Здесь мы имеем наиболее полную характеристику блаженных — это чистые сердцем. Примечание. Истинное благочестие состоит в чистоте сердца. Чистый сердцем обнаруживает чистое и непорочное благочестие. Истинное христианство заключается в сердце, в чистоте сердца, в омовении его от злочестивых мыслей, Иер 4:14. Мы должны воздевать к Богу не только чистые руки, но и чистые сердца, Пс 23:4−5; 1Тим 1:5. Сердце должно быть чистым в смысле отсутствия примесей — честным, с добрыми намерениями. Сердце должно быть чистым в смысле отсутствия нечистоты и осквернения, подобным цельному вину и незамутненной воде. Сердце надо хранить в чистоте от плотских похотей, от всяких нечистых мыслей и желаний, от мирских похотей; от алчности — нечистой похоти, от всякой скверны плоти и духа, от всего того, что исходит из сердца и оскверняет человека. Сердце должно быть очищено верою и всецело принадлежать Богу, оно должно быть сохраняемо для Христа чистой девой. Сердце чистое сотвори во мне, о, Боже!
2. Здесь представлено и самое всеобъемлющее утешение блаженных: они узрят Бога. Примечание.
(1) Это вершина, совершенная степень блаженства души — зреть Бога. Видеть Его очами веры в настоящее время — это предвкушение неба на земле; видеть Его так, как мы увидим Его в будущем, — это небеса небес. Видеть Его, как Он есть, лицом к лицу, а не через тусклое стекло, видеть Его как нашего Бога, видеть и наслаждаться Им, видеть Его и быть подобным Ему, насыщаться этим подобием (Пс 16:15), видеть Его всегда, никогда не теряя из виду — это небесное блаженство.
(2) Счастье лицезреть Бога обещано тем и только тем, кто чист сердцем. Никто, кроме чистых сердец, не может видеть Бога, а для нечистых лицезрение Бога не будет блаженством. Как может неосвященная душа испытывать наслаждение от созерцания Бога? Как Он не может смотреть на их нечистоту, так они не могут смотреть на Его святость. Ничто нечистое не войдет в Новый Иерусалим. Но все чистые сердцем, все истинно освященные имеют желание, произведенное внутри них, которое не может быть удовлетворено ничем иным, кроме как созерцанием Бога, и Божья благодать не оставит это желание неудовлетворенным.
VII. Счастливы миротворцы, ст. 9. Мудрость, нисходящая свыше:
Во-первых, чиста, потом мирна. Блаженны чистые перед Богом и мирные с людьми, ибо как перед Богом, так и перед людьми совесть должна сохраняться непорочной. Миротворцами являются те, кто имеет:
1. Миролюбивое расположение духа. Для того чтобы солгать, необходима склонность ко лжи, а для того чтобы творить мир, необходима сильная и сердечная любовь к миру. Я мирен, Пс 119:7. Быть миротворцем значит любить мир, желать мира и наслаждаться миром; пребывать в мире как в своей родной стихии и стараться быть мирным.
2. Мирное поведение: мы должны усердно сохранять мир, насколько это возможно с нашей стороны, чтобы он не нарушился, а также стараться восстановить его, когда он нарушится; принимать предложения о примирении и быть готовыми сделать их другому; и если между братьями или ближними произошла размолвка, то мы должны сделать все возможное, чтобы примирить их, быть восстановителями развалин. Творить мир иногда оказывается неблагодарной задачей, и тот, кто пытается примирить поссорившихся, часто получает удары с обеих сторон. Тем не менее это доброе дело, и мы должны стремиться к нему. Некоторые считают, что эти слова особенно относятся к служителям, которые должны делать все возможное для примирения поссорившихся и содействовать христианской любви между находящимися на их попечении.
Итак:
(1) Такие люди блаженны, ибо они сами испытывают удовлетворение, сохраняя мир, и оказывают истинную пользу другим, склоняя их к миру. Они суть соработники Христа, Который пришел в мир, чтобы уничтожить всякую вражду и провозгласить мир на земле.
(2) Они будут наречены сынами Божьими. Их миротворчество будет для них свидетельством того, что они действительно Его сыны, и Бог признает их таковыми. В этом они уподобляются Ему. Он — Бог мира, Сын Божий — Князь мира, Дух усыновления — Дух мира. После того как Бог возвестил о Своем примирении со всеми нами, Он не признает Своими детьми тех, кто находится в непримиримой вражде друг с другом, ибо если миротворцы блаженны, то нарушителям мира — горе! Это показывает, что Христос не намеревался распространять Свое учение мечем и огнем, или карательными законами, что Он не признавал фанатизм, или чрезмерную ревность, как признаки Своих учеников. Сыны мира сего любят ловить рыбу в мутной воде, но сыны Божьи — миротворцы, мирные земли.
VIII. Счастливы те, кого изгоняют за правду. Это величайший из всех парадоксов, который присущ именно христианству, поэтому он излагается последним и более подробно, чем остальные, ст. 10−12. Это благословение удваивается, подобно сну фараона, потому что кажется весьма маловероятным, хотя является вполне реальным; в последней его части третье лицо заменяется вторым: «Блаженны вы — Мои ученики и ближайшие последователи. Это более непосредственно касается вас, превосходящих других в добродетели, ибо вы должны быть готовы к трудностям и скорбям более, чем они». Заметьте здесь:
1. Как описывается положение страдающих святых: оно тяжелое, весьма несчастное.
(1) Их преследуют, за ними охотятся, как за опасными зверями, которые уловляются на истребление, как будто христианин caput gerere lupinum — носит волчью голову. С ними обращаются, как с изгоями — каждый, обнаруживший христианина, может убить его. Их отвергают как отбросы общества. Их штрафуют, заключают в темницы, изгоняют, лишают имущества, прогоняют с выгодных и ответственных постов, бичуют, пытают, мучают, убивают, считают их за овец, обреченных на заклание. Это проявление вражды семени змея против семени жены, продолжающееся со времен праведного Авеля. Так было и в ветхозаветные времена, Евр 11:35 и далее. Христос предупреждал нас, что положение христианской церкви будет значительно хуже, и мы не должны дивиться этому, 1Ин 3:13. Он оставил нам пример.
(2) Их поносят и всячески неправедно злословят. Клички, насмешливые и презри тельные прозвища, как ярлыки, приклеиваются к ним, к отдельным лицам, и ко всем праведникам в целом, чтобы сделать их ненавистными, а иногда и страшными в глазах людей, чтобы возбудить сильные нападки против них; их обвиняют в том, о чем они не знают, Пс 34:11; Иер 20:18; Деян 17:6−7. Так поступают те, кто не имеет достаточной власти в своих руках, чтобы причинить какое-то большее зло, а те, кто обладает властью преследовать, считают необходимым делать это, чтобы оправдать себя в своем варварском обращении с ними. Они не мог ли бы натравливать на них собак, если бы прежде не обрядили их в медвежью шкуру, не могли бы обращаться с ними наихудшим образом, если бы сначала не изобразили их как наихудших из людей. Они будут поносить вас и гнать. Примечание. Поносить святых — это значит гнать их, что вскоре станет ясно, когда придет время дать отчет за все жестокие слова (Иуд 1:15) и поругания, Евр 11:36. И будут всячески неправедно злословить за Меня — иногда перед судилищем как свидетели, иногда в собраниях развратителей с лицемерными насмешниками; о них поют в песнях пьющие вино, иногда открыто, в лицо, как Семей поносил Давида, иногда за спиной, как по ступали враги Иеремии. Примечание. Нет более ужасного, более черного дела, чем лжесвидетельство на учеников и последователей Христа.
(3) Все это совершается за правду (ст. 10), за Меня, ст. 11. Если за правду, то и за Христа, ибо Он глубоко заинтересован в деле правды. Враги правды — враги Христа. Кто страдает справедливо и терпит заслуженное злословие за свои действительные преступления, тот не имеет доли в этом блаженстве; пусть таковые терпят стыд и позор, это часть их наказания; мучеником делает не страдание само по себе, но причина страдания. За правду страдают те, кто страдает из-за нежелания грешить против совести, кто страдает за добрые дела. Что бы ни говорили гонители в свое оправдание, они враждуют против силы благочестия; они, в сущности, ненавидят и гонят Христа и Его правду. Ради Тебя несу я поношение, Пс 68:8; Рим 8:36.
2. Утешения, обещанные страдающим святым.
(1) Они блаженны, ибо теперь, в своей земной жизни они получают злое (Лк 16:25), причем получают его за доброе. Они блаженны, ибо это честь для них — страдать за правду, Деян 5:14. Им предоставляется возможность прославлять Христа, творить добро и переживать на опыте особые утешения и проявления благодати, особые знаки Его присутствия, 2Кор 1:5; Дан 3:25; Рим 8:29.
(2) Их ждет награда, ибо их есть Царство Небесное. Уже здесь на земле они имеют уверенность в Царстве Небесном и сладкое предвкушение его радостей, а вскоре уже будут обладать ими. Хотя в этих страданиях нет ничего, чем можно, строго говоря, заслужить что-то от Бога (ибо грехи наилучших из людей заслуживают наихудшего), тем не менее здесь обещается награда за них (ст. 12): Велика ваша награда на небесах. Так велика, что превосходит все, что ради нее переносится. Она будет получена на небесах, в будущем и не видима теперь, но она надежно гарантируется, она застрахована от риска, мошенничества и кражи. Примечание. Бог гарантирует тем, кто потеряет ради Него все, даже душу свою, что в конечном счете они ничего не потеряют из-за Него. Небо будет щедрым вознаграждением за все трудности, которые мы встречаем на своем пути. Во все века всех святых поддерживала в их страданиях эта предлежащая им радость.
(3) «Так гнали и пророков, бывших прежде вас, ст. 12. Они прежде вас достигли того совершенства, которого вы только что достигаете; они были прежде вас по времени, чтобы стать для вас примером злострадания и долготерпения, Иак 5:10. Их так же гнали и оскорбляли, поэтому можете ли вы надеяться достигнуть неба каким-либо другим путем? Не насмехались ли над Исайей за его заповедь на заповедь? И над Елисеем — за его плешивую голову? Разве не так же обращались и со всеми пророками? Поэтому не дивитесь этому как приключению для вас странному, не ропщите на это, как на жестокость. Знать, что они проложили путь страданий для нас, есть утешение, а следовать за ними по этому пути — честь. Той благодати, которой было довольно для них, чтобы пройти чрез все страдания, будет достаточно и для вас. Ваши враги — это потомки и последователи тех, кто в древности насмехался над посланниками Господа» (2Пар 36:16; Мф 23:31; Деян 7:52).
(4) Посему радуйтесь и веселитесь, ст. 12. Недостаточно переносить эти страдания с терпением и безропотно, как обычные переживания, не отвечая злословием на злословие, надобно еще и радоваться в них, ибо честь и достоинство, наслаждение и преимущества страдающих ради Христа значительно превосходят боль или позор их страданий. Это не значит, что мы должны гордиться своими страданиями (гордость все погубит, испортит), но мы должны, как Павел (2Кор 12:10), находить удовольствие в страданиях, сознавая, что Христос идет впереди нас и никогда не покинет нас, 1Пет 4:12−13.
Стихи 13−16. Незадолго перед этим Христос призвал учеников Своих и сказал им, что они станут ловцами человеков. Теперь же Он говорит им, что их назначение — быть солью земли и светом миру и что они действительно могут быть тем, чем должны быть.
I. Вы — соль земли. В страданиях, которые им придется перенести, их должно ободрять и поддерживать то, что, несмотря на презрительное к ним отношение, они являются истинным благословением для мира, и особенно благодаря их страданиям. Пророки, бывшие прежде них, были солью земли Ханаанской, а апостолы должны быть солью всей земли, ибо им надлежит идти по всему миру и проповедовать Евангелие. Это смущало их, потому что их было так мало и они были так слабы. Что могут они сделать на таком огромном пространстве как вся земля? Ничего, если бы они действовали силой мышц и ударами меча. Однако если они будут работать бесшумно, подобно соли, то одна горсть этой соли распространит свое влияние на большое пространство, их проповедь достигнет отдаленных точек земли, действуя незаметно и беспрепятственно, подобно закваске, Мф 13:33. Евангельское учение действует подобно соли, оно обладает проникающим эффектом, оно живо и действенно (Евр 4:12) и достигает сердца, Деян 2:37. Оно очищает, придает вкус и предохраняет от гниения. Мы читаем о благоухании (англ. о вкусе. прим. переводчика.) познания Христа (2Кор 2:14), ибо всякое другое познание безвкусно без него. Вечный завет называется заветом соли (Чис 27:19), а Евангелие является вечным. Соль полагалась ко всем жертвоприношениям (Лев 2:13) в мистическом храме Иезекииля, Иез 43:24. Ученики Христа, познавшие евангельское учение и употребляемые для научения ему других, были подобны соли. Примечание. Христиане, и особенно служители, являются солью земли.
1. Если они будут такими, какими должны быть, то уподобятся доброй соли, белой, мелкой, раздробленной на множество зерен, но очень полезной и необходимой. Плиний говорит: «Sine sale, vita humana non potest degere — Без соли человеческая жизнь невозможна». Заметьте при этом следующее:
(1) Какими они должны быть сами по себе они должны быть пропитаны Евангелием, солью благодати, их мысли и чувства, слова и дела всегда должны быть приправлены благодатью, Кол 4:6. Имейте в себе соль, иначе вы не сможете осаливать других, Mк 9:50.
(2) Какими они должны быть для других: они не только должны быть добры ми, но и творить доброе, они должны проникать в души человеческие, не ради собственных мирских интересов, но для того, чтобы придать им вкус и аромат Евангелия.
(3) Каким великим благословением они являются для мира. Род человеческий в своем невежестве и нечестии представляет собой громадную груду безвкусного материала, близкого к разложению, но Христос посылает в мир учеников Своих, чтобы посредством их жизни и учения пропитать мир познанием и благодатью и таким образом сделать его приемлемым для Бога, для ангелов, для всех, кто находит удовольствие в Божественном.
(4) Они должны быть готовы к употреблению. Они не должны лежать грудой, то есть всегда оставаться все вместе в Иерусалиме, но должны быть рассыпаны, как соль рассыпается по пище — там зерно и там зерно, так же как левиты, которые были расселены по всему Израилю, чтобы они могли сообщать людям свой аромат везде, где бы они ни жили. Некоторые отмечают, что глупо называть дурной приметой, когда соль падает на нас, но действительно дурной приметой является то, когда соль выпадает из нас.
2. Если они не будут таковыми, то окажутся солью, утратившей свою силу. Если вы, обязанные приправлять других, сами окажетесь безвкусными, лишенными духов ной жизни, аромата и силы, если таким окажется христианин, а особенно служитель, то состояние его весьма печально, ибо:
(1) Оно непоправимо: Чем сделаешь ее соленою? Соль придает вкус безвкусной пище, но ничто не вернет вкус безвкусной соли. Христианство дает человеку приятный аромат, но если он, принимая христианство и исповедуя его остается при этом безжизненным и безрассудным, лишенным благодати и безвкусным, то никакое другое учение, никакое другое средство неспособно придать ему вкус. Если христианство не делает этого, то ничто этого не сделает.
(2) Такой христианин бесполезен. Она ни к чему не годна, для чего ее можно употребить? Где она не причинит больше вреда, чем пользы? Что человек без разума, то христианин без благодати. Нечестивый человек — худший из людей, а нечестивый служитель — худший из христиан.
(3) Он обречен на разрушение и отвержение: он выбрасывается, изгоняется из церкви и сообщества верных, для которых является позором и бременем, выбрасывается вон на попрание людям. Да прославится Бог в посрамлении и изгнании тех, через кого Он бесславился, кто сделал себя непригодным ни к чему иному, как только к тому, чтобы быть выброшенным на попрание.
II. Вы свет мира, ст. 14. Это определение также говорит об их полезности, как и первое (Sole et sale nihit utilius — Нет ничего более полезного, чем солнце и соль.), но оно более славное. Все христиане — свет в Господе (Еф 5:8) и должны сиять, как светила (Флп 2:15), но особенно служители. Христос называет Себя Светом миру (Ин 8:12), а они — Его соработники, и на них распространяется нечто от Его славы. Воистину, свет сладок (Еккл 11:7), он приятен. Таковым был свет первого дня мира, когда он воссиял из тьмы, таковым является утренний свет каждого нового дня, таковым же является для всех разумных людей Евангелие и распространяющие его. Мир сидел во тьме, Христос воздвиг Своих учеников, чтобы они сияли в нем, заимствуя для этого от Него свой свет.
Это подобие свету описывается с двух сторон:
1. Будучи светом миру, они у всех на виду, они обращают на себя всеобщее внимание, множество глаз устремлено на них. Город, стоящий на верху горы, не может укрыться. Ученики Христа, особенно ревностные в своем служении, становятся выдающимися людьми, заметными, как маяки во тьме. Они являются предзнаменованием от Господа (Ис 8:18), мужами знаменательными (Зах 3:8), все окружающие их люди наблюдают за ними. Одни восхищаются ими, хвалят их, радуются о них и стараются подражать им. Другие завидуют им, ненавидят их, подсматривают за ними и стараются навредить им. Они должны вести себя осмотрительно, ибо за ними наблюдают. Они зрелище для мира и должны остерегаться всего, что выглядит дурно, потому что на них глядит множество глаз. Ученики Христа, до того как их призвал Христос, были никому неизвестны, но то достоинство, которым Он наделил их, возвеличило их, и как проповедники Евангелия они стали выдающимися людьми. Хотя одни поносили их, другие относились к ним с почтением, они будут посажены на престолы и будут судьями (Лк 22:30), ибо Христос прославит тех, кто прославляет Его.
2. Будучи светом миру, они призваны освещать и давать свет другим (ст. 15), поэтому:
(1) Они должны быть поставлены на подсвечнике, как светильники. Христос зажег эти свечи не для того, чтобы ставить их под сосуд, Его ученики не должны всегда ограничиваться галилейскими городами, или потерянными овцами Израилевыми, как было до сих пор, но они будут посланы по всему миру. Церкви — это светильники, золотые светильники, в которые вставлены эти свечи, чтобы свет их разливался повсюду. Свет Евангелия является таким сильным светом и несет с собою так много собственного о себе свидетельства, что, подобно городу, стоящему на вершине горы, он не может укрыться, Он являет себя светом, исходящим от Бога, всем, кроме тех, кто добровольно закрывает свои глаза. Он светит всем в доме, всем, кто приближается к нему, кто приходит туда, где он светит. Не видящие этого света должны винить самих себя — они не хотели быть в доме, где он светит, они не хотели прилежно и беспристрастно исследовать его, но сохраняли предубеждение против него.
(2) Они должны светить:
[1] Своей доброй проповедью. Они должны делиться своими знаниями с другими для их блага, не прятать их под сосудом, но распространять. Таланты не следует держать под спудом, они должны быть пущены в обращение. Ученики Христовы не должны замыкаться в себе, быть неизвестными, тайными учениками под предлогом склонности к размышлениям, скромности или самосохранения, но должны служить тем даром, какой получили, Лк 12:3.
[2] Своею доброй жизнью. Они должны быть горящими и светящими светильниками (Ин 5:35), всем своим поведением доказывать, что они истинные последователи Христа, Иак 3:13. Они должны нести окружающим их людям наставление, указание, ободрение и утешение, Иов 29:11.
Заметьте здесь:
Во-первых, как наши светильники должны сиять. Они должны светить такими добрыми делами, какие люди могут видеть и одобрить; делами, вызывающими добрый отзыв со стороны внешних и дающими им повод хорошо думать о христианстве. Мы должны творить такие добрые дела, которые могут быть увидены другими для их назидания, а не для нашего прославления. Мы должны молиться втайне, то, что происходит между Богом и нашей душой, мы должны сохранять для себя. Но то, что открыто и очевидно для других, должно быть достойно нашего исповедания, достойно похвалы, Флп 4:8. Окружающие нас люди должны не только слышать о наших добрых делах, но и видеть наши добрые дела, чтобы убедиться, что религия — это не пустой звук, что мы не только исповедуем ее, но и находимся под ее влиянием.
Во-вторых, для какой цели должны сиять наши светильники — «Чтобы видящие наши добрые дела могли прославить, но не вас (к чему стремились фарисеи и что так пятнало все их добрые дела), а Отца нашего небесного». Слава Божья должна быть нашей величайшей целью во всем, что мы делаем в своей христианской жизни, 1Пет 4:11. Именно на это должны быть нацелены все наши действия. Мы должны не только сами прославлять Бога, но делать все возможное для того, чтобы и других побудить к прославлению Его. К этому должны привести их наши добрые дела, увиденные ими, которые:
1. Дадут им повод для прославления Бога. «Пусть они увидят ваши добрые дела, чтобы они могли убедиться в силе Божьей благодати, действующей в вас, и возблагодарить за нее Бога, прославить Того, Кто дал такую власть человекам».
2. Побудят их к благочестию. «Пусть они увидят ваши добрые дела, чтобы они убедили их в истинности и превосходстве христианской религии и побудили к святому соперничеству, к подражанию вашим добрым делам и таким образом — к прославлению Бога». Примечание. Святая, упорядоченная и примерная жизнь святых может послужить толчком к обращению грешников; тех, кто не знаком с христианской религией, она может привести к познанию ее. Примеры поучительны. Они способны внушить любовь к религии тем, кто был предубежден против нее. Таким образом благочестивая жизнь имеет силу приобретать души.
Стихи 17−20. Те, кому Христос проповедовал и для пользы кого Он наставлял Своих учеников, в своей религиозной жизни взирали:
1. На Писания Ветхого Завета как на правило жизни, в чем, как показывает здесь Христос, они были правы.
2. На книжников и фарисеев как на образец, что было, как показывает им Христос, их заблуждением.
I. Правило, которое пришел установить Христос, точно соответствовало Писаниям Ветхого Завета, названным здесь закон и пророки. Пророки были толкователями закона, и оба вместе, закон и пророки, составляли то правило веры и практической жизни, которое Христос нашел на престоле иудейской церкви и сохраняет за ним это место в настоящей беседе.
1. Христос опровергает предположение, будто Он пришел отменить или ослабить Ветхозаветные Писания: Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков.
(1) «Пусть благочестивые иудеи, чтущие закон и пророков, не пугаются, что Я пришел разрушить их». Пусть они не настраивают себя против Христа и Его учения, опасаясь того, что Царство, которое Он пришел установить, умаляет честь Писаний, принимаемых ими как данные Богом, силу и непорочность которых они уже испытали. Пусть они убедятся, что Христос не имеет никакого злого умысла против пророков и закона. «Пусть нечестивые иудеи, не любящие закон и пророков и уставшие от их ига, не надеются, что Я пришел разрушить их». Пусть безнравственные, распущенные люди не воображают, что Мессия пришел освободить их от обязательств Божественных постановлений и сохранить при этом для них Божественные обетования, сделать их счастливыми, позволив жить, как им заблагорассудится. Христос не повелевает им ничего, что было запрещено либо естественным, либо нравственным законом, и не запрещает того, что предписывал закон. Большое заблуждение думать, будто Христос поступает таким образом, и здесь Он исправляет это заблуждение: Не нарушить пришел Я. Спаситель душ не разрушает ничего, кроме дел диавола, ничего, что исходит от Бога, тем более те совершенные уставы, которые содержатся в Писаниях Моисея и в пророках. Нет, Он пришел исполнить их, то есть:
[1] Подчиниться повелениям закона, ибо Он сделался подзаконным, Гал 4:4. Он всецело был послушен закону, то есть почитал родителей, святил субботу, молился, благотворил, и делал то, чего никто другой не мог делать, — в совершенстве исполнил закон, никогда ни в чем не нарушив его.
[2] Исполнить обетования закона и предсказания пророков, свидетельствующие о Нем. Завет благодати, в сущности, остается тем же самым, каким был и тогда, и Христос — его Посредник.
[3] Осуществить прообразы закона. Таким образом (как выражается епископ Тиллотсон, Tillotson) Христос не аннулировал, но исполнил обрядовый закон и ясно показал, что Он является Сутью всех его теней.
[4] Восполнить недостатки закона и таким образом усовершенствовать его. Таково правильное значение слова πλήρωμα. Если рассматривать закон как сосуд, содержащий в себе некоторое количество воды, то можно сказать, что Христос пришел не для того, чтобы вылить эту воду, но наполнить его до краев. Или другое сравнение: как на картине сначала выписываются общие очертания, отдельные штрихи конечного образа, которые потом заполняются деталями, конкретным содержанием, так и Христос усовершенствовал закон и пророков Своими дополнениями и пояснениями.
[5] Выполнить то же самое намерение; христианские установления вовсе не противоречат и не разрушают того, что было главной целью иудейской религии, напротив, они в высшей степени содействуют им. Евангельский век — это время исправления (Евр 9:10), Евангелие не отменяет закон, но исправляет, следовательно, утверждает его.
2. Христос утверждает незыблемость, вечность закона — не только Он не намеревается отменять закон, но этого не произойдет никогда вообще (ст. 18): «Ибо истинно говорю вам, Я, Аминь, верный Свидетель, торжественно заявляю, что доколе не прейдет небо и земля, пока не кончится время и не наступит неизменное состояние будущего века, которое упразднит все законы, ни одна йота или черта, то есть самый малый и незначительный пункт, не прейдет из закона, пока не исполнится все». Ибо какую цель преследует Бог во всех действиях Своего провидения и Своей благодати, как не исполнение Писаний? Скорее небо и земля прейдут и все, что наполняет их, разрушится и превратится в хаос, чем хотя бы одно слово Божье останется не исполненным. Слово Господне утверждено навеки, как слово закона, так и слово Евангелия.
Примечание: попечение Божье о Своем Законе распространяется даже на такие вещи, которые, кажется, не имеют значения, на каждую йоту и букву, ибо все, что принадлежит Богу и несет на себе печать Его, каким бы малым оно ни было, достойно сохранения. Законы людей, по их собственному признанию, несовершенны, поэтому они придерживаются принципа: Apices juris non sunt jura — Чрезвычайные статьи закона — не закон. Но Бог будет защищать и сохранит каждую йоту и каждую черту Своего закона.
3. Христос вменяет Своим ученикам в обязанность тщательно хранить закон и указывает им на опасность пренебрежительного, неуважительного отношения к нему (ст. 19): Итак, кто нарушит одну из заповедей сих малейших, а тем более одну из важнейших, — как делали фарисеи, которые пренебрегали наиболее важными постановлениями закона и учили этому народ, заменяли заповеди Божьи своими преданиями (Мф 15:3), — тот малейшим наречется в Царстве Небесном. Хотя фарисеи славились как истинные учители, они не будут учителями в Царстве Христа. Но всякий, кто сотворит и научит, как ученики Христа, и тем самым покажет себя более верным приверженцем Ветхого Завета, чем были фарисеи, тот великим наречется в Царстве Небесном, даже если люди его презирают. Примечание.
(1) Среди заповедей Божьих существуют такие, которые являются малыми по сравнению с другими, не абсолютно, а сравнительно малыми. Иудеи считали самой малой из всех заповедей закона заповедь о птичьем гнезде (Втор 22:6−7), и тем не менее даже она имела очень важный смысл и великую цель.
(2) Очень опасно, когда в учении или на практике отменяют наименьшие из заповедей Божьих, нарушают их, то есть либо сокращают их область применения, либо ослабляют их обязательность. Каждый, поступающий таким образом, делает это на свою погибель. Упразднение какой-либо из десяти заповедей это слишком дерзкий удар по ревности Божьей, чтобы Он прошел мимо этого. Это нечто большее, чем преступление закона, это есть разорение его, Пс 118:126.
(3) Чем дальше такие извращения распространяются, тем хуже они становятся. Нарушение заповедей уже само по себе есть достаточная дерзость, но учить других нарушать их — еще большая дерзость. Это прямо относилось к тем, кто в то время восседал на седалище Моисеевом и своими толкованиями извращал текст Писания. Плохо держаться понятий, которые основаны на превратном истолковании Писания и ведут к разрушению серьезного благочестия и сущности религии, но еще хуже, когда эти понятия распространяются, когда они преподаются как слово Божье. Тот, кто так поступает, наречется малейшим в Царстве Небесном в Царстве славы; он никогда не войдет туда, он навеки будет исключен из него. Он не только не удостоится звания учителя в этом Царстве, но даже не будет признан его членом. Пророк, который учит лжи, будет хвостом в том Царстве (Ис 9:15); когда истина явится во всей своей очевидности, тогда лжепророки, какими бы они ни были прославленными, подобно фарисеям, не найдут признания ни у мудрых, ни у добрых людей. Ничто не делает служителей более презренными и недостойными, чем извращение закона, Мал 2:8,11. Те, кто оправдывает и поощряет грех, кто высказывается против строгости в религии и презирает серьезное благочестие, суть отбросы Церкви. С другой стороны, те, кто всей своей жизнью и учением содействует чистоте и строгости практической религии, кто учит доброму и делает доброе, поистине достойны чести и великого уважения в Церкви Христовой; ибо те, кто не поступает так, как учит других, разрушают одной рукой то, что созидают другой, предаются лжи и заставляют людей думать, что религия — это обман. Но те, кто говорит на основании своего опыта, кто живет в соответствии с тем, что проповедует, воистину велики, они прославляют Бога, и Бог прославит их (1Цар 2:30), в будущей жизни они будут сиять как звезды в Царстве Отца нашего.
II. Праведность, которую Христос пришел утверждать посредством этого правила, должна превзойти праведность книжников и фарисеев, ст. 20. Это звучало очень странно для тех, кто смотрел на книжников и фарисеев как достигших высшего уровня благочестия. Книжники были самыми известными учителями закона, а фарисеи славились самым строгим исповеданием его, те и другие восседали на седалище Моисеевом (Мф 23:2) и имели такую репутацию в народе, что считались более чем соответствующими закону, и народ не смел думать о том, чтобы быть таким же хорошими, как они. Поэтому для них было очень странно слышать, что они должны быть лучше книжников и фарисеев, а иначе не войдут в Царство Небесное. Вот почему Христос так торжественно заявляет: Говорю вам, это воистину так. Книжники и фарисеи были врагами Христа и учения Его и великими угнетателями народа. Однако следует признать, что имелось и нечто похвальное в них. Они много постились, молились, благотворили, тщательно соблюдали обрядовый закон, учили народ; они имели такое влияние среди народа, что считалось — если на небо попадут только два человека, то один из них будет фарисей. И все-таки наш Господь Иисус говорит здесь Своим ученикам, что религия, которую Он пришел утвердить, должна не только исключить все плохое, но и превзойти то хорошее, что было у книжников и фарисеев. Мы должны делать больше, чем они, и лучше, чем они, а иначе не достигнем неба. Они были пристрастны в законе и самое большое значение придавали его ритуальной части, а мы должны быть всеобъемлющими и не считать достаточным отдавать десятину служителю, но должны отдавать Богу наши сердца. Они заботились только о внешнем благочестии, а мы должны заботиться о внутреннем. Они искали славы и одобрения у людей, а мы должны стремиться угодить Богу. Они гордились своими благочестивыми делами и надеялись на них как на праведность, а мы, выполнив все, должны отвергнуть себя, и сказать: «Мы рабы, ничего не стоящие», и уповать только на праведность Христа. Таким образом мы можем превзойти книжников и фарисеев.
Стихи 21−26. Христос, изложив принципы, заключающиеся в том, что Моисей и пророки по-прежнему остаются законодателями для народа, а книжники и фарисеи не могут быть ими переходит теперь к толкованию закона, некоторых частных постановлений его, и к защите его от превратных истолкований, которые эти толкователи навязывали ему. Ничего нового Он не добавляет, только ставит пределы тем допущениям, которыми злоупотребляли, и показывает широту, строгость и духовную природу заповедей, добавляя при этом такие объяснения, которые делают их более понятными и побуждающими к более совершенному повиновению им. В данных стихах Он толкует шестую заповедь, указывая ее истинное назначение и полноту ее содержания.
I. Изложение самой заповеди, cт. 21. Вы слышали и помните ее. Христос обращается к тем, кто знает закон, кому каждую субботу в синагоге читали книги Моисея. Вы слышали, что сказано древним, вашим праотцам иудеям: Не убивай. Примечание. Законы Божьи не новы, они не только что появились, но были даны издревле; это ветхие законы, однако природа их такова, что они никогда не устаревают, не теряют своего значения. Нравственный закон находится в полной гармонии с естественным законом, с извечными принципами и основаниями добра и зла, то есть со справедливостью вечного Разума. Шестая заповедь запрещает убийство, как самого себя, так и любого другого, как прямое, так и косвенное убийство, а также все то, что содействует убийству. Закон Бога, Бога жизни, является преградой, охраняющей наши жизни. Это была одна из заповедей, данных Ною, Быт 9:5−6.
II. Толкование шестой заповеди, которым ограничивались иудейские учители; их комментарий на нее гласил: Кто убьет, подлежит суду. По поводу этой заповеди они говорили, что человек, совершивший преднамеренное убийство, подлежит смерти, а со вершивший непреднамеренное убийство может укрыться в городе-убежище, и это было все. Судьи, обычно в количестве двадцати трех человек, сидели у ворот города, они допрашивали, осуждали и казнили убийц, так что всякому убийце угрожал их суд. Это истолкование было ошибочным, ибо оно подразумевало:
1. Что закон шестой заповеди был чисто внешним и ничего не запрещал, кроме акта убийства, не налагал никаких ограничений на внутренние страсти, от которых происходят вражда и распри. Это была фундаментальная ошибка иудейских учите лей, считавших, что Божественный закон запрещает только греховный акт, но не греховное помышление, они были склонны haerere in cornice — держаться буквы закона и никогда не вникали в его духовный смысл. Павел, будучи фарисеем, не понимал смысла десятой заповеди, пока Божья благо дать не дала ему познания всех остальных заповедей, Рим 7:7,14.
2. Другая их ошибка заключалась в следующем: они считали, что это был только государственный и общественный закон, данный для них, и что он предназначался как руководство для их судов, и не более того; как будто только они были людьми и мудрость закона должна была умереть вместе с ними.
III. Толкование шестой заповеди, данное Христом. Мы уверены в том, что будем судимы за гробом согласно Его толкованию, поэтому должны руководствоваться именно им в своей земной жизни.
1. Христос говорит им, что беспричинный гнев есть убийство, совершаемое в сердце, ст. 22. Всякий, гневающийся на брата своего напрасно (беспричинно), нарушает шестую заповедь. Под братом следует понимать любого человека, даже тех, кто ниже нас — детей, слуг, — ибо все мы от одной крови. Гнев — это естественная страсть. Существуют случаи, в которых гнев законен и может быть оправдан, но он становится греховным, когда мы гневаемся без причины. Слово εἰκῆ означает sine causa, sine effektu, et sine modo — без причины, без всяких добрых результатов, неумеренный. Поэтому гнев греховен в тех случаях, (1) Когда нет никакого подстрекательства, никакого повода, или никакого серьезного повода, существенного, соответствующего проявляемому гневу; когда мы гневаемся на детей и слуг за то, что уже не исправишь, что было сделано по забывчивости или по ошибке, виной которой можем быть мы сами и за которую должны гневаться на себя самих; когда мы гневаемся по необоснованным подозрениям или из-за мелочных обид, не достойных того, чтобы о них говорить.
(2) Когда гнев не имеет никакой доброй цели, а проявляется только с тем, чтобы показать свою власть, удовлетворить грубую страсть, чтобы люди почувствовали наше недовольство, и возбудить себя к мести; тогда он тоже напрасен, так как приносит вред. В то время как наш гнев должен привести к пробуждению грешника, к его покаянию, предотвратить его от повторения преступления, очистить нас от вины (2Кор 7:11) и дать предупреждение другим.
(3) Когда наш гнев переходит положенные границы, когда мы безрассудны и упрямы в своем гневе, впадаем в ярость, жестоки и стараемся причинить вред тем, кто вызвал наше недовольство. Это является нарушением шестой заповеди, ибо тот, кто так сердится, мог бы и убить, если бы обстоятельства позволили ему или если бы он осмелился на это; первый шаг к убийству он уже сделал (Каин, прежде чем убить своего брата, разгневался на него). Он убийца в глазах Божьих, Который знает его сердце, из которого исходят убийства, Мф 15:19.
2. Христос говорит, что оскорблять своего брата словом, называя его пустым человеком или безумным, — это значит убивать его с помощью языка. Когда мы с кротостью и с добрым намерением стараемся убедить другого в его безрассудстве, это не грех. Иаков употребляет выражение неосновательный человек, Павел — безрассудный, и сам Христос — о несмысленные и медлительные сердцем. Но когда эти слова порождаются гневом и внутренней злобой, то это дым от того огня, который воспламеняется от ада, и сам тоже является адским.
(1) Рака (пустой человек) — это презрительное, унизительное слово, исходящее от гордости. «Ты пустой человек», — таков язык тех, кто, как сказал Соломон, действует в пылу гордости (Притч 21:24), кто попирает брата своего, считает его недостойным находиться рядом со псами стад своих. Этот народ невежда в законе, проклят он, Ин 7:49.
(2) Безумный — это слово язвительное, исходящее из ненависти; это взгляд на человека не только как на недостойного уважения, презренного, но и как на недостойного жалости, любви. «Ты нечестивец, изгой». Первое слово употребляется по отношению к не имеющему рассудка, здравого смысла, а слово безумный (на языке Священного Писания) относится к человеку, находящемуся вне благодати, нечестивому; чем больше такого человека укоряют за его духовное состояние, тем хуже оно становится. Первое слово — это высокомерная насмешка над нашим братом, а второе — злобная критика и осуждение человека как оставленного Богом. Итак, это есть нарушение шестой заповеди. Злобная клевета и критика — это яд под языком, который убивает тайно, постепенно и незаметно; язвительные слова подобны стрелам или мечу (Пс 63:4), которые внезапно поражают. Поносится и убивается доброе имя нашего ближнего, которое дороже жизни, и это свидетельствует о таком недоброжелательстве к нашему ближнему, какое выразилось бы в посягательстве на его жизнь, если бы то было в нашей власти.
3. Он говорит им, что, как бы легкомысленно они ни относились к этим грехам, им предстоит в обязательном порядке ответить за них, ибо кто гневается на брата своего, тот подлежит суду и гневу Божьему; кто называет брата своего рака, тот подлежит синедриону, ему грозит наказание за оскорбление израильтянина; кто скажет безумный, то есть нечестивый, сын геенны, тот подлежит геенне огненной, той самой, к которой он приговаривает брата своего; так трактует д-р Уитби (Whitby). Некоторые считают, что, упоминая о мерах наказания, применявшихся в иудейских судах, Христос желал показать, что грех необдуманного гнева навлекает на человека наказание, строгость которого соответствует греховности его поступка. В судейской практике иудеев были приняты три смертных казни, одна страшнее другой: отсечение головы, к которому приговаривал суд; побивание камнями, по приговору Синедриона; и сжигание в долине сына Енномова, применявшееся только в исключительных случаях. Из этого следует, что необдуманный гнев и оскорбление — пагубные грехи, но одни из них более греховны, чем другие, и соответственно подлежат более строгому осуждению и более ужасному наказанию. Указывая, за какой грех человек подвергается наиболее суровому наказанию, Христос хотел тем самым показать, какой грех является наиболее греховным.
IV. Из всего вышесказанного делается заключение, что мы должны тщательно хранить христианскую любовь и мир со всеми нашими братьями, а если он нарушается, то стараться восстановить его, — признать свою вину и, смирившись перед братом, попросить у него прощения, удовлетворить или предложить удовлетворение за вред, причиненный словами или делами, соответственно тому, какого рода был этот вред. При этом все должно делаться быстро, по следующим двум причинам:
1. Потому, что, пока это не будет сделано, мы не можем иметь общения с Богом в святых таинствах, ст. 23−24. Предполагается такая ситуация: «Брат твой имеет что-нибудь против тебя», ты обидел и оскорбил его, либо на самом деле, либо в его представлении. Если ты являешься оскорбленной стороной, то не следует медлить: если ты имеешь что-нибудь против брата твоего, то это легко исправить, тебе надо только лишь простить его самого (Mк 11:25) и причиненное им зло. Но если начало ссоры было положено тобою и если вина, вначале или впоследствии, была с твоей стороны, так что брат твой имеет что-то против тебя, то иди и примирись с братом твоим, прежде чем принести дар свой к жертвеннику, прежде чем ты приблизишься к Богу, чтобы совершать евангельское служение молитвы и хвалы, слушания слова или принимать участие в святых таинствах. Примечание.
(1) Приступая к исполнению любого упражнения в благочестии, хорошо использовать это как повод для серьезного размышления и самоисследования, может быть много такого, о чем нам надо вспомнить, прежде чем принести свой дар пред жертвенником, и среди всего прочего вспомнить: не имеет ли наш брат чего-нибудь против нас? Если имеет, тогда мы должны настроиться серьезно и проверить себя.
(2) Благочестивые упражнения не угодны Богу, когда они совершаются в состоянии гнева. Молитвы, произносимые в гневе, зависть, злоба и немилосердие настолько отвратительны Богу, что ничто не может быть Ему угодно, исходящее из сердца, в котором господствуют эти чувства, 1Тим 2:8. Молитвы, произнесенные в гневе, являются дерзостью пред Богом, Ис 1:15; Ис 58:4.
(3) Любовь, или милосердие, настолько лучше, чем всесожжения и жертвы, что Бог предпочитает примирение с обиженным братом любому предлагаемому Ему дару; Он скорее согласится остаться без нашего дара, чем примет его от нас, когда мы обременены виною и находимся во вражде со своим братом.
(4) С другой стороны, хотя мы и не можем иметь общения с Богом, находясь в ссоре с братом, однако это положение не может быть извинением для пренебрежения нашим долгом: «Оставь там дар твой пред жертвенником, так как иначе, когда ты уйдешь от жертвенника, ты можешь впасть в искушение не возвращаться более к нему». Многие приводят в качестве причины оставления собрания и уклонения от участия в хлебопреломлении то, что они не в мире с кем-то из ближних своих. А чья в этом вина? Один грех никогда не может служить извинением для другого, он скорее удваивает нашу вину. Недостаток милосердия не может оправдать недостатка благочестия. Это затруднение преодолевается легко: мы должны простить того, кто обидел нас, а тем, кого мы обидели, мы должны возместить ущерб, или, по меньшей мере, предложить возмещение и выразить желание возобновить дружеские отношения, так чтобы в случае, если примирение не будет достигнуто, это не было бы по нашей вине; и тогда приди, приди, добро пожаловать, приди и принеси твой дар, и он будет принят. Поэтому мы не должны допускать, чтобы солнце зашло во гневе нашем, ибо нам следует помолиться перед сном. Тем более мы не должны позволять, чтобы восход солнца застиг нас в состоянии гнева в день покоя, ибо это есть день молитвы.
2. Потому что, не делая этого, мы подвергаем себя серьезной опасности ст. 25−26. Если мы не стремимся к примирению, причем незамедлительному, то подвергаем себя двум опасностям:
(1) В отношении нашего временного благополучия, ст. 25. Если обида, которую мы нанесли своему брату, причинив ему физический или материальный ущерб, опорочив его доброе имя, будет такова, что он сможет воздать за причиненное ему зло, то будь мудр, исполни свой долг перед своею семьей — предотврати удар смиренной покорностью, справедливым возмещением ради восстановления мира, чтобы он не потребовал этого у тебя по закону и не посадил тебя в тюрьму. В таком случае лучше прийти к согласию на условиях, какие мы можем принять, чем стоять на своем, ибо с законом спорить тщетно, не стоит подвергать себя опасности быть осужденным им. Многие теряют свои состояния, упорствуя в совершенных ими несправедливых поступках, что вначале можно было очень просто уладить посредством маленькой уступки. Соломон советует: «Пойди, пади к ногам и избавь себя...» (Притч 6:1−5). Лучше примириться, ибо судебное разбирательство дорого обходится. Хотя мы должны быть милостивы к тем, пред которыми имеем преимущество, в то же время следует быть справедливыми по отношению к тем, кто имеет преимущество перед нами. «Договорись и примирись с соперником твоим скорее, не раздражай его своим упрямством и не вынуждай его настаивать на высших требованиях, отказав тебе в скидке, которую вначале намеревался сделать». Темница — весьма неудобное место для тех, кто попадает туда по своей собственной гордости и расточительности, по своему упрямству и безумию.
(2) В отношении духовного благополучия. «Иди, примирись с братом твоим, будь справедлив к нему, прояви дружелюбие, потому что, находясь в ссоре, ты не только не готов принести дар свой к жертвеннику и приблизиться к трапезе Господней, но не готов и умереть. Упорствуя в своем грехе, ты подвергаешь себя опасности быть внезапно вырванным из жизни гневом Божьим, избежать Его суда или возражать против него ты не сможешь. И если тебе будет предъявлено обвинение в этом беззаконии, ты погибнешь навеки». Ад — это темница для всех, кто живет и умирает со злобным и немилосердным сердцем, для всех упорствующих (Рим 2:8), из этой темницы вовек нет спасения, искупления и избавления.
Это вполне применимо и к вопросу нашего примирения с Богом через Христа: Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним. Примечание.
[1] Великий Бог является Соперником всех грешников, ἀντίδικος — обвинителем на суде, Он имеет тяжбу с ними, у Него заведено дело против них.
[2] Мы должны позаботиться о примирении с Ним, сблизиться с Ним, чтобы быть спокойными, Иов 22:21; 2Кор 5:20.
[3] Мы должны быть мудры, чтобы совершить это скорее, пока мы еще на пути. Пока мы живы, мы еще на пути; после смерти будет слишком поздно, поэтому не давай сна очам своим, пока не сделаешь этого.
[4] Кто остается в состоянии вражды с Богом, тот находится в опасности подвергнуться Его суду и испытать на себе ярость Его гнева. Христос — Судья, Которому будут преданы нераскаявшиеся грешники, ибо весь суд отдан Сыну; отвергшие Его как Спасителя не смогут избежать встречи с Ним как с Судьей, Откр 6:16−17. Страшно оказаться перед Господом Иисусом, перед Агнцем, Который стал Львом. Ангелы — это слуги, которым Христос отдаст грешников (Мф 13:41−42); нечистые духи тоже являются Его слугами, имеющими державу смерти, это палачи всех неверующих, Евр 2:14. Ад — это темница, в которую будут брошены все находящиеся во вражде с Богом, 2Пет 2:4.
[5] Осужденные грешники останутся в ней вечно, они не выйдут оттуда, пока не отдадут до последнего кодранта, чего не будет сделано никогда. Божественная справедливость будет вечно удовлетворяться, но никогда не будет удовлетворена.
Стихи 27−32. В этом отрывке содержится толкование седьмой заповеди, данной нам Тем, Кто дал сам закон, и потому могущим дать самое лучшее толкование его. Это закон против нравственной нечистоты, который весьма естественно следует после предыдущей заповеди: та заповедь ограничивала греховные страсти, эта же — греховные вожделения. И те, и другие всегда должны находиться под контролем разума, совести, и потворство тем и другим одинаково пагубно.
I. Излагается сама заповедь (ст. 27): Не прелюбодействуй. Эта заповедь включает также в себя запрет на все другие проявления нравственной нечистоты и на пожелания их. Но фарисеи, толкуя эту заповедь, ограничивали ее запретом акта прелюбодеяния, внушая народу, что если зло живет только в сердце и не выходит наружу, то Бог не услышит и не увидит его (Пс 65:18, англ. текст. — Прим. ред.); поэтому-то они считали себя вправе сказать, что не являются прелюбодеями, Лк 18:11.
II. Дается весьма строгое толкование заповеди, содержащее такие три пункта, которые могли показаться новыми и странными для тех, кто до сих пор всегда руководствовался преданиями старцев и все сказанное ими принимал как догму.
1. Из этого толкования мы узнаем, что существует такая вещь, как сердечное прелюбодеяние, прелюбодеяние в мыслях и настроениях, никогда не выражающееся в актах прелюбодеяния или блуда. Возможно, что то осквернение души, которое вызывается ими, не только включалось в седьмую заповедь, но подразумевалось в тех многих обрядовых осквернениях, которые вынуждали их омывать водой одежду и тело. Всякий, кто смотрит на женщину (не только на жену другого, как некоторые полагают, но на любую женщину) с вожделением, тот уже прелюбодействовал с нею в сердце своем, ст. 28. Эта заповедь запрещает не только акт блуда и прелюбодеяния, но также:
(1) Всякое пожелание греха, всякую страсть к запретному объекту; это есть начало греха, зачавшая похоть (Иак 1:15); это гибельный шаг к греху. Там, где похоть утвердилась и оправдывается, где распутное желание смакуется, как лакомый кусочек, грех уже совершен настолько, насколько может это сделать сердце, недостает лишь благоприятной возможности для самого акта греха. Adultera mens est — Душа развращена (Овидий). Вожделение свидетельствует о том, что совесть угашена или поражена: угашена — если она ничего не говорит против греха, поражена — если она не побеждает, хотя и выступает против греха.
(2) Всякое приближение к греху, любование видом запретного плода. Заповедь запрещает не только добиваться того, к чему я испытываю вожделение, но и смотреть на это до тех пор, пока не возникнет вожделение, или смотреть с целью удовлетворения похоти, когда невозможно достичь большего. Глаз является как входным, так и выходным каналом для многих грехов такого рода; об этом свидетельствуют примеры с госпожой Иосифа (Быт 39:7), Самсоном (Суд 16:1) и Давидом, 2Цар 11:2. Глаза у них исполнены любострастия и непрестанного греха, 2Пет 2:14. Поэтому все мы нуждаемся в том, чтобы вместе со святым Иовом положить завет с глазами своими, заключить с ними соглашение о том, что они будут наслаждаться созерцанием солнечного света и Божьих деяний при условии, если никогда не остановятся на том, что может вызвать нечистые мысли или желания, из опасения, что если они так сделают, то им придется расплачиваться слезами раскаяния! (Иов 31:1). Не для того ли и даны нам веки на глазах, чтобы воздерживаться от похотливых взглядов и хранить себя от их оскверняющих впечатлений? Эта заповедь запрещает также использование любого другого из наших органов чувств для возбуждения похоти. Если обольстительный взгляд является запретным плодом, то тем более нечистые разговоры и пустой флирт, подливающие масло и раздувающие меха в адской печи. Эти правила являются оградой закона сердечной чистоты, ст. 8. И если взгляд может быть похотливым, то не менее виновны и те, кто одевается и наряжается с расчетом обратить на себя внимание и вызвать похоть (подобно Иезавели, которая нарумянила свое лицо, украсила голову свою и глядела в окно). Грешат мужчины, но искушает к греху диавол.
2. Такие взгляды и такие заигрывания настолько опасны и пагубны для души, что лучше потерять глаз и руку, которые соблазняют, чем дать место греху и погибнуть с ним навечно. Этот урок дается в ст. 29−30. Порочная природа готова восстать против запрета сердечного прелюбодеяния, которому, как она считает, невозможно подчиниться: «Это слишком строго, кто может это выполнить? Плоть и кровь не могут не смотреть с удовольствием на прекрасную женщину, невозможно удержаться от вожделения и от флирта со столь прекрасным существом». С подобными аргументами едва ли можно справиться простыми доводами рассудка, против них должны быть выдвинуты только ужасы Господни, что здесь и делается.
(1) Для пресечения плотских похотей предписывается весьма суровая мера. Если твой правый глаз соблазняет тебя, или побуждает тебя соблазнять, бросать похотливый взгляд на запретный плод, или твоя правая рука соблазняет тебя, или заставляет тебя соблазнять похотливым заигрыванием; если действительно невозможно, как ты заявляешь, управлять своими руками и глазами, так как они настолько привыкли к пороку, что не хотят отказываться от него; если нет никакого другого пути для обуздания их (который, благодарение Богу, обеспечивает Его благодать), то лучше для тебя вырвать глаз и отрезать руку, — хотя правая рука и правый глаз самые почетные и необходимые, — чем предавать их в орудия греха и погубить свою душу. И если надо подчиниться таким суровым мерам, от одной мысли о которых содрогается наше естество, то тем более мы должны усмирять и порабощать тело свое, жить жизнью смирения и самоотречения, постоянно контролировать свое сердце и в корне пресекать зарождающуюся в нем похоть, избегать греха, противостоять ему в самом начале. Нам следует уклоняться от таких компаний, которые могут оказаться сетью для нас, даже если они и приятны нам; удаляться от опасных путей и ограничивать себя даже в употреблении вещей вполне дозволенных, когда видим, что они вводят нас в искушение. Нужно просить благодати у Бога и уповать на эту благодать ежедневно, поступать по Духу, чтобы не исполнять похотей плоти. И это будет иметь такой же эффект, как если бы мы отрезали правую руку или вырвали правый глаз, так же сильно будет действовать против крови и плоти; это есть умерщвление ветхого человека.
(2) Чтобы придать особую силу этому предписанию, приводится удивительный довод (ст. 29), который в тех же словах повторяется в ст. 30, потому что мы не любим слушать такие неприятные вещи, Ис 30:10. Ибо лучше для тебя, чтобы один из членов твоих погиб, пусть даже глаз или рука, сохранение которых может привести к худшему, а не все тело твое было ввержено в геенну. Примечание.
[1] Нет ничего неподобающего для евангельского служителя в том, чтобы проповедовать об аде и погибели, более того, он обязан это делать, ибо Сам Христос проповедовал об этом. И мы изменяем своему долгу, если не предупреждаем людей о грядущем гневе.
[2] Существуют такие грехи, от которых нужно спасать страхом, в частности от плотских похотей, подобных диким хищным зверям, которых невозможно сдержать ничем иным, как только испугать их. Только херувим с огненным мечом может удержать человека вдали от запретного дерева.
[3] Когда нас искушает мысль о том, как это трудно — отречься от себя распять плотские похоти, — то мы должны подумать о том, насколько труднее будет, когда мы окажемся навсегда вверженными в озеро, горящее огнем неугасимым. Те, кто не знает о существовании ада или не верит в него, скорее пойдут на вечную погибель, чем откажутся от удовлетворения своих низменных страстей.
[4] В аду будет мучиться тело, все тело будет ввержено в геенну, каждый его член будет страдать, и если мы заботимся о своих телах, то должны соблюдать свои сосуды в святости и чести, а не в страсти похотения.
[5] Именно те обязанности, которые наиболее неприятны для плоти и крови, благотворны для нас, и наш Господь ничего не требует от нас, кроме того, что послужит нам во благо.
3. Развод мужей со своими женами, причиной которого является нелюбовь или любая иная причина, кроме прелюбодеяния, есть нарушение седьмой заповеди, ибо он отворяет двери для греха прелюбодеяния. Однако развод допускался и практиковался среди иудеев, cт. 31−32. Здесь необходимо заметить:
(1) Как обстояло дело с разводами в то время. Сказано также (Христос не говорит, как прежде, сказано древним, потому что это было не заповедью, хотя фарисеям нравилось так считать, Мф 19:7, а всего лишь разрешением): «Если кто разведется с женою своею, пусть даст ей разводную, то есть пусть не ограничивается устным заявлением о разводе, сделанным по горячности, в порыве страсти, но пусть делает это обдуманно, путем оформления в виде записи, подтвержденной свидетелями; если он решил расторгнуть брачные узы, то пусть сделает это официально». Таким образом этот закон предотвращал поспешные и необдуманные разводы, и вначале, возможно, когда писание бумаг было непривычным для иудеев делом, разводы были редкостью. Но со временем это дело стало для них весьма обычным, и указание о том, как осуществить развод при наличии справедливой причины, превратилось в разрешение его по любой причине, Мф 19:3.
(2) Какие поправки были внесены нашим Спасителем в понимание этого вопроса. Он восстанавливает самое первоначальное понятие о брачных узах: И будут двое одна плоть, которую уже не так легко разделить, поэтому развод не допускается, за исключением случая прелюбодеяния, которое, в сущности, уже является нарушением брачного союза. Но тот, кто отпускает свою жену на каком-либо другом основании, тот дает повод прелюбодействовать ей, а также тому, кто женится на ней после того, как она будет разведена. Примечание. Те, кто вводит другого человека в искушение, или оставляет его в искушении, или подвергает ему, делают себя виновными в его грехе и ответят за это. Это есть один из путей сообщения с прелюбодеями, Пс 49:18.
Стихи 33−37. Здесь приводится толкование третьей заповеди, и нам надо постараться правильно понять ее, ибо сказано, что Господь не оставит ненаказанным того, кто произносит имя Его напрасно, хотя сам нарушитель может считать себя и невиновным. Итак, относительно этой заповеди:
I. Общепризнано, что эта заповедь запрещает ложные клятвы и нарушения клятв и обетов, ст. 33. Так было сказано древним, и это является истинным назначением и содержанием третьей заповеди. Не произноси, не употребляй имя Божье (как мы произносим его в своих клятвах) напрасно, то есть ради пустого дела, ради лжи. Кто не клялся душею своею напрасно и не божился ложно, Пс 23:4. Ложная клятва, лжесвидетельство — это грех, осуждаемый природной совестью, так как соединяет в себе грех нечестия против Бога и грех несправедливости против человека; он навлекает на совершившего его Божий гнев, который так неотвратимо следует за этим грехом, что выражения, употребляемые при произнесении клятвы, превращаются в проклятия, как например: Пусть то и то сделает мне Бог, и еще больше сделает; и, как принято у нас: Да поможет мне Бог, то есть пусть Он не оказывает мне никакой помощи, если я ложно клянусь. Итак, согласно всеобщему мнению, когда люди лгут против истины, торжественно призывая при этом Бога в свидетели, то они проклинают сами себя и, несомненно, навлекают на себя проклятие Божье.
Здесь также приводятся слова, взятые из других мест: но исполняй пред Господом клятвы твои (Чис 30:3), что может относиться либо:
1. К обещаниям, даваемым Богу, клятвы лично Богу. Они должны быть исполнены в точности, Еккл 5:4−5. Либо:
2. К обещаниям, даваемым нашим ближним, Свидетелем которых был Бог, поскольку в подтверждение своей честности мы апеллировали к Нему. Они должны исполняться перед Богом, имея в виду Его, ради Него, ибо, подтвердив обещание клятвой, мы сделали себя Его должниками, и если нарушим обещание, подкрепленное таким образом, то лжем не человеку только, но и Богу.
II. Кроме того, здесь подразумевается, что эта заповедь запрещает не только ложную клятву, но также всякую поспешную клятву и такую, в которой нет необходимости: Не клянитесь вовсе, ст. 34. Сравните с Иак 5:12. Это не означает, что всякая клятва греховна, вовсе нет. Если клятва совершается правильно, то она является частью поклонения Богу, посредством ее мы воздаем славу Богу, славу, которая подобает имени Его. См. Втор 6:13; Втор 10:20; Ис 45:23; Иер 4:2. Мы читаем о том, как Павел при необходимости подтверждал свои слова торжественной клятвой, 2Кор 1:23. Клянясь, мы ручаемся истинностью того, что известно, чтобы подтвердить истинность того, что неизвестно или вызывает сомнение. Посредством клятвы мы апеллируем к высшему ведению, к высшему суду, а если клянемся лживо, — то к возмездию праведного Судьи.
Мнение Христа по поводу клятвы таково:
1. Мы вовсе не должны клясться, кроме тех случаев, когда нас призывает к этому наш долг, когда ее делают необходимой справедливость, милосердие к нашему брату или забота о всеобщем благополучии — для окончания спора (Евр 6:16); вопрос о ее необходимости обычно решается властями. Нас могут заклинать, но мы не должны клясться; нас могут приводить к присяге и таким образом обязать к ней, но мы не должны прибегать к ней сами, ради собственного земного благополучия.
2. Мы не должны клясться легкомысленно и неблагоговейно, в обыденных разговорах. Это очень большой грех — обращаться к славному Величеству на небесах при пустословии (обращения к Богу, являясь священными, должны всегда делаться очень серьезно); это профанация святого имени Божьего и тех святынь, что израильтяне посвящали Господу; это грех, который не покрывается и не имеет извинения, а потому является признаком сердца, лишенного благодати, сердца, в котором царит вражда к Богу.
3. Мы особенно должны избегать клятв, заключающих в себе обязательства, какие, в основном, Христос и имеет здесь в виду, ибо они должны быть исполнены. Действие клятвы, даваемой в подтверждение истины, немедленно прекращается, когда эта истина открывается, вся истина. Но клятва, подтверждающая обязательство, связывает нас так надолго, и так много может быть путей для нарушения ее, под влиянием неожиданных и сильных искушений, что лучше их не давать, кроме самых необходимых случаев. Частое употребление клятвы или требование ее бросает тень на честь христианина, который должен пользоваться таким доверием, уважением к своей честности, что его простое слово должно быть также свято, как и торжественно произнесенная клятва.
4. Мы не должны клясться никаким творением. Вероятно, были такие люди, которые, из благоговения пред именем Божьим (как им казалось), не употребляли его в своих клятвах, а клялись небом, землей и так далее. Христос запрещает это (ст. 34) и объясняет, что не существует ничего такого, чем мы могли бы клясться, так как все имеет то или иное отношение к Богу, Создателю всего сущего; клясться тварью так же опасно, как клясться Самим Богом, — это значит ставить на карту истинность творения. Итак, творение не может быть использовано для свидетельства, поскольку имеет отношение к Богу, Который есть summum verum — первичная Истина.
Например:
(1) Не клянитесь ни небом («Это так же верно, как и то, что существует небо».), ибо оно есть престол Божий, где Он восседает и особым образом являет славу Свою как Царь. Это неразделимое величие горнего мира, невозможно клясться небесами и при этом не клясться Самим Богом.
(2) Ни землею, ибо она есть подножие ног Его. Он управляет низшим миром, как Он владычествует на небе, так владычествует и на земле, и, хотя она находится под Его ногами, Он наблюдает за ней, заботится о ней, и относится к ней, как к Своей, Пс 23:1. Господня земля, так что, клянясь ею, вы клянетесь ее Владыкою.
(3) Ни Иерусалимом. Это место, которое так почиталось иудеями, что ничем более священным они не могли поклясться. Но, будучи городом великого Царя (Пс 47:3), градом Божьим (Пс 45:5), Иерусалим, помимо обычного, имел особое отношение к Богу, поэтому Бог имеет Свои права на него и не может быть безразличен к тем клятвам, в которых упоминается его название.
(4) «Ни головою твоею не клянись. Хотя это часть твоего тела, она все-таки скорее Божья, чем твоя, ибо Он сотворил ее, со всеми ее способностями и талантами. Если ты не можешь каким-либо естественным образом изменить цвет волос на голове своей, сделать его белым или черным, то ты не можешь и клясться твоей головой, ибо при этом ты клянешься Тем, Кто создал ее и Кто возносит ее» (Пс 3:4).
5. Поэтому во всех наших сообщениях мы должны ограничиваться словами: Да, да или нет, нет, ст. 37. В обычных, житейских разговорах, желая что-то подтвердить, будем говорить только: «Да, это так», а если необходимо доказать нашу уверенность, можно дважды повторить это слово: «Да, да, это воистину так». Наш Господь употреблял слова истинно, истинно, означавшие да, да. Отрицая что-либо, мы должны говорить нет, при необходимости это слово можно повторить дважды. Если мы пользуемся доверием, то этого будет довольно, а если наша правдивость под сомнением, то обращение к клятве и проклятию вызовет только еще больше подозрений. Легкомысленно клянущиеся не остановятся и перед явной ложью. К сожалению, то, что Христос вкладывает в уста всех Своих учеников, стало позорной кличкой для секты, имеющей довольно заблуждений по другим вопросам, в то время как (говорит д-р Хаммонд, Hammond) нам вовсе не запрещается говорить что-то большее, чем да и нет, но запрещается делать это таким образом, как здесь показано.
Причина этого запрета очевидна: а что сверх того, то от лукавого, хотя это не означает, что клятва от лукавого. Исходит ἐκ τοῦ Διάβολου, так записано в древних рукописях, исходит от диавола, лукавого; от порочной человеческой природы, от страстности и горячности; от суетности ума и неуважения к святыням, от той лживости, которая существует в людях, — все люди лжецы. Они прибегают ко всяким торжественным заверениям, ибо не доверяют друг другу и полагают, что им тоже не поверят без клятвы. Примечание. Христиане, ради доброй репутации своей религии, должны избегать не только того, что само по себе есть зло, но и того, что исходит от зла и имеет вид зла. Вполне естественно предположить, что то или иное плохо, если оно имеет под собой недоброе основание. Клятва — это своего рода лекарство, которое предполагает наличие болезни
Стихи 38−42. В этих стихах Христос излагает и, так сказать, аннулирует закон возмездия. Здесь следует обратить внимание на следующее:
I. Что Ветхий Завет позволял предпринимать в случае оскорбления. Об этом здесь говорится всего лишь: Вы слышали, что сказано, — не так, как говорилось выше относительно заповедей десятисловия: что сказано древними, или древним. Это было не повеление, что каждый должен обязательно требовать возмездия, но дозволение, что при желании каждый имел право настаивать на нем: око за око и зуб за зуб. Это записано в Исх 21:24; Лев 24:20; Втор 19:21 и во всех этих местах указывается, что это должен делать судья, который не напрасно носит меч, ибо он Божий слуга, отмститель в наказание делающему зло, Рим 13:4. Это было постановление для иудейских судей относительно наказания, которое они должны были возлагать в случаях нанесения увечья, с одной стороны — ради устрашения замышляющих зло, с другой — для ограничения пострадавших, чтобы они не требовали наказания большего того, что соответствовало причиненному злу. Нельзя требовать жизни за око или ногу — за зуб, но должно соблюдать соответствие; при этом подразумевается (Чис 35:31), что в этом случае ущерб может быть возмещен в денежной форме, ибо, когда ставится условие не брать выкупа за душу убийцы, из этого можно предположить, что за увечья допускалась денежная компенсация.
Но некоторые из иудейских учителей, которые не были самыми милосердными в мире людьми, настаивали на том, чтобы месть совершалась обязательно, даже руками частных лиц, чтобы не оставлялось места для прощения или выкупа. Даже теперь, когда они находились под римским владычеством и этот юридический закон потерял свою силу, они по-прежнему ревностно соблюдали все, что выглядело жестоким и суровым.
Этот закон возмездия до сих пор остается в силе у нас как указание для правителей, чтобы они употребляли свой меч правосудия в соответствии с полезными и здравыми законами страны для устрашения делателей зла и защиты угнетенных. Судья, который не хотел защитить вдову от соперника, Бога не боялся и людей не стыдился Лк 18:2−3. Он сохраняет свою силу также и для законодателей как образец, чтобы они могли издавать справедливые и разумные законы о мерах наказания за преступления с целью обуздания насилия и защиты честных людей.
II. Что предписывает Новый Завет самому обиженному: его долг — простить причиненное ему зло и не настаивать на наказании, превышающем то, которого требует общественное благо. Это предписание соответствует кротости Христа и Его благому игу.
Христос преподает нам здесь два урока:
1. Нам не должно быть мстительными, ст. 39. А Я говорю вам: не противься злому, то есть злому человеку, который обидел тебя. Противление любому злу, предпринятому против нас, запрещается здесь так же безусловно и ясно, как противление власти, Рим 13:2. И в то же время оно не аннулирует закон о самосохранении и попечении, которое мы обязаны проявлять о своей семье. Мы можем избегать зла и противиться злу, насколько это необходимо для нашей собственной безопасности, но мы не должны воздавать злом за зло, не должны носить в себе вражды и мстить за себя, не должны уподобляться тем, кто поступил с нами немилосердно, но должны быть выше их, простив им все, Притч 20:22; Притч 24:29; Притч 25:21−22; Рим 12:7. Закон возмездия должен быть согласован с законом любви: если кто-то обидел нас, то возмездие принадлежит не нам, а Богу, Его гневу мы должны дать место; иногда возмездие совершается руками Его наместников, когда это необходимо для сохранения всеобщего мира. Если же мы причиняем нашему брату вред, то не можем оправдаться тем, что он первый начал, ибо именно второй удар рождает ссору: когда мы обижены, нам представляется возможность, вместо того чтобы оправдывать ответный удар, показать себя истинными учениками Христа, простив его.
Христос рассматривает три случая, когда христианин должен проявлять терпение по отношению к поступающим с ним несправедливо, вместо того чтобы состязаться с ними; они включают в себя и другие случаи.
(1) Удар по щеке, наносящий вред моему телу: «Но кто ударит тебя в правую щеку твою, — что не только причиняет физическую боль, но также и оскорбляет и унижает человеческое достоинство (2Кор 11:20), — обрати к нему и другую», то есть, вместо того чтобы мстить за обиду, приготовься к другому удару и терпеливо снеси его, не уподобляйся этому грубияну, не раздражай его и не предпринимай против него никаких действий. Если ради общественного спокойствия необходимо призвать его к порядку, то предоставь это властям, но что касается тебя, то самым разумным будет пройти мимо, не обращая более внимания на него, — ведь кости у тебя целы, большого вреда нет; прости и забудь об этом. И если гордые безумцы будут плохо думать о тебе и посмеются над тобою за это, то мудрые оценят и одобрят тебя как последователя благословенного Иисуса, Который, несмотря на то что был Судьей Израиля не бил бьющих Его по ланитам» (Мих 5:1). Может быть, имея дело с людьми грубого нрава, мы подвергаем себя опасности получить такое же оскорбление в другой раз, — а это и значит, по существу, подставить другую щеку, — тем не менее, да не смутимся этим, но будем уповать на Бога и Его провидение, Который защитит нас на пути послушания нашему долгу. Однако возможно, что прощение одного удара предотвратит другой, тогда как отмщение обязательно повлечет за собой другой. Некоторых людей можно победить смирением, в то время как сопротивление только больше возбуждает их, Притч 25:22. Наше вознаграждение в руках Иисуса, Он вознаградит нас вечной славой за тот позор, который мы терпеливо сносили; и хотя это будет не прямой удар (в прямом смысле слова), но если мы спокойно перенесем его ради совести и подражания Христу, то это зачтется нам как страдание за Христа.
(2) Лишение одежды, наносящее мне материальный ущерб, ст. 40. И кто захочет судиться с тобой и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду. Это трудный случай.
Примечание. Весьма распространенное явление, когда судебный процесс используется с целью причинить величайший вред. Хотя судья может оказаться справедливым и осторожным, однако негодные люди, которые не страшатся ложной клятвы и подлога, могут добиться через законный суд того, что с человека снимут и рубашку. Не удивляйся этому (Еккл 5:8), но в таком случае не обращайся к суду, чтобы отомстить ему, не предъявляй ему встречный иск, не настаивай на своем, защищая принадлежащее тебе по праву, а лучше отдай ему и верхнюю одежду. Если это незначительная вещь, лишаясь которой, наша семья не понесет серьезного ущерба то ради мира стоит покориться. «Приобретение новой одежды может обойтись тебе дешевле, чем добиваться через суд возвращения отнятой, поэтому если ты не можешь вернуть ее мирным путем, то лучше оставь ее твоему обидчику».
(3) Принуждение идти поприще, что является посягательством на мою свободу (ст. 41): «И кто принуждает тебя идти с ним одно поприще, быть у него на посылках, или обслуживать его, не возмущайся этим, но иди с ним два, это лучше, чем ссориться». Не говори: «Я сделал бы это, если бы меня не принуждали, но я не люблю, когда меня заставляют что-то делать». Но лучше скажи: «Я сделаю это, чтобы избежать ссоры». Лучше послужить ему, чем своим собственным похотям — гордости и мстительности. Некоторые так понимают эти слова: иудеи учили, что царские служители не должны принуждать тех, кто учился у мудрецов и кто изучал закон, проходить общественную службу, как они могли делать это с другими. Но Христос не хочет, чтобы Его ученики настаивали на этой привилегии, и призывает их лучше уступить власти, чем оскорблять ее. Суть всего этого заключается в том, что христиане не должны быть мелочными; не стоит придавать большого значения мелкой несправедливости, не стоит обращать внимания на небольшой вред, причиненный нам. Даже если нам причинили существенный вред, который требует возмещения, то и тогда следует искать его с доброй целью, а не с тем, чтобы отомстить. Мы не должны навлекать на себя оскорбления, тем не менее, должны бодро переносить их, подчиняясь своему долгу, и извлекать наилучшее из них. Если кто-то говорит: «Плоть и кровь не могут пройти мимо такого оскорбления», — то пусть такой человек вспомнит, что плоть и кровь не наследуют Царствия Божия.
2. Мы должны быть милосердны, щедры и великодушны, мы должны не только не обижать своих ближних, но делать им всякое добро, какое в наших силах.
(1) Мы должны быть готовы к тому, чтобы давать: «Просящему у тебя дай. Если ты в состоянии помочь ближнему, то смотри на его просьбу как на возможность исполнить свой долг милосердия». Когда нам встречается человек, действительно достойный сострадания, мы должны дать ему при первом же его слове: Давай часть семи и даже восьми. Однако в делах милосердия необходимо быть благоразумным (Пс 111:5), чтобы не подавать людям праздным и недостойным того, что должны получить нуждающиеся и заслуживающие милосердия. Как Бог говорит нам, так и мы должны сказать нашим бедным братьям: «Просите, и дано будет вам».
(2) Мы должны быть готовы давать взаймы. Иногда это благодеяние бывает равносильно милостыне, так как не только оказывает помощь в тяжелый час нужды, но и обязывает занявшего у нас быть усердным, честно заботиться о своем обеспечении. Поэтому: «От хотящего занять у тебя, на жизнь или на какие-то другие цели, не отвращайся. Не избегай человека, который, ты знаешь, хочет обратиться к тебе с такой просьбой, не придумывай для себя оправдания, чтобы отделаться от него». Постарайся быть доступным для желающего занять у тебя; быть может, он застенчивый человек и не осмеливается обратиться к тебе со своей просьбой и открыть свою нужду, однако ты знаешь о его нужде и догадываешься о его желании, поэтому предложи ему помощь. Exorabor antequam rogor; honestis precibus occuram — Я уже согласен, прежде чем меня попросят, я готов предупредить просьбу. Сенека, Блаженная жизнь. Нам следует преуспевать в делах милосердия, ибо Бог слышит нас прежде, чем мы воззовем к Нему, и встречает нас благословениями Своей благости.
Стихи 43−48. И, наконец, толкование великого фундаментального закона второй скрижали, включающего в себя весь закон: Возлюби ближнего своего.
I. Заметьте, как этот закон был искажен комментариями иудейских учителей, ст. 43. Бог сказал: «Возлюби ближнего твоего». Под ближним они подразумевали только тех, кто принадлежал к их народу, их вероисповеданию, только тех, кого им угодно было считать своими друзьями. Но это было еще не самое плохое. На основании этой заповеди, Возлюби ближнего своего, они сделали вывод, которого Бог никогда не имел в виду, — возненавидь врагов своих, — и считали своими врагами всех, кого им заблагорассудится считать таковыми. Таким образом они аннулировали великую Божью заповедь своим преданием, хотя в Писании она толкуется совсем иначе, Исх 23:46; Втор 23:7. Не гнушайся Идумеянином... не гнушайся Египтянином, хотя эти народы были такими врагами Израиля, какими не были никакие другие народы. Действительно, Бог повелел им истребить семь ханаанских народов и не соединяться с ними, но для этого были особые причины; это необходимо было сделать для того, чтобы освободить место для израильского народа, а также чтобы хананеяне не стали сетью для него. Однако то, что на основании этого они сделали вывод, будто они должны ненавидеть всех своих врагов, свидетельствует об их дурном нраве. Нравственная философия язычников позволяла это. Цицерон учил: Nemini nocere nici prius lacessitum injuria — Ударь его, пока он не ударит тебя. Заметьте, как развращенное сердце человека способно извлечь для себя поддержку из слова Божьего и брать повод от заповеди для оправдания себя.
II. Заметьте теперь, как толкует этот закон наш Господь Иисус, Который учит нас совершенно другому: «А Я говорю вам, Я, пришедший для того, чтобы стать Великим Миротворцем, Великим Примирителем, Я, возлюбивший вас, когда вы были еще чужими, врагами, Я говорю вам: любите врагов ваших» (ст. 44). Если даже люди очень плохие сами по себе и очень плохо обращаются с нами, это не освобождает нас от нашего великого долга перед ними, долга любви к нашим собратьям. Мы не можем не признать своей большой склонности желать вреда тем, кто ненавидит нас или нанес нам оскорбление, по крайней мере, наше желание добра им весьма холодное. Однако мы должны вырвать лежащий в основе этого горький корень и победить с помощью благодати остатки нашей порочной природы. Примечание. Любить врагов своих — это великий долг христианина. Хотя мы не можем соглашаться с явным злом и нечестием, не можем доверять тому, что, как мы знаем, является ложью, и любить все подобное однако мы должны уважать людей и почитать всякого человека, с удовлетворением замечать все доброе и похвальное даже у наших врагов — их изобретательность, хороший характер, образованность, нравственные добродетели, милосердие к другим, исповедание религии и так далее, — и любить это, несмотря на то что они наши враги. Мы обязаны быть сострадательны и доброжелательны к ним. Здесь говорится:
1. Что мы должны хорошо говорить о них: Благословляйте проклинающих вас. Разговаривая с ними, мы должны отвечать вежливо и дружелюбно на их ругательства, не воздавать ругательством за ругательство. За их спиной мы должны хвалить то, что есть в них похвального, и, сказав о них все доброе, что могли, не прибавлять ничего более. См. 1Пет 3:9. У кого язык управляется законом милосердия, тот способен ответить на бранные слова добрыми.
2. Что мы должны делать добро для них: «Благотворите ненавидящим вас, и это будет лучшим доказательством любви, чем хорошие слова. Будьте готовы оказать им всякое милосердие, какое только вам по силам, и радуйтесь возможности сделать доброе для их тела и их материального положения, для их имени и их семьи, а особенно для их душ». Об архиепископе Гранмере (Granmer) говорили, что путь для приобретения его дружбы состоял в том, чтобы дурно обращаться с ним; таким образом он послужил многим людям, которые досаждали ему.
3. Мы должны молиться о них: Молитесь за обижающих вас и гонящих вас. Примечание.
(1) Это не ново, когда нечестивые люди ненавидят, проклинают, гонят, презирают самых превосходных святых. Так обращались и с Самим Христом.
(2) Если такое случается с нами, то нам представляется возможность показать, что мы послушны учению Христа и следуем Его примеру, молясь за обижающих нас. Если мы не можем иначе засвидетельствовать о своей любви к ним, то этим путем можем сделать это без всякого хвастовства, это такой путь, на котором невозможно лицемерить. Мы должны молиться, чтобы Бог простил их, чтобы с ними никогда не случилось ничего плохого в наказание за то, что они сделали против нас, чтобы Он побудил их быть в мире с нами; это тот путь, каким можно достичь этой цели. Плутарх в своих Апофегмах рассказывает об Аристотеле, что когда некто похвалил Клеомена за его ответ на вопрос о том, каким должен быть добрый царь: Τοὑς μέν φἰλους εὑεργετεἰν, τοὑς δἐ ἐχθροὑς κακὸς ποιεἰν — Добрым с друзьями и злым с врагами, — он сказал, что намного лучше τοὑς μέν φἰλους εὑεργετεἰν, τοὑς δἐ ἐχθροὑς ποιεἰν — творить добро друзьям и делать друзьями своих врагов. Это означает собирать горящие уголья на голову их.
Христос приводит здесь две причины, призванные усилить это повеление (которое кажется таким трудным) о любви к своим врагам. Мы должны делать это для того, чтобы:
[1] Мы могли уподобиться Отцу нашему Небесному: «Чтобы вы могли быть сынами Отца вашего Небесного, могли доказать, что являетесь ими». Может ли быть лучший образец? Это такой образец, в котором любовь к наихудшим из врагов совмещается и сочетается с бесконечной чистотой и святостью. Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных, ст. 45 Примечание.
Во-первых, солнце и дождь — это величайшие благословения для мира, и они исходят от Бога. Его солнце, которое светит, и дождь посылается Им. Солнце и дождь посылаются от Бога, а не естественным и не случайным путем.
Во-вторых, милости, даруемые всему роду человеческому, следует расценивать как доказательства и проявления благости Божьей, в которых Он являет Себя как щедрый Благодетель рода человеческого, недостойного малейшей из этих милостей и очень несчастного без них.
В-третьих, эти дары Божьего попечения о мире посылаются одинаково как на добрых, так и на злых, как на праведных, так и на неправедных, так что мы не можем судить о любви и ненависти по тому, что видим перед собой, но только по тому, что внутри нас, не по сиянию солнца над нашими головами, а по восходу Солнца правды в наших сердцах.
В-четвертых, наихудшие из людей пользуются благами этой жизни наравне со всеми другими, хотя они злоупотребляют ими и борются против Бога Его же оружием. Это удивительный пример Божьего долготерпения и великодушия. За всю историю человечества Бог только однажды запретил солнцу светить над египтянами, в то время как в домах израильтян было светло. Он мог бы делать такое различие каждый день.
В-четвертых, Божья щедрость по отношению к нечестивым, которые возмущаются против Него, учит нас делать добро ненавидящим нас, особенно если учесть, что мы пользуемся щедростью Божьей, несмотря на наши плотские помышления, которые суть вражда против Бога.
В-пятых, только те будут признаны чадами Божьими, кто старается подражать Ему, особенно в Его благости.
[2] Мы должны в этом превзойти других людей, ст. 46−47.
Во-первых, и мытари любят любящих их. Это свойственно человеческой природе, это исходит из чувства корысти. Делать добро тому, кто делает его нам, — это обычная гуманность, которую проявляли даже те, кого ненавидели и презирали иудеи, доказывая этим, что они лучше их. Мытари пользовались дурной славой, тем не менее, они были признательны тем, кто помогал им, и учтивы с теми, от кого зависели. Так не должны ли мы быть лучше мытарей? Поступая подобно им, мы служим себе и заботимся о собственной выгоде. Какой награды мы можем ожидать за это, если страх перед Богом и сознание нашего долга не ведут нас дальше наших природных наклонностей и мирских интересов?
Во-вторых, мы должны любить врагов наших, чтобы превзойти мытарей. Если мы должны превзойти книжников и фарисеев, то тем более мытарей. Примечание. Христианство есть нечто большее, чем обыкновенная гуманность. Мы чаще должны задавать себе серьезный вопрос: «А что мы делаем лучше, чем другие? В чем превосходим их? Мы знаем больше, чем другие, мы больше, чем другие, говорим о Божественных вещах; мы исповедуем и обещаем больше, чем другие; Бог сделал для нас больше, и поэтому Он вправе ожидать от нас большего, чем от других; слава Божья больше коснулась нас, чем других, но что мы делаем больше, чем другие В чем мы превосходим сынов мира сего? Не плотские ли мы и не поступаем ли по обычаю этого мира, ниже христианского звания? Мы должны особенно превосходить других в том, чтобы воздавать добром за зло, тогда как каждый воздает добром за добро. Это будет свидетельствовать о более благородных принципах и соответствовать более возвышенным правилам, чем те, по которым живут большинство людей. Другие приветствуют своих братьев, принимают своих сторонников, соратников и единомышленников. Мы же не должны таким образом ограничивать свою любовь, но любить и своих врагов, а иначе какая нам награда? Мы не можем ждать награды христианина, если не поднимемся выше добродетели мытарей». Примечание. Кто хочет получить награду выше, чем другие, тот должен делать больше, чем другие.
В заключение. Наш Спаситель завершает эту тему призывом (ст. 48): Итак, будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный. Это можно понимать:
1. В общем смысле, включая сюда все, в чем мы должны подражать Христу, как Его чада возлюбленные. Примечание. Долг христианина — желать совершенства, стремиться к нему и прилагать все усердие в достижении совершенства в благодати и святости, 1Пет 1:15−16. Или же:
2. В узком смысле, о чем шла речь выше, то есть в смысле творения добра нашим врагам, см. Лк 6:36. Прощать причинившим нам зло, принимать странников, творить добро злым и неблагодарным — вот в чем состоит Божье совершенство, поступая так, мы уподобляемся Богу. Мы, обязанные Божьей благости столь многим, обязанные ей всем, что имеем, должны подражать ей, насколько это в наших силах.
толкование Мэтью Генри на евангелие от Матфея, 5 глава