Когда Авенир был убит, Давид оказался в затруднении, лишившись друга, который довел бы до завершения подчинение колен, все еще поддерживавших Иевосфея. Он не мог сказать, какой способ избрать для выполнения задачи; но здесь об этом позаботилось провидение Иевосфей устранен.
I. Его умертвили двое из собственных слуг и принесли голову убитого Давиду (ст. 1−8).
II. Вместо того чтобы наградить. Давид предает их смерти за содеянное (ст. 9−12).
Стихи 1−8. Здесь сообщается:
I. О немощи Саулова дома. Он становился все слабее и слабее.
1. Что касается Иевосфея, которому принадлежал престол, то опустились руки его (ст. 1). Вся сила, которой он когда-либо обладал, состояла в поддержке со стороны Авенира, теперь же, когда тот погиб, Иевосфей совсем пал духом. Хотя Авенир в порыве страсти и покинул его, тем не менее Иевосфей надеялся, что при посредничестве бывшего сторонника ему удастся договориться с Давидом на хороших условиях; но сейчас даже и эта надежда не оправдалась, и он видит, что друзья оставили его на милость врагов. Все примкнувшие к нему израильтяне беспокоились, не зная, что делать вступать в союз с Давидом или нет.
2. Что же касается Мемфивосфея, который обладал преимущественным правом на титул своего отца Ионафана, то, получив увечье ног, он оказался непригоден к какому-либо служению (ст. 4). Когда погибли его отец и дед, ему было всего пять лет. Его нянька, услышав о победе филистимлян, опасалась, что победители, чтобы довести дело до конца, тотчас же пошлют воинов в дом Саула, чтобы истребить всех к нему относящихся, в особенности ее юного господина, который тогда был ближайшим наследником короны. Предчувствуя это, она побежала с ребенком на руках, чтобы спрятать его в тайном месте, где никто не найдет, или в надежной крепости, куда никто не проникнет. И в этой излишней спешке она упала вместе с ребенком, вследствие чего тот получил переломы костей или вывихи, которые не были полностью вылечены, и Мемфивосфей остался хромым на всю жизнь, не пригодным для службы ни при дворе, ни в военном стане. Видите, какие неприятности могут случиться с детьми в младенчестве, причем с ощутимыми последствиями, причиняющими огромные неудобства во все дни их жизни. От этого не застрахованы даже дети правителей и великих людей, дети благочестивых людей (каким был Ионафан), дети, которым обеспечен хороший уход и к которым приставлены няньки. Поэтому у нас есть все причины благодарить Бога за сохранение наших ног, рук и органов чувств, несмотря на все опасности слабого и беспомощного состояния младенчества, и признавать Его благость в том, что Он заповедал о нас Своим ангелам, несущим нас на руках, из которых мы не рискуем выпасть (Пс 90:12).
II. Об убийстве Саулова сына. Итак, мы узнаем:
1. Кто эти убийцы: Баана и Рихав (ст. 2−3). Они были родными братьями, как Симеон и Левий, и соучастниками в беззаконии. Они являлись нынешними или бывшими слугами Иевосфея, нанятыми при нем; поэтому тем более подлым и вероломным выглядит их злодеяние против него. Они были вениамитянами представителями собственного колена Иевосфея и уроженцами города Беероф. По некоторым не известным нам достоверно причинам, здесь приводится особое упоминание, что Беероф причислялся к Вениамину (в англ. пер. оно приводится в скобках), как об этом сообщалось и ранее (Нав 18:25), но его жители по той или иной причине, возможно, после смерти Саула, перебрались в Гиффаим другой город, находившийся неподалеку в пределах того же колена и имевший более прочные природные укрепления, будучи расположенным (если доверять карте Фуллера) между двух скал Боцец и Сене. Именно там находились беерофяне во время описываемых событий; вероятно, там они и укоренились, так никогда и не вернувшись в Беероф, вследствие чего Беероф, бывший некогда одним из городов гаваонитян (Нав 9:17), был предан забвению, тогда как Гиффаим оставался известным намного дольше (как явствует из Неем 11:33).
2. Как совершилось убийство (ст. 5−7). Здесь обратите внимание:
(1) На бездеятельность Иевосфея. Он лежал в постели в полдень. Не похоже, чтобы в этой местности в какое-либо время года была столь сильная жара, что заставляла бы ее обитателей отправляться на отдых в полдень (как, говорят, делают в Испании знойным летом); но Иевосфей был ленивым человеком, любил комфорт и ненавидел работу: когда ему следовало в этой критической ситуации командовать своими войсками на поле боя или возглавлять переговоры с Давидом, он лежал в постели и спал, ибо у него опустились руки (ст. 1), а также сердце и голова. Когда нас лишают присутствия духа трудности, которые должны побуждать к действиям и подогревать усердие, тогда мы наносим вред нашему венцу и жизни. Не люби спать, чтобы тебе не обеднеть. Праздная душа легкая добыча для губителя.
(2) На вероломство Рихава и Бааны. Они пришли в дом под предлогом, что возьмут зерно для снабжения войска продовольствием. А в те времена все было проще: амбар царя и его спальня находились рядом, что и дало им возможность убить царя в его же постели, когда они пришли за зерном. Мы не знаем, где и когда нас застанет смерть. Ложась спать, мы не уверены, что не уснем навеки, так и не проснувшись; равно как и не знаем, какая рука неожиданно нанесет нам роковой удар. Собственные слуги Иевосфея, которым надлежало оберегать его жизнь, отняли ее у него.
3. Убийцы гордились содеянным. Как будто они совершили некий героический поступок, и как будто то обстоятельство, что делалось это ради Давида, могло послужить достаточным основанием не только для оправдания, но и для освящения, когда они принесут Давиду голову Иевосфея: вот голова... врага твоего (ст. 8), думая, что для Давида нет ничего более желанного. Более того, они вообразили себя орудиями Божьего правосудия и служителями, носящими Его меч, хотя и не имели на то полномочий: ныне Господь отмстил за господина моего царя Саулу и потомству его. Не то чтобы им было дело до чести Бога или Давида, но они заботились исключительно об устройстве собственной судьбы (как говорится) и о получении повышения при дворе Давида. Дабы снискать его благосклонность, они притворились, что заботятся о его жизни и об утверждении его прав, горя ревностным желанием увидеть, как он полностью завладел престолом. Подобным же образом Ииуй притворялся, что ревнует о Господе Саваофе, тогда как его Действия были продиктованы честолюбивым желанием обеспечить престол себе самому и своему роду.
Стихи 9−12. Здесь сообщается о совершении правосудия над убийцами Иевосфея.
I. Им вынесен приговор. Доказательства не нужны их собственные уста свидетельствовали против них; они были настолько далеки, чтобы отрицать факт убийства, что хвалились таковым. Поэтому Давид показал убийцам, сколь мерзко их преступление; и кровь жертвы требует, чтобы кровопролитие совершил тот, кто в данное время является главным судьей и по своей должности мстит за кровь. И возможно, в данном случае он действовал более решительно именно потому, что в интересах государственной безопасности пощадил перед этим Иоава. «Неужели я не взыщу крови убитого от руки убийц; и поскольку они ее вернуть не могут, то не возьму ли их кровь взамен? Примите во внимание:
(1) Каким серьезным представляет Давид это преступление (ст. 11). Иевосфей был невинным человеком, он не сделал им ничего плохого, равно как ничего против них и не замышлял. Что же касается самого Давида, то его удовлетворяет тот факт, что Иевосфей оказывал ему сопротивление не по злобе, а по ошибочному убеждению в том, что он сам имеет законное право на корону, и из-за влияния, которое оказывали на него другие, внушавшие ему, что он должен претендовать на нее. Следует заметить: милосердие учит нас поступать наилучшим образом не только с друзьями, но и с врагами и размышлять о том, что люди, которые в каких-то ситуациях поступили с нами плохо, все равно могут быть невинными. Я не вправе судить о человеке, что он плох, лишь потому, что он, по моему мнению, поступил плохо со мной. Давид признает Иевосфея честным человеком, хотя тот и причинил ему незаслуженно много неприятностей. Кроме того, сам способ совершения убийства является отягчающим обстоятельством. Ведь Иевосфея убили в собственном доме, который должен быть его крепостью, и в собственной постели, когда он не смог бы оказать сопротивление; это вероломно и жестоко и совершенно подло, и в сердце любого человека, который еще не потерял честь и гуманность, появится негодование при одной мысли об этом. По общепризнанному мнению, убийство такого рода считается самым отвратительным и злостным. Проклят, кто тайно убивает ближнего своего!
(2) Давид ссылается на прецедент: речь идет о ситуации, когда он приговорил к смерти человека, который принес ему весть о гибели Саула и думал, что она радостная (ст. 10). Причем здесь ничего не говорится о том, что амаликитянин помог Саулу убить себя, а упоминается лишь факт сообщения новости о смерти, и это наводит на мысль, что впоследствии было проведено расследование и выяснилось, что вестник не убивал, а лишь солгал на свою же голову. «Итак, говорит Давид, если я поступил как с преступником (а не как с фаворитом, вопреки его ожиданиям) с человеком, который принес мне корону Саула, то неужели оставлю безнаказанными тех, кто принес мне голову Иевосфея?»
(3) Давид скрепляет приговор клятвой: жив Господь, избавивший душу мою от всякой скорби (ст. 9). Он говорит столь решительно, чтобы предотвратить попытки ходатайства за преступников со стороны окружающих, и таким образом смиренно заявляет, что полагается на Бога, Который даст ему во владение обещанный престол, и не желает видеть, чтобы кто-либо из людей помогал ему в этом какими-то косвенными или незаконными действиями. До сих пор Бог избавлял его от всех скорбей, помог ему преодолеть множество трудностей и опасностей, и теперь он хочет полагаться на Господа, Который даст ему корону и доведет до конца Свое собственное дело. Несмотря на то что Давиду еще предстояло пройти через множество испытаний, он говорит об избавлении от всех скорбей, как о свершившемся деле, потому что знает, что Избавляющий будет избавлять.
(4) После этого Давид подписывает приказ о казни упомянутых людей (ст. 12). Это может показаться жестоким, если учесть, что они замышляли своим поступком оказать ему услугу, но:
[1] Таким образом Давид выразил свое отвращение к злодеянию. Когда он услышал, что поразил Господь Навала, то сказал: благословен Господь (1Цар 25:38−39), ибо именно Он Бог отмщений. Но если Иевосфея поразили негодные люди, то они заслуживают смерти за то, что отняли у Бога дело Его рук.
[2] Таким образом Давид хотел выразить свое возмущение по поводу сильнейшего публичного оскорбления, которое они ему нанесли, рассчитывая, что он наградит их и станет им покровительствовать. Что могло обидеть Давида сильнее, если не мнение, что он такой же, как и они который не остановится перед кровопролитием на пути к короне?
II. Приговор приведен в исполнение. Убийц предали смерти по закону, причем повесили их руки и ноги, а не тела, ибо закон это запрещал; только рукам и ногам «in terrorem — для устрашения других суждено стать памятниками Давидову правосудию, чтобы отметить качество, за которое народ оценил Давида как человека достойного власти, который не стремился возвыситься сам и не питал вражды к Саулову дому, но искренне ставил цель заботиться о благе народа. Но каким позором это стало для двух убийц! Какое жестокое разочарование! Такая же участь постигнет людей, которые думают служить интересам Давидова Сына посредством безнравственных поступков, посредством войн и гонений, мошенничества и грабежа и которые под маской религии убивают правителей, нарушают священные договоры, опустошают страны, ненавидят своих братьев, изгоняют их и говорят: «Да прославится Господь!», убивают их и думают, что оказывают Богу добрую услугу. Как бы люди ни канонизировали подобные методы служения церкви и делу католицизма, Христос однажды даст им понять, что предназначением христианства было отнюдь не уничтожение человечества; и кто думает таким образом заслужить небеса, тому не избежать проклятия ада.
толкование Мэтью Генри на вторую книгу Царств, 4 глава