4-я Царств | 3 глава

Теперь нас призывают стать свидетелями решения государственных дел Израиля, к которым был причастен и Елисей.

I. Здесь приводится общая характеристика царя Израиля Иорама (ст. 1−3).

II. Война с Моавом, в которую вступили Иорам и его союзники (ст. 4−8).

III. Трудности, выпавшие на долю армии союзников в походе против Моава и побудившие царей прибегнуть к совету Елисея, который дал им мирный ответ (ст. 9−19).

IV. Славный исход кампании (ст. 20−25) и варварский прием, к которому прибегнул царь Моава, и тем самым заставил армию союзников отступить (ст. 26−27). Дом Ахава обречен на погибель; хотя в данной главе нрав царя и положение дома представлены в лучшем, чем прежде, свете, тем не менее грозящая ему погибель ждать себя не заставит.

Стихи 1−5. Здесь на израильском престоле мы видим Иорама сына Ахава и брата Охозии; хотя он и был порочным человеком, здесь в его адрес звучат два похвальных отзыва за то, что:

I. Иорам убрал идолов своего отца. Во многом он поступал нечестиво, но не так, как его отец Ахав и мать Иезавель (ст. 2). Он был грешным, но не настолько, чтобы предаваться греху (как говорит Соломон, Еккл 7:17). Возможно, Иосафат, который своим союзом с домом Ахава лишь навредил собственной семье, в некотором роде сделал семью Ахава лучше. Иорам видел, как его отец и брат были истреблены за поклонение Ваалу, и мудро внял предостережению о Божьих судах, поэтому он снял статую Ваала, решив поклоняться Богу Израилеву и не советоваться ни с кем, кроме Его пророков. До сих пор все шло хорошо, но погибель рода Ахава была неминуемой, более того, она постигла его именно в дни Иорама (ибо тогда мера беззаконий наполнилась), обрушившись непосредственно на последнего (4Цар 9:24), хотя он был одним из лучших представителей своей семьи. Реформы Иорама почти ничего не принесли, потому что:

(1) Он лишь снял статую Ваала, которую сделал отец его, и поступил так, вероятно, благодаря Иосафату, который в противном случае не вступил бы с ним в союз и отказал бы Иораму, как в свое время Охозии (3Цар 22:49). Но он не уничтожил поклонение Ваалу среди народа, ибо, когда пришел Ииуй, таковое господствовало (4Цар 10:19). Хорошо, что он преобразовал свою семью, но этого недостаточно: ему следовало бы воспользоваться своей властью для преобразования всего царства.

(2) Когда он снял статую Ваала, то стал приверженцем поклонения тельцу, унаследовав грехи Иеровоама: не отставал от них (ст. 3); и в этом была политическая хитрость, ибо поклонение тельцу стало силой, поддерживавшей разделение двух государств. Кто расстается лишь с теми грехами, которые приносят убытки, но продолжает потакать себе в грехах, сулящих прибыль, тот не проявляет истинного и угодного Богу покаяния и преобразования.

(3) Иорам лишь снял статую Ваала, но не разбил ее на куски, как следовало бы сделать. Он отложил ее на время, не будучи уверенным в том, не понадобится ли она ему в другой раз; ведь Иезавель тоже по политическим соображениям довольствовалась поклонением Ваалу в одиночестве.

II. Иорам сделал все возможное, чтобы вернуть утраченное его братом. Ему присуще больше черт религиозного израильтянина, нежели его отцу, и он обладал духом царя в большей мере, чем его брат. Моав восстал против Израиля сразу же после смерти Ахава (4Цар 1:1). И мы не видим, чтобы Охозия предпринимал какие-либо попытки с целью наказания и подчинения моавитян, но покорно смирился с утратой власти над ними, предпочтя избавить себя от хлопот, тягот и опасностей, сопряженных с войной против них. В этом он проявил глупость, малодушие и равнодушие к государственным интересам, которое усугублялось тем, что дань царя Моава составляла существенную статью дохода в царской казне Израиля: 100 000 овец и 100 000 неостриженных баранов (ст. 4). В то время богатство царей складывалось из скота в большей мере, чем из монет, и правители не считали ниже своего достоинства лично наблюдать за скотом своим и самим иметь попечение о стадах, потому что, как отмечает Соломон, богатство не навек, да и власть разве из рода в род? (Притч 27:23−24). Налоги платили не столько деньгами, сколько производившимися в стране продуктами, причем так было удобнее подданным, независимо от того, получал ли от этого преимущество правитель. Восстание Моава стало для Израиля огромной потерей, тем не менее Охозия спокойно сидел сложа руки. Однако не на поле боя его подстерегала смертельная опасность а в горнице собственного дома (4Цар 1:2), и сломанная решетка открыла путь к престолу человеку более деятельному, не желавшему терять власть над Моавом, не приложив хотя бы раз усилие, чтобы сохранить ее.

Стихи 6−19. Не успел Иорам взять в свои руки скипетр, как берется за меч, чтобы покорить Моава. Корона приносит голове, ее носящей, множество забот и опасностей. Так война стала для нового царя делом чести.

I. Переговоры о военной кампании между израильским царем Иорамом и иудейским царем Иосафатом. Иорам созвал свое войско (ст. 6); он настолько ценил благочестивого царя Иудеи, что:

(1) Искал его расположения, чтобы сделать своим союзником: пойдешь ли со мной на войну против Моава? И добился своей цели. Иосафат ответил: пойду; как ты, так и я (ст. 7). К несчастью, в свое время Иуда и Израиль отделились друг от друга, тем не менее они могут объединиться против общего врага Моава. Иосафат не упрекает израильтян в отступничестве от дома Давидова и не включает в договор статью о вассальной зависимости Израиля от Иудеи в качестве условия существования союза; и, хотя у него была прекрасная возможность настаивать на этом, он относится к Израилю как к братскому государству. Кто так и не нашел в своем сердце силы простить и забыть былые обиды и объединиться с людьми, покушавшимися прежде на его права, тот враг собственному миру и благополучию. Quod initio поп vulvit, tractu temporis invalescit — Лишенный власти изначально с течением времени обретает ее.

(2) Советовался с Иосафатом как с доверенным лицом (ст. 8). Он принял совет Иосафата, обладавшего большей мудростью и опытом, чтобы выбрать путь следования в страну Моава; Иосафат предложил выступить против моавитян, воспользовавшись окружной дорогой дорогою пустыни Едомской (а не кратчайшим путем через Иордан), чтобы взять с собой царя Едома (который был его данником) вместе с его войском. Если двое лучше, чем один, то тем более нитка, втрое скрученная, нескоро порвется. Иосафат мог дорого заплатить за то, что объединился в свое время с Ахавом, тем не менее он объединился и с его сыном, хотя вероятность того, что эта кампания станет для него фатальной, тоже была высока. Нет ничего хорошего в том, чтобы впрягаться в одно ярмо с неверными.

II. Огромные трудности, с которыми столкнулась эта армия союзников во время военной кампании. Еще до того как увидеть лицо врага, воины рисковали погибнуть от нехватки воды (ст. 9). Об этом следовало бы подумать, прежде чем предпринимать поход по пустыне по той пустыне (или близлежащей), где не было воды и для их предков (Чис 20:2). Бог позволяет Своему народу проявлять недальновидность, чтобы привести его к Себе в трудную минуту, дабы люди получили помощь и прославили Господа за Его мудрость, силу, благость и заботу о них. Что может быть дешевле и обыденнее воды? Она поит всех полевых зверей (Пс 103:11). Тем не менее ее нехватка способна быстро смирить царей и погубить армии. Царь Израиля сильно сокрушался по поводу этой беды и возникшей в связи с ней угрозы попасть в руки врага моавитян, для которых, ослабленные от жажды, они станут легкой добычей (ст. 10). Ведь именно он созвал... трех царей сих, хотя приписывает это Провидению и считает немилосердным: ах! созвал Господь трех царей сих. Не зря говорится, что глупость человека извращает путь его, а сердце его потом негодует на Господа (Притч 19:3).

III. Разумное предложение Иосафата попросить в этом крайне трудном положении совета у Бога (ст. 11). Место, где они в то время находились, не могло не напомнить им о чудесах, о которых им рассказывали отцы, например об извлечении воды из скалы для удовлетворения насущной потребности. Мы вправе предположить, что мысль об этом побудила Иосафата спросить: нет ли здесь пророка Господня, подобного Моисею? Он беспокоился, ведь именно по его совету пошли в обход через пустыню (ст. 8). Хорошо, что Иосафат решил вопросить Господа теперь, но было бы гораздо лучше, сделай он это раньше прежде чем ввязываться в войну или избирать этот путь: так могли бы избежать возникшего затруднения. Благочестивые люди подчас невнимательны и забывчивы и пренебрегают своим долгом, пока нужда или скорбь не подтолкнет их к таковому.

IV. В качестве человека, к которому уместно обратиться за советом, порекомендовали Елисея (ст. 11). И здесь нас может заинтересовать то обстоятельство, что:

(1) Елисей следовал за войском (особенно если учесть тяготы похода), причем добровольно, без приглашения, незаметно и отнюдь не в почетных рядах, не в должности военного священника (Втор 20:2) или главы военного совета; но пророк вел себя настолько неприметно, что ни один из царей не знал, какое сокровище находится в их стане и какой хороший друг в их свите. Мы вправе предположить, что Елисей отправился с войском по особому указанию с небес, будучи колесницей Израиля и конницей его. Так Бог заранее заботится о благословении Своего народа благами и обеспечивает прозорливцем тех, кто не побеспокоился взять такового с собой. Если бы Бог проявлял о нас (как о душе, так и о теле) такую же заботу, как мы сами, то было бы нам плохо.

(2) Слуга царя Израилева знал о присутствии пророка, тогда как сам царь нет. Вероятно, речь идет о таком же слуге, каким был Авдий для его отца Ахава, то есть человеке весьма богобоязненном. Елисей вполне мог открыться таковому, но не царям. Вот какую характеристику дает Елисею слуга: именно он подавал воду на руки Илии, то есть был пророку рабом, в частности прислуживал ему, когда тот мыл руки. Кто желает быть великим, пусть научится служить; кто желает возвыситься, пусть начнет с уничижения.

V. Просьба, с которой три царя обратились к Елисею. Они сами пришли к нему (ст. 12). Иосафат настолько ценил пророка, у которого есть слово Господа, что снизошел до того, чтобы навестить его лично, а не посылать за ним. Двум другим царям пришлось искать расположения пророка под давлением тяжелых обстоятельств. Вот какого величия достиг некогда смиривший себя пророк! Он держался с достоинством, когда три Царя постучались в его двери, чтобы просить о помощи (см. Откр 3:9).

VI. Прием, который Елисей им оказал.

1. Он был весьма прямолинеен с нечестивым Царем Израиля: «что мне и тебе? Можешь ли ты рассчитывать на мирный ответ от меня? Пойди к пророкам отца твоего и к пророкам матери твоей, которых ты поощрял и поддерживал в дни своего процветания, пусть они помогут тебе и теперь, в беде» (ст. 13). Елисея, в отличие от Иосафата, не обмануло частичное и притворное исправление Иорама; он знал, что, хотя тот и убрал статую Ваала, тем не менее пророки идола были по-прежнему дороги израильскому царю, и, возможно, некоторые из них даже присутствовали в стане. «Иди, сказал Елисей, пойди к ним, взывай к богам, которых ты избрал (Суд 10:14). Над тобою властвует плоть и этот мир, путь они тебе и помогают; почему отвечать тебе должен Господь?» (Иез 14:3). Елисей в святом негодовании на нечестие Иорама говорит тому прямо в лицо, что едва ли в сердце своем вообще расположен смотреть на него и видеть его (ст. 14). Как правителя Иорама следовало уважать, но как человек он был порочен и отвержен и подлежал осуждению (см. Пс 14:4). Как подданный, Елисей воздаст царю честь, а, как пророк, даст ему знать о его беззаконии. Ибо, обладая столь экстраординарной миссией, пророк (в отличие от обычного человека) имеет право сказать царю: ты нечестивец (Иов 34:18). Иорам настолько хорошо владеет собой, что терпеливо принимает такую прямолинейность; не в его интересах слушать сейчас пророков Ваала, но он смиренным просителем идет к Богу Израилеву и к Его пророку, говоря о ситуации, в которой оказался, как о весьма плачевной, и смиренно представляет ее на рассмотрение пророка, рассчитывая на его сострадание. Фактически он признает себя недостойным, но не желает, чтобы из-за него погибли другие цари.

2. Елисей оказал огромное почтение царю Иуды: «если бы я не почитал Иосафата» и ради него согласился вопросить Господа для всех. Хорошо быть рядом с людьми, снискавшими благосклонность Бога и любовь Его пророка. Нечестивцы зачастую обретают преимущество именно благодаря дружбе и общению с благочестивыми.

3. Елисей настроился на получение наставлений от Бога. Его дух немного возмутился и обеспокоился при виде Иорама; хотя он и не попал во власть греховной страсти и гнева и не говорил сгоряча, тем не менее его ревность в данное время не позволяла ему сосредоточиться на молитве и действиях Духа, которые требовали спокойного и умиротворенного состояния ума. Поэтому Елисей послал за музыкантом (ст. 15), преданным Богу музыкантом, который привык играть на гуслях и петь псалмы. Как заметил в свое время Давид: когда слышишь приятную песнь хвалы Господу, то дух радуется, а душа настраивается на правильный лад, чтобы говорить с Господом и слушать Его. Мы даже читали о сонме пророков, перед которыми псалтирь и тимпан (1Цар 10:5). Кто желает общения с Богом, тот должен сохранять спокойствие духа и умиротворение. Пророк пришел в себя и успокоился под благотворным действием духовной музыки, и тогда рука Господня коснулась Елисея, и Божье посещение сделало ему больше чести, чем визит трех царей.

4. Через Елисея Бог заверил царей, что исход их нынешних страданий будет благоприятным и славным.

(1) Вскоре они получат воду (ст. 16−17). Чтобы испытать их веру и послушание, Господь велит им выкопать на сей долине рвы за рвами, куда поступит вода. Кто ожидает Божьих благословений, тот должен подготовить для них место, открывать источники., чтобы их наполнил дождь, как делали в долине плача, и даже ее превратили в водоем (Пс 83:7). Чтобы подчеркнуть ценность чуда, Бог говорит, что у них будет достаточно воды, но при этом они не увидят ни ветра, ни дождя. Илия молитвой получил воду из облака, а Елисей доставляет воду неизвестно откуда. Источник этой воды столь же секретен, как и верховье Нила. Бог не стеснен побочными причинами. Обычно Господь подкрепляет свое наследие обильным дождем (Пс 67:10), но в данном случае Он это делает без дождя, по крайней мере, без дождя в этом месте. Вероятно, по такому случаю разверзлись некие источники великой бездны; и, чтобы усилить впечатление от чуда, только долина сия (по-видимому) наполнится водою, и никакое другое место не разделит это благословение.

(2) Снабжение водой станет залогом победы: «но этого мало пред очами Господа (ст. 18); вы не только будете спасены от погибели, но и возвратитесь с триумфом». Бог дает даром даже недостойным, кроме того, Он дает щедро (ибо Сам щедр) несравненно больше всего, чего мы просим, или о чем помышляем. Его дары превосходят наши просьбы и ожидания. Кто усердно ищет росу Божьей благодати, тот получит ее и благодаря таковой станет больше чем победитель. Царям обещано, что они завладеют непокорной страной, и им позволено уничтожить и опустошить ее (ст. 19). Закон запрещал евреям рубить плодовые деревья во время осады (Втор 20:19), но, справедливости ради, не в том случае, когда они предназначались голодающим в стране, которая отказалась платить дань своими плодами, ибо надлежит отдавать всякому должное: кому подать, подать.

Стихи 20−27. I. Здесь повествуется о получении двух даров свыше, обещанных Богом через Елисея, воды и победы, причем первая была не только залогом, но и средством достижения второй. Господь, Который сотворил всю воду, как над, так и под твердью, и повелевает ею, внезапно послал союзникам изобилие воды, что сослужило им двойную службу.

1. Это принесло их войскам, готовым умереть, облегчение (ст. 20). И легко заметить, что помощь пришла как раз во время утреннего приношения, совершавшегося на жертвеннике в Иерусалиме, то есть в установленное время, которое было всем известно. Это время Елисей избрал для себя часом молитвы (вероятно, при этом он обратился в сторону храма, ибо именно так следовало совершать молитвы выходившим на войну и разбивавшим стан вдали, 3Цар 8:44) в знак приобщения к служению в храме и упованию на успех благодаря великому жертвоприношению. Сейчас мы не можем считать, что одно время для молитвы предпочтительнее другого, потому что наш Первосвященник всегда заступается за нас, ссылаясь на принесенную Им жертву. В данной же ситуации Бог Сам выбрал это время как время милости, чтобы удостоить чести ежедневное жертвоприношение, которым раньше пренебрегали. Подобным же образом Господь ответил на молитву Даниила около времени вечерней жертвы (Дан 9:21), ибо Ему угодно признавать собственные установления.

2. Это ввело в заблуждение их врагов, готовых торжествовать себе же на погибель. Моавитянам доложили о продвижении армии союзников, и, чтобы противостать им, собраны были все, начиная от носящего пояс и старше, и стали на границе, где собирались оказать израильтянам «теплый прием» (ст. 21), надеясь, что расправиться с армией, утомленной столь долгим переходом через пустыню Едома, будет легче. Но здесь обратите внимание:

(1) Как легко моавитяне попали в плен собственных иллюзий. Проследите за стадиями самообмана:

[1] Они увидели воду в долине, где расположилась станом армия Израиля, и приняли ее за кровь (ст. 22), потому что знали: долина сухая, и (поскольку дождя там не было) не могли представить. что там появится вода. Над долиной светило солнце, и, вероятно, небо было багрово. предвещая ненастье в тот день (Мф 16:3); и предзнаменование оказалось для них верным. Из-за кажущейся багровости воды они охотно поверили собственному воображению, которое внушало им: это кровь; так Бог позволил им обмануть самих себя.

[2] Тогда моавитяне пришли к выводу: «Если стан противников полон крови, то, вне всякого сомнения, цари поссорились (как это случается с союзниками, имеющими разные интересы) и истребили друг друга (ст. 23), ибо кому же еще убивать их?»

[3] «И если армии перебили друг друга, то нам ничего не остается, как делить трофеи. Теперь на добычу, Моав!» Так развивали свои рассуждения те из них, кто уверен в успехе и считает себя мудрее и удачливее своих ближних; а остальные желали, чтобы именно так и было, и поэтому охотно поверили. Quod volumus facile credimus — Что совпадает с нашими желаниями, тому легко верить. Подобным же образом обреченные на погибель сначала бывают обмануты (Откр 20:9), причем легче всего впадают в заблуждение те, кто обманывает себя.

(2) Как стремительно моавитяне бросились навстречу собственной погибели. Они легкомысленно поспешили напасть на стан Израилев, чтобы разграбить его, но им пришлось избавиться от своего заблуждения, когда было слишком поздно. Воодушевленные заверениями в победе, полученными от Елисея, израильтяне яростно набросились на врагов, убивали их и гнали до собственной страны (ст. 24), которую и опустошили: разрушали города, портили землю, блокировали источники воды, рубили деревья (ст. 25); устоял лишь царский город, но и в его стенах были огромные бреши от артиллерийских устройств израильтян. Вот что получили моавитяне за свой бунт против Израиля. Кто ожесточал свое сердце против Бога и оставался в покое?

II. В конце главы мы узнаем, что сделал царь Моава, когда осаждавшие довели его до отчаяния, а главный город моавитян был почти у них в руках.

1. Он совершил дерзкий и в то же время смелый поступок: собрал 700 наилучших людей и совершил с ними вылазку в укрепления едомского царя, который, будучи в этой военной кампании всего лишь наемником, не пожелает (как надеялся царь Моава) оказывать особое сопротивление в случае мощного нападения, и таким образом можно совершить побег. Но ничего не вышло, потому что даже царь Едома оказался для него слишком сильным противником и заставил моавитян отступить (ст. 26).

2. Потерпев неудачу, царь Моава совершил варварский поступок: он взял собственного старшего сына, которому предстояло наследовать престол — самое дорогое, что было у него и у его народа, и вознес его во всесожжение на стене (ст. 27). Таким образом он намеревался:

(1) Обрести благосклонность своего бога Хамоса, который, будучи дьяволом, радовался крови и убийству и уничтожению рода людского. Идолопоклонники думали: чем дороже для них приносимое в жертву, тем угоднее она будет для их богов, и поэтому сжигали в честь идолов собственных детей.

(2) Повергнуть в ужас и вынудить таким образом осаждавших к отступлению. Поэтому всесожжение было совершено на стене, у всех на виду, чтобы противники поняли, на какой отчаянный шаг он решился, лишь бы не сдаваться, и сколь велика цена его города и собственной жизни. Так он хотел представить осаждавших гнусными негодяями и возбудить против них гнев своих подданных. И добился своего: это произвело большое негодование в Израильтянах, ибо довели его до такой крайности, и затем они сняли осаду и вернулись домой. Люди кроткого и великодушного духа не желают делать то (даже если речь идет о справедливом деянии), что способно довести кого-либо до отчаяния или безумия.