От Матфея | 14 глава

Страх, ведущий к отвержению Христа

В то время Ирод четвертовластник услышал молву об Иисусе и сказал служащим при нём: «Это Иоанн Креститель; он воскрес из мёртвых, и потому чудеса делаются им». Ибо Ирод, взяв Иоанна, связал его и посадил в темницу за Иродиаду, жену Филиппа, брата своего, потому что Иоанн говорил ему: «Не должно тебе иметь её». И хотел убить его, но боялся народа, потому что его почитали за пророка. Во время же празднования дня рождения Ирода дочь Иродиады плясала перед собранием и угодила Ироду, поэтому он с клятвой обещал ей дать, чего она ни попросит. Она же, по наущению матери своей, сказала: «Дай мне здесь на блюде голову Иоанна Крестителя». И опечалился царь, но ради клятвы и возлежащих с ним повелел дать ей, и послал отсечь Иоанну голову в темнице. И принесли голову его на блюде и дали девице, а она отнесла матери своей. Ученики же его, придя, взяли тело его и погребли его; и пошли, возвестили Иисусу.

И, услышав, Иисус удалился оттуда на лодке в пустынное место один; а народ, услышав о том, пошёл за Ним из городов пешком (14:1−13)

Ч. И. Скофилд уместно назвал события в 14−23 главах Евангелия от Матфея «служением отвергнутого Царя». Христос, Царь, был отвергнут Своим собственным народом, но вместе со Своими учениками продолжал проповедовать Царство. На раннем этапе этого периода ученики были свидетелями удивительных случаев, которые стали живой иллюстрацией четырёх видов реакции людей на Евангелие, описанных в притче о сеятеле.

Эта история, повествующая об убийстве Иоанна Крестителя, является вторым из восьми случаев реакции на проповедь Иисуса, описанных Матфеем. В первом случае описывалось отвержение Иисуса возмущёнными жителями Его родного города Назарета, глубоко оскорблёнными тем, что человек, которого они знали просто как сына плотника, осмелился противостать им и даже провозгласить Себя Мессией (Мф 13:53−58).

Описанный в этом разделе второй случай связывает отвержение Иисуса Иродом четвертовластником с казнью Иоанна Крестителя. Как первый случай, так и этот эпизод являются примером того, как семя Евангелия упало на твёрдую почву, куда Божья спасающая истина не может проникнуть. Первая история рассказывает о городе, отвергшем Христа; вторая описывает человека, отвергшего Его. Первая история рассказывает о простых людях; вторая описывает земного царя, который воспротивился божественному Царю. Первая история рассказывает об отношении к Самому Мессии; вторая описывает отношение к Его предтече. Первая история рассматривает отвержение, основанное на зависти, приведшей к негодованию; вторая рассматривает отвержение, основанное на страхе. За обоими отвержениями стоит обычный эгоизм и гордость неверующего человеческого сердца.

Эта правдивая история потрясает сильнее, чем большинство эксцентричных мыльных опер. Это история о неверии, разводе, повторном браке, кровосмешении, политической интриге, зависти, злобе, мести, распущенности, похоти, бессердечности, жестокости, зверстве, насилии, нечестивом раскаянии и о благочестивой скорби. Но более всего — это история о безбожном страхе и о власти такого страха сбить с толку, обмануть, развратить, разрушить и проклясть. Нигде в Писании истина о том, что «боязнь перед людьми ставит сеть» (Притч 29:25), не проявляется так ярко, как здесь. Это один из самых трагичных и в то же время один из самых торжественных отрывков в Слове Божьем.

Главное в этом коротком эпизоде — реакция Ирода на появление Иисуса. Затем, в свете предыдущих кровавых событий, раскрывается причина жестокостей Ирода, после чего следует ответная реакция Иисуса и на причину, и на саму жестокость.

РЕАКЦИЯ ИРОДА

В то время Ирод четвертовластник услышал молву об Иисусе и сказал служащим при нём: «Это Иоанн Креститель; он воскрес из мёртвых, и потому чудеса делаются им» (14:1−2)

Слово кайрос (время) означает особую пору или период времени. В данном контексте имеется в виду время, когда Иисус сталкивался с всё большей враждебностью и отвержением. Он уже около года нёс служение, уча, проповедуя и совершая многие знамения и чудеса — исцеляя любые болезни, воскрешая мёртвых и изгоняя бесов. Трудно установить точную хронологию событий, но то время, вероятно, охватывало полтора или два года с момента крещения Иисуса.

Хотя Ирод четвертовластник не был евреем и религия евреев его мало интересовала, он тоже услышал молву об Иисусе. Слово «четвертовластник» буквально означает «управляющий четвёртой частью», но оно стало употребляться как титул по отношению к любому низшему правителю римской провинции или округа. Этот Ирод не был настоящим царём, каким был его отец Ирод Великий, но он жаждал этого титула и часто именовал себя им (ср. ст. 9). Позже он обратился с просьбой к императору Калигуле, чтобы тот провозгласил его царём, но ему было отказано в этом. Он был не столь уж большим властелином в Палестине и имел мало власти и влияния за пределами своей области.

Ирод четвертовластник был сыном Ирода Великого от его четвёртой жены Мальтаки, самарянки, и единокровным братом Ирода Филиппа, сына третьей жены его отца, Мариамны Боэфуциянки. Ирод Великий был идумеем; и поскольку он был не только язычником, но и потомком Исава, да ещё и женился на самарянке, евреи его особенно презирали. А его хладнокровная жестокость (он казнил всех членов синедриона за то, что те посмели усомниться в его власти; казнил, по крайней мере, одну из своих жён и двух сыновей, а также убил всех младенцев мужского пола в Вифлееме в неудачной попытке уничтожить Мессию) стала причиной ещё большей ненависти к нему.

В светской истории Ирод четвертовластник был известен как Ирод Антипа, и после смерти его отца, Ирода Великого, римляне разделили царство (которое включало в себя большую часть Палестины) между тремя из его многочисленных сыновей. Двумя другими, кроме Антипы, были его брат Архелай (см. Мф 2:22) и его единокровный брат Филипп (см. 14:3). Архелаю были отданы южные провинции Иудея и Самария, Филипп получил северные провинции Трахонитиду и Итурею, а Ироду Антипе отошли земли между ними, включавшие в себя Галилею и Перею.

В то время, когда Ирод четвертовластник услышал молву об Иисусе, Ирод Великий уже давно умер, а сам Ирод Антипа находился у власти уже тридцать второй год. Он проводил бо льшую часть времени в своём дворце в Тивериаде, на юго-восточном побережье Галилейского моря. Но он также часто бывал в огромном дворце-крепости, который его отец построил в Махероне, приблизительно в десяти километрах на восток от северной границы Мёртвого моря.

Интересно, что хотя Иисус нёс служение в Галилее больше, чем в любом другом месте, нет свидетельства о том, что Он посещал Тивериаду или просто проходил через неё. В этот город можно было добраться пешком из Капернаума, Назарета, Каны и многих других мест, где бывал Иисус, но, насколько нам известно, Его нога ни разу не ступала в этом городе. Господь, возможно, избегал Тивериаду, чтобы раньше времени не привлекать внимания Ирода. Возможно, по этой причине, а также потому, что этот языческий царь вообще презирал евреев и был слишком поглощён роскошной жизнью, до Ирода, похоже, довольно долго не доходила молва об Иисусе.

Когда же Ирод наконец услышал об Иисусе, он очень огорчился. Как он объяснил служащим при нём, он думал, что Иисус был Иоанном Крестителем, который воскрес из мёртвых. Так как Ирода мучила вина за то, что он убил Иоанна, он боялся, что Иоанн воскреснет из мёртвых, чтобы отомстить.

Из Евангелия от Луки мы узнаём, что такая точка зрения впервые возникла не у Ирода, но он «услышал… обо всём, что делал Иисус, и недоумевал: ибо одни говорили, что это Иоанн восстал из мёртвых; другие — что Илия явился, а иные — что один из древних пророков воскрес» (Лк 9:7−8; ср. Мф 16:14). Ирод признался: «Иоанна я обезглавил», и, проявляя нездоровое любопытство, «искал увидеть Его» (Лк 9:9). Одолеваемый чувством вины, он решил, что этот Иисус — не кто иной, как Иоанн Креститель, который воскрес из мёртвых.

Ангел Господа сказал отцу Иоанна Захарии, что его сын «будет идти пред [Иисусом] в духе и силе Илии» (Лк 1:17). Илия был наделён огромной силой творить чудеса, и возможно, что Иоанн Креститель совершал чудеса, о которых нам не сообщается. В любом случае, Ирод явно верил, что у Иоанна был такой дар, и был убеждён, что чудеса, которые делались Иисусом, доказывали, что Он был Иоанном, воскресшим из мёртвых.

АРГУМЕНТЫ ИРОДА

Ибо Ирод, взяв Иоанна, связал его и посадил в темницу за Иродиаду, жену Филиппа, брата своего, потому что Иоанн говорил ему: «Не должно тебе иметь её». И хотел убить его, но боялся народа, потому что его почитали за пророка. Во время же празднования дня рождения Ирода дочь Иродиады плясала перед собранием и угодила Ироду, поэтому он с клятвой обещал ей дать, чего она ни попросит. Она же, по наущению матери своей, сказала: «Дай мне здесь на блюде голову Иоанна Крестителя». И опечалился царь, но ради клятвы и возлежащих с ним повелел дать ей, и послал отсечь Иоанну голову в темнице. И принесли голову его на блюде и дали девице, а она отнесла матери своей (14:3−11)

Эти стихи воспроизводят события, произошедшие за год до этого или ещё раньше — в самом начале служения Иисуса, — когда Ирод, взяв Иоанна, связал его и посадил в темницу (см. Мф 4:12).

Ещё до рождения Иоанна ангел возвестил, что «он будет велик перед Господом… и Духа Святого исполнится ещё от чрева матери своей» (Лк 1:15). Иисус свидетельствовал, что «из рождённых жёнами не восставал больший Иоанна Крестителя» (Мф 11:11). Предтеча Мессии был выдающимся человеком, всецело преданным выполнению своей божественной миссии — приготовить путь для Господа. Как подлинно смиренный человек он был счастлив, что его известность и влияние уменьшаются, а слава и влияние Иисуса возрастают (Ин 3:30).

Едва ли не единственной в проповеди Иоанна была тема: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф 3:2). Когда сотни людей приходили и исповедовали свои грехи, готовясь к приходу Мессии, Иоанн крестил их в знак желания иметь чистое сердце. Он обличал грех и призывал к святости; однако, несмотря на его отрезвляющую проповедь и аскетический образ жизни, Иоанн пользовался огромной популярностью и уважением людей. «Тогда Иерусалим и вся Иудея, и вся окрестность иорданская выходили к нему» (Мф 3:5).

В противоположность Иоанну Крестителю, Ирод Антипа был порочным, развратным, бесстыдным, властолюбивым и похотливым человеком, предававшимся всевозможным греховным излишествам. У него было больше здравого ума, чем у его развратного отца, но ему не хватало мужества правильно поступать. Можно сказать, что в той степени, в какой Иоанна любили и почитали, Ирода презирали и боялись.

Вместо того чтобы казнить Иоанна, как он и намеревался (Мф 14:5), Ирод, взяв Иоанна, связал его и посадил в темницу, вероятно, в подземелье, которое находившееся в его дворце в Махероне. Дворец располагался на вершине горы, по высоте превосходившей гору, на которой находился Иерусалим. С неё открывался поразительный по красоте вид. Но темница находилась глубоко под землёй. Археологи обнаружили в ней много мест, где узники были прикованы к стенам. Сюда не проникал естественный свет, дышать приходилось лишь сырым, затхлым воздухом. Здесь Иоанн Креститель находился в заключении около года, пока его не казнили.

Ирод заключил Иоанна в темницу за Иродиаду, жену Филиппа, брата своего, потому что Иоанн говорил ему: «Не должно тебе иметь её». Четвертовластник взял Иродиаду себе в жёны после того, как соблазнил и увёл её от Филиппа, своего единокровного брата, во время посещения Рима. Для того чтобы жениться на ней, Ирод должен был развестись со своей прежней женой, дочерью царя Ареты, брак с которой скрепил политический и военный союз между двумя царями. Арета правил Наватейской Аравией, столицей которой была знаменитая крепость Петра, расположенная в восьмидесяти километрах на юго-восток от Мёртвого моря. Арета был так разгневан отношением Ирода к своей дочери, что уничтожил почти всё войско Ирода и убил бы и самого четвертовластника, если бы не вмешались римские войска.

Иродиада — одна из самых грешных и развращённых женщин, упоминаемых в Писании, и, возможно, уступает в этом лишь Иезавели. Хотя она и была обманута Иродом, однако очень скоро уже манипулировала им. Так как и Ирод, и Иродиада уже состояли в браке, их союз, вне всяких сомнений, был незаконным. Святой Дух отказался признать её женой Ирода и побудил Матфея называть её женой Филиппа, брата Ирода, хотя прошло уже несколько лет, как она развелась с Филиппом. Новый брак был не только незаконным, но и кровосмесительным, потому что Иродиада была дочерью Аристовула, другого единокровного брата Ирода, и приходилась Ироду племянницей.

Точно неизвестно где и при каких обстоятельствах Иоанн Креститель впервые противостал Ироду, обличив его в незаконном браке. Возможно, четвертовластник призвал Иоанна в свой дворец, надеясь, что Иоанн совершит какое-то поразительное чудо ради него, так же, как он позже ожидал чуда от Иисуса (Лк 23:8). Но, независимо от того, кто был инициатором этой встречи, Иоанн, вместо чуда, подверг царя резкому осуждению. Судя по фразе «Иоанн говорил ему» (ср. Марк. 6:18), можно сделать вывод, что Иоанн упрекал Ирода и его жену не один раз.

И Ирод, и Иродиада были в ярости от слов пророка, но она, больше чем Ирод, хотела убить Иоанна. Если бы Ирод не боялся народа, потому что его почитали за пророка, Иоанна казнили бы немедленно.

Иоанн не был ни соглашателем, ни дипломатом. Он боялся только Господа и нисколько не колебался, когда противостал Ироду и Иродиаде в их пороке, как не колебался и тогда, когда противостал нераскаявшимся фарисеям и саддукеям, которых назвал порождениями ехидны (Мф 3:7).

Такая благочестивая смелость, без оглядки на последствия, является отличительным признаком пророческого величия. Верный человек Божий противостоит греху, где бы и кем бы он ни был совершён, невзирая на власть, которую другие могут иметь над ним, — включая власть над его жизнью. Эта святая отвага была характерна для Стефана, Павла, Петра и огромного числа Божьих святых, которые на протяжении девятнадцати веков существования Церкви жертвовали своими жизнями за проповедь Евангелия. Великий новозаветный богослов А. Т. Робертсон писал: «Это стоило ему головы; но лучше иметь голову, как у Иоанна Крестителя, и потерять её, чем иметь обыкновенную голову и сохранить её».

Иосиф Флавий сказал об Иоанне Крестителе: «Теперь, когда многие люди толпами приходили к нему, будучи глубоко взволнованными тем, о чём он говорил, Ирод боялся, как бы огромное влияние Иоанна на людей не привело к усилению его власти и не возникла угроза мятежа. Поэтому он решил, что лучше будет убить Иоанна, чтобы предотвратить любые неприятности, которое тот мог причинить».

Иоанн не боялся ничего и никого, кроме Бога. Ирод же, наоборот, боялся почти всего и всех, кроме Бога. Он не только боялся народа, но также боялся Иоанна Крестителя, своей жены и своих придворных (ст. 9). Он боялся, что Арета опять нападёт на него. Как пишет Иосиф Флавий, он боялся восстания своего народа, — вдохновляемого и, возможно, возглавляемого Иоанном Крестителем. Ирод также боялся, что император мог сместить его и заменить кем-то, снискавшим большее расположение Рима. Этот страх имел под собой все основания, потому что через несколько лет после этого его племянник Агриппа (брат Иродиады), завистник и интриган, убедил императора Калигулу, что Ирод готовит восстание. И так как Калигула, вероятно, не доверял полностью словам Агриппы, Ирод и Иродиада были сосланы в Галлию (современную Францию), а не казнены, что было обычным наказанием за предательство.

Ирода обуревали противоречивые чувства к Иоанну; он и боялся, и был очарован. Марк пишет, что «Ирод боялся Иоанна, зная, что он муж праведный и святой, и берёг его; многое делал, слушаясь его, и с удовольствием слушал его» (Марк. 6:20). Этот царь с удовольствием слушал человека, которого хотел казнить! Аудиенции с Иродом, несомненно, были единственной передышкой для Иоанна от мучений в темнице; они были для него не избавлением, но возможностью свидетельствовать о своём Господе и попыткой привести своего гонителя к покаянию и спасению.

Судя по тексту в 6-й главе Евангелия от Марка, а также по тому, что Ирод опечалился, услышав просьбу Иродиады о голове Иоанна (Мф 14:9), царь, похоже, привязался к Иоанну или, по крайней мере, испытывал к нему почтительный страх. Но страх перед женой и друзьями был сильнее чувств к Иоанну.

Мало кто мог сравниться с Иродиадой по безнравственности, коварству или мстительности. С того момента, когда Иоанн впервые обличил её, она замыслила избавиться от этого надоедливого пророка, который бередил её чувства, а также возбуждал ненависть, которую её подданные уже испытывали к ней. Она ждала своего часа, благоприятной возможности, которая представилась во время празднования дня рождения Ирода, когда дочь Иродиады плясала перед собранием и угодила Ироду.

Иосиф Флавий сообщает, что её дочь звали Саломея, и отцом Саломеи был Филипп, первый муж её матери и единокровный брат Ирода. Иродиада настолько была исполнена ненависти, мести и была настолько безнравственна, что совершенно не испытывала угрызений совести от того, что позволила своей дочери участвовать в непристойном танце перед отчимом и гостями, а также сделала её соучастницей преступления — убийства Иоанна.

В древнем мире празднование дня рождения было языческим праздником, и евреи, имея на то основание, считали его позором. Римская знать часто устраивала мужские пиры в честь дня рождения, где обжорство, пьянство, эротические танцы и половая распущенность были обычным делом. Фраза Herodes dies (по-латыни «день рождения Ирода») стала эпитетом таких оргий.

Слово «угодила» — это эвфемизм, который означает «сексуально возбудить». Охмелевший царь был настолько очарован своей падчерицей, что опрометчиво с клятвой обещал ей дать, чего она ни попросит, вплоть до полцарства (Марк. 6:23). Это был тот час, которого ждала Иродиада, и по наущению матери Саломея попросила Ирода: «Дай мне здесь на блюде голову Иоанна Крестителя». Очевидно, что возбуждающий танец входил в коварный план Иродиады, чтобы подтолкнуть своего пьяного, похотливого и распутного мужа дать подобное обещание. И чтобы потом протрезвевший Ирод не передумал, Иродиада сказала дочери, чтобы она попросила принести голову Иоанна на блюде «теперь же» (Марк. 6:25).

Дойдя в чревоугодии и похоти до бесчувствия, царь стал лёгкой жертвой обмана со стороны своей коварной жены и её соблазнительной дочери. Он потерял своё достоинство, здравомыслие и то малое чувство справедливости, которое в нём, возможно, ещё было. Желая произвести на гостей впечатление великодушного благодетеля, он сам загнал себя в тупик и теперь оказался совершенно беззащитным перед своей коварной женой.

И хотя опечалился царь, но ради клятвы и возлежащих с ним гостей повелел дать ей. Это не значило, что слово царя почиталось или нарушение его клятвы могло запятнать его репутацию, тем более что Ирод славился своей нечестностью и двуличностью. Но на Ближнем Востоке в древности обещание, данное с клятвой, считалось священным и нерушимым (ср. Мф 5:33), особенно если такое обещание давал правитель. Но для Ирода не принципы имели значение, а видимость. Если бы он нарушил своё слово сразу же, как его дал, он поставил бы себя в неловкое положение перед возлежащими с ним, среди которых, несомненно, было много лиц высокого звания.

Ирод опечалился, но его печаль не имела ничего общего с сожалением о грехе или с искренним раскаянием. Подобно Пилату, который знал, что Иисус невиновен, и который освободил бы Его, если бы не сильное давление со стороны еврейских вождей (Лк 23:4,14−16,20,22−25; ср. Ин 19:12), Ирод трусливо капитулировал, осознавая, что поступает несправедливо и мстительно. Даже во хмелю он знал, что его обманули; но его гордость не позволила ему поступить справедливо. Вместо того чтобы признать крайнюю глупость своего обещания, царь позволил использовать себя для совершения чудовищного преступления — и это для того, чтобы спасти свою репутацию, которой у него, по сути, не было. Его порочная жена и беспринципная падчерица содействовали тому, что чаша его беззаконий наполнилась.

Иоанн был быстро и хладнокровно обезглавлен в своей камере, и голову его принесли на блюде и дали девице, а она отнесла матери своей. Несмотря на всю мерзость, отвратительность этого поступка, подобные случаи не были чем-то необычным в те дни. Властители имели власть над жизнью и смертью своих подданных и узников. Они часто проявляли эту власть, и этой власти редко кто бросал вызов. Предок Иродиады по имени Александр Яннай устроил пир, во время которого на виду у собравшихся гостей было распято восемьсот бунтовщиков. Когда эти люди висели на крестах, у них на глазах были убиты их жёны и дети.

Один автор даёт следующий комментарий: «Когда принесли блюдо с истекающей кровью головой, [Саломея], вне всякого сомнения, взяла его изящно в руки, чтобы ни одна капля крови не запачкала её, и отправилась к матери, как будто несла лучшее кушанье с царского стола. Это было обычным делом, когда голову убитого приносили тому, кто приказал его казнить, как верное доказательство, что приказ был выполнен». Говорят, что когда голову Цицерона принесли Фульвии, жене Антония, она плюнула на неё, вытащила из головы язык и проткнула его своей шпилькой. Отец ранней Церкви Иероним считал, что именно так поступила Иродиада с головой Иоанна. У нас нет подтверждения тому, что она совершила это варварство, однако, учитывая характер Иродиады, она была вполне способна на такую мерзость.

Нездоровое очарование, которое Ирод испытывал по отношению к Иоанну и ко всему чудесному и сверхъестественному, не имело ничего общего с искренним желанием найти истину, не говоря уже о спасении. Это было проявление религиозного любопытства неверующего человека, непоколебимого противника Божьей истины, любви и благодати.

После того как Ирод обезглавил Иоанна, он начал наводить справки об Иисусе и «искал увидеть Его» (Лк 9:9). Но Иисус не предпринимал никаких попыток встретиться с Иродом и не допускал, чтобы Ирод встретился с Ним, пока не пришло время, назначенное Отцом. Иисус однажды передал сообщение царю, когда узнал, что тот хотел убить Его: «Пойдите, скажите этой лисице: „Вот, изгоняю бесов и совершаю исцеления сегодня и завтра, и в третий день кончу“» (Лк 13:32). Иисус выполнял Свою миссию и оставил царя с его неразрешёнными страхами, в ужасных грехах и обречённым на осуждение. После того как Иисус предстал перед Синедрионом и Пилатом, Его отослали к Ироду, и они впервые увидели друг друга. «Ирод, увидев Иисуса, очень обрадовался, ибо давно желал видеть Его, потому что много слышал о Нём и надеялся увидеть от Него какое-нибудь чудо, и предлагал Ему многие вопросы, но Он ничего не отвечал ему… Но Ирод со своими воинами, уничижив Его и насмеявшись над Ним, одел Его в светлую одежду и отослал обратно к Пилату» (Лк 23:8−9,11).

По великой иронии «сделались в тот день Пилат и Ирод друзьями между собою, ибо прежде были во вражде друг с другом» (23:12). Два жестоких человека, бывшие враги, строили свою дружбу на том, что их теперь связывало, — на распятии Божьего Сына!

Ирод отверг Христа, и Христос отверг Ирода. Из-за страха перед женщиной, из-за страха за свою репутацию, из-за страха перед своими приближёнными, из-за страха за свой престол, — и из-за отсутствия страха перед Богом — он осудил свою душу навеки.

ОТВЕТ ИИСУСА

Ученики же его, придя, взяли тело его и погребли его; и пошли, возвестили Иисусу.

И, услышав, Иисус удалился оттуда на лодке в пустынное место один; а народ, услышав о том, пошёл за Ним из городов пешком (14:12−13)

Прекрасное окончание этой ужасной истории состоит в том, что ученики Иоанна, придя, взяли тело его и погребли его. Трудно представить себе ту боль, которую они, должно быть, испытывали, неся обезглавленное тело того, кого они нежно любили и за кем верно следовали. Иоанн был великим, благочестивым человеком, который был их другом и учителем, чья пламенная проповедь заставила их покаяться и оставить свои грехи, кто вдохновлял и направлял их, чтобы и они приводили к покаянию других.

Возможно, следуя предварительному наставлению Иоанна, ученики затем пошли, возвестили Иисусу о том, что произошло. Иисус сильно любил Иоанна, и, услышав о случившемся, Он удалился оттуда на лодке в пустынное место один. Марк рассказывает более подробно, что Иисус был один со Своими учениками, которых попросил пойти вместе с Ним «„в пустынное место и [отдохнуть] немного“. Ибо много было приходящих и отходящих, так что и есть им было некогда» (Марк. 6:31).

Некоторые толкователи считают, что Иисус ушёл оттуда из-за страха, что Его постигнет та же участь, что и Иоанна; но если Иоанн не боялся Ирода, то Иисус тем более не боялся его. И зачем Иисусу нужно было избегать лишь потенциальной угрозы, когда Он знал, что спустя несколько месяцев Он Сам пойдёт на верную смерть? Если Иисус и удалился, чтобы избежать возможного ареста со стороны Ирода, то лишь потому, что этого не было в планах Отца и ещё не пришло время для Сына.

Иоанн Креститель был первым мучеником, умершим за Христа, и, похоже, Иисус использовал эту возможность отдохнуть для дальнейшей подготовки Своих учеников к тому, что ждёт и их. Следующим должен был умереть Сам Христос; и все остальные двенадцать учеников (включая Матфия, заменившего Иуду), видимо, претерпели мученическую смерть, кроме Иоанна, который умер в ссылке.

Хотя в большинстве стран мира сегодня христиане имеют относительную свободу исповедовать и распространять свою веру, многие верующие переживают то, что пережил Иоанн. Когда они становятся христианами, их семьи отрекаются от них, объявляют их мёртвыми, а иногда даже убивают их. Тысячи людей теряют работу, свободу поклоняться Богу и даже право воспитывать в вере своих собственных детей. Многих бросают в тюрьмы, подвергают пыткам, отправляют в ссылку и публично клевещут на них. Но, по примеру Иоанна, они не отвергают своего Господа ради того, чтобы сохранить свои права, свободу и жизнь.

Чудесное насыщение

И, выйдя, Иисус увидел множество людей и сжалился над ними, и исцелил больных их. Когда же настал вечер, приступили к Нему ученики Его и сказали: «Место здесь пустынное и время уже позднее; отпусти народ, чтобы они пошли в селения и купили себе пищи». Но Иисус сказал им: «Не нужно им идти; вы дайте им есть». Они же говорят Ему: «У нас здесь только пять хлебов и две рыбы». Он сказал: «Принесите их Мне сюда». И велел народу возлечь на траву и, взяв пять хлебов и две рыбы, воззрел на небо, благословил и, преломив, дал хлебы ученикам, а ученики народу. И ели все и насытились; и набрали оставшихся кусков двенадцать коробов полных; а евших было около пяти тысяч человек, кроме женщин и детей (14:14−21)

Насыщение пяти тысяч — единственное чудо Иисуса, записанное во всех четырёх Евангелиях. Это говорит о его исключительной важности. В каждом Евангелии это чудо является кульминацией служения Господа.

Когда Иисус начал Своё служение в Галилее, оно было в основном публичным. Господь искал встреч с людьми, переходя из селения в селение, из города в город, провозглашая Евангелие Царства всем, кто Его слушал. Царь открыто появился перед народом Израиля, предоставляя ему возможность принять Его своим Господом.

Но религиозные вожди с самого начала были настроены скептически; возникшие у них поначалу недружелюбные чувства быстро сменились на враждебные. Чем яснее становились истины, проповедуемые Иисусом, тем сильнее разгоралось пламя их вражды. На фоне смерти Иоанна Крестителя и опасений Ирода, что Иисус был Иоанном, воскресшим из мёртвых, стала проявляться определённая враждебность и со стороны политической власти. Ирод чувствовал такую же угрозу со стороны Иисуса, как и ранее со стороны Иоанна Крестителя, поэтому, не колеблясь, мог сделать с Иисусом то же, что сделал с Иоанном.

Реакция людей была разной, постоянно меняясь. Хотя жители Назарета дважды отвергли Иисуса, так как знали Его ещё мальчиком и юношей, большинство народа всё ещё было в восторге от Его чудес. После того как Иисус совершил чудо, умножив хлебы и рыбу и накормив пять тысяч человек, Его популярность достигла кульминации, и люди силой попытались сделать Его своим царём и освободителем (Ин 6:15).

Однако по мере того как религиозное и политическое противостояние усиливалось, а толпа становилась всё более нерешительной, Иисус стал меньше времени проводить на людях, а больше — наедине со Своими учениками. В последний год Своего служения Он основное внимание посвятил Двенадцати, готовя их к тому, что должно было вскоре с Ним произойти, то есть к Своему распятию и к тому, что произойдёт с ними, когда они начнут выполнять свою задачу — закладывать основание Его Церкви.

Когда ученики Иоанна Крестителя принесли весть о его смерти Иисусу, Он удалился из окрестностей Капернаума, чтобы побыть наедине со Своими учениками (Мф 14:13а; ср. Марк. 6:31). Иисус не боялся за Свою жизнь, потому что знал: никто не мог взять её у Него, если не будет на то Его воли (Ин 10:18). Он удалился, чтобы избежать преждевременной конфронтации с Иродом, чтобы побыть наедине со Своим Отцом и чтобы объяснить значение смерти Иоанна Своим ученикам.

Иисус также нуждался в отдыхе. Даже если бы все относились к Нему положительно, Его физические силы всё равно иссякли бы от такого напряжённого графика проповедей и исцелений. Но растущее противостояние со стороны врагов, непостоянство толпы и продолжающееся непонимание и незрелость учеников истощали Его ещё больше.

Народ, услышав, что Иисус отправился на другую сторону Галилейского моря, «пошёл за Ним из городов пешком» (Мф 14:13б). Некоторые люди прибыли даже раньше Иисуса и учеников (Марк. 6:33), тогда как хромым и больным понадобилось больше времени. Но почти все они были движимы эгоистичными целями, «потому что видели чудеса, которые Он творил над больными» (Ин 6:2). Они пришли, чтобы получить исцеление или посмотреть на исцеление других. Немногие пришли, чтобы услышать от Иисуса духовные истины.

Большинство же были искателями острых ощущений, и их ряды в это время, вероятно, пополнили евреи, шедшие через Галилею на ежегодное празднование Пасхи в Иерусалиме (Ин 6:4). Людьми двигал эгоизм и потворство своим желаниям. Многие, желая исцелиться или развлечься, надеялись к тому же, что этот великий Чудотворец окажется ещё и политическим Мессией, Который использует Свою власть для того, чтобы сбросить иго ненавистных римских оккупантов и их марионетку Ирода.

Но не ожидания людей влияли на происходящее, и не они придавали значимость всему. Бог предпочёл достичь Своих целей вопреки нечестивым человеческим побуждениям и желаниям, как Он часто и делает. В Мф 14:14−21 план Господа продолжает безошибочно осуществляться согласно Его совершенной божественной воле.

БЛАГОЧЕСТИВЫЕ ДЕЛА

И, выйдя, Иисус увидел множество людей и сжалился над ними, и исцелил больных их (14:14)

Выйдя на берег, Иисус увидел множество людей, среди которых только мужчин было пять тысяч, «кроме женщин и детей» (ст. 21). Так как женщин, похоже, особенно влекло к Иисусу, вполне может быть, что многие из них пришли группами или со своими отцами или братьями, — помимо тех, кто пришёл с мужьями и детьми. Дети считались особым благословением от Господа, поэтому семьи в то время были, как правило, большими. Следовательно, можно предположить, что там собралось более двадцати пяти тысяч человек.

В данной ситуации было бы естественным проигнорировать народ и пойти дальше или распустить людей, сказав, что исцелений или других знамений больше не будет. Можно было просто уйти в горы, куда бо льшая часть собравшихся не пошла бы, или опять сесть в лодку и отплыть в такое место, где их нельзя было бы найти.

Но Иисус не последовал обычному человеческому порыву, и, хотя Он был изнурён и очень нуждался в отдыхе, Его влекло к людям. Поэтому Он и сжалился над ними. Слово спланхнизомай (сжалиться) буквально означает движение во внутренностях (в кишечнике), где, по мнению древних, находились эмоции, чувства. Сын Божий не подсчитывал и не рассматривал нужды присутствовавших холодно и безучастно, но Его глубоко трогали страдания, смущение, отчаяние и духовная обречённость окружавших Его людей. Иисус чувствовал боль, испытывал настоящую муку за страдающих людей — верующих и неверующих, евреев и язычников, мужчин и женщин, молодых и старых, богатых и бедных. Он, наверное, скорбел так же, как и в тот момент, когда подошёл к гробнице Лазаря и прослезился (Ин 11:35) и когда в слезах смотрел на Иерусалим и говорил: «Если бы и ты хотя в этот твой день узнал, что служит к миру твоему! Но это сокрыто ныне от глаз твоих» (Лк 19:42). Он являл сострадательное сердце Бога даже в большей мере, чем Иеремия, который объявил непокорному Иуде: «Если же вы не послушаете [Божьего предостережения], то душа моя в сокровенных местах будет оплакивать гордость вашу, будет плакать горько, и глаза мои будут изливаться в слезах» (Иер 13:17).

По Своей великой милости Христос сострадал даже ограниченным, эгоистичным искателям острых ощущений. Он опять явил любящее Божье сердце по отношению к тем, кто, как Иисус знал, не поймёт и не поверит, и кто, в конечном итоге, отвергнет Его. Господь таким же образом наставлял и Апостолов, чтобы они лечили болезни, изгоняли бесов и исцеляли увечных и страдающих от болезней — без всяких ограничений или оговорок (Мф 10:1), — а не демонстрировали Божью силу, передвигая с места на место здания или совершая другие поразительные, но обезличенные чудеса. Такие чудеса демонстрировали бы силу Господа, но в них не проявились бы Его сострадание и милость.

Иисус сжалился ещё и потому, что совершенно ясно понимал весь ужас ада и мучений, ожидающих тех, кто не примет Его. Даже когда Он с любовью исцелял их тела, для Него бесконечно важнее было исцелить их души. Ведь тело после исцеления снова могло стать больным и увечным. А когда Иисус исцеляет больную грехом душу, она навеки освобождается от власти греха и наказания за грех.

Слово арргостос (больной) означает «слабый, бессильный». Эти страдающие от болезней люди, которых исцелил Иисус, очевидно, приложили немалые усилия, чтобы следовать за Ним, когда Он шёл по северному побережью Галилейского моря. Большинство из них, вероятно, нуждалось в помощи родственников и друзей, поэтому они пришли гораздо позже остальных. Более всего они хотели, чтобы этот Человек, Который имел такую сострадательную силу, исцелил их.

Иисус отложил Свой отдых, общение с учениками, отказался от уединения и даже пожертвовал временем общения со Своим Отцом ради того, чтобы помочь этим беспомощным, страдающим людям.

УНЫЛАЯ ПЕРСПЕКТИВА

Когда же настал вечер, приступили к Нему ученики Его и сказали: «Место здесь пустынное и время уже позднее; отпусти народ, чтобы они пошли в селения и купили себе пищи». Но Иисус сказал им: «Не нужно им идти; вы дайте им есть». Они же говорят Ему: «У нас здесь только пять хлебов и две рыбы» (14:15−17)

У евреев вечер делился на два периода: с трёх до шести, и с шести до девяти. В данном сюжете действие происходило в первую часть вечера, то есть до захода солнца. Так как день приближался к концу, ученики беспокоились о том, что люди будут есть. Место было пустынное, до ближайшего города было очень далеко, да и город этот не смог бы обеспечить пропитанием такое огромное количество народа. Было уже поздно, к тому же люди проделали долгий путь, поэтому они проголодались больше обычного.

Из Евангелия от Иоанна мы узнаём, что Иисус в тот день гораздо раньше завёл разговор о том, что людей нужно накормить. Когда Иисус увидел, что «множество народа идёт к Нему», Он сказал Филиппу: «Где нам купить хлеба, чтобы их накормить?» (Ин 6:5). Иисус задал вопрос Филиппу не для того, чтобы получить совет, а «испытывая его; ибо Сам знал, что хотел сделать» (ст. 6). Филипп был из этих мест и, вероятно, знал, какие продукты питания можно было достать; но Иисус ожидал, что Филипп обратится к Нему, а не станет полагаться на людей и произведения земли. К сожалению, на Филиппа большее впечатление производила многочисленность толпы, чем величие силы Иисуса, и он скептически ответил: «Им на двести динариев не довольно будет хлеба, чтобы каждому из них досталось хоть немного» (ст. 7). Один динарий был средним дневным заработком обычного работника, но было очевидно, что даже заработанного за полгода не хватило бы, чтобы накормить тысячи собравшихся людей. Филипп знал, что у них слишком мало денег, чтобы приобрести достаточное количество еды, даже если бы они купили самый дешёвый хлеб.

В этот момент или немного позже Андрей нашёл маленького мальчика, у которого было «пять хлебов ячменных и две рыбки»; но, подобно Филиппу, он поспешил выразить своё огорчение: «Но что это для такого множества?» (Ин 6:8−9). По-видимому, Господь дал возможность Филиппу и Андрею обдумать Его предложение в течение дня, пока Он исцелял людей и «беседовал с ними о Царстве Божьем» (Лк 9:11). Иисус испытывал веру этих учеников.

Оглядываясь назад, с расстояния в две тысячи лет, кажется невероятным, что даже после слов Иисуса: «Не нужно им идти; вы дайте им есть», у учеников не возникла мысль о том, что Он может чудесным образом накормить этих людей. Не видя дальше своих собственных возможностей, они ответили: «У нас здесь только пять хлебов и две рыбы». Казалось бы, и с их малой верой было естественно предположить, что Иисус может накормить толпу. Но они были похожи на человека, стоящего у Ниагарского водопада и спрашивающего, где взять воды, чтобы утолить жажду. Они находились лицом к лицу с Высшей силой во Вселенной, однако были ещё духовно слепы. Они знали и не знали её. Если бы кто-нибудь спросил их, может ли Иисус совершить такое, они бы единодушно, не колеблясь, ответили: «Конечно, может!» Но даже когда в предложении Иисуса прозвучала подсказка, они видели лишь свою несостоятельность.

Мы, современные христиане, склонны думать, что если бы мы были на месте учеников, то непременно попросили бы Иисуса накормить народ, так как Он сотни раз доказывал, что способен совершить подобное. Какие могут быть сомнения в том, что Сын Божий способен сотворить еду, чтобы накормить народ? Ведь сотворил же Он вино для гостей на брачном пире в Кане. Вряд ли этот случай стал бы невыполнимой задачей для Того, Кто исцелял всякого рода болезни, воскрешал мёртвых, изгонял бесов, ходил по воде и мгновенно укротил неистовую бурю. Однако сколько раз каждый верующий сталкивается с проблемами, которые кажутся ему непреодолимыми, и не учитывает силу Господа?

Несмотря на то что двенадцать учеников ходили с Господом, слышали, как Он учил Божьей истине, и видели, как Он демонстрировал чудесную силу, они были слишком неразумными духовно, чтобы увидеть очевидное. Они смотрели на всё своими плотскими глазами, видя лишь человеческие возможности.

ПРОЯВЛЕНИЕ СИЛЫ

Он сказал: «Принесите их Мне сюда». И велел народу возлечь на траву и, взяв пять хлебов и две рыбы, воззрел на небо, благословил и, преломив, дал хлебы ученикам, а ученики народу. И ели все и насытились; и набрали оставшихся кусков двенадцать коробов полных; а евших было около пяти тысяч человек, кроме женщин и детей (14:18−21)

Это кульминационный момент в данной истории, когда после проявления Иисусом божественной силы у учеников наступает прозрение в отношении того, что им надлежит делать.

Наверняка с грустью в глазах Иисус сказал: «Принесите их Мне сюда», имея в виду хлебы и рыбу. Он всё ещё учил учеников делать то, что, к этому времени, должно было стать для них второй натурой. По сути, Он говорил им: «Я знал, что у вас недостаточно еды и денег, чтобы накормить людей, и Я знал, что у вас не было никакой возможности достать их. Я не ждал, что вы накормите их своими собственными силами и средствами. Попросив вас накормить их, Я просил вас довериться Мне. Не говоря вам, Я давал вам возможность принести то малое, что у вас было, а в остальном довериться Мне».

Северо-восточное побережье Галилейского моря весной становится очень красивым, покрытым зелёной травой. Но, вместо того чтобы сидеть, люди стояли, чтобы лучше видеть и слышать Иисуса. Поэтому Он велел народу возлечь на траву, чтобы им было удобнее и чтобы легче было раздавать еду. Он посадил их прасиай прасиай (что буквально означает «грядка к грядке»), группами по сто и по пятьдесят человек (Марк. 6:40), оставляя проходы между группами, чтобы ученики могли свободно проходить, обслуживая их. В своих ярких одеждах толпа, должно быть, напоминала огромную мозаику из цветочных клумб или гигантское лоскутное одеяло, разостланное на склоне горы.

Люди, вероятно, не имели ни малейшего представления о том, почему их так заботливо рассаживают по группам. Ученики могли догадаться почему, но они всё ещё не знали, как действовать дальше. Когда люди расселись, Иисус взял пять хлебов и две рыбы; но прежде чем совершить задуманное Им чудо, Он, воззрев на небо, благословил еду, возблагодарив Небесного Отца (Ин 6:6,11; ср. 1Тим 4:3−5).

После этого Господь, преломив, дал хлебы ученикам, а ученики, в свою очередь, народу, и ели все. В какой момент произошло чудо, не сообщается. Вероятно, еда постоянно умножалась, пока ученики ходили среди людей, раздавая еду. Ученикам не под силу было бы носить большие, тяжёлые корзины, куда вместилась бы вся еда, даже разделённая на двенадцать частей. Не было звуков фанфар, не было разительного превращения малого количества еды в большое. Чудо само по себе было невидимым, его масштабы стали заметны лишь тогда, когда ели тысячи людей, то есть ели все.

Слово хортазо (насытиться) часто использовалось по отношению к животным, которые стоят у кормушки до тех пор, пока не насытятся. Иисус использует это же слово в Заповедях блаженства, когда обещает, что алчущие и жаждущие правды «насытятся» (Мф 5:6). Так как умноженные ячменные хлебы и рыба были сотворены божественным образом, такого насыщения люди, по-видимому, никогда в своей жизни не испытывали. Это была совершенная еда, не испорченная грехопадением и последующим развращением всей земли через грех.

Еды было более чем достаточно, чтобы насытить народ, и значительное её количество осталось, поскольку набрали оставшихся кусков двенадцать коробов полных. После того как ученики распределили еду между людьми, у каждого из учеников в корзине осталась еда, которой они могли поделиться с Иисусом! В великом хозяйстве Божьем еды оказалось не слишком мало и не слишком много.

Как уже отмечалось, тот факт, что евших было около пяти тысяч человек, кроме женщин и детей, означает, что общее количество людей могло достигать двадцати пяти тысяч душ.

Хотя Матфей и не упоминает об этом, но в тот момент люди настолько были поражены силой Иисуса, что попытались «прийти, нечаянно взять Его и сделать царём» (Ин 6:15). Перед ними был Человек, Который мог не только исцелить все болезни, но и освободить их от постоянного труда и других усилий, которые необходимо было приложить, прежде чем положить кусок хлеба в рот, — и всё это всего лишь по слову, а иногда даже и без него. Они ни капли не сомневались, что Иисус был таким Мессией, каким они Его представляли, и были полны решимости сделать Его царём. Они были правы в том, что Иисус действительно был Мессией, но ошибались по поводу того, каким Мессией Он был. Он не был политическим освободителем или кормильцем, как они ожидали, и Его коронация была не в их власти. В нынешнем веке, как объявил позже Иисус, Его «Царство… не от мира сего» (Ин 18:36).

В тот день вся толпа состояла из трёх групп: двенадцать учеников, верующий остаток среди народа и огромное большинство неверующих. Рассмотрев каждую группу, мы можем извлечь много духовных уроков.

Двенадцать были утверждены. Двенадцать учеников были для Иисуса объектом постоянной заботы, наставлений и обучения. Именно на их плечи вскоре должна была лечь забота по созданию Церкви, и Иисус знал, что времени для подготовки их к этому делу мало. Однако один только этот эпизод насыщения пяти тысяч научил учеников целому ряду важных принципов и истин.

Во-первых, Иисус показал им пример удаления от ненужной опасности. Мученичество или любой другой вид страданий, как разновидность самопрославления, человек переносит не ради Господа. Ученики также узнали, насколько важен отдых и уединение даже в служении Господу. Иногда, как в этом случае, отдыхать приходится не тогда, когда мы этого хотим, и не так, как нам хотелось бы; но даже Господь, будучи Человеком, не игнорировал отдых, уединение и восстановление сил. Двенадцать учеников поняли, насколько важно проводить свободное время с теми, с кем человек трудится. Сотрудники нуждаются в особом времени общения друг с другом, чтобы поддержать друг друга и поделиться своими нуждами и чувствами.

Иисус также подтвердил, что ученикам необходимо проявлять сострадание к тем, кто в нужде, даже если эти нуждающиеся ненадёжны и не заслуживают этого. Сын Божий самоотверженно удовлетворил нужды людей в тот день, хотя знал, что большинство из них очень скоро потеряют к Нему интерес и отпадут. Он учил учеников тому, что, какими бы важными ни были отдых и время досуга, ими нужно пожертвовать ради того, чтобы удовлетворить более важные нужды других. Верующий не обладает неотъемлемыми правами на личную свободу и личные блага. Всё, что мы имеем, включая наши собственные нужды и права, должно быть направлено на служение другим во имя Христа (см. 1Кор 9).

Иисус учил учеников, что, заботясь о физических нуждах других, они также должны способствовать распространению истины о Царстве. «Социальное Евангелие», которое, откликаясь на нужду человека, не свидетельствует о духовном спасении через Христа, вообще Евангелием не является (см. Гал 1:6−9).

Иисус учил учеников делать всё аккуратно и тщательно, как это делает Бог (1Кор 14:33,40). Наряду с уроком о порядке, они получили более важный урок о необходимости быть послушными Господу, даже когда на это нет явной причины. Иисус велел Двенадцати разделить людей на группы по пятьдесят и сто человек (Марк. 6:40) ещё до того, как они узнали о цели этого действия. И после того как Иисус благословил хлебы и рыбу и передал их ученикам, еда, по-видимому, стала умножаться лишь в тот момент, когда ученики приступили к её раздаче. Чудо принесло плоды только тогда, когда ученики исполнили повеление Иисуса.

Иисус также продемонстрировал Божью великую щедрость, обеспечив всех таким количеством еды, что все насытились, однако проявил при этом бережливость, не позволив ничему пропасть. Наш Бог — Бог, дающий в изобилии и без скупости. Служение Божьих рабов должно также отличаться щедрыми даяниями без меры, учитывая прежде всего нужды других людей. Прежде чем ученики узнали, что еда останется и для них, они послушно раздали людям всё, что имели. Точно так же, как еда стала умножаться, когда ученики начали раздавать её, их собственная нужда была удовлетворена лишь после того, как они удовлетворили нужды других. Та первая небольшая порция пищи, которую Иисус вручил ученикам, была недостаточной даже для двенадцати учеников. Это всего лишь был обед маленького мальчика. Но, проявив послушание, они отдали Иисусу даже то малое, что имели.

Самый главный урок для учеников состоял в том, чтобы научиться доверять Богу, что Он даст всё необходимое, даже если это кажется нам невозможным. Даже после того, как у учеников был целый день, чтобы обдумать призыв Иисуса самим накормить людей, им даже в голову не пришло обратиться за помощью к Нему. Как и большинство из нас, они всё ещё были склонны искать помощи где угодно, только не у Него, хотя уже были свидетелями многих чудес, совершённых Иисусом ранее. Этот урок учит нас ещё одной истине: хотя Бог вполне может совершить Свой труд и без нас и без того, что у нас есть, Он предпочитает использовать нас и наши ограниченные возможности, чтобы преизобиловала Его благодать и сила.

Божий план спасения включает в себя свидетельство, труд и материальные средства тех, кто принадлежит Ему. В Своей бесконечной мудрости Господь наиболее полно проявляет Свою силу через нашу слабость, и Своё изобилие — через нашу нищету (1Кор 1:26−29). Бог часто использует что-то малое с гораздо большей эффективностью, чем то, что считается большим и многообещающим.

Как поётся в песне, «в руках Господа и малое становится большим». Бог использовал плач младенца, чтобы растрогать сердце дочери фараона, и посох пастуха, чтобы совершить чудеса в Египте. Бог использовал юношу и его пращу, чтобы убить Голиафа и поразить войско филистимлян. Он использовал бедную вдову, чтобы поддержать Илию, и маленькую девочку, чтобы привести прокажённого Неемана к Елисею. Он использовал ослицу, чтобы научить Валаама истине, и ослиную челюсть, чтобы убить тысячу человек. Он использовал маленькое дитя, чтобы научить Своих учеников смирению, и обед мальчика, чтобы накормить двадцать пять тысяч человек.

Верующий остаток был утверждён. Из этого огромного количества людей некоторые уже уверовали в Христа как своего Спасителя и последовали за Ним на другую сторону озера не для того, чтобы исцелиться или развлечься, а ради духовного благословения. Были также и те, кто искал и получил спасение. На следующий день некоторые из них спрашивали Иисуса: «Что нам делать, чтобы творить дела Божьи?», и умоляли Его: «Господи! Подавай нам всегда такой хлеб» (Ин 6:28,34). Этот избранный остаток видел, как Божья сила действовала в Иисусе, и прославлял Его. Своими духовными глазами они видели не только насыщение толпы, но и проявление Господом сострадания. Они видели великое целомудрие и рассудительность Иисуса. Он не прибегал к эффектным доказательствам, которые заворожили бы Его зрителей, как делали и продолжают делать многие шарлатаны и ложные целители. Ученики также видели проявление Божьего Царства, потому что видели Самого Царя в действии. Они видели, как этот Царь милостиво служил Своим подданным и даже тем, кто не признавал в Нём своего Повелителя.

Неверующие, отвергающие Его, были разоблачены. Однако большая часть почвы, на которую упало семя Евангелия Царства в тот день, оказалась жёсткой и тернистой. Большинство людей не видели ничего, кроме того, что выглядело как удивительное волшебство. Они ясно видели Иисуса-Человека, но совершенно не видели Сына Божьего. Они наполнили свои животы, насытившись так, как им никогда не приходилось насыщаться, но так и не вкусили Хлеба Жизни. Они ушли физически наполненными, но духовно пустыми. И так как они, получив великий свет от Бога, предпочли тьму, они пошли домой, находясь ещё дальше от Него и в ещё большем грехе, чем ранее. Они пришли ради того, что Иисус мог дать им, но их неверующие, потворствующие себе сердца не позволили им получить Его самый большой дар.

Поклонение Божьему Сыну

И тотчас понудил Иисус учеников Своих войти в лодку и отправиться прежде Его на другую сторону, пока Он отпустит народ. И, отпустив народ, Он взошёл на гору помолиться наедине; и вечером оставался там один. А лодка была уже на середине моря, и её било волнами, потому что ветер был встречный. В четвёртую же стражу ночи пошёл к ним Иисус, идя по морю. И ученики, увидев Его идущим по морю, встревожились и говорили: «Это призрак», и от страха вскричали. Но Иисус тотчас заговорил с ними и сказал: «Ободритесь; это Я, не бойтесь». Пётр сказал Ему в ответ: «Господи! Если это Ты, повели мне прийти к Тебе по воде». Он же сказал: «Иди». И, выйдя из лодки, Пётр пошёл по воде, чтобы подойти к Иисусу, но, видя сильный ветер, испугался и, начав утопать, закричал: «Господи! Спаси меня». Иисус тотчас простёр руку, поддержал его и говорит ему: «Маловерный! Зачем ты усомнился?» И, когда вошли они в лодку, ветер утих. Бывшие же в лодке подошли, поклонились Ему и сказали: «Истинно Ты Сын Божий» (14:22−33)

Кульминацией этого отрывка является поклонение учеников Иисусу, когда они исповедовали: «Истинно Ты Сын Божий» (ст. 33). Хотя Отец сказал об этом во время крещения Иисуса (3:17) и даже бесы возле Гадары обращались к Нему как к Сыну Божьему (8:29), здесь впервые двенадцать учеников недвусмысленно назвали своего Наставника Сыном Божьим.

В событиях, описанных в Мф 14:22−33, можно увидеть пять доказательств божественности Иисуса, которые привели учеников к такому признанию. На протяжении всего нескольких часов они получили неоспоримые подтверждения божественной власти, божественного знания, божественной защиты, божественной любви и божественной силы Иисуса.

ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ЕГО БОЖЕСТВЕННОЙ ВЛАСТИ

И тотчас понудил Иисус учеников Своих войти в лодку и отправиться прежде Его на другую сторону, пока Он отпустит народ. И, отпустив народ, Он взошёл на гору помолиться наедине; и вечером оставался там один (14:22−23)

Первое подтверждение божественности Иисуса в этом случае было связано с демонстрацией Его божественной власти. То, что Иисус понудил Своих учеников войти в лодку, позволяет достаточно обоснованно предположить, что они не хотели покидать Его и, возможно, спорили с Ним об этом. Как только пять тысяч мужчин, а также женщины и дети насытились и были собраны двенадцать корзин остатков еды, люди сказали: «Это истинно Тот Пророк, Которому должно прийти в мир», и хотели «прийти, нечаянно взять Его и сделать царём» (Ин 6:14−15а). Чтобы этого не произошло, Иисус «опять удалился на гору один» (ст. 15б). Конечно, Он был предсказанным Царём, но в это время Он не устанавливал Своё земное Царство. В любом случае, право венчать Его на Царство не принадлежало толпе.

Ученики же, явно, думали, что Иисус уже давно должен был получить признание народа, и радовались, что наконец-то Его признали как Мессию, грядущего Царя, Который свергнет Ирода и римское иго и упрочит место Израиля, по праву принадлежащее ему как ведущей державе на мировой арене. Сам Иисус учил их, чтобы они молились о приходе Царства (Мф 6:10), и казалось, что наступало благоприятное время, когда Он мог реально ответить на эту молитву.

Ученики также, наверняка, думали о высоких должностях, которые они займут как главные министры в Царстве Иисуса, и о том престиже и власти, которые они будут иметь, занимая эти должности. На протяжении почти двух лет они вместе с Господом испытывали со стороны окружающих равнодушие и пренебрежение и жили едва сводя концы с концами. Теперь же, когда народ с таким энтузиазмом поддерживал Иисуса, наступил самый подходящий момент, чтобы сделать первый шаг к престолу. Мирской, эгоистичный и честолюбивый Иуда наверняка больше всех усердствовал в развитии подобного мышления у других учеников.

Зная их мысли и растущее влияние толпы на них, Иисус удалил учеников от такого порочного подстрекательства, повелев им войти в лодку и отправиться прежде Его на другую сторону. Он понудил учеников удалиться отчасти из-за их восприимчивости к политическим планам людей.

Иоанн конкретно называет место на другой стороне моря Капернаумом (6:24), а Марк говорит о земле Геннисаретской (6:53), маленькой плодородной долине на западном берегу Галилейского моря, между Капернаумом и Магдалой. Это было короткое путешествие через северную часть Галилейского моря, путешествие, которое большинство учеников проделывали много раз. Но сейчас они противились и не хотели плыть, и не только из-за восторженной толпы, которая хотела сделать Иисуса царём, но и потому, что не хотели разлучаться с Иисусом. Хотя они были слабы в вере и легко поддавались влиянию, тем не менее они были глубоко преданы Господу и чувствовали своё несовершенство и уязвимость, когда Его не было с ними. Они, возможно, не хотели плыть ещё и потому, что видели усиливающийся ветер, и, проявляя осторожность, не хотели совершать даже такое короткое путешествие в темноте и в плохую погоду.

Но, вопреки своему нежеланию, ученики сели в лодку и отплыли. Они находились во власти Господа, и Ему не нужно было прибегать к сверхъестественной силе, чтобы заставить их отплыть. Было достаточно Его твёрдого слова, и здесь нет заслуги учеников в том, что они послушались. Когда Он велел им отправиться прежде Его на другую сторону, они так и сделали.

Иисус также продемонстрировал Свою божественную власть над множеством людей, которые, несмотря на то что их было очень много (вероятно, двадцать пять тысяч или больше), не могли заставить Иисуса сделать что-либо вопреки планам и воле Его Отца. После того как Он отправил учеников в Капернаум, Он также отпустил и народ. Согласно своим представлениям и целям, люди были полны решимости сделать Его царём, но не смогли. Без дискуссий или фанфар Иисус просто распустил народ, и люди стали устраиваться на ночлег, где могли, возле Вифсаиды, в нескольких километрах от северо-восточного побережья озера.

Иисус имеет власть над судьбами всех людей, включая их окончательный удел (Ин 5:22). Он имеет власть над всем сверхъестественным миром, включая мир сатаны и его падших ангелов (Марк. 1:27). Иисус имеет власть над святыми ангелами, которых Он мог в любую минуту призвать на помощь (Мф 26:53). Люди, которые слышали, как Иисус излагал Нагорную проповедь, признавали, что «Он учил их, как власть имеющий» (Мф 7:29). Когда Иисус послал Двенадцать на их первое миссионерское задание, Он передал им часть Своей власти «над нечистыми духами, чтобы изгонять их и врачевать всякую болезнь и всякую немощь» (Мф 10:1). В Своём Великом поручении Он объявил оставшимся одиннадцати ученикам: «Дана Мне всякая власть на небе и на земле» (Мф 28:18).

Иисус имеет полную власть над всем на земле и на небе. Он повелевает людьми и управляет ими; Он повелевает и управляет ангелами, и падшими и святыми; Он властвует над природой и управляет ею.

И, отпустив народ, Он взошёл на гору помолиться наедине; и вечером оставался там один. У Иисуса было мало времени, чтобы отдохнуть или не спеша пообщаться с учениками. У Него было время лишь на то, чтобы помолиться, после чего Он чудесным образом встретил учеников посреди неистовой бури на море.

Искушения Иисуса не начались и не закончились тремя искушениями в пустыне, последовавшими сразу после Его крещения. Тогда дьявол «отошёл от Него до времени» (Лк 4:13). Восторг учеников и толпы, желающей сделать Его царём, был очень похож на третье искушение в пустыне, в котором сатана предлагал Иисусу «все царства мира и славу их» (Мф 4:8−9). Дьявол, возможно, спрашивал: «Может ли быть время, более подходящее для установления Царства, чем праздник Пасхи? И можно ли более торжественно войти в Иерусалим, чем во главе многотысячной толпы верных, восторженных поклонников?» Иисус наверняка собрал бы ещё больше людей по пути в Святой город, и, благодаря Его сверхъестественной силе, Ему была бы обеспечена победа над любыми противниками. Он мог бы с лёгкостью подчинить Себе Ирода. Даже могущественный Рим не мог бы быть достойным противником для Божьего Сына. Иисус мог бы пренебречь крестом и избежать страданий, не возлагая на Себя грехов всего мира.

Какие бы мысли сатана ни пытался вложить в разум Иисуса, Христос отвернулся от этого зла, как Он делал и в других случаях. Затем Он пришёл к Своему Небесному Отцу помолиться. В некотором смысле Он праздновал победу, но это была победа не над Римом, а над искушением; Иисус обратил Своё внимание к Небесному Отцу, с Которым Он соединился в близком, живительном общении. Как и в Гефсиманском саду, Иисус, несомненно, жаждал восстановить то славное общение, которое имел с Отцом ещё до сотворения мира (Ин 17:5). Но у Него были и другие дела.

В конце Своего земного служения Иисус сказал Петру: «Вот, сатана просил, чтобы сеять вас, как пшеницу, но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя» (Лк 22:31−32). Много раз до Своей первосвященнической молитвы (Ин 17:6−26) Иисус молился о Своих учениках, и, вероятно, Он молился о них и в этот раз.

К этому времени наступила вторая часть вечера, продолжавшаяся с шести до девяти часов. Иисус накормил народ во время первой части вечера (Мф 14:15), с трёх до шести часов. И когда стемнело, Иисус был там, на горе, один.

ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ЕГО БОЖЕСТВЕННОГО ЗНАНИЯ

А лодка была уже на середине моря, и её било волнами, потому что ветер был встречный. В четвёртую же стражу ночи пошёл к ним Иисус, идя по морю (14:24−25)

Вторым доказательством божественности Иисуса было проявление Им божественного знания. Подчинившись повелению Иисуса, ученики сели в лодку и отправились на другую сторону Галилейского моря. Однако вскоре после того как они отплыли, поднялся сильный ветер, а они были уже на середине моря. Иоанн сообщает, что расстояние было «около двадцати пяти или тридцати стадий», то есть пять-шесть километров (Ин 6:19).

Поскольку при обычном путешествии через северную часть Галилейского моря путь лодки к любой точке составлял бы не более двух-трёх километров, то, очевидно, её отнесло волнами на несколько километров на юг, ближе к середине озера. Маленькое судно с учениками било волнами, дул встречный ветер, унося лодку всё дальше и дальше от места назначения и всё ближе к бедствию. Был ли парус на этом судне или нет, но он был бы бесполезен при таком сильном ветре и бушующих волнах. Ученики могли продвигаться только с помощью вёсел, и они отчаянно «гребли через силу» (Марк. 6:48; Новый перевод с греч. подлинника), пытаясь спасти свои жизни.

Ещё на берегу, когда Иисус отослал их, учеников охватило чувство растерянности и разочарования. И хотя они, должно быть, задавались вопросом, почему Иисус послал их на верную смерть, нужно отдать им должное за их послушание и упорство. Хотя ночь была тёмной, море штормило, а положение было явно безнадёжным, ученики изо всех сил старались сделать то, что повелел им Господь. Хуже всего было то, что Иисуса не было рядом с ними. Однажды, во время подобной бури, они разбудили Его, и Он «запретил ветрам и морю, и сделалась великая тишина» (Мф 8:26). Но теперь Он находился за много километров от них. Возможно, Он видел, что начался шторм, и знал, в каком трудном положении они находятся; но, казалось, у Него не было никакой возможности добраться до них. Если все ученики вместе не могли справиться с ветром и волнами, то тем более — один человек.

Однако Иисус знал об этой ситуации задолго до того, как она возникла, и Ему не нужно было побыстрее закончить молиться, чтобы успеть им на помощь. И буря, и ученики в равной степени находились в Его руках. Он заранее всё предвидел и знал, как поступит.

Ночь делилась на четыре стражи, или смены. Первая стража — с шести до девяти часов, вторая — с девяти до двенадцати, третья — с двенадцати до трёх и четвёртая — с трёх до шести. Следовательно, четвёртая стража ночи включала в себя время перед рассветом; это означает, что ученики находились в море, как минимум, девять часов, большую часть времени сражаясь со штормом.

Иисус выжидал довольно долго, прежде чем пошёл к ним. Точно так же Он не спешил в Вифанию, когда умер Лазарь. В обоих случаях Иисус мог прийти гораздо раньше. Он также мог совершить чудеса, и не присутствуя там, — как в случае, когда исцелил слугу сотника (Мф 8:13). Он, конечно, мог предотвратить смерть Лазаря и бурю. Но в Своей бесконечной мудрости Иисус преднамеренно допустил, чтобы Мария и Марфа, а также ученики достигли крайней степени нужды, прежде чем вмешался. Он знал всё обо всех, знал о них прежде, чем они родились. Он бесконечно лучше их знал, что лучше для них и для славы Божьей.

Ученикам следовало бы радоваться, как радовался Давид: «Сойду ли в преисподнюю — и там Ты. Возьму ли крылья зари и переселюсь на край моря — и там рука Твоя поведёт меня, и удержит меня десница Твоя» (Пс 138:8−10). Они должны были бы вспомнить, что «будет Господь прибежищем угнетённому, прибежищем во времена скорби» (Пс 9:10), что Господь — их твердыня и их Избавитель, их скала (Пс 17:3), и что Он сохранит их даже тогда, когда они будут проходить «долиной смертной тени» (Пс 22:4). Они должны были бы вспомнить слова Бога к Моисею из горящего куста: «Я увидел страдание народа Моего в Египте и услышал вопль его от приставников его; Я знаю скорби его» (Исх 3:7); вспомнить, что до того, как Авраам готов был вонзить нож в сердце Исаака, Господь усмотрел овна, занявшего место Исаака (Быт 22:13).

Но, находясь в ту ночь в крайне тяжёлых обстоятельствах, ученики забыли об этих Псалмах и о силе Господа, в которой они могли торжествовать. У них не было уверенности в том, что Господь, Который знал всё о страданиях Своего народа в Египте и не оставил его, имеет отношение и к этой буре. Они не видели никакой связи между своим опасным положением и тем, что Господь усмотрел заместительную жертву для Исаака, когда ему угрожала смерть.

Ученики забыли даже заверение Самого Иисуса, что их Небесный Отец знает обо всех их нуждах до их прошения (Мф 6:32), что ни одна из малых птиц «не упадёт на землю без воли Отца» и что у них «и волосы на голове все сочтены» (10:29−30). Но в тот момент они видели лишь опасность и испытывали только страх.

Но Иисус не забыл о Своих учениках. Идя по морю, Он прошёл через ту самую опасность, которая грозила им смертью. По бушующему морю Иисус шёл, как по тропинке. Он не мог видеть их с горы или в темноте и буре, но Он знал точно, где они находились. Бог видит не так, как мы, потому что «на всяком месте очи Господа: они видят злых и добрых» (Притч 15:3). «И нет творения, скрытого от Него, но всё обнажено и открыто перед очами Его: Ему дадим отчёт» (Евр 4:13).

ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ЕГО БОЖЕСТВЕННОЙ ЗАЩИТЫ

И ученики, увидев Его идущим по морю, встревожились и говорили: «Это призрак», и от страха вскричали. Но Иисус тотчас заговорил с ними и сказал: «Ободритесь; это Я, не бойтесь» (14:26−27)

Третье доказательство божественности Иисуса проявилось в том, что Он оберегал учеников. Когда Он приближался к ним, ученики подумали, что их ждёт что угодно, только не помощь. Поэтому они, увидев Его идущим по морю, встревожились и говорили: «Это призрак», и от страха вскричали. Слово теорео (производным от которого является слово «увидев») означает «смотреть пристально». Это говорит о том, что взгляд учеников был прикован к тому, что возникло перед ними. Сначала Иисус шёл не прямо по направлению к лодке, а как бы мимо (Марк. 6:48); но это не имело значения для учеников, ведь рядом с ними находился призрак. Этого было достаточно, чтобы они встревожились чуть ли не до потери сознания. Слово «призрак» — по-гречески фантасма, что означает видение, воображаемое существо. От него произошло слово «фантом».

Многие либеральные толкователи настаивают на том, что ученики лишь думали, что видят Иисуса, идущего по воде, так как их уставший и испуганный разум сыграл с ними злую шутку. Однако невозможно представить, что все двенадцать одновременно увидели одно и то же видение. Такое толкование вряд ли объясняет и то, что Иисус каким-то образом оказался в лодке, и как только Он там очутился, буря мгновенно прекратилась. Авторы Евангелий подчёркивают то обстоятельство, что лодка была на большом расстоянии от берега. Не могли также ученики, как некоторые предполагают, видеть Иисуса идущим по берегу (а им казалось, что Он идёт по воде) даже в ясный день. Либо они лгали, рассказывая об этом событии, либо всё произошло именно так, как они изложили.

Из-за темноты, бушующего моря, усталости и страха из-за бури ученики не узнали Иисуса, когда Он появился перед ними. Марк сообщает, что «все видели Его» (Марк. 6:50), но никто из них не подозревал, что это был Иисус. Их охватил смертный ужас, когда они увидели нечто, похожее на призрак. В предрассветной тьме безнадёжность перешла в полное отчаяние. В панике они могли только вскричать от страха.

Хотя Иисус испытывал веру учеников, Он понимал, насколько слабыми они были. Он рассеял все их страхи, просто сказав: «Ободритесь; это Я, не бойтесь». Несмотря на сильный ветер, захлёстывающие лодку волны и затуманенный страхом разум, ученики мгновенно узнали голос своего Наставника.

В этот момент было не до объяснений, почему и как Он оказался здесь и что хотел сделать далее, или почему Он не пришёл им на помощь раньше. В этот момент ученики нуждались в ободрении. Нужно было прежде всего усмирить бурю, бушевавшую у них внутри, а потом ту, которая бушевала вокруг.

Иисус шёл по воде не для того, чтобы научить этому учеников. Пётр попытался сделать это и не смог; не говорится также и о том, что кто-либо иной из учеников делал это. Господь хотел показать, что Он всегда готов с любовью сделать всё необходимое, чтобы спасти Своих детей. Для этого не обязательно ходить по воде, но, поступив так, Он оставил незабываемые воспоминания о силе и масштабе Своей божественной защиты. Он сделал это не для того, чтобы научить учеников ходить по воде, но чтобы укрепить их веру в то, что Бог может и будет действовать в защиту Своих детей.

Нет такого места, где Христос не смог бы нас найти; нет такой бури, от которой Он не смог бы нас спасти. Он защищает Своих и никогда не подведёт и не покинет их (Нав 1:5; Евр 13:5). Урок, преподанный ученикам, касается и нас: у Божьего народа нет причин для страха. Какими бы безнадёжными и пугающими ни казались нам проблемы, причин для беспокойства нет. В жизни много бурь и боли, много угроз и страхов. Некоторые верующие страдают больше, чем другие, но так или иначе все переносят страдания. Несмотря на многие переживания, буря никогда не бывает слишком страшной, ночь — слишком тёмной, а лодка — слишком утлой, чтобы мы оказались вне пределов заботы нашего Отца.

Когда Павел плыл на корабле в Рим, где он должен был предстать перед Кесарем, в Средиземном море, недалеко от острова Крит, случился сильный шторм. После того как команда выбросила за борт весь груз, снасти, припасы и продовольствие, кораблю всё ещё угрожала опасность врезаться в скалы. Павел предупреждал, что нужно было остаться на зиму в порту Хорошие Пристани, но сотник и капитан корабля проигнорировали его совет. Когда уже все на корабле потеряли надежду, что им удастся добраться до берега живыми, Павлу явился ангел и заверил, что, хотя корабль и погибнет, все люди останутся в живых. Однако даже до явления ангела Павел, в отличие от испуганных учеников, был абсолютно спокоен, ободряя бывших с ним на корабле: «Ободритесь, мужи, ибо я верю Богу, что будет так, как мне сказано» (Деян 27:25).

Итак, ученики, которые не хотели покидать Иисуса и плыть в Капернаум, подчинились Ему и поплыли навстречу надвигающейся буре, и Иисус почтил их верность. Когда верующие послушны Богу, они находятся в безопасности, независимо от обстоятельств. Безопасное место не там, где человек находится в благоприятных обстоятельствах, а там, где он послушен воле Божьей.

ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ЕГО БОЖЕСТВЕННОЙ ЛЮБВИ

Пётр сказал Ему в ответ: «Господи! Если это Ты, повели мне прийти к Тебе по воде». Он же сказал: «Иди». И, выйдя из лодки, Пётр пошёл по воде, чтобы подойти к Иисусу, но, видя сильный ветер, испугался и, начав утопать, закричал: «Господи! Спаси меня». Иисус тотчас простёр руку, поддержал его и говорит ему: «Маловерный! Зачем ты усомнился?» (14:28−31)

Четвёртое доказательство божественности Иисуса заключается в проявлении Им божественной любви. Хотя и Марк, и Иоанн описывают, как Иисус ходил по воде, только Матфей включает историю с Петром.

Употребление Петром союза «если» не говорит о его сомнении, Господь ли это, иначе он не захотел бы идти по воде навстречу какому-то привидению. Пётр от природы был импульсивным и дерзким, из-за излишней уверенности он не раз попадал в неприятные ситуации, включая конфликты с Господом. Но нужно было нечто большее, чем дерзость, чтобы рыбак, который провёл на море всю свою жизнь, отважился ступить на воду; ведь никто на борту не знал лучше Петра, как опасны бури на Галилейском море. Его, вероятно, не раз смывало за борт, и он не раз видел, как это случалось с другими. Он не был глупцом, и маловероятно, что его импульсивность так легко одержала верх над здравым смыслом и инстинктом самосохранения.

Более вероятно, что Пётр был вне себя от радости, увидев Иисуса. Рядом с Иисусом он был бы в полной безопасности. Простая импульсивность могла заставить его выпрыгнуть из лодки, надеясь, что Иисус каким-то образом спасёт его. Но он был осторожным и поэтому попросил Господа: «Повели мне прийти к Тебе по воде». Он знал, что Иисус обладал силой, которая помогла бы ему идти по воде, но не осмеливался на такой подвиг без Его указаний. Просьба Петра была порывом чувств, основанным на сильной вере. Он обратился с этой просьбой не для того, чтобы произвести впечатление, а чтобы таким образом подойти к Иисусу.

И хотя Пётр совершил немало того, за что был достоин осуждения, всё же иногда его поступки, наряду с дерзостью и трусостью, отражали его любовь, мужество и веру. Например, хотя он и отрёкся от Господа во дворе первосвященника во время суда над Иисусом, он, тем не менее, хотел быть как можно ближе к Нему. Остальных учеников вообще нигде не было видно. В предложении Петра на горе Преображения не было мудрости, но оно было продиктовано его искренней преданностью: «Господи! Хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии» (Мф 17:4). Он искренно любил Иисуса и искренно хотел служить и угождать Ему. Пётр не из гордости воспротивился тому, чтобы Иисус умыл ему ноги, а потому что, в глубоком смирении, он не мог даже представить, чтобы Господь умывал ноги такому недостойному человеку как он. И когда Иисус объяснил важность того, что Он делал, Пётр сказал: «Господи! Не только ноги мои, но и руки, и голову» (Ин 13:9).

Пётр постоянно, как тень, следовал по стопам Господа. Читая Евангелия между строк, не трудно представить, что Пётр иногда так близко шёл следом за Иисусом, что наталкивался на Него, когда Иисус останавливался. В присутствии Иисуса Пётр чувствовал себя в полной безопасности, и именно в Его присутствии Пётр хотел находиться и сейчас. Гораздо безопаснее было находиться с Иисусом на воде, чем без Него в лодке.

Любовь Петра к Иисусу была несовершенной и слабой, но она была настоящей. Трижды Иисус спрашивал Петра, любит ли он Его, и каждый раз Пётр давал утвердительный ответ. Иисус не опровергал ответ Петра, а напоминал ему о его обязанности заботиться об овцах своего Господина и предупреждал о том, какую высокую цену Петру придётся заплатить за эту любовь (Ин 21:15−18). Предание гласит, что когда Петра должны были распять, он попросил, чтобы его распяли вниз головой, потому что считал себя недостойным умереть так, как умер его Господь.

То, что Христос сказал: «Иди», подтверждает, что Петром двигали правильные мотивы. Иисус никогда не побуждает человека, тем более не повелевает делать что-то греховное. Он также никогда не поощряет гордость и самомнение. С огромным сочувствием Иисус сказал Петру: «Иди», будучи очень доволен тем, что Пётр хотел быть со своим Господом.

В конце концов, именно великая любовь Петра к Иисусу поставила его во главе всех учеников. Он, похоже, был ближе всех к Иисусу, и в перечнях Двенадцати его имя всегда упоминается первым. Господь никогда не отвергает слабую веру, но принимает и укрепляет её. Точно так же Он никогда не отвергает слабую и несовершенную любовь. С огромным терпением и заботой Он проверяет любовь Своих детей в испытаниях и трудностях, в успехах и победах, укрепляет её, делая более похожей на Его любовь.

В том, что Иисус сказал Петру: «Иди», проявилась Его любовь. Иоанн утверждает: «Мы познали любовь, которую имеет к нам Бог, и уверовали в неё». И дальше он говорит: «Бог есть любовь» (1Ин 4:16; ср. ст. 8). Любовь свойственна природе Бога, как воде свойственно быть мокрой, а солнцу — ярким и жарким. Бог любит Своих бесконечной, непредубеждённой, неограниченной, неизменной, нескончаемой, совершенной любовью.

Христиане наиболее полно отражают своего Небесного Отца, когда сами проявляют любовь, особенно друг к другу. «Кто говорит: „Я люблю Бога“, а брата своего ненавидит, тот лжец, — продолжает Иоанн, — ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?» (1Ин 4:20).

Хотя Пётр был искренним, он не представлял чрезвычайности того, о чём просил. Находясь в относительной безопасности в лодке, Пётр не видел ничего страшного в этом поступке. Но, выйдя из лодки, Пётр пошёл по воде, чтобы подойти к Иисусу, и тут ситуация оказалась совершенно другой. Пётр на миг отвёл свой взор от Господа и, видя сильный ветер, испугался и, начав утопать, закричал: «Господи! Спаси меня». Его веры хватило, что-бы выйти из лодки, но её оказалось недостаточно, чтобы идти по поверхности воды.

Вера укрепляется в чрезвычайных обстоятельствах, с какими она никогда до этого не сталкивалась. Такое укрепление является основой христианского роста и зрелости. «Блажен человек, который переносит искушение, — говорит Иаков, — потому что, быв испытан, он получит венец жизни, который обещал Господь любящим Его» (Иак 1:12). Господь ведёт нас до того предела, до какого простирается наша вера. Когда вера заканчивается, мы начинаем тонуть. В этот момент мы призываем Господа, и Он снова проявляет Свою верность и силу, и наша вера учится простираться гораздо дальше. Когда мы доверяемся Богу с той верой, какую имеем, мы обнаруживаем её ограниченность; но мы также видим, какой она может стать.

Когда Пётр начал тонуть, он, вероятно, был в одежде, и ему очень трудно было бы плыть среди высоких волн. Испугавшись, он думал только о том, что может утонуть. Но как только он закричал: «Господи! Спаси меня», он оказался в безопасности, потому что Иисус тотчас простёр руку и поддержал его.

Когда Иисус упрекнул его, сказав: «Маловерный! Зачем ты усомнился?», Пётр, должно быть, задумался над этим вопросом. Причина его сомнений казалась очевидной. Он смертельно устал, гребя почти всю ночь, был страшно напуган бурей, а затем тем, что показалось ему привидением, и теперь чуть не утонул в нескольких шагах от Господа. Никогда раньше он не переживал подобного, и вполне может быть, что эти несколько шагов по воде были ещё одним потрясением.

Но слабая вера Петра была лучше, чем её отсутствие; как это было и во дворе первосвященника, когда он отрёкся от Господа. Он, по крайней мере, был там, а не скрывался, как все остальные. И в этом случае он бесстрашно шагнул навстречу Иисусу, но когда дрогнул, оставшийся путь Господь проделал вместе с ним.

Находясь на горе, Иисус молился за Петра и других учеников, и теперь Он пришёл им на помощь среди разбушевавшейся стихии. Господь идёт перед нами и рядом с нами. Когда мы расстроены, встревожены, смущены и испуганы, сатана искушает нас, пытаясь заставить сомневаться, почему Бог допускает это для Своих детей. И если мы будем на этом сосредотачиваться, мы обязательно начнём тонуть, точно так, как Пётр. Но если мы возопим к Господу о помощи, Он непременно придёт, чтобы спасти нас, как Он пришёл к Петру.

Наступит день, когда Пётр напишет: «Об этом радуйтесь, поскорбев теперь немного, если нужно, от различных искушений, чтобы испытанная вера ваша оказалась драгоценнее гибнущего, хотя и огнём испытываемого золота, к похвале и чести и славе в явление Иисуса Христа» (1Пет 1:6−7).

ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ЕГО БОЖЕСТВЕННОЙ СИЛЫ

И, когда вошли они в лодку, ветер утих (14:32)

Иисус совершил самое захватывающее чудо, не произнеся ни слова и даже не подняв руки. В тот момент, когда Он и Пётр вошли в лодку, ветер утих. Ветер как будто бы ожидал, когда совершится чудо; и, выполнив свою задачу, он утих.

В этот же момент «лодка пристала к берегу, куда плыли» (Ин 6:21). Когда свирепствовал шторм, они находились в открытом море на расстоянии пяти-шести километров от берега; но как только шторм прекратился, лодка оказалась у места назначения. С точки зрения нормального человеческого опыта, нет ничего удивительного в том, что ученики «чрезвычайно изумлялись в себе и удивлялись» (Марк. 6:51). Но они были свидетелями поразительных проявлений чудесной силы Иисуса на протяжении двух лет, так что эти удивительные события не должны были их так потрясти. От Марка мы узнаём, что их удивление было следствием того, что они «не вразумились чудом над хлебами», — или предыдущим усмирением бури, или другими чудесами, которые совершил Иисус, — «потому что сердце их было окаменено» (Марк. 6:52).

Однако в тот момент эти сердца смягчились и глаза открылись, как никогда прежде. И бывшие в лодке подошли, поклонились Ему и сказали: «Истинно Ты Сын Божий». Теперь они не просто были удивлены, как удивлялся народ, да и они сами. Теперь они пошли дальше удивления и поклонились Ему. Именно такую реакцию и должны были вызвать чудеса и знамения Иисуса. Наконец-то они начали видеть в Иисусе Того, Кого превознёс Отец и Кому Он дал имя превыше всех имён, чтобы пред Его именем «преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних, и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца» (Флп 2:9−11).