Откровение | 21 глава

НОВОЕ ТВОРЕНИЕ (Откр 21:1)

Иоанн видел смерть нечестивых, а теперь видит счастье блаженных.

Мечта о новом небе и о новой земле имела глубокие корни в иудейском мировоззрении. «Ибо вот, — сказал Бог Исаии, — Я творю новое небо и новую землю, и прежние уже не будут воспоминаемы и не придут на сердце» (Ис 65:17). Пророк Исаия говорит о новом небе и о новой земле, которые сотворит Бог, жизнь в которых будет непрерывным актом поклонения (Ис 66:22).

Эта картина присутствует везде и все ее элементы идентичны. Печаль будет забыта, грех исчезнет, тьма прекратится; преходящее во времени станет вечным. Эта постоянная вера свидетельствует о неугасимых бессмертных желаниях человеческой души, о внутреннем чувстве греха и о вере человека в Бога.

НОВЫЙ ИЕРУСАЛИМ (2) (Откр 21:2)

И это еще одна вечная и заветная мечта иудеев — мечта о восстановлении Иерусалима, святого города, и у этой мечты есть два источника.

Один из них в сути своей греческий. Одним из величайших вкладов в сокровищницу мировой философии является учение греческого философа Платона об идеях или формах, согласно которой в невидимом мире существуют совершенные формы или идеи всего того, что существует на земле, и что все земные предметы — лишь несовершенные копии небесных реальностей. В таком случае должен существовать небесный Иерусалим, несовершенной копией которого является земной Иерусалим. Об этом, например, думает Павел, когда говорит о высшем Иерусалиме (Гал 4:26), а также в Послании к Евреям, когда говорится о небесном Иерусалиме (Евр 12:22).

Этот образ мышления оставил свой след и на иудейских видениях эпохи между Заветами. Мы читаем, что в мессианский век явится невидимый Иерусалим (3Езд 7:26). Автор Второй книги Ездры, как он утверждает, даровано было видение его, если только вообще возможно, чтобы человеческие глаза могли вынести зрелище небесной славы (3Езд 10:44−59).

Эта концепция о предварительно существующих формах может показаться странной. Однако в основе ее покоится великая истина о том, что идеал действительно существует. Далее следует, что Бог является источником всяких идеалов. Идеал — это, собственно, вызов, который, если даже и не будет осуществлен в этом мире, достигнет своего осуществления в грядущем мире.

НОВЫЙ ИЕРУСАЛИМ (2) (Откр 21:2 (продолжение))

Второй источник концепции Нового Иерусалима чисто иудейского происхождения. В синагоге иудеи еще и сегодня молятся:

И в Иерусалим, город Твой вернись с состраданием и обитай в нем, как Ты обещал; и построй его заново скоро в наши дни, строение вечное; и трон Давидов скоро установи там. Благословен будь Ты, о Господи, Строитель Иерусалима.

В Иоанновом видении Нового Иерусалима использованы и усилены многие мечты пророков. Мы приведем здесь некоторые из этих мечтаний и сразу будет видно, что в Откровении вновь и вновь звучит эхо Ветхого Завета.

У пророка Исаии была такая мечта.

«Бедная, бросаемая бурею, безутешная! Вот, Я положу камни твои на рубине, и сделаю основание твое из сапфиров; и сделаю окна твои из рубинов и ворота твои — из жемчужин, и всю ограду твою — из драгоценных камней» (Ис 54:11−12).

«Сыновья иноземцев будут строить стены твои, и цари их — служить тебе... И будут всегда отверсты врата твои, не будут затворяться ни днем, ни ночью... Ты будешь насыщаться молоком народов, и груди царские сосать будешь... Вместо меди буду доставлять тебе золото, и вместо железа — серебро, и вместо дерева — медь, и вместо камней — железо... Не слышно будет более насилия в земле твоей, опустошения и разорения — в пределах твоих; и будешь называть стены твои спасением и ворота твои — славою. Не будет уже солнце служить светом дневным, и сияние луны — светить тебе; но Господь будет тебе вечным светом и Бог твой — славою твоею. Не зайдет уже солнце твое, и луна твоя не сокроется; ибо Господь будет для тебя вечным светом, и окончатся дни сетования твоего» (Ис 60:10−20).

У пророка Аггея была мечта: «Слава сего последнего храма будет больше, нежели прежнего, говорит Господь Саваоф; и на месте сем Я дам мир, говорит Господь Саваоф» (Агг 2:9). У пророка Иезекииля есть своя мечта о построенном вновь храме (главы 40 и 48), в которой мы находим даже картину двенадцати ворот города (Иез 48:31−35).

Легко видеть, что Новый Иерусалим был вечной мечтой иудеев, и что Иоанн любовно собрал в свое видение различные видения — драгоценные камни, улицы и здания из золота; днем и ночью открытые ворота; сияние славы Божией, делающая излишним свет солнца и луны; приход народов и принесение даров.

В этом проявляется вера. Даже тогда, когда Иерусалим был стерт с лица земли, иудеи никогда не теряли веру в то, что Бог восстановит его. Они, правда, выражали свои мечты в материальных предметах, но это всего лишь символы их уверенности в вечном блаженстве для верного народа Божия.

ЕДИНЕНИЕ С БОГОМ (Откр 21:3−4)

Здесь обетование единения с Богом, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Это голос одного из ангелов присутствия.

Скиния Бога будет с человеками. Греческое скини — значит шатер, палатка, но в религиозном словаре оно уже давно утеряло смысл временного местожительства. Здесь две главные идеи.

1. Скини — скиния представляла собой первоначально в пустыне шатер. Это значит, что Бог хочет навсегда почтить людей Своим присутствием. Здесь на земле, среди преходящих вещей, мы лишь иногда осознаем присутствие Бога; а в небесах мы будем постоянно ощущать Его присутствие.

2. Два слова, совершенно различные по значению, но схожие по звучанию, были очень связаны друг с другом в мировоззрении ранней Церкви: скини и шехина — слава Божия. Звуковое единство скини-шехина привело к тому, что люди не могли подумать об одном, не подумав о другом. Другими словами — сказать, что скиния Божия будет среди людей, значило сказать, что шехина Божия будет с людьми.

В античную эпоху шехина представляло себе как светящееся облако, которое приходило и уходило. Так, например, мы читаем об облаке, которое наполнило святилище при освящении Соломонова храма (3Цар 8:10−11). В новое время слава Божия не будет чем-то мимолетным; она будет постоянно пребывать с народом Божиим.

ЕДИНЕНИЕ С БОГОМ (Откр 21:3−4 (продолжение))

Обетование Божие сделать Израиля Своим народом и стать его Богом получило отражение во всем Ветхом Завете. «Поставлю жилище Мое среди вас... и буду ходить среди вас, и буду вашим Богом, а вы будете Моим народом» (Лев 26:11−12). В Рассказе пророка Иеремии о новом завете, Бог обещает: «Я... буду им Богом, а они будут Моим народом» (Иер 31:33). Иезекиилю было такое обещание: «И будет у них жилище Мое, и буду их Богом, а они будут Моим народом» (Иер 37:27).

Высшее обетование — интимное единение, когда мы можем сказать: «Я принадлежу возлюбленному моему, а возлюбленный мой — мне» (Песн 6:3).

Это единение с Богом в Золотом веке приносит с собой определенные вещи. Слезы, горе, рыдания и боль прошли. Об этом тоже мечтали пророки древности. «Радость вечная будет над головою их; они найдут радость и веселье, а печаль и воздыхание удалятся» (Ис 35:10). «И буду радоваться об Иерусалиме и веселиться о народе Моем; и не услышится в нем более голос плача и голос вопля» (Ис 65:19). И смерти не будет дальше. И об этом мечтали древние пророки. «Поглощена будет смерть навеки, и отрет Господь Бог слезы со всех лиц» (Ис 25:8).

Это обетование на будущее. Но даже в этом мире блаженны плачущие, ибо они утешатся; и смерть будет поглощена навеки для тех, кто познал Христа, и участие в страданиях Его и силу Воскресения Его (Мф 5:4; Флп 3:10).

ВСЕ НОВОЕ (Откр 21:5−6)

И вот впервые заговорит Сам Бог; Он Бог, Который может сотворить все заново. И здесь мы снова находимся среди мечтаний ветхозаветных пророков. Пророк Исаия слышал как Бог говорил: «Вы не вспоминаете прежнего, и о древнем не помышляете. Вот, Я делаю новое» (Ис 43:18,19). Павел свидетельствует: «Кто во Христе, тот новая тварь» (2Кор 5:17). Бог может сотворить человека и воссоздать его, и однажды сотворит новую вселенную для святых, жизнь которых Он обновил.

Распоряжение писать дает не Бог, а ангел присутствия. Эти слова нужно записать и запомнить; они истинные и на них можно совершенно положиться.

«Я есмь Альфа и Омега», — говорит Бог Иоанну, — начало и конец». Мы уже встречали эти слова у Воскресшего Христа в 1:8. И опять Иоанн слышит голос, который слышали великие пророки: «Я первый, и Я последний, и кроме меня нет Бога» (Ис 44:6). Альфа — первая буква греческого алфавита, омега — последняя. И далее Иоанн усиливает эту фразу: Бог — начало и конец. Начало в греческом — архе и значит оно не только первый во времени, но и источник всех вещей. Конец в греческом это — телос и значит не только конец во времени, но и цель. Иоанн, тем самым, говорит, что вся жизнь начинается в Боге и заканчивается в Боге. То же самое выражает Павел, когда говорит, может быть несколько более философично: «Ибо все из Него, Им и к Нему» (Рим 11:36); или: «Один Бог и Отец всех, Который над всеми, и чрез всех, и во всех нас» (Еф 4:6).

О Боге невозможно сказать что-либо более величественное, чем это. На первый взгляд может показаться, что это настолько удаляет Бога от нас, что мы для Него не более, чем мухи на оконном стекле. А что идет за этим? «Жаждущему дам даром от источника воды живой». Бог предоставляет в распоряжение человека все Свое величие. Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего» (Ин 3:16). Величие Свое Бог использует для того, чтобы удовлетворить жажду ищущего сердца.

СЛАВА И СРАМ (Откр 21:7−8)

Блаженство и счастье ждут не каждого, а только тех, кто остается верным и тогда, когда все стремится отвратить его от его верности. Такому Бог дает величайшее обетование: «Я буду ему Богом, и он будет Мне сыном». Такое же обетование, или очень близкое к этому, было дано в Ветхом Завете еще трем разным человекам. Во-первых, Аврааму: «И поставлю завет Мой между Мною и тобою и между потомками твоими после тебя, — сказал Бог Аврааму, «Я буду Богом твоим и потомков твоих после тебя» (Быт 17:7). Во-вторых, он был сделан сыну, который наследует царство Давида. «Я буду ему отцом, — сказал Бог, — и он будет Мне сыном» (2Цар 7:14). Третий такой завет был сделан в псалме, который иудейские богословы толковали как мессианский: «Я сделаю его первенцем, превыше царей земли» (Пс 88:28). Это великолепно. Бог дает победившим такое же обетование, какое было дано Аврааму, основателю народа; Соломону в лице его отца Давида; и самому Мессии. Во всей вселенной нет большей чести, чем та, которую Бог дает верному Ему человеку.

Но есть и такие, которые осуждены. Боязливые — это те, кто возлюбил покой и комфорт больше, чем Христа и кто в Судный день стыдится показать, чьи они и кому они служили. Между прочим, перевод греческого деплос как боязливый, дает неправильное впечатление, ведь осуждается не страх. Высшее проявление смелости — это несмотря на великую опасность поступать правильно и оставаться верным. А осуждается здесь трусость, которая отрицает Христа ради своей безопасности. Неверные — это те, кто отказался от Евангелия или признал его только на словах, а жизнью показывал, что не принял его. Скверные — это те, кто позволил себе пропитаться мерзостями мира сего. Убийцы — это, возможно, те, кто во время гонений убивал христиан. Любодеи — это те, кто вел аморальный образ жизни. Ефес был полон чародеев. В Деян 19:19 говорится о том, что после проповедования имени Христа, многие из занимавшихся чародейством сожгли свои книги. Идолослужители — это те, кто поклонялись лживым богам, которыми полон мир. Лжецы — это те, кто повинен в лжи и в молчании, равносильном лжи.

ГРАД БОЖИЙ (Откр 21:9−27)

Описание града Божия лучше прочесть сперва целиком, прежде чем перейти к деталям.

ПРИНЕСШИЙ ВИДЕНИЕ (Откр 21:9−10)

Принесший видение небесного Иерусалима может удивить читателя. Это один из семи ангелов, имевших чаши, наполненные последними казнями; в последний раз мы видели такого ангела, когда он принес видение гибели Вавилона, великой блудницы. Чрезвычайно важно отметить, что в 17:1 приглашение ангела звучит: «Подойди, я покажу тебе суд над великою блудницею», а приглашение в 21:9 возможно даже того же ангела, звучит: «Пойди, я покажу тебе жену, невесту Агнца».

Никто не может достоверно объяснить большую часть символики этой главы. Может быть, Иоанн хочет нам показать, что слуга Божий не выбирает себе задачи, а должен делать то, чего ожидает от него Бог, и говорит то, что Бог поручает ему говорить.

Ангел этот, говорит Иоанн, вознес его в духе на великую и высокую гору. Так же описывает свои ощущения и пророк Иезекииль: «В видениях Божиих привел Он меня в землю Израилеву и поставил меня на весьма высокой горе» (Иез 40:2). Суит указывает, что было бы неправильно понимать это в буквальном смысле; поднимание ввысь символизирует возвышенный дух, в котором находится человек, когда к нему приходит видение и он слышит слова, идущие к нему от Бога.

СВЕТИЛО ГОРОДА (Откр 21:11)

В связи с переводом этого отрывка, возникают определенные трудности. Здесь употреблено греческое слово фостер, переведенное в русской Библии как светило. Свет в греческом фос, а фостер обычно употребляют для обозначения небесных светил солнца, луны, и звезд; так, например, в истории сотворения в Быт 1:14. Значит ли это тогда, что светило, освещавшее город, было подобно драгоценному камню? Или же это значит, что исходивший от него свет играл над всем городом подобно яспису?

Нам представляется, что здесь имеется в виду сияние над городом; ниже в тексте конкретно сказано, что городу не нужно никакого небесного тела, подобного солнцу или луне, которое дает свет, потому что слава Божия осветила его.

Что же это тогда символизирует? Суит полагает, что отправную точку можно найти в Флп 2:15, где Павел говорит о христианах в Филиппах: «Вы сияете, как светила в мире». В святом городе живут тысячи и тысячи Божьих святых и, вполне возможно, что именно свет их святых жизней дает этот блестящий свет.

СТЕНЫ И ВРАТА ГОРОДА (Откр 21:12)

Вокруг города большая и высокая стена. И здесь Иоанн опирается на картины пророков, описывающих воссозданный Иерусалим. Песнь земли Иудиной звучит так: «Город крепкий у нас; спасение дал Он вместо стены и вала» (Ис 26:1). «Я буду для него, говорит Господь, огненною стеною вокруг него» (Зах 2:5). Проще всего истолковать стену как непреодолимую стену веры. Вера — это стена, за которой святые Божии находятся в безопасности от наступления мирского, плоти и дьявола.

В стене двенадцать ворот, а на воротах — имена двенадцати колен сынов Израилевых. Интересно слово, употребленное Иоанном и переведенное в Библии как ворота; это не обычное слово. Обычно употребляется слово пуле, а здесь употреблено слово пулон, которое может означать две вещи. Большой дом строился вокруг открытого двора, который выходил на улицу большими воротами во внешней стене, которые вели в просторный вестибюль. Может быть именно это и имеется здесь в виду. Но пулон может значить и привратную сторожевую башню в большом городе, подобно воротам окруженного зубчатой стеной замка. Здесь надо отметить два обстоятельства.

1. Всего двенадцать ворот. Это символизирует универсальность Церкви. Человек может многими путями попасть в Царство, ибо «к звездам ведет столько же путей, сколько людей готово взбираться к ним».

2. На воротах написаны имена двенадцати колен сынов Израилевых. Это, совершенно очевидно, символизирует непрерывность Церкви. Бог, открывшийся патриархам, это Бог, Который еще полнее открылся в Иисусе Христе; Бог Ветхого Завета — это Бог Нового Завета.

ВРАТА ГОРОДА (Откр 21:13)

На каждой из четырех сторон града Божьего находится по трое ворот. Какую-то часть этой картины Иоанн позаимствовал у Иезекииля (Иез 48:30−35). Мы не знаем, что еще Иоанн хотел выразить таким расположением, кроме как универсальность Церкви. Есть одно символическое толкование, правда, маловероятно, чтобы его вкладывал сюда Иоанн, но, тем не менее, оно прекрасно и утешительно.

На востоке трое ворот. На востоке восходит солнце и там начинается день. Может быть, эти ворота символизируют пути в святой город тех, которые приходят ко Христу молодые.

Трое ворот находятся в северной стене. Север — холодная часть света. Может быть эти ворота символизируют пути в святой город тех, кто приходит к христианству через интеллектуальные размышления, то есть нашли свой путь умом, а не сердцем.

Трое ворот ведут на юг. Юг — теплая страна, где дует теплый ветер, и где есть мягкий климат. Эти ворота могут символизировать пути, которыми приходят в святой город люди, движимые своими чувствами; люди, сердца которых исполнились чувством любви при виде Распятия.

И на запад ведут трое ворот. На западе заходит солнце и умирает день. Эти ворота могут символизировать пути тех, кто пришел ко Христу на закате своих дней.

ИЗМЕРЕНИЕ ГРАДА (Откр 21:15−17)

Картина человека с тростью для измерения восходит к Иез 40:3.

1. Мы должны принять во внимание четырехугольную квадратную форму города. Это не было чем-то необычным; такую форму имели и Ниневия и Вавилон. Но святой город имеет не только квадратную форму, но и совершенную кубическую. Его длина, ширина и высота равны. Это очень важно, потому что в античном мире кубическая форма считалась совершенной. Платон и Аристотель указывают на то, что доброго человека называли тетрагон, четырехугольник (Платон: «Протагор», 339,Б; Аристотель: «Никомахова этика», 1.10.11; «Риторика», 3:11).

Так же считали иудеи. Жертвенник всесожжения, жертвенник курения и наперсник первосвященника были выполнены в форме куба (Исх 27:1; Исх 28:16; Исх 30:2). Эта форма вновь и вновь встречается в видениях пророка Иезекииля нового Иерусалима и нового храма (Иез 41:21; Иез 43:16; Иез 45:2; Иез 48:20). Но важнее всего в Соломоновом храме Святое Святых было выполнено в форме совершенного куба (3Цар 6 20). Не приходится сомневаться в том, что Иоанн вложил в свою картину символический смысл. Он хочет показать нам, что весь святой город — это Святое Святых, обиталище Бога.

2. Мы должны отметить размеры города. Каждая сторона его равна 12000 стадиями. Одна стадия равна приблизительно 200 м, а каждая сторона, следовательно, — 2400 км, а вся площадь святого города была равна 5 760 000 квадратным километрам. Мечты раввинов о восстановленном Иерусалиме заходили уже достаточно далеко. Они говорили, что он будет до самого Дамаска и займет всю Палестину. Но город с такой площадью, как у Иоанна, тянулся бы от Лондона до Нью-Йорка. Совершенно очевидно, что Иоанн, тем самым, хочет сказать, что в святом городе будет место для каждого. Люди склонны фиксировать границы своей церкви, чтобы исключить из нее всякого, кто верит не так, как они, или делает по-другому.

Интересно, однако, отметить, что со стеной все обстоит иначе. Высота ее 144 локтя, то есть около 69 м, не очень высокая; стены Вавилона были более 91 м, а Соломонова портика — 60 метров. Высота стены не идет ни в какое сравнение с огромными размерами самого города. И в этом есть какая-то символика. Стена служит не для защиты и обороны, ведь все враждебные силы — человеческие и демонические, — уничтожены или брошены в озеро огненное и серное. Стена лишь отделяет город и тот факт, что она невысока, показывает, что это разделение, собственно, не очень важно. Богу важнее привести людей к Себе, нежели отгородить их от остального мира, и Церковь должна быть такой же.

ДРАГОЦЕННЫЕ КАМНИ ГОРОДА (Откр 21:18−21)

Город сам из чистого золота, подобен чистому стеклу. Вполне возможно, что Иоанн тем самым подчеркивает одну особенность земного храма. Иосиф Флавий так описывает храм Ирода: «А на внешнем фасаде спереди и не отсутствовало ничего, что могло поразить как ум человека, так и его глаза; потому что он был сверху донизу покрыт листами золота очень большого веса, и при восходе солнца он отражал жгучее великолепие и заставлял тех, что силился взглянуть на него, отворачивать свои глаза, как от солнца. Но новичкам, находившимся от него на расстоянии, он казался покрытой снегом горой, потому что те части храма, которые не были золотые, были совершенно белые» (Иосиф Флавий: «Иудейские войны» 5:5:6).

Далее Иоанн говорит о двенадцати основаниях стен города. Двенадцать ворот были соединены длинными стенами, которые покоились на двенадцати огромных фундаментах, выполненные из огромного цельного камня каждый. И опять же Иоанн, может быть, думал при этом об огромных камнях, лежавших в основании иерусалимского храма. В только что процитированном нами отрывке из Иосифа Флавия говорится о камнях длиной более 20 м, высотой более 2 м, и шириной почти 3 м, лежавших в основании стен храма. В 21:14 Иоанн говорит, что на этих основаниях стояли имена двенадцати апостолов. Это были первые последователи Иисуса и Его первые посланники и вестники, и они действительно были в буквальном смысле основанием Церкви.

В граде Божием эти камни-основания были к тому же драгоценными. Яспис — это не современная яшма, а прозрачный горный кристалл зеленого цвета.

Сапфир упоминается в Ветхом Завете как камень, из которого изготовлено подножие, на котором стоял Бог (Исх 24:10). Но это, опять же, был не современный сапфир. У римского историка Плиния сказано, что сапфир — это камень небесно-голубого цвета с золотистыми вкраплениями. Вероятнее всего это камень ныне известный под названием ляпис-лазурь. Халкидон, или халцедон — зеленая разновидность кварца. Его сравнивают по цвету с зеленым отливом перьев на шее голубки или в хвосте павлина. Смарагд — современный изумруд, который Плиний определяет как самый зеленый из всех зеленых камней. Сардоникс — это оникс, белый камень с прослойками розового и коричневого; его особенно использовали для изготовления камей. Сардолик получил свое название от города Сарды. Это камень кроваво-красного цвета, который широко использовался для изготовления гемм. О хризолифе трудно сказать что-нибудь определенное. В древнееврейском его название значит камень из Фарсиса. Плиний характеризует его как камень с золотистым излучением. Это, может быть, желтый берилл или золотистого цвета яшма. Вирилл подобен изумруду; лучшие камни имеют цвет морской волны. Топаз — прозрачный камень зеленовато-золотого Цвета, который очень высоко ценился у иудеев. Иов говорит о топазе эфиопском (Иов 28:19). Хрисопрас — разновидность халцедона, окрашенный окисью никеля в прозрачный маслянисто-зеленый цвет. Гиацинт — по описанию древних авторов, — фиолетовый, сине-красный камень. Вполне возможно, что это современный сапфир. Аметист характеризуют как камень очень похожий на гиацинт, но более блестящий.

Есть ли у этих камней символика?

1. Надо отметить, что восемь из них — камни на наперснике первосвященника (Исх 28:17−20). Вполне возможно, что Иоанн использовал наперсник как модель.

2. Вполне также возможно, что Иоанн хотел лишь подчеркнуть блеск града Божия, в котором даже основания сделаны из бесценных драгоценных камней.

Самым поразительным во всей этой картине драгоценных камней являются врата града Божия, каждое из которых выполнено из одной огромной жемчужины. В античном мире жемчуг ценился выше всех драгоценных камней. Купец мог всю жизнь искать хорошую большую жемчужину, а найдя ее, решить, что стоит продать все свое состояние, чтобы купить ее (Мф 13:46). Жемчужные врата — это символ невообразимой красоты и недоступного богатства.

ПРИСУТСТВИЕ БОГА (Откр 21:22−23)

В 21:22 Иоанн отмечает уникальную особенность града Божия: в нем нет храма. Это поразительно, если подумать, чем был храм для иудеев. Но мы уже отмечали, что город построен в форме правильного куба, что указывает на то, что город сам Святое Святых. Городу не нужен храм, потому что Бог постоянно присутствует там.

Эта символика очевидна всем. Ни здание, ни литургия, ни форма управления, ни процедура посвящения в священники не делают еще Церкви. Церковь делает лишь присутствие Иисуса Христа; без Него не может быть Церкви, лишь с Ним любое собрание людей становится настоящей Церковью.

В граде Божием не нужен сотворенный свет, потому что посредине города находится Бог, несотворенный свет. «Господь, — говорит Исаия, — будет тебе вечным светом» (Ис 60:19,20). «Во свете Твоем, — говорит псалмопевец, — мы видим свет» (Пс 35:10). Мы видим вещи такими, какие они есть на самом деле лишь тогда, когда мы видим их в свете Божием. Некоторые вещи, кажущиеся чрезвычайно важными, оказываются незначительными, если на них посмотреть в свете Бога, а некоторые, кажущиеся невыносимыми, оказываются тропой к славе.

ВСЮ ЗЕМЛЮ — БОГУ (Откр 21:24−27)

Такой отрывок дает нам возможность исправить обиду, причиненную иудейскому мировоззрению. Здесь все народы идут к Богу, и все цари земные приносят Ему свои дары, свою славу и честь свою. Другими словами, это картина всеобщего спасения. Часто говорили, что иудеи не ожидали ничего иного, кроме погибели язычников. Но многие голоса говорят о времени, когда все люди будут знать и любить Бога Израиля.

У пророка Исаии есть картина, как все народы взойдут на гору Сион и Он научит их Своим путям (Ис 2:2−4). Бог поднимет знамя язычникам и соберутся все народы (Ис 11:12). Бог говорит Израилю: «Я сделаю тебя светом народов, чтобы спасение Мое простерлось до концов земли» (Ис 49:6). Острова будут уповать на Бога и надеяться на руку Его (Ис 51:5). Сыновья иноплеменников научатся служить Богу и любить Его; Бог соберет других к себе (Ис 56:6−8). Израиль должен поведать славу Божию среди язычников (Ис 66:19). Все концы земли обратятся к Богу и будут спасены (Ис 45:22). Все народы будут собраны в Иерусалим и назовут его престолом Господа и не будут более поступать по упорству злого сердца своего (Иер 3:17). Язычники соберутся к Богу со всех краев земли, исповедуясь и раскаиваясь в своих прежних грехах (Иер 16:19−21). Все народы будут служить Ему (Дан 7:14). Ему будут поклоняться — каждый со своего места, — все острова народов (Соф 2:11). Бог даст народам уста чистые, чтобы все призывали имя Господа (Соф 3:9). Всякая плоть будет молчать пред Богом (Зах 2:13). Будут приходить в Иерусалим народы и жители многих городов; многие племена и народы будут приходить и «возьмутся за полу Иудея и будут говорить: мы пойдем с тобою, ибо мы слышали, что с вами — Бог» (Зах 8:20−23). Придет день, когда Господь будет Царем над всею землею; в тот день будет Господь един (Зах 14:9).

Рисуя картину народов, шествующих в свете града Божия, и царей, несущих Ему свои дары, Иоанн предсказывал свершение надежды, которая всегда теплилась в сердцах его великих соплеменников.

ПРИНЯТИЕ И ОТВЕРЖЕНИЕ (Откр 21:24−27 (продолжение))

Прежде чем перейти к следующей главе, отметим три пункта.

1. Иоанн неоднократно указывает на то, что в граде Божием не будет ночи. Древние, как дети, боялись тьмы. В новом мире не будет этой ужасной тьмы, потому что присутствие Бога даст вечный свет. И даже в нашем мире времени и пространства, там где Бог — ночь светла, как день (Пс 138:12).

Английский богослов Суит видит в этом еще и другую символику. В граде Божием не будет тьмы. Часто так бывало, что за веком блестящим шел век тьмы, но в новом веке тьма исчезнет навсегда и будет лишь свет.

2. Как и древние пророки, Иоанн неоднократно говорит о язычниках и их царях, приносящих свои дары Богу. Народы действительно принесли свои дары Церкви. Греки принесли ей силу своего ума. В их представлении, как это выразил Платон, «жизнь неисследованную не стоит и жить», и, потому, веры неисследованной тоже не нужно придерживаться. Грекам мы обязаны теологией. Римляне были величайшими в мире специалистами по управлению. Они принесли в Церковь способность организовывать, управлять и формулировать законы. Когда человек вступает в Церковь, он должен принести с собой свой дар; писатель — силу слова; художник — силу красок; скульптор — искусство линии, формы и массы; музыкант — музыку; ремесленник — ремесло. Нет такого дара, который Христос не мог бы применить.

3. Глава заканчивается угрозой. Все, кто не отступится от своих нечистых дел и поведения, не войдут в град Божий. Есть грешники, которые грешат против своей воли, но вход в град Божий закрыт не для раскаивающегося грешника, а для Того, кто оказывает открытое неповиновение.