Иакова | 1 глава

ПРИВЕТСТВИЯ (Иак 1:1)

Уже в самом начале послания Иаков награждает себя титулом, в котором вся его слава и вся его честь; он — раб Бога и Господа Иисуса Христа. Иаков единственный из авторов Нового Завета, если не считать еще Иуды, называющего себя «доулос» без всяких дальнейших разъяснений и оговорок. Павел называет себя «рабом Иисуса Христа, призванным Апостолом» (Рим 1:1; Флп 1:1). Иаков же не хочет прибавлять ничего более к тому, что он раб Бога и Господа Иисуса Христа. Это звание имеет четыре значения.

1. Оно предполагает абсолютное послушание. Для раба есть только один закон — слово хозяина, у раба нет никаких прав; он является полной собственностью своего хозяина, и он обязан проявлять абсолютное послушание.

2. Оно предполагает абсолютную покорность. Так называет себя человек, думающий не о своих привилегиях — а о своих обязательствах, не о своих правах — а о своем долге. Так называет себя человек, забывший себя в служении Богу.

3. Оно предполагает абсолютную верность и преданность. Так называет себя человек, у которого нет своих интересов, потому что все, что он делает, он делает для Бога. Он не рассчитывает на личные выгоды и преимущества, он верен Ему.

4. Но, с другой стороны, это гордое звание. Так называли себя величайшие личности эпохи Ветхого Завета. Моисей был доулос, рабом Божиим (3Цар 8:53; Дан 9:11; Мал 4:4), также и Иисус Навин, и Халев (Нав 24:29; Чис 14:24); патриархи — Авраам, Исаак, Иаков (Втор 9:27), Иов (Иов 1:8) и Исаия (Ис 20:3). Совершенно очевидно, что рабами Божиими, доулос, были пророки (Ам 3:7; Зах 1:6; Иер 7:25). Называя себя рабом, доулос, Иаков считает себя последователем и преемником тех, кто обрел свободу, мир и славу в абсолютном подчинении воле Божией. У христианина не может быть более высокой цели, чем эта — быть рабом Божиим.

Но это приветствие имеет одну интересную особенность: приветствуя своих читателей, Иаков употребляет слово хайрейн, обычное приветствие в греческих светских письмах. Павел, например, никогда не употреблял этого слова: он всегда употреблял сугубо христианское приветствие, «благодать и мир» (Рим 1:7; 1Кор. 1:3; 2Кор 1:2; Гал 1:3; Еф 1:2; Флп 1:2; Кол 1:2; 1Фес. 1:1; 2Фес 1:2; Флм 1:3).Далее в Новом Завете это светское приветствие встречается только дважды: в письме римского офицера Клавдия Лисия правителю Феликсу, написанном по поводу обеспечения безопасности путешествия Павла (Деян 23:26), и в послании всем церквам, написанном после решения иерусалимского совета допустить в Церковь язычников (Деян 15:23). Это интересный факт, потому что на том совещании председательствовал Иаков (Деян 15:13). Вполне возможно, что он употребил самое распространенное приветствие потому, что его послание рассылалось широкой публике.

ИУДЕИ, ЖИВУЩИЕ В РАССЕЯНИИ ПО ВСЕМУ МИРУ (Иак 1:1 (продолжение))

Послание обращено к двенадцати коленам, находящимся в рассеянии, в диаспоре. Это слово употребляется исключительно по отношению к иудеям, живущим за пределами Палестины. Миллионы иудеев, по тем или иным причинам жившие за пределами Палестины и составляли диаспору. Это рассеяние иудеев по всему миру сыграло чрезвычайно важную роль в распространении христианства, потому что по всему тогдашнему миру были синагоги, где могли начинать свой путь христианские проповедники и, кроме того, по всему миру были люди , мужчины и женщины, уже знавшие Ветхий Завет и стремившиеся вызвать в других людях интерес к своей вере. Давайте посмотрим, как возникло это рассеяние.

Иудеев несколько раз насильно гнали с их земли и заставляли жить на чужих территориях. Было три таких переселения:

1. Первое насильственное переселение иудеев было осуществлено ассирийцами, когда они захватили Северное Царство со столицей Самарией и увели весь народ в плен в Ассирию (4Цар 17:23; 1Пар 5:26). Это и были те десять колен, которые никогда не вернулись назад. Сами иудеи верили, что в конце концов все они соберутся в Иерусалиме, но эти десять колен, полагали они, не вернутся до скончания мира. Это убеждение было основано на довольно странном истолковании текста Ветхого Завета. Раввины утверждали: «Эти десять колен никогда не вернутся, потому что о них сказано: «И поверг их на Другую землю, как ныне видим» (Втор 29:28). И так же, как день сегодняшний (ныне) проходит и уже никогда не вернется, так и они ушли и никогда не вернутся. И так же, как сегодня наступает темная ночь, а потом снова свет, так и воссияет вновь свет для тех десяти колен, для которых была тьма».

2. Второе насильственное переселение иудеев произошло около 580 г. до Р. Х., когда вавилоняне завоевали Южное Царство, столицей которого был Иерусалим, и увели многих, в том числе знатнейших, в вавилонский плен (4Цар 24:14−16; Пс 1:36). В Вавилоне иудеи вели себя независимо: они упорно отказывались ассимилироваться и потерять свою национальную принадлежность. Их поселили в городах Нехареда и Нибисис. Именно в Вавилоне достигла своего наивысшего расцвета иудейская ученость, там и был создан вавилонский Талмуд, обширнейшее шестидесяти томное изложение иудейского закона. Иосиф Флавий написал «Иудейские войны» первоначально не на греческом языке, а на арамейском, поскольку предназначалась эта книга для ученых в Вавилоне. Иосиф Флавий пишет, что иудеи добились там такой власти, что в течение определенного периода провинция Мессопотамия находилась под их управлением. Двух иудейских правителей Мессопотамии звали Асидей и Анилей; по дошедшим до нас сведениям, после смерти Анилея были вырезаны свыше 500 000 иудеев.

3. Третье насильственное переселение иудеев имело место значительно позже. Помпей, разгромив иудеев и взяв в 63 г. до Р. Х. Иерусалим, вывез многих иудеев в Рим в рабство. Приверженность иудеев обрядовому закону и упрямое соблюдение ими субботы затрудняло их использование в качестве рабов, и потому большинство из них были отпущены на волю. Иудеи поселились в особом квартале на дальнем берегу Тибра и вскоре уже процветали во всем городе. Дио Кассий говорит о них так: «Их часто принижали, но они, тем не менее, окрепли и даже добились права свободно отправлять свои обычаи». Большим покровителем иудеев был Юлий Цезарь; иудеи оплакивали его всю ночь у его гроба. По дошедшим до нас сведениям, много иудеев присутствовало во время речи Цицерона в защиту Флака. В 19 г. по Р. Х. иудеев изгнали из Рима, обвинив в том, что они ограбили богатую римлянку-прозелитку, обещав послать ее деньги в качестве пожертвования иерусалимскому Храму. 4 000 иудеев были взяты в армию для борьбы против разбойников на острове Сардиния, но вскоре их вернули назад. Когда палестинские иудеи послали в Рим делегацию с жалобой на правителя Архелая, к делегатам присоединились 8 000 живших в Риме иудеев. Римская литература полна презрительных замечаний в адрес иудеев, так что антисемитизм — не новое явление, а большое число упоминаний об иудеях — яркое свидетельство того, какую большую роль играли иудеи в жизни столицы римского государства.

Эти насильственные переселения привели к тому, что тысячи иудеев осели в Вавилоне и в Риме, но еще большее число иудеев оставили Палестину в поисках более удобных и выгодных мест: они направлялись, прежде всего, в две соседние страны — Сирию и Египет. Палестина была зажата между этими двумя странами и могла в любое время оказаться полем битвы между ними. Потому множество иудеев покинуло Палестину и поселилось в этих странах.

В эпоху Навуходоносора многие иудеи добровольно ушли в Египет (4Цар 25:26). Есть сведения, что еще в 650 г. до Р. Х. в армии египетского фараона были наемники-иудеи. Когда Александр Македонский основал Александрию, поселенцам были дарованы особые привилегии, и это привело туда большое число иудеев. Город Александрия был разделен на пять административных районов, два из них были населены иудеями. Население последних двух составляло более одного миллиона. Поселения иудеев в Египте разрослись настолько, что около 50 г. до Р. Х. в Леонтополе для них был построен храм, по образу иерусалимского.

Среди сирийских городов больше всего иудеев жило в Антиохии. Там впервые проповедовалось язычникам Евангелие, и последователей Иисуса впервые назвали христианами в Антиохии. По дошедшим до нас сведениям в Дамаске однажды было вырезано 10 000 иудеев.

В Египте, в Сирии и далеко за их пределами также проживало много иудеев. По дошедшим до нас сведениям, население Киринеи в Северной Африке делилось на земледельцев, проживавших в стране чужестранцев, и иудеев. Историк Рима, немец Моммзен, писал: «Жители Палестины — это только часть иудеев, и притом не самая большая; иудейские общины Вавилона, Малой Азии и Египта по своей численности намного больше иудейского населения Палестины».

Моммзен упомянул еще один район, где жило много иудеев — Малую Азию. После смерти Александра Македонского империя его распалась: Египет попал под власть Птолемеев, а Сирия и прилегающие к ней области — к Селевкидам. Династия Селевкидов проводила, с одной стороны, политику подавления народов, в надежде искоренить национализм, а с другой стороны очень любила воздвигать новые города. Для этих городов нужны были жители и Селевкиды предоставляли особые привилегии и льготные условия тем, кто поселялся в них. Иудеи тысячами поселялись в таких городах и составляли большую и процветающую часть населения городов Малой Азии, больших городов Средиземноморья и других крупных торговых центров. Но даже там они подвергались насильственному переселению. Антиох III Великий переселил две тысячи иудейских семей из Вавилона в Лидию и Фригию. Поток исходящих из Палестины иудеев был настолько мощным, что палестинские иудеи жаловались на своих собратьев, покидавших суровую родину ради бань и пиров Азии и Фригии, а Аристотель рассказывал о том, что встретил в Малой Азии иудея, который «был греком не только по языку, но и душой».

Все это ясно показывает, что иудеи жили во всем тогдашнем мире. Греческий географ Страбон писал: «Трудно найти в целом мире такое место, где бы не жили и не господствовали иудеи», а иудейский историк Иосиф Флавий писал: «Нет такого города и такого племени, где бы не пустили корни иудейский закон и иудейские обычаи».

В «Прорицании Савиллы», написанном около 140 г. до Р. Х. говорится, что всякое море и всякая земля полны иудеев. Филон Александрийский цитирует письмо, якобы написанное иудейским царем Иродом Агриппой I римскому императору Калигуле, в котором говорится, что Иерусалим — столица не только Иудеи, но и большинство стран; ибо и в Египте, и в Финикии, и в Сирии, и даже еще дальше — в Памфилии и Киликии, в большей части Малой Азии до самой Вифинии и отдаленных уголков Черноморского побережья и в Европе: в Фессалии, Беотии, Македонии, Этомии, Аргосе, Коринфе — во многих лучших местах Пелопонесского полуострова — везде существуют колонии иудеев. Да и не только на материке, но и на крупнейших и важнейших островах Эвбее, Кипре, Крите — уже не говоря об областях, находящихся за рекой Евфрат — везде живут иудеи.

Иудейское рассеяние, диаспора, действительно охватывала весь мир и это сыграло чрезвычайно важную роль в распространении христианства.

ИСПЫТАННЫЕ И УСТОЯВШИЕ (Иак 1:2−4)

Иаков никогда не внушал своим читателям мысли о том, что христианство — это легкий путь. Он предупреждал христиан, что их ждут различные искушения: в греческом это слово пейрасмос, значение которого мы должны хорошо понять, чтобы осознать суть христианской жизни.

Греческое пейрасмос — это не искушение в прямом смысле этого слова — это испытание; испытание с определенной целью, которая заключается в том, чтобы испытуемый стал после испытания более сильным и чистым. Соответствующий глагол пейрацейн, который сейчас чаще переводят как испытывать, имеет такое же значение и сводится не к искушению и введению в соблазн и грех, а к укреплению и очищению человека.

Так, например, греки говорили, что птенец испытывает (пейрацейн) свои крылья. О царице Савской сказано (3Цар 10:1), что она пришла, чтобы испытать (пейрацейн) мудрость Соломона загадками. В Библии также сказано, что Бог искушал (т.е., испытал — пейрацейн) Авраама, явившись ему и потребовав принести в жертву Исаака (Быт 22:1). Когда Израиль пришел в землю обетованную, Бог не увел жившие там народы: Он оставил их, с тем, чтобы искушать (испытать — пейрацейн) ими Израиля в борьбе против них (Суд 2:22; Суд 3:1,4). Жизненные испытания Израиля служили становлению и укреплению народа (Втор 4:34; Втор 7:19).

Это важная и возвышенная мысль: христиане должны быть готовы к тому, что на своем христианском пути они будут встречать испытания. Нас ждут самые разные переживания и испытания, печали и разочарования, которые могут отнять нашу веру; искушения, которые могут увести нас с пути праведного; опасности, недоверие окружающих, которое так часто приходится чувствовать по отношению к себе христианам, но все это направлено не к тому, чтобы привести нас к падению, а чтобы поднять нас выше; все это обрушивается на нас не затем, чтобы одолеть нас, а для того, чтобы мы одолели все это; все это должно не ослабить нас, а сделать нас сильными, и потому мы должны не плакать и жаловаться на эти испытания, а радоваться им. Христианин в некотором смысле похож на атлета: чем больше он тренируется (трудится), тем больше он радуется, ибо знает, что это способствует окончательному успеху. Как это выразил английский поэт Роберт Браунинг: «мы должны радоваться каждому толчку, который затрудняет движение по земле», потому что каждая преодоленная трудность — ступень на пути вверх.

ПЛОДЫ ИСПЫТАНИЯ (Иак 1:2−4 (продолжение))

Сам процесс испытания Иаков определяет словом докимион. И это очень интересное слово — со значением чистая монета, полновесная, неподдельная. Испытание должно очистить человека от всякой нечистоты.

Если мы правильно встретим эти испытания, они придадут нам несгибаемую твердость. В Библии это терпение (по-гречески — хупомоне), но терпение слишком пассивная черта характера. Хупомоне — это не только способность выносить и переносить, но и способность свершать великие и славные дела. Язычников на протяжении веков гонений христиан поражало, что мученики умирали с песнями, а не в отчаянии. Одного христианина, с улыбкой стоявшего среди пламени, спросили, чему он улыбается: «Я увидел славу Божию, — сказал он, — и я рад». Хупомоне — это черта характера, придающая человеку способность не просто выносить трудности, но и побеждать их. Правильно перенесенное испытание дает человеку силы переносить еще большее и побеждать в еще более тяжелых битвах.

Несгибаемая твердость придает человеку:

1. Совершенство. В греческом это телейос, что значит целенаправленное совершенство. Так жертвенное животное определяется как телейос, если оно без недостатков и может быть принесено в жертву Богу. Школьник, ученик, становится телейос — когда он хорошо обучен. Человек становится телейос, когда он совсем вырос. Выдержанное человеком испытание помогает человеку выполнить предназначенную ему на земле задачу. И это великая мысль. Сообразно тому, как мы преодолеваем выпавшие на нашу долю жизненные испытания, мы либо подготавливаем себя к выполнению возложенной на нас Богом задачи, либо становимся непригодными и неспособными к ее выполнению.

2. Полноту. В греческом это слово холоклерос, что значит целый, законченный во всех частях. Этим словом характеризуют животное, предназначенное в жертву Богу, а так же священника, который может служить Ему; это значит, что у животного или у человека нет никаких уродующих их недостатков. Несгибаемая твердость освобождает со временем человека от слабостей и недостатков его характера; помогает ему побеждать старые грехи, освобождаться от прежних недостатков и обретать добродетели, пока он не обретет способность в полной мере служить Богу и своим собратьям.

3. Полное отсутствие всяких недостатков. В греческом это лейпесфай; этим словом определяют победу над неприятелем, прекращение борьбы. Человек, надлежащим образом выдержавший выпавшее ему испытание, в котором день ото дня совершенствуется эта несгибаемая твердость, будет побеждать и постепенно приближаться к Самому Иисусу.

БОГ ДАЮЩИЙ И ЧЕЛОВЕК ПРОСЯЩИЙ (Иак 1:5−8)

Этот отрывок тесно связан с предыдущим. Иаков только что поведал своим читателям, что, правильно используя жизненный опыт, они обретут ту несгибаемую твердость, которая лежит в основе всех добродетелей. Но тут же у человека встает вопрос: «Где обрести мудрость и разум, необходимые для правильного отношения к жизненным испытаниям?» И на это Иаков отвечает: «Если же у кого из вас недостает мудрости, да просит у Бога, дающего всем просто и без упреков, — и дастся ему».

Из этого вытекает одно: для Иакова, христианского учителя с иудейским воспитанием и прошлым, мудрость — вещь практическая, связанная с реальной жизнью, а не с философскими рассуждениями и интеллектуальным познанием. Стоики определяли мудрость как «знание человеческого и божественного». Христианскую же мудрость люди определяли как «высшее и божественное свойство души, дающее человеку способность узнавать праведность и поступать сообразно с нею», или «душевный и умственный дар, необходимый для праведной жизни». В христианской мудрости, несомненно, присутствует и знание божественных глубин, но в сущности, она носит практический характер; она собственно, представляет собой знание божественных глубин, реализованное в принятых решениях и в личных каждодневных отношениях с людьми. Прося у Бога такой мудрости, человек должен помнить два момента.

1. Человек должен помнить, как Бог дает. Бог дает щедро и никогда не вспоминает об этом. «Всякая премудрость, — сказал Иисус, сын Сирахов, — от Господа, и с ним пребывает вовек» (Сир 1:1). Но иудейские мудрецы хорошо понимали, что лучший в мире подарок может быть испорчен манерой, в которой он сделан. Иудеи могли многое сказать о том, как дает неумный человек: «Сын мой! при благотворениях не делай упреков, и при всяком даре не оскорбляй словами... Не выше ли доброго даяния слово? а у человека доброжелательного — и то и другое. Глупый немилосердно укоряет, и благодеяние неблагорасположенного искушает глаза» (Сир 18:15−18). «Даяние безумного не будет тебе на пользу, ибо у него вместо одного много глаз для принятия. Немного даст он, а попрекать будет много, и раскроет уста свои, как глашатай. Ныне он взаем дает, а завтра потребует назад: ненавистен такой человек Господу и людям» (Сир 20:14−15).

Есть люди дающие лишь с расчетом на то, что получат больше, чем дают; либо дающие лишь для удовлетворения своего тщеславия и чувства своего превосходства, чтобы поставить получающего в положение должника, дающие, а потом постоянно напоминающие о сделанном ими подарке. Бог же дает щедро. Греческий поэт Филемон называл Бога «любящим дары», — не в том смысле, что он любит получать их, а в том смысле, что Он любит давать. Бог не напоминает о Своих дарах, Он дает их в сиянии Своей любви, потому что это Его сущность — давать.

2. Человек должен помнить, как нужно просить. Человек должен просить у Бога нисколько не сомневаясь, что он получит просимое. Человек должен быть уверен в том, что Бог может дать просимое и что Он готов дать. Ум человека, просящего у Бога с чувством сомнения, подобен морским волнам, бросаемым туда и сюда случайным порывом ветра, или пробке, которую волны несут к берегу, а потом уносят в море. Такой человек идет, подобно пьяному, неровно и нетвердо, туда и сюда и никуда не приходит. Иаков очень ярко характеризует такого человека словом динсихос, что значит с двойной душой или двойными мыслями. Одна верит, а другая нет, и человек является ходячей гражданской войной, в котором вера и неверие ведут отчаянную войну. Чтобы правильно оценить и использовать опыт жизни и очиститься, человек должен просить мудрости у Бога и помнить при этом, что Бог очень щедр и что нужно просить с верой, что Бог дает все, что Он найдет полезным и нужным нам.

КАЖДОМУ СВОЕ (Иак 1:9−11)

Иаков считал, что христианство приносит каждому человеку именно то, что ему нужно: презираемый всеми бедный обретает чувство собственного достоинства, а гордый богач познает самоунижение.

1. Христианство приносит бедняку новое чувство его собственной значимости.

а) Он узнает, что с ним считаются в Церкви. В раннехристианской Церкви вообще не существовало классовых различий. Могло быть так, что раб был пресвитером общины, проповедовать и совершать Вечерю Господню, а хозяин его был всего лишь рядовым членом церкви. В Церкви стерты социальные различия и все имеют одинаковый вес и значение.

б) Он узнает, что имеет определенное значение в мироздании. Христианство учит, что каждый человек в этом мире выполняет или должен выполнять определенную задачу. Каждый человек нужен Богу. И даже если он прикован к ложу страданий, его молитва может оказать воздействие на мир человеческий.

в) Он узнает, что имеет значение в глазах Бога. Как сказал кто-то очень давно: «Не называй никчемным никого из тех, за кого умер Христос».

2. Христианство придает богачу новое чувство самоуничижения. Богатство таит в себе огромную опасность, потому что оно дает человеку ложное чувство безопасности. Богач считает, что имеет все и может выкупить себя из любого положения, в котором ему не хочется оказаться.

Иаков рисует яркую картину хорошо знакомую жителям Палестины: после дождя в пустыне пускают ростки травы, но уже один знойный день уничтожает их совершенно, как будто бы их не было вовсе. Иссушающий зной (по-гречески каусон) — это юго-восточный ветер. Он приходил из пустынь и обдавал Палестину, подобно жару из открытой раскаленной печи. Этот ветер мог в одночасье уничтожить всю растительность.

Такова и жизнь, построенная на богатстве. Человек, возлагающий надежду на богатство, надеется на то, что в любой момент может быть унесено случайностями и переменами в жизни. Жизнь, сама по себе вещь неопределенная и ненадежная. А в мыслях у Иакова фраза из книги пророка Исаии: «Всякая плоть — трава, и вся красота ее, как цвет полевой. Засыхает трава, увядает цвет, когда дует на него дуновение Господа: так и народ — трава» (Ис 40:6−7; ср. Пс 102:15).

Иаков хочет сказать вот что: если жизнь так непрочна, а человек так уязвим, бедствие и разрушение могут постичь его в любой момент, то глуп тот человек, который надеется на материальные ценности, богатство, которые он может потерять в любой момент. Мудро поступает тот, кто полагается на то, что он не может потерять.

Таким образом, Иаков убеждает богачей не полагаться на то, что имеет только видимость, а осознать свою человеческую беспомощность и покорно довериться Богу, Который Один может дать то, что пребывает вовек.

ВЕНЕЦ ЖИЗНИ (Иак 1:12)

Человеку, правильно встречающему испытания жизни и достойно выходящему из них, уготовано блаженство и в этом мире и в мире грядущем.

1. В этом мире человек обретает самое высокое уважение; он — докимос, он подобен очищенному от всяких примесей металлу; в нем искоренены все слабости характера, он вышел из испытаний сильным и чистым.

2. В жизни грядущей он получит венец жизни. Это выражение имеет несколько значений: в древности венец (стефанос) ассоциировали со следующими важными моментами:

а) Венок из цветов надевали на голову в радостные минуты жизни — на свадьбу, в праздники (ср. Ис 28:1−2; Песн 3:11). Венец символизировал праздничную радость.

б) Венец был знаком королевского достоинства. Венцы носили цари и люди, обладавшие царской властью; иногда это была золотая корона, иногда — полотняная лента или узкая повязка, которую носили вокруг лба (Пс 20:4; Иер 13:18).

в) Лавровым венком венчали победителя игр; это была высшая награда для атлета (2Тим 4:8).

г) Венец был знаком почести и достоинства. Наставления родителей могут явиться прекрасным венцом внимающим им (Притч 1:9); мудрость дает человеку венец славы (Притч 4:9). В период несчастья и бесчестья можно сказать: «Упал венец с головы нашей» (Плач 5:16).

Нет необходимости выбирать между этими значениями — в этой фразе есть от каждого. Христианину дано блаженство, которого нет более ни у кого; жизнь для него, как вечный пир, ему дано величие, о котором другие никогда и помыслить не могут; какое бы скромное место он не занимал в жизни — он дитя Божие; он одерживает победы, которые другим не под силу, потому что против всех жизненных невзгод он облачен во всепобеждающую силу присутствия Иисуса Христа. Христианину дано новое чувство собственного достоинства, потому что он знает: Бог счел его достойным того, чтобы Иисус Христос отдал за него Свою Жизнь и принял смерть.

Какой же этот венец? Это венец жизни, а это значит, что этот венец есть жизнь. Венец христианина — это новый образ жизни, он есть настоящая жизнь: через Иисуса Христа жизнь стала более полной.

Иаков, таким образом, говорит: если христианин последовательно, с твердостью, данной ему Иисусом, выдержит ниспосланные ему испытания, жизнь его станет прекрасной, как никогда. Борьба — это путь к славе и сама борьба — тоже слава.

ОБВИНЯЮЩИЕ БОГА (Иак 1:13−15)

Этот отрывок навеян представлением иудеев, которым, до некоторой степени, и мы сделались должниками. Иаков укоряет тех, кто возлагает вину за искушения на Бога.

Иудейское мышление отражало внутреннюю раздвоенность человека. Этот вопрос преследовал и Павла: «По внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих» (Рим 7:22−23). Человек разрывается на две части, считали иудеи, и потому пришли к заключению, что в каждом человеке присутствуют два стремления, две наклонности: иетсер хатоб — хорошее стремление, и иетсер хара — греховное стремление. Но этим проблема была лишь сформулирована, а не объяснена. Собственно даже не установлено, откуда возникают эти греховные стремления. И потому иудейские мыслители стремились объяснить это.

Автора книги Премудрости Иисуса, сына Сирахова глубоко поразил вред, который причиняет это греховное стремление: «О злая мысль (иетсер хара)! откуда вторглась ты, чтобы покрыть землю коварством?» (Сир 37:3). По его мнению греховное стремление есть порождение дьявола, единственной защитой человека против него является его воля. «Он (Господь) от начала сотворил человека, и оставил его в руке произволения его. Если хочешь, соблюдешь заповеди и сохранишь благоугодно верность» (Сир 15:14−15).

Некоторые иудейские мыслители прослеживали это греховное стремление вплоть до сада Эдема. В апокрифической книге «Жизнь Адама и Евы» рассказана такая история: дьявол обратился в ангела и, говоря через змия, внушил Еве мысль отведать запретный плод. Он также взял у нее обещание, что она предложит Адаму отведать запретный плод. «Когда он взял с меня клятву, — говорит в этой книге Ева, — он поднялся на дерево. Но в плод, который он дал мне вкусить, он вложил яд своей злобы, то есть, своей похоти. Ибо похоть есть начало всякого греха. И он наклонил ветвь к земле и я взяла плод и вкусила». По этой версии сам дьявол преуспел в том, чтобы вложить в человека это греховное стремление, а это греховное стремление отождествляют с плотской похотью. Дальнейшее развитие этой теории привело к тому, что в основе всякого греха лежит вожделение, которое дьявол испытывал к Еве.

В книге Еноха изложены две версии. Согласно одной, ответственность за грехи несут падшие ангелы. Согласно второй теории, человек сам несет ответственность за это. «Грех не был послан на землю, а человек сам создал его». Но каждая из этих теорий лишь относит проблему все дальше и дальше в глубь времен. Может быть дьявол действительно вложил в человека греховное стремление, может быть это сделал сам человек. Но откуда оно, в конечном счете, появилось?

Чтобы ответить на этот вопрос, некоторые раввины решались утверждать, что коль скоро Бог создал все, Он создал также и греховное стремление. И потому мы встречаем такие высказывания раввинов: «Бог сказал, Я сожалею, что создал греховное стремление в человеке, ибо не сделал бы Я этого, он не восстал бы против Меня. Я создал греховное стремление и Я создал закон для того, чтобы исправить это. Кто будет соблюдать закон, тот не попадет под его власть. Бог поместил доброе стремление по правую руку, а греховное — по левую». Опасность такого подхода очевидна — в конечном счете, человек может возложить на Бога вину за свои грехи. Он может заявить, как это сказано у Павла: «Не я делаю то, но живущий во мне грех» (Рим 7:17).

Из всех странных теорий, самая странная та, которая возлагает ответственность за грех, в конечном счете, на Бога.

УКЛОНЕНИЕ ОТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ (Иак 1:13−15 (продолжение))

Всегда первым стремлением человека было обвинить кого-то в совершенных им грехах. Когда Бог потребовал от Адама отчета о совершенном им грехе, Адам сказал: «Жена, которую Ты дал мне, она дала мне от дерева, и я ел». А когда Бог обвинил в совершенном Еву, она сказала: «Змей обольстил меня, и я ела». Адам сказал: «Не вини меня, вини Еву», а Ева сказала: «Не вини меня, вини змея» (Быт 3:12−13). Человек всегда был мастер сваливать вину на других. Роберт Бернс писал так:

Ты знаешь, что создал меня
С сильными и дикими страстями;
И прислушиваясь к их чарующим голосам,
Я уходил с правильной дороги.

Другими словами, Роберт Бернс утверждает, что поступал так, потому что Бог создал его таким, он сваливает вину за свое поведение на Бога. Так же и люди сваливают вину за свои грехи на сограждан, на товарищей, на обстоятельства и на условия, на врожденные черты характера.

И Иаков сурово осуждает такой образ мышления. Он считает, что ответственность за грех человеческий целиком лежит на человеке, потворствующем своим порочным желаниям. Грех бессилен, если ему не к чему воззвать в самом человеке. А желания можно либо подогревать и разжигать в себе, либо подавлять и душить. Человек может контролировать свои желания и даже, по благодати Божией, совершенно избавиться от них, если сразу изберет правильный образ действий. Но он может позволить своим мыслям и ногам двигаться по определенным путям до известных мест, а глазам своим — останавливаться на определенных предметах, и тем самым, разжигать свои желания. Человек может полностью предать себя в руки Христа и посвятить себя добрым делам, тогда у него не останется ни времени, ни случая для порочных желаний. Для праздных рук дьявол находит злые дела и уязвимы, прежде всего, неопытный ум и непросвещенное сердце. Желание перейдет в действие.

Иудеи верили, что грех приводит к смерти. В книге «Жизнь Адама и Евы», говорится, что в тот момент, когда Ева вкусила запретного плода, она увидела на мгновение смерть. Слово, употребленное Иаковом в ст. 15 и переведенное в Библии как рождает смерть, означает в оригинале плодиться, метать икру, и, следовательно, имеет здесь значение — грех порождает, вызывает, плодит смерть. Человек, ставший рабом своих желаний, теряет свое человеческое достоинство и опускается до уровня тупого животного, «скотины».

Этот отрывок имеет чрезвычайно важное значение потому, что Иаков указывает людям, что они сами несут ответственность за свои грехи. Никто еще не родился вовсе без желания совершить какой-нибудь дурной поступок. Но если человек будет сознательно и умышленно питать и взращивать в себе такое желание, пока оно, наконец, не станет столь чудовищно сильным, что выльется в греховное деяние, тогда человек станет на путь смерти. Эта мысль — а весь человеческий опыт показывает, что она справедлива — должна вести нас к благодати Божией, которая одна может сделать нас чистыми и сохранить нас в чистоте, а доступ к ней открыт каждому.

БОЖЬЕ ПОСТОЯНСТВО В ДОБРЕ (Иак 1:16−18)

И снова Иаков подчеркивает великую истину — всякое даяние доброе и всякий дар совершенный — от Бога. Стих 17 можно было бы перевести так: всякое даяние и всякий дар от Бога — добро. В греческом оригинале это очень интересное место. Фраза, переведенная в Библии как «всякое даяние доброе и всякий дар совершенный» представляет собой совершенный по форме стих гекзаметра. Либо у Иакова было отличное чувство поэтическое ритма, либо он приводит цитату из неизвестного нам источника.

А подчеркивает он неизменность, постоянство Бога и употребляет для этого два термина из астрономии: параллаге (изменения) и тропе (перемены). Оба слова обозначают видимые изменения и отклонения в движении небесных тел, изменения долготы дня и ночи, видимые отклонения траектории солнца, различия в яркости звезд и планет в разное время и т.д. Изменения и переменчивость свойственны всему сотворенному. Бог же — Создатель всего. Утренняя молитва иудеев звучит так: «Благословен Господь Бог, создавший светила». Яркость светил меняется, а Тот, Кто создал их, не меняется никогда.

Также добры и милостивы всегда Его цели. Слово истины — это благовествование, благая весть; Бог послал эту благую весть с тем, чтобы человек возродился для новой жизни. Это возрождение — возрождение в семью Божию и в Его владение.

В древнем мире существовал закон, по которому все первые плоды посвящались Богу и приносились Ему в жертву. Их приносили Богу в благодарственной жертве, потому что они принадлежат Ему, и потому, когда мы возрождаемся свыше благой вестью, мы переходим во владение Бога, так же как переходили в Его владение первые плоды.

Иаков утверждает, что дары и даяния Божьи не имеют ничего общего с искушением человека и они неизменно благи. Они неизменны во всех изменениях и случайностях этого меняющегося мира, и высшая цель Божия заключается в воссоздании мира через истину благой вести, чтобы люди знали, что они по праву принадлежат Ему.

КОГДА СПЕШИТЬ И КОГДА МЕДЛИТЬ (Иак 1:19−20)

Лишь немногие умные люди понимают опасность скорых речей и нежелания слушать. Можно составить очень интересный список дел, в которых надо быть скорым, и дел, в которых надо медлить. В «Пословицах и поговорках иудейских мудрецов» читаем: «Есть четыре типа учеников: одни быстро схватывают (слышать) и быстро забывают — их преимущество сводится к нулю их недостатком; другие медленно схватывают, но и медленно забывают — они помогают себе памятью. Третьи быстро схватывают и медленно забывают — они мудры; четвертые медленно схватывают и быстро забывают — это самые плохие ученики». Римский поэт Овидий просит людей медлить с наказанием и быть скорым на награду. Филон Александрийский просит людей быть скорыми на совершение добра другим и медлить с тем, чтобы причинить кому-либо вред.

Мудрые люди очень хорошо понимают, что не нужно торопиться говорить. Раввин Симон говорил: «Я все время рос среди мудрых и нашел, что для человека нет ничего лучшего, чем молчание. Кто умножает слова, тот совершает грех». Иисус, сын Сирахов, писал: «Будь скор к слушанию и обдуманно давай ответ. Если имеешь знание, то отвечай ближнему; а если нет, то рука твоя да будет на устах твоих. В речах — слова и бесчестие» (Сир 5:13−15). Книга Притчей Соломоновых полна указаний на опасность слишком скорых речей. «При многословии не миновать греха» (Притч 10:19). «Кто хранит уста свои, тот бережет душу» (Притч 13:3). «И глупец, когда молчит, может показаться мудрым» (Притч 17:28). «Видал ли ты человека опрометчивого в словах своих? на глупого больше надежды, чем на него» (Притч 29:20).

Действительно мудрый человек скорее будет страстно прислушиваться к гласу Божьему, нежели самонадеянно, болтливо и громко выскакивать со своим мнением. Уже писатели античности соглашались с этим мнением. Так, древнегреческий философ Зенон говорил: «У нас два уха и лишь одни уста, чтобы мы могли больше слушать и меньше говорить». Одному из семи греческих мудрецов приписывают такие слова: «Если ты не любишь скорых речей, ты не совершишь ошибки». Другой на вопрос, как лучше править страной, ответил: «Не гневаясь, говоря мало, но много слушая». А одному крупному языковеду сделали однажды такой комплимент: «Он может молчать на семи языках». Многим из нас было бы очень полезно больше слушать и меньше говорить.

Иаков также советует нам быть медленными на гнев. Очевидно, он не согласен с теми, кто допускает гневные укоры людям. Это, конечно, тоже отчасти справедливо — ведь мир стал бы намного беднее без тех, кто вспыхивает гневом при виде рецидивов греха и его тиранической природы. Но ведь люди так часто злоупотребляют этим.

Вот и учитель может прогневаться на медлительного, неуклюжего, а еще чаще — просто ленивого ученика. Но, терпением можно достичь большего понимания, чем резким упреком или окриком. И проповедник может гневно обличать. Но пусть лучше он всегда помнит хороший совет — «не брюзжать». Если каждое его слово и каждый его жест не доказывают людям, что он их любит, он потеряет всякую власть над ними и всякое влияние. Проповедь, в которой чувствуется гнев, презрение и нелюбовь, не обратит души на путь истины. И родитель может разгневаться, но гнев родительский часто вызывает еще более упрямое сопротивление. Нотка любви в голосе всегда оказывает большее воздействие, нежели гневная. Когда же гнев перерастает в постоянное раздражение, возмущение или придирчивое ворчание — это приносит больше вреда, чем добра.

Быть медленным на речь, быть медленным на гнев и скорым на слушание — это всегда помогает в жизни.

СПОСОБНЫЙ К УЧЕНИЮ ДУХ (Иак 1:21)

Иаков употребляет ряд очень ярких образов и выражений. В греческом языке слово, переведенное в Библии как отложивши, имеет значение снимать в смысле снимать одежду, обнажаться. Другими словами, Иаков умоляет своих слушателей избавиться от всякой скверны — нечистоты и злобы, точно так же как они снимают грязную одежду, а змея сбрасывает кожу.

Оба слова, употребленные Иаковом для обозначения скверны, очень выразительны: греческое слово рупарна, переведенное в Библии как нечистота, может означать нечистоту, пачкающую как одежду, так и тело. Но оно имеет одну интересную особенность: оно произведено от другого греческого слова рупос, которое как медицинский термин, имеет значение серная пробка в ухе. Вполне может статься, что это слово и в данном контексте сохраняет свое первоначальное значение. Иаков призывает слушателей освободить свои уши от всего, что мешает им воспринимать истинное Слово Божие. Серные пробки в ушах могут лишить человека слуха, а грехи человека делают ум его глухим к словам Божиим.

Иаков говорит далее о периссейа — о наросте порока (переведено в Библии как остаток злобы), подразумевая под этим порок, разросшийся и запутавшийся как молодой подлесок, или как раковое образование, которые нужно отсечь.

Иаков просит своих слушателей принять, как переведено в Библии, насаждаемое слово в кротости. Для насаждаемое в греческом оригинале стоит слово емфутос, которое может иметь два значения.

1. Оно может иметь значение врожденный в смысле природный, в противоположность приобретенному. Если Иаков употребил это слово в таком значении, то он имеет в виду то же, что и Павел, когда он говорил о язычниках, делающих законное по природе, потому что дело закона у них написано в сердцах (Рим 2:14−15) или же понимание закона в Ветхом Завете (Втор 30:14), где сказано, что заповедь эта «весьма близка к тебе; (она) в устах твоих и в сердце твоем». Практически оно равнозначно нашему слову совесть. Если Иаков употребил это слово в этом значении, то он хотел этим сказать, что в человеческом сердце заложено инстинктивное знание добра и зла, и его руководству мы всегда должны следовать.

2. Но и оно может иметь значение врожденный, в смысле насажденный, как семя, посаженное в землю. Если Иаков употребляет это слово в таком смысле, то, может быть, мысль его восходит к притче о сеятеле (Мф 13:1−8), в которой говорится о том, как засевается семя Слова в сердце человеческое. Бог через Своих пророков и проповедников, а в первую очередь через Иисуса Христа, засевает Свою истину в сердца людей, и человек мудрый принимает и приветствует ее.

Вполне возможно, что нам не нужно выбирать между этими двумя значениями: ведь, может быть, Иаков подразумевает, что знание истинного Слова Божия люди получают сразу из двух источников: из глубин нашего существа, а также, от Духа Божия через проповеди людей. И изнутри и извне идут к нам голоса, указывающие нам путь истинный; мудрый человек прислушивается к ним и следует им.

И он прислушивается к ним в кротости. Кротость — это попытка перевести непереводимое греческое слово праутес, которое Аристотель определил как среднее между чрезмерным гневом и полным отсутствием такового; этим словом определяется черта характера человека, полностью владеющего своими чувствами и эмоциями. Один греческий комментатор Аристотеля пишет: «Праутес — это умеренность в гневе... Праутес можно определить как ясность и силу воли не позволять захватить себя чувствам, а направлять эмоции так, как подсказывает здравый смысл». Согласно Платоновским «Определениям», праутес — это приведение в норму движений души, вызванных гневом.

Вряд ли можно одним словом охарактеризовать дух понятливый и покорный и потому достаточно послушный, чтобы учиться и учить. Способный к учению дух не знает чувства возмущения и гнева, он способен признать истину даже тогда, когда она ранит и порицает, он не ослеплен непреодолимыми предрассудками и не закрывает глаза на истину, его не одолевает лень, и он настолько владеет собой, что охотно овладевает учебной дисциплиной. Праутес — это совершенное владение человеком своей натурой и покорение той ее части, которая может помешать видеть истину, повиноваться ей и познавать ее.

СЛЫШАТЬ И ДЕЛАТЬ (Иак 1:22−24)

Человек, ходящий в церковь слушать чтение и толкование Слова Божия и считающий, что такое слушание уже сделало его христианином, закрывает глаза на то, что все прочитанное и услышанное в церкви следует воплотить в жизнь. И в наше время есть люди, отождествляющие посещение церкви и чтение Библии с христианством.

Иаков сравнивает такого человека с человеком, который смотрит в зеркало и видит пятна, безобразящие его лицо и растрепанные волосы, но потом спокойно отходит от зеркала и совершенно забывает о своей неприятной внешности и не предпринимает ничего для его исправления. Слушая в церкви истинное Слово Божие, человек открывает в себе свою подлинную сущность и узнает тот идеал, к которому он должен стремиться; видит все несоответствие, все отклонения и все, что нужно сделать, чтобы исправить это, но он остается слушателем, который не меняется от услышанного.

Иаков еще раз напоминает нам о том, что все услышанное в святом месте нужно воплотить в действие на рыночной площади жизни. В противном же случае — нет смысла в таком слушании.

ЗАКОН СОВЕРШЕННЫЙ (Иак 1:25)

Это одно из тех мест в Послании Иакова, которые так не любил Мартин Лютер: он вообще не любил идею о законе и был готов повторить за Павлом: «Конец закона — Христос» (Рим 10:4). «Иаков, — говорит Лютер, — снова отсылает нас к закону и деяниям».

Иаков характеризует закон такими словами:

1. Закон совершенный. Для этого есть три основания:

а) Это закон Божий, который Он Сам дал и открыл людям. Образ жизни, заповеданный Иисусом и Его последователям, находится в полном соответствии с волей Божией.

б) Он совершенен потому, что в нем ничто не может быть улучшено. Христианский закон — закон любви, а требованиям любви трудно соответствовать. Когда мы любим кого-нибудь, мы знаем, что не в состоянии любить совершенно.

в) Но христианский закон совершенен еще и в другом смысле. В греческом это слово телейос, которое почти всегда обозначает совершенство, направленное к какой-то определенной конечной цели. Так вот, если человек соблюдает закон Христов, он исполнит свое предназначение в целях Божиих в этом мире; он будет тем человеком, каким он должен быть и он внесет надлежащий ему вклад в развитие мира и будет совершенным в том смысле, что, исполняя закон Божий, осознает установленную ему Богом судьбу.

2. Закон свободы — это закон, соблюдение которого дает человеку подлинную свободу. Все великие люди сходились в том, что лишь исполняя закон Божий человек может стать действительно свободным. «Повиновение Богу, — говорил Сенека, — есть свобода». «Лишь мудрый свободен, — говорили стоики, — а все глупцы рабы». А Филон Александрийский говорил: «Все, кто пребывает во власти гнева или желания или другой страсти — рабы в полном смысле слова; все, живущие по закону — свободны». Когда человек должен подчиняться своим страстям, чувствам или желаниям, он всего лишь раб. И, лишь признав волю Божию, он становится совершенно свободным, потому что тогда он свободен стать тем, кем он должен быть. Служение Ему есть совершенная свобода и в исполнении Его воли — наш мир.

ПОДЛИННОЕ ПОЧИТАНИЕ БОГА (Иак 1:26−27)

Это очень важный отрывок. Слово благочестие (по-гречески фрескейа) означает скорее не благочестие, а почитание Бога в смысле внешнего проявления благочестия в ритуале и в обрядовом богослужении. Иаков собственно говорит вот что: «Самую хорошую службу Богу ты можешь сослужить, помогая бедным и оставаясь чистым от скверны». Для Иакова подлинное почитание Бога заключается не в изысканных одеяниях или прекрасной музыке или в тщательно разработанном обряде, а в практическом служении людям и в непорочном образе жизни. Бывает так, что церковная община или Церковь вообще отдают достаточно много времени и средств украшению здания и разработке богослужений. Зачастую это отнимает время и средства для практического христианского служения. Иаков осуждает такой подход.

Собственно, Иаков осуждает то, что пророки осуждали уже давно. «Бог, — сказал псалмопевец, — Отец сирот и судия вдов» (Пс 67:6). Пророк Захария тоже жаловался на то, что люди отвернулись и ожесточили сердца свои, когда Бог Саваоф потребовал от них справедливо относиться к братьям своим, не притеснять вдов, сирот, пришельцев и бедных и не мыслить зла в сердце своем друг против друга (Зах 7:6−10). А пророк Михей утверждал, что все обрядовые жертвоприношения не имеют никакого смысла, если человек не поступает справедливо, не любит дела милосердия и не ходит смиренно перед Богом своим (Мих 6:6−8).

На протяжении всей истории люди пытались подменить истинное служение Богу обрядом, они заменили служение внутренним блеском церквей, пренебрегая ее действием вовне. Это вовсе не значит, что отправлять прекрасное богослужение в самой церкви является грехом; но это значит, что такое богослужение не будет иметь никакого смысла и значения, если оно не подвигает человека на то, чтобы любить Бога через своих братьев и хранить себя неоскверненными от мира.