Деяния | 9 глава

Глава 9

1. Савл же, еще дыша угрозами и убийством на учеников Господа, пришел к первосвященнику 2. и выпросил у него письма в Дамаск к синагогам, чтобы кого найдет последующих сему учению, и мужчин и женщин, связав, приводить в Иерусалим. 3. Когда же он шел и приближался к Дамаску, внезапно осиял его свет с неба. 4. Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! Что ты гонишь Меня? 5. Он сказал: кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна.

(1. Савл же, еще дыша угрозами и убийством на учеников Господа, пришел к первосвященнику 2. и выпросил у него письма в Дамаск к синагогам, чтобы кого найдет принадлежащих к этой секте, и мужчин и женщин, связав, приводить в Иерусалим. 3. Когда же он шел и приближался к Дамаску, внезапно осиял его свет с неба. 4. Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! Что ты гонишь Меня? 5. Он сказал: кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна.)

1) Савл же. В этом месте Лука приводит достопамятную историю обращения Павла. Как Господь не только покорил его Своей властью, бесновавшегося подобно неукротимому зверю, но и сделал из него другого, совершенно нового человека. Поскольку Лука по порядку рассказывает все, относящееся к сему великому божественному делу, уместным будет следовать за его текстом, в свое время упоминая все полезное быть отмеченным. Говоря, что он еще дышал угрозами и убийством, Лука хочет сказать: с того момента, как Савл однажды пролил невинную кровь, он проявлял такую же свирепость, и, начав столь несчастным образом с убийства Стефана, всегда оставался яростным и кровавым врагом Церкви. Тем более невероятной представлялась возможность его быстрого усмирения. В том же, что жестокий волк не только превратился в овцу, но и облекся в природу пастыря, ясно видна чудесная божественная десница.

2) Одновременно Лука говорит о том, что Савл был наделен силой и средствами для нанесения вреда Церкви. Он сообщает, что Савл получил от первосвященника письма, чтобы всех людей, обнаруженных приверженными Христу, приводить связанными в Иерусалим. Лука упоминает о женщинах, чтобы лучше выразить то, как сильно жаждал Савл пролития крови, не щадя даже пола, который обычно щадят враги в самый разгар военных действий. Итак, он изображает Савла яростным и смертоносным зверем, которого не только освободили от всякой узды, но и снабдили силой для погубления благочестивых. Как будто в руки сумасшедшего был дан умерщвляющий меч. Слово, переведенное мною как «секта», у Луки означает путь. Эта метафора довольно обычна для Писания. Значит, намерением Павла было, умертвив всех благочестивых, уничтожить тем самым Христово имя.

3) Когда же он шел. Прося у первосвященника писем, Савл добровольно выступал против Христа. Теперь же против воли он принуждается к повиновению. Действительно, замечательная милость Божия. К спасению против собственного намерения призывается тот, кого воинственный пыл толкал к гибельной пропасти. Из того, что Господь позволил ему взять письма и приблизиться к городу, мы выводим, сколь хорошо использует Он обстоятельства для своевременного совершения дел. Он мог бы начать действовать раньше, если бы это показалось Ему правильным, чтобы избавить благочестивых от страха и скорби, но благодеяние Его еще ярче сияет от того, что пасть волка была заграждена именно при вступлении в овчарню. Мы знаем: со временем надменность людей только возрастает. Тем сложнее представлялось обратить Павла, когда, продолжая бесноваться, он обрел еще большее упорство.

Осиял. Поскольку было нелегко укротить такую гордыню, сломить столь яростный напор, усмирить столь слепое рвение, сдержать такого бешеного зверя, Христу надлежало выказать знак Своего величия, из которого Павел понял бы, что имеет дело не со смертным человеком, но с Самим Богом. Хотя во внимание принималась и необходимость его уничижения. Ведь он был недостоин того, чтобы Христос сразу же покорил его сладкому игу Духа, и едва ли был способен к послушанию, покуда не было сломлено неистовство. Человеческое чувство не может воспринять славу Христову такой, какая она на деле. Однако, подобно тому, как Бог часто принимал образы, в которых являлся людям, так и Христос засвидетельствовал Павлу Свое божество и дал знак Своего присутствия, одновременно внушая ему страх. Ведь если даже благочестивые трепещут от вида Божия, тем более надлежало устрашиться Павлу, понимавшему, что ему противостоит божественная сила Христова.

4) Лука говорит, что Павел пал на землю. Что же еще может произойти с человеком, когда его обуревает ощущение присутствующей божественной славы? Конечно же, он смутится и падет, обратившись во прах. Главным же в уничижении Павла было научить слышать его голос Христа, который ранее он горделиво презирал.

Савл, Савл. Свет, отовсюду объявший Павла, Лука сравнивает с сиянием. Хотя я не сомневаюсь, что в воздухе действительно мелькали блестки. Голос же, которым говорил Христос для изничтожения его гордыни, можно было бы назвать молнией. Он не только поразил и привел в оцепенение Павла, но и совершенно изничтожил того, кто раньше столько себе угождал и присвоил себе власть истреблять Евангелие. Лука приводит имя Павла по-еврейски — Савл, поскольку цитирует здесь слова Христа. А Он без сомнения обратился к Савлу по обычаю его народа.

5) Кто ты, Господи? Мы видим Павла уже присмиревшим, но он еще не стал учеником Христа. В нем исчезла гордыня и усмирилась ярость. Но еще не было такого здравомыслия, чтобы покориться Христу. Тот, кто прежде нагромождал богохульства, готов был лишь к выслушиванию приказов. Поэтому вопрос принадлежит изумленному и пораженному оцепенением человеку. Почему он еще не признает Богом Того, Кто обращается к нему в стольких божественных знаках? Значит, эти слова выдают сомневающуюся и колеблющуюся душу. Итак, Христос все больше подталкивает его к вразумлению. Когда же добавляет: Я — Иисус, — будем помнить, что этот голос прозвучал с неба. Поэтому должен был пронзить душу Павла мыслью о том, что до сих пор он вел войну с Богом. Он должен был сразу склонить его к послушанию, внушая мысль, что нельзя остаться безнаказанным, продолжая противиться Тому, Чьей руки избежать невозможно. Кроме того, это место содержит полезнейшее учение. Причем польза здесь многообразна. Во-первых, Христос показывает, сколь сильно ценит Евангелие, называя его Своим делом и полностью Себя с ним связывая. Итак, Он не больше способен прекратить его защиту, чем отречься от Самого Себя. Во-вторых, благочестивым адресуется великое утешение. Страдая за евангельское свидетельство, они слышат, что соучастник их — Сын Божий, подставляющий Свои плечи для частичного облегчения их бремени. Он не напрасно говорит, что страждет в нашем лице, но убеждает нас в том, что сострадает так же, как если бы враги Евангелия ранили нас через Его ребра. Поэтому и Павел говорит: все гонения, переносимые сегодня верующими ради защиты Евангелия, недостают страданиям Христовым. Утешение же это направлено не только на то, чтобы нам не было тяжко страдать вместе со Своим Главою, но и на то, чтобы мы надеялись на Отмстителя за выпавшее нам зло, возглашающего с неба общность Своих и наших страданий. Наконец, отсюда мы выводим, сколь ужасному суду подлежат гонители Церкви. Они подобно древним гигантам нападают на само небо и потрясают оружием, которым сами же скоро будут поражены. Больше того, возмущая небо, они вызывают на себя гнев Божий. Нас же всех учат, чтобы никто не нападал на Христа, нанося вред своему собрату. Особенно, чтобы никто не воевал с истиной под предлогом слепого рвения.

Трудно тебе. Поговорка, заимствованная от быков и лошадей. Когда их колет рожон, они могут идти вперед лишь в том случае, если усилят свое страдание, глубже вгоняя рожон в свое тело. Христос же весьма успешно приспосабливает сказанное к Себе. Ведь, сражаясь с Ним, люди навлекают на себя двойное зло. Поэтому им, хотят они или нет, надлежит покориться Его власти. Покоряющиеся Христу добровольно не только не чувствуют от Него никаких уколов, но и исцеляют в Нем все свои раны. Однако нечестивые, пытаясь поразить Христа ядовитым острием, ощутят себя ослами и быками, прущими против рожна. Таким образом, для благочестивых Христос — фундамент, на который те опираются, для отверженных же Он — камень, сокрушающий их Своей твердостью.

Хотя здесь речь идет, прежде всего, о врагах Евангелия, увещевание можно распространить шире. Чтобы мы не кусали узду всякий раз, как имеем дело с Богом, думая, будто этим чего-то достигнем, но уподобились укрощенным коням и спокойно позволяли собою править. А если Он порою нас укалывает, пусть эти уколы сделают нас более послушными, чтобы с нами не вышло то, о чем говорится в псалме. Ибо челюсти непокорных коней и лошаков стягивают уздою, и буйство их сдерживают острыми шипами. Кроме того, в этой истории мы видим пример той благодати, которую Господь ежедневно выказывает, призывая Своих людей. Не все с таким насилием противостоят Евангелию, но всем врождены гордыня и противление Богу. Все мы по природе порочные и буйные. Значит, когда мы обращаемся к Богу, это происходит против природы чудной и таинственной божественной силой. Паписты также приписывают благодати Божией славу за наше обращение, но лишь отчасти, воображая, что мы с ней сотрудничаем. Но, когда Бог умерщвляет нашу плоть, Он покоряет нас так же, как и Павла. И наша воля ни на йоту не склонна к повиновению больше, чем воля Павла, покуда, сокрушив гордыню нашего сердца, Бог не сделает нас и податливыми, и желающими за Ним следовать. Таково начало нашего обращения: Бог по Своей воле ищет нас, блуждающих и уклонившихся, хотя мы не призываем Его и не ищем. Ищет, чтобы убрать ожесточенность нашего сердца, делая нас обучаемыми и послушными.

Эта история также подтверждает учение самого Павла. Если бы Павел всегда был учеником Христовым, негодные и недоверчивые люди могли бы отрицать его свидетельство о своем Учителе. Если бы он сразу выказал покорность и послушание, была бы заметна лишь человеческая сторона дела. Но, когда заклятый враг Христов, враждебный Евангелию, уповающий на собственную мудрость, ненавидящий истинную веру, ослепленный лицемерием, больше всего склонный к изничтожению истины, неожиданно и необычным способом превращается в нового человека, и из волка не только обращается в овцу, но и получает способности пастыря, — это все равно, как если бы Христос явил нам посланного с неба ангела. Ибо мы видим уже не Савла Тарсянина, но нового человека, обновленного Духом Божиим, чтобы возвещать от Его уст небесные глаголы.

6. Он в трепете и ужасе сказал: Господи! Что повелишь мне делать? И Господь сказал ему: встань и иди в город; и сказано будет тебе, что тебе надобно делать. 7. Люди же, шедшие с ним, стояли в оцепенении, слыша голос, а никого не видя. 8. Савл встал с земли, и с открытыми глазами никого не видел. И повели его за руки, и привели в Дамаск. 9. И три дня он не видел, и не ел, и не пил.

(6. Он в трепете и ужасе сказал: Господи! Что повелишь мне делать? И Господь сказал ему: встань и иди в город; и сказано будет тебе, что тебе надобно делать. 7. Люди же, его попутчики, стояли в оцепенении, слыша голос, а никого не видя. 8. Савл встал с земли, и с открытыми глазами никого не видел. И, ведя его за руки, привели в Дамаск. 9. И три дня он не видел, и не ел, и не пил.)

6) Затем следует плод попрека. Ибо, как мы говорили, Павла надлежало жестко сокрушить, чтобы сломить его упорство. Теперь же Павел готов повиноваться приказам Того, Кого ранее презирал. Спрашивая, что именно хочет Христос, он присваивает Ему власть и право приказывать. И отверженные боятся угроз Божиих, понуждаясь почитать Его и покоряться Его власти, но внутренне не перестают роптать, лелея в себе гордыню. Однако Бог, усмирив Павла, так же действенно сотворил в нем новое сердце. Ибо не по благости природы вышло так, что Павел охотнее покорился Богу, чем это сделал фараон. Но фараон, поражаемый бичом Божиим, которому должен был покориться, по собственной ожесточенности отверг его, как железо отражает удары молота, сердце же Павла из каменного внезапно стало плотяным, когда Дух придал ему мягкость, никак не свойственную природе. То же самое мы ежедневно ощущаем и в самих себе. Бог упрекает нас Своим Словом, угрожает, пугает, бичует розгами и разными способами приготовляет к послушанию. Однако все эти средства никогда никого не заставят возыметь добрый плод, если Дух Божий внутренне не смягчит сердце.

И Господь. После того, как Павел покорил игу Христову свою выю, десница Христа начала им управлять. Ибо Господь, выводя нас на правый путь, не бросает в темнице или посреди дороги, но постепенно доводит до пункта назначения. Лука описывает здесь постепенную череду божественных направляющих деяний. Того, кого прежде сделал обучаемым, Господь потом начинает учить. Этому не противоречит то, что здесь Бог пользуется человеческим служением. Ведь у Него остаются авторитет и сила исполнить Свое дело через человека. Хотя может показаться глупым, что столь внимательного и послушного ученика, жадно схватывающего знания, Бог ради научения посылает к другому человеку. Отвечаю: это сделано не без цели. Ведь Господь, подчиняя Павла поучениям одного из учеников, хотел таким образом испытать его скромность. Он как бы пока не удостоивает его близкого общения, но посылает к Своим рабам, которых ранее Савл горделиво презирал и яростно преследовал. В лице же Павла приучаемся к смирению и мы. Ведь, если Христос покорил Павла наставлениям обычного ученика, кто из нас откажется слушаться любого учителя, если тот поставлен Христом? То есть, на деле показывает себя Его служителем? Из того же, что Павел посылается к Анании, будем знать: это было сделано для прославления церковного служения.

Действительно, необычна честь, которой Бог удостоил человеческий род: Он избрал из нашей среды братьев, толкователей Его воли, заставляя их уста, по природе исполненные лжи и суесловия, вещать священные и таинственные глаголы. Но здесь снова выдает себя гнусная неблагодарность мира, и никто не слушает людей, говорящих от уст Божиих. Все хотят, чтобы к ним прилетели ангелы, чтобы расступилось небо, и оттуда явилась видимая слава Божия. Это порочное любопытство, рождающееся от гордыни и нечестивого презрения к Слову, отворяет дверь многим безумствам и разрывает узы взаимного согласия верующих. Итак, Господь свидетельствует, что Ему не только угодно учить нас через людей, но и прямо санкционирует установленный Им порядок. Сюда же относится возвышенный панегирик: слушающий вас, Меня слушает, — в котором Христос велит оказывать почтение Своему Слову.

Сказано будет тебе. Этими словами Христос делает Ананию Своим представителем в сфере учительства. Не потому, что передает ему Свой авторитет, а потому что тот в будущем станет верным и искренним служителем Евангелия. Поэтому надо всегда иметь в виду правило: слушать следует только Бога, говорящего во Христе, и одного лишь Христа, но говорящего через Своих служителей. Надо избегать двух пороков: чтобы служители не возгордились от столь почетных функций, и чтобы презрение к ним не умалило небесную мудрость.

7) Люди же. Теперь попутно Лука упоминает о сопровождающих Павла людях, бывших свидетелями видения. Но кажется, что этот рассказ несколько противоречит словам самого Павла, помещенным в двадцать второй главе. Ибо там он говорит, что спутники были испуганы ярким светом, но не слышали никакого голоса. Некоторые думают, что это искажение текста, и переписчик по незнанию переставил на другое место отрицательную частицу. Мне же решение не представляется затруднительным. Ведь могло быть и так, что люди слышали звук голоса, но не различали, кто говорит, и что говорится. По утверждению Павла: они не слышали голоса Говорящего со мною. Он имеет в виду только то, что слова Христовы были понятны для него одного. Но отсюда не следует, что смутный и неясный голос не мог доноситься до слуха других людей. Лука же, говоря, что они слышали голос и никого не видели, хочет сказать: голос произносился не человеком, но имел божественное происхождение. Значит, поскольку вера основана на чудесах, спутники Павла узрели похожий на молнию свет. Они видели Павла лежащим, слышали, хотя и смутно, глас, доносящийся с неба. Но один Павел понял то, что именно ему надлежит делать.

8) Встал с земли. Лука добавляет: Павла поразил такой страх, что он не мог даже подняться на ноги. И не только это, но и очи его на время ослепли, заставляя забыть о прежней прозорливости. Слова Луки о том, что Павел не видел с открытыми глазами, кажется, не согласуются со сказанным после: его очи как бы покрылись чешуей. Однако смысл этого места таков: слепота Павла была истинной, и в эти три дня он лишился зрения настолько, что, открывая глаза, ничего не видел.

9) Слова о том, что Павел не ел и не пил три дня, следует относить к чуду. Даже если восточные люди лучше нас переносят недоедание, мы не читаем, что кто-либо, кроме лишенных продовольствия или понуждаемых необходимостью, нес трехдневный пост. Значит, мы заключаем: то, что Павел словно мертвец три дня не вкушал пищи, произошло от чудесного наущения свыше.

10. В Дамаске был один ученик, именем Анания; и Господь в видении сказал ему: Анания! Он сказал: я, Господи. 11. Господь же сказал ему: встань и пойди на улицу, так называемую Прямую, и спроси в Иудином доме Тарсянина, по имени Савла; он теперь молится, 12. и видел в видении мужа, именем Ананию, пришедшего к нему и возложившего на него руку, чтобы он прозрел.

(10. В Дамаске был один ученик, именем Анания; и Господь в видении сказал ему: Анания! Он сказал: я, Господи. 11. Господь же ему: встань и пойди на улицу, так называемую Прямую, и спроси в Иудином доме Тарсянина, по имени Савла; ибо, вот, он молится, 12. и видел в видении мужа, именем Ананию, пришедшего к нему и возложившего на него руку, чтобы он прозрел.)

10) Как мы говорили ранее, причина того, что был избран Анания, а не кто-то из апостолов, заключалась в том, чтобы Павел, отложив превозношение, научился слушать даже маленьких людей, и с высокого положения спустился на низшую ступень достоинства. Это видение было необходимым для Анании, чтобы тот из-за страха не отказался от поручения обучить Павла. Хотя он знает, что призывает его Сам Господь, он все еще колеблется, или, по крайней мере, отговаривается. Значит, было необходимо дать надежное свидетельство призвания и пообещать несомненный успех, чтобы он окрыленно и смело принялся за исполнение Господней заповеди. Далее, как Христос воодушевляет и укрепляет Ананию, являясь ему в видении, так же Он приготовляет и Павла, чтобы тот почтительно принял учителя как посланного с неба ангела. Господь мог бы прямо послать Павла к Анании и указать ему его дом, но для укрепления веры лучше подходил иной способ действий. Ибо в этом случае Павел лучше понял, что попечение о нем исходит от Самого Господа. Одновременно Господь восхваляет перед нами Свою благодать. Ибо, как прежде Он настиг Павла, так и теперь протягивает ему руку через Своего служителя. Между тем, пример Павла учит нас с большей готовностью и старанием выходить на поиски пропавших овец Христовых.

В видении. Видение означает здесь некий символ, предстающий перед взором для удостоверения присутствия Божия. Ведь польза от видений состоит в том, что удостоверенное слово вызывает к себе доверие со стороны людей. И Бог часто использовал этот способ удостоверения в отношении пророков. По Его словам, Он обращается к рабам Своим в видениях и снах. Бог попускает сатане ложными видениями обманывать неверующих. Но, в то время как знамения сатаны происходят во тьме неведения, Бог так просвещает разум Своих, что они знают: им не следует опасаться обмана. Поэтому Анания отвечает: я, Господи, — признавая в говорящем именно Бога.

11) Он теперь молится. По словам Луки, Павел все три дня предавался молитвам. Возможно, это было одной из причин его поста. Несомненно, что от столь долгого воздержания Павел неким образом лишился чувств, как обычно бывает с впавшими в экстаз людьми. Действительно, Христос говорит здесь не о короткой молитве, но показывает, что Павел упорно предавался подобным упражнениям, доколе душе его не даровали покой и умиротворение. Помимо других причин страха, в его ушах мог звучать и этот вопрос: Савл, Савл, почему ты Меня гонишь? Нет сомнения, что душу его мучило ожидание более полного откровения. И Господь для того отложил на три дня его просвещение, чтобы больше возбудить в нем рвение к молитве.

12) И видел в видении мужа, именем Ананию. Непонятно, приводит ли Лука эти слова от лица Христова, или добавляет их от себя. Те, кто относит их к Луке, смущаются от видимой нелепости. Ведь маловероятно, что этими словами воспользовался Христос. Хотя трудность эту можно легко устранить, сказав, что Христос таким образом воодушевил Ананию: Нет причин сомневаться в том, что Савл радостно тебя примет, ведь он уже видел тебя в своем видении. Я уже сообщил ему твое имя и все, что ты должен с ним сделать. — Но читатель может здесь избрать то, что покажется ему более вероятным.

13. Анания отвечал: Господи! Я слышал от многих о сем человеке, сколько зла сделал он святым Твоим в Иерусалиме; 14. и здесь имеет от первосвященников власть вязать всех, призывающих имя Твое. 15. Но Господь сказал ему: иди, ибо он есть Мой избранный сосуд, чтобы возвещать имя Мое перед народами и царями и сынами Израилевыми. 16. И Я покажу ему, сколько он должен пострадать за имя Мое.

(13. Анания отвечал: Господи! Я слышал от многих о сем человеке, сколько зла сделал он святым Твоим в Иерусалиме; 14. и здесь имеет от первосвященников власть вязать всех, призывающих имя Твое. 15. Но Господь сказал ему: иди, ибо он есть Мое избранное орудие, чтобы нести имя Мое перед народами и царями и сынами Израилевыми. 16. И Я покажу ему, сколько он должен пострадать за имя Мое.)

13) Господи! Я слышал. То, что Анания предупреждает Господа об опасности, выдает слабость его веры. Мы видим, как в святых рабах Христовых возникает страх смерти, мешающий им исполнять служение и даже порой склоняющий к сомнениям. Анания охотно пошел бы в какое-то другое место. Но добродетель его выражается в том, что он не настолько потакает страху, чтобы отказаться подчиниться Христу. Поэтому мы видим признак редкого благочестия: ужасаясь смерти, Анания сначала трепещет, но тут же, забыв о себе, спешит туда, куда его призывает Христос. Своими словами он не прямо отказывается исполнить повеление, но прибегает к косвенной отговорке: Что значит, Господи, повеление идти к этому палачу? — Итак, в Анании вместе со страхом можно заметить усердие к повиновению.

14) Власть вязать. Из этих слов мы заключаем: молва о гонениях, приготовляемых Савлом, распространилась весьма далеко. Тем более известным должно было стать его обращение. Между тем, Господь попустил своим верным пройти через скорбные мучения, чтобы благодеяние нежданного избавление стало от этого еще ярче. Следует отметить выражение: благочестивые призывали имя Христово. Как бы ни понимать его: так ли, что они исповедовали свою принадлежность Христу и этим хвалились, или так, что обычно прибегали под защиту Христову, — все равно призывание не может быть без упования. Оба варианта ясно подтверждают божество Христа, но если принять второй, по-видимому, более достоверный, то пример верующих учит нас еще и тому, чтобы призывать имя Христово, когда Его нам проповедуют.

15) Иди, ибо он есть. Повторение уже данного повеления вкупе с обещанием успеха полностью устраняют все возможные сомнения. Значит, не будет извинения медлительности, если после многочисленных увещаний не последует никакого исправления. Так мы видим многих, которые, как бы усердно ни призывал их Господь, не только бездействуют всю жизнь, но и всеми способами лелеют собственную лень. Тем более замечателен пример Анании, без промедления исполнившего повторно данную заповедь. Если кто возразит, что сегодня Господь не обращается в видениях, отвечаю: поскольку для нас твердо установлен авторитет Писания, Бога надо слушать именно в нем. Сосуд избрания, или, как переводит Эразм, избранное орудие, означает выдающегося служителя. Слово «орудие» говорит о том, что люди могут что-либо только тогда, когда Бог пользуется ими по Своему суждению. Ведь, если мы — орудия, а Он один в собственном смысле делатель, то сила и способность к действию находится именно у Него. То же, что Христос говорит в этом месте о Павле, относится ко всем. Поэтому, как бы усердно кто ни работал и не исполнял свои обязанности, у него нет повода присваивать себе часть славы. Философствующие же о слове «сосуд» ошибаются из-за незнания еврейского языка. Вместо эпитета Лука употребляет генетив, но делает это опять-таки по обычаю евреев. Кроме того, Лука хотел выразить здесь преимущество Павла. Он как бы говорит: Павел был не обычным служителем Христовым, но наделенным большим, чем другие, превосходством. Между тем, следует отметить: любое преимущество зависит от незаслуженного благоволения Божия. Как и сам Павел в другом месте (1Кор 4:7) учит: кто же Тот, Кто тебя отличает? То есть делает так, чтобы ты отличался от других. В итоге: Христос возвещает об избрании Павла на великие и славные дела.

Чтобы возвещать имя Мое перед народами. Тому, кто раньше пытался подавить имя Христово, теперь заповедуется его возвещать. Если слово σκεΰος понимать как сосуд, то метафора окажется продолженной. Ведь служитель Евангелия исполняет роль сосуда, нося в себе имя Христово. Но поскольку данный термин у евреев скорее означает произвольное орудие, я понимаю просто: носить имя значит превозносить его для его же славы. Ибо Христос восседает на царском престоле, когда проповедь Евангелия подчиняет мир Его власти.

16) Поскольку Павел не мог делать все это при спокойствии сатаны и уступках мира, Лука добавляет: он будет также научен нести своей крест. Ибо смысл таков: Я приучу его к перенесению скорбей, к поношениям, к любому виду брани, чтобы ничто не удержало и не испугало его в исполнении долга. И Христос, делая Себя в этом деле учителем Павла, учит его следующему: чем более кто преуспевает в Его школе, тем более готовым должен быть к несению креста. Ибо мы сопротивляемся и избегаем креста как чего-то враждебного, доколе Христос не приучит к покорности наши души. Кроме того, это место показывает: к евангельской проповеди, вопреки всему миру, пригоден лишь тот, кто в душе своей готов к претерпеванию. Значит, чтобы стать верными служителями Христа, надо просить у Него не только дух знания и мудрости, но и постоянства и силы. Чтобы, трудясь среди скорбей (таково положение всех благочестивых), мы никогда не падали духом.

17. Анания пошел и вошел дом и, возложив на него руки, сказал: брат Савл! Господь Иисус, явившийся тебе на пути, которым ты шел, послал меня, чтобы ты прозрел и исполнился Святаго Духа. 18. И тотчас как бы чешуя отпала от глаз его, и вдруг он прозрел; и, встав, крестился, 19. и, приняв пищи, укрепился.

(17. Анания пошел и вошел дом и, возложив на него руки, сказал: брат Савл! Меня послал Господь, то есть Иисус, явившийся тебе на пути, которым ты шел, чтобы ты прозрел и исполнился Святаго Духа. 18. И тотчас как бы чешуя отпала от глаз его, и вдруг он прозрел; и, встав, крестился, 19. и, приняв пищи, укрепился.)

17) Возложив на него руки. В другом месте мы уже сказали, что иудеям было привычно возлагать руки всякий раз, как они кого-то поручали Богу. Этот обычай, заимствованный от жертвоприношений, переняли и апостолы. Они возлагали руки или когда сообщали видимые дары Духа, или когда поставляли кого-то служителем Церкви. Для этой цели возложил на Павла руки и Анания, отчасти посвящая Его Богу, а отчасти выпрашивая для него дары Духа. Здесь ничего не говорится об учении, но из позднейшего рассказа Павла ясно: Анании было поручено учительское служение. И из последующего крещения мы делаем вывод, что Павел был наставлен в вере. Каким образом сей обряд получает действенность в ниспослании Духа пусть читатели узнают из предыдущей главы. Кроме того, поскольку Павел получил Духа рукой Анании, паписты более, чем смешны, утверждая, что возложение рук закреплено за одними епископами.

18) Как бы чешуя отпала от глаз его. Ослепление Павла, как было сказано прежде, произошло не только из-за страха и оцепенения. Таким образом он узнал о своей прежней слепоте и отбросил самоупование, которым прежде надмевался. Он говорит, что обучался у ног самого Гамалиила. Нет сомнения, что Павел гордился своей образованностью, которая на деле была сплошной слепотой. Значит, три дня он не видел глазами для того, чтобы начать видеть умом. Ибо тому, кто кажется себе умным, надлежит поглупеть, чтобы достигнуть истинного разумения. Ведь Христос — солнце праведности; видя вне Него, мы ничего не видим. Христос же есть Тот, Кто отверзает очи ума. То и другое было показано Павлу, а в его лице также и нам. Чтобы он, осудив за невежество все свое прежнее остроумие, научился просить нового света, коего до этого был лишен. Его учат, что истинный свет следует просить только у Христа и получать только по Его благодеянию. То же, что, истощившись трехдневным постом, Павел не спешит принимать пищу до принятия крещения, говорит о его пламенном ученическом усердии. Ведь он укрепил пищей тело лишь тогда, когда душа его укрепилась учением.

И был Савл несколько дней с учениками в Дамаске. 20. И тотчас стал проповедывать в синагогах об Иисусе, что Он есть Сын Божий. 21. И все слышавшие дивились и говорили: не тот ли это самый, который гнал в Иерусалиме призывающих имя сие? Да и сюда за тем пришел, чтобы вязать их и вести к первосвященникам. 22. А Савл более и более укреплялся и приводил в замешательство Иудеев, живущих в Дамаске, доказывая, что Сей есть Христос. 23. Когда же прошло довольно времени, Иудеи согласились убить его. 24. Но Савл узнал об этом умысле их. А они день и ночь стерегли у ворот, чтобы убить его. 25. Ученики же ночью, взяв его, спустили по стене в корзине.

(И был Савл несколько дней с учениками, которые жили в Дамаске. 20. И тотчас стал проповедывать в синагогах об Иисусе, что Он есть Сын Божий. 21. И все слышавшие дивились и говорили: не тот ли это самый, который гнал в Иерусалиме призывающих имя сие? Да и сюда за тем пришел, чтобы вязать их и вести к первосвященникам. 22. А Савл более и более укреплялся и приводил в замешательство Иудеев, живущих в Дамаске, доказывая, что Сей есть Христос. 23. Когда же прошло довольно времени, Иудеи согласились убить его. 24. Но Савл узнал об этом умысле их. А они день и ночь стерегли у ворот, чтобы убить его. 25. Ученики же ночью, взяв его, спустили по стене в корзине.)

20) Теперь Лука ведет речь о том, сколь плодоносным было обращение Павла. А именно: он сразу принялся за общественную работу, и не только исповедал себя учеником Христовым, но и, мужественно защищая Евангелие, подвергся ненависти и ярости врагов. Итак, тот, кто прежде страстно преследовал Христа, не только спокойно покорился Его власти, но и отчаянно отстаивал Его славу, невзирая ни на какие опасности. Очевидно, что Анания не смог бы столь быстро его научить. Но, усвоив начатки из человеческих уст, Павел впоследствии был вознесен Богом до более высокого знания. Лука кратко передает содержание проповеди Павла словами «что Христос есть Сын Божий». В том же смысле он добавляет затем, что «Сей есть Христос». Разумей так, что Павел, рассуждая об истинном служении Мессии из закона и пророков, одновременно учил: все, что обетовано и ожидается от Мессии, исполнились в Иисусе Христе. Ибо это и означают слова: «проповедовать, что Христос есть Сын Божий». Для иудеев не подлежало сомнению, что от Бога явится Искупитель, приводящий все к прежнему счастливому состоянию. И Павел учит, что Он и есть Иисус Назарянин. А этого нельзя сделать, если прежде не разоблачить грубые заблуждения о земном царстве Мессии. Итак, несомненно: Павел рассуждал о том, какой Христос был обещан в законе и для какой цели. Но поскольку все сказанное им доказывало, что Сын Марии есть Тот, о Котором свидетельствовали закон и пророки, Лука одной этой фразой характеризует проповедь Павла.

21) И все слышавшие дивились. Это добавлено, чтобы мы знали: силу Божию признали все. Поскольку ярость Павла против Евангелия была знаменитой, причину столь внезапного изменения все усмотрели в божественной деснице. Один из плодов чуда состоял также в том, что удивление от превращения Павла в нового человека внушало большее доверие к его учению. Говоря, что Павел раньше кипел злобой и пришел в Дамаск для исполнения своего намерения, люди еще больше подчеркивали величие чуда. Надо отметить выражение: призывающих имя сие. Оно свидетельствует: благочестивые так исповедовали имя Христово, что заключали в нем все упование на спасение. Согласно сказанному (Пс 19:8): Одни уповают на колесницы, другие на коней, мы же имя Господне призываем. И все, что Писание заповедует о призывании Бога, подходит также к личности Христа.

22) А Савл более и более укреплялся. Лука восхваляет здесь не только усердное рвение Павла в исповедании Христовой веры. Он учит, что Павел сражался с помощью сильных доводов, приводя иудеев в смущение. Укреплялся, то есть — становился выше в искусстве спора, и исповедание его содержало в себе силу и энергию, поскольку, обладая свидетельствами Писания и другими вспомоществованиями Святого Духа, Павел повергал наземь всех противников. Слово «замешательство», используемое Лукой, означает, что, когда Павел припирал их к стенке, иудеи от смущения выходили из себя. Выражается и причина их смущения: доказательство того, что Иисус есть Христос. Смысл таков: иудеи, желая изо всех сил противоречить, оказывались побежденными и посрамленными. Так Павел на опыте доказал истинность высказывания (2Тим 3:16): Писание полезно для обличения. Он выказывает то, что сам требует в другом месте (Тит 1:7) от епископа и учителя: быть вооруженным Словом Божиим для утверждения истины. Лука говорит об обеих вещах: Павел в споре оказывался победителем и посрамлял иудеев, и однако же их упорство не усмирялось настолько, чтобы покориться истине. Ведь внутри восставала их совесть, так что, изобличенные в ложном мнении, они все равно не покорялись Христу. Откуда же происходит победа Павла, если не от того, что мечом ему служило Писание? Поэтому, всякий раз, как еретики восстают против правой веры, всякий раз, как нечестивые хотят уничтожить всякое благочестие, всякий раз, как нам противятся упорные хулители, будем знать, откуда надо брать вооружение. Паписты, не находя в Писании никакой поддержки, больше того, видя, что оно полностью им противится, прибегают к несчастной уловке: не следует спорить с еретиками и из Писания нельзя доказать ничего твердого. Однако, если сам сатана побеждается мечом Слова, почему оно не способно победить еретиков? Не потому, что они согласятся или перестанут быть еретиками, но потому что будут изобличены в собственной совести. Если же мы хотим избежать этого замешательства, не будем сами восставать против Бога, но и с кротким и смиренным духом примем мир, предлагаемый нам Писанием.

23) Когда же прошло. Лука говорит, что прошло много дней, чтобы мы знали: Павлу было дано время послужить на пользу Евангелия. Хотя иудеи противостали ему в первый же день, Господь не потерпел столь быстро оборваться хорошо начатому пути. Так по чудесному совету Он мешает замыслам нечестивых, задерживает их потуги, сдерживает злобу и ярость, доколе не даст преуспеяние Евангелию. Одновременно мы видим, какую ненависть порождает Слово. Ибо нечестивые, видя себя неспособными противостоять Слову, решаются на прямое кровопролитие. Они охотно презрели бы Слово Божие, если бы могли. Но поскольку их принуждают волей-неволей почувствовать его силу, они обрушиваются словно дикие звери в слепой и необузданной ярости. Почти всегда необдуманное рвение выливается в такую свирепость, если люди не подчиняются божественному Слову. Ужасная слепота. Почему еще они столь безумствуют, если не потому, что их мучит рана, нанесенная их совести? Но Бог таким образом наказывает лицемерие тех, кому здравая религия ненавистна потому, что они, возлюбив тьму, бегут от света. Кроме того, мы видим, сколь охотно потакают себе эти дурные ревнители, если однажды сатана толкает их на преследование истины. Они без колебаний замышляют убийство человека, зная, сколь гнусно это преступление. Так и сегодня паписты думают, что им позволено все, лишь бы уничтожить евангельское учение. Они прибегают не только к мечу, но хотят погубить нас кознями, вероломством и самым предосудительным искусством. И чтобы этого с нами не произошло, следует и опасаться защищать неправое дело, и отважно сражаться за дело доброе. Вероятно, сначала они строили против Павла тайные козни. Когда же это не помогло, то пришли к областному правителю города и разместили стражу у ворот, чтобы любым способом схватить Павла. Ибо, по словам Павла, Арета, царский областной правитель, приказал сделать то, что Лука приписывает иудеям.

25) Ученики же ночью. Здесь возникает вопрос: было ли ученикам позволено спасать Павла таким образом? Подобало ли Павлу таким образом избегать опасности? Законы объявляют стены и ворота города святыми. Значит, Павлу скорее следовало пойти на смерть, чем нарушать из-за себя общественный порядок. Отвечаю: следует иметь в виду причину, по которой законы под страхом наказания запрещают осквернять стены: чтобы город не был подвержен разбою, и граждане не опасались предательства. Если же речь идет об избавлении невинного человека, эта причина не имеет места. Итак, верующим было не меньше позволено спускать Павла в корзине, чем позволено частному лицу перелезать через стены для отражения нежданной атаки врага. О последнем рассуждает Цицерон и правильно решает: даже если закон запрещает страннику приближаться к стене, не грешит тот, кто забирается на стену ради спасения города. Ибо законы всегда надо обращать в сторону справедливости. Значит, Павел не достоин упрека за тайное бегство, совершенное без возмущения народа. Кроме того, мы видим: сколь привычно Господу смирять Своих людей. Ибо Павел вынужден скрываться от городских стражей, если хочет выйти живым. Поэтому он упоминает о сем случае в списке своих немощей (2Кор 11:32). Таковой изначальный опыт быстро приучил Павла к терпеливому несению креста.

26. Савл же прибыл в Иерусалим и старался пристать к ученикам; но все боялись его, не веря, что он ученик. 27. Варнава же, взяв его, пришел к Апостолам и рассказал им, как на пути он видел Господа, и что говорил ему Господь, и как он в Дамаске смело проповедывал во имя Иисуса. 28. И пребывал он с ними, входя и исходя, в Иерусалиме, и смело проповедывал во имя Господа Иисуса. 29. Говорил также и состязался с Еллинистами; а они покушались убить его. 30. Братия, узнав о сем, отправили его в Кесарию и препроводили в Тарс. 31. Церкви же по всей Иудее, Галилее и Самарии были в покое, назидаясь и ходя в страхе Господнем; и, при утешении от Святаго Духа, умножались.

(26. Когда же Савл был в Иерусалиме, он старался пристать к ученикам; но все боялись его, не веря, что он ученик. 27. Варнава же, взяв его, пришел к Апостолам и рассказал им, как на пути он видел Господа, и что говорил ему Господь, и как он в Дамаске смело вел себя во имя Иисуса. 28. И пребывал он с ними, входя и исходя, в Иерусалиме, возымев упование во имя Господа нашего Иисуса. 29. Говорил также и состязался с Еллинами; а они покушались убить его. 30. Братия, узнав о сем, отправили его в Кесарию и препроводили в Тарс. 31. Церкви же по всей Иудее, Галилее и Самарии были в покое, назидаясь и ходя в страхе Господнем; и, при утешении от Святаго Духа, умножались.)

26) Савл прибыл. Этот первоначальный опыт был жестким и суровым для Павла. Едва избегнув рук врагов, он встречает неприятие среди учеников. Могло бы показаться, что его в насмешку гоняют туда-сюда, нигде не давая покоя. Ранее он настроил против себя весь народ из-за имени Христова, теперь же его отвергают христиане. Разве он не мог, будучи изгнан из людского сообщества, придти в отчаяние и пасть духом? Что еще остается ему, как не отпасть от Церкви, будучи ею отвергнутым? Но, помня о предыдущей жизни, он не удивляется внушаемому им страху. Поэтому терпеливо выносит от братьев справедливое отвержение. Вот истинное обращение: будучи ранее яростным гонителем, Павел теперь мужественно сам переносит гонения. Между тем, хотя ему отказывают в общении благочестивых, он кротко ожидает, когда Бог примирит его с ними. Следует отметить, чего именно хочет Павел: числиться среди учеников Христовых. Но как раз этого он не получает. Здесь нет никакого самомнения. Но Павла следовало воспитать так, чтобы последнее место среди Христовых учеников он ценил больше, чем звание учителя в испорченной и отступившей от Бога синагоге. И от такого уничижения Павел переходит к наивысшим почестям и становится главным учителем Церкви до скончания века. Однако лишь тот годен к учительству в Церкви, кто добровольно подчиняется порядку, не возвышаясь над другими учениками.

27) Варнава же взял его. То, что ученики столь упорно избегали Павла, происходило, возможно, от чрезмерной боязливости. И речь идет не о простых людях, но о самих апостолах. Однако вину их смягчает и даже устраняет то обстоятельство, что они могли вполне заслуженно подозревать того, кого уже знали как заклятого врага. Если бы они легко пошли на общение, то могли бы необдуманно навлечь на себя опасность. Поэтому не думаю, что их надо винить в страхе, имевшем справедливый повод. Хотя какое-то порицание они все равно заслуживают. Ведь если бы их призвали дать отчет в своей вере, они пошли бы не только к Павлу, но и к любым адским бестиям. Отсюда мы выводим: надо осуждать не любой страх, но лишь тот, который мешает нам исполнять служение. Рассказ же, приведенный Лукою, можно приписать как Варнаве, так и Павлу. Мне кажется более вероятным, что именно Павел рассказал апостолам о происшедшем с ним в пути. Однако речь вполне подходит и Варнаве, особенно в той части, которая говорит об уповании Павла.

28) Затем Лука говорит, что Павел входил и выходил с учениками. Это речение по-еврейски означает совместную повседневную жизнь. Подобным образом о горожанах говорится, что они входят и выходят через ворота города. Значит, Павел, рекомендованный Варнавой, стал считаться одним из стада, чтобы Церковь полностью его узнала. Лука снова добавляет: Павел действовал с упованием во имя Господа. Этими словами он хвалит его мужество в исповедании Евангелия. Ведь он не посмел бы и пикнуть среди стольких препятствий, если бы его сердце не обрело редкое постоянство. Между тем, всем предписывается, что именно должен делать каждый по мере данной ему веры. Хотя и не все такие, как Павел, вера Христова должна порождать упование в наших душах, чтобы мы не молчали, когда следует говорить. Имя Господне я понимаю как исповедание Евангелие. В том смысле, что Павел смело защищал Христово дело.

29) Состязался с Еллинистами. Эразм правильно подмечает, что Эллинами здесь зовут не греков, но скорее иудеев, рассеянных по разным частям света. У многих из них было обыкновение приходить в Иерусалим из своих стран ради поклонения. Более вероятно, что Павел состязался именно с пришельцами и гостями, нежели с коренными жителями. Ибо последние не стали бы его терпеть. Да и неразумно было появляться перед их очами. Итак, скрываясь от тех, кто знал его прежде, Павел пытался добиться успеха у неизвестных. Так с несгибаемым душевным упорством он прошел всю подготовку настоящего воина.

Покушались убить его. И снова вместо рвения мы видим одну ярость. Но лицемерие и суеверие могут породить только жестокость и свирепость. Благочестивые также должны воспламеняться священным негодованием, видя, как чистая истина Божия извращается ложными и дурными догматами. Но им следует контролировать свое рвение, вынося вердикт лишь в делах ясных и несомненных. Кроме того, им следует наставлять заблудших на истинный путь. Наконец, если они видят плачевное упорство, то не хватаются за меч сами, зная, что Господь не заповедал мщения. Лицемеры же, не разобравшись в существе дела, сразу же идут на пролитие крови. Так суеверие по слепой и необдуманной ярости становится кровожадным. Павел же, недавно всюду сновавший для гонения благочестивых, теперь нигде не может найти пристанища. Но это положение было для него много лучше прежнего, когда он, сгоняя верующих со своих мест, везде имел общепризнанную власть.

30) Приход Павла в Тарс, без сомнения, устроен для того, чтобы и туда принести евангельское учение. Ведь имелась надежда, что на родине, где имя его было известным, он обретет благосклонность и авторитет. То же, что проведен он был туда братьями, преследовало цель избежать вражеских засад.

31) Церкви же. Лука хочет сказать: врагов Евангелия сильно раздражало присутствие Павла. Почему еще с его уходом в церквях неожиданно установился мир? Конечно потому, что его лицезрение возбуждало у врагов ненависть. Однако это не вменяется Павлу в вину, словно он служил поводом для ссоры. Скорее Лука относит сказанное к его похвале. Одной лишь своей близостью Павел приводил в бешенство нечестивых. Ибо Христос хотел торжествовать в нем так, чтобы приносить через него Церкви не только величие, но и скорби. Итак, его пример учит нас: не следует тут же осуждать тех, кто больше других вызывает ненависть нечестивых. Это увещевание приносит немалую пользу. Поскольку мы чрезмерно изнежены и любим покой, мы гневаемся даже на лучших слуг Христовых, если думаем, что их пыл побуждает злых к вредительству. Так мы оскорбляем Духа Божия, сила и вдохновение Которого этот пыл разжигает. Мир же, по словам Луки воцарившийся в церквах, не был вечным. Просто Господь на малое время даровал своим слугам некое облегчение. Так Он лелеет нашу немощь, усмиряя преследования и бури, или же смягчая их, чтобы своей длительностью они не тяготили нас сверх меры. Значит, благодеяние церковного мира весьма необычно и не заслуживает пренебрежения.

Но Лука добавляет нечто еще, более ценное. А именно: церкви назидались, ходили в страхе Господнем и исполнялись духом утешения. Поскольку мы обычно распутствуем и разлагаемся в мирное время, церкви в целом счастливее живут в обстановке войны, нежели наслаждаясь безмятежным покоем. Ибо, если исчезают святая жизнь и утешение Духа, дающие им процветание, они не только утрачивают счастье, но и обращаются в ничто. Итак, научимся не злоупотреблять внешним миром для распутства и лени. Но чем больше дается нам успокоения от врагов, тем усерднее следует устремлять души к благочестию. Если же когда-то Бог ослабляет узду на нечестивых, позволяя им нас преследовать, пусть нам будет достаточно внутреннего утешения Духа.

Наконец, и во время мира, и во время войны мы должны окрылено нестись к Устроителю нашего ристалища. Назидание же можно понять или как прирост, когда церкви прирастают числом верующих, или как преуспеяние тех, кто уже находится в стаде. Когда последние наделяются новыми дарами и утверждаются в благочестии. В первом случае речь идет о лицах, во втором — о дарах Святого Духа. Я же охотно приму оба толкования: что к Церкви присоединялись люди, ранее бывшие чужими, и что уже присоединившиеся возрастали в благочестии и прочих добродетелях. Метафора здания вполне здесь подходит. Ведь Церковь есть храм и дом Божий, а отдельные верующие также являются храмами. Следующие две фразы: они ходили в страхе Господнем и исполнялись утешения Духа, — говорят об отдельных частях этого назидания. Значит, церкви, пребывая в мире, не упивались распутством и земными радостями, но, пользуясь божественной защитой, с еще большим упованием прославляли Бога.

32. Случилось, что Петр, обходя всех, пришел и к святым, живущим в Лидде. 33. Там нашел он одного человека, именем Энея, который восемь уже лет лежал в постели в расслаблении. 34. Петр сказал ему: Эней! исцеляет тебя Иисус Христос; встань с постели твоей. И он тотчас встал. 35. И видели его все, живущие в Лидде и в Сароне, которые и обратились к Господу.

(32. Случилось, что Петр, обходя всех, пришел и к святым, живущим в Лидде. 33. Там нашел он одного человека, именем Энея, который восемь уже лет лежал в постели, будучи расслабленным. 34. И Петр сказал ему: Эней! исцеляет тебя Иисус Христос; встань и постели себе. И он тотчас встал. 35. И видели его все, живущие в Лидде и в Ассароне, которые и обратились к Господу.)

32) Лука рассказывает нам, какие чудеса приводили к приросту Церкви. Он упоминает два чуда: исцеление человека, восемь лет лежавшего расслабленным, и воскрешение из мертвых женщины. Вначале он говорит, что Петр, обходя всех, пришел в Лидду. Под всеми разумей не церкви, а верующих, поскольку в греческом языке стоит мужской род. Хотя смысл от этого меняется мало. Апостолам, не имевшим определенного местопребывания, надлежало ходить по разным местам по мере предоставления случая. Поэтому, когда другие были заняты в прочих провинциях, Петру выпало посещение данной местности. Здесь опровергается глупость папистов, выводящих из права посещения примат апостола Петра. Словно остальные апостолы, когда Петр осматривал церкви, как частные лица пребывали в Иерусалиме в праздности и безделье. Но, допустив, что Петр, как часто показывает Писание, был верховным апостолом, заключим ли мы отсюда, что он был главой всего мира? О, если бы римский епископ, желающий считаться преемником Петра, по его примеру путешествовал для воодушевления братьев и везде на деле показывал, что он — апостол Христов. Но ныне тот, кто со своего престола подавляет все церкви более чем тираническим господством, ссылается на труды обходившего церкви Петра.

33) Живущим в Лидде. Лидда, позднее названная Диосполис, город знаменитый как своей древностью, так и многими достопримечательностями, находился недалеко от Средиземного моря. Близ него располагалась Иоппия, имевшая знаменитый порт, хоть и построенный из камня. Сам город, воздвигнутый на высокой скале, был виден с далекого расстояния, от самого Иерусалима. Теперь там лишь руины древнего города, кроме, разве что, гавани, в народе называемой Иафет. Ассарон упоминается Лукою как некий город. Иероним читает это слово как «Сарон» и думает, что им означается равнина, лежащая между Кесарией и Иоппией. Но поскольку Иероним не указывает причины, по которой изменил общепринятое чтение, я охотно приму версию, указанную в тексте Писания. А именно, что это был близлежащий город. Но здесь я не буду спорить и так же не буду амбициозно возвышать свои знания. Ведь благочестивым читателям достаточно придерживаться того, что относится к смыслу слов Луки.

34) Исцеляет тебя Иисус Христос. Несомненно, что апостолы никогда не принимались за совершение чуда, если не были уверены в воле Божией, от которой зависел его результат. Ибо их не наделили такой силою Духа, чтобы свободно исцелять любых больных. Но как Христос использовал чудеса в меру, так и через апостолов Он восхотел совершить не множество чудес, а лишь те, которые считал полезными. Итак, Петр не по дерзости произнес сказанное. Ведь он мог бы подвергнуться насмешкам, если бы ему не была уже известна божественная воля. Возможно, что Петр молился в уединении. А Дух, будучи автором всех чудес, и действовавший рукою Петра, направил тайным внушением его язык и сердце. Кроме того, этими словами Петр ясно показывает: он — лишь служитель чуда, происходящего от силы Христовой. Так что прославляется при этом одно лишь Христово имя.

С постели. Обстоятельства сего чуда усиливают его славу. Ведь больной не только сумел встать, но сам постелил себе постель, хотя раньше не мог пошевелить ни одним членом. Сюда же относится и длительность болезни. Непросто исцелить расслабленного, лежавшего восемь лет. По той же причине сказано о постели, чтобы мы знали: все его члены были недвижимы. Ведь постель — это лежанка, на которой обычно лежали днем. То, что Эней был готов попробовать двигаться, говорит о послушании его веры. Даже если он чувствовал возвращение силы, все же в наибольшей степени подняться его побудил голос Петра.

35) И видели его все. Лука хочет сказать: весть о чуде распространилась везде, сделав его известным во всем городе. Писание же, говоря о всех, не имеет в виду каждого человека. Но всеми зовет или многих, или большую часть людей, или же их толпу. Итак, смысл следующий: хотя ранее число благочестивых было небольшим, в Церковь вошло огромное количество людей. Кроме того, здесь сказано о плоде чуда: люди приняли Христа и Его Евангелие. Поэтому извращают чудеса все, кто, привязываясь к людям, не обращают взор на Христа, чтобы, научившись Его силе и благодати, приникнуть к Нему одному. Итак, образец силы, показанный Христом, был началом и подготовкой к последующему обращению.

36. В Иоппии находилась одна ученица, именем Тавифа, что значит: «серна»; она была исполнена добрых дел и творила много милостынь. 37. Случилось в те дни, что она занемогла и умерла. Ее омыли и положили в горнице. 38. А как Лидда была близ Иоппии, то ученики, услышав, что Петр находится там, послали к нему двух человек просить, чтобы он не замедлил придти к ним.

(36. В Иоппии находилась одна ученица, именем Тавифа, что значит: «серна»; она была исполнена добрых дел и творила много милостынь. 37. Случилось в те дни, что она занемогла и умерла. Когда же ее омыли, то положили в горнице. 38. А как Лидда была близ Иоппии, то ученики, услышав, что Петр находится там, послали к нему двух человек просить, чтобы он не замедлил придти к ним.)

36) Затем следует рассказ о чудесном проявлении Христовой силы. Ведь труднее было воскресить мертвую к жизни, чем вернуть здравие больному. Однако Лука вначале расхваливает Тавифу, над которой совершилось это чудо, приводя двойную похвалу. Он говорит, что она была ученицей Христовой и подтверждала свою веру добрыми делами и милостыней. Уже несколько раз Лука называл христиан учениками. И чтобы мы не думали, будто имя это подобает одним мужам, присваивает его и женщине. Сей титул учит нас, что христианство не существует без учения. Оно предписывает такую форму ученичества, что Христос является единственным учителем для всех. И первая похвала, начало святой жизни, корень всех добродетелей состоит в научении от Сына Божия, какой способ жизни следует избрать, и какова сама истинная жизнь. Из веры впоследствии рождаются плоды добрых дел. Под добрыми же делами я понимаю долг любви, помогающей ближнему. Лука особо подчеркивает здесь милостыни Тавифы. Действительно, они — великая похвала, содержащие по свидетельству Духа Святого итог благочестивой и совершенной жизни. Теперь посмотрим, какими именно достоинствами украшена Тавифа. На первом месте находится почитание Бога или вера, затем ее упражнения в помощи братьям, особенно во вспоможении нищим. Обычай привел к тому, что слово «милостыни» означает всякую помощь, подаваемую бедным и нуждающимся. Тавифа — имя скорее сирийское, чем еврейское. Лука дает его греческий перевод, чтобы мы знали: оно не соответствовало добродетелям святой женщины, и, будучи малопочтенным, ее уничижало. Ибо слово dorcas означает серну. Однако святость жизни смывала с нее пятно неподобающего имени.

37) Что она занемогла. Лука конкретно упоминает болезнь, чтобы яснее засвидетельствовать последующую смерть. Для той же цели он говорит об омовении тела и размещении его в горнице. Итак, эти обстоятельства способны внушить веру в происшедшее чудо. То же, что ее не сразу понесли к могиле, но поместили в верхней части дома, свидетельствует о надежде на возвращение жизни. Обряд омовения, упоминаемый Лукой, возможно древнейший по происхождению. Не сомневаюсь, что он передавался от святых отцов через вереницу веков, чтобы видимый образ воскресения внушал добрую надежду благочестивым душам. А именно: когда еще не имелось ясного откровения вечной жизни, больше того, когда еще не явился Христос — залог и сущность этой жизни, подобными вспомоществованиями надлежало восполнить и темноту учения, и отсутствие самого Христа. Значит, люди омывали тела умерших, чтобы представить их чистыми перед судилищем Божиим. Наконец, омовение мертвых имело ту же причину, что и омовение живых. Ежедневные омовения учили, что лишь тот может угодить Богу, кто очищен от своей скверны. Таким образом, в обряде погребения Бог восхотел явить символ, откуда люди могли бы узнать: из-за грязи, навлеченной в этом мире, они уходят из жизни оскверненными. Мертвым омовение помогало не больше, чем погребение, но оно употреблялось для научения живых. Поскольку смерть напоминает полную погибель, чтобы не угашать веру в воскресение, было полезным использовать противоположные символы, представляющие жизнь в самой смерти. Этот обряд переняли и язычники. Отсюда Энний говорит, что тело Тарквиния омыла и помазала некая добрая женщина. Но подражание этому обряду, как и прочим обрядам, оказалось извращенным. Даже христиане необдуманно последовали этому примеру. Словно соблюдение законнического символа должно существовать вечно. В начальный период Евангелия, хотя необходимость этого обряда была отменена, его употребление оставалось дозволенным до того, как он исчез с течением времени. Однако сегодня монахи без разбора и суждения подражают иудаизму, как некогда делали язычники. Они омывают трупы, чтобы похоронить Христа в тенях. Хотя должны были никогда их не использовать, поскольку те похоронены в Его могиле.

38) Ученики, услышав. Омовение тела говорит о неуверенности учеников в исходе. Ведь этим обрядом тело приготовляют к могиле. Надежду же их символизирует то, что тело они кладут в горнице, а потом посылают к Петру. Они не ропщут на Бога, не выставляют себя обиженными, но смиренно вымаливают у Бога помощь. Не желая Тавифе бессмертия, они хотят лишь на время продлить ее жизнь, чтобы она еще послужила Церкви.

39. Петр, встав, пошел с ними; и когда он прибыл, ввели его в горницу, и все вдовицы со слезами предстали перед ним, показывая рубашки и платья, какие делала Серна, живя с ними. 40. Петр выслал всех вон и, преклонив колени, помолился, и, обратившись к телу, сказал: Тавифа! Встань. И она открыла глаза свои и, увидев Петра, села. 41. Он, подав ей руку, поднял ее, и, призвав святых и вдовиц, поставил ее перед ними живою. 42. Это сделалось известным по всей Иоппии, и многие уверовали в Господа. 43. И довольно дней пробыл он в Иоппии у некоторого Симона кожевника.

(39. Петр, встав, пошел с ними; и когда он прибыл, ввели его в горницу, и все вдовицы со слезами предстали перед ним, показывая рубашки и платья, какие делала Серна, живя с ними. 40. Петр выслал всех вон и, преклонив колени, помолился, и, обратившись к телу, сказал: Тавифа! Встань. И она открыла глаза свои и, увидев Петра, села. 41. Он, подав ей руку, поднял ее, и, призвав святых и вдовиц, поставил ее перед ними живою. 42. Это сделалось известным по всей Иоппии, и многие уверовали в Господа. 43. Вышло же так, что довольно дней пробыл он в Иоппии у некоторого Симона кожевника.)

39) Петр, встав. Не ясно, сказали ли посланцы Петру о причине его вызова. Вероятно, они усердно просили его придти для совершения чуда. Но здесь возникает другой вопрос: был ли Петру известен замысел Божий? Если бы он не был уверен в успехе, его согласие придти оказалось бы весьма дерзким. Отвечаю: даже если Петр еще не знал, что собирается сделать Господь, его все же нельзя винить в дерзости. Ведь он явил снисхождение к просьбам братьев. У него было много причин для прихода: утешить их скорбь, укрепить благочестивыми наставлениями, чтобы они не пали духом из-за смерти одной женщины, упрочить церковь, еще слабую и как бы пребывавшую в младенческом возрасте. Наконец, было достаточно и той причины, что, отказавшись, он показался бы презирающим братьев. Одновременно следует помнить: всякий раз, как Господь решает явить свою силу через апостолов в каком-либо чуде, Он направляет их тайным внушением Своего Духа. Действительно, не сомневаюсь, что Петр, даже не будучи уверенным в воскресении Тавифы, определенно чувствовал Бога вождем и надзирателем в своем предприятии. Так что, несмотря на сомнения и неуверенность, он все же обдуманно решил отправиться в путь.

И все вдовицы. Лука приводит здесь причину, по которой была воскрешена Тавифа. Бог, смилостивившись над бедными, по их молитвам вернул жизнь святой женщине. У воскресения были и другие цели. Поскольку Тавифа обрела двойную жизнь, в ее лице украсились все добродетели, прежде расхваленные Лукой. Главная же цель состояла в том, чтобы явить Христову славу. Бог мог бы и дольше сохранить ей жизнь. И, быстро вернув ей жизнь, Он не изменил совета, как бы покаявшись. Однако, поскольку многие ученики были немощны, неопытны и нуждались в утверждении, Бог в повторной жизни Тавифы явил Своего Сына автором всякой жизни. Значит, Бог так ответил на прошения вдов и нищих, что, помогая им в их нужде, одновременно упрочил в их сердцах евангельскую веру. Ибо в этом чуде Он дал им обильный повод для возрастания в вере.

40) Выслал всех вон. Предавшись на какое-то время молитве, Петр, кажется, еще сомневается в конечном исходе. Исцеляя Энея, он тут же сказал ему: Эней, исцеляет тебя Иисус Христос. Однако, поскольку действие Духа не всегда одно и то же, возможно, что, познав силу Божию, Петр все же не сразу решается совершить чудо. Кажется глупым выгонять из горницы всех святых, способных стать очевидцами чуда. Но поскольку Господь еще не открыл ему время явления Своей силы, Петр ищет уединения как более подходящей обстановки для молитвы. Его уединение также могло иметь и другую, неизвестную нам причину. Священная история утверждает, что подобным образом поступил и пророк Елисей. Будучи в одиночестве и не допуская даже мать, он трижды возлег на мертвое тело. Ибо у Духа Божия имеются Свои неистовые внушения, и если кто-то захочет согласовать их с людским обычаем и измерить плотскими мерками, то поступит неумно и нечестиво. Надо придерживаться следующего: когда Петр, как бы сомневаясь, ищет уединения, он упреждает суеверие, чтобы кто не приписал слуге Божию дело его Господина. Ведь тот, кто, выслав свидетелей, прибегает к молитвам, показывает тем самым, что исход дела зависит не от него. Значит Петр, ожидая, что будет угодно Богу, исповедует Его одного автором чуда. Коленопреклонение в молитвах символизирует смирение. И польза от него двойная. Направить все наше существо к поклонению Богу. И восполнить немощь разума внешним телесным упражнением. Однако, преклоняя колени, мы всякий раз должны следить за тем, чтобы обряд не был притворным, и ему соответствовало внутреннее сердечное послушание.

Обратившись к телу. Также кажется неразумным, что Петр обращается к лишенному чувств трупу. Однако обращение к бездушному телу показывало пыл, внушенный Петру от Духа Божия. Если же кто хочет знать точную причину, то такая форма речи лучше выражает силу Божию в воскрешении мертвых, чем простое обращение в третьем лице: пусть это тело вновь обретет душу и станет живым. Поэтому Иезекииль, изображая избавление народа в образе воскресения, говорит: кости сухие примите слово Господне (Иез 37:4). И Христос: придет время, когда мертвые услышат глас Сына Божия (Ин 5:25). Ибо именно глас Христов, исшедший из уст Петра, вернул жизнь телу Тавифы. Обстоятельства же, о которых говорится после, приведены для удостоверения подлинности чуда.

41) В конце рассказа Лука повторяет: Тавифа была представлена ученикам. Отсюда вывод: ее воскресили не столько ради нее самой, сколько ради других. Фанатики, бредящие о том, что душа человека не более, чем дуновение, исчезающее вплоть до дня воскресения, хватаются за это место для доказательства своего безумства. Куда именно, спрашивают они, отправилась душа Тавифы? Если в блаженный покой, как можно призывать ее обратно в тленное тело, жизнь в котором сопряжена с такими скорбями. Словно Богу не позволено утверждать Свою славу и в жизни, и в смерти людей. Словно истинное счастье благочестивых состоит не в том, чтобы жить и умирать для Бога. Словно Христос и в жизни, и в смерти, не является для нас приобретением, когда мы себя Ему посвящаем. Значит, нет ничего глупого в том, если Господь больше думал тогда о Собственной славе, чем о покое Тавифы. Хотя, поскольку польза верующих всегда соединена со славой Божией, оживление принесло благо и Тавифе, ставшей ярким примером божественной благости и силы.

42) И многие уверовали. Теперь проявляется обильный плод совершенного чуда. Бог утешил бедных, вернул Церкви благочестивую матрону, смерть которой подвергала риску спасение других, и многих призвал через это к вере. И хотя Петр был служителем этой чудесной силы, он не держит людей при себе, а направляет их ко Христу.

43) Из того, что Петр жил у кожевника, можно заключить, какого сорта люди составили церковь Иоппии. Ведь если бы ко Христу обратилось высшее сословие, любой его представитель пригласил бы Петра в гости. Было бы великим безумием пренебрегать апостолом Христовым. Значит, Господь, как и в других случаях, собрал Себе церковь из простых людей, чтобы посрамить плотскую гордыню. Одновременно показано великодушие Петра, не погнушавшегося гостеприимством столь неблагородного человека. Хотя, возможно, этот кожевник был средней руки торговцем, а не простолюдином. Ибо затем Лука сообщает, что в доме у Петра имелась определенная прислуга. Отсюда явствует, что образ жизни там был благопристойным и с определенными удобствами.