2-я Царств | 20 глава

Как часто облака после дождя возвращаются! Как только закончилась одна из бед Давида, так появилась другая, которая, похоже, возникла из пепла предыдущей. Тем самым исполнилась угроза о том, что меч не оставит его дом.

I. Прежде чем он добрался до Иерусалима, разразился еще один мятеж под предводительством Савея (ст. 1−2).

II. Первое, что сделал царь по прибытии в Иерусалим, осудил своих наложниц к вечному заключению (ст. 3).

III. Амессай, которому царь поручил собрать армию, чтобы выступить против Савея, был слишком медлительным в своих действиях, и это царя несколько испугало (ст. 4−6).

IV. Один из его военачальников жестоко убил другого, когда они оказались на одном поле боя (ст. 7−13).

V. Наконец Савей оказался запертым в городе Авеле (ст. 14−15), но жители города выдали его Иоаву, и таким образом мятеж был подавлен (ст. 16−22). Глава заканчивается кратким описанием великих военачальников Давида (ст. 23−26).

Стихи 1−3. Несмотря на торжество, Давид вновь страдает, видя, что его царство взволновано, а его семья опозорена.

I. Его подданные отошли от него под подстрекательством негодного человека, за которым они последовали, оставив мужа по сердцу Бога. Обратите внимание:

(1) Это случилось сразу же после подавления восстания Авессалома. Пока мы находимся в этом мире, мы не должны считать странным, если конец одной беды является началом следующей: иногда бездна призывает бездну.

(2) Народ только что вновь стал верным своему царю, когда внезапно отступает от него. Когда стремятся прийти к примирению, то обеим сторонам следует быть очень осторожными и мягкими, чтобы мир не нарушился до того, как будет заключен. Когда сломанную кость ставят на место, то требуется время, чтобы она срослась.

(3) Зачинщиком мятежа был Савей, вениамитянин по происхождению (ст. 1), обитавший на горе Ефремовой (ст. 21). Семей и Савей оба были из колена Саула, и у обоих сохранилась древняя вражда, присущая этому дому. В семени змея присутствует наследственная враждебность к царству Мессии, и оно постоянно совершает попытки разрушить его (Пс 2:1−2), но Сидящий на небесах смеется над ними.

(4) Поводом для нее послужила глупая ссора между старейшинами Израиля и Иуды по поводу возвращения царя, о которой мы прочитали в заключительной части предыдущей главы. Между ними возник спор, в ком больше заинтересован Давид. « Мы многочисленнее вас», говорили старейшины Израиля. «А мы ближе ему по родству», отвечали старейшины Иуды. Можно было подумать, что теперь Давид должен чувствовать себя в безопасности и быть доволен, когда его подданные спорят, кто больше любит его, и желают проявить свое уважение; тем не менее даже такая ссора может привести к мятежу. Мужи Израиля пожаловались Давиду, что мужи Иуды отнеслись к ним с пренебрежением. И если бы он в то время одобрительно воспринял их жалобу, похвалил за ревность и отблагодарил за нее, то тем самым подтвердил, что больше заинтересован в них; но, похоже, он больше любил свое колено, ибо слово мужей Иудиных было сильнее, нежели слово Израильтян (как читают некоторые в последних стихах предыдущей главы). Давид был склонен оправдать их, и когда мужи Израиля осознали это, то отошли с негодованием. «Если царь позволяет, чтобы его монополизировали мужи Иуды, то пусть радуются друг другу, а мы поставим себе другого царя. Мы думали, что в Давиде у нас десять частей, но нам не позволено иметь такое влияние; мужи Иуды фактически сказали нам, что нам нет в нем части, и поэтому нам ничего не нужно, мы больше не будем сопровождать его по пути в Иерусалим и не признаем его нашим царем». Об этом возвестил Савей, который, скорее всего, был знатным человеком и принимал активное участие в восстании Авессалома. Возмущенные израильтяне поддержали его, отделились от Давида и пошли за Савеем (ст. 2), то есть так поступила их большая часть, и с Давидом остались только мужи Иуды. На этом примере следует научиться:

[1] Что правители поступают неразумно, когда становятся лицеприятными в своем внимании к подданным; такими же не должны быть родители по отношению к своим детям; ко всем нужно относиться одинаково.

[2] Те правители не знают, что делают, которые с пренебрежением относятся к любви своих подданных, не одобряя их и не принимая ее. Следует опасаться ненависти тех, чьей любовью пренебрегли.

[3] Начало ссоры — как прорыв воды, поэтому мудро поступает тот, кто оставляет ссору прежде, нежели разгорелась она (Притч 17:14). Какой сильный пожар разгорелся из этого маленького огня!

[4] Извращение слов это разрушение мира; и очень много зла можно причинить, придавая определенный смысл сказанному и написанному, о последствиях которого никто не подозревал. Мужи Иуды сказали: «Царь ближний нам». «Из этого следует, ответили мужи Израиля, что нет нам части в Давиде», хотя никто не имел это в виду.

[5] Люди очень склонны впадать в крайности. «Мы десять частей у Давида», сказали они, и буквально на следующем выдохе: «Нет нам части в Давиде». Сегодня: «Осанна!», а завтра: «Распни!»

II. Своих наложниц он подверг заключению до конца их жизни; он должен был подвергнуть их этому ограничению, ибо они были осквернены Авессаломом (ст. 3). Вопреки закону Давид имел много жен, и они принесли ему скорбь и опозорили его. Теперь тех, с которыми наслаждался греховными удовольствиями, (1) он должен был прогнать, ибо они считались для него нечистыми из-за того, что его сын вошел к ним. Он должен был испытывать отвращение к тем, кого любил.

(2) Он должен был закрыть их в уединенном месте, чтобы из-за позора их никто не видел и их вид не дал людям повод говорить о том, что с ними сделал Авессалом, ибо об этом не следовало даже упоминать (1Кор 5:1); он поступил так, чтобы это зло навсегда было погребено в безвестности.

(3) Он должен был по справедливости заключить их в темницу и наказать за то, что они так легко покорились похоти Авессалома, возможно, потеряв надежду, что Давид вернется и воздаст ему по заслугам. Никто не должен надеяться, что зло сойдет ему с рук.

Стихи 4−13. Данные стихи рассказывают о том, что Амессай пал так же, как поднялся. Он был племянником Давида (2Цар 17:25), вождем Авессалома и главнокомандующим его повстанческой армии. Но так как она была истреблена, то он перешел на сторону Давида, когда ему пообещали, что он станет главнокомандующим его войсками вместо Иоава. И восстание Савея дало повод Давиду исполнить это обещание раньше, чем он хотел, но зависть Иоава и соперничество привели к плохим последствиям для него и для Давида.

I. Амессаю было дано поручение собрать армию для подавления восстания Савея; и он должен был приступить к этому заданию незамедлительно (ст. 4). Похоже, что мужи Иуды хотя и поспешили сопровождать царя на торжествах, но довольно неохотно участвовали в сражениях; ибо если они в полном составе сопровождали его в Иерусалим, то могли бы сразу преследовать Савея и задавить зародыша в яйце. Но большинство предпочитает преданность и религию, которые легко достаются и дешево стоят. Многие хвалятся своим родством со Христом, но очень неохотно рискуют ради Него. Амессая послали собрать мужей Иуды в течение трех дней, но он увидел, что они очень неохотно идут на это и он не может выполнить задание в определенное время (ст. 5), хотя продвижение Амессая, который был их военачальником под руководством Авессалома, было весьма многообещающим для них и доказывало терпимость руководства Давида.

II. Из-за опоздания Амессая Авессе, брату Иоава, было велено собрать слуг и действующую армию и этими силами преследовать Савея (ст. 6−7), ибо упущенное время могло привести к опасным последствиям. Давид дал это повеление Авессе, так как решил смирить Иоава и понизить его в звании за кровь Авенира, пролитую им подло, и за кровь Авессалома, пролитую справедливо и почетно. «Теперь (говорит епископ Холл) Иоава наказывали за открытое непослушание. Как же неустойчиво положение земных почестей, которые подвержены постоянным изменам! Блаженны пребывающие в благоволении Того, в Ком нет и тени перемен». Хотя Иоав не получил приказа и был в то время в немилости, но он отправился со своим братом, зная, что может быть полезен для государства, или, возможно, размышляя в то время о том, как можно сместить своего соперника.

III. Недалеко от Гаваона Иоав встретился с Амессаем и жестоко убил его (ст. 8−10). Похоже, большой камень у Гаваона был объявлен местом общей встречи. Там и встретились соперники; и Амессай, полагаясь на данное ему поручение, поехал впереди как главнокомандующий новоиспеченной армии, собранной им, и опытных войск, приведенных Авессой; но Иоав там воспользовался возможностью и убил его собственной рукой.

1. Он сделал это коварно, заранее составив хитроумный план, а не под воздействием внезапных чувств. Он препоясал свой плащ, чтобы он не болтался, и под ним спрятал свой меч так, чтобы его можно было легко выхватить; при этом меч был вложен в ножны, которые по размеру были больше положенных, чтобы в любой момент даже от незначительного движения он мог выпасть как бы случайно, и он мог бы легко взять его в свою руку якобы для того, чтобы вернуть обратно в ножны, хотя на самом деле он стремился вонзить его в живот Амессая. Чем лучше планировалось преступление, тем более оно греховно.

2. Он сделал это вероломно, притворившись другом, чтобы Амессай не был бдительным при встрече с ним. Иоав назвал его братом, ибо они были кузены, и спросил, благополучен ли он: «Здоров ли ты, брат мой!», затем взял его за бороду свободной рукой, чтобы поцеловать, в то время как другой рукой достал меч, чтобы поразить его в сердце. Был ли это поступок, достойный человека знатного происхождения, воина и военачальника? Нет, он поступил как негодяй и подлый трус. Именно так он убил Авенира и остался ненаказанным, что ободрило его вновь совершить такой же поступок.

3. Он поступил дерзко, убив его не в удаленном месте, а на виду у всех войск, как человек, который не стыдится и не боится совершить такое преступление; он настолько ожесточился, проливая кровь и убивая людей, что не краснел и не трепетал.

4. Он убил его одним ударом, вложив в него всю свою силу, и поэтому ему не нужно было наносить еще удары; он нанес единственный удар такой твердой и сильной рукой, что он оказался смертельным.

5. Он совершил этот поступок, оказав презрение и бросив вызов Давиду, который дал Амессаю поручение, ибо именно оно было единственным поводом для ссоры с ним; этот удар был нанесен Давиду через Амессая, ибо тем самым Иоав фактически сказал ему в лицо, что, несмотря ни на что, он будет главнокомандующим его войск.

6. Он сделал это очень несвоевременно, когда они собирались выступить против общего врага, и должны быть единодушными. Эта несвоевременная ссора могла рассеять их войска или настроить воинов друг против друга и таким образом сделать легкой добычей для Савея. Так легко Иоав мог пожертвовать интересами царя и царства ради личной мести.

IV. Иоав сразу вернул себе должность главнокомандующего и повел армию преследовать Савея, чтобы, если возможно, своим поступком не нанести ущерб общему делу.

1. Он оставил одного из своих воинов возвещать подходившей армии, что они продолжают сражаться за дело Давида, но под предводительством Иоава (ст. 11). Он знал, что имел большое влияние на солдат и что многим нравился больше, чем Амессай, который был предателем, но теперь перешел на другую сторону и никогда не был успешен; поэтому он полагался на это и призвал всех следовать за собою. Разве могут мужи Иуды не пойти за своим царем и военачальником? Но кто-то может поинтересоваться, с каким лицом убийца может преследовать предателя и как под таким тяжелым бременем вины у него хватает смелости подвергать себя опасности. Безусловно, его совесть была сожжена раскаленным железом.

2. Позаботились о том, чтобы мертвое тело убрать с дороги, ибо все проходившие мимо останавливались (как в 2Цар 2:23), и прикрыть одеждой (ст. 12−13). Нечестивцы считают, что скрыли свое преступление и находятся в безопасности, если спрячут его от глаз этого мира: если оно скрыто, то словно ничего и не было. Но даже если покрыть кровь одеждой, то это не остановит ее вопль к Богу об отмщении и не сделает его тише. Как бы ни было, но раз не было времени привлечь Иоава к суду за его преступление и безопасность государства требовала безотлагательных действий, то благоразумно было удалить то, что задерживало продвижение армии; и поэтому все воины пошли за Иоавом, в то время как Давид, которому, несомненно, вскоре было доставлено известие об этой трагедии, не мог без сожаления вспоминать, что он в свое время не предал Иоава правосудию за убийство Авенира, а теперь подверг опасности Амессая, повысив в должности. Возможно, его совесть напомнила ему о том, что он нанял Иоава для убийства Урии, что еще больше озлобило его в жестокости.

Стихи 14−22. Данные стихи рассказывают, чем закончилась попытка Савея.

1. Когда мятежник прошел через все колена Израиля и увидел, что после некоторого обдумывания они не пожелали следовать за ним с такой же готовностью, как под воздействием внезапного побуждения оставить Давида (и собрав лишь нескольких, подобных себе, которые присоединились к нему), он наконец вошел в город Авел-Беф-Маах укрепленный город на севере в уделе Неффалимовом, где расположился со своей армией (4Цар 15:29). Там он получил прибежище то ли с применением силы, то ли с согласия жителей неясно. В основном его приверженцами были беерофяне из Вениамина и жители Берима (ст. 14). Один плохой человек найдет или сделает больше себе подобных.

II. Иоав собрал все силы и выступил против города; воины осадили его, насыпали вал перед стенами и приготовились к главной атаке (ст. 15). Вполне справедливо яростной атаке подвергся город, осмелившийся приютить предателя; не становится лучше участь сердца, которое потакает мятежным страстям, не желающим, чтобы Христос царствовал над ними.

III. Благодаря благоразумному поступку умной и благочестивой женщины, жительницы Авел-Беф-Мааха, этот вопрос был благополучно разрешен: Иоав был удовлетворен, а город спасен.

1. Она вступила в переговоры с Иоавом и договорилась, что он снимет осаду города при условии, что Савей будет отдан ему. Похоже, ни один из мужей Авеля, ни один из старейшин и представителей власти не предложил вступить в переговоры с Иоавом, даже когда они были доведены до крайности. Они были бестолковыми и не беспокоились о гражданской безопасности, или благоговели перед Савеем, или не надеялись, что удастся договориться с Иоавом на хороших условиях, или не были достаточно сообразительными, чтобы попытаться договориться. Но эта женщина и ее мудрость спасла город. Души не различают пола. Хотя мужчина считается главой, но из этого не следует, что он владеет монополией на мудрость, и поэтому не должен (следуя какому-либо закону) владеть монополией на венец. Много мужских и мужественных сердец было обнаружено в женской груди; и сокровище мудрости не ценится меньше из-за того, что хранится в немощном сосуде. В процессе переговоров между безымянной женщиной и Иоавом:

(1) Она добивается встречи с ним и его внимания (ст. 16−17). Мы можем предположить, что он впервые разговаривал с женщиной о военных делах.

(2) Она увещевает его от имени своего города и очень искусно убеждает в том:

[1] Что этот город известен мудростью (ст. 18). Она ссылается на то, что город в течение долгого времени был известен среди людей своим благоразумием и стал всеобщим судьей для страны; все соглашались с решением его старейшин. Их приговор считался пророчеством, стоило обратиться к ним за советом и вопрос был решен; все стороны с ним соглашались. Так неужели теперь этот город останется лежать в пепле и к нему никто не будет обращаться?

[2] Что его жители были мирными и верными в Израиле (ст. 19). Она говорила не только от себя, а от имени всех, кого защищала: им не только не был присущ беспокойный и бунтарский дух, но они были известны преданностью своему царю и мирным нравом своих подданных; они не были ни мятежниками, ни спорщиками.

[3] Что этот город был матерью городов в Израиле, водителем и кормильцем для всех окружающих его городов и деревень; что это было наследие Господне город израильтян, а не язычников, и что его уничтожение ослабит и уменьшит народ, который Бог избрал себе в наследство.

[4] Что они ожидали, что он предложит им мир, прежде чем атакует, соответственно известному закону войны (Втор 20:10). На полях (ст. 18) написано: «Прежде (то есть вначале осады) говаривали: «Кто хочет спросить, спроси в Авеле», то есть жители города думали, что осаждающие потребуют выдать предателя и попросят их сдаться; в таком случае они быстро пришли бы к соглашению и вопрос был бы исчерпан. Так эта женщина тактично упрекает Иоава за то, что он вначале не предложил мир, но она надеется, что еще не поздно сделать это.

(3) Иоав и адвокат города быстро пришли к соглашению, что голова Савея будет выкупом города. Хотя недавно в личной ссоре Иоав убил Амессая, тем не менее в ранге главнокомандующего его никак нельзя было обвинить в любви к кровопролитию: «Да не будет этого от меня, чтобы я уничтожил или разрушил или замышлял подобное, разве только в том случае, когда это необходимо для государственной безопасности (ст. 20). Но вопрос не в этом. Мы не сражаемся с вашим городом; мы бы подвергли свои жизни опасности ради его защиты. Мы преследуем предателя, который приютился у вас; выдайте нам его и вопрос будет снят». Значительное зло можно предотвратить, если соперничающие партии попытаются договориться друг с другом. Горожане упорно придерживались мнения, что Иоав хочет разрушить их город. Иоав яростно готовился атаковать его, полагая, что все жители города в сговоре с Савеем. Но обе стороны ошибались; их нужно было разубедить в их мнении, и вопрос быстро уладили. Условием мира была выдача предателя. Так же Бог обращается с душой, когда ее осаждают обличения и бедствия: грех предатель; возлюбленная похоть мятежник; так расстанься с ними, оставь преступление и все будет хорошо. Никакого мира нельзя заключить при других условиях. Наша мудрая женщина сразу согласилась с этим предложением: «Вот, голова его будет брошена тебе со стены».

2. Она вступила в переговоры с горожанами и пошла поговорить с ними (возможно, в переговорах с ними мудрость ей понадобилась так же, как и в переговорах с Иоавом); в результате она убедила горожан отсечь Савею голову (для чего, скорее всего, понадобилось издать государственный указ их правительства), и она была сброшена со стены Иоаву. Он знал предателя в лицо, и поэтому остановил преследование, не желая, чтобы кто-либо из его приверженцев страдал. Так был сохранен гражданский мир, и у него не было желания потакать желанию отомстить. Тогда Иоав снял осаду и вернулся со своей армией в Иерусалим, а его наградой был мир, а не победа.

Стихи 23−26. Данные стихи рассказывают о положении дел при дворе Давида после его возвращения. Иоав вновь стал главнокомандующим армией, ибо был слишком значительной фигурой, чтобы его можно было сместить. Ванея, как и раньше, был начальником охраны. Здесь же мы читаем, что была учреждена еще одна должность, которой не было раньше, (2Цар 8:16−18) казначей, или поставленный служитель над сбором податей, ибо в самом конце своего царствования Давид начал собирать налоги. Долгое время эту должность занимал Адорам, но в конце это стоило ему жизни (3Цар 12:18).