От Марка | 12 глава

ОТВЕРЖЕНИЕ И ВОЗМЕЗДИЕ (Мк 12:1−12)

Мы уже говорили, что притчу нельзя рассматривать как аллегорию и что нельзя искать смысла в каждой детали. Первоначально притчи Иисуса были предназначены не для чтения, а для пересказа, и смысл их заключался в тех мыслях, которые возникали у людей при первом слушании. Но эта притча является, в некотором смысле, исключением. Это своего рода гибрид аллегории с притчей. Правда, не все детали несут внутреннее содержание, но, в общем, больше, чем обычно. И объясняется это тем, что Иисус говорил образами, составлявшими неотъемлемую часть иудейского мышления и творчества. Хозяин виноградника — это Бог; сам виноградник — это народ Израиля. Эта аллегория была хорошо известна иудеям. В Ветхом Завете она очень ярко использована в Ис 5:1−7, откуда взяты некоторые детали и выражения настоящего отрывка. Этот виноградник был хорошо устроен: он был обнесен оградою, отмечавшей его границы, закрывавшей путь разбойникам и защищавшей от нападения диких зверей. В винограднике была бочка для вина, был пресс для вина, в котором виноградные гроздья давили ногами, а под прессом стояла бочка, в которой собирался выдавленный сок. Была в винограднике и башня, в которой хранилось вино, в которой жили виноградари и в период уборки урожая с этой башни они следили, чтобы в виноградник не проникли воры. Виноградари символизируют правителей Израиля на протяжении всей его истории. Слуги, посылаемые хозяином виноградника, символизируют пророков. Слуга или раб Божий — это обычные титулы. Так звали Моисея (Нав 14:7) и Давида (2Цар 3:18). Этот же титул часто встречается в книгах пророков (Ам 3:7; Иер 1:25; Зах 1:6). Сын — Сам Иисус. Слушатели, под влиянием момента, могли распознать все это, потому что все образы и идеи были столь знакомы им. Да и сама история вполне могла произойти в Палестине в эпоху Иисуса. В стране часто происходили волнения трудового народа, а многие помещики и землевладельцы жили заграницей. Это могли быть иудеи, искавшие более спокойной и удобной жизни, чем в Палестине, или римляне, вложившие в виноградники свои деньги. По закону владелец виноградника мог собирать арендную плату за посаженный виноградник лишь на пятый год (Лев 19:23−25). В таком случае арендную плату платили натурой; она составляла определенную оговоренную долю урожая, либо же твердо установленное количество урожая, независимо от его величины. Сама история не столь уж невероятна, и отражает действительное положение вещей. Притча очень содержательна. В ней сказано о Боге.

1. В ней говорится о щедрости Бога. Виноградник был снабжен всем необходимым для обеспечения легкой и эффективной работы. Бог щедр в жизни и в мире, который Он дал людям.

2. В ней говорится о доверии Бога. Хозяин удалился и представил виноградарям самим вести дело. Бог доверяет нам настолько, что предоставляет нам свободу строить нашу жизнь по своему усмотрению. Как кто-то сказал: «Чудесно, что Бог позволяет нам столь многое делать самим».

3. В ней говорится о терпении Бога. Неоднократно хозяин давал виноградарям возможность заплатить свой долг. Он проявил к ним терпение, которое они едва ли заслужили.

4. В ней говорится о конечном торжестве правосудия Божия. Люди, может быть, пользуются терпением Бога, но, в конце концов, восторжествует правосудие и справедливость. Бог может долго мириться с неповиновением, но потом Он действует.

В притче сказано об Иисусе.

1. Из нее видно, что Иисус считал Себя не слугой, а Сыном Божиим. Он сознательно обособляет Себя от пророков. Они были слугами. Он же был Сыном. Через Него Бог сказал Свое последнее и окончательное слово. Притча представляла собой преднамеренный вызов иудейским правителям: Иисус ясно заявляет, что Он — Мессия.

2. Из нее видно, что Иисус знал, что Он должен будет умереть. Распятие не было для Него неожиданностью. Он знал, что избранный Им путь может привести только туда. Он знал это, и все же шел вперед — в этом величие Его смелости.

3. Из нее мы узнаем, что Иисус был уверен в Своей окончательной победе. Он также знал, что с Ним будут дурно обращаться и убьют, но Он также знал, что это еще не конец, что после отвержения придет слава.

В притче сказано о человеке:

1. Виноградари лишь потому могли решиться убить наследника и вступить во владение виноградником, что, как они полагали, хозяин находится слишком далеко, чтобы предпринять какие-либо действия. Возможно, он умер и его можно было не принимать в расчет. Люди еще и сегодня думают, что они могут поступать против воли Божией и остаться безнаказанными. Но Бог жив в самом прямом смысле этого слова. Люди пытаются спекулировать на своей свободе и Его терпении, и день расплаты придет.

2. Если человек откажется от своих привилегий и от своей ответственности, они перейдут к другому. В притче изложено все дальнейшее развитие истории: отвержение иудеев и переход их преимуществ и их ответственности к язычникам.

Притча заканчивается цитатой из Ветхого Завета, которая очень много значит для Церкви: цитата об отверженном камне взята из Пс 117:22−23. Отверженный камень станет краеугольным камнем, связывающим воедино все здание, замковым камням арки или свода, самым важным камнем из всех. Этот отрывок пленял раннехристианских писателей. Его цитируют или на него ссылаются в Деян 4:11; 1Пет 2:4,7; Рим 9:32−33; Еф 2:20. Первоначально, в Псалмах под камнем подразумевали народ Израиля. Большие народы, мыслившиеся себя архитекторами мироздания, считали народ Израиля маленьким и незначительным. Но псалмопевец считал, что народ, считавшийся незначительным, станет однажды в плане Божием величайшим народом мира. Христианские писатели видели в словах псалмопевеца предсказание смерти и воскресения Иисуса.

КЕСАРЬ И БОГ (Мк 12:13−17)

За этим эпизодом стоит горький опыт истории. Ирод Великий правил Палестиной, как зависящий от Рима царь, и платил Риму дань. Ирод был верен Риму, римляне уважали его и предоставляли ему значительную свободу. Перед своей смертью в 4 г. до Р.Х. Ирод разделил свое царство на три части. Ирод Антипа получил Галилею и Перею, Ирод Филипп — дикие области на северо-востоке — Трахонитскую область, Итурею и Авилинею. Архелай получил юг страны, включая Иудею и Самарию. Ирод Антипа и Ирод Филипп скоро прочно воцарились и правили, в общем, хорошо и мудро. Но Архелай оказался полным неудачником, и в 6 г. Р.Х. римляне были вынуждены вмешаться и установить свое правление. Положение становилось столь серьезным, что Палестину нельзя было оставлять полунезависимым королевством-данником: Рим был вынужден превратить ее в провинцию и поставить над ней прокуратора. Римские провинции были двух типов. Те, в которых царило спокойствие и не требовалось присутствия войск, управлялись сенатом. В них были проконсулы. А там, где были волнения и приходилось держать войска входили в среду управления императора, и в них были прокураторы. Совершенно естественно, что южная Палестина входила во вторую группу, и дань платили, в сущности, непосредственно императору. Правитель Квириний первым делом провел в стране перепись населения и имущества, чтобы правильно установить размеры налогов и общее управление. Одна, более спокойная часть населения приняла это как неизбежное, но некоему Иуде Галилеянину удалось поднять восстание. Он громогласно заявил, что «налогообложение равносильно введению рабства». Иуда призывал людей подняться и говорил, что Бог будет покровительствовать им лишь в том случае, если они приложат все свои силы, чтобы избавиться от этого рабства. Он говорил, что у иудеев есть лишь один повелитель и господин — Бог. Римляне расправились с Иудой как всегда, быстро и основательно, но его боевой клич не угасал. «Никаких налогов римлянам», — это стало лозунгом и паролем всех фанатичных иудеев-патриотов. Собирали, собственно, три налога.

1. Поземельный налог составлял десятую долю всего зерна и пятую часть урожая вина и фруктов. Этот налог платили частично натурой, частично деньгами.

2. Подоходный налог составлял 1 % дохода человека,

3. Подушный налог. Им облагались все мужчины от четырнадцати до шестидесяти пяти и все женщины от двенадцати до шестидесяти пяти лет. Этот подушный налог составлял один динарий, то есть поденную плату работника, его платили все за одну лишь привилегию жить.

Фарисеи и иродиане задали Иисусу очень тонкий вопрос. Они начали с лести. Этим они преследовали две цели: рассеять подозрительность Иисуса и не дать Ему возможности уклониться от ответа, не потеряв при этом репутации. В свете всех этих обстоятельств вопрос, заданный фарисеями и иродианами, представлял собой совершенный образец коварства. Они, должно быть, полагали, что поставили Иисуса перед необходимостью выбрать одно из двух равно опасных зол. Если Он скажет, что должно по закону платить налог — Он потерял бы навсегда влияние среди простого народа, и на Него стали бы смотреть как на предателя и труса. Если Он скажет, что противозаконно платить налог, они могли сообщить об этом римлянам и арестовать Его, как революционера. Они, должно быть, были уверены, что устроили Иисусу ловушку, из которой вообще нет выхода. Иисус сказал на это: «Принесите Мне динарий». Мы можем, кстати, отметить, что у Него самого не было ни одной собственной монеты. Потом Он спросил, чье на монете изображение; это было изображение Тиберия, портрет царственного императора. Все императоры носили титул Цезаря (в старославянской и древнерусской передаче — Кесарь). Вокруг монеты была надпись, гласившая, что это монета Тиберия Кесаря, божественного Августа, сына Августа, а на обороте титул «верховный первосвященник римского народа».

Чтобы разобраться в настоящем эпизоде, надо помнить, что древние связывали с монетой следующие моменты:

1. Они видели в ней знак власти. Как только кто-нибудь покорял народ, или оказывался удачным мятежником, он первым делом чеканил свою монету. И именно в этом люди видели окончательное доказательство Царского титула и власти.

2. В тех местах, где в обращении были монеты, власть царя держалась прочно. Власть царя измерялась территорией, на которой принимались как средство платежа его деньги.

3. Ввиду того, что на монете было изображение царя и его надпись, некоторые люди считали, что она является его личной собственностью. Посему Иисус ответил: «Пользуясь монетами Тиберия, вы, как бы там ни было, признаете в Палестине его политическую власть. Но независимо от этого, монеты — его собственность, потому что на ней его изображение и его надпись. Отдавая ему эту монету, вы отдаете ему лишь то, что и так принадлежит ему. Отдавайте это ему, но помните, что существует сфера жизни, которая принадлежит Богу, а не Кесарю».

Это самый важный из когда-либо сформулированных человеком принципов, потому что в нем признается как светская, так и религиозная власть. Крупный английский историк Актон охарактеризовал это высказывание так: «Эти слова ... придали светской власти ... святость, которой у нее никогда до тех пор не было, и поставили ей границы, которые она никогда не признавала. Они провозгласили отмену абсолютизма и зарю свободы». В этих словах одновременно было признаны права государства и свобода совести. В общем, в Новом Завете изложены три концепции взаимоотношений христианина и государства.

1. Существование государства предопределено Богом. Без государственных законов жизнь людей стала бы хаосом. Человеческое общежитие возможно только тогда, когда люди согласятся и договорятся повиноваться законам общежития. Без существования государства люди не смогли бы пользоваться многими ценными услугами. Человек не смог бы организовать для себя лично систему водоснабжения, канализацию, транспорт, социальное страхование. Государство предлагает многие услуги, облегчающие и улучшающие жизнь.

2. Человек не может пользоваться всеми благами, предоставляемыми государством. Вне всякого сомнения, римское государство и правительство внесли в древний мир неизвестное ему прежде чувство безопасности и надежности. В большей своей части, за исключением некоторых областей, моря были очищены от пиратов, дороги — от разбойников, гражданские войны сменились миром, а капризы тиранов были заменены римским правосудием. Как писал И. Дж. Годспид: «Величие Римской империи заключалось в том, что она принесла мир в беспокойный мир. Под ее властью Малая Азия и Восток надолго обрели покой и безопасность, каких они никогда не ведали до того, ни после того. Это был пакс Романа — римский мир. Под властью Рима житель провинции мог вести свои дела, зарабатывать на жизнь для своей семьи, вести почтовую переписку, путешествовать в безопасности — все это благодаря сильной руке Рима». И сегодня еще действительно, что человек не может, пользуясь всеми преимуществами, получаемыми от жизни в государстве. отказываться от всех обязанностей связанных с гражданством.

3. Но все это до определенного предела. В этой связи была высказана интересная мысль. На монете было изображение Кесаря, и потому она была его собственностью. Человек сам несет в себе образ Бога — Бог сотворил человека по образу Своему (Быт 1:26) — и потому человек принадлежит Богу. Из этого неизбежно следует: если государство остается в надлежащих границах и предъявляет к человеку лишь справедливые требования, он должен хранить верность и служить ему. Но, в конечном счете, и государство, и человек принадлежат Богу, и если между требованиями государства и Бога возникает конфликт, превыше всего стоит верность Богу. Но справедливо также и то, что в обычных обстоятельствах христианская вера должна делать человека еще лучшим гражданином по сравнению с другими людьми.

ОШИБОЧНОЕ МНЕНИЕ О ГРЯДУЩЕЙ ЖИЗНИ (Мк 12:18−27)

В Евангелии от Марка это единственное место, где речь идет о саддукеях, да и здесь они выступают в крайне характерной для них ситуации. Саддукеи не составляли большой партии среди иудеев: это были аристократы и богачи; сюда входили и священники. В первосвященники обычно избирался человек из среды саддукеев. Поскольку саддукеи представляли богачей и аристократов, они, как это часто и бывает, были соглашателями, потому что, прежде всего, хотели сохранить свое богатство, свои удобства и привилегии. Из их среды выходили люди, готовые сотрудничать с римлянами в управлении страной.

В некоторых вопросах они значительно отличались от фарисеев. Во-первых, они признавали только письменные памятники Священного Писания и уделяли главное внимание Пятикнижию, первым пяти книгам Ветхого Завета. Они не признавали всей массы законов и норм традиционного устного права, столь дорогого фарисеям. В своих взглядах саддукеи исходили из писанного Моисеева закона. Во-вторых, они не верили ни в бессмертие, ни в бесов, ни в ангелов. Они заявляли, что в первых книгах Библии нет указаний на бессмертие, и потому не признавали его.

На этом основании саддукеи подошли к Иисусу с вопросом, который должен был осмеять веру в индивидуальное воскресение. В иудейском праве существовал институт, носивший название левират; его нормы изложены во Втор 25:5−10. Если группа братьев жила вместе (этот момент опущен в цитате из закона, приведенной саддукеями) и если один из них умирал, не оставив наследников, его брат должен был взять в жены вдову и воспитать с нею потомство своему брату. Когда же ребенок рождался, он считался потомком первого мужа. Совершенно очевидно, что этот закон был создан с целью обеспечения двух вещей: чтобы не угасало фамильное имя, и чтобы собственность оставалась в семье. В сущности, как бы странно нам все это ни показалось, в греческом праве тоже содержались, сходные с этой, нормы. Если у грека было большое состояние, и у него была только дочь, она — будучи женщиной — не могла унаследовать его прямо. Но если дочь его не была замужем, грек мог оставить свое состояние и свою дочь тому, кому он захочет. И этот человек, чтобы вступить в права наследства имуществом, должен был жениться на наследнице, даже если ему для этого приходилось развестись с женой, которая у него уже была. Если в таком случае отец умирал, не оставив завещания, ближайший родственник мог потребовать себе в жены наследницу. Это тот же принцип. Смысл его заключается в том, чтобы сохранить собственность в семье.

Так что заданный саддукеями вопрос с историей о семи братьях может быть преувеличением, но в основе его лежал хорошо известный иудейский закон.

Вопрос саддукеев был, таков: если, в соответствии с законом о левирате, одна женщина была по очереди замужем за семью братьями, то в случае воскресения из мертвых, чьей женой она будет. Им казалось, что поставив вопрос таким образом, они представили всю идею о воскресении в крайне смешном свете. Ответ Иисуса распадается, собственно, на две части. Во-первых, Он затрагивает, как бы мы выразились, принцип воскресения. Иисус заявляет, что после воскресения старые физические законы уже не будут действительны. Воскресшие подобны ангелам, и физические, материальные проблемы, как-то: брак и женитьба, вообще не будет иметь к ним никакого отношения. Иисус ничего нового не говорил. В книге Еноха есть обещание: «Вам будет великая радость, как ангелам небесным». В Апокалипсисе от Варуха сказано, что праведный станет «подобным ангелам», да и в писаниях раввинов было сказано, что в будущей жизни «нет еды, пития, деторождения, деловых отношений, ревности, ненависти и ссор, а праведные будут восседать с венцами на голове во славе Божией». Иисус указывает, что о жизни грядущей нельзя мыслить в категориях нынешней жизни.

Далее Иисус касается самого факта воскресения. Иисус берет Свое доказательство в Пятикнижии, которое саддукеи так высоко ценили и утверждали, что в нем нет никаких свидетельств о бессмертии. Иисус находит там такое доказательство. В Исх 3:6 Бог говорит, что Он Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова. Если Бог даже сейчас еще Бог патриархов, то это значит, что они и сейчас еще должны быть живы, ибо Бог живой должен быть Богом живых, а не мертвых. А если патриархи живы, то и факт воскресения доказан. Иисус отразил нападки саддукеев. Хотя затронутый в этом отрывке вопрос, может быть, слишком далек от нашего понимания и лежит вне досягаемости нашего опыта, но в нем изложены две непреходящие и очень ценные истины.

1. Саддукеи заблуждались, представляя себе небеса по аналогии с землей. Люди всегда поступали так. Индейцы, бывшие охотниками, представляли себе небеса благодатным охотничьим угодьем. Норманны, бывшие по природе своей воинами, представляли себе Валгаллу (чертог мертвых), где они смогут сражаться целыми днями; ночью убитые будут воскресать, а раненые лечиться, вечера же они будут проводить в пирах, попивая вино из чаш, сделанных из черепов побежденных врагов. Мусульмане, незнавшие роскоши, кочевники-бедуины, представляли себе небеса местом, где жизнь полна плотских наслаждений. Иудеи ненавидели море, и потому представляли себе небеса тем местом, где вообще не будет моря. Все люди стремятся избегать боли и печали: на небесах не будет слез, и боли не будет. Люди всегда представляли себе небеса так, как им хотелось. Они представляли себе нечто прекрасное. Во время Первой мировой войны в одной английской газете было опубликовано небольшое стихотворение о тех, которые погибли за свою родину:

Они покинули ярость боя,
И они были уставшие;
Врата небес были раскрыты
И не было охраны и колючей проволоки.
Не было слышно взрывов.
Земля была тиха и зелена,
Холмы тихо лежали под солнцем
И голубые долины спали рядом.
Вдали на фоне неба
Стоял небольшой лесок.
По колено в траве стояло большое дерево,
Несколько ленивых коров проходило мимо;
И рассыпался вдруг церковный звон.
«Боже, да это же Англия, — сказал один,
А вот и теннисный корт».

В этом — несказанная красота и правда. Но нельзя забывать, то что говорил ап. Павел (1Кор 1:9), когда он, взяв слова пророка (Ис 64:4), солидаризировался с ними «не видел того глаз, не слышало того ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его». Жизнь небесная будет намного величественней и грандиозней, чем можно себе представить.

2. В заключение Иисус удостоверяет в неизбежности воскресения и нерушимости отношений между Богом и благим человеком. Бог был другом Авраама, Исаака и Иакова, когда они жили. Эту дружбу не могла разрушить смерть. Бог не может перестать быть Богом тех, кто служил Ему и кто любил Его. Как выразил это псалмопевец: «Но я всегда с Тобою; Ты держишь меня за правую руку. Ты руководишь меня советом Твоим, и потом примешь меня в славу» (Пс 72:23−24). Он не может представить себе, чтобы его отношения с Богом когда-либо нарушились. Одним словом, бессмертна только одна любовь.

ЛЮБОВЬ К БОГУ И ЛЮБОВЬ К ЛЮДЯМ (Мк 12:28−34)

Книжники и саддукеи недолюбливали друг друга. Задача и работа книжников заключалась в толковании закона и его многочисленных норм и правил. Работой книжников было знание и применение традиционного неписаного права, в то время, как саддукеи вообще не признавали это традиционное право. Книжников должно было обрадовать поражение саддукеев, и они обратились к Иисусу с вопросом, по которому в школах раввинов часто велись споры. В иудаизме была своего рода двойная тенденция: с одной стороны расширить закон бесконечно до сотен и тысяч правил и норм, с другой стороны — свести весь закон в одно предложение, одно общее положение, так сказать, резюме всего вероучения. Однажды один прозелит попросил равви Гиллея наставить его в законе, стоя на одной ноге. На это Гиллель сказал: «Не делай другому того, чего не хочешь, чтобы делали тебе. Вот тебе и весь закон, все остальное комментарии. Пойди и поучи». Акиба однажды сказал: «Возлюби ближнего, как самого себя» — вот величайший и главный принцип закона». А Симон Праведный выразил это так: «Мир покоится на трех вещах — на законе, почитании Бога и на делах любви». Шаммай учил, что Моисей получил на горе Синай 613 наставлений и указаний, 365 — по количеству дней в году и 248 — по количеству поколений людей. Царь Давид в 24 Псалме свел эти 613 наставлений в одиннадцать.

Господи! кто может пребывать в жилище Твоем? кто может обитать на святой горе Твоей?

1. Тот, кто ходит непорочно,
2. И делает правду,
3. И говорит истину в сердце своем;
4. Кто не клевещет языком своим,
5. Не делает искреннему своему зла,
6. И не принимает поношения на ближнего своего;
7. Тот, в глазах которого презрен отверженный,
8. Но который боящихся Господа славит;
9. Кто клянется хотя бы и злому, и не изменяет.
10. Кто серебра своего не отдает в рост,
11. И не принимает даров против невинного.

Исаия сводит их в шесть (Ис 33:15):

1. Тот, кто ходит в правде
2. И говорит истину;
3. Кто презирает корысть от притеснения,
4. Кто удерживает руки свои от взяток,
5. Кто затыкает уши, чтобы не слышать о кровопролитии,
6. И закрывает глаза свои, чтобы не видеть зла

Тот будет обитать на высотах.

Михей сводит 6 в 3 (Мих 6:8):

О, человек! сказано тебе, что — добро, и чего требует от тебя Господь?

1. Действовать справедливо,
2. Любить дела милосердия
3. И смиренно-мудренно ходить перед Богом твоим,

Исаия свел эти три в два (Ис 56:1):

1. Сохраняйте суд и
2. Делайте правду.

И, наконец, Аввакум сводит их к одному (Авв 2:4):
Праведный своею верою жив будет.

Отсюда видно, что изобретательность раввинов пыталась не только расширить закон, но и сжать его. Собственно это были две философские школы: одна верила в то, что существуют более важные и менее важные аспекты закона, что существуют великие принципы, которые важно понять и запомнить. Как сказал позже Августин: «Люби Бога и делай все, что ты хочешь». Но были и другие люди, возражавшие против такой установки и считавшие обязательным исполнение многочисленных установлений. Они также считали крайне опасными любые попытки проводить различие в их важности. Законник, задавший Иисусу этот вопрос, затронул животрепещущую проблему иудейского мировоззрения. Для ответа Иисус использовал две великие заповеди, сведя их вместе.

«Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть». В этом одном предложении заключено все кредо веры иудаизма (Втор 6:4). Оно называлось шема. Шема — повелительное наклонение от еврейского глагола слушать, и приходит от первого слова приведенного выше предложения. Это предложение употреблялось в следующих трех случаях.

а) Этим предложением всегда начиналась и начинается еще сейчас служба в синагогах. Вся шема приведена во Втор 6:4−9; Втор 11:13−21; Чис 15:37−41. Это заявление о том, что Бог есть единый Бог. Это было основание иудейского монотеизма.

б) Три отрывка из шемы заносились в хранилища — филактерис (Мф 23:5) — маленькие кожаные коробочки, которые правоверный иудей носил на лбу и на запястье во время молитвы, напоминая себе о своем кредо веры.

Основание и указание на ношение этих хранилищ иудей находил во Втор 6:8.

в) Шема хранилась и хранится еще и ныне в маленьком цилиндре, называемом мезуза и закрепляется на двери каждого еврейского дома и на двери каждой комнаты в доме, чтобы напомнить иудею о Боге при каждом входе и выходе.

Когда Иисус произнес это предложение как первую заповедь, с Ним должен был согласиться каждый иудей.

«Люби ближнего твоего, как самого себя». Это цитата из Лев 19:18. Иисус проделал с этой цитатой одну вещь. В оригинальном тексте слово ближний обозначало иудея, т е. соплеменника. Это правило не распространялось на язычника, которого вполне можно было ненавидеть. Но Иисус процитировал эти слова без ссылок на иудеев. Он взял старый закон и наполнил его новым смыслом.

Иисус сделал нечто новое — Он объединил эти две заповеди. Ни один раввин никогда не делал этого раньше. Около 100 г. до Р.Х. была написана серия трактатов под названием Завещание Двенадцати Патриархов, неизвестный автор которых вложил в уста патриархов некоторые прекрасные поучения. В Завещании Иссахара 5:2) читаем следующее:

«Люби Господа и люби ближнего твоего,
Относись с состраданием к бедным и слабым».
В этом же завещании 7:6) читаем:
«Я любил Господа,
А также каждого человека всем моим сердцем».

А в Завещании Дана:

«Любите Господа всю вашу жизнь
И друг друга верным сердцем».

Но никто до Иисуса не объединил эти две заповеди в одну. Для Него религия значила — любить Бога и любить людей. Он сказал бы, что человек может доказать свою любовь к Богу лишь через свою любовь к людям. Книжники с радостью приняли такую трактовку и заявили, что такая любовь лучше всех жертвоприношений. Таким образом, слова Иисуса отвечали высочайшим стремлениям людей Его времени и Его народа. Задолго до того Самуил сказал: «Неужели всесожжения и жертвы столько же приятны Господу, как послушание гласу Его? Послушание лучше жертвы и повиновение лучше тука овнов» (1Цар 15:22). А Осия слышал, что Бог сказал: «Я милости хочу, а не жертвы» (Ос 6:6). Но всегда проще поставить на место любви ритуал, всегда проще смотреть на почитание Бога как на функцию Церкви, а не как на принцип жизни. Священник и левит спокойно могли пройти мимо раненного путника, потому что они торопились продолжить заведенный в храме ритуал. Этот же книжник поднялся над своими современниками, и потому он заслужил уважение Иисуса.

Должно быть, в глазах Иисуса светилась любовь и мольба, когда Он говорил ему: «Ты пошел далеко. Может быть, ты пойдешь еще дальше и примешь Мой образ мыслей и действий? Тогда ты будешь настоящим гражданином Царствия Божия».

СЫН ДАВИДОВ (Мк 12:35−37а)

Нам трудно понять этот отрывок, потому что в нем применены непонятные нам мысли и методы доказательства. Но для слушавшей во дворе иерусалимского храма толпы в этом не было ничего непонятного и трудного, потому что люди были хорошо знакомы именно с такой манерой спорить и использовать Писание. Поэтому мы сначала попробуем несколько разъяснить отрывок. В русской Библии ст. 35 переведен так: «как говорят книжники, что Христос есть сын Давидов?» В ранних книгах Нового Завета Христос никогда не употребляется как имя собственное, каким оно стало теперь. В сущности, в настоящем отрывке это слово употреблено с определенным артиклем, и потому оно должно быть переведено здесь в своем буквальном значении. Христос и Мессия — греческое и еврейское слова, имеющие одно и то же значение — Помазанник. Употреблен же этот титул был потому, что в древние времена царя помазывали на царство, то есть в буквальном смысле слова помазывали его маслом, что и доныне является частью церемонии коронования на царство. Таким образом, Христос и Мессия означают помазанный Богом Царь, великий Царь, Который придет от Бога, чтобы спасти Его народ. Поэтому, когда Иисус спрашивает: «Как могут говорить книжники, что Христос есть сын Давидов?» Он вовсе не имеет в виду Себя. Он собственно, спрашивает: «Как могут книжники утверждать, что грядущий помазанный Богом Царь — сын царя Давида? И в доказательство Иисус приводит такой аргумент: Он цитирует Пс 109:1:

«Сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня». В то время иудеи считали, что все псалмы были написаны Царем Давидом; они также считали, что в этом псалме говорится о грядущем Мессии, а царь Давид называет там Грядущего своим Господом. Вот Иисус и задает вопрос, как мог царь Давид обращаться с титулом Господь к Тому, Кто, якобы, был его сыном? Чему Иисус учит здесь? Сын Давидов — это был самый типичный из всех титулов Мессии. Иудеи во все времена ждали ниспосланного Богом избавителя, который должен был происходить из рода царя Давида (Ис 9:2−7; Ис 11:1−9; Иер 23:5 и слд. Иер 33:14−18; Иез 34:23 слд., Иез 37:24; Пс 89:20 слд.). Этим титулом люди часто величали Иисуса, особенно в толпах (Мк 10:47 к слд; Мф 9:27; Мф 12:23; Мф 15:22; Мф 21:9,15). Убеждение в том, что Иисус в действительности был сыном царя Давида, то есть его потомком по крови, встречается во всем Новом Завете (Рим 1:3:2Тим 2:8; Мф 1:1−17; Лк 3:23−38). Родословные Иисуса, приведенные в указанных здесь отрывках в Евангелиях от Матфея и Луки, должны были доказать, что Иисус в действительности происходил из рода царя Давида. Иисус не отрицает, что Мессия — сын царя Давида. Иисус говорит, что Он сын царя Давида и даже много больше — не только его сын, но и его Господь. Но вся проблема заключалась в том, что титул Сын Давидов стали неразрывно связывать с идеей о победоносном Мессии, его связывали с политическими и националистическими идеями, целями и стремлениями. Иисус говорил поэтому, что титул сын Давидов, как его понимают все, неуместен по отношению к Нему, поскольку Он — Господь. Слово Господь (в греческом кюриос) является прямым переводом Ягве (Иегова) в греческой версии иудейских Писаний. При употреблении этого имени мысли людей всегда обращались к Богу. Иисус при этом говорил, что Он пришел не искать для Себя земного царства, а принести людям Бога. И здесь Иисус делает то же, что Он так настойчиво пытался делать всегда: Он хочет освободить людей от их представления о победоносном и воинствующем Мессии, который должен основать земную империю, и хочет вложить им мысль о Мессии-рабе, слуге Божием, Который принесет людям любовь Божию.

ЛОЖНАЯ РЕЛИГИЯ (Мк 12:37−40)

Разбивка Нового Завета на стихи была впервые предпринята Стефаном в шестнадцатом столетии. Говорят, он делал эту разбивку по дороге из дома в свою типографию. Это, несомненно, не очень удачная разбивка и, возможно, это место одно из немногих, где нужно бы внести поправку. Очень даже вероятно, что толпа с большим удовольствием слушала обличения книжников, чем теологические рассуждения. Определенные люди всегда с большим удовольствием слушают обличительные речи.

Иисус бросает здесь несколько обвинений в адрес книжников. Книжники любили ходить в длинных одеждах. Длинные одежды, полы которых волочились по земле, были признаком важного человека: в такой одежде человек не мог ни торопиться, ни работать — в ней ходили люди праздные и всеми уважаемые. Но, может быть, эта фраза имеет другое значение. В соответствии с Чис 15:38 иудеи носили кисточки по краям верхней одежды, которые Должны были напоминать им, что они являются избранным Богом народом. Вполне возможно, что книжники носили слишком большие кисти, чтобы подчеркнуть свое особое положение (ср. Мф 23:5). Как бы там ни было, книжники любили одеваться так, чтобы привлечь к себе внимание. Они любили, чтобы люди приветствовали их на базарной площади уважительно и почтительно. Сам титул равви значит, «учитель мой», Такое обращение льстило их тщеславию. Книжники также любили сидеть в синагоге впереди всех, на скамье, на которой сидели все почтенные люди, и которая стояла перед ковчегом завета, где хранились книги Священного Писания. У сидевших на этой скамье было одно преимущество: их нельзя было не заметить, все прихожане почтительно взирали на них. На пирах книжники любили возлежать на самых почетных местах: табель о рангах строго соблюдался на пирах в древности. Первое место было по правую руку от хозяина, второе — по левую. Далее нумерация шла с левой стороны от хозяина вокруг стола. Важность человека в обществе легко можно было определить по занимаемому месту.

Они поедали дома вдов. Это страшное обвинение. Историк Иосиф Флавий, сам фарисей по происхождению, рассказывая об эпохах интриг в иудейской истории, говорит, что «фарисеи были высокого мнения о своем отличном знании закона предков и убеждали людей в том, что их (фарисеев) высоко ценит Бог», и что они «вовлекли» некоторых женщин в свои замыслы и заговоры. За этим, должно быть, скрывается вот что: книжник не мог брать платы за свое учение и наставления — предполагалось, что у каждого из них было свое ремесло, которым он зарабатывал на жизнь. Но, в то же время, эти книжники убеждали людей, что не может быть более высокого обязательства и привилегии, чем обеспечить равви комфортабельную жизнь, и что каждый человек, оказывающий равви такую поддержку, обеспечит себе высокое положение в небесной академии. Разные религиозные шарлатаны обманывали женщин и простых людей. Долгие молитвы книжников и фарисеев вошли в поговорку. Говорили, что их молитвы скорее рассчитаны на людей, а не обращены к Богу. Они возносились в таких местах и таким образом, чтобы все могли видеть, какие они набожные. В этом отрывке Иисус, как всегда строго, предостерегает против трех вещей.

1. Против желания добиться известности, высокого положения. И сегодня многие люди принимают должности в Церкви лишь потому, что, по их мнению, заслужили ее, а не потому, что хотят беззаветно служить ей и народу Божьему. Многие еще и сегодня смотрят на должность в Церкви как на привилегию, а не как на ответственность.

2. Против желания пользоваться особым почтением. Так уж устроен человек, что почти каждый хочет, чтобы к нему относились с почтением, но смысл христианства как раз в том и заключается, чтобы человек был готов скорее стушеваться, нежели возвыситься. Есть история об одном монахе, святом человеке, который должен был занять должность аббата в одном монастыре. У него была такая скромная внешность, что, когда он прибыл в монастырь, его послали мыть посуду на кухню, потому что никто не признал его. Не возразив ни слова и не попытавшись даже занять предназначенный для него пост, он пошел мыть тарелки и выполнял другие обязанности слуги. Недоразумение разъяснилось много позже, когда в монастырь прибыл епископ, и скромный монах занял свой настоящий пост. Человек, занимающий какую-либо должность единственно из-за связанных с нею уважений и почета, начинает неправильно, а слугой Богу и людям он сможет стать лишь тогда, когда изменит свои взгляды.

3. Против попыток спекулировать на религии и на вере. Еще и сегодня можно использовать религиозные связи для личной выгоды и продвижения. Но это — предупреждение тем, кто ходит в Церковь ради того, чтобы получать от нее, а не для того, чтобы давать ей.

ВЕЛИЧАЙШИЙ ДАР (Мк 12:41−44)

Между двором язычников и двором женщин находились красивые ворота. Вполне возможно, что Иисус пошел туда, чтобы посидеть спокойно после споров и неприятностей во дворе язычников и обсуждений в переходах храма. Во дворе женщин стояли ящики для пожертвований, числом тринадцать, которых называли «Трубы» из-за их формы, и каждый из которых был предназначен для определенной цели, например, чтобы купить зерно, вино или масло для жертвоприношений. Были здесь ящики для пожертвований на ежедневные жертвоприношения и на храмовые расходы. Многие люди опускали в ящики довольно значительные суммы, а вот теперь пришла вдова и опустила в ящик две полушки, лепту, по-гречески лептон, что в буквальном смысле значит тонкая. Это была самая мелкая монета 1/124 динария, и все же Иисус сказал, что пожертвование вдовы было больше всех прочих, потому что другие опустили то, что им было легко отдать, ведь у них еще много оставалось, а вдова опустила в ящик все, что у нее было. Это урок нам, каким должно быть даяние.

1. Подлинное даяние должно быть доброжелательным, жертвенным. Не имеет значение размер самого даяния, но главное — это его стоимость для дающего. Подлинно щедрый дает и тогда, когда это ущемляет его самого. Даяния многих людей на дело Божье едва ли можно назвать доброжелательными и жертвенными. Лишь немногие готовы отказаться от своих удобств, чтобы дать больше на дела Божьи. Когда дары и даяния приходится получать с помощью уговоров, а многие и вовсе отказываются давать, если они не получат что-нибудь взамен в виде развлечений или материальных ценностей, это признак настоящего упадка Церкви и несостоятельности нашего христианства. Лишь немногие из нас могут читать эту историю без чувства стыда.

2. В подлинном даянии есть нечто безрассудное. Может быть, у этой женщины и была всего одна монета, может быть, это было немного, но все же это было что-то, и она отдала все, что имела, и в этом великая правда. Наша трагедия в том и заключается, что мы так часто не отдаем какую-то долю себя, своей жизни, своей деятельности Христу. Мы почти всегда удерживаем что-то для себя, очень редко готовы пожертвовать последним и полностью отказаться от себя.

3. Удивительно и примечательно, что Новый Завет и Иисус донесли до нас через всю историю, как пример щедрости человека, пожертвовавшего две полушки. Может быть, кому-то кажется, что у него мало материальных ценностей или личного дарования, которые он мог бы отдать Христу, но если он соберет все это и предоставит в Его распоряжение, Иисус сможет сотворить с миром и с нами такое, что мы даже представить себе не можем.