От Матфея | 5 глава

Проповедь высочайшего Монарха

Увидев народ, Он взошёл на гору; и, когда сел, приступили к Нему ученики Его. И Он, открыв уста Свои, учил их, говоря (5:1−2)

До этого момента слова Христа в Евангелии от Матфея встречались довольно редко (4:17,19), а учение освещалось лишь в общих чертах (4:23). Теперь же в весьма лаконичной по форме, но чрезвычайно насыщенной по содержанию проповеди Господь излагает основополагающие истины Своего грядущего Царства.

С этих стихов начинается проповедь, традиционно называемая Нагорной. Хотя Иисус неоднократно повторял эти истины в других ситуациях, в главах 5−7 они представлены в одной проповеди, изложенной в конкретной ситуации. Как будет видно дальше, эти истины глубоко потрясли сознание религиозных иудеев того времени и уже почти две тысячи лет продолжают возбуждать умы многих читателей.

Перед нами манифест нового Царя — новая проповедь, возвещающая о наступлении новой эры.

КОНТЕКСТ

БИБЛЕЙСКИЙ КОНТЕКСТ

Новая проповедь Царя была тесно связана с Ветхим Заветом и фактически вновь подтверждала его. Однако внутреннее содержание Евангелия (что означает «Благая весть») в корне отличалось от существовавшего понимания Ветхого Завета, удивительным образом проливая свет на то, о чём говорили Моисей, Давид, пророки и другие богодухновенные авторы Божьего Слова. К тому же проповедь Христа сильно ударила по существовавшей иудейской традиции.

Ветхий Завет заканчивается словами: «И он обратит сердца отцов к детям и сердца детей к отцам их, чтобы Я, придя, не поразил земли проклятием» (Мал 4:6). В противоположность этому первая великая проповедь Нового Завета начинается с потока благословений, которые называются Заповедями блаженства (5:3−12). Ветхий Завет заканчивается предостережением о проклятии — Новый начинается с обещания о благословениях. Отличительными признаками Ветхого Завета были гора Синай, закон, гром и молнии, небесная кара и проклятие. Признаки Нового Завета совсем иные: гора Сион, благодать, спасение, исцеление, обещание мира и благословение (ср. Евр 12:18−24).

Ветхий Завет показывает человеку его нужду в спасении, Новый же возвещает о пришествии Спасителя — Господа Иисуса Христа. Господь должен был сначала объяснить суть закона, чтобы люди осознали свою греховность, и только потом уже призывать к спасению. Нагорная проповедь проясняет причины ветхозаветного проклятия и показывает, что ни один человек не может быть достаточно праведным в испытующих очах святого Бога. Но в то же время новая проповедь сулит человеку благословение, что видно уже из её первых слов.

Однако, как будет изложено в следующей главе, предлагаемое Христом блаженство зависит не от личных усилий или заслуг, а от даруемой Господом новой природы, отличительным признаком которой является истинная праведность, а результатом — блаженство, или счастье. Во Христе мы приобщаемся к блаженству Самого Бога! Именно такое наслаждение Господь хочет дать Своим детям — Свой мир и Своё счастье! Итак, сначала Господь призывает к блаженству, а затем показывает, что человеческой праведностью, к которой так стремились иудеи, его не достичь. Благая весть — это весть о блаженстве. Но проблема в том, что обрести это блаженство своими силами невозможно, каким бы религиозным и праведным в своих глазах человек ни был.

Ветхий Завет — это книга Адама, история жизни которого поистине печальна. Адам был не только первым человеком на земле, но и первым царём. Вся земля была его владением (Быт 1:28). Но вскоре монарх потерял свой престол, и его падение повлекло за собой проклятие, с которого Ветхий Завет начинается и которым заканчивается.

А Новый Завет начинается с того, что знакомит нас с новым Царём, Который не потерпит поражения и Который вместо проклятия принесёт благословение. Второй Адам — это и последний Адам; и иного царя, иного правителя после Него уже не будет. Первый царь согрешил и оставил проклятие — второй Царь сохранил святость и дарует благословение. Как сказал об этом один автор, первый Адам был испытан в прекрасном саду и потерпел поражение, а последний Адам — в дикой пустыне и одержал победу. Первый Адам оказался преступником и был изгнан из рая. Последний же Адам обратился к преступнику на кресте и сказал: «Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю» (Лк 23:43). Ветхий Завет, родословная первого Адама, заканчивается проклятием, а Новый Завет, родословная Христа, — обещанием, что «ничего уже не будет проклятого» (Откр 22:3). Ветхий Завет даровал закон, показавший беспомощность человека; Новый дарует жизнь, показывающую человека в состоянии блаженства.

С Иисуса Христа начинается новый этап в истории человечества. Новый Человек и Владыка земли пришёл снять ужасное проклятие первого царя. Нагорная проповедь — это подлинное откровение великого Царя, предлагающее благословение вместо проклятия всякому, кто согласится принять праведность на Его условиях.

ПОЛИТИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ

Для большинства иудеев дней Христа ожидаемый Мессия виделся прежде всего великим полководцем и вождём, который освободит их из-под римского владычества и создаст процветающее Иудейское царство, которое будет ведущим государством в мире. Он будет могущественнее любого царя, предводителя или пророка всех веков. После чуда с насыщением народа в окрестностях Тивериады люди пытались сделать Иисуса царём. Они увидели в Нём долгожданного вождя страны благоденствия, в которой будут удовлетворены все до единой их нужды. Но Иисус преследовал совершенно иные цели и «узнав, что хотят прийти, нечаянно взять Его и сделать царём, опять удалился на гору один» (Ин 6:15). Позже, когда Пилат спросил Иисуса: «Ты Царь иудейский?», — Иисус ответил: «Царство Моё не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Моё, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан иудеям; но ныне Царство Моё не отсюда» (Ин 18:36).

В Нагорной проповеди Иисус сделал акцент на изменении внутреннего содержания, а не внешней оболочки. Наиболее важными для Него были духовные и нравственные вопросы, а не политические и материальные. В Нагорной проповеди нет и намёка на политические или социальные преобразования. Иисус считал приоритетным изменение природы людей, потому что именно природа человека руководит его действиями.

Принципы и идеалы, отображённые в Нагорной проповеди, идут вразрез с человеческими представлениями. В Царстве Христа величайшими будут те, кого в этом мире и в расчёт не берут, и наоборот. Например, Иисус назвал Иоанна Крестителя величайшим из всех людей на земле, хотя тот не имел ни денег, ни собственного дома, жил в пустыне, носил одежду из верблюжьего волоса, ел акрид и дикий мёд. Иоанн Креститель не вращался в религиозных кругах, он не обладал финансовым, военным или политическим могуществом. К тому же проповедь его, с мирской точки зрения, была не иначе как религиозным бредом, если не сказать сумасбродством. Таких людей, как Иоанн, мир называет непутёвыми и неудачниками. Однако от Господа Иоанн получил наивысшую похвалу.

Но даже «меньший» в Царстве Христа больше Иоанна Крестителя (Мф 11:11). В проповеди Христа наследники Царства характеризуются как смиренные, сострадательные, кроткие, жаждущие праведности, милосердные, чистые сердцем, миротворцы, а также как гонимые за праведность, хотя по мирским меркам это вернейшие признаки неудачника. Мир твердит: «Не урони достоинства, отстаивай свои права, гордись собой, возвышай себя, защищай себя, мсти за себя, служи только себе». Таков список ценностей людей мира во всех царствах этого мира.

РЕЛИГИОЗНЫЙ КОНТЕКСТ

Иисус жил в весьма религиозном обществе, которое изобиловало профессиональными служителями культа. В то время в иудаизме существовало четыре основных направления: фарисеи, саддукеи, ессеи и зилоты. В следующих главах мы подробнее остановимся на отличительных признаках каждого из них, а сейчас только кратко их охарактеризуем.

Фарисеи считали, что истинное благочестие заключается в соблюдении закона Моисея и религиозных традиций, и потому до мельчайших подробностей исполняли все до единого предписания закона и многочисленных раввинских преданий, накопившихся за столетия. Они были приверженцами прошлого.

Саддукеи жили настоящим. Они были религиозными либералами, не верившими в то, что относилось к разряду сверхъестественного. Саддукеи изменяли Писание и традиции в соответствии со своей религиозной философией.

Ессеи были аскетами, верившими, что истинные верующие должны отделиться от остального мира. Поэтому они вели строгую жизнь в отдалённых, пустынных местах, таких как Кумран на северо-западном побережье Мёртвого моря.

Зилоты были фанатически настроенными националистами, считавшими, что истинная религия должна находиться на острие политической активности. Эти иудейские революционеры презирали соотечественников, которые не поднимали оружие в борьбе против римлян.

Другими словами, фарисеи говорили: «Вернёмся к прошлому»; саддукеи призывали: «Пойдём вперёд»; ессеи настаивали: «Уйдём из общества»; а зилоты заявляли: «Идём напролом». Фарисеи были консерваторами, саддукеи — модернистами, ессеи — сепаратистами, а зилоты — религиозно-политическими активистами. Таким образом, они представляли собой те же типы религиозных объединений, какие существуют и в наше время.

Но Иисус не причислял Себя ни к одной из этих групп. Фарисеям Он говорил, что истинная духовность — это внутренняя чистота души, а не внешняя религиозность; саддукеям — что законы устанавливает Бог, а не человек. Ессеям Иисус дал понять, что духовность — это состояние души, а не тела; а зилотам — что ответом является поклонение Богу, а не революционное переустройство мира. Центральная мысль в обращении Христа к каждой из этих групп и к каждой личности, независимо от убеждений или принадлежности, заключается в том, что Царство Его действует прежде всего внутри, в сердце человека. Такова основная идея Нагорной проповеди. Истинная религия в Царстве Божьем — это не ритуалы, философия, затворничество или военная мощь, а правильное отношение к Богу и окружающим. Это нашло отражение в словах Господа: «Ибо, говорю вам, если праведность ваша не превзойдёт праведности книжников и фарисеев, то вы не войдёте в Царство Небесное» (5:20).

Доминирующая мысль Нагорной проповеди заключается в следующем: бессмысленно прикрываться правильным богословием, и ещё бессмысленней прикрываться современной философией, географическим разделением, военной мощью или политической деятельностью. Верное богословие необходимо; важно быть современной личностью в рамках приличия, хранить себя неосквернённым от мира и стоять на защите моральных принципов. Однако внешнее благочестие, имеющее целью служить и угождать Богу, должно вытекать из правильной внутренней жизни. Таков Божий путь. Бог некогда сказал Самуилу: «Я смотрю не так, как смотрит человек, ибо человек смотрит на лицо, а Господь смотрит на сердце» (1Цар 16:7). В Притчах премудрость взывает: «Больше всего хранимого храни сердце твоё, потому что из него источники жизни» (Притч 4:23).

Когда обедавшие с Иисусом фарисеи стали возмущаться, что Он не совершил обряда омовения рук перед едой, Иисус сказал им: «Ныне вы, фарисеи, внешность чаши и блюда очищаете, а внутренность ваша исполнена хищения и лукавства. Неразумные! Не Тот же ли, Кто сотворил внешнее, сотворил и внутреннее? Подавайте лучше милостыню из того, что у вас есть, тогда всё будет у вас чисто» (Лк 11:39−41). Таким было обращение Христа ко всем течениям в иудаизме.

ВАЖНОСТЬ

В свете вышеизложенных истин можно выделить, по крайней мере, пять причин важности Нагорной проповеди. Во-первых, Нагорная проповедь показывает крайнюю необходимость нового рождения. Её требования слишком высоки, чтобы достичь их человеческими усилиями. Это под силу лишь тем, кто получил новую жизнь во Христе. Нормы Нагорной проповеди гораздо строже заповедей Моисея, потому что предписывают не только праведные деяния, но и такие же мысли — не только поступать праведно, но и быть праведником. В Нагорной проповеди сильнее, чем где-либо в Писании, показано отчаянное положение человека без Бога.

Во-вторых, эта проповедь недвусмысленно указывает на Иисуса Христа как единственную надежду человека исполнить Божьи требования. Если человек не может жить согласно Божественному замыслу, ему нужна помощь свыше. И если Нагорная проповедь правильно понимается и воспринимается, она приводит к Христу.

В-третьих, Нагорная проповедь указывает на предложенный Богом путь достижения счастья и подлинного успеха. Она раскрывает нормы, цели и побуждения, благодаря которым человек с Божьей помощью приобретает все те качества, какие хочет видеть в нём Бог. В ней мы находим путь к радости, миру и довольству.

В-четвёртых, Нагорная проповедь — это, наверно, лучшее пособие для свидетельства, для достижения людей вестью о Христе. Христианин, претворяющий в жизнь учение Христа, подобно духовному магниту будет притягивать людей к Господу, дающему ему силы так жить и поступать. Жизнь, основанная на послушании принципам Нагорной проповеди, — величайшее орудие церкви в евангелизации.

В-пятых, только жизнь по этим принципам угодна Богу. И это самая главная причина, побуждающая верующего следовать учению Иисуса, — так угодно Господу.

ОКРУЖЕНИЕ

Увидев народ, Он взошёл на гору; и, когда сел, приступили к Нему ученики Его (5:1)

Иисус всегда заботился о народе, к которому испытывал сострадание, независимо от того, были ли люди изнурёнными и рассеянными (Мф 9:36), больными (14:14; ср. 4:23), голодными (15:32) или испытывали какую-либо другую нужду. Был ли человек физически больным или здоровым, психически уравновешенным или одержимым бесами, бедным или богатым, начальником или подчинённым, влиятельным в религиозных кругах или ничего не значащим, невежественным или высокообразованным, Иисус всегда испытывал к нему сострадание. Он любил каждого, к какому бы слою общества человек ни принадлежал.

Всё, что Иисус произнёс в этот раз, было сказано Им публично, при большом стечении народа (ср. 7:28−29). Его замыслом было открыть людям глаза на их грех, чтобы они почувствовали нужду в Спасителе, в качестве Которого Он и пришёл. До тех пор пока они не уверуют в Него, проповедь могла лишь показать, как далеко они были от Божьих стандартов. Эта замечательная призывная проповедь должна была обличить людей в их безнадёжном греховном положении.

ПРОПОВЕДНИК

Увидев народ, Иисус взошёл на гору и сел. Сын Самого Бога произнёс проповедь. Величайший из проповедников произнёс величайшую проповедь за всю историю человечества. Когда Он закончил «слова эти, народ удивлялся учению Его, ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи» (7:28−29). Иисус не ссылался на другие источники, на древних учителей или авторитетные предания. Он говорил от Своего имени, что было весьма необычно для евреев, которые всегда опирались на признанные авторитеты.

Нагорная проповедь — это образец хорошей проповеди, шедевр гомилетики. Она плавно и убедительно переходит от вступления (5:3−12) к первому пункту (граждане Царства, 5:13−16), ко второму (праведность Царства, 5:17−7:12), затем к третьему (призыв войти в Царство, 7:13−27) и к заключительной части (впечатления слушателей, 7:28−29). Переходы от пункта к пункту ясны и естественны.

В начале служения Иезекииля Бог сказал пророку: «Язык твой Я прилеплю к гортани твоей, и ты онемеешь, и не будешь обличителем их, ибо они — мятежный дом» (Иез 3:26). Спустя много времени этот же пророк свидетельствовал: «Вечером была на мне рука Господа, и Он открыл мне уста, прежде нежели [спасшийся] пришёл ко мне поутру. И открылись уста мои, и я уже не был безмолвен» (Иез 33:22). Подобно Иезекиилю, Иисус не обнародовал Своей истины, силы и мудрости, пока не повелел Ему Бог.

МЕСТО

Кафедрой для величайшей проповеди, когда-либо сказанной, послужила гора. Насколько известно, у этой горы, — а фактически большого холма — до тех пор пока Иисус не произнёс там Свою проповедь, не было названия. Прежде она была всего лишь одним из многочисленных холмов, возвышающихся на северном побережье Галилейского моря. Но одна из бесчисленных гор превратилась в памятную гору, отмеченную и освящённую присутствием Господа. С тех пор она стала традиционно называться «Горой Заповедей блаженства».

СТИЛЬ

Обычно раввин проповедовал и учил сидя. Если он говорил стоя или расхаживая взад-вперёд, то всё, сказанное им, воспринималось как неофициальная информация. Если же он садился, то его слова приобретали авторитетность и официальность. Даже сегодня, говоря, например, что профессор занимает кафедру в университете, мы подчёркиваем его почётное и авторитетное положение. Когда Папа римский, глава католической церкви, делает официальное заявление, он говорит ex cathedra, что буквально значит «со своего стула» (т.е. сидя). Когда Иисус сел и начал говорить эту проповедь, Он словно вёл речь со Своего Божественного престола, облечённый абсолютной властью Царя.

Как упоминалось выше, Иисуса слушало множество народа, но, не обратившись к Нему, народ не мог воспринять или исполнить изложенные здесь принципы духовной жизни.

То, что ученики Его приступили к Нему, означает, что они тоже были среди слушателей. По сути, только они и были способны в то время хотя бы отчасти познать возвещённое Христом блаженство и последовать путём праведности, о котором Он учил. Только ученики испытали божественное присутствие и силу, в высшей степени необходимые для послушания Божьей совершенной воле. Таким образом, народу проповедь показала нормы праведности, которые он не мог пока исполнить, а ученикам — образец совершенства, досягаемый для них благодаря их вере в Христа.

Архиепископ Кентерберийский однажды заметил, что, основываясь на Нагорной проповеди, вести дела в Англии просто невозможно, ибо народ утратил верность Царю. Действительно, понимать и исполнять проповедь Царя могут только Его верноподданные.

Всемирно известный историк Уилл Дюран сказал, что в каждом поколении найдутся несколько человек, способные оставить после себя существенный след в истории. Среди всех, говорил он, безусловно выделяется Иисус Христос. Несомненно, Иисус оказал наиболее сильное и устойчивое влияние на ход человеческой мысли. Однако, заключил историк, Его учение не повлияло в равной степени на человеческие поступки.

Попытка воплотить в жизнь учение Христа, не признавая Его Господом и Спасителем, заведомо бесплодна и обречена на провал. Например, те, кто содействует развитию идей «социального Евангелия», пытаясь утвердить учение Христа без спасения и духовного возрождения, лишь доказывают, что Его принципы не подействуют, пока в человеке не проявится Божья сила и новая природа. Никто не сможет поступать так, как Христос, пока не станет подобным Ему. Кто не любит Небесного Царя, тот не может жить так, как Он.

СОДЕРЖАНИЕ

И Он, открыв уста Свои, учил их, говоря (5:2)

Слова Матфея, что Иисус учил их, открыв Свои уста, не были банальным утверждением очевидного. Этой разговорной формулой часто обозначалось особенно важное и торжественное воззвание. Кроме того, она указывала на сердечность и непритворность сказанного. Проповедь Христа была в равной мере авторитетной и доверительной. Она была сказана чрезвычайно серьёзным тоном и в то же время с глубокой сердечной заботой.

Жизненные принципы, изложенные Господом в этой проповеди, прямо противоположны тем, которые практикуются и ценятся в мире. Жить согласно требованиям Христа — значит жить счастливо. Иисус даёт совершенно иной жизненный подход, итогом которого вместо отчаяния будет радость, вместо конфликтов — покой. Это мир непонятный и недоступный греховному человечеству (Ин 14:27; Флп 4:7). Это блаженство — заслуга не мира и не обстоятельств, и поэтому оно не может быть отнято ими. Оно не вызвано внешними причинами, и поэтому ничто внешнее его не разрушит.

Из-за кажущихся завышенными её требований многие верующие придерживаются мысли, что Нагорная проповедь представляет собой свод законов Тысячелетнего Царства. В противном случае, говорят они, как понимать повеление Христа «будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный»? (Мф 5:48) Однако есть несколько причин считать это мнение неверным. Прежде всего, в тексте нет и намёка на какой-либо иной период времени. Во-вторых, Иисус требовал соблюдения этих норм людьми, которые жили не в идеальном мире, а в современном Ему обществе. В-третьих, если все утверждения отнести к Тысячелетнему Царству, то многие из них теряют смысл. К примеру, в Царстве верующие не будут подвергаться гонениям (см. 5:10−12,44). В-четвёртых, где бы ни повторялся в Новом Завете любой из принципов Нагорной проповеди, в контексте ясно подразумеваются христиане настоящего, а не будущего. В-пятых, в Новом Завете есть много требований, выполнить которые человеческими усилиями немыслимо (см. 1Пет 1:15−16; Рим 13:4; 2Кор 7:1; Флп 1:9−10; Кол 3:1−2; Евр 12:14).

Учение Нагорной проповеди актуально и для современных христиан. Оно указывает, к чему следует стремиться во все века, если не сказать больше: какими должны быть христиане. К сожалению, не все христиане соответствуют этим качествам. Зачастую мирские стандарты и цели поглощают христиан, подчиняя их своим правилам и преобразуя их в свой образ (см. Рим 12:2).

Новый образ жизни, о котором говорит Иисус, проистекает из обновлённого сознания, а обновлённое сознание является следствием новой жизни. Перед нами предстают Божьи нормы для тех, кто был создан по Его образу и перевоплощён в образ Его единородного Сына (Рим 8:29; 1Кор 15:49; 2Кор 3:18). Праведность, достигнутая иным путём, не приемлема для Бога (Мф 5:20).

Кто знает о товаре больше его производителя? Покупая новое устройство или прибор, вы в первую очередь читаете руководство по эксплуатации, в котором подробно изложено, для чего этот прибор предназначен, а для чего — нет, как за ним ухаживать, какие у него ограничения и т.д. Бог создал каждого из нас, однако немногие обращаются к Создателю, чтобы найти смысл, цель жизни и радость, чтобы научиться правильно жить и заботиться о себе — чтобы функционировать подобающим образом и быть счастливыми, как было задумано Творцом.

Как ясно указано в самой Нагорной проповеди, внутренние перемены обязательно повлекут за собой и внешние перемены. Когда мы имеем правильные мысли и строим правильные отношения с Богом, тогда и поступки наши станут на своё место. Если внутренняя духовность не влияет на наши поступки, значит она либо сильно ограничена, либо существует лишь на словах. Иаков писал: «Вера без дел мертва» (Иак 2:20). Павел говорил, что мы «созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять» (Еф 2:10).

Но подлинно праведные поступки произрастают только на почве подлинно праведной жизни. Мартин Ллойд-Джонс сравнивает жизнь христианина с игрой на фортепиано. Можно играть «Лунную сонату» Бетховена строго по нотам, без единой ошибки, однако же не выразить того, что задумал великий композитор. Даже если все ноты воспроизведены верно, сонаты может не получиться. Пианист может механически ударять по клавишам, не передавая при этом суть, душу произведения. Он может вообще не выразить того, что хотел выразить Бетховен. Хороший исполнитель, конечно, должен играть профессионально — он не вправе игнорировать требования, предъявляемые к музыканту. Однако не точное исполнение произведения делает его великим музыкантом, а умение передать стоящую за нотами душу — вот что покоряет слушателей. Точно так же верные христиане стараются соблюдать букву Писания; но помимо этого они стараются соблюдать дух, то есть стоящие за буквой цель и намерение Бога. И это гармоническое единство буквы и духа служит верным признаком послушного сердца, горящего желанием прославлять Господа.

Говорить о следовании духу Писания, не соблюдая при этом его буквы, — значит быть лжецом. А соблюдать букву без следования духу — значит быть лицемером. Только объединив в себе соблюдение духа Писаний, то есть правильное состояние сердца, и буквы, то есть праведные поступки, можно быть верным дитём Божьим и преданным слугой Небесного Царя.

Счастливы смиренные

Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное (5:3)

ЗАПОВЕДИ БЛАЖЕНСТВА

Условные благословения, обещанные в Мф 5:3−12, традиционно называются Заповедями блаженства, то есть заповедями радости или счастья. Иисус заявляет, что человек может быть по-настоящему счастлив, и с этой темы как раз и начинается Нагорная проповедь. Многим людям, включая некоторых христиан, в это, похоже, трудно поверить. Неужели столь строгие и почти невыполнимые требования могут сделать кого-нибудь счастливым? И всё же первая и, пожалуй, величайшая проповедь Иисуса Христа начинается с многократно повторяющейся темы счастья — достойное начало для новозаветной Благой вести!

Бог — отнюдь не космический тиран, как некоторые Его представляют. Он искренне желает избавить людей от их трагического положения, дать им силу исполнять Его волю, подарить настоящее счастье. В этой великой проповеди Его Сын тщательно и ясно показывает Своим последователям путь к блаженству.

Макариос (блаженный) означает «счастливый, довольный, радостный». Гомер называл так богатого человека, а Платон — удачливого предпринимателя. У Гомера и Гесиода есть высказывания о том, что греческие боги счастливы (макариос) сами по себе, потому что они неподвластны законам человечества, страдающего от нищеты, болезней, всякого рода несчастий и наследующего смерть. Таким образом, главное и наиболее полное значение слова макариос — внутреннее удовлетворение, не зависящее от изменчивых обстоятельств. Именно такого счастья Господь желает Своим детям — состояния радости и благополучия, которое не зависело бы от материальных, временных обстоятельств (ср. Флп 4:11−13).

Слово «блаженный» часто относится к Самому Богу, и один из Псалмов Давида заканчивается восклицанием: «Блажен Бог!» (Пс 67:36). Его сын Соломон пел: «Блажен Господь Бог, Бог Израилев, един творящий чудеса» (Пс 71:18). Павел писал о «славном благовестии блаженного Бога» (1Тим 1:11) и об Иисусе Христе, «блаженном и едином сильном Царе царствующих и Господе господствующих» (6:15). Блаженство — это характерная черта Бога, и оно может быть воспринято людьми лишь в той мере, в какой они приобщаются к Божьему естеству. Нет иного блаженства, иного совершенного удовлетворения и иной непреходящей радости, кроме как в личном общении с Тем, Чьи «великие и драгоценные обетования» делают нас «причастниками Божеского естества» (2Пет 1:4).

Поскольку блаженство лежит в основе Божьего характера, то, приобщаясь через Иисуса Христа к Его природе, люди приобщаются и к Его блаженству. Поэтому с самого начала Нагорной проповеди становится ясно, что Иисус говорит о реальности, доступной только для верующих. Прочие могут лицезреть требования Христова Царства и ощущать аромат его благословений, но только вошедшие в него могут по-настоящему наслаждаться этими благословениями. Блаженство — это не внешнее ощущение благополучия, возникающее при удачном стечении обстоятельств, а глубокое сверхъестественное удовлетворение, обусловленное фактом примирения с Богом. Блаженство основано на объективной реальности — на чудесном рождении в человеке новой, божественной природы.

В чём-то Заповеди блаженства кажутся парадоксальными. Условия и следующие за ними благословения вроде бы никак между собой не связаны. Да и по человеческим меркам смирение, плач, милосердие, гонения и жажда праведности — это не то, из чего состоит счастье. Мирской человек, а также плотской, незрелый христианин назвал бы такое блаженство скорее унижением. По словам одного проповедника, Иисус как бы проник за витрину жизни и переставил все ценники.

В каком-то смысле счастье действительно сопряжено с унижением; Иисус действительно поменял ценники. Он учит, что унижение за праведные поступки, воспринятое правильно, и есть ключ к счастью. В этом простом принципе заключаются все Заповеди блаженства. Мир утверждает: «Счастливы богатые, знатные, успешные, крутые, популярные, знаменитые и агрессивные». Но проповедь нашего Царя не опирается на мирские стандарты, потому что Царство Его не от мира сего. Его путь к счастью, — единственно верный путь к истинному счастью, — ведёт в другом направлении.

Живший в первом веке римский философ Сенека, под началом которого воспитывался Нерон, мудро заметил: «Есть ли что более постыдное, чем искать благо вечной души во временных вещах?» Другими словами, душевные нужды разума не удовлетворить бездушными, материальными вещами. Внутреннее нельзя удовлетворить внешним.

А мирская философия утверждает как раз обратное: вещи приносят счастье. Чем больше вещей, тем больше счастья; чем больше достижений, тем яснее смысл жизни; чем больше активности, тем больше получаемое удовлетворение.

Мудрейший и величайший из древних царей, Соломон, много лет пытался таким способом найти счастье. В жилах Соломона текла царская кровь Давида, его отца. У него было без счёта золота и драгоценных камней, а «серебро в Иерусалиме [стало] равноценным простым камням» (3Цар 10:27). В распоряжении Соломона были огромные флотилии и тысячи лучших скакунов. Сотни жён были выбраны для него из числа самых прекрасных женщин многих стран. Его дворцы блистали роскошью. Он вкушал изысканнейшую пищу из прекраснейшей посуды в окружении избранного общества. По всему миру шла слава о его мудрости, богатстве и силе. Соломон должен был чувствовать себя весьма счастливым. Однако великий и по земным меркам благословенный царь сделал вывод, что жизнь бесцельна и пуста. Главная тема книги Екклесиаста, в которой записаны размышления Соломона о земном существовании, выражена в одном предложении: «Суета сует, всё — суета! Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем?» (1:2−3).

Иисус же пришёл возвестить, что древо счастья не пускает корни на проклятой земле. Земные утехи не могут дать сколько-нибудь прочного земного счастья, не говоря уже о счастье вечном. «Смотрите, берегитесь любостяжания, — предупреждал Иисус, — ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имущества» (Лк 12:15). Ничто материальное просто не может благотворно повлиять на душу, на внутреннее «я» человека.

Следует отметить и обратное: духовные истины не могут удовлетворить материальных нужд. Если человек голоден, ему нужна пища, а не лекция о милости. Если человеку плохо, ему нужно вызвать врача, а не философа-моралиста. Истинная духовная забота о таких людях будет выражаться в первую очередь в восполнении их физических потребностей. «Кто имеет достаток в мире, но, видя брата своего в нужде, затворяет от него сердце своё, — как пребывает в том любовь Божья?» (1Ин 3:17).

И всё же наиболее частая ошибка заключается в попытке удовлетворить практически любую нужду материальными вещами. Подобная философия и утопична, и лишена библейского основания. Когда царь Саул изнывал от душевных терзаний, все его драгоценности и огромная армия не могли ему помочь. Когда Валтасар пировал со своей знатью, жёнами и наложницами, ему неожиданно явилась рука, пишущая на стене: «МЕНЕ, МЕНЕ, ТЕКЕЛ, УПАРСИН». Он так испугался, что «изменился в лице своём, мысли его смутили его, связи чресл его ослабели, и колени его стали биться одно о другое». Вся его военная сила, влиятельные союзники и огромное богатство не могли принести ему утешения (Дан 5:3−6,25).

Великий пуританин Томас Уотсон говорил: «Мирские блага защитят от душевных переживаний не больше, чем бумажный редут — от свинцовых пуль… Мирские наслаждения — словно крылатые пташки. Минуту назад они преспокойно чирикали в саду, но стоит к ним подойти, как они вспорхнули — и след простыл. Так и богатство „сделает себе крылья и, как орёл, улетит в небо“» (The Beatitudes [Edinburgh: Banner of Truth Trust, 1971], p. 27). В Притчах сказано: «Не заботься о том, чтобы нажить богатство; оставь такие мысли твои. Устремишь глаза твои на него, и — его уже нет» (Притч 23:4−5).

К сожалению, многие проповедники, наставники и писатели, «каковым должно заграждать уста» (Тит 1:11), проталкивают под именем христианства мирскую философию, заявляя, что верность Христу служит залогом здоровья, богатства, успеха, престижа и процветания. Иисус ничему подобному не учил! Он говорил почти что противоположное, предупреждая, что материальный, мирской успех чаще всего мешает истинному счастью. Мирское богатство становится пищей для гордости, похоти и эгоизма — врагов не только праведности, но и счастья. «Забота века сего и обольщение богатством заглушает слово, и оно бывает бесплодно» (Мф 13:22).

Ожидать счастья от мира — всё равно, что искать живого среди мёртвых, как это случилось с женщинами-мироносицами первым пасхальным утром. Ангелы тогда сказали женщинам: «Его нет здесь: Он воскрес» (Лк 24:6). Павел писал: «Итак, если вы воскресли со Христом, то ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога; о горнем помышляйте, а не о земном» (Кол 3:1−2). Апостол Иоанн также предупреждал: «Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей… И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божью пребывает вовек» (1Ин 2:15,17).

Истинное блаженство находится намного выше, чем самые высокие мирские материи — и на эту высоту нас возводит Нагорная проповедь. В ней говорится о совершенно ином образе жизни, основанном на ином мировоззрении — точнее, на совершенно ином образе бытия. Требование праведности, а отсюда и требование счастья, — самоотречение, а это в корне противоположно греховным импульсам и невозрождённой природе человека.

Невозможно следовать новому образу жизни, не имея в себе новой жизни, которую даёт Христос. Некто заметил, что с таким же успехом можно было бы постараться самостоятельно исполнить пророчество Исаии о том, что в Тысячелетнем Царстве волк, ягнёнок, леопард, ребёнок, лев и корова будут мирно соседствовать друг с другом (Ис 11:6−7). Если бы мы пошли в зоопарк и прочитали льву лекцию об ожидаемом от него новом образе жизни, а затем посадили к нему в клетку ягнёнка, не трудно догадаться, что произошло бы, когда лев почувствовал бы голод. Пока не преобразится его природа, лев не будет мирно лежать рядом с ягнёнком.

Важно также помнить о том, что Заповеди блаженства — это не предположения, а обещания. Иисус не просто говорит о том, что если бы люди стяжали смирение, кротость и прочие качества, то, скорее всего, стали бы чуточку ближе к счастью. В равной мере, счастье — это не просто пожелание Христа ученикам. Заповеди блаженства — это божественные постулаты, как и семикратное «горе вам» в 23-й главе. Макариос является, по сути, антонимом междометия оуай (горе), выражающего бедствие или боль. Противоположность блаженства — проклятие. Блаженная жизнь проявляется во внутренней праведности смиренных, нищих духом людей, а проклятие — в показном, лицемерном самодовольстве гордых фарисеев (5:20).

В Заповедях блаженства видна строгая логическая последовательность. Как станет ясно при более подробном обсуждении, они не случайно стоят в таком порядке. Между ними есть чёткая взаимосвязь. Нищета духа показывает правильное отношение к собственной греховности и приводит к плачу, кротости, жажде праведности, милосердию, сердечной чистоте и стремлению творить мир. Христианин, обладающий всеми вышеперечисленными качествами, будет настолько отличаться от окружающего мира, что его праведная жизнь будет постоянным упрёком миру, а это приведёт к гонениям (5:10−12) и одновременно станет светом для мира (ст. 14−16).

НИЩИЕ ДУХОМ

Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное (5:3)

Чтобы лучше понять эту заповедь, необходимо рассмотреть её в пяти плоскостях: смысл слов «нищие духом», место этой заповеди среди остальных, пути её исполнения, способы самопроверки и обещанный результат.

ЧТО ЗНАЧИТ «НИЩИЕ ДУХОМ»?

Слово птохос (нищий) — производное от глагола, означающего «съёживаться или забиваться в угол», как в то время обычно вели себя нищие. В классическом древнегреческом языке это слово употреблялось по отношению к человеку, дошедшему до крайней нищеты, которому оставалось только забиться в угол и просить подаяния. Протягивая одну руку за милостыней, другой он униженно закрывал лицо, боясь быть узнанным. Таким образом, это слово означает не просто «бедный», а «абсолютно нищий». В Лк 16:20, например, так назван нищий Лазарь.

По отношению к простым беднякам применялось другое слово, пенихрос. Так, например, охарактеризована бедная вдова, принёсшая в храм небогатое подаяние. Она имела немного — всего «две лепты», но всё же что-то она имела (Лк 21:2). Она была бедной, но не нищей. Пенихрос располагает какими-то скудными средствами, в то время как птохос целиком зависит от милости окружающих. Он абсолютно лишён возможности обеспечить себя.

Похожее утверждение встречается в Лк 6:20: «Блаженны нищие духом, ибо ваше есть Царство Божье», хотя в отдельных манускриптах слово «духом» отсутствует. Поэтому некоторые толкователи посчитали, что и в Мф 5:3 блаженство относится к материально нищим. Однако здравая герменевтика (теория толкования Библии) требует, чтобы из двух или более схожих утверждений выбиралось наиболее ясное и полное, которое и будет служить объяснением остальных, менее понятных вариантов. Сравнивая разные места Писания, мы видим, что у Матфея мысль выражена наиболее ясно и полно. Иисус говорит именно о духовной нищете птохос.

Если бы речь шла о нищете материальной, Иисус противоречил бы многим другим местам в Писании, включая саму Нагорную проповедь (5:42), которая учит верующих оказывать финансовую поддержку бедным. Если бы Иисус подразумевал исключительное блаженство материальной нищеты, то задача христиан свелась бы к тому, чтобы довести всё человечество, включая самих себя, до крайней степени обнищания. Но Иисус не учил, что материальная бедность есть путь к духовному процветанию.

Бедный действительно в некотором смысле имеет преимущество в духовных вопросах, поскольку у него меньше соблазнов и искушений; богатый же лишён таких преимуществ. Однако материальное благосостояние совсем не обязательно связано с отсутствием духовных благословений, и наоборот. Матфей ясно показывает, что Иисус говорит здесь не о состоянии кошелька, а о состоянии духа.

Иисусу, с того момента как Он вышел на служение, часто было «[негде] приклонить голову» (Мф 8:20), однако ни Он, ни Его ученики не были нищими и никогда не просили хлеба. Павлу случалось быть избитым, сидеть в тюрьме, терпеть кораблекрушение, быть побиваемым камнями и нередко оказываться в тяжёлом материальном положении; но он никогда не побирался и даже считал для себя честью самостоятельно зарабатывать средства для служения (Деян 20:34; 1Кор 9:6−18). Христа и Апостолов обвиняли в невежестве, раздорах, безверии и даже в сумасшествии, но их никогда не обвиняли в нищете и попрошайничестве.

С другой стороны, Новый Завет нигде не осуждает верующих за богатство. Никодим, Иосиф Аримафейский, римский сотник (Лк 7) и Филимон — все они были богатыми и в то же время верными Господу. Среди христиан «не много сильных, не много благородных» (1Кор 1:26) не потому, что Господь отвергает кого-то из-за богатства или высокого положения, а только потому, что многие богачи уповают лишь на свои материальные блага (1Тим 6:6−17).

Быть нищим духом — значит признавать свою полнейшую духовную беспомощность, видеть себя в истинном свете: заблудшим, безнадёжным и нищим. Без Христа каждый человек, — независимо от образования, богатства, социального положения, достижений и религиозных познаний, — духовно обездолен.

В этом и заключается суть первой заповеди блаженства. Нищий духом — это тот, кто признаёт свою абсолютную духовную нищету и целиком уповает на Бога. Такой человек видит, что своими силами ему не спастись и остаётся лишь умолять Бога о благодати и милости. Он знает, что не имеет никаких духовных заслуг, и наград себе он тоже не заработал. И когда не остаётся места гордости или самоуверенности, человек приходит с пустыми руками к Богу.

Кроме того, слово «духом» подразумевает непритворное осознание своей нищеты. Оно указывает не на внешнее поведение как духовно нищего, а на признание себя таковым. Это истинное смирение, а не подделка. Именно о таком человеке говорит Господь: «Вот на кого Я призрю: на смиренного и сокрушённого духом и на трепещущего перед словом Моим» (Ис 66:2). Оно указывает на «сокрушённых сердцем» и «смиренных духом» (Пс 33:19), сердца которых склоняются перед Господом (Пс 50:19).

Притчу о фарисее и мытаре Иисус рассказал «некоторым, которые уверены были о себе, что они праведны, и презирали других». Стоя на молитве в храме, фарисей гордо перечислял свои добродетели и благодарил Бога за то, что не уподобился грешникам — таким, как стоящий рядом мытарь. «Мытарь же… не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: „Боже! Будь милостив ко мне грешнику!“» И мытарь «пошёл оправданным в дом свой более, нежели [фарисей]: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лк 18:9−14). Фарисей был горд духом; сборщик налогов — нищ духом.

Когда Господь призвал Моисея вывести народ израильский из Египта, Моисей посчитал себя недостойным, и Господь совершил через него великие чудеса. Пётр всё ещё был агрессивным, самоуверенным и гордым, но когда Иисус невероятным образом дал ему огромный улов, Пётр был настолько потрясён, что едва смог вымолвить: «Выйди от меня, Господи! Потому что я человек грешный» (Лк 5:8). Павел, уже будучи Апостолом, признавал: «Знаю, что не живёт во мне, то есть в плоти моей, доброе» (Рим 7:18); он называл себя первым грешником (1Тим 1:15) и лучшие из своих достижений — тщетой (Флп 3:8).

В своей книге «Исповедь» блаженный Августин отмечает, что гордость была наибольшим препятствием к принятию им Евангелия. Он гордился своим умом, богатством и высоким положением. И пока он не осознал ничтожности всего этого, Христос не мог ничего для него сделать. Мартин Лютер, пока не пришёл к убеждению, что все его жертвы, обряды и самоистязания перед Богом — ничто, не мог найти ни верной дороги к Богу, ни способа угодить Ему.

Уже у горы Синай было видно, что даже Божий избранный народ не сможет своими силами исполнить небесных требований. Пока Моисей находился на горе и принимал от Бога закон, Аарон у её подножия заправлял языческими оргиями (Исх 32:1−6).

Духовно бодрствующие израильтяне знали, что нуждаются в Божьей помощи, чтобы исполнить Его закон. В смирении они исповедовали собственную беспомощность и умоляли Господа явить силу и милость. Давид, например, начинает один из своих знаменитых покаянных Псалмов с мольбы: «Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои… Ибо беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда предо мною» (Пс 50:3,5).

Другие же избрали иной, более лёгкий путь. Будучи не в силах выполнить требования закона, они попросту низвели закон до более приемлемого и исполнимого уровня. Одно истолкование наслаивалось на другое, создавая человеческие предания, которые можно было исполнить своими силами. Эти предания стали называться Талмудом. Талмуд — это объяснение закона, разработанное ведущими раввинами за несколько сот лет, которое впоследствии в сознании большинства иудеев заменило закон. Они променяли Тору (данный Богом закон) на Талмуд (его человеческую версию). Во имя объяснения и защиты закона они исказили и ослабили этот закон. Божью планку они опустили до человеческого уровня — чтобы её можно было преодолеть без помощи свыше. В конечном итоге, в качестве учения стали преподноситься заповеди человеческие (Мф 15:9). Люди допустили роковую ошибку, посчитав Бога менее святым, а себя — более праведными, чем были на самом деле. В результате сложилось глубоко ошибочное представление, будто они достаточно праведны, чтобы угодить Богу.

Предания касаются видимых, измеримых поступков, затрагивая лишь внешнюю сторону человека, в то время как закон Божий нацелен на человека в целом. Десять заповедей невозможно исполнить посредством выполнения одних действий и воздержания от других. Эти заповеди не только запрещают создавать себе идолов, но и требуют любви к Господу (Исх 20:4,6). Почтение к отцу и матери есть, в первую очередь, отношение, состояние сердца; то же самое касается и жадности (ст. 12,17).

Любой здравомыслящий иудей знал, что закон Божий принципиально выше человеческих сил. Но в ответ на это гордые и самодовольные искажали его, а смиренные и самокритичные взывали о помощи к Богу.

И если ветхозаветные требования настолько недосягаемы для человека, то что говорить о заповедях Нагорной проповеди. Иисус учил, что люди должны не просто любить Бога, но быть «совершенными, как совершенен Отец [их] Небесный» (5:48), и что если их праведность не превзойдёт внешнюю, человеческую праведность «книжников и фарисеев, то [они не войдут] в Царство Небесное» (5:20).

ПОЧЕМУ СМИРЕНИЕ СТОИТ ПЕРВЫМ

Иисус ставит эту заповедь первой, потому что смирение служит фундаментом для всех остальных добродетелей и играет ведущую роль в обращении ко Христу (Мф 18:3−4). В Божьем Царстве нет места гордости, и в него невозможно войти, пока не будет отброшено высокомерие. Дверь в Его Царство очень низкая, и в полный рост пройти в неё невозможно. Нам не удастся наполниться, пока мы не опустошимся; нам не обрести достоинства, пока мы не признаем своего ничтожества; нам не обрести жизни, пока мы не сочтём себя мёртвыми. Думать, что без смирения можно приобрести прочие добродетели, — это всё равно что выращивать плод вне дерева. Невозможно начать христианскую жизнь, не имея смирения, как невозможно и продолжать её, будучи заражённым гордостью.

Однако современная Церковь так мало говорит о смирении, так редко упоминает о самоунижении! Можно найти немало христианской литературы о том, как быть счастливым, как достичь успеха, как преодолеть трудности и так далее, и тому подобное. Но очень редко встречаются книги о том, как отвергнуть себя, смириться, взять крест и последовать за Иисусом — так, как Он повелевает.

Пока душа не смирится, пока внутренний человек не станет нищ духом, Христос не станет по-настоящему дорог сердцу, потому что наше «я» будет затмевать Его. Не осознав собственной беспомощности, ничтожества и греховности, человек не сможет увидеть могущество, достоинство и славу Христа. Не осознав реальности осуждения, человек не сможет понять, насколько велик Искупитель. Не увидев своей нищеты, человек не увидит богатства Божьего. И лишь признав свою мёртвость, он получит жизнь Христа. «Мерзость пред Господом всякий надменный сердцем» (Притч 16:5).

Нищета духа стоит на первом месте, потому что смирение предшествует всему остальному. Никто не войдёт в Царство Божье, пока не признает себя недостойным его. Лаодикийская церковь гордо заявляла о себе: «Я богат, разбогател и ни в чём не имею нужды», — не подозревая, что на самом деле была несчастной, жалкой, нищей, слепой и нагой (Откр 3:17). Те, кто отказывается признать себя заблудшим и беспомощным, подобны слепому, который уверяет всех, что это не он слеп, а мир беспросветно чёрный.

Где превозносится «я», там нет места Христу. Где «я» восседает на троне, там Христос не может быть Царём. Пока гордые духом не станут нищими духом, они не смогут принять Царя и унаследовать Царство.

КАК СТАТЬ СМИРЕННЫМ

Так как же стать нищими духом? Дело не в наших трудах или заслугах. Не требуется и самовольно унижать себя. Мы уже и так на дне; смирение только признаёт истинное положение вещей. Попросту быть беспомощным, нуждающимся и отчаявшимся — не великое достижение. Господь никому не желает этого. Напротив, Он хочет каждому вместо отчаяния даровать блаженство. Достижение подлинного смирения зависит от Божьего полновластного вмешательства, способного сокрушить гордое сердце.

Смирение — это не облагораживающие нас человеческие усилия, а необходимый божественный труд, заставляющий нас увидеть себя недостойными и неспособными изменить своё состояние без Бога. Вот почему монашество, аскетизм, небрежение о физических потребностях, самоистязание и другие самовольные усилия тщетны и неоправданны. Будучи делами плоти, они скорее питают гордость, чем помогают расправиться с ней. Они дают человеку повод хвалиться своими поступками или воздержанием. Подобные самовольные усилия — враг всякого смирения.

Впрочем, хотя подлинное смирение даруется Господом как неотъемлемый элемент спасения, мы со своей стороны тоже должны стараться. В Библии содержится немало повелений смирять себя (Мф 18:4; 23:12; Иак 4:10; 1Пет 5:5), и Господь искусно сочетает их со Своим трудом в душе человека. Спасительная божественная сила всегда действует совместно с нашим участием. А раз так, то неплохо было бы рассмотреть человеческую сторону этого божественного парадокса.

Первый шаг к смирению заключается в том, чтобы перевести взор с себя на Бога. Изучая Его Слово, ища в молитве Его лица и искренне желая быть ближе к Нему и угождать Ему, мы больше и больше становимся нищими духом. Что даст нам лучше увидеть себя бесконечно грешными, как не сравнение с бесконечно святым Господом во всей Его безукоризненной чистоте и совершенстве? Стремясь к смирению, нужно смотреть не на свои недостатки, а на совершенство Всемогущего Бога.

Во-вторых, не нужно потакать плоти. Плотская натура подпитывается гордостью, и, чтобы не потакать ей, нужно всячески избегать того, что вселяет в нас гордость. Вместо того чтобы стремиться к похвале, комплиментам и популярности, к ним нужно относиться с осторожностью. Однако, избегая похвалы и признания, важно не переусердствовать, поскольку человеческая греховность имеет привычку даже самые лучшие наши побуждения обращать себе на пользу. Зло не в самой похвале, а в стремлении к ней и в упоении славой. Если нас хвалят или благодарят, когда мы этого не искали, то жёсткое отвержение благодарности может быть наихудшим проявлением гордости.

Третий принцип, который поможет нам сохранить баланс на пути к смирению, — просить смирения у Бога. Вместе с Давидом мы должны молиться: «Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня» (Пс 50:12). Смирение, как и любое доброе даяние, приходит только от Бога. И Бог гораздо охотнее дает его, чем мы просим, — мы ещё и не вспомнили помолиться, а Он уже готов ответить.

КАК ПРОВЕРИТЬ НАЛИЧИЕ В НАС СМИРЕНИЯ

Как узнать, действительно ли мы смиренны, действительно ли нищи духом? Томас Уотсон рекомендует семь принципов, руководствуясь которыми можно проверить себя (The Beatitudes [Edinburgh: Banner of Truth Trust, 1971], pp. 45−48).

Во-первых, смиренный человек отрёкся от себя. Он может сказать вместе с Давидом: «Душа моя была во мне, как дитя, отнятое от груди» (Пс 130:2). Нищий духом не занят собой, ведь сам он ничто, для него всё Христос. Смирение Апостола Павла ярче всего проявляется в следующих словах: «И уже не я живу, но живёт во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верой в Сына Божьего, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня» (Гал 2:20). Верующим в Филиппах он писал: «Ибо для меня жизнь — Христос, и смерть — приобретение» (Флп 1:21).

Во-вторых, смирение заставляет нас раствориться в красоте Христовой и «открытым лицом, как в зеркале, взирая на славу Господню, [преображаться] в тот же образ от славы в славу» (2Кор 3:18). Для нас наивысшей радостью будет ожидание того дня, когда мы, наконец, полностью уподобимся Господу.

В-третьих, мы никогда не пожалуемся на обстоятельства, сколь тяжёлыми бы они ни были. Зная, что мы заслуживаем куда худшего, чем может постигнуть нас в этой жизни, мы никакие обстоятельства не посчитаем несправедливыми. Застигнутые трагедией, мы не скажем: «Господи, почему именно я?» И страдая за Христа, мы не просто не будем роптать или стыдиться, но будем прославлять Бога за такую участь (1Пет 4:16), помня, что «с Ним и [прославимся]» и что «нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с той славой, которая откроется в нас» (Рим 8:17−18).

В-четвёртых, у окружающих мы будем замечать сильные стороны и достоинства, а у себя — слабости и недостатки. Будучи смиренными, мы будем почитать «один другого выше себя» (Флп 2:3) и «в почтительности друг друга» опережать (Рим 12:10).

В-пятых, мы будем много времени проводить в молитве. Как материально нищий молит о материальном подаянии, так духовно нищий молит о подаянии духовном. Мы будем часто стучать в небесные двери, потому что буквально каждую секунду нуждаемся в помощи. Как некогда Иаков, боровшийся с ангелом, так и мы не отступимся, пока не получим благословения.

В-шестых, мы примем Христа на Его условиях, а не на своих. Мы не попытаемся вместе с Христом придержать гордость, жадность, греховные наслаждения или аморальность. Мы не станем подгонять Его нормы под церковное предание или собственные склонности и убеждения. Мерилом для нас будет только Его Слово.

Уотсон писал: «Замок, который долгое время находился в осаде и уже не в силах сопротивляться, готов будет сдаться на любых условиях, лишь бы сохранить жизнь. Так и человек, чьё сердце было цитаделью сатаны и противостояло Христу, с радостью примет любые условия капитуляции и подпишется под ними, как только Господь даст ему осознать духовную нищету и увидеть, что без Христа он погиб. Господи, что повелишь мне делать?» (The Beatitudes, p. 47).

В-седьмых, если мы нищи духом, мы будем прославлять Господа за Его благодать. Ничто так не говорит о смирении верующего, как его бесконечная благодарность Господу и Спасителю. Такой человек понимает, что всеми благословениями и счастьем он обязан исключительно милостивому и любящему Отцу. Он знает, что благодать Божья ему «открылась… обильно с верой и любовью во Христе Иисусе» (1Тим 1:14).

РЕЗУЛЬТАТ ДУХОВНОЙ НИЩЕТЫ

Всякий, пришедший к Царю в подлинном смирении, наследует Его Царство, ибо таковых есть Царство Небесное. Господь с радостью даёт Царство всем, кто обращается к Нему с верой и в смирении (Лк 12:32).

Когда Господь призвал Гедеона избавить народ израильский от мадианитян, Гедеон ответил Ему: «Господи! Как спасу я Израиля? Вот, и племя моё в колене Манассиином самое бедное, и я в доме отца моего младший». Но Бог сказал: «Я буду с тобой, и ты поразишь мадианитян, как одного человека» (Суд 6:15−16). Исаия, увидев «Господа, сидящего на престоле высоком и превознесённом», воскликнул в отчаянии: «Горе мне! Погиб я! Ибо я человек с нечистыми устами». Тогда один из серафимов коснулся горящим углём уст пророка и произнёс: «Вот, это коснулось уст твоих, и беззаконие твоё удалено от тебя, и грех твой очищен» (Ис 6:1,5−7).

Приходящие к Господу с сокрушённым сердцем не остаются в таком же состоянии. «Ибо так говорит Высокий и Превознесённый, вечно Живущий, — Святой имя Его: „Я живу на высоте небес и во святилище, и также с сокрушёнными и смиренными духом, чтобы оживлять дух смиренных и оживлять сердца сокрушённых“» (Ис 57:15). Бог хочет, чтоб мы признали свою нищету — и унаследовали Его богатства; признали себя недостойными — и были вознесены Им. «Смиритесь пред Господом, и Он вознесёт вас» (Иак 4:10).

Итак, распрощавшись со своим «царством», нищие духом наследуют Царство Божье.

Счастливы печальные

Блаженны плачущие, ибо они утешатся (5:4)

В 54-м Псалме Давид восклицает: «Кто дал бы мне крылья, как у голубя? Я улетел бы и успокоился бы; далеко удалился бы я и оставался бы в пустыне; поспешил бы укрыться от вихря, от бури» (ст. 7−9).

Подобные слова рано или поздно срываются из уст почти каждого человека. Давид вторит многоголосому воплю человечества — воплю об освобождении и облегчении, о возможности вырваться из-под гнёта тяжёлых обстоятельств. Едва повстречавшись с печалью, разочарованием, трагедией или неудачей, мы тут же хотим убежать от них, как убегаем в дом, почуяв приближение бури. Но убежать от жизненных неурядиц бывает куда сложнее, чем укрыться от непогоды. Чем глубже печаль, чем хуже обстоятельства, чем тяжелее отчаяние, тем более зыбким и недосягаемым нам кажется утешение.

Как уже говорилось в предыдущей главе, все Заповеди блаженства немного парадоксальны: обычному человеку их требования и обетования могут показаться неуместными и даже нелогичными. Парадокс второй заповеди блаженства налицо. Может ли быть что более противоречивое, чем идея о том, что плачущие на самом деле счастливы, что путь к счастью лежит через печаль, и к радости — через плач?

В повседневной, обыденной жизни такая идея представляется совершенно абсурдной. Ведь жизнь любого человека — простого или умудрённого опытом, богатого или бедного, невежественного или высокообразованного — построена на якобы незыблемом принципе, гласящем, что путь к счастью лежит в угождении себе. Счастье складывается из наслаждения, денег, славы, похвалы и умения самовыражаться. С другой стороны, чтобы не потерять счастье, нужно стараться избегать боли, страданий, трудностей, огорчений, разочарования, бедствий и прочих проблем. Прежде чем насладиться полноценным счастьем, нужно избежать всевозможных несчастий. Во все века мир исходил из простой аксиомы, что всё приятное якобы приносит счастье, а всё неприятное лишает счастья. Принцип этот кажется настолько очевидным, что многие не позволили бы себе ни на минуту в нём усомниться.

Однако же Иисус сказал: «Счастливы плачущие». И даже больше того, Он также сказал: «Горе вам, смеющиеся ныне! Ибо восплачете и возрыдаете» (Лк 6:25) — таким образом показав обратную сторону заповеди из Мф 5:4. Иисус перевернул мирское представление о жизни с ног на голову и повернул указатель к счастью в противоположную сторону.

Чтобы понять, что Иисус имел в виду, а что — нет, мы рассмотрим в этом контексте значение плача и его результат, а также то, как научиться такому плачу и как себя проверить, действительно ли мы плачем.

ЗНАЧЕНИЕ ПЛАЧА

Причины для плача могут быть разными. Бывают причины общие для всего человечества: как для верующих, так и для неверующих. Некоторые из этих причин вполне естественны и нормальны — Господь о них прекрасно знает и в Своё время позаботится. Другие же ненормальны и противоестественны, будучи вызваны исключительно греховными страстями и прихотями.

НЕУМЕСТНАЯ ПЕЧАЛЬ

Неуместная печаль вызвана неверными, извращёнными устремлениями или невозможностью удовлетворить свои греховные замыслы и похоти. Плачущим по этой причине Господь не оказывает поддержки и утешения.

Один из сыновей Давида, Амнон, «скорбел… до того, что заболел из-за Фамари, сестры своей; ибо она была девица, и Амнону казалось трудным что-нибудь сделать с ней» (2Цар 13:2). Печаль Амнона объяснялась неудовлетворённой греховной похотью.

Некоторые доводят нормальную, естественную скорбь до неестественной крайности. Когда человек так долго и безутешно скорбит о потере близкого, что теряет всякий интерес к жизни, его печаль становится греховной и разрушительной. Такая депрессия обычно связана с чувством вины, она в высшей степени эгоцентрична и у христианина служит признаком неверности Богу и недоверия к Нему.

Такую печаль испытывал Давид, отчасти пытаясь загладить свою вину. Когда другой его сын, Авессалом, восстал против отца и был убит, Давид стал безутешно рыдать (2Цар 18:33−19:4). Иоав, не выдержав, упрекнул царя: «Ты в стыд привёл сегодня всех слуг твоих, спасших ныне жизнь твою и жизнь сыновей и дочерей твоих, и жизнь жён и жизнь наложниц твоих. Ты любишь ненавидящих тебя и ненавидишь любящих тебя, ибо ты показал сегодня, что ничто для тебя и вожди, и слуги. Сегодня я узнал, что если бы Авессалом остался жив, а мы все умерли, то тебе было бы приятнее» (19:5−6). Амбициозный и нечестивый Авессалом организовал восстание, изгнал царя — своего собственного отца — из Иерусалима и захватил дворец.

Любовь Давида к сыну вполне объяснима, но в тот момент его рассудок явно помутился. Возможно, из-за сильного чувства вины за плохое воспитание сыновей, а также от осознания того, что трагедия с Авессаломом — одно из последствий его греха с Вирсавией, плач Давида переступил границу естественного. Однако суд над Авессаломом был справедливым и заслуженным.

УМЕСТНАЯ ПЕЧАЛЬ

Конечно же, есть и другие причины для плача, вполне естественные и общие для всего человечества. Скорбь и плач в этих случаях дают выход отравляющим нашу жизнь негативным, неприятным эмоциям, способствуя исцелению — как промывание раны предохраняет от инфекции.

Арабская пословица гласит: «Где только солнце — там пески». Беззаботная жизнь, скорее всего, пустышка. Как правило, нас гораздо больше учит и воспитывает скорбь, чем веселье. Хорошо известное стихотворение Роберта Б. Гамильтона подчёркивает эту истину:

Мне радость спутницей была.
Мы всю дорогу с ней так мило говорили.
Но только от меня она ушла,
Как я остался в пустоте и пыли.
Мне скорбь попутчицей была.
Мы молча шли, не проронив ни звука,
Но в душу заронила сердца мука
Мне мудрости святые семена.

(Цит. по William Barclay, The Gospel of Matthew [rev. ed.; Philadelphia: Westminster, 1975], 1:94).

Смерть Сарры заставила Авраама плакать (Быт 23:2). Но «отец верующих» плакал не от разочарования в вере, а от расставания с любимой супругой, на что имел полное право.

Временное чувство разлуки с Богом заставило псалмопевца сказать: «Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже! Жаждет душа моя к Богу крепкому, живому: когда приду и явлюсь пред лицо Божье! Слёзы мои были для меня хлебом день и ночь, когда говорили мне всякий день: „Где Бог твой?“» (Пс 41:2−4).

Неудачи и разочарования заставили Тимофея плакать, подвигнув его духовного наставника, Павла, написать: «Благодарю Бога, Которому служу от прародителей с чистой совестью, что непрестанно вспоминаю о тебе в молитвах моих днём и ночью, и желаю видеть тебя, вспоминая о слезах твоих, чтобы мне исполниться радости» (2Тим 1:3−4).

Мучительные переживания о грехах народа израильского и о грядущей небесной каре заставили Иеремию плакать. «О, кто даст голове моей воду и глазам моим — источник слёз! Я плакал бы день и ночь о поражённых дочери народа моего» (Иер 9:1).

Забота о духовном благополучии ефесских верующих заставляла Апостола Павла печалиться. Он говорил: «Я три года день и ночь непрестанно со слезами учил каждого из вас» (Деян 20:31). А пресвитеры ефесской церкви, по причине большой любви к нему, со слезами молились, провожая его в путь из Милета, «скорбя особенно от сказанного им слова, что они уже не увидят лица его» (ст. 38).

Искренней любовью объяснялась скорбь несчастного отца, приведшего своего одержимого сына к Иисусу за исцелением. Наверняка, в его глазах стояли слезы, когда он молил Христа о помощи и признавался: «Верую, Господи! Помоги моему неверию» (Марк. 9:24).

Покаянная, почтительная преданность заставила грешницу оплакивать свои грехи, когда она пришла в дом фарисея и стала обливать ноги Иисуса слезами и отирать волосами головы своей. А гордому хозяину, возмутившемуся при виде столь бесцеремонного осквернения его дома и прерывания чинного обеда, Иисус сказал: «Говорю тебе: прощаются грехи её многие за то, что она возлюбила много, а кому мало прощается, тот мало любит» (Лк 7:47).

Неизмеримая божественная любовь заставила Господа плакать об умершем Лазаре (Ин 11:35) и о заблудшем Иерусалиме, который Он хотел собрать, «как птица собирает птенцов своих под крылья» (Мф 23:37).

ПЕЧАЛЬ, УГОДНАЯ БОГУ

Плач, о котором Иисус говорит во второй заповеди блаженства, не имеет ничего общего с вышеназванными видами печали — естественной или неестественной. Господь не будет равнодушным к естественным печалям Своих детей и обещает утешить, поддержать и укрепить нас, как только мы обратимся к Нему за помощью. Но не об этом идёт речь. Иисус говорит о печали, угодной Богу, о плаче, который может посещать только тех, кто всем сердцем желает принадлежать Ему или уже принадлежит.

О такой скорби пишет Павел во 2-м Послании к Коринфянам: «Ибо печаль ради Бога производит неизменное покаяние к спасению, а печаль мирская производит смерть. Ибо то самое, что вы опечалились ради Бога, смотрите, какое произвело в вас усердие» (2Кор 7:10−11). Духовную жизнь и духовный рост производит только богоугодная печаль о грехе, ведущая к покаянию. Печаль, угодная Богу, обязательно связана с покаянием, а покаяние связано с грехом.

Как становится ясно из первой заповеди блаженства, путь в Царство Небесное начинается с духовной нищеты, то есть с признания своей духовной несостоятельности. К Христу нельзя прийти иначе как беспомощным, с пустыми руками, с мольбой о милости и благодати Божьей. Без ощущения духовной нищеты никто не войдёт в Царство. А войдя в него, нужно всегда хранить это чувство, зная, «что не живёт во мне, то есть в плоти моей, доброе» (Рим 7:18).

Духовная нищета обязательно приведёт к богоугодной печали; нищие духом станут плачущими. После тяжкого преступления против Урии и Вирсавии, Давид раскаивается и изливает богоугодную печаль в 50-м Псалме: «Беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда предо мною. Тебе, Тебе единому согрешил я и лукавое пред очами Твоими сделал, так что Ты праведен в приговоре Твоём и чист в суде Твоём» (ст. 5−6). Иов был примерным верующим, он был «непорочен, справедлив и богобоязнен и удалялся от зла» (Иов 1:1). Но и ему пришлось узнать о Божьем величии и своей ограниченности, о бесконечной премудрости Божьей и несовершенстве своего разума. Только когда Господь допустил ему лишиться всего самого дорогого, а затем напомнил о Своём полновластии и величии, Иов наконец-то обрёл правильную печаль, начав каяться и оплакивать свой грех: «Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя; поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле» (42:5−6). Господь любит и чтит нравственно праведную жизнь, но она не заменит кроткого и сокрушённого сердца, которое Бог любит и чтит ещё больше (Ис 66:2).

Как уже отмечалось при обсуждении первой заповеди блаженства, слово макариос (блаженны) означает «счастливы», или «радостны». Утверждённое божественным вердиктом, это счастье станет непременной наградой для тех, кто выполнит условия, поставленные Богом.

Условием второй заповеди служит плач: блаженны плачущие. В Новом Завете, когда речь идёт о печали, используются девять различных греческих слов, тем самым показывая её обычность в жизни человека. Печаль тесно вплетена в ткань человеческого существования. История человечества — это история слёз. И прежде чем что-либо изменится в лучшую сторону, ситуация на земле ухудшится ещё больше. Иисус говорит, что перед Его Вторым Пришествием «восстанет народ на народ, и царство на царство; и будут голод, моры и землетрясения по местам; всё же это — начало болезней» (Мф 24:7−8). Вплоть до Его Пришествия развитие истории будет идти от одной печали к другой, от меньшей трагедии к большей.

Из всех девяти терминов, обозначающих печаль, использованный здесь (пентео, плакать) — самый сильный, самый тяжёлый. Он отражает наиболее сильную и глубокую скорбь, и применялся он обычно тогда, когда речь шла об оплакивании смерти любимого человека. В Септуагинте (греческом переводе Ветхого Завета) это слово используется при описании скорби Иакова, когда он думал, что его сын Иосиф растерзан диким животным (Быт 37:34). Оно употребляется при описании скорби учеников, оплакивавших смерть Иисуса и не знавших, что Он воскрес (Марк. 16:10). И оно описывает лидеров мирового бизнеса, плачущих о своих потерях из-за крушения мирового рынка во время Великой скорби (Откр 18:11,15).

В этом слове сквозит идея глубокой внутренней агонии, которая внешне может проявляться (а может и не проявляться) в слезах, причитании или рыданиях. Когда Давид перестал таить грех и начал оплакивать и исповедовать его (Пс 31:3−5), он смог радостно заявить: «Блажен, кому отпущены беззакония, и чьи грехи покрыты! Блажен человек, которому Господь не вменит греха, и в чьём духе нет лукавства!» (ст. 1−2).

Счастье, или блаженство, заключается не в самом плаче. Счастье в том, что Бог делает в ответ на плач, то есть в наступающем за ним прощении. Угодная Господу печаль производит прощение, а оно, в свою очередь, — счастье. Плач в этом случае — не просто психологический или эмоциональный феномен, благодаря которому человек может почувствовать себя лучше, а общение с живым, любящим Богом, Который дарует нечто реальное и существенное — божественное прощение!

Давиду довелось испытать много печалей: как естественных, так и греховных. Он плакал от одиночества, отвержения, отчаяния и разочарования, от потери новорождённого сына. Плакал он и тогда, когда плакать не нужно было, например, потеряв Авессалома, которого Бог поразил, чтобы защитить Израиль и мессианский престол Давида. Но ничто так не сокрушало сердца Давида, как его собственный грех. Ничто не сравнится с той мукой, которую он испытал, осознав, наконец, мерзость своего преступления перед Богом. И только тогда он стал по-настоящему счастлив, когда искренне опечалился о своих согрешениях.

Мир говорит: «Отложи в сторону проблемы и почаще улыбайся». Забудь о проблемах и делай вид, что ты счастлив. Та же философия применяется и ко греху. А Иисус говорит: «Исповедуй грехи и почаще плачь!» Если мы будем плакать, то и улыбки наши будут настоящими, потому что настоящим будет счастье. Богоугодная скорбь приносит божественное счастье, которого ни человеческие усилия или оптимистичный имидж, ни позитивное мышление или принятие желаемого за действительное дать не могут.

Только плачущий о грехе человек может быть счастлив, потому что только плачущий о грехе получает прощение. Грех и счастье абсолютно несовместимы. Где есть первый, там нет места для второго. Пока не наступит прощение и избавление от греха, счастья не жди. Плач о грехе дарует прощение, а прощение — свободу и радость, равных которым на всём свете нет.

«Приблизьтесь к Богу, и Он приблизится к вам, — говорит Иаков, — очистите руки, грешники, исправьте сердца, двоедушные. Сокрушайтесь, плачьте и рыдайте; смех ваш да обратится в плач, и радость — в печаль. Смиритесь пред Господом, и вознесёт вас» (Иак 4:8−10).

Современной церкви, вместо того чтобы смеяться, следовало бы побольше плакать. Одних легкомыслия, поверхностности и глупости, выдаваемых под именем христианства, достаточно, чтобы сокрушаться. Божий совет всем легкомысленно-весёлым, самодовольно-счастливым и беззаботно-радостным таков: «Сокрушайтесь, плачьте и рыдайте; смех ваш да обратится в плач, и радость — в печаль».

Верное дитя Господа непрестанно сокрушается о своих грехах, и чем больше верующий возрастает в Господе, тем труднее ему оставаться легкомысленным. Такой человек не только больше видит милость и любовь Божью, но и острее замечает свою греховность и развращённость окружающего мира. Возрастать в благодати — значит возрастать и в осознании греха. Обращаясь к Израилю, пророк Исаия говорил: «Господь, Господь Саваоф, призывает вас в этот день плакать и сетовать, и остричь волосы, и препоясаться вретищем. Но вот — веселье и радость: убивают волов и режут овец; едят мясо и пьют вино». Следуя мирской философии, господствующей и по сей день, народ Божий в то время говорил: «Будем есть и пить, ибо завтра умрём!» (Ис 22:12−13).

Мы следуем мирской философии пассивно, но отнюдь не менее реально, когда смеёмся над грубыми и аморальными шутками, даже если не пересказываем их; когда тешимся грехом, даже если не участвуем в нём; когда улыбаемся нечестивым речам, даже если не говорим их сами. Анекдоты на тему развода, спокойное отношение к жестокости и интерес к пропаганде сексуальной распущенности — всё это смех вместо слёз, радость вместо печали. Восхищение злым развратом идёт рука об руку с радостью в делании зла (Притч 2:14). Возлюбившие неправедность пожнут наказание вместе с делающими её, даже если сами этих грехов не совершали (2Фес 2:12).

В наше время церкви часто страдают извращённым отношением к греху, которое проявляется в извращённом чувстве юмора. Когда члены церкви делают церковь объектом шуток, насмехаются над её убеждениями и установлениями, изображают руководство в неуместных карикатурах, а по поводу высоких нравственных требований отпускают забавные комментарии, настала пора обратить смех в плач.

Библия не против нормального чувства юмора, такого юмора, который не унижает Божьего имени, Его Слова, Церкви или человеческой личности, кроме, пожалуй, себя самого. Господь знает, что «весёлое сердце благотворно, как врачевство» (Притч 17:22); однако сердце, улыбающееся греху, принимает не врачевство, а яд. Путь к счастью не в игнорировании греха, и уж тем более не в шутках по этому поводу, а в глубокой печали о грехе, изливаемой перед Богом.

Свою духовную несостоятельность можно воспринимать по-разному. Можно, подобно фарисеям, отрицать духовную нищету и делать вид, будто у нас всё в порядке. Или, подобно монахам и борцам за нравственное совершенствование, можно признать своё положение и попытаться изменить его своими силами. Можно также, увидев духовную нищету, до такой степени отчаяться, что начать топить её в вине, искать выход из неё в наркотиках или общественно-полезной деятельности, или вовсе сложить оружие и покончить с собой, как это сделал Иуда Искариот. Не находя ответа в себе и окружающем мире, такие люди решают, что ответа не существует. С другой стороны, подобно блудному сыну мы можем признать своё состояние, начать плакать о нём и обратиться за помощью к нашему Небесному Отцу (см. Лк 15:11−32).

Плач о грехе не имеет ничего общего с отчаянием. Даже строго наказанному церковью человеку должно быть даровано прощение, утешение и любовь, «чтобы он не был поглощён чрезмерной печалью» (2Кор 2:7−8). Не связана богоугодная печаль и с жалостью к себе или с ложной скромностью — верными признаками гордости.

Истинный плач о грехе устремляет наш взор не к своей персоне и даже не к собственному греху, а только к Богу, Который один может простить и исправить грех. Такое отношение начинается, когда мы входим в Царство Христа, и оно сопровождает нас до конца земного пути. Это очень хорошо показано в 7-й главе Послания к Римлянам. Вопреки популярному мнению, Павел говорит не просто о прошлом состоянии. Переживания 7-й главы не были временными и не были до конца вытеснены победными постулатами 8-й главы. Апостол ясно говорит: «Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю» (7:15). Все глаголы до конца этой главы стоят в настоящем времени: «Ибо знаю, что не живёт во мне, то есть в плоти моей, доброе… Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю» (ст. 18−19). «Итак, я нахожу закон, что, когда хочу делать доброе, принадлежит мне злое» (ст. 21). «Бедный я человек! Кто избавит меня от этого тела смерти? Благодарю Бога моего через Иисуса Христа, Господа нашего. Итак, тот же самый я умом моим служу закону Божьему, а плотью — закону греха» (ст. 24−25).

Павел писал эти слова в разгар своего служения, однако битва между грехом и праведностью в его жизни ещё не завершилась. Как отмечено в ст. 25, путь к победе лежит через Господа нашего Иисуса Христа, но концовка стиха ясно показывает, что окончательной победы Павел ещё не одержал. Он знал, где искать победу, и даже неоднократно ощущал её вкус, но всё же он хорошо понимал, что в земной жизни битву нельзя считать раз и навсегда законченной. Связано это с наличием плоти. Окончательная победа обещана нам, но ещё не дана.

Павел говорил, что творение с надеждой ожидает обновления мира, да и сам он жаждал того же. «И не только [творение], но и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего» (Рим 8:19,22−23). Павел устал от греха, от борьбы с собой, от проблем в церкви и во всём мире. Он жаждал отдыха. «Оттого мы и вздыхаем, — говорил он, — желая облечься в небесное наше жилище». Ему хотелось скорее «выйти из тела и водвориться у Господа» (2Кор 5:2,8).

Признак духовного роста — это не безгрешность, поскольку безгрешными мы будем только на небе, а растущее осознание греховности. «Если говорим, что не имеем греха, — предупреждает Иоанн, — обманываем самих себя, и истины нет в нас. Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправедности» (1Ин 1:8−9). Подданные Небесного Царства — прощённые Господом дети Божьи, сонаследники Его Сына — отличаются постоянным исповеданием грехов.

Один студент как-то сказал мне: «Наконец-то я вздохнул с облегчением: мне объяснили истинное значение 1Ин 1:9, и теперь я точно знаю, что не обязан исповедовать грехи». Я спросил его: «Ну и что, ты их больше не исповедуешь?» «Я больше не обязан», — ответил он. «Я слышал, что ты сказал, но ты их ещё исповедуешь?» Молодой человек ответил: «Да, и это как раз меня и беспокоит». Тогда я вздохнул с облегчением и сказал, что рад слышать это. Теперь я мог быть уверен, что, вопреки принятой им лжи, этот человек был настоящим христианином. Его искупленная душа отказывалась повиноваться лжеучению, временно захватившему ум.

Пентунтес (плачущие) — причастие настоящего времени, указывающее на длительность действия. Другими словами, кто продолжает плакать, тот не перестанет получать утешение. В своих девяноста пяти тезисах против Римско-католической церкви Мартин Лютер отметил, что вся жизнь христианина состоит из непрестанного покаяния и сокрушения. Давид восклицает в Псалмах: «Беззакония мои превысили голову мою, как тяжёлое бремя, отяготели на мне» (37:5), а также: «Беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда предо мною» (50:5).

В Новом Завете ни разу не сказано, чтобы Иисус смеялся. Неоднократно говорится о Его слезах, гневе, голоде и жажде и многих других эмоциях и переживаниях. Но утверждать, смеялся Он или нет, мы не можем. Напротив, мы знаем, что Он был «муж скорбей и изведавший болезни», как писал Исаия (53:3). Однако теперь всё чаще можно услышать об Иисусе, который смеётся и шутит, и «манит» людей в своё Царство снисходительной улыбкой и рекламным блеском. Охочий до развлечений, легкомысленный мир комедиантов потихоньку проник в Церковь и даже пользуется там спросом!

РЕЗУЛЬТАТ ПЛАЧА

В результате богоугодного плача приходит утешение: «Они утешатся». Потому-то они, собственно, и блаженны. Счастье не в самом плаче, а в утешении, которое посылает Бог плачущим о грехах.

Усилительное местоимение аутос (они) подчёркивает, что только плачущие о грехах получат утешение. Блаженство Божьего утешения приберегается исключительно для сокрушённых сердцем. Только плачущим о грехах любящая рука Христа отрёт всякую слезу с очей.

Утешатся — от греческого слова паракалео, однокоренного с существительным «Утешитель», или «Помощник», в Ин 14:16, где Иисус был первым Утешителем, а Дух Святой — «другим».

Ветхий Завет тоже говорит об утешении Богом плачущих. Исаия, например, возвещал, что Мессия придёт «утешить всех сетующих, возвестить сетующим на Сионе, что им вместо пепла дастся украшение, вместо плача — елей радости» (Ис 61:2−3). Давида утешали посох и жезл его небесного Пастыря (Пс 22:4).

Как только наш плач доходит до Божьего престола, Его восхитительное, и с чем не сравнимое утешение нисходит к нам через Иисуса Христа. Мы принадлежим «Богу всякого утешения» (2Кор 1:3), Который всегда готов удовлетворить наши нужды, наставить, укрепить, ободрить нас и проявить к нам сострадание. Бог есть Бог утешения, Христос — Христос утешения, а Дух Святой — Дух утешения. Таким образом, верующие получают утешение от всех трёх Лиц Троицы.

Будущее время глагола «утешатся» не указывает на закат нашей жизни или конец времён. Как и прочие благословения, утешение достигнет полноты только тогда, когда мы лицом к лицу увидим Господа. В вечности «отрёт Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло» (Откр 21:4).

Но в Мф 5:4 утешение приходит в будущем лишь в том смысле, что благословение идёт вслед за послушанием; утешение наступает после плача. Снова и снова оплакивая свой грех, мы будем снова и снова получать утешение уже сейчас, в земной жизни. Бог есть Бог не только будущего утешения, но и настоящего. «Бог, Отец наш… [уже дал] утешение вечное и надежду благую в благодати» (2Фес 2:16).

Даже написанное Слово Божье ободряет нас, давая нам надежду и утешение (Рим 15:4). Получая утешение от Бога и из Его Слова, мы призваны утешать друг друга обещаниями из Его Слова (1Фес 4:18; ср. 2Кор 1:6; 7:13; 13:11 и др.).

Счастье посещает скорбящих людей, потому что богоугодная печаль ведёт к божественному утешению. «Придите ко Мне все труждающиеся и обременённые, — говорит Иисус, — и Я успокою вас» (Мф 11:28). Он снимет бремя с усталых плеч тех, кто плачет о грехах, и успокоит тех, кто измождён грехом. Он не устанет прощать грехи до тех пор, пока мы их исповедуем, и, пока мы плачем о грехах, Он будет утешать.

КАК НАУЧИТЬСЯ ПЛАКАТЬ

Из чего складывается истинный плач о грехах? Где нам взять богоугодную печаль?

УСТРАНИТЕ ПРЕПЯТСТВИЯ

Первый шаг заключается в том, чтобы устранить всё, что мешает нам плакать, что питает в нас самодовольство, заставляет противиться Духу Божьему и сомневаться в Его Слове, и что ожесточает наши сердца. Каменное сердце не плачет. Оно безразлично к Богу, и плуг благодати не может его вспахать. Единственное, на что способно ожесточённое сердце, — это собирать гнев на день гнева.

Любовь к греху — самое главное препятствие плачу. Упорство в грехе замораживает и ожесточает сердце. Отчаяние тоже мешает плачу, потому что выражает недоверие Богу, отказываясь уповать на спасение и помощь с Его стороны. Отчаяние — это уход за пределы благодати. О таких людях Иеремия писал: «Но они говорят: „Не надейся. Мы будем жить по своим помыслам и будем поступать каждый по упорству злого своего сердца“» (Иер 18:12). Отчаявшийся человек думает, что он обречён грешить. Полагая, что Бог оставил его, он оставляет Бога. Отчаяние оправдывает грех тем, что якобы у человека нет другого выбора. Отчаяние прячет Божью милость за искусственными облаками сомнений.

Ещё одно препятствие — это самодовольство, вытесняющее всякую мысль о грехе и убеждающее человека, что и плакать-то не о чем. Оно подобно нерадивому доктору, который лечит рак по принципу обыкновенной простуды. Но если Христу понадобилось проливать кровь, чтобы спасти нас от греха, то насколько же ужасен наш грех!

Самонадеянность препятствует плачу, так как является одной из форм гордости. Самонадеянный человек признаёт нужду в благодати, но не столь уж большую. Он довольствуется дешёвой благодатью, думая, что Богу легко будет простить его, потому как грехи у него небольшие. Грех — это, конечно, плохо, думает он, но не настолько плохо, чтобы его исповедовать, каяться в нём или оставлять его. Однако Бог объявил через Исаию: «Да оставит нечестивый путь свой и беззаконник — помыслы свои, и да обратится к Господу, и Он помилует его, и к Богу нашему, ибо Он многомилостив» (Ис 55:7). Нераскаявшемуся, самонадеянному человеку, не желающему оставить грех, никакого прощения не предлагается. «Евангелие», говорящее об обратном, всегда пользовалось популярностью, и особенно оно популярно в наши дни. Но это — лжеевангелие, «иное благовествование» (Гал 1:6), искажающее библейскую Благую весть и противоречащее ей.

Медлительность мешает богоугодному плачу, просто откладывая его на потом. Она говорит: «Когда-нибудь, когда будет удобно, я внимательно присмотрюсь к грехам, исповедую их и попрошу у Бога прощения и очищения». Но медлительность опасна и неразумна, потому что мы «не [знаем], что случится завтра: ибо что такое жизнь [наша]? Пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий» (Иак 4:14). Чем скорее приступить к лечению болезни греха, тем скорее наступит выздоровление. Если же её не лечить, то прогноз весьма неутешительный, потому что никогда не знаешь, успеешь ли вовремя исповедать грех или нет.

Самый главный шаг к устранению любых препятствий заключается в понимании святости Бога и величия крестного подвига Христа. Если картина Христовых страданий бессильна растопить и сокрушить холодное, ожесточённое сердце, то его уже ничто не растопит и не сокрушит. В стихотворении Кристины Розетти «Страстная пятница» есть замечательные строки:

Ужель я камень, а не плоть,
Что у креста могу стоять
И молча муки наблюдать,
И не рыдать?
Не мог сдержаться падший Пётр,
Не устояло сердце злого вора,
Не удержали безутешных слёз
Невольные свидетели позора.
Скорбят луна и солнце, коль сокрыли
Своё чело в беззвёздном чёрном мире,
Коль крылья тьмы всю землю осенили.
И только я не проронил скупой слезы.
Но не оставь, взыщи Твою овечку,
Заблудшую, привыкшую ко злу.
Как Моисей перед скалой в Хориве,
Ударь сильней и сокруши скалу!

ИССЛЕДУЙТЕ ПИСАНИЕ

Второй шаг к богоугодной печали заключается в изучении греха на основании Библии, в познании, насколько грех отвратителен и противен Богу и насколько он опасен и вреден нам. Мы должны учиться у Давида не забывать о своей греховности (Пс 50:5), а у Исаии — говорить: «Горе мне! Погиб я! Ибо я человек с нечистыми устами» (Ис 6:5). Мы должны учиться вместе с Петром признавать: «Я человек грешный» (Лк 5:8), и брать пример с Павла, считавшего себя худшим из грешников (1Тим 1:15). Видя, что даже такие великие мужи Божьи заявляли о своём грехе, мы просто обязаны признать реальность и глубину нашего.

Грех попирает законы Господа, насмехается над Его любовью, огорчает Святого Духа, презрительно отталкивает от себя благословение и прощение и всеми силами противится благодати. Грех ослабляет и оскверняет нас. Он крадёт у нас утешение, но, что хуже всего, он посягает на Божью славу.

МОЛИТЕСЬ

Третий шаг к богоугодной печали — молиться о сокрушённости сердца, которую только Бог может дать и причём давать никогда не отказывается. Следует помнить, что смирение зависит от Божьего воздействия на душу. Путь к богоугодному плачу лежит не в делах самого человека, а в Божьей спасительной благодати.

КАК УЗНАТЬ СВОЮ ПЕЧАЛЬ

Узнать, имеем ли мы богоугодную печаль, не сложно. В первую очередь нужно спросить себя, как мы воспринимаем грех. Если мы улыбаемся ему, спокойно к нему относимся или даже наслаждаемся им, то можно сказать с уверенностью, что мы не плачем о нём и поэтому лишаем себя Господних благословений.

Нарочитая праведность лицемеров, которые думают только о том, чтобы другим показаться святыми (см. Мф 6:1−18), бесчувственна к греху и заботится лишь о своём престиже и репутации. То же касается показной благодарности тех, кто считает себя лучше других (Лк 18:11). Саул пожалел, что ослушался Бога, не истребив царя Агага и сохранив лучших животных амаликитян, но он не раскаялся, не плакал о своём грехе. Наоборот, он попытался оправдаться, утверждая, что животных оставили для жертвоприношения Господу, да и вообще, что сделать это его заставил народ. Он дважды признал себя виновным и даже просил у Самуила прощения, но его больше заботил свой имидж, чем Божья слава. «Я согрешил, но почти меня ныне перед старейшинами народа моего и перед Израилем» (1Цар 15:30). Печаль Саула была нечестивой, далёкой от богоугодного плача.

Плач, угодный Господу, обязательно сопровождается скорбью о грехах. При этом главная забота будет об отношении Бога к греху, а не о том, как огласка скажется на нашей репутации или благополучии.

Если наш плач правильный, мы будем так же печалиться о грехах наших ближних и о грехах всего мира. Вместе с псалмопевцем мы будем восклицать: «Из глаз моих текут потоки вод оттого, что не хранят закона Твоего» (Пс 118:136). Вместе с Иеремией мы будем желать, чтобы кто-нибудь дал голове нашей воду и глазам — источник слёз (Иер 9:1; ср. Пл. Иер 1:16). Вместе с Иезекиилем мы будем искать «людей скорбящих, воздыхающих о всех мерзостях, совершающихся» вокруг нас (Иез 9:4; ср. Пс 68:10). Смотря на мир, мы будем плакать так, как плакал Иисус, глядя на Иерусалим (Лк 19:41).

Второй способ самопроверки заключается в том, чтобы вспомнить, ощущали ли мы когда-либо Божье прощение? Испытывали ли мы облегчение и покой, зная, что наши грехи прощены? Наполняют ли нашу жизнь Божий мир и радость? Испытывали ли мы после плача истинное счастье? Располагаем ли мы утешением, которое Бог обещает прощённому, очищенному и освящённому человеку?

«Сеявшие со слезами [те, кто плачет так, как угодно Богу] будут пожинать с радостью. С плачем несущий семена возвратится с радостью, неся снопы свои» (Пс 125:5−6).

Счастливы кроткие

Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю (5:5)

Эта заповедь блаженства, подобно первым двум, должно быть сильно потрясла и смутила слушателей Иисуса. Он призывал к чему-то совершенно чуждому для них.

Эти слушатели знали, как быть духовно гордыми и самодостаточными. Они преуспели в развитии внешних признаков благочестия. Они, фактически, верили, что грядущий вскоре Мессия оценит их добродетель и возвратит евреям место, по праву принадлежащее им в этом мире, — господство над всеми народами, поскольку они как народ избраны Богом.

Они с восторгом предвкушали, как Мессия будет особо великодушен к ним и сурово расправится с притеснителями, кем уже почти столетие были для них римляне. После восстания Маккавеев, которое освободило евреев от греческого господства, был короткий период независимости. Однако господство римлян, хотя не такое жестокое и разрушительное, было гораздо сильнее греческого. Начиная с 63 г. до Р.Х., когда Помпей присоединил Палестину к Риму, этот регион почти всё время находился под управлением марионеточных царей династии Ирода и римских правителей, или прокураторов, из которых наиболее известен Пилат.

Иудеи до такой степени презирали римский гнёт, что порой отказывались даже признавать его существование. Однажды, когда Иисус учил народ на горе Елеонской, у Него произошёл один из самых острых споров с фарисеями. Когда Он сказал: «Если пребудете в слове Моём, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными», — ответ фарисеев был на удивление странным: «Мы семя Авраамово и не были рабами никому никогда» (Ин 8:31−33). На самом деле вся история Израиля представляла собой нескончаемые завоевания и притеснения со стороны Египта, Ассирии, Мидо-Персии, Греции и на тот момент — Рима. Очевидно, гордость не позволяла фарисеям признать очевидные факты в истории своей нации и здраво оценить существующее положение.

Все иудеи надеялись на избавление — тем или иным способом. Многие ожидали, что избавление придёт через Мессию. Бог лично обещал праведному Симеону, «что он не увидит смерти, доколе не увидит Христа Господнего», то есть Мессию (Лк 2:26). Симеон дождался того дня, когда наконец-то увидел истинного Младенца-Мессию. Однако другие, например фарисеи, ожидали, что Мессия придёт с фанфарами и с мощной демонстрацией сверхъестественной силы. Они предполагали, что Мессия чудесным образом свергнет римское иго и установит теократическое Иудейское государство — святое содружество, которое будет править миром. Материалистически настроенные саддукеи ожидали изменений путём политического компромисса, за что были презираемы многими собратьями-иудеями. Монашествующие ессеи, отделённые от иудаизма и душой и телом, по большому счёту жили так, будто Рим и весь остальной мир просто не существовал.

Но самыми ревностными сторонниками борьбы за освобождение были зилоты. Многие из них ожидали, что Мессия придёт как могущественный и непревзойдённый полководец, способный ответить на насилие Рима военными завоеваниями. Однако сами зилоты не собирались сидеть, сложа руки, и были полны решимости облегчить задачу Избавителя, когда бы Он ни пришёл. Количество, сила и влияние зилотов продолжало расти, пока римляне не пресекли жестоко все попытки иудейского сопротивления. В 70 г. по Р.Х. Тит полностью разрушил Иерусалим и истребил свыше миллиона евреев. Три года спустя Флавий Сильва сломил сопротивление долго осаждаемой им крепости в Масаде. А когда буйный нрав евреев окончательно вывел римское правительство из себя, Адриан прошёл с войсками через всю Палестину и в течение 132−135 гг. по Р.Х. систематически разрушал города и истреблял иудейское население.

Настойчивые и непримиримые зилоты во дни Христа были немногочисленны, но на их стороне была симпатия и моральная поддержка народа, любыми средствами жаждавшего свержения римского владычества.

Итак, все вышеназванные религиозно-политические группы ждали Мессию, но они не ждали Его в кротости и смирении. Однако именно этим качествам учил и следовал Иисус, Которого Иоанн Креститель провозгласил Мессией. Мысль о кротком Мессии, ведущем за Собой кроткий народ, не вмещалась в привычные представления о мессианском царстве. Евреи признавали военную мощь и чудотворную силу. Они даже признавали силу непопулярного в народе компромисса. Но какая могла быть сила у кротости?

В конечном итоге народ отверг Иисуса, потому что Иисус не оправдал их ожиданий. Более того, Он выступал против тех средств, на которые они уповали. Сначала они отвергли Его, потом возненавидели и, в конце концов, убили, так как вместо одобрения их религиозности Христос осудил её, а вместо предводительства в борьбе за независимость выразил презрение к революционным действиям и даже предложил путь ещё большей покорности.

В их понимании, Иисус никак не мог быть Мессией, и наибольшее доказательство тому — распятие. Ветхий Завет учил, что всякий, повешенный на древе, «проклят пред Богом» (Втор 21:23). Но именно на нём завершилась жизнь Иисуса — на позорном кресте, к тому же ещё и римском. В последние часы Его жизни некоторые из иудейских старейшин не могли удержаться от язвительной насмешки относительно Его заявления о Себе как о Спасителе и Мессии: «Других спасал, а Себя Самого не может спасти! Если Он Царь Израилев, пусть теперь сойдёт с креста, и уверуем в Него; уповал на Бога; пусть теперь избавит Его, если Он угоден Ему. Ибо Он сказал: „Я Божий Сын“» (Мф 27:42−43).

В первые годы проповеди Апостолов смерть и воскресение Христа были самыми большими препятствиями для веры в Евангелие. Эти истины были безумием для язычников и камнем преткновения для иудеев (1Кор 1:23). Евангелие было безумием для тех язычников, которые считали, что всё материальное — зло, и нелепо полагать, что Спаситель мира не только позволил убить Себя, но и вернулся к жизни в телесной форме. Для иудеев Евангелие стало камнем преткновения и соблазна, потому что немыслимой была идея о смерти Мессии как таковой, не говоря уже о смерти крестной. Как можно было веровать в Мессию, Который несколько лет проповедовал, ничего заметного не добился, а затем был отвергнут религиозными учителями и предан смерти? (ср. Деян 3:17−18).

Но Иисуса отвергли задолго до распятия. Когда Он начал Нагорную Проповедь с учения о смирении, плаче и кротости, в души людей закралось сомнение, что что-то здесь не так. Едва ли этот странный проповедник мог быть Избавителем, Которого они с нетерпением ждали. За правое дело сражаются с высоко поднятой головой, и смирение тут ни при чём. Плачущим фортуна не улыбается, и, уж конечно, кротостью Рим не сломить. Несмотря на все чудеса, сопровождавшие служение Иисуса, народ никогда не верил в Него как в Мессию, потому что Он не оправдал их чаяний в противостоянии римскому господству ни воинством, ни чудесами.

Иудеи ждали иного Мессию, чем Тот, Которого обещал Господь. Они не придавали значения разделам Слова Божьего, в которых Мессия изображался одновременно и как страдающий Слуга, и как побеждающий Господь (напр., Ис 40−60). Они не могли допустить и мысли, что слова: «Не было в Нём ни вида, ни величия… Он был презрён и умалён людьми… Он был презираем, и мы ни во что ставили Его… как овца, ведён Он был на заклание… Ибо Он отторгнут от земли живых… и Ему назначали гроб со злодеями» (Ис 53:2−3,7−9) — относились к Мессии, грядущему Избавителю евреев.

Учение Христа казалось непривычным и неприемлемым для большинства слушателей просто потому, что Ветхий Завет был часто ими пренебрегаем или неверно истолковывался. Они не признали в смиренном и жертвующем Собой Иисусе Мессии, потому что пренебрегли Божьим пророчеством о Мессии как о страдающем Слуге. Такой Мессия им был не нужен.

ЗНАЧЕНИЕ КРОТОСТИ

Слово «кроткие» происходит от греческого праос, которое означает «мягкий, спокойный». Иногда этим термином описывали болеутоляющее средство или веяние тихого ветерка. Это слово также употребляли по отношению к жеребцам и другим животным, чей дикий от природы нрав был укрощён и которых можно было использовать для работы. По отношению к человеку оно означало «быть мягким, спокойным, нежным и добросердечным». Во время торжественного въезда в Иерусалим Иисуса приветствовали, как Царя, хотя Он был «кроткий и [сидел на] осле» (Мф 21:5). Павел с любовью говорит о «кротости и снисхождении Христа» (2Кор 10:1) как о совершенном образе, к которому нужно стремиться.

Основная разница между нищетой духа и кротостью (или мягкостью), возможно, заключается в том, что нищета духа заставляет взглянуть на собственную греховность, а кротость — на Божью святость. В основании же обеих добродетелей лежит смирение. Честно оценивая себя, мы смиряемся от осознания своей греховности и недостойности, а смотря на Бога, мы смиряемся от осознания Его праведности и величия.

И снова в Заповедях блаженства мы видим логическую последовательность и взаимосвязь. Духовная нищета (первое звено) носит отрицательный оттенок и приводит к плачу (второе звено). Кротость (третье звено) заключает в себе положительный смысл, и её результатом является стремление к праведности (четвёртое звено). Осознание духовной нищеты побуждает нас в отчаянии отвернуться от себя, а кротость — обратиться к Богу в поиске Его праведности.

Благословения Заповедей блаженства даны тем, кто сознаёт свою греховность, просит у Бога прощения и во всём повинуется Ему. Но гордым, надменным, нераскаянным, самодовольным и самоуверенным Небесное Царство недоступно. Эти несчастные и лишённые благословения люди не осознают своей нищеты и не чувствуют нужды в Божьем спасении и Его праведности.

Большинство слушателей Иисуса, как и многие грешники в истории человечества, думали только о том, как оправдать свой образ жизни, защитить свои права и достичь своих целей. Путь кротости им не подходил, а значит, не подходило и Царство Христово. Гордые фарисеи мечтали о царстве чудес, гордые саддукеи — о рае на земле, гордые ессеи — об аскетическом государстве, а гордые зилоты — об установлении военной диктатуры. Иисус же в смирении предлагал Царство кротости.

Господь всегда требовал от человека кротости. Так было в Ветхом Завете. В книге Иова сказано, что Бог «смиренных возвышает и делает печального счастливым» (Иов 5:11, Современный перевод библейских текстов). Моисей, великий освободитель еврейского народа и поставленный Богом законодатель, «был человек кротчайший из всех людей на земле» (Чис 12:3). Великий иудейский царь Давид, прославившийся своими военными подвигами, писал, что Господь «направляет кротких к правде, и научает кротких путям Своим» (Пс 24:9).

Так было и в Новом Завете. Иисус учил кротости в Заповедях блаженства и в других Своих речах, записанных в Евангелиях, а продолжили эту тему Апостолы. Павел умолял ефесскую церковь «поступать достойно звания, в которое [они] призваны, со всяким смиренномудрием, и кротостью, и долготерпением, снисходя друг ко другу любовью» (Еф 4:1−2). Он призывал колоссян «[облечься] в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение» (Кол 3:12). Он говорил, чтобы Тит напоминал своей пастве «повиноваться и покоряться начальству и властям, быть готовыми на всякое доброе дело, никого не злословить, быть не сварливыми, но тихими, и проявлять всякую кротость ко всем людям» (Тит 3:1−2).

Кротость не подразумевает слабость. Кротость означает силу, взятую под контроль. Во внебиблейской литературе это слово часто использовалось по отношению к укрощённому животному. Человек без кротости, что «город разрушенный, без стен» (Притч 25:28). «Долготерпеливый лучше храброго, и владеющий собой лучше завоевателя города» (Притч 16:32). Неукрощённый жеребец бесполезен. Слишком сильное лекарство вместо лечения причинит вред. Слишком сильный ветер всё сметёт на своём пути. Так же губительны неконтролируемые эмоции, поэтому в Царстве Божьем им места нет. Кротость направляет силу в нужное русло.

Кротость — это противоположность насилию и мстительности. Например, кроткий с радостью принимает расхищение своего имения, ибо знает, что на небесах его ожидает несравненно лучшее и непреходящее (Евр 10:34). Кроткий человек умер для себя, и поэтому обиды или потери, оскорбления или поношения не тяготят его душу. Кроткий человек не защищает себя, потому что знает, что ничего не заслуживает. Будучи нищим духом и сокрушаясь о своих грехах, кроткий человек смиренно предстаёт перед Богом, зная, что ему нечем хвалиться.

Кротость — это не трусость и не проявление слабохарактерности. Это не отсутствие убеждений и не обычная человеческая воспитанность. Это — мужество, сила и убеждённость. Это — радость, исходящая не от своего «я», а от Бога. Дух кротости — это Дух Христа, Который вставал на защиту славы Отца, но принёс Себя в жертву за человечество. Христос оставил нам пример для подражания — «Он не сделал никакого греха, и не было лести в устах Его. Будучи злословим, Он не злословил взаимно; страдая, не угрожал, но предавал то Судье праведному» (1Пет 2:22−23).

Хотя Иисус был безгрешным, а значит, не заслуживал критики или оскорблений, Он не сопротивлялся клеветникам, не воздавал злом за зло и не угрожал мучителям. Единственный, Кто не совершил ни единой ошибки, Кто мог в любую секунду прибегнуть к самой надёжной защите, Он никогда не защищал Себя!

Когда меновщики денег и продавцы жертвенного осквернили Дом Его Отца, «Он, сделав бич из верёвок, выгнал из храма всех, также и овец, и волов; и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул» (Ин 2:14−15). Иисус много раз метко разоблачал лицемерных и нечестивых религиозных вождей. Он дважды силой очищал храм и бесстрашно выносил Божий приговор отрёкшимся от Слова Божьего и исказившим его.

Но Он не пошевелил и пальцем для того, чтобы защитить Себя, и не сказал ни слова в Своё оправдание. Он мог в любой момент призвать легионы ангелов (Мф 26:53), но ни разу не использовал ни земные, ни небесные силы в собственных интересах. Кротость — это не слабость, но кротость никогда не прибегает к силе для обеспечения личной безопасности или достижения корыстных целей. Кротость — это сила, находящаяся под полным контролем Бога.

ПРОЯВЛЕНИЕ КРОТОСТИ

Лучший способ охарактеризовать кротость — это показать её на примере, увидеть её в действии.

После того как Бог призвал Авраама и вывел его из Ура Халдейского в Землю Обетованную, заключив с ним чудесный завет, между пастухами Авраама и его племянника Лота возник спор о пастбищах. Аврааму была обещана вся земля ханаанская. Он был избранником Божьим и праотцем избранного народа. А Лот был попросту «бедным родственником», благополучие и безопасность которого во многом зависели от Авраама. Кроме того, Авраам был его дядей и старшим по возрасту. Однако Авраам охотно позволил Лоту первым выбрать землю, отдавая, таким образом, свои права и прерогативы племяннику ради добрых отношений между их пастухами и ради свидетельства перед хананеями и ферезеями, жившими в той земле (Быт 13:5−9). Это для него имело гораздо большее значение, чем отстаивание своих прав. У Авраама была власть и право поступить по-своему, но он с кротостью отказался от своих прав и отложил силу в сторону.

Иосиф был унижен и продан своими братьями в рабство. Когда, по благому замыслу Господа, он стал вторым в Египте по значимости после фараона, ему ничего не стоило отомстить братьям. Когда братья пришли в Египет просить зерна для своих голодающих семей, Иосиф с лёгкостью мог отказать им и, фактически, обречь их на рабство ужаснее того, в которое братья продали его. Однако его сердце было наполнено не местью, а прощением и любовью. Когда Иосиф, наконец, открылся им, «он громко зарыдал, и услышали египтяне, и услышал дом фараона» (Быт 45:2). Потом он сказал им: «Не печальтесь и не жалейте о том, что вы продали меня сюда, потому что Бог послал меня перед вами для сохранения вашей жизни… Итак, не вы послали меня сюда, но Бог» (ст. 5,8). Позже он сказал им: «Не бойтесь, ибо я боюсь Бога. Вот, вы умышляли против меня зло, но Бог обратил это в добро, чтобы сделать то, что теперь есть, — сохранить жизнь великому числу людей» (50:19−20). С кротостью в сердце Иосиф сознавал, что только Бог имеет право судить, а его задача — прощать и помогать.

Моисей убил египтянина, избивавшего еврейских рабов; он смело предстал перед фараоном с требованием отпустить евреев; и был так разгневан из-за оргии вокруг золотого тельца, которую устроили евреи под предводительством Аарона, что разбил первые скрижали с Десятью заповедями. Однако Моисей назван «кротчайшим из всех людей на земле» (Чис 12:3). Он изливал гнев на тех, кто порабощал народ и причинял ему вред, но он не гневался на своих обидчиков и не предъявлял свои права и претензии.

Когда Бог призвал его вывести народ израильский из Египта, Моисей увидел, что абсолютно непригоден для этой цели. Он взмолился: «Кто я, чтобы мне идти к фараону и вывести из Египта сынов Израилевых?» (Исх 3:11) После того как Бог объяснил Моисею, что он должен будет предстать перед фараоном, Моисей снова взмолился: «О, Господи! Человек я не речистый, и таким был и вчера, и третьего дня, и когда Ты начал говорить с рабом Твоим. Я тяжело говорю и косноязычен» (4:10). Моисей мог постоять за Бога перед кем угодно, но себя перед Богом не оправдывал.

Давид был избран Богом и помазан Самуилом на царство вместо Саула. Но когда в пещере Ен-Геди ему представилась возможность лишить Саула жизни, — Саула, который только и мечтал, как бы расправиться с ним, — Давид отказался совершить убийство. Несмотря на все злодеяния и оскорбления царя в его адрес, он настолько уважал царскую власть, что «больно стало сердцу Давида, что он отрезал край от одежды Саула. И сказал он людям своим: „Да не попустит мне Господь сделать это господину моему, помазаннику Господнему, чтобы наложить руку мою на него, ибо он помазанник Господень“» (1Цар 24:5−7).

Много лет спустя, после того как Авессалом, сын Давида, изгнал своего отца из Иерусалима, некто из рода Саула по имени Семей злословил Давида и бросал в него камни. Когда же один из храбрых войска Давидова хотел за это снести обидчику голову, Давид воспрепятствовал ему, говоря: «Если мой сын, который вышел из чресл моих, ищет души моей, тем больше сын вениаминитянина. Оставьте его, пусть злословит, ибо Господь повелел ему. Может быть, Господь призрит на уничижение моё, и воздаст мне Господь благостью за теперешнее его злословие» (2Цар 16:5−12).

Царь же Озия, который воцарился в шестнадцатилетнем возрасте и «делал угодное в очах Господних… и прибегал к Богу» (2Пар 26:4−5), напротив, стал самонадеянным, после того как с Божьей помощью одержал победу над филистимлянами и аммонитянами и другими врагами. «Но когда он сделался силен, возгордилось сердце его на погибель его, и он сделался преступником пред Господом, Богом своим, ибо вошёл в храм Господень, чтобы воскурить фимиам на алтаре» (ст. 16). Озия не допускал, что может ошибаться, и в надменности совершил обряд, предписанный только священникам. Он настолько был озабочен возвеличиванием своего имени и прославлением своего могущества, что перестал повиноваться Богу, от Которого всё это получил. Он даже осквернил храм Господень. В наказание «был царь Озия прокажённым до дня смерти своей, и жил в отдельном доме, и отлучён был от дома Господнего» (ст. 21).

Среди многочисленных примеров кротости в Новом Завете самым ярким, помимо Христа, является Павел. Он был наиболее образованным из Апостолов, и именно его, насколько мы можем судить, Господь так часто и успешно использовал по Своему усмотрению. Однако Павел отвергал всякое упование на свои силы и не полагался «на плоть» (Флп 3:3). Он знал, что всеми своими успехами он обязан укрепляющему его Иисусу Христу (4:13).

РЕЗУЛЬТАТ КРОТОСТИ

Как и в других Заповедях блаженства, главным следствием кротости является блаженство, божественное счастье. Бог делится с кроткими собственным счастьем и радостью.

Однако кроме этого кроткие наследуют землю. Сотворив человека по образу Своему, Бог дал ему во владение всю землю (Быт 1:28). И однажды подданные Христа вступят во владение обещанным наследством, в значительной мере утраченным и осквернённым после грехопадения. Они вновь обретут потерянный рай.

Наступит день, когда Бог раз и навсегда провозгласит Своё владычество, и ставшие Его детьми через веру в Его Сына будут править землёй вместе с Ним. А Его детьми и подданными Небесного Царства станут только кроткие и смиренные, потому что они признают себя недостойными и грешными и целиком полагаются на Божью милость. Здесь снова встречается усилительное местоимение аутос (они, см. ст. 3−4), которое подчёркивает, что только смиренные наследуют землю.

Большинство иудеев думало, что царство силы будет принадлежать сильным, из которых самыми могущественными будут иудеи. Но Сам Мессия сказал, что оно принадлежит кротким — как иудеям, так и еллинам.

Слово клерономео (наследовать) указывает на получение определённой доли законного наследства. В этом обетовании почти без изменений цитируется Пс 36:11: «А кроткие наследуют землю». Из поколения в поколение благочестивые иудеи задавались вопросом, да и сейчас этот вопрос порой беспокоит детей Божьих: «Почему злые и нечестивые процветают, а праведники и благочестивые страдают?» Через Давида Бог утешает Свой народ: «Ещё немного — и не станет нечестивого; посмотришь на его место — и нет его» (ст. 10). Время осуждения нечестивых приближалось, как приближалось и время благословения праведников.

Мы обязаны доверять Господу и подчиняться Его воле. Господь знает, кого осудить, а кому дать благословение, и Он совершит всё в нужное время и нужным образом. А пока дети Божьи живут верой, основанной на твёрдом обещании Самого Господа, что они наследуют землю.

Павел и предупреждает, и заверяет коринфян, когда говорит: «Итак, никто не хвались людьми, ибо всё ваше: Павел ли, или Аполлос, или Кифа, или мир, или смерть, или настоящее, или будущее, — всё ваше; вы же — Христовы, а Христос — Божий» (1Кор 3:21−23). Так как мы принадлежим Христу, место в Небесном Царстве нам гарантировано так же, как и Ему.

Истинно также то, «что неправедные Царства Божьего не наследуют» (1Кор 6:9). Однажды Господь возьмёт Землю из рук нечестивых и передаст праведникам, «чтобы совершать мщение над народами, наказание над племенами, заключать царей их в узы и вельмож их — в оковы железные, производить над ними суд писанный» (Пс 149:7−9).

Однако наследство для нас — не только в будущем. Само обещание наследства уже сейчас даёт нам надежду и радость и позволяет взглянуть на многое, даже земное, с чувством благодарности, как это дано только знающим и любящим Создателя.

Об этом прекрасно написал Уэйд Робинсон:

Лазурью нежною чаруют небеса,
И свежестью природа мирно дышит,
Но без Христа благие чудеса
Несчастный люд не видит и не слышит.
Как пенье птиц ласкает душу нежно,
И неземной красой полны цветы;
Как дивен мира океан безбрежный,
Господь, когда со мною рядом Ты!

Почти столетие назад Джордж Мак-Дональд писал: «Если наша душа не будет отличаться кротостью, мы не сможем увидеть мир, каким Бог задумал его в будущем. Только кроткие унаследуют его. И только кротость способна помочь духовной сетчатке воспринимать Божий мир, как он есть, не омрачая его ни нечистотой, ни несовершенством».

НЕОБХОДИМОСТЬ КРОТОСТИ

Кротость необходима прежде всего потому, что она требуется для спасения. Только кроткие наследуют землю, потому что только они принадлежат Небесному Царю, Который будет управлять будущим земным Царством. «Ибо благоволит Господь к народу Своему, — говорит псалмопевец, — прославляет смиренных спасением» (Пс 149:4). Когда ученики спросили Иисуса, кто больше в Царстве Небесном, «Иисус, призвав дитя, поставил его посреди них и сказал: „Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдёте в Царство Небесное. Итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном“» (Мф 18:2−4).

Кротость также необходима, потому что она заповедана. «Взыщите Господа, все смиренные земли, исполняющие законы Его. Взыщите правду, взыщите смиренномудрие» (Соф 2:3). Иаков также повелевает верующим: «Поэтому, отложив всякую нечистоту и остаток злобы, в кротости примите насаждаемое слово, могущее спасти ваши души» (Иак 1:21). В ком не живёт смиренный дух, тот не сможет правильно слушать Божье Слово, понимать его и уж тем более — принимать.

Кротость необходима ещё и потому, что без неё не будет успеха в свидетельстве. Пётр говорит: «Господа Бога святите в сердцах ваших; будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчёта в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением» (1Пет 3:15). Гордость всегда будет препятствием для свидетельства ближним. Ведь в этом случае люди будут обращать внимание не на Бога, а на нас, и здесь уже не будет иметь значения ни правильность нашего богословия, ни утончённость подхода.

Кротость необходима, потому что она прославляет Бога. Гордость ищет собственной славы, а кротость ищет славы Господней. Кротость отражается в нашем отношении к другим верующим. «Бог же терпения и утешения да дарует вам быть в единомыслии между собой, по учению Иисуса Христа, чтобы вы единодушно, едиными устами славили Бога и Отца Господа нашего Иисуса Христа. Поэтому принимайте друг друга, как и Христос принял вас в славу Божью» (Рим 15:5−7).

Счастливы духовно голодные

Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся (5:6)

В этой заповеди Христос говорит о некоем страстном желании, непреодолимой тяге, непобедимом духовном влечении. Это подразумевает стремление, цель которого — повиноваться Господу, чтить и прославлять Его, приобщаясь к Его праведности. Это святое стремление в корне противоположно мирским вожделениям, направленным на угождение своим прихотям, достижение собственных целей и ублажение своего «я».

Если кто и купался в лучах Божьей славы, так это Люцифер. Само имя его означает «утренняя звезда» или, точнее, «блистательный». Но не достаточно ему было жить в славе Божьей, и он сказал в своём сердце: «Взойду на небо, выше звёзд Божьих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему» (Ис 14:13−14). Ему хотелось не отражать славу Божью, а, оставив праведность, захватить Его власть. Поэтому, когда сатана заявил о своём намерении уподобиться Всевышнему, Всевышний тотчас вынес приговор: «Ты низвержен в ад, в глубины преисподней» (ст. 15).

Будучи царём Вавилона, Навуходоносор стоял во главе величайшей мировой империи. Однажды, расхаживая по царским чертогам, он самодовольно окинул взглядом город и произнёс: «Это ли не величественный Вавилон, который построил я в дом царства силой моего могущества и в славу моего величия!» (Дан 4:27). Навуходоносор жаждал славы, как Люцифер — власти. Божий ответ не заставил себя долго ждать: «Ещё речь эта была в устах царя, как был с неба голос: „Тебе говорят, царь Навуходоносор: царство отошло от тебя! И отлучат тебя от людей, и будет обитание твоё с полевыми зверями; травой будут кормить тебя, как вола, и семь времён пройдут над тобой, доколе познаешь, что Всевышний владычествует над царством человеческим и даёт его, кому хочет!“» (ст. 28−29).

Иисус рассказал притчу о богаче, который вырастил такой большой урожай, что не хватило бы места для его хранения. Решив, что нужно сломать старые хранилища и построить более вместительные, богач риторически произнёс: «Скажу душе моей: „Душа! Много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись“». Но Бог сказал богачу: «„Безумный! В эту ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?“ Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет» (Лк 12:16−21).

Люцифер жаждал власти, Навуходоносор — славы, богач — наслаждения. И поскольку все они жаждали не того, что нужно, и отвернулись от Бога, они потеряли всё.

Иисус утверждает, что больше всего следует алкать и жаждать праведности. Такое желание исходит от Духа Святого и ведёт к спасению. Такое желание поможет человеку до конца сохранить крепкую и сильную веру. И только такое, праведное, вожделение способно дать вечное счастье.

Декларация независимости США утверждает, что каждый гражданин имеет право на счастье. Отцы-основатели государства не могли, впрочем, гарантировать, что каждый найдёт его, потому что это не во власти правительства. Любой человек может искать счастья там, где ему заблагорассудится, любыми законными методами. Но, к сожалению, большинство американцев, как и вообще большинство людей в истории человечества, ищут счастья методами, не приносящими счастья.

Иисус говорит, что путь к счастью, путь к истинному блаженству лежит через духовную жажду и голод.

ВАЖНОСТЬ ДУХОВНОГО ГОЛОДА

Голод и жажда напоминают о насущных потребностях человека. Тем самым Иисус показывает, что праведность столь же необходима для нашей духовной жизни, как хлеб и вода — для жизни телесной. Праведность не есть некая желательная добавка; она — главная составляющая духовного рациона. Духовная жизнь без праведности возможна не более, чем телесная — без воды и пищи.

Со времён пребывания Иосифа в Египте, а может и задолго до этого, человечество периодически переживает времена голода. В 436 г. до Р.Х. в Риме свирепствовал такой жестокий голод, что тысячи людей предпочли умереть в водах Тибра, чем дожидаться голодной смерти. В 1005 году голод охватил Англию, а в 879,1016 и 1162 годах это страшное бедствие поразило все страны Европы. И даже в наши дни, несмотря на большие успехи в сельском хозяйстве, во многих частях света периодически свирепствует голод. В последние годы на Африку, например, несколько раз обрушивался едва ли не самый свирепый голод за всю историю человечества. В XX столетии десятки миллионов людей во всём мире умерли от недостатка пищи или связанных с этим болезней.

Голодный человек движим только одним желанием — найти себе пищу и воду. В этот момент ничто иное ему не нужно; ни о чём ином он даже думать не может.

Так же и без праведности Божьей духовная жизнь человека обречена на голодную смерть. Но, к сожалению, люди ощущают духовный голод не так остро, как физический. И потому греховное человечество ищет высший смысл в себе самом и в греховном мире, как «пёс, [который] возвращается на свою блевотину, и вымытая свинья, [которая] идёт валяться в грязи» (2Пет 2:22; ср. Притч 26:11).

Сердце каждого человека создано с врождённым ощущением пустоты и неудовлетворённости. Однако без откровения свыше люди не осознают причины этой пустоты и не знают, чем её заполнить. Как блудный сын, они, не имея иной пищи, питаются свиными рожками. «Для чего, — спрашивает Господь, — вам отвешивать серебро за то, что не хлеб, и трудовое своё — за то, что не насыщает?» (Ис 55:2). И всё потому, что Бога, «источник воды живой, [люди] оставили и высекли себе водоёмы разбитые, которые не могут держать воды» (Иер 2:13). Созданные с внутренней потребностью в Господе, они пытаются удовлетворить её с помощью безжизненных идолов, которых сами же и сотворили.

Подобно тому же блудному сыну, люди зачастую пользуются добрыми Божьими даяниями: здоровьем, имуществом, свободой, удачей и знаниями, — пуская их на достижение удовольствий, популярности, власти, славы, а также на всякого рода угождения плоти. И, в отличие от блудного сына, они нередко довольствуются жизнью вдали от Небесного дома, вдали от Бога и Его благословений.

Слово Божье предупреждает: «Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо всё, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего. И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божью пребывает вовек» (1Ин 2:15−17).

Стремление находить удовлетворение только в Боге и Его заботе о нас — отличительная черта граждан Небесного Царства. Подданные Небесного Царя алчут и жаждут Его праведности. Их отличает искреннее желание, чтобы грех уступил место добродетели, а непослушание — покорности. Они жаждут служить Божьей воле и Его Слову.

Заповедь о духовной жажде и голоде органически вписывается в общую последовательность Заповедей блаженства. Первые три заповеди — запретительного характера: они повелевают отвергнуть то, что мешает человеку войти в Небесное Царство. Будучи нищими духом, мы отказываемся от гордости; в плаче отказываемся от самодовольства, а в кротости — от служения своему «я».

Первые три заповеди блаженства даются не легко. Духовная нищета требует самоотвержения. Плач о грехах заставляет посмотреть в лицо своей греховности, а кротость — целиком подчинить себя Божьей власти.

Четвёртая заповедь — скорее поощрительного характера, и она естественным образом вытекает из предыдущих. Отложив в сторону эгоизм и греховность, отрешившись от своевластия и обратившись к Господу, мы обретаем желание праведности. И чем больше мы отказываемся от своего, тем больше стремимся ко всему Божьему.

Мартин Ллойд-Джонс пишет: «Эта заповедь логически связана с предыдущими — все остальные подводят к ней как к логическому следствию. Мы должны быть безмерно благодарны и признательны за неё Богу. Мне не приходилось встречать лучшего теста на истинность христианского исповедания, доступного буквально каждому человеку, чем этот стих. Если этот стих для вас самый желанный и самый дорогой во всём Писании, можно точно сказать, что вы христианин. Если же нет, то следует хорошенько ещё раз проверить фундамент своей веры» (Studies in the Sermon on the Mount [Grand Rapids: Eerdmans, 1971], 1:73−74).

Человек, не имеющий жажды праведности, не имеет части в Царстве Божьем. Обладание Божьей жизнью через рождение свыше непременно предполагает возрастание в праведности и желание быть подобным Ему. Это явно видно из Пс 118:97: «Как люблю я закон Твой!» Павел вторит словам Давида, говоря: «По внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божьем» (Рим 7:22). Истинно верующий жаждет быть послушным Господу, хотя и продолжает бороться со своей ветхой природой (ср. Рим 8:23).

СМЫСЛ ДУХОВНОГО ГОЛОДА

Большинство из нас никогда не были на грани голодной смерти. При слове «голод» нам представляется пропущенный завтрак или обед, а при слове «жажда» — отсутствие прохладительных напитков в жаркий день. Однако голод и жажда, о которых говорит здесь Иисус, — куда более сильные переживания.

Освобождая во время Первой мировой войны Палестину, объединённые силы Великобритании, Австралии и Новой Зеландии преследовали по Аравийской пустыне отступающие турецкие войска. Продвигаясь через Вирсавию на север, авангард союзных сил оставил караван с питьевой водой далеко позади. В скором времени походные фляги с водой опустели, и солдат стала мучить жажда. Головы раскалывались от боли, сознание мутнело, а мышцы наливались тяжестью. Запёкшиеся губы трескались, повсюду чудились миражи. Командиры понимали, что если до захода солнца они не займут Шерию, где были колодцы, тысячи людей умрут от жажды — как уже произошло с сотнями солдат. В тот день солдаты буквально сражались за свою жизнь, и им удалось вытеснить турков из Шерии.

При раздаче воды из огромных каменных цистерн более крепкие и дееспособные должны были сначала обслужить раненых и тех, кто заступал на дежурство. Прошло четыре часа, прежде чем очередь дошла до последнего солдата. И всё это время от тысяч литров воды, о которой каждый из них грезил долгими, мучительными днями, их отделяли не более десяти шагов. Говорят, один из присутствовавших там офицеров заметил: «Похоже, на марше от Вирсавии к шерийским колодцам мы усвоили свой первый библейский урок. Если такой будет наша жажда Бога и праведности — всепоглощающей, всеобъемлющей, всеохватной, то плод Духа Святого не замедлит сказаться» (E. M. Blaiklock, “Water”, Eternity (August 1966), p. 27).

Именно о таком голоде и жажде говорит Иисус в этой заповеди. Самые сильные природные инстинкты олицетворяют глубину стремления к праведности, которое испытывают призванные и искупленные Богом. Причём в обоих случаях использовано причастие настоящего времени, что указывает на непрекращающееся желание, на неутолимую жажду. Кто с искренним сердцем приходит к Иисусу Христу, тот обязательно алчет и жаждет праведности, и тот, кто пребывает в Нём, испытывает это чувство постоянно.

В параллельном отрывке у Луки сказано: «Блаженны алчущие ныне»(6:21). Желание праведности должно присутствовать в нашей жизни уже сейчас («ныне») и не должно иссякать до самого конца земного существования.

Когда Моисей был в пустыне, Господь явился ему в горящем терновнике. Вернувшись в Египет, чтобы избавить свой народ, Моисей стал свидетелем Божьей силы и могущества, проявившихся в чудесах и десяти казнях египетских. У него на глазах Господь разделил воды Красного моря, которое затем поглотило преследователей. Моисей видел Божью славу в столбе облачном и столбе огненном, которые вели израильтян по пустыне. Он построил скинию для Бога и видел сияние славы Божьей над Святым святых. Снова и снова Моисей искал Божью славу и удостаивался чести видеть её. «И говорил Господь с Моисеем лицом к лицу, как бы говорил кто с другом своим» (Исх 33:11). Но Моисей хотел видеть ещё больше, и он продолжал умолять Господа: «Покажи мне славу Твою» (ст. 18).

Моисею всегда хотелось иметь больше общения с Господом. И это желание вело к насыщению. Благодаря непрестанной духовной жажде Моисей обрёл благоволение в очах Бога (ст. 17), и Бог пообещал ему: «Я проведу перед тобой всю славу Мою и провозглашу имя Иеговы перед тобой» (ст. 19).

Давид заявлял: «Боже! Ты Бог мой», и продолжал: «Тебя от ранней зари ищу я, Тебя жаждет душа моя, по Тебе томится плоть моя в земле пустой, иссохшей и безводной» (Пс 62:2).

Павел имел великие видения и откровения от Господа, но он не довольствовался этим. Оставив собственную праведность, «которая от закона», он предпочёл «праведность от Бога по вере». И даже обретя её, Павел стремился ещё больше «познать Его, и силу воскресения Его, и участие в страданиях Его, сообразуясь смерти Его» (Флп 3:9−10). Пётр выразил своё большое желание, когда убеждал верующих «[возрастать] в благодати и познании Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа» (2Пет 3:18).

Джон Дарби писал: «Недостаточно просто алкать — нужно буквально умирать от духовного голода, желая насытиться любовью Божьей. Когда блудный сын голодал, он пошёл искать свиных рожков, и лишь будучи близок к голодной смерти, он решил возвратиться к отцу». Вот о каком голоде говорит четвёртая заповедь блаженства — о голоде праведности, утолить который может только Небесный Отец.

Несколько лет назад мне рассказали об одной женщине, которая начала было посещать группу по изучению Библии, но вскоре перестала, объяснив это тем, что её привлекает религиозность, но не строгие требования Писания. Она не жаждала Бога по-настоящему. Ей хотелось попробовать чего-то новенького, хотелось выбрать, подыскать себе что-нибудь по нраву, потому что в общем она была довольна собой. Ей казалось, что у неё всё в порядке, и тем самым она стала похожей на самодовольных богачей, которых Господь отослал ни с чем. Только алчущие и жаждущие будут насыщены Им (Лк 1:53).

ЦЕЛЬ ДУХОВНОГО ГОЛОДА

Как и в случае с остальными Заповедями блаженства, голод и жажда праведности преследуют двоякую цель. Для неверующего цель состоит в спасении, а для верующего — в освящении.

СПАСЕНИЕ

В самом начале духовного пути, начиная алкать и жаждать праведности, человек жаждет спасения — он жаждет праведности, которая приходит, когда человек отвращается от греха и подчиняет себя господству Иисуса Христа. В духовной нищете он сознаёт свой грех; плача о содеянном, он отвращается от греха; в кротости он предаёт свою жизнь в руки Бога; а в голоде и жажде он желает, чтобы Божья праведность во Христе покрыла его греховность.

Во многих текстах Ветхого Завета праведность выступает синонимом спасения. «Правда Моя близка; спасение Моё восходит», — говорил Господь через пророка Исаию (51:5). Даниил писал о времени, когда «разумные будут сиять, как светила на тверди, и обратившие многих к правде — как звёзды, вовеки, навсегда» (Дан 12:3).

Когда человек отказывается от мысли спасти себя своими усилиями, теряет уверенность в своей праведности и начинает жаждать спасения в праведности Божьей и искать послушания Ему, он будет блажен, то есть обретёт божественное счастье.

Принять Евангелие иудеям больше всего мешала самоправедность — уверенность в собственной чистоте и святости, которая, как им казалось, достигается добрыми делами. Раз уж они Божий избранный народ и хранители Закона (или чаще человеческих толкований Божьего Закона), они думали, что вход в Царство Небесное им обеспечен!

Однако Мессия напомнил им, что спасение — только для алчущих и жаждущих того, чтобы праведность Божья заняла место человеческой самоправедности, которая в глазах Божьих на самом деле есть неправедность.

ОСВЯЩЕНИЕ

Для верующего духовный голод и жажда праведности необходимы, чтобы возрастать в праведности, полученной по вере во Христа. Возрастание в ней и есть освящение — самый верный признак христианина.

Духовная борьба будет продолжаться, пока мы не придём на небо, и говорить о каком-либо совершенстве до тех пор бессмысленно. Сыны Царства Небесного ни на секунду не прекращают алкать и жаждать, чтобы праведность и святость Божья ещё больше проявлялась в них через послушание. Павел молился о верующих в Филиппах, чтобы их любовь «ещё более и более возрастала в познании и всяком чувстве, чтобы, познавая лучшее, [они] были чисты и непреткновенны в день Христов» (Флп 1:9−10).

В греч. языке при глаголах «алкать» и «жаждать» обычно стоит дополнение в родительном падеже, что указывает на частичный характер требования: хочу немного пищи, жажду немного воды, — то есть не всю имеющуюся пищу и не всю воду на земле.

Однако здесь Иисус употребил не родительный падеж, а винительный («алчущие и жаждущие праведность»). Таким образом, праведность — это уникальный и бесконечный объект духовной жажды и голода. Господь называет блаженными тех, кто жаждет всю Божью праведность (ср. Мф 5:48; 1Пет 1:15−16).

Кроме того, Иисус употребил здесь определённый артикль (тен), показывая тем самым, что речь идёт не просто о праведности, а о вполне конкретной, единственно верной праведности — той, которая исходит от Бога и которая является Его праведностью.

В таком случае, очевидно, что наше стремление к благочестию в этой жизни полностью удовлетворено быть не может. Поэтому нам остаётся непрерывно алкать и жаждать до дня, когда мы целиком облечёмся в праведность Христа.

РЕЗУЛЬТАТ ДУХОВНОГО ГОЛОДА

В итоге, алчущие и жаждущие праведности насытятся. Слово хортазо нередко использовалось по отношению к животным и означало «кормить до сытости», то есть когда они ели, пока не наедались.

Иисус заявляет, что алчущие и жаждущие праведности обязательно обретут желаемое. И даст им желаемое Сам Бог, на что указывает страдательный залог будущего времени: «они насытятся» (букв. «будут насыщены»). Наша задача — искать, а Божья — насытить.

И вновь мы встречаемся с удивительным парадоксом. Хотя святые и будут непрестанно искать Божьей праведности, всё время черпая глубже и не достигая дна, они всё же насытятся. Мы можем досыта наесться жареным мясом или любимым пирогом, однако от этого наша любовь к ним не пропадает и даже наоборот — растёт. Чувство приятного насыщения и заставляет нас любить те или иные блюда. Приятно есть то, от чего потом чувствуешь сытость. Кто по-настоящему алчет и жаждет праведности Божьей, тот находит в ней истинное удовлетворение и стремится к ней ещё больше.

О том, что Господь насыщает ищущих и любящих Его, неоднократно говорится в Псалмах. «Ибо Он насытил душу жаждущую и душу алчущую исполнил благами» (Пс 106:9). «Скимны бедствуют и терпят голод, а ищущие Господа не терпят нужды ни в каком благе» (33:11). Самый любимый из всех Псалмов начинается словами: «Господь — Пастырь мой; я ни в чём не буду нуждаться», а дальше в нём говорится: «Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих… чаша моя преисполнена» (22:1,5).

Предсказывая великие благословения Тысячелетнего Царства Христова, Иеремия возвещал Израилю: «И напитаю душу священников туком, и народ Мой насытится благами Моими, — говорит Господь» (Иер 31:14). Иисус сказал самарянке у колодца близ Сихаря: «Кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нём источником воды, текущей в жизнь вечную» (Ин 4:14). А народу в Капернауме, многие из которого были в числе пяти тысяч, напитавшихся пятью хлебами и двумя рыбами, Он говорил: «Я есмь хлеб жизни; приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда» (Ин 6:35).

ПРИЗНАКИ ДУХОВНОГО ГОЛОДА

Есть несколько признаков истинного голода и жажды Божьей праведности. Первый — недовольство собой. Довольный собственной праведностью человек не увидит нужды в праведности Божьей. Великий пуританин Томас Уотсон писал: «Кто меньше всех желает праведности, тот больше всех в ней нуждается». Каким бы духовным опытом ни обладал христианин или каким бы духовно зрелым он ни был, он всегда будет говорить: «Бедный я человек! Кто избавит меня от этого тела смерти?» (Рим 7:24).

Второй признак — неспособность довольствоваться чем-либо иным. Голодный человек не почувствует облегчения от букета великолепных роз, красивой музыки или приятного разговора. Всё это хорошо, но оно не может утолить голод. Так и духовно алчущий не успокоится, пока не получит праведность Божью.

Третий признак — жажда к Слову Божьему, основному блюду в духовном рационе верующего. Голодного человека не нужно умолять поесть. Иеремия радостно восклицал: «Обретены слова Твои, и я съел их. И было слово Твоё мне в радость и в веселье сердца моего» (Иер 15:16). Чем больше мы ищем праведности Божьей, тем больше нас влечёт к Писанию. И питание Словом Божьим с каждым разом будет только прибавлять нам аппетиту.

Четвёртый признак — согласие с Божьей волей. «Голодной душе всё горькое сладко» (Притч 27:7). Человек, ищущий Божьей праведности превыше всего на свете, будет рад даже тому, что, по человеческим меркам, безрадостно. Томас Уотсон замечает: «Кто алчет и жаждет праведности, тот будет с равным упоением питаться как сладким мёдом Евангелия, так и его горькой миррой». Даже обличения и наказания Господни для такого человека будут приятными, потому что свидетельствуют о Божьей Отцовской любви. «Ибо Господь, кого любит, того наказывает; бьёт же всякого сына, которого принимает» (Евр 12:6).

Наконец, заключительная черта истинной духовной жажды — отсутствие с нашей стороны всяких условий. Если голод и жажда праведности неподдельны, то ставить условия нам и в голову не придёт — мы примем Божью праведность на Его условиях и последуем Его заповедям во что бы то ни стало. Даже малая частица Божьей праведности для нас будет ценнее самой жизни и всего, что может предложить мир. Богатому юноше хотелось лишь такого Христова Царства, которое соответствовало бы его планам и желаниям, а потому он оказался для Царства непригоден. Он жаждал богатства сильнее, чем Бога. Поставив условия Божьим благословениям, он лишился благословений.

Духовно жаждущие не будут увязывать своё стремление ко Христу с требованием высокой зарплаты, с земными удовольствиями, популярностью или чем-либо ещё. Им нужен только Христос и то, что Бог в мудрости и любви Своей дарует через Христа, что бы это ни было.

Духовно жаждущий человек восклицает: «Истомилась душа моя желанием судов Твоих во всякое время» (Пс 118:20) и признаётся: «Душой моей я стремился к Тебе ночью, и духом моим я буду искать Тебя… с раннего утра» (Ис 26:9).

Счастливы милостивые

Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут (5:7)

Первые четыре из Заповедей блаженства касаются исключительно внутренних принципов — принципов души и сердца. Они относятся к тому, как мы должны рассматривать себя перед Господом. Остальные четыре раскрывают видимые результаты такого отношения. Кто в нищете духа осознаёт свою нужду в милости, тот обязательно будет оказывать милость другим (ст. 7). Кто плачет о своей греховности, тот очистится сердцем (ст. 8). Кроткий непременно будет творить мир (ст. 9), а алчущий и жаждущий праведности не отступится от неё даже под угрозой гонений (ст. 10).

Идея милости красной нитью проходит через всё Писание, от грехопадения до Второго Пришествия Христа. Милость — крайне необходимый дар божественного провидения и искупительной жертвы Христа. И народ Божий, по примеру своего Господа, должен оказывать милость всем окружающим.

Мы рассмотрим три главных аспекта милости: её значение, её источник и её проявление.

ЗНАЧЕНИЕ МИЛОСТИ

Время, когда жил и учил Иисус, едва ли отличалось милосердием. Даже религиозные вожди не были расположены к милости. Да и как может быть милостивым гордый, самодовольный, осуждающий других человек? Многие слушатели Иисуса считали милость наименьшей из добродетелей, если вообще считали добродетелью. Милость, как и любовь, предназначалась только для людей, плативших той же монетой. Любили тех и оказывали милость только тем, кто поступал так взаимно. Дальше в Нагорной проповеди Иисус осудил этот принцип: «Вы слышали, что сказано: „Люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего“» (Мф 5:43). Но такая мелкая, эгоистичная любовь, свойственная даже последним мытарям (ст. 46), не принималась Спасителем. Он говорил: «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного… Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда?.. И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники?» (ст. 44−47).

Однако многие истолковывали эту заповедь по другому, хотя не менее низменно и эгоистично: будь милосерд к окружающим, и окружающие будут милосердны к тебе, особенно те из них, кому ты оказал милость. Милость вознаграждается милостью. В такой интерпретации милосердие к окружающим превращается попросту в орудие эгоизма.

Талмуд приводит высказывание древнего раввина Гамалиила: «Если окажешь кому-то милость, Бог окажет милость тебе, а если в тебе нет милости, то и Бог тебя не помилует». В принципе, он прав. Когда речь идёт о Боге, милость действительно вознаграждается милостью. «Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешений их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Мф 6:14−15).

Проблема в том, что в отношении людей этот принцип не действует. Один писатель сентиментально произносит: «Такова жизнь: если люди увидят в нас искреннее участие, они отнесутся с участием и к нам». Однако ни Библия, ни житейский опыт эту идею не подтверждают. Бог действует по этим принципам, а мир — нет. С Богом всегда есть обратная связь, притом с пользой для нас. Если мы чтим Его, и Он нас почтит; если являем милость, особенно Его детям, то и Он ответит нам ещё большей милостью. Но пути мира не таковы.

Один известный римский философ назвал милосердие «болезнью души». Милость считалась знаком слабости. Любое её проявление списывалось на недостаток мужества и неумение вести себя как подобает истинному римлянину. Римляне преклонялись перед отвагой, неумолимой справедливостью, дисциплиной и, больше всего, перед абсолютной властью. Милость же была не популярна, потому что считалась проявлением слабости, а слабость они презирали больше любого порока.

Долгое время в Древнем Риме любой отец обладал правом patria potestas, то есть он мог решать — оставить своего новорождённого ребёнка в живых или нет. Когда отцу подносили младенца, он поднимал большой палец вверх, если хотел подарить ребёнку жизнь, или опускал вниз, если хотел смерти ребёнка. Если палец показывал вниз, ребёнка немедленно топили. Римляне обладали таким же правом по отношению к рабам. В любое время и по любой причине раба могли убить, нисколько не опасаясь при этом ареста или преследований. Под самым незначительным предлогом муж мог приговорить к смерти даже свою жену. В наши дни продолжением этой бесчеловечной традиции стали аборты. Общество, в котором презирается милость, естественным образом провоцирует жестокость.

За всеми поступками людей и целых народов со времени грехопадения по большей части стоит эгоизм. Мы видим это даже в современных высказываниях, таких как это: «Если сам себе не поможешь, никто тебе не поможет». Подобные поговорки, в общем-то, справедливы, потому что показывают эгоистичную природу падшего человечества — люди не склонны отвечать на милость милостью.

Лучшим примером милосердия служит жизнь Самого Господа. Иисус Христос был самым милостивым Человеком на земле. Он исцелял больных и калек, возвращал зрение слепым, слух — глухим, и даже воскрешал мёртвых. Он находил мытарей, блудниц, хулиганов и пьяниц и окружал их прощением и любовью. Когда книжники и фарисеи привели к Нему женщину, взятую в прелюбодеянии, — чтобы проверить, согласится ли Он, чтобы её побили камнями, — Иисус обличил их бессердечное лицемерие: «Кто из вас без греха, первый брось в неё камень». И когда не осталось ни одного из обвинителей, Он сказал женщине: «И Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши» (Ин 8:7−11). Иисус плакал с плачущими и был другом для одиноких. Он брал на руки детей и благословлял их. Он был милостив ко всем. Иисус был воплощением милости и любви.

А чем люди ответили на Его милосердие? Обвинители согрешившей женщины лишились от стыда дара речи, но милосердными от этого не стали. В скором времени они «взяли камни, чтобы бросить в Него» (ст. 59). Когда книжники и фарисеи увидели, что Иисус «ест с мытарями и грешниками», они стали упрекать учеников, что их Учитель общается с такими недостойными людьми (Марк. 2:16).

Чем больше Иисус проявлял милость, тем больше открывалось жестокосердие иудейских вождей. Чем больше Он проявлял милость, тем сильнее им хотелось уничтожить Его. Конечным итогом Его милости стал крест. Во время распятия, с целью уничтожения Иисуса, объединились две безжалостные системы: безжалостное правительство и безжалостная религия. Чтобы убить Князя милости, тоталитарный Рим объединился с несговорчивым иудаизмом.

Пятая из Заповедей блаженства учит, что милосердие к людям вознаграждается ответной милостью — но не от людей, а от Бога. Если мы милостивы к другим, Бог будет милостив к нам, независимо от отношения людей. Придаточное предложение в этой заповеди, как и во всех остальных Заповедях блаженства, в качестве действующего лица подразумевает Бога. Именно Бог даёт Царство Небесное нищим духом, утешение — плачущим, землю — кротким, и насыщение — алчущим и жаждущим праведности. Милостивые будут помилованы Богом. Бог дарует благословения тем, кто послушен Его повелениям.

Слово «милостивый» (греч. елеемон) использовано и в Евр 2:17, где Иисус назван «милостивым и верным первосвященником». Христос — высший образец милости и высший её Податель. От Него исходит милость как для спасения грешников, так и для помощи верующим в житейских ситуациях.

В Септуагинте (греческом переводе Ветхого Завета) этим словом передаётся еврейское хесед, одно из наиболее часто упоминаемых слов, описывающих характер Господа. Обычно оно переводится как «милость», «любовь», «благость» (Пс 16:7; 50:3; Ис 63:7; Иер 9:24 и др.). Основное его значение — оказание помощи бедствующим и избавление страждущих. Милость — это сострадание в действии.

Иисус не говорит об отвлечённом переживании человека, не желающего помочь или бессильного это сделать. Не говорит Он и о той деланной жалости, которая стремится просто успокоить растревоженную совесть или пустить пыль в глаза окружающим. Это и не пассивное, безучастное «сочувствие», которое, при всей своей искренности, не может оказать ощутимую помощь. Милость — это реальное сострадание, выраженное в реальной помощи, это самоотверженная забота, проявленная в самоотверженных поступках.

Фактически, Иисус говорит: «Подданные Моего Царства спешат давать, а не брать, помогать и миловать, а не судить». Самодовольные, эгоистичные и самоуверенные никогда не спешат на помощь — если только в этом нет какой-нибудь выгоды. Такие порой даже оправдывают недостаток любви и милости религиозными обязанностями. Однажды, когда фарисеи и книжники начали возмущаться, почему ученики не соблюдают предания старцев, Иисус ответил: «Моисей сказал: „Почитай отца своего и мать свою“; и: „Злословящий отца или мать смертью да умрёт“. А вы говорите: „Кто скажет отцу или матери: «Корван»“, — то есть дар Богу то, чем бы ты от меня пользовался, тому вы уже попускаете ничего не делать для отца своего или матери своей, устраняя слово Божье преданием вашим, которое вы установили» (Марк. 7:10−13). Сострадание и забота о родителях были принесены в жертву лицемерной религиозной традиции.

Милость заботится о нуждах людей. Это значит — не просто чувствовать сострадание, но на деле проявлять его; не просто сопереживать, но и протягивать руку помощи. Милость означает кормить голодных, утешать плачущих, окружать любовью отверженных, прощать обидчиков и быть другом для одиноких. Поэтому её по праву можно назвать лучшей и почётнейшей из добродетелей.

В пьесе Шекспира «Венецианский купец» (4.1.180−185) Порция произносит:

Не действует по принужденью милость;
Как тёплый дождь, она спадает с неба
На землю и вдвойне благословенна:
Тем, кто даёт и кто берёт её.
Она сильнее сильных и приличней
Венчанному монарху, чем корона.

МИЛОСТЬ И ПРОЩЕНИЕ

Чтобы легче понять, что такое милость, можно попытаться сравнить её с другими качествами. Между милостью и прощением много общего, но есть и различие. Павел пишет, что Иисус «спас нас не по делам праведности, которые бы мы сотворили, а по Своей милости, баней возрождения и обновления Святым Духом» (Тит 3:5). Таким образом, Божье прощение вытекает из Его милости. В то же время милость больше, чем прощение, потому что Бог милостив к нам даже тогда, когда мы не согрешаем, как и мы можем оказать милость человеку, который нас ничем не обидел. Божья милость не только прощает грехи, но и вообще покрывает любую нашу нужду или слабость.

«По милости Господа мы не исчезли, ибо милосердие Его не истощилось. Оно обновляется каждое утро; велика верность Твоя!» (Пл. Иер 3:22). Милость Божья к Его детям не прекращается ни на мгновение.

МИЛОСТЬ И ЛЮБОВЬ

Прощение вытекает из милости, а милость — из любви. «Бог, богатый милостью, по Своей великой любви, которой возлюбил нас, и нас, мёртвых по преступлениям, оживотворил со Христом» (Еф 2:4−5). Как милость больше прощения, так и любовь больше милости. Любовь может проявляться независимо от первых двух. Она любит даже там, где нет необходимости прощать прегрешение или помогать в нужде. Отец любит Сына и Сын любит Отца, хотя Оба безгрешны и ни в чём не нуждаются. Оба Они любят ангелов, хотя и те безгрешны и ни в чём не нуждаются. Когда мы войдём в небеса, мы тоже будем безгрешны и ни в чём не будем нуждаться, однако Божья любовь к нам, с позиции вечности, только начнёт проявляться.

Милость подобна врачу, а любовь — другу. Первой движет нужда, а второй — благосклонность, независимо от нужды. Первая нужна только на время, вторая — постоянна. Без любви не может быть истинной милости, а вот любовь может существовать независимо от милости.

МИЛОСТЬ И БЛАГОДАТЬ

Кроме того, милость связана с благодатью, которая проистекает из любви точно так же, как прощение — из милости. Во всех своих пастырских Посланиях Павел упоминает в приветствии «благодать, милость, мир» (1Тим 1:2; 2Тим 1:2; Тит 1:4). Благодать и милость очень тесно связаны, но всё же отличаются. Милость и прочие однокоренные слова имеют отношение к боли, страданиям и нищете — то есть к последствиям греха. Всеми своими невзгодами мы в конечном итоге обязаны греху, идёт ли речь о преступлении конкретного человека или же об изуродованном грехом мире. Именно в таких проблемах милость оказывает помощь. Благодать же направлена на сам грех. Милость снимает симптомы, а благодать устраняет причину. Милость освобождает от наказания, а благодать устраняет вину. Милость утоляет боль, а благодать искореняет заболевание.

Перевязав раны избитого разбойниками человека, добрый самарянин проявил милость. Когда же он отвёз раненого в гостиницу и оплатил за его проживание, пока раненый не поправится, он проявил благодать. Милость облегчила боль, а благодать открыла дверь исцелению.

Итак, милость устраняет негативные моменты, а благодать переводит их в позитивные. В сфере спасения, например, милость говорит: «Ты избежишь ада», — а благодать: «Ты войдёшь в рай». Милость говорит: «Мне жаль тебя», — а благодать: «Я прощаю тебя».

МИЛОСТЬ И СПРАВЕДЛИВОСТЬ

Милость тесно связана и со справедливостью, хотя на поверхности они могут показаться несовместимыми. Справедливость всегда воздаёт строго по заслугам, тогда как милость стремится наказание сделать более лёгким, а помощь — существенней, чем человек того заслуживает. Поэтому некоторым трудно понять, как Бог может быть одновременно и милостивым, и справедливым к одному и тому же человеку. Если Он абсолютно справедлив, как Он может не наказать грех по всем статьям? Кажется, что милосердие Божье идёт вразрез со справедливостью. На самом же деле Бог никогда не оказывает милости, не наказав грех, и для Него милость без наказания действительно бы противоречила справедливости.

Игнорируя грех, милость становится лживой — она перестаёт быть и милостивой, и справедливой. Такого рода ложную милость Саул оказал царю Агагу, несмотря на ясное повеление Бога истребить всех амаликитян до единого (1Цар 15:3,9). Такую же ложную милость Давид оказал своему непокорному и нечестивому сыну Авессалому, когда тот был молод. Проявив неоправданную сентиментальность и не обличив грех Авессалома, Давид спустил Авессалому злодеяние с рук и позволил ему утвердиться в нечестии.

Подобного рода ложная милость — не редкость и в наши дни. Почему-то считается жестоким и бессердечным заставлять человека отвечать за свои поступки. Но это «дешёвая благодать» — несправедливая и немилосердная; она не может ни наказать грех, ни даровать прощение. Эта «благодать» — попустительская, она предпочитает не трогать беззаконие; надеющийся на неё останется во грехах. Устранение справедливости равносильно лишению милости. Игнорировать грех — значит отрицать истину, а милость и истина неразделимы (ср. Пс 84:11). Поэтому всякий раз, когда оказывается настоящая милость, кто-то берёт все расходы на себя. Так сделал Бог, так сделал добрый самарянин, так делаем и мы. Быть милостивым — значит нести на себе чужое бремя.

Наивно полагать, что можно обрести милость у Бога без покаяния во грехах. И если церковь сулит помилование без покаяния, то она проповедует ложную надежду на лжеевангелие. Тем, кто не обратится от греха к Спасителю, Господь ничего, кроме безжалостного осуждения, не обещает. Ни упование на личные заслуги, ни тайная надежда на «сговорчивость» Всевышнего в Царство не приведут. Надежда на свои силы, как и попытка манипулировать Божьей силой, двери спасения не откроет. Тот, кто не приходит к Богу на Его условиях, не может претендовать и на Его милость.

Божья милость покоится не только на Его любви, но и на справедливости. Её основанием служит не чувство, а искупительная кровь Христа, заплатившая за грех и потому очищающая всякого, кто верит в Него. Без такого серьёзного наказания даже малейший грех навеки отделил бы нас от Бога.

Чудесная весть Евангелия состоит в том, что Христос понёс наказание за грехи всего человечества, чтобы Бог мог оказывать милость всем грешникам. На кресте Иисус удовлетворил Божью справедливость, и теперь каждому верующему в Его искупительную жертву открываются потоки милости. Благая весть Евангелия не в том, что Бог забыл о справедливости, перестал замечать грех или опустил планку праведности. Благая весть в том, что через пролитую кровь Христа справедливость была удовлетворена, грех — прощён, праведность восторжествовала, и милость стала доступной каждому. Греху не может быть извинения, зато всегда есть лекарство от него.

Итак, милость — это нечто большее, чем прощение, но меньшее, чем любовь. Она заодно со справедливостью, но отличается от благодати. И то, чем характеризуется Божья милость, должно проявляться и в нас.

Милость подвигла Авраама спасти своего неблагодарного племянника Лота от Кедорлаомера и его союзников. Милость заставила Иосифа простить братьев и дать пищу их семьям. Милость заставила Моисея просить Господа за свою сестру Мариам, провинившуюся и поражённую проказой. Милость не позволила Давиду лишить жизни Саула.

Тот, кто чужд милости к другим, сам не получит милости от Бога. В одном из своих Псалмов возмездия Давид произносит страшный суд на безымянного нечестивца: «Да будет воспомянуто пред Господом беззаконие отцов его, и грех матери его да не изгладится. Да будут они всегда в очах Господа, и да истребит Он память их на земле». Давид дышал гневом не из-за личной обиды и не из чувства мести. Тот человек и его семья не заслуживали милости потому, что сами не оказали её. «Он не думал оказывать милость, но преследовал человека бедного и нищего и сокрушённого сердцем, чтобы умертвить его» (Пс 108:14−16).

Павел характеризует безбожников как людей исполненных неправедности, блуда, корыстолюбия, злобы, зависти, убийства, обмана, злонравия, злоречивых, клеветников, богоненавистников, обидчиков, самохвалов, гордых, непослушных родителям, безрассудных, вероломных и не умеющих любить. Венчает же весь этот длинный список отсутствие милости (Рим 1:29−31). Немилосердие — главная отличительная черта человека, отвергнувшего Божью милость.

«Человек милосердный благотворит душе своей, а жестокосердный разрушает плоть свою» (Притч 11:17). Путь к счастью лежит через милость, а путь к бедствию — через жестокость. Истинно милосердный человек добр даже к животным, в то время как жестокий ко всем жесток. «Праведный печётся и о жизни скота своего, сердце же нечестивых жестоко» (Притч 12:10).

В Елеонской проповеди Иисус предупреждает, что люди, не проявившие сострадания к голодным, жаждущим, странникам, нагим, больным, заключенным и не оказавшие им помощи, не войдут в Царство Христово, даже если провозглашают себя Его последователями. При этом Он скажет им: «Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его: ибо был голоден Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня; был странником, и не приняли Меня; был наг, и не одели Меня; болен и в темнице, и не посетили Меня». Когда они скажут: «Господи! Когда мы видели Тебя голодным?..», Он скажет им в ответ: «Истинно говорю вам: так как вы не сделали этого одному из этих меньших, то не сделали Мне» (Мф 25:41−45).

Иаков пишет: «Кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чём-нибудь, тот становится виновным во всём. Ибо Тот же, Кто сказал „не прелюбодействуй“, сказал и „не убей“; поэтому, если ты не прелюбодействуешь, но убьёшь, то ты также преступник закона. Так говорите и так поступайте, как имеющие быть судимы по закону свободы. Ибо суд без милости не оказавшему милости» (Иак 2:10−13а).

Среди развращённого, эгоистичного и самолюбивого мира, призывающего брать от жизни всё, Божий голос призывает как можно больше отдавать другим. Милость по-настоящему проявляется только тогда, когда мы отдаём — отдаём сострадание, помощь, время, прощение, деньги, самих себя. Дети Небесного Царя обязательно проявляют милость. Не оказавшего милости ожидает беспощадный суд; но «милость торжествует над судом» (Иак 2:13б).

ИСТОЧНИК МИЛОСТИ

Милость в чистом виде — это Божий дар. Она несвойственна нераскаявшемуся человеку, и обретается она только при рождении свыше. По-настоящему милостивым в полном значении этого слова может стать только тот, кто испытал милость Божью на себе. Милость доступна только для тех, кто с Божьей помощью выполнил требования первых четырёх Заповедей блаженства. Она доступна тем, кто под действием Духа Святого смиренно склоняется перед Господом в духовной нищете, кто сожалеет о содеянном грехе и отвращается от него, кто кротко подчиняется руководству Всевышнего и больше всего на свете алчет и жаждет праведности. Путь милости — это путь смирения, покаяния, подчинения и святости.

Валаам упрямо компрометировал своё служение, пытаясь не нарушить букву закона Божьего и в то же время идя на сделку с языческим царем против народа Божьего. Он высокопарно молился: «Да умрёт душа моя смертью праведников, и да будет кончина моя, как их!» (Чис 23:10). Один пуританский толкователь отметил, что Валаам хотел умереть как праведник, но не хотел жить как таковой. Многие не прочь заполучить Божью милость, но только не на Его условиях!

Качества Бога можно подразделить на вечные и временные. Вечные — такие как любовь, истина и святость — были явны в Нём всегда, от вечности. Они были явны ещё до сотворения ангелов, Вселенной и человека. А временные качества Бога — милость, справедливость и благодать — до сотворения мира не проявлялись. Точнее, они не проявлялись до тех пор, пока человек, созданный по образу и подобию Божьему, не согрешил и тем самым не отделил себя от Создателя. Когда нет греха и зла, милость, справедливость и благодать как таковые не имеют смысла.

После грехопадения Божья любовь к падшему творению проявляется в милости. И только тот, кто сам принял Божью милость, может передать её другим. Бог — Источник милости. «Ибо как высоко небо над землёй, так велика милость Господа к боящимся Его» (Пс 102:11). Именно потому, что нам открыт источник небесной милости, Иисус требует: «Будьте милосердны, как и Отец ваш милосерден» (Лк 6:36).

Дональд Барнхауз писал:

С крестной смертью Иисуса Христа труд Божий по спасению человечества покинул сферу пророчеств и стал историческим фактом. С того момента Господь помиловал нас раз и навсегда. Теперь молить Бога о милости — всё равно что просить Его повторить жертву Христову. Ведь в смерти Своего СынаГосподь проявил всю милость, которая была возможна. Это и есть полнота милости. Выше её нет и быть не может… Нам открылся источник, неиссякаемый и изобилующий водой (Donald Barnhouse, Romans [Grand Rapids: Eerdmans, 1983], 4:4).

Невозможно получить благословение без Благословляющего. Собственно, без Его помощи мы даже не можем исполнить поставленные Им условия. Блаженство мы получаем от Бога, когда являем окружающим милость, а милостивыми мы можем быть только потому, что сами вкусили милость спасения. Когда же мы делимся полученной милостью, мы обретаем её во сто крат больше.

Как справедливы слова из одной чудесной песни:

Милость там течёт рекой живой,
Там прощенье льётся нежною волной,
Там больной душой найдёт покой —
У Креста.

ПРОЯВЛЕНИЕ МИЛОСТИ

Лучше всего милость проявляет себя в делах, как это было в истории с Добрым самарянином. Иисус конкретно заявил, что голодного мы должны накормить, нагого — одеть, больных или заключённых — посетить, и оказывать любую необходимую помощь. Мы демонстрируем настоящее милосердие, когда служим другим в их нуждах.

Интересно отметить, что о милости мы впервые узнаём не из Нового Завета. Господь всегда призывал Свой народ к милосердию. Ещё ветхозаветный закон учил: «Не ожесточи сердца твоего и не сожми руки твоей перед нищим братом твоим, но открой ему руку твою и дай ему взаймы, смотря по его нужде, в чём он нуждается» (Втор 15:7−8). А в юбилейный год, год прощения, когда списывались все долги, израильтяне должны были давать своим малоимущим соотечественникам всё, в чём те нуждались. Закон предупреждал: «Берегись, чтобы не вошла в сердце твоё беззаконная мысль: „Приближается седьмой год, год прощения“, — и чтобы оттого глаз твой не сделался немилостив к нищему брату твоему, и ты не отказал ему» (ст. 9).

Кроме того, милость должна проявляться в нашем отношении к другим. Милость не держит огорчения, не таит злобы, не заостряет внимания на чужих слабостях и ошибках и не предаёт чужие огрехи ненужной огласке. На большом столе, за которым не одна сотня людей в своё время вкушала пищу, Августин начертал:

Кто мнит, что может невозбранно
Друзей заочно поносить,
Пусть никогда не сядет с нами
За стол сей трапезу вкусить.

Мстительные, безжалостные и равнодушные люди не входят в Царство Христово. Обходя нужду стороной, как священник или левит из притчи о Добром самарянине, они проходят мимо Христа.

Далее, милость должна проявляться духовно. Во-первых, она проявляется в сострадании. Августин говорил: «Если я плачу о том, чья душа оставила тело, то не должен ли тем более плакать о том, чью душу оставил Бог?» Добросердечный христианин станет больше печалиться о «мёртвых» душах, чем о мёртвых телах. Испытавший на себе милость Божью не может не скорбеть о тех, кто с ней ещё не знаком.

Последние слова Иисуса с креста также были словами милости. О распинавших Его Он молился: «Отче! Прости им, ибо не знают, что делают» (Лк 23:34). Раскаявшемуся разбойнику Он сказал: «Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю» (ст. 43). Матери Он препоручил Иоанна, сказав ей: «Женщина! Вот сын Твой», а Иоанну — заботу о Своей матери: «Вот мать твоя!» И после этого Иоанн «взял её к себе» (Ин 19:26−27). Подобно своему Учителю и Стефан молился о побивавших его камнями: «Господи! Не вмени им греха этого» (Деян 7:60).

Во-вторых, духовная милость подразумевает обличение. Павел говорит, что как слуги Христовы мы обязаны «с кротостью наставлять противников, не даст ли им Бог покаяния к познанию истины» (2Тим 2:25). Мы должны быть готовы обличить человека в грехе, чтобы он обратился к Господу за спасением. Когда некоторые лжеучителя «[развращали] целые дома, уча, чему не должно, из постыдной корысти», Павел повелел Титу «[обличать] их строго, чтобы они были здравы в вере» (Тит 1:11,13). Ради спасения заблуждающегося брата и ради благополучия церкви любовь и милость будут проявлять строгость. Промолчать, позволив болезни и дальше мучить всё тело, в таких случаях гораздо опаснее.

В заключительной части своего Послания Иуда призывал верующих «[сохранять] себя в любви Божьей, ожидая милости от Господа нашего Иисуса Христа, для вечной жизни», и убеждал «к одним [быть милостивыми], с рассмотрением, а других страхом [спасать], исторгая из огня, [обличать] же со страхом, гнушаясь даже одеждой, которая осквернена плотью» (Иуд 21−23). В особых случаях требуется особая осторожность, но мы должны оказывать милость и тому, кто попался в сети диавола.

В-третьих, духовная милость проявляется в молитве. Молитва о мире, гибнущем без Бога, — это тоже акт милости. Наше милосердие измеряется тем, насколько усердно мы молимся за неверующих и за непослушных христиан.

В-четвёртых, духовную милость можно оказывать, возвещая Евангелие Иисуса Христа, — это высшее проявление милосердия.

РЕЗУЛЬТАТ МИЛОСТИ

В том, что милостивые будут помилованы, мы видим Божий закон милосердия. Господь являет нам милость, даруя спасение через Христа; мы послушно являем милость другим, и Бог в ответ даёт ещё больше милости, восполняя наши нужды и не наказывая сурово за наш грех.

Как и в остальных Заповедях блаженства, усилительное местоимение аутос (они) подчёркивает, что только милостивые будут помилованы. Давид пел о Господе: «С милостивым Ты поступаешь милостиво» (2Цар 22:26). Иаков показывает обратную сторону той же истины: «Ибо суд без милости не оказавшему милости» (Иак 2:13). А Иисус после молитвы «Отче наш» объяснял ученикам: «Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Мф 6:14−15). Опять же, суровая истина состоит в том, что немилосердного ученика Бог не оставит без наказания.

Ни в вышеупомянутом тексте, ни в рассматриваемой заповеди речь не идёт о том, что ценой милосердия приобретается спасение. Спасение нельзя заработать милостивыми поступками. К тому же, по-настоящему милостивым становится только тот, кто милостью Божьей спасение уже получил. Сколько бы и какие бы дела милосердия мы ни творили, своими усилиями мы не сможем попасть в Небеса. Господь даёт милость не по заслугам, а по благодати, не по делам, а по нужде.

Чтобы проиллюстрировать Божью милость, Иисус рассказал притчу о рабе, которому государь простил огромный долг. А этот раб пошёл к одному из своих товарищей, который был должен ему считанные копейки, и потребовал немедленного возвращения долга. А, не получив долга, он бросил своего товарища в тюрьму. Услышав о происшедшем, царь «призывает его и говорит: „Злой раб! Весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня; не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя?“ И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга. Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его» (Мф 18:23−35).

В этой притче ясно показана взаимосвязь Божьей милости к нам и прощения нами ближних (ст. 21−22). Первый раб умолял Бога о милости и получил её. Когда же он, в свою очередь, не снизошёл к товарищу, Господь был так сильно огорчён его непоследовательностью, что подверг раба наказанию, пока тот не покается. Господь, если нужно, готов наказывать Своё дитя, чтобы привести упрямца к покаянию. Милость к другим — вернейший признак спасения. Если же мы ею пренебрегаем, то нам придётся учиться на горьком опыте. Когда наше милосердие гаснет, гаснет и Божье милосердие к нам — и мы лишаемся благословений. Удел немилостивого христианина — множество наказаний и редкие благословения.

Если безграничная милость святого Бога воистину покрыла наш неоплатный долг — долг людей, не имевших праведности, но нищих духом; в беспомощности, ничтожестве и обречённости плачущих о своей греховности; смирившихся перед всемогущим Богом; алчущих и жаждущих праведности, далёкой и недосягаемой, — мы не можем не стать милостивыми к окружающим.

Счастливы святые

Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят (5:8)

Перед нами один из тех текстов, глубины которых поистине неисчерпаемы, а значимость трудно переоценить. Этот удивительный стих занимает достойное место в ряду величайших библейских высказываний.

Тема святости и сердечной чистоты прослеживается в Библии от Бытия до Откровения. Она бесконечно обширна и в той или иной степени затрагивает все остальные библейские истины. Её невозможно объяснить или изложить до конца, поэтому рассуждения в этой главе будут носить скорее вводный характер.

КОНТЕКСТ

ИСТОРИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ

Как уже отмечалось, когда Иисус начинал служение, Израиль находился в отчаянном положении, причём не только в духовном отношении, но и в политико-экономическом. На протяжении сотен лет, за исключением нескольких коротких периодов свободы, он находился под гнётом оккупантов. Экономический потенциал страны не мог развиваться, поскольку большая часть доходов отправлялась в налоговую копилку Рима. И, видя это, каждый израильтянин переживал за свою родину.

Менее заметная проблема, впрочем, была куда более серьёзной. Больше, чем от политической и экономической несвободы, Израиль терпел от проблемы духовного обнищания и отступления от Бога. А её-то как раз многие и не замечали. Иудейские вожди полагали, что в религиозном отношении им бояться нечего, а Мессия, придя, разберётся с проблемами политическими и экономическими. Однако, когда Мессия пришёл, Его заботила только духовная проблема — проблема людских сердец.

Во дни Христа самой влиятельной религиозной силой в иудаизме были фарисеи. Именно они управляли системой законов и обрядов, господствовавшей в иудейском обществе, и способствовали её распространению. Веками раввины один за другим толковали и перетолковывали Священное Писание, особенно закон, до тех пор пока их труды, известные как «предания старцев», не стали пользоваться большим авторитетом, чем само Писание. Суть этих преданий составлял свод запретов и повелений, настолько разросшийся с течением времени, что подчинил себе практически все области жизни.

Любому здравомыслящему иудею было понятно, что безукоризненное соблюдение всех религиозных требований невозможно. А раз весь закон соблюсти невозможно, то у людей развивалось чувство вины, разочарования и смятения. Религия была для них жизнью, но они были не в состоянии соблюсти все её требования. Впоследствии некоторые стали учить, что если исполнять в совершенстве всего несколько заповедей, то Бог поймёт и не осудит. Когда же и это оказалось невозможным, планку снизили всего до одной, но соблюдаемой безукоризненно.

Возможно, именно об этом думал законник, спросивший Иисуса: «Учитель! Какая наибольшая заповедь в законе?» (Мф 22:36). Быть может, он хотел узнать, какую из многих сотен заповедей Иисус считал самой важной, соблюдение которой спасёт человека, даже если он нарушит все остальные.

Авторитарность и безвыходность сложившейся религиозной системы, наверное, сыграла не последнюю роль в первоначальной популярности Иоанна Крестителя. Он в корне отличался от книжников, фарисеев, саддукеев и священников и даже не думал утруждать себя соблюдением большинства религиозных традиций. Он был, как глоток свежего воздуха в душной, беспросветной системе запретов и требований. Может быть, в учении этого пророка они найдут то, что искали! Народу нужен был не новый раввин с очередной заповедью, а кто-то, кто показал бы, как получить прощение за уже нарушенные законы. Люди хотели узнать истинный путь к спасению, к миру с Богом и к освобождению от греха. Они знали, что в Писании был предсказан Тот, Кто придёт не взыскивать, а освобождать; не увеличивать бремена, а помочь нести их; не усугубить вину, а снять её. Очевидно, именно поэтому многие сочли, что Иоанн Креститель и есть Мессия.

Из пророчеств Иезекииля народ знал, что однажды Бог придёт и окропит их души водой, и они очистятся от греха и взамен каменных сердец получат плотяные (Иез 36:25−26). Они слышали свидетельство Давида: «Блажен, кому отпущены беззакония, и чьи грехи покрыты! Блажен человек, которому Господь не вменит греха, и в чьём духе нет лукавства!» (Пс 31:1−2). Всё это они знали и жаждали испытать на деле.

Жаждал этого и Никодим, фарисей и «один из начальников иудейских», то есть член синедриона, еврейского верховного суда. Что привело его к Иисусу, точно не известно, поскольку первые его слова представляют собой не вопрос, а, скорее, утверждение. Ночной визит предполагает, что он боялся быть замеченным с Иисусом. Однако нет причины сомневаться в искренности его слов, выдающих необычайную духовную проницательность: «Равви! Мы знаем, что Ты учитель, пришедший от Бога, ибо таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог» (Ин 3:2). Никодим понимал, что, кем бы ни был Иисус, Он был послан от Бога.

Вопрос, хотя и не высказанный, но беспокоивший Никодима, виден из его признания и из ответа Христа. Господь знал, что у Никодима на сердце, и потому сказал: «Истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится свыше, не может увидеть Царства Божьего» (ст. 3). Никодим хотел знать, как угодить Богу, как обрести прощение. «Что нужно для праведности? — думал он. — Как обрести искупление и стать дитём Божьим? Как войти в Царство Небесное?» Не будь у него настойчивого стремления узнать Божью волю, он не рискнул бы прийти к Христу даже ночью. Никодим был достаточно честным, чтобы признать свою греховность. Он был фарисеем, учителем закона, одним из начальников синедриона, но в душе он понимал, что всё это нисколько не оправдывает его перед Господом.

Некоторые из очевидцев того, как Иисус накормил несколько тысяч человек у Галилейского моря, впоследствии спрашивали Его: «Что нам делать, чтобы творить дела Божьи?» (Ин 6:28). Их беспокоил тот же вопрос, что и Никодима: «Как получить оправдание? Как угодить Богу?» Как и Никодим, они перепробовали множество обрядов и ритуалов. Они соблюдали все праздники и приносили требуемые законом жертвы, они пытались следовать заповедям и преданиям и в то же время чувствовали, что чего-то не хватает — чего-то важного, о чём они даже не слышали и уж тем более никогда не испытывали.

Лука повествует о ещё одном законнике, спросившем Христа: «Учитель! Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» (Лк 10:25). Вопрос был задан с подвохом, чтобы искусить Иисуса (ст. 25а), а услышав ответ, законник попытался «оправдать себя» (ст. 29). Но, несмотря на притворность, вопрос был правильный, будораживший и многие искренние сердца.

О том же спросил Иисуса богатый юноша: «Учитель благой! Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» (Лк 18:18). По всей видимости, он был искренен, но он не был готов на такую жертву. Мирское богатство оказалось для него дороже богатств вечной жизни, и он удалился в печали (ст. 23). Он знал, что помимо видимого послушания закону, в чём он весьма преуспел (ст. 21), требуется нечто большее. При всей своей набожности и стараниях он не был уверенным в том, что имеет жизнь вечную. Он искал Царства Божьего, но не искал его прежде всего остального (Мф 6:33).

Другие ставили вопрос так: «Каким нужно быть, чтобы войти в Царство Божье? Каков эталон для вечной жизни?» Все они — искренние и неискренние, понимающие истину и не очень — знали, что желаемого достичь не могут. Многие сознавали, что даже одну заповедь в совершенстве они не соблюли. А самые честные понимали, что и не смогут никогда ни одной заповеди исполнить в совершенстве и потому не способны угодить Господу.

Но Иисус пришёл как раз для того, чтобы дать ответ. С этой же целью Он дал Заповеди блаженства. Он просто и ясно показал, как грешный человек может примириться со святым Богом.

ЛИТЕРАТУРНЫЙ КОНТЕКСТ

На первый взгляд эта заповедь может показаться стоящей не на своём месте, случайно затесавшейся в строгую последовательность остальных истин. По причине крайней важности ей, казалось бы, больше подошло бы место вначале — как основание, или в конце — как кульминация всех блаженств.

Тем не менее, шестая заповедь блаженства, как и любая другая часть Слова Божьего, стоит на своём месте. Она чудесным образом вписывается в общую последовательность божественных истин. Это вершина Заповедей блаженства, центральная истина, к которой ведут предыдущие и из которой логически вытекают оставшиеся.

ЗНАЧЕНИЕ

Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят (5:8)

Слово «блаженны» подразумевает состояние полного благополучия, сопутствующее спасению; это состояние человека, примирившегося с Господом. Принятие Богом сопровождается внутренним преобразованием.

Слово «сердце» — перевод греч. кардиа, от которого образовано множество слов, например, «кардиология». В Писании, как и во многих культурах и языках, сердце нередко метафорически обозначает внутреннюю сущность, средоточие мыслей и побуждений — то есть саму личность человека. Однако в Библии сердце связано не только с эмоциями и чувствами, но и с мыслительным процессом и особенно с волей. В Притчах, например, сказано: «Каковы мысли в душе [букв. сердце] его, таков и он» (Притч 23:7). Иисус спрашивал книжников: «Для чего вы мыслите худое в сердцах ваших?» (Мф 9:4; ср. Марк. 2:8; 7:21). Таким образом, сердце является центром управления разумом, волей и чувствами.

В противоположность показной, поверхностной, лицемерной религии книжников и фарисеев, Иисус утверждал, что Бог требует чистоты во внутреннем человеке, то есть в самом центре человеческого бытия. Истина эта была не нова, но она затерялась среди традиций и обрядов. «Больше всего хранимого храни сердце твоё, потому что из него источники жизни», — поучал автор книги Притчей (4:23). Да и первый мир был уничтожен потопом именно из-за нечистых сердец. «Увидел Господь, что велико развращение людей на земле и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время» (Быт 6:5).

Давид признал перед Господом: «Вот, Ты возлюбил истину в сердце и внутрь меня явил мне мудрость», и затем молился: «Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня» (Пс 50:8,12). Асаф провозглашал: «Как благ Бог к Израилю, к чистым сердцем!» (Пс 72:1). А Иеремия писал: «Лукаво сердце человеческое более всего и крайне испорчено; кто узнает его? Я, Господь, проникаю сердце и испытываю внутренности, чтобы воздать каждому по пути его и по плодам дел его» (Иер 17:9−10). Злые дела и привычки берут начало в сердце и разуме («сердце» и «внутренности» здесь — синонимы). Иисус говорил: «Из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления — это оскверняет человека» (Мф 15:19−20а).

Господь всегда обращал внимание прежде всего на внутреннюю суть человека — на состояние сердца. Перед тем как поставить Саула первым царём Израиля, «Бог дал ему иное сердце» (1Цар 10:9). Ранее Саул был атлетичным, привлекательным, но не более, и в скором времени он начал возвращаться к старому. Понадеявшись на свои силы, он избрал путь непослушания. Помимо других проступков, Саул возомнил, что может взять на себя роль священника и начать приносить жертвы (13:9), а также, вопреки Божьему повелению, отказался уничтожить всех амаликитян и принадлежавшее им имущество (15:3−19). В итоге, Господь лишил его власти и передал царство Давиду (15:23,28). Неправедные поступки Саула объяснялись противлением его сердца, и нас Господь тоже оценивает по состоянию сердца (16:7). О Давидовом же руководстве над Израилем было сказано: «Он пас их в чистоте сердца своего и руками мудрыми водил их» (Пс 77:72).

Господь отнял у Саула царство, потому что Саул не захотел подчиняться данному Богом «новому сердцу», и отдал власть Давиду — «мужу по сердцу Своему» (1Цар 13:14). Давид был особенно дорог Богу, потому что Бог был особенно дорог ему. «Буду славить Тебя, Господи, всем сердцем моим», — пел он (Пс 9:2). Его глубочайшим желанием было: «Да будут слова уст моих и помышление сердца моего благоугодны пред Тобою, Господи, Твердыня моя и Избавитель мой!» (Пс 18:15). Он молился: «Искуси меня, Господи, и испытай меня; расплавь внутренности мои и сердце моё» (Пс 25:2). Когда Господь повелел Давиду искать лица Его, он ответил: «Буду искать лица Твоего, Господи» (Пс 26:8).

Однажды, спасаясь от Саула, Давид пришёл в Геф, филистимский город, за помощью. Почувствовав, что его жизнь и здесь подвергается опасности, он «притворился безумным в их глазах, и чертил на дверях, и пускал слюну по бороде своей» (1Цар 21:13). Приняв Давида за сумасшедшего, филистимляне отпустили его, и он поспешил укрыться в пещере Одоллам. Когда он пришёл в себя и понял, как глупо было надеяться на филистимлян, — вместо того чтобы искать помощи у Господа, — он написал 56-й Псалом, в котором заявил: «Готово сердце моё, Боже, готово сердце моё» (ст. 8). Всё своё сердце, без остатка, он заново посвятил Богу. Давид не раз ошибался, но его сердце было устремлено к Господу. Доказательством тому служат первые 175 стихов 118-го Псалма. А о том, что плоть всё-таки иногда побеждала сердце, говорит последний, 176-й, стих: «Я заблудился, как овца потерянная: взыщи раба Твоего».

Слово «чистые» — перевод греч. катарос, главное значение которого — очищать от грязи, мусора и вредных примесей. В современном языке от него происходит термин «катарсис», означающий очищение разума и эмоций в психиатрии и психоанализе.

Это греческое слово нередко использовалось по отношению к металлам, переплавляемым для очистки от примесей. В этом смысле чистота означает что-либо несмешанное, неосквернённое, без примесей, а применительно к сердцу — преданное, верное, нелицемерное, подлинно праведное.

Двоедушие всегда было большой бедой в Церкви. Как часто нам хочется служить Господу, в то же время не оставляя путей мира! Но это невозможно, как предупреждал Иисус: «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а другим — пренебрегать» (Мф 6:24). Иаков ту же мысль выражает иначе: «Не знаете ли, что дружба с миром есть вражда против Бога? Итак, кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу» (Иак 4:4). И затем предлагает такое решение: «Очистите руки, грешники, исправьте сердца, двоедушные» (ст. 8).

Христиане имеют правильное отношение к Богу. И хотя нам не всегда удаётся быть до конца преданными Ему, мы, по крайней мере, стараемся. И вместе с Павлом мы признаём: «Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю… Итак, я нахожу закон, что, когда хочу делать доброе, принадлежит мне злое… Итак, тот же самый я умом моим служу закону Божьему, а плотью — закону греха» (Рим 7:15,21,25). Мотивы Павла были чисты, хотя живущий во плоти грех иногда брал верх над его духовными устремлениями.

Кто принадлежит Господу, тот обязательно будет жаждать духовной чистоты. Классическое описание такого желания — Псалом 118, а обратная сторона этого желания показана Павлом в Рим 7:15−25. Искупленный человек всем своим существом стремится к святости, даже когда этому стремлению мешает грех.

Сердечная чистота больше, чем искренность. Из самых искренних побуждений люди порой совершают греховные, бездумные поступки. Языческие пророки, выступавшие против Илии, продемонстрировали завидную искренность, когда стали колоть себя пиками, чтобы Ваал послал огонь на их жертвенник (3Цар 18:28). Однако их искренность не привела к ожидаемым результатам и даже не позволила заметить собственное заблуждение — потому что они так искренно верили в это заблуждение. Искренние приверженцы ложных религий, чтобы доказать свою духовную силу, ходят босиком по гвоздям. Другие, — в знак верности какому-нибудь святому или святыне, — истекая кровью и корчась от боли, сотни метров ползут на коленях. Однако их искреннее служение — искренняя ошибка, и перед Богом оно ничего не стоит.

Книжники и фарисеи думали, что могли угодить Богу, давая десятину «с мяты, аниса и тмина», но при этом «оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру» (Мф 23:23). Они весьма щепетильно относились к соблюдению обрядов, но не обращали внимания на внутреннюю жизнь. «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что очищаете внешность чаши и блюда, между тем как внутри они полны хищения и неправды. Фарисей слепой! Очисти прежде внутренность чаши и блюда, чтобы чиста была и внешность их» (ст. 25−26).

Даже самые лучшие поступки не имеют духовной ценности, если не исходят из чистого сердца. Томас Уотсон писал: «Порядочность способна утопить человека не хуже порока. Кувшин с золотом тонет точно так же, как и кувшин с навозом». Можно быть очень религиозным и делать много хороших дел, но Богу не угодить, если сердце перед Ним неправо.

Высший критерий чистоты сердца — это его совершенство. В той же самой проповеди, в которой Он изложил Заповеди блаженства, Иисус сказал: «Итак, будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный» (Мф 5:48). Божий критерий для нашего сердца — стопроцентная чистота.

Но люди охотнее мирятся с противоположным критерием. Нам проще сравнивать себя с худшими, чтобы в своих глазах выглядеть лучше. И фарисей, молившийся в храме и благодаривший Бога за то, что не таков, как прочие люди, считал себя праведным только потому, что не был шарлатаном, прелюбодеем или мытарем (Лк 18:11). Мы все чувствуем себя немного героями, когда слышим о чужих преступлениях, которых сами никогда в жизни не совершали. «Добропорядочные» граждане презирают менее добропорядочных, а те, в свою очередь, — таких, кто хуже них. Доведённая до крайности, эта спираль осуждения опустится на самого жалкого негодяя — он-то как раз и будет тем эталоном, с которым сравнивает себя весь мир!

Но Бог предлагает иной эталон — Самого Себя! И ни один человек не может соответствовать требованиям Бога, пока не станет настолько же чистым, святым и совершенным, как Сам Бог. Только чистые сердцем войдут в Царство Небесное. «Кто взойдёт на гору Господню?.. — вопрошает Давид. — Тот, у которого руки неповинны и сердце чисто» (Пс 23:3−4).

Порочное сердце — главная причина разделения человека с Богом. «Вот, рука Господа не сократилась на то, чтобы спасать, и ухо Его не отяжелело для того, чтобы слышать. Но беззакония ваши произвели разделение между вами и Богом вашим, и грехи ваши отвращают лицо Его от вас, чтобы не слышать» (Ис 59:1−2). И как нечистое сердце препятствует нашему общению с Богом, так чистое сердце через Иисуса Христа примиряет нас с Ним.

По существу, есть только две религии: религия человеческих достижений и религия божественного свершения. Первая представлена весьма разнообразно и включает в себя абсолютно все вероисповедания, кроме библейского христианства. В ней можно выделить два наиболее популярных подхода: первый — это «религия разума», уповающая на доктрины и религиозное знание; а второй — «религия дел», уповающая на добрые дела.

Однако есть только одна истинная религия — это «религия сердца», основанная на духовной чистоте, даруемой Самим Богом. Верой в то, что Господь совершил через Своего Сына Иисуса Христа, «мы имеем искупление кровью Его, прощение грехов, по богатству благодати Его» (Еф 1:7). Вменяя нам Свою праведность, Бог вместе с ней вменяет нам и Свою святость.

В Писании раскрываются шесть видов святости. Первый можно назвать первичной святостью. Ею обладает только Бог. Она — Его неотъемлемое свойство, как неотъемлемое свойство солнца — свет, а воды — влажность.

Следующий вид — первозданная святость. Ею обладало творение до грехопадения. Бог сотворил ангелов и человека абсолютно чистыми, но, к несчастью, некоторые из ангелов и вслед за ними всё человечество отступили от этой святости.

Третий вид святости — вменённая — даётся в момент принятия человеком Христа как личного Спасителя. Когда мы уповаем только на Него, Бог вменяет нам праведность и святость Христа. «А не делающему, но верующему в Того, Кто оправдывает нечестивого, вера его вменяется в праведность» (Рим 4:5; ср. Гал 2:16). С этого дня Небесный Отец видит нас так, как Своего Сына Иисуса, — абсолютно праведными и непорочными (2Кор 5:21; Евр 9:14).

Но вменённая святость — не пустой звук; вместе с ней в возрождённом сердце появляется четвёртый вид святости — фактическая, или реальная (2Пет 1:3; Рим 6:4−5; 8:5−11; Кол 3:9−10). Иначе говоря, без освящения нет оправдания. Каждый верующий становится новым творением (2Кор 5:17). Павел объясняет, что, когда верующий грешит, причиной тому не новое естество, а грех, обитающий в ветхой плоти (Рим 7:17,19−22,25).

Пятый вид — практическая святость. Её достичь, конечно, труднее всего, и для этого от нас требуется максимальное усердие. Только Бог обладает первичной святостью. Только Он может даровать святость первозданную, окончательную, заместительную или фактическую. Что же касается святости практической, она, хотя и исходит от Бога, но как никакая другая требует величайших усилий с нашей стороны. Вот почему Апостол Павел так настойчиво призывает: «Возлюбленные, имея такие обещания, очистим себя от всякой скверны плоти и духа, завершая наше освящение в страхе Божьем» (2Кор 7:1, Новый перевод с греч. подлинника). А Пётр умоляет: «Как послушные дети, не сообразуйтесь с прежними похотями, бывшими в неведении вашем, но, по примеру призвавшего вас Святого, и сами будьте святы во всех поступках, ибо написано: „Будьте святы, потому что Я свят“» (1Пет 1:14−16).

Спасение подразумевает не только будущее освящение на небесах, но и настоящее — на земле. Конечно, земное освящение будет в лучшем случае как золото с примесью железа и глины или как белые одежды, подшитые чёрными нитками. Однако Господь ждёт от нас максимальных усилий. Если нам неведома духовная чистота, то мы либо вовсе не принадлежим Христу, либо живём в непослушании. Нас будут подстерегать многие искушения, но Бог всегда даст возможность перенести их (1Кор 10:13). И даже в случае поражения, «если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправедности» (1Ин 1:9).

Наконец, однажды верующие обретут окончательную святость — состояние совершенной чистоты, которое искупленные будут иметь на небесах после облечения в славу Господню. Все грехи будут полностью и безвозвратно омыты, и мы «будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть» (1Ин 3:2).

ПУТЬ К СВЯТОСТИ

За многовековую историю Церкви предлагалось немало путей к достижению духовной чистоты и святости. Некоторые ратовали за монашество — удаление от повседневных забот и мирских похотей и полное посвящение размышлению и молитве. Другие утверждали, что освящение — это второе действие благодати, чудесным образом искореняющее в человеке не только грехи, но и саму греховную природу, таким образом делая возможной безгрешную жизнь на земле. Однако ни Писание, ни сама жизнь не позволяют согласиться с такими взглядами. Проблема греха заключается главным образом не во внешнем зле, а во внутренне присущей нам порочности, от которой и в келье не спасёшься.

Однако Господь никогда не требует того, о чём Сам Он прежде не позаботился. Он поможет жить праведно, но сначала мы должны признать свою полную неспособность даже один миг прожить свято без Его помощи и поддержки. «Кто может сказать: „Я очистил моё сердце, я чист от греха моего“?» (Притч 20:9). Ответ напрашивается сам собой: «Никто». Эфиоп не может переменить кожу свою, и барс — пятна свои (Иер 13:23). Очищение начинается с признания бессилия. Только после этого бессилие замещается Божьей силой.

Во-вторых, мы должны пребывать в Божьем Слове. Без Божьего Слова не уклониться от Его воли невозможно. Иисус говорил: «Вы уже очищены через слово, которое Я проповедал вам» (Ин 15:3).

В-третьих, чрезвычайно важно жить под водительством Духа Святого. В Гал 5:16 ясно сказано: «Поступайте по духу, и вы не будете исполнять вожделений плоти».

В-четвёртых, мы должны молиться. Невозможно повиноваться Божьей воле или понимать и соблюдать Его Слово без общения с Ним. «Всякой молитвой и прошением молитесь во всякое время духом» (Еф 6:18; ср. Лк 18:1; 1Фес 5:17). Вместе с Давидом мы восклицаем: «Сердце чистое сотвори во мне, Боже» (Пс 50:12).

РЕЗУЛЬТАТ СВЯТОСТИ

Большое благословение для чистых сердцем заключается в том, что таковые Бога узрят. Греческий глагол стоит в будущем времени изъявительного наклонения и в медиальном залоге, и дословно эту фразу можно было бы перевести так: «Ибо они будут постоянно видеть Бога своими глазами». Только они (усилительное местоимение аутос) — только чистые сердцем увидят Бога. Близкое общение и познание Господа предназначается лишь для чистых сердец.

Когда при обращении к Христу наши сердца очищаются, мы начинаем жить в присутствии Господа. Мы начинаем постигать Его нашими духовными очами. Подобно Моисею, который увидел славу Божью и хотел видеть её ещё и ещё (Исх 33:18), человек, чьё сердце очищено Иисусом Христом, будет стремиться снова и снова видеть Его славу.

Надежда увидеть Господа вдохновляла и ветхозаветных святых. Как и Моисей, Давид тоже хотел постоянно лицезреть Бога. «Как лань желает к потокам воды, — говорил он, — так желает душа моя к Тебе, Боже! Жаждет душа моя к Богу крепкому, живому: когда приду и явлюсь пред лицо Божье!» (Пс 41:2−3). Иов возрадовался, когда смог, наконец-то, сказать: «Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя» (Иов 42:5).

Сердечная чистота открывает духовные очи, и Бог как бы становится видимым. Невежество — вернейший признак нечистого сердца, потому что грехом затуманивается истина (Ин 3:19−20). Зло и невежество идут рука об руку. Другие признаки нечистого сердца — это эгоизм (Откр 3:17), наслаждение грехом (2Тим 3:4), неверие (Евр 3:12) и ненависть к святости (Мих 3:2). Дети Божьи отвергают всё это в обмен на праведность и чистоту.

Ф. Ф. Булларду принадлежат замечательные строки:

Когда лицо Твоё узрю
В предвечной чистоте,
Когда спасения зарю
Я встречу во Христе,
То славы полон неземной
Тогда, и лишь тогда, мой дух найдёт покой.

(Цит. по William Hendriksen, The Gospel of Matthew [Grand Rapids: Baker, 1973], p. 278).

Счастливы миротворцы

Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божьими (5:9)

Бог мира (Рим 15:33; 2Кор 13:11; Флп 4:9), уделив теме мира много внимания в Своём Слове, подчеркнул роль этого желанного, но почти недосягаемого состояния. В Писании более четырёхсот раз прямо говорится о примирении или мире, и кроме этого немало косвенных ссылок. В самом начале Слово Божье говорит о мире в Едемском саду, а заканчивается Библия описанием вечного мира в Небесном Царстве. Через эту призму можно проследить всю историю человечества. Хотя с первым грехом человека мир был утрачен, голгофский крест сделал мир возможным. Для каждого верующего Христос становится залогом мира — в сердцах Его детей уже сейчас царствует мир. А однажды Он явится как Князь мира и установит Вселенское Царство, переходящее в эру вечного мира.

В то же время история показывает, что земную жизнь назвать мирной трудно. Причин этому по крайней мере две: с одной стороны — козни сатаны, а с другой — непокорность человека. Грехопадение людей и ангелов разрушило мир на земле. Сатана в союзе с человеком ведёт против Бога мира войну за власть.

Крайне редкое состояние мира и спокойствия заставило некоторых предположить, что мир — это «славное мгновение, когда все замирают, чтобы перезарядить оружие». В 1968 году известная газета сообщила, что на тот момент, считая с 36 года до Р.Х., было известно о 14 553 войнах. С 1945 года на планете было развязано более семидесяти войн и около двухсот крупных вооружённых конфликтов. С 1958 года около сотни стран мира участвовали в вооружённых противостояниях.

Некоторые историки утверждают, что в Соединённых Штатах было два поколения, не знавших войны: с 1815 по 1846 и с 1865 по 1898 годы. Но с данным мнением можно согласиться только в том случае, если закрыть глаза на индейские войны, во время которых вся страна была залита кровью краснокожих.

При всём завидном старании и многочисленных обещаниях мира сложно согласиться с тем, что наша планета или хотя бы значительная её часть стала более мирной, чем сто лет назад. Экономика оставляет желать лучшего; религиозные, расовые и социальные конфликты не стали реже; нет мира в семьях, и нет мира в душе. Складывается впечатление, что маршам, забастовкам, выступлениям, протестам, демонстрациям, восстаниям и войнам не будет конца. Разногласия и конфликты — в порядке вещей. Никогда человечество не нуждалось в мире так, как сейчас.

Да и все разговоры о мире оказываются не более чем разговорами, далёкими от реальной жизни и от идеалов человечества. Почти во все века величайшими героями были воины. Люди привыкли восхищаться силой, причём нередко разрушительной. Примером для подражания служит не беззлобный добряк, а крутой парень. Герои, которым подражают, более самолюбивы, чем самоотверженны; более эгоистичны, чем щедры; скорее жестоки и агрессивны, чем кротки и покорны; и скорее горды, чем смиренны.

Популярная мирская философия, поддерживаемая многими психологами и психоаналитиками, призывает смотреть на всё через призму личных интересов. Однако когда на первом месте «я», мир — на последнем. Самолюбие провоцирует вражду, разделение, ненависть, раздражение и войны. Самолюбие — ближайший союзник греха и злейший враг праведности, а значит, и мира.

Седьмая заповедь блаженства призывает народ Божий стать миротворцами. Господь возложил на нас особую задачу — восстанавливать мир, утраченный при грехопадении.

Мир, о котором Христос говорит в этой заповеди и о котором говорит Писание вообще, далёк от того, к чему стремится человеческое общество. Он не имеет ничего общего с политикой, армией и флотом, межнациональными альянсами и даже объединениями церквей. Он не зависит от государственных деятелей любого ранга, верховных судей, дипломатии, перемирий или договоров о ненападении. Мир Божий, о котором говорит Библия, не уклоняется от суда и не заключается любой ценой. Он не прячет недостатки и не скрывает проблем, не пускается в объяснения и оправдания. Он ставит вопрос ребром и ищет решение, а когда решение найдено, строит мост между бывшими врагами. Поначалу он может причинить боль, трудности, неудобства и муку — но такова цена исцеления. Этот мир не зависит от царей, президентов, премьер-министров, дипломатов или борцов за права человека. Это глубокий внутренний мир, который даёт душе только Господь и который имеют только Его дети.

В этой главе мы рассмотрим четыре важных аспекта такого мира: его значение, источник, его провозвестников и связанную с ним награду.

ЗНАЧЕНИЕ МИРА: ПРАВЕДНОСТЬ И ИСТИНА

Очень важно понимать, что мир, о котором говорит Иисус, — это не только отсутствие борьбы и конфликтов, но и наличие праведности. Только на основании праведности строятся отношения, объединяющие противоположные стороны. Без праведности можно остановить войну, но мирно жить невозможно. Праведность не только прекращает взаимные нападки, но и восстанавливает разрушенные отношения.

Божий мир не только прекращает войну, но и водворяет праведность, ведущую к гармонии и истинному благополучию. Мир — это творческая, могущественная сила добра. Знаменитое иудейское приветствие «шалом» — означающее пожелание мира — выражает надежду, что Господь пошлёт собеседнику в изобилии благость и праведность. В самом глубоком смысле это приветствие можно было бы перевести так: «Величайших вам Божьих благ!»

Максимум, на что способен человек, — это перемирие, то есть временное прекращение военных действий. Но как на международной арене, так и на межличностной, перемирие — это просто «холодная война». Пока не устранена причина разногласия или ненависти, конфликт может протекать в завуалированной форме, с течением времени усиливая трения и разгораясь с ещё большей силой. Мир Божий, однако, не только останавливает военные действия, но в корне решает проблему, объединяя воюющих на основе взаимного согласия и любви.

Иаков в своём Послании подчёркивает природу божественного мира: «Но мудрость, сходящая свыше, во-первых, чиста, потом мирна» (Иак 3:17). Путь к миру лежит через чистоту. Если праведность в пренебрежении, то мира не будет. Враждующие стороны не смогут примириться, пока не признают друг перед другом свои ошибки и не обратятся за очищением к Богу. Мир, игнорирующий очищение и святость, — не от Бога.

Автор Послания к Евреям связывает мир со святостью и призывает верующих «иметь мир со всеми и святость, без которой никто не увидит Господа» (Евр 12:14). Мир нельзя отделить от святости. Как поэтично отметил псалмопевец, «правда и мир облобызаются» (Пс 84:11). С библейской точки зрения, где есть истинный мир, там праведность, святость и чистота. Попытка достичь согласия, поступившись праведностью, чревата потерей и того, и другого.

Может показаться, что слова Иисуса «Не думайте, что Я пришёл принести мир на землю; не мир пришёл Я принести, но меч» (Мф 10:34) противоречат седьмой заповеди блаженства. Однако, в сущности, Иисус имел в виду то же самое: мир, который Он принёс, не заключался ценой компромисса. Согласию предшествует сопротивление, и миру — борьба. Чтобы быть Божьим миротворцем, нужно стремиться к миру, основанному на праведности и истине, — чему падшее человечество яростно сопротивляется. Когда верующие призывают к истине тех, кто любит ложь, сопротивления не миновать. Когда верующие говорят о законах божественной праведности тем, кто держится за нечестие, возникает почва для конфликта. Но иначе нельзя.

Пока неправедность не уступит место святости, божественный мир не воцарится. Эта перемена может отнять много времени и сил. Вслед за истиной придёт гнев, и только потом — счастье; праведность приведёт сначала к антагонизму, и только потом — к гармонии. Евангелие сначала вызовет отторжение, и лишь потом примется с упоением. Кто не плакал о своих грехах, тот никогда не насытится Божьей праведностью. Меч, который принёс Христос, — это меч Его Слова, то есть меч праведности и истины. Как скальпель хирурга, он должен сначала причинить боль и только потом — исцелить, потому что там, где гнездится грех, мир не живёт.

Грех — злейший враг душевного мира. Грех разделяет людей с Богом, вызывает разлад и вражду. А где нет мира с Богом, там нет мира и с людьми. Человечество погрязло в конфликтах и войнах, потому что не может выбраться из пучины греха. Мир не приходит на землю, потому что на ней царствует его злейший враг. Иеремия говорит: «Лукаво сердце человеческое более всего и крайне испорчено» (Иер 17:9). Мир не может существовать там, где правит лукавство. Лукавые сердца не построят мирную жизнь. «Нечестивым же нет мира, — говорит Господь» (Ис 48:22).

Разговор о мире без покаяния — пустая болтовня. Неверные религиозные вожди древнего Израиля кричали: «Мир, мир», — но мира не было, потому что они вместе со всем народом «делая мерзости… нисколько не стыдятся» (Иер 8:11−12).

«Ибо изнутри, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство — всё это зло изнутри исходит и оскверняет человека» (Марк. 7:21−23). Грешники не смогут достигнуть мира ни между собой, ни в своих душах. Естественный плод греха — вражда и конфликты. «Ибо где зависть и сварливость, там неустройство и всё плохое, — говорит Иаков. — Но мудрость, сходящая свыше, во-первых, чиста, потом мирна, скромна, послушна, полна милосердия и добрых плодов, беспристрастна и нелицемерна. Плод же праведности в мире сеется у тех, которые хранят мир» (Иак 3:16−18).

Любой конфликт, независимо от обстоятельств, обязан своим возникновением греху. Поставив преграду между враждующими сторонами, но не отвратив их от греха, в лучшем случае вы добьётесь перемирия. Обходя проблему греха стороной, настоящего мира не достигнуть, потому что корень любого конфликта — грех.

Благой вести Евангелия предшествует плохая весть. Пока человек не поймёт весь ужас своего греха, нет смысла предлагать ему Спасителя. Пока он не увидит пагубность своих заблуждений, нет смысла предлагать ему истину. Пока он не признается во вражде с Богом, нет смысла предлагать ему примирение.

Если верующие хотят жить по истине, они не могут закрывать свои глаза на эту истину или не открывать на неё глаза других. Если кто-то серьёзно заблуждается в каком-либо вопросе Божьей истины, он не может иметь правильных, мирных отношений с другими верующими, пока не будет обличён и исправлен в своём заблуждении. Иисус никогда не закрывал глаза на неправильное вероучение и поведение. Он проявил к самарянке величайшую любовь и сострадание, но не упустил обличить её за неправедную жизнь. Сначала Он обличил её в аморальности: «У тебя было пять мужей, и тот, которого ныне имеешь, не муж тебе» (Ин 4:18). А затем исправил её неверные представления о поклонении: «Поверь Мне, что наступает время, когда и не на горе этой, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу. Вы не знаете, чему поклоняетесь, а мы знаем, чему поклоняемся, ибо спасение от иудеев» (Ин 4:21−22).

Человек, не готовый ради Бога тревожить чужой покой и обличать людей, не может быть миротворцем. Прийти к соглашению в чём-либо, кроме истины и праведности, — значит довольствоваться перемирием, а это только утвердит грешника на его пути и ещё больше удалит его от Царства Небесного. Кто во имя любви, добра или сострадания потворствует греху или идёт на компромисс со Словом Божьим, тот заметит, что его свидетельство не приближает людей к Богу, а удаляет. Истинные миротворцы не дадут злу покоиться, если оно противится Божьей истине; они не будут сохранять статус-кво, если творится зло и неправда. Мир ценой компромисса их не устроит. Божий мир наступает только при послушании человека Господу. Миротворцем становится тот, кто стремится к святой жизни сам и призывает к Евангелию святости других.

ИСТОЧНИК МИРА: БОГ

Люди лишены мира, потому что они не знают Бога — источника мира. И Ветхий, и Новый Заветы неоднократно называют Бога Господом мира (Лев 26:6; 3Цар 2:33; Пс 28:11; Ис 9:6; Иез 34:25; Рим 15:33; 1Кор 14:33; 2Фес 3:16). Если человечество и имело мир после грехопадения, то только как дар от Бога. С приходом Христа на землю пришёл и божественный мир, потому что только Христос может устранить грех — величайшую помеху для восстановления мира с Господом. «Теперь во Христе Иисусе вы, бывшие некогда далеко, стали близки кровью Христа. Ибо Он есть мир наш» (Еф 2:13−14).

Однажды я прочитал историю об одной семейной паре, несносно ругавшейся между собой во время бракоразводного процесса. Каждая из сторон обвиняла другую и отказывалась признать свою вину. Их четырёхлетний сын сидел совершенно растерянный и смущённый. Не зная, что делать, он схватил за руку отца, потом — мать, и стал тянуть изо всех сил, пока, наконец, не соединил руки родителей.

Насколько же больше делает Христос, соединяя человека и Бога, примиряя их и устанавливая между ними непреходящий мир. «Ибо благоугодно было Отцу, чтобы в Нём обитала всякая полнота, и чтобы посредством Его примирить с Собой всё» (Кол 1:19−20).

Как может Крест, будучи воплощением человеческого гнева и ненависти к Богу, принести мир? Ведь распятый на нём Христос был осмеян, поруган, оплёван, пронзён, оскорблён и лишён жизни! Ученики в страхе бежали, небо сверкало молниями, грозно тряслась земля и завеса в храме разодралась надвое. Однако, несмотря на все эти потрясения, воцарился Божий мир. Безукоризненная Божья праведность сошлась в страшной битве с величайшим нечестием — и одержала победу! А вместе с нею — победил и мир.

В книге «Дитя мира» (Черкассы, СМИРНА, 2004) Дон Ричардсон рассказывает о своих продолжительных попытках обратить ко Христу племя каннибалов сауи в Ириан Джая (Индонезия). Сколько он ни пытался объяснить дикарям евангельскую весть и особенно важность искупительной смерти Христа, люди, казалось, ничего не понимали.

Поселения сауи постоянно воевали друг с другом, и принимая во внимание их преклонение перед коварством, местью и убийством, казалось, всякие надежды на мир были тщетны. Но у племени существовал удивительный обычай решать подобного рода конфликты. Одна из враждующих сторон дарила противникам маленького мальчика, и, пока он был жив, между селениями наступал мир. Этого мальчика называли «дитём мира».

Миссионер воспользовался этой историей, чтобы объяснить, как человек примиряется с Богом через Христа. «Христос, — говорил он, — это Дитя мира, которое Бог подарил человечеству, и поскольку Он никогда не умирает, мир с Богом не закончится никогда». Это сравнение открыло Евангелию путь к душам дикарей. Благодаря могущественному действию Святого Духа многие из них уверовали во Христа, и вскоре на том месте сформировалась сильная евангельская церковь — и в племени сауи воцарился мир.

Если Отец — источник мира, а Сын — проявление мира, то Дух Святой — его посредник. Один из прекрасных плодов, даваемых Духом Святым верующим, — это плод мира (Гал 5:22). Бог мира подарил земле Князя мира, Который оставил после Себя Духа мира, производящего в наших сердцах плод мира. Не удивительно, что вся божественная Троица называется Иегова Шалом — «Господь мира» (Суд 6:24).

Бог мира создал человечество не для войны, а для мира. И однажды Он возвратит нам утраченный мир — сначала на тысячу лет на земле, а потом и на веки веков на Небесах. «Ибо только Я знаю намерения, которые имею о вас, — говорит Господь, — намерения во благо, а не на зло, чтобы дать вам будущность и надежду» (Иер 29:11). Иисус говорил: «Это сказал Я вам, чтобы вы имели во Мне мир. В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир» (Ин 16:33). Кто не принадлежит к Божьему народу через Иисуса Христа, тот не может иметь мира или быть миротворцем. Бог может творить мир через нас только после того, как сотворит мир внутри нас.

На море свирепствуют самые сильные бури, но чем дальше от поверхности, тем воды спокойнее и тише. Океанографы утверждают, что в самых глубоких морских впадинах воды абсолютно неподвижны. Придонное драгирование обнаруживает останки растительной и животной жизни, пролежавшие нетронутыми тысячи лет.

Морские воды можно сравнить с христианской жизнью. Мир вокруг нас, включая наши жизненные обстоятельства, может бурлить и волноваться, однако в глубине души мы имеем покой, который превыше всякого ума. Самые благополучные безбожники не могут найти мира, а с Богом человек и в самых тяжёлых обстоятельствах не имеет недостатка в душевном мире.

ПРОВОЗВЕСТНИКИ МИРА: ХРИСТИАНЕ

Верующие в Иисуса Христа — глашатаи мира. Только они могут быть настоящими миротворцами. Только тот, кто принадлежит Небесному Князю мира, может провозглашать Его мир на земле. Павел писал, что «к миру призвал нас Господь» (1Кор 7:15), и что «всё… от Бога, Иисусом Христом примирившего нас с Собой и давшего нам служение примирения» (2Кор 5:18). Служение примирения — это служение миротворчества. С кем Господь примирился, тех Он и призвал возвещать путь к примирению с Богом. «Бог во Христе примирил с Собой мир, не вменяя людям преступлений их, и дал нам слово примирения. Итак, мы — посланники от имени Христа, и как бы Сам Бог увещает через нас» (2Кор 5:19−20).

По крайней мере, четыре свойства должны характеризовать миротворца. Во-первых, он сам имеет мир с Богом. Суть Евангелия — примирение. Ведь прежде чем обратиться к Христу, мы были в состоянии войны с Богом. И как бы хорошо мы о Нём ни думали, сердцем мы всё же противились Ему. «Будучи врагами, мы примирились с Богом смертью Сына Его» (Рим 5:10). Когда же мы обратились к Христу и нам была вменена Его праведность, вражда против Бога прекратилась и был установлен мир. Примирившись с Богом, человек может наслаждаться божественным миром (Флп 4:7; Кол 3:15). Но давая Свой мир, Господь призывает нести этот мир дальше. Наши ноги должны быть обуты в «готовность благовествовать мир» (Еф 6:15).

Поскольку грех разрушает мир, миротворец должен хранить себя в святости, подчиняясь очищению Духа Святого. Грех расстраивает взаимоотношения с Богом, а где рушатся взаимоотношения, там рушится и мир. Непокорный, самовольный христианин не подходит на роль провозвестника мира.

Во-вторых, миротворец помогает другим заключить мир с Господом. Христиане — это не некая элитная организация, достигшая духовной вершины и снисходительно поглядывающая на остальных. Это такие же грешники, очищенные Иисусом Христом и призванные нести Евангелие очищения всему миру.

Фарисеи — диаметральная противоположность миротворцам. Уверенные в себе, гордые, самодовольные, они жили в угоду своим желаниям и знали только свои права. Они не стремились к миру с римлянами, самарянами или даже со своими согражданами, если те не следовали установкам их партии. Как результат, везде, где бы они ни появлялись, разгоралась ссора. На объединение с другими они шли только тогда, когда это было выгодно, как в случае союза с саддукеями для противостояния Христу.

Миротворец далёк от этого. Его характер зиждется на смирении, скорби о своих грехах, кротости, жажде праведности, милосердии и сердечной чистоте. Дж. Кемпбелл Морган отметил, что способность творить мир формируется у человека, который исполняет предыдущие заповеди блаженства — такой будет сеять мир, где бы он ни оказался.

Миротворец — это нищий, которого накормили и поставили помогать остальным. Придя к Богу, он должен приводить к Нему и других. Задача Церкви — благовествовать «мир через Иисуса Христа» (Деян 10:36). Проповедовать Евангелие — значит сеять мир. Высший акт миротворчества — обратить человека к спасительной вере в Иисуса Христа. Это намного больше того, что могут достичь дипломаты или государственные деятели.

В-третьих, миротворец помогает людям примириться друг с другом. Как только человек обращается к Христу, он обретает мир с Богом и церковью и сам становится миротворцем. Он помогает другим наладить отношения с Господом, а также между собой. Последнее, конечно же, должно начинаться с самих верующих. Иисус говорил, что если кто-то принесёт дар свой Богу и вспомнит, что брат имеет что-нибудь против него, то он должен оставить дар перед жертвенником и пойти прежде примириться с братом, и тогда принести дар свой Богу (Мф 5:23−24). Павел говорит, что в той степени, в которой это зависит от нас, мы должны быть «в мире со всеми людьми» (Рим 12:18). Мы должны любить даже врагов и благословлять проклинающих нас, чтобы по праву называться «сынами Отца нашего Небесного» (Мф 5:44−45).

Мост не может опираться на один берег. Он должен соединять оба берега и иметь твёрдую опору, иначе он не сможет функционировать. Так и в любых отношениях наша первостепенная задача — обеспечить надёжный фундамент со своего берега, а затем помочь построить его другой стороне. Обе стороны должны быть построены на праведности и истине, иначе мост не устоит. Поэтому Божьи миротворцы сами должны быть праведными и помогать другим становиться такими же.

Первым шагом в межчеловеческом «мостостроении» нередко должно быть обличение, ведь грех — самая большая преграда для мира. «Если… согрешит против тебя брат твой, — говорил Иисус, — пойди и обличи его между тобой и им одним; если послушает тебя, то приобрёл ты брата твоего. Если же не послушает, возьми с собой ещё одного или двух, чтобы устами двух или трёх свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви» (Мф 18:15−17). Сделать это не просто, но пренебрегать этой заповедью ничуть не менее опасно, чем любой другой из Божьих заповедей. Возмущение и негодование, нередко возникающие в ответ на наше обличение, не могут быть оправданием бездействия. Если наши действия соответствуют букве и духу Господних повелений, Он берёт последствия на Себя. А вот отказ от обличения служит не сохранению мира, а компромиссу с грехом.

Конечно, это может дорого нам обойтись, однако никакая жертва не будет слишком большой, если речь идёт о послушании Господу. Вместо того чтобы исправить отношения, обличение может испортить их, вызвав непонимание, обиду и негодование, но единственный путь к миру — это путь праведности. Необличённый и неисповеданный грех разрушит и уничтожит мир. Как послушание Господу стоит любой жертвы, так стоит любой жертвы и избавление от греха. «Если… правый глаз твой соблазняет тебя, — сказал Иисус, — вырви его и брось от себя… И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки её и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не всё тело твоё было ввержено в геенну» (Мф 5:29−30). Если мы не готовы помочь человеку осознать грех, мы не сможем помочь ему найти мир.

В-четвёртых, миротворец всегда старается найти точки соприкосновения. Конечно, компрометировать или умалять праведность и Божью истину нельзя ни в коем случае, однако вряд ли найдётся человек настолько нечестивый, аморальный, греховный, строптивый и безразличный, что мы ни в чём не сможем прийти с ним к согласию. Богословские ошибки, неверные ценности, неправильные взгляды и убеждения должны быть исправлены, но это не лучший способ начинать знакомство или свидетельство.

Народ Божий спорит не ради того, чтобы переспорить. Он возражает, не обижая, и обличает без чувства превосходства. Миротворцы говорят истину в любви (Еф 4:15), так как именно любовь быстрее всего приведёт к миру. И начинать следует с тех вопросов, в которых согласие уже существует: мир порождает мир. Кроме того, миротворец старается доверять людям, не опасаясь, что его свидетельство будет отвергнуто. А встретив оппозицию, он терпеливо воспринимает слепоту и упрямство других, зная, что Господь был и остаётся терпелив к его слепоте и упрямству.

Наилучшие миротворцы — это чаще всего люди простые и незаметные. Они не привлекают к себе внимания. К ним редко приходит слава и награды, потому что миротворчество по своей природе не кичливо и предпочитает оставаться в тени. Поскольку таких людей сопровождает праведность и истина, их часто обвиняют в нарушении общественного спокойствия и порядка — в чём Ахав обвинял Илию (3Цар 18:17), а иудейские предводители — Иисуса (Лк 23:2,5). Но Бог знает их сердца и чтит их труд, потому что они усердствуют в Его силе для водворения Его мира. Божьи миротворцы не останутся без плода и награды. Истинный гражданин Небесного Царства не только сам стремится к праведности и святости, но хочет видеть их и в жизни других.

НАГРАДА ЗА МИР: СЫНОВСТВО В НЕБЕСНОМ ЦАРСТВЕ

Результат, или награда за миротворчество, — вечные благословения в Божьем Царстве. Миротворцы будут наречены сынами Божьими.

Многие гордятся своим семейным наследием — родителями, предками или знатной фамилией. Особенно приятно, если вас воспитали благочестивые бабушка и дедушка и вырастили богобоязненные родители. Но даже самое знатное происхождение не может сравниться с наследием верующих в Иисусе Христе, ибо мы «наследники Божьи [и] сонаследники… Христу» (Рим 8:17). Ничто не сравнится с почётным званием Божьего дитяти.

Положение верующих перед Богом описывается в Новом Завете словами хюйос и текнон. Слово текнон (дитя) наряду с особым семейным статусом предполагает заботу и нежность (см. Ин 1:12; 1Пет 1:14; Еф 5:8 и др.). А слово «сын» (хюйос) больше подчёркивает почётность и славу принадлежности ребёнка родителям. Таким образом, Божьим миротворцам обещана слава вечного сыновства на Небесах.

Способность творить мир — отличительный признак Божьих детей. Кто не творит мир, тот — либо непослушный христианин, либо не христианин вообще. Если человек только то и делает, что ссорится, ругается и спорит, то он имеет все основания сомневаться в своей принадлежности к Божьей семье. Сыны Божьи, то есть все Его дети, мужчины и женщины, — миротворцы. Только Бог вправе решать, какими должны быть Его дети, и Он решил, что они смиренны, раскаиваются в грехах, кротки, жаждут праведности, милостивы, чисты сердцем и способны творить мир.

Слово, переведённое как «будут наречены», стоит в будущем времени и в страдательном залоге. Всю вечность миротворцев будут называть «детьми Божьими». Страдательный залог указывает на то, что сынами Божьими их будут называть все обитатели Небес, потому что Сам Бог объявил их Своими детьми.

Иаков так сильно любил своего сына Вениамина, что души в нём не чаял (Быт 44:30). И любой, кто не пренебрегает званием родителя, любит своих детей больше жизни, и уж конечно — больше богатства. Господь относится к Своим детям так же бережно, как некогда к народу израильскому — как к «зенице ока» Своего (Зах 2:8; ср. Пс 16:8). Еврейское выражение «зеница ока» означает роговицу — самую незащищённую и чувствительную часть глаза, которую человек оберегает старательнее всего. Так и для Господа Его дети: Он охраняет и защищает их особенно надёжно. Ополчиться на детей Божьих — всё равно что ткнуть пальцем в глаз Господа. Обида, нанесённая христианам, наносится самому Богу, потому что они — Его дети.

Господь собирает слёзы Своих детей в сосуд (Пс 55:9). В этом образе нашёл отражение еврейский обычай собирать в чашу слёзы, пролитые о любимых и близких. Небесный Отец так сильно заботится о нас, что хранит память обо всех наших скорбях и печалях. Мы бесконечно дороги Ему, и именовать Его Отцом значит для нас очень и очень много.

Божьих миротворцев не всегда будет сопровождать мир. Как ясно показывает последняя заповедь блаженства, за миротворчеством следуют гонения. Во Христе мы отвергли «мир» неверующих, а значит, нам трудно рассчитывать на мир с неверующими. Но дети Божьи имеют мир, даже находясь на греховной земле, — мир Божий, который греховное человечество с его страстями не может дать или отнять.

Счастливы гонимые

Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас (5:10−12)

Из всех Заповедей блаженства последняя в наибольшей степени противоречит мирским стандартам и представлениям. В глазах мира счастье не увязывается со смирением, плачем о грехах, с кротостью, праведностью, милосердием, чистым сердцем или святым миротворчеством. Но ещё меньше оно увязывается с гонениями.

Несколько лет назад один популярный журнал проводил опрос с целью выяснить, что делает человека счастливым. Согласно полученным результатам, счастливый человек должен быть общительным, но не должен жертвовать собой ради других; он не должен удручать себя негативными переживаниями или эмоциями; и он должен испытывать чувство довольства собой на основании личной самодостаточности.

Эти принципы описывают человека, весьма далёкого от истинного счастья. Иисус говорит, что по-настоящему блажен не тот, кто доволен собой, а тот, кто признаёт свою ничтожность и нищету, кто приходит за милостью к Богу, сознавая, что сам по себе он ничего хорошего не имеет. Блажен не тот, кто уверен в себе, а кто признаёт свою несостоятельность. Такой человек, говорит Иисус, не хвалит себя, а плачет о своей греховности и разделении со святым Богом. Чтобы быть по-настоящему счастливым, нужно не служить себе, а жертвовать собой. Нужно быть кротким, милостивым, чистым сердцем, алчущим праведности и ищущим примирения на Божьих условиях — даже если такие качества повлекут за собой страдания.

Вступление к Нагорной проповеди заканчивается отрезвляющей истиной: соблюдение первых семи заповедей блаженства рано или поздно приведёт к восьмой. Праведность неизбежно будет гонима. Благочестие неизбежно производит враждебность и неприятие со стороны мира. Счастливого человека венчают… гонения! Граждане Небесного Царства — народ отверженный. Только святые блаженны, но за это приходится платить.

Последняя заповедь блаженства фактически состоит из двух частей, одна и та же заповедь повторяется и объясняется. Слово «блаженны» упоминается дважды (ст. 10,11), однако даётся всего одна характеристика (изгнанные), хотя и повторяется она трижды, и в обоих случаях обещан только один результат (их есть Царство Небесное). По-видимому, слово «блаженны» повторяется для того, чтобы подчеркнуть обилие благословений, даруемых Богом тем, кто подвергается преследованиям. Иисус как бы говорит: «Гонимые за праведность вдвойне блаженны».

В этой заповеди выделяются три аспекта верности Царству Христа: гонения за праведность, обетование изгнанным и отношение к гонениям и скорбям.

ГОНЕНИЯ

Изгнанные за правду — это граждане Царства, исполняющие предыдущие семь заповедей блаженства. Насколько исполняются первые семь, настолько осуществится и восьмая.

«Все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы» (2Тим 3:12). Стихом раньше Павел упоминал о «гонениях, страданиях, постигших [его] в Антиохии, Иконии, Листре» (ст. 11). Живя по законам Царства, он был гоним, и любой, идущий этим путём, может рассчитывать на такое же отношение. Как было в древнем Израиле, так остаётся и по сей день, и так будет до Второго Пришествия. «Как тогда рождённый по плоти гнал рождённого по духу, так и ныне» (Гал 4:29).

Представьте себе человека, устроившегося на новую работу, где по долгу службы ему приходится общаться с особо нечестивыми людьми. И когда после первого трудового дня жена поинтересовалась, как дела на работе, он ответил: «Прекрасно! Никто не узнал, что я христианин». До тех пор пока у людей нет оснований считать нас христианами, причём послушными и верными Библии, нам нечего бояться гонений. Но стоит проявить характер Христов, и мы понесём Его поругание. Рождённые по плоти будут гнать рождённых по Духу.

Жить для Христа — значит противостоять сатане на его территории. Христовы качества дадут в нас такие же всходы, как и в Апостолах, как и в первых христианах, как и во все века истории Церкви. Мир не стал менее враждебно относиться к Христу оттого, что теперь Он живёт в верующих, а не ступает ногами по земле.

Праведность обличает зло даже без слов — самим своим присутствием. Авель не проповедовал Каину, однако его праведная жизнь, олицетворённая верным жертвоприношением Господу, звучала немым укором нечестивому брату — который в порыве гнева лишил его жизни. Когда Моисей решился примкнуть к изгнанному народу израильскому, вместо того чтобы искушать себя прелестями языческого Египта, ему пришлось многим за это поплатиться. Однако же «поношение Христово [он] почёл большим для себя богатством, нежели египетские сокровища» (Евр 11:26).

Пуританин Томас Уотсон говорил о христианах: «Хотя бы они и были столь кротки, милостивы и чисты сердцем, их набожность не защитит их от страданий. Им придётся повесить арфы на вербы и взять крест. Путь на небеса покрыт шипами и кровью… Возьмите себе за правило: если вы хотите идти за Христом, вы обязательно столкнётесь с мечами и кольями» (The Beatitudes [Edinburgh: Banner of Truth Trust, 1971], pp. 259−260).

Савонарола был одним из величайших реформаторов в истории Церкви. Безжалостно осуждая людские пороки и церковную коррупцию, этот итальянский проповедник подготовил путь протестантской Реформации, начавшейся через несколько лет после его смерти. «Его проповедь была, словно голос грома, — пишет один из биографов, — его обличения были настолько убедительными, что слушатели уходили ошеломлёнными, потрясёнными и безмолвными. Люди настолько сильно реагировали на его проповеди, что, казалось, всё здание сотрясалось от плача и рыданий». Но люди и официальная церковь не смогли долго выносить такого служителя, и за проповедь бескомпромиссной праведности Савонарола был обвинён в «ереси» и повешен, а тело его было сожжено.

Гонения — один из наиболее очевидных и достоверных признаков спасения. В жизни верного христианина гонения не являются случайностью, они всегда служат подтверждением его верности. Павел хотел утешить фессалоникийцев, отправив к ним Тимофея, «чтобы никто не поколебался в скорбях этих, ибо вы сами знаете, что так нам суждено. Ибо мы и тогда, как были у вас, предсказывали вам, что будем страдать, как и случилось, и вы знаете» (1Фес 3:3−4). Гонения — это часть обычной христианской жизни (ср. Рим 8:16−17). И если нам никогда не приходилось быть осмеянными, поруганными или отвергнутыми по причине нашей веры, то есть веские основания сомневаться в её истинности. «Потому что вам дано ради Христа, — пишет Павел, — не только веровать в Него, но и страдать за Него таким же подвигом, какой вы видели во мне и ныне слышите обо мне» (Флп 1:29−30). Гонения за имя Христово — не только доказательство нашего спасения, но и знак погибели для гонителей (ст. 28).

Где бы ни жили христиане: в относительно защищённом и веротерпимом обществе или под гнётом безбожного тоталитарного режима, — мир обязательно найдёт, в чём ущемить Церковь Христову. Жить в послушании Господу — значит осознанно провоцировать ярость и раздражение мира.

Тот факт, что многие верующие пользуются мирской популярностью и признанием, не означает, что мир стал равняться на более высокие идеалы, — просто многие, называющие себя именем Христовым, снизили свои. И чем ближе Второе Пришествие Христа, тем сильнее должна быть оппозиция со стороны мира, а не наоборот. И если окружающие никак не гонят верующих, это значит, что верующие не обличают мир, а подражают ему. Если же мы угождаем миру, то мы не можем не огорчать Господа (ср. Иак 4:4; 1Ин 2:15−17).

Слово хотан (когда) может иметь значение «всякий раз», «когда бы то ни было». В этом слове заключена идея, что верующие не всегда будут испытывать противостояние, насмешки, преследования. Однако всякий раз, когда это будет происходить, не нужно удивляться или роптать. Над Иисусом не всегда насмехались и не всегда обвиняли, то же касается и Апостолов. Были у них времена покоя и даже популярности. Однако каждый настоящий христианин время от времени будет сталкиваться с сопротивлением и насмешками мира. А кому-то по воле Божьей придётся снести и более тяжкие страдания. Но какие бы страдания и в какое бы время ни постигали детей Божьих, их Небесный Отец всегда будет рядом и пошлёт утешение и благословения. Наша задача — не искать себе гонений, а просто быть готовыми перенести любые трудности, вызванные верностью Иисусу Христу, как доказательство нашего спасения.

Избежать гонений легко и просто: достаточно жить по-мирски или, по крайней мере, «самому жить и другим не мешать». Достаточно подстроиться под мирские стандарты или никогда не критиковать их. Достаточно молчать о Евангелии, особенно о том, что без его спасительной силы люди останутся в грехах и обречены на проклятия ада. Если шагать в ногу с миром, смеяться над его анекдотами, потакать его забавам и застенчиво улыбаться, когда он глумится над Богом или поминает Его имя всуе, боясь постоять за Христа, то гонений не будет. Лицемеры так и поступают.

Иисус не безразличен к неверности. Он сказал: «Кто постыдится Меня и Моих слов, того Сын Человеческий постыдится, когда придёт во славе Своей и Отца и святых ангелов» (Лк 9:26). Если мы стыдимся Христа, то и Он постыдится нас. Христос также предупреждал: «Горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо! Ибо так поступали с лжепророками отцы их» (Лк 6:26). Угодить всем — значит либо поступиться верой, либо не иметь таковой вообще.

Хотя Нагорная проповедь прозвучала в самом начале служения Иисуса, Он уже испытал противостояние. После того как Иисус исцелил одного человека в субботу, «фарисеи, выйдя, немедленно составили с иродианами совещание против Него, как бы погубить Его» (Марк. 3:6). От Луки мы узнаём, что они даже надеялись, что Иисус исцелит кого-нибудь в субботу, «чтобы найти обвинение против Него» (Лк 6:7). Они уже ненавидели Его учение и с нетерпением ждали, не совершит ли Иисус проступка, достойного заключения под арест.

Едва начав поучать народ, Господь ясно дал понять — а Его противники доказали самыми первыми ответными действиями, — что следование за Ним стоит дорого. Входящие в Царство Христово, прежде чем владычествовать с Ним, должны пострадать за Него. Это суровая правда, которой не должен утаивать ни один проповедник, благовестник или свидетель Христов. Скрывая или преуменьшая цену следования за Господом, мы не сделаем Ему чести и не принесём никакой пользы слушателям.

Цена ученичества может быть разной. Во дни Павла ефесскому каменщику могли предложить построить языческий храм или гробницу, и поскольку совесть не позволяла ему согласиться, вера могла стоить ему заработка, а может быть, даже работы или карьеры. Сегодня от верующего могут потребовать нечестного выполнения своих обязанностей, чтобы увеличить доход компании. Послушаться голоса совести и повиноваться Господу в такой ситуации тоже может стоить места или по крайней мере повышения по службе. А домохозяйка, отказывающаяся выслушивать сплетни или смеяться над грубыми шутками соседок, может потерять подруг. Некоторые последствия нам известны заранее, а другие приходят нежданно; одни — тяжелы, а другие — легки. Но как неоднократно повторяли Иисус и Апостолы, верность всегда имеет цену, заплатить которую истинные христиане будут готовы (ср. Мф 13:20−21).

Известного христианского учителя II-го века Тертуллиана один человек как-то спросил: «Я обратился к Христу, и моя работа, как мне кажется, не соответствует Священному Писанию. Что мне делать? Должен же я как-то жить!» На что Тертуллиан ответил: «А должен ли?..» Верность Христу — единственный выбор для христианина. Жизнь в Царстве Христа подразумевает готовность столкнуться с одиночеством, непониманием, насмешками, отвержением и всякого рода несправедливостью.

На заре рождения Церкви ценой следования за Христом нередко была смерть. Решение стать христианином часто означало быть побитым камнями или облитым смолой и подожжённым в угоду Нерону, или завёрнутым в шкуру животного и брошенным на растерзание охотничьим псам. Решение следовать за Христом могло закончиться жестокими, изуверскими пытками. Именно это имел в виду Господь, когда призывал Своих последователей нести крест. Несение креста не имеет ничего общего с мистической литургией — это призыв быть готовым, если потребуется, умереть ради Господа (см. Мф 10:35−39; 16:24−25).

В злобе против Евангелия римляне выдумывали множество обвинений на христиан. Их обвиняли, например, в каннибализме — потому что во время вечери Господней они «ели тело Иисуса» и «пили кровь Его». Их обвиняли в развратных оргиях во время «вечерь любви» и даже в поджоге Рима. Верующих считали революционерами, потому что они называли Иисуса Господом и Царём и говорили о том, что Бог огнём уничтожит землю.

К концу первого столетия границы Рима достигали почти краёв известной тогда цивилизации, и добиваться единства становилось всё сложнее и сложнее. Поскольку лишь император олицетворял всю империю, Цезарей обожествили, и поклонение им стало требоваться как связующая и объединяющая сила. Каждый человек должен был раз в год приносить клятву верности Цезарю, за что получал сертификат, называемый либеллус, т.е. освободительный сертификат. Принародно провозгласив «Цезарь — Господь», он получал свободу поклоняться любым другим богам. Поскольку истинные христиане отказывались приносить подобную клятву кому бы то ни было, кроме Христа, их обвиняли в государственной измене с последующей конфискацией имущества, увольнением с работы, тюремным заключением и нередко смертью. Один римский поэт назвал их «бедным, усталым стадом, чьим единственным преступлением был Христос».

В последней заповеди блаженства говорится о трёх видах страданий за имя Христа: физическом преследовании, словесных обидах и несправедливых обвинениях.

ФИЗИЧЕСКИЕ ПРЕСЛЕДОВАНИЯ

Во-первых, говорит Иисус, мы можем столкнуться с физическими гонениями. Слова «изгнанные» (ст. 10), «гнать» (ст. 11) и «гнали» (ст. 12) — все они происходят от греческого диоко, которое означает «гнать, выгонять, преследовать». От него произошли слова, означающие физические преследования, притеснение, насилие или несправедливое отношение.

Предыдущие заповеди блаженства говорят о внутренних качествах, отношении и духовном характере. Восьмая же заповедь говорит о внешних обстоятельствах, сопровождающих верующего, однако за ними тоже стоит внутреннее отношение. Человек, исполняющий первые заповеди блаженства, будет готов переносить и гонения за праведность. Он будет жертвовать собой ради Христа. Без страха и ложного смущения, смело и с дерзновением он скажет: «Я буду таким, каким потребует Христос. Я скажу то, что повелит Христос, чего бы это ни стоило».

Греческий глагол стоит в форме причастия страдательного залога и может переводиться как «позволяют себя преследовать». Время перфект указывает на длительность действия — в данном случае на готовность переносить гонения за праведность. Данная заповедь говорит о способности смириться с любыми последствиями верности Христу.

С исполнением этой заповеди у многих христиан возникают наибольшие трудности, потому что именно здесь подвергается самому серьёзному испытанию наше послушание предыдущим заповедям. Именно здесь легче всего скомпрометировать праведность, которой мы должны алкать и жаждать. Именно здесь легче всего прикрыть глаза на божественные требования, подстроиться под мир и тем самым избежать проблем и конфликтов, вызываемых бескомпромиссным послушанием Господу.

Но Бог не желает, чтобы под видом Евангелия предлагалось что-либо менее требовательное, менее праведное или менее истинное. Ему не нужны свидетели, вводящие приближённых в заблуждение, будто следование за Христом ничего не стоит. Искусственное «евангелие» — рукотворное семя — истинного плода не приносит.

СЛОВЕСНЫЕ ОСКОРБЛЕНИЯ

Во-вторых, Иисус обещает гражданам Своего Царства блаженство, когда их будут поносить. Глагол онейдизо означает «ругаться, бранить или серьёзно оскорблять», то есть буквально — «осыпать ругательствами». «Поносить» — значит «бросаться оскорбительными словами, грубо насмехаться в лицо сопернику».

Послушание Господу навлекает на нас словесные оскорбления и ругательства со стороны людей. Когда Иисуса арестовали в Гефсиманском саду, Его привели в синедрион. Там Его били, на Него плевали. С Него насмехались, говоря: «Прореки нам, Христос, кто ударил Тебя?» (Мф 26:67−68). После того как Пилат приговорил Иисуса к распятию, Иисус был снова избит, оплёван и осмеян — на сей раз римскими воинами (Марк. 15:19−20).

Верность Христу может настроить против нас даже друзей и родных. Несколько лет назад я получил письмо от одной женщины, подруга которой без веских с библейской точки зрения оснований решила развестись с мужем. Подруга этой женщины называла себя христианкой, но, будучи обличённой в грехе, она начала оправдываться и раздражаться. Ей говорили о Божьей любви и благодати, о Его силе решить любые возникшие между ней и её мужем проблемы, а также о библейских требованиях к браку или разводу. Но она ответила, что Библия — это не Слово Божье, а собрание человеческих представлений о Нём, которые можно принять или отвергнуть, или объяснить по-своему. Когда подруга попыталась прочесть ей несколько мест из Писания, она наотрез отказалась слушать. Она уже всё для себя решила и не хотела внимать Писанию или доводам разума. С ненавистью в глазах она обвинила сестру-христианку в том, что та якобы заманила её к себе в дом, чтобы насмеяться над ней и досадить ей. «Как ты можешь твердить о любви, если лишаешь меня права на развод?» — гневно воскликнула она, хлопнув за собой дверью.

Письмо заканчивалось словами: «Я искренно люблю свою подругу, и тем тяжелее сознавать, насколько безбожно она отвергает Христа. Хотя эти переживания были чрезвычайно неприятны, я благодарна за них Богу. Впервые в жизни я узнала, что значит по-настоящему отделиться от мира».

Коринфской церкви, которая никак не могла отделиться от мира, Павел писал: «Ибо я думаю, что нам, последним посланникам, Бог судил быть как бы приговорёнными к смерти, потому что мы сделались зрелищем для мира, для ангелов и людей» (1Кор 4:9). Выражение «сделались зрелищем» Павел заимствовал из обычая римских генералов проводить военнопленных по улицам города — в качестве позорной выставки военных трофеев, обречённых на смерть, как только генерал удовлетворит свою гордость и высокомерие. Так мир обычно относится к тем, кто верен Христу.

Не без сарказма Павел продолжает: «Мы безумны Христа ради, а вы мудры во Христе; мы немощны, а вы крепки; вы в славе, а мы в бесчестии» (ст. 10). Многие коринфские христиане не пострадали от насмешек или конфликтов, постигших Апостолов, потому что ценили мирское мнение больше, чем мнение Господа. В глазах мира они были мудры, крепки и достойны славы — потому что мало чем отличались от мира.

Бог не призывает Своих детей становиться «святыми» знаменитостями, пытающимися мирской репутацией увеличить славу Божью, своей властью усилить Его могущество и своей мудростью усовершенствовать Евангелие. Мы можем отметить это как важный принцип: чем больше мир принимает того или иного христианина или христианскую организацию — или чем больше христианин или христианская организация принимает мир, — тем больше этот человек или организация поступились Евангелием и библейскими требованиями.

Если бы Павел делал упор на своих человеческих заслугах, он собрал бы куда больше последователей и уж конечно встретил бы гораздо более радушный приём. Его заслуги впечатляют: «Если кто другой думает надеяться на плоть, то более я, обрезанный в восьмой день, из рода Израилева, колена Вениаминова, еврей от евреев, по учению — фарисей» (Флп 3:4−5). Он «восхищен был до третьего неба… в рай» (2Кор 12:2,4) и говорил на языках более всех других (1Кор 14:18). Он учился у знаменитого раввина Гамалиила и был от рождения римским гражданином (Деян 22:3,29). Но всё это Апостол «ради Христа… почёл тщетой… за сор, чтобы приобрести Христа» (Флп 3:7−8). Он не прибегал к мирским методам для достижения духовных целей, потому что прекрасно понимал, что это невозможно.

Знаками отличия, выделявшими его как Апостола и служителя Иисуса Христа, были качества слуги и страдальца: «Я гораздо более был в трудах, безмерно в ранах, более в темницах и многократно при смерти. От иудеев пять раз дано мне было по сорок ударов без одного; три раза меня били палками, однажды камнями побивали, три раза я терпел кораблекрушение, ночь и день пробыл в пучине морской; много раз был в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратьями, в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе» (2Кор 11:23−27).

Если Павел чем и гордился, так это своей слабостью (12:5), а когда проповедовал, то старался не полагаться на «превосходство слова или мудрости» (1Кор 2:1), хотя легко мог бы его продемонстрировать. «Ибо я рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого, — говорил он коринфянам, — и был я у вас в немощи и в страхе, и в великом трепете. И слово моё, и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы, чтобы вера ваша утверждалась не на мудрости человеческой, но на силе Божьей» (ст. 2−5).

Мы живём в такое время, когда Церковь больше, чем когда бы то ни было, занимается самопрославлением в надежде снискать признание мира, что, должно быть, весьма отвратительно в очах Господа. Пытаясь делать Божье дело мирскими методами, Церковь только закрывает небо от людей. И если мир доволен церковью, можно точно сказать, что Бог ею не доволен. В равной мере, если мы поступаем угодно Господу, то подданные сатаны не будут нами довольны.

ЛОЖНЫЕ ОБВИНЕНИЯ

В-третьих, наша верность Христу заставит противников Евангелия всячески неправедно злословить нас. В то время как поношение — это оскорбительные слова, сказанные в лицо, злословие — это те же самые оскорбления, но произносимые за нашими спинами.

Враги Иисуса говорили о Нём: «Вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам» (Мф 11:19). Если мир говорил такое о безгрешном Христе, то каких упрёков и обвинений могут ждать Его последователи?

Сказанную за глаза клевету переносить особенно трудно ещё и потому, что от неё сложнее защититься, чем от прямых обвинений. Она, как правило, распространяется и пускает корни быстрее, чем мы успеваем на неё отреагировать. Наша репутация может пострадать ещё до того, как мы об этом узнаем.

Клевета, конечно, приносит огорчение, но отчаиваться из-за неё не стоит. Если мы оклеветаны за Господа, нужно считать себя блаженными, каковыми называет нас Сам Господь.

Артур Пинк отмечает, что «нет большего доказательства человеческой греховности, чем то, что проклятия мира и Христово благословение сходятся на одних и тех же людях» (An Exposition of the Sermon on the Mount [Grand Rapids: Baker, 1950], p. 39). Нет лучшего свидетельства Божьего благословения, чем гонения за Его имя. И потому не стоит особо беспокоиться, если на голову, увенчанную Христовым благословением, упадут людские проклятия.

Тема праведности проходит красной нитью через все Заповеди блаженства. В первых двух заповедях говорится об осознании собственной греховности, в следующих пяти — о стремлении к праведности и её проявлении, а последняя описывает страдания за праведность. Та же самая истина выражена во второй части последней заповеди словосочетанием «за Меня». Здесь речь идёт не о любых трудностях, проблемах или конфликтах, которые могут постигать верующих, а только о тех, которые мир причиняет нам в связи с нашей верностью Господу.

Как уже было сказано, праведность — отличительная черта блаженного человека. Именно святая жизнь народа Божьего является причиной его гонений. Однако гонения, вызванные праведной жизнью, несут радость. Пётр считал такие переживания за честь. Он писал:

И кто сделает вам зло, если вы будете ревнителями доброго? Но если и страдаете за праведность, то вы блаженны. «А страха их не бойтесь и не смущайтесь». Господа Бога святите в сердцах ваших; будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчёта в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением. Имейте добрую совесть, дабы тем, за что злословят вас, как злодеев, были постыжены порицающие вашу добрую жизнь во Христе. Ибо, если угодно воле Божьей, лучше пострадать за добрые дела, нежели за злые. Потому что и Христос, чтобы привести нас к Богу, однажды пострадал за грехи наши, Праведник — за неправедных, быв умерщвлён по плоти, но ожив духом (1Пет 3:13−18).

Этими словами Апостол показывает, насколько почётно пострадать за святость, в какой-то мере разделив поругание нашего Спасителя. В следующей главе Пётр развивает ту же мысль, говоря:

Возлюбленные! Огненного искушения, для испытания вам посылаемого, не чуждайтесь, как приключения для вас странного, но как вы участвуете в Христовых страданиях, радуйтесь, да и в явление славы Его возрадуетесь и восторжествуете. Если злословят вас за имя Христа, то вы блаженны, ибо Дух Славы, Дух Божий почивает на вас… Если [страдаешь] как христианин, то не стыдись, но прославляй Бога за такую участь… Итак, страждущие по воле Божьей да предадут Ему как верному Создателю души свои, делая добро(4:12−14,16,19).

Когда нас ненавидят, злословят или притесняют за то, что мы христиане, злоба обидчиков на самом деле направлена на Христа. Христос — величайший враг сатаны, и все дьявольские нападки объясняются тем, что мы принадлежим Господу и Господь живёт в нас. Презрение и нападки мира нацелены не столько на нас самих, сколько на праведность, за которую мы стоим и которую проявляем. Вот почему так просто избежать гонений. Добиться одобрения языческого Рима, атеистического коммунизма или мирского начальства не так уж сложно — достаточно закрыть глаза на свои убеждения и правила. Стоит только отмежеваться от Божьей праведности, и мир нас примет.

В конце Своего служения Иисус неоднократно предупреждал об этом. «Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел, — говорил Он ученикам. — Если бы вы были от мира, то мир любил бы своё; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир. Помните слово, которое Я сказал вам: „Раб не больше господина своего“. Если Меня гнали, будут гнать и вас; если Моё слово соблюдали, будут соблюдать и ваше. Но всё то сделают вам за имя Моё, потому что не знают Пославшего Меня» (Ин 15:18−21).

Прошли тысячи лет, прежде чем мир впервые увидел совершенного человека. До прихода Христа ни один, даже самый благочестивый, человек не был без греха и изъяна. Все были, словно истукан на глиняных ногах. Грешники часто оправдывают себя тем, что народ Божий тоже грешит и ошибается. При этом они торжествующе тычут пальцем и говорят: «Посмотрите, что сделал этот праведник, святоша!» Легко примириться со своей греховностью, когда все вокруг тебя такие же. Однако, когда пришёл Христос, мир увидел совершенного Человека, и причины для самоуверенности и самодовольства исчезли. Но вместо того чтобы порадоваться за безгрешного Человека, порочное человечество взбунтовалось против Его учения и жизни, которые служили им непрестанным укором. И Христос был распят за Своё совершенство, за Свою праведность!

Аристид Справедливый был в своё время изгнан из Афин. Когда странник поинтересовался у одного афинянина, почему Аристида лишили гражданства, тот ответил: «Потому что всем надоела его беспрекословная справедливость». Народ, гордившийся своей демократией и справедливостью, не смог вынести слишком справедливого человека!

За бескомпромиссную верность Евангелию в жизни и в проповеди почти все Апостолы приняли мученическую смерть. Согласно преданию, Андрея, чтобы продлить агонию, привязали ко кресту верёвками. Пётр, по своей же просьбе, был распят головой вниз, потому что считал себя недостойным умирать так, как Его учитель. Считается, что Павел был обезглавлен Нероном. А Иоанн, хотя и избежал мученической смерти, умер в изгнании на острове Патмос.

ОБЕТОВАНИЕ

Однако в сравнении с обещанной наградой даже мученичество представляется малой ценой. Каждая из заповедей начинается словом «блаженны», а изгнанным за праведность, то есть за Христа, как было отмечено выше, Иисус обещает двойное блаженство. Им дано конкретное обещание: «Их есть Царство Небесное». Граждане Небесного Царства получат своё наследство. Похожую мысль выражает Павел во 2Фес 1:5−7: «[Это] доказательство того, что будет праведный суд Божий, чтобы вам удостоиться Царства Божьего, ради которого и страдаете. Ибо праведно пред Богом оскорбляющим вас воздать скорбью, а вам, оскорбляемым, — покоем вместе с нами, в явление Господа Иисуса с неба, с ангелами силы Его, в пламенеющем огне».

Я считаю, что благословения Царства касаются трёх периодов: настоящего времени, Тысячелетия и вечности. Иисус сказал: «Истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом, или братьев, или сестёр, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради Меня и Евангелия, и не получил бы ныне, в это время, среди гонений, во сто крат более домов, и братьев, и сестёр, и отцов, и матерей, и детей, и земель, а в веке грядущем — жизнь вечную» (Марк. 10:29−30).

Во-первых, благословения обещаны ныне, в настоящее время. Иосиф был продан братьями в рабство, оклеветан женой Потифара и брошен за решётку. Но Бог сделал его премьер-министром Египта и избавил через него Свой избранный народ от голодной смерти. Даниил за отказ перестать поклоняться Господу был брошен в львиный ров. При этом он не только не лишился жизни, но был восстановлен в должности доверенного советника царя Дария. А царь издал указ, «чтобы во всякой области царства [его] трепетали и благоговели перед Богом Даниила, потому что Он есть Бог живой и вечно сущий» (Дан 6:26).

Не каждый верующий в этой жизни получает земное вознаграждение, однако каждый уже на земле вознаграждается небесным утешением, силой и радостью от Господа. И каждый может быть уверен, что никакая жертва или служение Господу не окажутся тщетными.

В продолжение книги «Дитя мира» Дон Ричардсон написал повесть «Повелители земли» (Славянское Евангельское Общество, 1996). В ней рассказывается история миссионера Стэна Дейла, трудившегося в племени йали в Снежных горах Ириан Джая (Индонезия). Религия йали была одной из самых жестоких в мире. Даже сомнения в одном из её положений, не говоря уже об открытом неповиновении, грозили представителю племени немедленной смертью — не допускалось никаких перемен или видоизменений. Йали чтили священные участки земли, и если даже младенец заползал на священную территорию, его считали нечистым и проклятым. Чтобы отвести проклятие от деревни, младенца бросали в бурные потоки реки Гелук.

Когда Стэн Дейл с женой и четырьмя детьми приехал в это каннибальское племя, его терпели не долго. Однажды ночью туземцы напали на него, и он чудом выжил после ранения пятью стрелами. Едва поправившись, он сразу же возвратился в то же племя. Прошло ещё несколько лет безуспешной работы, и ненависть местных шаманов к нему достигла предела. Однажды он со своим другом, миссионером по имени Фил Мастерс, и Йему — туземцем из племени Дани — спасался от нападения йали, но погоня всё же настигла их. Пока другие бежали в безопасное место, Стэн и Йему оставались на месте, надеясь отговорить туземцев от их кровожадных намерений. Но в стоящего лицом к преследователям Стэна полетели десятки стрел. Каждую из них он вытаскивал и разламывал пополам. Вскоре вытаскивать стрелы сил уже не было, но Стэн продолжал стоять на ногах.

Йему вернулся назад к Филу, но тот убедил его спасаться бегством. Не в силах оторвать взгляд от Стэна, который всё ещё стоял, хотя уже более пятидесяти стрел вонзились в его тело, Фил не тронулся с места, и его самого окружили воины. Атака начиналась с шумным весельем, однако при виде продолжавшего стоять Стэна на лицах нападавших появилось отчаяние, граничившее с паникой. Почти столько же стрел понадобилось, чтобы повергнуть на землю Фила. Затем их тела были расчленены и останки разбросаны по всему лесу с целью воспрепятствовать воскресению, о котором туземцы неоднократно слышали от миссионеров. Но основание несгибаемой языческой религии было подорвано, и благодаря свидетельству всего двух человек, не побоявшихся отдать жизнь ради спасения заблудших, жестоких людей, племя йали и соседние племена обратились к Христу. И даже пятый ребенок Стэна, бывший во время этих событий ещё младенцем, уверовал, прочитав книгу о своём отце.

Стэн и Фил не получили земной награды. Однако они вдвойне блаженны, получив от Господа утешение, силу и радость, а также абсолютную уверенность, что их жертва ради Него не была тщетной.

В Тысячелетнем Царстве нас ожидают особые благословения. Когда Христово владычество на земле утвердится, мы вместе с Ним будем царствовать на прекрасной обновлённой планете (Откр 20:4).

И, наконец, нас ожидает вечное Царство, блаженство блаженств — вовеки пребывать в присутствии Господа. Главный итог послушания Царю — вечное Царство! Мир может лишить нас имущества, свободы, комфорта и радостей земного бытия, но ему не добраться до нашей духовной жизни, не говоря уже о жизни вечной.

Заповеди блаженства начинаются и заканчиваются обещанием Царства Небесного (ср. ст. 3). Главное обещание Заповедей блаженства в том, что во Христе мы навеки становимся гражданами Царства. Что бы ни сделал нам мир, ему не лишить нас Христова Царства.

ОТНОШЕНИЕ К ГОНЕНИЯМ

Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас (5:12)

Встречая на своём пути гонения и притеснения, верующие не должны в страхе убегать и прятаться. Бежать от мира — значит бежать от ответственности. Но поскольку мы принадлежим Христу, то мы уже не от мира — но мы посланы в мир для служения, как и Христос пришёл послужить (Ин 17:14−18).

Его последователи — «соль земли» и «свет мира» (Мф 5:13−14). Чтобы соль действовала на земле и свет озарял тьму, мы должны занимать активную позицию. Евангелие дано не для того, чтобы скрывать его от людей, а чтобы освещать им дорогу. «Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (ст. 15−16).

Как только мы станем солью и светом Христа, соль начнёт разъедать открытые раны греха на израненном теле человечества, а свет больно ударит по глазам, привыкшим к кромешной тьме. Но даже если нашу соль и свет не принимают, бросают под ноги и презрительно отвергают, нам нужно радоваться и веселиться.

Греческое слово агаллиао (веселитесь) означает «сильно радоваться, восклицать от радости». Его буквальное значение — «прыгать и скакать от преизбытка счастья». Повелительное наклонение превращает эти слова в заповедь, а не просто в пожелание. Господь повелевает нам радоваться и веселиться. Уныние в страданиях за Христа означает недоверие и непослушание Ему.

Мир многое может отнять у Божьих детей, однако он никогда не лишит их счастья и радости. К тому же не следует забывать, что любые гонения временны. Притесняя верующих за Христа, мир притесняет Самого Христа (ср. Гал 6:17; Кол 1:24), но все их нападки причинят нам не больше вреда, чем когда-то Господу.

Иисус называет две причины для радости и веселья во время гонений за Него. «Во-первых, — говорит Он, — велика ваша награда на небесах». Нынешняя жизнь — как «пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий» (Иак 4:14), в то время как небеса обещаны нам навеки. Не удивительно, что Иисус говорит нам собирать сокровища не на земле, «где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но… на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут» (Мф 6:19−20). Всё, что бы мы ни делали ради Господа в этой жизни, включая страдания за Него — и в особенности страдания, — в вечности принесёт свой плод.

Господь необыкновенно щедр. Его награда не только вечная, но и великая. Если Он способен «сделать несравненно больше всего, чего мы просим или о чём помышляем» (Еф 3:20), то насколько больше Он даст обещанного!

Мы часто слышим, а может, и думаем, что служение ради награды, по меньшей мере, недуховно, а то и вовсе предосудительно. Однако Сам Бог нередко побуждает нас наградой. Конечно, мы служим и повинуемся Христу в первую очередь из любви, как и Он служил и повиновался Отцу, потому что любил Его. Но Христос «претерпел крест» и «[пренебрёг] посрамление» не иначе, как ради предлежавшей Ему радости (Евр 12:2). Поэтому как могут быть недуховными и эгоистичными цели, которые ставил и достигал Сам Бог?

Вторая причина радости состоит в том, что мир точно так же гнал и пророков, бывших прежде нас. Страдая за Христа, мы оказываемся в хорошем обществе, ведь будучи изгнанными за праведность, мы становимся в один ряд с пророками! Гонения как тогда, так и сейчас венчают собой верность Господу. И страдая ради Христа, мы можем точно сказать, что принадлежим Богу, потому что встречаем ту же реакцию со стороны мира, что и Его пророки.

Страдая за имя Господа, мы приобщаемся к пророкам и прочим святым, которые «испытали поругания и побои, а также узы и темницу, были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча, скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления. Те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли» (Евр 11:36−38). Мир не достоин стоять рядом с ними, а всякий гонимый христианин достоин. Гонения подтверждают нашу принадлежность к роду праведников.

Наша уверенность в спасении основывается не на принятом когда-то решении. Наоборот, уверенность в том, что решение следовать за Господом было действительно искренним, покоится на праведной жизни и страданиях за имя Христа. В день суда многие скажут, что проповедовали Христа, изгоняли бесов и чудеса творили во имя Его, однако на небеса не будут допущены (Мф 7:21−23). Но все те, кто праведно пострадал за Него, будут приняты на Небеса.

Миру невыносима праведность Небесного Царства — мир не может ни понять, ни принять её. Мир не может переваривать её даже в других. Нищета духа становится гордому, невозрождённому сердцу поперёк горла. Покаянный, смиренный плач о грехах неприятен жестокому, равнодушному и бессердечному миру. Кроткий и спокойный дух, не отвечающий злом за зло, клеймится, как мягкотелость, и у воинственного, мстительного мира вызывает не иначе как раздражение. Жажда праведности глубоко отвратительна людям, чьи плотские помышления она открывает, так же как милосердие отвратительно безжалостному, ожесточённому сердцу. Чистота сердца — это неприятный для грешников свет, освещающий и обнажающий всякое лицемерие и неправедность, а миротворчество как добродетель прославляется самодовольным, эгоистичным человечеством только на словах.

Иоанн Златоуст, замечательный христианский проповедник IV века, столь сурово изобличал грех, что вызвал на себя гнев императрицы Евдоксии и многих церковных властей. Представ на суд перед императором Аркадием, Златоуст даже под угрозой ссылки отказался прекратить бескомпромиссную проповедь. Его ответ звучал так: «Ваше величество, вам некуда изгнать меня, ибо весь мир — дом моего Отца». «В таком случае я велю убить тебя», — продолжал угрожать император. «Да, но вы не сможете, потому что моя жизнь сокрыта со Христом в Боге», — прозвучал ответ. «Тогда конфискуют твоё имущество!» — снова угрожал император. На что Иоанн ответил: «Это также невозможно, потому что сокровище моё на небесах, где воры не подкапывают и не крадут». В отчаянии император выдвинул последнюю угрозу: «Тогда я изолирую тебя от людей, и даже друзья покинут тебя!» «Но и это у вас не получится, — отвечал Иоанн, — ибо у меня есть Друг на небесах, Который сказал: „Не оставлю тебя и не покину тебя“». Златоуст был действительно сослан сначала в Армению, а затем ещё дальше — в Пицунду, на побережье Чёрного моря, куда ему не суждено было дойти, потому что по дороге туда он умер. Однако ни ссылка, ни смерть не преуменьшили правдивости его заявлений. На самое для него дорогое и ценное не в силах был посягнуть даже император.

Соль земли и свет мира

Вы — соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь её солёной? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить её вон на попрание людям. Вы — свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы. И, зажёгши свечу, не ставят её под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного (5:13−16)

В этих четырёх стихах Господь подводит итог миссии верующих в мире. Если сказать одним словом, их предназначение — влияние. Кто живёт в соответствии с Заповедями блаженства, тот стремится быть в мире светом и солью. Христианская природа осознанно или неосознанно заставляет окружающих меняться — в лучшую или в худшую сторону. Как говорил Джон Донн: «Человек — не остров: от чужих глаз не скроешься».

В одном древнегреческом мифе рассказывается о богине, которая сошла на землю невидимой, но её присутствие всегда ощущалось в благословениях, которые она оставляла на своём пути. Сгоревшие от лесных пожаров деревья снова обрастали листвой, а где её ноги касались земли, распускались прекрасные фиалки. Когда богиня проходила через иссохшие поля, они вновь покрывались зеленью, а вода застоявшегося пруда становилась свежей. Долины и холмы, по которым ступала её нога, расцветали с новой силой и красотой. В другой греческой истории говорится о принцессе, которую прислали в подарок царю. Она была прекрасна, как Афродита, а её дыхание — сладко, словно духи, однако принцесса носила в себе яд смерти и увядания. С раннего детства она не принимала никакой пищи, кроме яда, и была настолько им пропитана, что отравляла даже воздух вокруг себя. От её дыхания гибли рои насекомых, сорванные ею цветы сразу же увядали, а пролетавшие рядом птицы замертво падали у её ног.

Эндрю Мюррей был исключительно святым человеком. Наиболее ярко влияние его праведности отразилось на его детях и внуках. Пятеро из шести его сыновей стали служителями Евангелия, а все четыре дочери вышли замуж за служителей. Десять его внуков стали пасторами, а другие тринадцать — миссионерами.

Вудроу Уилсон рассказывал историю, которая однажды случилась с ним в парикмахерской: «Я сидел в кресле, когда затылком почувствовал, что в зал вошёл человек необыкновенных личностных качеств. Мужчина спокойно прошёл и сел в кресло рядом со мной, чтобы постричься. Каждое слово, произнесённое им без малейшего намёка на нравоучение, показывало его неподдельный интерес к собеседнику. Я ещё не успел подстричься, как ощутил, будто нахожусь на евангелизационном служении, ведь в соседнем кресле сидел не кто иной как Дуайт Л. Муди. Я нарочно задержался после его ухода, чтобы отметить то необыкновенное впечатление, которое он произвёл на всех присутствующих в парикмахерской. Люди начали говорить вполголоса. Никто из них не знал его имени, однако каждый почувствовал, как окрылённые мысли возносятся над суетой. И мне подумалось, что я побывал не в парикмахерской, а в церкви».

Много лет назад Елиуй Буррит писал: «Никто не может прийти в мир, не изменив суммы человеческого счастья, причем не только сиюминутного, но и всех последующих поколений. От этой зависимости невозможно освободиться. Во всей Вселенной нет столь уединённого места и за её пределами не найти укромного уголка, где можно было бы скрыться от отношений с людьми, где наше существование не воздействовало бы на нравственную судьбу мира. Наше присутствие или отсутствие будет сказываться везде. Повсюду под нашим влиянием окружающие будут изменяться в лучшую или в худшую сторону. Древняя поговорка гласит: „Мы формируем характер для вечной жизни“. Это заставляет задуматься и насторожиться. Мы формируем характер? Чей? Собственный или других людей? И собственный, и других людей. И в этом важном обстоятельстве заключается опасность и ответственность нашего существования. Как не ужаснуться при мысли о том, что тысячи людей ежегодно уходят в вечность иными, чем если бы я никогда не жил на земле? Свет горнего мира обнаружит мои отпечатки пальцев в их мыслях и образе жизни».

В Мф 5:13−16 Иисус говорит о влиянии Своего народа на мир во славу Господа и для приобретения душ. В первосвященнической молитве Он просил Отца: «Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла. Они не от мира, как и Я не от мира… Как Ты послал Меня в мир, так и Я послал их в мир» (Ин 17:15−16,18). Иоанн писал: «Не любите мира, ни того, что в мире» (1Ин 2:15). Не мир должен влиять на христиан, а христиане — на мир; поданные Царства Христова должны жить в этом мире, но не принадлежать ему.

Если мы будем жить по Заповедям блаженства, то некоторые люди отреагируют на это благосклонно и будут спасены, а другие будут насмехаться и гнать нас. Выражаясь словами Апостола Павла, мы будем распространять «благоухание познания о [Христе] во всяком месте. Ибо мы Христово благоухание Богу в спасаемых и в погибающих: для одних — запах смертоносный на смерть, а для других — запах живительный на жизнь» (2Кор 2:14−16). И в том, и в другом случае наша жизнь имеет сильное влияние, и даже гонения не должны изменить нашей задачи в этом мире. Мы — «род избранный, царственное священство, народ святой, люди взятые в удел, чтобы возвещать совершенства Призвавшего [нас] из тьмы в чудный Свой свет» (1Пет 2:9).

Хотя на склоне горы Иисус говорил перед множеством народа, учение о жизни в царском звании было обращено в первую очередь к веровавшим в Него ученикам. Иисус заботился обо всём народе, и многие могли уверовать, слушая учение о праведной жизни. Но принципы, которым Он здесь учит, применимы только к верующим, потому что без силы Духа Святого они не выполнимы.

Господь повелевает христианам оказывать влияние на окружающий мир. Жить по Заповедям блаженства нужно не в уединении и не только среди братьев по вере, а повсюду, где бы мы ни были. Только дети Божьи являются Его свидетелями, и без нашего свидетельства у мира нет иной возможности познать Бога.

Сравнения с солью и светом хотя и указывают на разные признаки влияния христиан на мир, всё же имеют одну цель. Их следует изучать, имея в виду моральное разложение и мрак этого мира, Божий замысел праведного воздействия христиан на мир, опасность невыполнения этого замысла и его цель — прославление Бога.

ИСХОДНАЯ ПРЕДПОСЫЛКА: РАЗЛОЖЕНИЕ И ТЬМА

Миру нужна соль, потому что духовно мир разлагается, и миру нужен свет, потому что мир лежит во тьме. Дж. Кемпбелл Морган писал: «Иисус, наблюдая за современным Ему обществом, видел его разложение, распад во всех сферах жизни, крушение и гниение. Христос любил народ и знал, что для того чтобы остановить разложение, этому обществу больше всего нужна соль. Он также видел людей, окутанных мраком и тьмой, идущих на ощупь во мгле и тумане. Господь знал, что более всего им необходим… свет» (The Gospel According to Matthew [New York: Revell, 1929], p. 46).

Библия говорит, что мир развращён и испорчен. Он лежит в кромешной тьме. Павел предостерегает: «Злые же люди и обманщики будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение и заблуждаясь» (2Тим 3:13). Мир становится всё хуже и хуже, потому что ему не свойственна добродетель. Миру не присущи духовные и моральные ценности, благодаря которым он мог бы развиваться. С каждым годом греховные устои всё больше и больше развращают людские сообщества, делая мир всё более мрачным.

Один студент рассказал мне, как в их колледже профессор, выступая перед аудиторией, заявил, что институт брака находится в упадке, потому что человек перешёл на более высокий уровень отношений. По словам профессора, брак был необходим только на более низкой стадии эволюционного развития. Когда человек поднялся на более высокую ступень эволюции, необходимость в браке отпала, как миллионы лет назад отвалился хвост.

Тот, кто знаком с историей человечества хотя бы последних веков и утверждает, что общество развивается по восходящей линии, «вводит в заблуждение и заблуждается», как говорил Павел. Человечество сделало поразительные успехи в области научного, медицинского, исторического, педагогического, психологического и технического развития. Однако природа человека осталась прежней, и общество не стало лучше. Знания человека значительно возросли, но его моральный уровень заметно снизился. Возросла самоуверенность, но исчезло спокойствие духа. Человек преуспел в достижениях, но почти потерял ощущение цели и смысла жизни. Все его открытия и достижения, вместо того чтобы служить развитию нравственных и духовных качеств, лишь ускоряют и углубляют процесс деградации. Современный человек просто-напросто изобрёл больше способов собственного разложения и разрушения.

Многие философы, поэты и религиозные деятели конца XIX века с нескрываемым оптимизмом смотрели на совершенствование природы человека, на неизбежные моральные и социальные улучшения. Они полагали, что Утопия совсем близко и люди во всех отношениях становятся лучше и лучше, что приближается «Золотой век» человечества, когда забудутся войны, исчезнут преступления и насилие, в прошлом останутся невежество и болезни, и повсеместно будут царствовать абсолютный мир и братская любовь. Сегодня лишь немногие придерживаются таких бессмысленных и нереальных идей.

Прошло всего несколько поколений после грехопадения, как «увидел Господь, что велико развращение людей на земле и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время» (Быт 6:5). По причине таких ужасных злодеяний Бог истребил всех людей на земле, кроме восьми человек, да и те были далеки от совершенства. Несколько поколений спустя их потомки из городов Содом и Гоморра настолько развратились, что Господь сжёг их огнём и серой. Грядёт и другой день суда, когда Бог снова изольёт огонь на землю, но это будет такое губительное разрушение, какого человек никогда не допускал и в мыслях. «Нынешние небеса и земля, содержимые тем же Словом, сберегаются для огня на день суда и погибели нечестивых людей… Небеса с шумом прейдут, стихии же, разгоревшись, разрушатся, земля и все дела на ней сгорят» (2Пет 3:7,10).

Человек заражён смертельным вирусом греха, лекарство от которого есть только у Бога. Однако в отличие от заботы о физическом здоровье, большинство людей не хочет получить исцеление от грехов. Людям нравится их состояние, а к Божьей праведности они испытывают отвращение (ср. Ин 3:19−21). Они любят свой путь, а Божий путь ненавидят.

Человеческие знания стремительно возрастают, но это механическое, безжизненное, мёртвое знание, не связанное с внутренним миром человека (ср. 2Тим 3:7). Знание не останавливает морального развращения, а, наоборот, поддерживает и усиливает его.

Бертран Рассел прожил 96 лет. Большую часть своей жизни он посвятил изучению философии. Однако в конце жизни Рассел признал, что философия доказала свою бесполезность и никуда его не привела. Ни одна из его теорий или теорий других философов не изменила мир к лучшему. Он понял, что причины проблем человека, не говоря уже об их разрешениях, во все века неизменно ускользали от лучших умов, включая его собственный.

Некоторые учёные предположили, что посредством хирургии или точной электронной стимуляции мозга порочные желания человека можно удалить, оставив только лучшую часть его природы. Другие считают, что создание совершенной личности, свободной от зла и проблем, — это задача генной инженерии. Но следует заметить, что человек развращён полностью. Ему не свойственны добрые от рождения черты, которые можно было бы отделить от злых. Вся его природа растлена. Давид знал, что грешен с момента своего зачатия. «Вот, я в беззаконии зачат, и в грехе родила меня мать моя» (Пс 50:7). В человеке нет ничего достойного, чтобы на этом фундаменте можно было создать нечто лучшее или удалить всё испорченное. Исаия сказал, что «вся голова в язвах, и всё сердце исчахло» (Ис 1:5), а Иеремия назвал сердце «лукавым более всего» и «крайне испорченным» (Иер 17:9).

Каждая новая война становится всё ужаснее, преступления сменяются более тяжкими, безнравственные поступки становятся изощрённее, а извращение не знает предела. Каждый новый виток этой спирали направлен вниз, а не вверх (см. Рим 1:18−32). В мире господствуют отчаяние и пессимизм, потому что честный человек понимает: люди не в силах сдержать своё падение. Остаётся лишь надеяться дотянуть до конца своих лет, прежде чем кто-нибудь нажмёт кнопку и предаст человечество забвению.

Несколько лет назад в одном ведущем журнале сообщалось, что американцы склонны видеть себя скорее потенциальными святыми, чем явными грешниками. В другом не менее авторитетном издании сообщалось: «Сегодняшняя радикально настроенная молодёжь болезненно переносит… любую социальную несправедливость и подвергает её безжалостной критике. И в то же время, в типично американском духе, молодые люди отказываются воспринимать зло в его историческом и общечеловеческом контексте. Для них зло не есть нечто присущее самой природе человека, неизбежная реальность жизни, а что-то, совершённое старшим поколением, относящееся к определённому слою общества или к образованию и устранимое через веру в любовь или революцию» (Журнал «Тайм», 5 декабря 1969 г.).

В реальности же все без исключения инфицированы грехом, и каждый усугубляет всеобщую инфекцию.

БОЖИЙ ЗАМЫСЕЛ: ВЛИЯНИЕ ЕГО УЧЕНИКОВ

Церковь Христа не может мириться с эгоцентризмом, поверхностностью, распущенностью, безнравственностью и материализмом этого мира. Мы призваны служить людям, не перенимая их норм и правил. Однако печально, что в наше время скорее мир оказывает влияние на церковь, чем наоборот.

В 13 и 14 стихах местоимение «вы» выполняет эмфатическую функцию. Подразумевается, что «только вы — соль земли» и «только вы — свет мира». Если Божий народ не будет светом и солью, то тьма будет сгущаться, а разложение — прогрессировать. Презираемые и гонимые миром являются его единственной надеждой.

Местоимение «вы» в обоих стихах стоит во множественном числе. Вся Церковь как Тело Христа призвана быть светом и солью миру. Каждая крупинка соли имеет своё ограниченное влияние. Изменение произойдёт лишь тогда, когда Церковь коллективно «рассыпана» по всему миру. От одного лучика света толку мало — светло становится, когда лучи струятся единым потоком.

Несколько лет назад один журнал напечатал серию фотографий, повествующих о трагедии, произошедшей в западной части Канзаса. На первом фото было большое пшеничное поле. На втором — фермерский дом и плачущая женщина. В комментариях говорилось, что женщина не заметила, как её четырёхлетний сын убежал в поле. Отец и мать искали его весь день, но в огромном поле, среди пшеницы, найти маленького мальчика было невозможно. На третьей фотографии были многочисленные друзья и соседи, которые узнали об этом случае и на следующее утро, соединив руки и образовав длинную цепь, прошли всё поле в поисках ребёнка. На последней — убитый горем отец держал на руках безжизненное тело сына. Мальчика нашли слишком поздно, он умер от переохлаждения. Текст под фотографиями гласил: «О, Боже, если бы мы соединили руки раньше!»

В мире огромное количество заблудших душ, которые не видят пути среди безумия и преград этого мира. И люди не смогут найти тропу к Отчему дому, пока христиане, будучи солью и светом, не объединятся и не пойдут по всему миру в поисках этих душ. Наш труд — это не просто действие отдельного кристаллика соли или лучика света, а усилия всей Церкви Иисуса Христа.

В словах Христа подчёркивается скорее сущность, нежели действие. Иисус не отдаёт приказа и не предъявляет требований, а просто излагает истину. Соль и свет являют природу христиан. Иисус задаёт только один вопрос: являемся ли мы полезной солью и светом или нет? Сам факт принадлежности Христу делает нас Его солью и светом в мире.

Христос — источник нашего света и спасения. Он — «Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир» (Ин 1:9). Он сказал: «Доколе Я в мире, Я свет миру» (Ин 9:5). А после того как Господь оставил этот мир, Его свет изливается через тех, кого Он осветил. Мы сияем отражённым светом Христа. «Вы были некогда тьма, а теперь — свет в Господе, — говорит Павел, — поступайте, как дети света» (Еф 5:8). «[Бог избавил] нас от власти тьмы и [ввёл] в Царство возлюбленного Сына Своего» (Кол 1:13).

Мы — соль Господа, останавливающая разложение, и Его свет, открывающий истину. Первая функция противодействующая, вторая — содействующая. Первая — безмолвная, вторая — словесная. Своим образом жизни мы косвенно останавливаем разложение, а словом напрямую являем свет.

И соль, и свет отличаются от тех, на кого они должны оказывать влияние. Во Христе мы больше не причастны к развращённому и разлагающемуся миру. Бог изменил нас, чтобы мы были солью, которая поможет сохранить мир. Он избавил нас от тьмы, чтобы мы были Его служителями, просвещающими других. Действующее начало, по определению, должно отличаться от объекта воздействия, и христиане, призванные влиять на мир, должны отличаться от него. Мы не можем благотворно влиять на мир, если сами принадлежим ему. Мы не можем нести миру свет, если сами возвращаемся на путь тьмы.

Великие благословения, перечисленные в ст. 3−12, ведут к большой ответственности, описанной в ст. 13−16. Небесное Царство, утешение, наследование земли, насыщение праведностью, милосердие, усыновление Самим Богом и получение великой награды на небесах связаны с необходимостью быть Его солью и светом в мире.

СОЛЬ ЗЕМЛИ

Соль всегда была для людей особой ценностью — часто намного больше, чем в наши дни. В античный период греческой истории её называли тэон, что значит «божественная». Древние римляне считали соль самой большой драгоценностью после солнца. Римским солдатам часто платили жалование солью. Именно с этим обычаем связано выражение «он не стоит соли».

Во многих древних обществах соль служила знаком дружбы. Для двух людей разделить соль — означало взять взаимное обязательство заботиться друг о друге. Даже если злейший враг ел с тобой соль, ты был обязан относиться к нему, как к другу.

На Ближнем Востоке соль часто служила символом соглашения, вроде договора, заверяемого нотариусом, в наши дни. После того как участники договора вместе ели соль перед свидетелями, договор получал особое удостоверение. Хотя подробности завета и не известны, из 2Пар 13:5 мы узнаём, что Господь заключил с Давидом завет соли. Бог установил, что все жертвоприношения должны приноситься с солью: «Не оставляй жертвы твоей без соли завета Бога твоего» (Лев 2:13).

Слушатели Иисуса — греки, римляне или иудеи — конечно же, представляли, что соль земли — это нечто ценное. Хотя большинство слушателей не постигли глубинного смысла слов Иисуса, они поняли, что Его последователи должны выполнять чрезвычайно важную функцию в мире. Соль всегда представляла для людей что-то особо важное и ценное.

По поводу того, какие именно качества соли Иисус имел в виду, высказывалось много предположений. Некоторые толкователи отмечают, что её белый цвет символизирует чистоту. К тому же «чистые сердцем» (ст. 8) ученики Иисуса должны быть безупречными перед этим миром и служить в Божьих руках орудием для очищения мира. Их ослепительная нравственная и духовная чистота должна противопоставляться моральному «обесцвечиванию» мира. Христиане должны служить образцом Божественных критериев праведности в мыслях, словах и поступках, оставаясь «неосквернёнными от мира» (Иак 1:27). Всё это, конечно, правильно, но не это, похоже, имеется в виду, потому что суть соли — не в цвете, а в действии.

Другие придают особое значение характерному привкусу. То есть христиане должны придавать этому миру Божественный аромат. Точно так же, как многие блюда без соли пресны, без христиан этот мир сер и однообразен. Кто-то даже сказал: «Христиане не имеют права быть скучными. Мы должны придавать аромат миру». Христиане служат божественным благословением для всего человечества, подобно тому как Господь в равной мере посылает солнце и дождь на праведных и неправедных.

В определённом смысле этот принцип верен. Неверующий муж освящается верующей женой, и неверующая жена освящается верующим мужем (1Кор 7:14). Бог обещал сохранить Содом, если бы в нём нашлось хотя бы десять праведников (Быт 18:32).

Однако проблема в том, что с первых дней существования Церкви мир не считает христианство привлекательным и «благоухающим». В реальности, наиболее духовные христиане более всего неприятны миру. В глазах мира именно христиане мешают почувствовать вкус жизни. Христианство — как удавка на шее и незваный гость на празднике.

После того как христианство стало официальной религией в Римской империи, император Юлиан сетовал: «Вы присматривались к христианам поближе? Бледные, плоскогрудые, с впалыми глазами, они влачат жалкое существование без всяких амбиций. Для них светит солнце, но они его не видят. Земля дарит им свои богатства, но они их не желают. Они предпочитают отречься от мира и страдать, чтобы скорее умереть».

Оливер Уэнделл Холмс однажды якобы сказал, что, наверное, стал бы служителем, если бы некоторые из известных ему служителей не походили так сильно на гробовщиков. Иногда мир отворачивается от церкви, потому что христиане лицемерны, праведны в своих глазах, осуждают всё и вся и, по правде говоря, надоедливы во всех отношениях. Но даже когда церковь верна Христу (и, пожалуй, особенно, когда она верна), мир не ценит ни вкуса, ни аромата христианства. Павел напоминает нам, что христиане — это «запах живительный на жизнь» и «Христово благоухание Богу в спасаемых», но «запах смертоносный на смерть» для погибающих (2Кор 2:15−16).

Так как соль, попадая на рану, причиняет острую боль, некоторые истолкователи считают, что этим Господь Иисус просто хотел наглядно пояснить свойство, противоположное благоуханию. Христиане должны жалить мир, терзать его совесть, доставлять ему неудобства в присутствии святого Божьего Евангелия.

У такого сравнения тоже есть свои достоинства. Слишком уж часто церковь старается всем угодить, всем понравиться и всё извинить, отчего её противостояние греху становится неубедительным и тщетным. Мы можем быть настолько заинтересованы в том, чтобы не задеть чьих-либо интересов, что будем просто не в состоянии обличать заблудших и нуждающихся в спасении людей. Евангелие, которое не обличает грех, не есть Евангелие Иисуса Христа.

Несколько лет назад ко мне пришла молодая пара. Они сказали, что собираются пожениться, потому что Господь соединил их. Женщина заявила, что всю жизнь была христианкой. Однако её представление о спасении заключалось в стремлении угодить Богу добрыми делами. Она призналась, что подала на развод, потому что её первый супруг не верен ей. Затем она призналась, что изменяет мужу с молодым человеком, за которого теперь собирается выйти замуж. Молодой человек заявил, что рождён свыше, но и он не находил ничего предосудительного в их отношениях и не видел препятствий для сочетания в церкви. Я объяснил им, что Бог не мог соединить их, поскольку они жили в противоречии с Его явленной волей — и что ещё хуже, они пытались найти этому оправдание. После этого они встали и с нескрываемым раздражением быстро вышли из моего кабинета.

Церковь не может постоять за Бога на земле, если она не может постоять за Его Слово. Но когда церковь крепко держится Слова Божьего, её свидетельство будет часто причинять острую боль.

Соль также вызывает чувство жажды. Отчасти оттого, что соль увеличивает потребность организма в воде, соляные таблетки дают тем, кому приходится много работать в условиях изнуряющей жары. Без необходимого восполнения жидкости в организме наступает обезвоживание и даже возможен летальный исход. Бог повелевает Своему народу жить и свидетельствовать этому миру так, чтобы люди ясно чувствовали своё духовное обезвоживание и связанную с этим опасность. В трудных обстоятельствах окружающие увидят наш мир и покой или твёрдость нашего упования и заинтересуются нашей верой.

Мне кажется, что все вышеупомянутые сравнения имеют право на существование. Христиане должны быть духовно и нравственно чистыми. Они должны придавать Евангелию определённую притягательную силу. Им следует быть верными Слову Божьему, даже когда это приносит боль. Их образ жизни должен вызывать жажду по Господу у незнающих Его.

И всё же, я считаю, важнейшее, подчёркнутое Христом свойство — это способность хранить мир от разложения, удерживая его от моральной и духовной порчи. Когда Церковь будет восхищена, в мире наступит небывалый разгул сил сатаны (см. 2Фес 2:7−12). Зло будет неконтролируемо, а бесовские духи обрушатся на людей с неистовой силой. Когда Божий народ будет взят от земли, за последующие семь лет мир скатится на самое дно преисподней (см. Дан 9:27; Откр 6−19).

А пока что христиане могут оказывать весьма существенное влияние на благополучие мира. Мартин Ллойд-Джонс пишет: «Многие компетентные историки склоняются к мысли, что от революции, подобно той, что выпала в конце XIX века на долю Франции, Англию спасло не что иное как евангельское пробуждение. И случилось это не в силу каких-либо преобразований, а просто благодаря тому, что уверовало огромное число людей. Изменилась их жизнь и система ценностей. Это отразилось на политической ситуации, и благодаря тому, что появилось так много возрождённых христиан, парламентом были приняты великие законодательные акты» (Studies in the Sermon on the Mount [Grand Rapids: Eerdmans, 1971], 1:157).

Как Божьи дети и как храм Духа Святого, христиане символизируют присутствие Бога на земле. Мы — соль, предохраняющая землю от ещё более быстрого разложения.

Шотландка Хелен Юинг обратилась к Христу, будучи совсем юной, но она всецело посвятила себя Господу. Говорят, когда двадцатидвухлетняя Хелен умерла, плакала вся Шотландия. Она хотела стать миссионером в Европе и прекрасно овладела русским языком. Но ей не суждено было осуществить свою мечту. У неё не было особого дара речи или способности к письму, и она никогда не покидала своей родины. Однако за свою недолгую жизнь Хелен привела к Иисусу Христу сотни людей. Многие миссионеры оплакивали её смерть, осознавая, что иссяк великий источник духовной силы. Каждое утро Хелен вставала в пять часов, чтобы изучать Слово Божье и молиться. В её дневнике было свыше трёх сотен имён миссионеров, о которых она постоянно молилась. Всюду, куда она приходила, атмосфера менялась. С её приходом прекращали рассказывать непристойные истории, а выражающим недовольство в её присутствии становилось стыдно. Один её знакомый рассказывал, что пока Хелен училась в университете в Глазго, она распространяла аромат Христа повсюду, куда бы ни шла. Во всём, что Хелен говорила и делала, она была солью Бога.

СВЕТ МИРА

Иисус также призывает нас быть светом. Вы — свет мира. В то время как соль скрыта, свет очевиден. Соль действует тайно, изнутри; свет — открыто, извне. Соль — это косвенное влияние Евангелия, а свет — это непосредственная передача Слова Божьего. Соль действует через наш образ жизни, а действие света осуществляется через наставления и проповеди. Соль полезна лишь отчасти. Она может замедлить разложение, но не исцелить от него. От света больше пользы. Он не только показывает, что есть грех, но и способствует созданию верного представления о праведности.

В начале книги Деяний Лука ссылается на своё Евангелие: «Первую книгу написал я тебе, Феофил, обо всём, что Иисус делал и чему учил от начала» (1:1). Труд Христа всегда подтверждается словом и делом, образом жизни и учением.

Давид пишет: «Ибо у Тебя источник жизни; во свете Твоём мы видим свет» (Пс 35:10). Иоанн напоминает, что «Бог есть свет, и нет в Нём никакой тьмы. Если же мы говорим, что имеем общение с Ним, а ходим во тьме, то мы лжём и не поступаем по истине; если же ходим во свете, подобно как Он во свете, то имеем общение друг с другом, и кровь Иисуса Христа, Сына Его, очищает нас от всякого греха» (1Ин 1:5−7). Свет дан нам не просто для того, чтобы обладать им, а чтобы жить. «Слово Твоё — светильник ноге моей и свет стезе моей», — говорит псалмопевец (Пс 118:105). Божий свет — это то, благодаря чему мы ходим и чем живём. В самом глубоком смысле, Божий свет есть совершенное откровение Его Слова — написанного Слова Библии и живого Слова Христа.

Божий народ должен быть Божьим светом в мире, погрязшем во тьме, так, как Господь пришёл «просветить сидящих во тьме и тени смертной» (Лк 1:79). Христос есть истинный свет. Христиане — это множество звёзд, отражающих Его свет. В свободном переводе 2Кор 4:6 можно было бы изложить так: «Бог, повелевший из тьмы воссиять свету, наполнил светом наши сердца. Мы можем просвещать людей лишь постольку, поскольку даём им познание славы Божьей, которую сами увидели в лице Иисуса Христа». Бог проливает Свой свет на этот мир через тех, кто получил свет во Христе.

Иудеи долгое время заявляли об обладании Божьим светом, а Господь столь же долго призывал их быть этим светом. Но они не могли быть светом Бога, потому что пренебрегали и отвергали Его свет. Иудеи были убеждены, что они путеводители «слепых, свет для находящихся во тьме», но Павел назвал их слепыми поводырями и светильниками без света. «Как же ты, уча другого, не учишь себя самого?» — спрашивал Павел (Рим 2:19−21). У них был свет, но они не жили в нём. «Проповедуя не красть, крадёшь? — продолжает Павел. — Говоря: „Не прелюбодействуй“, прелюбодействуешь?» (ст. 21−22). Мы должны быть «безупречными и чистыми детьми Божьими, непорочными среди строптивого и развращённого рода, в котором [сияем], как светила в мире» (Флп 2:15).

По своей природе свет должен быть видимым — чтобы освещать. Христиане должны быть не только тайно действующей солью, но и явными орудиями света.

Город, стоящий на верху горы, не может укрыться ни днём, ни ночью. Он виден всем. Днём его здания и сооружения выделяются среди ландшафта, а ночью множество светящихся окон не позволят пройти его стороной. Тайный христианин — такая же нелепость, как спрятанный свет. Огни должны светить, а не укрываться; выставляться, а не прятаться. Христиане должны обладать качествами и света, и соли.

Бог послал Своего Сына не для того, чтобы весть о Нём стала тайной, сокровищем узкого круга лиц, но чтобы просветить каждого (Ин 1:9). Многие отвергают и этот свет, и тех, кто его приносит. Однако Бог предлагает Свой свет всему миру, и Его Церковь должна поступать так же. Это Евангелие Бога, которое дано не только нам, но всему миру. Истинные верующие являются солью и светом, и поэтому поступать должны соответственно.

ПРОБЛЕМА: ОПАСНОСТЬ ПАДЕНИЯ

Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь её солёной? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить её вон на попрание людям (5:13б)

Большое количество соли в Палестине, подобно той, что залегает у берегов Мёртвого моря, загрязнено гипсом и другими минералами, отчего соль становится безвкусной и даже противной. Когда в хозяйстве попадалась такая соль, её выбрасывали. Но люди не выбрасывали её в саду или в поле, потому что соль погубила бы всю растительность. Её выбрасывали на дорогу, где она постепенно смешивалась с грязью и пропадала.

Смысл в том, что соль не может быть несолёной, но из-за загрязнения соль теряет свою ценность. От такой соли пользы не будет.

Иисус говорит не о потере спасения. Господь не позволит похитить принадлежащее Ему. «Овцы Мои слушаются голоса Моего, и Я знаю их; и они идут за Мною. И Я даю им жизнь вечную, и не погибнут вовек; и никто не похитит их из руки Моей», — заверяет нас Иисус (Ин 10:27). Христиане не могут потерять спасения, как и соль — присущего ей вкуса. Однако они могут утратить ценность и полезность для Небесного Царства, если грех и мирская суета загрязнят их жизнь, так же как соль может потерять силу, если она смешана с другими минералами. Из Нового Завета всем хорошо знакома истина, что, хотя настоящие верующие и называются праведниками, благочестивыми и солью земли, порой они теряют присущие им качества (ср. Рим 7:15−25), что, как говорит Пётр, лишает их уверенности (2Пет 1:9−10), но не спасения.

Великая ответственность часто сопряжена с огромным риском. Мы не сможем бороться за чистоту в мире, если сами не будем чистыми. Мы не сможем оказывать воздействие на сознание людей, если постоянно идём против своей совести. Нам не удастся пробудить жажду праведности, если мы сами её утратили. Бог не сможет употребить нас, чтобы приостановить разложение порочного мира, если мы живём во грехе. Утрата солёности — это не потеря спасения. Однако она влечёт за собой потерю действенности и непригодность для служения (см. 1Кор 9:27).

Чистая соль не теряет своего вкуса, делающего её ценной и полезной. И христиане, которые чистые сердцем, не теряют силу, не становятся никчёмными и бесполезными в Божьем Царстве.

У света также есть угроза стать бесполезным. Подобно соли, он не может потерять присущие ему качества. Спрятанный свет всё ещё остаётся светом, но он ни на что не годен. Вот почему зажёгши свечу, её не ставят под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. Добродетельная жена, воспетая в 31-й главе книги Притчей, не гасит свой светильник и ночью (ст. 18), чтобы в доме всегда был свет всем — тем, кому приходится вставать ночью, и тем, кто ищет дорогу домой. Светильник, спрятанный под сосудом, не годится даже для чтения; от него нет пользы ни тому, кто прячет его, ни тому, от кого он спрятан.

Прячем ли мы свет из страха оскорбить других, из-за безразличия, отсутствия любви или по какой-либо иной причине, но, поступая так, мы показываем свою неверность Господу.

ЦЕЛЬ: ПРОСЛАВЛЕНИЕ БОГА

Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного (5:16)

Слово калос, переведённое как «добрые», подчёркивает не столько качество предмета (хотя и это, несомненно, важно), сколько его внешнюю привлекательность. Когда наш свет светит перед людьми, у них появляется возможность увидеть наши добрые дела, ту красоту, которую Господь сотворил в нас. Увидеть наши добрые дела — значит увидеть в нас Христа. Вот почему Иисус говорит: «Да светит свет ваш». Это не то, что мы создаём или выдумываем сами, а то, что даём Господу сделать через нас. Это Божий свет, и выбор за нами — спрятать его или дать ему ярче светить.

Мы позволяем свету сиять и освещать наши добрые дела не ради привлечения внимания к себе и стяжания собственной славы, а ради славы Божьей. Мы должны сосредоточиться на том, чтобы в нас и наших поступках другие видели и прославляли Бога как нашего Небесного Отца. Словом «Отец» Иисус подчёркивает Божью доброту и близость, а словом «Небесный» — Его величие и святость, потому что Он изображён пребывающим в сиянии Своего вечного святого дома. Наши добрые дела должны прославлять Его благодать и силу. Прославление Бога есть наивысшее призвание в жизни. Все наши поступки должны побуждать других к прославлению Господа, Который есть источник всех благ. Наш образ жизни должен убедить окружающих прославлять (доксазо) Отца Небесного.

Когда, глядя на наши поступки, люди привязываются к нам, а не к Богу, и смотрят на нашу человеческую природу, а не на Его Божественную, можно с уверенностью утверждать, что они не видят в нас Его света.

О Роберте Мюррее Макчейне, благочестивом Божьем служителе в Шотландии в XIX веке, говорили, будто его лик был исполнен такого благоговения, что люди, взглянув на него, падали на колени и принимали Иисуса Христа своим Спасителем. Другие были настолько покорены жертвенной красотой и святостью его жизни, что не могли устоять перед его Господом.

О французском пиетисте Фрэнсисе Фенелоне также говорили, что у него было столь близкое общение с Богом, что его лицо сияло божественной красотой. Религиозный скептик, которому пришлось переночевать в гостинице в одном номере с Фенелоном, сбежал от него на следующее же утро. Он говорил: «Если я останусь в одном номере с этим человеком ещё на одну ночь, я, вопреки себе, стану христианином».

Такие отличительные черты света и соли Господь желает видеть в подданных Своего Царства.

Христос и закон

ЧАСТЬ 1

Превосходство Писания

Не думайте, что Я пришёл нарушить закон или пророков: не нарушить пришёл Я, но исполнить (5:17)

Гарольд Дж. Берман, профессор права Гарвардского университета, в своей последней книге «Взаимодействие закона и религии» (The Interaction of Law and Religion, Nashville: Abingdon, 1974) изложил важный тезис. Он отметил, что западная культура в значительной мере потеряла доверие к религии и закону. Одной из наиболее важных причин этой двойной потери стало полное разделение между ними. Берман пришёл к выводу, что без религии невозможно обеспечить действенность норм поведения в обществе, потому что только на этом незыблемом фундаменте утверждаются закон и мораль. Автор опасается, что в результате утраты ценностей западное общество обречено на релятивизм в законоведении. Когда люди отходят от авторитета религии и даже от самой идеи Бога, они отдаляются от идеи существования абсолютной истины. Всё, что у них остаётся, — это экзистенциальный релятивизм — скользкая, неустойчивая и зыбкая почва, на которой невозможно построить сколько-нибудь авторитетную систему закона или морали. Закон без религии не может претендовать на авторитетность.

В этой книге профессор Берман замечает, что Томас Фрэнк, профессор Нью-йоркского университета, в результате многочисленных наблюдений пришёл к выводу, что закон в противоположность религии «стал светским и откровенно прагматичным процессом. Он создаётся людьми и не предъявляет претензий на божественную природу и непреложность» (стр. 27). Берман говорит:

[Такое наблюдение] приводит профессора Фрэнка к мысли, что решение судьи не утверждает какую-либо истину, а скорее представляет собой эксперимент в решении проблемы. И если решение судьи изменяется высшей судебной инстанцией или впоследствии вообще аннулируется, то это вовсе не означает, что оно было неверным. Просто это решение кого-то не устраивает (или в какой-то момент перестало устраивать). Профессор Фрэнк утверждает, что отделённый от религии закон характеризуется «экзистенциальным релятивизмом». В самом деле, теперь повсеместно признаётся, что «ни одно судебное решение не может быть „окончательным“. Закон не только примеряется к конкретной ситуации (т.е. не является вечным или неизменным), но и создаётся людьми (т.е. не является божественным или истинным в абсолютном смысле)» (стр. 27−28).

Профессор Берман в заключение спрашивает: «Если закон — это всего лишь эксперимент, а судебные решения интуитивны, то какова необходимость человеку или группе лиц соблюдать установленные законом правила, которые не совпадают с их интересами?» (стр. 28).

Он прав. Правила без первопричины — это правила без власти, за исключением власти силы и принуждения. Отказавшись от Бога, люди отказываются от истины, а вместе с этим и от самой основы закона и нравственности. Последовательную правовую систему невозможно построить на основе философского гуманизма, когда категории добра и зла меняются в зависимости от суждений и ощущений человека.

В статье «Обоснованное право», опубликованной журналом «Эсквайр», Питер Стайнфелз задаёт вопрос: «Как укрепить моральные принципы и в конечном счёте узаконить социальные институты без религиозной основы?» (13 февраля 1979 г.). Ответ очевиден: никак.

Если нет религиозных первооснов, нет и основы для действующего закона. Люди не будут уважать законы, которые по сути своей — всего-навсего предположения судей, и рано или поздно перестанут им подчиняться. Греховное, безбожное общество, плавающее в море релятивизма, осознаёт, что у него нет ни основания, ни якоря, ни надёжной точки опоры. Закон становится вопросом предпочтения, а порядок — вопросом силы. При этом демократия, когда власть принадлежит народу, особенно подвержена хаосу.

Есть ли абсолютная основа для истины, закона и нравственности, для распознания реального добра и зла? И если есть, то какова она? Эти вопросы являются сутью поучения Христа в Мф 5:17−20. Христос говорит, что эта основа — закон вечного полновластного Бога. Господь установил совершенный, неизменный закон и дал его людям. И, будучи Сыном Божьим, Иисус со всей твёрдостью провозгласил, что ни на йоту не собирается преступить закон словом или делом. Напротив, Он пришёл утвердить его.

Мы постоянно слышим о том, что времена уже не те и что Библия устарела. Разумеется, это не так. Библия всегда актуальна, потому что это совершенное и непреложное Слово Божье. Библия — мерило истинности. Это мир не соответствует Библии. И не потому, что мир изменился, а как раз потому, что Библия не изменилась. С библейских времён мир внешне стал другим, но по своей сущности и укладу он всегда противостоял Богу и противился Его Слову. Мир никогда не соответствовал Писанию.

Существует мнение, что Библия — это всего лишь сборник человеческих мыслей о Боге, добре и зле. Поэтому каждый имеет право объяснять её по-своему, и нельзя на чём-либо настаивать. Человек свободен верить или не верить, следовать или не следовать Библии или какой-либо её части, как ему нравится. Каждый устраивает самосуд над Писанием, а, в итоге, большинство пренебрегает им полностью.

Однако невозможно искренне веровать во Христа и не принимать всерьёз Писания. Невозможно считать слова Христа абсолютной истиной и сомневаться в непреложном авторитете Библии. Потому что именно этому учил Иисус. Если Он ошибся или обманул на этот счёт, то нет оснований прислушиваться к Нему и в остальном. В самом начале Своего служения Христос ясно излагает, что Его власть и власть Писания — одно и то же; Его истина и истина Писания едины и неразделимы.

Иисус говорит, что явленное нам Слово Божье — это не просто истина, а истина, переданная с абсолютной и незыблемой властью. Именно с этой властью Он пришёл учить и служить. И этой власти Иисус заповедует подданным Своего Царства повиноваться. «Пусть Слово Божье свидетельствует. Пусть оно обличает и исправляет, заставляя сойти с греховного пути. И пусть оно покажет идеальную, безгрешную и совершенную волю Божью, а также путь к вечной жизни», — говорит Господь.

До тридцати лет жизнь Христа ничем не была примечательна для окружающих. Только Мария и близкие родственники вспоминали чудесные события, связанные с Его рождением и первыми месяцами жизни. Друзей и соседей Иисус интересовал только как необыкновенный плотник из иудейской глубинки. Когда же Иоанн крестил Его в Иордане и Иисус начал Своё служение и проповедь, все неожиданно обратили на Него внимание. В тот момент даже вожди Израиля не могли не заметить Его.

Кротость и смирение, доброта и любовь Иисуса были противопоставлены гордости, эгоизму и высокомерию фарисеев, саддукеев и священников. Его призыв к покаянию и провозглашение Евангелия Царства заставляли народ слушать, даже если они не всё понимали или не соглашались с услышанным. Люди хотели знать, кто Он. Быть может, всего лишь ещё один пророк или особый пророк, а может быть, и лжепророк. А вдруг Он политический или военный вождь, тот самый Мессия, которого они с нетерпением ожидали и который разорвёт оковы римского ига? Никогда прежде они не видели таких дел и не слышали таких слов. Он не причислял Себя ни к какой школе книжников, ни к какой религиозной группе или движению того времени. Ничего общего с Иродом или Римом. Вместо этого, Иисус с нежной любовью относился ко всем отверженным, больным, грешникам и нуждающимся. Он проповедовал о благодати и проявлял милосердие. В то время как все раввины и религиозные вожди говорили о внешней набожности, Иисус обращал внимание на сердце человека. Они твердили о церемониях, ритуалах и всевозможных внешних проявлениях религиозности, а Иисуса более всего заботило сердце человека. Они возвысили себя над остальными и требовали служения себе, а Иисус принизил Себя и стал всем Слугой.

Важнейшим вопросом для благоверных иудеев, пытавшихся оценить учение Христа, был следующий: «Что Он думает о законе? Что Он думает о Моисее и пророках?» Религиозные вожди часто выступали против Иисуса в вопросах закона. Многие евреи верили, что Мессия в корне изменит или же совсем упразднит закон Моисеев и установит Свои требования. Они истолковали отрывок из Иер 31:31 как учение о том, что обещанный Богом новый завет отменит старый и положит начало эпохе на совершенно иной моральной основе. Уставший от ритуалов и лицемерия фарисеев народ надеялся, что Мессия положит начало эре свободы от обременительных, бессмысленных требований, возникших в системе преданий.

Даже книжники и фарисеи понимали, что исполнение Божьих норм праведности попросту невозможно. Именно по этой причине их заменили преданиями. Следовать преданиям было легче, чем закону. Хотя предания были более запутанными, непонятными и подробными, однако в целом они не превышали предела человеческих возможностей. По этой причине предания неизбежно снижали критерии библейского учения. Вся система самоправедности возводится путём занижения Божьих норм и возвышения собственной добродетели.

Вскоре стало ясно, что Иисус вовсе не похож на религиозных вождей. Он очень уважал закон, но в то же время Его учение не уживалось с преданиями. Оно не принижало норм Писания, а всецело их возвышало. Иисус не только отвёл им по праву почётное место, но и Своей жизнью демонстрировал недоступные простым смертным высоты святости.

Закон и пророки представляли собой то, что мы называем Ветхим Заветом. Именно это Писание проповедовал Христос (см. Мф 7:12; 11:13; 22:40; Лк 16:16; Ин 1:45; Деян 13:15; 28:23). Поэтому именно о Ветхом Завете Иисус говорит в Мф 5:17−20. Всё, чему Он учил сначала лично и затем через Апостолов, основано на Ветхом Завете. Следовательно, понять или принять Новый Завет без Ветхого невозможно.

Как неоднократно отмечалось, каждая мысль Нагорной проповеди проистекает из предшествующей. Все Заповеди блаженства логично следуют друг за другом и тесно связаны между собой. Идеи в 5:17−20 продолжают мысль предыдущих стихов. В ст. 3−12 излагаются отличительные признаки подданных Небесного Царства, детей Божьих. Стихи 13−16 учат предназначению верующих быть духовным светом и солью в мире тьмы и разложения. А стихи 17−20 показывают, на каком фундаменте строятся Заповеди блаженства и качества света и соли. Фундамент этот — Слово Божье, единственный критерий праведности и истины.

Мы не сможем жить праведно или быть верными Божьими свидетелями, принижая Его требования и провозглашая вместо них «более высокий» закон любви и вседозволенности. Всё, что противоречит закону Господа, ниже Его закона, а не выше. Независимо от мотивов, любые рекомендации вопреки Писанию не имеют ничего общего ни с Божьей любовью, ни с Его законом, потому что Его любовь и закон неделимы. Единственный путь к праведной жизни — соблюдение слов живого Бога.

Предостережение Христа «не думайте» указывает на то, что у большинства, если не у всех слушателей, было неверное представление о Его учении. Большинство приверженцев традиций иудеев считали указания раввинов правильным толкованием закона Моисея. И поскольку Иисус не следовал тем преданиям со всей тщательностью, они сделали вывод, что Он либо упраздняет закон, либо низводит его до второстепенного значения. Так как Иисус не соблюдал обряды омовения, десятин, излишне строгого соблюдения субботы и тому подобного, народ подумал, что Он отменяет закон Бога. Поэтому с самого начала Иисус хотел вывести слушателей из заблуждения по поводу Своих взглядов на Писание.

Матфей чаще других евангелистов показывает, как Христос обращался к Писанию, чтобы обличить поверхностных, лицемерных книжников и фарисеев. Хотя это не всегда подчёркивается, но именно их убеждения и обычаи Господь в первую очередь разоблачает в Мф 5:21−6:18.

Греческое слово каталуо (нарушить) означает «полностью уничтожить или сломать». Это же слово употреблялось, когда речь шла о разрушении храма (Мф 24:2; 26:61) и о физической смерти (2Кор 5:1). Основной смысл этого слова — сломать, сровнять с землей, уничтожить. В ряде мест, как и здесь, это слово используется метафорически и означает «сведение на нет», то есть представление негодным, аннулирование (см. Деян 5:38−39; Рим 14:20). Такие действия против закона Божьего — полная противоположность служению и учению Христа.

В конце ст. 17 Иисус обращает внимание слушателей на превосходство Писания как совершенного, неизменного и авторитетного Слова Божьего. Косвенно Он приводит три причины его превосходства над другими источниками: авторство Бога, подтверждение пророками и исполнение Христом.

АВТОРСТВО БОГА

Перед словом «закон» Иисус употребил определённый артикль, чтобы слушателям было ясно, что речь идёт о законе Божьем. Десять заповедей, данные Моисею на горе Синай, начинаются со слов: «И изрёк Бог все слова эти, говоря…» (Исх 20:1). То, что Бог лично дал закон, подчёркивается употреблением в ст. 2−6 личного местоимения «Я». Есть только один закон, потому что Бог один. Как не меняется Бог (Мал 3:6), так не меняется и Его закон. Он остаётся прежним, вопреки переменам в обществе или в богословской мысли. Закон установлен не для того, чтобы его упрощали или переделывали, а чтобы ему повиновались. Он дан не для удовлетворения человеческих вожделений, а чтобы открыть волю Божью.

У иудеев дней Иисуса были разные представления о том, что следует считать законом. В самом узком смысле закон состоял из Десяти заповедей. В более широком значении — из Пятикнижия, то есть из пяти книг, написанных Моисеем. Часто он употреблялся в значении всего Писания — того, что мы называем Ветхим Заветом.

Однако четвёртое и самое распространённое употребление термина «закон» относится к преданиям раввинов и книжников. Это тысячи подробных обрядовых требований с прилагаемыми объяснениями, которые заслонил собой Божье Слово. Иисус со всей строгостью указал книжникам и фарисеям, что «они устранили заповедь Божью преданием» (Мф 15:6). На первый взгляд может показаться, что предания усложнили исполнение закона, но в действительности они его значительно облегчили, поскольку свели на внешний, поверхностный уровень. Соблюдение традиций требовало огромных усилий, но не требовало ни сердечного послушания, ни веры в Бога.

Божий закон всегда требовал и внутреннего, и внешнего послушания. Бог говорил через пророка Исаию: «Этот народ приближается ко Мне устами своими и языком своим чтит Меня, сердце же его далеко отстоит от Меня, и благоговение их предо Мною есть изучение заповедей человеческих» (Ис 29:13). Во время вавилонского плена, и особенно в межзаветный период, количество преданий непомерно возросло. Они охватили практически все сферы деятельности человека.

Раввины просматривали Писание, чтобы обнаружить различные заповеди и правила, к которым можно было бы добавить дополнительные требования. Заповедь «не работать в день субботний» они дополнили новой идеей, что нести какой-либо груз — тоже работа. Затем они столкнулись с вопросом, что именно считать грузом. Они решили, что груз — это пища весом со смокву, глоток молока, мёд для обработки раны, масло для смазки небольшого участка кожи, количество воды для глазной мази, бумага для написания закладной на дом, чернила на две буквы алфавита, тростник для изготовления одного пера и так далее. Нести в субботу что-нибудь тяжелее предписанного считалось нарушением закона.

Поскольку невозможно было предвидеть или предусмотреть все жизненные случаи, много времени занимали споры по поводу разных обстоятельств: совершил ли портной грех, если вышел в субботу с иголкой в халате; допустимо ли в субботу передвигать лампу с одного места на другое. Некоторые строгие толкователи полагали, что даже ношение протеза или пользование костылём в субботу — это работа, и спорили о том, можно ли родителям в этот день брать детей на руки. Раввины решили, что лечение — это работа, и исключение сделали только для угрожающей жизни ситуации. Лечение разрешалось, только если состояние больного ухудшалось; полное исцеление до окончания субботы не позволялось.

Соблюдение таких мелочей и стало сущностью религии книжников, фарисеев и многих иудеев. Для ортодоксальных иудеев дней Христа закон представлял собой обилие норм и правил, прилагаемых к Писанию.

Однако под выражением «закон и пророки» всегда понималось непосредственно Священное Писание иудеев, а не толкования раввинов. В Новом Завете это словосочетание встречается пятнадцать раз (см. Мф 11:13; Лк 16:16; ср. 24:27,44; и т.д.), отражая общее для иудеев представление. Следовательно, когда Иисус сказал: «Не думайте, что Я пришёл нарушить закон или пророков», — иудеи знали, что Он говорил именно о Ветхом Завете.

Основание Ветхого Завета — это закон, данный в Пятикнижии, который пророки, псалмопевцы и другие богодухновенные авторы проповедовали, толковали и применяли. Божий закон состоял из трёх частей: моральной, судебной и обрядовой. Моральный закон должен был упорядочить нормы поведения для всего народа; судебный закон содействовал управлению Израилем как уникальной нацией, а обрядовый предписывался в качестве системы поклонения Богу. Моральный закон основывался на Десяти заповедях. Судебный и обрядовый были законодательством, данным Моисею впоследствии. На равнинах Моавитских Моисей напомнил народу израильскому: «Объявил [Господь] вам завет Свой, который повелел вам исполнять, десятисловие, и написал его на двух каменных скрижалях. И повелел мне Господь в то время научить вас постановлениям и законам, дабы вы исполняли их в той земле, в которую вы входите, чтобы овладеть ею» (Втор 4:13−14).

Поскольку Матфей не уточняет, какой закон он имел в виду, можно сказать, что Иисус пришёл исполнить весь Божий закон: десятисловие, постановления и обряды (т.е. моральный, судебный и обрядовый компоненты), а также всё остальное учение Ветхого Завета, основанное на законе, все его прообразы, примеры и символы. Иисус пришёл воплотить в жизнь каждый аспект, каждую идею богодухновенного Слова (ср. Лк 24:44).

ПОДТВЕРЖДЕНИЕ ПРОРОКАМИ

Исключительность закона ещё и в том, что он подтверждён пророками. Пророки повторяли и подтверждали закон. Все их предупреждения, увещания и предсказания прямо или косвенно основывались на законе Моисеевом. Божье откровение пророкам было продолжением Его закона. Пророки толковали моральный, судебный и обрядовый законы. Они говорили об идолопоклонстве, прелюбодеянии, лжесвидетельстве, воровстве и других заповедях Десятисловия. Они предупреждали царей, знать и весь народ о необходимости соблюдения закона, данного Богом для управления, поведения и поклонения.

Хотя Господь не касался Своей рукой уст каждого пророка, как это было с Иеремией, все они могли утверждать, что Господь вложил в их уста Своё особое слово (Иер 1:9; Евр 1:1). Несомненно то, что труд пророка состоял в проповеди закона Божьего. В Исх 4:16 даётся прекрасное определение служения пророка, когда Господь говорит Моисею о роли Аарона: «Он будет твоими устами, а ты будешь ему вместо Бога».

ИСПОЛНЕНИЕ ХРИСТОМ

Однако важнейшим основанием исключительности закона было его исполнение Иисусом Христом, Сыном Божьим: «Не нарушить пришёл Я, но исполнить». Своим воплощением, действием Своего Духа в Церкви и Своим Вторым пришествием Иисус исполнит весь закон — моральный, судебный и обрядовый.

Ветхий Завет завершён, доведён до конца по Божьему определению. В нём отразилась прекрасная, совершенная и безукоризненная картина грядущего Царя и Его Царства, и Сам Царь Иисус пришёл исполнить его во всех деталях. Пять раз в Новом Завете Иисус говорит о том, что Он и есть исполнение ветхозаветных пророчеств: здесь, в Лк 24:27,44; в Ин 5:39 и в Евр 10:7.

Богословы по-разному объясняют, как именно Иисус исполнил закон. Некоторые говорят, что Он исполнил его Своим учением. Закон был Божьим эскизом или наброском, который Христос довершил в деталях и цвете. Согласно этому мнению, Христос довёл до конца то, что было начато в Ветхом Завете, придав ему подлинный смысл и объём. В каком-то смысле это действительно так. Своим учением в Евангелиях и позднее в новозаветных Посланиях через Апостолов Иисус объяснил закон Божий ясно, как никто другой до Него.

Но это не главное значение слова «исполнить», потому что не это означает данное слово. Использованное Христом слово подразумевает не добавление чего-либо, а завершение того, что уже есть. Иисус не принёс никакого нового учения, а, наоборот, разъяснил исконное значение закона Божьего.

Другие толкователи говорят, что Иисус выполнил закон, полностью удовлетворив его требования. Своей жизнью Он в точности соблюл все постановления закона. Будучи абсолютно праведным, Он ни в малейшей степени не преступил закона Божьего. Его безукоризненное послушание дало нам превосходный образец совершенной праведности.

Но, что важнее всего, как указывает Дух Святой в данном тексте, Иисус выполнил Ветхий Завет, Сам будучи его исполнением. Он не просто учил закону и подтверждал учение Своим примером — Он был его воплощением. Он пришёл не для того, чтобы просто учить праведности и демонстрировать её образец; Он пришёл как воплощение божественной праведности. Его слова и дела отображали Его сущность.

ИИСУС ИСПОЛНИЛ МОРАЛЬНЫЙ ЗАКОН

Моральный закон был Божьим основополагающим законом. Как уже упоминалось, Иисус выполнил этот закон Своей совершенной праведностью. Он следовал всем заповедям, соблюдал все требования, жил согласно всем нормам.

Так как соблюдение субботы — одна из Десяти заповедей, это поможет нам понять роль морального закона. Сущностью соблюдения субботы была святость, а не отдых или воздержание от работы. Целью этого установления было — внутренне отойти от земной суеты и обратиться сердцем к Богу. Так как Христос исполнил всякую праведность и стал нашей праведностью, смысл соблюдения субботы завершился на кресте. Христиане обладают реальной праведностью, и в её прообразе больше нет необходимости. Все верующие вошли в постоянный покой спасения, что подчёркивает и автор Послания к Евреям (4:1−11). Теперь все дни посвящены Господу.

В подтверждение этого факта первые христиане собирались для поклонения ежедневно (Деян 2:46). Но вскоре основные богослужения стали проводиться в первый день недели (см. 1Кор 16:2), который стал называться днём Господним или днём воскресным (Откр 1:10), из-за ассоциации с воскресением Христа. Этот день должен был побуждать их быть благочестивыми и в другие дни недели (Евр 10:24−25). Однако, как пояснил Павел, больше нет какого-то особого дня поклонения (Рим 14:5−6; Кол 2:16−17). Богослужение во вторник, в четверг или в любой другой день не менее библейское и духовное, чем в день воскресный. Воскресенье — это не «христианская суббота», как утверждают некоторые, а просто день поклонения большинства христиан, соблюдаемый с новозаветных времён, особое время, отведённое для духовного служения. Моральная сторона закона о субботе — сердце истинного поклонения.

ИИСУС ИСПОЛНИЛ СУДЕБНЫЙ ЗАКОН

Господь дал судебный закон, чтобы выделить евреев как особый народ, принадлежащий Иегове. Законы, относящиеся к земледелию, урегулированию споров, питанию, очищению, одежде и другим подобным вещам, были особыми нормами, по которым избранный Богом народ должен был жить перед Богом и перед всем миром. Этот судебный закон Иисус исполнил крестной смертью. Его распятие показало окончательное отвержение Мессии Израилем (см. Мф 27:25; Ин 19:15) и приостановление особых отношений Бога с Израилем как нацией. Тем самым судебный закон прекратил своё существование, потому что Израиль больше не служил Богу в статусе избранного народа. Ещё до распятия Иисус предупредил иудеев: «Сказываю вам, что отнимется от вас Царство Божье» (Мф 21:43). Слава Господу, что однажды Он возвратит Себе Израиль (Рим 9−11), а до тех пор Церковь является Его избранным народом на земле (1Пет 2:9−10). Избранный Иисусом народ — это все искупленные, принявшие Его крестный подвиг.

ИИСУС ИСПОЛНИЛ ОБРЯДОВЫЙ ЗАКОН

Обрядовый закон определял для Израиля порядок поклонения Богу. Своей крестной смертью Христос, наряду с судебным, исполнил и этот закон. Жертвоприношение отражало суть всего ветхозаветного поклонения, и как совершенная Жертва Господь положил конец всем остальным жертвоприношениям. Когда Он умер на кресте, «завеса в храме разодралась надвое — сверху донизу» (Мф 27:51). Сам Господь стал новым и совершенным путём в Святое святых, в которое каждый мог войти верой. «Итак, братья, имея дерзновение входить во святилище посредством крови Иисуса Христа, путём новым и живым, который Он вновь открыл нам через завесу, то есть плоть Свою, и имея великого Священника над домом Божьим, да приступаем с искренним сердцем, с полной верой» (Евр 10:19−22). Левитская, священническая система жертвоприношений выполнила своё назначение. И хотя храм был разрушен только в 70 г. по Р.Х., со смертью Христа все приношения потеряли всякий смысл.

Они утратили своё символическое значение. Жертвоприношения в скинии и в храме даже до смерти Христа не обладали властью очищать от грехов. Они были только символом очищающей жертвы Мессии-Спасителя — символом, указывавшим на высшее проявление Божьей благодати и милости. «Но Христос, Первосвященник будущих благ, придя с большей и совершеннейшей скинией, нерукотворной, то есть не такового устроения, и не с кровью козлов и тельцов, но со Своей кровью, однажды вошёл во святилище и приобрёл вечное искупление» (Евр 9:11−12).

Будучи исполненным, обрядовый закон прекратил своё действие. Так как пришло подлинное, образы и символы утратили своё назначение и положение. На последней пасхальной Вечере Господь установил новые образы воспоминания Своей смерти. (Пророк Иезекииль свидетельствует о грядущих временах в Царстве, когда ветхозаветные символы снова войдут в богослужебный порядок искупленных; см. Иез 40−48).

Самым главным первосвященником прежнего завета был Аарон, но он не мог сравниться с великим Первосвященником нового завета. Аарон входил в земную скинию, а Христос вошёл в небесную. Аарон входил один раз в год, Христос — однажды и навсегда. Аарон входил за завесу, Христос разорвал завесу надвое. Аарон приносил множество жертв, Христос — только одну. Аарон приносил жертвы за свои грехи, Христос — только за грехи других. Аарон приносил в жертву кровь тельцов, Христос — Свою кровь. Аарон был временным священником, Христос — священник навеки. Аарон был грешным человеком, Христос безгрешен. Аарон был непостоянным, Христос неизменен. Аарон периодически повторял своё служение, Христос был конечной целью служения. Жертва Аарона была несовершенной, жертва Христа совершенна. Священство Аарона имело недостатки, священство Христа вседостаточно.

Ни скиния, ни храм не могли сравниться с Христом. Там были двери, в то время как Христос Сам есть дверь. Там был медный алтарь, а Христос Сам есть алтарь. Там находился сосуд для омовений, а Христос Сам омывает грехи. Там было множество светильников, которые нужно было постоянно наполнять, а Христос — свет мира неоскудевающий. Там был хлеб, который приходилось пополнять, Христос же — вечный хлеб жизни. Там воскурялся фимиам, а Христос возносит молитвы о Своих святых. Там была завеса, а Его завесой стала собственная плоть. Там был ковчег завета, а Христос заключил новый завет в Своей крови.

Да и приношения не могут сравниться с Христом. Всесожжения лишь указывали на будущее совершенство, а Христос воплотил совершенство в Себе. Хлебные приношения свидетельствовали о посвящении, а Иисус Сам был всецело посвящён Отцу. Мирные жертвы служили свидетельством мира, а Иисус является нашим миром. Жертвы за грех или преступление свидетельствовали о заступничестве, а Он и есть наш Заступник.

И праздники не могут сравниться с Христом. Еврейская Пасха свидетельствовала об избавлении от физической смерти, тогда как Христос, Пасха наша, избавляет от смерти духовной. Опресноки символизировали святость, а Христос обладает святостью. Приношение первых плодов говорило о жатве, а Христос воскрес из мёртвых и стал первым плодом из умерших (1Кор 15:20). Праздник кущей свидетельствовал о воссоединении, но только Христос сможет однажды собрать Свой народ в Небесный дом навеки.

Ветхий Завет, от Быт 1:1 до Мал 4:6, — весь об Иисусе Христе. Он был вдохновлён Христом, указывал на Христа и был исполнен Христом.

В Новом Завете много раз говорится, что закон никого не мог сделать праведным. Христу пришлось сделать то, чего не смог сделать закон. «Итак, закон был для нас детоводителем ко Христу, чтобы нам оправдаться верой» (Гал 3:24). Закон только указывал на праведность, а Христос даёт нам Свою праведность.

Судебный и обрядовый законы были исполнены и отменены на кресте. Но исполненный Христом моральный закон по-прежнему актуален для Его последователей. Если Христос исполнил его, то и ученики Христа смогут это сделать. «Бог послал Сына Своего в подобии плоти греховной в жертву за грех и осудил грех во плоти, чтобы оправдание закона исполнилось в нас, живущих не по плоти, но по духу» (Рим 8:3−4). Поступая по Духу, мы исполняем праведность закона, потому что живущий в нас Христос исполняет его Своей праведностью, дарованной нам.

Христос и закон

ЧАСТЬ 2

Неизменность Писания

Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдёт небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдёт из закона, пока не исполнится всё (5:18)

Любой здравомыслящий иудей дней Христа понимал, что не сможет исполнить не только всех требований закона Моисеева, но даже преданий, придуманных за многие годы раввинами и книжниками. Многие надеялись, что Мессия понизит божественные требования до приемлемого уровня.

Но как мы увидели в предыдущих главах, первая проповедь Иисуса ясно показывает, что требования Всевышнего на самом деле не только не ниже, а несоизмеримо выше раввинских преданий, и что Мессия пришёл не отменить какие-то положения закона, а утвердить и исполнить закон до мельчайших подробностей.

Слова «истинно говорю вам» подчёркивают особую важность последующего высказывания. Термин амен (истинно) обычно указывал на веское, серьёзное утверждение. Иисус как бы говорил: «Заявляю с полным авторитетом, без оговорок или тени сомнения».

Его учение было не только абсолютным, но и непреходящим. Слова «доколе не прейдёт небо и земля» указывают на кончину века, кончину земной истории. Будучи Словом Божьим, закон переживёт Вселенную, существование которой однажды прекратится. «Нынешние небеса и земля, содержимые тем же Словом, сберегаются для огня на день суда и погибели нечестивых людей» (2Пет 3:7; ср. ст. 10). Даже псалмопевец писал: «В начале Ты основал землю, и небеса — дело Твоих рук; они погибнут, а Ты пребудешь; и все они, как риза, обветшают, и, как одежду, Ты переменишь их, и изменятся; но Ты — тот же, и лета Твои не кончатся» (Пс 101:26−28). А через пророка Исаию Господь сказал: «Поднимите глаза ваши к небесам, и посмотрите на землю вниз: ибо небеса исчезнут, как дым, и земля обветшает, как одежда, и жители её также вымрут; а Моё спасение пребудет вечным, и правда Моя не перестанет» (Ис 51:6; ср. 34:4; Откр 6:13−14).

Иисус приравнивал Свои слова к Слову Божьему: «Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут» (Мф 24:35). Что касалось закона, а, по сути, и всего Ветхого Завета, то касается и учения Иисуса. Оно вечно.

Глупо полагать, что книга двухтысячелетней давности не может иметь отношения к современности. Библия — вечное Слово вечного Бога, которое «живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого» (Евр 4:12). Несмотря на её древность, она переживёт всех, кто сомневается в её значимости и истинности.

«Ни одна иота или ни одна черта не прейдёт из закона», — продолжал Иисус. Йота — самая маленькая буква греческого алфавита. Слушателям из иудеев была более знакома йода — самая маленькая буква еврейского алфавита, которая современному читателю напомнила бы апостроф. Слово «черта» (керайа) буквально означает «рожок» и указывает на те маленькие значки, которые отличают одну еврейскую букву от другой. Черта представляла собой небольшой «зубчик» или точку возле основного символа.

Иначе говоря, не только самая малая буква, но и мельчайшая её часть не исчезнет из закона. Даже самая маленькая и на первый взгляд незначительная часть Слова Божьего не упразднится и не изменится, пока не исполнится всё.

Как отмечалось в предыдущей главе, во Христе исполнились судебная и обрядовая составляющие закона, а также некоторые аспекты моральной составляющей, например, соблюдение субботы. Однако Божий нравственный закон, заключённый в Десяти заповедях, до сих пор остаётся в силе, как и в момент его вручения Моисею на Синае. Земное служение Иисуса, Его смерть, воскресение и вознесение претворили в жизнь многие из ветхозаветных пророчеств. Другие же, как, например, сошествие Духа Святого в День Пятидесятницы, осуществились в более поздний период. Но немало пророчеств как Ветхого, так и Нового Завета всё ещё ожидают своего исполнения. Однако исполнится всё: каждая заповедь, каждое пророчество, каждый символ, знак и прообраз без исключения.

Никакое другое заявление нашего Господа не выражает Его абсолютную уверенность в буквальной непогрешимости первоисточников Писания, данного Богом, более ясно, чем эти слова. Библия в своей первоначальной форме абсолютно безошибочна — не только каждое её слово, но и каждая буква, и даже часть буквы.

Слово «исполнить» в ст. 17 означает «претворить в жизнь» или «завершить». Сходным значением обладает слово гиномай («исполнится») в 18-м стихе. Артур Пинк пишет на этот счёт: «Весь закон должен исполниться — не только его прообразы и пророчества, но и предписания и возмездие: сначала Заступником — для нашего искупления; затем Его народом — для свидетельства миру; и, наконец, в ужасной участи нечестивых, которым достанется его страшное проклятие. Христос пришёл не для того, чтобы отменить закон, а чтобы возвеличить и прославить его… И учение Иисуса не подрывает авторитета закона, а, наоборот, утверждает и усиливает его» (An Exposition of the Sermon on the Mount [Grand Rapids: Baker, 1950], p. 57).

Христос шестьдесят четыре раза ссылался на Ветхий Завет, и всегда — как на авторитетную истину. Доказывая в храме неверующим иудейским вождям, что Он и есть Мессия и Божий Сын, Иисус подтвердил: «Не может нарушиться Писание» (Ин 10:35).

Когда саддукеи пытались поймать Его на каверзном вопросе, кто из семи мужей «получит права» на жену в воскресении, то есть в вечной жизни, Он им ответил: «Заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы Божьей» (Мф 22:29). Вопрос был неверно поставлен, потому как исходил из ложной посылки, поскольку «в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как ангелы Божьи на небесах» (ст. 30). Иисус исправил неверные представления саддукеев, не веривших в воскресение: «А о воскресении мёртвых не читали ли вы речённого вам Богом: „Я Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова“? Бог не есть Бог мёртвых, но живых» (ст. 31−32).

В споре с саддукеями весь аргумент Иисуса сводился к времени глагола. В книге Исход, которую цитировал Иисус, Бог сказал Моисею: «Я [есть] Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова» (3:6). Есть, а не был! И через сотни лет после смерти патриархов Господь оставался их Богом. А раз так, значит, они живы. Слово Божье, таким образом, авторитетно и непогрешимо не только в каждой букве, но и в грамматических нюансах каждого слова. Писание безошибочно, и, если ему верить и повиноваться, то оно и нас убережёт от ошибки.

Снова и снова Иисус удостоверял точность и подлинность Ветхого Завета. Он подтвердил требование к браку, изложенное некогда в Едемском саду (Мф 19:4), факт убийства Авеля (Лк 11:51), историю о Ное и потопе (Мф 24:38−39), рассказы о вере Авраама (Ин 8:56), о Содоме, Лоте и его жене (Лк 17:29), о призвании Моисея (Марк. 12:26), о манне небесной (Ин 6:31,58) и медном змее (Ин 3:14).

Кроме того, Иисус учил, что Писание ведёт человека к спасению. В притче Христа о богаче и Лазаре Авраам говорит богачу, который хотел уберечь своих братьев от ада: «Если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мёртвых воскрес, не поверят» (Лк 16:31). Другими словами, у них было Слово Божье, которого вполне достаточно, чтобы прийти к Богу и обрести спасение — лишь бы они ему поверили.

Иисус пользовался Писанием для самозащиты. Будучи искушаемым в пустыне, Он отвечал на каждый дьявольский выпад цитатой из Второзакония (Мф 4:4,7, 10; ср. Втор 8:3; 6:16,13). Он мог бы возразить сатане силой и властью новых откровений, сказанных специально по этому случаю, однако, цитируя Писание, Он лишний раз подчеркнул его божественное происхождение и авторитет.

Один проповедник заявил: «Самое главное, когда выходишь за кафедру, — уметь общаться с аудиторией без помощи Библии, иначе Библия оттолкнёт людей. Прошло много времени, прежде чем я этому научился. Поначалу я говорил: „В таком-то стихе написано, в таком-то стихе говорится“, — но в скором времени понял, что так далеко не уедешь. Теперь я то же самое говорю по-своему, и людям нравится!»

В его словах есть доля правды. Действительно, многие люди в наши дни не хотят слушать Библию, однако вряд ли это явление ново. Неверующие уже несколько тысяч лет отворачиваются от Писания. Многие с большей охотой слушали бы людское мнение, чем Слово Божье — как это было и во дни Иисуса, и во дни Моисея и пророков. Но мнение это не приведёт их к истине или к спасению. Мнение, не соответствующее Священному Писанию, в лучшем случае поверхностно успокоит и обнадёжит, однако оно не выведет человека из тьмы греха.

Вскоре после искушения Иисус, находясь в Назарете, пришёл «в день субботний в синагогу, и встал читать. Ему подали книгу пророка Исаии; и Он, раскрыв книгу, нашёл место, где было написано: „Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим и послал Меня исцелять сокрушённых сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым — прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедовать лето Господнее благоприятное“. И, закрыв книгу и отдав служителю, сел; и глаза всех в синагоге были устремлены на Него. И Он начал говорить им: „Ныне исполнилось писание это, слышанное вами» (Лк 4:16−21; ср. Ис 61:1).

Для удостоверения Своей власти Господь ссылался на власть Писания. Иоанн Креститель однажды послал некоторых из своих учеников спросить Иисуса: «Ты ли Тот, Который должен прийти, или ожидать нам другого?» Иисус сказал им в ответ: «Пойдите, скажите Иоанну, что слышите и видите: слепые прозревают и хромые ходят, прокажённые очищаются и глухие слышат, мёртвые воскресают и нищие благовествуют» (Мф 11:3−5). В Своём ответе Христос снова цитировал пророчество Исаии о Мессии и Его делах.

Очищая иерусалимский храм от продавцов и менял, Иисус объяснил Свои действия на основании Писания: «Не написано ли: „Дом Мой домом молитвы наречётся для всех народов“? А вы сделали его вертепом разбойников» (Марк. 11:17).

Невозможно признавать власть Христа, не признавая авторитета Писания, и наоборот. Они идут рука об руку. Принимать Иисуса Христа Господом и Спасителем — значит принимать всё то, что Он говорил о Писании. Быть подданным Небесного Царства — значит признавать за истину то, что Царь утверждал о Божьем Слове. Небесный характер и небесные качества развиваются в человеке, который повинуется Царскому манифесту — Писанию. Авторитет Писания — всё равно что авторитет Самого Христа, и повиновение Господу подразумевает повиновение Его Слову. «Кто от Бога, тот слушает слова Божьи. Вы потому не слушаете, что вы не от Бога» (Ин 8:47). Верить в Христа — значит исповедать, как Пётр: «Ты имеешь слова вечной жизни» (Ин 6:68).

Если Ветхий Завет содержит какие-либо ошибки, то напрашивается вывод: либо Христос ничего о них не знал, либо знал, но умышленно игнорировал. Если Христос не знал об этих ошибках, то Он не всеведущ, и потому не может быть Богом. Если же знал, но сознательно игнорировал, то Он лицемер и лжец, но никак не святой Бог.

Если же ни единая буква, или черта, или грамматический нюанс не исчезнут из Слова Божьего, то мы прежде всего должны принимать его так, как есть, — как «насаждаемое слово, могущее спасти [наши] души» (Иак 1:21). Мы должны принимать его из преклонения перед бесконечным величием Автора и на основании Его авторитетных заявлений об этом Слове. Мы должны принимать его по причине той высокой цены, которую Бог заплатил, чтобы донести Писание до нас, и потому что оно — основание истины, спасения, радости и благословений. Мы должны принимать его, потому что в противном случае оно навлечёт на нас суд.

Во-вторых, мы призваны чтить Слово Божье. «Как сладки гортани моей слова Твои! — восклицал псалмопевец. — Лучше мёда устам моим» (Пс 118:103). Чарльз Сперджен писал: «Если Дух Святой не подкрепляет тебя, то лучше работать в каменоломне, чем быть проповедником. Душа и сердце вестника Божьего не знают покоя, ибо он день и ночь слышит суровое предупреждение: „Если страж не предостерёг людей, то они погибнут, но кровь их взыщу от руки стража“. Можно ли затушёвывать, приспосабливать или ослаблять непогрешимое откровение Всевышнего Иеговы, чтобы угодить мимолетным прихотям и фантазиям века сего? Не дай нам Бог изменять Его Слово!»

Мартин Лютер не боялся толпы, однако, когда вставал за кафедру, у него колени дрожали от осознания великой ответственности — правильно донести Слово Божье.

В-третьих, мы должны исполнять Слово Божье. Каждый из нас должен стараться «представить себя Богу достойным, тружеником безукоризненным, верно преподающим слово истины» (2Тим 2:15). Подобно Иеремии, мы должны обрести слова Божьи и «съесть» их (Иер 15:16). «Слово Христово да вселяется в [нас] обильно» (Кол 3:16).

В-четвёртых, мы должны отстаивать Слово Божье — «подвизаться за веру, однажды преданную святым» (Иуд 3). Подобно Иуде, мы должны бороться за непорочность, чистоту и авторитет Писания. Сперджен говорил: «Извечное Евангелие стоит проповедовать, даже когда стоишь на костре и взываешь к слушателям с огненной кафедры. Истины Писания стоят того, чтобы за них жить и умереть. Я почитаю себя втройне блаженным оттого, что мне довелось нести поругание за веру. Я нахожу себя недостойным такой чести, однако от всего сердца могу повторить слова известного гимна:

Чтоб угодить безумству нечестивых,
Могу ли против истины грешить —
Гоняясь за горами золотыми,
Бежать креста, которым должен жить?»

Наконец, мы должны возвещать Слово Божье. И вновь вот что говорит по этому вопросу Сперджен: «Мне недостанет слов, чтобы подчеркнуть всю важность этой дорогой моему сердцу темы, однако я призвал бы каждого из вас вовремя и не вовремя провозглашать евангельскую истину, и в особенности ключевой её стих: „Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную“. Шепчите его немощным и больным, кричите его на углах улиц, пишите в студенческих тетрадях, печатайте в типографиях, но пусть во всём этом вашим сердцем двигает одно побуждение: мы проповедуем Евангелие, потому что уста Господа изрекли его».

Христос и закон

ЧАСТЬ 3

Актуальность Писания

Итак, кто нарушит одну из заповедей этих малейших и научит так людей, тот малейшим наречётся в Царстве Небесном; а кто сотворит и научит, тот великим наречётся в Царстве Небесном (5:19)

В последние десятилетия особую популярность завоевал лозунг «делай, что хочешь». Свобода приравнивается к вседозволенности, и философской подпоркой подобным воззрениям стал антиномианизм — отрицание закона, правил и норм как таковых. Подобной идеей руководствовался Израиль во времена судей, когда «каждый делал то, что ему казалось справедливым» (Суд 21:25).

Антиномианизм отражается в субъективном экзистенциализме — учении о наслаждении сегодняшним днём, без заботы о правилах, законах и последствиях. Отсюда логически вытекает неприятие власти: мы не хотим, чтобы кто-либо устанавливал нам правила или требовал отчёта в словах и поступках! Неизбежное следствие такой философии — крушение идеалов семьи, школы, церкви, правительства и общества в целом. Когда никто не желает ни перед кем отчитываться, в обществе наступает анархия.

Влияния подобных идей не избежала и Церковь. Многие общины медлят или вообще отказываются наказывать даже самую вопиющую аморальность, обман или ересь среди своих членов. Из страха кого-нибудь обидеть, утратить финансовую поддержку, попасть в ряды «старомодных» или «законников» или попросту из опасения ущемить чьи-то несуществующие права, Церковь нередко закрывает глаза на ясные требования Писания. Во имя милости, любви, прощения и других «позитивных» библейских норм или учений грех оставляется без всякого взыскания и исправления.

Некоторые христиане утверждают, что, поскольку Божья благодать покрывает любое прегрешение верующего, нет нужды стараться жить свято. Другие даже утверждают, что раз наша греховная плоть не подлежит искуплению и прекратит своё существование в день прославления, то неважно, чем она занимается в настоящий момент. Дарованное нам новое, нетленное естество безгрешно и вечно — всё остальное несущественно. Однако подобные идеи сильно отдают греческим дуализмом, который в своё время причинил так много вреда ранней Церкви, и с которым сурово боролся Павел в Посланиях к Коринфянам.

Но даже искренние христиане нередко путаются во взаимоотношениях закона и благодати. Новый Завет недвусмысленно учит, что верующие в значительной степени свободны от закона. Но в чём именно выражается наша свобода во Христе? Отвечая на этот вопрос в Мф 5:19, Господь показывает, в чём наша свобода от закона выражаться не может.

В Мф 5:17 Иисус указал на абсолютное превосходство закона как Божьего установления, подтверждённого пророками и исполненного Мессией, Христом. В ст. 18 Он заявил о неизменности закона, в котором ни одна деталь не изменится и не исчезнет, «доколе не прейдёт небо и земля». И теперь, в ст. 19, Иисус показывает актуальность закона, все требования которого в полной мере продолжали относиться к иудеям.

В ст. 17−18 Иисус заявил, что пришёл исполнить закон, а не нарушить или ослабить его. А в ст. 19 Он возлагает такую же задачу на граждан Своего Царства. В свете собственного отношения к закону Христос показывает, каким должно быть наше к нему отношение.

Закон не утратил актуальности для верующих во Христа благодаря своему характеру, последствиям исполнения или неисполнения, а также благодаря тому, что его требования получили широкое подтверждение и объяснение в Новом Завете.

ХАРАКТЕР ЗАКОНА

Слово «итак» подводит черту под тем, что Иисус сказал выше. Закон по-прежнему актуален для верующих, потому что является Словом Божьим, потому что был подтверждён пророками и исполнен Самим Мессией. Библия — это не собрание сочинений религиозных людей, а небесное откровение богодухновенной истины, а значит и учение её — это не теория, которую можно принимать или не принимать, а истина, в которую нужно верить; и её заповеди — это не рекомендации, а требования к исполнению.

Поскольку Писание дано человеку Самим Богом, оно никогда не теряет своей злободневности. Важность или неважность всего остального оценивается только Писанием.

ПОСЛЕДСТВИЯ ПОСЛУШАНИЯ ИЛИ НЕПОСЛУШАНИЯ ЗАКОНУ

Влияние закона на человека зависит от отношения последнего к закону: при правильном отношении результат будет положительным, а при неправильном — отрицательный.

ОТРИЦАТЕЛЬНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ

В первую очередь Иисус останавливается на отрицательных последствиях: «Кто нарушит одну из заповедей этих малейших и научит так людей, тот малейшим наречётся в Царстве Небесном».

Глагол луо (нарушит) широко используется в Новом Завете и может переводиться как «разрушать», «освобождать», «отпускать», «растворять» или даже «плавить». В данном стихе имеется в виду нарушение, или отмена, Божьего закона путём неподчинения его требованиям и нормам. То же слово, но в усилительной форме (каталуо), используется в ст. 17, где Христос говорит, что Он пришёл не «нарушить закон или пророков».

Греховная человеческая природа не терпит запретов и требований. Даже христиане нередко изменяют и облегчают божественные повеления. В силу своего незнания, недопонимания или откровенного равнодушия верующие умудряются закрывать глаза на Божьи заповеди. Но, отказываясь чтить Слово Божье и повиноваться ему даже в незначительной степени, верующий теряет облик Христов, потому что Христос так не поступал.

Современники Иисуса разделили ветхозаветные заповеди на две категории. Первую составляли двести сорок восемь повелений, а вторую — триста шестьдесят пять запретов (по одному на каждый день). Книжники и фарисеи вели яростные, продолжительные дебаты о том, какие из заповедей в каждой категории следует считать наиболее важными.

Само Писание указывает на то, что не все заповеди равнозначны. Когда один из законников спросил Иисуса, какая из заповедей самая важная, Иисус, не задумываясь, ответил: «„Возлюби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим и всей душой твоей, и всем разумением твоим“. Это первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: „Возлюби ближнего твоего, как самого себя“» (Мф 22:37−39). Одну из этих заповедей Христос назвал первой и самой важной, а другую поставил под вторым номером. Надо полагать, что все остальные заповеди стоят ниже и, подобно этим двум, тоже разнятся по значимости.

В семикратном обещании бедствий фарисеям Иисус снова указывает на различную значимость повелений Божьих. Он говорит: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даёте десятину с мяты, аниса и тмина и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру; это надлежало делать, и того не оставлять» (Мф 23:23). Десятина с растений земли, конечно, требовалась законом, но справедливость, милосердие и вера играли куда более важную роль.

Однако здесь Иисус подчёркивает, что нельзя нарушать — то есть игнорировать, не исполнять или изменять — даже одну малейшую из заповедей. Какие-то повеления могут быть важнее других, но ни одним из них пренебрегать не следует.

Павел напоминал ефесским пресвитерам, что, находясь у них, он «не упускал возвещать [им] всю волю Божью» (Деян 20:27). Апостол не подходил к Слову Божьему с «весами и ножницами». На чём-то он мог заострить внимание, но упускать — не упускал ничего.

Кто учит людей непочтительному отношению к Слову Божьему, тот сам ещё худший преступник. Такой не только сам нарушает закон, но также даёт повод другим нарушать его. Кроме того, его непослушание явно умышленное. Можно случайно нарушить заповедь, не слышав или забыв о ней, но учить этому других — значит осознанно мыслить недоброе.

Иаков предупреждает: «Не многие делайтесь учителями, зная, что мы подвергнемся большему осуждению» (Иак 3:1). Каждый верующий отвечает за себя, но учащий вдобавок к этому отвечает и за тех, кого учит. «Старец и знатный — это голова, — пишет Исаия. — А пророк-лжеучитель есть хвост. И вожди этого народа введут его в заблуждение, и водимые ими погибнут» (Ис 9:15−16).

Предостережение Иисуса относится не только к официальным, церковным учителям. Каждый из нас учит чему-то других. Хорошим или плохим примером мы ежедневно подталкиваем окружающих к послушанию или противлению воле Божьей. Помимо этого, мы учим словами. Отзываясь о Библии с уважением и любовью, мы призываем чтить и любить её. А допуская в её адрес пренебрежительные или непочтительные интонации, мы учим небрежному и неуважительному к ней отношению. Закрывая глаза на требования Писания, мы во всеуслышание заявляем о его маловажности и несущественности.

Вслед за напоминанием о своей верности Слову Божьему, Павел предупреждает ефесских пресвитеров: «Внимайте себе и всему стаду… Ибо я знаю, что по отшествии моём войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, чтобы увлечь учеников за собой» (Деян 20:28−30).

Человек, нарушающий Слово Божье или призывающий к этому других, малейшим наречётся в Царстве Небесном. Я не думаю, что «наречётся» относится к человеческому мнению о нас, как полагают некоторые толкователи. Перед людьми наша репутация может и не пострадать. Нередко о нашем непослушании окружающие ничего не знают, а узнав, не обращают внимания. Но Бог знает всё, и Он всегда обращает внимание! Важно лишь то, как Он отзовётся о нас, и ни один искренне любящий Господа христианин не захочет, чтобы Учитель назвал его малейшим.

Распределение мест в Царстве Небесном целиком и полностью находится во власти Божьей (ср. Мф 20:23), причём ниже всех будет поставлен человек, который пренебрежительно относился к Писанию. Ни один из тех, кто компрометировал, преступал или умалял Божье Слово, не останется безнаказанным.

Иисус не говорит здесь о потере спасения, поскольку нарушители, хотя и назовутся малейшими, всё же будут в Царстве Небесном. А вот благословение, награда, духовные плоды, радость и добрые результаты служения — все могут быть принесены в жертву непослушанию. «Наблюдайте за собой, — предупреждает Иоанн, — чтобы нам не потерять того, над чем мы трудились, но чтобы получить полную награду» (2Ин 8). Даже в конце христианской жизни можно расточить то, что с огромным трудом было собрано в начале.

Пренебрежение даже самой малой частью Божьего Слова демонстрирует пренебрежение им как таковым, потому что Писание нераздельно. Иаков говорит: «Кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чём-нибудь, тот становится виновным во всём» (Иак 2:10). Отвержение или безразличие даже к малым заповедям ставит под удар весь закон, а виновника делает малейшим в Царстве Небесном. Такие христиане получают низкую оценку исключительно по причине неверного отношения к Писанию, а отнюдь не от недостатка духовных даров, как считают некоторые.

ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ

Положительный результат состоит в том, что кто сотворит и научит, тот великим наречётся в Царстве Небесном. Здесь вновь упомянуты два аспекта: «сотворит и научит». Подданные Небесного Царства должны подтверждать каждую часть закона Божьего и своей жизнью, и учением.

Павел мог сказать фессалоникийцам: «Свидетели вы и Бог, как свято и праведно, и безукоризненно поступали мы перед вами, верующими, потому что вы знаете, как каждого из вас, как отец детей своих, мы просили и убеждали, и умоляли поступать достойно Бога, призвавшего вас в Своё Царство и славу» (1Фес 2:10−12). Павел и поступал праведно, и учил верно как в Фессалониках, так и в Ефесе, и в любом другом месте.

Божий нравственный закон отражает Божий характер, и потому он вечен и неизменен. В небесах об этих заповедях не будет упоминаний, но они будут проявляться, потому что являют собой Бога. Однако пока мы на земле, характер Небесного Отца сам собой в нас не проявляется. Поэтому установленные Им нравственные нормы продолжают звучать в виде заповедей и сверхъестественным образом претворяются нами в жизнь (ср. Рим 8:2−4).

«Проповедуй это и учи, — писал Павел Тимофею. — Никто да не пренебрегает юностью твоей; но будь образцом для верных в слове, в житии, в любви, в духе, в вере, в чистоте» (1Тим 4:11−12). Ближе к концу того же Послания Павел призывает Тимофея как человека Божьего убегать от всякого рода зла и преуспевать «в праведности, благочестии, вере, любви, терпении, кротости, [подвизаться] добрым подвигом веры, [держаться] вечной жизни, к которой [он] и призван» (6:11−12).

Павел не только проповедовал, но и исполнял Слово Божье, а поэтому принадлежал к числу тех, кто великим наречётся в Царстве Небесном. Никто, поступающий иначе, не будет в ряду великих Божьих святых.

Величие человека определяется не одарённостью, успехом, популярностью, репутацией или размахом служения, а его отношением к Писанию, что непременно проявится в жизни и учении.

Обещание Господа предназначается не только для таких великих проповедников как Павел (или Августин, Кальвин, Лютер, Веслей, Сперджен). Оно относится к любому, кто учит других повиноваться Писанию, доказывая жизнью и словом свою верность, уважение и любовь к нему. Не каждому верующему дано глубоко излагать учение Писания, но каждый призван учить правильному к нему отношению.

РАЗЪЯСНЕНИЕ ЗАКОНА

Из новозаветных Посланий становится очевидно, что в данном стихе речь идёт о непреходящем моральном законе. Нагорная проповедь настолько же актуальна для верующих сегодня, как и для тех, к кому лично обращался Иисус, потому что все изложенные в ней принципы нашли отражение в Посланиях. Авторы Посланий ясно показывают, что обязательства верующих перед моральным законом Божьим не только не исчезли с Пришествием Христа, но были удостоверены Им и продолжают удостоверяться Духом Святым на протяжении всего периода Церкви.

В наших отношениях с законом есть некий парадокс, особенно ярко прослеживающийся в Посланиях Павла. С одной стороны, говорится, что закон уже исполнился и утратил значение, а с другой — что мы по-прежнему обязаны исполнять его. Так, говоря об иудеях и язычниках, Павел пишет, что Христос «есть мир наш, соделавший из обоих одно и разрушивший стоявшую посреди преграду, упразднив вражду плотью Своей, а закон заповедей — учением, чтобы из двух создать в Себе Самом одного нового человека, устрояя мир» (Еф 2:14−15). То есть с рождением Церкви разделительная «преграда» гражданского, юридического закона рухнула и исчезла.

Израиль, распяв своего Царя и отвергнув Его владычество, в Божьих глазах утратил особое положение. В глазах мира Израиль перестал существовать как нация в 70 г. по Р.Х., когда римляне под руководством Тита Веспасиана сравняли с землёй весь Иерусалим вместе с храмом. (Нынешнее возрождение еврейской нации — знамение будущего духовного восстановления, о котором говорится в 9−11 главах Послания к Римлянам).

Обрядовый закон также пришёл к концу. Во время крестной агонии Иисуса «завеса в храме разодралась надвое — сверху донизу» (Марк. 15:38). Храмовое поклонение и жертвы утратили всякое, даже символическое, значение. Эта часть закона была исполнена, завершена и прекращена Христом.

В каком-то смысле даже моральный закон Господа уже не имеет власти над верующими. Павел говорит о том, что мы не под законом, а под благодатью (Рим 6:14). Однако двумя стихами раньше он пишет: «Да не царствует грех в смертном вашем теле, чтобы вам повиноваться ему в похотях его» (ст. 12), а сразу же после 14 стиха спрашивает: «Что же? Станем ли грешить, потому что мы не под законом, а под благодатью? Никак» (ст. 15). Христиане уже не под проклятием закона, но они ни в коем случае не освобождаются от требований Божьей праведности.

Римлянам Павел говорил: «Конец закона — Христос, к праведности всякого верующего» (Рим 10:4), а галатам писал: «Если же вы духом водитесь, то вы не под законом» (Гал 5:18). Последние слова были сказаны после того, как Павел недвусмысленно показал, что христиане ни в коей мере не освобождаются от соблюдения Божьих моральных требований. «Ибо плоть желает противного духу, а дух — противного плоти: они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы» (ст. 17). Закон, который некогда был для нас «детоводителем ко Христу» (Гал 3:24), теперь помогает нам как «сынам Божьим по вере во Христа Иисуса» облекаться в Него (ст. 26−27), то есть облекаться в практическую праведность. Если Христос никогда не позволял Себе нарушить или обойти моральный закон Божий, то могут ли поступать иначе Его ученики?

Павел примирил обе идеи, назвав себя как бы «чуждым закона», но «подзаконным Христу» (1Кор 9:21). Во Христе мы можем быть кем угодно, но только не беззаконниками. Закон Христов в корне отличается от иудейского юридического и обрядового закона. Отличается он и от ветхозаветного морального закона с его наказаниями и проклятием за непослушание. Но он ни в чём не отличается от установленных Ветхим Заветом святых и праведных норм поведения.

Ветхозаветный закон и по сей день служит мерилом нравственности, обличая грех (Рим 7:7). И хотя грех «берёт повод от заповеди» (ст. 8), закон помогает увидеть абсолютную ничтожность борьбы с грехом без Христа. И даже когда мы видим проклятие закона (ст. 9−11), это должно напоминать нам о том, что Спаситель на голгофском кресте взял его на Себя (5:18; 8:1; 1Пет 2:24 и др.). Если воспринимать нравственный закон со смирением, кротостью и искренней жаждой праведности, то он непременно укажет человеку на Христа — для чего он и был изначально предназначен. Поступая согласно ему, верующий будет уподобляться Спасителю. А иначе и быть не может, ведь это Божий закон, служащий выражением Его характера. «Поэтому, — напоминает Павел, — закон свят, и заповедь свята и праведна, и добра» (Рим 7:12).

7-я глава Послания к Римлянам завершается благодарностью Богу через Иисуса Христа, Господа нашего, за то, что, хотя плоть наша и служит «закону греха», ум служит «закону Божьему» (7:25). Определённое законом наказание свершилось в Иисусе Христе, и благодаря этому «оправдание закона исполнилось в нас, живущих не по плоти, но по духу» (Рим 8:4; ср. Гал 5:13−24).

Христос и закон

ЧАСТЬ 4

Цель Писания

Ибо, говорю вам, если праведность ваша не превзойдёт праведности книжников и фарисеев, то вы не войдёте в Царство Небесное (5:20)

В данном стихе Иисус остро обличает ложное учение о спасении человеческими усилиями, которое опровергает и всё Писание — от начала и до конца. Как ясно говорит Павел в Послании к Римлянам, даже праотец еврейского народа Авраам получил спасение не делами, а верой (Рим 4:3; ср. Быт 15:6). В Послании к Галатам объясняется, что «Писание всех заключило под грехом, чтобы обетование верующим дано было по вере в Иисуса Христа» (Гал 3:22). Помимо самого греха, пожалуй, ничто Библия не обличает так, как религию человеческих достижений.

Однажды Иисус рассказал притчу «некоторым, которые уверены были о себе, что они праведны, и презирали других» (Лк 18:9). В ней говорится о том, как фарисей и мытарь пришли в храм помолиться. Фарисей с гордостью молился: «„Боже! Благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди — грабители, обидчики, прелюбодеи — или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю“. Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: „Боже! Будь милостив ко мне грешнику!“ Говорю вам, — заключает Иисус, — что этот пошёл оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится» (ст. 10−14).

Больше всего иудеи презирали и ненавидели мытарей, то есть тех из своих сограждан, которые, продавшись Риму, собирали налоги со своего же народа. В интересах мытарей было отобрать у людей как можно больше, чтобы излишки оставить себе. Любовь к деньгам заменила им любые национальные, социальные, семейные или религиозные ценности. Фарисеи же, напротив, были примерными гражданами, глубоко религиозными, высоконравственными и уважаемыми. Однако Христос говорит, что мытарь, несмотря на свою безнравственность и греховность, будет оправдан Богом благодаря покаянной вере, в то время как добропорядочный и религиозный фарисей будет осуждён, поскольку надеется на свою праведность и заслуги.

В данном стихе Иисус ясно показывает, что, для того чтобы войти в Его Царство, фарисейской праведности недостаточно. Для слушателей Иисуса, преклонявшихся перед законом Моисеевым и заслугами отдельных людей, эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Если щепетильные религиозные и нравственные фарисеи не могут попасть на небо, то кто же тогда может?

Продемонстрировав превосходство (ст. 17), неизменность (ст. 18) и актуальность Писания (ст. 19), здесь Иисус показывает его цель. В контексте предыдущих стихов видно, что речь по-прежнему идёт о «законе и пророках» — то есть о ветхозаветных Писаниях. Сказав, что истинная праведность превосходит праведность книжников и фарисеев, Иисус заявил, что фарисеи со всеми своими преданиями и традициями бесконечно далеки от требований Писания.

В Мф 5:20 заключена простая мысль: цель Божьего закона в том, чтобы показать, что ни один человек не в состоянии угодить Богу и удостоиться места в Его Царстве на основании своей праведности. Закон не даёт формулы достижения святости и уж тем более не преследует цель подчеркнуть чью-либо праведность. Напротив, он демонстрирует абсолютную греховность и безнадёжность человеческого состояния без Бога. (Это одна из тем в Посланиях Павла к Римлянам и Галатам). Как говорил Господь в первой заповеди блаженства, Царство Небесное начинается с духовной нищеты, то есть с признания перед Богом своей греховности и бессилия.

КНИЖНИКИ И ФАРИСЕИ

Как и Ездра (Езд 7:12), первые грамматеон (книжники) были выходцами из священников или левитов. Они переписывали, исследовали, объясняли закон Моисеев и часто учили ему. Хотя книжники были и среди саддукеев, большинство всё же относилось к числу фарисеев.

В Израиле было два рода книжников: духовные и гражданские. Гражданские были своего рода нотариатом и занимались, в основном, делами государственной важности. Таким был, например, Шимшай (Езд 4:8). Духовные книжники посвящали своё время исследованию Писания и были его главными толкователями и глашатаями.

Однако, как неоднократно показывал Иисус, они в корне не понимали того, что исследовали и о чём говорили. Имея неограниченный доступ к Слову Божьему и проводя много времени за его исследованием, они не замечали первостепенных духовных целей Писания.

Влиятельные и консервативные фарисеи больше, чем кто-либо другой, полагались на свою праведность. У евреев даже была поговорка: «Если на небо войдут только двое, то один из них будет книжником, а другой — фарисеем». Они были глубоко убеждены, что Господь обязан почтить их преданность и самоотверженность. Примеряясь к самочинно установленным меркам и особенно сравнивая себя с остальными иудеями, не говоря уже о язычниках, они не могли даже представить себе, что Бог может быть недоволен их заслугами.

Однако, как и многие серьёзные богословы Церкви в последующие века, фарисеи не понимали истинного значения слов, которые столь тщательно исследовали и обсуждали.

ПРАВЕДНОСТЬ КНИЖНИКОВ И ФАРИСЕЕВ

Праведность, которой учили и следовали книжники и фарисеи, в главных вопросах отличалась от Божьей праведности. Она была показной, выборочной, перетолкованной и эгоистичной.

ПОКАЗНАЯ

Во-первых, книжники и фарисеи интересовались лишь формальным исполнением закона и преданий. Мотивы и намерения поступков во внимание не принимались. С какой бы лютой ненавистью они к человеку ни относились, доколе никто не был убит, заповедь считалась ими ненарушенной. Какой бы страшной похотью ни изводилось их сердце, они не считали себя виновными в прелюбодеянии, пока оно не воплощалось в действии.

В 23-й главе Евангелия от Матфея Иисус красочно изображает показной характер фарисейской религии: «[Вы] очищаете внешность чаши и блюда, между тем как внутри они полны хищения и неправды» (ст. 25). Этим словам предшествовало строгое «горе вам… лицемеры». Христос не стеснялся называть вещи своими именами. Фарисеи не видели ничего плохого в злых мыслях — лишь бы это не осуществлялось их на практике, и не задумывались над тем, что Бог будет судить не только дела, но и помышления.

Однако именно такую «праведность» Иисус назвал самой худшей. Христос осудил формализм, потому что за ним скрывается воровство, самодовольство, нечистота, беззаконие, убийство и вражда к Божьим посланникам (Мф 23:25−31). Далее в Нагорной проповеди Иисус учит, что Бога прежде всего беспокоит состояние сердца — гнев, ненависть и похоть, — а не только совершённые поступки, такие как убийство или прелюбодеяние (Мф 5:22,27−28). Лицемерие не заменит святости.

То же касается и религиозных церемоний. Дальше Иисус будет говорить о том, что если наши пожертвования, молитва или пост совершаются не от чистого и любящего сердца, то они не значат ничего (6:5−18). Ритуал не заменит праведности.

Книжники и фарисеи гордились тем, что «[воссели] на Моисеевом седалище» (Мф 23:2), то есть гордились своей ролью хранителей и учителей закона Моисеева. «Всё, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят и не делают» (ст. 3). Иисус сказал им, что своей системой праведности от дел фарисеи «[затворяли] Царство Небесное людям, ибо сами не [входили] и хотящих войти не [допускали]» (ст. 13). В другом случае Он сказал им: «Вы выказываете себя праведниками перед людьми, но Бог знает сердца ваши, ибо, что высоко у людей, то мерзость пред Богом» (Лк 16:15).

ПЕРЕТОЛКОВАННАЯ

Книжники и фарисеи во многом походили на современных неоортодоксов и либеральных богословов. Они брали библейские термины и придавали им новое значение, подходящее их мировоззрению и философии. Они перерабатывали библейское учение, заповеди и нормы так, чтобы подстроить их по свои прихоти и возможности.

Даже заповедь «освящайтесь и будьте святы, ибо Я свят» (Лев 11:44) они объясняли не как требование чистоты в мыслях и побуждениях, а как призыв к исполнению определённых ритуалов. Они знали, что не могут быть святыми, как Бог, да и не хотели, и потому, не долго думая, придумали новое определение святости.

ЭГОИСТИЧНАЯ

Праведность книжников и фарисеев была не только показной, выборочной и перетолкованной, но и совершенно эгоистичной. Придуманная человеческим «я», их праведность служила цели самопрославления. Этими вождями руководило самодовольство, которое всячески подогревалось религией, позволявшей творить внешне благочестивые, показные обряды, достойные похвалы окружающих. Их довольство основывалось на одобрении и похвале от людей.

А благочестивый человек, наоборот, сокрушается о грехе и искренне печалится о своих духовных недостатках и об отсутствии праведности в своём сердце и разуме. Он не уповает на личные способности, а жаждет праведности, даруемой только Господом по Его благодати и милости.

Человек, праведный в своих глазах, не видит нужды в какой-либо иной праведности, в спасении, милости, прощении и благодати. Как и их гордые отцы, не принимавшие благодати Божьей в Ветхом Завете, книжники и фарисеи дней Иисуса не принимали благодати Мессии. Они хотели сами распоряжаться своей жизнью, быть хозяевами своей судьбы и не были готовы подчиниться Царю, требовавшему повиновения в делах и мыслях. «Не разумея праведности Божьей и стремясь установить собственную праведность, они не покорились праведности Божьей» (Рим 10:3).

ПРАВЕДНОСТЬ, ЗАПОВЕДАННАЯ БОГОМ

Господь требует праведности, которая превосходит праведность книжников и фарисеев. Словом «превосходит» описывали вышедшую из берегов реку, указывая таким образом на переизбыток чего-либо. Господь требует от нас подлинной праведности, истинной святости, превосходящей людские способности и доступной только искупленному сердцу. Псалмопевец писал: «Вся слава дочери Царя внутри; одежда её шита золотом» (Пс 44:14). Когда внутренний мир человека прекрасен, то и внешняя красота будет к месту; если же сердце обезображено, то внешние украшения будут лишь притворством и лицемерием.

Бога всегда в первую очередь заботила праведность сердца. Когда Самуил хотел вместо Саула помазать на царство старшего сына Иессея, Елиава, Господь сказал: «Не смотри на вид его и на высоту роста его; Я отринул его; Я смотрю не так, как смотрит человек; ибо человек смотрит на лицо, а Господь смотрит на сердце» (1Цар 16:7).

Бог требует праведности не просто чистосердечной, а совершенной. «Итак, будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный» (Мф 5:48). Чтобы войти в Царство Божье, нужно стать таким же святым, как Сам Бог. Планка эта столь высока, что никакой самоправедный фарисей не осмелится похвастаться тем, что достиг её.

ПРАВЕДНОСТЬ, ДАРУЕМАЯ БОГОМ

Нереальность этого требования обязательно заставит искреннего человека задать тот самый вопрос, который однажды задали Христу ученики: «Так кто же может спастись?» (Мф 19:25). И единственный ответ на него мы найдём в словах Иисуса: «Людям это невозможно, Богу же всё возможно» (ст. 26).

Требующий абсолютной святости — Сам же дает её. Указующий путь в Царство Небесное — Сам же и есть этот путь! «Я есмь путь и истина и жизнь, — говорил Иисус, — никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Ин 14:6). Царь не только устанавливает нормы совершенной праведности, но и помогает их выполнять тому, кто готов согласиться с Его условиями.

«Человек оправдывается не делами закона, а только верой в Иисуса Христа… ибо делами закона не оправдается никакая плоть» (Гал 2:16). Оправдание невозможно без праведности, а единственный путь к истинной праведности лежит через Христа.

«Но ныне, независимо от закона, явилась праведность Божья, о которой свидетельствуют закон и пророки, праведность Божья через веру в Иисуса Христа во всех и на всех верующих» (Рим 3:21−22). Вера всегда была Божьим путём к праведности — о чём книжникам и фарисеям, экспертам в законе, следовало бы знать в первую очередь. Как напоминал римским евреям Павел: «Ибо что говорит Писание? „Поверил Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность“» (Рим 4:3). При этом он цитировал Бытие (15:6), самую первую книгу Ветхого Завета. Первый из патриархов и первый из иудеев был спасён верой, а не делами (Рим 4:2) или обрезанием (ст. 10). «И знак обрезания [Авраам] получил как печать праведности через веру, которую имел в необрезании, так что он стал отцом всех верующих в необрезании, чтобы и им вменилась праведность» (ст. 11).

Слово «необрезание» здесь включает в себя как предков, так и потомков Авраама. Авраам был отцом верующих, однако он не был первым верующим на земле. «Верою Авель принёс Богу жертву лучшую, нежели Каин; ею получил свидетельство, что он праведен», и «верою Енох переселён был так, что не видел смерти; и не стало его, потому что Бог переселил его. Ибо прежде переселения своего получил он свидетельство, что угодил Богу» (Евр 11:4−5). Верой обрёл спасение и Ной (ст. 7).

«Ибо если преступлением одного [то есть Адама] смерть царствовала посредством одного, то тем более получающие обилие благодати и дар праведности будут царствовать в жизни посредством одного — Иисуса Христа» (Рим 5:17). А несколькими стихами ниже Павел говорит: «Как грех царствовал к смерти, так и благодать воцарилась через праведность к жизни вечной Иисусом Христом, Господом нашим» (ст. 21).

Требуемая Богом праведность Им же и даётся. Её нельзя заслужить, заработать или достигнуть самостоятельно, а можно лишь получить как дар. Принеся Себя в жертву за грех, Христос «осудил грех во плоти, чтобы оправдание закона исполнилось в нас» (Рим 8:3−4). Бог поставил нереальные требования, но Сам же их и исполнил.

Автор Послания к Римлянам мог больше, чем многие книжники и фарисеи, уповать на праведность человеческую. «Если кто другой думает надеяться на плоть, то более я, — писал Павел, — обрезанный в восьмой день, из рода Израилева, колена Вениаминова, еврей от евреев, по учению — фарисей, по ревности — гонитель Церкви Божьей, по праведности законной — непорочный» (Флп 3:4−6).

Но, увидев воочию Божью праведность, он не мог не заметить одновременно своей греховности. Увидев, что Творец сделал для него, он осознал ничтожность собственных дел. «Но что для меня было преимуществом, то ради Христа я почёл тщетой. Да и всё почитаю тщетой ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего: для Него я от всего отказался и всё почитаю за сор, чтобы приобрести Христа и найтись в Нём не со своей праведностью, которая от закона, но с той, которая через веру во Христа, — с праведностью от Бога по вере» (ст. 7−9).

Для верующих в Него Христос сделался «премудростью от Бога, праведностью, и освящением, и искуплением» (1Кор 1:30). Смотря на несовершенных, греховных верующих, Господь видит Своего совершенного и безгрешного Сына. Мы «сделались причастниками Божеского естества» (2Пет 1:4) и обладаем праведностью вечного, святого Бога. Конечно, до дня искупления нашей плоти (Рим 8:23) это новое праведное естество находится в непрестанной битве с грехом. И тем не менее, мы оправданы перед Богом во Христе и имеем силу поступать праведно.

Если даже закон Божий не может никого сделать праведником, то что говорить о преданиях человеческих? Кто продолжает самостоятельно прокладывать дорогу к Создателю, тот никогда не придёт к Нему; таковые не войдут в Царство Небесное. Никакая церковь, никакой обряд, никакие дела, никакая философия не способны привести человека к Богу. Кто стремится заслужить Божью благодать своими силами: через церковь, культ или нравственные нормы, — тот ничего не знает о благодати.

Печально, что и в наши дни многие люди, подобно книжникам и фарисеям, готовы идти к Богу любыми путями, кроме Его пути; готовы платить любую цену, не принимая при этом Его платы за грех; готовы идти на любые подвиги, но не соглашаются с безупречным подвигом Сына Божьего. Они примут от Бога любой дар, но не дар незаслуженного спасения. Таковые религиозны, но не возрождены, и они не войдут в Царство Небесное.

«Я не отменяю закона Божьего, — говорит Иисус. — Я безоговорочно поддерживаю его и хочу очистить закон от прилипшей к нему шелухи преданий. Я удостоверяю его превосходство, неизменность и актуальность. Я подчёркиваю его первоначальную цель — показать каждого человека грешником, неспособным выполнить требования закона. Тот же, кто принижает заповеди до доступного для себя уровня, будет судим Божьим законом и лишится Его благодати».

Мотивы поступков

(обзор Мф 5:21−48)

С самого начала Нагорной проповеди Иисус сосредотачивает внимание на внутреннем мире человека, на его сердце и мыслях. В этом главная идея раздела Мф 5:21−48, в котором Господь подчёркивает Божественные требования для жизни в Его Царстве, данные в Ветхом Завете, в противоположность иудейским преданиям.

В отличие от внешней, суеверной и лицемерной праведности, типичной для книжников и фарисеев, праведность, требуемая Богом, исходит из сердца. Если её нет в сердце, то её нет нигде. Хотя во дни Христа эта истина была забыта или пренебрегалась большинством иудеев, о ней свидетельствует весь Ветхий Завет.

Соломон молился Богу: «Ты услышь с неба, с места обитания Твоего, и помилуй; соделай и воздай каждому по путям его, как Ты усмотришь сердце его, ибо Ты один знаешь сердце всех сынов человеческих» (3Цар 8:39). Незадолго до своей смерти Давид сказал Соломону: «И ты, Соломон, сын мой, знай Бога отца твоего и служи Ему от всего сердца и от всей души, ибо Господь испытывает все сердца и знает все движения мыслей» (1Пар 28:9). Пророк Ананий напомнил царю Асе: «Ибо очи Господа обозревают всю землю, чтобы поддерживать тех, чьё сердце вполне предано Ему» (2Пар 16:9). А в книге Притчей сказано: «Все пути человека чисты в его глазах, но Господь взвешивает души» (Притч 16:2).

Одна из главных истин Ветхого и Нового Завета заключается в том, что Бога в первую очередь заботит внутренний мир человека. Внешне хороший поступок в глазах Бога хорош лишь тогда, когда проистекает из добрых побуждений. «Я, Господь, проникаю сердце и испытываю внутренности, чтобы воздать каждому по пути его и по плодам дел его» (Иер 17:10). В последней книге Библии Господь предупреждает Фиатирскую церковь: «Я — испытующий сердца и внутренности; и воздам каждому из вас по делам вашим» (Откр 2:23). Внешнее проявление праведности угодно Богу лишь в том случае, когда оно соответствует такому же внутреннему настрою. «Ибо хотя я ничего не знаю за собой, — говорит Павел, — но тем не оправдываюсь; судья же мне — Господь. Поэтому не судите никак прежде времени, пока не придёт Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога» (1Кор 4:4−5).

Свои мнимые добрые дела гордые книжники и хвастливые фарисеи творили не по велению сердца, преданного Христу. Они не руководствовались побуждениями, характеризующими граждан Небесного Царства: нищетой духа, плачем о грехах, кротостью, жаждой праведности и т.д. (Мф 5:3−12).

Поскольку Иисус знал, что Его слушатели, — особенно самодовольные и уверенные в своей правоте религиозные вожди, — не могли до конца уяснить смысла Его слов, Он посвятил значительную часть проповеди разоблачению ложных канонов и мотиваций законнической системы, заменившей собой Божье Слово.

Выражением «Вы слышали, что сказано древним» (или подобным ему выражением) Иисус предварял каждый из шести корректирующих примеров, приводимых в этой части проповеди (см. ст. 21,27,31,33,38,43). Данное выражение относится к традиционному раввинскому учению, которое Иисус противопоставляет святому Слову Божьему. В каждом примере Иисус показывает превосходство Божьей праведности над праведностью книжников и фарисеев (см. ст. 20). В них рассматриваются темы убийства, блуда, развода, клятвы, мести, любви к ближним. Однако все примеры основаны на одном принципе. Данный принцип, как утверждает Господь, необходимо применять во всех сферах жизни: праведность — это состояние сердца.

Иисус не изменяет закона Моисеева, наставлений Псалмов, пророков или какой-либо иной части Писания. Суть сказанного Им изложена в 17−20 стихах: (1) Его учение соответствует каждой истине и даже каждому слову Ветхого Завета, а (2) религиозные предания иудеев — нет.

В шести иллюстрациях, содержащихся в ст. 21−48, Иисус сначала обращается к двум заповедям Десятисловия, затем к двум более общим принципам закона Моисеева и, наконец, к двум общим принципам милосердия и любви. Примеры об убийстве и супружеской измене относятся к сфере личной и общественной безопасности. Защита жизни — это основа личного благополучия, а защита брака — основа социального благополучия. Развод и клятва затрагивают более обширную область общественных отношений, а милосердие и любовь — самую широкую. Примеры начинаются с защиты жизни отдельного человека и заканчиваются любовью ко всем людям, включая врагов. Все эти примеры утверждают, что любая сфера нашей жизни должна быть отмечена и измерена идеальным мерилом Бога — внутренней праведностью сердца.

Патрик Фэйрберн писал:

Закон покоится на фундаменте благодати, который легко разглядеть во введении к Десяти заповедям. Вместе со строгими запретами и предписаниями Десятисловия даются обещания милости и благословения. Точно так же в Нагорной проповеди, хотя первенство признаётся за благодатью [как, например, в Заповедях блаженства], строгое выражение Божьего характера и управления вовсе не исключается. И как только нескончаемым потоком благословений полилась благодать, сразу же появились строгие требования праведности и закона» (цит. по Arthur Pink, An Exposition of the Sermon on the Mount [Grand Rapids: Baker, 1950], p. 67).

Выражение «сказано древним» можно также было бы передать как «древние говорили». В первом случае подразумевалось бы, что древним сказал Бог, при этом Иисус ссылался бы на Писание. Однако этого не может быть, потому что Иисус противопоставляет Своё (а по сути, Божье) учение учению древних. Принимая во внимание ст. 17−19, о том, что Иисус каким-либо образом противоречил Слову Божьему, не может быть и речи. Во втором случае подразумевается, что учение древних было, по большому счёту, их собственным изобретением. Такой перевод гораздо логичнее.

Ссылаясь на Писание, Иисус употреблял фразы «Моисей заповедал», «пророк Исаия сказал», «написано» и другие. Здесь же Его слова носят весьма обобщённый характер, а значит, не имеют прямого отношения к Ветхому Завету. Господь показывает, что даже в отношении вполне конкретных библейских заповедей «не убивай» и «не прелюбодействуй» иудейские традиции расходились со Святым Писанием, которое открывает, что наиважнейшей заботой Бога всегда была сердечная чистота, а не показное согласие.

Фэйрберн снова замечает: «Книжники и фарисеи того времени совершенно извратили порядок вещей. Их похоть и самоправедность привели к тому, что соблюдению обрядов было отведено более почётное место, чем обязанностям, налагаемым Десятью заповедями» (цит. по Pink, An Exposition of the Sermon on the Mount, p. 69).

Раввинов предыдущих поколений часто называли «отцами древности» или «мужами давних времён», и именно к ним относится слово «древние» в ст. 21,33. Иисус противопоставил Своё учение (и истинное учение ветхозаветных Писаний) иудейским записанным и устным традициям, накопившимся за несколько предыдущих столетий и так сильно исказившим Божье откровение.

Мартин Ллойд-Джонс отметил, что состояние иудаизма во дни Христа во многом напоминало состояние Церкви в начале XVI века. Писания не переводились на язык народа. Литургия, молитвы, чтение Слова и даже большинство гимнов были на латинском языке, который простые прихожане не понимали. Когда священник проповедовал, люди не могли составить собственное мнение об услышанном. Они не имели представления, была ли его проповедь библейской и вообще насколько важно соответствие проповеди Писанию. Библия учила тому, что ей «позволяла» церковь. Таким образом, церковь своим влиянием затмила Писание (см. Studies in the Sermon on the Mount [Grand Rapids: Eerdmans, 1971], 1:212).

За многие столетия Римско-католическая церковь создала систему религиозного учения, которое всё дальше и дальше отходило от Писания. Эта система была недоступна исследованию и проверке обыкновенным человеком. Поэтому величайший вклад протестантской Реформации в том, что она принесла людям Библию на их родном языке. Она вложила Божье Слово в руки Божьего народа. Именно истина Писания принесла свет людям и положила конец мрачному Средневековью.

Иудеи дней Христа тоже были разлучены со святыми Писаниями, хотя и в меньшей степени. За годы вавилонского плена и после него большинство иудеев забыли иврит и говорили на арамейском языке (семитском языке, похожем на еврейский). Некоторые главы книг Ездры, Иеремии и Даниила первоначально были написаны на арамейском. Остальные книги Ветхого Завета написаны на иврите. Примерно в середине III века до Р.Х. была издана Септуагинта (Ветхий Завет на греческом языке). И хотя она широко использовалась по всей Римской империи, большинство иудеев в Палестине либо не знали греческого языка, либо просто не читали Септуагинту. Вдобавок к этому, рукописи священных книг были громоздкими, дорогими и потому недоступными обычному человеку. Следовательно, когда текст Писания в синагоге читали и истолковывали на иврите, большинство прихожан мало что понимали. А стало быть, они не могли составить собственное мнение об истолковании. Почитание раввинов также содействовало принятию всего, что говорили эти религиозные вожди.

По возвращении евреев из вавилонского плена Ездре и его помощникам, читавшим пред народом из книги закона Моисеева, пришлось переводить, чтобы «народ понимал прочитанное» (Неем 8:8). Однако позднее большинство книжников и раввинов перестали переводить и объяснять текст Писания, а учили из Талмуда, исчерпывающего кодекса раввинских преданий.

Поэтому и иудейская религиозная верхушка, и остальной народ был крайне удивлён коренным отходом Христа от привычной модели учения и по содержанию, и по манере произнесения. Был ли Он прав или нет, им было ясно одно — «Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники» (Марк. 1:22).

Более всего изумляло несхожее с учением книжников настойчивое утверждение Христа, что предания и Писание противоречат друг другу, что главная особенность верных взаимоотношений с Богом — это внутренняя праведность, а не внешняя форма.

Жан Кальвин писал:

Во-первых, нужно твёрдо усвоить, что Закон должен вести человека не только к внешней добродетели, но и к внутренней, духовной праведности. Этот факт невозможно отрицать, однако часто его не принимают во внимание — прежде всего потому, что мы должным образом не взираем на Законодателя, соответственно природе Которого нужно рассматривать и природу Закона. Если блуд, убийство, воровство запрещены королевскими указами, то тот, кто лишь в сердце своём замыслил прелюбодеяние, кражу или убийство, но не осуществил их и не пытался осуществить, такой человек, я уверен, не подвергнется положенному за них наказанию. Ибо замысел земного законодателя касается лишь внешней порядочности: его установления нарушаются, только когда зло обнаруживает себя. Но Бог, от Чьего взора ничто не может укрыться, смотрит на чистоту сердца больше, чем на внешнее проявление добра. Поэтому, запрещая блуд, убийство и воровство, Он запрещает всякую плотскую похоть, желание завладеть чужим имуществом, обман и прочие вещи. Будучи духовным Законодателем, Он обращается к душе не в меньшей степени, чем к телу (Жан Кальвин, «Наставление в христианской вере», Том первый, [Издательство Российского Государственного Гуманитарного Университета, 1997], стр. 371).

Главная идея в 5:21−48 включает в себя пять основных принципов. Во-первых, дух закона важнее буквы. Закон был дан не в виде механистического свода правил, посредством которых люди сами могли бы регулировать общественную жизнь, а в виде путеводителя к тому типу характера, которого ожидает от нас Бог.

Во-вторых, закон содержит не только запреты, но и поощрения. Его цель — не только предотвращать явные и тайные грехи, но и поощрять внутреннюю и внешнюю праведность.

В-третьих, закон не замыкается на себе и не останавливается лишь на идее очищения Божьего народа. Его высшая цель — прославление Бога.

В-четвёртых, только Бог властен судить людей, потому что только Он может видеть людские сердца. Только Создатель имеет право и способность судить глубочайшие сокровенные деяния Своего творения.

В-пятых, каждому заповедано жить в соответствии с совершенными Божьими нормами, на которые указывает закон. И поскольку человек не в состоянии выполнить это повеление, Бог позаботился об этом в лице Своего Сына, Иисуса Христа. Требующий праведности — Он же её Даритель; Законодатель — Он же и Искупитель.

Кого называть убийцей?

Вы слышали, что сказано древним: «Не убивай, кто же убьёт, подлежит суду». А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: «Рака», подлежит синедриону; а кто скажет: «Безумный», подлежит геенне огненной. Итак, если ты принесёшь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой, пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой. Мирись с соперником твоим скорее, пока ты ещё на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу; истинно говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта (5:21−26)

Первым преступлением человека было убийство. «И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его» (Быт 4:8). С тех пор это зло прочно утвердилось в человеческом обществе.

Последние годы были отмечены громкими судебными процессами над множеством серийных убийц, имена которых были на устах в каждой семье. Ежегодно на территории Соединённых Штатов регистрируется более двадцати пяти тысяч убийств, то есть в среднем по семьдесят убийств в день. Если же учесть незарегистрированные случаи, то цифра возрастёт ещё больше. Убийства стали настолько привычными, что едва удостаиваются внимания даже местной прессы, если только они не связаны с чрезвычайной жестокостью, массовостью или громкими именами. Если в это число включить суицид (самоубийства) и аборты (убийства нерождённых детей), то цифры приводят в ужас.

Первые шесть примеров истинной сердечной праведности в Мф 5:21−48 связаны как раз с темой убийства: «Вы слышали, что сказано древним: „Не убивай“». Как обсуждалось в предыдущей главе, под «древними» подразумеваются раввины и книжники, составившие массу преданий, заполонивших иудаизм и, фактически, затмивших собой авторитет Писания. Первые два примера древних учений, на которые ссылается Иисус, представляют собой известные толкования библейских заповедей.

Убийство Авеля было вопиющим нарушением божественного закона, и Каин прекрасно об этом знал (Быт 4:9,13). Но официальный запрет на убийство впервые прозвучал позже: «Кто прольёт кровь человеческую, того кровь прольётся рукой человека, ибо человек создан по образу Божьему» (Быт 9:6). В этом стихе определено наказание за человекоубийство и объяснена строгость возмездия. Наказанием является смерть убийцы, а причина столь строгого возмездия кроется в том, что человек создан по образу Божьему. Кто покушается на жизнь ближнего, тот посягает на священный Божий образ.

Заповедь, на которую ссылается Иисус, взята из Десятисловия, прекрасно знакомого каждому иудею. Заповедь «Не убивай» (Исх 20:13), впрочем, запрещает не всякую форму лишения жизни. Этот термин использовался только по отношению к преступному деянию, и из многих других мест Писания видно, что высшая мера наказания, справедливая война, непреднамеренное убийство и случаи самозащиты сюда не относятся. Заповедь запрещает лишь преднамеренное лишение жизни с целью сведения личных счетов.

Сатана не только отец лжи и всех богопротивников, но и первый убийца (Ин 8:44). Люди, конечно, несут ответственность за убийство, как и за любые другие преступления, но каждый грех, включая человекоубийство, вдохновляется несостоявшимся богоубийцей.

Несмотря на это, сваливать свои грехи на сатану нельзя, поскольку падшая человеческая природа в самой себе несёт зачаток зла, олицетворяемого сатаной. Иисус учил, что из сердца человеческого «исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления» (Мф 15:19). К греху ведут не только уловки сатаны, социальная несправедливость, эмоциональное перенапряжение, дурное влияние и прочие внешние обстоятельства. Всё вышеперечисленное может усиливать искушение или провоцировать ко греху, но всякий раз, когда грех совершается или даже задумывается, — виной тому наше решение. Грех — это волевой поступок. Поскольку в своём противлении Господу люди «не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму — делать непотребства, так что они исполнены всякой неправды, блуда, лукавства, корыстолюбия, злобы, исполнены зависти, убийства, распрей, обмана, злонравия, злоречивы, клеветники, богоненавистники, обидчики, самохвалы, горды, изобретательны на зло, непослушны родителям, безрассудны, вероломны, нелюбовны, непримиримы, немилостивы» (Рим 1:28−31).

«Вот шесть, что ненавидит Господь, даже семь, что мерзость душе Его: глаза гордые, язык лживый и руки, проливающие кровь невинную, сердце, кующее злые замыслы, ноги, быстро бегущие к злодейству, лжесвидетель, наговаривающий ложь и сеющий раздор между братьями» (Притч 6:16−19). Убийство — самое мерзкое проявление человеческой греховности. Серьёзность этого преступления видна в одном из самых последних заявлений Божьего Слова: «А вне [Царства Небесного] — псы и чародеи, и любодеи, и убийцы, и идолослужители, и всякий любящий и делающий неправду» (Откр 22:15).

Страницы как Ветхого, так и Нового Завета пестрят именами убийц. В Ветхом стоит упомянуть Каина, Ламеха, фараона, Авимелеха, Иоава, амаликитян, Давида, Авессалома, Замврия, Иезавель, Хазиила, Ииуя, Гофолию, Иоаса, Манассию и многих других. Далеко не полный новозаветный список включает в себя Ирода, Иуду, первосвященников, Варавву и Иродиаду с её дочерью. В библейской истории, как и во всей истории человечества, было немало убийц.

Слушатели Христа знали о тяжести и распространённости этого греха. Скорее всего, большинство из них одобряли высшую меру наказания за подобные преступления и были уверены в собственной невиновности.

И вдруг, когда оказывается, что никто не свободен от обвинения в убийстве, поскольку первым шагом к этому злодеянию служит гнев, их самоуверенность рассыпается в прах. Гнев, стоящий за всяким убийством, — гнев, который многие и за грех-то не считали, — оказывается одним из тягчайших грехов. В той или иной степени гнев превращает каждого человека в потенциального убийцу.

Учение Господа об убийстве (явном или неявном) обязательно влияет на наше отношение к себе, на поклонение Богу и на взаимоотношения с окружающими.

ВЛИЯНИЕ НА НАШЕ ОТНОШЕНИЕ К СЕБЕ

Вы слышали, что сказано древним: «Не убивай, кто же убьёт, подлежит суду». А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: «Рака», подлежит синедриону; а кто скажет: «Безумный», подлежит геенне огненной (5:21−22)

Во-первых, слова Иисуса пошатнули радужные представления слушателей о собственной праведности. Как и большинство людей во все времена, книжники и фарисеи были уверены, что хотя бы в одном грехе их обвинить нельзя — в убийстве. Что бы они ни совершили, но убийством их руки не запятнаны!

Согласно раввинским преданиям, а также большей части религиозных или народных преданий во всём мире, убийство понималось исключительно как физическое лишение жизни. Но Иисус уже предупреждал о том, что Божья праведность значительно превосходит праведность книжников и фарисеев (ст. 20). Как избранные хранители Слова Божьего (Рим 3:2), иудеи должны были лучше других знать, что Господь требует от человека сердечной праведности, а не только внешней законопослушности. Однако поскольку разговорным языком в то время в Палестине был арамейский, а не ветхозаветный еврейский язык, и поскольку раввины вместо Писания часто преподносили обширное собрание накопившихся преданий, большинство иудеев во дни Христа не владели значительной частью великого божественного откровения. Раввинские же объяснения Писания лишь затуманивали его исходное значение.

Как уже упоминалось, заповедь «не убивай» была взята из Исх 20:13, но её традиционное в иудействе продолжение — «кто же убьёт, подлежит суду» — не дотягивало до библейских мерок по нескольким причинам. Во-первых, оно не требовало библейского наказания за убийство — смерти (Быт 9:6; Чис 35:30−31 и др.). Традиционной мерой ответственности за убийство оказывался гражданский суд, который выносил собственное решение в отношении наказания. Во-вторых, что ещё важнее, при этом совершенно не принимался во внимание Божий святой характер. Ничего не говорилось о нарушении Его закона, об осквернении Его образа, по которому создан человек, и о роли Всевышнего в вынесении и исполнении приговора. В-третьих, ничего не говорилось о мотивах совершения преступления — о состоянии сердца убийцы.

Раввины, книжники и фарисеи сочли убийство делом гражданского законодательства, отдав обвинение в руки человеческого суда. Кроме того, убийство стали рассматривать исключительно как физическое деяние. Тем самым они грубо пренебрегли учением Писания. Задолго до дней Христа Давид восклицал: «Вот, Ты возлюбил истину в сердце и внутрь меня явил мне мудрость» (Пс 50:8; ср. 14:2). Господь говорил Самуилу: «Человек смотрит на лицо, а Господь смотрит на сердце» (1Цар 16:7).

Словами «а Я говорю вам» Христос противопоставляет Своё учение не Ветхому Завету (ср. Мф 5:17−19), а раввинским преданиям. По сути, Он говорил: «Я объясню вам, что говорит Писание и где истина в данном вопросе. Вы не сможете оправдаться перед Богом тем, что не совершили убийства физически. Корни этого греха уходят гораздо глубже. Он зарождается в сердце, а не в руке, занесённой с ножом. Он начинается со злых мыслей — независимо от того, воплотятся они в действии или нет».

Здесь Иисус указывает на недостатки той праведности, на которую уповали книжники, фарисеи и многие другие. Поскольку праведность понималась ими как нечто внешнее, недостатков в себе они не находили. Но Христос поколебал эту благодушную самоуверенность, заявив, что человек становится виновным в убийстве уже тогда, когда просто гневается, проклинает или обижает другого. А заявив, что гневающийся на ближнего виновен в убийстве и заслуживает такого же наказания, как и убийца, Он шокировал слушателей ещё больше.

Образцовый, законопослушный гражданин может быть настолько же повинен в убийстве, как и приговорённый к смертной казни преступник. Даже тот, кто никогда не заходил дальше обычной драки, в душе может быть более жестоким убийцей, чем профессиональный киллер. Многие люди до такой степени раздувают в глубине души огонь гнева и ненависти, что искренно желают своему неприятелю смерти. И тот факт, что страх, трусость или неблагоприятные обстоятельства мешают осуществлению злого желания, не снимает с них ответственности перед Богом. Как ясно показывает Христос в последующих трёх примерах, никто, сознательно желающий другому смерти, не избежит осуждения.

Любой гнев несёт в себе зачаток убийства. «Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца» (1Ин 3:15). В результате каждый из нас становится виновным, поскольку кто может похвастаться тем, что никогда и ни к кому не испытывал ненависти? В контексте 1-го Послания Иоанна под братом понимается верующий. Но Иисус говорит в более широком смысле. Подавляющее большинство Его слушателей не веровали во Христа, и слово «брат» у Него относится к любому иудею.

Христос удаляет всякие признаки самоправедности. Он отметает не только наслоения раввинских преданий, но и любую попытку самооправдания, чем нередко грешат многие из нас. Приговор выносится всем и каждому.

Весной 1931 года был схвачен один из самых известных преступников того времени. Известный под кличкой Двуствольный Кроули, он убил много невинных жертв, включая, как минимум, одного полицейского. Говорят, что, когда после ожесточённой перестрелки его, наконец, арестовали в доме подруги, полиция обнаружила у него в кармане забрызганную кровью записку, на которой было нацарапано: «Под этой рубахой бьётся утомлённое, но доброе сердце — сердце, которое никому бы не причинило зла». Даже худшие из людей оправдывают себя. Очевидный самообман, как в случае с Кроули, представляется совершенно абсурдным, но такова позиция любого неверующего. «Я, может, и натворил много бед, — думает он, — но в душе я добряк».

Так думали о себе эгоистичные книжники и фарисеи, так думают и многие наши современники. В сравнении с кровожадным убийцей мы выглядим очень даже неплохо. Подобно фарисею в храме, мы гордо заявляем: «Я не таков, как прочие люди — грабители, обидчики, прелюбодеи» (Лк 18:11). Но в прочитанном нами параграфе Иисус утверждает, что мы ничем от них не отличаемся. Даже если мы никого не лишили жизни, даже если мы никогда не нападали на человека с ножом или пистолетом в руке, мы всё равно виновны в убийстве.

Социологи и психологи говорят, что ненависть быстрее любых других эмоций приводит к убийству. А ненависть — это всего лишь естественное продолжение гнева. Гнев ведёт к ненависти, а ненависть, в свою очередь, — к убийству, если не на деле, то в сердце. Гнев и ненависть настолько ядовиты, что могут легко отравить обладающего ими.

В стихах с 21 по 48 Иисус подчёркивает, что даже самые добропорядочные граждане в глубине души греховны и в этом смысле идут одним путём с самыми недобропорядочными. Не обращать внимания на состояние нашего сердца — значит не обращать внимания на подлинный источник виновности.

В 22 стихе Иисус приводит три примера, раскрывающих божественное определение убийства: гнев на другого человека, применение к нему слова «рака» и именование его безумным.

ЗЛО И ОПАСНОСТЬ ГНЕВА

всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду (5:22а)

Из других мест Писания и из жизни Христа известно, что не всякий гнев одинаково воспрещён. Господь очистил храм от осквернителей не иначе как в праведном гневе (Ин 2:14−17; Мф 21:12−13). Павел говорит нам: «Гневаясь, не согрешайте» (Еф 4:26). Хотя этот принцип частенько используют не по назначению, праведный гнев всё-таки возможен. Более того, настоящему христианину он иногда даже необходим.

В наши дни, когда к миру и согласию стремятся любой ценой, когда доминирует позитивное мышление и когда благочестивую любовь слепо путают со слезливой сентиментальностью, иногда необходимо дать место гневу. В нашей стране, в наших городах, в школах и даже в церквах существуют нездоровые явления, реагировать на которые молчаливо и без гнева мы не имеем права. Многие тенденции в обществе, идеи и нормы, пропагандируемые молодому поколению, а также многие учения и нормы, проникшие в Церковь, должны быть встречены с праведным негодованием, поскольку наносят ущерб Царству и славе Божьей. Сам Господь всякий день строго взыскивает с нечестивого (Пс 7:12−13).

Однако Христос говорит не о том гневе, который возникает у нас в ответ на богохульство, а о гневе эгоистичном — гневе на брата, который нас в чём-либо ущемил или просто надоел. Слово оргизо (гневаться) означает кипящий, интенсивный, подогреваемый изнутри гнев, проявляющийся в затаённой злобе, в горьком негодовании, не оставляющем места прощению. Это гнев, лелеющий обиду и не ищущий примирения. Автор Послания к Евреям называет его «горьким корнем» (Евр 12:15), подчёркивая тем самым его силу и глубину.

Такой гнев, утверждает Христос, сродни убийству. Человек, затаивший его, подлежит суду. Признание виновности перед гражданским судом в случае убийства означало смертный приговор. Гнев заслуживает высшей меры наказания, потому что его плод — убийство.

ЗЛО И ОПАСНОСТЬ КЛЕВЕТЫ

кто же скажет брату своему: «Рака», подлежит синедриону (5:22б)

Слово «рака» было хорошо известным во дни Христа оскорблением, хотя в наше время оно не имеет точного эквивалента. Поэтому в большинстве переводов оно просто транслитерировано. Заключая в себе одновременно унижение, насмешку и клевету, оно обычно переводится как «безмозглый идиот», «ничтожество», «дурак», «глупец», «болван» и т.п. Это слово несло в себе надменное презрение. О людях, не брезгующих пользоваться таким лексиконом, Давид говорил: «Изощряют язык свой, как змея; яд аспида под устами их» (Пс 139:4). Примерно такими ругательствами бросались в адрес Иисуса солдаты, когда надевали Ему на голову венок из терна и вели Его на распятие (Мф 27:29−31).

Иудейская легенда рассказывает о молодом раввине по имени Симон Бен-Елеазар, возвращавшемся домой после занятий у известного учителя. Молодой человек был особенно горд своим поведением перед лицом знаменитого учителя, и, наслаждаясь мыслями о своей образованности, мудрости и святости, он приблизился к весьма непривлекательному человеку. Когда тот поприветствовал Симона, раввин ответил: «Рака! Ну и скверно же ты выглядишь. Неужели все люди в твоём городе такие же уродливые, как ты?» «Этого я не знаю, — сказал незнакомец, — но можешь пожаловаться моему Создателю на то, как уродливо Его творение».

Злословие Божьего творения равносильно человекоубийству и злословию Самого Творца. Презрение, говорит Иисус, есть убийство души. Презирающий других человек подлежит синедриону, то есть совету семидесяти старейшин, рассматривавших в Израиле самые серьёзные преступления и назначавших наиболее тяжкие наказания, включая побивание камнями (см. Деян 6:12−7:60).

ЗЛО И ОПАСНОСТЬ ОСУЖДЕНИЯ

а кто скажет: «Безумный», подлежит геенне огненной (5:22в)

Морос (безумный) означает «глупец», или «идиот». В греческой литературе так иногда называли упрямых, нечестивых людей. Возможно также, что это слово связано по смыслу с созвучным ему еврейским мара, что значит «противиться, восставать». Называть человека безумным означало обвинять его в глупости и безбожии.

Все три иллюстрации в данном стихе расположены в порядке возрастания тяжести преступления. Гнев — первая ступень к убийству; злословие с использованием такого слова как «рака» — следующая ступень, потому что допускает открытое выражение гнева; обвинение в безумии — ещё более тяжкое преступление.

В Псалмах дважды повторяется текст: «Сказал безумец в сердце своём: „Нет Бога“» (Пс 13:1; 52:1; ср. 9:25). Книга Притчей полна предостережений безумцам. По дороге в Эммаус Христос назвал учеников похожим, хотя и более мягким словом: «Несмысленные и медлительные сердцем, чтобы верить всему, что предсказывали пророки!» (Лк 24:25).

Из Слова Божьего мы знаем о самых разных безумцах, и наша задача — предостерегать неповинующихся Господу о том, что они поступают безумно. Не будет никакого греха в том, чтобы назвать безумным безбожный образ жизни, как это делает Библия. Иисус запрещает называть человека безумцем несправедливо — в порыве ненависти или гнева. Такое выражение злобной враждебности равносильно убийству, делая нас достойными геенны огненной.

Слово «геенна» происходит от названия долины Енном к юго-западу от Иерусалима, использовавшейся в качестве городской свалки. Это было весьма непривлекательное место для сжигания мусора, постоянно окутанное огнём, дымом и смрадом. Сначала долина была осквернена царём Ахазом, который «совершал курения на долине сынов Еннома, и проводил сыновей своих через огонь, подражая мерзостям народов, которых изгнал Господь пред лицом сынов Израилевых» (2Пар 28:3). Этот нечестивый царь воздвиг в долине жертвенник языческому богу Молоху — жертвенник, на котором люди нередко живьём сжигали собственных детей. Позднее это место стали называть «долиной убиения» (Иер 19:6). Во время реформ царя Иосии все языческие жертвенники были разрушены, а долина — превращена в огромную мусоросжигательную печь, какой она и оставалась до новозаветных времён. С течением времени название долины стало символом вечного мучения, и в этом значении она одиннадцать раз упоминается Иисусом.

Назвать человека безумным — это же самое, что проклясть и убить его, и виновник этого поистине достоин вечного наказания в геенне огненной.

ВЛИЯНИЕ НА НАШЕ ПОКЛОНЕНИЕ БОГУ

Итак, если ты принесёшь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой, пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой (5:23−24)

Учение Христа не только влияет на наше отношение к себе, — лишая всякого человека напускной праведности и показывая, что каждый виновен и заслуживает ада, — но и показывает, как гнев и ненависть сказываются на нашем общении с Богом.

Вся жизнь книжников и фарисеев прямо или косвенно была связана с поклонением Богу. Они много времени проводили в храме и в синагогах. Они приносили жертвы, совершали молитвы, отдавали десятину и исполняли всевозможные религиозные ритуалы. Однако всё это было не более чем формальным обрядом.

Слово «итак» возвращает нас к ранее высказанной Иисусом мысли, что грех, как и праведность, связан с душой человека. Доколе в сердце гнездится грех, внешне благочестивое поведение человека не угодно Богу. Христос продолжает развивать тему ненависти к брату в широком смысле этого слова, то есть к любому человеку, и заявляет, что поклонению обязательно предшествует примирение.

Каждый иудей прекрасно понимал, что грех ведёт к разрыву в отношениях с Богом и что жертвы и приношения призваны устранить этот разрыв. Но, слепо следуя раввинским преданиям и, соответственно, неверному пониманию Ветхого Завета, они не обращали внимания на скрытые грехи. Хотя ненависть или похоть назвать чем-то положительным никто не осмеливался, истинными грехами их тоже не считали. Однако Иисус в Нагорной проповеди утверждает, что гнев или ненависть настолько же аморальны, как и прелюбодеяние и убийство.

Процедура принесения дара к жертвеннику была хорошо знакома любому иудею. Скорее всего, Господь имел в виду жертвоприношение, совершаемое в День Очищения, когда в жертву за грехи приносилось животное. У входа в священнический двор простые люди обычно останавливались, поскольку к алтарю допускались только священнослужители. Здесь приносящий жертву возлагал на животное руки, символически передавая ему свои прегрешения, и отдавал его священнику для принесения в жертву. «Не спеши отдавать жертвенное животное священнику, — говорил Иисус, — если вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя». В первую очередь должен быть решён конфликт. Оставь дар твой пред жертвенником и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой. Прежде чем восстанавливать отношения с Богом, восстанови отношения с братом. Иначе ты окажешься лицемером, просящим прощения без покаяния.

Божьи требования оставались прежними испокон веков. Ранее Бог говорил Израилю: «К чему Мне множество жертв ваших?.. Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота, и крови тельцов и агнцев и козлов не хочу… Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетённого, защищайте сироту, вступайтесь за вдову» (Ис 1:11,16−17; ср. 58:5−7). «Как! Вы крадёте, убиваете, и прелюбодействуете, и клянётесь во лжи и кадите Ваалу, и ходите вслед иных богов, которых вы не знаете, и потом приходите и становитесь пред лицом Моим в доме этом, над которым наречено имя Моё, и говорите: „Мы спасены“» (Иер 7:9−10). Иудеи знали, или должны были знать, что Господь требует, оставив ненависть, примириться друг с другом, прежде чем они смогут примириться с Ним.

Фраза «брат твой имеет что-нибудь против тебя» может означать также ненависть или гнев со стороны брата. То есть, даже если мы на него зла не держим, а он разозлён или ненавидит нас, нужно сделать всё, что в наших силах, чтобы примириться с ним. Конечно, нам вряд ли удастся изменить его душу, но мы должны по крайней мере постараться закрыть брешь со своей стороны и не таить на него зла, даже если он не захочет помириться.

Независимо от того, кто виноват в ссоре — а чаще всего виноваты обе стороны, — прежде чем отправляться на поклонение, нужно постараться примириться. Ни музыкальное оформление, ни искусные молитвы, ни красивая архитектура, ни даже хорошая проповедь не оказывают такого влияния на поклонение Богу, как хорошие отношения между поклоняющимися. Скорее всего, богослужение пройдёт гораздо лучше, если мы останемся за стенами церкви, чтобы наладить испорченные или разрушенные отношения.

Доколе в сердце гнездится вражда или какой-либо другой грех, поклонение Богу не будет искренним. Почти за тысячу лет до Нагорной проповеди Иисуса псалмопевец провозгласил: «Если бы я видел беззаконие в сердце моём, то не услышал бы меня Господь» (Пс 65:18). Ещё раньше Самуил говорил: «Неужели всесожжения и жертвы столько же приятны Господу, как послушание голосу Господа? Послушание лучше жертвы, и повиновение лучше тука овнов» (1Цар 15:22).

ВЛИЯНИЕ НА НАШИ ОТНОШЕНИЯ С ОКРУЖАЮЩИМИ

Мирись с соперником твоим скорее, пока ты ещё на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу; истинно говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта (5:25−26)

Эти стихи, в общем-то, поясняют смысл двух предыдущих. На примере тюремного заключения должников Иисус учит, что, если мы кого-либо в чём-либо обидели, нужно мириться как можно быстрее, чтобы не оказалось слишком поздно.

Примирение, как и спасение, нельзя откладывать на потом. Завтра может быть поздно. Ни злоба, ни гнев, ни ненависть, ни какой иной грех не должны оставаться между нами и другими людьми.

Если в ст. 23−24 призыв к примирению звучит для обеих сторон, то здесь речь обращена прежде всего к виновнику. Римский закон позволял истцу привести обвиняемого к судье. Пока они ещё были в пути, оставался шанс договориться, но если в дело вступал судья, обратного хода не было. Таким образом, в случае законной жалобы (на что указывает обращение к судье) нужно мириться с соперником как можно скорее. Передача преступника слуге и заключение его в темницу отражает обычную последовательность исполнения наказаний. Чтобы избежать суда и тюрьмы, нужно было отдать весь долг до последнего кодранта (разменной римской монеты).

В этом примере показан грех против другого человека. Оставлять такой грех неразрешённым чревато приговором Всевышнего Судьи.

Какое именно наказание имеет в виду Иисус, не совсем понятно. Слова «будешь ввергнут… в темницу… и не выйдешь оттуда, пока не отдашь всё» попросту указывают на божественное наказание. Однако основной смысл этого стиха ясен и безошибочен: мы должны всеми силами, безотлагательно постараться исправить отношения с братом, чтобы не нарушились наши отношения с Богом и нас не постигло наказание.

В более глубоком смысле, разумеется, никто не совершенен в общении с ближними, поэтому ни один человек не достоин приносить поклонение Господу. Таким образом, с каждым стихом Нагорной проповеди всё более чётко очерчивается недостижимо высокая планка Божьей праведности и абсолютная неспособность человека достичь её своими силами. Христос подрывает шаткие основы нашей самоправедности с тем, чтобы дать нам Свою праведность, потому что только она может удовлетворить Божьи требования.

Кто такой прелюбодей?

Вы слышали, что сказано древним: «Не прелюбодействуй». А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своём. Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не всё тело твоё было ввержено в геенну. И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки её и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не всё тело твоё было ввержено в геенну (5:27−30)

Здесь Иисус продолжает разоблачать показную праведность, свойственную книжникам и фарисеям, показывая, что только чистое сердце угодно Богу. Без этого никакие внешне хорошие поступки не имеют значения. Бог оценивает состояние сердца — источник и происхождение греха, — а не его внешнее проявление или непроявление. «Каковы мысли в душе [человека], таков и он» (Притч 23:7), — и так судит человека Бог (1Цар 16:7).

Второй пример Иисуса, о чистоте сердца, связан с супружеской неверностью и грехами в половой жизни вообще. В ст. 27−30 Господь говорит о прелюбодеянии, о стоящем за ним вожделении и об освобождении от этого греха.

ПРЕЛЮБОДЕЯНИЕ

Вы слышали, что сказано древним: «Не прелюбодействуй» (5:27)

Как и в примере с убийством (ст. 21−26), новый пример начинается с одной из Десяти заповедей (Исх 20:14). И в первом, и во втором случае иудейские предания опирались на закон Моисея, по крайней мере, внешне.

Шестая заповедь утверждает святость жизни, седьмая — святость брака. Кто печётся только о внешней праведности, тот нарушает обе заповеди, поскольку в своём сердце попирает и святость жизни, и святость брака. Испытывая ненависть или гневаясь, человек совершает убийство, а испытывая вожделение — прелюбодействует. И тем, и другим он проявляет презрение к Божьему закону и Его имени (см. Исх 20:14; Лев 20:10; Втор 5:18).

Гнев и похоть сильнее всего воздействуют на людей. Движимый ими человек в скором времени ощутит, что он при этом не охотник, а жертва. Гневу и вожделению подвержен каждый, и каждый в той или иной мере им поддавался. А, следовательно, в Божьих очах в убийстве и прелюбодеянии виновны все.

Хотя сексуальные искушения появились на земле со времён грехопадения, в нашу эпоху вседозволенности и растления их пагубное влияние усилилось как нельзя более (см. 2Тим 3:13). Мы живём в эпоху разнузданного потворства страстям. Похоть плоти пропагандируется с экранов телевизоров и страниц журналов. Общество будто бы только этой темой и живёт. Даже в академических и религиозных кругах мы сталкиваемся со всевозможными семинарами, книгами, кассетами и программами, сулящими сексуальные знания, опыт, свободу и наслаждение.

Средства массовой информации используют секс-индустрию, чтобы обеспечить спрос на свою продукцию и повысить рейтинг своих программ. Уровень сексуальных преступлений высок как никогда, в то время как супружеская неверность, разводы и сексуальные извращения считаются чуть ли не нормой. Брак, верность и нравственная чистота стали объектом презрения, колких выпадов и насмешек. Мы озабочены сексом, возможно, как никакая цивилизация прежде.

Впрочем, философия сексуального гедонизма не нова. Она была распространена во времена Нового Завета, и Павел решительно выступал против неё в Коринфе. Его замечание «пища для чрева, и чрево для пищи» (1Кор 6:13а) выражало общепринятое в Древней Греции мнение, что биологические функции — всего лишь биологические и не имеют никакой моральной подоплёки. В подобной уверенности пребывали многие верующие в Коринфе, оправдывая свою безнравственность. Очевидно, они доказывали, подобно многим гедонистам наших дней, что секс — это всего лишь биологический акт, не отличающийся от принятия пищи или сна. Но Апостол Павел решительно опровергает это суждение, говоря, что «Бог уничтожит и то, и другое [т.е. чрево и пищу]. Тело же не для блуда, но для Господа, и Господь для тела» (ст. 13б). Божественный суд откроет, что тело — это не просто биологическая машина. Тела христиан — члены Христовы, храм Святого Духа, и принадлежат они Господу, а не нам (ст. 15,19). Следовательно, тело никогда не должно служить целям, которые бесчестят Бога, создавшего тело и пребывающего в нём. У христиан должна быть только одна реакция на подобное искушение — бежать от него (ст. 18).

Та же философия, что разлагала Коринф, жива и сегодня, увлекая значительную часть западного общества в море сексуальной невоздержанности и извращений. Сексуальная вседозволенность в любой форме разрушает человека физически, морально, умственно и духовно. Она разрушает браки, семьи и даже целые общества.

На протяжении истории некоторые верующие оказывали сопротивление сексуальным искушениям и грехам небиблейскими методами. Видя огромную мощь сексуальной энергии и вред, который она причиняла, выходя из-под контроля, некоторые верующие приходили к заключению, что секс — это зло, и его следует осудить и стараться всячески избегать. Подобная философия, называемая обычно викторианской, была широко распространена задолго до эпохи королевы Виктории.

Ориген (184−254 гг.), один из известнейших Отцов Церкви, читая Мф 5:27−30, настолько глубоко осознал свою греховность, что кастрировал себя (The New International Dictionary of the Christian Church, ed. James D. Douglas [new edition; Grand Rapids, 1974,1978], p. 733). Пьер Абеляр, французский богослов XII века, многие годы жил целомудренно. Однако он полюбил девушку по имени Элоиза и впал с ней в блуд. Элоиза забеременела. Чтобы защитить девушку и загладить свою вину, Абеляр женился на ней. Однако по городу поползли дискредитирующие Абеляра слухи, и, чтобы не причинить его карьере ещё большего вреда, Элоиза ушла в монастырь. Её дядя в ярости от всего случившегося нанял людей, которые вломились в квартиру Абеляра и кастрировали его; после этого Абеляр примкнул к монастырю Сен-Дени (The New International Dictionary of the Christian Church, p. 3).

Но географический эскапизм, физическое увечье или иные формы принудительного безбрачия противоречат Божьей воле (Евр 13:4). Они не только не библейские, но и безнравственные. Господь желает, чтобы Его народ жил в мире, но не был от мира (Ин 17:15−18). И поскольку тела наши — храм Святого Духа и принадлежат Христу, плохое обращение с ними никоим образом не допустимо. Секс был задуман как благословение, для наслаждения в браке. Всякий, поддерживающий идею безбрачия на том основании, что любое проявление сексуальности — грех, «[внимает] духам-обольстителям и учениям бесовским» (см. 1Тим 4:1−3). Говоря о брачных взаимоотношениях, Павел заповедует: «Муж оказывай жене должное благорасположение; подобно и жена мужу… Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим» (1Кор 7:3,5). Интимные отношения в браке — не только благословение, но и обязанность.

Предостерегая от измены, Библия говорит каждому мужчине: «Источник твой да будет благословен; и утешайся женой юности твоей, любезной ланью и прекрасной серной; груди её да напоят тебя во всякое время, любовью её услаждайся постоянно» (Притч 5:18−19). Песнь Песней Соломона посвящена необычайной красоте супружеской любви. Бог создал и благословил интимные взаимоотношения в браке. Возводить клевету на это истинное проявление любви и порочить его чем-то вроде кастрации или принудительного безбрачия — такое же извращение, как блуд, измена или гомосексуализм.

Каким-либо внешним воздействием проблему аморальности не решить, так как её причина кроется внутри. Иов заявил: «Если сердце моё прельщалось женщиной и я строил ковы у дверей ближнего, пусть моя жена мелет на другого, и пусть другие издеваются над ней, потому что это — преступление, это — беззаконие, подлежащее суду» (Иов 31:9−11). Этот праведник, живший много веков назад, знал, что в первую очередь супружеская измена закрадывается в сердце, и в Божьих очах похоть — такой же грех, как и физическая неверность.

Закон Моисея определяет измену как один из наиболее презренных и гнусных грехов, карающихся смертью (Лев 20:10; Втор 22:22). Решительно выступая против измены, иудейские предания, казалось бы, всецело отражали библейский взгляд. Когда книжники и фарисеи сказали Христу, что Моисей заповедал им побивать камнями женщину, взятую в прелюбодеянии, они были правы (Ин 8:4−5). Если бы Иисус не простил ей грех, она бы получила по заслугам.

Во всём Новом Завете запреты, накладываемые на сексуально непристойное поведение, такие же, как и в Ветхом. «Ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники» Царства Божьего не наследуют (1Кор 6:9; ср. Гал 5:19−21; Откр 2:22). «Блудников и прелюбодеев судит Бог» (Евр 13:4). Сколь сильными и нежными ни были бы чувства влюблённой пары, интимные отношения вне брака запрещены. Во всех случаях без исключений это — отвратительный грех пред Богом.

В исходном значении слово «прелюбодеяние» (греч. мойхао) относится к половой связи между мужчиной и женщиной, когда один из них или оба состоят с кем-то в браке. И в Новом, и в Ветхом Заветах это слово означает половую связь с кем-либо помимо супруга. Однако нарушение принципа целомудрия — это не только супружеская неверность (хотя здесь Иисус говорит именно о прелюбодеянии). Из слов «всякий» и «женщина» можно заключить, что это относится и к неженатым.

ВОЖДЕЛЕНИЕ

А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своём (5:28)

«Я» (эго) — эмфатическое местоимение, означающее, что Иисус ставит Своё слово выше влиятельного и почитаемого предания раввинов. В греческом тексте «смотрит» (от блепо) — причастие настоящего времени, относящееся к процессу рассматривания. Выбор такой формы указывает на то, что имеется в виду не случайный или беглый непроизвольный взгляд, а намеренный, неоднократный или пристальный. Союз прос то (с) с инфинитивом эпитумесай (букв. «чтобы вожделеть») указывает на цель или действие в момент взгляда. Следовательно, Иисус говорит о намеренном взгляде для удовлетворения похоти. Он говорит о человеке, который смотрит для удовлетворения своих греховных желаний. Он говорит о человеке, который идёт в кино на порнографический фильм или выбирает телепрограмму, известную своей аморальной направленностью. Иисус говорит о человеке, который идёт на пляж, где женщины загорают в слишком открытых купальниках, или делает что-либо другое, чтобы достичь сексуального возбуждения и греховного вожделения.

Но человек прелюбодействует в мыслях не от похотливого взгляда. Он уже прелюбодействовал в сердце. Не похотливый взгляд порождает грех, а грех в сердце порождает похотливый взгляд. Похотливый взгляд — это всего лишь проявление безнравственного и неверного сердца. Такое сердце становится почвой, на которой сеются и растут семена греха.

Иисус говорит не о нежданном искушении, с которым сталкивается каждый. Когда мужчина видит соблазнительно одетую женщину, сатана, конечно, попытается искусить его похотливыми мыслями. Но если он не поддался соблазну и отвёл взгляд в сторону, в этом нет греха. Любование с целью удовлетворения похотливых желаний — вот что осуждает Иисус, поскольку это служит признаком безнравственного, неугодного Богу сердца.

Давид согрешил не тем, что увидел купающуюся Вирсавию. Он не мог её не заметить. Когда царь прогуливался по кровле дворца, она была на виду. Давид согрешил тем, что продолжал смотреть; он согрешил желанием поддаться искушению. Он мог отвернуться в сторону и выбросить этот случай из головы. Тот факт, что Давид велел привести её во дворец и совершил с ней прелюбодеяние, был проявлением греховного желания, которое уже жило в его сердце (см. 2Цар 11:1−4).

В одной популярной пословице говорится: «Посеешь идею — пожнёшь поступок; посеешь поступок — пожнёшь привычку; посеешь привычку — пожнёшь характер; посеешь характер — пожнёшь судьбу». Этот процесс прекрасно иллюстрирует главную мысль Христа: любой грех берёт начало в сердце и мыслях.

Хотя Иисус приводит в пример мужчину, похотливые мысли и действия в равной степени присущи и женщинам, которые не меньше подвержены этому греху, да и сами нередко искушают мужчин. Артур Пинк отмечает:

Если похотливый взгляд — это такой ужасный грех, то обнажающиеся и непристойно одевающиеся, чтобы на них смотрели и испытывали вожделение… виновны не меньше, а может, и больше смотрящих. Вспомните хотя бы, что не так уж часто мужчины совершают грехи в интимной сфере, не будучи искушёнными женщиной. Насколько же велика, должно быть, вина большинства современных девушек, которые намеренно стремятся возбудить в юношах половое влечение. И насколько больше виноваты их матери, попускающие своим дочерям становиться сладострастными искусительницами (An Exposition of the Sermon on the Mount [Grand Rapids: Baker, 1974], p. 83).

Иов говорил: «Завет положил я с глазами моими, чтобы не помышлять мне о девице… Если стопы мои уклонялись от пути и сердце моё следовало за глазами моими, и если что-либо нечистое пристало к рукам моим, то пусть я сею, а другой ест, и пусть отрасли мои искоренены будут» (Иов 31:1,7−8). Иов знал, что грех коренится в сердце, и за вожделенный взгляд он заслуживал такого же наказания, как и за прелюбодеяние. Поэтому он, чтобы не впасть в искушение, заранее заключил завет с глазами о воздержании от вожделеющего взгляда.

Если прелюбодейное сердце бросается навстречу искушениям, то сердце благочестивое стремится не подходить к ним близко, если это возможно, и убегать от них, когда они неизбежны. Если прелюбодейное сердце заранее потворствует своей похоти, то верное сердце заранее предохраняет себя, обращаясь в молитве к Богу вместе с псалмопевцем: «Отврати очи мои, чтобы не видеть суеты; животвори меня на пути Твоём. Утверди слово Твоё рабу Твоему, ради благоговения пред Тобою» (Пс 118:37−38). Павел увещал Тимофея «избегать юношеских похотей» и иметь «чистое сердце» (2Тим 2:22).

Поэтому, подобно Иову, мы должны положить завет с нашими глазами, со всем нашим телом, умом и духом — избегать похоти и блюсти чистоту.

ОСВОБОЖДЕНИЕ

Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не всё тело твоё было ввержено в геенну. И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки её и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не всё тело твоё было ввержено в геенну (5:29−30)

В этом отрывке Иисус указывает путь к освобождению от греха в сердце. На первый взгляд кажется, что Его совет несовместим с тем, о чём Он только что говорил. Если корень греха в сердце, то какой смысл в вырывании глаза или отсечении руки? Если лишиться правого глаза, левый продолжит смотреть с вожделением, и если отсечь правую руку, левая продолжит грешить.

Очевидно, что Иисус образно говорит о вещах, физических или духовных, которые нас искушают или делают менее устойчивыми к искушениям. В иудейской культуре правый глаз и правая рука символизировали лучшие и наиболее ценные человеческие способности. Правый глаз символизировал прекрасное зрение, а правая рука — искусное мастерство, умение. Иисус говорит, что мы должны быть готовы расстаться с чем-то необходимым, пусть даже самым дорогим, лишь бы уберечься от греха. Ничто так не ценно, как праведность. Эти весьма выразительные слова нельзя толковать грубым, буквальным образом. Иначе получилось бы, что Христос призывает к членовредительству. Увечье не очищает сердце. Цель Христа — призвать нас навсегда расстаться с живущими в нас греховными побуждениями, толкающими нас на греховные деяния (ср. Мф 18:8−9).

Слово скандализо (соблазняет) означает «заставить оступиться», однако в форме существительного оно часто использовалось для обозначения ветки-приманки, которая приводит в движение механизм ловушки, как только животное задевает ветку. Всё, что может оказаться для нас моральной или духовной ловушкой, что служит причиной грехопадения или пребывания в грехе, должно быть устранено раз и навсегда. Например, будет плохо, если женатый человек влюбится в кого-то другого. Их отношения могут быть прекрасными, радостными, приятными для обоих и на первый взгляд идеальными, но не станут от этого менее греховными. Такие отношения нужно немедленно прекратить. Прекрасные и чистые отношения между супругами становятся безнравственными и отвратительными в глазах Бога, если оба партнёра или один из них состоит в браке с кем-то другим.

Идея гиперболы, высказанной Господом, предельно ясна — грех должен быть искоренён самым решительным образом. Павел говорит: «Усмиряю и порабощаю тело моё, чтобы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным» (1Кор 9:27). Если не контролировать то, что нас окружает, где мы бываем, что делаем, читаем и смотрим, с какими компаниями встречаемся и какие ведём беседы, — внешний мир начнёт над нами господствовать. Поэтому то, что в любую минуту может выйти из-под контроля, нужно без колебания отбросить.

Очевидно, что освобождение из-под дурного влияния не сделает развращённое сердце чистым. Внешние поступки сами по себе не могут произвести внутренних изменений. Но подобно тому, как акт прелюбодеяния характеризует порочное сердце, отвращение от пагубного поведения характеризует сердце, алчущее и жаждущее праведности. Это внешнее действие может служить эффективной защитой, потому что исходит из сердца, стремящегося исполнять не свою волю, а Божью.

Подобно Оригену, святой Антоний стремился избежать безнравственных поступков и похоти, отделившись от общества. Он стал пустынником в Египте, где жил в нищете и лишениях тридцать пять лет. Однако, согласно его же свидетельству, за все эти годы он так и не смог освободиться от искушений и забот. Сердце Антония по-прежнему принадлежало миру, а поэтому он не мог избежать мирского. Очень скоро отшельник понял, что сатане — князю мира сего — не составляло особого труда найти его даже в пустыне (Уильям Баркли, «Толкование Евангелия от Матфея», том 1, [ВСБ, 1986], стр. 161).

Иисус же излагает невыполнимые нормы праведности Своего Царства. Все люди — убийцы и прелюбодеи. Ослеплённые грехом, многие, впрочем, не осознают себя таковыми. Иисус демонстрирует, что ни книжники, ни фарисеи и никто другой не смогли освободиться от склонности к греху. Как всегда, невыполнимость поставленных Иисусом требований преследует двоякую цель: показать безнадёжное положение человека в отношении собственной праведности и побудить его к поискам Божьей. Средство Господа для исцеления грешных сердец — новое сердце. Ответ Христа на нашу беспомощность — Его достаточность.

Рассказывают историю о том, как во времена Гражданской войны в США одна красивая, высокообразованная и уважаемая молодая женщина стала зарабатывать на жизнь проституцией. В двадцатидвухлетнем возрасте эта женщина осталась одинокой, сломленной и лежала при смерти в одной из больниц города Цинциннати. Незадолго до смерти, оплакивая холодным зимним днём свою жизнь, она написала элегию. На следующее же утро это стихотворение было опубликовано в местной газете и вскоре приковало внимание множества людей по всей Америке, проникнувшихся искренним к женщине сочувствием. Стихотворение заканчивалось строчками:

В предсмертном хладе угасая,
Мольба едва слышна.
Блудницы стонам не внимая,
Безумна и грешна толпа…
Все люди словно охмелели
В канун благой метели.
О, смерть! Подари мне
Блаженство и негу
На белой перине
Из чистого снега.

Спустя немного времени кто-то добавил:

Когда ты растоптан, как снег под ногами,
Напомни себе, что Господь рядом с нами.
Он здесь, чтоб душе обрести исцеленье,
И радость вдохнуть всем принявшим спасенье.
С проклятьем грехов на Кресте умирая,
Христос отворил нам обители рая.
От Слова на сердце сошло озаренье:
О, внемли, Господь, ниспослав очищенье!
Струёй, что течёт со Креста непрестанно,
Омоешь — и снега белее я стану.

(A. Nainsmith, 1200 Notes, Quotes, and Anecdotes [Chicago: Moody, 1962], p. 184).

Многие люди идут в преисподнюю, внимая убаюкивающей лжи собственного «я». Иллюзия, будто грех — это всего лишь внешняя проблема, ведёт к вечной погибели.

Развод и повторный брак

Сказано также, что если кто разведётся с женой своей, пусть даст ей разводную. А Я говорю вам: кто разводится с женой своей, кроме вины прелюбодеяния, тот подаёт ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведённой, тот прелюбодействует (5:31−32)

Множество запутанных и противоречивых идей относительно взгляда Библии на развод возникли в наше время не по причине неясности Божьего откровения, а вследствие воздействия греха на человеческое сознание, мешающего ему принять простоту Слова Божьего. Когда люди смотрят на Священное Писание сквозь призму собственных предрассудков и плотских наклонностей, смущение и путаница неизбежны. И виноват в этом не Бог, а человек.

Английский врач Дэвид Грэм Купер в книге «Смерть семьи» (The Death of the Family, New York: Pantheon, 1970) пишет, что упразднение семьи — лучшее, что можно было бы сделать для блага общества. Он заявляет, что семья — это изобретение западного империализма. Сторонница движения феминисток Кейт Миллет в своей книге «Сексуальная политика» (Sexual Politics, New York: Doubleday, 1970; Ballantine, 1978) утверждает, что «семья как ячейка общества неизбежно потерпит крах, поскольку именно она угнетала и порабощала женщин». Многие города и даже штаты принимают законы, расширяющие права гомосексуалистов. Прямо или косвенно, семья подвергается нападкам со всех сторон.

Однако Арманд Николи, известный психиатр, профессор медицинского факультета Гарвардского университета, отмечает:

Некоторые преобладающие сегодня тенденции способны ослабить семью, разрушить её целостность, причинив её членам такие ужасные эмоциональные страдания, что эти люди станут невыносимым бременем для общества. Среди всех факторов, влияющих на развитие характера и эмоциональной устойчивости человека, самый главный — его общение в детстве с обоими родителями. Если и есть нечто общее между людьми, страдающими тяжёлыми психическими заболеваниями, то это потеря одного из родителей вследствие смерти, развода или по какой-либо другой причине. Физическая и эмоциональная отчуждённость от родителей может оказать глубокое воздействие на эмоциональное здоровье ребёнка (“The Fractured Family: Following It into the Future,” Christianity Today, 25 May 1979).

Доктор Николи определяет шесть факторов, наиболее губительных для семьи: работающие матери малолетних детей, частая смена места жительства, вторжение телевидения в жизнь семьи, недостаток нравственного регулирования в обществе и недостаток общения в семье. В то же время он отмечает, что самый большой урон институту семьи и эмоциональной стороне личности наносит развод. «Быстрая и несложная процедура разводов, неуклонно возрастающий их процент лишают всё большее количество детей физического и эмоционального общения с родителями». Доктор Николи заявляет, что если эту тенденцию не повернуть вспять, то «семейная жизнь будет неуклонно ухудшаться, порождая общество с более широким спектром психических заболеваний, чем когда-либо прежде».

Пагубное воздействие развода, отражающееся на детях, родителях, семье и обществе в целом, само по себе было бы более чем достаточным основанием для беспокойства по поводу этой проблемы. Однако величайшая трагедия развода в том, что он нарушает Слово Божье.

Во многих церквах проблема развода и повторного брака преуменьшается или вовсе игнорируется. Церковные нормы или установки либо не существуют, либо их приспосабливают к прихотям людей. Почти всякий раз, когда возникают подобного рода проблемы, решения принимаются без твёрдой опоры на Писание. Многие священнослужители признают, что не имеют ясного представления, что именно говорит Библия о том, когда можно разводиться, а когда — нельзя.

Можно выделить четыре основных истолкования библейских сведений о разводе и повторном браке, и все они находят поддержку в христианских кругах. Самая строгая точка зрения состоит в том, что развод недопустим ни под каким предлогом и ни при каких обстоятельствах. Согласно противоположному мнению, развод и повторный брак допустимы по любой причине или вовсе без всякой причины. Два других мнения занимают промежуточное положение. Одно из них гласит, что развод в отдельных ситуациях позволителен, а повторный брак — нет. В другом допускаются и развод, и повторный брак.

Разумеется, только одно из этих четырёх толкований по своей сути соответствует библейскому, и о нём говорит Иисус в Мф 5:31−32. Как и многие наши современники, иудеи дней Христа (типичными представителями которых были книжники и фарисеи) установили собственные нормы развода и повторного брака, выдавая их за Божьи. В этом отрывке Христос продолжает исправлять ложные раввинские предания, обычаи и учения, провозглашая вместо них истину.

УЧЕНИЕ КНИЖНИКОВ И ФАРИСЕЕВ

Сказано также, что если кто разведётся с женой своей, пусть даст ей разводную (5:31)

Слово «сказано» по-прежнему относится к упоминаемым в ст. 21 «древним», то есть к книжникам и фарисеям, разработавшим за предыдущие столетия (главным образом, в годы вавилонского плена и после него) общепринятые в израильском обществе предания. Так Господь обозначает учение, противоположное Божьему.

Во дни Христа преобладала самая либеральная из вышеупомянутых точек зрения — развод и повторный брак допускались под любым предлогом. Требовалось лишь одно — дать жене разводное письмо.

В тот период еврейской истории развод стал настолько простым и обычным делом, что мужчина мог развестись с женой по самым незначительным причинам. Например, если у жены пригорела еда или она поставила мужа в неудобное положение перед друзьями. Нередко мужья и не трудились объяснять причины развода, поскольку даже этого не требовалось.

Раввины оправдывали столь лёгкую процедуру развода, основываясь на неверном толковании Втор 24:1−4, где впервые в Библии упоминается разводное письмо.

Если кто возьмёт жену и сделается её мужем, и она не найдёт благоволения в глазах его, потому что он находит в ней что-нибудь противное, и напишет ей разводное письмо, и даст ей в руки, и отпустит её из дома своего, и она выйдет из дома его, пойдёт и выйдет за другого мужа, но и этот последний муж возненавидит её и напишет ей разводное письмо, и даст ей в руки, и отпустит её из дома своего, или умрёт этот последний муж её, взявший её себе в жёны, то не может первый её муж, отпустивший её, опять взять её себе в жёны, после того как она осквернена, ибо это есть мерзость пред Господом, и не порочь земли, которую Господь, Бог твой, даёт тебе в удел.

Главная идея этого отрывка заключается не в допустимости развода. Право на развод здесь не обговаривается и уж тем более не заповедуется. Правильнее было бы сказать, что эта заповедь касается особой ситуации, связанной с вопросом прелюбодеяния. Она показывает, что несправедливый развод ведёт к прелюбодеянию и, следовательно, к осквернению. Через Моисея Бог признал и допустил расторжение брака при определённых обстоятельствах, если при этом оформлялось соответствующее письмо. Однако это не означало, что Бог снисходительно относился к разводу или заповедал его. Допустимость развода была лишь проявлением Божьей милости к греховной природе человека. Позже Иисус объяснил фарисеям: «Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с жёнами вашими, а сначала не было так» (Мф 19:8).

Разводное письмо не оправдывало развод, а лишь обеспечивало разведённой женщине некоторые права. Оно защищало её репутацию от клеветы, служило доказательством законной свободы от бывшего мужа и давало право на повторный брак.

Слово «противное» во Втор 24:1 более точно с древнееврейского переводится как «обнажённое». Некоторые толкователи утверждают, что оно относится к неисправимому непристойному поведению. Однако Альфред Эдершайм (Sketches of Jewish Social Life [Grand Rapids: Eerdmans, 1976], pp. 157−158) считает, что это слово подразумевает любое нарушение правил приличия и характеризует плохую репутацию в целом.

Единственное место в Библии, где ещё раз используется этот древнееврейский термин, — это предыдущая глава Второзакония: «Кроме оружия твоего должна быть у тебя лопатка; и когда будешь садиться вне стана, выкопай ею яму и опять зарой ею испражнение твоё; ибо Господь, Бог твой, ходит среди стана твоего, чтобы избавлять тебя и предавать врагов твоих в руки твои, а поэтому стан твой должен быть свят, чтобы Он не увидел у тебя чего срамного и не отступил от тебя» (23:13−14). Словосочетание «что-то срамное» происходит от того же древнееврейского слова, что и «противное» во Втор 24:1.

Значение этого слова во Втор 24 вмещает в себе любое нарушение правил приличия, — недостойное, постыдное для женщины поведение, смущающее мужа. Оно не могло быть связано с прелюбодеянием, поскольку прелюбодеяние даже в период помолвки каралось смертью (Лев 20:10; Втор 22:22−24).

За какое же постыдное поведение давалось разводное письмо? Очевидно, это была неверность и лёгкое поведение, не преступавшие грани фактической измены. Во всяком случае, из Втор 24 ясно следует, что если женщина вышла замуж во второй раз и снова развелась или если даже второй муж умер, то она не могла возвратиться к первому мужу, потому что «она осквернена».

Главным намерением Господа во Втор 24:1−4 было не оправдание развода, а демонстрация его потенциального вреда. Господь желал не утвердить развод, а предостеречь от него. Стихи 1−3 представляют собой ряд условных придаточных предложений, достигающих кульминации в запрете повторно жениться на бывшей жене, состоявшей с кем-то в замужестве и освободившейся от уз брака по причине развода или смерти. Поскольку её первый развод не имел достаточно оснований, повторный брак был нарушением супружеской верности. Даже если её второй муж умер, женщина не могла возвратиться к первому, «после того как она [была] осквернена» (ст. 4). Она была осквернена (букв. «стала негодной») из-за неверности, приведшей к повторному браку, — в этом и заключается основная идея отрывка. Кроме того, Моисей говорит, что развод из-за неверности или лёгкого поведения создаёт предпосылки для прелюбодеяния.

Поэтому в Божьих глазах предоставление разводного письма не было узакониванием развода. Никоим образом не санкционируя развод, Втор 24:1−4 служит настоятельным предостережением против него. Возможно, этот текст предполагает, что развод допустим на соответствующих основаниях в сопровождении разводного письма. Однако этот отрывок не предлагает развод как дар от Бога, а, напротив, показывает, что часто развод приводит к прелюбодеянию. Даже по причине супружеской неверности развод допускался только как милосердная альтернатива высшей мере наказания, которого справедливо заслуживала виновная сторона (Лев 20:10−14).

Самая популярная во дни Христа школа раввинских преданий толковала слова Моисея во Втор 24:1 как заповедь, что нашло отражение в арамейском переводе Ветхого Завета (I век по Р.Х.). Разрешение, данное Богом в качестве вынужденной меры, было превращено в законное право.

УЧЕНИЕ ВЕТХОГО ЗАВЕТА

Учение Библии о разводе невозможно понять, не принимая во внимание её учение о браке. Сразу после сотворения женщины Господь провозгласил: «Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут двое одна плоть» (Быт 2:24). Брак был задуман не человеком, а Богом. И в самом глубоком смысле каждая супружеская пара (верующая или неверующая) принимает участие в союзе, учреждённом Самим Творцом. Брак — это Божье установление.

С самого начала Бог задумал моногамный брак на всю жизнь как единственный вариант союза между мужчиной и женщиной. Слово «прилепится» несёт в себе идею прочной, постоянной привязанности — склеивания друг с другом. Супруги соединены друг с другом настолько близко, что становятся «одной плотью». Это предполагает и духовное, и физическое единство. Бог сводит супругов воедино физически и духовно, и эта необыкновенная связь проникает во все уголки их душ. Брак по замыслу Бога представляет собой соединение двух людей в одно целое — слияние умов, желаний, эмоций, характеров. Господь хочет, чтобы, пока супруги живы, этот союз был нерасторжим. Интимные отношения и рождение потомства Господь создал как наиболее полное проявление этого единства. И эту супружескую близость нельзя разделять с кем-то другим.

Одно из наиболее скорых и тяжких последствий грехопадения — разрушение счастливых, сердечных и нежных взаимоотношений между мужем и женой. Адам и Ева правили в Едемском саду вместе: он был главой, а она — его помощницей. Руководство Адама основывалось на любви, заботе, понимании задач лидерства. Роль Евы заключалась в любящей, добровольной покорности и поддержке. И оба были всецело посвящены друг другу и Богу.

А проблемы в браке, подобно проблемам во всех сферах земной жизни, начались с грехопадения. Первый грех привёл к разделению человека и Бога, к разобщению с природой и к разъединению мужа с женой. Проклятие Богом Евы и вслед за ней всех женщин заключалось в словах: «Умножая, умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твоё, и он будет господствовать над тобою» (Быт 3:16). Проклиная Адама и всех потомков мужского пола, Господь сказал: «За то, что ты послушал голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: „не ешь от него“, проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от неё во все дни жизни твоей» (ст. 17).

Грехопадение извратило и исказило брачные отношения. С тех пор «влечение» жены к мужу из желания помогать переросло в желание контролировать — в то самое влечение ко греху, одолевшее Каина (см. Быт 4:7, в древнееврейском тексте там используется такое же выражение). Со стороны мужа право «господствовать» над женой будет сопровождаться суровостью как противодействие её желанию руководить. Грехопадение положило начало борьбе полов, женской борьбе за освобождение и мужскому шовинизму, непрестанно омрачая и искажая Божественный замысел о супружестве.

Одно из самых печальных последствий этой борьбы — склонность к разводу. Но в свете Божьего замысла о браке — который осуществлялся, хотя и недолго, в Едемском саду — ясно, что развод подобен отсечению руки или ноги из-за занозы. Вместо решения проблемы, возникшей между супругами, развод пытается справиться с ней, разрушая брачный союз.

Если посмотреть ещё глубже, развод разрушает союз, созданный Самим Богом. Вот почему Иисус недвусмысленно заявил: «Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мф 19:6). Бог как Творец брака желает, чтобы этот брачный союз не разрушался никогда. Развод — это пренебрежение Божьей волей и разрушение Его установления.

Серьёзное отношение Бога к браку видно из наказания за супружескую неверность. Любые интимные отношения вне брака грешны и развратны, но незаконные сексуальные отношения людей, состоящих в браке, наказывались смертной казнью (Лев 20:10−14). Две из Десяти заповедей охраняют святость брачных уз. Запрет лежит не только на прелюбодеянии, но даже на пожелании чужой жены (Исх 20:14,17).

Нигде серьёзное отношение Бога к святости брака не выражено так ясно, как в последней заповеди Десятисловия: «Не желай жены ближнего твоего» (Исх 20:17). Даже пожелать кого-то другого — тяжкий грех для женатого человека. Как утверждает Иисус в Мф 5:28, прелюбодеяние запрещено и телу, и уму. В Лев 18:18 Бог уточнил Свои требования, запретив многожёнство. Любое преступление против брака, зиждущегося на верности единственной супруге в течение всей жизни, было запрещено Божественным законом.

Бог учредил брак как физическое, духовное и душевное единство одного мужчины с одной женщиной, неделимый и нерушимый союз на всю жизнь. Свою глубокую ненависть к разводу Господь подтверждает в Мал 2:13−16:

И вот ещё что вы делаете: вы заставляете обливать слезами жертвенник Господа с рыданием и воплем, так что Он уже не призирает более на приношение и не принимает умилостивительной жертвы из рук ваших. Вы скажете: «За что?» За то, что Господь был свидетелем между тобой и женой юности твоей, против которой ты поступил вероломно, между тем как она подруга твоя и законная жена твоя. Но не сделал ли того же один, и в нём пребывал превосходный дух? Что же сделал этот один? Он желал получить от Бога потомство. Итак, берегите дух ваш и никто не поступай вероломно против жены юности своей. «Если ты ненавидишь её, отпусти, — говорит Господь, Бог Израилев, — обида покроет одежду его, — говорит Господь Саваоф. — Поэтому наблюдайте за духом вашим и не поступайте вероломно».

Человек, оставляющий свою жену, совершает мерзость перед Богом. Буквальный перевод выражения «обида покроет одежду его» звучит так: «Он покроет свою одежду жестокостью». Здесь представляется образ убийцы, запачкавшего одежду кровью своей жертвы. «Не сделал ли того же один, и в нём пребывал превосходный дух», — говорит Малахия. Это предложение трудно для перевода, но его точнее было бы перевести так: «Этого не сделал [не развёлся] ни один, в ком пребывал [Божий] Дух». Божий Дух никогда не принимает участия в разводе.

Многие люди в наше время заявляют о Божьем водительстве в бракоразводном процессе и об обретении мира в сердце после развода. Но «Я ненавижу развод, — провозглашает Господь через Малахию. — Поэтому храните свой духовный союз и не обманывайте ваших жён» (Мал 2:16, Современный перевод библейских текстов). Во всех случаях без исключения развод — это плод греха, и Бог ненавидит его. Он никоим образом не заповедует, не одобряет и не благословляет развод.

Чтобы оправдать собственное понимание развода, фарисеи применяли неверное толкование Втор 24:1−4, истолковывая этот текст себе в угоду как заповедь (Мф 19:7). На самом же деле, этот отрывок не заповедует и не извиняет развод. Как и другие места Ветхого Завета, он просто признает его реальностью. Например, в Ис 50:1 Бог обвиняет израильский народ в духовном блудодеянии: «Так говорит Господь: „Где разводное письмо вашей матери, с которым Я отпустил её? Или которому из Моих заимодавцев Я продал вас? Вот, вы проданы за грехи ваши, и за преступления ваши отпущена мать ваша“».

В Иер 3:1 содержится похожая ссылка. Господь заявляет: «Говорят: „Если муж отпустит жену свою, и она отойдёт от него и сделается женой другого мужа, то может ли она возвратиться к нему? Не осквернилась ли бы этим страна та?“ А ты со многими любовниками блудодействовала, и однако же возвратись ко Мне».

Большинство ссылок на развод в Ветхом Завете вовсе не одобряют его, а налагают на него ограничения. Например, во Второзаконии говорится о муже, который ложно обвиняет свою молодую жену в «порочных делах». За это «наложат на него сто сиклей серебра пени и отдадут отцу отроковицы за то, что он пустил худую молву о девице израильской; она же пусть останется его женой, и он не может развестись с ней во всю жизнь свою» (22:14,19). В этой же главе мы читаем: «Если кто-нибудь встретится с девицей необручённой, и схватит её и ляжет с ней, и застанут их, то лежавший с ней должен дать отцу отроковицы пятьдесят сиклей серебра, а она пусть будет его женой, потому что он опорочил её; во всю жизнь свою он не может развестись с ней» (ст. 28−29).

Также ясно сказано, что развод оскверняет священника. «Они не должны брать за себя блудницу и опороченную, не должны брать и жену, отверженную мужем своим, ибо они святы Богу своему… Вдову, или отверженную, или опороченную, или блудницу, не должен он брать, но девицу из народа своего должен он брать в жёны» (Лев 21:7,14).

В Ветхом Завете Бог не потворствует разводу и не благословляет его. Только в одном случае (Езд 10:3−5) Он через Своего священника заповедует развод, поскольку под угрозой оказалось само существование народа, с которым Господь заключил завет (ср. Втор 7:1−5). Но это единичное исключение не отрицает Божьей ненависти к разводу. Призыв Ездры к разводу — из ряда вон выходящий пример выбора меньшего из двух зол, имеющий отношение только к той ситуации и только к израильскому народу.

Вся книга Осии — образ всепрощающей и долготерпеливой любви Бога к Израилю, представленный в прощающей и терпеливой любви Осии к своей жене Гомерь. Гомерь стала блудницей, уходила от Осии и изменяла ему при каждом удобном случае. Но Осия оставался верным и прощал Гомерь, невзирая на её проступки, подобно тому как Господь остаётся верным и всепрощающим, независимо от поведения Своего народа. Бог смотрит на брачный союз мужа и жены так же, как на Свой союз с верующими. И мы должны поступать так, как Бог поступает с нами. Это значит, что мы должны любить, прощать, идти на уступки и быть готовыми восстановить отношения с супругом, желающим этого.

Несмотря на то, что брак Осии и Гомерь — это, прежде всего, символ отношений Бога с израильским народом, это также удачная иллюстрация правильного отношения к супругу, который сбился с истинного пути. Всепрощающая Божья любовь желает сохранить брачный союз. Именно так Христос относится к Церкви, многократно прощая Свою невесту и никогда не отвергая её (Еф 5:22−23).

В браке должны царить любовь, прощение и милость. Только тогда брак будет настоящим символом божественной любви, прощения и милости. В этом и заключается красота брака. Человек, ищущий развода, не постиг глубинного смысла истории Осии и Гомерь, не вместил полноты Христовой любви к Церкви, а значит, не понял и истинного назначения брака. Бог ненавидит развод.

УЧЕНИЕ ХРИСТА

А Я говорю вам: кто разводится с женой своей, кроме вины прелюбодеяния, тот подаёт ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведённой, тот прелюбодействует (5:32)

Иисус в точности подтверждает изложенное во Втор 24:1−4 учение Моисея о том, что несправедливый развод непременно ведёт к прелюбодеянию. Иисус говорил самодовольным фарисеям и приверженным букве книжникам: «Вы считаете себя великими учителями и хранителями закона. Однако, позволив разводиться без всяких на то оснований, вы осквернили народ Божий пагубным влиянием супружеской неверности. Принижая планку Божьих норм до уровня собственных, вы совратили множество людей, навлекая осуждение на себя и на них».

Фарисеи так толковали наставления Моисея: «Если найдёшь что-то противное в своей жене — разводись с ней». И бумажная процедура была единственной для них сложностью. Иисус знал об искажении фарисеями истины и поэтому обличил их.

Ошибочность представления книжников и фарисеев показана в Мф 5:27−30. Они гордились тем, что не прелюбодействовали. Но Иисус сказал: «А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своём» (ст. 28). В ст. 29−30 Господь показал, что ни одно жертвоприношение не в состоянии сохранить человека нравственно чистым. В этих стихах (31−32) Он вновь обвиняет книжников и фарисеев в прелюбодеянии. Они прелюбодействовали тем, что оставляли своих жён. Вследствие лёгкости развода появилась возможность избегать явного прелюбодеяния. Для узаконивания похоти требовалась всего лишь несложная бумажная процедура.

Однако Иисус противопоставил им истинное толкование закона Божьего. Он сказал, что всякий раз, когда муж отпускал жену без веской причины, давая ей право повторно выйти замуж, он подталкивал её к прелюбодеянию. И это вменялось в вину не только ей, но и ему. Кроме того, те, кто женится на разведённой женщине или выйдет замуж за разведённого мужчину, также становятся прелюбодеями. В результате прелюбодеяние умножалось! Суть слов Христа в том, что развод ведёт к прелюбодеянию.

Некоторые толкователи утверждают, что если основное значение слова аполуо (разводится) — «отвязывать» или «освобождать», то и относится оно только к разлучению, разрыву помолвки или к уходу. Часто считают также, что в этом месте Писания Иисус говорит исключительно о разрыве помолвки, так как то же слово упоминается в Мф 1:18−19. Но когда слово аполуо употреблялось по отношению к мужу или жене, оно всегда означало развод, а не просто разлучение или разрыв помолвки (ср. Мф 19:3,7−9; Марк. 10:2,4, 11−12; Лк 16:18).

Этот термин не может относиться только к разрыву помолвки по ряду причин. Во-первых, предпосылкой для этой главы служит 24-я глава Второзакония, где речь идёт не о расторгнутой помолвке, а о разорванных супружеских отношениях. Ограничиваться помолвкой в отрывке, строго относящемся к браку и разводу (согласно ветхозаветному тексту), незаконно и исторически неверно. Если бы Христос имел в виду период помолвки, то вместо пояснения и подтверждения норм Ветхого Завета Его слова были бы неким добавлением к ним, что явно не соответствовало бы Его цели в этой части Нагорной проповеди (см. 5:17−18).

Во-вторых, в еврейской традиции союз считался нерасторжимым с момента помолвки, а не после сочетания, как это ясно видно на примере Иосифа и Марии. Иосиф стал её мужем по обручении. В Ветхом Завете за измену оба карались смертью, независимо от того, была ли измена совершена в период помолвки или после бракосочетания. Мужчина, имевший до помолвки близость с девицей, был обязан взять её в жёны (Втор 22:28−29). Очевидно, что в том культурном контексте обручение было составной частью брачных отношений.

В-третьих, иудеи, слышавшие эти слова из уст Христа, явно понимали, что они означают развод, поскольку не было какой-либо необходимости разъяснять их значение. Текст Втор 24:1−4, на который ссылается Иисус в Мф 5:31, имел отношение исключительно к браку и разводу, а не к помолвке, разлуке или оставлению супруги без разводного письма. Иисус не привносил ничего нового в учение Моисея и ничего в нём не изменял, — Он просто разъяснял его.

Разводясь с женой по любой причине, кроме супружеской неверности, муж подаёт некогда верной супруге повод прелюбодействовать, если она, как предполагается, повторно выйдет замуж. Кроме того, в Марк. 10:11−12 Иисус ясно сказал: «Кто разведётся с женой своей и женится на другой, тот прелюбодействует от неё; и если жена разведётся с мужем своим и выйдет за другого, прелюбодействует». Утверждение Христа, что всякий, кто женится на разведённой, прелюбодействует (ср. Лк 16:18), завершает эту картину. Мужчина или женщина, не имеющие права разводиться, не имеют права и на повторный брак. Такой поступок порождает целый порочный круг неверности, поскольку повторный брак вслед за незаконным разводом приводит к незаконной, прелюбодейной связи мужчины и женщины.

Прибавьте к этому вредное воздействие на детей, родственников и общество в целом, и мы увидим, что мало какой поступок может сравниться по своей разрушительности с разводом. Развод не только толкает на последующие грехи, но также вызывает всевозможные волнения, негодование, чувство горечи, ненависть, отчаяние, противоречия и разные проблемы.

В 19-й главе Евангелия от Матфея Иисус цитирует Божье утверждение в Быт 2:24: «Поэтому оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одной плотью» (Мф 19:5). «Так что они уже не двое, — продолжает Он, — но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (ст. 6). Ответ фарисеев — «Как же Моисей заповедал давать разводное письмо и разводиться с ней?» (ст. 7) — вновь показал превратное понимание ими текста Втор 24:1−4. Христу пришлось объяснить: «Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с жёнами вашими, а сначала не было так» (ст. 8). Бог никогда не «заповедал» развод, Он лишь «позволил» его в качестве уступки грешному и своевольному человечеству. Действительно, в Марк. 10:5 Иисус говорит о Втор 24:1−4 как о заповеди. Но там записана не заповедь о разводе, а заповедь не брать в жёны разведённую, которая была осквернена.

Условие «кроме вины прелюбодеяния» — вовсе не припасённый Богом выход, а единственное основание развода, которое Он признаёт. Некоторые говорят, что это «исключение» позволяет разводиться только иудеям и только в случае греха кровосмешения (брак с близким родственником, запрещённый в 18-й главе книги Левит). Такой довод приводят те, кому хотелось бы, чтобы у христиан не было библейских оснований для развода. Они подчёркивают, что исключение появляется только в Евангелии от Матфея, и толковать эту статью каким-то иным образом — означало бы противоречить закону, регулирующему вопросы супружеской неверности, или добавлять к нему.

Разумеется, Богу достаточно сказать однажды, и сказанное будет истиной, а значит, и то обстоятельство, что условие появляется лишь в Евангелии от Матфея, не ставит данное толкование под сомнение. В сущности, обратное толкование не соответствовало бы контексту 10-й главы Евангелия от Марка и 16-й главы Евангелия от Луки. В Мф 5 и 19 этот пункт включён для того, чтобы исправить неверное толкование фарисеями Божьего закона о прелюбодеянии. В этих главах условие дополняет учение Христа о разводе, изложенное в Марк. 10 и Лк 16, а не противоречит ему.

Иисус не более одобряет развод, чем Моисей. Ветхозаветный идеал остался нетронутым. В структуре Ветхого Завета развод допускался для решения нестандартных и в то же время реальных проблем несовершенных, грешных людей. Бог никогда не попустительствовал разводу — «что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мф 19:6). Прелюбодеяние, как и развод, — отступление от Божьего замысла, и оно является единственной причиной для расторжения брачного союза. В соответствии с ветхозаветным законом, супружеская неверность почти всегда вела к расторжению брака, потому что виновная сторона предавалась смерти (Лев 20:10).

Поскольку Иисус конкретно упоминает о допустимости развода в случае супружеской неверности (Мф 5:32; 19:9) и говорит о том, что Он не намерен отрицать или отменять и йоты в Божьем законе (5:18−19), представляется очевидным, что иногда в истории Израиля развод допускался вместо казни — как законное наказание за прелюбодеяние. Ни один ветхозаветный отрывок не санкционирует развод, но это вовсе не означает, что Бог не дал никакого откровения по этому поводу. На основании признания и регулирования Им развода, а также принимая во внимание расторжение Богом союза с Израилем и Иудой (Иер 3:8), можно предположить, что Его указания о разводе были даны в виде устного или письменного откровения, не сохранившегося в Писании. Вместо смертной казни за духовное прелюбодеяние, Бог дал Израилю и Иуде разводное письмо. Праведный Иосиф также собирался развестись с Марией за предполагаемое прелюбодеяние, вместо того чтобы побить её камнями (Мф 1:19).

Почему Бог допустил развод вместо смертной казни? Возможно, из-за того, что Израиль так сильно погряз в разврате, что в людях не осталось достаточно жажды праведности, чтобы казнить за это преступление. Так или иначе, Господь по Своей милости решил не настаивать на смертной казни. Это соответствует Божественной природе, явленной во Христе, Который обличил фарисеев, намеревавшихся побить камнями женщину, взятую в прелюбодеянии, и затем Сам простил её (Ин 8:7). Развод как Божья альтернатива смертной казни был допущен по причине человеческого жестокосердия, как утверждает Иисус в Мф 19:8.

Развод никогда не был заповедан, даже за супружескую неверность. Иначе Бог заранее дал бы Своё предупреждение о разводе Израилю и Иуде. Разводное письмо допускалось за измену, но никогда не заповедовалось и не было обязательным. Оно было крайней мерой, к которой прибегали в тех случаях, когда нераскаянная аморальность истощала терпение невиновной стороны, а виновная сторона не собиралась исправляться.

Если Бог, вместо смертной казни, допустил развод как милостивую уступку человеческой греховности, то почему бы Ему не разрешить и повторный брак, который вполне допустим в связи с изначально существовавшим законом о предании смерти прелюбодея? В конце концов, цель развода заключалась в демонстрации милости к невиновной стороне, а не в приговоре невиновному супругу жить в несчастье и одиночестве.

«Прелюбодеяние» (порнейа) относится к любой незаконной сексуальной связи, независимо от того, свободны партнёры или состоят в браке. Как указывают другие места из Библии, в которых используются однокоренные слова, — это общий термин, включающий в себя супружескую измену («блудить», 1Кор 10:8; «любодействовали», Откр 2:14; ср. 1Кор 5:1). Поскольку в Мф 5:31−32 говорится главным образом о браке и разводе, основное значение этого слова здесь — «прелюбодеяние». Однако слово порнейа включало в себя также кровосмешение, проституцию, гомосексуализм, скотоложство — все половые грехи, заслуживающие, по Ветхому Завету, смертной казни (Лев 20:10−14). Иначе говоря, любое из этих развратных и извращённых деяний было допустимым основанием для развода.

Иисус не поддерживает развода в таких случаях и ещё меньше требует его. Он просто говорит, что развод и повторный брак на каком-либо ином основании ведёт к прелюбодеянию. Будучи Богом, Иисус ненавидит развод (Мал 2:16), но косвенно Он допускает, что иногда развод происходит не по причине супружеской измены. Невиновная сторона, приложившая все усилия для созидания семьи, может выйти замуж повторно, если супруг или супруга настойчиво требует развода или продолжает изменять.

Иисус открыто утверждает, что Бог по-прежнему ненавидит развод, и Его идеал — моногамный брак на всю жизнь. Но в качестве уступки греховной природе человека и милостивой заботы о тех, кто не виновен в осквернении брака, Он допускает развод на единственном основании — по причине прелюбодеяния.

В 1-м Послании к Коринфянам Павел добавляет ещё одно законное основание для развода и последующего повторного брака: «Прочим же я говорю, а не Господь: если какой брат имеет жену неверующую и она согласна жить с ним, то он не должен оставлять её; и жена, которая имеет мужа неверующего, и он согласен жить с нею, не должна оставлять его» (7:12−13). Объяснив причину такого наставления, Павел затем добавляет: «Если же неверующий хочет развестись, пусть разводится; брат или сестра в таких случаях не связаны; к миру призвал нас Господь» (ст. 15). Греческое слово, переведённое как «оставлять» (хоризо), часто использовалось для обозначения развода. Следовательно, если неверующий супруг оставляет верующего или разводится с ним, то последний свободен от брачных обязательств и имеет право на повторный брак. (Более детальное изучение этого отрывка см. в Толковании автором 1-го Послания к Коринфянам [Славянское Евангельское Общество, 2005], стр. 193−197).

Кризис доверия

Ещё слышали вы, что сказано древним: «Не преступай клятвы, но исполняй пред Господом клятвы твои». А Я говорю вам: не клянись вовсе: ни небом, потому что оно престол Божий; ни землёй, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город великого Царя; ни головой твоей не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или чёрным. Но да будет слово ваше: «Да, да»; «Нет, нет»; а что сверх этого, то от лукавого (5:33−37)

Кризис доверия — явление не новое. Возникнув с грехопадением, он с тех пор неотступно преследует человечество. Сатана — князь века сего, и поскольку он лжец и «отец лжи» (Ин 8:44), то не стоит удивляться, что возглавляемая им структура насквозь пропитана ложью. Все люди рождаются грешниками, а значит, и лжецами (см. Пс 57:4; 61:5; Иер 9:3−5).

Обычное, свойственное человеку недоверие усугубляется книгами, фильмами, передачами, песнями и рекламой, в которых быль, сказка и откровенная ложь переплетаются в самых причудливых сочетаниях. Мы так редко слышим неискажённую правду, что привыкли ко всему относиться с подозрением. Под подозрением оказываются бизнесмены, рекламодатели, теле-и радиоведущие, бухгалтеры, юристы, продавцы, врачи, торговцы, учителя, писатели, политики и даже многие проповедники. Всё общество построено на поддельной, искусственной «правде». Мы прячем истину, мы обманываем, преувеличиваем, предоставляем заниженный отчёт о доходах в налоговую инспекцию, даём обещания, которые с самого начала не собираемся выполнять, придумываем на ходу оправдания и теряем доверие — и не видим во всём этом ничего особенного.

Бизнес, политика, правительство, система образования, наука, религия и даже семья так прочно стоят на обмане и полуправде, что неожиданная огласка истины подорвала бы саму их основу. Общество не вынесло бы правды.

Однако даже в самых испорченных и безнравственных странах сознают, что по крайней мере в некоторых вопросах «настоящая правда» необходима. Судебная присяга обязывает человека говорить «правду, только правду и ничего кроме правды», потому что без истины невозможно создать даже видимость правосудия. Истина настолько важна для суда, что лжесвидетельство расценивается как преступление и может повлечь за собой суровую кару. Даже преступные группировки и заговорщики, у которых обман и дезинформация составляют часть «работы», в отношениях между собой требуют абсолютной истины, иначе вся их организация развалится в одночасье.

Обычно люди говорят правду, только когда им это удобно, однако общество в целом всегда признавало необходимость и важность истины, причём не только в зале суда. Великий римский оратор Цицерон говорил: «Истина — это наивысшая реальность, доступная человеку». Как жаль, что большинство людей живёт вне реальности! Даниэль Вебстер писал: «Истина была и остаётся самым сильным, но самым нежеланным союзником».

Даже древние раввины, чьё легкомысленное отношение к истине и небиблейские предания Христос обличает в Нагорной проповеди, считали ложь — наряду с богохульством, лицемерием и клеветой — одним из четырёх величайших грехов, способных отлучить человека от Бога. Совесть подсказывает нам, что правда — это добро, а неправда — зло. Вот почему люди так стараются казаться правдивыми. Гораздо хуже, однако, у них получается быть таковыми.

Во дни Христа истина ценилась иудеями высоко на словах, но на деле была погребена под многочисленными традициями. Традиции с течением времени подогнали Божий закон под людские греховные представления и цели. В Мф 5:33−37 Господь продолжает обличать многочисленные искажения и отступления от божественного откровения, которое на словах иудеи любили и проповедовали. В этих пяти стихах Иисус излагает первоначальное учение Моисея, показывает его искажение в преданиях и заново провозглашает божественные требования истины.

ПРИНЦИП ЗАКОНА МОИСЕЯ

Ещё слышали вы, что сказано древним: «Не преступай клятвы, но исполняй пред Господом клятвы твои» (5:33)

Предание, цитируемое здесь Христом, было смесью концепций, взятых из Лев 19:12, Чис 30:3 и Втор 23:21. Слово «клятвы» дважды звучит в этом стихе. Им переведены два разных, хотя и однокоренных, греческих слова. Первое — от глагола эпиоркео, означающего «лжесвидетельствовать», «приносить ложную присягу», «преступать клятву». Второе — от существительного хоркос, буквально означающего «обносить оградой» или «связывать». И действительно, клятва связывается, огораживается, скрепляется тем, что предложено в качестве гарантии.

Причина принесения клятвы хорошо объясняется в Послании к Евреям: «Люди клянутся высшим, и клятва в удостоверение оканчивает всякий спор их» (6:16). Чтобы придать своим словам важность и вес, в свидетели призывали имя кого-то (или чего-то) высшего. Например, произнося клятву во имя Господа, человек призывал Бога судить, правду он говорит или нет. Клятва воспринималась как абсолютная истина и «оканчивала всякий спор», потому что призывала суд на нарушителя слова. Иудеи, вернувшиеся из вавилонского плена, «вступили в обязательство с клятвой и проклятием — поступать по закону Божьему» (Неем 10:29).

Господь позволял клясться Его именем (Лев 19:12), и многие ветхозаветные святые как до закона Моисеева, так и после него следовали этому обычаю. Авраам скрепил обещание царю содомскому (Быт 14:22−24) и Авимелеху (21:23−24) клятвой во имя Господа. Он же заставил раба своего «[поклясться]… Господом, Богом неба и Богом земли», что тот не возьмёт сыну его Исааку жены из среды язычников-хананеев, среди которых Авраам жил, а пойдёт для этого в Месопотамию (24:1−4,10). Подобную клятву взял со своего раба Исаак (26:31). Иаков и его тесть Лаван призывали Господа в свидетели, когда заключали договор между собой в Мицпе (31:44−53). Таким же образом поступили Давид и Ионафан, вступая в завет друг с другом (1Цар 20:16). Сам Давид некогда «клялся Господу, давал обет Сильному Иакова» (Пс 131:2). Все эти великие мужи Божьи, да и многие другие, клялись и заключали заветы, призывая Господа быть свидетелем их честности и искренности (см. Быт 47:31; 50:25; Нав 9:15; Суд 21:5; Руфь 1:16−18; 2Цар 15:21; 2Пар 15:14−15).

Даже Сам Бог в некоторых случаях прибегал к клятве. Аврааму Он сказал: «Мною клянусь… что, так как ты сделал это дело и не пожалел сына твоего, единственного твоего, то Я, благословляя, благословлю тебя и, умножая, умножу семя твоё, как звёзды небесные и как песок на берегу моря; и овладеет семя твоё городами врагов своих» (Быт 22:16−17). Автор Послания к Евреям поясняет: «Бог, давая обетование Аврааму, так как не мог никем высшим клясться, клялся Самим Собой» (Евр 6:13−14; ср. ст. 17). Конечно же, обычное Божье обещание не менее твёрдо и истинно, чем клятвенное. Господь приносил клятву не потому, что иначе Его слова были бы сомнительны или ненадёжны, а потому, что хотел подчеркнуть особую важность или указать на особое значение даваемого обещания. (Другие указания на клятвенные обещания Господа можно найти в Пс 88:4,50; 109:4; Иер 11:5; Лк 1:73).

Из уст Христа неоднократно можно было услышать такое вступление: «Истинно говорю вам…» (Мф 5:18,26; 6:2,5, 16 и т.д.) и ещё более сильное «истинно, истинно говорю вам…» (Ин 1:51; 3:3,5; 5:19,24 и т.д.), что указывало на особую значимость последующих слов. Как и в случае с Божьей клятвой, эти слова Христа были не менее и не более истинны, чем остальные. Фраза «истинно говорю вам» лишь подчёркивала сугубую важность некоторых утверждений. Важно также отметить, что Христос под клятвой назвал Себя Сыном Божьим перед первосвященником Каиафой (Мф 26:63−64).

Господь позволил приносить справедливую клятву Его именем ради немощи человечества, склонного к обману и неправде. В Евр 6:16 не осуждается правдивая клятва. Бог знает, что расположенность людей ко лжи заставляет их относиться друг к другу с недоверием, и что в серьёзных ситуациях клятва помогает удержаться от обмана или сдержать слово. Молодожёны, давая пред Богом клятву любить друг друга до конца жизни, обещают чтить священное таинство брака. Псалмопевец, говоря о том, кто может войти в Божье жилище, в числе прочих приводит такое требование: «Кто клянётся, хотя бы злому, и не изменяет» (Пс 14:1,4). Такому человеку его слово дороже благополучия. Соблюдение данных Господу обещаний — отличительная черта подлинного христианина. Другими словами, истинные сыны Царства Небесного ненавидят ложь (Пс 118:29,163; 119:2).

Впрочем, сколь страшные муки ни призывал бы на свою голову клянущийся, клятва надёжна лишь в той мере, в какой надёжен сам человек. Во время суда над Иисусом, когда Пётр находился во дворе синедриона, одна служанка сказала: «И ты был с Иисусом Галилеянином», — на что Пётр ответил: «Не знаю, что ты говоришь». Через короткое время то же самое сказала другая служанка, и Пётр «отрёкся с клятвою». Когда позже к нему подошли другие присутствующие и стали утверждать, что он был со Христом, Пётр «начал клясться и божиться, что не знает Этого Человека» (Мф 26:69−74). Его божба была не богохульством, а усиленной клятвой. Пётр пытался придать своей клятве вес, но это не придало его словам истинности. Плохо — лгать, ещё хуже — призывать Бога во свидетели своей лжи. Вдобавок к предательству Пётр употребил имя Господа всуе. Не удивительно, что после этого он, «выйдя вон, плакал горько» (ст. 75).

Порою клятва приносится искренно, но совершенно неразумно, без учёта её серьёзности и возможных последствий. Бездумно клялись, например, Иисус Навин (Нав 9:15), Иеффай (Суд 11:30−31), Саул (1Цар 14:24) и Ирод (Мф 14:7).

По ветхозаветному закону клятва должна была скрепляться только именем Божьим. «Господа, Бога твоего, бойся, и Ему одному служи, и Его именем клянись» (Втор 6:13; ср. 10:20). «Кто будет благословлять себя на земле, будет благословляться Богом истины; и кто будет клясться на земле, будет клясться Богом истины» (Ис 65:16). Даже язычники должны были клясться именем Божьим. О нечестивых соседях Израиля Господь говорил: «И если они научатся путям народа Моего, чтобы клясться именем Моим: „Жив Господь!“… то водворятся среди народа Моего» (Иер 12:16).

Бог утвердил серьёзность клятвы. «Если кто безрассудно устами своими поклянётся сделать что-нибудь плохое или доброе, какое бы то ни было дело, в котором люди безрассудно клянутся, и он не знал того, но после узнает, то он виновен в том… Если… исповедается, в чём он согрешил, то пусть принесёт Господу за грех свой» (Лев 5:4−6). А в Нав 9:20 подчёркивается, почему важно соблюдать клятву: «…чтобы не постиг нас гнев за клятву, которой мы клялись».

ИСКАЖЕНИЕ ЗАКОНА В РАВВИНСКОМ ПРЕДАНИИ

Предание, о котором говорит Иисус в ст. 33, могло бы показаться библейским, если бы не его существенные недостатки. Во-первых, в нём отсутствует важный элемент, а во-вторых, сделан неверный акцент.

Недостающий элемент в этом предании — обстоятельства клятвы. Раввинами допускалась любая клятва, с целью или без цели — лишь бы не преступить её, а исполнить, в то время как Ветхий Завет разрешал её только в самых серьёзных случаях. Клятвы, утратив своё первоначальное значение, стали пустыми и бессмысленными. Ими стали сопровождаться любые обещания и заверения, при этом всегда оставлялись «лазейки», как обойти или нарушить данное слово. Легкомысленные и нечестные клятвы стали настолько обычным явлением, что никто уже не воспринимал их серьёзно. Вместо того чтобы удостоверять порядочность, клятва стала знаком обмана. Вместо доверия, она стала вызывать настороженность.

Неверный акцент заключался в том, что настоящей клятвой считалось лишь обещание, произнесённое пред Господом, то есть лично Ему или во имя Его. Такое обещание соблюдать было обязательно, а остальные — нет.

Все эти клятвы весьма напоминали игру в ложь («кто кого переврёт») в масштабах целой страны. Клялись небом, землёй, храмом, волосами на голове и всем, что могло впечатлить незадачливого собеседника. Клятва почти что равнялась обману, но это нимало не смущало клятвопреступников, лишь бы не упоминалось имя Господа.

Из повеления «не клянитесь именем Моим во лжи» (Лев 19:12) делался странный вывод, что любым другим именем во лжи клясться можно. Заповедь «если кто даст обет Господу или поклянётся клятвой, положив зарок на душу свою, то он не должен нарушать слова своего, но должен исполнить всё, что вышло из уст его» (Чис 30:3) объяснялась так, будто любые обеты, кроме данных Господу, нарушать можно.

Таким образом, божественный критерий абсолютной правдивости был отвержен и низведён на уровень греховных, эгоистичных людских представлений. Людям хотелось обманывать, но Бог требовал абсолютной честности. И вместо того чтобы просить у Господа помощи, они подогнали Его требование под свои плотские способности и интересы.

НОРМА БОЖЕСТВЕННОЙ ИСТИНЫ

А Я говорю вам: не клянись вовсе: ни небом, потому что оно престол Божий; ни землёй, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город великого Царя; ни головой твоей не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или чёрным. Но да будет слово ваше: «Да, да»; «Нет, нет»; а что сверх этого, то от лукавого (5:34−37)

В противопоставление многочисленным отступлениям от божественной воли, Христос просто повторяет ветхозаветный стандарт, неправильно понятый и истолкованный в преданиях: «Не клянись вовсе». Клятва нужна только в важных ситуациях и должна приноситься только во имя Господа. Хотя в греческом оригинале использовано безусловное отрицание (ме… холос), не всякая клятва запрещается. Уильям Хендриксен пишет по этому поводу: «В Мф 5:33−37 (ср. Иак 5:12) осуждается легкомысленная, ложная, ненужная или лицемерная клятва, произносимая для того, чтобы впечатлить собеседника, или красного словца ради. Иисус, в противоположность этому пороку, требует честности в мыслях, словах и поступках» (Exposition of the Gospel According to Matthew [Grand Rapids: Baker, 1973], p. 309).

Во свете одобрительного отношения Ветхого Завета к клятвам, во свете таких слов Христа, как «истинно, истинно», и во свете того, что Сам Бог неоднократно клялся подобным образом (Евр 6:13−17; ср. Лк 1:73; Деян 2:30 и др.), вряд ли Иисус запрещает клятву вообще, как утверждают многие. (Подробнее о клятвах см. Meredith G. Kline, The Treaty of the Great King [Grand Rapids: Eerdmans, 1963], и Zondervan Pictorial Encyclopedia of the Bible [Grand Rapids: Zondervan, n.d.], p. 478). Иисус только что заявил, что пришёл исполнить закон вплоть до мельчайших подробностей (Мф 5:17−18) — тот самый закон, который поощрял клятвы и непосредственными повелениями, и примерами. Вдобавок ко всему, в ранней истории Церкви подобие клятвы находим у Апостола Павла: «Истину говорю во Христе, не лгу, свидетельствует мне совесть моя в Духе Святом» (Рим 9:1). Наряду со своей совестью Павел призывал во свидетели Иисуса Христа и Духа Святого. А это и есть клятва именем Господа.

Поэтому, согласно учению Ветхого Завета, мы не должны клясться ничем, кроме имени Господа, — ни небом, потому что оно престол Божий; ни землёй, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город великого Царя. Клятва небом, землёй или Иерусалимом считалась у иудеев менее строгой. Как ни велики и славны названные предметы, они всё же куда меньше Бога. Хотя они и сообщали особый лоск сказанному и придавали обещанию налёт важности и истинности, подобные клятвы считались не столь обязательными к исполнению, как клятва именем Господа. Ещё менее важными считались клятвы своей головой.

Неверное отношение к клятвам Христос обличает, произнося семикратное «горе вам» в 23-й главе Евангелия от Матфея. «Горе вам, вожди слепые, которые говорите: „Если кто поклянётся храмом, то ничего, а если кто поклянётся золотом храма, то повинен“… Также: „Если кто поклянётся жертвенником, то ничего, если же кто поклянётся даром, который на нём, то повинен“» (ст. 16,18). В первую очередь Иисус показывает полное отсутствие логики в их действиях: «Безумные и слепые! Что больше: золото или храм, освящающий золото?.. Безумные и слепые! Что больше: дар или жертвенник, освящающий дар? Итак, клянущийся жертвенником клянётся им и всем, что на нём» (ст. 17,19−20). С какой стати, спрашивает Иисус, менее ценное сделает клятву более строгой?

Но худшее заблуждение фарисеев состояло не в нелогичности действий, а в общей нечестности и обмане. Словно в порядке вещей, многие их клятвы подрывали ту самую цель, ради которой изначально существовали: истину. Вместо того чтобы подчёркивать и удостоверять правдивость слов или надёжность обещания, сложная система двусмысленных клятв способствовала разрастанию лжи.

Поэтому Иисус обличает их: «Клянущийся храмом клянётся им и Живущим в нём; и клянущийся небом клянётся престолом Божьим и Сидящим на нём» (ст. 21−22). Где искажается истина, там хулится Божье имя.

Христос напоминал о том, что Бог — Творец и Господин всего сущего и Бог всякой истины. Призывать во свидетели ложной клятвы любое Его творение — значит бесславить Самого Творца, упоминается при этом Его имя или нет. Бесславить истину — значит прежде всего бесславить Его истину. Небо, земля, Иерусалим, да и голова — все принадлежат Богу. Поэтому гнусно и бесчестно приносить заведомо ложную, неискреннюю, фальшивую клятву, ссылаясь на Его имя или на любое Его творение. Бог не делит Своё творение на священное и мирское. Всё, что принадлежит Ему, священно; любая истина — Его истина, как и всё творение — Его. Обман противен Его природе, поэтому любая ложная клятва бесчестит имя Всевышнего.

Уильям Баркли пишет: «И в этом великая непреходящая истина: жизнь нельзя делить на сферы, в которых Бог присутствует, и на сферы, в которых Он не присутствует. Нельзя говорить в церкви одним языком, а на заводе или в конторе — другим. Нельзя устанавливать для церкви одни нормы поведения, а другие — для деловых отношений. Бога нельзя призывать в одни сферы жизни и устранить из других. Он присутствует везде, во всех сферах жизни и областях деятельности. Он слышит все слова, а не только те, что обращены к Нему и связаны с Его именем, ибо нет такой фразы, которая исключила бы Бога из деловых отношений. Мы будем считать священными все наши обеты и обещания, если будем помнить, что все они произносятся в присутствии Бога» (Уильям Баркли, «Толкование Евангелия от Матфея», том 1, [ВСБ, 1986], стр. 172).

У истины нет степеней и оттенков. Полуправда — это абсолютная ложь, и «белая» ложь на самом деле черна. Господь всегда требовал абсолютной правдивости; у каждого Он желает видеть «истину в сердце» (Пс 50:8). «Язык лживый» Он ненавидит (Притч 6:16−17), и «мерзость пред Господом — уста лживые» (12:22). И точно так же, как ненавидит неправду Бог, ненавидят её и Божьи дети (Пс 118:163). А нечестивые «от утробы матери заблуждаются, говоря ложь. Яд у них — как яд змеи» (Пс 57:4−5). Иеремия плакал об Израиле, потому что люди «напрягают язык свой для лжи, усиливаются на земле неправдой» (Иер 9:3). Судьба лжецов — в огненном озере (Откр 21:8).

Абсолютное и неизменное Божье требование — истина и искренность во всём. Не только клятвы должны быть честными и надёжными, но и обычная, повседневная речь. Да будет слово ваше: «Да, да»; «Нет, нет»; а что сверх этого, то от лукавого. Любое слово (греч. логос) даже в обыденном разговоре должно быть правдивым и неприукрашенным при любых обстоятельствах. Наши слова, речь или проповедь (логос употребляется в Деян 20:7; 1Кор 2:1; 4:19 и Тит 2:8) должны быть тверды, как присяга, и надёжны, как клятва. «Прежде же всего, братья мои, — напоминает Иаков, — не клянитесь ни небом, ни землёй и никакой другой клятвой, но да будет у вас: „да, да“ и „нет, нет“, дабы вам не подпасть осуждению» (Иак 5:12).

Господь свят, Его царство свято, и Его народ тоже должен быть святым. Его праведность должна стать нашей. Полуправедность, как и полуправда для Него неприемлемы, потому что они от лукавого. Так Господь разбил хрупкое стекло их лицемерных клятв, обнажив ужасающую мерзость фарисейской лжи.

Око за око

Вы слышали, что сказано: «Око за око и зуб за зуб». А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два. Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся (5:38−42)

В американской жизненной философии за основу взято положение о неотъемлемости определённых прав человека. Согласно Декларации независимости США, важнейшими правами признаются право на жизнь, свободу и стремление к счастью. В наше время этот перечень значительно пополнился. Возникли движения за гражданские права, права женщин, детей, рабочих, заключённых и так далее. Никогда прежде общество не было так сильно обеспокоено правами человека, как сейчас.

Люди возносят тех, кто отстаивает свои права, невзирая на других. Дух эгоизма и самозащиты характеризует падшую человеческую природу. Более всего грешный человек жаждет обладать тем, что считает своим. И оберегая собственность, он не пощадит покусившихся на неё. Месть, зачастую «с процентами», есть не что иное как закономерный продукт эгоизма.

Неумеренная обеспокоенность собственными правами исходит от непомерного эгоизма и ведёт к вопиющему беззаконию. Если во главу угла мы ставим обретение и сохранение того, что принадлежит нам «по праву», тогда никто и ничто на нашем пути — в том числе закон — не имеет ценности. Поскольку каждому обладать всем желаемым просто невозможно, настойчивое требование своего неизбежно приводит к попранию прав и благополучия других. Послушание закону и уважение прав других всегда оказываются главными потерпевшими в борьбе за «мои» права. Когда на передний план выходит личное «я», всё остальное отступает на задний.

Когда преобладают личные интересы, справедливость уступает место мстительности. Беспристрастная забота о справедливости превращается в личную месть. Забота о защите общества подменяется беспокойством о личной безопасности. Иаков отмечает, что такое искажение — источник всех войн и конфликтов между людьми. «Откуда у вас вражда и распри? Не отсюда ли — от вожделений ваших, воюющих в членах ваших? Желаете — и не имеете; убиваете и завидуете — и не можете достигнуть» (Иак 4:1−2). Когда на первое место ставятся личные права, справедливость страдает.

Немногие могут сказать, что их законные права были попраны сильнее Павловых. Однако он написал эгоистичной, потакающей плотским желаниям коринфской общине:

Не Апостол ли я? Не свободен ли я? Не видел ли я Иисуса Христа, Господа нашего? Не моё ли дело вы в Господе?.. Или мы не имеем власти есть и пить? Или не имеем власти иметь спутницей сестру жену, как и прочие Апостолы, и братья Господа, и Кифа? Или один я и Варнава не имеем власти не работать?.. Если другие имеют у вас власть, не тем ли более мы? Однако мы не пользовались этой властью, но всё переносим, чтобы не поставить какой преграды благовествованию Христову (1Кор 9:1,4−6,12).

Павел охотно отказался от своих прав ради Евангелия и блага ближних.

Но и Павел не всегда одерживал победу над своей греховной природой. Представ перед синедрионом во время последнего заключения в Иерусалиме, он начал своё выступление, говоря: «Мужи братья! Я всей доброй совестью жил пред Богом до сего дня». В этот момент первосвященник Анания приказал стоявшим перед ним бить Павла по устам. Тогда Павел сказал ему: «Бог будет бить тебя, стена подбелённая! Ты сидишь, чтобы судить по закону, и, вопреки закону, велишь бить меня». Но как только ему сказали, что он говорит с первосвященником, Павел тут же извинился: «Я не знал, братья, что он первосвященник; ибо написано: „Начальствующего в народе твоём не злословь“» (Деян 23:1−5). На мгновение Павлом овладел гнев, и он ответил обидчику резким словом.

Анания, по-видимому, не был облачён в первосвященнические одежды, и поэтому Павел его не узнал. Но даже если бы он и знал, что говорит с Ананией, по человеческим меркам, у Павла было ещё больше оснований справедливо высмеять религиозного вождя, приказавшего его бить. Анания был на редкость подлым, высокомерным и аморальным человеком, бесчестившим свой высокий сан. И, как напомнил ему Павел, приказание бить заключённого до вынесения приговора противоречило иудейским законам, которые Анания присягал блюсти. Однако Павел сознавал, что поступил неправильно. В Божьих очах он не имел права говорить о власть имущем с пренебрежением, и он осудил свой поступок словами Писания.

Возможно, ни один текст в Нагорной проповеди не искажался так часто, как 5:38−42. Из объяснения этого отрывка получалось, что христиане должны быть бесхарактерными «тряпками». Его использовали для поощрения пацифизма, отказа от военной службы, оправдания беззакония, анархии и множества других положений, в нём не содержащихся. Русский писатель Л. Н. Толстой основал на этом тексте один из своих наиболее известных романов. Идея «Войны и мира» заключается в том, что для достижения утопически идеального общества необходимо упразднение полиции, вооружённых сил и других органов власти.

Однако Иисус уже пояснил, что не собирается преступать даже буквы закона Божьего (5:17−19), который учит уважать власть и повиноваться ей и человеческому закону.

Среди множества заблуждений, содержавшихся в учении книжников и фарисеев (см. Мф 5:20), присутствовала идея мести и борьбы за свои права. В пятом пояснении, противопоставляющем Божью и фарисейскую праведность, Иисус снова показывает, как раввинская традиция исказила Божий святой закон в угоду эгоистичным намерениям неправедных людей.

ПРИНЦИП ЗАКОНА МОИСЕЕВА

Вы слышали, что сказано: «Око за око и зуб за зуб» (5:38)

Эта цитата взята непосредственно из Ветхого Завета (Исх 21:24; Лев 24:20; Втор 19:21). Она отражает принцип lex talionis, одного из самых древних сводов законов. Попросту говоря, этот закон требовал, чтобы наказание в точности соответствовало совершённому преступлению. Та же мысль содержится в поговорках «услуга за услугу» и «как аукнется, так и откликнется». Первое письменное свидетельство о lex talionis встречается в Кодексе Хаммурапи, великого вавилонского царя, жившего двумя столетиями раньше Моисея. Однако вполне вероятно, что этот принцип широко применялся задолго до его правления.

Око за око и зуб за зуб Пятикнижия — это лишь часть более длинного перечня, включающего «руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб» (см. Исх 21:24−25) и «перелом за перелом» (Лев 24:20). И в законе Моисея, и в Кодексе Хаммурапи принцип соразмерности наказания и преступления преследовал две основных цели. Во-первых, необходимо было пресечь дальнейшие преступления. Если совершивший преступление наказан, то «и прочие услышат, и убоятся, и не станут впредь делать такое зло среди тебя» (Втор 19:20). Во-вторых, необходимо было предупредить чрезмерное наказание, основанное на личной мести и суровом воздаянии, которое восхвалял Ламех: «Человек задел меня, и я убил его! Ребёнок ударил меня, и я убил его! Наказание за Каина было великое, но наказание за моё убийство будет во много раз хуже!» (Быт 4:23−24, Современный перевод библейских текстов). Наказание должно было соответствовать причинённому вреду, но не превышать его.

Чрезвычайно важно отметить, что все три текста Пятикнижия, где упоминается принцип «око за око», относятся к системе гражданского правосудия. 21−23 главы книги Исход всецело посвящены гражданскому праву Израиля. Подобные доктрины рассматриваются в 24-й главе книги Левит и 19-й главе Второзакония. Наказание иногда исполнялось жертвой, но судебное разбирательство и вынесение приговора всегда было обязанностью большого представительного собрания граждан или назначенных в соответствующем порядке судей (см. Исх 21:22; Втор 19:18; Лев 24:14−16).

Принцип «око за око» был справедливым в том плане, что требовал соразмерности наказания и проступка. Это был милостивый закон, поскольку он сдерживал природную склонность человека искать воздаяния за преступление с лихвой. К тому же это был добродетельный закон, так как он ограждал общество от дополнительных правонарушений.

Греховной человеческой природе свойственна избыточность в воздаянии. Нас искушает желание получить больше простого восстановления справедливости. Гнев и негодование жаждут возмездия, вроде того, что прославлял Ламех. Месть никогда не довольствуется справедливостью. Она желает получить своё, сколь бы малой ни была обида. Вот почему Бог не даёт человеку права на месть. «У Меня отмщение и воздаяние», — говорит Господь (Втор 32:35; ср. Рим 12:19; Евр 10:30).

Бог от начала заповедал человеку: «Если голоден враг твой — накорми его хлебом, и если он жаждет — напои его водой» (Притч 25:21; ср. Мф 5:44; Рим 12:20). Никто не имеет права говорить: «Как он поступил со мной, так и я поступлю с ним; воздам человеку по делам его» (Притч 24:29). В Ветхом Завете нет ни одного примера, где бы человеку позволялось управлять законом и лично вершить правосудие.

ИСКАЖЕНИЕ ЗАКОНА В РАВВИНСКОМ ПРЕДАНИИ

Однако именно в этом преуспело предание раввинов. В сущности, каждому позволялось стать самому судьёй, присяжным и палачом. Божий закон был превращён в частное право, а гражданское правосудие — в личную месть. Вместо правильного понимания заповеди «око за око и зуб за зуб» как ограничивающей наказание, его применяли в угоду себе, в качестве наказа мстить — что и совершалось нередко на протяжении истории.

То, что Господь дал как ограничение для гражданского суда, иудейское предание обратило в личное право мести. Кроме того, эгоцентричная и самонадеянная «праведность» книжников и фарисеев полностью исказила Божий святой закон.

БОЖЬЕ ОБЪЯСНЕНИЕ ЗАКОНА

А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два. Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся (5:39−42)

В заповеди «не противься злому» Иисус опровергает неверное толкование фарисеев и запрещает месть за личные обиды. Он не учит, как утверждали многие, непротивлению злу, то есть невмешательству, позволяющему греху идти своей дорогой. Иисус и Апостолы всегда противостояли злу. Господь выступил против осквернения Божьего храма, сделав бич из верёвок и силой изгнав торговцев и меновщиков (Мф 21:12; Ин 2:15). Мы должны «противостать диаволу» (Иак 4:7; 1Пет 5:9) и всему злу, за которым он стоит и которое вдохновляет (Мф 6:13; Рим 12:9; 1Фес 5:22; 2Тим 4:18).

Надлежащее противостояние злу подразумевает противостояние ему и в церкви. Когда Пётр пошёл на компромисс с иудействующими, Павел «противостал ему, потому что он подвергался нареканию» (Гал 2:11). Если в общине кто-то поступает безнравственно, Господь повелевает: «Извергните развращённого из среды вашей» (1Кор 5:13; ср. Втор 13:5). Иисус говорил, что согрешающего верующего сперва следует обличить с глазу на глаз, а потом, если не раскается, при двух или трёх членах общины. «Если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь» (Мф 18:15−17). Павел вторит Христу, говоря, что если в церкви кто-то живёт во грехе, его следует обличить «перед всеми, чтобы и прочие страх имели» (1Тим 5:20).

То, что принцип непротивления злу не распространяется на государственную власть, ясно из многих текстов Нового Завета. Гражданская власть «есть Божий слуга, тебе на добро, — говорит Павел. — Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое» (Рим 13:4). Пётр заповедует: «Итак, будьте покорны всякому человеческому начальству ради Господа: царю ли, как верховной власти, правителям ли, как от него посылаемым для наказания преступников и для поощрения делающих добро» (1Пет 2:13−14).

Ради Божьей праведности и человеческой справедливости, верующим необходимо не только самим соблюдать закон, но и настаивать на его соблюдении другими. Сообщая о преступлении, мы проявляем сочувствие, справедливость, благочестивую покорность — это наша гражданская обязанность. Умаление, извинение или прикрытие преступления — грех, а не проявление любви, ибо это покушение на гражданскую справедливость и Божью праведность.

Пока в человеке живёт грех, зло надлежит сдерживать законом. Нашему погрязшему в преступлениях обществу было бы полезно вновь обратиться к изучению и применению библейского закона. Оставляя Бога, человек оставляет Его справедливые нормы и Его святой закон. Беззаконие, то есть отрицание закона, — такой же враг Евангелия, как законничество и показная праведность. Ветхий и Новый Заветы не отличаются в вопросах закона и благодати, справедливости и милосердия. Ветхий Завет не учит о Божьей праведности и справедливости в ущерб Его любви и милости, равно как и Новый Завет не учит о любящем и милующем Боге, не говоря о Его праведности и справедливости. В отношении морального закона откровение Бога остаётся неизменным.

Перестав проповедовать Божью праведность, справедливость и вечное осуждение грешников, церковь перестала проповедовать Евангелие во всей его полноте, отчего весьма пострадало и общество, и сама церковь. Перестав требовать от своих членов повиновения Божьим требованиям и прекратив церковное взыскание, церковь принесла в жертву силу нравственного влияния на общество. Одно из последствий либерального богословия — гражданское и религиозное беззаконие.

Непротивление злу не отличается ни справедливостью, ни добротой. Оно не способно защитить невинного и неизбежно потворствует злу. Надлежащее же противостояние злу не только справедливо, но и благотворно.

Артур Пинк писал:

Бог предписывал магистратам и судьям не «реабилитировать» дебоширов или потакать дегенератам, а быть орудием охраны закона и обеспечения правопорядка, внушающим ужас злу. В 13-й главе Послания к Римлянам сказано, что начальник — «отмститель в наказание делающему злое»… Совесть довели до коматозного состояния. Требования правосудия всячески заглушаются. Повсеместно бытуют идеи хмельного раскаяния. Учение о вечном наказании было отвергнуто — подчас втихомолку, а зачастую открыто, — а церковные взыскания стали ставиться ни во что. Церкви отказываются ужесточать наказания и закрывают глаза на вопиющие преступления. Последствия не заставили себя долго ждать: развал в семьях и формирование тошнотворного и бесхребетного «общественного мнения». Школьные учителя так запуганы безрассудными родителями и детьми, что подрастающему поколению всё больше позволяется идти своей дорогой, не страшась последствий. И если какой-то смелый в своих убеждениях судья вынесет приговор животному за нападение на пожилую женщину — жди шумного протеста (An Exposition of the Sermon on the Mount [Grand Rapids: Baker, 1974], p. 112−113).

Опускать планку Божьего правосудия — значит понижать Божьи требования праведности, которые Иисус пришёл разъяснить и исполнить, а не свести на нет.

Значение слова антистеми (противиться) — «быть категорически против или сопротивляться чему-либо», и в контексте оно явно относится к причинённому нам вреду со стороны злого. Иисус имеет в виду личную месть и озлоблённость. Этому же учил Павел, говоря: «Никому не воздавайте злом за зло… Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божьему. Ибо написано: „Мне отмщение, Я воздам“, — говорит Господь» (Рим 12:17,19). Месть вообще недопустима в обществе, а уж тем более среди христиан. Мы призваны побеждать направленное против нас зло добром (Рим 12:21).

Установив основной принцип в Мф 5:39а, в ст. 39б-42 Христос иллюстрирует принцип невоздаяния на примере четырёх основополагающих прав человека: права на сохранение достоинства, права на безопасность, права на свободу и права на собственность.

ДОСТОИНСТВО

Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую (5:39б)

Каждый человек имеет право на достойное к себе отношение, почёт и уважение. Поскольку все люди созданы по Божьему образу, Бог требует, чтобы мы уважали друг друга. Тем не менее, Он знает, что нас не всегда будут уважать. Зачастую над нами будут насмехаться, нас будут осуждать и пренебрегать нами только потому, что мы принадлежим Богу и носим имя Его Сына (см. Мф 10:16−23; Ин 15:18−16:13; 1Пет 2:20−21; 3:13−17; 4:12−19; ср. 1Тим 3:12). В этом отрывке Иисус говорит как раз о том, как относиться к подобным оскорблениям и поношениям.

В иудейском обществе пощёчина, как и вообще любой удар по лицу, считалась самым унизительным оскорблением (ср. Мф 26:67−68; Марк. 14:65; Ин 18:22). Удар по другой части тела мог причинить больший вред, но пощёчина демонстрировала посягательство на честь человека и была проявлением крайнего пренебрежения. Подобное презрительное отношение к кому бы то ни было свидетельствовало, что его и человеком-то не считают. Даже раб предпочёл бы палку и кнут от хозяина, чем пощёчину.

Удар по правой щеке демонстрировал безумную ярость и явное желание нанести оскорбление. Однако, когда нас оскорбляют, порочат нашу репутацию и осуждают — морально или физически бьют по щеке, — мы должны обратить и другую. И всё же слова Христа больше учат нас тому, чего мы не должны делать, чем тому, что должны. Обращение другой щеки символизирует смирение, кротость духа, нежелание мстить. Эти качества должны отличать граждан Небесного Царства (ср. ст. 3,5).

Иисус решительно противостоял злу, направленному против других, особенно против Его Отца (как в случае, когда Он очистил храм от осквернителей). Но Он не противился никакому злу, направленному против Него. Когда члены Синедриона насмехались и унижали Христа, а потом солдаты избивали Его, Он не воздавал им ни словом, ни делом (Мф 26:67−68). Как пророчествовал о Христе Исаия, Он предал спину Свою бьющим и щёки Свои поражающим (Ис 50:6). На кресте Иисус молился: «Отче! Прости им, ибо не знают, что делают» (Лк 23:34). Пётр также приводит Христа в пример: «Но если, делая добро и страдая, терпите, это угодно Богу. Ибо вы к тому призваны, потому что и Христос пострадал за нас, оставив нам пример, чтобы мы шли по следам Его. Он не сделал никакого греха, и не было лести в устах Его. Будучи злословим, Он не злословил взаимно; страдая, не угрожал, но предавал то Судии Праведному» (1Пет 2:20−23).

Когда кто-то лишает нас права на достойное обращение, мы не должны отстаивать это право и расправляться с обидчиками. Мы должны вверить нашу жизнь и честь в руки Господа, зная, что однажды будем жить и править с Ним в Его Царстве, окружённые вечной славой.

БЕЗОПАСНОСТЬ

и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду (5:40)

Упоминаемая в этом стихе рубашка была длинной нижней одеждой, а верхняя одежда кроме основной цели служила ещё и вместо одеяла. В те времена у многих была всего лишь одна верхняя одежда и одна-две рубашки. Именно эту верхнюю одежду по закону Моисея нужно было вернуть владельцу «до захода солнца… ибо она есть единственный покров у него» (Исх 22:26−27).

Иисус говорит не о грабеже, а о законном требовании того, кто захочет судиться с тобою. Если у человека не было денег или имущества, суд зачастую требовал, чтобы взыскание или судебное решение оплачивалось одеждой. Праведные граждане Царства должны с готовностью отдать свою, пусть даже дорогостоящую, верхнюю одежду, но не оскорблять соперника и не сеять вражду. Суд не мог забрать верхнюю одежду, её отдавали добровольно, чтобы оплатить долг. О такой готовности с нашей стороны и говорит Господь в этом отрывке.

Если нам в судебном порядке справедливо предъявлен иск на определённую сумму, мы должны быть готовы заплатить даже сверх этого, чтобы засвидетельствовать своё сожаление о содеянном и показать, что мы не держим зла на истца. Этим мы проявим любовь Христа и покажем, что мы «сыны Отца [нашего] Небесного» (ст. 45). Лучше быть обиженным, чем мстить и злиться. (Позже Павел наставлял христиан в 1Кор 6:1−8 о тяжбах, обращая внимание на похожий принцип готовности терпеть лишения, но не мстить).

СВОБОДА

и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два (5:41)

Третье право, которым должны быть готовы пожертвовать граждане Царства, — это право на свободу. Свобода изначально предусматривалась Богом для человека, созданного по Его образу. Рабская зависимость и неволя — результат грехопадения. Они не входили в изначальный замысел Господа в отношении Его творения. Лучшие правители (и правительства) всегда защищали свободу своих граждан, а порой и свободу граждан других государств. И Господь, и человеческая справедливость признают право людей на определённые свободы. Но, как и все другие права, право на свободу нельзя ставить выше праведности или верности Богу.

Римское право позволяло солдатам принуждать гражданских лиц нести их снаряжение одно поприще (греч. милион) длиной в одну римскую милю, которая немного короче современной сухопутной мили. Этот закон, облегчавший жизнь солдат, не только причинял неудобства простым гражданам, но и унижал их, поскольку жители покорённых стран вынуждены были нести оружие и снаряжение оккупантов. Вне поля брани никогда к римскому солдату, наверно, не питали большей ненависти, чем в тот момент, когда он заставлял кого-то нести своё снаряжение.

Но Христос учит, что даже столь унизительное бремя нужно сносить охотно, и не просто охотно, а с великодушием. Если нас принуждают идти одно поприще, мы должны быть готовы пройти два. Если кто-то покушается на нашу заветную свободу, мы должны с лёгкостью уступить, а не воздавать местью. Этим мы проявим повиновение Господу и засвидетельствуем о Его праведности, ибо знаем, что в Нём мы обрели ни с чем не сравнимую свободу. Эту свободу мир не в силах отнять.

СОБСТВЕННОСТЬ

Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся (5:42)

Четвёртое право, которое мы должны принести в жертву, касается нашей собственности. Собственничество — ещё один признак греховной природы человека. Мы не любим расставаться даже на время с тем, что считаем своим. Даже христиане нередко забывают, что на самом деле нам не принадлежит ничего: мы — всего лишь управляющие имением Господа. Впрочем, как и у всех людей, у нас есть право охранять своё имущество. Оно наше по праву, и мы можем распоряжаться им по нашему усмотрению.

Но, если потребуется, это право также следует принести на алтарь послушания Христу. Если кто-то просит у нас взаймы, мы не должны отворачиваться от него. Другими словами, мы должны удовлетворить его просьбу. Подразумевается, что просящему действительно нужно то, о чём он просит. Мы не обязаны потакать любой глупости и эгоистическим выходкам. Порой дать человеку желаемое, но ненужное в итоге оказывается медвежьей услугой, причиняя ему больше вреда, чем пользы.

Здесь предполагается принцип, что мы должны предложить помощь, как только узнаем о нужде, не дожидаясь просьбы. Иисус имеет в виду не согласие, о котором потом жалеют, а охотное, великодушное и искреннее желание помочь ближнему. Господь говорит о благородном желании соучаствовать в нуждах других. Здесь нет места показной добродетели или добрым делам для успокоения совести.

Иисус не выступает против гражданского правосудия, которому место в суде. Он выступает против эгоизма (которым отличались лицемерные фарисеи, слушавшие Нагорную проповедь), которому не должно быть места в сердцах Его народа.

Биограф Уильяма Глэдстоуна, премьер-министра Великобритании, писал о нём как об одном «из немногих, кто прожил более шестидесяти лет на виду у своих граждан и как партийный лидер нередко подвергался злым нападкам и даже язвительной критике. Но он не отвечал злобой и местью. И это, пожалуй, свидетельствовало вовсе не о природной мягкости и обходительности Глэдстоуна, а, наоборот, о самообладании и великодушии человека, который никогда не опускался до чего-то низкого и мелочного».

Только тот не обороняется, не мстит и не таит в сердце зла, кто умер для себя. Борьба за свои права доказывает, что «я» всё ещё правит в сердце. Искренне верующий во Христа живёт для Него и, если потребуется, умрёт за Него (Рим 14:8). Невозможно одновременно жить для себя и для Христа.

Джордж Мюллер писал: «В один прекрасный день я умер, навеки умер для Джорджа Мюллера — его суждений, предпочтений и вкусов, и его воли. Я умер для мира, его одобрения или осуждения. Я умер для похвалы и упрёков даже со стороны своих братьев и друзей. С тех пор я повсеместно стремился снискать благоволение в очах Божьих».

Такому образу мыслей учит Иисус в этом отрывке — мировоззрению, которое невозможно обрести без спасительной благодати. Такое отношение проявил Авраам, отдав лучшую землю своему племяннику Лоту. Так поступил Иосиф, с любовью обнявший своих братьев, несмотря на весь ужас их поступка. Такое отношение не позволило Давиду воспользоваться подходящим случаем и убить Саула, желавшего расправиться с ним. Это же отношение побудило Елисея накормить вражескую армию ассирийцев. А Стефан с таким отношением молился за побивавших его камнями. Это отношение каждого верующего, стремящегося силой Духа Святого быть совершенным, как совершенен Отец наш Небесный (ст. 48).

Любите врагов ваших

Вы слышали, что сказано: «Люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего». А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему всходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари? И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники? Итак, будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный (5:43−48)

В шестой и последней иллюстрации ложная праведность книжников и фарисеев противопоставляется истинной Божьей праведности. Иисус сравнивает их любовь с любовью Божьей. Ни в чём эгоцентричная гуманистическая религиозность не отличалась столь сильно от Божьих священных норм, как в вопросе любви. Нигде Божьи стандарты так не искажались эгоистичными книжниками и фарисеями, как в их отношении к другим людям. Нигде столь отчётливо не прослеживается отсутствие в них осознания собственной духовной нищеты, плача о грехах, кротости, жажды истинной праведности, милости, чистоты сердца, духа миротворчества — качеств, присущих гражданам Божьего Царства.

Как и в предыдущих иллюстрациях, сначала мы рассмотрим учение Ветхого Завета и его искажение в раввинских преданиях, а затем учение Иисуса Христа.

УЧЕНИЕ ВЕТХОГО ЗАВЕТА

Люби ближнего твоего (5:43б)

Эта фраза — единственная часть предания, взятая из Ветхого Завета. В Лев 19:18 сказано: «Люби ближнего твоего, как самого себя». Эта заповедь часто повторяется в Новом Завете (Мф 19:19; 22:39; Марк. 12:31; Лк 10:27; Иак 2:8; Рим 13:9; Гал 5:14). Любовь к другим, проявленная в благожелательном отношении и в добрых делах, всегда была Божьей нормой в отношениях между людьми.

Во Второзаконии израильтянам было заповедано помогать соотечественникам в возвращении владельцу потерявшегося быка, овцы, осла или любого другого животного. Если владелец не был известен, животное следовало оберегать и заботиться о нём, пока не объявится хозяин. Таким же образом следовало помогать соотечественнику, у которого животное поранилось или упало в яму (Втор 22:1−4). Но народу Божьему было заповедано поступать точно так же и с врагами. «Если найдёшь вола врага твоего или осла его заблудившегося, приведи его к нему. Если увидишь осла врага твоего упавшим под ношей своей, то не оставляй его; развьючь вместе с ним» (Исх 23:4−5).

Как и во всей Нагорной проповеди, в этих стихах Иисус говорит не о гражданском законе, а о личной нравственности. Упоминаемый в Исх 23 «враг» — это не солдат вражеской армии на поле брани, а личный враг, — земляк или чужеземец, — противостоящий нам тем или иным образом. У Бога никогда не было двойных стандартов праведности — Его «заповедь безмерно обширна» (Пс 118:96). А под ближним в полном смысле этого слова подразумевается любой нуждающийся, которого мог встретить израильтянин. (Посмотрите, как ответил Господь на вопрос: «Кто мой ближний?» в Лк 10:30−37).

Иов свидетельствовал: «Радовался ли я погибели врага моего и торжествовал ли, когда несчастье постигало его? Не позволял я устам моим грешить проклятием души его» (Иов 31:29−30). Иов не мстил сам и не радовался, если на них вдруг обрушивалось несчастье. Другими словами, ни в действиях Иова, ни в его словах, ни в его мыслях не было вражды к врагам. Иов не просто воздерживался от причинения зла, он помогал им. «Не говорили ли люди шатра моего: „О, если бы мы от мяса его не насытились?“ Странник не ночевал на улице; двери мои я отворял прохожему» (ст. 31−32).

Иов жил во времена патриархов и, возможно, был современником Авраама. То есть он жил за сотни лет до того, как Бог дал Свой закон через Моисея. Однако и в те времена Божьи нормы праведности включали в себя милосердие, доброту, заботу о других — качества, присущие Иову, который «был… непорочен, справедлив и богобоязнен и удалялся от зла» (Иов 1:1).

Давид молился: «Если я платил злом тому, кто был со мной в мире, — я, который спасал даже того, кто без причины стал моим врагом, — то пусть враг преследует душу мою и настигнет, пусть втопчет в землю жизнь мою и славу мою повергнет в прах» (Пс 7:5−6). Давид знал, что причинять зло тому, кто плохо обошёлся с ним, такой же грех, как если бы он согрешил против друга. В другом Псалме он пишет: «Воздают мне злом за добро, сиротством душе моей. Я во время болезни их одевался во вретище, изнурял постом душу мою, и молитва моя возвращалась в недро моё. Я поступал, как бы это был друг мой, брат мой; я ходил скорбный, с поникшей головой, как бы оплакивающий мать. А когда я претыкался, они радовались» (Пс 34:12−15). Давид горевал и молился за врагов, когда они болели или терпели нужду, невзирая на то, что они платили ему «злом за добро» и радовались его трудностям.

Для Давида это были не просто слова, он действительно руководствовался духом любви. Когда Саул искал убить Давида, последнему представилась возможность расправиться с царём. Саул по нужде вошёл в пещеру близ Ен-Геди, в которой скрывался Давид со своими людьми, и, сам того не подозревая, предоставил свою жизнь на милость врага. Давид незаметно отрезал край от верхней одежды Саула, но даже это произвело на него такое впечатление, что «больно стало сердцу Давида, что он отрезал край от одежды Саула». Люди Давида истолковали эту ситуацию как исполнение Божьего обетования: предать врагов Давида в его руки. Но Давид прекрасно понимал, что это не так. «И сказал он людям своим: „Да не попустит мне Господь сделать это господину моему, помазаннику Господнему, чтобы наложить руку мою на него, ибо он помазанник Господень“. И удержал Давид людей своих этими словами и не дал им восстать на Саула» (1Цар 24:3−8). Давид не причинил вреда Саулу сам и не позволил этого другим. Убеждения Давида были глубокими и искренними. Хотя, по человеческим меркам, у Давида было предостаточно оснований ненавидеть Саула, он не стал воздавать злом за зло. Давид не питал ненависти к врагу.

Во времена царствования Давида произошёл другой случай. Родственник Саула по имени Семей бросал камни в Давида и осыпал его проклятиями. И вновь Давид не отомстил сам и не позволил этого своей свите. Семей не был помазанником Божьим, но, тем не менее, Давид не причинил ему вреда и даже не стал отвечать на оскорбления. По закону царь мог казнить Семея на месте, но преданность высшему закону удержала Давида. Вместо этого Давид кротко ответил: «Пусть он злословит, ибо Господь повелел ему злословить Давида. Кто же может сказать: „Зачем ты так делаешь?“» (2Цар 16:5−10). Давид даже предположил, что, возможно, Семей поносил его по повелению Бога.

В Притчах написано: «Кто радуется несчастью, тот не останется ненаказанным» (Притч 17:5). «Не говори: „Как он поступил со мной, так и я поступлю с ним“» (24:29), но «если голоден враг твой — накорми его хлебом, и если он жаждет — напои его водой» (25:21). Ветхозаветные Божьи нормы для Его народа учат относиться к врагам, как к друзьям или членам семьи.

ИСКАЖЕНИЕ ЗАКОНА В РАВВИНСКОМ ПРЕДАНИИ

Вы слышали, что сказано: «Люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего» (5:43)

Как и в пяти предыдущих иллюстрациях, Иисус повторяет традиционное раввинское учение тех дней. В данном случае, это учение о любви. Древние говорили, что любовь — друзьям, а врагам — ненависть.

В дьявольских искажениях Божьего откровения почти всегда есть доля истины для придания обману большей достоверности и привлекательности. Раввины и книжники сохранили часть Божьей истины о любви. Как уже упоминалось, «люби ближнего твоего» — не вызывающее сомнений ветхозаветное учение. «Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего, но люби ближнего твоего, как самого себя. Я Господь» (Лев 19:18).

Вопреки этому недвусмысленному откровению, раввинское предание исказило ветхозаветную заповедь, одно добавив — другое опустив.

ИСКАЖЕНИЕ ВСЛЕДСТВИЕ ОПУЩЕНИЯ

Предание опускало слова «как самого себя» — ключевую для этого стиха фразу, никак не вписывающуюся в представления гордых книжников и фарисеев. Невозможно даже представить, чтобы они заботились о других, како себе.

Вся заповедь в Лев 19:18 была им, конечно же, хорошо известна. Книжники и фарисеи были главными исследователями, хранителями и толкователями закона. Переписывая или читая что-либо из Писаний, они были предельно точными. Книжник, спросивший Христа, какая из заповедей наиважнейшая, подтвердил Его ответ: «Хорошо, Учитель! Истину сказал Ты… Любить ближнего, как самого себя, есть больше всех всесожжений и жертв» (Марк. 12:32−33). В другой раз, когда Иисус спросил одного законника: «В законе что написано? Как читаешь?», тот в точности процитировал Втор 6:5 и последнюю часть стиха из Лев 19:18: «Люби ближнего твоего, как самого себя» (Лк 10:26−27).

Слова Писания они знали полностью, но в жизни применяли лишь отчасти (и так учили других). Нередко раввинское предание даже противоречило Слову Божьему. Заповедь о любви к ближним, подобно другим Божьим нормам, считавшимся слишком требовательными, была «урезана» до приемлемого уровня.

Книжники и фарисеи лучше других знали, как велико их самолюбие. Они любили, когда их почитали, прославляли и уважали (Мф 6:2,5, 16 и др.), и считали подобное отношение заслуженным. Фарисей, благодаривший Бога, что он «не таков, как прочие люди» (Лк 18:11), был типичным представителем фарисейского большинства.

Более того, он был типичным представителем большинства людей всех времён. Себялюбие для человеческой природы и, к сожалению, для некоторых христиан — реально существующая, очевидная и действующая сила. Жизнь большинства людей протекает в поисках и воплощении того, что в первую очередь служит их интересам; в этом числе — безопасность, удобства, достаток, удовольствия, здоровье, личные пристрастия и т.д.

Однако установленная Богом норма имела скорее сверхъестественное, нежели естественное происхождение. И люди негодовали, так как знали, что своими силами эту заповедь им не исполнить. Кроме того, они не желали исполнять её, потому и исключили фразу «как самого себя» из Божьих норм любви.

Наряду со столь значительным сокращением, раввинская традиция сузила категорию ближнего, включив в неё лишь заслуживающих одобрения и уважения — тех, кто по большому счёту был во всём похож на них. Явных нечестивцев, вроде сборщиков налогов и прочих грешников, презирали, считая их изгоями общества, недостойными даже называться иудеями.

Сборщиками налогов были иудеи, перешедшие на сторону римлян и наживавшиеся на взимании у своих земляков непомерно высоких налогов. «Грешниками» считались преступники и блудницы, известные своей безнравственностью. О таких «грабителях, обидчиках, прелюбодеях» упоминал фарисей в храме, благодаривший Бога, что он не таков (Лк 18:11). Одна из причин неприятия Иисуса иудейскими вождями состояла в том, что Он был готов общаться с такими нечестивцами, есть с ними и даже прощать их (Мф 9:11).

Но даже сужения круга ближних не было достаточно. Книжники и фарисеи пренебрегали также и простолюдинами, смотря на них свысока. Они отмежевались от тех, кто уверовал во Христа, и говорили: «Уверовал ли в Него кто из начальников или из фарисеев? Но этот народ невежда в законе, проклят он» (Ин 7:48−49). По иронии, знающие, но исказившие закон гордые и самодовольные религиозные вожди презирали простой народ (который якобы не знал закона), называя его «проклятым».

ИСКАЖЕНИЕ ВСЛЕДСТВИЕ ДОБАВЛЕНИЯ

Раввинское предание также исказило ветхозаветное учение о любви, прибавив к заповеди: «Ненавидь врага твоего». Их добавление было более серьёзным искажением смысла, чем опущение части фразы. Но в свете их всепоглощающего самолюбия оно было вполне логичным.

Излишне говорить, что язычников вообще не считали ближними. В одном древнем фарисейском источнике написано: «Если какой-то иудей видит язычника, тонущего в море, он может не заботиться о его спасении, ибо написано: „Не восставай на жизнь ближнего твоего“, — однако язычник не ближний иудею». Поэтому неудивительно, что римляне обвиняли иудеев в человеконенавистничестве.

Одно объяснение, вероятно часто приводимое иудеями как оправдание их ненависти к язычникам, основано на Божьем повелении предкам, руководимым Иисусом Навиным, изгнать хананеев, мадианитян, моавитян, аммонитян и другие языческие племена с Земли Обетованной во время её завоевания (Нав 3:10; ср. Исх 32:2; Втор 7:1 и др.). Однако населявшие тогда Палестину народы были одними из самых развращённых, скверных и растлившихся народов в истории человечества. Они отличались вопиющей безнравственностью, жестокостью и идолопоклонством, принося языческим божествам человеческие жертвы, а иногда и собственных детей заживо предавая огню. Они были, как раковая опухоль, которую необходимо было вырезать для предотвращения духовного и морального разложения Божьего народа.

«Войны Израиля, — пишет Дитрих Бонхёффер, — были единственными „священными“ войнами, которые были в мире. Они были войнами Бога против мира идолов. Иисус не осуждает эту вражду, иначе Ему пришлось бы осудить всю историю Бога и Его народа. Более того, Иисус подтверждает Ветхий Завет» («Следуя Христу», [Slavic Gospel Press, 1992], стр. 104).

Суровое истребление Израилем указанных народов связано только с тем, что Израиль был орудием Божьего суда. Народ Божий никогда не должен был платить злом за зло, жестокостью за жестокость, ненавистью за ненависть. Пренебрежительное и ненавистническое отношение к язычникам, даже к безнравственным, — вымысел гордых, самоправедных еретиков-иудеев. Это никак не соответствует Слову Божьему.

Несомненно, раввинское предание пыталось оправдать ненависть к врагам на основании Псалмов возмездия. Давид писал: «Да будет трапеза их сетью им, и мирное пиршество их — западнёй; да помрачатся глаза их, чтобы им не видеть, и чресла их расслабь навсегда; излей на них ярость Твою, и пламень гнева Твоего да обнимет их» (Пс 68:23−25).

Эти слова — не выражение вендетты, личной мести Давида, а желание Божьей святости и справедливости, карающей тех, кто презирает Его славное имя и преследует Его народ. Причина проклятий Давида излагается в 9-м стихе того же Псалма: «Ибо ревность по дому Твоему снедает меня, и злословия злословящих Тебя падают на меня». Давид негодовал из-за богопротивных поступков. Когда Иисус очистил иерусалимский храм, «ученики Его вспомнили» слова Давида «Ревность по дому Твоему снедает Меня» (Ин 2:17). Негодование Христа и Давида было равно праведным.

Когда сын Давида, Авессалом, организовал в стране вооружённый переворот, Давид молился: «Восстань, Господи! Спаси меня, Боже мой! Ибо Ты поражаешь в щеку всех врагов моих; сокрушаешь зубы нечестивых» (Пс 3:8; см. также ст. 1). Давид нежно любил сына и горько плакал, узнав о его смерти (2Цар 18:33). Но он знал, что его сын поступал неправедно и был врагом народа Божьего и помазанного Им царя. По сути, Авессалом заслужил поражение, и об этом молился его отец.

Такие же противоречивые чувства испытывал Апостол Иоанн, когда «взял… книжку из руки ангела, и съел её». «И она в устах моих была сладка, как мёд, — говорит Иоанн, — когда же съел её, то горько стало во чреве моём» (Откр 10:10). Он радовался грядущей победе Господа над Своими врагами. Но ему было горько за миллионы людей, которые погибнут, не обратившись к Богу.

Одно дело защищать честь и славу Бога, желая поражения порочащих Его врагов, и совсем другое — ненавидеть людей как личных врагов. Мы должны относиться с любовью даже к самым яростным безбожникам или еретикам и молиться об их обращении к Богу и спасении. Но, несмотря на это, мы молимся, чтобы Господь судил необратившихся к Нему грешников и удалил их, чтобы приготовить путь Своему Сыну Христу, праведному Правителю вселенной.

Мы должны иметь Божье соотношение любви и справедливости. Бог любил Адама, но проклял его. Бог любил Каина и, тем не менее, наказал его. Бог любил Содом и Гоморру, и всё же они были сожжены. Бог любил Израиль, однако допустил его завоевание и плен и на время отверг его.

Книжники и фарисеи не имели этого. Они не любили справедливость, в их сердцах властвовала мстительность. Они не питали любви к врагам, потому что любили только себя. После того как Давид воскликнул: «Полной ненавистью ненавижу их: враги они мне», он молился: «Испытай меня, Боже, и узнай сердце моё; испытай меня и узнай помышления мои; и зри, не на опасном ли я пути, и направь меня на путь вечный» (Пс 138:22−24).

В противоположность этому, книжники и фарисеи ничего не знали ни о праведном негодовании, ни о праведной любви. Они негодовали только из личной ненависти и уважали только себя.

УЧЕНИЕ ХРИСТА

А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему всходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари? И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники? Итак, будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный (5:44−48)

В последующих пяти утверждениях Христос провозглашает ту любовь, которую Бог всегда требовал от Своего народа и которая должна отличать каждого, кто называется именем Господа.

ЛЮБИТЕ ВРАГОВ ВАШИХ

А Я говорю вам: любите врагов ваших (5:44а)

В этом отрывке содержится самое ясное учение Писания о смысле любви. Любовь, заповеданная Богом Своему народу, настолько велика, что обнимает даже врагов.

Уильям Хендриксен пишет:

Со всех сторон Его окружали стены и ограды. Но Он ради того и пришёл, чтобы разрушить эти преграды и чтобы чистая, тёплая, божественная, бесконечная любовь могла изливаться с небес через необъятную душу Христа в сердца людей. Его любовь перешла все границы: расовые, национальные, партийные, возрастные, половые…

Когда Иисус сказал: «А Я говорю вам: любите врагов ваших», Он, должно быть, поразил слушателей, ибо говорил о чём-то таком, что никогда прежде не высказывалось в столь лаконичной, категоричной и убедительной форме (The Gospel of Matthew [Grand Rapids: Baker, 1973], p. 313).

Книжники и фарисеи были гордыми, лицеприятными, несправедливыми, недоброжелательными, злобными и мстительными людьми, выдававшими себя за духовных вождей Израиля и хранителей Божьего закона. Заповедь Христа «любите врагов ваших» наверняка казалась им в высшей степени наивной и безрассудной. Они считали, что не только могут, но и обязаны ненавидеть врагов. Не питать ненависти к тем, кто явно её заслуживал, в их глазах было нарушением праведности.

Иисус противопоставляет Божий стандарт извращённым меркам еретической традиции иудеев, усиливая его эмфатическим «Я». В греческом языке местоимённые подлежащие обычно опускались, так как их функцию выполняли местоимённые глагольные суффиксы. Глагол лего сам по себе уже подразумевал «Я говорю», так что если бы Христос хотел просто сообщить о чём-то, в отдельном местоимении «Я» не было бы необходимости.

Но, как и во всех предыдущих примерах проповеди (ст. 22,28,32,34,39), эмфатическая форма (эго… лего) имеет не только грамматическое, но и богословское значение. Ставя Своё учение выше предания, Иисус уравнивал Своё слово с Писанием, и Его слушатели это хорошо понимали. Иисус подчёркивал не только то, что было сказано, но и Кем оно было сказано. Не только учение было эталоном истины, но Он Сам был эталоном Истины. Иисус говорил: «Умудрённые книжники и раввины учат вас любить только тех, кто вам по душе, и ненавидеть врагов. А Я Своей властью утверждаю, что они — лжеучителя, исказившие Божье откровение. Божественная истина, которую Я говорю вам, гласит: „Любите врагов ваших“».

Как мы уже отметили, ветхозаветное понимание «ближнего» включало даже личных врагов. Эту истину Иисус излагает в притче о Добром самарянине. Суть этой притчи заключалась не в ответе на вопрос законника: «А кто мой ближний?», хотя ответ был дан. В ней Иисус раскрывает нам Божье требование быть ближними всякому нуждающемуся в нашей помощи (Лк 10:29,36−37).

В основание своей любви люди склонны закладывать желательность какого-либо объекта. Мы любим привлекательных людей, увлекательный досуг, радующие глаз дома и машины и т.д. Но истинная любовь познаётся в беде. Такую любовь проявил Добрый самарянин, поступившись собственными удобствами, безопасностью и средствами ради помощи попавшему в беду.

В греческом языке слово «любовь» передаётся четырьмя различными терминами. Филиа — это братская любовь или любовь друзей; сторге — любовь к семье; эрос — вожделенная, романтическая, плотская любовь. Но любовь, о которой говорит здесь Иисус и о которой больше всего говорится в Новом Завете, это агапе — любовь, стремящаяся к наивысшему благополучию другого и действующая в этом направлении.

Любовь «агапе» может быть эмоциональной, но она должна быть действенной. В прекрасном по форме и убедительном по содержанию трактате Апостола Павла о любви в 13-й главе 1-го Послания к Коринфянам все пятнадцать отличительных качеств любви употреблены в глагольной форме. Понятно, что любовь включает в себя душевное расположение, поскольку, как и все формы праведности, она зарождается в сердце. Однако её лучшей характеристикой и доказательством служат дела.

Прежде всего, любовь агапе — это сущность Бога. Именно любовь такого свойства Он проявляет и дарит (1Ин 4:7−10). «Любовь Божья излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам… [И] Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были ещё грешниками» (Рим 5:5,8). Мы можем любить только благодаря Его любви, и «если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает, и любовь Его совершенна в нас» (1Ин 4:11−12).

Иисус, умыв ноги ученикам и показав этим пример кротости и жертвенной любви, сказал им: «Заповедь новую даю вам: да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга» (Ин 13:34). Ученики ничего не предпринимали, чтобы пробудить во Христе любовь. Они были эгоцентричны, сварливы, ревнивы, а иногда даже спорили с Тем, Кого называли Богом, Спасителем и Господом. Однако всё, что Иисус говорил и делал, — всё без исключения было им во благо. И такой любовью Он заповедал любить Его и друг друга. Такой любовью Он заповедует Своим последователям любить даже врагов.

Толкователь Р. К. Г. Ленски пишет:

[Любовь] видит всю ненависть и злость врага, ощущает его колкости и удары и может даже что-то предпринять для их отражения. Но любящее сердце переполняет одно желание и одна цель: избавить своего врага от ненависти, освободить его от греха, а значит, спасти его душу. Простая привязанность зачастую слепа, но даже она считает, что находит нечто привлекательное в том, к кому испытывает влечение. Любовь, которая на порядок выше, может не видеть ничего привлекательного… её внутренний мотив — счастье и высшее благо другого… Мне не может нравиться низкий, подлый преступник, ограбивший меня и угрожавший моей жизни. Мне не может нравиться неискренний, лживый клеветник, возможно, не раз очернявший моё имя. Но по благодати Иисуса Христа, даже видя в них плохое, я могу любить их, желать им только добра и трудиться для достижения этого. И, что важнее всего, я могу помочь им обратиться от их злых путей (The Interpretation of St. Matthew’s Gospel [Minneapolis: Augsburg, 1964], p. 247).

Вопрос заключается не в том, кого любить, потому что мы должны любить всех, а в том, как любить с наибольшей пользой для ближнего. Проявлять любовь нужно не только чувствами, но и служением. Божья любовь объемлет весь мир (Ин 3:16), Он возлюбил нас, когда мы были ещё грешниками и Его врагами (Рим 5:8−10). Нежелающие верить в Бога — Его враги, но Он не враг им. Поэтому и мы не должны быть недругами по отношению к тем, кто относится враждебно к нам. Может быть, они видят в нас врагов, однако мы должны считать их своими ближними.

В 1567 году испанский король Филипп II назначил герцога Альбу правителем нижних земель империи. Герцог Альба был непримиримым врагом начавшейся протестантской Реформации. Его правление называют «режимом террора», а его Совет — «кровавым», поскольку он приказал казнить тысячи протестантов. Как-то одному из приговорённых к казни за веру удалось спастись. Была холодная зима, и преследуемый солдатом мужчина побежал к озеру, покрытому тонким льдом. Благополучно перебравшись на другую сторону, он вдруг услышал крик о помощи. Лёд не выдержал солдата, и тот стал тонуть. Рискуя быть схваченным, подвергнутым пыткам и казнённым, рискуя провалиться под лёд, беглец вернулся и спас врага, ибо им двигала Христова любовь. Верный своему Господу он не мог поступить иначе (Elon Foster, New Cyclopedia of Prose Illustrations: Second Series [New York: T. Y. Crowell, 1877], p. 296).

Шотландского реформатора Джорджа Вишарта, современника и друга Джона Нокса, приговорили к смерти, как еретика. Поскольку палач знал о бескорыстном служении Вишарта сотням умиравших от эпидемии, он никак не решался привести приговор в исполнение. Видя его угрызения совести, Джордж Вишарт подошёл к палачу и, поцеловав его в щеку, сказал: «Я прощаю тебя, мой возлюбленный. Делай свою работу» (Джон Фокс, «Книга мучеников», под редакцией Гарольда Чедвика [Санкт-Петербург: «Руфь», 2003], стр. 117).

Разумеется, «враги» не всегда угрожают нашей жизни. Зачастую это просто недоброжелательные, раздражительные, поверхностные в суждениях, самоправедные, язвительные или просто не разделяющие наших взглядов люди. Независимо от того, какие у нас складываются отношения с людьми, Бог желает, чтобы мы проявляли любовь. Будь то конфликтная ситуация с супругом, детьми или родителями, нашими друзьями или членами поместной церкви, нечестным конкурентом по бизнесу или недоброжелательным соседом, политическим или общественным противником, мы должны молиться о них и относиться к ним с любовью.

МОЛИТЕСЬ ЗА ГОНИТЕЛЕЙ

и молитесь за обижающих вас и гонящих вас (5:44б)

Все люди живут с некоторым ощущением греховности и чувством вины. Вина порождает страх, который, в конечном счёте, является страхом перед смертью и перед загробной жизнью. Люди придумали всевозможные верования, обряды и обычаи, якобы способные освободить их от чувства вины и страха перед судом. Некоторые пытаются преодолеть эти ощущения, отрицая либо вину, либо существование Бога, перед Которым они будут отвечать за свои грехи.

На протяжении истории самые сильные гонения происходили на религиозной почве. Они направлялись против народа Божьего, потому что божественные нормы, проявляющиеся в верующих, осуждают нечестие и порочность ложных религий. Слово Божье обличает людей в самом чувствительном и уязвимом вопросе — самооправдании, будь то оправдание религиозное, философское или даже атеистическое.

Поскольку гонения — столь обычная реакция мира на Божью истину, Господь уверяет: гнали Его, будут гнать и нас (Ин 15:20). Следовательно, заповедь молиться за гонителей будет исполнять каждый верный христианин. Эта заповедь не только для тех, кто живёт в языческих или атеистических странах, где христианство запрещено или ограничено в правах.

Иисус учил, что каждый ученик, о вере которого становится известно, заплатит за это, и мы должны молиться о тех, кто взыскивает с нас эту плату. Сперджен говорил: «Молитва — это предвестник милосердия». Вероятно, именно по этой причине Иисус упоминает в данном отрывке о молитве. Любить своих врагов не свойственно человеку, и порой это нелегко даже детям Божьим, согретым Его любовью. Лучший способ достичь правильного отношения, то есть любви-агапе, к гонителям — это молиться о них Господу. Мы можем испытывать на себе их злобу и несправедливость, презрение и ненависть. И как же нам любить их такими? Но любить их надо потому, что они — грешники, утратившие образ Божий и нуждающиеся в Его прощении и милости. До уверования мы были точно такими же и так же нуждались в прощении и милости Господа. Мы должны молиться, чтобы они, как и мы, искали Его прощения и милости.

Нашими гонителями могут оказаться не только неверующие. Христиане тоже могут создавать массу неприятностей друг другу. И первый шаг к восстановлению отношений — всё та же молитва. Кто бы и как бы нас ни гнал, мы должны рассказать всё в молитве Богу. Молитва за других может стать началом соединения сердца просителя с Божьим.

Иоанн Златоуст говорил, что молитва есть высшая степень самообладания, и мы тогда ближе всего подходим к Божьим нормам, когда молимся о гонителях. Пастор Дитрих Бонхёффер, пострадавший и, в конечном счете, казнённый в нацистской Германии, писал об учении Христа, изложенном в Мф 5:44: «Это вообще запредельно. Молясь, мы ступаем навстречу врагу, переходим на его сторону… вступаемся за него перед Богом» («Следуя Христу», [Slavic Gospel Press, 1992], стр. 106).

ДОКАЗАТЕЛЬСТВО УСЫНОВЛЕНИЯ

да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему всходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных (5:45)

Любовь к врагам и молитва за гонителей свидетельствует о том, что мы — сыны Отца нашего Небесного. Временная форма аорист глагола генесте (да будете) указывает на нечто установленное отныне и навеки. Сам Бог есть любовь. И наша любовь — самое веское доказательство Божественного усыновления. «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин 13:35). «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нём» (1Ин 4:16). Более того, «кто говорит: „Я люблю Бога“, а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?» (ст. 20).

Проявление любви, которой нас возлюбил Господь, не сделает нас сынами Отца, но оно служит доказательством того, что мы уже Его дети. Если жизнь человека отражает Божью природу, это свидетельствует, что через рождение свыше эта жизнь наделена Его естеством.

Одно из самых распространённых обвинений, дискредитирующих христианство, заключается в том, что христиане не живут в соответствии с принципами, которые исповедуют. И несмотря на то, что представление мира о Евангелии ограничено и нередко искажено, люди знают достаточно об учении и жизни Христа, чтобы сделать вывод, что большинство людей, носящих Его имя, не соблюдают Его заповедей и не живут так, как жил Он.

Даже человек, никогда не слышавший о Христе или учении Нового Завета, видит существование духовной силы в том, кто любит других и заботится даже о врагах — просто потому, что такое отношение совершенно нетипично для человеческой природы. Жизнь христианина, проявляющего самозабвенную любовь, доказывает его усыновление Небесным Отцом. Этим подчёркивается, что источник этой любви — Небесное Царство, где пребывает Господь.

Дети Божьи должны проявлять беспристрастную любовь и заботу так, как её проявляет Бог. А Он повелевает солнцу Своему всходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. Эти благословения изливаются, невзирая на заслуги или достоинства — иначе они никому бы не достались. Господь посылает их всем и каждому по Своей щедрости, которую богословы обычно называют общей благодатью. Его Божественная любовь и промысел тем или иным образом одаривают благодатью каждого, даже тех, кто восстаёт против Бога или отрицает Его.

В одной старой раввинской притче рассказывается о гибели египтян в Красном море. После того как египтяне утонули, ангелы начали ликовать. Но Господь воздел руки и с упрёком молвил: «Творение рук Моих тонет в море, а вы поёте передо Мной!» (Уильям Баркли, «Толкование Евангелия от Матфея», том 1, [ВСБ, 1986], стр. 192).

«Очи всех уповают на Тебя, и Ты даёшь им пищу их в своё время, — восклицает псалмопевец. — Открываешь руку Твою и насыщаешь всё живущее по благоволению» (Пс 144:15−16). Ни в одной области — физической или духовной, интеллектуальной, эмоциональной или моральной — нет того, чего бы мы не получили из руки Божьей. Если Господь щедр ко всем, то и Его дети должны быть не менее щедрыми.

ПРЕВОСХОДСТВО НАД НЕВЕРУЮЩИМИ

Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари? И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники? (5:46−47)

Если книжники и фарисеи и были в чём-то единодушны, так это во мнении, что они намного лучше других. Но Иисус обличает их слепое лицемерие, показывая, что такая любовь ничем не отличается от обыкновенного самолюбия мытарей и язычников, — хотя книжники и фарисеи считали своё превосходство неопровержимым.

По всей вероятности, таких сокрушительных и обидных слов книжники и фарисеи ещё никогда не слышали. Они были вне себя от гнева. Мытари считались изменниками и вымогателями и чуть ли не по определению слыли бесчестными, бессердечными и неверными. Большинство иудеев считало, что язычникам не стоит рассчитывать на Божью милость, что Бог сокрушит их как Своих врагов и врагов тех, кто считал себя Его народом.

Тем не менее Иисус сказал, что любовь книжников и фарисеев ничем не лучше любви тех, кого они ненавидели более всего. «Вы любите любящих вас, и ту же самую любовь проявляют мытари и язычники, — утверждал Христос. — Ваша праведность ничем не лучше их».

Качество любви граждан Божьего Царства, как и любой другой аспект праведности, должно быть значительно выше мирских стандартов. Христиане должны отличаться на работе как самые честные и тактичные. Среди соседей они должны быть известны как внимательные и отзывчивые люди. Христиане должны быть заметны всюду, где бы они ни были, ибо проявляемая в них любовь дарована Богом. Христос уже сказал: «Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф 5:16). Дж. Освальд Зандерс отмечает: «Господь ожидает от Своих учеников такого поведения, которое может быть истолковано только сверхъестественным происхождением».

УПОДОБЛЕНИЕ НЕБЕСНОМУ ОТЦУ

Итак, будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный (5:48)

В этих словах сокрыта полнота учения Христа, изложенного в Нагорной проповеди и, конечно же, во всём Писании. Наиважнейшая цель спасения, задача Евангелия и величайшее желание Бога состоит в том, чтобы все люди уподобились Ему.

Слово телейос (совершенны) обычно означает достижение намеченной цели или завершение, и часто переводится как «зрелый» (1Кор 2:6; 14:20; Еф 4:13; и др.). Однако в этом стихе его значение явно относится к совершенству, поскольку Отец Небесный — образец совершенства. «Сыны Отца» (ст. 45) должны быть совершенны, как совершенен Отец их Небесный. Такое совершенство абсолютно.

Достичь его человеческими силами совершенно невозможно. Тем, кто недоумевает, почему Иисус требует невозможного, Он позднее говорит: «Людям это невозможно, Богу же всё возможно» (Мф 19:26). Если Бог чего-то требует, Он же даёт и силы это исполнить. Человеческая праведность легко достижима, но она настолько несовершенна, что попросту бесполезна. Божья праведность недосягаема, потому что она совершенна. Но для верующих в Иисуса Христа невозможное становится возможным, ибо Он даёт им Свою праведность.

Таким образом, в этих иллюстрациях, как и во всей проповеди, Господь подводит слушателей к постоянному ощущению духовной несостоятельности — естественному следствию Заповедей блаженства, помогающему осознать нужду в Спасителе, Который Один может дать силы для исполнения Божьих норм совершенства.