2 послание Петра | 3 глава

ПРИНЦИПЫ ПРОПОВЕДОВАНИЯ (2Пет 3:1−2)

В этом отрывке Петр изложил некоторые принципы проповедования:

1. Он считал важным принцип повторения. Он знает, что некоторые вещи надо повторять снова и снова, чтобы они дошли до умов людей. В Флп 3:1 Павел писал своим читателям, что повторять им одно и то же — для него не в тягость, а для них назидательно. Лишь многократным повторением закладывается в уме ребенка начатки знаний. И это имеет большое значение: часто мы жаждем чего-то нового, хотим сказать что-то новое, хотя собственно нужно лишь повторить вечные истины, которые люди так быстро забывают, и значение которых они так часто отказываются понимать. Некоторые пищевые продукты никогда не надоедают человеку: они нужны для его питания, и он получает их каждый день. Мы говорим о хлебе насущном. Есть и определенные христианские истины, которые нужно повторять вновь и вновь и которые никогда нельзя отодвигать на задний план в стремлении к новизне.

2. Он верил в необходимость напоминания. Из Нового Завета совершенно очевидно, что часто целью проповедования и наставничества является не введение новых истин, а напоминание человеку того, что он уже знает. Моффат приводит слова доктора Джонсона: «Не все понимают, что людям чаще нужно напоминать, чем информировать их». Древние греки говорили о «все стирающем времени», как будто мозг человека — это грифельная доска, а время — губка, проходящая через него и стирающая все. Как часто нам нужно не наставление в новом, а напоминание того, что мы уже знаем.

3. Он верил в важность похвалы. Петр хочет возбудить чистый смысл у своих читателей и слушателей. Петр употребляет греческое слово эйликринес, переведенное как чистый. Это слово может иметь два значения: во-первых, оно может значить нечто, в чем нет никакой примеси, или же то, что настолько безупречно, что его можно выставить напоказ на солнечный свет. Греческий философ Платон употребляет это же выражение — эйликринес дианойа в значении чистый разум, разум, совершенно свободный от обольстительного влияния чувств. Петр употребляет это выражение обращаясь к своим слушателям, разум которых не замутнен ересью. Он как бы говорит им: «Вы действительно прекрасные люди — если вы действительно будете помнить об этом». Проповедник чаще всего должен обращаться к своим слушателям как к прекрасным людям, заслуживающим спасения, а не как к никудышным людям, заслуживающим осуждения и проклятия. Они — не мусор и отрепье, которые нужно сжечь, а драгоценные камни, которые нужно поднять из грязи, в которую они упали. Д. Хенки рассказывал о «любимом капитане», команда которого была готова следовать за ним куда угодно; они горели желанием быть такими, какими он верил они являются. Мы всегда можем большего добиться от людей, если мы верим в них.

4. Петр верил в единство Священного Писания. Он видел в Писании определенную структуру, и для него Библия была книгой, в центре которой стоит Христос. В Ветхом Завете предсказано явление Христа, в Евангелиях рассказано о жизни и свершениях Иисуса Христа, а апостолы доносят до людей благую весть Христа.

ОТРИЦАНИЕ ВТОРОГО ПРИШЕСТВИЯ (2Пет 3:3−4)

Больше всего Петра волновало отрицание еретиками Второго Пришествия Иисуса Христа. Они в буквальном смысле спрашивали: «где обетование пришествия Его?» Это иудейская формула, которая значит, что то, о чем спрашивают вовсе не существует. «Где Бог правосудия?» — вопрошали люди во времена пророка Малахии (Мал 2:17). «Где Бог твой?» — спрашивали язычники у псалмопевца (Пс 41:4; Пс 78:10). «Где слово Господне?» — спрашивали у Иеремии враги его (Иер 17:15). В каждом из этих случаев сам вопрос означает, что испрашиваемого не существует вовсе. Еретики эпохи Петра отрицали, что Иисус вообще может прийти когда-нибудь еще. Здесь будет лучше сперва сопоставить их доводы и ответ на них Петра.

Враги Петра выдвигали два довода (ст. 4). «Что сталось, — спрашивали они, — с обетованием Второго Пришествия?» Прежде всего они утверждали, что Второе Пришествие задержалось настолько, что якобы можно считать, что оно вообще никогда не состоится. Кроме того, они утверждали, что их отцы умерли, а мир продолжал оставаться таким же, каким он был всегда. Они утверждали, что этот мир, в сущности, неизменен, и такие грандиозные изменения, как Второе Пришествие, не могут происходить в таком мире. Петр дает двойной ответ: сперва он говорит о Втором Пришествии (ст. 5−7). Он утверждает, что этот мир вовсе не неизменен, что однажды он уже был уничтожен водой во времена потопа, а второе уничтожение — огнем — тоже скоро придет.

Вторая часть его ответа в ст. 8 и 9. Его противники заявляли, что Второе Пришествие задержалось настолько, что можно считать, что Его не будет вовсе, Петр дает на это двойной ответ: а) надо смотреть на время глазами Бога: для Него день — как тысяча лет, а тысяча лет — как один день. б) В любом случае задержку в действиях Бога следует относить не за счет Его медлительности, а за счет его милосердия; Он дает грешникам еще одну возможность покаяться и обрести спасение.

И Петр заканчивает свои доводы (ст. 10). Второе Пришествие близко и оно настанет внезапно, сопровождаемое ужасом и разрушением, которые уничтожат мир в испепеляющем огне.

И, наконец, Петр указывает на стоящие в связи с этим перед людьми требования. Если мы живем в мире, в который снизойдет Иисус Христос и который стремительно несет порочных людей к гибели, нам, несомненно, надлежит жить в святости, чтобы мы могли спастись, когда наступит этот ужасный день. Второе Пришествие — это потрясающий стимул, побуждение к моральному возрождению, чтобы человек мог приготовиться к встрече с Богом.

Вот, такова, в общих чертах эта глава, а теперь рассмотрим ее по частям.

РАЗРУШЕНИЕ МИРА ВО ВРЕМЯ ПОТОПА (2Пет 3:5−6)

Петр утверждает, что этот мир не был всегда стабильным: ведь древний мир был разрушен водой, точно так же, как наш мир будет разрушен огнем.

Петр говорит, что небеса и земля были составлены из воды и водою. По истории из книги Бытия сперва был какой — то водяной хаос, «дух Божий носился над водою... И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды» (Быт 1:2,6). Из этого водяного хаоса был сотворен мир, далее, мир покоился воде, потому что жизнь поддерживается дождем, который идет с неба, Петр имеет ввиду, что мир был создан из воды, и жизнь в нем поддерживается за счет воды, и что именно через нее был уничтожен древний мир.

И потому предостережение Петра могло звучать так: «Вы говорите, что все осталось таким, каким оно было раньше и что все останется так и в будущем. Вы строите свои надежды на том, что мир этот неизменен; вы ошибаетесь, потому что древний мир был сотворен из воды, и жизнь в нем поддерживалась водою, но он погиб от потопа».

Человек, читающий историю открытыми глазами, может видеть в ней отношение Бога к людям и действующий во вселенной нравственный закон. Один крупный историк сказал, что история — это звучащий через столетия голос о том, что, в конечном счете, порок наказан, а добро торжествует. История действительно учит, что во вселенной существует нравственный порядок, и что тот, кто оскверняет его, навлекает на себя опасность.

РАЗРУШЕНИЕ ОГНЕМ (2Пет 3:7)

Петр убежден в том, что точно так же, как древний мир был уничтожен водой, так и наш мир будет разрушен огнем; и он «содержится тем же Словом». Тем самым он хочет сказать, что в Ветхом Завете приведена история о потопе, имевшем место в прошлом, и содержится предупреждение о разрушении огнем в будущем. У пророков есть много мест, которые Петр мог процитировать буквально и которые, по-видимому, стояли перед его мысленным взором. Пророк Иоиль предвидел время, когда Бог покажет знамения: кровь и столпы дыма (Иоиль 2:30). И псалмопевец рисует картину, где перед Богом, когда Он грядет, огонь поедающий (Пс 49:3). Пророк Исаия говорит о пламени всепожирающего огня (Ис 29:6; Ис 30:30). Господь придет в огне, с огнем и мечом Своим произведет Господь суд над всякою плотью (Ис 66:15−16). У пророка Наума сказано, что «холмы тают и земля колеблется пред лицом Его; гнев Его разливается как огонь» (Наум 1:5−6). В представлении пророка Малахии День Господень, как пылающая печь (Мал 4:1). Если понимать эти древние картины буквально, то у Петра было достаточно оснований для такого пророчества.

У древних философов-стоиков тоже была теория о разрушении мира огнем, но в их представлении это было страшное событие. Они считали, что вселенная развивается по завершенным циклам, что она погибает в пламени и потом все начинается сначала и идет точно так же, как в прошлый раз. У них было странное представление о том, что в конце цикла планеты оказываются точно в том же положении, в котором они находились в начале мира. «Это вызывает большой пожар и разрушение всего существующего», — говорит греческий Философ Хризипп, главный систематизатор раннего стоицизма.

«После чего, — продолжает он, — вселенная вновь восстанавливается в том же порядке, как и раньше... Снова будут жить Сократ, Платон и каждый из людей с теми же самыми друзьями и согражданами. Они пройдут через те же переживания и будут делать то же самое. Будут восстановлены в прежнем виде каждый город, каждая деревня и каждое поле; и такое восстановление, такое превращение вселенной в прежнее состояние происходит вновь и вновь, и не только один раз — действительно целую вечность, у которой нет конца... Ибо никогда не будет ничего такого, чего бы не было раньше, а все повторяется вновь и вновь, точно в таком же до мельчайших деталей, виде».

История, как вечное беличье колесо, непрерывное повторение грехов, печалей и ошибок человеческих — это одно из самых ужасных представлений об истории, которые когда-либо приходили в голову людям.

Надо всегда помнить, что по представлению иудейских пророков и по представлению Петра, этот — мир будет уничтожен огнем Божиим, но результат этого будет не полное уничтожение и мрачное повторение того, что было раньше, в результате возникнут новые небеса и новая земля. По библейскому представлению в мире есть нечто такое, что не будет уничтожено: это новое создание Божие.

МИЛОСЕРДИЕ И ДОЛГОТЕРПЕНИЕ БОЖИЕ (2Пет 3:8−9)

В этом отрывке заложены три великие истины, которые могут дать пищу уму и покой сердцу:

1. Время Бог отсчитывает не так, как человек. Как это выразил псалмопевец: «Пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошел, и как стража в ночи» (Пс 89:5). Когда мы думаем о том, что земля существует сотни тысяч лет, легко почувствовать свою незначительность, а если подумать о медленности прогресса в этом мире, легко стать пессимистом. Утешительна мысль о Боге, у Которого есть целая вечность для работы. Лишь на фоне вечности приобретают вещи свои подлинные пропорции и свою подлинную ценность.

2. Из этого отрывка мы можем видеть, что на время всегда надо смотреть как на великую возможность. В представлении Петра годы, данные Богом миру — это еще одна возможность для людей раскаяться и обратиться к Нему. Каждый предоставленный нам день — это милосердный дар, это возможность сделать еще один шаг к Богу.

3. И, наконец, здесь нашла отражение истина, которая так часто лежит в основе новозаветного образа мыслей. Бог, говорит Петр, не желает чтобы кто-нибудь погиб. Бог, говорит Павел, заключил всех в непослушание, чтобы всех помиловать (Рим 11:32). В 1Тим 2:4 есть потрясающая фраза о том, что Бог хочет, чтобы все люди спаслись. Пророк Иезекииль слышит, как Бог спрашивает: «Разве я хочу смерти беззаконника? Не того, чтобы он обратился от путей своих и был жив?» (Иез 18:23).

Вновь и вновь вспыхивает в Писании яркий блеск великой надежды.

СТРАШНЫЙ ДЕНЬ (2Пет 3:10)

Человек неизбежно говорит и думает теми словами, которые у него есть; так поступает здесь и Петр: он говорит о Втором Пришествии Иисуса Христа, но он говорит о нем в ветхозаветных выражениях как о Дне Господнем. День Господень — это идея, проходящая через все книги пророков и через весь Ветхий Завет.

В представлении иудеев время делилось на два века — век нынешний, он очень плох и неисправим; и век грядущий — золотой век Божий. Как должен один перейти в другой? Это изменение не могло, по их представлению, быть результатом человеческих усилий или процесса развития, потому что мир идет к своей гибели. По представлению иудеев это могло произойти только одним путем: через непосредственное вмешательство Бога. Время, когда Бог непосредственно вмешается в историю, они называли Днем Господним, он должен был наступить внезапно, без всякого предупреждения; он должен был поколебать устои всего мира, поколебать его до основания; тогда должен произойти суд над грешниками и их истребление и потому это должен был быть страшный день.

«Вот приходит день Господа лютый, с гневом и пылающей яростью, чтобы сделать землю пустынею и истребить с нее грешников ее» (Ис 13:9). «Наступит день Господень, ибо он близок — день тьмы и мрака, день облачный и туманный» (Иоиль 2:1−2). «День гнева — день сей, день скорби и тесноты, день опустошения и разорения, день тьмы и мрака, день облака и мглы» (Соф 1:15). «Солнце превратится во тьму и луна в кровь, прежде чем наступит день Господень» (Иоиль 2:31). «Звезды небесные и светила не дают от себя света; солнце меркнет при восходе своем, и луна не сияет светом своим... Для сего потрясу небо и земля сдвинется с места своего от ярости Господа Своего в день пылающего гнева Его» (Ис 13:10−13).

Петр и другие новозаветные авторы, собственно, сопоставили и отождествили ветхозаветные картины Дня Господня с новозаветной идеей о Втором Пришествии Иисуса Христа. Петр рисует картину Второго Пришествия Иисуса Христа терминами, взятыми из описания ветхозаветного Дня Господня.

Он употребляет при этом очень сильное выражение. Он говорит, что небеса с шумом прейдут, в греческом это ройдзедон. Это слово греки употребляли для обозначения шума, создаваемого летящей в воздухе стрелой, шума потрескивающего лесного костра.

Не следует понимать эти картины в буквальном смысле, достаточно обратить внимание на то, что Петр видит во Втором Пришествии страшное время для врагов Христа. Следует запомнить вот что: идея Второго Пришествия вообще изобилует трудными местами, но совершенно очевидно, что однажды Бог вмешивается в жизнь каждого, потому что приходит день его смерти, и к этому дню мы должны быть готовы.

НРАВСТВЕННОЕ СОСТОЯНИЕ (2Пет 3:11−14)

Но Петр прежде всего заинтересован в том, чтобы его читатели стремились оставаться не оскверненными в ожидании Второго Пришествия. Если все это неизбежно должно произойти и мир стремится навстречу судному дню, то совершенно очевидно, что христианин должен вести благочестивый и святой образ жизни. Если впереди нас ждут новые небеса и новая земля, и если эти небеса и эта земля должны быть обителью праведности, то совершенно очевидно, что христианин должен всем своим умом и всем своим сердцем, и всеми своими силами стремиться к тому, чтобы войти в этот новый мир.

Петр был прав в этом. Если во Втором Пришествии, если там, куда идет все мироздание, нет ничего, то тогда, значит, жизнь не имеет никакой цели. Если у всего мироздания и в жизни каждого человека впереди нет ничего, кроме угасания и умирания, то совершенно неизбежно возникают определенные установки в жизни. Эти установки видны из языческих надгробных эпитафий:

1. Если за этой жизнью ничего не последует, то человек вполне может решать, как ему лучше нужно воспользоваться удовольствиями этого мира. И мы встречаем такие эпитафии: «Я был ничем, я есть ничто, и потому, ты, живущий, ешь, пей и будь весел».

2. Если у человека нет цели жизни, он может стать совершенно безразличным ко всему. Все теряет всякое значение, если конец всего — угасание, которое человек даже не может осознать; и вот мы встречаем такие эпитафии: «Когда-то у меня не было бытия, и сейчас у меня нет его. Я этого не сознаю. Меня это не касается».

3. Если у жизни нет иной цели, кроме угасания, и мир идет в никуда, в жизнь человека может вкрасться чувство затерянности в этом мире. Человек больше не странник, потому что ему некуда странствовать; он может просто плыть по течению, из никуда в никуда, и потому мы встречаем эпитафии вроде этой эпитафии греческого поэта Каллимаха:

— Харидант, что там, скажи под землей?
— Очень темно тут.
— А есть ли пути, выводящие ввысь»?
— Нет, это ложь.
— А Плутон?
— Сказка.
— О, горе же нам!

Даже язычники чувствовали почти совершенную безысходность жизни, у которой нет цели.

Освободив идею о Втором Пришествии от всей этой преходящей образности, мы видим за ней величественную истину о том, что жизнь идет в определенном направлении — а без этого чувства и жить не для чего.

ПРИБЛИЖЕНИЯ ДНЯ (2Пет 3:11−14 (продолжение))

Но в этом отрывке заключена еще одна великая идея. Петр говорит о том, что христиане не только страстно ждут наступления этого дня, но и, собственно, торопят его приближение. В Новом Завете указано несколько способов, которыми можно достичь этого:

1. Это можно сделать молитвой. Иисус научил нас молиться: «Да придет Царствие Твое» (Мф 6:10). Страстная мольба христиан ускоряет и приближает пришествие Царя; молящийся открывает сердце свое, чтобы Царь мог войти в него.

2. Это можно сделать проповедованием. Матфей повествует о том, что Иисус сказал: «И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец» (Мф 24:14). Все люди должны получить возможность узнать Иисуса Христа и полюбить Его, прежде чем творение достигнет своего конца: миссионерская деятельность Церкви приближает пришествие Царя.

3. Этого можно добиться раскаянием и послушанием. Эти две вещи ближе всего сердцу Петра. У раввинов были две поговорки: «Это грехи людей препятствуют пришествию Мессии. Мессия пришел бы, если бы иудеи искренно раскаивались один день». Другая поговорка гласит то же самое: «Мессия пришел бы, если бы Израиль один день в совершенстве исполнил закон». В искреннем раскаянии и подлинном послушании человек открывает сердце приходу Христа и приближает Его пришествие во всем мире. Помните, что холодность наших сердец и наше непослушание задерживают пришествие Царя.

ИЗВРАЩЕНИЕ ПИСАНИЯ (2Пет 3:15−16)

Петр указывает здесь на то, что Павел проповедует то же учение, что и он сам. Может быть он приводит Павла в подтверждение того, что для приближения Второго Пришествия Господа необходимо вести благочестивую и святую жизнь, но более вероятно, что он приводит Павла в подтверждение того факта, что Бог воздерживается от непосредственного вмешательства не потому, что Он беспристрастен, а для того, чтобы дать людям возможность раскаяться и принять Иисуса Христа. Павел говорит о тех, кто пренебрегает богатствами благости, кротости и долготерпения Божия, забывая, что благость Божия ведет их к покаянию (Рим 2:4). Павел неоднократно подчеркивает терпение и долготерпение Божии (Рим 3:25; Рим 9:22). Петр и Павел были едины в том, что никто не может ссылаться, в оправдание своей грешной жизни, на то, что Бог воздерживается от непосредственного вмешательства в историю; люди должны воспользоваться этим для того, чтобы раскаяться и измениться.

Упоминание в этом отрывке Павла и легкая критика в его адрес делают этот отрывок одним из самых интенсивных во всем Новом Завете. Именно этот отрывок убедил Кальвина в том, что не сам Петр написал Второе послание Петра, ибо, говорил Кальвин, Петр никогда не стал бы так говорить о Павле. Что мы узнаем из этого:

1. Отсюда мы узнаем, что в то время послания Павла были известны и использовались во всей Церкви. О них говорится так, что становится совершенно ясно, что они были собраны и опубликованы, что их можно было получить и что их широко читали. Мы вполне уверены в том, что послания Павла были около 90 г. собраны и опубликованы в Ефесе, и, совершенно очевидно, Второе послание Петра не могло быть написано до того, и, потому, не могло быть написано Петром, который погиб мученической смертью в середине 66 гг. первого столетия.

2. Из этого мы узнаем, что на послания Павла стали смотреть как на Писание. Заблудшие люди извращали их как и все остальное Писание. Это опять же подтверждает соображение о том, что Второе послание Петра появилось уже в эпоху вполне развитой Церкви, ибо для того, чтобы послания Павла были поставлены наравне с Писаниям Ветхого Завета должна была пройти жизнь не одного поколения.

3. Из этого отрывка трудно сказать точно, каково же отношение автора к самому Павлу. Автор пишет: «по данной ему премудрости», а эти слова можно понимать и как похвалу, и как предостережение! Дело в том, что Павла постигла судьба всех выдающихся людей: у него были и критики. Его постигла судьба тех, кто бесстрашно смотрит правде в глаза и бесстрашно говорит ее. Иные считали его великим, но опасным человеком.

4. В Павловых посланиях встречаются трудные для понимания места, которые невежественные люди могут во вред себе исказить. Неудобовразумительное, в греческом это слово дусноэтос, которым характеризовали изречения оракулов. Изречения греческих оракулов всегда носили двусмысленный характер. Есть такой классический пример: один царь собравшись пойти войной против своих врагов, спросил совета у дельфийского оракула, и получил такой ответ: «Если ты пойдешь в поход, ты разрушишь великое царство». Царь истолковал это пророчество как предсказание того, что он разрушит царство своего врага, но случилось так, что сам он был наголову разбит, и в результате погибло его царство. Вот один из типичных примеров двусмысленного дусноэтос пророчества древних оракулов. И вот этим именно словом Петр характеризует послания Павла. В них есть места, которые так же трудно истолковать, как и двусмысленные изречения оракулов.

Но, говорит Петр, в посланиях Павла есть не только нечто неудобовразумительное, в них есть такие места, которые невежды могут исказить и навлечь на себя гибель. Сразу же приходят на ум три проблемы: Павлова идея о благодати была извращена и обращена в оправдание и даже в повод для греха (Рим 6); Павлова идея о христианской свободе была обращена в оправдание угождения плоти (Гал 5:13);

5. Павлова идея веры была обращена в аргумент в пользу того, что христианские дела не имеют никакого значения (Иак 2:14−26).

Английский писатель Честертон сказал, что ортодоксальность — это хождение по узкому гребню: один шаг в ту или другую сторону ведет к гибели. Иисус — Бог и человек; Бог — любовь и святость; христианство — это благодать и нравственность; христианин живет в этом мире и в мире вечности. Стоит придать чрезмерное значение одной из сторон этой двойной истины и вы сразу же впадаете в губительную ересь. Трагичнее всего, когда человек обращает христианскую истину и Священное Писание в оправдание и даже в повод для того, чтобы делать то, что ему хочется вместо того, чтобы принять и как руководство и делать то, чего ждет от него Бог.

ПРОЧНАЯ ОСНОВА И НЕПРЕРЫВНЫЙ РОСТ (2Пет 3:17−18)

В заключение Петр излагает некоторые аспекты христианской жизни:

1. Христианин — это человек, получивший предостережение, то есть он не может ссылаться на незнание; он знает праведный путь и он знает, какая награда ждет его впереди, он не может рассчитывать на то, что путь будет легким, потому что ему было сказано, что христианство — это крест, и его предупредили о том, что всегда найдутся люди, готовые нападать на веру и извращать ее. Получить предостережение — значит получить необходимое для защиты боевое снаряжение, но получить предостережение — это также и огромная ответственность, ибо тот, кто знает, что правильно, а делает плохо, будет осужден вдвойне.

2. У христианина есть основа для жизни. Он должен врасти в веру и опираться на нее. Он абсолютно уверен в некоторых вещах. Один человек сказал однажды, что его ум не постель, которую надо разбирать и складывать, некоторые вещи в его уме уложены окончательно. Христианская жизнь отличается определенностью. В ней есть определенная неизменная основа веры. Христианин никогда не перестанет верить в то, что «Господь — Иисус Христос» (Флп 2:11), и он всегда будет помнить, что на него возложена ответственность стремиться привести свою жизнь соответствие со своей верой.

3. Христианин — это человек, жизнь которого совершенствуется. Некоторая негибкость христианской жизни не имеет ничего общего с окостенелостью смерти. Христианин должен каждый день ощущать на себе чудо благодати и каждый день врастать в дары, которые может дать благодать; и он должен каждый день проникать все глубже и глубже в чудо, которое он обрел в Иисусе Христе. Большое здание может возноситься высоко в небо, если оно стоит на прочном основании; а большое дерево может вырасти своими ветвями до неба только тогда, когда у него есть глубокие корни. Христианская жизнь имеет прочное основание, и она всегда растет все выше и выше.

Послание заканчивается славословием Богу и ныне и в день вечный.