Екклесиаст | 4 глава

Г. Суетность жизненного неравенства (4:1 — 4:16)

4:1 Роберт Бернс сказал: «Негуманное отношение человека к человеку заставляет стенать бесчисленные тысячи!» Во все века чувствительные сердца печалились, глядя на угнетение человека человеком. Это беспокоило и Соломона. Ему грустно было видеть слезы угнетенных, силу угнетающих и то, что никто не может защитить первых от последних. Сила была на стороне угнетающих, и никто не осмеливался оспаривать их право. Казалось, что «Истина навеки забыта, а Зло навеки сидит на престоле». Он не видел, что «за непроницаемой завесой стоит Бог, Который охраняет Свой народ».

4:2 Глядя на все это, Соломон пришел к выводу, что мертвым лучше, чем живым. Смерть представлялась ему желанным спасением от гонений и жестокостей этой жизни. В тот момент он не думал о более глубоком значении смерти — о том, что человек, умирающий в неверии, обречен на более жестокие страдания, чем самое ужасное угнетение на земле. Перед ним стоял не вопрос: «Есть ли жизнь после смерти?», а скорее: «Есть ли жизнь после рождения?»

4:3 Цинизм Соломона достигает предела, когда он замечает, что, хотя мертвым лучше, чем живым, еще лучше вовсе не рождаться на свет. Те, кто никогда не жил, избежали угнетения под солнцем. Им не пришлось терпеть «отвратительные издевательства счастья под названием жизнь».

4:4 Был и еще один неприятный момент, который сводил его с ума, — осознание того, что человеческая деятельность и умения управляемы желанием занять более высокое положение, чем другие люди. Он видел, что колесо жизни вращается, благодаря зависти и духу соперничества. Желание иметь лучший дом и более красивую одежду — все это казалось таким пустым и недостойным человека, сотворенного по образу и подобию Божьему.

Когда Микеланджело и Рафаэлю поручили использовать свои художественные таланты для украшения Ватикана, они стали соревноваться между собой. «Хотя каждому было поручено отдельное задание, они исполнились такой зависти, что в конце даже перестали разговаривать друг с другом». Некоторым людям лучше удается скрывать свою зависть, чем этим гениям, но в основе современной деятельности часто лежит тот же самый дух соперничества.

Один современный циник написал: «Я испытал все, что может предложить мне жизнь, но все, что я вижу, — это как один человек старается перещеголять другого в бесполезном стремлении к счастью».

4:5 Тем, кто руководствуется в своих поступках завистью, противопоставлен глупый — бездеятельный и ленивый. Он сидит, сложа руки, и живет за счет того небольшого количества пищи, которое может достать без особых усилий. Возможно, он на самом деле мудрее, чем те, кто неустанно борется друг с другом и завидует.

4:6 В то время как окружаюшие неустанно соревнуются друг с другом, глупый думает так: Лучше горсть с покоем, нежели пригоршни с трудом и томлением духа. Или, как перефразирует это выражение Х. Ч. Леупольд: «Лучше я буду жить спокойно, довольствуясь малым, чем приобретать все больше с такими волнениями».

4:7,8 Было и еще одно безумство, которое не давало покоя Екклесиасту. Это бессмысленная работа и накопление богатств одиноким человеком. У него нет ни сына, ни брата; нет близких родственников. У него уже больше денег, чем нужно ему самому. Однако он изо дня в день трудится, отказывая себе в простых радостях жизни. Он никогда не задает себе вопроса: «Для кого же я тружусь и лишаю душу мою блага?» Чарльз Бриджес комментирует: «Скупец — а он заслуживает такого имени — проклятый слуга маммоны, старится в тяжком труде, копя, собирая крохи!» Скупец несчастен. Какой нелепый и пустой образ жизни! — думал Соломон.

Без сомнений, Сэмюэль Джонсон был прав, когда сказал: «Жажда золота, бесчувственная и лишенная угрызений совести, — последняя степень порочности невозрожденного человека».

4:9 Одиночество скупца побуждает Соломона подчеркнуть преимущества дружбы и сотрудничества. Он приводит четыре примера, чтобы доказать свою мысль. Прежде всего, два труженика лучше, нежели один, потому что вместе они трудятся более эффективно.

4:10 Если на работе случится что-нибудь, один товарищ поможет другому. Но трудно придется человеку, который упадет с приставной лестницы, будучи в одиночестве. Никого не будет рядом, чтобы помочь ему.

4:11 В холодную ночь в постели лучше лежать вдвоем, а не одному, потому что вдвоем тепло. Мы, конечно, можем найти изъяны в этом доводе, вспомнив о беспокойстве, которое причиняет лежащий рядом, потому что у него холодные ноги или он натягивает на себя одеяло, или сказав, что можно купить одеяло с электроподогревом. Но речь здесь не об этом, а об удовольствиях и благах дружбы и общения, неизвестных тому, кто живет в изоляции.

4:12 Третий пример связан с защитой при нападении. Грабитель часто одолевает одну жертву, но двое могут успешно противостоять ему.

Наконец, веревка, свитая из трех нитей, прочнее, чем одинарная или двойная. В самом деле, три сплетенные вместе нити больше чем втрое прочнее трех нитей, взятых по отдельности.

4:13−16 Безрассудство и тщетность жизни характерны не только для простонародья; это относится и к царям, живущим во дворцах. Соломон описывает царя, который преодолел бедность и темницу на пути к престолу, но теперь, когда он состарился, с ним невозможно было иметь дело. Он не слушал своих советников. Лучше бы во дворце правил обучаемый молодой человек, пусть и бедный. Соломон думал обо всем народе, подданных этого царя, и о молодом человеке, втором после него — очевидно, наследнике. Толпа подняла бунт. Она устала от старого правителя и хотела перемен, надеясь на лучшее правление. Но и те, кто будет после них, не порадуются избранному ими царю.

Переменчивость толпы, ее желание перемен помогли Соломону понять, что даже высшие почести мира — суета. Их тоже можно назвать томлением духа.

Д. Суетность популярной религии и политики (4:17 — 5:1−8)

По природе своей человек религиозен, но это не обязательно хорошо. Это даже может быть плохо. Сама эта религиозность может помешать ему ощутить свою потребность в спасении как безвозмездном даре Божьей благодати. Кроме того, собственная религия человека может быть лишь внешней и показной, без внутреннего содержания. Суета способна проникнуть в религиозную жизнь так же, как в любую другую область, может быть, даже легче. Поэтому в главе 5 Соломон дает кое-какие советы, помогающие уберечься от формализма и поверхностной веры в отношениях с Творцом.

4:17 Во-первых, он советует людям следить за своими шагами, когда они идут в дом Божий. Речь может идти об уважении к Богу в целом, но здесь скорее имеется в виду умение учиться, а не вести пустые разговоры. Поспешные обеты — жертвоприношение глупцов. Неразумные люди дают их, не думая, что это — худо.