2 Тимофею | 2 глава

ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ В УЧЕНИИ (2Тим 2:1−2)

В этом отрывке в общих чертах говорится о принятии и передаче христианской веры.

1) Принятие веры основано на двух принципах. Во-первых, оно основано на слушании. Правду о христианской вере Тимофей слышал от Павла. Эта правда подтверждалась свидетельством многих людей, готовых сказать: «Это правдивые слова — я знаю это, потому что я убедился в этом на моей жизни». У многих из нас, может быть, нет словесного дара, чтобы выразить это, либо дара учить христианской вере или толковать ее, но даже те, которые обладают даром учения, могут свидетельствовать о силе благовестия.

2) Человеку не только дана привилегия принять христианскую веру, на него возложен также долг передать ее другим. Каждый христианин должен видеть в себе звено цепи, связывающей поколения. Е. К. Симпсон сделал такое замечание к этому отрывку: «Светоч небесного света должен быть передан неугасаемым от одного поколения другому, и Тимофей должен видеть себя звеном между веком апостолов и грядущими веками».

3) Вера должна быть передана преданному и заслуживающему доверия человеку, который, в свою очередь, будет учить ей других. Христианская Церковь нуждается в такой неразрывной цепи учителей. Климент Римский, один из отцов ранней христианской Церкви, так обрисовал эту цепь: «Наши апостолы назначили вышеуказанных лиц (то есть пресвитеров, старейшин), а потом установили непрерывность, постоянство, с тем, чтобы, если они почиют, другие, проявившие себя мужи, наследовали их служение». Учитель — звено в живой цепи, тянувшейся от сегодняшнего дня назад к Иисусу Христу.

Учители должны быть верными людьми. В греческом употреблено слово пистос, имеющее много близких друг к другу значений. Человек, который характеризуется как пистос, характеризуется как верующий, верный, надежный, заслуживающий доверия. В этом слове присутствуют все эти значения. Фалконер говорил, что эти верующие люди «не отступят перед гонениями, и не совершат ошибки».

Христианский учитель должен быть сердцем так привязан к Христу, чтобы никакая угроза или опасность не могли сманить его со стези верности Христу, и никакой соблазн лжеучения не смог увести его с прямой дороги истины. Он должен быть стойким и в жизни, и в мыслях.

ВОИН ХРИСТОВ (2Тим 2:3−4)

И римлянам и грекам было хорошо известно представление о человеке, как о воине, и о жизни, как о военном походе. «Жить, — говорил Сенека, — значит быть солдатом» (Сенека, Письма 95:5). «Жизнь каждого человека, — говорил Эпиктет, — как военный поход, долгий и разнообразный» (Эпиктет: Рассуждения 3, 24, 34). Павел применил эту картину ко всем христианам, и в особенности, к руководителям Церкви и ее видным слугам. Павел призывает Тимофея, воинствовать как добрый воин (1Тим 1:18). Он называет Архиппа, в доме которого собиралась церковь, сподвижником нашим Флм 1:2. Он называет Епафродита, посланца филиппийской церкви, «мой сотрудник и сподвижник» (Флп 2:25). Совершенно очевидно, что Павел видел в жизни солдата аналогию жизни христианина. Какие же черты воина хотел бы Павел видеть в жизни христианина?

1) Солдат должен сконцентрироваться на своем служении. Человек, поступивший в армию, не может позволить, чтобы будничная жизнь засосала его; он должен сконцентрироваться на своем воинском служении. В римском кодексе Феодосия сказано: «Мы запрещаем людям, занятым на военной службе, заниматься гражданскими профессиями». Солдат — это солдат, и только солдат, христианин тоже должен сконцентрировать свое внимание на своей вере, на христианстве. Это, однако, не значит, что он не должен заниматься мирскими делами или профессиями. Он ведь должен жить в этом мире и он должен зарабатывать себе на жизнь, но это значит — чем бы он ни занимался, он должен всюду показывать себя христианином.

2) Солдат должен повиноваться. В ходе первичной подготовки молодого солдата его учат беспрекословно выполнять команду. Может настать момент, когда такое инстинктивное повиновение поможет спасти его жизнь и жизнь других. Есть даже смысл в том, что солдат «не должен знать почему». Когда он участвует в битве и находится в ее центре, он не видит всей картины. Поэтому солдат должен предоставить командиру, видящему все поле битвы, принимать решение. И первым долгом христианина является повиновение гласу Божьему и принятие даже тех указаний, которые он не понимает.

3) Солдат должен быть готовым приносить жертвы. А. Дж. Госсип рассказывает о том, что пришлось увидеть ему священником в ходе первой мировой войны: война и кровь, раны и смерть — все было новым для него. Однажды в дороге он увидел оставленное у обочины тело молодого горца в шотландской юбке. Случайно, может быть, в голове его сверкнули слова Христа: «Сие есть тело мое, сломленное ради вас». Христианин должен быть всегда готовым принести в жертву себя, свои желания и свое счастье ради Бога и своих сограждан.

4) Солдат должен сохранять верность. Римский солдат, вступивший в армию, давал клятву, сакраментум верности своему императору. Кто-то записал разговор, состоявшийся между маршалом Фошем и одним из офицеров во время первой мировой войны. «Не отступайте, — сказал Фош, — вы должны удержаться, чего бы это ни стоило». «Тогда, — ответил офицер изумленно, — это значит, что мы все должны умереть.» «Совершенно верно!» — ответил Фош. Высшая добродетель солдата — верность до конца. Христианин тоже должен сохранять верность Христу во всех перипетиях и переменах жизни, даже если это будет стоить ему жизни.

СПОРТСМЕН ХРИСТОВ (2Тим 2:5)

Для характеристики христиан Павел только что проводил аналогию между христианином и воином, а теперь он проводит еще две аналогии — между христианином с одной стороны и спортсменом и трудящимся земледельцем, с другой. Эти же три аналогии использует Павел и в 1Кор 9:6,7,24−27.

Павел говорит, что лишь спортсмен, соблюдающий правила состязаний, может завоевать венок победителя. В греческом подлиннике здесь содержится очень интересный момент, который трудно передать в переводе. В Библии говорится о спортсмене, который незаконно выступает в соревновании, в противовес тому, кто, следовательно, выступает законно. В греческом же оригинале речь идет о спортсмене номимос, причем номимос употреблялось позже в смысле профессиональный в противоположность любительскому. Другими словами, человек подвизавшийся, занимавшийся спортом и добивавшийся победы номимос, вкладывал все силы в дело достижения победы. То есть его стремление добиться победы было не просто время провождением, как это делает любитель в свободное от основного занятия время; он посвящает все свое время и все жизненные силы делу совершенствования в выбранном для соревнования виде спорта. Здесь, следовательно, Павел вкладывает ту же идею, что и в аналогии между христианином и солдатом. Христианин должен сосредоточить все в своей жизни на христианстве, точно так же, как и спортсмен-профессионал концентрирует все свои усилия на избранном для соревнования виде спорта. Христианин, практикующий христианство лишь в свободное от основного занятия время — это противоречие в названии; человек должен стремиться всю свою жизнь прожить как христианин. Какие особенности спортсмена имеет в виду Павел?

1) Спортсмен — человек дисциплины и самоотречения. Он должен соблюдать систему и план тренировки и не позволить чему-нибудь нарушить их. В иные дни ему захочется забросить тренировки и дать себе послабление в нормах дисциплины, но он не должен и не может сделать это. Ему захочется наслаждений и излишеств, но он должен отказываться от них. Спортсмен, стремящийся к победе, не должен чем-либо нарушить установленные им нормы физического состязания. В жизни христиан тоже должна быть дисциплина. Временами очень соблазнительно пойти по простому пути, иногда крайне трудно идти путем праведности, иногда же нам хочется ослабить установленные нами нормы. Христианин должен приучить себя никогда не ослаблять свои постоянные и непрекращающиеся усилия очистить и укрепить свою душу.

2) Спортсмен соблюдает нормы и правила. Помимо дисциплины и правил тренировок и подготовки к соревнованию существуют еще и правила самих соревнований. Спортсмен не может выиграть, если он поступает не по правилам. И христианин часто вступает в соревнование со своими согражданами. Он должен защищать свою веру, он должен стремиться убеждать и убедить, он должен доказывать и аргументировать и никогда не забывать правил вежливости. Он всегда должен честно оценивать свою позицию и справедливо относиться к позиции, занимаемой его противником. Богословская ненависть вошла в поговорку, и действительно, религиозная ненависть часто бывает самой острой и самой страстной. Но подлинный христианин знает, что любовь есть высшее правило христианской жизни, и он привнесет эту любовь в каждую дискуссию.

ТРУЖЕНИК ХРИСТОВ (2Тим 2:6−7)

Для характеристики христианской жизни Павел сравнил ее уже с жизнью воина и с жизнью спортсмена, а теперь он проводит еще и аналогию с земледельцем. Но это не ленивый земледелец, а трудящийся, трудолюбивый земледелец который должен первый вкусить долю от плодов урожая. Ну, а какие характерные черты земледельца привлекают Павла, какими из них хотел бы он украсить жизнь христианина?

1) Земледелец должен сперва потрудиться и потом ждать и часто он должен довольствоваться этим. Как ни один другой труженик, он должен понять, что результат работы не виден сразу. Христианин тоже должен научиться трудиться и ждать. Очень часто он должен сеять добрые семена слова Божия в сердца и умы людей, не видя при этом непосредственных результатов. Учителю часто приходится учить, не видя существенных изменений в учениках. Родитель тоже часто учит и направляет своего ребенка и не видит изменений к лучшему. И лишь по прошествии нескольких лет становится очевидным результат: когда юноша возмужает, или девушка встанет перед сильным искушением, трудным решением или невыносимым напряжением сил — на ум внезапно придет слово Божие или урок из прошлых наставлений. И вот наставления, указания и воспитание приносят свои плоды и придают людям честь там, где им грозило бесчестье; спасение там, где бы их ожидала гибель. Земледелец научился терпеливо ждать, и христианский учитель и родитель-христианин тоже должны научиться ждать.

2) У земледельца есть одна особенность — он должен быть готов работать в любое время. В уборочную можно видеть земледельцев в поле до тех пор, пока еще видно солнце; они часов не наблюдают. И христианин не должен смотреть на часы. К сожалению, и в христианской работе постоянно наблюдаются приливы и отливы. Но христианин должен от зари до зари помнить о возложенной на него задаче — быть христианином.

Но всех трех — воина, спортсмена и земледельца объединяет одно: воина поддерживает мысль о победе, спортсмена поддерживает видение венка или пьедестала победы, земледельца поддерживает надежда на хороший урожай. Все они готовы вынести трудности, суровую дисциплину и тяжелый труд ради ждущей их впереди славы. Также и христианин: борьба его не бесцельна, она всегда ведет куда-то. Христианин может быть уверен в том, что после трудностей и напряжения христианской жизни его ждет небесная радость; и чем больше трудности, тем больше радости.

ЦЕННАЯ ПАМЯТЬ (2Тим 2:8−10)

Павел с самого начала этого послания пытается вдохновить Тимофея на выполнение возложенной на него задачи. Он напоминает Тимофею о том, что он, Павел, верит в него, и о его благочестивых родителях; он показал ему христианского воина, христианского спортсмена и христианского труженика. А теперь он обращается к Тимофею с самым важным призывом: «Помни (Господа) Иисуса Христа». Фалконер назвал эти слова «Сутью Павлова благовестия». Даже если все другие призывы Павла к смелости и галантности Тимофея не возымеют действия, напоминание об Иисусе Христе не может не подействовать на него. Дальше Павел настоятельно просит Тимофея о трех вещах:

1) Помни (Господа) Иисуса Христа, воскресшего из мертвых. Как и в русском языке, так и в греческом, это высказывание, как и действие, не привязано к конкретному временному моменту, но передает длительное непрерывное действие, длящееся вечно. Павел не столько говорит Тимофею: «Помни, что Иисус воистину воскрес», сколько вот что: «Помни Господа твоего воскресшего, Который всегда рядом». И вот в этом-то христиане должны черпать вдохновение: мы не полагаемся на одну память, какой бы важной она ни была: мы наслаждаемся силой Его присутствия. Когда христианин получает призыв выполнить великую задачу, которая, он уверен, выше его сил, он все же должен взяться за нее в уверенности, что он не один выполняет ее, но что с ним всегда присутствие и сила его воскресшего Господа. Когда приходит страх, когда встают сомнения, когда наша слабость приводит в уныние — помни присутствие воскресшего Господа.

2) Помни Иисуса Христа, от семени Давидова. И это вторая сторона проблемы. «Помни, — говорит Павел Тимофею, — что Господь был человеком». Мы не помним тех, которые присутствуют лишь как дух, мы помним Того, Кто шел одной с нами дорогой, Кто жил одной с нами жизнью и боролся так же, как мы и Кто, поэтому знает, через что приходится проходить нам. С нами не только увенчанный славой Христос, но и Христос, знавший, что такое страшная борьба быть человеком и испивший до конца горькую чашу воли Божией.

3) Помни благовествование, благую весть. Хоть Евангелие и требует от тебя многого, хоть оно и требует от тебя усилий, которые кажутся превыше твоих человеческих сил и зовет оно тебя к будущему, которое кажется наполненным всевозможными страхами и опасностями, помни, что это благая весть и помни, что мир ждет ее. Какую бы трудную задачу Евангелие не возлагало на человека, оно является одновременно известием нам и всему человечеству об освобождении от греха и победой над обстоятельствами.

Таким образом, Павел будит в Тимофее смелость, призывая его помнить Иисуса Христа, помнить постоянное присутствие воскресшего Господа, помнить сочувствие Господа, познавшего человеческие проблемы, помнить о величии, которое имеет Евангелие для него и для мира, никогда еще не слышавшего о нем и жаждущего услышать о нем.

«ЗЛОДЕЙ» ХРИСТОВ (2Тим 2:8−10 (продолжение))

В момент, когда Павел писал эти слова, он находился в римской тюрьме в узах, скованный цепью. Это было буквально так, потому что все время нахождения в тюрьме, днем и ночью он был скован цепью за руку с римским солдатом. Рим не давал узнику шансов убежать.

Во-первых, Рим властвовал над империей, охватывавшей почти весь известный тогда мир. Совершенно очевидно, что в такой империи могли возникать напряженности и опасные положения. Необходимо было поддерживать мир и подавлять любой очаг недовольства. И, в первую очередь, Рим не мог допустить создание каких-либо объединений и союзов. В древнем мире было много всяких союзов и объединений. Так, например, существовали клубы, собиравшиеся в регулярные периоды на обеды. Были общества, имевшие целью оказание благотворительности клиентам и иждивенцам умерших членов. Были общества похоронные, наблюдавшие за тем, чтобы их членам были устроены достойные и приличные похороны. Но римские власти были так подозрительно настроены ко всяким объединениям, что даже такие скромные ассоциации должны были получить специальное разрешение от императора еще до первого собрания. Ну, а христиане, собственно, были незаконным объединением людей, и именно поэтому Павел, руководитель такого объединения, вполне мог оказаться в опасном положении политического преступника.

Во-вторых, первое гонение против христиан было тесно связано с одним из величайших несчастий, когда-либо постигших Рим 19 июля 64 года в Риме разразился пожар. Он бушевал шесть дней и семь ночей и опустошил весь город. В его пламени были уничтожены все самые неприкосновенные святыни и все самые знаменитые здания. Но что было еще хуже — были уничтожены жилища простого люда. Большая часть людей жила в многоквартирных деревянных, сдавшихся в аренду домах, которые горели как сухостой. Многие люди погибли или были ранены, они потеряли своих близких и дорогих, они остались без крова и средств к существованию. Население Рима превратилось в «огромное братство безнадежного несчастья». Считали, что император Нерон был лично ответствен за пожар. Говорили, что он наблюдал за пожаром с Меценатовой башни, наслаждаясь, по его словам «цветами и великолепием пламени». Рассказывали, что когда огонь стал уменьшаться, видели людей, слуг Нерона, разжигавших его факелами. Нерон особенно любил красивые здания и, говорят, умышленно поджег город, чтобы построить на его руинах новый и прекрасный Рим Независимо от того, правда это или нет — одно было очевидно: слухи нельзя было заглушить, народ был уверен в том, что ответственность за это несет Нерон.

Римскому правительству не оставалось ничего иного, как найти козла отпущения. И такой козел отпущения был найден. Давайте послушаем, как об этом рассказывает римский историк Тацит: «Но все человеческое усердие, никакие щедрые дары императора и умилостивительные жертвы богам не поколебали мрачную веру людей в том, что большой пожар был результатом приказа. Поэтому, чтобы избавиться от слухов, Нерон приписал вину классу людей, которых ненавидели и презирали, называвшихся в народе христианами, и подверг их изощренным пыткам» (Тацит, Анналы 15:44). Очевидно, к этому времени уже рассказывали всякую ложь о христианах. Вне всякого сомнения, ответственность за это несли влиятельные иудеи. И на ненавистных всеми христиан возложили вину за разрушительный пожар Рима. И отсюда начались первые гонения христиан. Павел был христианином, более того, он был великим руководителем христиан. И, возможно, часть возложенных на Павла обвинений как раз и основывалась на том, будто он был одним из людей, ответственных за пожар Рима и связанной с ним нищеты народа.

Таким образом, Павел находился в тюрьме как преступник, как политический заключенный, член незаконной и запрещенной организации и руководитель этой ненавистной секты поджигателей, которым Нерон приписал вину за разрушение Рима. Из этого ясно видно, как мало шансов было у Павла перед лицом таких обвинений.

СВОБОДНЫЙ ДАЖЕ В УЗАХ (2Тим 2:8−10 (продолжение))

Даже будучи в тюрьме по обвинению, по которому освобождение было невероятным, Павел не был испуган и далек от отчаяния. У него были две возвышенные мысли:

1) Он был уверен в том, что хотя его и могут заковать в цепи, для слова Божия нет уз. Андрью Мелвил был одним из первых провозвестников шотландской реформации. Однажды регент Мортон послал за ним и стал поносить его сочинения. «В этой стране никогда не будет покоя, — сказал он, — до тех пор, пока десяток из вас не будет повешен или изгнан из страны». «Фу, — сказал он, — пугайте таким образом ваших придворных. Мне все равно, где гнить — в воздухе или в земле. Земля принадлежит Господу; моя родина находится там, где люди ведут себя добродетельно. Я был готов отдать мою жизнь, если будет угодно моему Господу еще тогда, когда в ней было вдвое больше сил. Я жил десять лет за пределами вашей страны не хуже, чем в ней. Но, да славится Бог, не в вашей власти повесить или изгнать Его правду».

Можно изгнать человека, но нельзя изгнать истину. Можно посадить в тюрьму проповедника, но нельзя заключить в тюрьму слово, которое он проповедует. Послание всегда важнее, чем человек; истина всегда обладает большей властью, чем несущий ее человек. Павел был совершенно уверен в том, что римское правительство никогда не найдет тюрьмы, которая бы удержала слово Божие. И история показала, что человеческие усилия не могут уничтожить христианство; оно бы давно исчезло, но люди не могут убить то, что бессмертно. 2) Павел был уверен в том, что все, что уготовано ему, в конечном счете поможет другим людям. Его страдания не были бессмысленны и бесполезны. Кровь мучеников всегда была семенем Церкви; пламя костров, на которых сжигали христиан, никогда не могло быть погашено. Когда вам приходится страдать за свое христианство, помните, что это страдание облегчает путь тем, которые придут после. В страданиях мы несем нашу небольшую долю, принося спасение Божие людям.

ПЕСНЬ МУЧЕНИКА (2Тим 2:11−13)

Это особенно драгоценное место в послании, потому что в нем до нас дошел один из первых гимнов христианской Церкви. В эпоху гонений против христиан Церковь выражала свою веру в песнях. Вполне возможно, что это только отрывок из большого гимна. Несколько больше, по-видимому, можно узнать у Поликарпа (5:2), когда он говорит: «Если мы угодим Христу в сем мире, мы наследуем мир грядущий; ведь Он сулил нам воскресение из мертвых и сказал: «Если мы достойно следуем за Ним, мы будем царствовать с Ним». Первые две строки «если мы с Ним умерли, то с Ним и оживем» можно истолковать двояко. Одни хотят видеть в этих строках указание на крещение. В Рим 6 Павел сравнивает крещение со смертью и воскресением с Христом. «Мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни». «Если же мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним» (Рим 6:4,8). Вне всякого сомнения, язык тот же; но сама мысль о крещении здесь совершенно не уместна: Павел думал при этом о мученичестве. Лютеру принадлежит такая великая мысль: «Церковь — наследница Распятия». Христианин наследует Распятие Христа, но он наследует также и Его воскресение. Он разделяет и позор и славу своего Господа.

В гимне далее поется: «Если терпим, то с Ним и царствовать будем». Тот, кто терпит и выносит все — спасется. Без креста не может быть и венца. А потом показана обратная сторона дела «если отречемся, и Он отречется от нас». Об этом сказал сам Иисус: «Итак всякого, кто исповедует Меня перед людьми, того исповедаю и Я пред Отцом Моим Небесным» (Мф 10:32,33). Иисус Христос не может ручаться в вечном мире за человека, отказавшегося от Него в этом, преходящем мире; но Он навечно предан человеку, который, даже если он многократно ошибался и оступался, пытался быть верным Ему».

И все это представляет собой неразрывную часть природы Божией. Человек может отрицать себя сам, а Бог не может. «Бог не человек, чтоб Ему лгать, и не сын человеческий, чтоб Ему изменяться» (Чис 23:19). Бог никогда не оставит человека, пытавшегося быть верным Ему, но даже Он не может помочь человеку, отказавшемуся знать Его.

Тертуллиан сказал однажды: «Человек, который боится страданий, не может принадлежать Тому, Кто страдал». (Тертуллиан, Фуга 14). Иисус умер, чтобы исполнить волю Божию; и христианин тоже должен быть покорным этой воле Божией, независимо от того находится он в благоприятных или трудных условиях.

ОПАСНОСТЬ СЛОВ (2Тим 2:14)

Павел еще раз возвращается к вопросу о вреде, который могут причинить неуместные разговоры. Нельзя забывать, что Пастырские послания были написаны в борьбе с гностиками, увлекавшимися словопрениями и фантастическими теориями и пытавшимся превратить христианство из вероучения в туманную философию.

В словах заключены и чары и опасности. Ими могут подменять дела. Есть люди, которые больше любят говорить, чем что-нибудь делать. Если бы мировые проблемы могли быть разрешены словами, они уже давно были бы решены. Но слова не могут подменить и заменить дел. Как сказал Чарльз Кингсли в Прощании:

«Будь хорошей, неиспорченною девой, пусть умничают другие,
Делай прекрасные дела, а не мечтай о них, — весь день».

Или как писал Джеймс Бейли:

«Мы живем в делах, не в годах, в мыслях, не в дыхании
В чувствах, а не в знаках на циферблате;
Время должно считать по ударам сердца. Тот живет больше
Кто думает больше — чувствует благороднее — поступает лучше».

Доктор Джонсон был одним из лучших ораторов всех времен, а Джон Уэсли — одним из величайших мужей действия. Они были знакомы и Джонсон мог пожаловаться только на одно: «С Джоном Уэсли очень приятно поговорить, но это никак нельзя назвать отдыхом. Он всегда должен куда-то уйти к сроку. Это очень неприятно для человека, который, как я, любит, положив ногу на ногу, выговориться». Однако Джон Уэсли, человек дела, вписал свое имя в историю Англии гораздо ярче, чем Джонсон, мастер слова.

Более того, нельзя даже утверждать, будто в разговорах и дискуссиях можно решить теоретические проблемы. Иисус однажды сказал очень многозначительную фразу: «Если кто хочет творить волю Его, тот узнает о сем учении, от Бога ли оно» (Ин 7:17). Очень часто понимание приходит не в результате разговоров, а в результате практических действий. Старая латинская поговорка гласит: «Дело само сделается». Чаще всего оказывается, что лучше всего суть христианства становится понятной после того, как человек начнет серьезно соблюдать нормы христианской жизни.

Остается отметить еще один момент. Многочисленные разговоры и дискуссии могут привести к двум опасностям:

Во-первых, может возникнуть впечатление, что христианство — это всего лишь набор дискуссионных вопросов и требующих разрешения проблем. Дискуссионные кружки очень распространены в нашу эпоху, и можно даже сказать, являются одной из ее отличительных черт. Как когда-то заявил Г. К. Честертон: «Мы задали уже все вопросы, которые можно было задать. Пора бы перестать искать вопросы и начать искать ответы». В любом обществе число дискуссионных групп должно быть уравновешено равным числом групп действия.

Во-вторых, такие дискуссии могут оказывать притягательное действие на людей, которые подходят к христианской вере интеллектуально, которые обладают знаниями и культурными ценностями прошлого, которые действительно знают богословие или, по крайней мере, серьезно интересуются им. Но иногда случается так, что простой человек попадает в группу людей, жонглирующих еретическими учениями и погрязших в обсуждении вопросов, на которые вообще нет ответов, и это не только не укрепляет его веру, но даже выводит его из душевного равновесия. Может именно на это и хочет указать Павел, когда он говорит, что словопрения могут привести к расстройству слушающих. Обычно для передачи значения укрепление в христианской вере, наставление, назидание употребляется то же слово, что и для строительства дома — в буквальном смысле; слово же, которое Павел употребляет здесь для расстройства, — катастрофе может вполне быть употреблено для передачи значения разрушить дом. И вполне может быть, что такие ловкие, утонченные, умозрительные, безрассудные дискуссии могут произвести разрушительное воздействие, а не служить к укреплению в вере некоторых простых людей, оказавшихся втянутыми в них. Как и во всех других аспектах, какое-то время должно быть уделено рассуждениям, а какое-то время должно сохранять молчание.

ПУТЬ ИСТИНЫ И ПУТЬ ОШИБОК (2Тим 2:15−18)

Павел побуждает Тимофея выступать среди лжеучителей настоящим учителем истины. Павел употребляет слово парастесай, переведенное в Библии как представлять. Слово парастесай воистину означает представляться, являться для выполнения службы. Во всех следующих словах и фразах раскрывается идея полезности в услужении.

Достойный, в греческом докимос характеризует все, что было проверено опробовано и признано пригодным для применения. Так, например, оно характеризует золото или серебро, очищенные в огне от всех примесей. Таким образом, этим словом характеризуют настоящие, не фальшивые деньги, как бы мы сказали, неподдельные, полновесные. Этим же словом характеризуется камень, оттесанный так, что он как раз может быть уложен в стену здания. Камень, в котором была обнаружена трещина или иной дефект, маркировали буквой а, адокимастос, что значило: проверен, испытан и требует исправления. Тимофей должен был проверить себя, может ли он быть достойным орудием для выполнения работы Христовой, и следовательно безукоризненным работником, за которого не приходится стыдиться.

И далее Павел призывает Тимофея верно преподавать слово истины. Греческое слово, переведенное как верно преподавать, представляет особый интерес. Это слово ортотомейн, в буквальном смысле значит правильно разрезать, правильно кроить, и оно наводит на много мыслей. Кальвин ассоциировал это слово с отцом, главой семейства, делящим за трапезой пищу между членами семьи и разрезающим ее таким образом, чтобы каждый получил справедливую порцию. Беза ассоциировал это слово с разделкой священных жертвенных животных, с тем, чтобы надлежащие части попадали на жертвенник, или к священникам. Греки сами употребляли это слово в трех различных смыслах: они употребляли его в смысле прокладывать прямую борозду плугом в поле; и для работы каменщика, обрабатывающего камень так, чтобы он хорошо подходил в соответствующее место при кладке здания. Таким образом, человек, верно преподающий слово истины, идет прямой дорогой истины и не позволяет сманивать себя на приятные, но никчемные обходные пути; он прокладывает прямую борозду через поле истины, он устанавливает в нужное место каждый элемент истины, как каменщик укладывает камень, чтобы каждая часть его попала на свое место, и не нарушила бы равновесие всей конструкции.

Лжеучитель же, напротив, занимается «непотребным пустословием», как сказал Павел. А потом Павел употребляет очень интересную фразу. Греки очень любили употреблять, в значении преуспевать, слово прокоптейн, которое в буквальном смысле означало срубать, удалять помехи с дороги, чтобы обеспечить прямое и непрерывное продвижение. Павел говорит, тем самым, что эти неразумные пустословы все более и более погрязают в безбожии и неверии, то есть они идут в обратном направлении. Чем больше они говорят и рассуждают, тем дальше удаляются они от Бога. Таким образом, у нас есть простой способ проверки: если в конце разговора мы стали ближе друг другу и к Богу — все хорошо; но если мы в результате воздвигли преграды между собой и удалились от Бога, то все плохо. Цель всякой христианской дискуссии и всякого христианского действия заключается в том, чтобы привести людей ближе друг к другу и к Богу.

ПОТЕРЯННОЕ ВОСКРЕСЕНИЕ (2Тим 2:15−18 (продолжение))

Среди лжеучителей Павел особо выделяет Именея и Филита. Мы не знаем, кто они. Но мы можем бросить короткий взгляд на их учение или по крайней мере на один аспект его. Они утверждали, что воскресение уже имело место. Это, конечно, не имеет никакого отношения к воскресению Христову, они имели при этом в виду воскресение христиан после смерти. Нам известны два ошибочных взгляда на проблему воскресения христиан, получившие определенное распространение в ранней Церкви:

1) Утверждали, что подлинное воскресение христиан имеет место в момент крещения. Павел действительно в Рим 6 ярко описал, как христианин умирает в момент крещения и воскресает к новой жизни. Были такие, которые утверждали, что воскресение происходит в момент крещения и что оно является воскресением к новой жизни во Христе, здесь и нынче, а не после смерти.

2) Иные же утверждали и учили, что воскресение каждого человека имеет значение лишь в том смысле, что человек продолжает жить в своих детях. Сложность положения заключалась в том, что такое учение находило отзвук как среди иудеев, так и среди греков в Церкви. Среди иудеев фарисеи верили в возрождение тела, а саддукеи — нет. Любое учение, сводившее на отрицательную концепцию жизни после смерти, играло на руку саддукеям. Да и фарисеи, были очень богатыми людьми и материалистами, у них слишком много было в этом мире, чтобы они были заинтересованы в каком-либо грядущем мире.

Еще большие трудности возникали в отношениях с греками. В эпоху раннехристианской Церкви греки, в общем, верили в бессмертность, но не в возрождение тела. Своей высшей точки мысль древних достигла в философии стой. Стоики верили, что Бог — это как бы мы сказали, огненный дух. Жизнь человеческая — искра этого огненного духа, искра самого Бога, искра Божия. Но стоики далее верили, что, когда человек умирает, искра эта возвращается к Богу, Который впитывает в Себя эту искру. Это, несомненно, благородная идея, но она начисто отрицает личную жизнь после смерти. Кроме того, греки считали, что тело само по себе пагубно. У них был своего рода лозунг, основанный на игре слов «сама сема», «тело — могила». Но их последним желанием была вера в возрождение тела, и потому, они тоже были готовы принять такое учение о возрождении тела, которое согласовывалось бы с их собственными верованиями.

Совершенно очевидно, что христианин верит в воскресение тела.

Он верит, что он воскресает сам со своим «я»; христианин совершенно серьезно верит в то, что и после смерти останется он сам. Любое учение, лишающее человека этой уверенности в личную жизнь каждого, бьет в самый корень христианской веры.

Когда Именей, Филит и им подобные учили о том, что воскресение уже было, будь то в момент крещения человека или в его детях, то против этого не выступали ни иудеи-саддукеи, ни греческие философы, но тем самым подрывалась одна из главных концепций христианской веры.

ПРОЧНОЕ ОСНОВАНИЕ (2Тим 2:19)

Но твердое основание Божие стоит, имея печать сию: «познал Господь Своих»; и: «да отступит от неправды всякий, исповедующий имя Господа».

В русском языке, как впрочем и в английском, слово основание употребляется в двух смыслах: для обозначения основы, фундамента здания, так и для обозначения закладки, основания города или создания организации, университета, основанных кем-то. Так, мы говорим об основании города, о том, что Петр Первый положил основание науки и высшего образования в России. И греки употребляли слово фемелиос в этих же двух смыслах. И выражение основание Божие означает Церковь, основанное Богом объединение людей.

И далее Павел говорит о том, что Церковь имеет печать свою; при этом Павел употребляет слово сфрагис, которое обычно и означало печать. Сфрагис — это печать, подтверждающая подлинность, неподдельность или принадлежность, собственность. Печать на мешке товара указывала на то, что содержимое его находится первоначальной сохранности и никто его не открывал; она также указывала на принадлежность товара определенному собственнику и на его происхождение. Но слово сфрагис имело и другие значения. Во-первых, оно значило клеймо, фабричная марка или фирменный знак, как бы мы сказали сегодня. Греческий врач Гален говорит о сфрагис на чаше с глазной мазью, подразумевая под этим, что клеймо указывало на сорт мази, находившейся в чаше. Кроме того, сфрагис означало метку зодчего, создателя. На каждом памятнике, статуе, здании зодчий ставил свою метку, указывающую на авторство проекта. Сфрагис может также означать надпись на здании, указывающую на цель, для которой оно было построено.

Церковь носит на себе печать, сфрагис, указывающую на цель ее создания. Печать, надпись эту Павел приводит в двух цитатах, но манера, в которой он цитирует, ярко показывает, как Павел и вообще раннехристианская Церковь использовала Писание. Вот эти две печати, эти две надписи: «познал Господь Своих»; и: «да отступит от неправды всякий, исповедующий имя Господа». Интересно, что ни та, ни другая не представляет собой буквальной цитаты из Писания вообще.

Первая навеяна словами Моисея, обращенными к мятежным друзьям и сообщникам Корея в дни странствия в пустыне: «завтра покажет Господь, кто Его и кто свят» (Чис 16:5). Но эта фраза из Ветхого Завета читается в свете высказывания Иисуса в Мф 7:22−23: «Многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили?» И тогда объявлю им: «Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие». Ветхозаветный текст как бы переведен в слова Иисуса.

И вторая цитата: вторая печать и надпись навеяна историей о мятеже Корея. Моисей приказал людям: «отойдите от шатров нечестивых людей сих, и не прикасайтесь ни к чему, что принадлежит им» (Чис 16:26). Но и это высказывание следует читать в свете слов Иисуса в Лк 13:27, где Он говорит ложно выставлявшим себя Его последователями: «отойдите от Меня, все делатели неправды».

Здесь следует подчеркнуть особо два момента. Первые христиане всегда читали Ветхий Завет в свете слов Иисуса, для них важна была не словесная точность, они рассматривали каждую проблему в свете и в духе всего Писания. Это и нынче отличный принцип для чтения Писания.

В этих двух цитатах до нас дошли два основных принципа Церкви.

Первый принцип гласит, что Церковь составляют те люди, которые принадлежат Господу, люди, посвятившие себя Ему настолько, что они больше не принадлежит ни себе, ни миру, лишь Одному Богу.

Второй принцип гласит, что Церковь составляет те, которые отошли от неправды всякой. Это не значит, однако, что Церковь состоит только из совершенных людей. Если бы такое было, Церкви попросту не было бы. Кто-то сказал, что главный интерес Бога не столько в том, чего достиг человек, сколько в направлении, в котором он движется. И Церковь состоит из тех, которые отвернулись от неправды и обратились лицом к праведности. Их может ждать падение, и цель может казаться иногда ужасно далекой, но лица их всегда повернуты в нужную сторону.

Церковь состоит из людей, которые принадлежат Богу и которые посвятили себя борьбе за праведность.

СОСУДЫ ДЛЯ ПОЧЕТНОГО И ДЛЯ НИЗКОГО УПОТРЕБЛЕНИЯ (2Тим 2:20,21)

Переход от предыдущего отрывка к настоящему представляет большой интерес. Павел только что дал великую характеристику Церкви, заявив, что она состоит из людей принадлежащих Богу и шествующих путем праведности. На это, однако, вполне могут возразить: как же вы тогда объясняете наличие в Церкви еретиков-пустословов? Как вы объясняете наличие таких как Именей и Филит? На что Павел и отвечает, что в каждом большом доме разная посуда и утварь, не только из драгоценных металлов, но и из простого, неблагородного металла; одни вещи предназначены для парадного, почетного употребления, а другие — для будничного, обычного употребления. Так же и в Церкви. Коль скоро это земная организация людей, она тоже представляет из себя смешение разных типов людей. Коль скоро она состоит из мужчин и из женщин, она представляет из себя человечество в миниатюре. Точно так же, как в мире существуют разные, так и в Церкви существуют разные люди.

Эту практическую истину еще задолго до того высказал Иисус в притче о пшенице и плевелах (Мф 13:24−30,36−43). Главный смысл притчи в том и заключается, что пшеница и плевелы растут вместе, и на ранних порах так похожи друг на друга, что их просто невозможно различить. Эта же мысль еще раз выражена в притче о неводе (Мф 13:47−48). Невод собирает рыб всякого рода. В обеих притчах Иисус учит о том, что Церковь неизбежно должна представлять собой разнородную смесь и что человеческое суждение должно быть отложено, но что Божий суд в конечном счете произведет разделение.

Люди, критикующие Церковь за то, что в ней есть и несовершенные люди, могут критиковать ее, потому что Церковь состоит из мужчин и женщин. Нам не дано судить, суд вершит Бог.

Но христианин обязан предохраняться от нечестивого влияния. И если он делает это — вознаграждением ему будут не особая честь и не особые привилегии, а особое служение.

И в этом сама суть христианской веры. Подлинно хороший человек не видит в своей добродетели право на особые почести, его единственное желание — делать как можно больше, ибо это служение и будет для него его главной привилегией. Если он добродетелен, он меньше всего будет стремиться чуждаться своих собратьев и сограждан. Он скорее будет стремиться находиться среди них, даже когда они очень плохие, служа Богу и служа этим людям. Славу свою он будет видеть не в освобождении от служения; он будет видеть ее во все большем служении. Христианин не должен думать о том, достоин ли он почести, а о том — достоин ли он служения.

СОВЕТ ХРИСТИАНСКОМУ РУКОВОДИТЕЛЮ (2Тим 2:22−26)

Этот отрывок — отличный практический совет христианскому руководителю и учителю.

Он должен избегать юношеский похотей, вожделений. Многие комментаторы Библии пытались установить, что же следует понимать под юношескими вожделениями. Сюда относятся не только плотские страсти; сюда относятся также нетерпение, которое не научилось еще «поторапливаться неспешно» и узнать, что слишком большая спешка может принести больше вреда, чем добра; самоуверенность и самонадеянность, ведущие к нетерпеливости и надменности при отстаивании своих мнений и не научившиеся распознавать хорошие стороны во мнениях других людей; страсть к рассуждениям, ведущая к длинным спорам и ничтожным действиям, и готовая рассуждать ночь напролет, довольствуясь в результате лишь кучкой неразрешенных проблем; любовь к новизне, выливающаяся в пренебрежительное отношение к одному, лишь потому, что оно старо и вожделение к другому, лишь потому, что оно ново; недооценивающая значение опыта. Но нужно отметить вот что: ошибки эти — это ошибки идеализма. Собственно свежесть и силы чувств толкает юность на такие ошибки. Такие ошибки следует не сурово осуждать, а сочувственно помочь исправить, ибо в основе каждой из них — какое-нибудь достоинство.

Христианские учитель и руководитель должны держаться правды [у Баркли: праведности], то есть отдавать людям и Богу должное; веры, то есть быть верными и надежными: то и другое есть результат веры в Бога; любви, то есть никогда не желать ничего кроме высшего блага своим собратьям и согражданам, независимо от того, что они причиняют нам, и навсегда забыть горечь и чувство мести; мира, то есть пребывать в отношениях подлинной дружбы с Богом и с людьми. Стремиться ко всему этому они должны вместе со всеми призывающими имя Божие. Христианин никогда не должен стараться жить отдельно от людей и изолированно от них. В христианском братстве должен он искать и находить силу и радости. Как сказал Джон Уэсли: «У человека должны быть друзья, или он должен найти их, потому что еще никто никогда не попадал на небеса одиночкой».

Христианский руководитель и учитель должен уклоняться от глупых и невежественных словесных состязаний, которые являются бичом Церкви. Христианские споры в современной Церкви вдвойне бессмысленны, потому что они редко затрагивают глубокие проблемы жизни, вероучения и веры, и почти всегда касаются незначительных предметов и вопросов. Христианский руководитель позволивший втянуть себя в бессмысленные и нехристианские распри, теряет всякое право оставаться им.

Христианский руководитель должен быть приветливым ко всем даже тогда, когда он должен указывать на совершенные проступки и порицать за них; это следует делать мягко, без всякого желания обидеть и оскорбить. Руководитель должен, далее, быть учителем, способным учить слову Божию; он не просто должен знать истину, но и уметь передать ее другим, и делать это не столько говоря о Христе, сколько своею жизнью показывая Его людям. Он должен быть также незлобивым [у Баркли: терпеливым, снисходительным]; как и Его Господин, если его оскорбят, он не должен оскорблять в ответ, он должен переносить оскорбления и обиды, неуважение и унижения, как принимал и переносил их Иисус. Есть более тяжелые грехи, чем обидчивость, но она причиняет самый большой вред христианской Церкви. Руководитель и учитель должен любовью, а не суровой критикой пробуждать людей к покорности истине.

Последнее предложение написано очень сложным греческим языком, но кажется, Павел выражает надежду, что Бог пробудит раскаяние и стремление к истине в сердцах людей, чтобы запутавшиеся в сетях дьявола могли быть спасены, если души их еще живы, и трудами и служением слуг Божиих приведены были бы в повиновение Его воле. Бог побуждает людей к раскаянию, а христианский руководитель открывает двери Церкви перед раскаявшейся душой.