Галатам | 1 глава

Приветствие

Павел Апостол, избранный не человеками и не чрез человека, но Иисусом Христом и Богом Отцом, воскресившим Его из мертвых, и все находящиеся со мною братия — церквам Галатийским: благодать вам и мир от Бога Отца и Господа нашего Иисуса Христа, Который отдал Себя Самого за грехи наши, чтобы избавить нас от настоящего лукавого века, по воле Бога и Отца нашего; Ему слава во веки веков. Аминь (Гал 1:1−5)

Один из путей отрицания какого-либо утверждения состоит в отрицании авторитетности того, кто его высказывает. Галатийская церковь получила от Павла истинное благовестие благодати и верила в него до тех пор, пока после его отъезда не появились лжеучителя. Они выступили с нападками на надежность не только возвещения, но и того, кто его передал. По всей видимости, иудействующие убедили некоторых членов церкви, что Павел — самозваный апостол, не обладающий никакими данными свыше полномочиями. Поэтому в начале послания Павел обходится без обычных личных приветствий и сразу приступает к обоснованию подлинности своей апостольской власти, которое затем (Гал 1.11 — 2:21) он развивает более подробно.

В этом кратком приветствии Павел утверждает свои полномочия (свое право высказываться), смысл своего послания (истину, которую он высказывает) и свои мотивы (причины, по которым он высказывается).

Полномочия Павла

Павел Апостол, избранный не человеками и не чрез человека, но Иисусом Христом и Богом Отцом, воскресившим Его из мертвых, и все находящиеся со мною братия — церквам Галатийским (Гал 1:1−2)

Следуя обычаям времени, Павел начинает послание с четкого определения своего имени — Павел. Затем он заявляет о своей апостольской власти — сначала на основании своего права на звание «апостол», затем на основании того, как он был избран, и наконец на основании своих взаимоотношений с братьями верующими.

Звание апостол

Апостол (Гал 1:1а)

Апостол («отправленный с поручением») был доверенным лицом, представителем или послом, избранным и подготовленным Иисусом Христом в качестве Своего эмиссара для донесения Его истины в первые годы существования церкви, когда она находилась в стадии становления. В своем основном и строго формальном значении слово относилось к первым двенадцати, избранным в начале земного служения Иисуса (Мк 3:14; Лк 6:13) и отделенным для заложения основания ранней церкви в качестве проводников Божьего откровения (Деян 2:42; Еф 2:20). Они были также наделены силой совершать исцеления и изгонять бесов как знаком полученной свыше власти (Деян 2:43; 2Кор 12:12; Евр 2:3−4). Следует отметить, что незадолго до Пятидесятницы Иуда был заменен Матфием (Деян 1:26).

В более широком смысле слово «апостол» используется в отношении таких людей, как Варнава (Деян 14:14), Сила и Тимофей (1Фес 1:1; 2:6) и других выдающихся лидеров (Рим 16:7). Такие люди называются также сотрудниками (apostoloi) церквей (см. 2Кор 8:23; Флп 2:25), тогда как Двенадцать и Павел были «апостолами Иисуса Христа». Ни одна из этих групп не восполнялась. За исключением Иуды, в Новом Завете нет упоминаний о замене апостола первой или второй группы после смерти.

Поскольку Павел не принадлежал к числу изначальных двенадцати, ему в отличие от них приходилось отстаивать свое апостольское звание. Одно из требований заключалось в необходимости быть свидетелем воскресения Христа (Деян 1:22), поэтому Павел писал церкви в Коринфе, что в период между воскресением и вознесением Иисус сначала «явился Кифе [Петру], потом двенадцати; потом явился более нежели пятистам братий в одно время... потом явился Иакову, также всем Апостолам; а после всех явился и мне» (1Кор 15:5−8). Павел стал единственным в своем роде свидетелем воскресшего Христа. Он направлялся в Дамаск, чтобы арестовать там христиан и заключить их в темницу, когда «внезапно осиял его свет с неба; он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? Он сказал: кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь» (Деян 9:3−5). Через благочестивого Ананию в Дамаске Господь объявил этому бывшему врагу Евангелия, что он должен стать Его «избранным сосудом, чтобы возвещать имя Мое пред народами и царями и сынами Израилевыми» (Деян 9:15). Таким образом, «Содействовавший Петру в апостольстве у обрезанных содействовал и мне у язычников» (Гал 2:8).

О последующих явлениях Господа Павлу упоминается в Деян 18:9; 22:17−21; 23:11; 2Кор 12:1−4 (cp. 1Кор 9:1).

Его призвание

избранный не человеками и не чрез человека, но Иисусом Христом и Богом Отцом, воскресившем Его из мертвых (Гал 1:16)

Поскольку лжеучителя обвиняли Павла, что он был незаконным, самозваным апостолом, не имевшим полномочий учить церкви и управлять ими, Павел подчеркивает, что он действует не по поручению людей, что он избран не человеками. Он не сам поставил себя и даже не был поставлен чрез человека. С его апостольским поручением не было связано никакое человеческое вмешательство. Его апостольское призвание исходило не из какого-то человеческого источника, совершилось не благодаря какому-либо человеческому обряду или возложению рук какой-либо группой в Иерусалиме, Антиохии или где-то еще, хотя пресвитеры в Антиохии принимали участие в отправке его с особым евангелизационным поручением (Деян 13:1−3).

Апостольское призвание Павел получил прямо от Иисуса Христа и Бога Отца, воскресившего Его из мертвых. Иисус призвал Павла и отделил его, прежде чем он вступил в контакт с кем-то из других апостолов. После нескольких лет подготовки (см. Гал 1:17−18) Святой Дух послал его начать работу среди язычников, и возложение поручения именно Им признавалось лидерами церкви в Антиохии (Деян 13:2−3). Свою власть Павел получил не от людей и не присвоил ее сам, но от Бога, и его право учить галатийских верующих основывалось на этой богоданной прерогативе.

Павел никогда не упускал случая упомянуть о воскресении, без которого Евангелие выглядело бы бессильным. Апостолом Павла избрал Бог Отец, воскресивший Своего Сына из мертвых.

Павел, несомненно, выполнял более ответственное поручение по сравнению с проповедовавшими лжеучение самозваными иудействующими, вводившими галатов в смущение и стремившихся подчинить их своей власти.

Частое упоминание апостолом Бога и Отца в связи с Иисусом Христом в Новом Завете имеет особое значение, которое нельзя упускать из виду. Цель состоит в том, чтобы показать Бога не как нашего Отца (хотя эта истина находит отражение в Гал 1:4), а как Отца в смысле Его роли в Троице, в частности Его отношения к Сыну. Тем самым подчеркивается сущностная природа отношений между первым и вторым лицами Троицы. В этой характеристике выражается божественное равенство между двумя, Отцом и Сыном, разделяющими одну и ту же природу (ср. Мф 11:27; Ин 5:17−18,22; 10:29−33; 14:9; 17:1−5; Рим 15:6; 2Кор 1:3; Еф 1:3; 1Пет 1:3; 2 Ин 3). Доказано, что Иисус Христос обладает той же природой, что и Бог, и что истинный Бог есть Отец Иисуса Христа.

Его положение

и все находящиеся со мною братия — церквам Галатийским (Гал 1:2)

Третье основание власти Павла подразумевается в его ссылке на своих сотрудников того времени как на братьев в противоположность собственному положению апостола.

Либеральные библеисты и богословы утверждают, что апостолы были не более выдающимися или вдохновенными, чем другие свидетели Иисуса Христа, жившие во время Его земного служения. Их учение и писания основываются на человеческом разумении и понимании, не обладают божественной непреложностью и ни к чему не обязывают других верующих как в те времена, так и позднее. У каждого верующего свой собственный опыт понимания Христа.

По римско-католическому догмату, Библия написана церковью, которая обладает более высоким авторитетом, чем Библия. Поэтому церковь может вносить добавления или изменять Писание по своему усмотрению, и ее официальные заявления имеют ту же духовную и нравственную силу, как и Писание, даже если они явно противоречат библейскому учению.

Павел воспротивился бы этому всей душой. Если он и другие новозаветные апостолы не были богодухновенными в абсолютно уникальном и истинном смысле, они были самыми что ни на есть самонадеянными людьми — ведь они смело и недвусмысленно утверждали, что говорят и пишут от имени Бога. В качестве апостолов они обращались к церкви, а не от имени церкви. Церковь восприняла учение от апостолов, которые в свою очередь получили его прямо от Бога (Бф. 3:5). О них никогда не говорится как об апостолах церкви, но всегда как об апостолах Иисуса Христа.

Иисус сказал Двенадцати: «Истинно, истинно говорю вам: принимающий того, кого Я пошлю, Меня принимает; а принимающий Меня принимает Пославшего Меня» (Ин 13:20). Вскоре после этого Он сказал им: «Сие сказал Я вам, находясь с вами. Утешитель же Дух Святой, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам» (Ин 14:25−26).

Коль скоро учение апостолов исходило напрямую от Господа, писания Павла, Петра, Иоанна и других столь же богодухновенны и авторитетны, как и слова, которые говорил Иисус во время Своего земного служения. Поэтому выборочное чтение Библии может быть неоправданным, если оно основывается на предпосылке, что слова, сказанные Иисусом во время Его трехлетнего земного служения, в какой-то мере более богодухновенны и ценны, чем другие части Писания. Павел ясно сказал Тимофею: «Все Писание богодухновенно» (2Тим 3:16), ибо Бог есть автор каждого слова, сказанного пророками, Господом Иисусом Христом или апостолами.

Коль скоро Библия есть Слово Божье, следовать Богу — значит следовать Библии. Это не амальгама человеческих мнений, а сокровищница Божьей истины.

Как отмечалось во Введении, церкви южной Галатии располагались в городах центральной Малой Азии: Антиохии Писидийской, Иконии, Листре и Дервии, в которых Павел проводил служение во время первого и второго миссионерских путешествий (Деян 13:14 — 14:23; 16:1−5). Тот факт, что Павел основал эти церкви, давал ему определенную власть над ними (ср. 1Кор 4:14−21, где Павел пользуется своим правом вразумлять коринфян в качестве их духовного отца).

Упоминание об этих церквах краткое и безличное и подчеркнуто лишено любезности, присущей обычно посланиям Павла. Возмущение их отходом от Евангелия побудило его отказаться от какой бы то ни было похвалы или личных замечаний и просто поприветствовать их формально, прежде чем перейти к обличению.

Возвещение Павла

Благодать вам и мир от Бога Отца и Господа нашего Иисуса Христа, Который отдал Себя Самого за грехи наши, чтобы избавить нас от настоящего лукавого века (Гал 1:3−4)

Ниже в послании Павел пишет, что возвещаемое им Евангелие «не есть человеческое; ибо я принял его и научился не от человека, но чрез откровение Иисуса Христа» (Гал 1:11−12). Два самых показательных слова, связанных с этим богоданным Евангелием, — благодать и мир. В благодати выражается мысль об отношениях, а в мире — о практических последствиях, и оба эти понятия исходят от Бога Отца чрез Его Сына и нашего Спасителя, Господа Иисуса Христа.

В греческой культуре того времени обычным словом приветствия было chara («радость»). Радость — одно из многих благословений, которые христиане получают от Бога, и она должна отражаться в их жизни (Гал 5:22), но специфически христианское приветствие благодать... и мир имело особое значение и особый смысл для Павла и других верующих в ранней церкви.

Основанная на законе система, которую проповедовали иудействующие, не предлагала ни благодати, ни мира, и она подверглась осуждению уже в этом простом приветствии. Если праведность пред Богом и спасение достигаются делами, как утверждали лжеучителя, тогда не может быть благодати (Рим 4:4−5) и мира, так как человек не знает, совершил ли он достаточно добрых дел для спасения в вечности.

В стихе 4 Павел дает сжатую характеристику Евангелия благодати и мира, показывая его природу, цель и источник.

Природа Евангелия: искупительная смерть и воскресение Христа

Который отдал Себя Самого за грехи наши (Гал 1:4а)

Обратившись от благодати к легалистской системе спасения делами, галаты пренебрегли значением смерти Христа.

Суть Евангелия заключается в принесенной Христом добровольной жертве Себя Самого за грехи наши. Спасение нельзя заслужить собственными усилиями по избавлению от греха, оно дается верой в Божье обетование простить грехи чрез Иисуса Христа. Его искупительная смерть была наиважнейшей частью Божьего плана спасения, без которой все Его учение и чудесные дела были бы бессмысленными и бесплодными. Без жертвенной смерти Христа Его земное служение продемонстрировало бы силу и истину великого и могущественного Бога, но Бога, с Которым люди никогда не смогли бы примириться, так как у них не было пути выхода из греха. Не будучи способным уничтожить грех делами (Рим 3:20), человек нуждается в прощении. Поэтому было абсолютно необходимо, чтобы «Он грехи наши Сам вознес Телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды» (1Пет 2:24). Если бы Христос не умер за нас, Он бы не смог воскреснуть за нас; и если бы Он не воскрес, говорит Павел, проповедь Евангелия была бы тщетной, вера в Евангелие была бы бессмысленной и все люди оставались бы в своих грехах (1Кор 15:14−17).

Цель Евангелия: избавление от настоящего лукавого века

чтобы избавить нас от настоящего лукавого века (Гал 1:46)

Цель Евангелия заключается в избавлении (греческий глагол стоит в сослагательном наклонении, выражающем цель) верующих во Христа от настоящего лукавого века. Смерть Христа была операцией по спасению, единственно возможным средством избавления людей от обреченного мира и от вечной смерти предоставлением им вечной жизни.

В глаголе exaireo (избавить) заключена идея о спасении от опасности. Это слово использовал Стефан в проповеди перед синедрионом, когда говорил о Божьем избавлении Иосифа и детей Израиля от скорбей в Египте (Деян 7:10,34). Петр использовал его при описании избавления его Богом из темницы (Деян 12:11), а римский тысяченачальник Клавдий Лисий — при описании избавления Павла от враждебно настроенной толпы в Иерусалиме (Деян 23:27; ср. Деян 23:10). Гал 1:4 — единственный случай в Новом Завете, когда это слово используется в метафорическом смысле.

Век (aion) относится не к какому-то периоду времени, а к преходящей временной системе, в данном случае к лукавой сатанинской мировой системе, которая установилась в мире после грехопадения и будет продолжаться вплоть до возвращения Господа. Хотя верующие не удаляются с земли до смерти или восхищения, они избавляются от настоящего лукавого века в момент принятия

Иисуса Христа как Господа и Спасителя. Они остаются в мире, но они уже не от мира (Ин 17:11,14−18; Флп 3:20−21; 1 Ин 5:5). Жизнь верного христианина — это небесная жизнь, прожитая на земле.

Источник Евангелия: воля Бога и Отца нашего

по воле Бога и Отца нашего (Гал 1:4в)

Источником спасительного Евангелия служит всемогущая, любящая, сострадательная, милостивая воля Бога и Отца нашего, Который «так возлюбил мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин 3:16).

Иисус молился в Гефсиманском саду: «Отче! о, если бы Ты благоволил пронесть чашу сию мимо Меня! впрочем не Моя воля, но Твоя да будет» (Лк 22:42). Воля Отца состояла не в том, чтобы пронесть чашу сию мимо Него, так как в таком случае мир не был бы спасен. По воле Отца Его драгоценный Сын должен был умереть, чтобы верующие в Него спаслись. Отец отправил Сына на смерть, и Сын с готовностью положил Свою жизнь.

Каждый спасенный верующий получает избавление всемогущей милостивой волей Бога. «А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими, которые не от крови, ни от хотения мужа, но от Бога родились» (Ин 1:12−13). Таким образом, спасение не имеет ничего общего с волей человека и связано исключительно с Божьим промыслом.

Мотивация Павла

Ему слава во веки веков. Аминь (Гал 1:5)

Вводную часть Павел завершает славословием, достойным такого Бога Спасителя. Мотивацией его письма галатийским церквам служило желание показать, что Бог достоин славы во веки веков. Высшей целью апостола было прославление Господа, и он призывает верующих делать все «в славу Божию» (1Кор 10:31).

В этих пяти первых стихах Послания к галатам Павел раскрывает четыре ступени спасения человека. Первая ступень — верховный промысел Божий, вторая — смерть Христа за грехи людей, третья — избрание апостолов для свидетельства об этом промысле и четвертая — дар Божьей благодати и мира верующим в Иисуса Христа. На каждой из этих ступеней Отец и Сын действуют совместно, поскольку Их воля и Их дела — всегда единое целое (Ин 5:30; 6:38; 10:30).

Павел и другие апостолы были уполномочены и посланы Отцом и Сыном. Благодать и мир, которые приносит спасение, тоже исходят от Отца и Сына. Спасение предоставляется, проповедуется и даруется совместными делами Бога Отца и Бога Сына. Они вместе замыслили спасение, вместе предоставляют спасение, вместе провозглашают спасение и вместе даруют спасение каждому человеку, приходящему к Ним с верой.

Аминь служит подтверждением того, что Бог достоин славы за такое чудесное предоставление вечного благодатного спасения. Алан Коул пишет об этом слове: «Когда христианин, говорящий на кантонском наречии, произносит в конце молитвы шинг сам шу уэн («желаю этого от всего сердца»), он очень близко подходит к изначальному еврейскому значению» (The Epistle of Paul to the Galatians [Grand Rapids: Eerdmans, 1970], p. 37).

Обреченные на погибель

Удивляюсь, что вы от призвавшего вас благодатию Христовой так скоро переходите к иному благовествованию, которое впрочем не иное, а только есть люди, смущающие вас и желающие превратить благовествование Христово. Но если бы даже мы, или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема. Как прежде мы сказали, так и теперь еще говорю: кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема (Гал 1:6−9)

В ходе исторического процесса Бог обрекает на погибель определенные предметы, людей или группы людей. О древнем Иерихоне Бог сказал: «Город будет под заклятием, и все, что в нем, Господу; только Раав блудница пусть останется в живых... Но вы берегитесь заклятого, чтоб и самим не подвергнуться заклятию, если возьмете что-нибудь из заклятого, и чтобы на стан сынов Израилевых не навести заклятия и не сделать ему беды» (Нав 6:16−17).

Но «Ахан, сын Хармия, сына Завдия, сына Зары, из колена Иудина, взял из заклятого», и в результате его непослушания «гнев Господень возгорелся на сынов Израиля» (Нав 7:1). Он проявил неповиновение и попытался присвоить вещи, предназначенные Богом для уничтожения, и тем самым навлек беду на своих собратьев израильтян, которые «не могли устоять пред врагами своими» (Нав 7:12). Когда Ахан, его семья и все его имущество были уничтожены, «утихла ярость гнева Господня. Посему то место называется долиною Ахор даже до сего дня» (Нав 7:25−26). Ахор означает «печаль» и символизирует судьбу тех, кто пытается воспользоваться тем, что проклял Бог.

В Новом Завете говорится о двух типах людей, которых Бог обрекает на погибель. К первой группе относятся те, «кто не любит Господа» (1Кор 16:22). Ко второй — лжеучителя, которых в Гал 1:8−9 Павел дважды называет преданными анафеме. Иисус предупреждал Своих учеников, что «восстанут лжехристы и лжепророки и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных» (Мф 24:24). Лжеучителя — это дети своего отца дьявола, желающие «исполнять похоти отца», который «когда говорит ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» (Ин 8:44). Павел напоминал Тимофею, что такие люди есть среди руководства ефесской церкви и что он их «предал сатане, чтоб они научились не богохульствовать» (1Тим 1:20).

На заре существования церкви волхв Елима воспротивился проповеди Павла и Варнавы, попытавшись, в частности, отвратить от веры римского проконсула Сергия Павла, «но Савл, он же и Павел, исполнившись Духа Святого и устремив на него взор, сказал: о, исполненный всякого коварства и всякого злодейства, сын диавола, враг всякой правды! перестанешь ли ты совращать с прямых путей Господних?» (Деян 13:7−10). Этими словами Павел характеризует лжеучителей: это обманщики, дети дьявола, враги правды и исказители Евангелия.

Среди отличительных черт сатаны и его последователей видное место занимает обман. Павел предупреждал, что в конце времен Антихрист придет «со всякою силою и знамениями и чудесами ложными, и со всяким неправедным обольщением погибающих за то, что они не приняли любви истины для своего спасения» (2Фес 2:9−10). Иоанн писал, что «низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную» (Отк. 12:9; ср. Отк. 13:14; 20:3,10).

Сатана и служащие его эмиссарами бесы ведут обычно свою работу по обольщению через людей и чаще всего через религиозных лидеров. К числу таких религиозных лидеров относятся люди, называющие себя христианами, которых Павел характеризует как «лжеапостолов, лукавых делателей», которые «принимают вид Апостолов Христовых» (2Кор 11:13). «И не удивительно, — продолжает Павел, — потому что сам сатана принимает вид Ангела света» (2Кор 11:14−15). Павел видит человеческих агентов сатаны в «духах обольстителях», пропагандирующих «учения бесовские, чрез лицемерие лжесловесников» (1Тим 4:1−2).

Свое самое разрушительное обольщение сатана эффективно осуществляет посредством подпитываемых бесами лжеучителей, принимающих вид Божьих представителей. Наибольшую склонность к идолопоклонству и другим языческим делам израильтяне демонстрировали под влиянием собственных священников и пророков, отступавших от Божьей истины. Именно лжеучителя, выступавшие под видом проповедников Евангелия, успешнее всего ослабляли раннюю церковь, и именно иудействующие легалисты нарушали духовный порядок в галатийских церквах. Именно лжеучителя в конце XVIII и XIX веках постепенно превратили библейское богословие в различные формы модернизма и либерализма. Сегодня в церковь проникают даже элементы восточного мистицизма и оккультизма часто под прикрытием «нейтральной» философии и психологии или под предлогом необходимости усовершенствования по собственным рецептам.

Больше всего Павел опасался лжеучения в церкви, поскольку оно служит основным источником нечестивого поведения. Его глубокая озабоченность духовным здоровьем верующих в Коринфе выглядит вполне уместной в отношении и современной церкви. «Но боюсь, — писал он, — чтобы, как змей хитростью своею прельстил Еву, так и ваши умы не повредились, уклонившись от простоты во Христе,» как в случае, «если бы кто, пришед, начал проповедовать другого Иисуса, которого мы не проповедовали, или если бы вы получили иного Духа, которого не получили, или иное благовестие, которого не принимали» (2Кор 11:3−4).

Ефесским пресвитерам Павел сказал на берегу моря в Милите: «Итак внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святой поставил вас блюстителями, пасти Церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе Кровию Своею. Ибо я знаю, что по отшествии моем войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно» (Деян 20:28−30).

Первостепенной мишенью сатаны служит учение о спасении, поскольку если привести людей в смущение и убедить, что у них нет пути к Богу, они останутся под влиянием и властью сатаны. Он внушает ложь о церковной организации, христианской жизни, возвращении Господа и многих других вещах. Но в первую очередь он стремится исказить суть Евангелия, которая заключается в спасении благодатью, ставшем возможным в лице и делах Господа Иисуса Христа. Петр предупреждал читателей: «И у вас будут лжеучители, которые введут пагубные ереси и, отвергаясь искупившего их Господа, навлекут сами на себя скорую погибель. И многие последуют их разврату, и чрез них путь истины будет в поношении» (2Пет 2:1−2). Самая гибельная из всех ересей — отвержение воплощенного Господа.

Лжепророков больше интересует популярность, чем истина. Они стремятся не служить Господу и Его народу, а «хвалиться по плоти» (Гал 6:12) и привлекать к себе последователей (Деян 20:30). Они работают за деньги, и «из любостяжания будут уловлять вас льстивыми словами», — пишет Петр, — поскольку «сердце их приучено к любостяжанию» (2Пет 2:3,14).

У лжепророков нет истинной духовной жизни и силы для обуздания плоти, поэтому они греховны в личной и порой даже в общественной жизни — «глаза у них исполнены любострастия и непрестанного греха; они прельщают неутвержденные души» (2Пет 2:14). Как и во дни Иеремии, они прелюбодействуют и «поддерживают руки злодеев» (Иер 23:14). По словам Петра, это «бессловесные животные, водимые природою, рожденные на уловление и истребление, злословя то, чего не понимают... они полагают удовольствие во вседневной роскоши; срамники и осквернители, они наслаждаются обманами своими... это сыны проклятия; оставивши прямой путь, они заблудились... это — безводные источники, облака и мглы, гонимые бурею: им приготовлен мрак вечной тьмы. Ибо, произнося надутое пустословие, они уловляют в плотские похоти и разврат тех, которые едва отстали от находящихся в заблуждении» (2Пет 2:12−15,17−18). Религиозная обрядность и легализм не могут обуздать плоть, поэтому у людей, полагающихся на такие внешние опоры, в жизни остается только зло, в конечном счете разрушающее всякие преграды, которые они пытаются поставить для себя.

Именно такие преданные анафеме лжеучителя, в частности иудействующие, подрывали основы галатийских церквей. Послание к галатам — единственное письмо Павла, в котором не содержится ни слова похвалы в адрес тех, кому он пишет. После краткого приветствия он сразу приступает к предмету своего послания: крайней обеспокоенности действиями лжеучителей, выхолащивающих Евангелие благодати, которое он проповедовал и разъяснял во время служения в Галатии. Его глубоко печалило, что истина о Божьем милостивом и благодатном предложении спасения через искупительную смерть Иисуса Христа искажается учением о спасении делами, а именно о том, что язычнику необходимо стать иудеем посредством обрезания и совершения обрядов, прежде чем он сможет стать христианином, и что все христиане должны соблюдать и почитать иудейские законы и предания, чтобы получить и сохранить праведность пред Господом.

В Гал 1:6−9 апостол использует три мотива, связанные с его резким неприятием этой серьезной и заслуживающей сурового осуждения ересью: удивление, мудрость и предупреждение.

Удивление Павла отступничеством галатов

Удивляюсь, что вы от призвавшего вас благодатию Христовой так скоро переходите к иному благовествованию (Гал 1:6)

Павлу с трудом верилось, что галатийские верующие уже отходят от его апостольского учения. Он был удивлен (thaumazo — сильное слово, означающее, скорее, «поражен») и недоумевал. Он не мог представить себе, что они так скоро отойдут от Бога, призвавшего их благодатию Христовой. Его не удивляли дела лжеучителей, но потрясал благоприятный отклик, который они находят у христиан в Галатии.

Особенно удивляло апостола, что отступничество произошло так скоро. (Прекрасный анализ временной последовательности в посланиях Павла см. в Galatians: The Charter of Christian Liberty, by Merrill C. Tenney.) Tacheos (скоро) можно перевести как легко, охотно или быстро, или же в нем могут выражаться все три значения, и этот последний случай, скорее всего, относится к отходу галат от истинного благовествования. По всей видимости, оказали слабое и пассивное сопротивление лжеучителям и проявили непостоянство в приверженности Павлу и его учению. Они скоро и охотно подпали под влияние еретического учения.

Галатам посчастливилось, что им проповедовал величайший учитель церкви всех времен, если не считать Самого Господа. Тем не менее они быстро отвергли полученные от него истины благодати. Поэтому существует настоятельная необходимость в проповеди с постоянным повторением и напоминанием евангельских истин (см. 2Пет 1:12−15). Даже верующие со стажем могут терять ясное понимание этих истин, проявлять слабость и совращаться под влиянием идей, якобы совершенствующих чистое и простое учение Евангелия.

Галаты были истинными верующими, пришедшими к спасению в силе Святого Духа (Гал 3:3,5; 4:6,8−9). Они были братьями христианами (Гал 1:2,11; 3:15; 4:12,31; 5:13), но у них произошла серьезная утрата ориентиров.

Галатийские христиане не только потеряли ориентиры, и у них не только ослабла вера в жизнь по благодати, но они к тому же перешли к иному благовествованию. Слово переходите (metatithemi) употреблялось в смысле военного дезертирства, которое во время войны наказывалось смертью, как, впрочем, и в наши дни. В греческом тексте использован возвратный глагол, указывающий, что действие совершается добровольно. Верующие были не пассивными объектами, которых удаляли, как подразумевается в переводе KJT, они сами выходили из сферы благодати. Основную ответственность за искажение ими Божьей истины несли лжеучителя, но галатийские христиане тоже были виновны в том, что с такой легкостью пошли по ложному пути легализма.

Отход от Евангелия благодати, которое проповедовал им Павел, означал не просто отход от учения, но и отход от призвавшего их к спасению. Призвавшего — причастие в форме аориста, которое можно перевести «призвавшего раз и навсегда» (ср. 2Фес 2:13−14; 2Тим 1:8−9; 1Пет 1:15). В призвании, о котором говорится в новозаветных посланиях, всегда подразумевается действенное призвание к спасению (см. Рим 8:30).

Истинное Божье благовествование — благовествование благодати, то есть благовествование о Божьем искуплении, совершенно не зависящем от дел или заслуг человека. «Ибо благодатию вы спасены чрез веру, — писал Павел ефесянам, — и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился. Ибо мы — Его творение» (Еф 2:8−10). И это всегда «благодать, в которой мы стоим» (Рим 5:2). Мы живем в благодати с момента спасения, и если бы благодать прекратилась, мы потеряли бы свое незаслуженное спасение и погибли в грехе. Благодать Христова — свободный и промыслительный Божий выбор любви и милости, не зависящий от человека и его дел, с предоставлением спасения чрез смерть и воскресение Иисуса и с поддержанием этого спасения вплоть до прославления. Нелепо было бы принять благодатное спасение, а затем пытаться сохранить праведность человеческими усилиями, церемониями и обрядами.

Иудействующие, разлагавшие раннюю церковь, называли себя христианами, и их учение выглядело в значительной степени ортодоксальным. Они признавали Иисуса обещанным Мессией и даже значение Его жертвенной смерти на кресте — в противном случае их просто не стали бы слушать в церкви. Они утверждали, что верят во все истины, в которые верят другие христиане. Они не отвергали открыто Евангелие, но стремились видоизменить его добавлением в Новый Завет обрядов и норм из Ветхого Завета. Но любое добавление к благодати лишает ее смысла, как и любое изъятие из нее. Когда к благодати добавляется закон, пусть даже Божий закон, Его благодать перестает быть благодатью (ср. Рим 11:6).

Самую серьезную опасность для церкви всегда представляли не атеизм, языческие религии или культы, открыто отвергающие Писание, а мнимые христианские движения, до такой степени признающие библейскую истину, что их небиблейские учения кажутся относительно несущественными и безобидными. Но одна капля яда, попавшая в большой резервуар, может сделать смертоносной всю воду. И одно ложное представление, которое так или иначе принижает значение Божьей благодати, извращает всю систему верований.

Павел считал недопустимым, чтобы к чистой Божьей благодати примешалась хоть одна капля легализма. Отрицание какого бы то ни было аспекта Божьей благодати — не что иное как отрицание власти Бога с упором на роль человеческих усилий. Стремящиеся сохранить оправдание соблюдением закона «отпали от благодати» и «остались без Христа» (Гал 5:4). Павел говорит не об утрате уже полученного спасения, а о засорении чистого потока живительной благодати возведением преграды между собой и Христом, в результате чего человек остается без Христа или отделяется от Его силы и от общения с Ним. Невозможно отказаться от благодати, не отказавшись от Господа, поэтому Павел призывал Тимофея укрепляться «в благодати Христом Иисусом» (2Тим 2:1) и напоминал о собственной жизни в благодати (1Кор 15:10).

Иудействующие пропагандировали иное благовествование — полностью противоположное и неэффективное средство быть благоугодным Богу. В результате некоторые верующие в Галатии, «начавши духом», затем «оканчивают плотию» (Гал 3:3). «Познавши Бога, или лучше, получивши познание от Бога», они возвращаются «опять к немощным и бедным вещественным началам» (Гал 4:9), и хотя они «шли хорошо», теперь их остановили, чтобы они «не покорялись истине» (Гал 5:7).

Мудрость Павла в обличении обмана лжеучителей

которое впрочем не иное, а только есть люди, смущающие вас и желающие превратить благовествование Христово (Гал 1:7)

Свое искаженное учение иудействующие представляли одной из форм благовествования, но Павел заявляет, что их «иное благовествование» (ст. 6) — вовсе не иное. Есть только одна Благая весть, то есть Евангелие спасения Божьей всемогущей благодатью чрез веру человека. Все, что расширяет или сужает ее, нельзя ни в коем случае считать Благой вестью.

Иное служит переводом alios у в котором выражается мысль о чем-то совершенно подобном. Как уже отмечалось, многое в учении иудействующих соответствовало истинному Евангелию. Они безоговорочно признавали, что Иисус был Сыном Божьим, возвещенным в Ветхом Завете Мессией и великим чудотворцем. Они также верили, что Он был распят и воскрес и что спасение требует веры в Него. Но они вместе с тем учили, что для обретения благоугодного Богу положения и сохранения спасения необходимо соблюдать все ветхозаветные законы. Тем самым они принижали силу истинного Евангелия, Божьей всемогущей, спасительной и предоставляющей огромные возможности благодати. Добавлением дел к спасению они изощренно и полностью сводили на нет Евангелие Божьей благодати, иного которому впрочем не существует. Это дурная весть, поскольку человек не может поддерживать правильных отношений с Богом собственными усилиями и добрыми делами. Он совершает добрые дела только в результате Божьей спасительной благодати и действующей в нем силы (Еф 2:10; Иак 2:14−26), но добрые дела не совершаются для получения и сохранения спасения.

Этот обман делает лжеучителей, в частности иудействующих, даже более опасными по сравнению с теми, кто открыто отрицает, что «Иисус есть Христос» и тем самым прямо участвуют в работе антихриста (1 Ин 2:22). Ложные системы, прикрывающиеся названием христианства, всегда искажают природу и дела Христа. В отрицающих Христа легко разглядеть неверующих, но неизмеримо опаснее те, которые утверждают, что проповедуют Христа и следуют за Ним, при этом подрывая Евангелие Его благодати, — они создают видимость приведения людей ко Христу, но на самом деле воздвигают преграды для спасения благодатью.

Смущающие — форма глагола tarasso, означающего буквально качать взад и вперед, то есть волновать и возбуждать. В переносном смысле он выражает мысль о глубокой эмоциональной тревоге и беспокойстве. Это слово использовалось применительно к Ироду, когда он узнал о рождении Царя Иудейского (Мф 2:3), ученикам, когда они увидели Иисуса ходящим по воде (Мф 14:26), и Захарии, когда он увидел ангела Господня (Лк 1:12). Оно использовалось также Иисусом в Его заповеди: «Да не смущается сердце ваше» (Ин 14:1).

Хотя церкви в Галатии не придали этому значения, они были потрясены до самого основания лжеучением невозрожденных иудействующих, которые соглашались с основными истинами Иисуса Христа, но духовно смущали и приводили в замешательство верующих добавлением дел к благодати и тем самым полностью превращали благовествование Христово. В глаголе metastrepho (превратить) выражается мысль о превращении чего-то в полную противоположность, перестановке с ног на голову и в результате извращении. Добавление малейшей меры закона в благовествование Христово меняет его природу и обращает в нечто противоречащее Божьему благодатному спасению и оправданию, основанному исключительно на подвиге Его безгрешного и понесшего грехи Сына.

Закон не слегка искажает благодать, а полностью меняет или выхолащивает ее значение. Применительно к спасению эти два понятия диаметрально противоположны и не могут сосуществовать. Благодать можно не признавать, но ее нельзя отменить. Ее можно отрицать, но нельзя изменить. Ниже в этом послании Павел пишет: «Если вы обрезываетесь, не будет вам никакой пользы от Христа. Еще свидетельствую всякому человеку обрезывающемуся, что он должен исполнить весь закон. Вы, оправдывающие себя законом, остались без Христа» (Гал 5:2−4).

Когда Евангелие извращается, в церкви начинается неустройство. Изменение послания благодати подавляет и в конечном счете удушает церковь. Павел писал Титу: «Ибо есть много и непокорных, пустословов и обманщиков, особенно из обрезанных, каковым должно заграждать уста: они развращают целые домы, уча, чему не должно» (Тит 1:10−11). Злейшие враги церкви — не те, кто открыто противоречат Библии и отвергают Христа, а те дети преисподней, которые, говоря якобы от Его имени, изощренно подрывают и искажают Его истинное благовествование, подменяя его системой праведных дел.

Предупреждение Павла о Божьем осуждении

Но если бы даже мы, или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема. Как прежде мы сказали, так и теперь говорю: кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема (Гал 1:8−9)

Иудействующие, сбивавшие с пути галатийские церкви, располагали, по-видимому, впечатляющими рекомендациями и, возможно, заявляли о себе как о выходцах из Иерусалимской церкви, ссылаясь на авторитет Иакова — лидера этой церкви (см. Деян 15:24). Они не только проповедовали видоизмененное Евангелие, которое Павел охарактеризовал как отнюдь не благовествование, но и стремились любыми способами подорвать авторитет Павла и его учения.

Конкретной ересью иудействующих был легализм, но предупреждение Павла касалось и противоположной формы извращения, то есть распущенности или беззакония, когда под прикрытием свободы во Христе отвергаются любые нормы праведности и морали. О таких лжеучителях Иуда писал: «Ибо вкрались некоторые люди, издревле предназначенные к сему осуждению, нечестивые, обращающие благодать Бога в повод к распутству и отвергающиеся единого Владыки Бога и Господа нашего Иисуса Христа» (Иуд 4). Будь то строгий легализм, вседозволяющий либерализм или культовые извращения, любое учение, расширяющее или сужающее раскрытую Богом истину, есть искажение благовестия и природы Христа, а также совершенных Им дел.

Выступая против любого искажения благовествования Христова, Павел заявил: Но если бы даже мы, или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема.

Даже если бы свое учение изменили Павел или кто-то из его товарищей, галатам не следовало бы их слушать, и они должны были бы относиться к ним как к еретикам, которыми они по существу стали бы. Отвергнуть следовало бы даже Ангела с неба, если бы он начал благовествовать не то, что они получили от Павла. Иудеи верили, что Божественный закон возвещается чрез ангелов (ср. Евр 2:2), и иудействующие, возможно, утверждали, что на этом основании Ветхий Завет и связанные с ним обряды и предания обязательны для исполнения.

Павел, разумеется, говорил гипотетически. Он никогда бы не изменил своего учения, и Ангел, действительно пришедший с неба (и, следовательно, отделенный от падших ангелов, отождествляемых с адом), не стал бы учить ничему, что противоречит раскрытой Богом истине. Но апостол рассматривал самые невероятные возможности, чтобы подчеркнуть, что слова никакого посланника, каким бы благочестивым и благим он ни казался, не следует принимать на веру и поддерживать, если его учение не согласуется с раскрытым Богом апостольским учением. Истина не зависит от чьих-то полномочий, и любого учителя или проповедника следует оценивать по его словам, а не по тому, что он собой представляет.

Многие ложные системы выглядят привлекательными, потому что они на эмоциональном уровне призывают к любви, братству, единству и гармонии. Многие лжеучителя пользуются популярностью, потому что они кажутся сердечными и приятными и говорят о своей великой любви к Богу и другим людям. Именно потому, что искажение Евангелия такими лживыми личностями выглядит столь привлекательным, «сатана принимает вид Ангела света» (2Кор 11:14).

Уильям Хендриксен так перефразирует Гал 1:8: «Если мы или святой ангел подвергаемся праведному Божьему проклятию, благовествуя не то, что мы, люди, благовествовали раньше, Божий гнев тем более должен изливаться на самозваных ничтожеств, виновных в этом преступлении».

Павел переходит от гипотетической возможности к действительности, повторяя свою мысль. Как прежде мы сказали, так и теперь еще говорю: кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема. В этом повторе отражается пламенная любовь апостола к евангельской истине.

Как прежде мы сказали относится к предшествующему посещению, а не к предыдущему предложению в тексте, поскольку теперь (arti) — наречие времени. Смысл таков: «Как я говорил раньше, так говорю и теперь». С самого начала своего служения у галат Павел предупреждал их об угрозе искажения Евангелия. Слова то, что вы приняли, подразумевают принятое раз и навсегда (временная форма аорист) благовествование благодати во Христе, в которое они уверовали.

Лжеучителям нельзя не только верить и подчиняться, они должны предаваться Божьему суду или анафеме. Анафема означает предназначение к погибели. Апостол Иоанн писал: «Ибо многие обольстители вошли в мир, не исповедующие Иисуса Христа, пришедшего во плоти: такой человек есть обольститель и антихрист... Кто приходит к вам и не приносит сего учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его; ибо приветствующий его участвует в злых делах его» (2Ин 7,10−11).

Христиане не должны иметь ничего общего с лжеучителями, независимо от их положения. Наивно и небиблейски полагать, что посещение религиозной школы или церкви, отрицающей Библию и извращающей Евангелие, дает верующему возможность оказать положительное влияние ради Господа. Даже такого утвержденного в Божьей истине человека как Тимофей, Павел предостерегал против опасных заблуждений и призывал сосредоточиваться на чистой Божьей истине (1Тим 4:6−7,13; 2Тим 2:15−17). Подвергая себя воздействию лжеучения, независимо от того, какими бы твердыми ни были его убеждения, человек тем самым проявляет неповиновение Богу, делает сомнительным и слабым свое свидетельство и терпимо относится к искажению Божьей благодати во Христе.

Апостольские полномочия

У людей ли я ныне ищу благоволение, или у Бога? людям ли угождать стараюсь? Если бы я и поныне угождал людям, то не был бы рабом Христовым.
Возвещаю вам, братия, что Евангелие, которое я благовествовал, не есть человеческое; ибо и я принял его и научился не от человека, но чрез откровение Иисуса Христа. Вы слышали о моем прежнем образе жизни в Иудействе, что я жестоко гнал Церковь Божию и опустошал ее, и преуспевал в Иудействе более многих сверстников в роде моем, будучи неумеренным ревнителем отеческих моих преданий. Когда же Бог, избравший меня от утробы матери моей и призвавший благодатию Своею благоволил открыть во мне Сына Своего, чтобы я благовествовал Его язычникам, — я не стал тогда советоваться с плотью и кровью, и не пошел в Иерусалим к предшествовавшим мне Апостолам, а пошел в Аравию и опять возвратился в Дамаск.
Потом, спустя три года, ходил я в Иерусалим видеться с Петром и пробыл у него дней пятнадцать. Другого же из Апостолов я не видел никого, кроме Иакова, брата Господня. А в том, что пишу вам, пред Богом, не лгу. После сего отошел я в страны Сирии и Киликии. Церквам Христовым в Иудее лично я не был известен, а только слышали они, что гнавший их некогда ныне благовествует веру, которую прежде истреблял, — и прославляли за меня Бога (Гал 1:10−24)

Одной из основных целей иудействующих, возбуждавших разногласия и смущение в галатийских церквах, была дискредитация апостольского авторитета Павла. Они понимали, что не могут успешно противостоять его учению о Божьем благодатном благовестии без подрыва его авторитета в глазах членов церкви. Для этого они распространяли ложь, что Павел был не законным, а самозваным апостолом и что он стремился возвеличить себя и приобрести личных последователей. Они обвиняли его в пренебрежении Моисеевыми обрядами, нормами и обычаями, чтобы сделать Евангелие более привлекательным для язычников исключением из него связей с иудаизмом. Они утверждали также, что он сделал Евангелие более приемлемым для иудеев, удалив из него строгие требования традиционного иудаизма, которые соблюдали все верные иудеи.

Такая тактика принесла плоды, и обвинения иудействующих побудили многих членов галатийских церквей засомневаться в законности апостольства Павла. Раз он не принадлежал к числу первых апостолов, которых призвал, учил и направил с поручением Сам Иисус, откуда он получил учение и власть? Получил ли он их из вторых рук от других апостолов или просто составил свой вариант Евангелия и присвоил апостольскую власть? Какое право имел Павел, задавались они вопросом, говорить от имени Бога, как он это настойчиво делал?

Нет никаких свидетельств, что ранняя церковь сомневалась в апостольстве Двенадцати (первых одиннадцати и Матфия, заменившего Иуду). Одиннадцать были подобраны и подготовлены Иисусом, и под водительством Господа они избрали Матфия, который был среди учеников, находившихся с ними «во все время, когда пребывал и общался с нами Господь Иисус, начиная от крещения Иоаннова до того дня, в который Он вознесся от нас, был... свидетелем воскресения Его» (Деян 1:21−26). Полномочия Двенадцати были хорошо известны и не вызывали сомнений.

Иисус обещал им: «Когда же будут предавать вас, не заботьтесь, как или что сказать; ибо в тот час дано будет вам, что сказать; ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас» (Мф 10:19−20). Хотя многие христиане относят эти слова на свой счет, обетование было дано только апостолам. Святой Дух может напоминать нам о чем-то и привносить в наш разум ясность, когда мы свидетельствуем о Нем в трудных условиях. Но новое откровение Христос обещал только апостолам, которые были единственными авторитетными провозвестниками Его Слова до написания Нового Завета. «Сие сказал Я вам, находясь с вами, — наставлял их Иисус. — Утешитель же, Дух Святой, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам» (Ин 14:25−26). Святой Дух не только давал апостолам возможность точно и полностью помнить то, чему учил их Иисус во время Своего трехлетнего земного служения, но и раскрывал им дополнительные истины, которые Он позднее доносил до них.

После Пятидесятницы верующие «постоянно пребывали в учении Апостолов» (Деян 2:42), признавая, что они были поставлены свыше для проповеди и служения вместо Христа. Их апостольскую власть подтверждало то, что «много чудес и знамений совершилось чрез Апостолов» (Деян 2:43). Когда они говорили от имени Бога, через них говорил Сам Бог.

Но Павел не был даже верующим, тем более апостолом, когда Иисус дал это обетование Двенадцати и когда ранняя церковь в Иерусалиме находилась под их наставничеством и руководством. Он обратился лишь несколько лет спустя, более того, прежде он был злейшим врагом церкви.

Поэтому для иудействующих не представляло труда посеять сомнения по поводу Павла в умах многих верующих. Теперь, когда Павла уже не было с ними и он не мог учить и защищать их, они стали добычей лжеучителей. То, что Павел называл себя «Апостолом язычников» (Рим 11:13), могло не нравиться некоторым иудеям, испытывавшим сильное предубеждение против язычников и считавшим, что они находятся вне сферы Божьей заботы и благодати. А тот факт, что Павел часто утверждал и отстаивал свое апостольство (см., напр., Рим 1:1; 1Кор 1:1; 9:1−2; 2Кор 1:1; 1Тим 1:1; 2:7), невольно вызывал сомнения. Хотя он смиренно называл себя «наименьшим из Апостолов» (1Кор 15:9), он знал, что в смысле призвания и власти у него «ни в чем нет недостатка против высших Апостолов, хотя я и ничто» (2Кор 12:11).

Павла, должно быть, глубоко задевало, что многие верующие в Галатии поддались на убеждение лжеучителей усомниться в его мотивах, его власти и евангельской истине. Но он построил свою защиту не на эмоциях, а на фактах. Он не делал эмоциональных призывов к восстановлению верности лично ему и представил ясные свидетельства, опровергающие выдвинутые против него обвинения. Он заботился не о собственной популярности или личном успехе, а о Божьей истине. Защита апостольства имела целью защиту своих полномочий и целостности Евангелия, которое он верно проповедовал в галатийских церквах и во всех других местах, где он бывал.

В Гал 1:10−12 Павел представляет общую характеристику своего апостольства и учения, а в ст. 13−24 — автобиографические данные, касающиеся в том числе свидетельств правомочности его положения до, во время и после обращения.

Общая характеристика полномочий Павла

У людей ли я ныне ищу благоволения, или у Бога? людям ли угождать стараюсь? Если бы я и поныне угождал людям, то не был бы рабом Христовым.
Возвещаю вам, братия, что Евангелие, которое я благовествовал, не есть человеческое; ибо и я принял его и научился не от человека, но чрез откровение Иисуса Христа (Гал 1:10−12)

Выдвинутые против него обвинения основывались на лжи, что он намеренно принижал Божьи нормы для приобретения популярности и завоевания поддержки людей, страшащихся трудностей, которых требовал легалистский иудаизм. Иудействующие утверждали, что он говорит то, что люди хотят услышать.

Павел не старался угодить людям

[Ибо] у людей ли я ныне ищу благоволения, или у Бога? людям ли угождать стараюсь? Если бы я и поныне угождал людям, то не был бы рабом Христовым (Гал.1:10)

У союза gar (ибо) множество значений, в значительной степени зависящих от контекста. Его можно также переводить как «потому что», «действительно», «разумеется», «что» и «почему». Иногда он может означать «неужели», что вполне соответствует данному случаю. Ибо — не неправильный перевод, но частица «неужели» лучше передает смысл аргументации Павла в данном контексте. «Неужели, — говорит он, возвращаясь к анафеме, высказанной в предыдущих стихах, — это показывает, что я стремлюсь угождать людям? У людей ли я ныне ищу благоволения, или у Бога? людям ли угождать стараюсь?» Совершенно очевидно, что проклятие людей (ст. 9) не согласуется с обвинением иудействующих в его адрес. Напротив, оно, несомненно, служит прославлению Бога, истина Которого искажается.

Слова Если бы я и поныне угождал людям относятся ко времени, когда он действительно стремился угодить собратьям иудеям ревностным гонением на христиан, полагая, что тем самым он верно служит Богу, и прилагая усилия для поддержания традиционного иудаизма. Но в свете его учения и образа жизни после обращения предположение о том, что он и поныне угождал людям, выглядит нелепым. Если бы это было так, он не был бы рабом Христовым. Он полностью посвятил свою жизнь служению Иисусу Христу, и это посвящение дорого стоило ему по человеческим меркам. В конце послания Павел напомнил читателям: «Ибо я ношу язвы Господа Иисуса на теле моем» (Гал 6:17). Некоторые из этих язв он получил в Галатии, когда в Листре его однажды оставили умирать после побития камнями (Деян 14:19). Страдания от рук людей, которым он не угождал, были для него обычным явлением и ценой прославления Бога.

Угодник по своей природе не может быть мучеником. Одна из его отличительных черт — стремление избегать насмешек и неприятностей. Угодничество не влечет за собой жестоких гонений, которым подвергался Павел, и оно несовместимо с положением раба Христова.

Угодниками на самом деле были иудейские обвинители Павла. Они желали «хвалиться по плоти» и «принуждали [языческих верующих] обрезываться», так как их истинная цель заключалась в том, чтобы не быть «гонимыми за крест Христов» (Гал 6:12). Павел же стремился в первую очередь «быть Ему угодным» (2Кор 5:9). А положение, угодное Господу Иисусу Христу, давало ему все права проклинать любого, кто пытался с помощью учения о добрых делах принижать благодатную работу Спасителя (ср. Гал 2:21). Во-вторых, он хотел увидеть людей спасенными, а это требовало сурового осуждения любого ложного благовестил, которое обманом привело бы их к погибели.

Павел благовествовал не человеческое Евангелие

Возвещаю вам, братия, что Евангелие, которое я благовествовал, не есть человеческое (Гал 1:11)

Возвещаю — форма выразительного греческого глагола gnorizo означающего «сообщить с уверенностью, заверить». Как и в данном случае, он часто предваряет важное и особо значимое заявление, которое за ним следует. На общеупотребительном языке предложение могло бы звучать так: «Внесем ясность. Евангелие, которое я проповедую, не человеческое ни по своей природе, ни по авторитетности. Его придумал или изменил не я, не какой-то другой человек. Оно полностью Божественное без какой бы то ни было примеси человеческой мудрости». Вот почему благовествование Павла служит эталоном, по которому проверяются и осуждаются все ложные человеческие теории спасения.

Если бы Павел провозглашал Евангелие, которое есть человеческое, оно было бы пронизано мыслью о праведных делах, как любая созданная человеком религиозная система. У греховной человеческой гордости вызывает раздражение мысль, что спасти от греха могут только милость и благодать Бога, поэтому человек старается принять определенное участие в собственном спасении. Тот факт, что Павел благовествовал послание о спасении, в котором дела не играют абсолютно никакой роли, служит показателем того, что оно не... человеческое.

Благовествование Павла принято не от человека

Ибо я принял его и научился не от человека (Гал 1:12а)

Это заявление недвусмысленно направлено против иудействующих, воспринимавших свои религиозные воззрения из раввинского предания путем автоматического заучивания. Вместо прямого изучения Писания многие иудеи — как религиозные лидеры, так и простые миряне, — обращались к человеческим истолкованиям Писания как к религиозному авторитету и руководству. Их богословские взгляды, нравственные нормы и обряды коренились в раскрытом Божьем Слове Ветхого Завета, но библейские истины и понятия настолько выхолащивались и искажались человеческими толкованиями, что новозаветный иудаизм был в значительной степени принят... от человека и научен им. Хотя Писание, особенно Тора, или закон, в ритуальном смысле пользовались высочайшим почтением, они не воспринимались людьми путем прямого изучения и с искренним послушанием. В глазах многих иудеев тех дней — как и в глазах многих христиан сегодня — Писание было религиозным пережитком, заслуживающим поверхностного почитания, но не серьезного изучения или послушания. Религиозные представления, к которым они относились серьезно и по которым старались жить, ограничивались искусственно созданными человеческими преданиями, связанными с их общинной культурой и накопленными в течение нескольких веков. Многие из этих преданий не основывались на Писании и даже противоречили ему. За немногими исключениями, иудеи «устраняли заповедь Божию преданием» (Мф 15:6).

Учение же и проповедь Павла строились не на таком человеческом основании. И — перевод oude, которое здесь используется эмфатически в значении «даже не». Смысл таков: «Даже я, который мог бы легко научиться от людей, научился не от них». Хотя Павел прошел подготовку в раввинских школах и был «фарисеем по строжайшему в нашем вероисповедании [иудаизме] учению» (Деян 26:5; ср. Деян 23:6), он отверг все небиблейские представления, полученные в этой искусственно созданной человеческой религиозной системе. Ни у одного иудея не было больше оснований, чем у Павла, хвалиться своими достижениями в иудаизме, но все, чего он достиг во плоти до принятия Христа, он считал «тщетою» (Флп 3:4−8), и даже те сведения, которые он получил о Христе до обращения, были поверхностными и пустыми из-за его неверия. То, во что Павел сейчас верил и что проповедовал, он принял... и научился не от человека. У благовествования Павла не было человеческого источника. Евангелие не было придумано людьми или передано ему человеком. Это заявление, несомненно, служит также ответом на еще одно обвинение иудействующих, а именно, что Павел получил учение от апостолов в Иерусалиме, которые тоже отошли от иудаизма.

Павел получил благовестие от Христа

но чрез откровение Иисуса Христа. (Гал 1:12б)

Евангелие, которое благовествовал и которому учил Павел, не было человеческим изобретением и основывалось не на человеческом предании. Он получил его прямо от Бога чрез откровение Иисуса Христа. Откровение — перевод ароkalypsis и означает раскрытие чего-то доныне тайного. Иисуса Христа следует понимать скорее как объекта этого откровения. Дело не в том, что Павел раньше не знал об Иисусе. Именно потому, что у него уже были какие-то знания о Нем и о Его делах, он яростно преследовал верующих в Него. Он, разумеется, знал о вере христиан в то, что Иисус есть Сын Божий и обещанный Мессия Ветхого Завета, так как именно за такие заявления Иисус подвергался наибольшим нападкам и был в конечном счете распят (Лк 23:2,35; Ин 5:18; 10:30). Павел знал о вере христиан, что Иисус восстал из мертвых и вознесся на небо. Он также знал, что Иисус освобождал не только от раввинских преданий, но и от обрядовых законов Моисея. Еще до обращения Павел мог точно изложить многие из основных евангельских учений. Но он не верил в истинность этих учений и потому не понимал их духовного смысла и значения.

Только в Дамаске (Деян 9:1−16), лично встретив и познав Иисуса Христа как Господа и Спасителя, он принял сверхъестественную истину Евангелия чрез откровение свыше. Как он объяснял коринфянам, только после обращения к Господу с человека спадает покрывало духовного невежества и отделения от Бога (2Кор 3:14−16), и принятая истина становится понятной. А в случае с Павлом детали и особенности этой евангельской истины прояснились в результате особого Божьего откровения (ср. ст. 16).

Одно дело заявлять о получении прямого откровения от Бога, а другое дело доказать это. В истории церкви с ложными утверждениями о таком откровении выступали многие, как это делается и сейчас. Но Павел не довольствовался простым заявлением. И он не рассчитывал, что читатели поверят голословным утверждениям. Поэтому в следующих двенадцати стихах апостол приступает к обоснованию своего заявления, приводя неопровержимые доказательства этого откровения свыше и своих апостольских полномочий.

Автобиографическое обоснование полномочий Павла

Вы слышали о моем прежнем образе жизни в Иудействе, что я жестоко гнал Церковь Божию и опустошал ее, и преуспевал в Иудействе более многих сверстников в роде моем, будучи неумеренным ревнителем отеческих моих преданий. Когда же Бог, избравший меня от утробы матери моей и призвавший благодатию Своею, благоволил открыть во мне Сына Своего, чтобы я благовествовал Его язычникам, — я не стал тогда же советоваться с плотью и кровью, и не пошел в Иерусалим к предшествовавшим мне Апостолам, а пошел в Аравию и опять возвратился в Дамаск.
Потом, спустя три года, ходил я в Иерусалим видеться с Петром и пробыл у него дней пятнадцать. Другого же из Апостолов я не видел никого, кроме Иакова, брата Господня. А в том, что пишу вам, пред Богом, не лгу. После сего отошел я в страны Сирии и Киликии. Церквам Христовым в Иудее лично я не был известен, а только слышали они, что гнавший их некогда ныне благовествует веру, которую прежде истреблял, — и прославляли за меня Бога (Гал 1:13−24)

Рассказывая о трех периодах своей духовной жизни — до, во время и после обращения, — Павел показывает, что доказательством откровения от Бога служат некоторые события, произошедшие до, во время и после получения спасения.

Доказательства, связанные с периодом до обращения

Вы слышали о моем прежнем образе жизни в Иудействе, что я жестоко гнал Церковь Божию и опустошал ее, и преуспевал в Иудействе более многих сверстников в роде моем, будучи неумеренным ревнителем отеческих моих преданий (Гал 1:13−14)

Здесь Павел описывает свое прежнее положение и дела в Иудействе, представляя их как своего рода доказательство от противного в пользу того, что его послание благодати основывается не на верованиях, привходящих обстоятельствах или событиях прежней жизни. Становится ясно, что ничто в его жизни до обращения не могло стать источником истины, которую он теперь проповедовал. На самом деле его обращение и его послание были результатом Божественного вмешательства.

Павел был стопроцентным иудеем, «обрезанным в восьмой день, из рода Израилева, колена Вениаминова, Еврей от Евреев, по учению фарисей, по ревности гонитель Церкви (Божией), по правде законной — непорочный» (Флп 3:5−6). Его жизнь до обращения сосредоточивалась исключительно на законе и предании. Благодать была для фарисея Савла инородным понятием, несмотря на то, что благодать служит основанием не только Нового, но и Ветхого Завета. Божья искупительная работа исходит из Его благодати, и у нее никогда не было другого основания. Но большинство иудеев под влиянием книжников и фарисеев, занимавших доминирующее положение в религиозных вопросах, давно потеряли из вида Божью благодать и пришли к вере, что Богу угодны их дела и благость. Соответственно все в прежнем образе жизни апостола в Иудействе было диаметрально противоположным учению о всемогущей и спасительной благодати Иисуса Христа, которое он теперь провозглашал и отстаивал.

Первый аспект прежней... жизни Павла, свидетельствующий, что в ней не было оснований для благовествования, выражается в том, что он жестоко гнал Церковь Божию и опустошал ее. Затуманенное и извращенное знание Евангелия, которое у него было до обращения, в конечном счете привело его к пониманию, что этот истинный путь к спасению не оставляет места для праведных дел и, следовательно, никак не согласуется с легалистским иудаизмом. С другой стороны, легалистский иудаизм не оставлял места для Евангелия благодати и, следовательно, стремился опустошить тех, кто веровал в него и благовествовал его.

Язык оригинала ярко описывает враждебность Павла. Слова жестоко гнал стоят в несовершенном времени и выражают мысль об упорном и непрестанном желании причинить вред. Глагол опустошать использовался в отношении воинов, грабивших город. Он тоже стоит в несовершенном времени, подчеркивая настойчивость разрушительных усилий Павла. Он был полон решимости до конца истребить Церковь. По всей видимости, название Церковь Божия он использовал для того, чтобы подчеркнуть, что речь идет не просто о группе последователей Иисуса. В этом случае выступающий против них противостоял бы только Иисусу. На самом же деле выступающий против Церкви противостоит Богу.

Фарисей Савл так страстно любил основанный на предании иудаизм, что не терпел никаких противоречий или компромиссов со стороны собратьев иудеев. Сразу после мученической смерти Стефана Савл начал «терзать церковь, входя в домы, и, влача мужчин и женщин, отдавал в темницу» (Деян 8:3). Около года спустя, «еще дыша угрозами и убийством на учеников Господа, [он] пришел к первосвященнику и выпросил у него письма в Дамаск к синагогам, чтобы, кого найдет последующих сему учению, и мужчин и женщин, связав приводить в Иерусалим» (Деян 9:1−2; ср. Деян 22:4−5; 26:10−11). У него была одна всепоглощающая страсть — опустошать молодую церковь. Отчасти из-за этого он всегда испытывал острое чувство своей недостойности, когда видел Божью спасительную благодать по отношению к себе (ср. 1Кор 15:9; 1Тим 1:12−14).

Второй аспект прежней жизни Павла, свидетельствующий, что у него не было раньше оснований для благовествования, связан с его необычайной ревностью к иудаизму. Я преуспевал в Иудействе более многих сверстников в роде моем, заявил он, будучи неумеренным ревнителем отеческих моих преданий.

Преуспевал — форма глагола prokopto означающего буквально «прорубать», например, прокладывая дорогу в лесу. Савл прокладывал дорогу в Иудействе, что означало устранение с пути всего, связанного с еврейскими христианами, которые в его глазах были закоренелыми предателями своих отеческих преданий. Он был настолько неумеренным ревнителем, что непрестанно наказывал еврейских верующих и «по всем синагогам... принуждал хулить Иисуса и, в чрезмерной против них ярости, преследовал даже и в чужих городах» (Деян 26:11). В своем крайнем рвении он превосходил многих своих современников. По религиозной страсти и нетерпимости к истине об Иисусе Христе с ним можно было сравнить немногих иудеев.

Под отеческими преданиями имеются в виду устные наставления о ветхозаветном законе, которые пользовались таким же авторитетом, как и сам закон. Это собрание истолкований Торы, известное как Халака, стало оградой вокруг раскрытого Богом закона, за которой он терялся из виду. За период в несколько сотен лет оно превратилось в гигантское нагромождение религиозных, моральных, правовых, практических и обрядовых установлений, не поддающихся разумению и тем более строгому соблюдению. В нем содержалось так много мелких подробностей, что до конца разобраться в них для определения поведенческой модели не могли даже самые эрудированные и ученые раввины. Но чем более сложным и обременительным оно становилось, тем ревностнее иудейские легалисты почитали и пропагандировали его.

Фарисея Павла в благочестии превосходили немногие. Джон Стотт пишет: «Человек в таком психическом и эмоциональном состоянии не склонен к изменению расположения духа даже под влиянием других людей... Убедить его мог только Бог, и Бог сделал это» (John R. W. Stott, The Message of Galatians [London: Inter-Varsity, 1968], p. 32).

Указывая на эти два момента своей прежней жизни, Павел хотел продемонстрировать, что до встречи с Иисусом в нем не было ни малейшего следа человеческого воздействия или источника для понимания, тем более принятия и провозглашения, Евангелия спасения Божьей благодатью чрез веру без всякого участия дел. Оно было чуждо всему его прежнему мышлению.

Доказательства, связанные с обращением

Когда же Бог, избравший меня от утробы матери моей и призвавший благодатию Своею, благоволил открыть во мне Сына Своего, чтобы я благовествовал Его язычникам (Гал 1:15−16а)

Только когда воскресший Христос во всем Своем величии предстал перед ним на дороге в Дамаск, Павел осознал всю реальность Евангелия: преданный смерти и погребенный Иисус был жив. Он сразу же понял, что только воскресший Иисус мог сказать с неба: «Я Иисус, Которого ты гонишь» (Деян 9:5).

Такой поворот на 180 градусов в жизни Павла не могло объяснить никакое человеческое вмешательство или влияние. Он был похож на неудержимо мчащийся вперед товарный поезд, сокрушающий все на своем пути. Он утратил контроль над своей жизнью и стал необузданным. Легалистское рвение привело его на путь безудержного разрушения, с которого не могла сбить никакая естественная причина, кроме смерти. Его апостольское призвание могло быть только сверхъестественным и не зависящим от человека, никоим образом не связанным с человеческим свидетельством или убеждением (хотя он мог много раз слышать истину от христиан, которых он гнал).

Люди всегда приходят к Богу по Его верховной воле и благодати. Моисей объяснял Израилю в пустыне: «Не потому, чтобы вы были многочисленнее всех народов, принял вас Господь и избрал вас; ибо вы малочисленное всех народов; но потому, что любит вас Господь, и для того, чтобы сохранить клятву, которою Он клялся отцам вашим» (Вт. 7:7−8). С аналогичными словами выступил перед народом Самуил: «Господь же не оставит народа Своего ради великого имени Своего; ибо Господу угодно было избрать вас народом Своим» (1Цар 12:22). У Бога не было другой причины для избрания евреев, кроме Своей святой воли и цели.

Давид знал, что он был избран и помазан царем по верховной воле Бога: «Однако же избрал Господь, Бог Израилев, меня из всего дома отца моего, чтоб быть мне царем над Израилем вечно, — сказал он, — потому что Иуду избрал Он князем, а в доме Иуды дом отца моего, а из сыновей отца моего меня благоволил поставить царем над всем Израилем; из всех же сыновей моих, — ибо много сыновей дал мне Господь, — Он избрал Соломона, сына моего, сидеть на престоле царства Господня над Израилем» (1Пар 28:4−5). Процесс избрания народа Израиля, колена Иуды, дома Иессея, сына Иессея Давида и его внука Соломона от начала до конца происходил по верховной Божьей воле. Божье избрание не основывается ни на чем ином, кроме Его благоволения.

Павел ни в коей мере не выступал инициатором своего избрания для спасения, тем более апостолом. Он был «волею Божиею призванный Апостол» (1Кор 1:1). В словах избравший меня имеется в виду избрание Богом еще до того, как Павел вообще мог встать перед каким-то выбором. Никто не спасается и не призывается к руководству в церкви, иначе как по верховной Божьей воле и Его предопределению. «Предопределив усыновить нас Себе чрез Иисуса Христа, по благоволению воли Своей, в похвалу славы благодати Своей, которою Он облагодатствовал нас в Возлюбленном» (Еф 1:5−6; ср. Еф 1:9).

Господь избрал Павла для спасения и апостольства не потому, что Павел обладал выдающимися способностями руководителя и мастерством писателя или был решительным и упорным работником. Он был избран и посвящен Богом от утробы матери, задолго до того, как ему представилась возможность проявить хоть какие-то способности к чему-то. Павел был избран апостолом еще до рождения, как Иаков получил преимущество над своим близнецом Исавом до их рождения (Рим 9:11−13), как Исаия и Иеремия были призваны и посвящены для пророческой работы еще в утробе их матерей (Ис 49:1; Иер 1:5) и как Иоанн Креститель был призван стать предтечей Мессии еще до зачатия (Лк 1:13−17). Еврейским читателям Павла сразу же становилось ясно, что он сравнивает свое призвание к апостольству с призванием этих великих людей. Он не пытался встать в один ряд с ними, а просто недвусмысленно показывал, что его призвание, как и их призвание, произошло исключительно по воле Бога.

Это предназначение стало историческим фактом на дороге в Дамаск и в последующие дни, когда, как сказал Павел, Бог призвал его благодатию Своею. По Своей любви и милости, которые он не заслужил, Бог реально и действенно призвал уже избранного Павла к Себе для спасения.

Бог благоволил... открыть Сына Своего Савлу прямым и абсолютно уникальным образом. Когда он «приближался к Дамаску, внезапно осиял его свет с неба; он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? Он сказал: кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь... встань и иди в город, и сказано будет тебе, что тебе надобно делать» (Деян 9:3−6). В свидетельстве перед царем Агриппой Павел привел дополнительные подробности своей первой встречи с воскресшим Господом. Назвав Себя «Иисусом, Которого ты гонишь», Господь сказал: «Но встань и стань на ноги твои; ибо Я для того и явился тебе, чтобы поставить тебя служителем и свидетелем того, что ты видел и что Я открою тебе, избавляя тебя от народа Иудейского и от язычников, к которым Я теперь посылаю тебя» (Деян 26:15−17). Прямые откровения Бога Павлу о Христе и Писании начались в тот день, продолжались во время краткого пребывания в Дамаске, в течение лет, проведенных в Аравии, а затем по изволению Бога в течение всей жизни апостола.

Слова во мне не обязательно истолковывать как относящиеся к чисто внутреннему субъективному восприятию, они могут означать «мне» и выражать мысль об объективном переживании.

Призыв к спасению сопровождался призывом к служению — чтобы я благовествовал Его язычникам. Хотя случай с Павлом был уникальным, Бог никогда не призывает к спасению, не призывая одновременно к служению. Любой верующий «создан во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять» (Еф 2:10). Обращаясь к верующим, Петр писал: «Но вы — род избранный, царственное священство, народ святой, люди взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет» (1Пет 2:9). Мы спасаемся, чтобы стать свидетелями и служителями Спасителя.

Он должен был благовествовать Его, Иисуса Христа. Павел писал коринфянам о «свидетельстве Божием», которое побуждало его «быть у вас не знающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого» (1Кор 2:1−2). Иудействующим надо было показать, что язычники должны внимать не закону Моисея или преданиям иудейских старейшин, а только Евангелию Иисуса Христа.

Таким образом, избрание Павла, его преобразование, откровение и призвание проповедовать народам — все это было совершено Богом, а не людьми. Даже после этого люди не играли никакой роли в его подготовке к исполнению призвания.

Доказательства, связанные с периодом после обращения

я не стал тогда же советоваться с плотью и кровью, и не пошел в Иерусалим к предшествовавшим мне Апостолам, а пошел в Аравию и опять возвратился в Дамаск.
Потом, спустя три года, ходил я в Иерусалим видеться с Петром и пробыл у него дней пятнадцать. Другого же из Апостолов я не видел никого, кроме Иакова, брата Господня. А в том, что пишу вам, пред Богом, не лгу. После сего отошел я в страны Сирии и Киликии. Церквам же Христовым в Иудее лично я не был известен, а только слышали они, что гнавший их некогда ныне благовествует веру, которую прежде истреблял, — и прославляли за меня Бога (Гал 1:16б−24)

Джон Браун писал, что начиная со встречи на дороге в Дамаск, Христос взял Павла под Свою непосредственную опеку. Господу было важно предоставить Павлу апостольскую самостоятельность. Он не был научен другими апостолами и занял совершенно равное с ними положение. После нескольких дней, проведенных «с учениками в Дамаске» и в проповедях в синагогах этого города (Деян 9:19−20), Павел не стал тогда же советоваться с плотью и кровью. Он не хотел просить у Анании или других христиан в Дамаске совета, мнения или разъяснения по поводу полученного откровения. Это не значит, что ему не нужна была помощь других верующих, но предоставление ему исключительного положения для приведения язычников требовало, чтобы его не рассматривали как человека, принявшего учение от обращенных иудеев. Язычникам было бы труднее воспринимать его проповедь, если бы они относились к ней как к иудейской по происхождению. А иудействующих надо было убедить, что Евангелие — не ересь, распространяемая немногими евреями.

Павел пошел в Каменистую Аравию — район, располагавшийся к востоку от Дамаска до Синайского полуострова. Хотя точное местоположение не указывается, скорее всего он оставался неподалеку от Дамаска. Место и цель его пребывания неизвестны, но он, несомненно, готовился там к служению.

После пребывания в Аравии апостол опять возвратился в Дамаск, где еще некоторое время проповедовал. Он почти сразу же столкнулся с гонениями со стороны иудейского начальства — в эту группу, наверняка, входили люди, с которыми он сам когда-то замышлял козни против христиан (см. Деян 9:2).

Тот факт, что «в Дамаске областной правитель царя [Каменистой Аравии] Ареты стерег город Дамаск, чтобы схватить [Павла]» (2Кор 11:32), наводит на мысль, что апостол проповедовал и в Аравии, чем вызвал недовольство царя. Во всяком случае языческие городские власти Дамаска поддержали попытки иудеев арестовать и убить Павла (ср. Деян 9:23−24).

Два периода проповеднической деятельности в Дамаске с пребыванием в промежутке в Аравии наедине с Господом Иисусом — учеба, размышления и изучение Ветхого Завета — продолжались в общей сложности три года. Затем Павел ходил в Иерусалим (не путать с последующим путешествием для помощи голодающим, упомянутым в Деян 11:30, или с поездкой на собор в Деян 15) видеться с Петром, который был сотоварищем Господа Иисуса и самым видным представителем Иерусалимской церкви в первые годы ее существования, начиная с Пятидесятницы (Деян 2:14−40; 3:11−26; 4:8−20; 5:3−32; 8:20−25). Он пробыл у него дней пятнадцать — это, разумеется, слишком малый срок, чтобы полностью избавиться от всего иудейского богословия и полностью постичь Евангелие. Другого же из Апостолов он не видел никого, кроме Иакова, брата Господня. Посещение Иерусалима имело целью не узнать больше о евангельском послании, а увидеться (глагол означает встретиться, чтобы познакомиться) с двумя людьми, которые близко знали Иисуса, и, быть может, поинтересоваться их личными впечатлениями от общения с воплощенным Господом, Которого он полюбил, Которому начал служить и с Которым он провел последние три года.

Как показано в Деян 9:23−25, Павел покинул Дамаск после череды драматических событий. Иудеи решительно воспротивились его проповеди и задумали убить его, когда представится возможность. Они стерегли у ворот 24 часа в сутки, чтобы схватить Павла, но ученики узнали о заговоре и помогли ему бежать, спустив его в корзине по городской стене.

Если бы ничто не угрожало его жизни, Павел мог бы оставаться в Дамаске дольше. О времени его прибытия в Иерусалим не сообщается, но когда он появился там и попытался встретиться с апостолами, его не принимали из опасения, что он не был истинным верующим (Деян 9:26). Без помощи Варнавы Павел не смог бы увидеться даже с Петром и Иаковом. Он не встретился ни с кем из других апостолов, которые, вероятно, тоже боялись или их не было в это время в Иерусалиме. Можно предположить, что хотя апостолы и не рассеялись во время гонений при Павле (Деян 8:1), это произошло теперь. Когда против них выступил Ирод (Деян 12:1), в городе как будто бы остались только Петр и брат Иоанна Иаков, но Петр вскоре тоже ушел, чтобы его не постигла участь Иакова (Деян 12:17). Слова, что Павел «пришел к Апостолам» (Деян 9:27), наверняка относятся только к Петру и Иакову, брату Господню, который в это время, без сомнения, причислялся к апостолам. Иаков видел воскресшего Христа (1Кор 15:7), был тесно связан с другими апостолами (как и Варнава; см. Деян 14:14), поэтому Павел, по-видимому, считал его апостолом в более широком смысле.

Дабы вызвать у читателей полное доверие к тому, что он пишет, Павел воспользовался обычной еврейской клятвой: заверяю вас пред Богом, не лгу. Это заявление, наряду со многими другими, противоречит утверждениям либеральных истолкователей, что хотя Павел был искренним и высокоодаренным руководителем, во многих его учениях отражаются лишь личные взгляды и предпочтения. В таком случае он либо глубоко заблуждался, либо был бессовестным лжецом. Он мог быть либо авторитетным и вполне надежным представителем Бога, либо притворщиком.

Суть этой части послания сводится к заявлению, что Павел получил благовестие непосредственно от Господа, а не от других апостолов. Он виделся лишь с двумя из них в течение двух недель и лишь через три года после обращения. Обвинение, что он получил апостольское звание из вторых рук от апостолов в Иерусалиме, было несостоятельным.

После Иерусалима Павел отошел в страны Сирии и Киликии, в последней из которых находился его родной город Тарс (см. Деян 9:11,30). Это перемещение было ускорено происками еще одной группы враждебно настроенных иудеев, которые «покушались убить его» (Деян 9:29). Его проводили из Иерусалима в портовый город Кесарию, где он, по всей видимости, сел на корабль и отправился в Тарс. Он проповедовал там, пока Варнава не позвал его в Сирийскую Антиохию.

Павел несколько лет проповедовал в этих странах (Гал 1:23). Другие апостолы оставались в Иудее и Самарии, не имея с ним связей и не оказывая на него влияния. Когда «дошел слух о сем [духовном пробуждении в Сирийской Антиохии] до церкви Иерусалимской... поручили Варнаве идти в Антиохию», где он служил некоторое время и оттуда «пошел в Тарс искать Савла», и они вместе «учили немалое число людей» в Антиохии. Именно там «ученики... в первый раз стали называться Христианами» (Деян 11:20−26). Павел продолжал учить в Антиохии, пока Святой Дух не послал его с Варнавой в первое миссионерское путешествие (Деян 13:1−3), после чего они вернулись в Антиохию, из которой их отправили на Иерусалимский собор (Деян 14:26 — 15:4).

В это время церквам Христовым в Иудее Павел лично не был известен. Слово церквам стоит во множественном числе и указывает на местные собрания, составлявшие одну церковь. Во время двух своих визитов в Иерусалим Павел не посещал церкви в Иудее, которая обычно рассматривалась отдельно от главного города, Иерусалима (см. Деян 1:8). Единственная информация об апостоле во всех этих церквах сводилась к тому, что они только слышали, что гнавший их некогда ныне благовествует веру, которую прежде истреблял. По очевидным причинам верующим было крайне трудно признать подлинность обращения Павла (см. Деян 9:13−14,21,26). Но когда Господь обильно благословил служение Павла, вылившееся в гонения на него самого (Деян 9:23−24,29), христиане уже не могли больше сомневаться, что он был особо избранным и наделенным дарами Божьим человеком, и они прославляли за него Бога.

Он только дважды посетил Иерусалим вместе с Варнавой — в первый раз для передачи пособия голодающим из Антиохии (Деян 11:30) и во второй раз — для обсуждения взаимосвязи между законом Моисея и Евангелием благодати (Деян 15). Поскольку Павел бывал там редко — с промежутком в четырнадцать лет (Гал 2:1), — большинство знало его только понаслышке. Но хотя его благовестие исходило не из Иерусалима и не оттачивалось там, верующие в Иерусалиме признавали его самого и силу его апостольства как основание для прославления Бога. Тот факт, что люди возносили хвалу Богу за то же самое Евангелие, которое они уже знали, свидетельствует, что оно было идентичным тому, которое проповедовали апостолы в Иерусалиме, и действительно исходило от Господа.

Этой развернутой автобиографией Павел хотел показать абсурдность обвинений иудействующих. Церковь в Иерусалиме, за которой надзирали другие апостолы и Иаков, двоюродный брат Господа, давно признала его апостольское звание и авторитет и прославляла за него Бога. Иаков, Петр и Иоанн — три ведущих апостола среди Двенадцати — недвусмысленно признали данную Павлу Богом благодать и с воодушевлением подали ему «и Варнаве руку общения» (Гал 2:9). В своем втором послании Петр не только признает богоданный авторитет Павла, но и утверждает, что его послания уже тогда были частью Писания (2Пет 3:15−16).

Отвержение учения Павла равнозначно отвержению Слова Божьего. Иной оценки не допускают свидетельства ни самого Павла, ни других апостолов.