Коринф — главный город древней Греции, в той части ее, которая называлась Ахаия. Он располагался на перешейке, соединяющем Пелопоннес с остальной Грецией, и имел два порта: Лехейский, расположенный недалеко от города, откуда велась торговля с Италией и Западом, и Кенхрейский, более удаленный от него, осуществлявший торговлю с Азией. Неудивительно, что при таком географическом положении Коринф был богатым торговым городом; не следует удивляться и тому, что город, известный богатством и искусствами, приобрел также дурную известность своими пороками. И тем не менее Павел основал и воспитал в этом распутном городе христианскую церковь, состоявшую, главным образом, из язычников, что видно из истории этого вопроса (Деян 18:1−18) и из некоторых отрывков данного послания, в частности гл. 12:2: Знаете, что, когда вы были язычниками, то ходили к безгласным идолам — так, как бы вели вас; хотя не исключено, что среди новообращенных были и иудеи, ибо мы читаем в Деян 18:8: Крисп же, начальник синагоги, уверовал в Господа со всем домом своим... Апостол оставался в этом городе почти два года, как видно из Деян 18:11 и 18, и трудился с большим успехом, ободренный божественным видением, удостоверившим его в том, что у Бога было много людей в этом городе, Деян 18:9−10.
Покинув коринфян, Павел, спустя некоторое время, пишет им данное послание, чтобы полить то, что он насадил, и искоренить серьезные нарушения, допущенные в его отсутствие. Павел обличает, иногда всю церковь, иногда отдельных ее членов, в таких пороках, как гордость, алчность, склонность к роскоши, похоть плоти. Их гордость обнаружилась в разделениях на партии, а также в тех беспорядках, которые происходили при употреблении ими своих духовных даров. Этот порок имел свои корни не только в их богатстве, но также в их познаниях в греческих науках и философии. Некоторые из древних свидетельствуют, что этот город изобиловал ораторами и философами. Эти люди, естественно, были тщеславными, высокомерными, склонными презирать простое учение Евангелия, так как оно не давало пищи их любознательному, расположенному к словопрениям уму и не удовлетворяло их уха искусными речами и потоками высокопарных слов. Об их алчности свидетельствовали их тяжбы перед языческими судьями. Любовь к роскоши и наслаждениям проявлялась в манере одеваться, в недостойном поведении даже во время вечери Господней. Похоть плоти раскрылась в вопиющем и постыдном случае: некто вместо жены имел жену отца своего. Как видно из других мест послания, коринфяне не полностью освободились от своих старых наклонностей к распутству и нуждались в строгих предостережениях против блуда. Гордость своими знаниями завела многих из них так далеко, что они не верили в учение о воскресении, оспаривали его.
Из этого описания состояния коринфской церкви очевидно, что многое среди них заслуживало порицания и нуждалось в исправлении. И апостол был намерен сделать это под руководством и в силе Духа Святого, со всей мудростью и верностью и с должным сочетанием любви и власти. После короткого вступления он прежде всего порицает коринфян за разногласия и разделения между ними, обсуждает причину и источник их возникновения, показывает им, как гордость и тщеславие, пристрастие к наукам, образованию и красноречию, поощряемое лжеучителями, привели их к позорному расколу; призывает их к смирению, к покорности учению Господню и водительству Духа Святого как средству против тех зол, которыми они изобиловали. Этому посвящены первые четыре главы послания. В пятой главе он говорит о кровосмесительном браке и повелевает им извергнуть развращенного из своей среды. В шестой — апостол укоряет коринфян, за то что они судятся друг с другом перед неверными, и в заключение главы предостерегает их против греха блудодеяния. В седьмой главе, отвечая на вопросы некоторых членов церкви, он дает советы относительно брака, показывает, что брак установлен самим Богом как средство против блуда, что брачные узы не должны расторгаться, даже если один из супругов остается язычником, в то время как другой обратился в христианство, и что христианство вообще не вмешивается в вопросы гражданского состояния и родственных взаимоотношений. Здесь же он дает некоторые указания относительно девства, вероятно, в ответ на вопросы коринфян. В восьмой главе Павел дает указания относительно употребления в пищу идоложертвенного и предупреждает их против злоупотребления христианской свободой. В связи с этим в девятой главе он говорит о своем собственном поведении в вопросе свободы. В десятой главе он убеждает их, на примере иудеев, не общаться с идолослужителями, вкушая их жертвы, так как они не могут участвовать одновременно в трапезе Господней и в трапезе бесовской, хотя им и не следует, в то же время, исследовать пищу, покупаемую ими на рынке или предлагаемую им за столом в доме неверующих, — была она приносима в жертву идолам или нет, — но могут свободно вкушать ее без всякого исследования. В одиннадцатой главе Павел дает наставления относительно их внешнего вида на богослужениях, упрекает за грубые нарушения и беспорядки в том, как они вкушали вечерю Господню, и строго предупреждает против небрежного отношения к этому святому таинству. В двенадцатой главе он приступает к обсуждению вопроса о духовных дарах: коринфская церковь была обильно наделена ими, чем они немало гордились. Он объясняет им, что все дары имеют один источник и одно и то же назначение. Все они от Духа Святого и предназначены для пользы церкви, и если они не служат этой цели, то неправильно используются. В заключение главы он говорит, что хотя все эти дары весьма ценные, однако он рекомендует им нечто более превосходное, после чего, в тринадцатой главе, предается прославлению любви и ее свойств. В четырнадцатой главе апостол указывает, как соблюсти благопристойность и порядок в церкви при служении духовными дарами, в чем у них наблюдалось крайнее неустройство по причине их гордости своими дарами и тщеславного стремления показать себя. Пятнадцатая глава посвящена утверждению и объяснению великого учения о воскресении. Последняя глава включает в себя некоторые конкретные советы и приветствия, и на этом послание заканчивается.
толкование Мэтью Генри на 1-е послание Коринфянам, введение