Ефесянам | 4 глава

С этой главы начинается вторая часть послания. В первых трех главах Павел рассматривал великие и вечные истины христианской веры и роль Церкви в плане Божием. А теперь Павел переходит к тому, чтобы показать, чем должен быть каждый член Церкви, чтобы Церковь смогла выполнить свою задачу.

Прежде чем приступить к анализу этой главы, давайте вспомним центральную идею настоящего послания, состоящего в том, что Иисус дал разъединенному миру путь к единству. Этот путь — через веру в Него, и Церковь должна провозгласить эту весть всему миру. А теперь Павел говорит о том, каким должен быть каждый христианин, чтобы Церковь могла выполнить возложенную на нее великую задачу — быть сотрудниками в Господе для достижения всеобщего и полного примирения между людьми и между людьми и Богом в этом мире.

ДОСТОЙНЫ ЗВАНИЯ (Еф 4:1−10)

ДОБРОДЕТЕЛИ ХРИСТИАН (Еф 4:1−3)

Человек, вступающий в какое-либо общество, обязуется вести определенный образ жизни, и если он не выполняет взятые на себя обязательства, он вредит целям сообщества и навлекает позор на свое имя. Павел описывает тот образ жизни, который должны вести люди, вступившие в братство христианской Церкви.

Первые три стиха сияют как драгоценные камни. Вот они, пять фундаментальных понятий христианской веры:

1. Во-первых, и, прежде всего, смиренномудрие, по-гречески тапеинофросуне, слово, которое действительно было создано христианской верой. В греческом языке нет для смиренномудрия слова, которое не несло бы в себе оттенок убожества, посредственности. Позже ее определили как «крупнейшую жемчужину среди всех христианских добродетелей»; но до христианства она вообще не считалась добродетелью. Древние просто-напросто презирали смиренномудрость.

У греков было прилагательное тапейнос, соответствующее прилагательному смиренный, которое тесно связано с существительным смиренность. Слово часто характеризуется своей сочетаемостью с другими словами, а это слово сочетается только с неблагородными существительными. Оно употреблялось, например, с греческими прилагательными, имевшими значение рабский (андрапододес, доуликос, доулопрепес); подлый (агеннес); пользующийся плохой репутацией (адокос); раболепствующий (хамаицелос); прилагательное, характеризующее как пресмыкание, съеживание от страха, раболепство и малодушие. Христианство все же поставило это человеческое качество пре выше всех добродетелей. Откуда же происходит христианская кротость и что она включает?

а) Источником христианской смиренности является само познание, которое охарактеризовано как «добродетель, дающая человеку возможность сознавать свою недостойность вследствие постигнутого истинного знания о себе».

Самое унизительное в мире — открыто посмотреть в лицо самому себе. Многие из нас драматизируют свою жизнь. Есть такой рассказ о человеке, который каждый вечер перед сном предавался мечтам. Он видел себя героем, спасающим людей из моря или от пожара; оратором, которого с затаенным дыханием слушает весь зал; футболистом, поражающим зрителей своим мастерством во время международного матча. Он всегда был в центре внимания. Многие из нас, в сущности, таковы. Но истинное смиренномудрие приходит к нам, когда мы открыто, беспристрастно смотрим в лицо нашим слабостям, нашему эгоизму, нашим неудачам в работе, в личных отношениях и в достижениях.

б) Христианское смиренномудрие проявляется когда мы сравниваем нашу жизнь с жизнью Христа и с требованиями Божьими.

Бог есть совершенство и, поэтому, выполнить Его требования невозможно. Пока мы сравниваем себя с второстепенными людьми, оно может быть и в нашу пользу. Но когда мы сравниваем себя с совершенством, мы сознаем свои недостатки. Девочка может считать себя очень хорошей пианисткой до тех пор, пока она не послушает игру исполнителя международного класса. Человек может считать себя хорошим футболистом, пока он не увидит игру настоящих мастеров. Человек может считать себя ученым, пока не наткнется на книгу старых ученых-энциклопедистов. Человек может считать себя хорошим проповедником, пока он не послушает выдающегося проповедника.

Самодовольство объясняется нормами, по которым мы себя меряем. Если мы сравниваем себя с соседом, мы можем хорошо выглядеть на таком фоне. Но нормой для христиан является Иисус Христос и требования Божественного совершенства — и тогда не остается больше места гордости.

в) Это можно выразить и иначе. Некто сказал однажды, что смиренномудрие — результат постоянного чувства, что мы сотворены Богом. Мы находимся в полной зависимости от Бога. Мы творение Божие и в присутствии Творца не можем испытывать ничего, кроме смиренномудрия.

Христианская смиренность основана на самопознании, на созерцании Христа и на осознании Бога.

КРОТКИЙ ЧЕЛОВЕК (Еф 4:1−3 (продолжение))

2. Вторая великая христианская добродетель — кротость. По-гречески существительное праотес, прилагательное от него — праус, и их нельзя толковать одним словом. Праус имеет два главных значения:

а) Аристотель, великий древнегреческий мыслитель и учитель, многое сказал о праотес. Он любил определять человеческие добродетели, как среднее между двумя крайностями. На одной стороне он видел избыток какого-нибудь качества, на другой стороне — недостаток, а между ними как раз нужное количество или соотношение. И Аристотель определяет праотес, как среднее между слишком сердитым и никогда не бывающим таковым. Человек праус — всегда сердится, когда нужно и никогда не сердится, когда не нужно. Другими словами, человек праус — это человек, который вспыхивает негодованием при виде несправедливостей и зла, причиняющих страдания другому человеку, но никогда не реагирует негодованием, если ему самому приходится терпеть несправедливость и оскорбление. Следовательно, кроткий человек всегда негодует, когда нужно, но никогда не возмущается, когда не нужно.

б) Значение этого слова можно показать еще и на другом примере. Праус употребляется в греческом по отношению к животному, которое обучают так долго, пока оно не стало совершенно послушным. Поэтому человек праус является полным хозяином своих инстинктов и страстей. Было бы неправильно утверждать, что такой человек полностью владеет собой, потому что такое совершенное самообладание недоступно человеку. Но было бы правильно сказать, что Бог руководит им.

И вот вам вторая характерная черта настоящего члена Церкви. Это человек, которого направляет и которым руководит Бог. Он всегда негодует, когда для этого существует причина и никогда не возмущается, если для этого нет причин.

НЕПРЕОДОЛИМОЕ ДОЛГОТЕРПЕНИЕ (Еф 4:1−3 (продолжение))

3. Третья важная добродетель — долготерпение, по-гречески — макротумиа. Это слово имеет два главных значения:

а) Оно характеризует человека, который ни за что не уступит и не сдастся и который за свою выносливость, пожинает плоды победы. Значение этого слова, пожалуй, лучше всего видно из того, что один иудейский писатель употребил его для описания «стойкости римлян, которые никогда не заключали перемирия, если терпели поражение». В их лучшие времена римляне были непобедимы; бывало они проигрывали битву, бывало они даже проигрывали целую военную кампанию, но они и допустить не могли, что могут проиграть войну. Даже в самые трудные времена они никогда не признавали свое поражение. Христианское терпение — это дух, который никогда не смирится и не признает поражения.

Этот дух не может сломить никакое несчастье, или страдание, разочарование или смущение, но который выдержит до конца.

б) Но слово макротумиа имеет еще более специфическое значение. Оно означает в греческом терпение в обращении с людьми. Златоуст (Хризостом) определял его как настроение человека, обладающего властью и силой, чтобы отомстить, но сознательно воздерживающегося от этого. Лайтфут определяет его как дух, отказывающийся мстить. Возьмем очень несовершенную аналогию: часто можно видеть гуляющих вместе шавку и большую собаку. Шавка тявкает на большую собаку, раздражает ее, кусает даже, и все время эта большая собака, которая могла бы враз разорвать эту шавку, выносит ее наглость с терпеливым достоинством. Макротумиа — это черта человеческого характера, который без злобы и жалоб выносит оскорбления и клевету. Долготерпение способно любезно выносить неприятных людей, безумцев — не раздражаясь.

Лучше всего значение этого слова видно из того, что в Новом Завете оно неоднократно употребляется по отношению к Богу. Павел спрашивает нераскаявшегося грешника: «Или пренебрегаешь... долготерпения Божия» (Рим 2:4). Он говорит о долготерпении Иисуса к нему (1Тим 1:16). Петр говорит о Божьем долготерпении во дни Ноя (1Пет 3:20). Он же говорит: «Долготерпение Господа нашего почитайте спасением» (2Пет 3:15). Если бы Бог был человеком, он уже давно в гневе и раздражении уничтожил бы землю за ее непослушание. У христианина должно быть такое же долготерпение к своим собратьям, какое проявляет Бог к каждому человеку.

ХРИСТИАНСКАЯ ЛЮБОВЬ (Еф 4:1−3 (продолжение))

4. Четвертая христианская добродетель — любовь. Христианская любовь была чем-то новым, и, потому, христианским писателям нужно было найти для нее или новое слово, или использовать для него совершенно особенное греческое слово — агапе.

У греков было четыре слова, обозначавших любовь. Во-первых, эрос — любовь мужчины и женщины, которая включает половую страсть. Далее — филиа, представляющая теплое чувство привязанности к тем, кто очень дороги друг другу. Потом — сторге, слово, которое употребляется для передачи и выражения семейной любви и привязанности к родственникам. И, наконец, — агапе, которое в Библии иногда переводится как любовь, а иногда как милосердие.

Агапе значит непоколебимую благожелательность. Если мы смотрим на человека с агапе, то это значит, что, не зависимо от того, что он сделает, оно не вызовет у нас ничего иного, кроме желания его высшего блага. Если он даже обижает или оскорбляет нас, мы к нему будем только сердечны. Это определенно означает, что христианская любовь — не дело наших чувств. Агапе — результат не столько чувств, сколько воли. Она характеризуется способностью сохранять несокрушимую доброжелательность к тем, кто не вызывает нашей симпатии или даже неприятен нам, кто не любит нас и даже кого мы не любим. Агапе — это то свойство ума и сердца, которое способствует христианину никогда не иметь желания отомстить, а всегда содействовать высшему благу человека, независимо от того, каков он сам.

5. Эти четыре великие христианские добродетели — смиренномудрие, кротость, долготерпение и любовь — вырабатывают в человеке еще пятую добродетель — мир. Павел советует и настоятельно просит людей, которым он пишет, чтобы они старались сохранить «единство духа в союзе мира», которое является отличительной чертой истинной Церкви.

ОСНОВА ЕДИНСТВА (Еф 4:4−6)

Павел продолжает излагать основы христианского единства:

1. Единое тело. Христос — голова, а Церковь — тело. Мозг не может осуществить свои идеи, если тело состоит из несвязанных между собой частей. Если в теле нет согласованного единства, все планы ума пропадут напрасно. Единство Церкви важно для дел Христа. Но их суть не столько в механическом единстве, в управлении и обобщенной организации, сколько во всеобщей любви ко Христу и к ближнему.

2. Единый Дух. Греческое пневма переводится и как дух, и как дыхание; в сущности, его обычно употребляют для обозначения дыхания. Если тело не дышит, оно мертво, а животворящее дыхание тела Церкви — Дух Христов. Не может быть Церкви без Духа, и не может быть Святого Духа без молитвенного ожидания Его явления.

3. Единая надежда в нашем зове. Мы идем к одной и той же цели. В этом важная тайна христианского единства. Наши методы, наша организация могут быть различными, даже наши верования могут несколько различаться, но все мы упорно стремимся к единой цели — к миру, искупленному во Христе.

4. Единый Господь. У раннехристианской Церкви было краткое вероисповедание: «Господь Иисус Христос» (Флп 2:11). Павел представлял себе, что Бог ожидает дня, когда все люди будут исповедовать это кредо. По-гречески Господь — куриос. Два употребления этого слова показывают нам, отчасти, что Павел сам имел в виду. Это слово употреблялось для обозначения господина в противоположность слуге или рабу. Так обычно называли римского императора. Христиане тесно объединены, потому что они принадлежат и служат одному Господину и Царю.

5. Единая вера. Павел не подразумевал под этим лишь одно вероисповедание. И действительно, в Новом Завете слово вера редко обозначает кредо, а почти всегда обозначает полное вручение христианина Иисусу Христу. Павел считает, что христиане тесно связаны между собой потому, что они все вместе полностью покорились любви Иисуса Христа. Акт своего повиновения они могут выразить различными способами, но, как бы они ни называли это, добровольное повиновение является их общей чертой.

6. Единое крещение. В раннехристианской Церкви крестили взрослых. Мужчины и женщины переходили в христианскую веру прямо с язычества. Крещение было, прежде всего, публичным исповеданием веры. Солдатом римской армии мог стать лишь тот, кто дал клятву в вечной верности императору. И был лишь один путь в христианскую Церковь — путь открытого признания и исповедания Иисуса Христа.

7. Единый Бог. Вот что говорит Павел о Боге, в Которого мы верим.

Он — Отец всех; в этой фразе заключена любовь Бога. Важнейшим в христианской вере в Бога является не то, что Он — Царь или Судия, а что Он — Отец. Христианская идея о Боге основана в любви.

Он — над всеми; в этой фразе заключено правление Божие. Какими бы события не представлялись нам — Бог управляет всем. Могут происходить наводнения; но «Господь восседал над потопом» (Пс 28:10).

Он — чрез всех. В этой фразе заключено провидение Божие. Бог создал мир не как человек, который заводит механическую игрушку и оставляет ее прыгать. Бог постоянно вездесущ направляя, помогая, любя.

Он — во всем. В этом заключено Его вездесущность во всей жизни. Может быть, Павел взял долю этой идеи у стоиков. Стоики считали, что Бог — огонь, более чистый, чем любой огонь на земле; и что жизнь людям дает искра этого Божьего огня, которая поселяется в теле человека и обитает в нем. Павел верил, что Бог во всем.

И христиане верят, что мы живем в мире, который БОГ сотворил, управляет, поддерживает и наполняет.

ДАРЫ БЛАГОДАТИ (Еф 4:7−10)

Павел обращается к другому аспекту своей темы. Он говорил о характерных чертах членов христианской Церкви, а теперь он говорит об их функциях в Церкви. Он начинает с изложения существенной, по его мнению, истины: все добродетели в человеке, все благое — дар благодати Божией.

Каждая добродетель, присущая нам,
Каждая истинная победа,
И каждая мысль о святости
От Бога нам дана.

Чтобы обосновать свое положение, что Христос дает людям дары, Павел цитирует, с одним примечательным изменением, из Пс 67:19. В этом псалме описано победоносное возвращение царя. Он «восшед на высоту», то есть, он взбирается по крутой дороге на гору Сион и в улицы Святого города, ведет в плен группу узников; то есть, он идет по улицам города, а за ним узники в цепях как доказательство его победной мощи. Но вот оно, отличие: в псалме говорится далее о том, что победитель принял дары. Павел изменяет это на: «дал дары человекам».

В Ветхом Завете говорится о том, что царь требовал и принял дары от людей; в Новом Завете победитель Христос дает дары человекам. В этом и различие между двумя заветами. В Ветхом Завете ревностный Бог настаивает на получении дани от людей; в Новом Завете любящий Бог изливает Свою любовь на людей. И это действительно благая весть.

Потом, как это часто бывало с Павлом, он с одного слова уходит от темы. Он употребил слово «восшед», а оно наводит его мысль на Иисуса. И тут же подает важную истину: Иисус нисходил в мир, когда Он восшел в него человеком; Иисус восшел из этого мира, когда Он вознесся и вернулся к Своей славе. Важная мысль Павла состоит в том, что Христос восшедший и Христос нисшедший — одно и то же лицо. А что это означает? Это значит, что Христос в славе — Тот Иисус, Который ходил по нашей земле. Он по-прежнему любит людей и разыскивает грешника, по-прежнему излечивает страждущего и утешает плачущего. Он все еще друг всех отверженных мужчин и женщин.

Оживляет весть Господня нищих и калек,
Иисус вчера, сегодня, Тот же и вовек.
Любит грешных и спасает, изгоняет тьму,
Бури жизни усмиряет, — о хвала Ему.
Восшедший Христос по-прежнему любит людей.

И еще одна мысль поражает Павла. Иисус восшел превыше всех небес, но Он восшел не для того, чтобы покинуть землю; Он восшел, чтобы наполнить весь мир Своим присутствием. Когда Иисус был здесь во плоти, Он в данное время мог быть только в одном месте, ибо был подвержен всем ограничениям, связанным с телом. Но когда Он вернулся в Свою славу, Он освободился от этих ограничений, и обрел возможность находиться везде в мире через Своего Духа. Для Павла Вознесение Иисуса не значило мир без Христа, а мир с вездесущим Христом.

СЛУЖИТЕЛИ ЦЕРКВИ (Еф 4:11−13)

Этот отрывок представляет особый интерес, потому что в нем дана картина организации и управления раннехристианской Церкви. В ранней Церкви имелось три категории должностных лиц. Влияние и авторитет некоторых распространялись на всю Церковь. Их служение не ограничивалось одним местом, они проповедовали, странствуя по церковным общинам, туда, куда звал их Дух. Были и такие, проповедование которых ограничивалось одной церковной общиной и одним местом.

1. Апостолы. Их авторитет распространялся на всю Церковь. Но апостолами были не одни Двенадцать. Апостолом был Варнава (Деян 14:4,14), и Иаков, брат Господа (1Кор 15:7; Гал 1:19).

Апостол должен был отвечать двум важным требованиям. Во-первых, надо, чтобы он видел Иисуса. Когда Павел заявляет свои права при возникшей в Коринфе оппозиции, он спрашивает: «Не Апостол ли я? Не видел ли я Иисуса Христа, Господа нашего?» (1Кор 9:1). Во-вторых, апостол должен был быть очевидцем Воскресения и Воскресшего Господа. Когда оставшиеся одиннадцать апостолов собрались для избрания заступника на место предателя Иуды, они решили, что им мог быть лишь один из тех, кто находились с ними во все время земной жизни Иисуса и был очевидцем Его Воскресения (Деян 1:21−22).

Собственно говоря, довольно скоро все апостолы должны бы вымереть, потому что относительно скоро все, видевшие Иисуса и бывшие свидетелями Его Воскресения, должны были отойти в мир иной. Но в другом, еще более важном смысле, они остаются: человек, проповедующий учение Христа, должен знать Христа; а тот, кто приносит людям сокровенные силы Христа, должен сам был пережить и испытать на себе всю мощь Воскресшего Христа.

2. Пророки. Пророки не столько предвещали будущее, сколько пересказывали волю Божию. Предвещая волю Божию, они до некоторой степени предсказывали будущее, потому что объявляли о последствиях, если люди не повинуются Его воле.

Пророки странствовали от одной церкви к другой. Вероятно их пророчества происходили не сколько от мыслительной деятельности и исследований, столько от непосредственного вдохновения Святого Духа. У пророков не было ни дома, ни семьи, ни средств к существованию. Они шли от церкви к церкви, возвещая волю Божию, как ее давал им Бог.

Пророков вскоре не стало в Церкви по трем причинам:

а) Во времена гонений первыми страдали пророки; им негде было скрываться, и они первыми страдали за веру.

б) У самих пророков возникла проблема. По мере того, как разрасталась Церковь, развивалась и разрасталась местная организация. Каждая община становилась организацией со своим проповедником и своей местной администрацией. Вскоре оседлый проповедник начинал возмущаться вторжением и вмешательством странствовавших пророков, часто нарушавших спокойствие в их общине. Неизбежно пророки должны были постепенно исчезнуть.

в) Из всех указанных должностных лиц злоупотреблять своим положением могли больше всего пророки. Эти странствующие пророки пользовались большим влиянием. Но некоторые из них, лжепророки, злоупотребляли своим положением, используя его для того, чтобы вести удобную жизнь за счет посещаемых ими общин.

3. Евангелисты. Это были странствующие проповедники. Их можно сравнивать с нашими миссионерами. Павел пишет Тимофею «совершай дело благовестника» (2Тим 4:5). Они приносили благую весть. У них не было престижа и влияния апостолов, видевших Господа; у них не было и влияния осененных Духом пророков; это были рядовые миссионеры Церкви, несшие благую весть людям, которые никогда о ней не слышали.

4. Пастыри и учители. По-видимому, этими двумя словами Павел определял одну группу людей. Они выполняли самую важную роль в Церкви: не странствовали, а жили оседло и постоянно работали в общине. Они выполняли три функции:

а) Они были учителями. В раннехристианской Церкви было мало книг. До изобретения книгопечатания было еще очень далеко. Каждую книгу нужно было переписывать от руки. Книга размером с Новый Завет могла стоить столько же, сколько трудовой человек зарабатывал в год. Это значит, что свидетельство об Иисусе в основном передавали устно. Это свидетельство передавали задолго до того, как оно было записано и на этих учителях лежала огромная ответственность быть хранителями Евангелия. На них была возложена задача знать и передавать дальше благую весть об Иисусе.

б) Люди приходили в христианскую Церковь прямо из язычества; они буквально не знали о христианстве ничего кроме того, что Христос овладел их сердцем. Поэтому эти учители должны были раскрыть им смысл христианской веры. Именно им мы обязаны тем, что христианская вера осталась чиста и не была искажена, когда она передавалась устно.

в) Эти учители были также и пастырями. Пастырь — по латыни пастух. В то время христианство представляло собой островок посреди языческого моря. Приходившие в христианство люди лишь на один шаг ушли от своего язычества, и им постоянно грозила опасность вновь возвратиться в язычество; и на пастыре лежала обязанность пасти свое стадо и заботиться о его безопасности.

Это слово древнее и благородное. Иисус Сам называл Себя пастырем добрым (Ин 10:11,14). Автор Послания к Евреям назвал Иисуса Пастырем овец (Евр 13:20). Петр назвал Иисуса Пастырем и Блюстителем душ человеческих (1Пет 2:25). Он же назвал Его Пастыреначальником (1Пет 5:4). Иисус повелел Петру пасти овец Его (Ин 21:16). Павел напоминает пресвитерам из Ефеса, что Дух Святой поставил их блюстителями пасти Церковь Господа (Деян 20:28). Петр наставляет пресвитеров пасти Божье стадо (1Пет 5:2).

Образ пастыря неизгладимо запечатлен в Новом Завете. Пастырь заботился о стаде и вел овец в безопасное место; он собирал их, если они разбегались и, если нужно было, умирал, спасая их. Пастырь стада Божия — человек, который несет в сердце своем чад Божиих, питает их истинной, ищет заблудившихся и защищает от врагов веры. На каждом христианине лежит долг заботиться о своих братьях.

ЦЕЛЬ И ЗАДАЧИ СЛУЖИТЕЛЕЙ (Еф 4:11−13 (продолжение))

Перечислив служителей Церкви, Павел говорит о цели, к которой они должны стремиться и о том, что они должны делать.

Цель их заключается в совершении [у Баркли: в полном тщательном снаряжении] святых, то есть членов Церкви. Совершенный по-гречески катартисмон — интересное слово и происходит от глагола катартицейн которое употребляется в медицине, когда надо вправить сломанные члены или вывихнутые суставы. В политике оно означает установить мир между оппозиционными фракциями (в парламенте) для обеспечения работы правительства. В Новом Завете этот глагол употребляется в значении чинить сети (Мк 1:19), и исправить человека, впавшего в грех, чтобы он мог вновь быть принятым в церковное братство (Гал 6:1). Идея этого слова — привести объект в должное состояние. Таким образом, церковные служители должны заботиться о том, чтобы члены братства были должным образом обучены, и направлены, чтобы о них так заботились, чтобы и заблудших искали и находили, и чтобы они вновь стали достойными членами братства.

Их цель направлена на то, чтобы дело служения могло идти дальше. Для служения Павел употребил слово диакониа, в основе которого лежит идея практического служения. Церковные служители не должны заниматься только вопросами богословия и церковного права; они должны следить за продолжением практического служения бедных и одиноких людей Божиих.

Служителям поручено следить за развитием тела Христова. Их труд всегда должен быть созидательным, а не разрушительным. Цель их работы не в создании неприятностей, а в том, чтобы проблемы были бы разрешены, и единство духа в союзе мира укрепили бы структуру Церкви.

Но у служителей Церкви есть и более значительные цели. Вышеприведенные цели — их ближайшие задачи.

Но кроме них они стараются достичь совершенного единства членов Церкви. Они не должны поощрять создание партий в Церкви и не делать ничего, что вызвало бы разногласия в ней. Наставлением и примером они каждый день стараются сблизить членов Церкви в более тесное единство.

Их цель — совершенный возраст членов Церкви. Церковь не может довольствоваться тем, что ее члены ведут благопристойный образ жизни, а чтобы они стали образцами совершенной христианской зрелости.

Итак, Павел заканчивает бесподобной великой целью. Церковь стремится к тому, чтобы ее члены стали такими, чтобы их можно было мерить мерой полноты Христа, чтобы создать братьев и сестер, которые отражали бы Иисуса Христа. Однажды во время Крымской войны Флоренс Найтингейл проходила ночью по больничной палате. Она остановилась и склонилась над постелью тяжело раненного солдата. Когда она посмотрела вниз, раненный взглянул на нее и сказал: «Вы для меня — Христос». Святого определили как того, «в ком живет Христос». Вот кем должны быть истинные члены Церкви.

«ВРАСТАНИЕ» В ХРИСТА (Еф 4:14−16)

В каждой поместной общине есть люди, нуждающиеся в защите. Некоторые, подобно младенцам, всецело поглощены погоней за новшествами и новомодными религиозными учениями. История учит, что новые течения в религии приходят и уходят, а Церковь пребывает вечно. В Церкви вере всегда можно найти здоровую пищу.

В каждой поместной общине бывают члены, от которых надо остерегаться. Павел говорит о лукавстве людей; при этом он употребляет слово кубеа, то есть мастерство при игре в кости. Такие люди, манипулируя лукавыми искусными аргументами, пытаются увлечь верующих от веры. Наш век характерен тем, что люди говорят о религии больше, чем когда-либо раньше; и христианам, особенно молодым христианам, приходится противостоять лукавым доводам врагов Христа и Церкви.

Нам дана лишь одна возможность избежать заразы новейших религиозных учений и соблазнительных доводов лукавых людей — постоянно лелеять любовь свою ко Христу.

Но Павел приводит еще одну иллюстрацию. Он говорит, что тело только тогда способно эффективно действовать, когда все члены согласно взаимодействуют. Так же функционирует и Церковь, говорит Павел; и это бывает лишь тогда, когда главой ее действительно является Христос, и каждый член Церкви согласовывает свои действия с Ним, подобно тому, как каждый член здорового тела подчиняется уму.

Христианин лишь в том случае может остаться твердым в вере и противостоять соблазнам, а Церковь лишь тогда может остаться здоровой и плодотворной, если существует тесная внутренняя связь с Иисусом Христом, Который является главой и сердцем всего тела.

ОТ ЧЕГО НУЖНО ОТКАЗАТЬСЯ (Еф 4:17−24)

Павел призывает новообращенных оставить прежний образ жизни и обратиться к христианскому. Здесь он приводит важные особенности языческой жизни. Язычники заняты пустой суетой; умы их помрачены из-за их невежества. И здесь Павел употребляет примечательное слово: сердца их ожесточены.

Слово поросис, употребленное Павлом и переведенное как ожесточение — ужасное и страшное. Оно происходит от порос, первоначально означавшего камень более жесткий, чем мрамор. Потом его стали употреблять и в медицине. Им стали обозначать известковые подагрические отложения солей в суставах, которые могут привести к полной потере движений. Им стали обозначать костную мозоль, образующуюся вокруг вправленного перелома кости; мозоль, которая тверже самой кости. И, наконец, слово приобрело значение полной потери чувствительности; им определяют все, что отвердело настолько, что оно совсем стало бесчувственным.

Вот говорит Павел, на что похожа жизнь язычников. Она настолько очерствела, что потеряла способность чувствовать. Ужас греха заключается именно в том, что он ожесточает людей. Действие греха на человека можно проследить. Сначала человек смотрит на грех с ужасом, и когда он грешит сам, сердце его сжимается в раскаянии и сожалении. Но если он продолжает грешить, то наступает время, когда он теряет всякую чувствительность и способен совершать самые постыдные дела, вовсе ничего не чувствуя. Сознание его очерствело.

Павел употребляет еще два ужасных греческих слова, характеризуя языческий образ жизни. Он говорит, что они, дошедши до бесчувствия, предались распутству так, что делают всяческую нечистоту с ненасытимостью.

Для распутства Павел употребил греческое слово аселгеиа. Платон определял это слово как «бесстыдство», а другой автор как «готовность к любому наслаждению». Учитель Церкви Василий Кесарийский (ум. в 379 г.) определил его как «состояние души, неспособной подчиняться дисциплине». Но главная отличительная черта аселгеи в следующем: обычно безнравственный человек пытается скрыть свой грех, а человек, движимый аселгеиеп, даже не заботится о том, насколько он возмущает общественное мнение, если только он может удовлетворить свои желания. Грех может так захватить человека, что он теряет всякое чувство приличия и стыда. Человек становится похож на наркомана, который сперва тайком принимает наркотики, но потом начинает открыто умолять дать ему этот яд, без которого он уже жить не может. Человек может настолько привязаться к водке, что ему все равно, если и увидят его пьяным. Человек может настолько стать рабом своих половых влечений, что ему даже все равно, кто бы ни увидел его при удовлетворении их.

Человек без Христа делает все это с ненасытимостью. Ненасытимость, плеонексиа, еще одно ужасное слово, которое греки определяли как «надменную алчность отвратительную любовь к обладанию», «противозаконное желание вещей, принадлежащих другим». Его определяли также как намерение человека, всегда готового пожертвовать интересами своего ближнего ради удовлетворения своих желаний. Плеонексиа — непреодолимое желание иметь то, на что у нас нет права. Это может привести к воровству, к затаптыванию других в грязь или к обольстительным похотям.

В языческом мире Павел видел три большие опасности. Он видел, что сердца людей были настолько ожесточены, что они даже не сознавали, что грешат; что люди настолько попали под власть зла, что потеряли всякий стыд и всякое чувство приличия; что они настолько стали рабами своих желаний, что не заботились о том, чью жизнь разрушали, коль скоро они могли удовлетворять свои желания. Эти же грехи господствуют и сегодня в мире, где нет Христа; грехи, которые отовсюду вторгаются в жизнь безбожников и шествуют по улицам всех больших городов.

Павел убеждает своих новообращенных друзей покончить с такой жизнью. Он говорит очень ярким языком: «Отбросьте старый образ жизни, как вы сбрасываете старое платье; оденьтесь в новое; отбросьте ваши грехи и оденьтесь в праведность и святость, которые вам может дать Бог».

ЧТО ДОЛЖНО БЫТЬ ИЗГНАНО ИЗ ЖИЗНИ (Еф 4:25−32)

Павел только что говорил, что, когда человек принимает христианство, он должен сбросить свою прежнюю жизнь, как человек снимает ставшее ему ненужным пальто. А теперь он говорит о грехах, которым нет места в христианской жизни:

1. В ней не должно быть лжи. Ложь в этом мире многолика.

Ложь в речах иногда преднамеренная, иногда почти неосознанная. Важно иметь в виду такое наставление: «Приучайте ваших детей к тому, чтобы они говорили правду; если что-нибудь произошло у одного окна, а они, упоминая об этом событии, будут связывать его с другим окном, не оставляйте этого без внимания и сразу же исправьте их. Никогда нельзя знать, когда, где и чем кончится такое отклонение от истины... Что в мире так много лжи, чаще всего объясняется небрежным отношением к правде, нежели умышленной ложью». Правда требует сознательных усилий.

Молчаливая ложь, возможно, еще более типичная. В одной примечательной фразе говорится об «опасности невысказанного». Ведь может быть, что при обсуждении какой-нибудь проблемы человек своим молчанием одобряет ошибочные с его точки зрения действия. Как часто человек воздерживается от предостережения или упрека, хотя и знает, что должен был бы высказать их.

И Павел объясняет, почему нужно говорить правду: мы все члены одного тела. Жизнь наша лишь в безопасности, когда чувства и нервы передают в мозг верную информацию. Если бы информация была ложной, если бы они сообщали уму, что определенный предмет кажется холодным, когда он, в действительности, горячий и жгучий, жизнь скоро прекратилась бы. Тело лишь тогда может здорово функционировать, если каждый орган передает уму правильную информацию. Если же мы все объединены в одно тело, оно может лишь тогда хорошо функционировать, когда мы все говорим правду.

2. Христианской жизни не чужд гнев, но он должен быть справедливый. Плохое настроение и раздражительность ничем не могут быть оправданы. Но без определенного гнева мир существенно обеднел бы. Мир многое потерял бы, если бы в нем не было гневных речей против крепостного права в России и работорговли в Америке, против плохих условий труда в девятнадцатом веке, от которых страдали мужчины, женщины, дети.

Английский писатель и лексикограф Самюель Джонсон был известен своей иногда прямо-таки резкой откровенностью; когда он видел что-нибудь плохое, он говорил об этом без прикрас. Когда он собирался опубликовать свою книгу о путешествии на Гебридские острова, его попросили смягчить некоторые резкости; но он ответил, что «не обрежет когтей и не обратит тигра в кошку, чтобы понравиться кому-то». Где-то в жизни есть место тигру, а если тигр превращается в полосатую кошку, жизнь теряет свой цвет.

В жизни Иисуса были моменты, когда Он был Божественно гневен. Он был гневен, когда книжники и фарисеи следили, станет ли Он лечить сухорукого в субботу (Мк 3:5). Его гнев был направлен на их критическое отношение к Нему; Он гневался, что из-за ортодоксальности они желали продлить страдания бедного собрата. Он был гневен, когда, сделав бич из веревок, изгонял меновщиков и торговцев животными из Храма (Ин 2:3−17).

Ф. В. Робертсон рассказывал о том, что он до крови искусал себе губы, когда увидел на улице человека, намеренного соблазнить и привести к гибели невинную молодую девушку. Джон Уэсли говорил: «Дайте мне сотню человек, боящихся одного Бога и презирающих только грех, и знающих только Иисуса Распятого, и я поколеблю мир».

Гнев эгоистический и бесконтрольный — грешен и убыточен, и должен быть изгнан из христианской жизни. Но гнев, самоотверженный и целеустремленно направленный на служение Христу и нашим собратьям, является одной из великих движущих сил мира.

ЧТО ДОЛЖНО БЫТЬ ИЗГНАНО ИЗ ЖИЗНИ (Еф 4:25−32 (продолжение))

3. Далее, Павел говорит, чтобы «солнце никогда не заходило во гневе вашем». Плутарх сообщает, что ученики Пифагора имели в своем обществе правило, согласно которому, если днем они говорили в гневе оскорбления друг другу, еще до захода солнца они, пожимая друг другу руки и, целуя друг друга, восстанавливали мир. Один иудейский раввин молился о том, чтобы ему никогда не пришлось идти спать с горькой мыслью о своем собрате.

Совет Павела разумен, ибо чем дольше мы откладываем примирение, тем менее шансов, что мы вообще когда-либо достигнем примирения. Если между нами и нашими собратьями в церкви, в группе или в обществе вообще возникают размолвки, то действовать надо немедленно. Чем дольше эти неприятности будут нарастать, тем труднее и горче они станут. Если мы были не правы, мы должны молить Бога ниспослать нам благодать, чтобы мы могли признать и осознать это, а если мы даже были правы, мы должны молить Бога ниспослать нам милость и помочь сделать первый шаг к примирению.

Вместе с этим Павел делает еще одно указание. Греческий текст допускает два толкования. «Не давайте места диаволу». Незалеченный разрыв дает дьяволу великолепную возможность сеять раздор. Церковь часто бывала разорвана на части лишь потому, что два человека ссорились и позволяли солнцу зайти во гневе их. Но эта фраза может иметь и другое толкование. Греческое диаболос, обозначает и клеветника. Лютер, например, считал что эта фраза значит: «Не давайте клеветнику места в вашей жизни». Вполне возможно, что именно это значение и вкладывал в эту фразу Павел. Самый большой вред в мире способен причинить клеветник-сплетник. Как часто, к сожалению, говорят:

Как друга он его любил,
Но их наушник разлучил.

Не одно доброе имя смешивают каждый день с грязью люди, сидя за чашкой чая; и когда вы видите идущего к вам сплетника, лучше всего закрывать дверь перед его носом.

4. Человек, когда-то занимавшийся воровством, должен стать честным тружеником. Это важный совет, потому что воровство было чрезвычайно распространено в древнем мире, особенно в портах и городских банях; ведь городские бани были клубами того времени, и кража одежды купающихся было там самым типичным преступлением.

Павел обосновывает необходимость быть честным тружеником. Он не говорит: «Трудитесь честно, чтобы зарабатывать на жизнь», а «лучше трудитесь, делая своими руками полезное, чтобы было из чего уделять нуждающимся». В этой фразе выражена новая идея и новый идеал: трудиться, чтобы было с кем делиться.

Вот что рассказывают об известном писателе Арнольде Беннете. Беннет был честолюбивым и во многом светским человеком, но он писал одному менее удачному собрату по перу, с которым он едва был знаком: «Я только что заглянул в мою чековую книжку и нашел, что у меня есть сотня фунтов стерлингов, которые мне не нужны и посему посылаю Вам чек на эту сумму».

В современном обществе у людей мало излишков, которых можно бы отдавать, но хорошо было бы помнить, что христианский идеал состоит в том, чтобы работать не для того, чтобы накапливать капитал, а иметь его для того, чтобы давать нуждающемуся.

5. Павел запрещает нам сквернословить; речь христианина должна помогать его собратьям. Елифаз сделал Иову приятный комплимент: «Падающего восставляли слова твои» (Иов 4:4). Так должен бы говорить каждый христианин.

6. Павел предупреждает нас не оскорблять Святого Духа. Святой Дух — нам проводник в жизни. Когда мы в юности нарушаем советы родителей, мы причиняем им боль. Нарушать же советы и указания Духа — значит ранить сердце Бога, Отца, Который через Святого Духа дает нам Свое Слово.

ЧТО ДОЛЖНО БЫТЬ ИЗГНАНО ИЗ ЖИЗНИ (Еф 4:25−32 (продолжение))

Павел заканчивает главу перечнем всего того, что должно быть изгнано из жизни. Сюда относятся:

а) Раздражение (пикриа). Греки определяли это слово как старую закоренелую обиду, как дух отклоняющий, черту характера не склонную к примирению. Сколько из нас носятся со своей обидой, лелеют ее, подогревают воспоминаниями старых оскорблений и обид. Каждый христианин должен молить Бога, чтобы Он научил его прощать.

б) Ярость (тумос) и гнев (орге). Греки определяли ярость как определенного рода гнев, — который, подобен пламени вспыхнувшей соломы, быстро раздувается и также быстро угасает. Орге же они определяли как гнев, ставший привычным чувством. Христианину должны быть чужды как вспышки ярости, так и закоренелая злость.

в) Крик, злоречие со всякою злобою. Один известный проповедник рассказывал, что его жена любила советовать ему: «Когда говоришь с кафедры, говори тише». Если вдруг во время спора или обсуждения мы чувствуем, что начинаем подымать голос — значит пора говорить тише. Иудеи говорили о так называемом «грехе оскорбления» и утверждали, что Бог считает грешником того, кто говорит оскорбительно со своим собратом.

Мир был бы без многих печалей, если мы просто научились бы говорить с успокаивающим голосом; а если хорошего сказать человеку нечего, то лучше не говорить. Дискуссия с криком не дискуссия; а спор, при котором оскорбляют, не ведет к правде, а к брани.

И Павел подводит итог своему наставлению. Он советует быть добрым (хрестос). Греки определяли доброту как добродетель, думающую столько же о благе соседа, сколько и о своем. Сострадание научилось смотреть вокруг себя, а не внутрь себя. Он советует нам прощать друг друга, как и Бог во Христе простил нас. В одной фразе он излагает закон человеческих отношений — обращаться друг с другом так, как обращался с нами Христос.