Римлянам | 14 глава

В предыдущей главе апостол давал нам наставления о нашем поведении как членов общества, о наших гражданских обязанностях, предписывая соблюдение священных законов справедливости, миролюбия и порядка. В этой главе он касается наших взаимоотношений друг с другом как членов церкви. В частности, он дает указания, как поступать в случае расхождения во мнениях по незначительным, безразличным вопросам, в разрешении которых среди римских христиан существовали, вероятно, некоторые неполадки, и апостол старается здесь их исправить. Однако рекомендуемые им правила поведения носят общий характер и должны соблюдаться в любой церкви ради сохранения той христианской любви, к каковой он так настоятельно призывал в предыдущей главе как к исполнению закона. Нет ничего более опасного и пагубного для христианской общины, чем споры и разделения среди ее членов.

Стихи 1−23. I. Описание пагубных разногласий, возникших в христианской церкви. Наш Господь предсказывал, что надобно прийти соблазнам, и вот, вероятно, они пришли по причине недостатка той мудрости и любви, которые могли бы предотвратить беспорядки и сохранить единство среди членов.

1. Среди христиан возникли разногласия по вопросу различения дней и пищи. Могли быть и другие поводы для разделений, но эти производили наибольший шум и требовали особого внимания. Положение было таково: Члены христианской церкви в Риме были как из иудеев, так и из язычников. Иудеи привыкли соблюдать определенные правила относительно пищи и дней недели и не были хорошо наставлены в том, что Христос Своей смертью аннулировал обрядовый закон, поэтому продолжали держаться его даже после того, как стали христианами. Другие же христиане, лучше понимавшие и усвоившие свою свободу во Христе, не делали таких различий.

(1) Относительно пищи (ст. 2): ...иной уверен, что можно есть все, — он твердо убежден в том, что закон о различении чистой и нечистой пищи потерял свою силу, что всякое творение Божие хорошо и ничто не следует отвергать, ибо нет ничего в себе самом нечистого, ст. 14. Сильный христианин свободен в этом вопросе и живет в соответствии со своими убеждениями — ест все, что ему предлагают, без всякого исследования, 1Кор 10:27. Но немощный, не утвержденный в христианской свободе, склонен думать, что запрещенная законом пища остается по-прежнему нечистой, и поэтому, чтобы избежать ее, не ест мяса вообще и ест овощи, ограничиваясь только плодами земли.

(2) Относительно дней, ст. 5. Те, кто считал себя обязанным соблюдать обрядовые установления, отличали день ото дня: почитали дни еврейской пасхи, пятидесятницы, новомесячий и праздника кущей, считали, что эти дни особые и праздновали их согласно соответствующим уставам. Те же, кто понимал, что пришествие Христа упразднило все эти постановления, считали все дни равными. Мы также должны считать равными все дни, за исключением дня Господня, единодушно соблюдаемого всеми христианами. Здесь апостол говорит о различении дней и пищи как о безразличных вопросах, так как дело не заходило дальше мнений и практики отдельных лиц, которые были приучены соблюдать эти различия и поэтому заслуживали некоторого извинения в том, что никак не могли расстаться с ними. Но в послании к Галатам, где он имел дело с христианами из язычников, каковые, подвергшись влиянию иудействующих учителей, не только верили в эти различия и соблюдали их, но считали это необходимым для своего спасения, положение было совсем иным, и он обвинял их в извращении Евангелия, в отпадении от благодати, Гал 4:9−11. Римляне поступали неправильно по немощи своей, а галаты действовали из своеволия и нечестия, поэтому апостол совершенно по-разному обращается с ними. Вероятно, он хотел, чтобы обрядовый закон постепенно отмирал и был с почетом погребен. Немощные же римляне, казалось, только следовали с плачем к его гробу, в то время как галаты выгребали его из праха.

2. Не столько вреда причиняли общине сами расхождения во мнениях, сколько то, что они стали предметом споров.

(1) Те, которые были сильными, познали христианскую свободу и пользовались ею, презирали слабых, не познавших этой свободы, данной Христом. Вместо того чтобы сожалеть о них, помогать им, кротко и дружелюбно наставлять их, они относились к ним с пренебрежением, как к слабоумным, чудакам, суеверным за то, что они скрупулезно соблюдали то, что считали законным: имеющие знание склонны надмеваться этим знанием и с презрением смотреть на своих братьев.

(2) Слабые же, которые не осмеливались пользоваться своей свободой во Христе, осуждали и критиковали сильных, бывших, как им казалось, распущенными, плотскими христианами. Они считали их нарушителями закона, пренебрегавшими Божиими постановлениями. Это была болезнь, каковую можно наблюдать в церкви и по сей день.

II. Апостол дает нам разумные советы и указания, как устранять подобные споры и предотвращать пагубные последствия их. Как мудрый врач, он предписывает правильное средство против болезни, состоящее из правил и их обоснований. Он применяет мягкий способ лечения, узами человеческими влечет их к единству: не путем исключения, подавления одной из сторон, но путем убеждения тех и других быть взаимно снисходительными друг к другу, призывая сильных не быть высокомерными, а слабых — слишком придирчивыми, критичными. Рассмотрим правила, предписываемые апостолом для слабых и для сильных, а также общие правила для тех и других, ибо они переплетаются, и соединим каждое правило с соответствующим ему обоснованием.

1. Немощного в вере принимайте без споров о мнениях, ст. 1. Пусть это будет вашим общим правилом: прилагайте свое усердие к тому, в чем вы единодушны со всем народом Божиим, и не спорьте о вещах сомнительных. Примите его возьмите его к себе, пригласите его с нежной любовью; протяните к нему свои руки, чтобы помочь ему, привлеките его к себе, чтобы ободрить его. Примите его в свое общество, но не для того, чтобы спорить с ним относительно сомнительных, противоречивых вопросов, которые будут лишь смущать его, заполнять его голову ненужными, пустыми знаниями и поколеблют его веру. Пусть ваша христианская дружба и общение не разрушаются пустыми пререканиями и словесными баталиями. Без споров о мнениях, или, Не судите его сомнительные понятия (другое чтение данного стиха). Принимайте его не для того, чтобы унизить, но для того чтобы наставить и утвердить в вере.

2. Сильный ни в коей мере не должен презирать слабого, так же как слабый не должен осуждать сильного, ст. 3. Эти слова направлены непосредственно против ошибок каждой из сторон. Редко случается так, чтобы в подобных спорах не были виновны обе стороны. Мы не должны ни унижать, ни осуждать своих братьев. Почему же?

(1) Потому что Бог принял их, и мы оскорбляем Его, если отвергаем тех, кого Он принял. И сильных, и слабых верующих, тех, которые едят, и тех, которые не едят, если только они искренние, Бог принимает. «Более того, Бог не только принимает его, но и восставляет его, ст. 4. Ты думаешь, что тот, кто ест, падет в своем превозношении, а тот, кто не ест, потонет под грузом своих страхов и терзаний совести. Но если они имеют истинную веру и благоговение перед Богом, один — разумно используя свою христианскую свободу, другой — добросовестно воздерживаясь от нее, то оба будут восставлены: один — в своей непорочности, а другой — в своем утешении. Это упование основано на силе Божией — ибо силен Бог восставить его.

(2) Потому что они являются рабами своего господина: Кто ты, осуждающий чужого раба?.. (ст. 4). У нас считается признаком дурного тона, когда кто-то вмешивается в дела чужих слуг, находит ошибки у них и критикует их. Сильные и немощные христиане — это наши братья, а не наши рабы. Когда мы присваиваем право судить своих братьев, мы делаем себя их господами, посягаем на полномочия Бога как Судии. Бог смотрит не так, как смотрит человек, и Он является господином, а не мы. Если мы склонны судить, то будем упражняться в этом на своем собственном сердце и на своих собственных делах. Перед своим Господом стоит он или падает, то есть его положение определяется приговором его господина, а не нашим. Как хорошо, что не нам дано судить друг о друге, стоим мы или падаем, но Богу, Чей суд праведен и безошибочен, соответствует истине!

(3) Потому что те и другие, если они истинные верующие, ходят перед Богом и перед Ним отчитываются в своих делах, ст. 6. Кто различает дни — кто, побуждаемый совестью, соблюдает те или иные иудейские праздники, не принуждая к этому других и не настаивая на этом, но считает, что нет никакого вреда в том, чтобы воздерживаться от мирских дел в праздничные дни, посвящая их целиком для поклонения Господу, — хорошо делает. Если в другом он показал себя добрым христианином, то у нас есть все основания предполагать, что он и в этом чистосердечен и для Господа их различает и что Бог примет его честные стремления, хотя он и ошибается в этом вопросе. Господь не отвергает искреннего и правдивого сердцем из-за немощи и несовершенства его разума: так благ Господь, Которому мы служим. С другой стороны, тот, кто не различает дней, но судит о всяком дне равно, поступает так не из духа противоречия или неуважения к своему брату. Если он добрый христианин, то не осмелится так поступать, поэтому мы можем сделать заключение, что он для Господа их не различает. Он не делает различий между днями только потому, что знает, что Бог тоже не различает их, и поэтому считает своей честью каждый день посвятить Богу. Точно так же обстоит дело и в вопросе пищи. Тот, кто ест все, что ему предложат, для Господа ест. — Он познал свободу, каковую даровал ему Бог, и пользуется ею во славу Его. Он благодарит Бога за разнообразие пищи и за свободу вкушать ее. С другой стороны, кто не ест пищу, запрещенную обрядовым законом, тот для Господа не ест. Он делает это ради Бога, так как боится оскорбить Его, употребляя в пищу то, что было однажды запрещено Им. Он благодарит Бога, за то что и без того имеет достаточно пищи. Итак, если те и другие ходят перед Богом в своей непорочности, то почему кого-то из них надо осуждать или унижать?

Заметьте: Что бы мы ни ели, мясо или овощи, наша благодарность Богу как Создателю и Даятелю всех благ очищает и освящает их. Епископ Сандерсон в своей проповеди на тему 1Тим 4:4 справедливо замечает: Из этого стиха следует, что благодарение за пищу перед едой и после нее было повсеместной практикой церкви среди всех христиан, и сильных, и слабых, древним апостольским христианским обычаем, получившим начало от самого Христа и сохранявшимся в течение всей многовековой истории церкви, Мф 14:19; Мф 15:36; Лк 9:16; Ин 6:11; Мф 26:26−27; Деян 27:35. Перед едой призывалось благословение на пищу во имя Божие, а после еды благословлялось имя Божие за пищу. Чтобы лучше уяснить свои доводы против поспешных осуждений и унижения других, апостол показывает, что сущность истинного христианства состоит в том, чтобы угождать Богу, а не себе.

Заметьте, как он описывает истинных христиан по их целям и устремлениям в жизни (ст. 7−8) и какое приводит основание для этого, ст. 9.

[1] Наша цель — не наше я, но Господь. Если мы хотим знать, каким путем мы идем, то должны выяснить, какую цель мы преследуем.

Во-первых, Не наше «я». Мы были научены отвергать себя, это был наш первый урок: ...никто из нас не живет для себя... В этом все дети Божии единодушны, хотя в других вопросах между ними могут быть разногласия. Одни могут быть сильными, другие — слабыми, однако в этом они все согласны — никто из них не живет для себя. Кто посвятил свою жизнь Христу, не должен искать своего, ибо это противоречит основам истинного христианства. Ибо никто из нас не живет для себя и никто не умирает для себя. Мы не являемся сами для себя господами и собственниками — мы не распоряжаемся собою. Дело всей нашей жизни — угождать не себе, а Богу. Дело нашей смерти, которой мы подвергаемся каждый день, не в том, чтобы заставить говорить о себе; мы рискуем собой, ежедневно умирая, не из тщеславия. И когда мы действительно умрем, то это будет не для себя, не ради того, чтобы совлечься своего тела, избавиться от бремени плоти, но для Господа, чтобы разрешиться и быть со Христом, чтобы предстать пред Ним.

Во-вторых, Для Господа (ст. 8), для Господа Христа, Кому преданы вся власть и весь суд и во имя Которого как христиане мы призываемся делать все, что бы мы ни делали, Кол 3:17. Христос — наша цель, к которой мы стремимся, живя и умирая. Мы живем, чтобы прославлять Его, и умираем, чтобы прославить Его, надеясь, что и сами будем прославлены вместе с Ним. Христос — это центр, где сходятся все пути жизни и смерти. Так что живем ли, или умираем, — всегда Господни. Хотя одни христиане немощны, а другие сильны, тем не менее все они Господни, и поэтому будут признаны и приняты Им. Можем ли мы тогда судить или унижать других, как если бы были их господами?

[2] Основанием для этого являются абсолютный суверенитет и владычество Христа, которые были плодом и целью Его смерти и воскресения, ст. 9. Ибо Христос для того и умер и воскрес и ожил, чтобы владычествовать и над мертвыми и над живыми. Он — глава церкви, Господь живых, чтобы владычествовать над ними, и Господь мертвых, чтобы принимать и воскрешать их. Бог дал Ему имя выше всякого имени как награду за Его смирение, Флп 2:8−9. После того как Он умер и воскрес, Христос сказал: ...дана Мне всякая власть на небе и на земле, Мф 28:18. Итак, если Христос так дорого заплатил за Свое владычество над душами и совестью людей и имеет полное и неоспоримое право осуществлять это владычество, то мы не должны посягать на это право или вторгаться в Его дело, производя суд над совестью нашего брата. Когда мы готовы осудить или унизить имя и память своих братьев, уже отошедших в вечность, то должны вспомнить, что Христос есть Господь мертвых так же, как и живых. Если они умерли, значит, уже дали свой отчет Богу, и этого достаточно. И это подводит нас к другой причине, почему нельзя ни осуждать, ни унижать.

(4) Потому что и сильные, и немощные должны будут вскоре дать отчет, ст. 10−12. А ты, немощный, за что осуждаешь брата твоего, который является сильным? Или и ты, сильный, что унижаешь брата твоего, немощного? Откуда все эти споры, разногласия и пересуды среди христиан? Всем нам должно явиться пред судилище Христово.., 2Кор 5:10. Христос будет Судией, и мы предстанем перед Ним как подсудимые. Иллюстрируя свою мысль, апостол цитирует отрывок из Ветхого Завета (ст. 11), где говорится об абсолютном суверенитете и владычестве Христа, и это утверждается с клятвой: «Живу Я, говорит Господь, предо Мною преклонится всякое колено...» Это пророчество о владычестве Христа доказывает Его Божественность: Он есть Господь, и Он есть Бог, равный с Отцом. Ему подо бают Божеские почести, и они должны быть оказаны Ему. Он является Посредником, и поклонение Богу воздается через Него. Посредством Него Бог будет судить мир, Деян 17:31. Преклонение перед Ним и исповедание Его имени устами — это только внешние проявления внутреннего поклонения и прославления. Добровольно или вынужденно, но каждое колено преклонится перед Ним, и каждый язык исповедует Его имя.

[1] Все друзья Христа делают это добровольно. Преклонение перед Ним включает в себя: преклонение разума перед Его истиной, воли — перед Его законами, преклонение всего человека перед Его авторитетом. Внешне это выражается преклонением колен — позой, которую мы принимаем во время поклонения и молитвы. Хотя телесное упражнение само по себе мало полезно, однако когда оно мотивируется внутренним благоговением, то принимается как угодное Богу. Исповедовать имя Бога — это значит признавать, с одной стороны, Его славу, милосердие и величие, а с другой — свое собственное ничтожество и испорченность, исповедовать свои грехи перед Ним.

[2] Все враги Христа будут вынуждены сделать это, захотят они или не захотят. Когда Он вернется на облаках и каждое око узрит Его, тогда все обетования о победе Христа над Его врагами и об их покорности Ему найдут свое полное и окончательное осуществление. Апостол делает из этого следующее заключение: Итак каждый из нас за себя даст отчет Богу, ст. 12. Мы не будем давать отчет за других, а также другие за нас, но каждый будет отчитываться сам за себя. У нас нет никаких оснований судить других, ибо они нам не подотчетны, так же, как и мы им. Они должны дать отчет своему господину, а не нам. Если мы можем чем-то содействовать их работе, это хорошо, но господствовать над их верой мы не должны. Нам следует больше судить самих себя, ибо мы за свои дела будем давать отчет. Будем помнить об этом. Кто строго судит самого себя, у того не возникает желания судить или унижать своего брата.

(5) Потому что эти вопросы не затрагивают основ христианства, они совсем несущественны для жизни христианина. Зачем нам тратить свои силы на борьбу за или против того, что так незначительно и несущественно? Царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе, ст. 17. Рассмотрим здесь следующее:

[1] Какова природа истинного христианства. Павел определяет его здесь как Царствие Божие, то есть христианство — это религия, предназначенная управлять нами, царствовать: она требует истинного, сердечного подчинения Божией власти. Евангельское домостроительство, в отличие от домостроительства закона, называется Царством Божиим, Мф 3:2; Мф 4:17.

Во-первых, Царство Божие — это не пища и питие. Оно не заключается в употреблении той или иной пищи и питья или в воздержании от них. Христианская религия не дает нам никаких законов относительно этих вопросов, но предоставляет полную свободу в них. Ибо всякое творение Божие хорошо.., 1Тим 4:4. Наша приверженность к той или иной партии, к тем или иным мнениям по второстепенным вопросам не определяет нашего положения перед Богом. У нас не спросят в тот великий день: «Кто ел мясо, и кто ел овощи?» Или, «Кто соблюдал святые дни, и кто не соблюдал?» Но: «Кто боялся Бога и творил правду, а кто нет?» Нет ничего более разрушительного для христианства, чем придавать большое значение форме, обычаям, внешним обстоятельствам, которые съедают сущность его.

Во-вторых, Царствие Божие — это праведность и мир и радость во Святом Духе. Это самое важное в христианской жизни, и для достижения этого мы должны приложить все свои силы. Праведность, мир и радость — слова, вмещающие в себя очень многое. Перед Богом мы должны быть праведны, и это наша главная задача, ибо Бог Сам праведен и любит праведность. Что касается наших отношений с братьями, то Царство Божие — это мир. Мы должны жить с ними в мире, любви, быть милосердными к ним. Христос пришел в мир, чтобы стать великим миротворцем. Что касается нас самих, то Царство Божие — это радость во Святом Духе. Если мы находимся в полном согласии с Богом, то всегда будем радоваться в Господе. Каким добрым Господином является Бог, Которому мы служим, если главным содержанием нашей религии Он сделал мир и радость!

В-третьих, Именно этим мы служим Христу, то есть делаем все это из уважения к Нему как нашему Господу, к Его воле как нашему закону и к Его славе как нашей цели. Что же такое христианство, как не служение Христу?

[2] Преимущества такого служения. Кто исполняет все это, тот:

Во-первых, Угоден Богу. Бог благоволит к нему, хотя с нашей точки зрения он не во всем правильно поступает. Бог любит его и благоволит к нему, и ни в каком большем счастье он не нуждается. Наибольшее удовольствие у Бога вызывают те, кто находит свое наибольшее удовольствие в Нем. Таковые изобилуют миром и радостью в Святом Духе.

Во-вторых, Такой человек достоин одобрения и от людей, мудрых и добрых. А мнения остальных не следует принимать во внимание. Одобрением людей не следует пренебрегать, мы должны быть честными в глазах всех людей. Но, в первую очередь, надо искать одобрения Бога.

3. Еще одно правило дается здесь, а именно: что в сомнительных вопросах каждый может и должен поступать соответственно тому свету, который он получил от Бога лично. Всякий поступай по удостоверению своего ума (ст. 5), то есть: «Поступай в соответствии с собственным суждением и другим предоставь право поступать так же. Не критикуй поступки других, пусть они действуют согласно своим мнениям; не осуждай их, когда они что-то делают по удостоверению своего ума. Если же твои здравые суждения отличаются от суждений других, то не делай их мнения своим правилом, равно как и свои мнения не навязывай другим. Остерегайся поступать вопреки голосу сомневающейся совести твоей. Прежде чем решиться на что-то, сначала убедись, что это правильно». В сомнительных вопросах лучше всего придерживаться того, в чем ты совершенно уверен. Если немощный христианин сомневается, можно ли есть мясо, то лучше ему воздержаться от него, пока он не получит полного удостоверения от своего собственного ума. Не следует основывать свою веру на чужих убеждениях и поступки других делать своим правилом. Надо действовать по собственному убеждению. Апостол приводит два аргумента (ст. 14 и 23), чтобы показать, что нельзя:

(1) Поступать против ошибающейся совести, ст. 14. Если мы, считая что-то грехом (хотя оно не является грехом для других и само по себе не греховно), тем не менее делаем это, то грешим, так как поступаем против своей совести, пусть даже и ошибающейся, непросвещенной.

[1] Личная убежденность Павла по этому вопросу. «Я знаю и уверен, я абсолютно уверен, без всякого сомнения или смущения, что нет ничего в самом себе нечистого, то есть никакая пища, считающаяся по закону нечистой, не запрещается для употребления». Грех навлек проклятие на все творение: Проклята земля за тебя, так что все оно стало нечистым для человека (Тит 1:15), и в знак этого Бог запретил употреблять в пищу некоторые из творений. Но теперь, когда Христос снял проклятие с творения, этот запрет отменен. Поэтому Павел и говорит, что он уверен в Господе Иисусе, Который дал ему эту уверенность и Сам является основанием ее. И теперь нет ничего в себе самом нечистого, всякое творение Божие хорошо, ничто не предосудительно, ничто не скверно. Таково было убеждение Павла, в соответствии с которым он и поступал.

[2] Однако он дает предостережение тем, кто не имеет в этом вопросе той ясности, какую имел он: ...почитающему что-либо нечистым, тому — хотя он и ошибается в этом — нечисто. Этот частный пример дает нам общее правило: Тот, кто совершает поступок, который он сам считает неправильным, грешит, каким бы ни был этот поступок в действительности. Это исходит из того неизменного закона нашей природы, что в каждом нашем выборе наша воля должна следовать указаниям нашего разумения. Так устроена наша природа, таков порядок ее, и мы нарушаем этот порядок, если, получив предупреждение от нашей совести о греховности какого-либо поступка (если даже она и ошибается), все же совершаем его. Воля наша в таком случае совершает зло. Поступая таким образом, мы развращаем свою волю так же, как если бы делаемое нами было действительно грехом; следовательно мы не должны этого делать. Это не значит, что совесть человека может менять сущность самого поступка вообще, меняется только его значение для него лично. Однако при этом следует помнить, что хотя человек своими суждениями и мнениями может сделать для себя зло из того, что само по себе есть добро, однако он не может сделать добро из того, что само по себе есть зло.

(2) Нельзя поступать против велений сомневающейся совести. В случае вещей безразличных, когда мы уверены, что нет греха в том, чтобы их не делать, и в то же время не имеем ясности в том, что их можно делать, мы не должны делать их, пока не освободимся от своих сомнений, ибо сомневающийся, если ест, осуждается (ст. 23), то есть для него это обращается в грех. Он осуждается своей собственной совестью, потому что ест не по вере, потому что совершает поступок, в правильности которого полностью не уверен. Его собственное сердце не может не осудить его как грешника. Нашим правилом должно быть: До чего мы достигли, так и должны мыслить и по тому правилу жить, Флп 3:15−16. Ибо все, что не по вере, грех. Если у нас нет твердого убеждения в правильности нашего поступка, то что бы мы ни сделали, будем грешить против совести. Кто осмеливается со вершить поступок, пусть даже и правильный, но в правильности которого его совесть сомневается, тот подвергает себя искушению ослушаться своей совести и в том случае, когда она уверена и безошибочно указывает на неправильность выбора. Насилие над совестью крайне опасно даже тогда, когда она заблуждается. Блажен, кто не осуждает себя в том, что избирает, ст. 22. Многие позволяют себе делать то, за что разум и совесть осуждают их, — позволяют себе ради удовольствия, выгоды, из сообразования с обычаями. И когда они так поступают и защищают себя, сердце обличает, и совесть осуждает их за это. Итак, блажен тот, кто не допускает ничего такого в своем поведении, за что его собственная совесть могла бы укорить его. Блажен тот, кто имеет внутренний мир и покой.

4. Для тех, кто имеет ясность в этих вопросах и познал свободу во Христе, предписывается другое правило. Они должны пользоваться этой свободой осторожно, чтобы не подавать немощному брату повода для соблазна. Не станем же более судить друг друга.., ст. 13. «Достаточно того, что вы в прошлом много занимались этим, не делайте же больше этого». «Вместо того чтобы критиковать других, следите за собой, как бы не подать брату случая к преткновению или соблазну». Мы должны остерегаться говорить или делать то, что может послужить поводом для преткновения или соблазна нашему брату (первое — меньшее, второе — большее зло и преступление), то есть поводом:

(1) К огорчению нашего брата. «Немощный брат, считающий, что нельзя есть такую-то пищу, будет до крайности смущен, увидев, как вы едите ее». Мы должны опасаться огорчать друг друга и печалить сердца малых сих, Мф 18:6,10.

(2) К греху нашего брата. Выше говорилось о преткновении, которое может привести к большому потрясению нашего брата, послужить препятствием и поводом к разочарованию для него. Здесь же говорится о соблазне, то есть о поводе к падению: «Если твой немощный брат по твоему примеру и под твоим влиянием поступит против своей совести и разумения и, таким образом, согрешит, то ты будешь виновен в том, что дал ему к этому повод». См. 1Кор 8:9−10. С этой же целью (ст. 21) Павел советует нам заботиться о том, чтобы никому не давать повода к соблазну, делая то, что законно само по себе: Лучше не есть мяса, не пить вина... Все это не является жизненно важным для нашего здоровья, и поэтому лучше отказать себе в этом, чем дать повод к соблазну. Лучше угождать Богу, приносить пользу братьям и не вредить себе. Это правило распространяется на все, из-за чего брат твой может преткнуться, соблазниться, заболеть, впасть в грех или изнемочь в благодати, потерять утешение, твердость духа. Рассмотрим мотивы, усиливающие это предостережение.

[1] Царский закон любви и милосердия, который нарушается при этом (ст. 15): Если же за пищу огорчается брат твой — смущается, видя как ты ешь то, что запрещено законом Моисеевым. Возможно, ты готов заявить: «Его возражения неразумны и неубедительны». Мы склонны в таких случаях перекладывать всю вину на своего немощного брата. Но Павел в данной ситуации укоряет тех, кто сильнее и больше знает: ...ты уже не по любви поступаешь... Таким образом, апостол встает на сторону немощных, больше осуждая недостаток любви у одних, чем недостаток знаний у других, в соответствии со своим принципом, что путь любви есть путь превосходнейший, 1Кор 12:31. Знание надмевает, любовь назидает, 1Кор 8:1−3. Ты уже не по любви поступаешь. Милосердие к душам наших братьев — это наивысшее милосердие. Истинная любовь заставляет нас заботиться об их духовном мире и духовной чистоте и побуждает уважать их совесть так же, как свою собственную. Христос очень нежен с теми, кто обладает истинной благодатью, даже если они и слабы в ней.

[2] Цель, ради которой умер Христос: ...не губи твоею пищею того, за кого Христос умер, ст. 15.

Во-первых, Вовлечение души в грех грозит ей гибелью. Смущая его веру, возбуждая в нем страсть, искушая его поступать против собственной совести, ты содействуешь его погибели, давая ему повод возвратиться к иудаизму. Сделать начальный шаг на пути греха равносильно тому, как выпустить воду: мы не уверены, что человек остановится когда-нибудь по эту сторону вечной погибели.

Во-вторых, Любовь Христа, умершего за человеческие души, должна побуждать нас быть предельно чуткими к душам, заботиться об их благополучии и спасении и остерегаться делать что-нибудь такое, что может послужить препятствием или преткновением на их пути. Христос положил жизнь Свою ради них, неужели же мы не можем пожертвовать даже куска мяса? Как можем мы презирать тех, кого Христос так высоко оценил? Он почел их достойными того, чтобы ради них отвергнуть Себя даже до смерти крестной, а мы не считаем их достойными даже того, чтобы ради них отказать себе в куске мяса? Ты оправдываешь себя тем, что это твоя пища и что ты властен делать с нею, что хочешь. Однако помни о том, что хотя это твоя пища, но брат, которого она соблазняет, принадлежит Христу, Он приобрел, искупил его. Когда ты губишь своего брата, ты содействуешь сатане, великому губителю душ, и противодействуешь Христу, великому Спасителю их. Ты оскорбляешь не только брата твоего, но и Христа, ибо дело спасения душ в высшей степени дорого Его сердцу. Но можно ли погубить того, за кого умер Христос? Если рассматривать этот вопрос в отношении избранных, то хотя никто из дарованных Христу не погибнет (Ин 6:39), тем не менее ты можешь, насколько это в твоих силах, губить их. И если они не погибнут, то это будет не твоя заслуга; делая то, что направлено к их погибели, ты становишься великим врагом Христа.

[3] Интересы дела Божиего, ст. 20. «Ради пищи не разрушай дела Божия — дела благодати, в частности дела веры в душе твоего брата». Не разрушай того, что соделал Бог. Ты должен сотрудничать с Богом, а не подрывать Его дело.

Во-первых, Дело благодати и мира есть дело Божие, оно совершается Им и для Него; это Он начинает в нас Свое доброе дело, Флп 1:6.

Заметьте: То самое дело, за которое умер Христос (ст. 15), называется здесь делом Божиим; помимо того дела, каковое совершалось ради нас, существует дело, совершаемое внутри нас для нашего спасения. Каждый святой является творением Божиим, Его нивой, Его строением, Еф 2:10; 1Кор 3:9.

Во-вторых, Мы должны быть очень осторожными, чтобы не делать ничего такого, что может содействовать разрушению дела Божиего либо в нас самих, либо в других. Лучше воздержаться от своих наклонностей, вожделений, отказаться от своей свободы во Христе, чем повредить благодати и миру в своей жизни или в жизни ближнего. Многие из-за пищи и питья разрушают дело Божие как в себе, так и в других. Подумайте о том, что вы разрушаете дело Божие, подумайте, ради чего вы делаете это — ради пищи, которая предназначена только для чрева, а чрево — для пищи.

[4] Подавая повод к соблазну ближнего, мы злоупотребляем своей свободой во Христе. Павел уверен, что все чисто. Мы вправе есть мясо, даже запрещенное законом, но если мы злоупотребляем этой свободой, то она оборачивается для нас грехом: ...худо человеку, который ест на соблазн. Вполне законные поступки могут совершаться противозаконным путем. Ест на соблазн, то есть либо по небрежности, либо преднамеренно соблазняет своего брата. Следует заметить, что апостол Павел направляет свой укор, в основном, против тех, кто соблазняет; это не значит, что совершенно не заслуживают укора те что беспечно, легко соблазняются как по причине неведения своей свободы во Христе, так и по недостатку той любви, которая не раздражается и не мыслит зла. Но он обращается к сильным, потому что они более способны принять обличение и исправиться. Для большего уяснения этого правила приводятся еще два следующих указания:

Во-первых, Да не хулится ваше доброе (ст. 16), то есть остерегайтесь совершать поступки, могущие дать повод для злословия либо учения Христа вообще, либо вашей свободы во Христе, в частности. Конечно, мы не можем помешать необузданным языкам злословить нас, говорить плохо о нашем добром. Но мы не должны давать повода к таким разговорам. Ради сохранения хорошей репутации необходимо во многом отказывать себе, воздерживаясь от поступков, о которых мы знаем, что они законны, но которые могут повредить нашему доброму имени. В таких случаях лучше поступиться своими убеждениями, чем быть постыженными. Мы должны исполнять все наши обязанности таким образом, чтобы никто не мог сказать о них ничего плохого. Если мы хотим сохранить добрую репутацию о том, что исповедуем и осуществляем в своей практической жизни, то должны это делать так, чтобы никто не мог похулить наше доброе.

Во-вторых, Ты имеешь веру? имей ее сам в себе, пред Богом.., ст. 22. «Ты имеешь ясность в этом вопросе? Ты уверен, что можешь есть все, и судишь о всяком дне (кроме Господнего дня) равно? Имей это сам в себе и не смущай других неблагоразумным проявлением своей веры, которым можешь соблазнить, дать повод к преткновению и падению твоего немощного брата». Хотя никогда не следует противоречить своим убеждениям, однако лучше не говорить о них открыто, если это приносит больше вреда, чем пользы. Имей ее сам в себе, то есть пусть она будет твоим правилом (не навязывай ее другим, не делай правилом для них), или радуйся о ней сам в себе. Ясность в сомнительных вопросах приносит много утешения в нашем хождении перед Богом, так как избавляет от тех беспокойств совести, подозрений, опасений, в коих постоянно запутываются не имеющие этой ясности, Гал 6:4. Павел верил, что нет ничего в себе самом нечистого но верил «про себя» и не пользовался своей свободой к соблазну других. Какое счастье для церкви, когда имеющие ясность в спорных вопросах довольствуются тем, что имеют ее для себя перед Богом, и не навязывают другим своих мнений, не делают их условием для общения с ними. Нет ничего более, чем это, несовместимого с христианской свободой и пагубного как для мира церкви, так и для мира совести. Золотое правило для всех: если в главном сохранять единство, во второстепенном держаться свободы, а в том и другом — любви, тогда все будет хорошо. Имей ее сам в себе, пред Богом. Цель познания состоит в том, чтобы, наслаждаясь им, мы имели совесть, свободную от вины перед Богом. То утешение истинно, которым мы можем утешаться пред Богом. Тот прав, кто прав в глазах Божиих.

5. И еще одно правило излагается здесь, которое носит общий характер: ...будем искать того, что служит к миру и ко взаимному назиданию, ст. 19. Это совокупность наших обязанностей по отношению к нашим братьям.

(1) Мы должны стремиться к взаимному миру. Многие хотят мира и громко выступают за него, но не следуют тому, что служит к миру, а действуют совершенно противоположно. Кротость, смирение, самоотречение и любовь — вот источники мира, вот то, что служит к миру. Хотя не всегда нам удается достичь мира, ибо существует множество людей, кому нравится воевать, но Бог мира одобрит нас, если мы будет искать того, что служит к миру.

(2) Мы должны стремиться к взаимному назиданию. Первое прокладывает путь для второго. Мы не можем назидать друг друга, если ссоримся и препираемся. Существует много способов, как назидать друг друга, если только мы серьезно стремимся к этому: добрым советом, обличением, наставлением, примером, назидая не только себя, но и друг друга на святейшей вере нашей. Мы — Божие строение, Божий храм, и нуждаемся в назидании; поэтому мы должны содействовать духовному росту друг друга. Никто не силен настолько, чтобы не нуждаться в назидании, и никто не слаб настолько, чтобы быть неспособным назидать. Назидая других, мы назидаемся и сами.