3-я Царств | 21 глава

Ахав так и остался несчастным персонажем священной истории. После описания великих дел, свершившихся в его стане и царстве, данная глава приводит нас в его сад и описывает его нечестивые дела (которые имеют для него плохие последствия), касающиеся его хозяйства.

I. Ахав сильно захотел завладеть виноградником Навуфея (ст. 1−4).

II. В результате заговора, устроенного Иезавелью, Навуфей умирает, дабы виноградник мог быть конфискован в пользу Ахава (ст. 5−14).

III. Ахав становится владельцем виноградника (ст. 15−16).

IV. Илия встречается с ним и провозглашает суды Божьи в его адрес за этот несправедливый поступок (ст. 17−24).

V. Так как он смирился, ему обещана отсрочка (ст. 25−29).

Стихи 1−4. 1. Ахав захотел стать владельцем соседнего виноградника, который, к несчастью, располагался рядом с его дворцом и очень подходил, чтобы устроить там огород. Возможно, Навуфею нравилось, что его виноградник находился в таком удобном месте, откуда он мог видеть царские сады, и что он имел возможность продавать свои плоды царской семье; но эти преимущества оказались для него фатальными. Если бы у него не было виноградника или он находился в неком удаленном и неизвестном месте, то его жизнь была бы сохранена. Но для многих людей имущество стало сетью, а соседство с великими людьми имело губительные последствия. Ахаву понравился виноградник, и он захотел завладеть им (ст. 2). Он послужил бы хорошим дополнением к его владениям, и на его месте можно было сделать удобную лужайку у входа во дворец; ничто иное не устраивало его этот участок земли должен принадлежать ему. Ему было позволено питаться его плодами и гулять по нему; возможно, Навуфей, чтобы угодить, был готов отдать участок в аренду навечно; но ничто не устраивало царя, кроме абсолютного права владения для него и его потомков. Но в то же время он не был таким тираном, чтобы силой завладеть виноградником, и поэтому открыто предложил заплатить Навуфею полную его стоимость деньгами или дать взамен лучший виноградник. Ахав покорно отказался от предоставленных Богом больших преимуществ для умножения владений ради славы своего царства, которые получил благодаря победе над сирийцами, но теперь страстно возжелал увеличить свой сад лишь для удобства своего дома, словно мудрость, с помощью которой он заработал одно пенни, искупит глупость, из-за которой потерял фунт. Желание умножить имущество и улучшить удобства не является плохим (никто не покупал, если бы не было желания купить; добродетельная жена задумает о поле, и приобретает его), но чрезмерное желание и готовность обрести желаемое с помощью незаконных методов это плод эгоизма, словно мы имеем право обладать всеми благами и рядом с нами никто не должен жить в благоприятных условиях. Это противоречит закону удовлетворенности и букве десятой заповеди: «Не желай дома ближнего твоего».

2. Но его желание натолкнулось на отказ. Навуфей ни за что не хотел расставаться с виноградником (ст. 3): «Сохрани меня Господь, чтобы я сделал это»; и Господь действительно запретил это делать, в противном случае он не был бы так суров и нелюбезен к своему правителю и не отказался бы удовлетворить его в таком незначительном вопросе. Ханаан в определенном смысле был землей Божьей; израильтяне были Его арендаторами; и одно из условий аренды гласило, что они не должны отдавать (даже друг другу) даже часть земли, выпавшей им в надел, если только не возникнет крайняя необходимость; этот договор был верен только до юбилейного года (Лев 25:28). И теперь Навуфей предвидел, что если сейчас продаст свой виноградник царской семье, то он больше никогда не вернется к его наследникам, даже в юбилейный год. Он бы с радостью сделал одолжение царю, но должен повиноваться Богу больше, чем человеку, и поэтому в данном вопросе вынужден отказать. Ахав знал об этом законе или должен был знать его и поэтому поступил плохо, обращаясь к своему подданному с просьбой, удовлетворить которую тот не мог не согрешив. Некоторые полагают, что Навуфей считал свое земное наследство залогом удела в небесном Ханаане и поэтому не хотел расставаться с первым, дабы из-за этого не лишиться второго. Похоже, он был сознательным человеком и скорее рискнул бы вызвать недовольство царя, чем обидеть Бога, и, возможно, был одним из 7000 израильтян, которые не преклонили колени перед Ваалом, из-за чего Ахав, вероятно, испытывал к нему неприязнь.

3. Это огорчило и встревожило Ахава. Как и ранее (3Цар 20:43), он пришел домой обеспокоенный и недовольный (ст. 4), загрустил и бросился на кровать, не желая принимать еду и не разрешая навещать его. Он никак не мог справиться с нанесенным оскорблением. Его гордый дух усугубил пренебрежение, оказанное Навуфеем, который отказался удовлетворить его просьбу, и представил ситуацию как невыносимую. Он проклял щепетильность совести Навуфея, притворяясь, что заботится о ее мире, и тайно размышлял о мести. Он не мог справиться с огорчением; когда препятствовали осуществлению его желаний, это пронзало его до самого сердца, и он сильно страдал от огорчения. Отметьте:

(1) Недовольство это грех, который несет в себе наказание и заставляет людей мучить самих себя; он огорчает дух, мучает тело и омрачает все наши радости; это тяжесть для сердца и гниль для костей.

(2) Это грех, который имеет своего родителя; он появляется не при каком-то условии, а порождается разумом. Мы читали, что Павел был доволен в тюрьме, а Ахав был недоволен, находясь во дворце. В его распоряжении были все наслаждения Ханаана, желанной земли, и все богатства царства, все удовольствия царского двора, почести и власть, сопутствовавшие престолу; и тем не менее всего этого не довольно было для него без виноградника Навуфея. Чрезмерные желания подвергают человека постоянному недовольству, и люди, особенно предрасположенные к нему, как бы счастливы ни были, всегда найдут ту или другую причину для недовольства.

Стихи 5−16. Когда на сцене появляется Иезавель, то ничего хорошего не следует ожидать, ибо она проклятая женщина (4Цар 9:34).

I. Под предлогом, что хочет утешить своего страдающего мужа, она на самом деле питает его гордость и страсть и раздувает угли его пороков. Ей следовало обратить внимание на его скорбь и спросить о ее причине (ст. 5). Кто не интересуется проблемами другого, тот забыл свой долг и любовь, присущую брачным взаимоотношениям. Царь сказал, что беспокоит его (ст. 6), но сознательно скрыл причину, из-за которой Навуфей отказал, представив его как человека упрямого, когда на самом деле он был совестливым: «Он сказал: ”Не отдам тебе виноградника моего”», в то время как тот сказал: «Я не могу отдать его». «Что? воскликнула Иезавель, разве не ты царствуешь в Израиле (ст. 7 англ. пер.)? Встань и ешь хлеб». Она убедила его стряхнуть грусть и не поддаваться скорби, а быть спокойным и веселым; что бы ни было причиной его печали, скорбь не сможет устранить ее, а веселье могло бы облегчить. Она привела такой предлог: «Разве не ты сейчас царствуешь в Израиле?»; эти слова можно истолковать подругому: «Разве приличествует такому великому владыке, как ты, огорчаться по такому незначительному поводу? Ты позоришь себя и оскверняешь свой венец; тебе не приличествует обращать внимание на такие незначительные вещи. Разве достоин управлять Израилем тот, кто не может управлять собственными страстями? В твоем распоряжении такое богатое царство, а ты не можешь обойтись без какого-то виноградника?» Сталкиваясь с препятствиями, мы должны научиться успокаивать себя, вспоминая о милостях, которым радуемся, особенно нашим надеждам на царство. Но эта женщина придавала своим словам плохой смысл: «Разве не ты царствуешь в Израиле? Так разве не должен каждый подданный удовлетворять любое твое желание? Разве ты не царь? Ты унизишь себя, если купишь и заплатишь за него, тем более если будешь просить и умолять; воспользуйся своим исключительным правом и силой отними то, чем не можешь завладеть с помощью честных средств. Вместо того чтобы негодовать по поводу нанесенного оскорбления, отомсти за него. Если ты не знаешь, как поддерживать достоинство царя, то позволь мне одной сделать это; позволь мне использовать твое имя, и я вскоре доставлю тебе виноградник Навуфея; справедливо или нет, но очень скоро он будет принадлежать тебе и ничего не будет стоить». Несчастны владыки, быстро двигающиеся к своей гибели и имеющие в своем окружении людей, которые побуждают их к тираническим действиям и учат злоупотреблять властью.

II. Чтобы угодить ему, она придумала, как можно добиться смерти Навуфея. Только кровь могла искупить оскорбление, нанесенное Ахаву, и она особо алчно жаждала ее, потому что Навуфей был верен закону Бога Израилева.

1. Если бы она стремилась всего лишь завладеть его землей, то ее лжесвидетели могли бы поклясться, что он поступил вероломно; но она не могла предъявить такой слабый повод, и старейшины Изрееля должны были вынести ему обвинительный приговор. Прелюбодеи будут охотиться за драгоценной жизнью (Притч 6:26). Месть сладка. Навуфей должен был умереть, умереть как преступник, чтобы доставить ей удовольствие.

(1) Никогда еще ни один правитель не давал таких нечестивых приказов, какие Иезавель послала к городским властям Изрееля (ст. 8−10). Она взяла личную печать царя, но он не должен был знать, что она будет с ней делать. Возможно, не впервые он одалживал печать, и ею она подписывала приказы убивать пророков. Иезавель использовала имя царя, зная, что он останется доволен, когда дело будет сделано, но опасаясь, что он будет колебаться, узнав, каким образом она добивается своей цели. Вкратце она повелела им быть верными и предать Навуфея смерти, не приводя для этого никаких оснований. Если бы она послала свидетелей проинформировать и настроить против него судей (которые должны поступать secundum allegata et probata — соответственно заявлениям и доказательствам), то их можно было бы обмануть, и тогда их приговор считался бы несчастливым стечением обстоятельств, а не их виной; но она повелела им найти свидетелей, людей негодных, которых можно склонить к преступлению, а уже затем на основании их свидетельств, которые, как они знали, были ложными, вынести приговор. Подобной дерзости и пренебрежения ко всему, что справедливо и священно, как мы надеемся, больше нигде нельзя обнаружить. Похоже, она считала старейшин города людьми, утерявшими честь и достоинство, раз ожидала, что они будут повиноваться подобным приказам. Но она также подсказала им, как это можно сделать, обладая не только коварством змея, но и его ядом.

[1] Это должно быть сделано под религиозным предлогом: «Объявите пост; покажите городу, что вы чувствуете приближение некого страшного суда, а сами пытаетесь предотвратить его, но не только молитвой, а обнаружив и избавившись от заклятого. Притворитесь, что опасаетесь присутствия среди вас некого великого преступника, который еще не обнаружился, и из-за него Бог гневается на ваш город; призовите народ: если они знают такого человека, то должны свидетельствовать против него на торжественном собрании, если их волнует благополучие города. И наконец, пусть Навуфей будет указан в качестве такого подозреваемого, возможно, на том основании, что он не присоединяется к своим соседям, когда те поклоняются. Это может послужить поводом, чтобы посадить Навуфея во главе народа и призвать к ответу. Возвестите, что если кто-либо может свидетельствовать перед судом против него и доказать, что он является Аханом, то этот человек будет услышан; и тогда пусть свидетели выйдут и свидетельствуют против него». Отметьте: нет преступлений более отвратительных и ужасных, чем те, которые иногда совершаются под видом религии, покрывающей их. Но мы не должны думать хуже о посте и молитве из-за того, что иногда ими подобным образом злоупотребляют, а еще хуже относиться к тем нечестивым замыслам, которые в любое время осуществлялись под их прикрытием.

[2] Это также должно быть сделано под видом справедливости, с соблюдением формальностей законного процесса. Если бы она послала их нанять неких отчаянных головорезов, чтобы те уничтожили его, нанеся удар ножом, когда он ночью шел по улице, то этот поступок уже сам по себе был бы достаточно плохим, но повеление уничтожить его со ссылкой на закон с применением для убийства невинного человека той власти, которая должна была бы защитить, было таким наглым нарушением суда и правды, что его можно было назвать чудовищным, но нам велено не удивляться этому (Еккл 5:7). Они должны были предъявить ему обвинение в том, что он хулил Бога и царя, что считалось особой хулой. Конечно, она не собиралась придавать особый смысл и считать хулой ответ, который он дал Ахаву, словно отказ отдать свой виноградник был хулой на царя, а приведенная им при отказе ссылка на закон была хулой на Бога. Нет, она вообще не собиралась приводить какие-либо основания для обвинения; и хотя в нем не было и намека на истину, но свидетели должны были поклясться в истинности своих слов, а Навуфею запрещалось что-либо говорить в свою защиту или устраивать перекрестный допрос свидетелям. Было велено, чтобы сразу же под видом всеобщего отвращения к подобному преступлению вывели его и побили его камнями. Из-за хулы на Бога он лишался жизни, но не своего имущества, и поэтому его также нужно было обвинить в предательстве, в том, что он хулил царя, а за это его имущество подвергалось конфискации, и тогда Ахав получал его виноградник.

(2) Никогда еще нечестивые приказы не исполнялись с таким нечестивым послушанием, как данные приказы исполнили городские власти Изрееля. Они не обсуждали повеление и не возражали, хотя оно было явно несправедливым, а старательно исполнили его в деталях, то ли потому что боялись жестокости Иезавели, то ли потому что ненавидели благочестие Навуфея, или по этим двум причинам: они сделали так, как написано в письмах (ст. 11−12). Им нетрудно было это сделать, и они не столкнулись с какими-либо трудностями, а талантливо совершили это злодейство. Они побили Навуфея камнями, и он умер (ст. 13); похоже, вместе с ними побили его сыновей или они были убиты позже, ибо когда Бог пришел вопросить о крови, то мы находим такие слова (4Цар 9:26): «...кровь Навуфея и кровь сыновей его видел Я». Возможно, они были тайно убиты, чтобы не претендовали на имущество своего отца и не жаловались на причиненное ему зло.

2. Давайте используем эту печальную историю и (1) изумимся злобности нечестивцев и силе сатаны, действующей в сынах противления. Каким святым негодованием можно исполниться, видя беззаконие в месте суда! (Еккл 3:16).

(2) Будем оплакивать трудную ситуацию, в которой оказалась попираемая невинность, и смешивать свои слезы со слезами угнетенных, у которых нет утешителя, в то время как в руке угнетающих их — сила (Еккл 4:1).

(3) Вручим свою жизнь и утешения Богу, ибо невиновность не всегда будет нашей защитой.

(4) Возрадуемся, веря в грядущий суд, во время которого подобные несправедливые приговоры будут отменены. Теперь мы видим, что праведников постигает то, чего заслуживали бы дела нечестивых (Еккл 8:14), но все будет правильно поставлено на свои места в великий день.

III. От Навуфея избавились, и Ахав завладел его виноградником.

1. Старейшины Изрееля весьма необдуманно послали извещение Иезавели, в котором содержалось приятное уведомление о том, что Навуфей побит камнями и умер (ст. 14). А теперь давайте обратим внимание, что такими же исполнительными, как старейшины Изрееля по отношению к приказам Иезавели, посланным ею из Самарии для убийства Навуфея, были позднее старейшины Самарии, которые старательно исполнили приказы Ииуя, отправленные им из Изрееля, где он велел убить семьдесят сыновей Ахава, с той только разницей, что это было сделано согласно закону (4Цар 10:6−7). Те тираны, которые своими нечестивыми приказами развращают совесть своих подчиненных, обладающих властью, в конце могут обнаружить, что колесо повернулось и катится на них, и те, которые не остановились перед совершением одного жестокого поступка, смогут совершить еще один против них.

2. Иезавель, довольная успешностью своего плана, известила Ахава, что Навуфея нет в живых, он умер, поэтому встань, возьми во владение виноградник его (ст. 15). Он мог вступить во владение через одного из своих начальников, но был так доволен умножением своего состояния, что сам отправился в Изреель сделать это. Похоже, он отправился туда во всем великолепии, словно одержал важную победу, ибо Ииуй позднее вспоминал, что он и Бидекар сопровождали его тогда (4Цар 9:25). Если бы все сыновья Навуфея были преданы смерти, то Ахав считал бы, что имеет право на его состояние ob defectum sanguinis из-за отсутствия наследников, как говорит наш закон; если нет и Навуфей умер как преступник, то предъявил бы на него права ob delictum eriminis так как владелец лишился его из-за своей вины. Если же ни один из этих предлогов не давал ему право на владение, то абсолютная власть Иезавели дала бы ему этот виноградник, а кто осмелился бы противостоять ее воле? Сила всегда одолевает правоту, и чудесно божественное терпение, которое это допускает. Безусловно, чистым очам Бога не свойственно глядеть на злодеяния, но иногда Он безмолвствует, когда нечестивец поглощает того, кто праведнее его (Авв 1:13).

Стихи 17−29. В данных стихах следует обратить внимание:

I. На очень плохою характеристику Ахава (ст. 25−26), которая приводится в данном месте, чтобы оправдать вынесенный ему суровый приговор Бога и показать, что хотя поводом для него был грех в отношении Навуфея (который очень походил на грех Давида в отношении Урии), тем не менее Бог не наказал бы его так сурово, если бы он не был виновен во многих других грехах, особенно в идолопоклонстве, в то время как Давид, за исключением только этого случая, делал угодное пред очами Господа. Что же касается Ахава, то не было еще такого, как он такого же изобретательного и усердного в грехе, ибо для него это было основным занятием. Он предался тому, чтобы делать неугодное, то есть сделал себя абсолютным рабом своей похоти и выполнял любые ее повеления, как слуга выполняет приказы своего господина. Он полностью предался греху при условии получения от него удовольствия и должен был расплатиться за него, то есть умереть (Рим 6:23). Блаженный Павел жалуется, что продан греху (Рим 7:14), как продается бедный пленник против своей воли; а Ахав продался добровольно: он продал себя греху, он сделал свой выбор это было его личное решение и подчинился владычеству греха. Не оправдывало его от вины то, что жена его Иезавель подущала его поступать нечестиво и делала его во всех отношениях хуже, чем он был. До какой же глубины нечистоты дошел человек, который имеет столько порочности в своем сердце и такой характер души, что она зажигает в ней пламя! Во многих ситуациях он поступал плохо, но особенно гнусно поступал, последовав идолам, как сделали хананеи. Его порочность очень раздражала Бога, но особенно его идолопоклонство. Плохо обстояли дела в Израиле, раз царствовавший в нем правитель имел такой характер.

II. На послание, с которым Илия был отправлен к нему, когда тот пришел вступить во владение виноградником Навуфея (ст. 17−19).

1. До сего момента Бог молчал. Он не преградил путь письмам Иезавели, не остановил старейшин Изрееля, но теперь решил обличить Ахава в грехе и представить пред глаза его грехи его.

(1) С этим посланием был отправлен Илия. Пророк более низкого ранга был послан к царю с милостивым посланием (3Цар 20:13), а отец пророков был послан, чтобы испытать и осудить за убийство.

(2) Местом их встречи был виноградник Навуфея, когда царь пришел завладеть им; именно тогда и там ему нужно было зачитать его участь. Вступив во владение, он открыто признал, что это было задумано, и сделал себя виновным ex post facto как соучастник после соделанного. Там он был застигнут при совершении ошибок, и поэтому обличение должно было прозвучать с большей силой. «Что ты делаешь в этом винограднике? Что хорошего ты ожидаешь от него, раз он был приобретен кровию (Авв 2:12) и из-за этого владелец лишился своей жизни!» (Иов 31:39, англ. пер.). Теперь, когда он радовался нечестно добытому богатству и давал указания, чтобы виноградник превратили в сад цветов, пища его в утробе его превратится в желчь. Он не будет знать сытости. Когда он будет наполнять утробу свою, Бог пошлет на него ярость гнева Своего (Иов 20:14,20,23).

2. Давайте посмотрим, что произошло между ним и пророком.

(1) При виде Илии Ахав разразился гневными и страстными словами и вместо того чтобы смириться перед пророком, как должно было сделать (2Пар 36:12), он был готов наброситься на него с кулаками: «Нашел ты меня, враг мой!» (ст. 20). Это показывает:

[1] Что он ненавидел его. В последний раз, когда они были вместе, то расстались добрыми друзьями (3Цар 18:46). Тогда Ахав одобрительно отнесся к реформации, и все было хорошо в отношениях между ним и пророком; но теперь он вновь разгневался и выглядел хуже, чем прежде. Совесть сказала ему, что он сделал себя врагом Бога, и поэтому не следовало ожидать, что Илия будет ему другом. Отметьте: бедственно положение человека, который сделал слово Бога своим врагом; отчаянна ситуация людей, которые считают служителей слова своими врагами лишь потому, что они говорят им истину (Гал 4:16). Ахав, продав себя греху, решил быть верным своей сделке и не желал, чтобы кто-то помогал ему исправить его ошибки.

[2] Что он боялся его. Об этом говорит его восклицание: «Нашел ты меня!», подразумевающее, что он избегал его, как мог, а теперь, увидев, испугался. Он изумился при виде пророка так же, как изумился Валтасар, увидев надпись на стене: он изменился в лице своем; мысли его смутили его, связи чресл его ослабели, и колени его стали биться одно о другое. Никогда еще бедный должник или преступник так не смущался при виде офицера, пришедшего арестовать его. Люди должны винить себя, если Бог или Его слово вызывает в них ужас.

(2) Илия возвестил Ахаву, что на него возгорелся гнев Божий. «Нашел, ответил он (ст. 20), ибо ты предался тому, чтобы делать неугодное». Отметьте: кто предал себя греху, того рано или поздно найдут, к его неизреченному ужасу и изумлению. Теперь Ахав был призван к ответу, как в свое время Навуфей, и трепетал больше него.

[1] Илия предъявил ему обвинение и обличил в том, что этот факт хорошо известен (ст. 19): «Ты убил и еще вступаешь в наследство?» Так он был обвинен в убийстве Навуфея; и ему не помогло, если бы он сказал, что его убил закон (извращенная справедливость это наивысшая несправедливость), что его несправедливо преследуют, так как он не участвовал в этом деле и ничего не знал о нем, ибо это делалось для того, чтобы угодить ему, и он показал, что доволен результатом, а тем самым сделал себя виновным во всем происшедшем, когда Навуфея несправедливо преследовали. Он убил, потому что завладел его имуществом. Раз он забрал сад, то взял на себя вину. Terra transit cum onere Земля свободна от каких-либо обременений.

[2] Он вынес ему приговор и сказал от имени Бога, что его семья будет истреблена (ст. 21) и все потомство уничтожено, что его дом станет похож на дома его нечестивых предшественников Иеровоама и Ваасы (ст. 22). В частности тот, кто умрет в городе, станет пищей для псов, а кто умрет в поле, станет пищей для птиц (ст. 24). То же самое было предсказано о доме Иеровоама (3Цар 14:11) и Ваасы (3Цар 16:4). В адрес Иезавели было предсказано, что ее съедят псы (ст. 23), что исполнилось позже (4Цар 9:36), а что касается самого Ахава то псы будут лизать его кровь в том же месте, где они лизали кровь Навуфея (ст. 19). Они будут лизать его кровь, хотя это царская кровь и она наполнила его вены гордостью и кипела в его сердце гневом; вскоре эта кровь станет угощением для псов. Это пророчество тоже исполнилось (3Цар 22:38). Данные слова означали, что он умрет насильственной смертью и сойдет в могилу в крови, что позор будет сопровождать его, а предвидение всего этого должно было в значительной степени смирить этого гордого человека. Особенно подчеркивается тот факт, что он будет наказан после смерти, и хотя наказание коснется только тела, но предназначалось в качестве прообраза страданий души после смерти.

III. Ахав смирился, выслушав вынесенный приговор, и в связи с этим ему было передано благосклонное послание.

1. Он принял вид раскаявшегося грешника. Послание, которое ему передал во имя Бога Илия, в то время напугало его, и он разодрал одежды свои и возложил на тело свое вретище (ст. 27). Он все еще оставался гордым ожесточенным грешником, но таким образом проявил свое смирение. Отметьте: Бог может заставить трепетать самое отважное сердце и смирить самое гордое. Его слово быстро и могущественно, и если Ему угодно, то оно может стать подобно огню и молоту (Иер 23:29). Слово заставило трепетать Феликса. Ахав облачился во вретище и притворился, что раскаялся, но его сердце так и осталось несмирившимся и неизмененным. Далее мы читаем, что он возненавидел верного пророка (3Цар 22:8). Отметьте: довольно часто исповедание является показным и голословным в том случае, если ему недостает истины и сути. Ахав раскаялся лишь для того, чтобы это увидели люди. «Видишь, обращается Бог к Илии, как смирился предо Мною Ахав?»; но его покаяние было лишь внешним; он разодрал лишь свои одежды, но не свое сердце. Лицемер может зайти довольно далеко во внешнем исполнении святых обязанностей, но так и не достигнуть цели.

2. Благодаря этому он получил отсрочку, которую я мог бы назвать в определенном смысле прощением. Хотя его покаяние было лишь внешним (он оплакивал только наказание, а не грех), хотя он не оставил своих идолов и не передал виноградник наследникам Навуфея, но так как своим поведением он в какой-то степени воздал славу Богу, то Господь обратил на это внимание и велел Илии также отметить это: «Видишь, как смирился предо мною Ахав?» (ст. 29). В связи с этим угроза гибели его дома, для которой не было назначено определенное время, откладывалась до дней сына его. Приговор не подлежал пересмотру, но его исполнение было временно приостановлено.

(1) Это демонстрирует готовность Бога оказать великую милость, которая в данной ситуации восторжествовала над судом. Этому нечестивому мужу была оказана милость, чтобы Бог смог прославить Свою благость (говорит епископ Сандерсон) даже с риском для Его других божественных совершенств; словно (говорит он) лучше бы о Нем думали, что Он несвятой, неистинный и несправедливый (хотя это не так), чем считали Его немилосердным.

(2) Это учит нас обращать внимание на хорошие качества или хорошие поступки даже тех людей, которые не являются в достаточной степени благочестивыми; их следует хвалить, пока они делают что-то хорошее.

(3) Это приводит основание, почему иногда нечестивцы долго процветают: Бог награждает их внешние служения внешними милостями.

(4) Это ободряет всех, кто истинно покаялся и искренне верит в святое Евангелие. Если человек, который притворно и частично раскаялся, может вернуться домой, получив отсрочку, то искренне раскаявшийся грешник несомненно пойдет оправданным в дом свой.