2-е Коринфянам | 12 глава

Восхищение Апостола Павла до третьего неба и удручающий его ангел сатаны (1−10). Заключительные замечания апостола к своему самовосхвалению (11−21).

2Кор 12:1−10. Так как Коринфянам, конечно, хотелось иметь другие удостоверения в истинности апостольского достоинства Павла, помимо тех, о которых он говорил в предыдущей главе, т. е. хотелось каких-нибудь чудесных знамений от него, то Апостол теперь говорит о том необычайно чудесном обстоятельстве, какое имело место в его жизни четырнадцать лет тому назад. Он имел необычайное видение — восхищен был в рай и там видел то, что и пересказать нет возможности. И вообще он имел очень много откровений, так что Бог послал ему какую то болезнь, для того чтобы Апостол не слишком превозносился в своих собственных глазах.

2Кор 12:1. Не полезно хвалиться мне, ибо я приду к видениям и откровениям Господним.

Ап. сознает, что самовосхваление ему не принесет пользы. Почему? Да потому, что он должен при этом, принимая во внимание желание Коринфян, говорить о чрезвычайных, бывших ему откровениях и видениях. Между тем среди читателей его послания всегда могут найтись такие люди, которые посмотрят подозрительно на этот рассказ Апостола и сочтут его человеком, склонным к простой экзальтации, способным принимать собственные фантазии за божественные откровения. Да, Апостолу хвалиться невыгодно! Но тем не менее он должен это сделать, так как в противном случае те же читатели могут сказать, что он гораздо ниже других проповедников, которые хвалились тем, что видели и слышали Самого Христа. Между «видениями» и «откровениями» есть некоторое различие. Первые предполагают собою откровение в символических образах и картинах, вторые — откровения в словесной форме.

2Кор 12:2. Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет [в теле ли — не знаю, вне ли тела — не знаю: Бог знает] восхищен был до третьего неба.

Апостол говорит здесь о себе (ср. ст. 6 и 7), но говорит о как постороннем человеке по своей скромности, а отчасти и как исторический повествователь о совершившемся с ним событии. Это было четырнадцать лет до написания 2-го послания к Коринфянам, т. е. примерно в 44-м году, когда он собирался выступить на свое великое миссионерское служение (ср. Деян 11:26). Что это было за событие — этого не может ясно определить и сам Апостол: несомненно, что он находился в то время в состоянии пророческого экстаза и потому не отдавал себе отчета, участвовало ли его тело в вознесении его в рай или же он возносим был туда только в духе своем. Но все-таки это событие имело место! Что касается выражения «третье небо», то, очевидно, читателям оно было понятно — иначе Апостол дал бы при этом соответственное объяснение. Действительно, в иудейском предании говорилось о существовании трех небесных пространств: 1) облачного, 2) звездного или того, которое находится на высоте солнца, и 3) высшего, где находится престол Божий. Об этом делении неба несомненно говорил своим читателям ранее и Апостол Павел. Было еще у иудеев представление о семи небесах, но такого представления здесь несомненно не имел в виду Апостол, потому что в таком случае его вознесение до третьего неба — только, — еще не свидетельствовало бы о его чрезвычайном возвышении.

2Кор 12:3. И знаю о таком человеке [только не знаю — в теле, или вне тела: Бог знает],

2Кор 12:4. что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать.

Повторив, что он не знает о своем состоянии, в каком он находился во время этого восхищения или перенесения на третье небо, Ап. все-таки с уверенностью говорит, что он, достигнув третьего неба, очутился в раю, т. е. в месте непосредственного присутствия Бога. В таком смысле слово «рай» (ό παράδεισος) употребляется иногда и в Ветхом Завете (Иез 28:13,31 и сл.) и в Новом (Откр 2:7), а также очень часто в талмудической литературе. — «Неизреченные слова» — правильнее: «которых нельзя сказать человеку или человеческим языком». Апостол, очевидно, имеет здесь на виду те хвалы, какие в раю возносятся Богу устами ангелов и святых. Такой хвалы не может произнести своими устами смертный («пересказать» — выражение не совсем точное).

2Кор 12:5. Таким человеком могу хвалиться; собою же не похвалюсь, разве только немощами моими.

«Таким человеком», т. е. самим собою, поскольку он удостоен прославления от Бога, он, Апостол, хочет или может похвалиться. Но в себе самом, как именно известной личности, он видит только одни немощи. В самом деле, в тех видениях и откровениях, какими он был прославлен, он не участвовал своими силами: как и пророки, он в это время был только воспринимателем откровения.

2Кор 12:6. Впрочем, если захочу хвалиться, не буду неразумен, потому что скажу истину; но я удерживаюсь, чтобы кто не подумал о мне более, нежели сколько во мне видит или слышит от меня.

Ап., однако, считает нужным заметить, что у него есть другие основания хвалить себя — только он не хочет всего говорить из боязни (Ап. говорит очевидно с иронией), чтобы Коринфяне не поставили его в своем мнении слишком уже высоко! Пусть они составляют о нем мнение только на основаниях того, что знают о его деятельности в их городе и окрестных областях.

2Кор 12:7. И чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтоб я не превозносился.

Откровения, полученные Павлом, были так необычайны, что могли заставить его возгордиться. И вот, для спасения его от гордости, Бог послал ему болезнь, которая часто напоминала ему о том, что он — слабый, немощной человек. Болезнь эту Апостол называет «жалом в плоть», «ангелом сатаны». Первое выражение (σκόλοψ τη σαρκί) означает собственно острую терновую колючку, которая проникла глубоко в самое мясо, а не зашла только чуть-чуть под кожу (ср. Иез 28:24), и, след., служат обозначением очень болезненного состояния Апостола. Второе выражение (άγγελος σατάν) указывает на особого служителя сатаны, который был послан Апостолу, с соизволения Божия, как спутник постоянно его сопровождавший. Этот «ангел сатаны» должен был «удручать» Апостола — точнее: ударять его прямо в лицо кулаками (κολαφίζειν) и тем мучить. Он постоянно находился при Апостоле, как показывает то обстоятельство, что Ап. просил Бога «удалить» его (ст. 8). По-видимому, это была болезнь, но что это была за болезнь — Ап. этого не объясняет, так как очевидно читателям послания она была известна. Несомненно, что это не было внутренним состоянием Апостола, а чем-то внешним, что Коринфяне могли наблюдать — иначе, Апостол не употребил бы такого выражения как «ударять кулаками в лицо». След. здесь нельзя видеть каких либо искушений плотского характера (мнение блаж. Иеронима) или преследования со стороны противников (мнение И. Злат.), или мучительных воспоминаний о прежней жизни (Мосгейм). Остается еще мнение (св. Амвросия), что здесь разумеются гонения и даже телесные повреждения, каким подвергался иногда Ап. Павел от преследователей своих. Но об этих гонениях Ап. уже сказал в 11-й главе, а здесь, очевидно, он хочет указать на что-то новое. Поэтому всего правильнее видеть здесь обозначение постоянно мучившей Апостола болезни.

Что касается того, какая это болезнь, об этом существуют разные мнения. Одни говорят, что это была эпилепсия, другие видят здесь гнойное воспаление глаз, которое часто возобновлялось у Апостола, третьи смотрят на эту болезнь как на обострявшуюся по временам неврастению. Что касается первого мнения, то его нельзя принять потому, что припадки эпилепсии не оставляют после себя даже воспоминания у страдающих этою болезнью, а Павел говорит о своей болезни как о мучительной занозе, как о такой, удары которой он больно чувствовал. Болезнь глаз (на которую некоторые находят намек еще в Гал 4:15, также нельзя здесь разуметь, потому что Ап. представляет болезнь свою как нечто сразу его поражающее (удары кулаком). Вероятнее всего, поэтому, предположение, что здесь разумел Апостол острые приступы неврастении, которая неожиданно делала его бессильным и безвольным и именно тогда, когда ему приходилось публично выступать как проповеднику Евангелия. Болезнь эта была послана Апостолу в известное определенное время (εδόθη — аорист, указывающий на такой определенный момент в прошедшем) и по всей вероятности тогда, когда он стал удостаиваться чрезвычайных откровений от Бога. Ап. называет эту болезнь «ангелом сатаны» или в общем смысле, как нечто стоявшее ему преградою на его дороге (в таком смысле слово «сатана» Христос употребил об Ап. Петре см. Мф 16:23) или же имея в виду деятельность диавола, который старается причинять телесные мучения людям (Мф 12 и сл.; ср. Иов 1 и сл.).

2Кор 12:8. Трижды молил я Господа о том, чтобы удалил его от меня.

2Кор 12:9. Но Господь сказал мне: «довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи». И потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обитала во мне сила Христова.

Когда эта болезнь обнаружилась в Апостоле как хроническая, Апостол стал просить Господа об избавлении от нее. Он обращался к Господу с молитвой три раза — во время наиболее сильных ее приступов: более он не посмел докучать Господу, потому что, после третьего молитвенного обращения Павла, Господь объяснил ему в откровении, что благодать, данная Павлу, поможет ему достигать своих целей, не смотря на преграды, какие ставит ему в его деятельности неотвязчивая болезнь. Под Господом здесь Ап. разумеет Христа, как видно из последних слов рассматриваемого 9-го стиха: «чтобы обитала во мне сила Христова». — «Сила Моя совершается в немощи». Христос не нуждается в особо сильных духом и телом людях для того, чтобы Евангелие Свое распространить по всей вселенной: Его сила действует в Им посланных на проповедь Евангелия людях. Поэтому теперь и Апостол хочет хвалиться своими слабостями, потому что ему, значит, больше можно ожидать благодатной помощи от Христа.

2Кор 12:10. Посему я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа, ибо когда я немощен, тогда силен.

Возвращаясь мыслью к другим своим страданиям, Апостол говорит, что он не отказывается от них также потому, что тогда, когда он терпит их, Христос подает ему Свою благодатную помощь. А получать такую помощь так приятно! «Где скорбь, там и утешение. Где утешение, там и благодать. Когда он ввергнут был в темницу, тогда сотворил чудеса. Когда потерпел кораблекрушение и занесен был в варварскую страну, тогда особенно прославился. Когда связанный взошел в судилище, тогда победил самого судью. Так бывало и в Ветхом Завете: среди искушений процветали праведники» (Злат.). Поэтому то Апостол и говорит, что свою силу, данную ему от Христа, он чувствует именно в минуты испытаний: тогда он силен.

2Кор 12:11−21. Апостол повторяет сказанное им в 11-й главе о своем бескорыстии, какое он проявил в Коринфе, и говорит, что и впредь он не будет ничего брать с Коринфян. Он не брал с них ничего и чрез своих посланных. Затем Ап. заявляет, что все, что им сказано выше в защиту своего апостольского достоинства, вовсе не имеет значения какого то оправдания Апостола, — в каком Апостол и не нуждается, — а сказано им для назидания Коринфян. Им это нужно знать, для того чтобы исправиться к приходу Апостола — иначе он поступит с ними по всей строгости.

2Кор 12:11. Я дошел до неразумия, хвалясь; вы меня к сему принудили. Вам бы надлежало хвалить меня, ибо у меня ни в чем нет недостатка против высших Апостолов, хотя я и ничто.

2Кор 12:12. Признаки Апостола оказались перед вами всяким терпением, знамениями, чудесами и силами.

Апостол в своем самовосхвалении дошел до неразумия. В самом деле, он стал хвалиться своими немощами — кто же этим хвалится? Читатели могли бы предостеречь, охранить Апостола от такого неразумия, если бы вступились за него против тех, которые себе приписывали черезчур много значения («высшие Апостолы» — см. 2Кор 11:5). А Коринфяне имели основание к этому, так как Апостол обнаружил, находясь в Коринфе, все признаки истинного Апостола. Он постоянно и неустанно (такой смысл имеет выражение εν πάση υπομονή, по-русски не точно переданное: «всяким терпением») творил в Коринфе знамения и чудеса и давал доказательства своей необычной духовной силы. Таким образом, по представлению Павла, Апостол творит чудеса и проявляет данные ему в изобилии чрезвычайные полномочия.

2Кор 12:13. Ибо чего у вас недостает перед прочими церквами, разве только того, что сам я не был вам в тягость? Простите мне такую вину.

2Кор 12:14. Вот, в третий раз я готов идти к вам, и не буду отягощать вас, ибо я ищу не вашего, а вас. Не дети должны собирать имение для родителей, но родители для детей.

2Кор 12:15. Я охотно буду издерживать свое и истощать себя за души ваши, не смотря на то, что, чрезвычайно любя вас, я менее любим вами.

Ср. 2Кор 11 и сл. Апостол с горькой иронией просит простить ему бескорыстие, какое он обнаружил в Коринфе. И теперь он в третий уже раз собирается в Коринф — и снова он не намерен что-либо брать с Коринфян в качестве вознаграждения за свои апостольские труды. Напротив, он будет тратить на них и то, что сам имеет, хотя они не могут назваться любящими его, своего духовного отца, чадами.

2Кор 12:16. Положим, что сам я не обременял вас, но будучи хитр, лукавством брал с вас.

2Кор 12:17. Но пользовался ли я чем от вас через кого-нибудь из тех, кого посылал к вам?

2Кор 12:18. Я упросил Тита и послал с ним одного из братьев: Тит воспользовался ли чем от вас? Не в одном ли духе мы действовали? Не одним ли путем ходили?

Апостол отклоняет от себя другой упрек. По-видимому, на Апостола взводили обвинение, что он брал с коринфян не лично, а чрез своих посланных, и Апостол в виду этого говорит, что его посланные ничего не брали с Коринфян. «Один из братьев», т. е. из христиан, вероятно, ничем особенным не был известен, и потому Ап. не называет его по имени. О каком путешествии Тита здесь говорится? О том, о котором упомянуто и в VIII-й главе ст. 17 и сл. Там в 22-м стихе речь идет и об этом втором малоизвестном «брате».

2Кор 12:19. Не думаете ли еще, что мы только оправдываемся перед вами? Мы говорим пред Богом, во Христе, и все это, возлюбленные, к вашему назиданию.

2Кор 12:20. Ибо я опасаюсь, чтобы мне, по пришествии моем, не найти вас такими, какими не желаю, также чтобы и вам не найти меня таким, каким не желаете: чтобы не найти у вас раздоров, зависти, гнева, ссор, клевет, ябед, гордости, беспорядков,

2Кор 12:21. чтобы опять, когда приду, не уничижил меня у вас Бог мой и чтобы не оплакивать мне многих, которые согрешили прежде и не покаялись в нечистоте, блудодеянии и непотребстве, какое делали.

Пусть Коринфяне не думают, что Апостол чувствует какую-нибудь нужду в самооправдании пред ними как бы его судьями. Если он говорит о себе, то говорит пред Богом, своим Высшим Судией, и говорит во Христе как Апостол Христов. Он из любви, к какой призывает всех своих последователей Христос, а Апостолов по преимуществу, хочет только дать Коринфянам опору в составлении правильного взгляда на Апостола, без чего иначе они не могут с выгодою для себя воспользоваться его будущим пребыванием в Коринфе. Они должны знать, что Апостол ни в чем неповинен пред Богом. А зачем им знать это? Они должны исправиться — для этого то Апостол и защищает пред ними свое достоинство как их духовный отец, веря в которого они и могут исправиться. А теперь у них есть еще немало непорядков разного рода. Он боится, что, по приходе в Коринф, он опять почувствует стыд пред Богом за основанную им здесь церковь (такой смысл имеет первая половина 21-го стиха). Очень может быть, что апостолу придется, по своем прибытии в Коринф, оплакивать тех христиан, которые и в новую жизнь принесли с собою из язычества прежние свои пороки, и которые не покаялись как должно, т. е. не прекратили прелюбодейства, в каком пребывали до своего крещения.