Римлянам | 15 глава

ОТЛИЧИТЕЛЬНЫЕ ПРИЗНАКИ БРАТСТВА (Рим 15:1−6)

Павел всё ещё обсуждает обязательства христианских братьев по отношению друг к другу; и, в особенности, обязательства более сильных в вере братьев к менее сильным. В этом отрывке удивительно хорошо приведены важные черты, которые должны характеризовать братство:

1) Христианское братство должно отличаться взаимной предупредительностью и уважением. Но эта предупредительность не должна вырождаться в беспечную и сентиментальную нетребовательность друг к другу. Она должна всегда быть направлена на благо брата и на укрепление его в вере. Это не терпимость, обусловленная ленью. Она характеризуется сознанием того, что человека намного проще побудить к более полной вере, окружив его любовью, нежели подвергая его непрерывной критике.

2) Христианское братство должно отличаться изучением Священных Писаний; и это изучение придаёт христианину бодрость духа. В этом смысле Писания важны в следующих двух аспектах: (а) В них приведены факты взаимоотношений Бога с народом, которые ясно показывают, что всегда лучше быть с Богом в правильных отношениях и страдать, нежели обходиться плохо с людьми и избегать всяких волнений и тревог. История Израиля показывает, что в конечном результате воздаяние по заслугам является закономерным: благочестивые вознаградятся, а злых постигнет заслуженная кара. Писание показывает, что пути Господа не всегда легки, но, в конечном счёте, это единственный путь, ведущий к полезной, целенаправленной жизни во времени и в вечности, (б) В Писании даны нам великие и драгоценные обещания Бога. Говорят, что Александр Уайт, покидая какой-нибудь дом во время своих пасторских посещений, имел привычку цитировать какой-то текст из Писания и говорил при этом: «Положите это себе под язык и сосите как конфету». Эти обещания — обеты Бога, никогда не нарушающего Своего Слова. В этом аспекте Писание даёт человеку, изучающему его, утешение в печали и ободрение в борьбе.

3) Христианское братство должно отличаться силой духа, т.е. стойкостью. Стойкость — это отношение человеческого сердца к жизни. И мы снова встречаем это веское слово гупомоне. Это больше, чем терпение; это сила, которая не только принимает реальности жизни, но, приняв их, преобразовывает их в прославления.

4) Христианское братство должно характеризоваться надеждою. Христианин всегда реалист; он никогда не может быть пессимистом. Христианская надежда — не дешевка, не плод незрелого ума, оптимизм которого объясняется недальновидностью, неспособностью видеть возможные трудности и отсутствие жизненного опыта. Можно бы полагать, что надежда — это прерогатива юных; но великие художники были иного мнения. Английский художник Уаттс изобразил её на своей картине «Надежда» в виде измождённой и сгорбленной фигуры и на её лире осталась лишь одна струна. Христианская надежда познала и вынесла всё, но она всё же не отчаялась, потому что она основана на вере в Бога. Эта вера — не вера в человеческий дух, в его добродетель или в его свершения; это вера в могущество Бога.

5) Христианское братство должно характеризоваться единодушием. Как бы роскошно ни была украшена церковь, какими бы совершенными ни были в ней служба и музыка, какими бы щедрыми ни были пожертвования, — если она утеряла единодушие, то она лишилась и самого существенного элемента христианского братства. Это, однако, не означает отсутствия всякого расхождения во мнениях; это не значит, что в ней не может быть споров и обсуждений; но это значит, что те, кто входит в христианское братство, благочинно разрешают вопросы общиной жизни. Они осознали, что Христос, который объединяет их, неизмеримо больше тех различий, которые могут разделять их.

6) Христианское братство должно характеризоваться прославлением. Уместна бывает проверка, спросив человека, что у него преобладает — сердитое недовольство или радостная благодарность. «Что же я, маленький старый хромой человек, могу ещё делать», говаривал древнегреческий философ-стоик Эпиктет, «кроме восхваления Бога?» Христианину надлежит ценить жизнь, потому что у него есть Христос. Он носит свою тайну в себе, уверен в том, что Бог приведёт всё к лучшему.

7) Но самым важным для христианского братства является то, что оно берёт пример, вдохновение и движущую силу от Иисуса Христа, который «не себе угождал». Павел приводит здесь цитату из Псалма 68:10. Примечательно, что когда Павел говорит о необходимости «сносить немощи бессильных», он употребляет то же слово, которое употреблено для выражения описывающее как Христос «несёт крест Свой» (бастацеин). Когда всевышний Бог предпочёл служить другим людям, нежели угождать Себе, Он подал пример, который должен усвоить каждый Его последователь.

ВСЕЛЕНСКАЯ ЦЕРКОВЬ, ЦЕРКОВЬ ДЛЯ ВСЕХ (Рим 15:7−13)

В этом обращении Павел призывает всех членов Церкви к единению, чтобы слабые и сильные в вере выступали как одно тело во Христе, и иудеи и язычники нашли пути к общему братству. У них может быть много отличных друг от друга отправных точек зрения, но Христос един, и связывающим иудеев и язычников звеном является их общая преданность Ему. Деяния Христа предназначены были равным образом и для иудеев, и для язычников. Он родился иудеем и был покорным иудейскому закону. Это было предназначено для того, чтобы все великие обещания, данные отцам иудеев, могли осуществиться, и чтобы спасение пришло сперва к иудеям. Но пришёл Он не только для иудеев, но также и для язычников.

Чтобы доказать, что эта мысль не является его личной выдумкой и не представляет собой еретические идеи, Павел цитирует четыре отрывка из Ветхого Завета; он приводит их из Септуагинты греческого перевода Ветхого Завета (выполненного 70 учёными в III веке до P.Х. в Александрии), и поэтому они отличаются от известных нам текстов. Цитирует Павел Пс 17:50; Втор 32:43; Пс 116:1; Ис 11:10. Во всех он видит древние пророчества о принятии язычников в веру. Он убеждён, что так же как Христос пришёл в этот мир, чтобы спасти всех людей, так же и церковь должна приветствовать приход всех людей, независимо от различий между ними. Христос — всеобщий, всеобъемлющий Спаситель, и, поэтому, Его Церковь так же должна быть всеобщей, вселенской.

После этого Павел вновь излагает принцип христианской веры. Великие понятия христианской веры переливаются заново:

1) Надежда. На основании личного опыта легко можно впасть в уныние. Происходящие на наших глазах события легко могут повергнуть нас в отчаяние относительно состояния мира. Где-то рассказано о церковном собрании, состоявшемся в очень трудное время. Оно началось молитвой, которую возносил церковный староста. Он обратился к Богу как к «Всемогущему и вечному Богу, благодать которого явилась для всех человеков». После молитвы началась деловая часть; церковный староста обратился к собравшимся со следующими словами: «Братья, положение в нашей церкви безнадежно и уж нечем помочь ему». Но либо такое заявление было неправдой, либо же молитва его представляла собой набор пустых, не имеющих для них смысла слов.

Уже не раз было сказано, что не существует безнадёжного положения: существуют лишь люди, потерявшие всякую надежду в определённых ситуациях. Говорят, в суровые дни Второй мировой войны, сразу после капитуляции Франции, состоялось заседание совета министров Англии. Черчилль, председатель совета министров Англии, обрисовал положение в самых тёмных красках. Британия стояла одна. Когда он кончил говорить, воцарилась тишина и на лицах некоторых членов кабинета было написано отчаяние, и некоторые, казалось, были готовы отказаться от дальнейшей борьбы. Черчилль оглядел удрученные лица и закончил: «Господа, я нахожу, что положение довольно-таки воодушевляющее».

В христианской надежде есть нечто такое, что не может затмить надежду, и это нечто есть убеждённость в том, что Бог жив. Пока существует милосердие Иисуса Христа, до тех пор ни один человек не является безнадежным; и до тех пор пока существует власть и сила Божия, ни одно положение не является безнадежным.

2) Радость. Между радостью и наслаждением существует принципиальное различие. Философы-циники заявляли, что наслаждение — явное зло. Антисфен, древнегреческий философ, основатель философской школы циников, высказал странную формулу, что он предпочёл бы быть сумасшедшим, нежели получить удовольствие. Они утверждали, что удовольствие есть лишь пауза между двумя страданиями. «Вы жаждете чего-то, что есть боль, вы получаете это и ваше желание удовлетворено и в состоянии боли наступает пауза; вы наслаждаетесь этим моментом, но он уходит, а боль возвращается». Так функционирует наслаждение. Но христианская радость не зависит от объектов вне нас; источник её объектов находится в нашем сознании, знающем о вездесущем живом Господе Боге так уверенно, что ничто не отлучит нас от любви Божией.

3) Мир. Древние философы искали постоянно, что они называли атараксия, жизнь без забот и волнений. Они хотели достичь тот покой, который был бы непроницаем как для сокрушительных ударов, так и для мелких будничных неприятностей жизни. Можно бы сказать, что сегодня этот покой потерян. Два обстоятельства препятствуют ему:

а) Внутренняя напряжённость. Люди живут смущенно-разобщённой жизнью индивидуалистов-одиночек. До тех пор, пока человек воюет сам с собой и является раздвоенною личностью, для него, очевидно, не может быть и речи о беспечности и покое. Из этого состояния возможен лишь один выход — посвятить себя Христу, ибо люди, жизнь которых направляется Христом, освобождаются от этого внутреннего напряжения.

б) Внешние заботы. Многих людей преследуют мечты о возможностях и превратностях в жизни. Английский писатель-фантаст Герберт Уэллс рассказывает, как однажды попал на пароход в порту Нью-Йорка. Было туманно, и внезапно из тумана возник силуэт другого парохода, и оба судна прошли буквально в нескольких метрах друг от друга. Неожиданно он столкнулся лицом к лицу с тем, что обычно называют общей большой опасностью жизни. В такой ситуации трудно не волноваться, ибо человеку свойственны пытливость и страх. Единственным выходом из постоянных забот и страха является задушевное убеждение, что Бог никогда не причинит своему детищу ненужных слез. Могут происходить вещи, которые не поддаются пониманию, но если мы достаточно уверены в любви Божией к нам, мы можем с беспечностью принять даже такие случаи, которые ранят сердце и поражают разум.

4) Сила. Она больше всего нужна человеку. Дело, ведь, не в том, что мы не знаем разницы между добром и злом, но в том, чтобы делать доброе и не делать зла. Надобно справиться с проблемами и преодолеть, преобразовать то, что Герберт Уэллс назвал «скрытным благородством наших намерений» в реальную действительность. Этого, однако, мы никогда не можем сделать сами. Лишь тогда, когда сила Христа заполнит нашу слабость, можем мы, как это следует, направить нашу жизнь. Сами мы ничего не можем сделать, но с Божией помощью — всё.

СЛОВА РАСКРЫВАЮТ ЧЕЛОВЕКА (Рим 15:14−21)

Лишь в немногих строках так ясно проявился характер самого Павла, как в этом отрывке. Павел приближается к концу своего Послания и начинает подготавливать почву для намеченного им визита в Рим В этом отрывке мы видим некоторые приёмы Павла в обретении единомышленников:

1) Павел проявляет себя как человек тактичный. Здесь нет упрёков. Павел не придирается мелочно к братьям и не говорит с ними в сердитом и назидательном тоне. Он только напоминает братьям по вере то, что они и так хорошо знают и укрепляет в них уверенность в том, что они способны достичь многого в служении Богу и друг другу. Павла больше интересовало, чем человек может стать, а не чем он является. Он представлял себе их недостатки и справедливо оценивая их, он думал не о порочных созданиях, какими они были, но о благочестивых братьях, какими они могут быть. Говорят, что однажды итальянский скульптор Микеланджело, взяв для работы огромный бесформенный мраморный блок, сказал, что он намерен освободить находящегося внутри ангела. Павел поступал также: он не преследовал человека постоянными нападками и не причинял ему боль своей критикой; он говорил честно и строго, но с одной целью — помочь человеку стать тем, кем бы он мог быть, но чего ещё не смог достигнуть.

2) Павел претендовал лишь на одну славу — служителя Христа. Для выражения этого он употребляет великое слово — леитоургос. В древней Греции имелись некоторые государственные обязанности, литургиес (леитоугриаи), которые иногда возлагались, а иногда добровольно выполнялись людьми, любившими свою страну. Вот пять обязанностей, которые обычно добровольно брали на себя граждане-патриоты:

а) Хорегия, то есть, обязанность обеспечить хор. Когда великие поэты древности Эсхил, Софокл и Еврипид ставили свои бессмертные пьесы, в них обязательно выступал хор, читавший стихи. Во время больших фестивалей драматического искусства, например в честь бога Диониса, ставили до восемнадцати трагедий подряд. Люди, любившие свой народ, добровольно набирали, подготавливали, обучали и снаряжали всем необходимым хор за свой счёт.

б) Гумназиархия. Афиняне были разделены на десять племён, среди которых было много выдающихся спортсменов. Во время определённых празднеств проводились знаменитые бега с факелами, при которых команды всех племён соревновались между собой. Выиграть такие бега — было большой честью, и афинские граждане-патриоты отбирали, подготавливали и тренировали команды, выступавшие за их племя.

в) Гестиастис. По особым случаям племена собирались вместе для общих пиршеств и празднеств: щедрые граждане брали на себя расходы по проведению таких празднеств.

г) Архетеория. Иногда Афины отправляли послов или в другой город, или за советом оракула в Дельфы или в Додон. В таком случае надлежало сделать всё возможное, чтобы поддержать честь города, и опять же находились патриоты, добровольно предоставлявшие деньги на организацию такого посольства.

д) Триерархия. Афины были мощной морской державой древности и одно из самых патриотических действий афинянина состояло в том, что он добровольно снаряжал и обеспечивал на целый год всем необходимым трирему или боевой корабль.

Вот такой смысл придавали слову леитоургос в древности. Когда позже этот патриотизм угас, выполнение этих обязательств стало принудительным. Со временем это слово стали употреблять для обозначения любой службы, а ещё позже оно приобрело значение службы в храмах в честь богов. Но это слово всегда сохраняло свой первоначальный оттенок бескорыстного благородного служения. Подобно тому, как гражданин древних Афин клал на алтарь служения своего любимого города своё состояние и почитал это деяние честью и славой для себя, так и Павел положил всё, что он имел на алтарь служения Христу и был счастлив, что он слуга Господа.

3) В общем плане Павел рассматривал себя лишь как орудие в руках Христа. Павел не говорит о том, что он сделал, а о том, что совершил Христос с ним и чрез него.

Павел никогда не говорит о чём-то: «Я сделал это», но всегда: «Это совершил Христос чрез меня». Один проповедник сказал однажды во время службы: «Если бы только один человек отдал себя целиком и безусловно Святому Духу, ведь что мог бы сделать из него Святой Дух!» Говорят, что когда Д. Л. Муди услышал эти слова, он сказал себе: «Почему бы мне не быть этим человеком?» И этот момент изменил всю его жизнь. Весь мир знает о том, что Дух Божий сделал с Д. Л. Муди. Знаменитые события совершаются тогда, когда человек перестаёт думать, что он может сделать, и начинает думать о том, что Бог может сделать через него.

4) Павел стремился благовествовать в непроторенных евангелием местах. Говорят, когда Давид Ливингстон пришёл добровольцем в Лондонское Миссионерское общество, его спросили, куда бы он хотел отправиться миссионером. «Куда угодно», сказал Ливингстон, «главное, чтобы идти вперёд». Когда же он попал в Африку, он видел вдали дым сотен деревень. Единственное желание Павла состояло в том, чтобы нести благовествование Божие людям, которые никогда не слышали его. Чтобы изложить свою цель Павел приводит отрывок из Ис 52:15: «Так многие народы приведёт Он в изумление; цари закроют перед Ним уста свои, ибо они увидят то, о чём не было говорено им, и узнают то, чего не слыхали».

ПЛАНЫ БЛИЖАЙШИЕ И ОТДАЛЕННЫЕ (Рим 15:22−29)

Здесь Павел говорит о своих непосредственных и будущих планах:

1) В будущем Павел намеревался отправиться в Испанию по двум причинам. Во-первых, Испания лежала на дальнем Западе Европы. С одной стороны это был предел тогдашнего цивилизованного мира, и уже одно это могло у него вызвать сильное желание там проповедовать. Для него было характерно желание донести благовествование Божие до самых пределов земли.

2) В это время Испания переживала своего рода взрыв гениальности. Многие великие люди Римской империи были испанцами по происхождению, например: эпический поэт Лукан, мастер эпиграммы Марциал, величайший учитель красноречия своего времени Квинтилиан. Более того, великий философ-стоик Сенека, бывший сперва воспитателем Нерона, а потом его премьер-министром, тоже был испанцем. Возможно, Павел говорил себе, что если он сможет тронуть сердца испанцев и обратить их к Христу, то это может иметь чрезвычайные последствия.

3) Его же ближайшим намерением было отправиться в Иерусалим. У него был очень дорогой его сердцу план: в своих молодых церквах он организовал сбор денег для бедных в Иерусалимской церкви. Эти деньги были там, несомненно, очень нужны. В таком городе как Иерусалим заработать на жизнь можно чаще всего, работая для храма, или для его нужд. Все жрецы и руководство храма были саддукеями, а саддукеи были жесточайшими врагами Иисуса. Поэтому вполне возможно, что многие люди, обратившиеся в христианство в Иерусалиме, теряли свою работу и вынуждены были жить в бедности, и очень нуждались в помощи, которую им могли оказать молодые церкви. Но были и другие причины, побуждавшие Павла так стремиться доставить эти дары в Иерусалим:

а) Он лично считал себя должным и обязанным. Когда было принято решение послать Павла апостолом к язычникам, ему было дано Отцами Иерусалимской церкви наставление, «чтобы помнили нищих, что и старался я исполнить в точности» (Гал 2:10), писал Павел, не забывавший свой долг. И вот он собирался выполнить его; по крайней мере, какую-то часть его.

б) Нет лучшего способа показать верующим единство Церкви на практике. Это показывало молодым церквам, что они являются не изолированными группами и общинами, а членами великой Церкви, распространившейся по всему миру. Значение подаяний состоит в том, что они указывают на то, что мы являемся не только членами местной общины, но и членами всемирной церкви.

в) Не было лучшего способа воплотить христианство в жизнь. Говорить о христианском великодушии и о христианской щедрости было легко; здесь же представлялся случай воплотить христианские слова в христианские деяния.

Вот почему Павел направляется в Иерусалим и планирует путешествие в Испанию. Насколько нам известно, Павел так никогда и не попал в Испанию, ибо в Иерусалиме он столкнулся с трудностями, которые повлекли за собой его длительное заключение и, наконец, его смерть. Кажется, что это был один из планов великого первопроходца, который так никогда и не удалось ему осуществить.

С ОТКРЫТЫМИ ГЛАЗАМИ — В ОПАСНОСТЬ (Рим 15:30−33)

Предыдущий отрывок закончился словами, что, насколько нам известно, план Павла отправиться в Испанию так никогда и не был осуществлён. Мы достоверно знаем, что, когда он отправился в Иерусалим, он был арестован и провёл следующие четыре года в тюрьме — два года в Кесарии и два года в Риме. Здесь вновь проявляется его сильный характер:

1) Когда Павел отправился в Иерусалим, он знал, на что он идёт, и, очевидно, предполагал ожидавшие его впереди опасности. Павел, как и Господь его (Лк 9:51), отправился твёрдым шагом в Иерусалим. Непоколебимое мужество и состоит как раз в том, что человек, зная об ожидающих его опасностях, всё же идёт дальше. Именно такую силу Духа проявил Иисус, и её же должны проявлять все последователи Христа.

2) В этом положении Павел просит, чтобы о нём возносили молитвы в христианской церкви Рима. Ведь великое благо — идти, зная, что окружен тёплой молитвой, любящих нас. И как бы велико ни было расстояние, мы можем встретиться у подножия престола Всемилостивого Бога.

3) Уходя, Павел благословляет их. Это, несомненно всё, что он мог им дать. Даже если нам нечего дать больше, мы всё же можем возносить молитвы Богу о наших друзьях и любимых.

4) Павел посылает Риму благословение Бога мира, и с Богом мира пошёл он сам в Иерусалим, навстречу ожидавшим его опасностям. Человек, в сердце которого мир Божий, может, одолевая боязнь, встретить любую опасность.