2 Фессалоникийцам | 3 глава

Глава 3

1. Итак молитесь за нас, братия, чтобы слово Господне распространялось и прославлялось, как и у вас, 2. и чтобы нам избавиться от беспорядочных и лукавых людей, ибо не во всех вера. 3. Но верен Господь, Который утвердит вас и сохранит от лукавого. 4. Мы уверены о вас в Господе, что вы исполняете и будете исполнять то, что мы вам повелеваем. 5. Господь же да управит сердца ваши в любовь Божию и в терпение Христово.

(1. В остальном же, молитесь за нас, братия, чтобы слово Господне бежало и прославлялось, как и у вас, 2. и чтобы нам избавиться от беспорядочных и лукавых людей, ибо не у всех вера. 3. Но верен Господь, Который утвердит вас и сохранит от лукавого. 4. Мы уверены о вас в Господе, что вы исполняете и будете исполнять то, что мы вам повелеваем. 5. Господь же да управит сердца ваши в любовь Божию и в ожидание Христа.)

1) Молитесь за нас. Хотя Господь могущественно присутствовал с Павлом, и тот превосходил всех прочих молитвенным пылом, все же он не пренебрегает молитвами верующих, укрепляющими нас по желанию Господа. И нам также по его примеру надлежит усердно испрашивать это вспомоществование, побуждая братьев, чтобы они молились за нас. Впрочем, добавляя: «чтобы слово Божие бежало», — Павел показывает, что заботится не столько о себе самом, сколько обо всей Церкви. Ведь почему он вверяет себя молитвам фессалоникийцев? Чтобы евангельское учение продолжало распространяться. Итак, он имеет в виду не столько одного себя, сколько славу Христову и спасение всей Церкви. Бег означает здесь распространение, слава же — нечто большее, а именно, чтобы проповедь выказывала свою действенность и силу для обновления людей по образу Божию. Таким образом, святость жизни и целомудрие в христианах суть красота Еван- гелия, как и, наоборот, Евангелие бесчестят те, кто, исповедуя его устами, живут между тем преступно и бесчестно. Апостол говорит: «как и у вас», — ибо для благочестивых стимулом служит то, чтобы видеть других подобными себе. Поэтому тем, кто уже вошел в Царство Божие, заповедуется ежедневно молиться, чтобы оно, наконец, настало.

2) Чтобы нам избавиться. Древний переводчик неплохо, на мой взгляд, слово άτόπους перевел, как «беспорядочных». Этим словом, как и следующим затем των πονηρών, Павел обозначает или негодных и вероломных людей, скрывающихся в Церкви под видом христиан, или же иудеев, которые в безумном рвении к закону яростно преследовали благовестие. Он знал, какая опасность грозит ему от тех и других. Хотя Златоуст думает, что здесь имеются в виду лишь те, кто по злобе воюет с Евангелием ложными догматами, а не оружием — каковыми были Александр, Гименей и им подобные, — я отношу сказанное в целом к любым угрозам или врагам. Павел подходил тогда к Иерусалиму и писал, находясь в пути. Но Бог уже сообщил Павлу, что там ему грозят узы и гонения. Значит, здесь апостол имеет в виду избавление, в котором он выйдет победителем либо выжив, либо погибнув.

Не у всех вера. Можно было бы перевести и иначе: не во всех вера. Однако подобное выражение двусмысленно и не так ясно. Итак, оставим подлинные слова Павла, коими он показывает, что вера — редкий дар Божий и встречается не у всех. Значит Бог также призывает многих, не приходящих к вере. Многие притворяются, что приходят, хотя сердце их весьма далеко от Бога. Далее, апостол говорит не о ком угодно, но имеет в виду только своих. Ибо фессалоникийцы видели, сколь мало число искренне верующих. Поэтому в отношении внешних фраза эта была бы излишней. Но Павел отрицает, что все исповедующие веру на деле являются таковыми. Если понимать под этим иудеев, они покажутся народом близким ко Христу, ибо должны были признать Его, исходя из закона и пророков. Действительно, Павел особо отмечает, что ему предстоит иметь с ними дело. Похоже, что они относились к числу людей, которые, выказывая видимость благочестия, отошли от него весьма далеко. Отсюда и происходил конфликт.

Значит, чтобы показать, сколь не напрасно верующие боятся сражений с нечестивыми и извращенными людьми, апостол говорит, что вера принадлежит не всем, поскольку добрые всегда смешаны со злыми и негодными, подобно добрым всходам, смешанным с сорняками. И это мы должны вспоминать всякий раз, как имеем дело с нечестивыми, желающими, однако, числиться в стаде Христовом. Не у всех вера. Больше того, когда мы слышим, как Церковь смущается даже от небольших расколов, пусть эта фраза послужит нам щитом против подобных соблазнов. Ибо мы не только будем несправедливы к благочестивым учителям, если станем сомневаться в их вере всякий раз, как их оскорбляют внутренние враги, но и вера наша поколеблется, если не вспомнит о вероломстве многих, претендующих на христианское имя.

3) Верен Господь. Поскольку могло выйти так, что, услышав ложную молву, души их усомнились бы в служении Павла, апостол, научив, что не все обладают верой, призывает их к Богу, называя верным Того, Кто утвердит их вопреки всем ухищрениям, коими люди пытаются их поколебать. Он как бы говорит: сами по себе вы вероломны, но опора на Бога вполне надежна, и она не даст вам упасть. Он называет Господа верным, поскольку Тот до конца хранит спасение Своих людей, обогащает их дарами в земном странствии и не оставляет в опасностях. Как и в Послании к Коринфянам (1Кор 10:13): верен Господь, Который не позволит вам искушаться сверх того, что вы можете вынести.

Впрочем, эти слова показывают, что Павел беспокоился больше о других, нежели о себе. В него направляли злые люди стрелы своей злобы, на него ополчались они со всяким рвением. Однако заботу свою Павел обращает на фессалоникийцев, чтобы им не повредили подобные искушения. Слово «лукавый» можно отнести как к самой злобе, так и к неверующим. Но я охотно отнесу его к сатане, главе всех нечестивых. Ибо было бы мало избавиться от злобы и насилия людей, если бы Господь не защищал нас от всякого духовного ущерба.

4) Уверены о вас в Господе. С помощью этого предисловия апостол переходит к заповеди, которую вскоре добавляет. Ибо упование, которое, по его словам, у них есть, делает их более готовыми к послушанию, чем, если бы он, сомневаясь и отчаиваясь, попросил для них это послушание от Господа. Итак, он говорит, что воспринятая о них надежда основана на Господе, поскольку склонять сердце к послушанию и удерживать его в нем — принадлежит Ему. Или же в этом слове (что кажется мне вероятнее) апостол засвидетельствовал, что цель его — заповедывать только по велению Господню. Значит, этим Павел устанавливает границы и собственной власти, и их послушания. Итак, всякий не придерживающийся этой умеренности напрасно будет указывать на пример Павла, чтобы стеснить и покорить своим законам Церковь. Возможно, он имел в виду и то, что фессалоникийцы пребудут в незыблемом почтении к его апостольству, как бы нечестивые ни пытались уничижить его достоинство. Ибо молитва, которую он тут же приводит, нацелена именно на это. Лишь бы сердца их пребывали в любви Божией и терпении Христовом, тогда все у них будет в порядке. Сам Павел говорит, что только этого и желает. Отсюда явствует, сколь мало ищет он собственной власти. Лишь бы они устояли в любви Божией и надежде на пришествие Христово, и он будет доволен этим. Добавленная же апостолом молитва упования учит нас, что усердие в молитве не следует оставлять из-за доброй надежды.

В то время как Павел кратко излагает здесь то, что, как он знал, необходимо всем христианам, пусть каждый, насколько желает достигнуть совершенства, стремится преуспеть в этих двух добродетелях. Действительно, в нас не может царить любовь Божия без процветания любви к братьям. Ожидание же Христа учит нас презирать мир, умерщвлять плоть и претерпевать крест. Хотя можно понять и так, что речь идет о терпении, порождаемом в нас Христовым учением. Но я предпочту относить это слово к надежде на окончательное искупление. Ибо нас в житейской брани поддерживает лишь ожидание Искупителя. Кроме того, ожидание это требует терпения в постоянных упражнениях по несению креста.

6. Завещаваем же вам, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, удаляться от всякого брата, поступающего бесчинно, а не по преданию, которое приняли от нас, 7. ибо вы сами знаете, как должны вы подражать нам; ибо мы не бесчинствовали у вас, 8. ни у кого не ели хлеба даром, но занимались трудом и работою ночь и день, чтобы не обременить кого из вас, — 9. не потому, чтобы мы не имели власти, но чтобы себя самих дать вам в образец для подражания нам. 10. Ибо, когда мы были у вас, то завещавали вам сие: если кто не хочет трудиться, тот и не ешь.

(6. Заповедуем же вам, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, удаляться от всякого брата, поступающего бесчинно, а не по наставлению, которое принимает от нас, 7. ибо вы сами знаете, как должны вы подражать нам; ибо мы не бесчинствовали у вас, 8. ни у кого не ели хлеба даром, но с трудом и потом трудясь ночь и день, чтобы не обременить кого из вас, — 9. не потому, чтобы мы не имели власти, но чтобы себя самих дать вам в образец для подражания нам. 10. Ибо когда мы были у вас, то заповедали вам сие: если кто не хочет трудиться, тот пусть и не ест.)

Теперь апостол переходит к порицанию особого порока. Ибо некоторые люди были ленивы, и одновременно болтливы и любопытны. Они ходили по домам верующих, чтобы наскрести себе пропитание от чужого имущества. Апостол запрещает потакать их лености и учит святой жизни тех, кто честным и полезным трудом зарабатывает себе необходимое для жизни. Во-первых, он называет бесчинными не тех, кто живет распутной жизнью или бесславен явными проступками, но ленивых и никчемных людей, не занимающихся никакой честной и полезной деятельностью. Ибо это воистину αταξία — не думать о цели, ради которой мы созданы, и не устремлять к ней свою жизнь. Хотя жизнь наша упорядочена лишь тогда, когда живем мы по предписанию Божию. И вне этого порядка в человеческой жизни нет ничего, кроме сумятицы. Это место стоит отметить, чтобы никто не присваивал себе что-либо без законного призвания Божия. Ибо Бог так упорядочил человеческую жизнь, что каждый привязан к своим ближним. Значит, тот, кто живет только для себя — ни в чем не полезен человеческому роду, больше того, никому не помогая, он — обуза для остальных и заслуженно считается άτακτος. Поэтому Павел говорит, что таковых не следует допускать в сообщество верных, чтобы они не позорили всю Церковь.

6) Завещаваем же вам. Эразм перевел «во имя», словно апостол заклинал своих адресатов. Я же, не отбрасывая этот вариант полностью, все же думаю, что союз «в» является излишним, как и во многих других местах. Причем в полном соответствии с обычаем еврейского языка. Значит, смысл таков: заповедь эта, исходящая не от смертного человека, но от Самого Христа, должна приниматься почтительно. Так толкует сказанное и Златоуст. Далее, «удаление», о котором говорит апостол, относится не к публичному, а к частному общению. Ибо он просто запрещает верующим иметь что-либо общее с подобными притворщиками, не упражняющими себя никаким достойным образом жизни. Апостол особо подчеркивает: «от всякого брата», — поскольку, если они называют себя христианами, то тем более нетерпимы, являясь поношением и пятном на нашей религии.

Не по преданию. А именно: как он вскоре добавляет: отказывающемуся работать не должно давать даже пищи. Но, прежде чем перейти к этому, апостол сообщает о том примере, который они видели в его лице. Ведь учение заслуживает гораздо большее доверие и авторитет, когда мы не возлагаем на других большее бремя, чем несем сами. Апостол говорит, что трудился день и ночь своими руками, чтобы никого не отягощать. Об этом он кое-что писал и в предыдущем послании, где читатели могут найти более подробное толкование.

Павел отрицает, что «ел чей-либо хлеб даром». Но, несомненно, он не ел бы его даром, даже если бы и не работал собственными руками. Ибо не является дармовым то, что принадлежит по праву, и цена трудов, вложенных пастырями в Церковь, много больше пропитания, которое они от нее получают. Но Павел имеет здесь в виду несмысленных людей. Ибо не у всех достает справедливости и рассудительности, чтобы признать: служителям Слова положена плата. Скорее в некоторых присутствует такая злоба, что, даже не давая ничего от себя, они все же завидуют пропитанию пастырей, словно те — праздные и никчемные люди. И Павел тут же открыто заявляет, что отказался от собственных прав, воздерживаясь от положенной платы. Этим он хочет сказать, что тем более не надо терпеть того, чтобы бездельники жили за чужой счет. Говоря же, что фессалоникийцы знают, как им надо ему подражать, Павел не имеет в виду, что его пример должен считаться законом. Смысл таков: они обязаны делать то, что ранее усмотрели достойным подражания. Больше того, то, о чем ныне идет речь, и предложено им для подражания.

9) Не потому, чтобы мы не имели. Подобно тому, как Павел трудом своим показывал пример, чтобы ленивые люди, притворяясь, не ели чужой хлеб, так же он не хотел, чтобы этот пример вредил служителям Слова, и чтобы церкви лишали их законного пропитания. В этом явлена особая скромность и человечность Павла. Сколь далекой была она от самомнения тех, кто злоупотребляет своими способностями, умаляя права братьев. Существовала опасность, как бы фессалоникийцы, даром услышав от Павла проповедь Евангелия, по злобе человеческой природы не установили впредь такого же правила для прочих служителей. Итак, Павел упреждает эту опасность и учит, что ему позволено было пользоваться большим, чем он брал на деле, чтобы не навредить свободе остальных служителей. По той же причине — как было сказано выше — он хотел еще больше устыдить праздноживущих. Ибо здесь присутствует довод от большего к меньшему.

10) Кто не хочет трудиться. Поскольку написано (Пс 127:2): блажен ты, питающийся трудом своих рук, — а также (Прит.10:4): благословение Господне на руках трудящегося, — несомненно, что лень и бездеятельность прокляты Богом. Затем, мы знаем, что человек был создан для того, чтобы что-то делать. Об этом свидетельствует не только Писание, этому учит также человеческая природа. Итак, справедливо, чтобы те, кто хочет изъять себя из общего закона, лишились также пропитания — платы за свой труд. И апостол, заповедуя, чтобы такие не ели, не имеет в виду дать им подобную заповедь, но запрещает фессалоникийцам, подавая пропитание, потакать их лени.

Далее, следует отметить, что есть разные виды труда. Ибо каждый помогающий своей деятельностью человеческому обществу — управляя ли семьей, исполняя ли частное или общественное служение, советуя ли, уча ли, или делая что-либо другое, — не должен числиться среди праздноживущих. Ведь Павел упрекает здесь ленивых притворщиков, живущих за счет чужого труда, хотя сами они не несут никакого служения для вспоможения человеческому роду. Таковы наши монахи и «священнодеятели», которые, ничего не делая, обильно насыщаются. Разве что по причине устранения скуки распевают песенки в своих храмах. А это, воистину, и есть (как говорит Плавт) увеселительная жизнь.

11. Но слышим, что некоторые у вас поступают бесчинно, ничего не делают, а суетятся; 12. Таковых увещаваем и убеждаем Господом нашим Иисусом Христом, чтобы они, работая в безмолвии, ели свой хлеб. 13. Вы же, братия, не унывайте, делая добро.

(11. Ибо слышим, что некоторые у вас поступают бесчинно, ничего не делают, а любопытствующе хлопочут. 12. Таковых увещаваем и убеждаем Господом нашим Иисусом Христом, чтобы они, работая в покое, ели свой хлеб. 13. Вы же, братия, не унывайте в благотворении.)

11) Но слышим. Похоже, что эта разновидность притворщиков была неким семенем нашего праздного монашества. Ведь с самого начала были те, которые под предлогом религии или подчищали чужие столы, или хитростью присваивали имущество простаков. Во времена Августина они усилились настолько, что он был вынужден написать отдельную книгу против праздных монахов, где заслуженно жалуется на их гордыню, на то, что, презрев апостольское увещевание, они не только оправдывают свою немощь, но считают себя потому святее всех прочих, что не заняты никаким трудом. Он заслуженно обрушивается на подобную наглость. Ведь в то время как даже сенаторы усиленно трудятся, ремесленник или плебей не только живут праздно, но и выдают за святость собственную лень. Так говорит Августин. Но, между тем, зло это распространилось настолько, что праздные желудки стали составлять почти десятую часть населения, и вся их религия была в том, чтобы, насытившись, не подвергаться никаким тяготам труда. И такого рода образ жизни того или иного современного монашеского ордена теперь называют словом «устав».

Но что же Дух Святой говорит на это устами Павла? Он объявляет всех таковых бесчинными и негодными, каким бы титулом они ни прикрывались. Здесь нет необходимости сообщать о том, как сильно всегда не нравилась праздная монашеская жизнь более здравомыслящим людям. Достопамятно высказывание древнего монаха, приводимое Сократом в Трехчастной Истории, кн.8: монах, не работающий руками, подобен разбойнику. О других свидетельствах говорить не буду, да в этом и нет необходимости. Будем же довольствоваться суждением апостола, объявляющего таковых распущенными и как бы находящимися вне закона. Ничего не делают. В греческих причастиях присутствует изящная προσονομασία, которую я неким образом попытался передать, переведя: ничего не делают [agere], а любопытствующе хлопочут [satagere]. Апостол отмечает порок, коим в основном страдают праздные люди, а именно: некстати суетясь, они отягощают себя и других. Ибо мы видим, как те, кто ничем не занят, устают больше от своего безделья, чем если бы занимались каким-то серьезным делом. Они снуют туда и сюда, и, куда бы ни пришли, притворяются сильно утружденными. Они собирают всяческие слухи и беспорядочно их распространяют. Так что, можно сказать, они несут на своих плечах громаду целого царства. И можно ли найти более наглядный пример вышесказанного, нежели в лице монахов? Какая разновидность людей их беспокойнее? Где процветает большее любопытство? И поскольку эта болезнь гибельна для общества, Павел увещевает не потакать их праздности.

12) Таковых увещеваем. Апостол обличает оба упомянутых им порока. Суетливое беспокойство и незанятость полезным трудом. Итак, он велит, во-первых, почитать покой, то есть, спокойно довольствоваться границами своего призвания. На нашем языке мы сказали бы sans faire bruit. Ибо именно так и обстоит дело: более всех прочих спокойны те, кто упражняется праведным трудом, а бездельники только смущают себя и других. Апостол добавляет затем и другую заповедь: трудиться, то есть, внимая своему призванию, предаваться праведным и честным занятиям, без которых человеческой жизни недостает верного курса. Отсюда следует и третье увещевание: есть свой хлеб. Апостол хочет сказать, что надо довольствоваться своим, не отягощая при этом других. Пей воду из твоего водоема, — говорит Соломон (Прит.5:15), — и к ближним да потекут реки. Первый закон справедливости таков: чтобы никто не присваивал чужого, но пользовался лишь тем, что по праву может называть своим. Второй же закон таков: чтобы никто, подобно ненасытному водовороту, не поглощал в одиночестве того, что имеет, но благотворил ближним, помогая их бедности от своего изобилия. Таким образом, апостол приказывает тем, кто прежде жил в праздности, работать не только для обретения собственного пропитания, но и для помощи нуждающимся братьям. Подобно тому, как он учит в другом месте (Еф 4:28).

13) Вы же, братия. Амвросий думает, что это добавлено, чтобы богатые не лишали бедных помощи, ссылаясь на повеление апостола каждому есть свой хлеб. Действительно, мы видим, сколь многие чрезмерно изобретательны в поисках предлога для своей бесчеловечности. Златоуст толкует по-другому: ленивым все же нужно помогать, если они голодают, какой бы заслуженной ни была их беда. Я же понимаю проще: Павел хотел упредить соблазн, могущий возникнуть от праздножития немногих. Ибо часто бывает, что те, кто в ином случае склонен и готов к благотворительности, охладевают к ней, видя, как дурно используется неуместно данная милостыня. Итак, Павел увещевает: сколь бы ни были недостойны многие, и сколь бы другие ни злоупотребляли нашей щедростью, не следует воздерживаться от помощи нуждающимся. Вот суждение, достойное внимания: как бы ни тяготили нас неблагодарность бедных, их ворчливость, гордыня, наглость и другие пороки, надо бороться с этим чувством и не оставлять усердия к благотворительности.

14. Если же кто не послушает слова нашего в сем послании, того имейте на замечании и не сообщайтесь с ним, чтобы устыдить его; 15. Но не считайте его за врага, а вразумляйте, как брата. 16. Сам же Господь мира да даст вам мир всегда во всем. Господь со всеми вами! 17. Приветствие моею рукою Павловою, что служит знаком во всяком послании; пишу я так: 18. благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами. Аминь.

(14. Если же кто не послушает слова нашего в сем послании, того отметьте и не сообщайтесь с ним, чтобы устыдить его; 15. И не считайте его за врага, а вразумляйте, как брата. 16. Сам же Господь мира да даст вам мир всегда всяческим образом. Господь со всеми вами! 17. Приветствие моею рукою Павловою, что служит знаком во всяком послании; 18. благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами. Аминь.)

14) Если же кто не послушает. Прежде Павел засвидетельствовал, что заповедует что-либо только от имени Господа. Поэтому не желающий повиноваться будет противиться не человеку, а Самому Богу. И таковых апостол учит сурово наказывать. Во-первых, он хочет, чтобы о подобных сообщалось ему, чтобы он обуздал их собственным авторитетом. Затем, приказывает их отлучать, чтобы, устыдившись, они, наконец, образумились. Отсюда мы выводим: не следует щадить имя тех, кто может исправиться лишь тогда, когда пороки их будут преданы гласности. Но надо позаботиться о том, чтобы сообщить об их болезнях тому врачу, который попытался бы их вылечить.

Не сообщайтесь. Не сомневаюсь, что апостол говорит об отлучении. Ибо, помимо того, что упоминаемая им αταξία заслуживает суровой кары, упорство также представляет собой нетерпимый порок. Ранее Павел сказал: отойдите от них, ибо они живут беспорядочно. Теперь же говорит: не сообщайтесь, ибо они отвергают мое увещевание. Итак, в этом втором предложении он выражает нечто большее, чем в первом. Ибо одно дело — отойти от кого-либо, а другое — полностью изгнать его из своего сообщества. В итоге, тех, кто, получив увещевание, не слушается, апостол исключает из общего собрания верных. Это учит нас, что всех упорствующих, которых нельзя иначе призвать к порядку, надо отлучать и повергать их позору, доколе, покорившись и присмирев, они не научатся повиновению.

Чтобы устыдить его. У отлучения имеются и иные цели. Чтобы зараза не распространилась дальше, и частный проступок одного не бесчестил всю церковь. А также, чтобы пример суровости научил страху прочих. Но Павел говорит здесь лишь о том, чтобы согрешившие через стыд побуждались к покаянию. Ибо те, кто потакает себе в пороках, ожесточаются в упорстве. Так снисхождение и небрежение вскармливают грех. Значит, лучшее врачевство от него в том, что грешнику внушают стыд, чтобы он стал недоволен собой. Стыдиться людей — само по себе не великий успех, но Павел имел в виду дальнейшее преуспевание: когда грешник, смущенный осознанием своего позора, таким образом приводится к полному исправлению. Ибо стыд, как и грусть, — полезное приготовление к отвращению от греха. Поэтому (как было сказано) этой уздою должно обуздывать всех распутных, чтобы их безнаказанность не переросла в дерзость.

15) Не считайте его за врага. Но апостол сразу же смягчает суровость, ибо, как он заповедует в другом месте (2Кор 2:7), надо остерегаться, чтобы согрешивший не был поглощен скорбью. А именно это и произошло бы, если бы суровость оказалась чрезмерной. Итак, мы видим: использовать дисциплину надо так, чтобы помочь спасению тех, кто обратил на себя внимание церкви. Суровость, преступившая положенный предел, непременно причинит рану. Итак, если мы хотим им помочь, необходимы кротость и мягкость, чтобы порицаемые, тем не менее, понимали, что они любимы. В итоге, отлучение направлено не на то, чтобы удалить людей от стада Господня, но скорее к тому, чтобы призвать обратно совратившихся и заблудших. Но следует отметить, какими знаками апостол велит доказывать братскую любовь. Не лестью или подлизыванием, но увещеваниями. Ибо именно так почувствуют заботу о своем спасении те, кто еще поддается излечению. Между тем, отлучение отличается от анафематствования. Ибо Павел велит не полностью отвергать тех, кому Церковь выносит столь суровое порицание, словно лишаемых всякой надежды на спасение, но приложить усилия для вразумления таковых.

16) Сам же Господь. Кажется, что эта молитва соединена с предыдущим предложением, восхваляя усердие к миру и кротости. Ранее апостол запретил (Восхотел) даже с упорными обращаться враждебно, доколе братские увещевания не вернут им здравомыслие. Он мог бы здесь весьма уместно добавить заповедь о стремлении к миру, но, поскольку мир — воистину божественное дело, прибегает к молитве, имеющей, однако, силу заповеди. Хотя она может относиться и к иному, а именно: чтобы Бог усмирил непослушных, не позволив им нарушать мира Церкви.

Приветствие моею рукою. Здесь апостол снова остерегается опасности, о которой упомянул прежде: чтобы в церкви не проникли ложно приписываемые ему послания. Ибо издревле уловка сатаны состояла в том, чтобы подбрасывать подложные писания для разрушения веры в истинные. А также, используя имена апостолов, сеять нечестивые заблуждения, искажающие здравое учение. Но особым благодеянием Божиим жульничество его было ниспровергнуто, и здравое целостное учение Христово дошло до нас через служение Павла и других. Последняя же молитва объясняет, что Бог пребывает со Своими верными через присутствие с ними благодати Христовой.