1 послание Коринфянам | 5 глава

БЕСЕДА 15

«Есть верный слух, что у вас [появилось] блудодеяние, и притом такое блудодеяние, какого не слышно даже у язычников, что некто [вместо] [жены] имеет жену отца своего. И вы возгордились, вместо того, чтобы лучше плакать, дабы изъят был из среды вас сделавший такое дело» (1 Кор. 5:1‑2).

Как поступает Павел с явным прелюбодеем. — Для христианина всякое время есть праздник. — Мудрость Павла. — В каком смысле любостяжание есть старая закваска. — Добрые плоды милостыни.

1. Когда апостол беседовал (с коринфянами) об их разделении, то не тотчас начал речь обличительную, но наперед говорил с ними кротко, а потом уже перешел к обличению, сказав: «ибо от [домашних] Хлоиных сделалось мне известным о вас, братия мои, что между вами есть споры» (1 Кор. 1:11). А здесь не так, но тотчас же высказывает обличение, и силу укоризны направляет, сколько возможно, против всех. Не говорит: почему такой‑то предается прелюбодеянию? — но: «у вас [появилось] блудодеяние», чтобы они, считая себя совершенно свободными от обвинения, не остались невнимательными, но видели бы, что все их общество подлежит обличению и вся их церковь несвободна от обвинения, и оттого были бы ревностны в благочестии. Никто не скажет, говорит, что такой‑то предался прелюбодеянию, но что в коринфской церкви совершилось преступление. Не говорит: дерзают на прелюбодеяние, но: «есть верный слух, какого не слышно даже у язычников». Он часто примером язычников укоряет верующих; так в послании к фессалоникийцам говорит: «чтобы каждый из вас умел соблюдать свой сосуд в святости и чести, а не в страсти похотения, как язычники» (1 Фес. 4:4‑5); также к колоссянам и ефесеям: «чтобы вы более не поступали, как поступают прочие народы» (Еф. 4:17). Если им непростительно грешить одинаково с язычниками, то превосходить язычников в этом отношении, скажи мне, как это считать? У них, говорит, не только не совершается что‑нибудь подобное, но ниже именуется. Видишь ли, как он оценивает это преступление? Если они допускают такой род безнравственности, какого не только не делают, но и не знают неверные, то невыразима великость их греха. Слово: «в вас» употреблено здесь с особенной силой, т. е. у вас верующих, сподобившихся таких таинств, получивших неизреченные блага, призванных к небу. Видишь ли, какого негодования, какого гнева против всех исполнены его слова? Если бы он не чувствовал большого гнева, то и не обращал бы речи своей ко всем, а сказал бы так: я слышал, что такой‑то предается прелюбодеянию; накажите его. Но теперь не так, а направляет речь против всех. Если бы они предварительно написали ему об этом, то он выразился бы таким образом; но так как они не только не писали, но еще прикрывали грех, то он употребляет более сильный образ речи. «Что некто имеет жену отца своего». Почему он не сказал: некто прелюбодействует с женой? Он ставил на вид нечто слишком постыдное; потому сказал об этом с некоторой стыдливостью, как объяснено нами выше, но вместе чрез это самое опять выразил важность преступления, показав, что у них совершается нечто такое, чего Павел не позволяет себе даже назвать прямо. Потому и далее он употребляет такой же образ речи: «сделавший», говорит, «такое дело»; опять стыдится и не позволяет себе сказать прямо, подобно тому, как и мы имеем обыкновение делать касательно слишком низких поступков. Не говорит: мачеху, но: жену отца, чтобы сильнее тронуть их. Когда самые названия достаточны для обличений, тогда он употребляет их, не прибавляя ничего другого. Не возражайте мне, говорит, что один только прелюбодействует; нет, это — грех общий всем. Потому и продолжает: «и вы возгордились». Не сказал: таким грехом, — это было бы безрассудно, — но учением его (грешника). Впрочем, не выразил этого ясно, но опустил посредствующую мысль, чтобы сильнее тронуть их. И посмотри на благоразумие Павла. Он наперед низложил внешнюю мудрость и показал, что она ничтожна сама по себе, хотя бы не соединена была с грехом, а потом уже говорит и о грехе. Если бы он доказал величие духовных дарований сравнительно с кровосмесником, который, может быть, отличался внешней мудростью, то не сделал бы ничего важного; но, низложив ее без отношения к греху и показав, что она ничтожна сама по себе, он доказал крайнюю ее негодность. Потому он наперед произнес о ней такое суждение, а потом уже стал говорить о грехе. Впрочем, он не удостоивает своей беседы его (кровосмесника), — чем выражает чрезмерное бесчестие его поступка, — но говорит другим, что им следовало бы плакать, рыдать и стыдиться; а вы, говорит, поступаете напротив; потому и присовокупляет: «и вы возгордились, вместо того, чтобы лучше плакать». О чем, скажут, нам плакать? О том, что нарекание навлечено на церковное общество. А для чего нам плакать? «Дабы изъят был из среды вас» таковый. Не называет его по имени здесь, или лучше — нигде, подобно тому, как мы обыкновенно делаем касательно предметов слишком постыдных. Не сказал: вы не отвергли его, но, как бы говоря о какой заразительной болезни, когда бывает нужно плакать и усердно молиться, выражается: «дабы изъят был»; следует и молиться, и употреблять все меры к тому, чтобы он был отлучен от вас. Не за то осуждает их, что они не уведомили его об этом, но за то, что они не плакали, «дабы изъят был», выражая, что и без учителя им следовало бы сделать это по причине важности преступления. «А я, отсутствуя телом, но присутствуя [у вас] духом» (1 Кор. 5:3).

2. Посмотри на ревность его: не позволяет дожидаться его прибытия и по принятии его наказать кровосмесника, но как бы желая прекратить какую‑нибудь заразу, прежде нежели она проникла во все тело, старается обуздать его. Потому и продолжает: «уже решил, как бы находясь у вас». Сказал это не только для того, чтобы побудить их к исполнению приговора и не думать ни о каком другом решении дела, но и устрашить тем, что ему известно все, имеющее там происходить и обсуждаться. Это и означает выражение: быть духом, подобно как Елисей говорил, что он был вместе с Гиезием: «разве сердце мое не сопутствовало тебе» (4 Цар. 5:26)? Вот какова сила духовного дарования: оно доставляет возможность быть вместе всем в одно время, и сообщает способность знать отдаленное! «Уже решил, как бы находясь у вас». Не дозволяет им помышлять о чем‑нибудь другом; я уже положил, говорит, как бы находясь у вас; не представляйте мне отговорок и промедлений; ничего другого не должно быть. А чтобы власть его не показалась слишком великой и чтобы слова его не были приняты за выражение гордости, смотри, как он делает и их участниками суда. Сказав: решил, он продолжает: «сделавшего такое дело, в собрании вашем во имя Господа нашего Иисуса Христа, обще с моим духом, силою Господа нашего Иисуса Христа, предать сатане» (ст. 3‑5). Что значит: о имени Господа нашего Иисуса Христа? Значит — о Боге, руководствуясь не человеческим суждением. Некоторые читают это место так: «сделавшего такое дело во имя Господа нашего Иисуса Христа», и поставив здесь точку или запятую, продолжают читать далее: «в собрании вашем, обще с моим духом, предать сатане», давая этому чтению такой смысл: сделавшего такое дело во имя Христа предайте сатане, т. е. оскорбившего имя Христово, бывшего верным и называющегося таким именем и между тем дерзнувшего на такое дело, предайте такового сатане. Но мне кажется более истинным первое чтение. Какое? «В собрании вашем во имя Господа», т. е. самое имя соединяет вас; о нем и соберитесь. «И обще с моим духом». Опять представляет им себя, чтобы они, производя суд, как бы в его присутствии, осудили кровосмесника на отлучение, и чтобы никто не осмелился признавать его достойным прощения, имея в виду, что Павел узнает происходившее. Далее прибавляет более страшные слова: «силою Господа нашего Иисуса Христа», т. е. или то, что Христос может даровать им силу — предать такового диаволу, или то, что Он Сам вместе с ними произнесет против него приговор. Не говорит: отдать такового сатане, но: предать, отверзая ему двери покаяния и как бы передавая его учителю. И опять: такового; нигде не позволяет себе назвать его по имени. Во измождение плоти, подобно как было с блаженным Иовом, хотя не с одинаковой целью: там для славнейших венцов, а здесь для разрешения от грехов, чтобы сатана наказал его злокачественными ранами или другой какой‑нибудь болезнью. В другом месте он говорит: судимся от Господа, терпя это (1 Кор. 11:32); а здесь, желая сильнее тронуть (грешника), предает его сатане, хотя и это зависит от воли Божией, чтобы наказана была плоть его. Так как пожелания рождаются от чревоугодия и от невоздержания плоти, то он и наказывает ее. «Чтобы дух был спасен в день Господа Иисуса», т. е. чтобы спасена была душа, не в том смысле, чтобы она спасалась одна, но разумея ту несомненную истину, что когда она спасется, тогда и тело непременно будет участвовать в спасении. Оно сделалось смертным за ее грех; потому, если она будет праведной, то и оно опять удостоится великой славы. Некоторые под духом здесь разумеют (духовное) дарование, которое погашается нашими грехами. Чтобы этого не было, говорит, пусть он будет наказан, чтобы исправившись он сподобился благодати и оказался сохранившим ее целой в тот день. Таким образом эти слова означают более попечение и врачевание, нежели простое поражение, или напрасное и тщетное наказание: ведь польза больше наказания; это — временное, а та — вечная. И не просто говорит: «Чтобы дух был спасен», но: в тот день. Прекрасно и благовременно напоминает им об этом дне, чтобы и они усерднее приступили к врачеванию, и он скорее принял врачевство, видя, что эти слова происходят не от гнева, но от заботливости попечительного отца. Для того он и сказал «во измождение плоти»: здесь он предписал законы диаволу и не позволил ему простираться далее пределов, подобно как об Иове Бог сказал: «только душу его сбереги» (Иов. 2:6).

3. Высказав свое решение, выраженное кратко и без замедления, далее он опять обращается (к коринфянам) и употребляет обличение: «нечем вам хвалиться» (ст. 6); показывает, что они, хвалясь им, были причиной его нераскаянности до настоящего времени. Затем объясняет, что он делает это для блага не одного только грешника, но и всех их: «разве не знаете», продолжает он, «что малая закваска квасит все тесто?». Хотя, говорит, грех — его, но, будучи оставлен без внимания, может заразить и все тело церкви, потому что, если первый согрешивший не будет предан наказанию, то скоро и другие впадут в тот же грех. Этими словами выражает, что им следует опасаться и заботиться о всей церкви, а не об одном только члене; для того и употребляет подобие закваски. Как закваска, говорит, хотя и небольшая, изменяет собой все тесто, так и он, если останется без обличения и грех его без наказания, то заразит и прочих. «Очистите старую закваску» (ст. 7), т. е. этого грешника; или, лучше, не о нем только говорит, но намекает и на других, потому что не только прелюбодеяние есть старая закваска, но и всякий порок. Не сказал: очищайте, но: очистите, тщательно очистите, чтобы не было ни остатков, ни тени его. Словом — «очистите» выражает, что между ними есть пороки; а словами: «чтобы быть вам новым тестом, так как вы бесквасны», ясно показывает, что зло господствует не слишком во многих. Впрочем, выражение: «так как вы бесквасны» — означает не то, чтобы они все были чистыми, но что им должно быть такими. «Ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас. Посему станем праздновать не со старою закваскою, не с закваскою порока и лукавства, но с опресноками чистоты и истины» (ст. 7‑8). Так и Христос называет учение Свое закваской (Мф. 13:33). Продолжая переносную речь, (Павел) напоминает им о древних событиях, о пасхе и опресноках, о благодеяниях тогдашних и нынешних, о страданиях и наказаниях.

Подлинно, настоящее время есть время праздника. Он сказал: «станем праздновать» не потому, чтобы тогда была пасха или пятидесятница, но чтобы показать, что для христиан всякое время есть время праздника, по преизбытку дарованных им благ. Какого в самом деле недостает блага? Для тебя Сын Божий соделался человеком, освободил тебя от смерти, призвал в царствие. Получив и получая такие блага, не должен ли ты праздновать во всю жизнь? Итак, никто пусть не скорбит в бедности, в болезни и в напастях; для нас всякое время есть время праздника. Потому Павел и говорит: «радуйтесь всегда в Господе»; радуйтесь, «и еще говорю: радуйтесь» (Флп. 4:4). Во время праздников никто не одевается в нечистые одежды; так будем поступать и мы, потому что совершается брак, духовный брак. «Царство Небесное», говорит (Господь), «подобно человеку царю, который сделал брачный пир для сына своего» (Мф. 22:2). А когда царь совершает брак, и брак своего сына, то что может быть более такого праздника? Потому никто пусть не входит одетым в рубище; говорим не об одеждах, а о нечистых делах. Если в то время, когда все были облечены в светлые одежды, один только, оказавшийся на браке в нечистой одежде, был изгнан с бесчестием, то подумай, какая тщательность и чистота требуются от входящих на этот брак. Впрочем, не для этого только он напоминает им об опресноках, но и желает показать сродство ветхого завета с новым и вместе объяснить, что после опресноков уже непозволительно возвращаться в Египет, а кто пожелает возвратиться, тот испытает то же, что те (израильтяне), так как бывшее с ними есть тень настоящего, хотя иудей бесстыдно отвергает это. Если спросишь его, то он не скажет ничего великого; или, лучше, наскажет много, но ничего не скажет такого, что говорим мы, потому что не знает истины. Он скажет, что египтян, удерживавших нас, Бог привел в такое положение, что они сами насильно стали гнать нас, хотя прежде удерживали, и не дали времени даже заквасить теста. Если же кто спросит меня, то услышит не о Египте и фараоне, но о свободе от демонского заблуждения и от диавольского мрака, не о Моисее, но о Сыне Божием, не о Чермном море, но о крещении, которое изобилует бесчисленными благами и в котором потопляется ветхий человек. Опять, если спросишь иудея, почему он всячески избегает закваски, то он и здесь будет молчать и не скажет причины, так как одно было у них прообразом будущего и имело свою причину в настоящем, а другое напротив было для того, чтобы удержать иудеев от пороков и чтобы они не остались навсегда при тени. Что значит, скажи мне, чтобы агнец был мужеского пола, непорочный, единолетний, и чтобы кость его не сокрушалась? Что значит повеление пригласить соседей, есть стоя, вечером, кровью помазать дом (Исх. 12)? Ничего другого он не скажет на это, а только будет твердить о Египте. А я скажу, что значит кровь и что вечер, что значит, чтобы все ели вместе и стоя.

4. Наперед скажем, для чего (у иудеев) решительно изгоняется закваска. Что же это значит? Значит, что верующему надобно быть свободным от всякого порока. Как иудей погибает, если у него найдена старая закваска, так будет и с нами, если в нас будет найден порок. Ведь, если ходящих в тени постигает такое наказание, то нас не может не постигать гораздо большее. Если они так тщательно очищают свои домы от закваски, что осматривают даже мышиные норы, то тем более нам должно испытывать свою душу, чтобы извергнуть всякий нечистый помысл. Впрочем, это делалось у них прежде, а теперь уже нет, — потому что везде есть закваска, где только есть иудей. Если в городах бывают опресноки, то это более шутка, нежели исполнение закона. Когда явилась истина, то прообразования уже не имеют места. Таким образом Павел и этим подобием весьма разительно отлучает кровосмесника от Церкви. Он не только, говорит, не приносит пользы своим присутствием, но и причиняет вред, заражая все тело. Когда гниение скрывается внутри и не видно, откуда происходит зловоние, тогда приписывают это всему телу. Потому апостол с особенной силой побуждает их очистить закваску: «чтобы быть вам», говорит, «новым тестом, так как вы бесквасны, ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас». Не сказал: умер, но употребил выражение, более близкое к предмету: заклан. Потому не ищи таких же опресноков, так как и Агнец у тебя не такой; не ищи такой же закваски, так как и опресноки твои не таковы. От закваски чувственной пресное делается квасным, и квасное уже не может сделаться пресным; а здесь может быть и наоборот. Впрочем, он не выразил этого ясно.

И посмотри на мудрость его: в первом послании (к коринфянам) он не подает кровосмеснику надежды на возвращение, но повелевает ему проводить всю свою жизнь в покаянии, чтобы обещанием прещения не сделать его более нерадивым; не говорит: предайте его сатане, чтобы после покаяния он опять был принят в Церковь, но что? Да спасется в последний день. Указывает на это время, чтобы сделать его рачительным; а того, что намеревался даровать ему после покаяния, не открывает, подражая своему Владыке. Как Бог сказал: «еще три ^[17] дня и Ниневия будет разрушена» (Ион. 3:4), и не прибавил: если же покается, то спасется, так и он не сказал: если же он надлежащим образом покается, то мы крепко будем любить его; но предоставляет ему самому сделать это дело, чтобы тогда и получить благодать. Если бы он сказал так в самом начале, то отогнал бы от него страх; потому он не только не говорит этого, но подобием закваски даже не оставляет ему надежды на возвращение, а отлучает его до будущего дня: очистите, говорит, «старую закваску»; и еще: чтобы «праздновать не со старою закваскою». Когда же он покаялся, то со всей готовностью опять вводит его (в общение с Церковью). Почему он называет закваску старою? Или потому, что действительно такова прежняя наша жизнь, или потому, что старое близко к разрушению, смрадно и отвратительно, каков и есть грех. Впрочем, не всегда старое порицается и не всегда новое одобряется, но смотря по предмету. Так в одном месте говорит (Писание): «друг новый — то же, что вино новое: когда оно сделается старым, с удовольствием будешь пить его» (Сир. 9:13), похваляя более старую дружбу, нежели новую. И еще: «воссел Ветхий днями» (Дан. 7:9); здесь также ветхость принимается в знак чести и величайшей славы. А в других местах Писание поставляет ветхость в укоризну. Так как различные предметы сочетаются различно, то оно употребляет одни и те же выражения и о предметах добрых и о предметах дурных в различных смыслах. Смотри, в одном месте оно принимает ветхость в смысле неодобрительном: «одряхлели и уклонились от стезей своих» (Пс. 17:46); и еще: «обветшало от всех врагов моих» (Пс. 6:8); и еще: «состарившийся в злых днях» (Дан. 13:52). Подобным образом и закваска часто принимается в смысле Царства Небесного (Мф. 13:33), а между тем здесь отвергается; там — в одном отношении, а здесь — в другом.

5. Мне кажется, что речь о закваске в особенности относится к священникам, которые терпят внутри много старой закваски, не извергая из пределов, т. е. из Церкви, любостяжателей, хищников и всего, что отлучает от царствия небесного. Подлинно, любостяжание есть старая закваска, и куда оно ни попадет, в какой дом ни вторгнется, делает его нечистым. Хотя бы ты немногое приобрел неправедно, заквасишь этим все свое состояние. Потому часто немногое, приобретенное бесчестно, ниспровергало многое, накопленное честно. Нет ничего опаснее любостяжания; хотя бы ты к своему казнохранилищу приделывал ключи, двери, запоры, напрасно будешь все делать, если запер внутрь любостяжание, этого злейшего разбойника, который может отнять у тебя все. Как же, скажешь, многие любостяжатели не подвергаются этому? Непременно подвергнутся, хотя и не вдруг; а если избегнут теперь, то тем страшнее будет тогда; они соблюдаются для большего наказания. Притом, если они сами избегнут, то наследники их испытают это. Но, скажешь, справедливо ли это? И весьма справедливо. Получивший наследство, приобретенное неправедно, хотя сам и не похищал, но владеет чужой собственностью, знает это хорошо, и потому справедливо может пострадать. Если бы ты взял что‑нибудь от грабителя, а потом ограбленный пришел бы к тебе и стал требовать свое обратно, то мог ли бы ты оправдываться тем, что не ты ограбил его? Отнюдь нет. Что отвечал бы ты, скажи мне, против обвинения? Что другой отнял? Но ты владеешь. Что другой ограбил? Но ты пользуешься. Это известно и из законов внешних (языческих), которые, не касаясь похитителей и грабителей, повелевают взыскивать с тех, у кого кто найдет свою собственность. Итак, если ты знаешь обиженных, то вознагради их и сделай так, как сделал Закхей, с великим избытком (Лк. 19:8); а если не знаешь, то я укажу тебе другой путь и не лишу тебя врачевства: раздай все бедным, и таким образом исправишь зло. Если же иные передали такое имущество детям и внукам, то они испытали вместо одного другое зло. Но что я говорю о том, что бывает здесь? Не будет говорено об этом в тот день, когда предстанут обнаженными те и другие, и ограбленные и грабители, или лучше сказать, не одинаково обнаженными. От имущества они будут одинаково обнажены, но одни из них будут покрыты грехами, нажитыми с имуществом. Что мы сделаем в тот день, когда обиженный и лишившийся всей своей собственности предстанет пред страшным судилищем, и никто не будет защищать тебя? Что ты скажешь Судие? Теперь ты можешь обмануть суд человеческий, а тогда того суда уже — нет; или лучше, не можешь и теперь, потому что и теперь тот суд — в силе. Бог видит все совершающееся и близок к обижаемым, даже и не призываемый (Пс. 114:18). Пострадавший, хотя бы он был и недостоин того, чтобы мстить за него, непременно имеет Бога мстителем за себя, потому что причиненное ему зло неугодно Богу. Как же, скажешь, такой‑то нечестивец благоденствует? Но не до конца. Послушай, что говорит пророк: «не завидуй делающим беззаконие, ибо они, как трава, скоро увянут» (Пс. 36:1‑2). Где, скажи мне, хищник, переселившийся отсюда? Где его светлые надежды? Где громкое имя? Не все ли прошло? Не все ли, принадлежавшее ему, — тень и сновидение? Тоже будет и с каждым таким человеком, настоящим и будущим. Но не так бывает с святыми мужами, и об них нельзя сказать того же, т. е. что все, принадлежащее им, — тень, сновидение и мечта. Если хочешь, приведем в пример того, которого изречения пред нами, скинотворца, киликиянина, которого даже и отец неизвестен. Но возможно ли, скажешь, мне быть таким же? А ты решительно хочешь, твердо желаешь и стремишься быть таким же? Да, говоришь ты. Так иди же тем самым путем, которым шел он и другие вместе с ним. А каким они шли путем? Один говорит: «в голоде и жажде и в наготе» (2 Кор. 11:27); другой: «серебра и золота нет у меня» (Деян. 3:6). Так они ничего не имели, и между тем всем обладали (2 Кор. 6:10).

6. Что может быть почтеннее этих слов? Что блаженнее и счастливее (такого состояния)? Другие хвалятся противным и говорят: я имею столько‑то и столько‑то талантов золота, множество десятин земли, домов и слуг; а он — тем, что ничего не имеет, и не стыдится своей бедности, как делают люди безрассудные, не скрывается, но даже хвалится. Где теперь богатые, считающие проценты и проценты на проценты, готовые отнять собственность у всех и никогда не насыщающиеся? Послушайте слов Петра, внушающих, что бедность есть мать богатства, что она, хотя не имеет ничего, но богаче облеченных в диадемы. Она, не имея ничего, воскрешала мертвых, исцеляла хромых, изгоняла бесов и делала то, чего не могли дать облеченные в багряницы и управлявшие великими и грозными войсками. Это — слова мужей, уже переселившихся на небо и достигших самого верха. Так, можно ничего не иметь и всем обладать, ничего не приобретать и всем владеть. А если мы будем стараться приобрести все, то лишимся всего. Может быть, эти слова кажутся загадкой, но они — не загадка. Как же, скажешь, не имеющий ничего обладает всем? Не скорее ли имеющий все? Нет, а совершенно напротив. Не имеющий ничего имеет в своей власти все, как и было с апостолами: во всей вселенной для них были открыты все домы, все принимали их с радостью, как друзей и родственников. Пришли они к порфиропродательнице, и она, как служанка, предложила им свою собственность (Деян. 16:14‑15); пришли к темничному стражу, и он открыл им весь дом свой (16:34); также и ко многим другим. Так они ничего не имели, и всем обладали! Они «ничего из имения своего не называли своим» (Деян. 4:32), и потому все принадлежало им. Кто считает все общим, тот пользуется не только своей собственностью, но и собственностью других, как своей; а отделяющий себя и считающий себя господином только своей собственности не владеет и ею. Это будет яснее из примера. Кто решительно ничего не имеет, ни дома, ни трапезы, ни лишней одежды, но всего лишил себя для Бога, тот пользуется чужим, как своим, и от всех получит, чего захочет; таким образом не имеющий ничего обладает всем. А имеющий что‑нибудь не владеет и этим, потому что имеющему никто ничего не даст, и его собственность скорее сделается жертвой разбойников, воров, клеветников, перемены обстоятельств и всего другого, нежели будет его собственностью. Павел протек всю вселенную, не имея у себя ничего, шел не к друзьям и не к знакомым, — так как в начале он был общим врагом всех, — и владел всем, когда приходил. Анания и Сапфира, желая удержать малую часть из своей собственности, лишились всего вместе с самой жизнью (Деян. 5:1‑9). Итак оставь свое, чтобы тебе пользоваться чужим, как своим. Впрочем, не знаю, каким образом я дошел до такой крайности, беседуя с людьми, которые любят уделять хотя малую часть из своего имения.

Пусть же наши слова относятся к людям совершенным; а менее совершенным скажем следующее: уделяйте от имения своего нуждающимся, и таким образом умножайте свое богатство, потому что «благотворящий бедному дает взаймы Господу», говорит (Премудрый) (Притч. 19:17). Если же ты не хочешь терпеть и ожидать времени воздаяния, то вспомни о тех, которые дают взаймы деньги людям. Они не тотчас берут проценты, но стараются как можно долее держать капитал в руках должника, только бы верно было возвращение и надежен взявший взаймы. Пусть будет то же и здесь: оставь свое в руках Божиих, чтобы Он воздал тебе многократную награду. Не старайся получить все здесь; если ты все получишь здесь, то какое воздаяние получишь там? Потому и Бог соблюдает награды там, что настоящая жизнь скоропреходяща. Правда, Он подает и здесь: «ищите», говорит, «Царства Небесного, и это все приложится вам» (Мф. 6:33): но мы будем взирать туда, и не будем спешить получать воздаяние за все, чтобы не уменьшить нашей награды, но ожидать того времени. Тамошние проценты не таковы, как здесь, но какие свойственно получать от Бога. Потому соберем их там, как можно более, и таким образом перейдем отсюда, чтобы нам сподобиться и настоящих и будущих благ, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь: ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

БЕСЕДА 16

«Я писал вам в послании — не сообщаться с блудниками; впрочем не вообще с блудниками мира сего, или лихоимцами, или хищниками, или идолослужителями, ибо иначе надлежало бы вам выйти из мира сего. Но я писал вам не сообщаться с тем, кто, называясь братом, остается блудником, или лихоимцем, или идолослужителем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником; с таким даже и не есть вместе» (1 Кор. 5:9‑11).

Об уклонении от языческих судилищ. — Страсть к деньгам все извращает. — О перенесении оскорблений и обид. — Кто не подает милостыни бедным, идет в геенну.

1. Когда (апостол) говорил: «вместо того, чтобы лучше плакать, дабы изъят был» такой, и: «очистите старую закваску», то (коринфяне) могли подумать, что надобно избегать всех блудников (так как если согрешивший сообщает свою заразу не согрешившим, то тем более должно удаляться согрешающих из внешних); если не должно щадить своего за тот вред, который происходит от него, то тем более — чужих); а допустив это, они должны были удаляться и блудников языческих. Так как это невозможно, и такое требование только более раздражило бы их, то апостол делает оговорку и говорит: «Я писал вам не сообщаться с блудниками; впрочем не вообще с блудниками мира сего». Слово: вообще употребляет в смысле оговорки. Чтобы они не подумали, что он не заповедует им этого, только как несовершенным, а что совершенные могут делать и это, он объясняет, что это невозможно, хотя бы они и желали; иначе надлежало бы искать другой вселенной. Потому и прибавляет: «ибо иначе надлежало бы вам выйти из мира». Видишь ли, как он не хочет отягощать их, а всегда обращает внимание не только на возможность, но и на удобство заповедей? Как возможно, говорит, чтобы человек, имея дом и детей, исполняя общественные обязанности, будучи ремесленником или воином, при таком множестве язычников, всегда избегал блудников? Блудниками мира он называет блудников из язычников. «Но я писал вам», если кто из братий будет таков, «с таким даже и не есть вместе». Здесь он намекает им на других, живущих порочно. Но как брат может быть идолослужителем? Так, как некогда самаряне, которые только в половину держались благочестия. С другой стороны он здесь предначинает речь об идоложертвенном, которую намерен был изложить после. «Или лихоимцем». Отвергает и таких людей; потому и говорит после: «для чего бы вам лучше не оставаться обиженными? для чего бы вам лучше не терпеть лишения? Но вы сами обижаете и отнимаете» (6:7‑8). «Или пьяницею». И за это осуждает после, когда говорит: «иной бывает голоден, а иной упивается» (11:21), и: «пища для чрева, и чрево для пищи» (6:13). «Или злоречивым, или хищником». Таких людей он укорял прежде. Затем представляет причину, почему он не заповедует не сообщаться с такими людьми из язычников, доказывая, что это не только невозможно, но и излишне. «Ибо что мне судить и внешних?» (ст. 12). Внутренними он называет христиан, а внешними — язычников, как говорит и в другом месте: «надлежит ему также иметь доброе свидетельство от внешних» (1 Тим. 3:7); и в послании к Фессалоникийцам говорит то же: «не сообщайтесь с ним, чтобы устыдить его. Но не считайте его за врага, а вразумляйте, как брата» (2 Фес. 3:14‑15). Впрочем, там он не представляет причины. Почему? Потому, что там он хотел ободрить, а здесь не то; там не такой грех, какой здесь; там он обличает меньший грех — праздность, а здесь — блуд и другие тягчайшие грехи. Кто будет сообщаться с язычниками, тому он не запрещает есть с ними, по той же причине. Так поступаем и мы: о детях и братьях имеем полное попечение, а о чужих заботимся не много. Но что же? Разве Павел не заботился о внешних? Заботился, но преподавал им заповеди уже тогда, когда они принимали проповедь и покорялись учению Христову; а пока они не обратились, дотоле излишне было бы говорить о заповедях Христовых тем, которые даже не знали Христа. «Не внутренних ли вы судите? Внешних же судит Бог» (1 Кор. 5:12‑13). Чтобы из слов его: «что мне судить и внешних?» — кто‑нибудь не вывел заключения, что язычники останутся безнаказанными, он указывает им на другой суд — страшный. Говорит это, чтобы устрашить внешних и вместе утешить своих, и чтобы показать, что это временное наказание избавляет от вечного и бесконечного, как и в другом месте сказал: «будучи же судимы, наказываемся от Господа, чтобы не быть осужденными с миром» (1 Кор. 11:32); и: «истреби зло из среды себя» (Втор. 17:7).

2. Он заимствовал изречение из Ветхого завета, чтобы с одной стороны внушить, что и они сами получат величайшую пользу, освободившись как бы от опасной заразы, а с другой стороны показать, что это не нововведение, а еще древним законодателем заповедано отлучать таких людей. Впрочем, там было строже, а здесь снисходительнее. При этом справедливо можно спросить, почему там законодатель позволял казнить грешника и побивать камнями, а здесь не так, но ведет его к покаянию? Почему там узаконено так, а здесь иначе? По двум причинам: во‑первых. потому, что новозаветные призваны к большему подвигу, следовательно, имеют нужду в большем снисхождении; во‑вторых, и справедливее, потому, что облегчение в наказании скорее располагает их к покаянию и исправлению, а ветхозаветных оно привело бы к большему развращению. Если они, и видя наказание своих предшественников, оставались при тех же грехах, то тем более закосневали бы в таком состоянии, если бы иные из них не были наказываемы. Потому‑то там прелюбодей и убийца немедленно предавались смерти, а здесь, если очистятся покаянием, избегают наказания. Впрочем, можно встречать и в Новом завете наказания более строгие, нежели в Ветхом, и в Ветхом более легкие, нежели в новом, откуда видно, что эти заветы сродны и принадлежат одному и тому же законодателю. Там и здесь наказания иногда вдруг следуют за преступлением, иногда спустя долгое время, а нередко не бывает и этого, но Бог удовлетворяется одним покаянием. Так в Ветхом завете Давид, совершивший прелюбодеяние и убийство, спасся покаянием, а в Новом Анания, утаивший немного из цены за имение, погиб вместе с женой. Если же в Ветхом больше примеров строгости, а в Новом — напротив, то различие такого домостроительства происходит от различия лиц.