1 Коринфянам | 4 глава

Верные служители Христовы

«Итак каждый должен разуметь нас, как служителей Христовых и домостроителей тайн Божиих; От домостроителей же требуется, чтобы каждый оказался верным. Для меня очень мало значит, как судите обо мне вы, или как судят другие люди; я и сам не сужу о себе. Ибо хотя я ничего не знаю за собою, но тем не оправдываюсь; судия же мне Господь. Посему не судите никак, прежде времени, пока не придет Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога» (4:1−5)

Очень популярно среди многих христиан на Западе оценивать своих пасторов. Какие только критерии ни применяются для определения того, кто из них имеет больше успеха, кто — самый влиятельный, самый одаренный, самый действенный. Некоторые журналы периодически составляют обзоры на эту тему и помещают обширные репортажи, аккуратно, «раскладывая» пасторов по полочкам; по числу прихожан, по количеству присутствующих на богослужениях, по размеру штата церковных работников и работников воскресных школ, по научным и почетным степеням, по написанным ими книгам и статьям, по числу сообщений, сделанных на конференциях и съездах, и т.п. Какой бы популярной ни была эта игра, для Бога она крайне оскорбительна.

Отрывок, к рассмотрению которого мы сейчас переходим (1Кор 4:5), сосредотачивается на том, какова истинная природа Божьих служителей и их отличительные черты. Он устанавливает основные нормы, которыми служителям надо руководствоваться в своей службе и по которым их следует оценивать. Он касается вопроса о том, каким должно быть отношение общины к служителю и каким должно быть отношение служителя к самому себе. Короче говоря, этот отрывок ставит Божьего служителя в непривычную перспективу: он показывает, как смотрит на Своего служителя Сам Бог. Павел объясняет, что с точки зрения Бога популярность, личные качества, степени и числа не играют никакой роли, — и что они не должны играть никакой роли и с нашей точки зрения.

Суть этого отрывка — тревога апостола о церковных разделениях, возникающих из-за приверженности к разным служителям.

Чтобы помочь нам понять замысел Бога в отношении Его служителей, Павел называет три характерных признака истинного слуги Христа: его личность, требования к нему и оценка его труда.

ЛИЧНОСТЬ СЛУЖИТЕЛЯ

Итак, каждый должен разуметь нас, как служителей Христовых и домостроителей тайн Божьих (4:1)

«Нас» подразумевает Павла, Аполлоса, Кифу (см. 3:22), а в общем — и всех «соработников» (ср. ст. 9). «Каждый» — это общая ссылка, которая касается всех христиан; то есть «все христиане должны разуметь нас таким образом». Но в более широком смысле это слово может относиться и к неверующим, обозначая не только то, как мир должен относиться к служителям, но и как церковь должна представлять их миру. Неверующий не может понять того, что от Бога, «потому что об этом надобно судить духовно» (2:14). А христиане как в своей среде, так и перед неверующими не должны использовать мирские нормы для измерения успеха служения. Мы не имеем права использовать мирские критерии — такие как популярность, личные качества, научные степени и цифры — чтобы сделать Евангелие более привлекательным. Мы должны представлять Божьих смиренных служителей этому миру такими, какими определил им быть Бог: служителями Христовыми и домостроителями тайн Божьих.

СЛУЖИТЕЛИ ХРИСТОВЫ

Служители («хуперетес»), буквально «под гребцами», указывает на гребцов, которые гребли на нижней палубе корабля. Это были самые раболепные и презираемые рабы. От этого термина произошло слово, которое стало относиться к покорности любого рода, к людям, находящимся под властью другого.

Христианские служители прежде всего и выше всего остального — служители Христовы. Они во всем подчинены и покорны Ему. Они призваны служить людям во имя Христово: но они не могут служить людям правильно до тех пор, пока они не служат правильно своему Господу. И они не могут служить Ему правильно до тех пор, пока они не научились видеть самих себя в правильном свете: как Его нижайших рабов, как Его раболепных служителей.

Принимать в расчет прежде всего нужды людей — значит потерпеть неудачу в служении и людям, и Господу. Служитель, который до такой степени занят тем, что дает советы и оказывает помощь своим прихожанам, что у него не остается достаточно времени для Слова, не способен удовлетворить глубочайшие потребности этих же самых людей, потому что он пренебрегает важнейшим источником, помогающим ему правильно понимать и адекватно удовлетворять эти потребности. Обычно такие ситуации кончаются тем, что такие служители идут на компромиссы в том, что касается Божьей истины, ради желаний людей. Прежде всего остального служитель должен быть служителем Иисуса Христа, «работая Господу со всяким смиренномудрием» (Деян 20:19). Тогда — и только тогда — он сможет наилучшим образом служить людям.

Павел, хотя и был апостолом, считал себя «хуперетес» -гребцом на галере Господа, и он хотел, чтобы и все остальные считали его, как и всех служителей Бога, таким рабом. Рабы на галерах не превозносились друг над другом. У них был один и тот же ранг — самый низший. Они получали самую тяжелую работу, самые жестокие наказания, меньше всего похвал, и в целом их существование было самым безнадежным. Как Павел уже писал, «Кто Павел? кто Аполлос? Они только служители (диаконои), через которых вы уверовали, и притом поскольку каждому дал Господь» (3:5). Служитель Христов может быть полезен лишь постольку и на столько, на сколько Господь дает ему сил и возможностей для служения: «посему и насаждающий и поливающий есть ничто, а все — Бог взращивающий» (3:7).

Лука говорит о «служителях Слова», которые составляли повествования об учении и служении Иисуса (Лука 1:2). Служить Христу — значит служить Его Слову, являющемуся откровением Его воли. Служитель Христов должен быть также и служителем, галерным рабом Писания. Его функция -быть послушным Божьим повелениям, открытым в Его Слове.

Позже в послании Павел говорит: «Если я благовествую, то нечем мне хвалиться; потому что это необходимая обязанность моя, и горе мне, если не благовествую!» (9:16). Он проповедовал Евангелие не из хвастовства и не потому, чтобы искал хвалы; он только выполнял свою обязанность, в точности, как повелел ему его Господь. Даже и христианином он стал не по своей собственной инициативе, и тем более проповедовать Евангелие он начал не по собственной воле. Пока Господь не предстал ему внезапно по дороге в Дамаск, Павел (тогда Савл) и вообразить себе не мог, что будет служить Христу (Деян 9:1−6).

В своем втором послании в Коринф Павел приводит несколько подробностей относительно жизни служителя Божьего. Служителя могут ожидать бедствия, нужда, стесненные обстоятельства, удары, темница, изгнания, труды, бдения и посты не меньше, чем чистота, благоразумие, великодушие, благость, Дух Святый, нелицемерная любовь, слово истины, сила Божия и оружие правды (2Кор 6:4−7). Жизнь служителя иногда кажется загадкой и парадоксом:

«В чести и бесчестии, при порицаниях и похвалах: нас почитают обманщиками, но мы верны; Мы неизвестны, но нас узнают, нас почитают умершими, но вот, мы живы; нас наказывают, но мы не умираем; нас огорчают, а мы всегда радуемся; мы нищи, но многих обогащаем, мы ничего не имеем, но всем обладаем» (стихи 8−10).

Для служителя Божьего не может быть определяющим мнение людей, ибо оно многообразно и изменчиво, следовательно на него никогда нельзя положиться. Послушание слуги должно принадлежать только одному его хозяину, и желанием слуги должно быть — угодить его хозяину. Павел старался делать только то, к чему призвал его Господь. Его призванием было проповедовать Слово Божие (Кол 1:25), принимать Слово и передавать его дальше. В этом он был верен. Божьи служители призваны не к тому, чтобы творить, но к тому, чтобы слушаться; они должны быть не новаторами, а верными слугами.

ДОМОСТРОИТЕЛИ БОЖЬИХ ТАЙН

Служители Евангелия являются также и домостроителями тайн Божиих. Греческое слово (оикономос), переведенное как домостроители, буквально означает «устроители дома». Под таким «оикономосом» имеется в виду человек, осуществляющий полный контроль над домашним хозяйством. Он надзирает над собственностью, над полями и виноградниками, следит за финансовыми делами, за приготовлением пищи и за другими слугами, — ради своего хозяина.

Петр говорит, что все христиане — это «добрые домостроители многоразличной благодати Божией» (1Пет 4:10). Но служители — это особо важные домостроители. Служитель «должен быть непорочен, как Божий домостроитель» (Тит 1:7), потому что ему доверено провозглашение тайн Божиих.

Как уже упомянуто в предыдущей главе, слово «тайна» (мустерион) как оно употребляется в Новом Завете, означает то, что скрыто и что может быть узнано только при помощи откровения свыше. Служителю, являющемуся домостроителем тайн Божиих, предназначена роль брать откровенное Божие Слово и раздавать его всем христианам в Божием доме. От него ожидается, что он будет раздавать все из Божьего Слова, не удерживая ничего. Павел мог сказать ефесским старейшинам: «я не пропустил ничего полезного о чем вам не проповедовал бы и чему не учил бы вас всенародно и по домам, возвещая Иудеям и Еллинам... Ибо и не упускал возвещать вам всю волю Божию» (Деян 20:20−21:27). А полезным он считал «все Писание» (2Тим 3:16). Если многие христиане в наше время страдают духовным недоеданием, то причина этого всего в том, что многие проповедники кормят их несбалансированной духовной пищей. То, что они проповедуют, может соответствовать Библии, но они не дают своим слушателям всего того, что хочет им сказать Бог.

Несколько лет тому назад я прочел в газете интервью с одним хорошо известным пастором. Суть его высказываний сводилась к следующему:

«Я решил, что церковная кафедра больше не должна служить платформой, с которой учат, что она должна стать инструментом духовной терапии. Я больше не читаю проповедей — я творю эксперименты. У меня нет времени создавать систематическую теологию, чтобы подвести солидную теоретическую базу под мои интуитивные знания. Во что я интуитивно верю — это правильно. Каждая проповедь должна начинаться с сердца. Если вы когда-либо слушали, как я проповедую против прелюбодеяния, вы знаете, в чем моя проблема. Если вы слышали, как я проповедую о пришествии Иисуса Христа, вы знаете, что в этом я обладаю мудрым сердцем. Случилось так, что я не застрял ни на одной из этих областей, так что я никогда не проповедовал ни о том, ни о другом. Я не могу ни в печати, ни во время публичных выступлений отрицать непорочное зачатие Христа, или физическое воскресение Христа, или возвращение Христа. Но когда я сталкиваюсь с чем-то, чего я не могу вместить, я стараюсь не иметь с этим дела».

Это — признание абсолютно испорченного и извращенного служения. Те, кто слушают проповеди этого человека, не слышат всего того, что хочет им сказать Бог. Вместо того, чтобы приводить людей к Богу, он встает между ними и Богом. Божье Слово вполне ясно высказывается и о прелюбодеянии, и о непорочном зачатии Иисуса, и о Его втором пришествии. От Божьих служителей не требуется полностью понимать эти истины — от них требуется полно и верно провозглашать их. Иначе они будут повреждать «Слово Божие» (2Кор 2:17), «как многие», продающие упрощенное Евангелие и упрощенную Библию, которую они сделали более удобоваримой, удалив из нее существенную истину. Такая урезанная благая весть может оказать убийственное влияние на тех, кто будет ее воспринимать.

«Посему, — говорит Павел, — имея по милости Божией такое служение, мы... отвергнувши скрытные постыдные дела, не прибегая к хитрости и не искажая слова Божия, а открывая истину, представляем себя совести всякого человека» (2Кор 4:1−2). Проповедник или учитель, который не уважает определенные библейские тексты или искажает их, чтобы подвести теоретическую базу под свои собственные представления и программы, фальсифицирует Слово Бога. Секты, пытаясь поддержать свои ложные учения, используют библейские тексты, вырванные из контекста, и с такими интерпретациями, которые явно противоречат другим текстам Библии. Но Библия — это не резервуар для текстов, которыми можно поддержать те или иные человеческие мнения; Библия — это резервуар Божьей истины. И раб Божий — домостроитель этого богатства.

Служитель, который не изучал Слово, не может правильно учить Слову. Он не может аккуратно обращаться с тем, чего он не знает. Он так заботится о своем стаде, что, как заметил Мильтон, «голодная овца глядит — а пищи нет».

ТРЕБОВАНИЯ К СЛУЖИТЕЛЮ

«От домостроителей же требуется, чтобы каждый оказался верным» (4:2).

Наиважнейшими качествами хорошего домостроителя являются верность и надежность. Ему доверен дом хозяина и хозяйские владения: не соблюдая верности, он погубит и то, и другое. Прежде всего Бог хочет от своих служителей, от своих слуг-домостроителей, чтобы они были верными. Бог желает, чтобы Его служители были всегда послушными Его Слову, ничуть не колеблясь в своей преданности Ему. Он не требует от своих слуг ни блеска, ни ума, ни творческого подхода к делу, ни популярности. Он может прибегать к помощи и таких служителей, которые обладают вышеперечисленными качествами, но абсолютно существенна для служения Ему только верность: это требуется от служителей.

Павел послал в Коринф Тимофея, потому что этот молодой человек был «возлюбленным и верным» (1Кор 4:17). Павел знал, что Тимофей вполне заслуживает доверия, что ему можно поручить проповедовать Божье Слово и учить Слову. Ему не надо было беспокоиться о том, чтобы Тимофей не исказил Евангелие или не запутал его. Тимофей был верен призванию Божьему, как и сам Павел, «получивший от Господа милость быть Ему верным» (7:25), В послании к Колоссянам Павел упомянул двух других сотрудников, выдающихся в верности: Епафрас был «возлюбленным сотрудником,... верным...служителем Христовым» (1:7), а Тихик — «возлюбленным братом и верным служителем... и сотрудником в Господе» (4:7).

Служение и домостроительство неотделимы от верности. Неверный слуга или домостроитель, на которого нельзя положиться, — это противоречие в себе. «Кто же верный и благоразумный раб, которого господин его поставил над слугами своими, чтобы давать им пищу во время?» -спрашивал Иисус. — Блажен тот раб, которого господин его пришед найдет поступающим так» (Мф 24:45−46), Единственное абсолютное требование, на основании которого Господь будет судить Своих слуг, когда Он вернется, это верность, были ли они верны повелениям своего Господа.

Божье Слово, Божий Дух, Его Дары, Его силу — все это предоставляет нам Господь. Все, что может предоставить служитель — это свою верность в использовании этих ресурсов. Работа служителя требовательна, но в основе своей проста: брать Божье Слово и питать им Божий народ, распределяя тайны Божии, провозглашая истины, которые Бог открыл. В этой работе нет места славе, нет места поискам, кто кого выше. Лучшее, чем может быть служитель — это быть верным, то есть просто исполнять основное требование.

ОЦЕНКА СЛУЖИТЕЛЯ

«Для меня очень мало значит, как судите обо мне вы или как судят другие люди; я и сам не сужу о себе. Ибо, хотя я ничего не знаю за собою, но тем не оправдываюсь; судия же мне Господь» (4:3−4).

Павел не хвастался и не считал себя выше других служителей или выше любого другого христианина. Так, как он относился к самому себе, следует относиться каждому служителю и каждому христианину. Для любого из нас должно очень мало значить, критикуют или хвалят нашу духовную жизнь — будь-то единомышленники-христиане или другие люди. Мы можем получить большую пользу от совета мудрого духовного друга, и иногда даже критические замечания неверующих могут оказаться нам полезными. Но ни один человек не имеет права определять, насколько законной, качественной или верной является наша работа для Господа. Мы даже сами не имеем права судить о своей работе. Внешние грехи следует судить, как указано в первом послании к Тимофею (5:19−21). Но во всем, что не касается наказания грешных служителей, мы не можем судить абсолютно правильно о слугах Божьих. У нас нет возможностей точно оценивать верность сердца, ума и тела Господних служителей.

Судить и сужу — это перевод слова «анакрино», которое означает «исследовать, подвергать сомнению, оценивать». Это не значит определять, виноват ли человек или не виноват, как предполагал король Джеймс (он перевел «судим, судить»). Человеческий суд («другие люди») буквально означает «человеческий день», то есть день в человеческом суде. Ни один человек или группа людей не имеет права исследовать и оценивать работу Божьих слуг. Никто из христиан (в этом контексте особенно говорится о Божьих служителях) не должен выносить подобные оценки. Истину знает один только Бог.

ОЦЕНКА, ДАВАЕМАЯ ДРУГИМИ

Мы не должны обижаться, когда другие нас критикуют, но мы не должны и выказывать ложную скромность, когда они нас хвалят. В таких случаях нам нужно просто говорить вместе с Павлом, «Мы же все, открытым лицем, как в зеркале, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа» (2Кор 3:18). Мы не сводим глаз с Иисуса Христа. Мы знаем, что преобразились в Его облик, потому что Он сказал, что так оно и есть, а не потому, что мы или другие могли увидеть это.

Заботливый служитель Христов не может быть равнодушен к чувствам, нуждам и мнениям своих прихожан. И он не должен стараться быть бесчувственным. Искреннее слово похвалы после проповеди подбадривает и отражает духовную заинтересованность слушателя, показывает, что он растет духовно. Полезное замечание, вовремя высказанная критика могут оказаться для нас необходимыми, могут помочь нам исправить наши ошибки; они могут оказаться для нас даже благословением. Но ни один служитель не сможет остаться верным своему призванию, если он допустит, чтобы его прихожане или любые другие люди решали, насколько истинны его намерения, не отступает ли он в своей работе от Божьей воли. Поскольку люди не могут в совершенстве знать и понимать реальные факты, их замечания и комплименты тоже несовершенны. Со всем смирением и со всей любовью принимая эти замечания и похвалы, служитель Божий не должен позволять себе заботиться о том, каким образом другие люди оценивают его служение.

СОБСТВЕННАЯ ОЦЕНКА СЛУЖИТЕЛЯ

Но он не должен позволять себе заботиться и о том, как он сам оценивает свое служение. Все мы естественно склоняемся к тому, чтобы про себя преувеличивать свои заслуги. Все мы смотрим в розовые зеркала. Даже когда мы преуменьшаем свои заслуги — особенно в присутствии других, -мы чаще всего просто напрашиваемся на комплименты, надеемся, что нам польстят. Духовно зрелый служитель доверяет своему собственному суждению в таких вопросах не больше, чем суждению других. Он соглашается с Павлом, что его собственная оценка может оказаться такой же недостоверной, как и оценка любого другого человека.

Духовный самоанализ опасен. Если мы знаем о каких-либо грехах, мы должны смело посмотреть им в лицо и раскаяться в них. Если мы знаем о своих недостатках, нам надо молиться об их исправлении и работать над этим. Но ни один христианин, как бы далеко он не продвинулся в своей вере, не в состоянии правильно оценить собственную духовную жизнь. Как только начнешь этим заниматься, не успеешь оглянуться, как станешь искать, на какой ступеньке духовного развития ты стоишь, — и окажется, что массу времени потратил ни на что иное, как на мысли о самом себе. Поскольку нас так и тянет решать в сомнительных случаях в свою пользу, поскольку мы подвержены плотской тенденции к самооправданию, этот путь весьма опасен.

Павел не знал ни о каком своем серьезном грехе, ни о каком своем крупном недостатке: я ничего не знаю за собою (ср. 2Кор 1:12). Но он знал, что даже будучи апостолом, он мог ошибиться в том, что касалось его собственного сердца. Ему тоже нужно было напоминать, чтобы он был начеку, чтобы он, когда стоит, берегся, чтобы не упасть (1Кор 10:12). Поэтому, продолжая эту мысль, он пишет коринфянам: но тем не оправдываюсь. Он не гордился тем, что не знал за собой ничего плохого, и не беспокоился о том, что мог ошибаться. Как бы он сам себя оценивал, благоприятной или неблагоприятной была его самооценка, — это было для него неважно.

Единственная оценка, которая имела для него значение -это оценка Господа. Судия же мне Господь. Павел постоянно следовал тому совету, который он дал Тимофею: «Старайся представить себя Богу достойным, делателем неукоризненным, верно преподающим слово истины» (2Тим 2:15). Он не заботился о том, чтобы представлять себя достойным похвалы другим людям или самому себе, — его заботило только то, чтобы представить себя «неукоризненным делателем» своему Господу.

Служитель только тогда приносит духовную пользу своим прихожанам, когда он — верный слуга Христов и домостроитель тайн Божиих. И один только Бог — судия истиной духовной ценности этого служения.

БОЖЬЯ ОЦЕНКА

«Посему не судите никак прежде времени, пока не придет Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога» (4:5)

Бог знает тот день, когда Он осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения. И то, и другое относится к тем качествам внутреннего человека, которые видны только Богу. Окончательно судить что бы то ни было, в том числе и работу Своих служителей, будет Он и в Свое время. Судить прежде времени — значит заниматься не своим делом, причем это касается всех людей Божьих, в том числе и Его служителей. Все мы видим только внешнее, видимое, и не можем знать того, что скрыто в тайниках души.

Поскольку Павел говорит здесь, что каждому будет похвала от Бога-, я не думаю, что скрытое во мраке относится к грехам или чему-либо злому. Я думаю, эти слова относятся просто к тому, что в настоящее время нам неизвестно. Этот отрывок подчеркивает, что каждый верующий получит похвалу, независимо от его дел и намерений, ведь «нет ныне никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе» (Рим 8:1). Каждый из христиан получит какую-нибудь награду и какую-нибудь похвалу. А кто получит много и кто получит мало — знает только Бог. Но когда дерево, сено и солома выгорят, золото, серебро и драгоценные камни останутся навеки, и награда за них будет нетленной.

Однако, кое-что о будущих наградах мы уже знаем. Мы знаем, что получим их не на основании степеней после наших имен, не на основании количества людей, которым мы проповедовали или свидетельствовали, не на основании тех программ, которые мы запланировали и которыми мы руководили, не на основании написанных нами книг или даже количества людей, обратившихся благодаря нам. Мы получим их лишь на одном основании: на основании наших сердечных намерений («бауле» — тайные мысли).

Как это будет чудесно в тот день — узнать, что многие, совершенно неизвестные миру и, возможно, едва ли известные единоверцам, будут получать награду за наградой из рук Господа, — поскольку их дела были из золота, серебра и драгоценных камней. Их сердца были чисты, их дела -драгоценны, и их награды будут велики.

Поскольку Бог будет награждать на основании сердечных намерений, нашей единственной целью в жизни должно быть: едим ли, пьем ли, или иное что делаем, все делать «в славу Божью» (1Кор 10:31). Это намерение должно определить все то, что мы делаем и думаем.

Хорошо, когда друзья-христиане имеют возможность искренне говорить о нас хорошие слова. Хорошо, когда наша собственная совесть нас не обвиняет. Но будет чудесно, если в тот день Господь сможет сказать о нас: «Хорошо, добрый и верный раб».

В этом отрывке целью Павла было объяснить, что поскольку все служители — не больше, чем слуги и домостроители, поскольку ни окружающие, ни они сами не могут правильно определить ценность и достоинство их служения, и лишь один Бог сможет дать — и даст — правильную оценку их труда в грядущий судебный день, — по всем этим причинам не только губительно для церкви, но и смехотворно возбуждать разделения в церкви, споря о том, кто из служителей более достоин почитания.

Тщеславие и смирение

«Это, братия, приложил я к себе и Аполлосу ради вас, чтобы вы научились от нас не мудрствовать сверх того, что написано, и не превозносились один пред другим. Ибо кто отличает тебя? Что ты имеешь, чего бы не получил? А если получил, что хвалишься, как будто не получил? Вы уже пресытились, вы уже обогатились, вы стали царствовать без нас. О, если бы вы и в самом деле царствовали, чтобы и нам с вами царствовать! Ибо я думаю, что нам, последним посланникам, Бог судил быть как бы приговоренными к смерти; потому что мы сделались позорищем для мира, для Ангелов и человеков. Мы безумны Христа ради, а вы мудры во Христе; мы немощны, а вы крепки; вы в славе, а мы в бесчестии. Даже доныне терпим голод и жажду, и наготу и побои, и скитаемся, И трудимся, работая своими руками. Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы терпим; Хулят нас, мы молим; мы как сор для мира, как прах, всеми попираемый доныне» (4:6−13).

Когда Авраам стоял пред лицем Господа, заступаясь за Содом, он говорил: «вот, я решился говорить Владыке, я, прах и пепел» (Быт 18:27). Когда Иаков ожидал нападения Исава, он молился такими словами: «Недостоин я всех милостей и всех благодеяний, которые Ты сотворил рабу Твоему» (Быт 32:10). Когда Бог повелел Моисею обратиться к фараону с требованием освободить израильтян, Моисей ответил: «Кто я, чтобы мне идти к фараону и вывести из Египта сынов Израилевых?» (Исх 3:11). Подобным же образом ответил и Гедеон на призыв Бога освободить Его народ от Мадианитян: «Господи! как спасу я Израиля? вот, и племя мое в колене Манассиином самое бедное, и я в доме отца моего младший» (Судьи 6:15).

Иоанн Креститель не мог представить себе, что Христос крестится от него: «мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне?» За день до этого он, отвечая священникам и левитам сказал: «я крещу в воде; но стоит среди вас Некто, Которого вы не знаете, Он-то Идущий за мною, но Который стал впереди меня. Я не достоин развязать ремень у обуви Его» (Ин 1:26−27). Даже самоуверенный Петр после того, как ему пришлось быть свидетелем чуда с великим уловом рыбы, «припал к коленям Иисуса и сказал: выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный». Павел служил Господу «со всяким смиренномудрием», признавая, что уверенность его «не потому, чтобы мы сами способны были помыслить что от себя, как бы от себя, но способность наша от Бога» (2Кор 3:5) и считая себя «наименьшим из всех святых» (Еф 3:8). Люди, избираемые Богом, всегда были смиренными.

В Своем воплощении Сам Иисус Христос дал впечатляющий пример смирения. Павел говорил, что «Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу, но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной» (Флп 2:6−8). Иисус даже говорил о Себе: «Я кроток и смирен сердцем» (Мф 11:29).

Однако коринфские христиане не научились этой добродетели: ни из Ветхого Завета, ни от Павла, ни даже от Самого Господа. Столкнувшись с этой проблемой, Павел упрекает их, противопоставляя грех их самодовольства примеру смирения апостолов.

ТЩЕСЛАВИЕ КОРИНФЯН

«Это, братия, приложил я к себе и Аполлосу ради вас, чтобы вы научились от нас не мудрствовать сверх того, что написано, и не превозносились один пред другим. Ибо кто отличает тебя? Что ты имеешь, чего бы не получил? А если получил, что хвалишься, как будто не получил? Вы уже пресытились, вы уже обогатились, вы стали царствовать без нас. О, если бы вы и в самом деле царствовали, чтобы и нам с вами царствовать!» (4:6−8).

Коринфяне были горды и хвастливы. Причиной того, что они разделились на группки, называя себя Павловыми, Аполлосовыми или Кифиными (1:12,3:4,22), была гордость. Они гордились своей человеческой мудростью и своими руководителями-людьми. Это была мирская, плотская гордость, порождавшая серьезные разделения, которые для церкви были настоящим бедствием. Сами эти руководители были благочестивыми и смиренными слугами Господними, и коринфяне должны были бы благодарить Бога за то, что Он послал им таких людей. Но, вместо благодарности, они возгордились.

До сих пор в своем послании Павел учил их прежде всего не превозносить человеческую мудрость и людей-руководителей «Это, братия, приложил я к себе и Аполлосу ради нас». Слово «это» относится к сравнению с крестьянами (3.6−9) и к сравнению со слугами-домостроителями (4:1−5): все эти сравнения относятся к тем, кто служит Богу. Павел говорит своим коринфским братиям, что он приложил эти метафоры и аналогии к самому себе и к Аполлосу. Он делал это для того, чтобы научить их не гордиться собой, или — «чтобы вы научились от нас не мудрствовать сверх того, что записано, и не превозносились один перед другим». Павел (я) и Аполлос были приведены как пример того, какими должны быть истинные служители: смиренными слугами и домостроителями (4:1). Слуги верны и кротки, а не горды, домостроители достойны доверия и покорны своим хозяевам, а не высокомерны. И ни один христианин не должен быть ни гордым, ни надменным.

К верным слугам Божьим следует относиться с причитающимися им почетом и уважением. Мы должны «уважать трудящихся (у нас), и предстоятелей (наших) в Господе, и вразумляющих (нас) (1Фес 5:12). И «достойно начальствующим пресвитерам должно оказывать сугубую честь, особенно тем, которые трудятся в слове и учении» (1Тим 5:17). Но их следует почитать только внутри рамок, установленных Писанием. Благочестивое уважение превращается в неблагочестивое превознесение, когда мы начинаем мудрствовать сверх того, что написано. Когда любящая благодарность и законная преданность засоряются гордостью и самодовольством, церковь Христова раздробляется и слабеет. То, что Бог задумал как средство объединения, сатана превращает в средство разделения.

Коринфяне зашли далеко за пределы того уважения к служителям, которое предписывается Библией, и разбились на фракции или секты. Как это часто случается, руководителей превозносили ради их последователей, а не ради самих руководителей. Руководители не участвовали в этом прославлении, их просто использовали как некие точки отсчета, вокруг которых могла разрастаться гордость самих коринфян. По сути, примеры смирения, которые подавали коринфянам их руководители, были как раз отвергнуты; таким образом, Павлу приходилось напоминать им о своем собственном смирении и смирении Аполлоса, Фракции давали коринфянам возможность превозноситься один перед другим.

Во время освобождения Израиля из Египта Моисей, руководитель израильтян, стоял перед фараоном и требовал освобождения своего народа. Через Моисея Господь совершил великие чудеса, которые в конце концов убедили фараона отпустить Израиль. Моисей, несомненно, был главой своего народа. После того, как Господь возложил Свой Дух на семьдесят старейшин, двое из них, Елдад и Модад, продолжали пророчествовать в стане, когда остальные уже прекратили. Когда Моисею донесли об этом, его молодой помощник, Иисус Навин, с раздражением попросил; «господин мой Моисей! запрети им». Но Моисей возразил ему: «не ревнуешь ли ты за меня? о, если бы все в народе Господнем были пророками, когда бы Господь послал Духа Своего на них!» (Числа 11:28−29). Преданность Иисуса Навина была обращена не по адресу. Неправильно направленная преданность, даже обращенная к верным Богу людям, неизбежно приносит с собой враждебность по отношению к другим Божьим слугам. Такая преданность возбуждает зависть, соперничество и разделения.

Моисей не возвеличивал себя и не позволял другим возвеличивать себя. Так же относились к этому вопросу и Павел с Аполлосом. «Если мы, будучи апостолами и служителями Божьими, отказываемся превозносить себя или позволять вам или кому бы то ни было превозносить нас, — говорил Павел коринфянам, — какая же может быть у вас причина превозноситься самим?» (Интересно сравнить этот текст с Деян 14:8−18).

Этой причиной было высокомерие. Превозноситься (фусиоо) буквально значит кичиться (Версия короля Джеймса), надуваться от гордости, быть напыщенным, раздуваться. Павел четырежды использует это слово для описания коринфских верующих (см. также 4:18,19;5:2), и еще три раза, чтобы предостеречь их против гордости (8:1; 13:4; 2Кор 12:20). Суть гордости состоит в том, что «я живу для себя». Когда каждый тащит в свою сторону, к себе, дружба и согласие разрываются.

С гордостью тесно связан и другой грех — хвастовство. Гордость должна бахвалиться, но это — не более извинительно, чем превозноситься. Что хвалишься? — вопрошает Павел. На самом деле он задает свой вопрос в трех частях. Первое, о чем он спрашивает: кто отличает тебя? «Почему, хочет он сказать, — ты думаешь, что ты выше других верующих в церкви? Почему ты думаешь, что твоя группа лучше, чем любая другая? Ты сделан из того же теста, что и другие, и искуплен одним и тем же Господом. Ты не лучше других. И хвастаться тебе нечем».

Во-вторых, он спрашивает: что ты имеешь, чего бы не получил? Что имеет любой из нас, чего он, тем или иным образом, не получил бы? Мы не даем сами себе жизнь, кто-то другой дает нам пищу, окружает нас заботой и защищает в младенчестве; не мы даем себе образование, таланты, страну, в которой родились, возможность зарабатывать на жизнь, уровень интеллигентности и все остальное. Как бы усердно мы ни учились в школе, с каким бы старанием мы ни работали над своим бизнесом или в своей профессии, мы не получим ничего, кроме того, что дал нам Господь и что дали нам многие другие при помощи Его провидения.

А христианам было дано и более того. Мы имеем спасение, вечную жизнь, Божье присутствие в нас, Его Слово, Его духовные дары, Его любовь и бесконечное число других благословений, для обладания которыми мы ничего не сделали и ничего не можем сделать. Все это — дары Божьей благодати. У нас нет абсолютно ничего хорошего, чего бы мы не получили (ср. Иак 1:17; 1Пар 29:11−16). Что есть у любого, чем он мог бы похвастаться?

Если у нас есть хороший пастор, его дал нам Бог. Если у нас есть хорошие родители, их дал нам Бог. Если мы живем в хорошей стране, Бог дал нам ее. Если у нас острый ум или творческий талант, Бог дал нам их. У нас нет основания хвастаться ни людьми, ни владениями. Не только служители, но и все христиане — не кто иные, как Божии домостроители. Все, что у нас есть, одолжено у Бога, доверено нам ненадолго для служения Ему.

Третий вопрос логически вытекает из всего этого: А если получил, что хвалишься, как будто не получил? Другими словами: если коринфяне обладали только тем, что кто-то им дал, почему же они хвалились, как если бы они сами создали или заслужили все это? Само основание их хвальбы было не более, чем сознанием их гордости. Нет ничего, более обманчивого или подталкивающего к самообману, чем гордость. Мы склонны верить почти всему о самих себе, если это нам льстит.

Но Павел не позволял коринфянам оставаться под властью самообмана. Он вырывал с корнем любое оправдание и разбивал любую самозащиту. Он их слишком любил, чтобы позволить сатане сбивать их с истинного пути и злоупотреблять ими. Апостол был настолько озабочен тем, чтобы они поняли серьезность своего греха, и так решительно выразил свою точку зрения, что в его словах звучит подчеркнутый сарказм: Вы уже пресытились, вы уже обогатились, вы стали царствовать без нас. О, если бы вы и в самом деле царствовали, чтобы и нам с вами царствовать!

Чтоб разоблачить их самодовольство, он осыпает их притворными похвалами. Он говорит коринфским верующим, что они великолепны и чудесны. У них в избытке любого добра, они богаты, они царственны. У них есть все. Они достигли. Если бы не контекст, коринфяне, возможно, приняли бы эти слова Павла за чистую монету. Ведь именно так они о себе и думали. Подобно лаодикийцам, они считали себя богатыми и ни в чем не имеющими нужды. Однако, так же, как и лаодикийцы, они на самом деле были «несчастны, и жалки, и нищи, и слепы, и наги» (Отк. 3:17).

Они были довольны собой, и поэтому им не хватало блаженства и удовлетворения «алчущих и жаждущих правды» (Мф 5:6). Они не были склонны сказать, вместе со своим бывшим пастором: «не потому, чтобы я уже достиг, или усовершился» (Флп 3:12), потому что, по их мнению, они уже достигли и усовершенствовались. Они считали самих себя уже царствующими, как если бы наступило их собственное Тысячелетнее царство. Вы стали царствовать без нас. Продолжая свой сарказм, Павел предположил, что они получили свои короны от Христа без («хорис» — «без содействия», ср. Ин 1:3) помощи его и Аполлоса или каких-либо других апостолов.

На этом месте сарказм изменяется, и Павел переходит от упреков к размышлениям. О, если бы вы и в самом деле царствовали, чтобы и нам с вами царствовать! Павел желал бы, чтобы все они на самом деле были бы коронованы. Если бы имели истинную славу, разделенную с ними Господом, и воистину царствовали бы с Ним, — вместе с Павлом и Аполлосом. Но это было не так. Коринфские верующие не царствовали, и причин прославиться у них не было.

СМИРЕНИЕ АПОСТОЛА

«Ибо я думаю, что нам, последним посланникам, Бог судил быть как бы приговоренными к смерти; потому что мы сделались позорищем для мира, для Ангелов и человеков. Мы безумны Христа ради, а вы мудры во Христе; мы немощны, а вы крепки; вы в славе, а мы в бесчестии. Даже доныне терпим голод и жажду, и наготу и побои, и скитаемся, И трудимся, работая своими руками. Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы терпим; Хулят нас, мы молим; мы как сор для мира, как прах, всеми попираемый доныне» (4:9−13).

Бог допустил, чтобы Его Сын был осужден на смерть и выставлен на позорище. Теперь «нам, последним посланникам, Бог судил быть как бы приговоренными к смерти». Для мира апостолы были никчемными учителями ничего не стоящих идей, не приносящих человечеству никакой пользы. Единственное, чего они заслуживали — смерть. Здесь используется сравнение с людьми, которых выводили в конце представления на убой, — с осужденными на смерть преступниками. В случае с апостолами Бог вывел их на позорище в глазах людей, чтобы показать Свою славу.

Содержание стихов 9−13 можно суммировать в четырех словах: позорище, безумцы, страдальцы и сор. Эти слова описывают положение Павла в отличие от того положения, и котором находились коринфяне, по их собственному мнению. Они считали, что у них есть все свое; а он знал, что у него ничего своего не было.

ЗРЕЛИЩЕ

Когда римский полководец одерживал важную победу, ее отмечали так называемым триумфом: полководец входил в город во всем военном великолепии, с офицерами и войсками. За ними следовала группа пленных в цепях, с побежденным царем и его офицерами, — их выставляли напоказ так, чтоб все могли видеть и над ними смеяться. Пленникам был вынесен смертный приговор: их бросали на арену, бороться с дикими зверями. Это и было то позорище, о котором писал Павел. Он считал себя такого рода пленным, такого рода заключенным, побежденным в той духовной борьбе, которую он вел, и приговоренным к смерти. Джеймс Мофетт переводит эту фразу так: «Бог предназначил нам, Апостолам, найти свой конец, как осужденные на смерть гладиаторы на арене».

Вскоре после Своего преображения Иисус рассказал Своим ученикам о том, что Его ожидают арест, смерть и воскресение. Они не поняли, о чем Он говорил, но, вместо того, чтобы попросить Его объяснить им это, они начали спорить о том, кто из них был наибольшим. Когда же Иисус спросил их, о чем они рассуждали по дороге, им было стыдно ответить, и они промолчали. И сев призвал двенадцать и сказал им: кто хочет быть будь из всех последним и всем слугою. И взяв дитя, поставил его посреди них, и, обняв его, сказал им: Кто приймет одно из таких детей во имя Мое, тот принимает Меня» (Мк 9:35−37).

Жизнь ученичества — это жизнь слуг, а жизнь слуг — это жизнь, полная смирения, — жизнь, которая так устрашает мир, что находится под страхом смерти (ср. Иоанн. 10:2).

Во время Тысячелетнего царства двенадцать апостолов будут, во главе со Христом, царствовать на земле. Они сядут «на двенадцати престолах, судить двенадцать колен Израилевых» (Мф 19:28). Но, когда они служили на земле, они сделались позорищем для мира, для Ангелов и человеков. Над ними издевались, на них плевали, их бросали в тюрьмы, били, осыпали насмешками, — в общем, обращались с ними, как с преступниками. Тогда они были последними; но в грядущем Христовом царстве они будут первыми.

БЕЗУМЦЫ

Вновь Павел говорит с сарказмом: мы безумны Христа ради, а вы мудры во Христе; мы немощны, а вы крепки; вы в славе, а мы в бесчестии. Другими словами: «вы все еще думаете о Евангелии и о его служителях, что они глупы. Вы стыдитесь быть Христовыми слугами. Вы хотите славы, почестей и мирского признания». Коринфяне все еще любили человеческую мудрость. Они все еще испытывали искушение считать проповедников Евангелия болтунами, — как это делали афинские философы (Деян 17:18). Они не могли вынести того, чтобы стать «безумными ради Христа», и считали себя мудрыми, крепкими и находящимися в славе.

СТРАДАЛЬЦЫ

Апостолы ради Христа стали не только позорищем, не только безумными, они взяли на себя и множество страданий. Даже доныне терпим голод и жажду, и наготу и побои, и скитаемся... Апостолы жили в низших слоях общества. В то время как коринфские верующие жили как цари, апостолы жили, как рабы. Им пришлось на собственном опыте узнать значение слов Иисуса: «лисицы имеют норы, и птицы небесные — гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову» (Мф 8:20). В своем втором послании к коринфянам Павел перечислял, каким страданиям ему пришлось подвергаться в служении:

«Я гораздо более был в трудах, безмерно в ранах, более в темницах и многократно при смерти. От Иудеев пять раз дано мне по сорока ударов без одного; Три раза меня били палками, однажды камнями побивали, три раза я терпел кораблекрушение, ночь и день пробыл во глубине морской; Много раз был в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратиями, В труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе. Кроме посторонних приключений, у меня ежедневное стечение людей, забота о всех церквах» (2Кор 11:23−28).

К тому же Павел трудился (кориао — работать до изнеможения), работая своими руками, а это тот вид работы, который греки считали ниже своего достоинства. Физическая работа была уделом рабов. Но Павел не стыдился того, что ему ради его Господа приходилось претерпевать такого рода обращение или совершать какую бы то ни было работу (ср. Деян 18:3,20:34; 1Фес 2:9,2Фес 3:8).

И он не чувствовал ни обиды, ни ожесточения. Злословят нас (лоудорео — «оскорблять словами»), — писал он, — мы благословляем, гонят нас, мы терпим; хулят нас, мы молим. Воистину апостолы смотрели на самих себя как на галерных рабов и как на слуг. Они стремились быть смиренными и верными. Для обид и зависти у них не было времени. Они знали, что неизмеримо богаче, чем их преследователи. Ведая что в грядущем мире будут первыми, они охотно соглашались быть последними в этом мире. Этим они давали Богу возможность проявить Свою силу в их немощи.

СОР

Мы как сор для мира, как прах, всеми попираемый доныне. Из последующего стиха (14-го) становится ясным, что Павел все еще противопоставляет себя и других апостолов коринфянам. Они с гордостью смотрели на самих себя как на тех, кто стоит на вершине; апостолы смиренно считали, что находятся на самом дне.

Сор и прах — это синонимы, означающие грязь и отбросы, которые счищают с немытой посуды, горшков и кастрюль, а затем выбрасывают. Обычно эти слова употребляли в переносном 'смысле по отношению к людям, находящимся на самом дне общества: к самым деградированным преступникам, которых часто приносили в жертву во время языческих церемоний. Так смотрел на апостолов мир. Они были сором и прахом в религиозном отношении, не лучше преступников, и поступали с ними часто не лучше, чем с преступниками.

Верующим не трудно поладить с этим миром, — до тех пор, пока они держат про себя Евангелие. Но если они начинают проповедовать Божье Слово, учить ему и жить в согласии с ним, они тем самым крайне обижают мир (ср. 2Тим 3:12). Находиться внутри света истины оскорбляет мир, вызывает его негодование. Сатана — бог этого мира и правитель мрака. Его царство не может выдержать света Евангелия, и тех, кто стоит за этот свет и живет в нем, оно будет гнать и губить изо всех сил. Мир будет стараться оторвать от себя и выбросить любого, кто смело провозглашает Слово.

В глазах Бога мы не сор и прах, мы — рабы и служители. Поэтому ни в глазах мира, ни в глазах Бога у нас нет причины хвалиться собой. То, что Господь любит в Своих слугах, и то, что в конечном счете принесет им награду и славу, это дух послушания и смирения (1Пет 5:6).

Так Павел разоблачил и разбил в пух и прах коринфский дух самодовольства, раздробленности и групповщины.

Качества духовного отца

«Не к постыжению вашему пишу сие, но вразумляю вас, как возлюбленных детей моих. Ибо, хотя у вас тысячи наставников во Христе, но не много отцов; я родил вас во Христе Иисусе благовествованием. Посему умоляю вас: подражайте мне, как я Христу. -Для сего я послал к вам Тимофея, моего возлюбленного и верного в Господе сына, который напомнит вам о путях моих во Христе, как я учу везде, во всякой церкви. Как я не иду к вам, то некоторые у вас возгордились: Но я скоро приду к вам, если угодно будет Господу, и испытаю не слова возгордившихся, а силу. Ибо Царство Божие не в слове, а в силе. Чего вы хотите? с жезлом придти к вам, или с любовью и духом кротости?» (4:14−21).

В этом послании Павел описывал духовного руководителя как служителя (3:5), как крестьянина (3:6), как соработника Божьего (3:9), как строителя (3:10), галерного раба («служителя», 4:1) и домостроителя (4:1). Теперь же он описывает его как духовного отца, и в качестве примера приводит самого себя.

Упрекая коринфян за их грехи, апостол был суров и непреклонен (4:8−10). Теперь он объясняет им, почему был с ними так резок: он любит их, как отец любит своих детей. Он не мог вынести того, что они сбились с пути, отбились от Божьего Слова и полноты христианской жизни. Он был их духовным отцом и потому вдвойне нес ответственность и их духовное здоровье. Он мог сказать вместе с Иоанном: «Для меня нет большей радости, как слышать, что дети мои ходят в истине» (3Ин 4; ср. Гал 4:19; Флп 1:23−27).

В 4:14−21 этого послания Павел представляет, косвенно и при помощи моделей поведения, шесть признаков истинного духовного отца: духовный отец должен вразумлять, любить, рождать, подавать пример для подражания, учить и наказывать. Он не перечисляет эти признаки особо, он не приводит их в хронологическом порядке или в порядке важности. Эти признаки подразумеваются под тем, что он говорит, и иллюстрируют различные аспекты той ответственности, которую истинный духовный отец несет за своих детей. Это элементы, необходимые для эффективного воспитания.

ОН ВРАЗУМЛЯЕТ

«Не к постижению вашему пишу сие, но вразумляю вас» (4: 14а)

Исправляя поведение коринфян, Павел был суров, но не для того, чтобы устыдить их, не для того, чтобы заставить их съежиться, сжаться от раболепного страха. Стыдиться им было много чего, и, если они приняли слова апостола близко к сердцу, они не могли удержаться от стыда. Но устыдить их не было конечной целью Павла. Это он оставил за их собственной совестью. Целью его было — вразумить их, наставить их, умолить их раскаяться и исправить свои пути. Он хотел не погубить их, а обновить, перевоспитать.

Бывает, что родители исправляют поведение ребенка, но делают это таким образом, что ребенок чувствует себя униженным, подавленным: такое исправление тянет его вниз, вместо того, чтобы подтягивать. В послании к Ефесянам Павел предупреждал: «И вы, отцы, не раздражайте детей ваших, но воспитывайте их в учении и наставлении Господнем» (Еф 6:4). Во имя дисциплины, и даже христианской дисциплины, детей иногда так раздражают и оскорбляют, что шрамы от обид остаются навсегда. Детей часто унижают критикой и наказаниями, но редко подтягивают вразумлением и поощрением.

Вразумлять (ноуфетео), буквально, означает «помещать в разум» с целью предостережения и порицания. При этом подразумевается, что нечто было неправильным, и намерение вразумляющего — исправить, сделать правильным. Его цель — привести к изменению в чем бы то ни было: в привычках, в отношениях, в вере, в образе жизни и т.п. Фактически, вразумление — это предостережение: исправься, или же ты навлечешь на себя осуждение.

Илий был первосвященником при скинии в Силоме, но он был безответственным отцом. Только после того, как он совсем состарился, он занялся крайне грешным и развращенным поведением своих сыновей. К этому времени его сыновья, Офни и Финеес, давно стали взрослыми и вышли из-под его повиновения. Они злоупотребляли жертвоприношениями и прелюбодействовали с женщинами, собиравшимися у входа в скинию собрания. Кажется, что Илий не совсем осознавал, как вели себя его сыновья, пока ему не сказали об этом другие люди. Писание повествует о том, что его жизнь и жизнь его сыновей кончилась трагически, потому что он не вразумлял своих сыновей, как положено твердому, заботливому, любящему отцу. Он предпочитал своих сыновей Богу, и поэтому он потерял и Бога, и сыновей (1 Царств. 2:4).

Если мы не сумеем вразумлять своих духовных детей, это может окончиться так же трагически. Неся ответственность за другого верующего, особенно если мы привели его к Господу, нам порой придется вразумлять его. Будучи духовными отцами, мы должны с любовью критиковать ложную веру или ложное поведение, чтобы исправить и изменить то и другое (см. Мф 18:15−20; 1Фес 5:14). При этом мы не должны запугивать своих духовных детей, не должны унижать их или самодовольно судить. Любящий отец такого не делает. Но любящий отец всегда, когда окажется необходимым, будет вразумлять своих детей, корить их, исправлять и, даже, если понадобится, наказывать. Он будет делать все, что он должен сделать для блага детей, все, что будет правильным и нужным. Инструмент, который поможет ему в этом, — это Слово Божие, как указано в 2Тим 3:16−17.

«Свидетели вы, — говорил Павел Фессалоникийцам, — и Бог, как свято и праведно и безукоризненно поступали мы пред вами верующими; Потому что вы знаете, как каждого из вас, как отец детей своих, Мы просили и убеждали и умоляли поступать достойно Бога, призвавшего вас в Свое Царство и славу» (1Фес 2:10−12).

ОН ЛЮБИТ

«как возлюбленных детей моих» (4:146)

Павел несколько раз называл коринфян своими братьями (1:10; 2:1; 3:1), но теперь он называет их своими детьми, что показывает еще более близкое, заветное отношение. И они были не просто его детьми, но возлюбленными детьми, особенно дорогими их духовному отцу. Из того, что говорил им Павел, ясно, что ни послушными, ни честными в моральном отношении, ни твердыми в учении, ни духовно зрелыми они не были. Но они были любимыми.

Слово возлюбленные происходит от глагола «агапао», который относится к самому сильному роду любви, к любви глубочайшей. Агапе — больше, чем братская любовь (филиа, нежная привязанность. Агапе — это любовь решительная, когда любишь осознанно, имея одну цель — служение объекту любви.

Через несколько лет Павел опять говорил о своей большой любви к коринфянам: «не буду отягощать вас; ибо я ищу не вашего, а вас. Не дети должны собирать имение для родителей, но родители для детей. Я охотно буду издерживать свое и истощать себя за души ваши» (2Кор 12:14−15). Коринфяне мало что сделали, чтобы заслужить любовь Павла, но он любил их от всего сердца. Его любовь к ним давала все и не просила ничего. Она была самоотверженной, идущей на все и неугасимой.

Любящий отец хочет как можно глубже понимать своих детей. Он хочет знать что у них болит, чтобы помочь исцелить боль. Он хочет знать, в чем их слабости, чтобы помочь им укрепиться. Он хочет знать их потребности, чтобы суметь утолить их. Такой была любовь Павла к коринфянам. Он любил их, понимая их ситуацию и их потребности.

Любящий отец мягок. Иисус был «кроток и смирен сердцем» (Мф 11:29), и Павел старался обращаться к коринфянам с «кротостью и снисхождением Христовым» (2Кор 10:1). Духовные дети, как и дети природные, растут медленно. Они не рождаются духовно зрелыми, и воспитывать их надо с любовью и мягкостью, а вместе с тем — тщательно и иногда строго (ср. 1Фес 2:7−8).

Кроме того, любящий отец ревностен. Когда те, кого мы сильно любим, находятся в опасности, мы не можем не тревожиться. Когда наши дети были маленькими, я боялся за них, когда они перебегали через дорогу. Поэтому я постоянно читал им нотации, объясняя, как это опасно — если тебя собьет машина. Иногда по ночам я просыпался, как от толчка — мне снилось, что одного из детей переехала машина. Любовь не может удержаться от чувства мучительной озабоченности, невозможно любить без того, чтоб не волноваться порой. Чем больше опасностей угрожает нашим любимым, тем более ревностной становится наша любовь. Но беспокоиться нам следует и за тех, кого мы любим духовно, за наших детей в Господе. Павел свидетельствовал ефесским старейшинам, что он со слезами «три года день и ночь непрестанно учил каждого из них» (Деян 20:31).

ОН РОЖДАЕТ ДУХОВНЫХ ДЕТЕЙ

«Ибо хотя у вас тысячи наставников во Христе, но не много отцов: я родил вас во Христе Иисусе благовествованием» (4:15).

Как уже отмечалось, рассуждение Павла о духовном отцовстве строится не в хронологическом порядке. Как и в том, что касается отцовства природного, рождение духовное должно предшествовать любви и вразумлению. Ребенок должен родиться до того, как о нем можно будет заботиться и его можно будет воспитывать.

В этом стихе Павел говорит об уникальности отцовства. Ни у одного ребенка не может быть более одного родного отца. Так же и в области духовной: у коринфян было тысячи наставников во Христе, но только один духовный отец. Духовным отцом большинства из них был Павел. Здесь важно отметить, что он не говорит о себе, что он для них был источником духовной жизни (ср. Мф 23:9, где Иисус описывает Иудейских религиозных руководителей, которые считали себя истинными источниками жизни). Павел говорит коринфянам, что он был инструментом, использованным Богом, чтобы спасти их.

Слово тысячи («муриос») можно перевести выражением «десять тысяч» (как это сделано в версии Короля Джеймса), но это же слово может означать и просто большое, бесчисленное количество. Слово «наставники» («пайдагогос») относится к домашним преподавателям, обычно рабам, которые несли ответственность за начальное образование и моральное воспитание маленьких детей. Они не были учителями в формальном смысле этого слова, они были скорее руководителями и помощниками.

Коринфяне, как говорил им Павел, могли иметь бессчетное количество духовных наставников разных родов, и каждый из них мог быть полезен в той или иной мере. Но их духовным отцом был только он один.

Отец, по определению, — это мужчина, у которого есть дети. Он — тот, через которого осуществляется Божье сотворение жизни. Можно быть мужчиной и даже мужем и без того, чтобы иметь детей. Но нельзя быть отцом без того, чтобы иметь детей. Христианин не может быть духовным отцом, если Бог не использует его для того, чтобы дать жизнь духовным детям.

К несчастью, многие христиане так и не становятся духовными отцами. Они не производят на свет никакого духовного потомства. Они не привели ко Христу ни одного человека и не помогли ему научиться ходить путями Божьими. Христианин — это тот, кому дана новая жизнь во Христе, а одним из важнейших признаков жизни является способность к воспроизведению жизни. И все же есть много верующих, которые ни разу не породили на свет ни одного верующего. Это в каком-то смысле — внутреннее противоречие, это не соответствует тому, чем следует быть христианину. Каждый верующий должен быть духовным отцом, инструментом в руках Божьих, производящим новые жизни, приводящим новых людей в Его Царство. С этого начинается процесс воспитания.

Всюду, где бы ни проповедовал Павел, всюду, где он служил, он оставлял духовное потомство. Он основал бессчетное число церквей в провинции Галатия, и, когда он писал к Галатам, он называл их не только своими братьями (Гал 1:11; 4:12), но также и своими детьми (4:19). Тимофея Павел называл «истинным сыном в вере» (1Тим 1:2), а Тита — «истинным сыном по общей вере» (Тит 1:4). Беглый раб Онисим был его «сыном», «которого (он) родил в узах» (Филим. 10). Куда бы Павел ни пошел, куда бы он ни попал, он везде приводил людей ко Христу и тем самым становился их духовным отцом.

Апостол не претендовал на дар духовного рождения жизни, не заявлял, что он якобы обладает силой давать духовную жизнь. Я родил вас во Христе Иисусе благовествованием. Источник любого духовного рождения — это сила Божия во Христе в сочетании со Словом Божиим. Только «рожденное от Духа есть дух» (Ин 3:6), и «восхотев, родил Он нас словом истины» (Иак 1:18).

Но Господь решил использовать людей также и как Его свидетелей (Деян 1:8), чтобы «научить все народы» (Мф 28:19). Иисус повелел нам молить «Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою» (Мф 9:38). Урожай полностью в руках Господних, но Он призвал нас быть соработниками на Его ниве. Чарльз Ходж сказал: «Хотя множество людей обращаются Духом через Слово без всякого вмешательства служителей, как зерна, которые тут и там прорастают без помощи землепашца, Бог повелел, чтобы урожай душ собирали работники, специально для этого назначенные».

Божьи сборщики урожая и становятся духовными отцами тех, кого они «собрали» для Господа.

ОН ПОДАЁТ ПРИМЕР

«Посему умоляю вас: подражайте мне, как я Христу. Для сего я послал к вам Тимофея, моего возлюбленного и верного в Господе сына, который напомнит вам о путях моих во Христе» (4:16−17а).

Без доброго примера родительское воспитание не может быть действенным. Духовный отец должен подавать пример своим духовным детям, как это старательно делал Павел. С уверенностью, но без хвастовства, он мог сказать: подражайте мне. Он мог сказать не только «Делайте, как я говорю», но и «Делайте, как я делаю». Употребленный здесь греческий термин эквивалентен нашему слову «мимика» (подражание) (ср. Мф 23:3).

Зачастую труднее всего воспитывать, оказывается, дома. Когда мы воспитываем тех, с кем мы встречаемся вне дома, вне своей семьи, они, как правило, видят нас только в идеальных условиях, где нам легко вести себя так, как полагается духовно зрелому человеку. Но наши дети видят нас всегда: каким бы ни было наше настроение, что бы мы ни чувствовали, как бы мы ни поступали. Они знают по собственному опыту, не понаслышке, действительно ли мы живем в согласии с тем, чему стараемся их учить. И если это не так, то большая часть наших наставлений и нравоучений пропадет впустую, разобьется, как об стенку горох. Даже если мы искренне их любим, наши дети будут поступать скорее в согласии с тем, что мы делаем, чем в согласии с тем, что мы говорим. Иметь благочестивых детей — это требование к старейшине (1Тим 3:4−5), это необходимо, хотя бы отчасти, потому что это — хорошее свидетельство его собственного благочестия. Воспитывать — это больше, чем просто учить правильным принципам; воспитывать — значит жить в согласии с этими принципами перед тем, кого ты воспитываешь (ср. 1Тим 4:12).

Павел как воспитатель имел такой успех, что он мог передоверить воспитание верующих тем, кого он уже воспитал. Для сего я послал к вам Тимофея, моего возлюбленного и верного в Господе сына, который напомнит вам о путях моих во Христе. Для сего относится к той цели, которая была у Павла — сделать коринфян своими подражателями. Чтобы добиться этой цели, он послал к ним Тимофея. Что зa мысль! Тимофей был так похож на Павла, что его можно было послать как подобие Павла. Духовная работа по воспитанию Тимофея была настолько совершенной, что Павел мог послать Тимофея воспитывать коринфян от своего имени, за себя. Тимофей был точной копией своего духовного отца. В этих сжатых словах Павел показывает суть воспитания духовных детей: они должны быть воспитаны таким образом, чтобы мы могли послать их работать на нашем месте. Когда мы подобны Христу, те, кого мы воспитываем, скорее сами станут подобными Христу и способными помогать другим уподобиться Христу. Очевидно, что это приводит к возможности великого умножения служения.

Павел любил Тимофея и рекомендовал его как верного сына, который напомнит коринфянам христоподобный образ жизни Павла, потому что таким же был и его собственный образ жизни.

ОН УЧИТ

«как я учу везде, во всякой церкви» (4:17б)

Мы не можем верить истинам, которых мы не знаем, или жить по принципам, о которых мы никогда не слышали. Главная часть воспитания состоит в том, чтобы учить Слову Бога, рассказывая о нем и объясняя его истины.

Что касается коринфской церкви, Павел заботливо учил верующих коринфян в течение 18-ти месяцев (Деян 18:11). Они полностью научились основам Слова. Дело Тимофея было напомнить им о том, чему их учил Павел и о том, какой жизнью он жил среди них. Его воспитательная задача была — проверить, как коринфяне исполняют то, чему их учил апостол. Павел учил одному и тому же везде, во всякой церкви, — эти слова указывают, что тут речь идет об учении в целом, а не об отдельных частностях, не о конкретных советах. И делом Тимофея было укрепить эти великие вечные истины собственной учительской деятельностью и своим собственным примером.

Недостаточно учить правильно: учить надо так, чтобы нас понимали. Мы должны отложить в сторону свои ученые степени, научные достижения и теологический жаргон и просто говорить правду, ясно и с любовью (Еф 4:15). Если мы любим тех, кого учим, нашей целью будет — не произвести на них впечатление своей ученостью, но помочь им учиться. Епископ Джон Райль был убежден в том, что одна из причин духовного возрождения Англии в 18-ом веке заключалась в том, насколько просто проповедовали в то время проповедники, такие, как Уэсли и Уайтфильд. Этот епископ говорил: «Они не стыдились распинать свой стиль или жертвовать своей научной репутацией ради того, чтобы слушатели лучше понимали то, чему они учили. Эти люди воплотили в жизнь аксиому Августина, который сказал, что деревянный ключ не так красив, как золотой, но если он может открыть ту дверь, которую золотой ключ открыть не может, то он намного полезнее». Не читать красивые проповеди, не показывать на диво другим, насколько мы умны, а преподавать здравое, истинное, учение на основании Писания, учение, наносящее встречный удар человеческой мудрости — вот что необходимо (ср. 2:1−8).

Учение Иисуса было недостижимым образцом не только силы и глубины, но и простоты. Толпы, к которым Он обращался со Своими проповедями, состояли в основном из простого, необразованного народа. И все же, как писал Марк (12:37), «множество народа слушало Его с услаждением», -или, как перевел этот стих король Джеймс, «простой народ слушал Его с радостью».

ОН ИСПРАВЛЯЕТ

«Как я не иду к вам, то некоторые у вас возгордились; Но я скоро приду к вам, если угодно будет Господу, и испытаю не слова возгордившихся, а силу. Ибо Царство Божие не в славе, а в силе. Чего вы хотите? с жезлом придти к вам, или с любовью и духом кротости?» (4:18−21)

Бывает так, что духовным отцам, подобно отцам природным, приходится наказывать своих детей. Когда христианин сползает вниз, спотыкается в том, что касается истинного учения или правильного поведения, он нуждается в исправлении. Тогда ему нужно сказать с любовью, но твердо: «Твое свидетельство не таково, каким оно должно быть. Ты живешь не по библейским принципам, которым ты научился. Тебе нужно измениться». Такие конфронтации с духовными детьми не бывают легкими, но они необходимы.

Некоторые коринфяне не только соскользнули в грех, но и возгордились («фузио» — кичиться, надмеваться, раздуваться) этим. Думая, что они, возможно, никогда больше не увидят Павла, как (он) не приходил к ним, они считали, что могут выйти сухими из воды, делая все, что им было угодно. А может быть, они были до того высокомерны, что думали: Павел не посмеет упрекнуть их, не решится на конфронтацию с ними. В этой церкви были серьезные трудности в том, что касалось гордости и своеволия, и, когда сильное духовное руководство было не на месте, многие верующие легко скатывались назад, к своему прежнему образу мыслей и поведения.

Но, в противоположность тому, на что они надеялись, Павел заверял, что он собирался вновь увидеть их, и притом скоро. Он знал, что лучше не строить таких планов, которые были бы недоступны Божьим изменениям, и поэтому добавил: «если угодно будет Господу». Не раз ему случалось строить планы служения, которые он оказывался не в состоянии выполнить. Во время второго миссионерского путешествия Павел, Сила и Тимофей «предпринимали идти в Вифанию, но Дух не допустил» (Деян 16:7). Бог хотел, чтобы Павел отправился со своей миссией дальше на запад, в места, которые мы теперь называем Европой, и поэтому они отправились в Македонию, а не в Вифанию. Это всегда самонадеянно — строить планы, даже планы относительно работы для Самого Господа, если эти планы не открыты Его одобрению и изменениям.

И, хотя коринфяне думали, что Павел, может быть, не посмеет их упрекнуть, его первым делом по прибытии в Коринф будет разоблачить тех, кто вопиющим образом отпал от веры. Он придет и разоблачит не слова возгордившихся, а силу. Он не допустит того, чтобы их грехи сошли им с рук, просто так, за здорово живешь. Ради них самих, как и ради Евангелия, он не мог не наказать их. Невоспитанный ребенок, которого не наказывают, это ребенок таких родителей, которых не слишком волнует его благополучие. Павлу тоже хотелось бы, чтобы ему, как духовному отцу, не приходилось бы прибегать к наказаниям. Поскольку он ожидал, что коринфяне последуют его примеру, он собирался поступить в соответствии со Словом Божьим: «ибо, кого любит Господь, того наказывает, и благоволит к тому, как отец к сыну своему» (Пр. 3:12; ср. Евр 12:6; Откр 3:19).

Высокомерные отщепенцы много рассуждали о своей свободе, независимости и правах, подобно многим современным верующим, открыто исповедующим христианство, которые покупают мирскую философию и с большим удовольствием подражают ее путям. Коринфяне, без сомнения, думали, что у них есть хорошие доводы для Павла, — на тот случай, если он, все-таки, неожиданно объявится. Но он, придя, испытает их духовную силу, а не их слова, — внутреннее, а не внешнее. Божьи люди должны отражать в своем поведении Божье Царство с его законами и славой, Царство, которое не в слове, а в силе. Это — центральный принцип, принцип великой важности. Вера, которая не приводит к праведной жизни, может иметь много слов в свое оправдание, но она не будет иметь силы. Истинный духовный характер человека определяется не тем, насколько впечатляют его слова, а тем, какой силой обладает его жизнь (ср. Мф 7:21−23).

Павел надеялся, что заблуждающиеся коринфяне раскаются в своем высокомерии и изменятся к лучшему до того, как он придет к ним снова. Он предоставлял им выбор: «Чего вы хотите? с жезлом придти к вам, или с любовью и духом кротости?» Что было милее ему самому, он высказал ясно. Он хотел не устыдить их, но вразумить, как детей, которых он нежно любил (ст. 14). Это — отличительное качество любого благочестивого отца.

Если ему потребуется использовать жезл, чтобы призвать их к порядку, он сделает это. При этом он, конечно, не имел в виду жезл в буквальном смысле этого слова, дубину, чтобы драться с ними, но отношение к ним и дух сурового, причиняющего душевную боль воспитания. Он сурово обойдется с их гордостью — с тем грехом, который больше всего ненавидит Бог. Но, если они по-доброму отреагируют на его письмо и постараются исправиться, он обуздает свой гнев и будет обходиться с ними со сдержанной, терпеливой добротой.

Тем, как Павел обращался с этой заблудшей, своенравной церковью, которую он так нежно любил, он показал нам, какие качества необходимы для действенного воспитания духовных детей.