1 Коринфянам | 9 глава

Поддержка Божьих служителей

«Не Апостол ли я? Не свободен ли я? Не видел ли я Иисуса Христа, Господа нашего? Не мое ли дело вы в Господе? Если для других я не Апостол, то для вас Апостол; ибо печать моего апостольства — вы в Господе. Вот мое защищение против осуждающих меня. Или мы не имеем власти есть и пить? Или не имеем власти иметь спутницею сестру жену, как и прочие Апостолы, и братия Господни, и Кифа? Или один я и Варнава не имеем власти не работать? Какой воин служит когда-либо на своем содержании? Кто, насадив виноград, не ест плодов его? Кто, пася стадо, не ест молока от стада? По человеческому ли только рассуждению я это говорю? Не то же ли говорит и закон? Ибо в Моисеевом законе написано: «не заграждай рта у вола молотящего». О волах ли печется Бог? Или, конечно, для нас говорится? Так, для нас это написано; ибо, кто пашет, должен пахать с надеждою, и кто молотит, должен молотить с надеждою получить ожидаемое. Если мы посеяли в вас духовное, велико ли то, если пожнем у вас телесное? Если другие имеют у вас власть, не паче ли мы? Однако мы не пользовались сею властью, но все переносим, дабы не поставить какой преграды благовествованию Христову. Разве не знаете, что священнодействующие питаются от святилища? что служащие жертвеннику берут долю от жертвенника? Так и Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования» (9:1−14).

В главе 8 Павел устанавливает пределы христианской свободы — пределы, которые должны определяться любовью и заботой о благополучии брата-христианина. Суммируя этот принцип, он говорит: «Берегитесь однако же, чтобы эта свобода ваша не послужила соблазном для немощных» (8:9). Наши права кончаются там, где они оскорбляют другого человека.

В девятой главе апостол приводит пример того, как он сам следует этому принципу, осуществляя его в своей собственной жизни. В стихах 1−18 он рассуждает о своем праве получить финансовую поддержку от тех, кому он служит. Стихи 1−14 устанавливают это право, а стихи 15−18 приводят причину, почему он этим правом не воспользовался. В стихах 19−27 он объясняет, что отдаст любое право за возможность приводить людей к Иисусу Христу.

В первом разделе этой главы Павел приводит шесть доводов в пользу того, что у него было право на поддержку церквей, которым он служил: (1) он был апостолом; (2) существует обычай платить работникам; (3) это соответствует Божьему закону; (4) этим правом пользовались другие руководители; (5) это — всеобщее правило; (6) так повелел Христос.

Первый довод относится только к апостолам и поэтому сегодня неприемлем. Однако остальные пять применимы к любому служителю и христианскому работнику, в какой бы период христианской истории они ни жили.

АПОСТОЛЬСТВО ПАВЛА

«Не Апостол ли я? Не свободен ли я? Не видел ли я Иисуса Христа, Господа нашего? Не мое ли дело вы в Господе? Если для других я не Апостол, то для вас Апостол; ибо печать моего апостольства — вы в Господе. Вот мое защищение против осуждающих меня. Или мы не имеем власти есть и пить? Или не имеем власти иметь спутницею сестру жену, как и прочие Апостолы, и братия Господни, и Кифа? Или один я и Варнава не имеем власти не работать?» (9:1−6).

Стих первый состоит из четырех вопросов. Все они риторические — ответ на каждый из них предполагается.

Первый вопрос — не свободен ли я? В своем письме к Павлу (см. 7:1) коринфяне, должно быть, уж очень настаивали на своей свободе во Христе — на свободе, которой они научились, прежде всего, от самого Павла. И вот он теперь утверждает, что и он сам свободен и имеет права. «У меня не меньше свободы, чем у вас, — хочет он сказать этими словами. — И я люблю свою свободу не меньше, чем вы — вашу. Но есть кое-что другое, что я люблю еще больше.»

Второй вопрос, — не апостол ли я? — тесно связан с первым. Уж апостол-то, как-никак, должен был бы обладать, большей свободой, чем средний, обычный верующий. Павел постоянно осознавал свое апостольство. То, что он проповедовал и чему учил, не было его собственным изобретением, и служил он не во имя свое и не своею силой Он был Господним апостолом, посланным принести благую весть язычникам — неевреям (Деян 9:15).

Здесь он 'Приводит два факта, которые должны удостоверить его апостольство. Во-первых, он видел Господа: Не видел ли я Иисуса Христа, Господа нашего? Апостолом мог быть только тот, кто своими глазами видел Христа и Его воскресение (Деян 1:21−22). Павел не был одним из учеников, которые были с Христом во время Его земного служения, но он видел воскресшего Христа, по меньшей мере, трижды Господь явился Павлу во время его обращения (Деян 9:4−5) и в двух видениях, о которых нам известно (Деян 8:9−10; 22:17−18). Павел мог свидетельствовать о том, что он лично встречал воскресшего Христа.

Вторым фактом, доказывавшим, что Павел действительно апостол были сами коринфские верующие Не мое ли дело — вы в Господе? Если для других я не Апостол, то для вас Апостол Церковь в Коринфе была одним из плодов апостольской работы Павла Ту веру, которая спасла коринфян, и те знания Божьего Слова, которыми они обладали, они получили потому, что Павел со всем жаром своего сердца проповедовал им Евангелие и вразумлял их (Деян 18:1−11).

Коринфская церковь была печатью (его) апостольства в Господе. В античные времена печатями пользовались для того, чтобы запечатывать бочки с товарами, письма и другие вещи Печати удостоверяли подлинность того, что внутри, и предохраняли содержимое. Они служили знаком, доказывавшим, что никто не подделал и не изменил того, что было запечатано. Печать была официальным знаком авторства посылавшего товары или письма. Запечатанное было наверняка подлинным Коринфская церковь была живой печатью апостольства Павла, доказательством его подлинности.

Затем Павел переходит к защите против осуждающих его Осуждать (анакрино) — юридический термин, означающий разбирательство или расследование, которое делалось перед тем, как выносилось решение по тому или иному делу Павел ясно желал защитить свои права.

Первым правом, которое он защищал, было право иметь финансовую поддержку от тех, кому он служил — Или мы не имеем власти есть и пить? Другими словами, «если я служитель Божий, уже не говоря о том, что я — апостол разве у меня нет права ожидать, что я буду обеспечен по меньшей мере питанием и напитками?» (ср. 1 Тим 5:17−18, Гал 6:6).

Или, продолжает он, не имеем власти иметь спутницею сестру жену, как и прочие Апостолы, и братья Господни, и Кифа? «Разве у меня нет права жениться на христианке, чтобы она служила вместе со мной, куда бы я ни отправился?» Другие апостолы (включая и Кифу — Петра) были женаты, как и братья Иисуса — сыновья родившиеся у Иосифа и Марии естественным образом после Иисуса. Павел, вероятно, был вдовцом. Хотя он избрал участь одиночества, у него были все права жениться в Господе. Кроме того, у него было право взять жену с собой в путь, чтобы и ее поддерживали во время их служения, — как это делали другие апостолы.

Я думаю, этот стих служит подтверждением мысли о том, что пасторам, евангелистам и другим христианским сотрудникам надо платить достаточно, для того чтобы и их женам не приходилось работать, — тогда у жен окажется больше времени, которое они смогут проводить со своими мужьями в служении.

Стих можно применить и в наши дни в том отношении, чтобы платить за расходы жены, когда она путешествует, сопровождая мужа в его служении, как и прочие Апостолы, и братия Господни, и Кифа. Термин иметь спутницею («периаго») означает «перевозить в своем обществе». Поддержка и товарищество жены особенно полезны, когда муж служит вдали от дома. Несомненно, тот факт, что многие из служителей неспособны проводить достаточно времени со своими женами и семьями, играет свою роль в том, что их браки заканчиваются разводами. Очевидно, что жена, имеющая маленьких детей или другие подобные обязанности, не имеет возможности принимать участие в путешествиях. Но если для нее самой возможно отправиться в дорогу, группа христиан, поддерживающих ее мужа, должна приложить все усилия для того, чтобы оплатить ее путешествия. Это — вопрос правильного отношения: к тем, кто, работая для Господа, тратит на эту работу все свое время, относиться следует с благодарностью, поддерживая их великодушно.

С оттенками сарказма Павел спрашивает: Или один я и Варнава не имеем власти не работать? Павел и Варнава имели столько прав, как и остальные, получать содержание на жизнь от служения, так чтобы не приходилось работать на стороне. Павел и Варнава оплачивали свои путешествия сами не потому, что они были обязаны это делать. Они поступали так добровольно.

ПЛАТИТЬ РАБОТНИКАМ — ОБЩЕПРИНЯТО

«Какой воин служит когда-либо на своем содержании? Кто насадив виноград, не ест плодов его? Кто, пася стадо, не ест молока от стада?» (9:7).

Павел приводит три примера в доказательство того, что платить работникам — это обычай. Он подчеркивает свою точку зрения при помощи риторических вопросов, ответы на которые очевидны (прием, которым он пользуется в большей части этой главы). Он задает вопросы, не ожидая получить на них ответы.

Солдаты, сражаясь в течение дня, не работают затем по ночам на гражданской службе, чтобы обеспечить себе пропитание, одежду и жилье. Солдаты не служат на своем содержании Им обеспечивают еду, одежду, оружие, жилье и все, что могло бы им понадобиться для жизни и успешного участия в сражениях.

Крестьяне не насаживают виноградник и не выращивают урожая бесплатно. Они не исполняют эту работу просто так, чтобы после работать на другой работе, которая обеспечивала бы им необходимое для жизни. Они едят плоды своего труда, за который им платят либо деньгами, либо долей урожая (ср. 2Тим 2:6).

И пастухи тоже не работают за просто так. Они ожидают хотя бы некоторой доли из молока от стада в оплату своего груда.

Все три группы работников получают оплату за свою работу. Это соответствует обычаю, это справедливо, это то, чего ожидается. Почему же для Божьего работника делать исключение из этого правила?

ПЛАТИТЬ РАБОТНИКАМ — ЭТО БОЖИЙ ЗАКОН

«По человеческому ли только рассуждению я это говорю? Не то же ли говорит и закон? Ибо в Моисеевом законе написано: «не заграждай рта у вола молотящего». О волах ли печется Бог? Или, конечно, для нас говорится? Так, для нас это написано; ибо, кто пашет, должен пахать с надеждою, и кто молотит, должен молотить с надеждою получить ожидаемое. Если мы посеяли в вас духовное, велико ли то, если пожнем у вас телесное?» (9:8-II).

Принцип оплаты за труд соответствует не только человеческому рассуждению, как в вышеприведенных примерах.

Тому же самому учит и Писание, закон Божий. «Не заграждай рта у вола молотящего». Эта цитата из Второзакония 25:4 относится к общему правилу, написанному в Моисеевом законе, о том, чтобы волам не запрещали есть во время работы. Это была их «зарплата».

Замечание о волах ли печется Бог не означает, что благополучие животных Бога не интересует. Господь «приготавливает ворону корм его» (Иов 38:41) и «дает скоту пищу его» (Пс 147:9) Иисус говорит о небесном Отце, Который «питает птиц небесных» (Мф 6:26) Несмотря на это, в конечном счете Бог заботится не о животных, а о людях Если Он хочет не сомневаться в том, что волам будет «заплачено» за их работу, насколько же больше Он озабочен тем, чтобы вознаграждение за свой труд получали люди!

Так, эта заповедь, которую Павел цитирует из Ветхого Завета, в первую очередь относится к человеку. 25-я глава Второзакония разбирает социальные и экономические взаимоотношения людей, и в стихе 4 упоминающийся обычай — не заграждать рот работающих волов — используется как пример, показывающий, что работающим людям надо платить за их труд. Как объясняет Павел, это, конечно, для нас говорится. Люди должны быть в состоянии оплачивать свою жизнь на вознаграждение, получаемое за их работу Те, кто пашет и кто молотит должны быть в состоянии работать с надеждою получить ожидаемое. У Павла были все права применить этот принцип по отношению к себе самому Если люди, работающие на других людей, должны получать плату за свою работу, то уж, конечно, должны получать плату за труд люди, работающие для Бога Если мы посеяли в вас духовное, велико ли то, если пожнем у вас телесное? Единственная разница и этом принципе, когда его применяют по отношению к Господней службе, состоит в том, что -материальная оплата производится за духовную работу. За работу такого рода Господь вознаграждает по Своему, духовным образом, но Его народ должен обеспечивать материальное вознаграждение за такую работу, и обеспечивать его великодушно, как Ему Самому. Павел призывает за такую работу «'сугубую честь» (1Тим 5:17)

Господние слуги заслуживают того, чтобы их хорошо поддерживали. Не должно быть таких норм оплаты, когда проповедникам, миссионерам и другим христианским служителям устанавливают гораздо более низкую оплату труда, чем тем, кто работает для человека, а не для Господа. Мы должны платить христианским работникам великодушно, насколько это возможно, причем мы должны позволять им самим распоряжаться заработанным, — ведь мы же не сомневаемся в своем праве самим распоряжаться теми деньгами, которые зарабатываем мы!

Очевидно, что поддерживать деньгами следует только тех служителей, которые не отступают от Писания и обладают чувством ответственности. Не каждый призыв во имя Господа заслуживает материальной поддержки Божьего народа Поскольку мы сами распоряжаемся своими деньгами, мы должны с мудростью подходить к вопросу о том, на что мы их тратим. Но, когда мы отдаем свои деньги служителю, достойному нашей помощи; мы должны давать с радостью, великодушно и доверчиво. В утверждении Павла если мы посеяли... духовное представляет собой такое условие, достоверность которого подразумевается. То есть, если совершилось это подлинное духовное служение — а это так и было — то не должно быть чем-то особенным просить материального, не должно быть велико, если пожнем у вас телесное. Церкви в Македонии — в Филиппах, в Фессалонике, в Верии, и, возможно, некоторые другие (см. Деян 16:11−17:13), — постоянно оказывали Павлу материальную поддержку как пастору, когда он работал среди них, и как миссионеру, после того, как он их покинул. Вдобавок они поддерживал и в финансовом отношении и другие церкви.

Сами же были малосостоятельными и подвергались значительным преследованиям, но среди великого испытания скорбями преизобилуют радостью, и глубокая нищета их переизбыточествует в богатстве их радушия; Ибо они доброхотны по силам и сверх сил — я свидетель: Они весьма убедительно просили нас принять дар и участие их в служении святым; И не только то, чего мы надеялись, но они отдали самих себя во-первых Господу, потом и нам по воле Божией (2Кор 8:1−5).

Отношение этих церквей к поддержке Божьих служителей и то, каким образом они осуществили эту поддержку, -пример для всех христиан.

Стать Господним работникам — это значит давать Господу, Бог дает Своим детям сверх меры, так, что, как Павел уже напомнил коринфянам, мы не имеем «недостатка ни в каком даровании» (1Кор 1:7). Петр говорит нам, что «от Божественной силы Его даровано нам все потребное для жизни и благочестия» (2Пет 1:3). Бог «восполнил всякую нужду (нашу), по богатству Своему в славе, Христом Иисусом». Божьи дети должны отражать великодушие Своего Небесного Отца «Кто сеет скупо, тот скупо и пожнет; а кто сеет щедро, тот щедро и пожнет» (2Кор 9:6). Христиане, которые великодушно жертвуют для Божьего труда и в поддержку Его слугам, получат благословение, — и лично, и как общины.

Это воля нашего Господа, чтобы мы были великодушны по отношению к нашим пасторам, миссионерам и ко всем тем, которые приходят служить нам, — чтобы мы были великодушны к ним, как и Он был так безмерно великодушен по отношению к нам.

ПОДДЕРЖКУ ПОЛУЧАЮТ И ДРУГИЕ СЛУЖИТЕЛИ

«Если другие имеют у вас власть, не паче ли мы? Однако мы не пользовались сею властью, но все переносим, дабы не поставить какой преграды благовествованию Христову» (9:12).

«Четвертая причина, почему Павел имел право на поддержку в своем служении, была в том, что коринфяне, очевидно, всегда поддерживали своих пасторов. В числе тех. кого они поддерживали к тому времени, когда писалось это послание, или до этого времени, были, несомненно. Аполлос и Петр (ср. 1:12; 3:22). Как пастор, основавший их церковь, и как апостол, Павел имел больше (паче) прав на поддержку, чем другие. Но он не пользовался сею властью.

Он отказывался от этих прав. Но все переносим, дабы не поставить какой преграды благовествованию Христову. Основное значение слова, переведенного как «переносим» («стего»), — это «нести или переносить в молчании». Павел употребляет тут настоящее время, указывающее, что в течение всего служения он продолжал переносить, не жалуясь, все, что было необходимо для осуществления его работы. Самоотверженность была для него нормой поведения.

Павел делал палатки (это было его ремеслом, — см. Деян 18:3), чтобы оплатить стоимость своего путешествия, и одновременно он проповедовал и учил. Коринфянам он мог бы сказать то же самое, что говорил ефесянам: «Сами знаете, что нуждам бывших при мне послужили руки мои» (Деян 20:34). Он обеспечивал не только себя самого, но и многих из тех, кто работал вместе с ним (2Фес 3:8).

Платить самому за свои путешествия — это Павел рассматривал как одно из средств, необходимых для того, чтобы не поставить какой преграды благовествованию Христову. Павел не хотел, чтобы новообращенные или потенциальные обращенные имели причину думать, что он занимается проповедью Евангелия из эгоистичных побуждений. Он хотел, чтоб ни у кого не могло закрасться подозрение, что он несет свое служение ради денег или ради легкой жизни Эта тактика, несомненно, была отличительной чертой Павловой работы, потому что он больше, чем какой-либо другой апостол, трудился на девственной территории среди язычников. Для тex, к кому он обращался в своих проповедях, не только само Евангелие, но и его Ветхозаветное основание были чем-то абсолютно новым, и он не хотел хоть каким-нибудь образом бросить тень на свое благовестие.

Другие апостолы и пророки времен Нового Завета работали по большей части среди евреев, для которых было чем-то само собой разумеющимся то, что служители Господа получают поддержку от Его народа.

Что касается служителей, обращающих неверующих в наши дни, они поступают мудро, если обеспечивают себя сами или получают поддержку от друзей-христиан, до тех пор, пока новая группа верующих не утвердится в вере как следует. Христианские работники должны быть осмотрительными, чтобы не подать повода для обвинений подобного рода, особенно в свете того, что в наше время некоторые проповедники превращают Евангелие в товар. Призывать людей прийти ко Христу и одновременно искать наживы — оскорбительно.

ПЛАТИТЬ ЗА РАБОТУ — ПОВСЕМЕСТНЫЙ ПРИНЦИП

«Разве не знаете, что священнодействующие питаются от святилища? что служащие жертвеннику берут долю от жертвенника?» (9:13).

В-пятых, Павел имел право получать поддержку от той церкви, которой он служил, потому что это было всеобщим правилом, которому следовали с тех пор, как священничество утвердилось в Израиле. Священнодействующих поддерживали, отдавая им десятую часть урожая и скота, и кроме того, те, кому они служили в храме, а раньше — в скинии, отдавали им часть жертвоприношений (Числа 18:8−24). Фактически за сотни лет до того, как Аарон стал священником, Авраам отдавал десятую часть Мелхиседеку, который был «священник Бога Всевышнего» (Быт 14:18−20). Раз эти люди были постоянными служителями жертвеннику, состояли на службе Богу, и это стало их образом жизни, они нуждались в материальной поддержке.

ПЛАТИТЬ РАБОТНИКАМ — ПОВЕЛЕНИЕ ХРИСТА

Так и Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования (9:14).

Павел имел право просить о материальной поддержке и потому, что принцип поддержки служителей Бога установлен Господом. Проповедующим Евангелие Он повелел жить от благовестия. И Божий закон, и Сын Божий учат тому, что Его пророкам, учителям и служителям надо платить за их труд в Господе. Новый Завет перенимает это учение из Ветхого. Может быть, Павел сослался здесь на указание Иисуса, данное семидесяти (Лк 10:7), либо на какое-нибудь другое, незаписанное учение Господа, или же на особое откровение, данное апостолам. В любом случае Иисус учил этому лично.

Господь повелел Своему народу предлагать материальную поддержку тем, кто служит среди них. Но он не повелевает тем, кто служит, принимать эту поддержку. Павел эту поддержку не принимал. У него были права на это, как у любого другого служителя, и больше, чем у большинства. Но ради благовестия, ради братьев и ради любви к ним он охотно ограничил свою свободу. Он добровольно отказался от своих прав.

Отказ воспользоваться своей свободой

Но я не пользовался ничем таковым. И написал это не для того, чтобы так было для меня. Ибо для меня лучше умереть, нежели чтобы кто уничтожил похвалу мою. Ибо если я благовествую, то нечем мне хвалиться, потому что это необходимая [обязанность] моя, и горе мне, если не благовествую! Ибо если делаю это добровольно, то [буду] иметь награду; а если недобровольно, то [исполняю только] вверенное мне служение. За что же мне награда? За то, что, проповедуя Евангелие, благовествую о Христе безмездно, не пользуясь моею властью в благовествовании. Ибо, будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобрести: для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона — как чуждый закона, — не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, — чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых. Сие же делаю для Евангелия, чтобы быть соучастником его. Не знаете ли, что бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду? Так бегите, чтобы получить. Все подвижники воздерживаются от всего: те для получения венца тленного, а мы — нетленного.И потому я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух; но усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным. (9:15−27)

В (9:15−27) Павел вновь утверждает (ст. 15) и затем продолжает иллюстрировать принцип, что любовь ограничивает христианскую свободу. Он иллюстрирует также и свою тактику: не использовать права на материальную поддержку со стороны тех, кому он служил. Здесь он приводит две причины, объясняющие, почему он отказывается принимать такую поддержку: во-первых, он не хотел потерять своей награды, которую надеялся получить за то, что проповедуют Евангелие безвозмездно (ст. 16−18). Во-вторых, что особенно важно, он хотел, чтобы абсолютно ничто не могло бы помешать ему достигать неспасенных благою вестью (ст. 19−27).

Только что он привел шесть доводов (9:1−14) в пользу того, почему он имел право на материальную поддержку. Но я не пользовался ничем таковым, — продолжает он.

Чтобы Коринфяне не подумали, что он изменил свое мнение и привел эти шесть доводов, пытаясь убедить их начать оказывать ему поддержку, он добавляет: и написал это не для того, чтобы так было для меня. Своего мнения он не изменил. Он не прибегал к намекам и уверткам, надеясь, что, несмотря на его протесты, коринфяне начнут ему платить. Он никогда не брал платы с тех, кому он служил, и никогда не намеревался этого делать. И теперь он не пытался выпросить этого замаскированным образом.

Это была не его тактика, куда бы он ни отправлялся. Фессалоникийской церкви он напоминал: «Ибо вы помните, братия, труд наш и изнурение: ночью и днем работая, чтобы не отяготить кого из вас, мы проповедовали у вас благовестие Божие» (1Фес 2:9). В своем следующем послании к этой церкви он повторяет напоминание: «ни у кого не ели хлеба даром, но занимались трудом и работою ночь и день, чтобы не обременить кого из вас» (2Фес 3:8). Он не принимал от них даже такой малости, как бесплатное питание.

От Фессалоникийцев Павел получал поддержку, — но уже после того, как он их покинул, а не в то время, как от работал среди них. Несомненно, эта церковь была в числе тех македонских церквей, которые помогали апостолу, поддерживая его в то время, когда он жил в Коринфе. «Другим церквам я причинял издержки (слово, употребляющееся для описания ограбления храмов), получая от них содержание для служения вам; и, будучи у вас, хотя терпел недостаток, никому не докучал. Ибо недостаток мой восполняли братия, пришедшие из Македонии; да и во всем я старался и постараюсь не быть вам в тягость» (2Кор 11:8−9).

Отказ Павла принимать содержание от тех, кому от служил, был результатом его глубокого убеждения. Ибо для меня лучше умереть, нежели чтобы кто уничтожил похвалу мою. Для него было лучше умереть, чем дать кому-нибудь повод подумать, что он проповедует и учит за деньги. Он не был наемным пророком, как Валаам (Числа 22), и он служил не «для гнусной корысти» (1Пет 5:2). То, что он заявил старейшинам Эфеса, было словами, идущими из глубины души, словами человека, полностью посвятившего себя работе для Господа: «Ни серебра, ни золота, ни одежды я ни от кого не пожелал: Сами знаете, что нуждам моим и нуждам бывших при мне послужили руки мои сии. Во всем показал я вам, что, так трудясь, надобно поддерживать слабых и памятовать слова Господа Иисуса; ибо Он Сам сказал: блаженнее давать, нежели принимать» (Деян 20:33−35).

Слово похвала (каухема) имеет отношение к тому, что составляет человеческую славу или причину, по которой его можно прославлять. Оно же передает представление о радости или веселье. Обычно похвала — это грех, потому что она связывается с гордостью; но необязательно похвала должна быть гордой и грешной. Похвала Павла выражала не высокомерие, а радость. Он до того был рад этой духовной привилегии, этому обязательству, взятому им на себя, что он легче бы умер, чем сделал что-нибудь, противоречащее этому обязательству. У него было право, испытывая радость прежде всего от применения этой привилегии, ограничивать свою свободу, а не пользоваться ею. Его похвала была далека от похвалы своими собственными достижениями, как он тут же дает понять.

ЧТОБЫ НЕ ПОТЕРЯТЬ НАГРАДУ

Ибо если я благовествую, то нечем мне хвалиться; потому что это необходимая обязанность моя, и горе мне, если не благовествую! Ибо если делаю это добровольно, то буду иметь награду; а если недобровольно, то исполняю только вверенное мне служение (9:16−17).

НАГРАДА БЫЛА НЕ ЗА ВЕСТЬ И НЕ ЗА СЛУЖЕНИЕ ЕВАНГЕЛИЯ

Павел говорил о «хвалящемся Господом» (1Кор 1:31), о том, что он мог «похвалиться... в том, что относится к Богу» (Рим 15:17) и тому подобным. Еще чаще он говорит о радости от благовестия, о прославлении креста, и больше всего — о прославлении Иисуса Христа. Но он говорит: если я благовествую, то нечем мне хвалиться.

Он хвалился самою благою вестью, но он не мог похвалиться тем, что проповедовал ее. Он не имел никакого отношения к тому, что она была дана, или к ее содержанию. Он просто получил откровение. Не хвалился он и своею преданностью этому труду или своими способностями проповедовать Евангелие. Он действительно благовествовал, и притом с большим рвением, чем кто-либо из известных нам проповедников, но он делал это потому, что это была необходимая обязанность его. Господь внезапно остановил его однажды, когда он был на пути в Дамаск, чтобы преследовать христиан. Тогда он был отделен от мира, как апостол для язычников (Деян 9:3−6; 26:13−18; ср. Рим 11:13). Павел принял решение в пользу Божьего призыва в том смысле, что он «не воспротивился небесному видению» (Деян 26:19), но в действительности у него не было выбора. Он находился под принуждением: проповедовать — это была его обязанность.

Как Павел осознал позже, Бог отделил его даже «от утробы матери» его (Гал 1:15). Подобно Иеремии (Иер 1:5) и Иоанну Крестителю (Лука 1:13−17), Павел был призван Господом еще до своего рождения, предназначен для определенного служения. И, подобно Иеремии, Павел не мог удержаться от проповедования. Когда Иеремия в отчаянии от того, что его отвергали и над ним издевались, пытался перестать проповедовать, ему это не удавалось. «И подумал я: «не буду я напоминать о Нем, и не буду более говорить во имя Его»; но было в сердце моем, как бы горящий огонь, заключенный в костях моих, и я истомился, удерживая его, и не мог» (Иер 20:9). Колоссянам Павел говорил: «сделался я служителем по домостроительству Божию, вверенному мне для вас, чтобы исполнить слово Божие» (Кол 1:25).

Когда-нибудь — не раньше, так позже — каждый проповедник, призванный Господом, начинает осознавать, что Бог принуждает его проповедовать. Это не означает, что Божьим призванием нельзя пренебречь, что невозможно не обратить на него внимание или проявить к нему пренебрежение, — но это значит, что его нельзя изменить. Человек, который отвергает призвание Божие или пытается сдаться на милость обстоятельств, испытывает, подобно Иеремии, что «как бы огонь, заключенный в костях» его, не дает ему покоя, пока он не перестанет противиться. Выбора у него нет.

Рэмонд Люлл, испанский мистик, в течение долгих лет вел беззаботный образ жизни, предаваясь роскоши. По его словам, однажды ночью во время видения к нему сошел Христос, несший крест, и сказал: «Понеси этот крест за Меня, Рэмонд». Он оттолкнул Христа и отказался. Во время следующего видения повторилось все то же самое: Христос предложил ему крест, а Рэмонд отказался. В третьем видении Христос положил крест ему на руки и ушел. «Что же мне еще оставалось, — говорил потом Рэмонд, — как не взять его?»

К этому ощущению принуждения добавляется непреодолимое чувство серьезной, ответственности, которое Павел выражает словами: горе мне, если я не благовествую. Тем самым он говорит, что, если бы он воспротивился этому призыву, он понес бы серьезное наказание. Самые суровые кары обещаны неверным служителям (Иак 3:1).

Павел благовествовал с радостью, но не добровольно. Слово недобровольно указывает не на то, что он не был готов послушаться призыва, но на то, что в самом призыве его воля не участвовала. То, что он служил Христу, не было его собственным решением, поэтому он не получил награду, а исполнял вверенное ему служение. Он был обязан проповедовать, за что он не заслуживал и не ожидал награды.

Слово служение указывает на то, что некто дает нам нечто, важное для него, или возлагает на нас некую обязанность, которую мы должны правильно исполнять. Так бывает с каждым призывом к служению. Бог отдает служителю то, что Он высоко ценит, велит ему надежно сохранять эту ценность и обещает суровое наказание тому, кто будет заботиться о ней недостаточно хорошо. Павел употребляет восклицание горе (оуай), чтобы указать на то, что в случае неисполнения обязанности ему грозит боль.

НАГРАДА — ЗА БЕЗВОЗМЕЗДНУЮ ПРОПОВЕДЬ

Отметив, за что ему награды не полагается, Павел теперь переходит к изложению того, за что ему награда будет.

«За что же мне награда? За то, что, проповедуя Евангелие, благовествую о Христе безвозмездно, не пользуясь моею властью в благовествовании» (9:18).

Благовестив Павлу было вменено; он был принужден проповедовать, и попал бы в серьезные неприятности с Господом, если бы отказался это делать. Но в том, что касалось оплаты этой его работы, он не был принуждаем. В этом отношении он был вполне свободен ожидать поддержки от тех, кому он служил. Он решил не получать оплаты потому, что он этого хотел, а не потому, что это было необходимо Это решение приносило ему большое удовлетворение и радость, и он знал, что за него он получит награду.

Он решился благовествовать, не пользуясь (своею) властью в благовествовании. Ему было легче работать сверхурочно, день и ночь, чтобы заработать на свое содержание, чем оказаться бременем для тех, кому он служил, или вызвать у них подозрение, что он взял на себя эту работу ради денег.

С великой радостью и удовлетворением отказался Павел от своей свободы, отказался воспользоваться правом на материальную поддержку, чтобы тем самым внести свой собственный вклад в работу Христа.

ПРИОБРЕТЕНИЕ НЕСПАСЁННЫХ ДЛЯ ХРИСТА

Второй и более важной причиной, побудившей Павла отказаться от своего права на финансовую поддержку, было его желание иметь возможность приобретать Христу неспасенных без всяких помех.

В стихах 19−27 он объясняет, что он старался повысить действенность своей проповеди о Христе двумя способами: при помощи самоотверженности и при помощи воздержания

САМООТРЕЧЕНИЕ

«Ибо, будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобресть. Для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобресть Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобресть подзаконных; Для чуждых закона — как чуждый закона, — не будучи чужд закона перед Богом, но подзаконен Христу, — чтобы приобресть чуждых закона; для немощных я был как немощный, чтобы приобресть немощных. Для всех я сделался всем, чтоб бы спасти по крайней мере некоторых. Сие же делаю для Евангелия, чтобы быть соучастником его» (9:19−23).

Главное побуждение, заставлявшее Павла не пользоваться вполне его христианской свободой, состояло в том, чтобы больше приобрести. Он был глубоко уверен в том, что «мудрый привлекает души» (Пр. 11:30), и был готов на все, на любые жертвы, чтобы приобретать людей Иисусу Христу. В том, что касалось его прав, он был свободен от всех, но из-за своей любви ко всем он с радостью ограничивал свои права ради тех, кому служил. Он, в переносном смысле, всем поработил себя. Он изменял привычки, пристрастия, весь свой образ жизни, если хоть что-нибудь в его поведении могло бы заставить кого-либо из его слушателей соблазниться, обидеться или почувствовать помеху на пути к вере в Господа.

И снова это послание напоминает нам, что в «серых» сферах жизни, относящихся к тем привычкам и обычаям, о которых не особо упоминается в Библии, Павел, как и все верующие, был свободен делать все, что ему не запрещала его совесть. Но любовь запрещала ему делать то, в чем могла бы усомниться совесть более слабых, «немощных» верующих. Любовь не позволила бы ему делать даже то, что могло бы показаться оскорбительным для тех неверующих, которым он свидетельствовал. Все в своей жизни, что могло вызвать сомнения, он подвергал контролю любви.

По Моисееву закону каждый еврей, находившийся в рабстве у другого еврея, должен был быть отпущенным на свободу через 6 лет. Но если он любил своего хозяина и предпочитал оставаться у него в доме, он мог остаться постоянным рабом, и ему протыкали ухо в знак его добровольного порабощения (Исх 21:2−6).

В переносном смысле Павел сам сделался таким рабом для других. Я поработил себя, по-гречески это только два слова — едоулоза («я поработил») и емаутон («себя»).Порабощение, выражаемое этими словами, очень серьезное. Это выражение использовалось для описания израильского рабства в Египте, длившегося 400 лет (Деян 7:6), для брачного союза (1Кор 7:15), для пристрастия к вину (Тит 2:3) и для нового христианского отношения к праведности (Рим 6:18) Порабощение, которым Павел поработил себя всем, не было чем-то незначительным или легким для исполнения. Но его Господь учил, что «кто хочет быть первым... да будет всем рабом» (Map. 10:44).

То, что Павел добровольно приспосабливал свой образ жизни, уподобляясь тем, кому свидетельствовал, входило в ту часть работы, которую мы сегодня называем предевангелизацией. Эти усилия не были частью Евангелия, они не имели ничего общего с благой вестью. Но они помогали многим неверующим слушать Евангелие, открываться восприятию благой вести.

Чтобы проиллюстрировать, в чем состояло его добровольное рабство, Павел упоминает три направления, в которых ему пришлось освоить, чтобы приспособить свой образ жизни к образу жизни тех, кого он хотел привести ко Христу. Каждая из этих иллюстраций, как и утверждение самого принципа (ст. 19), кончается придаточным предложением цели (чтобы приобрести, спасти, быть), подчеркивающим его желание приобретать людей для Христа.

Для Иудеев я был как Иудей. Во-первых, в тех рамках, которые ограничивались. Писанием, он был в своем поведении как еврей, что необходимо, когда работаешь среди евреев. Во Христе он больше не был связан религиозными церемониями, обычаями и традициями, свойственными иудаизму. Следовал ли он им или не следовал, — на его духовную жизнь это не оказывало никакого влияния. Но если, соблюдая эти обычаи, он тем самым открывал иудеям двери ко Христу, он с радостью подчинялся» необходимости Что когда-то было ограничениями, накладываемыми законом, то теперь стало ограничениями, которые накладывала любовь. Побуждение, подталкивающее его к этому, ясно: приобрести Иудеев для спасения в Иисусе Христе.

Говоря о своих братьях-евреях, Павел писал: «желание моего сердца и молитва к Богу о Израиле во спасение'' (Рим 10:1). Даже если проповедь Евангелия язычникам побудит некоторых из евреев принять Христа из ревности, это было бы хорошо (11:14). Выше, в том же самом послании, он говорил: «я желал быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти» (9:3).

Если он был готов на такое ради своих братьев-евреев, то уж, конечно, он мог придерживаться их ритуальных условий, соблюдать особые дни или воздерживаться от употребления в пищу определенных продуктов, — если все это могло помочь ему приобрести подзаконных. Когда Павел захотел взять с собой на служение Тимофея, он обрезал его «ради Иудеев, находившихся в тех местах» (Деян 16:3). Это обрезание не принесло никакой пользы ни самому Тимофею, ни, конечно уж, Павлу; но оно могло принести большую пользу их служению среди евреев и было незначительной ценой за надежду приобрести некоторых из них Господу.

По совету Иакова и других руководителей Иерусалимской церкви Павел охотно платил за еврейскую очистительную церемонию и участвовал в ней вместе с четырьмя другими христианами из евреев. Он принимал участие в этом ритуале, чтобы доказать еврейским критикам-христианам, что он не призывал евреев полностью отвергнуть Моисея и закон Ветхого Завета (Деян 21:20−26). То, что Павел остриг голову в Кенхреях (Деян 18:18) по особому еврейскому обету, могло быть сделано ради блага некоторых евреев.

Поскольку евреи все еще были под законом — подзаконными — Павел, работая среди них, и сам вел себя как подзаконный. Он не верил тому, что исполнение требований закона могло принести ему какую-нибудь духовную пользу, и он не учил этому, не делал даже малейших предложений на этот счет. Этим невозможно ни добиться спасения, ни удержать его. Но это был способ улучшить восприятие благовестия, работая среди евреев.

Для чуждых закона — как чуждый закона. Во-вторых, Павел был готов жить как язычник, когда он работал среди язычников.

Чтобы не могло быть никаких недоразумений на этот счет, он ясно дает понять, что он здесь не говорит о пренебрежении Божьим моральным законом или о нарушении его. Если Новый Завет и повлиял каким-либо образом на Десять заповедей и на все остальные моральные законы, данные в Ветхом Завете, так только в сторону укрепления этих законов Например, для христианина грехом является не только убийство, но и неоправданный гнев на брата или оскорбительное слово; грешно не только прелюбодеяние, но и вожделение (Мф 5: 21−30). Любовь не отменяет Божьего морального закона, но исполняет его (Рим 13:8,10; ср Мф 5:17). Находящиеся во Христе не чужды закона пред Богом, но подзаконны Христу. Каждый верующий несет полную законную ответственность пред Иисусом Христом, — хотя при этом руководящей силой должны быть не внешние признаки закона, а любовь.

Однако, в остальных делах, не касающихся моральной стороны жизни, Павел как можно ближе уподоблялся язычникам, приспосабливаясь к обычаям Он не ел то, что не ели они, ходил туда, куда ходили они, и одевался так, как одевались они. И снова он поступал с целью приобрести язычников Христу.

Для немощных был как немощный В-третьих, Павел был готов уподобиться тем, кто, будь они евреи или язычники, не обладали умственной силой, чтобы вместить благую весть Будучи среди немощных, он и вел себя как немощный Он спускался на их уровень восприятия Тем, кто нуждался в простом изложении, он излагал истины Евангелия просто, тем, кто нуждался в повторениях, он повторял Несомненно, такою же рассудительностью отличалось его поведение в том, что касалось самих коринфян (ср 2:1 -5) Его целью было приобрести их для спасения.

В итоге, для всех Павел сделался всем, чтобы, он мог спасти по крайней мере некоторых Он не шел на компромисс в том, что касалось самой благой вести он не отошел бы ни на миллиметр и от малейшей истины Евангелия, чтобы пойти навстречу кому-нибудь из своих слушателей Но он готов был снизойти любым способом к любому, если это могло хоть как-то помочь привести его ко Христу Он никогда не откладывал в сторону свою свободу, благовествуя. Он не обижал ни иудеев, ни язычников, ни тех, кому с трудом давалось понимание истин Писания

Если человек не понимает Божье Слово, — это его собственное дело. Если он не понимает библейского учения, библейских норм или церковной дисциплины, это его дело.

Это значит, что этот человек не понимает Бога. Но если он не понимает наше поведение или наши привычки, в которых нет ничего необходимого, — неважно, как бы хороши и приемлемы они сами по себе ни были, — его дело становится нашим делом, нашей бедой. Тут уже речь идет не о законе, а о любви, а любовь всегда требует больше, чем закон. «Кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; И кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; И кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два» (Мф 5:39−41).

Для Павла главным было жить по благовестию, проповедовать Евангелие и учить Евангелию. Все остальное его ничуть не заботило. Сие же делаю для Евангелия. Евангелие было его жизнью. Поэтому он не откладывал в сторону все то, что могло бы помешать его силе и действенности.

Слово соучастник (сункойнонос) говорит о ком-то, кто делит вместе с кем-либо дела или заботы, кто участвует вместе с кем-либо в какой-нибудь деятельности. Суть в том, что Павел хотел, чтобы каждый человек мог бы соучаствовать вместе с ним в преимуществах и благословениях, которые дарит благая весть. Он хотел, чтобы они вместе с ним стали членами Божьей семьи.

ВОЗДЕРЖАНИЕ

«Не знаете ли, что бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду? Так бегите, чтобы получить. Все подвижники воздерживаются от всего: те для получения венца тленного, а мы — нетленного. И потому я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух; Но усмиряю и порабощаю тело мое, дабы проповедуя другим, самому не остаться недостойным» (9:24−27).

Ограничивать свободу невозможно без воздержания. Наша греховная природа возмущается ограничениями и отвергает их, порой даже во имя духовной свободы. Одно дело признавать, что надо жить по любви, а другое дело — следовать этому принципу. Павел следовал этому принципу, потому что он хотел быть в выигрыше.

У древних греков было два больших спортивных фестиваля: Олимпийские игры и Истмийские игры. Истмийские игры проводились в Коринфе, и потому были хорошо знакомы тем, к кому в своем послании обращался Павел. Участники соревнований должны были доказать, что они старательно тренировались в течение десяти месяцев. Последний из этих десяти месяцев они проводили в Коринфе, ежедневно тренируясь на спортивных полях и в гимназиумах наблюдением специально назначенных лиц. Соревнования по бегу всегда были главным аттракционом этих игр. К сравнению с ними и прибегает Павел, чтобы проиллюстрировать, какою должна быть верная христианская жизнь. Бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду. Никто не станет тратить столько времени и сил на тренировки, если он не намерен выиграть. И все же из большого числа бегунов победителем оказывается только один.

Большая разница между этим ристалищем и христианским «ристалищем» состоит в том, что выигрывает каждый христианин, который отдаст дань тщательной тренировке Мы состязаемся не друг с другом, но с препятствиями на пути, — и с практическими, и с физическими, и с духовными, — которые могли бы нам помешать. В каком-то смысле можно сказать, что каждый христианин бежит на своем собственном ристалище, почему и становится возможным, что каждый выиграет, приобретая души Христу. Поэтому Павел советует всем верующим: так бегите, чтобы получить (награду), откладывая в сторону все, что могло бы помешать восприятию благовестия.

Воздержание спортсменов, которые сами себя дисциплинировали, — это упрек тем христианам, которые в полсердца относятся к своей вере, которые «вышли из формы», котором почти ничего не делают для того, чтобы подготовиться свидетельствовать неспасенным..

Павел в своем беге имел цель. Он бежал не просто так, не так, как на неверное. Его целью, о которой он четырежды упоминает в стихах 19−22, было приобрести Иисусу Христу как можно больше людей, к какому бы способу для этого ни пришлось прибегнуть.

Изменяя сравнение, он говорит, что бьется не так, чтобы только бить воздух. Он занимался не показной борьбой с воображаемым противником, он всегда бился в реальной битве, «как добрый воин» (1Тим 1:18). Он не просто занимался физкультурой, чтобы вспотеть, — он действительно боролся.

Значительная часть этой борьбы была борьбой против его собственного тела. Я... усмиряю и порабощаю тело мое. Слово усмиряю (гупопиозо) буквально означает «дать в глаз». Он, в переносном смысле, избивал себя до синяков, если это было необходимо. Слово порабощаю (доулагогео) имеет тот же корень, что и «поработил себя» в стихе 19 Павел вбивает свое тело в порабощение, делая его рабом своей миссии — приобретать души для Христа А большинство людей, в том числе и многие христиане, как раз наоборот, являются рабами своих собственных тел. Их тела говорят им, что им делать. Их тела решают, когда, что и сколько им есть, когда идти спать и вставать, и так далее. Спортсмен себе такого не может позволить. Он послушен правилам тренировки, а не своему телу. Он бегает, когда ему хотелось бы отдохнуть, он ест сбалансированную пишу, когда ему хотелось бы шоколадного мороженого, он ложится спать когда ему совсем не хочется спать, и он рано встает, чтобы тренироваться, когда ему хотелось бы остаться в постели Спортсмен сам руководит своим телом, а не слушается eго Тело — его раб, а не наоборот.

Павел тренировался изо всех сил, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным Здесь — другие сравнение, тоже из области Истмийских игр. Состязавшегося, которому не удавалось выполнить требования тренировки, дисквалифицировали, признавали недостойным Он не мог не только выиграть, но даже и участвовать в беге. Павел не хотел проповедовать всю жизнь другим требования христианской жизни, чтобы в результате его самого признали недостойным за то, что он не исполнял этих требований

Цепляться за свои свободы и права — это верный путь проиграть на ристалище, где выигрывают души Многие из коринфских христиан серьезно ограничивали свое свидетельство, потому что не хотели ограничивать свою свободу Они не хотели отказаться от своих прав и, поступая так, выигрывали мало, а обижали многих.

Если спортсмены, участвовавшие в Олимпийских и в Истмийских играх, проявляют такую строгую самодисциплину и воздерживаются от всего, так почему же христиане не могут поступать таким же образом, — спрашивает Павел Те для получения венца тленного, а мы — нетленного.

Наградой, которую получали победители Истмийских игр, был сосновый венок. Конечно, состязавшиеся боролись нечто большее, а не просто за венок. Он был символом .шумных приветствий на стадионе и жизни герои Выигрывавших считали бессмертными, — во многом, как и в наши дни Но это «бессмертие» было точно таким смертным, как и сам венок — ему было отпущено лишь не многим больше дней жизни И то, и другое было тленным.

Христиане бегут не за венком, который должен увянуть и не за быстротечной славой. Истинное бессмертие у них уже есть. Они бегут, чтобы получить «венец правды, который даст (им) Господь, праведный Судия, в день оный» (2 Тим 4:8), стремясь «к наследству нетленному, чистому, неувядаемому, хранящемуся на небесах» (1Пет 1:4). Эта награда нетленная.

Но и нетленное требует воздержания, в точности как тленное. Ни один христианин не сможет добиться успеха в свидетельстве или ином важном деле без самодисциплины Любое доброе дело, которое мы совершаем, — будь то в учебе, в финансах, в художественном творчестве, в браке, в духовной жизни, — осуществляется благодаря самодисциплине и самоконтролю.

Если спортсмен намеревается превзойти других спортсменов, он добровольно и часто сурово ограничивает свою свободу. Все, что относится к сну, к диете и к физическим упражнениям, определяется не его правами или его чувствами, но требованиями, которые предъявляет к нему тренировка. Профессиональных спортсменов в наши дни часто высоко оплачивают. Но Истмийские игры проводились среди любителей, как и Олимпийские игры в наши дни.

Спортсмены-любители годами тщательно тренировались, часто беря на себя значительные расходы, ради недорогой награды и шумных аплодисментов, которые истлевали вместе с наградой.

Многие верующие начинают христианскую жизнь с энтузиазмом. Они тщательно «тренируются» некоторое время.

Но затем все это им надоедает, они устают и начинают прерывать «тренировки». Вскоре они дисквалифицируются, перестают быть действенными свидетелями. Они не имеют необходимых «данных», потому что они не готовы заплатить то, чего они стоят. Плотские, мирские привычки, повседневные дела, личные интересы и часто просто лень, — все это препятствует духовному росту и подготовке к служению.

Хорошее может быть врагом лучшему. Осуществление свобод может помешать осуществлению любви. Если мы следуем своими собственными путями, мы можем помешать другим узнать Путь. Души выигрывают только те, кто готовы подчиниться Святому Духу, когда Он решит использовать. их в этом служении.