Библия тека

Собрание переводов Библии, толкований, комментариев, словарей.


1 послание Иоанна | 2 глава

Комментарии Баркли


ЗАБОТЫ ПАСТЫРЯ (1Ин 2:1−2)

Прежде всего надо отметить звучащую в этом отрывке безграничную любовь. Иоанн начинает с обращения: «Дети мои!» Как в греческом, так и в латыни, уменьшительные слова несут в себе особое чувство любви. Они употребляются как ласкательные. Иоанн был к этому времени очень стар; он, по-видимому, был последним из своего поколения, может быть последним из тех, кто ходил с Иисусом и говорил с Ним, когда Он ходил во плоти по земле. Многие люди с возрастом все меньше и меньше понимают молодое поколение и даже проявляют раздражение и нетерпимость к новым и более свободным манерам и образу жизни молодежи. Но не таков Иоанн: и в старости он чувствует лишь нежность к своим детям в вере. Он призывает их не грешить, и не бранит их. В его голосе нет острых нот; он пытается любовью приучить их к добродетели. В обращении одновременно звучат сожаление и нежность пастыря к людям, которых он долго знает и любит, несмотря на их непостоянство и неразумие.

Его послание имеет одну цель — чтобы они не грешили. Эту фразу надо понимать в двух планах — в связи с тем, что было раньше, и в контексте того, что будет потом. Существует двойная опасность, что они могут легкомысленно относиться ко греху.

Иоанн отмечает в связи с грехом два момента. Во-первых, как он только что сказал, грешны все; кто утверждает, что не грешен, тот лжец. Во-вторых, люди получили прощение грехов через совершенное и все еще совершаемое для них Иисусом Христом. Но ведь некоторые могут ссылаться на оба эти момента для оправдания своего легкомысленного отношения ко греху. Если согрешили все, чего же подымать из-за этого шум, и зачем вообще бороться с тем, что все равно неизбежно связано с человеческим существованием? И зачем вообще мучиться, если существует прощение грехов?

Учитывая это, Иоанн указывает на две вещи.

Во-первых, христианин узнал Бога, а знание должно идти рука об руку с повиновением. Мы вернемся к этому более подробно, а сейчас подчеркнем мысль Иоанна: опыт христианской жизни показывает, что знание Бога неразрывно связано с послушанием Богу.

Во-вторых, человек, утверждающий, что пребывает в Боге (2:6), и в Иисусе Христе, должен вести такой же образ жизни, как и Иисус. Другими словами, единство со Христом неразрывно связано с подражанием Христу.

Итак, Иоанн излагает два великих этических принципа: знание предполагает послушание, а единство неразрывно связано с подражанием, и потому в христианской жизни не должно быть соблазна легкомысленно относиться ко греху.

ИИСУС — ХОДАТАЙ И ЗАСТУПНИК (1Ин 2:1−2 (продолжение))

Нам придется потратить довольно много времени на разбор этих двух стихов, потому что в Новом Завете едва ли можно еще найти место, где бы так сжато были изложены деяния Христа.

Сперва сформулируем проблему. Совершенно ясно, что христианство — этическая религия, и Иоанн хочет это особо подчеркнуть. Но, с другой стороны, так же очевидно, что человек часто терпит нравственное поражение. Познакомившись с требованиями, которые предъявляет Бог к людям, они сперва принимают их, а потом оказываются неспособными соблюдать их. Тем самым создается барьер между человеком и Богом. Как может тогда человек вступить в присутствие Бога Всевышнего и Святого? Эта трудность получила разрешение в Иисусе Христе и в этом отрывке Иоанн употребляет по отношению к Иисусу Христу два определения, которые мы должны внимательно рассмотреть, с тем, чтобы понимать преимущества, которые дарует Иисус Христос.

Иоанн называет Христа нашим Ходатаем пред Отцом. В греческом тексте употреблено слово параклетос, которое в четвертом Евангелии переведено как Утешитель. Это столь великое слово и в нем заключена столь важная мысль, что мы должны рассмотреть его более детально. Параклетос происходит от глагола паракалейн. Иногда паракалейн действительно употребляется в значении утешать, например, в Быт 37:35, где сказано, что все сыновья и дочери Иакова собрались, чтобы утешить его в потере Иосифа; в Ис 61:2, где сказано, что пророки должны утешать всех сетующих и плачущих; и в Мф 5:4, где сказано, что блаженны плачущие, ибо они утешатся.

Но это нельзя считать ни самым типичным, ни самым буквальным значением глагола паракалейн. Чаще всего этот глагол имеет значение призвать кого-нибудь к себе, например, в качестве помощника или советника. В разговорном греческом он часто в этом значении и употребляется. Греческий историк Ксенофонт (444−365 гг. до Р. Х.) повествует о том, как персидский царь Кир призвал (паракалейн) Клеархоса в свой шатер в качестве советника, потому что Клеархоса чтил не только он, но и греки. Греческий оратор Эсхин критиковал своих противников за то, что они призвали его великого соперника Демосфена: «Зачем вам призывать на помощь Демосфена? Поступать так, значит призывать мошенника-краснобая обманывать уши судей» («Против Ктесифона» 200).

Слово параклетос в пассивной форме буквально значит призванным кем-то, а в активном смысле значит помощник, сторонник и, чаще всего, свидетель в пользу кого-то, ходатай, судебный защитник. Пересказывая историю Иосифа и его братьев, Филон Александрийский пишет, что Иосиф, простив братьям совершенное ими зло, сказал: «Я предлагаю вам прощение всего того, что вы причинили мне и потому вам не потребуется другого ходатая (параклетос) («Жизнь Иосифа» 40). В другом месте Филон Александрийский повествует о том, что один правитель особенно угнетал александрийских иудеев и они решили обратиться с жалобой к римскому императору. «Мы должны, — говорили они, — найти более влиятельного ходатая (параклетос), который расположит императора Гая в нашу пользу».

Это слово было настолько типичным и широко распространенным в то время, что оно прямо в этой форме вошло в другие языки. В Новом Завете слово параклетос было прямо в этой форме принято в сирийский, египетский, арабский и эфиопский переводы. Иудеи тоже переняли это слово и употребляли его в значении защитник, адвокат, в противоположность обвинителю. У раввинов была такая поговорка в связи с днем Божьего суда: «Человек, соблюдающий одну заповедь закона, получит одного параклетос, а человек, нарушивший одну заповедь закона, получит одного обвинителя». По их словам жертва за грех тоже была параклетос человека перед Богом.

Таким образом, это слово вошло в словарь христиан. Неоднократно встречаем мы в Новом Завете эту идею об Иисусе как друге и защитнике человека. В английском военном трибунале есть офицер, выступающий в качестве защитника рядовых солдат; его называют товарищем подсудимого. Иисус — наш друг. Павел пишет о Христе, Который сидит одесную Бога и «ходатайствует за нас» (Рим 8:34). Автор Послания к Евреям говорит, что Иисус «всегда жив, чтобы ходатайствовать за людей» (Евр 7:25), и чтобы «предстать... за нас пред лице Божие» (Евр 9:24).

Удивительно, что Иисус никогда не терял интереса к людям и не переставал любить их. Нельзя думать, будто Он прожил Свою жизнь на земле и прошел через смерть на Кресте и на том закончились Его отношения с людьми. Он все еще всем сердцем заботится о нас; Он ходатайствует за нас; Иисус Христос — товарищ подсудимого каждого из нас.

ИИСУС ХРИСТОС — УМИЛОСТИВЛЕНИЕ ЗА ГРЕХИ НАШИ (1Ин 2:1−2 (продолжение))

Иоанн говорит далее, что Иисус — умилостивление за грехи наши; в греческом это — хилазмос. Это более трудное для нашего понимания слово. У каждого человека есть представление о ходатае и заступнике, потому что каждому когда-то приходил на помощь друг; идея же умилостивления связана с жертвоприношением и более близка иудейскому мировоззрению, чем нашему. Для того чтобы понять эту идею умилостивления, надо поближе посмотреть, что же лежит в основе ее и с чем она связана.

У всех религий одна великая цель — обрести дружбу с Богом, узнать Его, как друга, и входить в Его присутствие с чувством радости, а не страха. Из этого вытекает, что камнем преткновения религии является грех, потому что именно грех нарушает эту дружбу с Богом, и потому вся система жертвоприношений имеет целью устранить этот камень преткновения. Через жертву восстанавливается дружба с Богом, и потому иудеи утром и вечером приносили в Храме жертву за грех. Эту жертву приносили не за определенный грех, а за человека, как грешника; и с тех пор как стоял Храм и до его разрушения в 70 г., каждый вечер и каждое утро приносили Богу эту жертву. Иудеи приносили Богу еще жертву повинности — жертвы за конкретные грехи. У иудеев еще был День Очищения, ритуал которого имел целью очистить от всех грехов соделанных по незнанию и сознательных. И вот на этом фоне надо разобраться в смысле умилостивления.

Как мы уже говорили, в греческом это хиласмос, а соответствующий глагол хиласкесфай имеет три значения.

1. Если в качестве субъекта действия выступает человек, он имеет значение умиротворять, задобрить, успокаивать того, кто был оскорблен или обижен, и, в особенности, задобрить, умиротворить бога. Это значит принести жертву или совершить обряд, которым может быть задобрен, умиротворен, обиженный грехом человека бог.

2. Если субъектом действия выступает Бог, глагол имеет значение простить, потому что тогда смысл заключается в том, что Бог Сам находит средства, чтобы восстановить отношения между Собой и человеком.

3. Третье значение близко первому: глагол часто передает совершение действия, снимающее пятно греха. Человек согрешил и тут же на него ложится пятно греха; ему нужно нечто, что даст ему возможность очиститься от этого пятна и вновь войти в присутствие Бога. В этом смысле глагол хиласкесфай имеет значение искупать, а не умилостивлять; не столько умиротворить, задобрить Бога, сколько снять с человека пятно греха и тем самым дать ему возможность вновь вступить в дружбу с Богом.

Говоря, что Иисус есть хиласмос за наши грехи, Иоанн сводит воедино все эти значения. Иисус снял вину за прошлый грех и скверну нынешнего греха. За этим словом скрывается великая истина, что через Иисуса Христа, во-первых, была восстановлена и, во-вторых, поддерживается дружба человека с Богом.

Но надо отметить еще один момент. Согласно Иоанну, Иисус совершил это не только за грехи наши, но и за грехи всего мира. В Новом Завете указывается на всеобъемлемость спасения Божия. Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего (Ин 3:16). Иисус убежден в том, что когда Он будет вознесен, Он всех привлечет к Себе (Ин 12:32). Бог хочет, чтобы все люди спаслись (1Тим 2:4). Навряд ли кто наберется смелости ограничить благодать и любовь Божию или отрицать спасительнее действие жертвы Иисуса Христа. Любовь Божия поистине превосходит все, что может себе представить человек; Новый Завет подтверждает, что спасение объемлет весь мир.

ИСТИННОЕ ПОЗНАНИЕ БОГА (1Ин 2:3−6)

Язык этого отрывка и содержащиеся в нем мысли были хорошо знакомы адресатам послания. В то время много говорили о том, что они знают Бога и пребывают в Боге. На наш взгляд, однако, важно увидеть различие, существовавшее между миром языческим, при всем его величии, иудаизмом, и христианством. Знать Бога, пребывать в Боге, быть в дружбе с Богом, — человеческий дух всегда искал этого, ибо Августин был прав, когда говорил, что Бог сотворил людей для Себя с тем, чтобы люди не обрели покоя до тех пор, пока не найдут Его, и в Нем — свой покой. Можно сказать, что в античном мире было три представления о том, что значит знать Бога.

1. В эпоху классической греческой философии и литературы, в шестом и пятом веках до Р. Х., греки были уверены в том, что они могут прийти к Богу путем чисто интеллектуальных рассуждений и доводов. В книге Т. Р. Глоувера «Мир Нового Завета» есть глава о греках, в которой показаны греческий образ мышления и греческая философия в эпоху ее расцвета. Великого греческого философа Платона называли одним из самых проницательных мыслителей всех времен. Греческий писатель и историк Ксенофонт приводил разговор философа Сократа с молодым человеком. «Откуда ты знаешь это?» — спрашивал Сократ. — «Ты это знаешь, или ты так считаешь?» «Я так считаю», — ответил молодой человек. «Очень хорошо, — сказал Сократ, — когда мы перестанем строить догадки и будем знать, тогда поговорим об этом еще раз». Греческие мыслители не довольствовались догадками.

В классической Греции любознательность считалась не недостатком, а добродетелью, ибо ее считали матерью философии. Глоувер так характеризует точку зрения греков: «Все должно быть изучено; весь мир может быть предметом изучения; дозволены любые вопросы; природа, в конечном счете, должна дать ответ; Бог тоже должен дать человеку объяснение, ведь Он Сам создал человека таким». Классические греки полагали, что Бога можно постичь умом.

Здесь следует отметить, что интеллектуальный подход к религии вовсе не обязательно влечет за собой этическое преображение. Когда религия — комплекс интеллектуальных проблем, если Бог — конечный результат напряженной умственной деятельности, религия становится чем-то вроде высшей математики: она выливается в интеллектуальное удовлетворение, а не в нравственные поступки. И, как бы там ни было, многие из великих греков вовсе не были добродетельными людьми, даже такие люди, как Платон и Сократ. Человек мог знать Бога умом, но это вовсе не обязательно, что оно его совершенствует.

2. Позднее греки, непосредственные предшественники и современники новозаветной эпохи, пытались найти Бога в эмоциональном переживании. Характерными в эту эпоху были религии-мистерии, представляющие особый интерес в плане истории религии. Цель их заключалась в достижении единства с божеством, а реализовалась она в форме религиозных драм.

3. И, наконец, был еще иудейский путь познания Бога, очень похожий на христианский путь. Иудеи считали, что познание Бога не может быть достигнуто на пути умственных спекуляций или особых эмоциональных переживаний, а дается людям через откровение Божие. Иудеи считали, что Бог свят, и что Его святость налагает на тех, которым Он открылся, и которые Ему поклоняются, обязательство тоже быть святыми. В одном английском комментарии к Библии говорится: «Иоанн не может себе представить, чтобы подлинное знание Бога не проявилось бы в повиновении». Кто-то выразил это еще так: «Знать Бога — значит познать Его любовь в Христе, и ответить на нее послушанием».

И вот в этом и заключались трудности Иоанна: в эллинистическом мире он встречал людей, считавших, что Бога можно постичь и узнать путем интеллектуальных рассуждений и поисков. Эти люди говорили: «Я знаю Бога», но не имели никакого представления о нравственных обязательствах. В эллинистическом мире он тоже встречал людей, имевших личный опыт эмоционального постижения Бога, которые заявляли: «Я — в Боге и Бог — во мне», но вовсе не думали о заповедях Божиих.

И вот Иоанн решил изложить им ясно и бесповоротно, что существует только одна возможность проявить свое знание Бога — повиноваться Ему; и только одна возможность продемонстрировать наше единство с Богом — подражать Ему. Христианство — это религия, дающая человеку величайшие привилегии, но налагающая на него величайшие обязательства. Никто не отбрасывает интеллектуальные усилия и опыт эмоционального постижения Бога, но они должны проявляться в нравственных поступках.

ЗАПОВЕДЬ ДРЕВНЯЯ И В ТО ЖЕ ВРЕМЯ НОВАЯ (1Ин 2:7−8)

Возлюбленные — любимое обращение Иоанна к своей пастве (ср. 3:2,21; 4:1,7; 3Ин 1:1−2,5,11). Все это послание пронизано духом любви. Один английский комментатор сказал: «Излагая заповедь о любви, апостол Иоанн облекает ее плотью и кровью». Это очень хорошо сказано, ведь большая часть этого послания — предостережение, да и упреки в нем тоже есть. Предостерегая и укоряя, легко скатиться к голой критике, потом перейти к брани, или даже испытывать садистское удовольствие при виде болезненной реакции людей на резкие укоры. А в голосе Иоанна даже тогда, когда он должен строго говорить, звучит любовь. Он научился говорить правду с любовью — и этому должен научиться каждый родитель, проповедник, учитель и руководитель.

Иоанн говорит о заповеди одинаково старой и новой. Иные люди могут посчитать, что здесь имеется в виду выраженная в 2:6 заповедь — пребывающий в Иисусе Христе должен жить такой же жизнью, какой жил его Господь. Но, вероятнее всего, Иоанн имеет в виду слова Иисуса в четвертом Евангелии: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга» (Ин 13:34). В каком смысле эта заповедь одинакова стара и нова?

1. Она стара, потому что она была уже в Ветхом Завете. Разве не сказано в законе: «...люби ближнего твоего, как самого себя» (Лев 19:18)? Она стара еще и потому, что читатели и слушатели Иоанна слышали ее не впервые: с самого того дня, когда они стали христианами, их учили, что законом их жизни должен стать закон любви. Эта заповедь имела длинную историю, и она оставила глубокий след в жизни тех, к кому обращался Иоанн.

2. А новой она была в том смысле, что Своей жизнью Иисус придал ей совершенно особое значение, сделав ее мерилом жизни — люди должны любить друг друга так, как Иисус любил их. Можно сказать даже, что люди не знали, что такое любовь, пока они не увидели в Иисусе, что это такое. Во всех сферах нашей жизни можно найти такие вещи, которые сами по себе стары, но приобрели совершенно новое качество в каком-то новом исполнении. Человек может по-новому воспринимать какую-нибудь игру после того, как он увидел, как в нее играет мастер. Музыкальную пьесу человек может увидеть по-новому, когда услышит ее в исполнении знаменитого оркестра под управлением талантливого дирижера. Искусные руки мастера всегда могут придать новое очарование старой вещи. В Иисусе любовь обрела два новые качества.

а) Любовь обрела новую сферу действия. В Иисусе любовь распространилась на грешника. Ортодоксальные иудейские раввины считали, что Бог хочет уничтожить грешников. «На небесах радость, когда с земли изглажен еще один грешник», — говорили они. А Иисус был другом отверженных людей, и Он был убежден в том, что на небесах торжествует радость, когда хоть один грешник раскается. В Иисусе любовь распространилась на язычников. А раввины считали, что «Бог создал язычников для того, чтобы они служили топливом для адского огня». Но в Иисусе Бог так возлюбил мир, что отдал Сына Своего единородного. Любовь обрела в Иисусе новый характер, потому что Он расширил ее пределы настолько, что она охватывает всех и ничто не остается вне ее сферы.

б) Она обрела новую силу. Ни глухота людей к Его призывам, и все, что они ни делали, не могло обратить любовь Иисуса в ненависть. Он даже мог молить Бога о прощении для тех, кто распинал Его на Кресте.

Заповедь любви была старой, потому что люди уже давно знали ее, но она была и новой, потому что в Иисусе Христе она обрела новое, неизвестное доселе качество, и именно так Иисус призывал людей любить.

НИЗВЕРЖЕНИЕ ТЬМЫ (1Ин 2:7−8 (продолжение))

Иоанн далее снова говорит, что эта заповедь любви воистину в Иисусе и в людях, которым адресовано это послание. В представлении Иоанна, истина — это не только то, что можно понять умом, это то, что нужно выполнять. Он подразумевает под этим, что заповедь о любви к ближнему есть высшая истина; в Иисусе Христе мы можем видеть эту заповедь во всем сиянии ее полноты; в Нем эта заповедь получила свое истинное завершение, а в христианстве эту полноту заповеди еще невидно, она проявляется постепенно. В представлении Иоанна христианство — это процесс становления любви.

Иоанн говорит далее, что свет уже светит, а тьма проходит. Эту фразу нужно читать в контексте. В эпоху, когда писал Иоанн, в конце первого столетия, представления людей менялись. Первые христиане ожидали Второго Пришествия Иисуса еще при их жизни, как внезапное событие, которое потрясет мир до основания. Когда это не свершилось, они не потеряли надежды, а стали смотреть на это по-другому. В представлении Иоанна, Второе Пришествие — это не внезапное драматическое событие, а процесс, в ходе которого свет постепенно одерживает верх над тьмой; а в конце этого процесса будет мир, в котором будет торжествовать свет, а тьма будет окончательно побеждена.

В этом отрывке, а также в 2:10,11, свет символизирует любовь, а тьма — ненависть. Другими словами, в конце этого процесса будет мир, в котором единовластно царствует любовь, а ненависть изгнана навсегда. Христос тогда овладеет сердцем каждого человека, когда человеческим существом будет править любовь; и Он тогда придет в человеческий мир, когда все люди будут исполнять Его заповедь любви. Пришествие Иисуса и Его царствование — это пришествие и царствование любви.

СВЕТ И ТЬМА; ЛЮБОВЬ И НЕНАВИСТЬ (1Ин 2:9−11)

В этом отрывке нам прежде всего бросается в глаза, что Иоанн видит личные отношения людей в категориях света и тьмы. В отношениях с собратьями — это либо любовь, либо ненависть. По мнению Иоанна, в человеческих отношениях не может быть середины, нейтралитета. По выражению английского комментатора Уэсткотта: «Безразличие невозможно; сумеркам нет места в духовном мире».

Далее следует подчеркнуть, что Иоанн говорит здесь об отношении человека к своему брату, то есть к соседу, к человеку, рядом с которым он живет и работает, с которым он общается каждый день. Есть такая разновидность христианской любви, когда восторженно проповедуют любовь к людям других стран, но никогда и не попытались искать дружбы с ближайшим соседом или даже жить в мире в своем семейном кругу. Иоанн подчеркивает, что мы должны любить людей с которыми мы общаемся каждый день, причем это не пустая философия и не напыщенный космополитеизм эта любовь прямая и действенная.

Иоанн совершенно прав, проводя резкое различие между светом и тьмой, любовью и ненавистью, не оставляя теневых областей и места для компромиссов. Нельзя быть равнодушным к собрату, потому что он — необъемлемая часть нашего окружения. Но проблема вся в том, как мы к нему относимся.

1. Одни вообще не считаются со своими братьями. Они планируют свою жизнь так, как будто бы эти братья вовсе не существуют. Они считают, что ни нужды, ни печали, ни благополучие и спасение их братьев не имеют к ним самим никакого отношения. Эти люди настолько поглощены собой, хотя иногда сами того не сознают, что во всем мире для них не существует никого, кроме них самих.

2. Другие смотрят на своих собратьев с презрением, считают их неразумными в сравнении со своими интеллектуальными способностями, и вообще не считаются с их мнениями. Одни даже смотрят на братьев своих как древние греки смотрели на рабов — как на низшую породу.

3. Иные смотрят на своих братьев как на помеху. Они понимают, что закон и обычаи признают за братьями определенные права и даже материальные требования по отношению к ним, но признают эти права и требования лишь как неприятную необходимость. Так, иные лишь сожалеют о взносах и налогах, которые им приходится платить для оказания помощи нуждающимся. И, потому, они смотрят на бедных, больных и не привилегированных собратьев, как на помеху.

4. Иные же смотрят на своих собратьев как на врагов. Для тех, кто считает конкуренцию принципом жизни, это совершенно нормальный взгляд. Каждый коллега по профессии — потенциальный конкурент и, потому, потенциальный враг.

5. Но иные видят в своем собрате брата, они смотрят на его нужды и интересы, как на свои, и считают дружбу с ним за подлинную радость жизни.

ДЕЙСТВИЯ, СОВЕРШАЕМЫЕ ЛЮБОВЬЮ И НЕНАВИСТЬЮ (1Ин 2:9−11 (продолжение))

Но Иоанн на этом не останавливается. Он считает, что отношение людей к своим собратьям отражается и на них самих.

1. Человек, любящий брата своего, ходит во свете и нет в нем соблазна. Греческий текст может иметь такое значение: если мы любим своего брата, то в нас нет ничего такого, что могло бы соблазнить других. Но вероятнее всего, Иоанн хочет сказать следующее: в человеке, который любит брата своего, нет ничего, что могло бы соблазнить его самого. Другими словами, любовь дает человеку возможность совершенствоваться духовно, а ненависть же делает такое совершенствование невозможным. Если Бог есть любовь, и новая заповедь Христова есть любовь, то любовь приближает нас к людям и к Богу, а ненависть изолирует нас от людей и от Бога. Мы должны всегда помнить, что человек, в сердце которого ненависть, обида и одержимость, не может совершенствоваться духовно.

2. Иоанн говорит далее, что человек, который ненавидит своего брата, ходит во тьме и не знает куда идет, потому что тьма ослепила его. Другими словами, ненависть ослепляет человека. Человек, в сердце которого ненависть, не может судить ясно, не может ясно рассмотреть вопрос. Часто можно видеть человека, возражающего против хорошего предложения только потому, что ему неприятен человек, который выдвинул такое предложение. Личная вражда очень часто тормозит выполнение какого-нибудь Церковного или общественного плана. Человек, в сердце которого живет ненависть, не может вынести правильное решение или суждение по какому-либо вопросу; он также не может правильно устроить свою жизнь.

Любовь же дает человеку способность ходить во свете; ненависть оставляет его во тьме — даже если он и сам не осознает это.

ПОМНИТЕ, КТО МЫ (1Ин 2:12−14)

Это прекрасный отрывок, но, несмотря на его красоту, в нем есть свои проблемы истолкования. Мы заметим две вещи.

Во-первых, по форме этот отрывок не точно поэтическое произведение, но на нем есть отпечаток поэзии и сильно чувствуется ритм и, потому, его следует толковать как поэтическое произведение.

Во-вторых, Иоанн только что предостерегал своих слушателей и читателей от опасностей, связанных с хождением во тьме и о необходимости ходить во свете. Теперь он говорит, что лучшая защита от всякого соблазна — помнить, кто они и что для них было сделано. Независимо от того, кем они были, грехи их прощены им; они познали Сущего от начала и им дана сила победить лукавого. Когда Неемию уговаривали пойти и трусливо искать защиты, он сказал:

«Может ли бежать такой человек, как я?» (Неем 6:11) — И когда христианина соблазняют, он может ответить: «Разве может такой человек, как я, унизиться до такого низкого уровня, или запачкать руки таким грехом?» Человек, получивший прощение грехов, знающий Бога, и уверенный в том, что может положиться на высшую силу, хорошо защищен от соблазнов уже тем, что помнит обо всем этом.

Но у нас есть трудности с толкованием этого отрывка. Одно встает сразу: почему Иоанн три раза повторяет слова пишу вам и три раза слова я написал вами. В Вульгате — латинском переводе Библии — обе фразы переведены настоящим временем — скрибо — и были люди, утверждавшие, что Иоанн употребил разные времена, чтобы избежать однообразия, ведь ему пришлось бы употребить настоящее время целых шесть раз. Другие утверждали, что прошедшие времена — это эпистолярный аорист, согласно греческой грамматики. В письмах греки пользовались прошедшим временем вместо настоящего, чтобы поставить себя на место читателя. Для автора письма нечто может быть в настоящем времени, потому что он как раз делает это, а для получателя письма оно будет в прошедшем, потому что к этому времени писавший письмо уже сделал это. Например, в греческом человек мог одинаково написать в письме: «Я иду в город сегодня» или «Я ходил в город сегодня». Это греческий эпистолярный аорист. В таком случае нет различия между я пишу и я написал.

Вероятнее всего, объясняется это так: словами я пишу, Иоанн вводит то, о чем он думал в тот самый момент, и что он еще собирался написать; а словами я написал, он думает о том, что он уже писал, а читатели уже читали. Смысл тогда заключается в том, что все послание — уже написанное, то что Иоанн пишет в конкретный момент и то, что он напишет потом — должны напомнить христианам о том, они и чьи они и что сделал для них Иисус.

Иоанн считал чрезвычайно важным, чтобы христиане помнили о положении и преимуществах, которые они получили через Иисуса, потому что в этом они найдут защиту от ошибок и от греха.

ТРИ ЭТАПА (1Ин 2:12−14 (продолжение))

Вторая проблема сложнее, но и важнее первой. Иоанн называет своих адресатов дети, отроки, юноши и отцы. Дети (2:12), — в греческом это текниа и отроки (2:13), — в греческом это паидиа. Текниа — это дитя по годам, а паидиа — дитя по опыту, которому необходимо упражняться в приобретении опыта и в дисциплине. И поэтому встает вопрос: кому пишет Иоанн это послание? На это были даны три ответа.

1. Было предложено считать это обращением к трем возрастным группам в Церкви: к детям-отрокам, отцам и юношам. Дети — им прощены грехи их; в них — чистая невинность. Отцы — в них зрелая мудрость, обретенная в христианской жизни. Юноши — они обладают силой, позволяющей им победить лукавого. Такая трактовка крайне привлекательна, но есть три причины, мешающие нам видеть в ней единственное толкование этого отрывка.

а) Дети — одно из самых любимых Иоанновых выражений. Он употребляет его также в 1Ин 2:1,28; 1Ин 3:7; 1Ин 4:4; 1Ин 5:21. Из других мест видно, что Иоанн понимает под детьми не малолетних, а христиан, духовным отцом которых он был. К моменту написания послания Иоанну, должно быть, было уже около ста лет, а все члены его церкви были намного моложе и были для него детьми, точно так же, как учитель думает о своих мальчиках, которые уже давно стали мужчинами.

б) Тот факт, что этот отрывок, можно сказать, стихотворение в прозе, не позволяет нам сразу настаивать на буквальном толковании и, таким образом, на шаблонном понимании. Поэзия и буквализм — несовместимы.

в) По-видимому, самая большая трудность заключается в том, что блаженства и способности, о которых говорит Иоанн, не принадлежат исключительно одной возрастной группе. Прощение дано не только детям; недавно принявший веру христианин может быть в духовном смысле совершенно зрелым. Сила, дающая способность преодолеть соблазн и лукавого, слава Богу, удел не только молодых. Эти блаженства и способности принадлежат не какой-то одной возрастной группе — они характерны для христианской жизни вообще.

Мы, однако, не хотим сказать, что здесь вовсе нет речи о возрастных группах. Вероятнее всего, эта идея здесь присутствует, но Иоанн имеет привычку говорить так, что это можно понимать двояко — в широком и в более узком смысле, и, коль скоро мы уже вскрыли узкий смысл, надо пойти дальше и найти полный смысл.

2. Другие предлагают выделять здесь две группы. Они утверждают, что обращение дети относится к христианам вообще, которые делятся на две группы — отцов и юношей, то есть, на старых и молодых, на зрелых и еще незрелых. Вполне возможно, что это так и есть, потому что паства Иоанна должна была уже настолько привыкнуть к тому, что он называет их дети, что они не стали бы вообще придавать этому обращению конкретного значения, а понимали бы как относящееся ко всем.

3. Высказывалось также предположение, что в каждом случае эти слова относятся ко всем христианам, и Иоанн никак не подразделял. Все христиане подобны детям, потому что все могут вновь обрести невинность через прощение Иисуса Христа. Все христиане подобны отцам — взрослым, совершенно сознательным и полным чувства ответственности мужчинам, способным думать и все глубже и глубже познавать Иисуса Христа. Все христиане подобны юношам — обладающим большей силой бороться против власти искушения и побеждать. Нам кажется, что именно такой смысл вкладывал в эти слова Иоанн. Мы можем начать с разделения христиан на три возрастные группы, но мы приходим к убеждению, что блаженства и способности каждой возрастной группы являются блаженствами и способностями всех групп.

ДАРЫ БОЖИИ ВО ХРИСТЕ (1Ин 2:12−14 (продолжение))

И, наконец, в этом отрывке приведены дары Божий людям в Иисусе Христе.

1. Первый дар — это прощение грехов ради Иисуса Христа. Это была самая важная весть благовествования первых проповедников. Они были посланы проповедовать покаяние и прощение грехов (Лк 24:47). Павел возвещал братьям в Антиохии Писидийской прощение грехов ради Иисуса Христа (Деян 13:38). Получить прощение — значит обрести мир с Богом и именно этот дар принес людям Иисус Христос.

Иоанн употребляет в 2:72 интересную фразу: ради имени Его. Прощение человек получает ради имени Иисуса Христа. Иудеи употребляли слово имя в совершенно особом значении. Имя — не только личное название человека, оно символизирует весь его характер в той мере, в какой его знают люди. Такое употребление типично для псалмов. «И будут уповать на Тебя, знающие имя Твое» (Пс 9:11). Совершенно очевидно, что это не значит, что на Бога будут уповать те, кто знает, что имя Его Ягве, Иегова; это значит, что на Бога готовы уповать те, кто знает подлинное существо Его, как оно было дано в откровении людям. Псалмопевец взывает: «Ради имени Твоего, Господи, прости согрешение мое» (Пс 24:11), что, по существу, значит ради Твоей любви и милосердия Твоего. Псалмопевец молит Бога, потому что он знает, каков Он. «Ради имени Твоего води меня и управляй мною» (Пс 30:4). Он может обратиться с мольбой лишь потому, что знает имя — подлинную сущность — Бога. «Иные — колесницами, — говорит псалмопевец, — иные — конями, а мы именем Господа, Бога нашего, хвалимся» (Пс 19:8). Иные полагаются на мирскую помощь, а мы уповаем на Бога, потому что мы знаем, каков Он.

Таким образом, Иоанн хочет сказать, что мы уверены в том, что нам прощены грехи наши ради характера Иисуса Христа. Мы знаем, что в Нем мы видим Бога; мы видим в Нем жертвенную любовь и терпеливое милосердие, и потому мы знаем, каков Бог, и, потому, мы можем быть уверены в том, что мы будем прощены.

2. Это дар все более и более глубокого познания Бога. Иоанн, вне всякого сомнения, опирался при этом на собственный опыт. Теперь он был глубоким стариком, ведь шел конец первого века. В течение семидесяти лет он жил с Христом и думал о Нем и с каждым днем познавал Его все лучше и лучше. Для иудея познание не сводилось только к умственной Деятельности. Познание Бога не ограничивалось философским познанием; Его надо было знать как своего друга. В древнееврейском слово познать употреблено для обозначения связей между мужем и женой, и в частности, половых связей — самых интимных отношений (ср. Быт 4:1). Говоря о все более и более глубоком познании Бога, Иоанн вовсе не имел в виду, что христиане станут учеными богословами, но что они с годами станут с Богом все более близкими и близкими друзьями.

3. Третий дар — победоносная сила. Иоанн смотрит на борьбу с искушением и с лукавым как на личное дело каждого. Иоанн не говорит об абстрактной победе над злом и пороком. Он говорит о победе над лукавым. Он видит в пороке персонифицированную силу, пытающуюся совратить нас с пути Божьего. Никто из нас не может отрицать, что когда-то он особенно остро почувствовал нападки искусителя, направленные непосредственно против добродетели и верности. Именно во Христе обретаем мы силу выстоять против таких нападок и победить их. Возьмем простую человеческую аналогию: мы хорошо знаем, что в присутствии некоторых людей необходимо вести себя хорошо. Когда мы идем с Иисусом, мы идем с Тем, Кто может дать нам силы победить атаки лукавого.

ИСКУСИТЕЛИ СЕРДЕЦ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ (1Ин 2:15−17)

Люди древних времен видели мир как поле битвы двух враждебных сил. Это очень хорошо видно в зороастризме — религии древней Персии. Иудеи познакомились с этой религией и она наложила заметный отпечаток на их мышление. По зороастризму мир представляет собой поле битвы двух враждебных сил света и тьмы — бога света Ахурамазды и бога тьмы Ахуарманьи. В жизни человека чрезвычайно важную роль играет принятое им решение на вопрос: станет ли он на сторону света или на сторону тьмы? Каждый должен решать это для себя сам, и иудеи хорошо знали это учение.

Но христианин верил, что пропасть между миром и Церковью существовала из-за других причин. Иудеи уже в течение многих веков верили, что время делится на два века — век нынешний, то есть век зла и порока, и век грядущий, который будет веком Божиим и, потому, благим и добродетельным. Христиане были совершенно уверены в том, что в Иисусе наступил век грядущий. Царствие Божие уже наступило, но наступило оно не для мира и не в этом мире, а для Церкви и в Церкви. Жизнь христианина в Церкви — это жизнь в веке грядущем, благая и добродетельная; а мир продолжал существовать в настоящем веке, полном порока и зла. Следовательно, между Церковью и миром была непреодолимая пропасть; между ними не могло быть ни дружбы, ни даже компромисса.

Но мы должны правильно понимать, что Иоанн подразумевал под словом мир, космос. Христиане вовсе не ненавидели мир, как таковой, ведь он был творением Божиим, и все, что Бог сотворил в нем тоже было хорошо. Иисус любил красоту мира, и сказал, что Соломон во всей своей славе не одевался так, как багряные лилии, которые цветут лишь один день и потом увядают. Иисус неоднократно брал Свои сравнения из окружающего мира. Итак, в этом смысле христиане не ненавидели мир. Мир не принадлежал диаволу, он принадлежал Господу, и притом вся полнота его. Но слово мир, космос приобрело и нравственный смысл: оно получило значение мир без Бога. Один комментатор так определил значение слова космос у Иоанна: «Автор подразумевает под этим человеческое общество, основанное на ложных принципах, в котором доминируют низкие желания, ложные ценности и эгоизм». Иными словами, в представлении Иоанна мир, космос, был не чем иным, как языческим обществом с его ложными ценностями и ложными богами.

Мир в настоящем отрывке — это не мир вообще, ибо Бог любил мир, который Он сотворил; это мир, отказавшийся от своего Творца.

Обстоятельства сложились так, что паства Иоанна оказалась в еще более опасном положении. Совершенно очевидно, что им не грозят никакие гонения, и, потому, у них может возникнуть большой и опасный соблазн вступить в компромисс с миром. Всегда трудно жить тем, кто очень отличается от всех, а им было особенно трудно.

И до сего дня христианин должен быть отличным от других людей. В настоящем отрывке Иоанн видит положение так, как он видит его всегда — белым и черным. Один английский комментатор выразил это так: «В человеческой душе не может быть вакуума». Здесь не может быть нейтрального: человек либо любит мир, либо любит Бога». Иисус Сам говорил: «Никто не может служить двум господам» (Мф 6:24). В конечном счете, все равно придется сделать выбор. Изберем мы нормы, по которым живет мир, или изберем мы нормы, которые нам предлагает Бог?

ЖИЗНЬ, В КОТОРОЙ НЕТ БУДУЩЕГО (1Ин 2:15−17 (продолжение))

Иоанн подчеркивает два момента насчет человека, возлюбившего мир и заключившего с ним компромисс.

Во-первых, он отмечает три типичные для мира черты.

1. Похоть плоти. Под этим Иоанн подразумевает не только то, что мы понимаем под плотскими грехами. В нашем представлении это связывается исключительно с половыми прегрешениями, а в Новом Завете плоть — это часть нашего существа, которая, без благодати Христовой, становится самым уязвимым для грехов местом. Наряду с плотскими грехами относятся мирское тщеславие и эгоистические стремления. Быть во власти похоти плоти значит судить обо всем в этом мире с позиции чисто материальной выгоды и жить всецело во власти своих чувств; то есть, нежиться в роскоши, быть обжорой, рабом наслаждений, распутником, эгоистом и скрягой, необузданным в удовлетворении своих материальных желаний и безразличным к духовным ценностям. Похоть плоти игнорирует заповеди и суд Божий, отрицает установленные Богом нормы жизни и даже Его существование. Не надо думать, будто похоть плоти — удел исключительно великих грешников. Всякий, кто жаждет наслаждений, даже если это может погубить другого человека, кто не считается с личностью другого ради удовлетворения своих желаний, кто живет в роскоши, когда другие живут в нужде, кто обожествляет свой комфорт и свои цели в жизни — раб похоти плоти.

2. Похоть очей. Один английский комментатор выразил это так: «Это склонность плениться показухой». Она характеризует того, кто отождествляет шикарную показуху с подлинным процветанием; кто хочет заполучить все, что ни УВИДИТ, а, получив, — хвастается и выставляет напоказ; кто ищет счастье в вещах, которые можно купить за деньги и видеть глазами.

3. Житейскую гордость. Здесь Иоанн употребил чрезвычайно выразительное греческое слово алазонеиа. В понимании античных моралистов алазон — это человек, утверждающий, с тем, чтобы возвыситься, что у него есть вещи и качества, которыми он вовсе не обладает.

В представлении Иоанна мирской человек судит обо всем по своим аппетитам; он — раб показной роскоши, хвастун и лгун, пытающийся представить себя чем-то значительным.

Вслед за этим идет второе предостережение Иоанна. У человека, посвятившего свою жизнь мирским целям и мирскому образу жизни, в буквальном смысле слова, нет будущего. Все эти вещи преходящи и ни в одной из них нет постоянства, а человек, сделавший центром своей жизни Бога, пребывает вовек. Человек мирской обречен на разочарование, а человек Божий уверен в конечной радости.

ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ (1Ин 2:18)

Важно понять, что Иоанн имеет в виду, говоря о последнем времени. Идея последнего времени, последнего дня или последних дней проходит через всю Библию, но значение ее интересно развивалось и менялось.

1. Эта идея и эта фраза часто появлялись уже в первых книгах Ветхого Завета. Так, например, Иаков собрал перед смертью своих сыновей, чтобы возвестить, что с ними будет в грядущие дни [у Баркли: в последние дни] (Быт 49:1; ср. Чис 24:14). В то время под последними днями понимали время, когда народ Израиля войдет в землю обетованную и сможет, наконец, вкусить от обещанного благословения.

2. Эта фраза часто встречается у пророков. В последние дни гора дома Господня будет поставлена во главу гор и возвысится над холмами и потекут к ней все народы (Ис 2:2; Мих 4:1). В последние дни святой город будет превыше всего, а Израиль будет совершенно повиноваться Богу, как это и должно быть (ср. Иер 23:20; 30:24; 48:47). В последние времена верховная власть будет при надлежать Богу, и люди будут повиноваться Ему.

3. И в самом Ветхом Завете, и в эпоху между Ветхим и Новым Заветами последние дни или последнее время стали отождествлять с Днем Господним. Эта концепция, как ни одна другая, сплетена со Священным Писанием. Иудеи верили, что время делится на два века, а между веком нынешним, который они считали совершенно порочным и злым, и веком грядущим, который в их представлении был Золотым веком Божией верховной власти, они помещали День Господень, последние времена, которые должны быть временем ужаса, разрушения космоса, и суда.

Последние времена нельзя понимать как окончательное уничтожение, после которого снова будет первоначальная пустота. В библейском мировоззрении последние времена представляют собой конец одного века и начало другого. Они будут последними по отношению к известным нам вещам и состояниям; они должны исчезнуть, но это приведет не к уничтожению мира, а к его воссозданию.

И в этом суть проблемы: «Будет ли человек в ходе суда истреблен вместе со старым миром или же он войдет в славу нового?» Перед этим вопросом Иоанн — как и другие библейские авторы — ставит людей. Людям предоставлен выбор — связать себя со старым миром, обреченным на гибель, или связать себя с Христом и войти в новый мир, в мир Божий. В этом и заключается настоятельное требование к человеку.

Если бы все сводилось просто к окончательному уничтожению, никто не смог бы что-то предпринять против этого, но все дело в том, что мир будет воссоздан вновь, а войдет человек в него или нет — зависит от того, вручил он свою жизнь Иисусу Христу или нет.

Собственно говоря, для людей которым Иоанн тогда писал, это еще не было последним временем. Прошло почти девятнадцать столетий, а мир этот еще существует. Может тогда и вся концепция — продукт человеческого ума, которую следует отбросить? Но дело заключается в том, что эта концепция истинна всегда. Каждый час — это последний час, последнее время. В мире постоянно идет борьба между добром и злом, между Богом и Его врагом. И в каждый момент, в каждом своем решении человек стоит перед выбором — связать себя с Богом или с силами зла, выступающими против Бога; и, тем самым, обеспечить или не обеспечить себе долю в жизни вечной. Борьба добра и зла никогда не останавливается и, потому, мы всегда стоим перед выбором, то есть, каждый час становится для нас в прямом смысле последним часом.

АНТИХРИСТ (1Ин 2:18 (продолжение))

В этом стихе мы встречаемся с понятием антихрист. Слово антихрист в Новом Завете встречается только у Иоанна (1Ин 2:22; 1Ин 4:3; 2Ин 1:7), но в нем заложена идея столь же древняя, как и сама религия.

По своей этимологии слово антихрист может иметь два значения. Греческая приставка анти может иметь значение против или вместо. Греческое слово стратегос значит командующий, а антистратегос может значить либо командующий противник, либо заместитель командующего. Следовательно, антихрист — это либо противник, враг Христа, либо тот, кто хочет встать на Его место. Смысл, собственно, один и тот же, с одним различием: в случае противник Христа все совершенно ясно — враждебность очевидна. Если же мы примем значение тот, кто хочет занять место Христа, то антихристом может быть тот, кто искусно пытается занять место Христа изнутри в Церкви и в христианской общине. В первом случае это открытая вражда, во втором — искусное проникновение. Нам нет нужды делать выбор между этими значениями, ибо антихрист может действовать обеими путями.

Проще всего представить себе это так. Христос — воплощение Бога и добродетели, а антихрист — воплощение дьявола и зла.

В самом начале мы говорили, что идея антихриста так же стара, как и сама религия; люди всегда чувствовали, что во вселенной действует враждебная Богу сила.

Первоначально эту враждебную силу представляли в виде дракона, но со временем она неизбежно стала обретать человеческие черты; ее стали персонифицировать, то есть, связывать с конкретными людьми. Каждый раз, когда появлялся крайне порочный и злой человек, противопоставлявший себя Богу и стремившийся уничтожить Его людей, его начинали отождествлять с этой враждебной Богу силой. Так, например, в 168 г. до Р. Х. появилась такая фигура, как сирийский царь Антиох Епифан. Он поставил своей целью стереть иудаизм с лица земли, вторгся в Иерусалим, убил тысячи иудеев и продал в рабство десятки тысяч. Обрезание ребенка или приобретение списка закона было объявлено преступление, каравшимся смертью. Во дворе Храма был поставлен жертвенник Зевсу, на котором приносили в жертву свинину. В помещениях Храма были устроены публичные дома. Это была хладнокровная попытка уничтожить иудаизм. В представлении людей Епифан был воплощением враждебной Богу силы.

Эту же фразу употребляли люди в дни написания Евангелия от Марка, когда они говорили о «мерзости запустения», установленной в Храме (Мк 13:14; Мф 24:15). Здесь имелся в виду более чем полусумасшедший император Калигула, пожелавший поставить в Святое Святых в Храме свою статую. Считалось, что и он — воплощение враждебной Богу силы.

В 2Фес 2:3−4 Павел говорит о «человеке греха», возносящемся выше всего называемого Богом или святынею и помещающем себя в Храме Божием. Мы не знаем, кого Павел имел в виду, но совершенно очевидно, что он думает о тех, кто является воплощением всего враждебного Богу.

В Откр 13:1; Откр 16:13; Откр 19:20; Откр 20:10 есть зверь, символизирующий еще одного человека. На императора Нерона все смотрели как на чудовище в обличье человека. Его крайности и излишества вызывали отвращение у римлян, а его дикие преследования мучили христиан. Когда он умер, люди, пораженные его порочностью, не могли поверить, что он действительно мертв, и возникла легенда о воскресшем Нероне — Неро Редививус — будто он не умер, а отправился в Парфию и вернется с парфянскими ордами, чтобы обрушиться на людей. Он — зверь, антихрист, воплощение зла.

На протяжении всей истории человечества имели место отождествления людей с антихристом. Папа римский, Наполеон, Муссолини, Гитлер — всех их в свое время отождествляли с антихристом.

Но дело в том, что антихрист скорее не человек, а принцип активного сопротивления Богу, который можно видеть воплощенным в этих людях разных поколений, бывших открытыми и ярыми врагами Божьими.

БОРЬБА ЗА УМЫ (1Ин 2:18 (продолжение))

У Иоанна свое особое представление об антихристе. В его представлении доказательством появления в мире антихриста служили заблуждения в вере и опасные учения еретиков. Церковь была достаточно хорошо предостережена о том, что в последние дни объявятся лжеучители. Иисус говорил: «Многие придут под именем Моим, и будут говорить, что это Я, и многих прельстят» (Мк 13:6; Мф 24:5). Покидая своих ефесских друзей, Павел предупреждал их: «По отшествии моем войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою» (Деян 20:29,30). И вот наступило то, что было предсказано.

Но Иоанн по-своему смотрел на сложившееся положение. Он видел в антихристе не одного какого-то человека, а скорее способность говорить через лжеучителей лживые речи. Точно также как Святой Дух вдохновляет истинных учителей и пророков, так и злой дух вдохновляет лжеучителей и лжепророков.

Большой интерес для нас заключается в том, что Иоанн считал полем битвы ум человеческий. Дух антихриста борется с Духом Божием за обладание умом человеческим. И сегодня эта борьба продолжается. Люди воспринимают какую-то идею и повторяют ее до тех пор, пока умы других людей не привыкнут к ней и не начнут воспринимать ее как истину лишь потому, что очень часто слышали ее. Нынче, в век средств массовой информации, это особенно просто сделать. Можно до тех пор пичкать умы людей какой-либо идеей, пока они, даже не сознавая того, не привыкнут к ней. Мы вовсе не хотим сказать, что Иоанн предвидел это, но он понимал, что ум человеческий является полем деятельности антихриста. Иоанн мыслит уже не в категориях одной демонической личности, он думает о злой силе, целенаправленно пытающейся захватить ум человеческий. В этом — главная цель зла.

ОЧИЩЕНИЕ ОБЩИНЫ (1Ин 2:19−21)

Иоанн видит, что Церковь нуждается в очистке от сорняков. Лжеучители сознательно и добровольно покинули христианское братство и это доказывало, что они к нему и не принадлежали; они были инородным телом и их поведение лишь подтвердило это.

Последняя фраза 2:19 может иметь два значения.

1. Она может значить, что «не все наши» или «все (они) не наши». Другими словами, какими бы привлекательными некоторые из них ни были и как бы красиво их учение ни звучало, они все одинаково чужды Церкви.

2. Но возможно, что значение фразы сводится к тому, что эти люди вышли из Церкви, чтобы показать, что «все, которые находятся в Церкви, в действительности к ней не принадлежат». Английский комментатор Додд писал: «Принадлежность к Церкви еще не является гарантией того, что человек принадлежит Христу, а не антихристу». Другой английский комментатор А. Брук, не соглашаясь, правда, с таким пониманием греческого текста, выразился так: «Внешняя принадлежность не является доказательством внутреннего единства». Это тоже может значить, по словам Павла: «Не все те Израильтяне, которые от Израиля» (Рим 9:6).

Эпоха, в которую вступила паства Иоанна, имела и свою хорошую сторону, потому что позволила отсеять ложное от истинного.

В 2:20 Иоанн напоминает своей пастве, что они все имеют знание. Вышедшие из Церкви люди — гностики — претендовали на то, что у них есть тайна, особые и современнейшие знания, которые нельзя открывать простым христианам. Иоанн напоминает своей пастве, что в вопросах веры у самого скромного христианина не должно быть комплекса неполноценности перед образованным и ученым. Конечно, в некоторых вопросах исследования языка или истории, первое слово принадлежит специалисту, но основы веры даны каждому человеку.

Иоанн делает следующее заключение: он пишет им не потому, что они не знают истины, а потому, что они ее знают. Уэсткотт комментирует это так: «Апостол (Иоанн) предупреждает не потому, что хочет сообщить своей пастве что-то новое, а чтобы разбудить их, привести в действие уже имеющиеся у них знания». Лучшая и величайшая защита христианства — просто помнить то, что мы знаем. Нам нужна не новая истина, а нам нужно, чтобы уже известная нам истина стала действующей и действенной в нашей жизни.

К этому методу часто прибегает и Павел. Он писал фессалоникийцам: «О братолюбии же нет нужды писать к вам, ибо вы сами научены Богом любить друг друга» (1Фес 4:9). Им нужна не новая истина, они должны воплотить в жизнь уже известную им истину. Римлянам Павел писал: «И сам я уверен о вас, братия мои, что и вы полны благости, исполнены всякого познания и можете наставлять друг друга; но писал вам, братия, с некоторою смелостью, от части как бы в напоминание вам, по данной мне от Бога благодати» (Рим 15:14−15). Их нужно не столько учить, сколько нужно им напоминать.

Как показывает практика христианской жизни, все сразу изменилось бы, если бы мы смогли воплотить в жизнь то, что мы уже знаем. Это вовсе не значит, что не надо учиться чему-то новому, но дело в том, что нам дано достаточно света, чтобы мы могли свободно ходить. Нам нужно только пользоваться им.

ИСКУСНАЯ ЛОЖЬ (1Ин 2:22,23)

Кто-то сказал, что отрицать, что Иисус есть Христос — это искуснейшая ложь; ложь превыше всякой лжи.

Иоанн заявляет, что всякий, отрицающий Сына, не имеет и Отца. Лжеучители проповедовали: «У нас с вами может быть разное представление об Иисусе, но ведь мы все верим в одного Бога». Иоанн заявляет, что такого быть не может — человек не может отвергать Сына и одновременно заявлять, что признает Отца. Как приходит Иоанн к такому заключению?

Он приходит к нему, потому что оно неизбежно вытекает из Нового Завета. Новый Завет последовательно учит — и это же утверждал Сам Иисус — что без Него и помимо Него ни кто не может познать Бога. Иисус совершенно ясно заявил, что Отца не знает никто, кроме Сына и тех, кому Сын откроет это знание (Мф 11:27; Лк 10:22). Когда Филипп попросил Иисуса показать им Отца, Иисус ответил: «Видевший Меня видел Отца» (Ин 14:8−9). Иисус говорил: «Верующий в Меня не в Меня верует, но в Пославшего Меня. И видящий Меня видит Пославшего Меня» (Ин 12:44−45). Ведь именно через Иисуса узнали люди Бога, именно в Иисусе люди могут приблизиться к Богу. Кто отрицает Иисуса, тот отрицает Его особое знание и Его особые отношения с Богом, и не может быть уверенным в том, что Он говорит. Тогда все слова Его становятся всего лишь догадками, которые мог высказать любой добродетельный и великий человек. Без Иисуса и помимо Иисуса у нас нет достоверного знания о Боге; отрицать Иисуса — это значит совершенно потерять Бога.

Кроме того, Иисус говорил, что отношение человека к Нему есть показатель его отношения к Богу, и это отношение, в конечном счете, определяет судьбу человека в настоящее время и в вечности. Иисус сказал: «Итак всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю Я пред Отцом Моим Небесным; а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцом Моим Небесным» (Мф 10:32−33). Кто отрекается от Иисуса и отрицает Его, отлучен от Бога, потому что наши отношения с Богом зависят от нашего отношения к Иисусу.

Отрицать Иисуса — это действительно искусная, махровая ложь, потому что это значит полностью потерять веру и знание, которое только Он может дать нам.

Можно сказать, что в Новом Завете получили отражение три креда веры по отношению к Иисусу:

Иисус — Сын Божий (Мф 16:16; Ин 9:35−38); Иисус — Господь (Флп 2:11); и Иисус — Мессия (1Ин 2:22). Суть каждого кредо заключается в том, что Иисус находится в совершенно уникальных отношениях к Богу, и отрицать эти отношения — значит отрицать достоверность того, что все сказанное Иисусом о Боге есть истина. Вся христианская вера исходит из этих уникальных отношений Иисуса к Богу; и, потому, прав Иоанн: человек, отвергающий Сына, отлучен также от Бога.

УНИВЕРСАЛЬНАЯ ПРИВИЛЕГИЯ (1Ин 2:24−29)

Иоанн умоляет своих слушателей и адресатов твердо придерживаться тех норм, которые они усвоили, потому что тогда они будут пребывать во Христе. В этом отрывке особый интерес представляет уже употребленное один раз Иоанном выражение. В 2:20 он уже говорил о помазании, полученном его паствой от Святого, и через Которого они получили знание. Здесь Иоанн говорит о помазании, которое они получили, которое пребывает в них и которое научило их всему. Что же понимает Иоанн под помазанием? Чтобы понять это, мы должны обратиться к мировоззрению древних иудеев.

В представлении и практике древних иудеев помазание было связано с тремя группами людей.

1. Помазание священников. Обрядовые нормы гласят: «И возьми елей помазания, и возлей ему (священнику) на голову, и помажь его» (Исх 29:7; ср. 40:13; Лев 16:32).

2. Помазание царей. Самуил помазал Саула (1Цар 9:16; 1Цар 10:1). Позже Самуил помазал Давида (1Цар 16:3,12). Илия должен был помазать Азаила и Ииуя (3Цар 19:15−16). Помазание, как и нынче, символизировало коронацию.

3. Помазание пророков. Илия должен был помазать Елисея в пророка вместо себя (3Цар 19:16). Господь Бог помазал пророка Исаию благовествовать народу (Ис 61:1).

Вот первый важный момент. В прежние времена помазание было привилегией немногих избранных: священников, пророков и царей, а теперь это привилегия каждого христианина, каким бы бедным и скромным он ни был. Таким образом, помазание символизирует, прежде всего, привилегированное положение христианина в Иисусе Христе.

Первосвященника называли помазанником, но верховным Помазанником был Мессия (Мессия в иудейском значит Помазанник, а Христос имеет то же значение в греческом). Таким образом, Иисус — Помазанник свыше. В связи с этим встает вопрос: когда Он был помазан? Церковь всегда давала на это один ответ: при крещении Иисус был помазан Духом Святым (Деян 10:38).

Помазание было известно и в греческом мире. Оно было одним из элементов церемонии инициации в религию-мистерию, в ходе которой, как предполагалось, человек обретал особое знание Бога. Нам известно, что по крайней мере некоторые лжеучители претендовали на то, что они особым образом помазаны, что, якобы, дано им особое знание Бога. Через одного из греческих отцов Церкви Ипполита мы знаем, что лжеучители заявляли: «Из всех людей только мы — настоящие христиане, завершающие таинство у третьих врат и помазанные молчаливым помазанием». На это Иоанн отвечает, что единственно истинное помазание, полученное от Иисуса, пребывает в простом христианине.

Когда христиане получили помазание, и что оно из себя представляет?

На первый вопрос ответить просто. Все христиане проходили только через один обряд — через крещение. Как видно из одного из латинских отцов Церкви Тертуллиана (ок. 160−230 гг.) в более поздние времена при крещении стало практикой помазание священным маслом.

На второй вопрос ответить не так просто. Существуют два возможных ответа.

1. Помазание может означать сошествие на христианина Духа в обряде крещения. В ранней христианской Церкви это происходило самым наглядным образом (Деян 8:17). Если мы в этом отрывке будем вместо помазание читать Дух Святой, то мы прекрасно поймем смысл.

2. Но есть и другая возможность. Стихи 24 и 27 почти совершенно одинаковы. В 2:24 читаем: «Что вы слышали от начала, то и да пребывает в вас»; а в 2:27 читаем: «... помазание, которое вы получили от Него, в вас пребывает». Выражение то, что вы слышали от начала в 2:24 соответствует помазанию в 2:27, и, потому, помазание, полученное христианами — это наставление в христианской вере при вступлении в Церковь.

Вполне возможно, что нам нет необходимости выбирать между этими двумя толкованиями, и что оба эти значения присутствуют здесь. А это значит нечто очень важное. Каждое новое учение нужно проверять дважды: 1. Соответствует ли оно христианской традиции, в которой мы наставлены? 2. Соответствует ли оно свидетельству Святого Духа, говорящему в нас?

Вот они, критерии христианской истины: внешняя проверка всякого учения в соответствии со Священным Писанием и внутреннее испытание — свидетельствующим в наших сердцах Святым Духом.

ПРЕБЫВАТЬ ВО ХРИСТЕ (1Ин 2:24−29 (продолжение))

Прежде чем перейти к следующему отрывку, мы должны отметить еще два важных и практических момента.

1. В 2:28 Иоанн настоятельно призывает свою паству пребывать во Христе, чтобы, когда Он явится в силе и славе, им не пришлось стыдиться перед Ним. Бесспорно, лучше всего готов к приходу Христа тот, кто живет с Ним каждый день; в таком случае приход Его не будет чем-то поразительным и неожиданным, а лишь явится вступление в непосредственную близость с Тем, с Которым он так долго жил.

Даже в том случае, когда у нас возникают сомнения в том, что Христос во время Своего Второго Пришествия придет во плоти, это остается истиной, ибо жизнь каждого человека приходит к концу. Бог всех призывает встать и проститься с этим миром. Для тех, кто никогда не думал о Боге или изредка вспоминал о Христе, это будет начало пути в страшное неизвестное. А для тех, кто сознательно пребывал в присутствии Христовом, кто день изо дня говорил и ходил с Богом, это будет призыв прийти домой и войти в ближайшее присутствие друга, а не незнакомца.

2. В 2:29 Иоанн возвращается к мысли, которая никогда не ускользает из его поля зрения. У христианина есть только один способ показать, что он пребывает во Христе — добродетельной жизнью. Поведение человека всегда подтверждает или опровергает слова и заявления.

комментарии Баркли на 1 послание Иоанна, 2 глава

СТАНЬТЕ ЧАСТЬЮ КОМАНДЫ

Получили пользу? Поделись ссылкой!


Напоминаем, что номер стиха — это ссылка на сравнение переводов!


© 2016−2024, сделано с любовью для любящих и ищущих Бога.