Римлянам | 2 глава

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ПРИВИЛЕГИИ (Рим 2:1−11)

В этом отрывке Павел обращается непосредственно к иудеям. Здесь имеет место следующая связь мыслей. В предыдущем отрывке Павел нарисовал ужасную картину язычного мира, над которым довлело проклятие Господне. Иудей полностью соглашался с каждым словом этого проклятия. Но он никогда ни на минуту не допускал, что и на него распространялось это проклятие. Он полагал, что занимает особое положение. Бог может быть судьёй язычников, но Он же был особым защитником иудеев. Павел же здесь убедительно указывает иудею, что он такой же грешник, как и язычник, и что, когда он, иудей, клеймит язычников, он осуждает и себя. И он будет судим не по своему расовому происхождению, но в соответствии с образом жизни, который он вёл.

Иудеи всегда считали, что находятся в особом привилегированном положении к Богу. Они утверждали, что из всех народов земли Бог любит лишь Израиль: «Бог будет судить язычников одной меркой, а иудеев — другой». «Все израильтяне получат место в грядущем мире». «Авраам сидит у врат ада и не позволяет ни одному грешному израильтянину пройти чрез них». Во время спора Иустина Мученика с иудеем Трифоном о положении иудеев, иудей сказал: «Те, кто являются семенем Авраама по плоти в любом случае, даже, если они грешники и неверующие и непокорны Богу, войдут в Царство вечное». Автор «Книги Премудрости Соломона», сравнивая отношения Бога к иудеям и язычникам, говорит:

«Этих Ты испытывал, как отец, поучая, а тех, как гневный царь, поучая, истязал». (Прем 11:11).

«Итак, вразумляя нас, Ты наказываешь врагов наших тысячекратно». (Прем 12:22).

От гнева спасёт его не какая-либо его добродетель, но лишь то, что он иудей.

Опровергая такое представление, Павел напоминает четыре вещи:

1) Он прямо заявил им, что они злоупотребляют милостью Божией. В стихе 4 он употребляет три важных слова. Он спрашивает иудеев: «Или пренебрегаешь богатство благости, кротости и долготерпения!» Рассмотрим эти три слова, имеющих огромное значение:

а) благость (крестотес). Об этом слове Тренч говорит: «Это чудесное слово, потому что оно выражает прекрасную идею». В греческом языке существует два слова: агатос, и крестос. Различие между ними состоит в следующем: Доброта человека, характеризуемого словом агатос, может в конечном счёте вылиться в упрёки, наказание и эпитимью, но человек, характеризуемый как крестос — всегда действительно добр. Иисус был агатос, когда Он изгонял меновщиков и продавцов голубей из храма Божия. Он же был крестос, когда Он с нежной добротой обращался с грешной женщиной, омывшей ему ноги, и к женщине, которую изобличили в прелюбодеянии. Павел говорит: «Вы иудеи, просто пытаетесь извлечь выгоды из великой заботы Бога».

б) кротость (анохе). Анохе — это перемирие. Это слово означает прекращение вражды, но это прекращение, ограниченное во времени. Павел, в сущности, заявляет иудеям следующее: «Вы думаете, что вам не грозит никакая опасность, потому что правосудие Божие ещё не покарало вас. Но Бог вовсе не предоставил вам полную свободу грешить; он даёт вам возможность раскаяться и изменить своё поведение». Человек не может грешить вечно безнаказанно.

в) Долготерпение (макротумия). Макротумия — специфическое слово, выражающее долготерпение в обращении с людьми. Иоанн Златоуст определяет это слово как характеризующее человека, обладающего властью и силой, чтобы отомстить, но сознательно воздерживающегося от этого. Павел, в сущности, говорит иудеям следующее: «Не думайте, если Бог не наказывает вас, что Он не может этого сделать. Тот факт, что наказание не следует непосредственно за совершённым грехом, не является доказательством Его бессилия; это лишь доказательство Его долготерпения. Вы живёте долготерпением Божиим».

Один крупный комментатор сказал, что почти у каждого человека есть слабая и неясная надежда на безнаказанность, чувство «это не может произойти со мной». Иудеи пошли дальше этого: они открыто претендовали на освобождение от наказания, от кары Божией, злоупотребляли Его милостью, и до сего дня ещё многие люди пытаются поступать так же.

2) Павел укоряет иудеев в том, что они рассматривают милость Божию скорее как поощрение к греху, нежели как побуждение к раскаянию. Приводимое ниже знаменитое циническое заявление принадлежит Генриху Гейне, которого, очевидно, совершенно не заботило грядущее. На вопрос, почему он так самоуверен, Гейне ответил по-французски: «Это Его ремесло». Давайте подумаем об этом в чисто человеческих категориях. Отношение человека к человеческому прощению может быть двояким. Допустим, молодой девушке, сделавшей нечто постыдное и душераздирающее, родители, в своей любви чистосердечно простили и никогда ей не напоминали. Она может тогда либо продолжать совершать те же постыдные поступки, уповая на родительское всепрощение, либо же это родительское всепрощение может побудить в ней искреннюю благодарность, и она будет всю жизнь стремиться быть достойной его. Пожалуй, нет ничего более постыдного, чем злоупотреблять всепрощением любви, чтобы грешить вновь. Именно это и делали Иудеи. Именно это же делают многие люди и сегодня. Милосердие и любовь Божия не должны внушать человеку уверенность в том, что он может грешить и оставаться безнаказанным; милосердие и любовь Божия направлены на то, чтобы так тронуть наши сердца, чтобы мы постоянно стремились к тому, чтобы впредь никогда больше не грешить.

3) Павел настаивает на том, что в системе мироздания Божия более не существует разделения на избранный и неизбранный народы. Могут быть народы, которым предназначена особая задача и особая ответственность, но нет такого народа, который был бы избран для того, чтобы пользоваться особыми привилегиями по особым соображениям. Может быть это и так, как говорил великий английский поэт Мильтон: «Когда у Бога есть какое-нибудь большое дело, он поручает его своим англичанам»; но здесь речь идёт о большом и важном задании, а не о большой привилегии. Всё иудейское вероисповедание было основано на убеждении, что иудеям принадлежит особое место, и что они пользуются особой милостью в глазах Бога. Нам может показаться, что давно уже миновали времена, когда господствовали подобные убеждения. Но разве это так? Разве ныне не существует такая вещь как «цветной барьер» — расовая дискриминация по цвету кожи? Разве не существует сознание собственного превосходства, которое английский писатель Киплинг выразил как «низшие братья без закона»? Мы не утверждаем, что все народы одинаково талантливы. Однако это значит, что народы, ушедшие дальше по пути прогресса, не должны смотреть с презрением на другие народы; напротив на них даже лежит ответственность помочь им в их развитии.

4) Этот отрывок Послания, заслуживает самого тщательного изучения, чтобы получить понятие о философии апостола Павла. Часто утверждают, что Павел стоял на той позиции, что единственно важным является вера. Религия, подчёркивающая важное значение человеческих деяний человека, часто пренебрежительно отбрасывается в сторону, так как она, якобы, не имеет ничего общего с Новым Заветом. Однако, это очень далеко от истины. «Бог», говорит Павел, «воздаст каждому по делам его». Для Павла вера, которая не проявляется в делах человека, есть искажение веры; в действительности это не имеет ничего общего с верой. Он бы даже сказал, что вообще веру человека можно видеть только в делах его. Одна из самых опасных религиозных концепций как раз и заключается в том, что вера и деяние человека — два совершенно разных и независимых друг от друга понятия. Не может быть такой веры, которая бы не проявлялась в делах человека, как не может быть дел, которые не являлись бы плодом веры. Деяния человека и вера его между собой неразрывно связаны. И потом, может ли Бог судить человека иначе как по делам его? Мы не можем сказать просто «Я верую» и считать, что это все. Наша вера должна проявляться в наших делах, ибо по делам нашим будем мы приняты или осуждены.

НЕПИСАНЫЙ ЗАКОН (Рим 2:12−16)

В переводе мы несколько изменили порядок следования стихов. По смыслу стих 16 следует за стихом 13, а стихи 14 и 15 — вводная часть. Надо помнить, что Павел не писал это письмо, сидя за столом и продумывая каждое слово и каждый оборот. Он расхаживал по комнате и диктовал его своему секретарю Тертию (Рим 16:22), который старался изо всех сил записать все сказанное. Этим и объясняется такая длинная вводная часть. Но легче понять точное значение его, если мы сразу от стиха 13 перейдем к стиху 16, а потом разберем стихи 14 и 15.

В этом отрывке Павел обращается к язычникам. Он рассмотрел вопрос об Иудеях и их претензии на особые привилегии. Но иудеи все же имели одно преимущество — закон. Язычники ведь могут ответить тем же самым и сказать: «Было бы справедливо, если бы Бог осудил иудеев, которые имеют закон и должны были бы знать лучше, но мы, несомненно, избежим наказания, потому что мы не имели возможности узнать закон и не знали и не могли поступить лучше, чем мы сделали». В ответ на это Павел излагает два важных принципа:

1) Человеку воздается по тому, что он имел возможность знать. Если он знал закон, то он будет судим как человек, знающий закон. Если он не знал закона, он будет судим как человек, который не знал закона. Бог справедлив. А вот ответ на вопрос тех, которые спрашивают, что будет с теми, которые жили в мире до пришествия Иисуса Христа и которые не имели возможности услышать благовествования Христова. Человек будет судим по его верности самой высокой из истин, которые он имел возможность узнать.

2) Павел продолжает далее, что даже те, кто не знали писанный закон, имели в сердцах своих неписаный закон.

Мы называем это инстинктивным знанием добра и зла. Стоики говорили, что во вселенной действуют определённые законы, нарушение которых навлекает на человека разные опасности: законы здоровья, моральные законы, регулирующие жизнь и образ жизни, называли эти законы фузис, то есть природа и понуждали человека жить в согласии с ней. Павел утверждает, что в самой природе человека заложено инстинктивное знание того, что он должен делать. Греки согласились бы с этим. Аристотель сказал: «Культурный и свободный человек будет вести себя так, как будто он является сам для себя законом». Плутарх задаёт вопрос: «Кто должен руководить правителем?» И он сам отвечает: «Закон, властитель всех смертных и бессмертных, как это называет Пиндар, который не записан на папирусных свитках и деревянных дощечках, а являет собой благоразумие, имманентное душе человека и постоянно довлеющее над ним и никогда не оставляющее его душу без руководства».

Павел видел мир разделённым на две группы людей. Он видел иудеев, имеющих свой закон, данный им непосредственно Богом и записанный для того, чтобы все могли читать его. Он видел другие народы, не имеющие этого писаного закона, но, тем не менее, с внушённым им Богом знанием добра и зла в сердцах. Ни те, ни другие не могли претендовать на освобождение от наказания Божия. Иудей не может претендовать на освобождение от наказания на том основании, что ему отведено особое место в планах Бога. Язычник не может уповать на освобождение от наказания на том основании, что он никогда не получал писаного закона. Иудей будет судим как человек, знавший закон; язычник, как человек, которому Богом было дано сознание. Бог будет судить людей по тому, что они знали, и по тому, что они имели возможность знать.

ИСТИННЫЙ ИУДЕЙ (Рим 2:17−29)

Для иудея подобный отрывок должен был явиться совершенно потрясающим событием. Он был уверен, что Бог относится к нему с особой благосклонностью, просто и единственно потому, что он происходил от Авраама, и потому, что он носит знак обрезания на своей плоти. Но Павел проводит мысль, к которой он потом снова и снова возвращается. Он настаивает на том, что иудейство — вовсе не расовая проблема; она не имеет ничего общего с обрезанием. Это проблема поведения. Если это так, то многие так называемые иудеи, являющиеся чистокровными потомками Авраама, и несущие на своём теле знак обрезания, вовсе и не иудеи; и, равным образом, многие язычники, которые никогда не слыхали об Аврааме, и никогда и не думали об обрезании, являются настоящими иудеями в истинном смысле этого слова. Для иудея это звучало бы как самая дикая ересь и крайне разозлило и ошеломило его.

В последнем стихе этого отрывка имеется каламбур, который совершенно нельзя адекватно перевести: «ему похвала не от людей, но от Бога». Похвала по-гречески — эпаинос. Если же мы вернёмся назад к Ветхому Завету (Быт 20:35; Быт 49:8), мы увидим, что первоначальное и традиционное значение слова иудей — Юда — похвала — эпаинос. Потому эта фраза имеет два значения: а) с одной стороны она значит, что «ему и похвала не от людей, а от Бога», б) принадлежность (такого человека) к иудеям определяется не людьми, а Богом. Смысл этого отрывка в том, что обещания, данные Богом, относятся не к людям определённой расы и имеющим определённые знаки на теле. Они относятся к людям, ведущим определённый образ жизни, независимо от их расы. Быть иудеем — это проблема не родословий, но личности: и очень часто человек, не являющийся иудеем по происхождению, может быть лучшим иудеем, чем человек, являющийся иудеем по расовой принадлежности.

В этом отрывке Павел говорит, что есть также иудеи, поведение которых привело к тому, что имя Бога порочат среди язычников. Это простой исторический факт, что иудеи ещё и сейчас являются самым непопулярным народом в мире. Посмотрим, как смотрели язычники на иудеев в эпоху Нового Завета.

Они рассматривали иудаизм как «варварское суеверие», а иудеев — как «самую отвратительную расу», и как «самое презренное общество рабов». Истоки и происхождение иудаизма искажались со злобным невежеством. Говорили, что иудеи были первоначально группой прокаженных, которые были посланы египетским фараоном в песчаные карьеры; и что Моисей собрал эту банду и повёл их через пустыню в Палестину. Говорили, что они поклонялись ослиной голове, потому что в пустыне стадо диких ослов привело их к воде, когда они погибали от жажды. Говорили, что они не употребляют в пищу свиного мяса, потому что свиньи особенно подвержены кожной болезни, называемой чесоткой, и именно от этой болезни страдали иудеи в Египте.

Некоторые иудейские обычаи высмеивались язычниками. Их полное воздержание от свинины вызывало много шуток. Плутарх полагал, что причина этого могла заключаться в том, что иудеи вполне могли почитать свинью как бога. Ювенал объяснял это тем, что иудейское мягкосердечие признало за свиньёй привилегию жить до глубокой старости, и что свинина представляет для них большую ценность, чем человеческая плоть. Обычай соблюдать субботу рассматривался как чистая лень. Некоторые вещи, доставлявшие наслаждение иудеям, приводили язычников в бешенство. Однако и это оставалось необъяснимым — как бы они ни были непопулярны, иудеи получили, тем не менее, необычайные привилегии от Римского государства:

а) Им было разрешено каждый год переводить в Иерусалим храмовой налог. Около 60 г. до Р. Х. в Азии сложилось столь серьёзное положение, что был запрещён вывоз денег; согласно историкам, было арестовано и захвачено не менее двадцати тонн контрабандного золота, которое иудеи собрались отправить в Иерусалим.

б) Им было разрешено, до некоторой степени, иметь свои собственные суды и жить в соответствии с их собственными законами. Существует декрет, изданный правителем Луцием Антонием в Азии около 50 г. до Р. Х., в котором было сказано: «Наши иудейские граждане пришли ко мне и сообщили мне, что они имеют свои собственные собрания, которые проводятся по законам их предков, и своё особое место, где они разрешают свои собственные дела и разбирают тяжбы между собой. Когда они попросили, чтобы эти обычаи продолжались и далее, я вынес решение, чтобы им было позволено сохранить эти привилегии». Язычники питали отвращение к этому зрелищу человеческой расы, живущей вроде отдельной группы с особыми привилегиями.

в) Римское правительство уважало соблюдение субботы иудеями. Было установлено, что иудей не может быть вызван в субботу на суд для дачи показаний; если населению раздавались особые подачки, и эта раздача выпадала на субботу, то иудей имел право потребовать свою долю на следующий день. И, особенно щекотливый вопрос для язычников, иудеи пользовались правом астратеия, то есть были освобождены от несения воинской повинности в римской армии. И это освобождение тоже было связано непосредственно с тем фактом, что строгое соблюдение субботы иудеями, не позволяло им нести военную службу по субботам. Легко себе представить, с каким негодованием смотрел весь остальной мир на это особое освобождение от этого тяжкого обязательства. Иудеев обвиняли, однако, в двух вещах:

а) Их обвиняли в безбожии атеотес. Древний мир наталкивался на большие трудности, когда нужно было представить себе возможность существования религии без каких-либо изображений почитаемых богов. Историк Плиний Младший называл иудеев «раса, отличающаяся своим презрением ко всем божествам». Тацит сказал о них так: «Иудеи представляют себе божество одним умом... Потому в их городах или даже в их храмах не воздвигается никаких изображений. Такого благоговения и такого почёта не воздаётся ни королям, ни кесарю. Ювенал говорит следующее: «Они не чтят ничего, кроме облаков и бога неба». Но дело в том, что антипатия язычников к иудеям развивалась не столько из-за их вероисповедания без образов, сколько из-за их холодного презрения к иным религиям. А кто презирает своих сограждан, не может стать миссионером. Именно это отвращение к другим было одним из пунктов, занимавших мысли Павла, когда он говорил, что иудеи навлекли плохую славу на имя Божие,

б) Их обвиняли в ненависти к своим соплеменникам (мезантропия) и в необщительности (амаксия). Тацит сказал о них: «В отношении между собой их честность непреклонна, сострадание просыпается в них быстро, но по отношению к другим людям они проявляют ненависть и вражду». В Александрии рассказывали, что иудеи поклялись никогда не проявлять жалости по отношению к язычникам, и они даже предложили каждый год приносить одного грека в жертву своему Богу. Тацит говорил, что язычника, обращённого в иудаизм, в первую очередь учили делать следующее: «презирать богов, отречься от своей национальности, отречься от родителей, детей и братьев». Ювенал говорил, что если язычники спрашивали у иудея дорогу, то он отказывался указать её, и что если грешник ищет источник, чтобы напиться, иудей не поведёт его к нему, если он не обрезан. Опять то же самое: презрение определяло основные отношения иудеев к другим людям, а это, естественно, вызывало ненависть в ответ. В основном верно, что иудеи навлекали дурную славу на имя Божие, потому что они замыкались в маленькую, но прочную общину, из которой были исключены все другие, и потому что они презирали язычников из-за их веры и не оказывали милосердия к ним. Истинная религия — это дело открытого сердца и открытых дверей. Иудаизм же был делом закрытого сердца и закрытых дверей.