От Матфея | 9 глава

РОСТ ОППОЗИЦИИ

Мы уже неоднократно видели, что в Евангелии от Матфея нет ничего случайного. Оно тщательно спланировано и тщательно исполнено.

В главе 9 мы видим еще один пример его тщательной планировки, потому что здесь мы видим первые тени надвигающейся бури. Мы видим, как начинает расти оппозиция, которая будет выдвигаться против Иисуса и которая, в конечном счете, вызовет Его смерть. В этой главе против Иисуса выдвигаются четыре обвинения.

1. Его обвиняют в богохульстве. В Мф 9:1−8 мы видим, как Иисус исцелил расслабленного, простив ему грехи; и мы слышим, что книжники обвиняют Его в богохульстве, потому что Он претендовал на то, что может делать лишь Бог один. Иисуса обвинили в богохульстве, потому что Он говорил голосом Бога. Богохульство в буквальном смысле значит оскорбление или клевета, и враги Иисуса обвинили Его в оскорблении Бога, потому что Он присвоил Себе власть Самого Бога.

2. Его обвиняют в безнравственности. В Мф 9:10−13 мы видим Иисуса, возлежавшего на пиру с мытарями и грешниками. Фарисеи пожелали узнать, почему Он ел с такими людьми. Фарисеи подразумевали под этим, что Иисус таков же, как и те, с которыми Он водил компанию.

Они обвинили Иисуса в том, что безнравствен, потому что водил компанию с безнравственными людьми. Когда кого-то ненавидят, то легче всего ложно истолковать и превратно представить все, что он делает.

3. В Мф 9:14−17 ученики Иоанна спрашивают Иисуса, почему Его ученики не постятся? Иисус не соблюдал внешние нормы ортодоксальных иудеев, и поэтому ортодоксальные иудеи подозрительно относились к Нему. Любой человек, нарушающий установленные нормы поведения, пострадает за это, но особенно пострадает человек, нарушающий общепринятые религиозные нормы. Иисус нарушил общепринятые ортодоксальные установки набожности, и за это Его подвергали критике.

4. Его обвиняют в союзе с дьяволом. В Мф 9:31−34 мы видим, как Он исцеляет немого, и Его враги приписывают это исцеление союзу с дьяволом. Когда бы в жизни не появлялась новая сила, всегда говорили: «Нужно быть осторожными: это может быть дело дьявола, а не Божье». Странно, но факт, что когда люди встречаются с чем-то, что они не любят, или не понимают, и что идет вразрез с их установками, они часто приписывают это дьяволу, а не Богу.

Здесь мы видим, как противники Иисуса открыто действуют. Клеветники принялись за свое дело. Нашептывающие языки отравляют истину и приписывают ложные мотивы. Началась компания с целью уничтожить Иисуса, Который вызывает тревогу и раздражает их.

УСТАНОВИТЬ ПРАВИЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ С БОГОМ (Мф 9:1−8)

Из Мк 2:1 мы знаем, что это чудо произошло в Капернауме, и интересно отметить, что к этому времени Иисуса стали настолько отождествлять с Капернаумом, что этот город стали называть Его городом. В этот период служения Иисуса Капернаум стал центром Его деятельности.

К Нему принесли расслабленного; его друзья несли его на постели; перед нами чудесная картина человека, исцеленного и спасенного верой его друзей. Если бы не они, он так никогда и не смог бы приблизиться к Иисусу, чтобы получить исцеление. Вполне возможно, что он в отчаянии оставил уже всякую надежду и покорно смирился со своей судьбой, а они принесли его к Иисусу, возможно, уже против его воли. Как бы там ни было, его действительно спасла вера его друзей.

У ирландского поэта и драматурга Иетса в пьесе «Кошка и луна» есть такое предложение: «Встречали ли вы действительно святого человека, у которого не было бы друга какого-нибудь порочного человека?» И действительно, святой человек обычно привязывается к очень плохому или совершенно бездумному человеку до тех пор, пока он не приведет его в присутствие Иисуса Христа. Если у человека есть друг, который не знает Христа, или не думает о Нем, или даже враждебно настроен к Нему, его христианский долг — не оставлять этого друга до тех пор, пока он не приведет его в присутствие Христа.

Мы не можем принудить человека принять Христа против своей воли. Мы не можем научить другого религиозной истине; мы можем только указать ему путь, на котором он сам может найти для себя эту истину. Мы не можем сделать человека христианином, но мы можем сделать все, что в наших силах, чтобы привести его в присутствие Христа.

Нам может показаться поразительной манера, с которой Иисус обратился к этому человеку. Сперва Он сказал ему, что ему прощаются грехи его. На это были две причины. В Палестине существовало убеждение, что все болезни — это результат греха, и что ни одна болезнь не может быть вылечена до тех пор, пока не будет прощен грех. Раввин Ами говорил: «Без греха нет смерти, и без какого-нибудь преступления нет боли и мук». Раввин Александр говорил: «Больной не встанет от своей болезни до тех пор, пока его грехи не будут прощены ему». Раввин Чийя бен Абба говорил: «Ни один больной не исцелится от болезни до тех пор, пока ему не прощены все грехи его». Вера в неразрывную связь между страданием и грехом составляла неотъемлемую часть ортодоксальной иудейской религии в эпоху Иисуса. Поэтому не приходится сомневаться в том, что этот человек не мог быть исцелен до тех пор, пока не был убежден в том, что ему прощены грехи его. Вполне возможно, что он действительно был грешником, и что он сам был убежден в том, что болезнь его — следствие его грехов, как оно, может быть, и было на самом деле; и без уверенности в прощении он вообще не мог исцелиться.

Современная медицина совершенно согласна с тем, что ум влияет на физическое состояние тела, и что у человека не может быть здорового тела, если его разум болен.

Великий французский врач Поль Турьней привел следующий пример:

«Один мой друг-коллега в течении нескольких месяцев лечил одну девушку от анемии, но все бесполезно. В конце концов, он решил послать ее к участковому врачу района за разрешением для направления в санаторий. Через неделю девушка принесла ответ участкового врача. Он дал такое разрешение, но добавил: «При анализе крови у меня никак не получаются приведенные вами цифры». Мой друг, несколько раздражённый таким замечанием, взял еще раз кровь на анализ и поспешил в свою лабораторию; было совершенно очевидно, что показатели крови вдруг изменились. «Если бы я до этого и не проверял показатели при каждом посещении больного, — сказал мой друг, — я мог бы подумать, что ошибся». Он вернулся к больной и спросил ее: «Произошло ли в вашей жизни что-нибудь необычное со времени вашего последнего посещения?» «Да, — сказала она, — я вдруг смогла простить человека к которому я испытывала зависть, и я сразу же почувствовала улучшение!» Изменилось ее отношение, изменилось ее душевное расположение, и одновременно изменился сам состав крови. Ум ее был исцелен, и тело тоже было на пути к исцелению».

Этот человек в евангельской истории знал, что он грешник; и потому, что он был грешником, он был убежден в том, что Бог — его враг; и потому, что он чувствовал в Боге своего врага, он был парализован и болен. Как только Иисус принес ему прощение Божье, он знал, что Бог больше не враг ему, а друг, и потому он исцелился.

Но книжников возмутила именно манера, в которой было совершено исцеление: Иисус посмел простить грех. Прощение грехов — это прерогатива Бога и, потому, в их представлении, Иисус оскорбил Бога. Иисус даже не пытался спорить с ними; Он просто применил против них их же оружие: «Что легче сказать: «прощаются тебе грехи твои», или сказать: «встань и ходи?» Но не будем забывать, что книжники сами верили в то, что никто не может встать до тех пор, пока ему не прощены грехи его. Если Иисус мог придать этому человеку способность встать и ходить, то это служило неопровержимым доказательством того, что человеку были прощены грехи его, и что заявления и утверждения Иисуса были справедливы. Так Иисус показал, что может дать прощение человеческой душе и исцеление его телу. Остается вечной истиной, что физическое здоровье и мир с Богом идут рука об руку.

ЧЕЛОВЕК, КОТОРОГО НЕНАВИДЕЛИ ВСЕ (Мф 9:9)

Более невероятного кандидата в апостолы, чем Матфей и представить себе было бы невозможно. Матфей был, как сказано в Библии, мытарем, сборщиком пошлин.

Перед римским правительством стояла задача создать систему сбора пошлин и налогов, которая была бы и эффективной и дешевой, и оно добивалось этого, продавая право сбора пошлин и налогов в определенных районах на аукционах. Человек, купивший такое право, должен был уплатить правительству определенную сумму денег; все, что он мог собрать помимо и сверх этой суммы, он мог оставить себе, как комиссионные.

Такая система давала широкое поле для злоупотреблений. В то время, когда не было ни газет, ни радио, ни телевидения, люди не знали точно, сколько они должны были платить, и у них не было права обжаловать действия сборщика налогов. Вследствие этого многие сборщики обогащались за счет незаконного вымогательства. Эта система привела к стольким злоупотреблениям, что она была упразднена еще до эпохи Иисуса; но подати и пошлины нужно было все же платить и собрать и злоупотребления имели место.

Было три больших установленных по закону налога: поземельный, по которому человек должен был платить правительству 1/10 зерна и 1/5 вина и фруктов натурой или деньгами; подоходный, составлявший 1% доходов человека; и персональный налог, который должен был платить каждый мужчина в возрасте от 14 до 65 лет и каждая женщина в возрасте от 12 до 65 лет. Эти налоги были установлены законом и не могли быть использованы сборщиками для личного обогащения.

Но в дополнение к этим налогам были различные иные налоги. На все импортируемые и экспортируемые товары налагалась пошлина в размере от 2.5% до 12.5%. Нужно было платить налог за проезд по большим дорогам, по мостам, за въезд на базарные площади, в города и в гавани. Существовал налог на вьючных животных, а также на колеса и оси повозок. Облагались налогом все покупаемые и продаваемые товары. Некоторые товары были монополией правительства. Например, в Египте в руках правительства находилась вся торговля солью, пивом и папирусом.

Хотя старая система предоставления права взимать налоги с аукциона и была упразднена, были нужны люди, собиравшие налоги. Этих людей выбирали из жителей провинций; часто это были добровольцы. Обычно в каждом районе один человек отвечал за один вид налога, и, собирая законные налоги, ему было нетрудно набить свои карманы.

Сборщиков налогов ненавидели все, ведь они встали на службу завоевателей своей родины и они богатели за счет своих сограждан. Их нечестность вошла в поговорку; они не только обдирали своих соотечественников, но и делали все, чтобы обмануть правительство, и обеспечивали себе хороший доход, получая взятки с богачей, стремившихся избежать уплаты полагавшихся с них налогов.

В каждой стране ненавидят сборщиков налогов, но иудеи ненавидели их неизмеримо больше: иудеи были фанатическими националистами. Но больше всего иудеев возмущало другое. В их представлении существовал только один царь — Бог, и уплату налогов какому-то смертному правителю они считали ущемлением прав Бога и оскорблением Его царственности и величия. По иудейскому закону сборщику налогов был закрыт вход в синагогу; он был включен в список нечистых предметов и животных; к нему относилось сказанное в Лев 20:5; он не мог быть свидетелем в судебном разбирательстве; сборщиков налогов ставили рядом с разбойниками и убийцами.

Призвав Матфея, Иисус призвал человека, которого ненавидели все. Это один из величайших в Новом Завете пример способности Иисуса видеть в человека не только то, кем он является, но и то, кем он может стать. Никто никогда не верил так в человеческие способности, как Иисус Христос.

УСЛЫШАННЫЙ ЗОВ ПРИНЯТ (Мф 9:9 (продолжение))

Капернаум стоял на территории, находившейся под властью Ирода Антипы и, вероятнее всего, Матфей служил не столько римлянам, как Ироду. В Капернауме сходились большие дороги; в частности, большая дорога из Египта в Дамаск проходила через Капернаум и там она входила в землю Ирода, и, соответственно, Матфей был одним их тех сборщиков налога, которые собирали таможенные пошлины с товаров, прибывавших на территорию Ирода и покидавших ее.

Не надо думать, будто Матфей никогда раньше не видел Иисуса. Матфей, вне всякого сомнения, слышал об этом молодом Галилеянине, Который пришел с такой захватывающей дух благой вестью, Который говорил с такой властью, о которой никогда прежде не слыхали, и в числе друзей Которого были мужчины и женщины, от которых ортодоксальные иудеи с презрением отвращались. Матфей, несомненно, уже слышал Его где-нибудь в толпе и то слово коснулось его сердца. Может быть, Матфей даже с тоской размышлял уже о том, не слишком ли поздно отправиться искать новый мир, оставить свою прежнюю жизнь, свой старый стыд, и начать все сначала. И вот он видит стоящего перед собой Иисуса; он слышит, как Иисус зовет его; и Матфей, принимая зов, подымается, бросает все, и следует за Ним.

Отметим, что же Матфей при этом потерял и что он нашел. Он потерял удобную работу, но нашел свою судьбу. Он потерял хороший заработок, а нашел честь. Он потерял приятную обеспеченность, а нашел новую, захватывающую жизнь, о которой он никогда не мечтал. Вполне может случиться так, что, принимая зов Христа, мы оказываемся беднее материально; может быть нам придется расстаться с честолюбивыми мирскими замыслами. Но, вне всякого сомнения, мы обретем дотоле неизвестный и неведомый нам мир, покой, радость и глубокое волнение. В Иисусе Христе человек обретает сокровище, превосходящее все, что ему, может быть, пришлось ради Него оставить.

Надо также отметить, что Матфей оставил, и что он взял. Он оставил свой стол сборщика налогов и пошлин, но взял с него одну вещь — свое перо. Вот блестящий пример того, как Иисус может использовать любой дар, который может принести Ему человек. Маловероятно, чтобы другие двенадцать апостолов хорошо владели пером. Галилейские рыбаки не могли быть мастерами письма или слова, а Матфей обладал таким мастерством. И вот этот человек, которого ремесло научило пользоваться пером, употребил его на то, чтобы составить первое руководство к учению Иисуса, которое надо поставить в один ряд с самыми важными книгами, которые когда-либо читал мир.

ГДЕ НУЖДАЮТСЯ БОЛЬШЕ ВСЕГО (Мф 9:10−13)

Иисус не только призвал Матфея стать Его учеником и Его последователем: Он доподлинно сел за стол с подобными Матфею людьми — с мытарями и грешниками.

Здесь встает очень интересный вопрос: где происходил тот обед, где Иисус кушал вместе с мытарями и грешниками? Лишь Лука говорит определенно, что обед был в доме Матфея или Левия (ср. Мф 9:10−13; Мк 2:14−17; Лк 5:27−32). Из рассказов Матфея и Марка можно было бы сделать вывод, что обед происходил в доме Иисуса, или в доме, в котором Иисус остановился. Если обед происходил в доме Иисуса, то Его высказывание: «Я пришел призвать не праведников, но грешников», приобретает еще более подчеркнутый характер.

Слово, переведенное призвать, в греческом — калейн, которое употребляется в греческом специально для обозначения приглашения гостя в дом или на обед. В притче о брачном пире (Мф 22:1−10; Лк 14:15−24) мы хорошо помним, как званные гости отказывались от приглашения, и как были позваны нищие, увечные, хромые, слепые, с больших дорог и с распутий, чтобы воссесть за стол Царя. Вполне может быть, что Иисус говорит: «Когда вы устраиваете угощение, вы приглашаете холодных и благочестивых самодовольных; когда Я устраиваю угощение, Я приглашаю тех, кто более всего осознает свой грех и кому больше всех нужен Бог». Как бы там ни было — было ли это угощение в доме Матфея или в доме, где остановился Иисус — оно крайне шокировало книжников и фарисеев. В общем, люди в Палестине делились на две группы: ортодоксальных иудеев, строго соблюдавших закон с его мельчайшими деталями, и тех, кто не соблюдал эти мельчайшие детали. Этих последних называли деревенщина и ортодоксальному иудею запрещалось даже отправляться вместе с ними в путешествие, вступать с ними в деловые отношения, давать им что-нибудь или получать от них что-нибудь, принимать их в гостях у себя дома или ходить к ним в гости. Общаясь с такими людьми, Иисус делал нечто такое, что набожные люди Его времени никогда делать не стали бы.

Иисус защищался очень просто. Он сказал только, что пошел туда, где больше была в этом нужда; только плохой врач посещает дома, где у людей хорошее здоровье; место врача там, где болеют люди; его честь и его долг идти туда, где в нем нуждается.

Древнегреческий философ Диоген относится и к величайшим учителям древней Греции. Он любил добродетель и имел острый язык. Он всегда сравнивал упадок нравов в Афинах, где сам провел большую часть своего времени, со строгой простотой Спарты. Как-то его спросили: «Если ты так высоко ценишь Спарту а не Афины, почему ты не покинешь Афины и не поселишься в Спарте?» Диоген ответил на это: «Что бы я ни хотел сделать, но я должен оставаться там, где люди больше всего нуждаются во мне». Иисус нужен был грешникам, и среди грешников Он и обитал.

Когда Иисус говорил: «Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию», то надо понимать, что Он под этим имел в виду. Он не имел в виду, что есть такие люди, которые настолько добродетельны, что им не нужно ничего из того, что может дать Он; тем более, Он не хотел сказать, что Он вовсе не заинтересован в добродетельных. Этим очень сжатым высказыванием Иисус говорил: «Я не пришел для того, чтобы приглашать людей самодовольных, которым не нужна помощь; Я пришел приглашать людей, которые осознают свою греховность и чувствуют жгучую потребность в Спасителе». Он говорил: «Мое приглашение могут принять лишь те, кто знает, насколько они нуждаются во Мне».

Взгляды тогдашних книжников и фарисеев на религию еще не вымерли.

1. Они больше заботились о сохранении своей святости, нежели о том, чтобы помочь другим во грехе. Это были врачи, которые отказывались посещать больных, чтобы самим не заразиться чем-нибудь. С чувством крайнего отвращения отворачивались они от грешника; они вообще не хотели иметь ничего общего с такими людьми. В сущности, их религия была эгоистической; они больше заботились о спасении своей души, чем о спасении души других, и они забыли о том, что таким образом это был наивернейший путь потерять свою собственную душу.

2. Они больше думали о том, как покритиковать кого-нибудь, чем о том, как ободрить его; они больше думали о том, чтобы указывать другим на их недостатки, нежели о том, чтобы помочь им преодолеть их. Когда врач видит у человека ужасную болезнь, от вида которой тошнит, то врач чувствует не отвращение, а желание помочь. Мы никогда не должны начинать с проклятий в адрес грешника; нашим первым желанием должно быть оказать ему помощь.

3. Их добродетель скорее вызывала осуждение, чем прощение и сочувствие. Они предпочли бы оставить человека в грязи, нежели подать ему руку, чтобы вытащить его оттуда. Они были подобны врачам, которых интересует постановка диагноза, и вовсе не интересует лечение болезни.

4. Их религия сводилась к внешней видимой ортодоксальности, а не к практической помощи. Иисус любил фразу у пророка Иосии о том, что Бог хочет милости, а не жертвы (Иос. 6:6); Он приводил ее не один раз (ср. Мф 12:7). Человек может усердно выполнять все внешние нормы ортодоксальной набожности, но если он никогда не протянул руку, чтобы помочь нуждающемуся человеку, он не религиозный человек.

СЕГОДНЯШНАЯ РАДОСТЬ И БУДУЩАЯ СКОРБЬ (Мф 9:14−15)

Для иудеев милостыня, молитва и пост были тремя столпами религиозной жизни. Мы уже подробно разобрали иудейское представление о посте, когда рассматривали Мф 6:16−18. Высказывалось предположение, что здесь дело происходило осенью, когда не выпадали осенние дожди и был назначен всенародный пост.

Когда Иисуса спросили, почему Он и Его ученики не соблюдали пост, Он ответил на это красноречивой картиной. В русской Библии говорится о сынах чертога брачного. Это правильный перевод греческого выражения. Иудейская свадьба была очень праздничным временем; особенность ее заключалась в том, что молодожены не отправлялись в свадебное путешествие, а они проводили свой медовый месяц дома.

В течение недели после бракосочетания они держали открытым домом; с женихом и с невестой обращались как с царем и с царицей. В течении этой недели счастье делили с ними их ближайшие друзья и подруги, и вот эти люди и назывались сыны (или дети) брачного чертога. Бракосочетание, свадьба, приносили в жизнь бедных и простых людей радость, веселье, праздничность, изобилие, даже если только один раз в жизни.

Таким образом, Иисус сравнивает Себя с женихом, а Своих учеников — с ближайшими друзьями жениха. Как может такая компания быть печальной и мрачной? Это было время не для поста, а для веселья. В этом отрывке есть очень важные для нас идеи.

1. Он говорит нам, что быть вместе с Иисусом — это радость; что в присутствии Иисуса жизнь кипит и бьет ключом; что не может быть христианства, погруженного во мрак и уныние. Человек, шагающий рядом с Иисусом Христом, шагает в ореоле радости.

2. Он также говорит нам о том, что радость никогда не длится вечно. Для учеников Иоанна Крестителя время скорби уже настало, потому что Иоанн уже был посажен в темницу, а для учеников Иисуса это время скорби и печали еще наступит. Уже таков неизбежный закон жизни, что самой драгоценной радости приходит конец.

Древнегреческий философ-стоик Эпиктет сказал мрачно: «Когда ты целуешь своего ребенка, скажи себе: «Однажды тебе придется умереть». Именно поэтому мы должны знать Бога и Иисуса Христа. Лишь Иисус неизменен; Он вчера и сегодня и во веки Тот же; лишь Бог один пребывает и остается верным среди изменений и перипетий жизни. Самые дорогие человеческие отношения должны однажды прекратиться; лишь небесная радость пребывает вовек, и если она у нас в сердцах, ничто не может отнять ее у нас.

3. Этот отрывок заодно и предупреждение. Может быть, что в этот момент ученики Его еще не видели этого, но Иисус говорил им: «Вы переживаете радость, что следуете за Мною, а можете ли вы также пройти через трудности, через страдания крестного пути?» Христианский путь приносит с собой радость; но он приносит с собой также кровь, пот и слезы, которые не могут лишить нас радости, но которые, тем не менее, нужно принять на себя и перенести. Таким образом, Иисус говорит: «Готовы ли вы и к тому и к другому — к христианской радости и нести крест христианина?»

4. Но в этой фразе заключено и мужество Иисуса. Иисус никогда не питал никаких иллюзий. В конце пути Он ясно видел ожидающий Его Крест. Здесь поднимается завеса, и мы можем бросить взгляд в образ мыслей Иисуса. Он знал, что для Него жизненный путь — это крестный путь, и все же Он не отклонился от него ни на шаг. Вот мужество человека, который знает, чего стоит путь Божий, и который, тем не менее, идет этим путем.

НОВЫЕ МЫСЛИ, НО С ТРУДОМ ПРИНИМАЮТСЯ (Мф 9:16−17)

Иисус хорошо понимал, что Он пришел к людям с новыми идеями и с новым понятием истины, и Он также хорошо понимал, насколько трудно довести новую идею до понимания людей. И вот Он нарисовал две картины, понятные каждому иудею.

1. «Никто, — сказал Он, — не приставляет заплаты из небеленной ткани к ветхой одежде; ибо вновь пришитое отдерет от старого, и дыра будет еще хуже».

Иудеи были прямо-таки помешаны на неизменности вещей. Закон был в их глазах последним словом Божиим, и прибавить к нему одно слово или отнять от него одно слово считалось у них смертным грехом. Книжники и фарисеи открыто признавали, что их цель — «построить забор вокруг закона». В их представлении любая новая идея была не столько ошибкой, сколько грехом.

Но такое представление еще вовсе не исчезло из нашей жизни. Очень часто в церквах, как только предлагается новая идея, новый метод или какое-то изменение, сразу выдвигается такое возражение: «Мы этого никогда раньше не делали».

Однажды я слышал разговор двух богословов. Один — молодой человек, страстно интересовавшийся всем, что говорили новые мыслители, другой — пожилой человек, строгий, традиционной ортодоксальности. Пожилой прислушивался к словам молодого с выражением полупрезрительной терпимости и наконец закончил разговор словами: «Старое лучше». На протяжении всей своей истории Церковь цепко держалась за старое. Иисус же говорит здесь, что настает такое время, когда бессмысленно заниматься нашиванием заплат, когда остается только все выбросить, отдать на слом и начать сначала. Есть такие формы церковного управления, церковного служения, такие формы слов, выражающие нашу веру, которые мы так часто пытаемся приспособить и починить, чтобы привести их в соответствие с современными требованиями. Никто не бросит добровольно, безрассудно или бессердечно то, что выдержало испытание временем, в чем прошлые поколения находили утешение и во что они вложили свою веру и свое доверие; но как показывают факты, эта вселенная растет и расширяется, и настает время, когда уже бесполезно ставить заплаты, и когда человек и Церковь должны пойти на риск нового или же удалиться в тихую глушь, где они будут поклоняться не Богу, а прошлому.

2. «Никто, — сказал Иисус, — не вливает новое вино в ветхие мехи». В древности люди хранили вино в шкурах, в бурдюках, а не в бутылках. Когда молодое вино наливали в мехи, оно все еще бродило, и газы давили на стенки бурдюка. Новый мех эластичен, и под давлением растягивается без всякого вреда. Старые же мехи огрубели и потеряли свою гибкость, и если в них налить новое, еще не перебродившее вино, они не могут растянуться под давлением газов и бурдюк может лопнуть.

В применении к современным условиям это значит, что наш дух должен быть достаточно эластичным, чтобы быть способным принимать и усваивать новые идеи. История прогресса — это история преодоления предвзятых мнений. Каждая новая идея должна была бороться за свое существование против инстинктивной оппозиции человеческого ума. На автомобиль, на паровоз, на самолет сперва смотрели с подозрением. Пришлось бороться за введение хлороформа и антисептики. Галилей, открывший, что земля вращается вокруг солнца, а не солнце вокруг земли, был вынужден отказаться от своего открытия, и Копернику тоже пришлось задержать опубликование своей теории построения солнечной системы. Даже человеку, впервые введшему в Англии зонтики, пришлось вынести град ударов и оскорблений, когда он в первый раз пошел по улице с зонтиком.

Неприязнь ко всему новому охватывает все сферы жизни. Один крупный английский специалист локомотивного дела Норман Марлоу привел в своей книге о локомотивах курьезный случай из своей практики. Дело происходило вскоре после объединения железных дорог Великобритании. Локомотивы, которые раньше использовались на одних линиях, теперь испытывались на других. И вот Норман Марлоу находился в смотровой кабине экспресса модели «Юбилей». Машинист, ведший локомотив, работал прежде на Западной железной дороге и привык к локомотивам модели «Касл». Он всю дорогу мрачно рассуждал о том, что она ни в какое сравнение не идет с прежним «Касл». Он отказывался применять те новые методы работы, которым он был специально обучен и которые он хорошо знал. Он настойчиво вел «Юбилей» так, как будто это был «Касл», и постоянно жаловался, что из него нельзя выжать более 80 км в час. Вскоре сменилась бригада; новый машинист не имел ничего против новых методов вождения локомотива типа «Юбилей» и вскоре развил на нем скорость 130 км в час. Даже машинисты тепловозов отвергают новые идеи.

В Церкви же это чувство возмущения против нового приобрело хронический характер, а попытки втиснуть все новое в старые формы стали почти универсальными.

Хорошо, если бы все помнили, что когда живое существо перестает расти, оно начинает умирать. Может быть мы должны просить Бога о том, чтобы Он избавил нас от такой ограниченности.

Так случилось, что мы живем в эпоху стремительных и колоссальных перемен. Висконт Самуэль родился в 1870 г. и он начинает свою автобиографию описанием Лондона эпохи своего детства: «У нас не было автомобилей и автобусов, такси и поездов метро, у нас не было велосипедов, не было электричества и телефона, кино и радио». А это было как раз сто лет тому назад. Мы живем в расширяющемся и меняющемся мире. Иисус предупреждает, что Церковь не должна оставаться единственным общественным институтом, который живет и питается прошлым.

НЕСОВЕРШЕННАЯ ВЕРА И СОВЕРШЕННАЯ СИЛА (Мф 9:18−31)

Прежде чем приступить к детальному изучению этого отрывка, рассмотрим его целиком, потому что в нем есть нечто прекрасное.

В нем три рассказа о чудесах: об исцелении дочери начальника (9:18−19,23−26); об исцелении женщины, страдавшей кровотечением (9:20−22); и об исцелении двух слепых (9:27−31). Все эти повествования имеют между собой что-то общее. Рассмотрим их по отдельности.

1. Не может быть никакого сомнения в том, что начальник обратился к Иисусу, когда все остальное оказалось бессильным. Это был, как мы увидим дальше, начальник синагоги, один из столпов иудейской ортодоксальной религии. Это был один из тех, кто презирал и ненавидел Иисуса и кто был бы рад Его смерти. Он, конечно, уже обращался ко всякого рода врачам и испробовал все возможные методы лечения, и лишь в крайнем отчаянии пришел к Иисусу.

Другими словами, начальник пришел к Иисусу из совершенно неправильных побуждений. Он пришел к Иисусу не потому, что сердце его было преисполнено любви к Нему; он пришел потому, что уже обращался ко всем и ко всему и потому, что больше уже идти было некуда.

Человека привело к Иисусу отчаяние.

2. Женщина, страдавшая кровотечением, подошла сзади в толпе к Иисусу и ухватилась за край Его одежды. Если бы мы, скажем, читали этот рассказ трезво, без предвзятого мнения, как бы мы оценили поведение этой женщины? Мы сказали бы, что это просто суеверие. Касаться края одежды Иисуса — это то же, что искать целительную силу в останках или в платках святых.

Женщина пришла к Иисусу, как бы мы оценили это, с очень несовершенной верой.

3. Слепые следовали за Иисусом, крича: «Помилуй нас, Иисус, Сын Давидов!» Сын Давида был не тот титул, который ждал Иисус; титул Сын Давида могли употреблять иудейские националисты, ведь столько иудеев ждало появления великого вождя из рода Давида, победоносного полководца, который повел бы их к военной и политической победе над римскими угнетателями. Вот какая идея стоит за титулом Сын Давида. Таким образом, эти слепые пришли к Иисусу с совершенно неправильным представлением о Нем. На самом деле, они видели в Нем всего лишь победоносного героя из рода Давидова.

И вот что поразительно: начальник пришел к Иисусу из неправильных побуждений; женщина пришла к Иисусу с несовершенной верой; а слепые — с неправильным представлением о Нем, о том, Кем Он был на самом деле, или, если выразиться по другому, с несовершенным богословским познанием. И все же они увидели, что Его любовь и Его сила ждут их. Это поразительная вещь: не имеет никакого значения, как мы приходим ко Христу, важно только, чтобы мы пришли. Не имеет никакого значения, как неуместно и как несовершенно мы приходим к Нему — Его любовь и Его руки раскрыты, чтобы принять нас.

В этом двойной урок для нас. Это значит, что мы не должны для того, чтобы обратиться за помощью ко Христу, ждать до тех пор, пока наши мотивы, наша вера и наше богословие будут совершенными. Мы можем прийти такими, какие мы есть. И это значит, что мы не должны критиковать других, чьи мотивы кажутся нам подозрительными, чью веру мы ставим под сомнение и чье богословие кажется нам ошибочным. Важно не то, как мы приходим ко Христу, важно, чтобы мы вообще пришли, потому что Он готов принять нас такими, какие мы есть, и Он способен сделать нас такими, какими мы должны быть.

ИСЦЕЛЕНИЕ ЧЕРЕЗ ПРИКОСНОВЕНИЕ (Мф 9:18−19,23−26)

Матфей рассказывает эту историю намного короче, чем другие евангелисты. Если мы хотим узнать подробности, мы должны прочитать в Мк 5:21−43 и Лк 8:40−56. Там мы узнаем, что начальника звали Иаир и что он был начальником синагоги (Мк 5:22; Лк 8:41).

Начальник синагоги был очень важной персоной: его избирали из среды старейшин. В его задачи не входило ни учение, ни проповедование; он должен был «заботиться о внешнем порядке во время публичного богослужения и осуществлять надзор за всеми важными делами вообще». Он назначал тех, кто должен читать и молиться во время службы, и приглашал тех, кто должен проповедовать. Он должен был наблюдать за тем, чтобы ничего неподобающего в синагоге не происходило, и надзирал за надлежащим уходом за синагогой. В его руках было все практическое администрирование синагоги.

Совершенно ясно, что такой человек мог прийти к Иисусу лишь в крайнем случае. Это должен был быть один из тех строго ортодоксальных иудеев, которые видели в Иисусе опасного еретика, и лишь после того, как все другие средства не помогли, он в отчаянии обратился за помощью к Иисусу. Иисус вполне мог бы сказать ему: «Когда у тебя было все хорошо, ты хотел убить меня, а теперь, когда дела идут плохо, ты обращаешься ко Мне за помощью». Иисус мог отказаться помочь человеку, который пришел к Нему таким образом. Но Он не имел против него злобу. Это был человек, который в Нем нуждался и Его единственным желанием было помочь. В мыслях Иисуса нет места уязвленной гордости и духу непрощения.

Итак, Иисус пошел с начальником синагоги в его дом и застал там настоящее столпотворение. Иудеи очень серьезно относились к своему долгу скорбеть по умершим. «Кто нерадиво оплакивает смерть мудреца, — говорили они, — тот достоин быть сожженным заживо». Дом, который постигла беда, должен был по иудейскому обычаю соблюдать три траурных обряда.

Во-первых, рвать на себе одежду. Существовало не менее тридцати различных правил и норм, как следует рвать одежду. Одежду полагалось раздирать стоя, до самого сердца, чтобы видна была обнаженная кожа. При трауре по отцу или по матери, разрыв должен был находиться непосредственно над сердцем; при трауре по другим родственникам и знакомым — с правой стороны. Разрыв должен был быть достаточно большим, чтобы в него можно было просунуть кулак; разрыв должен был быть совершенно открытым в течение семи дней; в течение других тридцати дней, он должен был быть слегка зашит на живую нитку, но так, чтобы это было всем видно; лишь после этого разрыв можно было окончательно зашить и одежду починить. Совершенно очевидно, что женщинам считалось неуместным раздирать одежду настолько, чтобы видны были груди. Потому закон гласил, что женщина должна у себя в комнате разорвать свою нижнюю одежду, потом повернуть ее так, чтобы передняя часть попала на спину, а потом публично разодрать верхнюю одежду.

Во-вторых, причитание по умершему в доме скорби и печали совершалось непрерывно. Для этого существовали профессиональные плакальщицы. Они существуют на востоке еще и сегодня, и вот как их описывает У. Томсон в книге «Земля и книга»:

«В каждом городе и в каждой общине есть женщины, чрезвычайно искусные в этом деле. За ними всегда посылают и держат наготове. Как только входит новая группа сочувствующих и выражающих соболезнование, эти женщины изливают громкий плачь, чтобы новопришедшие могли еще проще пролить свои слезы со скорбящими. Эти женщины знают всякие подробности каждого человека, и немедленно, без всякой подготовки, начинают свой плачь, в котором приводят имена их недавно умерших родственников, задевая, тем самым, чувствительную струну в сердце каждого, и, таким образом, каждый оплакивает своего умершего, и зрелище, которое в противном случае было бы трудным или вообще невозможным, совершается просто и естественно».

И, наконец, свирельщики [у Баркли: флейтисты]. Игра на флейте была особенно тесно связана со смертью. В Талмуде сказано: «Муж обязан похоронить свою умершую жену и устроить причитания по ней и траур по обычаям всех стран. И потому даже самый бедный из израильтян не допустит, чтобы это было меньше двух флейт и одной плакальщицы; но если он богат, пусть все будет сделано в меру его возможностей и положения». Даже в Риме флейтисты были символом скорбных дней. Флейтисты сопровождали похороны римского императора Клавдия, и римский философ и писатель Сенека сообщает, что они устраивали такой пронзительный шум, что даже император Клавдий, хотя он и был мертв, мог услышать их. Скорбный звук флейт был столь пронзителен, и так трогал чувства, что по римскому праву количество флейт на любых похоронах не должно было превышать десять.

Можно представить себе сцену в доме начальника синагоги: одежды на людях разодраны; вопли плакальщиц, выражающих свою неудержимую деланную скорбь; жуткий визг флейт; в общем, сущий ад восточной скорби.

И в эту возбужденную и истерическую атмосферу вошел Иисус. Он властно выставил всех вон, сказав им, что дева не умерла, а только спит, а они презрительно смеялись над Ним. Это интересный штрих: скорбящие так наслаждались своей скорбью, что отрицали всякую надежду.

Возможно, что когда Иисус сказал, что дева спит, Он именно это и имел в виду. Греки, как и русские, часто говорили об умершем усопший. В некоторых европейских языках слово кладбище происходит от древнегреческого коймепгерион, которое значит место, где люди спят. В греческом языке есть два слова со значением спать: киомасфай, который очень часто употребляется для обозначения как естественного, так и смертного сна, и кафеидейн, которое не так часто употребляется для обозначения смертного сна, а скорее в значении естественного сна. В данном отрывке употреблено слово кафеидейн.

На востоке было довольно широко распространено заболевание — каталептическая кома; там хоронят очень быстро после наступления смерти, потому что этого требует жаркий клиМф «Погребение производится не позже вечера дня смерти, и часто ночью, если больной жил еще до захода солнца» — значится в записках одного путешественника. Из-за того, что эта болезнь была довольно распространена, и что захоронения производились очень быстро, люди нередко оказывались погребенными заживо, как свидетельствуют найденные захоронения. Вполне может быть, что и здесь перед нами пример не столько Божественного исцеления, сколько Божественного диагноза и, возможно, Иисус спас эту девушку от ужасного конца.

Совершенно ясно одно: в тот день Иисус спас иудейскую девушку из объятий смерти.

ВСЯ СИЛА НЕБЕСНАЯ ДЛЯ ЖЕНЩИНЫ (Мф 9:20−22)

В представлении иудеев не было более ужасной и унизительной болезни, чем та, которой страдала эта женщина. И эта хворь была довольно типичной в Палестине. В Талмуде приведено не менее одиннадцати способов ее лечения, в том числе применение тонизирующих и вяжущих средств, которые действительно могли оказать нужное действие; остальные же были просто суеверие. Нужно было носить пепел яйца страуса в льняном мешочке летом, а зимой в хлопчатобумажном мешочке; или же носить с собой ячменное зерно, найденное в помете белой ослицы. Из рассказа евангелиста Марка видно, что эта женщина уже испробовала все и ходила ко всем врачам, но ей становилось не лучше, а хуже (Мк 5:26).

Ужас этой болезни заключался в том, что она делала больную нечистой. В законе было сказано: «Если у женщины течет кровь многие дни не во время очищения ее, или если она имеет истечение долее обыкновенного очищения ее, то во все время истечения нечистоты ее, подобно как в продолжение очищения своего, она нечиста. Всякая постель, на которой она ляжет во время истечения своего, будет нечиста, подобно как постель в продолжение очищения ее; и всякая вещь, на которую она сядет, будет нечиста, как нечисто это во время очищения ее. И всякий, кто прикоснется к ним, будет нечист, и должен вымыть одежды свои и омыться водою, и нечист будет до вечера» (Лев 15:25−27).

Другими словами, женщина с кровотечением была нечистой, и всякий человек, к которому она прикасалась, становился нечистым. Такая женщина была совершенно исключена из богослужений и лишена дружбы других мужчин и женщин; она не должна была быть в толпе, окружавшей Иисуса, ибо, если бы они знали это, она заразила бы своей нечистотой всякого, кого она касалась. Неудивительно, что она отчаянно испытывала все, что могло избавить ее от одиночества и унижения.

И вот она пробралась сзади к Иисусу и притронулась, как сказано в Библии, к краю одежды Его. В греческом это краспедон, в древнееврейском цицит. В некоторых переводах Библии на европейские языки это слово переведено как бахрома.

Эта бахрома представляла собой четыре кисточки голубой гиацинтовой шерсти, которые иудеи носили по углам своей верхней одежды в соответствии с требованиями закона в Чис 15:37−41 и Втор 22:12. Матфей вновь упоминает их в 14:36 и 23:5. Они представляли собой четыре нити, проходившие через четыре угла одежды и сходившиеся в восемь; одна из нитей была длиннее, чем остальные; ее обматывали семь раз вокруг остальных, потом еще восемь раз, потом одиннадцать раз, потом тринадцать раз. Нить и узлы символизировали пять книг закона.

Кисточки имели двойной смысл. Они служили для идентификации иудея как такового, и как члена избранного народа; кроме того, каждый раз, когда иудей одевал и снимал свое платье, они должны были напоминать ему о том, что он принадлежит Богу. В позднейшие времена, в эпохи всеобщего гонения на иудеев, кисточки носили на нижнем белье, а ныне их носят на молитвенных шалях, которые набожные иудеи набрасывают на себя во время молитвы.

И вот такую кисточку на одежде Иисуса коснулась эта женщина.

Когда она коснулась ее, время как бы остановилось. Это как во время просмотра фильма, когда лента вдруг останавливается и мы видим один кадр, одну сцену. Необычным и трогательным во всей этой сцене было то, что Иисус вдруг остановился посреди окружавшей его толпы, и казалось, что в этот момент для Него существовала лишь эта женщина.

Это была не просто бедная женщина, затерянная в толпе; это был некто, кому Иисус отдал Себя всего.

Для Иисуса никто никогда не затерян в толпе, потому что Иисус подобен Богу. Ирландский поэт и драматург У. Йетс писал однажды в один прекрасный момент своего мистического вдохновения: «Любовь Божья беспредельна для каждой человеческой души, потому что каждая человеческая душа уникальна; никто другой не может удовлетворить эту нужду в Боге». Бог отдает Себя целиком каждому отдельному человеку.

Люди же не таковы: они всегда готовы делить людей на важных и не важных.

В книге, «Ночь, которую нужно запомнить» дано подробное описание гибели корабля Титаника в апреле 1912 года. Погибло очень много людей, когда этот новый и пассажирский лайнер наскочил на айсберг в центре Атлантики. После того, как объявлено было о трагедии, нью-йоркская газета «Американец» посвятила ей передовую статью. Вся передовая была посвящена смерти полицейского Якова Астора, а в конце, как бы случайно, упоминалось, что погибли еще 1800 человек. Значение имел только один; лишь один из них имел ценность как новость — полицейский. Остальные 1800 не представляли настоящего интереса.

Люди могут поступать так, а Бог не может быть таким. Об английском писателе Гильберте Честертоне (1874−1936 гг.) сказали: «В противоположность некоторым мыслителям, Честертон понимал своих собратьев: несчастья бродяги были ему так же знакомы, как и заботы судьи. Он мог уделить все свое внимание чистильщику сапог. В нем было столько сердечной щедрости, которую люди называют нежностью, и которая делает весь мир таким родным».

Это отражение любви Божьей не позволяет ни одному человеку затеряться в толпе.

Для Бога один человек никогда не похож на другого; каждый — для Него единственное в своем роде дитя и каждому предназначены вся любовь и вся сила Божья.

Для Иисуса эта женщина не была затеряна в толпе; в час ее нужды она была для Него важнее всего. Так относится Иисус и к каждому из нас.

ИСПЫТАНИЕ ВЕРЫ И НАГРАДА ЗА ВЕРУ (Мф 9:27−31)

Слепота была страшно распространенной болезнью в Палестине. Отчасти это было результатом воздействия блеска восточного солнца на незащищенный глаз, отчасти результатом отсутствия правильного представления о важности гигиены и соблюдения чистоты. Особенно много инфекций переносили тучи грязных мух; эти инфекции вели потом к потере зрения.

Эти двое слепых обратились к Иисусу как к Сыну Давидову. Если мы рассмотрим все случаи, когда этот титул встречается в Евангелиях, то выяснится, что этот титул почти всегда употребляли толпы людей, которые, так сказать, знали Иисуса лишь издали (Мф 15:22; Мф 20:30−31; Мк 10:47; Мк 12:35−37). Титул Сын Давидов характеризовал Иисуса как Мессию, как представляла себе Мессию широкая иудейская масса. В течение многих веков ждали иудеи обетованного освободителя из рода Давидова, вождя и руководителя, который не только вернет им свободу, но который поведет их к силе, власти, славе и величию. Вот так эти слепые и представляли себе Иисуса; они видели в Нем чудотворца, Который поведет народ к свободе и к победе. Они пришли к Иисусу с совершенно неправильным представлением о том, Кто Он такой; и все же Он исцелил их. Обращение Иисуса с ними показывает нам многое.

1. Совершенно ясно, что Он не стал сразу отвечать на их крики: Иисус хотел убедиться в их искренности и в серьезности их желания того, что Он мог дать им. Вполне могло быть, что они просто подхватили ставший популярным крик, потому что кричали все, и что они забудут об этом, как только Иисус пройдет мимо. Он хотел сперва убедиться в том, что их просьба искренна, и что у них была настоящая нужда.

Ведь, в конечном счете, у нищих тоже были свои преимущества: человек был совершенно свободен от всех обязательств работать и зарабатывать на жизнь.

В нетрудоспособности тоже есть свои преимущества.

Есть люди, которые действительно не хотят, чтобы были разбиты их цепи. У. Иетс рассказывает о поэте и ученом Лайонеле Джонсоне, который был алкоголиком и говорил, что у него «есть страстное желание, заставляющее кричать каждый атом его тела». Но когда ему посоветовали пройти курс лечения, чтобы избавиться от этого страстного желания, он просто ответил: «Я не хочу вылечиться».

Немало людей в глубине своего сердца вовсе не ненавидят свою слабость, и есть много людей, которые, если бы они были честными, сказали бы, что не хотят расстаться со своими грехами. Иисус должен был сперва убедиться в том, что эти люди искренно и серьезно желали того исцеления, которое Он мог им дать.

2. Интересно отметить, что Иисус побудил этих людей искать с Ним встречи наедине. Им пришлось прийти к Нему в дом, потому что Он не ответил им на улице. Таков уж закон духовной жизни, что раньше или позже человек должен встретиться с Иисусом наедине. Неплохо принять решение последовать за Иисусом в приливе чувств на большом собрании народа, или в среде маленькой группы людей, исполненных духовной силой. Но после того, как человек побывал в толпе, он должен пойти домой и остаться в одиночестве; после пребывания с друзьями он должен вернуться к одиночеству, в котором пребывает каждая человеческая душа; и важно не то, что человек делает в толпе, а что он делает, когда он наедине с Иисусом. Иисус принудил этих людей встретиться с Ним наедине.

3. Иисус задал этим людям только один вопрос: «Веруете ли, что Я могу сделать это?» Для чуда необходима вера. В этом нет ничего таинственного или богословского. Ни один доктор не может вылечить больного, если тот приходит к нему без всякой надежды в душе. Никакое лекарство не поможет человеку, который считает, что вода принесет ему столько же пользы. Путь к чуду — отдать свою жизнь в руки Иисуса Христа и сказать: «Я знаю, что Ты можешь сделать меня тем, кем я должен быть».

ДВЕ РАЗЛИЧНЫЕ РЕАКЦИИ (Мф 9:32−34)

Лишь немногие отрывки показывают лучше, чем этот, что невозможно оставаться нейтральным по отношению к Иисусу. Здесь перед нами картина двух реакций относительно действия Иисуса. В реакции толпы проявились удивление и изумление, а у фарисеев — ядовитая злоба. Остается истиной, что глаз видит то, что чувствует сердце.

Толпа смотрела на Иисуса с изумлением, потому что это были простые люди с вопиющим чувством нужды, и они видели, что Иисус может поразительным образом удовлетворить их нужды. Иисус всегда будет казаться чудом человеку, который чувствует нужду; и чем острее это чувство нужды, тем удивительней и чудесней кажется Иисус. Фарисеи же видели в Иисусе человека, вступившего в союз с силами зла. Они не отрицали Его чудесных сил, но они относили их за счет Его сообщества с князем бесовским. Такое решение фарисеев можно объяснить только их ошибочным представлением о духовной силе.

1. Они настолько привыкли к своему образу жизни и мысли, что не могли себе представить, что можно прибавить к закону хоть еще одно слово. В их представлении все великие деяния принадлежат прошлому и изменение традиции было смертным грехом. Все новое было неправильно. И когда Иисус пришел с новым толкованием, что есть подлинная религия, они возненавидели Его, как они ненавидели пророков в далеком прошлом.

2. В своем самоудовольствии они настолько возгордились, что не могли покориться. Ведь если Иисус прав, то они ошибались. Фарисеи были настолько довольны собой, что не видели никакой нужды в том, чтобы измениться, и ненавидели всякого, кто хотел изменить их. Покаяние — вот врата в Царство Небесное, а покаяние — это признание ошибочности своего образа жизни, осознание того факта, что жизнь есть только в Иисусе, и лишь полное покорение Ему и Его воле и силе может изменить нас.

3. Они были слишком наполнены предвзятостью, чтобы видеть. Глаза их были столь ослеплены их же идеями, что они не могли видеть в Иисусе Христе истину и силу Божью.

Человек, ощущающий нужду, всегда будет видеть в Иисусе Христе чудо. Человек же, настолько закосневший в своем образе жизни и мышлении, что не согласен измениться, столь гордый в своей самодовольстве, что не может покориться, настолько ослепленный своей предвзятостью, что уже не может видеть, всегда будет возмущаться, ненавидеть Иисуса Христа и пытаться избавиться от Него.

ТРОЙНЫЕ ДЕЙСТВИЯ (Мф 9:35)

Здесь мы в одном предложении видим тройную деятельность, которая составляла суть жизни Иисуса Христа.

1. Иисус был вестником. Вестник — это человек, который приносит весть от царя. Иисус принес весть от Бога. Вестник должен провозглашать достоверные факты. Ни одна церковь не может состоять из людей, которые уверены, так сказать, лишь отчасти. Не только проповедник должен быть уверен, но и слушающие его люди тоже должны быть уверены. И эта уверенность, как никогда, нужна нам сегодня. Один английский преподаватель писал, что одна из трагедий современности заключается в том, что мы стоим на перепутье, на котором нет никаких указателей.

Мы живем в век неуверенности, когда люди перестали быть уверенными вообще в чем-либо. Иисус был вестник Божий, пришедший провозглашать достоверные факты, по которым живут люди; и мы тоже должны быть способны сказать: «Я знаю, в Кого я верю».

2. Иисус был учитель. Недостаточно просто провозглашать и проповедовать христианские достоверные истины и тем удовлетвориться. Мы должны также показать важность этих истин и фактов для каждодневной жизни в этом мире. Проблема заключается в том, что мы людей не можем научить христианству тем, что о нем говорим, а только тем, как мы живем. Христианин не должен рассуждать с другими о христианстве; он больше должен показывать им, что такое христианство на деле.

Один писатель, долго проживший в Индии, пишет: «Я помню английский батальон, приходивший на праздничные богослужения, потому что им так полагалось. Они пели гимны, которые им нравились, они слушали проповедника, если он нравился им, и покидали церковь на неделю. Но их спасательные работы во время землетрясения в Кветте в Пакистане так потрясли одного брахмана (представитель высшей касты в Индии), что он тут же захотел креститься, потому что лишь христианская религия могла побудить людей вести себя так».

Этот человек узнал, что такое христианство, потому что он увидел христианство в действии. Наша задача заключается не в том, чтобы говорить людям о Христе, а в том, чтобы показывать им Его. Определение святого — это в ком Христос ожил для новой жизни. Каждый христианин должен быть учителем, и он должен учить других, что такое христианство, но не на словах, а своею жизнью.

3. Иисус был исцелитель. Благая весть, которую принес Иисус, не ограничилась одними словами; она была обращена в действия. Если мы прочитаем Евангелия, то увидим, что Иисус потратил намного больше времени на исцеление больных, насыщение голодных, утешение скорбящих, чем просто говорил о Боге. Он обратил слова христианской истины в деяния христианской любви. Мы до тех пор не можем считать себя настоящими христианами, пока наша вера не проявится в христианских делах. Иудейский священник сказал бы, что религия — это жертвоприношение, а книжник сказал бы, что религия — это закон, а Иисус сказал, что религия — это любовь.

НЕБЕСНАЯ ЖАЛОСТЬ (Мф 9:36)

Увидев толпу простых людей, Иисус сжалился. Греческое слово сплагхнисфейс, переведенное в Библии как сжалился — самое сильное из всех слов в греческом языке, выражающих жалость. Оно образовано из слова сплагхна, что значит внутренности и передает сострадание, которое трогает человека до самой глубины его существа. В Евангелиях, если не считать некоторых употреблений его в притчах, это слово употребляется только по отношению к Иисусу (Мф 9:36; Мф 14:14; Мф 15:32; Мф 20:34; Мк 1:41; Лк 7:13). Если внимательно посмотреть на эти отрывки, то можем увидеть, что трогало Иисуса больше всего.

1. Боль людей вызывала Его жалость.

Сострадание больным (Мф 14:14), слепым (Мф 20:34), одержимым бесами (Мк 9:22) вызывали жалость Иисуса. Любое наше горе и несчастье трогает Его. Когда Он видел страждущего, Его первым желанием было облегчить ему боль.

2. Печали людей вызывали Его жалость.

Вид вдовы из города Наин, шедшей за гробом сына, вызвал Его жалость (Лк 7:13). Его переполняло желание отереть слезы с глаз каждого человека.

3. Голод людей вызывал Его жалость.

Вид усталой и голодной толпы вызвал Его жалость и призвал Его к действию (Мф 15:22). Христианин не может быть довольным, если у него слишком много, а у других слишком мало.

4. Человеческое одиночество вызывало Его жалость. Вид прокаженного, брошенного абсолютно всеми, изгнанного из общества собратьев, и ведущий одинокую, похожую на смерть жизнь, вызвал жалость

Иисуса и Он проявил на нем Свое действие (Мк 1:41).

5. Изнуренность людей вызывала его жалость.

Именно это вызвало жалость Иисуса в данном случае. Простые люди страстно стремились к Богу, а книжники и фарисеи, священники и саддукеи, не могли им ничего предложить. Ортодоксальные учители не могли дать им ни руководства, ни утешения, ни силы. Для описания состояния простых людей употреблены очень выразительные слова. Слово, переведенное как изнурены [у Баркли: в замешательстве, в недоумении], в греческом — эскулменой. Оно может означать ободранную, освежеванную и изрубленную тушу; человека, ограбленного хищными и жадными людьми, или ужасно уставшего во время путешествия, которому, кажется, не будет конца. Другое слово, переведенное в Библии как рассеяны (у Баркли: удрученный, угнетенный), в греческом — еррименой, значит лежать распростертым, поверженным. Оно может означать распростертого в пьяном состоянии человека, или лежащего поверженным от смертельных ран.

Иудейские руководители, которые должны были давать людям силы к жизни, сбивали их с толку тонкими аргументами о законе, который не давал им ни помощи, ни утешения. Они должны были помогать людям встать прямо во весь рост, а они заставляли их гнуться под невыносимым бременем закона книжников. Они предлагали людям религию, которая была помехой, а не опорой. Мы всегда должны помнить, что христианство должно не обескураживать, а придавать мужество; не сгибать людей под бременем, а поднимать их на крыльях.

ЖАТВА ЖДЕТ (Мф 9:37−38)

Это самая характерная фраза, когда-либо сказанная Иисусом. Он и те иудейские ортодоксальные религиозные руководители смотрели на простых людей совершенно по разному. Фарисеи видели в простых людях солому, которая должна быть сожжена; Иисус видел в них жатву, которую нужно пожать и собрать. Фарисеи в гордыне своей ждали уничтожения всех грешников.

Но в этой фразе заключены также одна из великих христианских истин и высочайший призыв. Жатва никогда не будет убрана, если не будет жнецов, которые смогут сжать ее. Одна из ослепительных истин христианской жизни заключается в том, что Иисусу Христу нужны люди. Когда Он жил на этой земле, Его голос мог достичь только немногих. Он никогда не покидал пределов Палестины, а ведь Его ждал целый мир. Он все же хочет, чтобы люди услышали благую весть, но люди никогда не смогут услышать, если другие не поведают им об этом. Он хочет, чтобы все люди услышали благую весть, но они никогда не услышат ее, если нет таких, которые готовы пересечь моря и горы чтобы принести ее другим. Одной молитвы тоже недостаточно. Иные люди могут сказать: «Я буду молиться за пришествие Царствия Христова каждый день моей жизни». Но и здесь, как и во многих других случаях, молитва без действия мертва. У выдающегося немецкого реформатора Мартина Лютера был друг-единомышленник, тоже монах. Они пришли к такому соглашению: Мартин Лютер отправится в мир и спустится в прах и жар битвы за Реформацию, а друг останется в монастыре и будет поддерживать его молитвами. Однажды ночью, однако, приснился ему сон: он видел необъятное, как мир, хлебное поле, и только один одинокий мужчина пытался сжать урожай — невозможная задача и раздирающая душу картина. Потом он увидел лицо жнеца — это был Мартин Лютер. И друга осенила истина: «Я должен оставить мои молитвы и идти работать». И так он оставил свое богобоязненное уединение и сошел вниз, в мир, чтобы трудиться на жатве.

Мечта Иисуса заключается в том, чтобы каждый человек стал миссионером и жнецом. Одни могут только молиться, потому что жизнь сделала их бессильными, но молитвы их — это сила тружеников. Но большинство из нас, сильные духом и здоровые телом, должны выбрать иной путь; недостаточно даже просто давать деньги. Если жатва человеков когда-нибудь должна быть собрана, то каждый из нас должен быть жнецом, потому что всегда есть такой человек, которого каждый из нас может и должен привести к Богу.