к Евреям | введение

Предисловие

Не только об авторе данного послания некогда шли ожесточенные споры. Оно само было достаточно поздно принято латинскими церквями. Послание подозревали в том, что оно будто бы потворствует Новату, отказывая в прощении согрешившим. И в своем месте мы покажем, сколь необоснованно подобное подозрение. Лично я безоговорочно принимаю это послание среди прочих апостольских писаний и не сомневаюсь: то, что некоторые в прошлом отказывали ему в авторитете, связано с кознями сатаны. Ни одна другая священная книга не говорит столь ясно о священстве Христовом, не превозносит столь величественно силу и достоинство единственного жертвоприношения, состоящего в Его смерти, не рассматривает столь подробно употребление и отмену обрядов, не объясняет понятнее положение о том, что Христос — конец закона. Поэтому не потерпим, чтобы Церковь Божия и сами мы лишились подобного блага. Будем же твердо отстаивать за собой обладание этим сокровищем.

Далее, не стоит так уж беспокоиться о том, кто именно написал это послание. Одни думали, что оно принадлежит Павлу, другие — Луке, третьи — Варнаве, четвертые — Клименту, как о том сообщает нам Иероним. Хотя Евсевий упоминает только Луку и Климента в шестой книге Церковной Истории. Знаю, что во времена Златоуста греки повсеместно принимали это послание за Павлово. Но латиняне думали иначе. Особенно те, что жили ближе ко временам апостолов. Я также не нахожу достаточных доводов для признания за посланием авторства Павла. Утверждающие, будто имя апостола пропущено умышленно, как вызывавшее ненависть иудеев, не способны это доказать. Почему же, если это так, автор упоминает имя Тимофея? Ведь таким образом он по сути дела себя выдавал. Но сама манера научения, а также стиль, достаточно показывают, что автором был не Павел. Да и сам писатель во второй главе признается, что относится к числу апостольских учеников. А это — весьма далеко от привычки Павла. Кроме того, указание на обычай преподавать катехизис не подходит ко времени апостола. Другие нестыковки мы отметим в своих местах.

Я знаю, как обычно объясняют разницу в стиле. О нем, якобы, нельзя судить потому, что послание с еврейского на греческий перевел не Павел, а Лука или кто-то другой. Однако предположение это весьма легко опровергнуть. Не говоря уже о других цитируемых из Писания отрывках, если бы послание было написано на еврейском, в термине «завет» не содержалось бы никакого намека, на который обращает внимание автор. То, что он в девятой главе говорит о правах завета, нельзя почерпнуть из другого источника, кроме греческого языка. Ведь διαθήκη у греков имеет двойственное значение. Для евреев же слово ברית означает только завет. Уже этого довода здравомыслящим людям достаточно для доказательства того, что послание писалось на греческом языке. Столь же малоубедительно возражение противников о том, что апостол вероятнее всего писал иудеям на их родном языке. Много ли было тогда евреев, понимавших язык своих дедов? Каждый из них учился тому наречию, в какой стране обитал. Кроме того, греческий язык был тогда распространен более всех прочих.

Перехожу теперь к содержанию послания. Скажу сразу: основная задача заключалась не в том, чтобы убедить иудеев, что Иисус, Сын Марии, есть Христос и обетованный им Искупитель. Поскольку автор писал людям, уже принявшим христианскую веру, он считал этот пункт самоочевидным. Однако главная его задача была в том, чтобы показать, в чем именно состоит служение Христово, и доказать, что с Его приходом всем обрядам положен конец. Весьма полезно провести подобное различение. Ведь, как апостол напрасно трудился бы, доказывая уверовавшим, что Явившийся воистину есть Христос, так и надлежало их учить тому, Кого именно Он из Себя представлял. Потому что они еще не понимали ясно цель, силу и плоды Его пришествия и, ложным образом истолковывая закон, тень принимали за саму истину. Такой же спор и мы ведем сегодня с папистами. Они признают вместе с нами, что Христос — Сын Божий и обещанный миру Искупитель. Но на деле больше чем наполовину приуменьшают Его силу.

Автор послания начинает с достоинства Христова, ибо иудеям казалось абсурдным предпочитать Евангелие закону. Сначала священнописатель заявляет, что именно он хочет доказать: принесенное Христом учение обладает преимуществом потому, что является венцом всех пророчеств. Но поскольку здесь могло помешать почтение, которое иудеи выказывали Моисею, автор учит, что Христос сильно превосходит всех остальных. Кратко показав, какими титулами выделяется Христос, он особо подчиняет Ему ангелов, а вместе с ними и прочее творение. Автор разумно начинает именно с этого довода. Ведь если бы он начал с Моисея, сравнение могло бы вызвать неприятие. Поскольку же из Писания явствует, что Христу уступают в достоинстве даже небесные силы, у Моисея и других смертных нет причин для отказа сопричислить себя к ним. Чтобы Сын Божий верховенствовал над всеми: как ангелами, так и людьми.

Итак, апостол, поставив ангелов под власть Христову, сразу же, словно набравшись смелости, возвещает, сколь ниже Христа сам Моисей. Настолько, насколько раб ниже своего Господина. Значит, помещая Христа в трех первых главах на самую вершину власти, апостол хочет сказать: когда говорит Христос, всем надлежит умолкнуть. Нам ничего не должно мешать тщательно и прилежно внимать принесенному Им учению. Хотя во второй главе автор, предлагая нам Христа в качестве брата, облеченного в одинаковую с нами плоть, таким образом завлекает нас, чтобы мы охотнее посвятили и предали Ему себя. Одновременно он приводит увещевания и угрозы тем, кто медлителен в послушании или надменно противится Христу, продолжая эту тему вплоть до конца главы четвертой.

Затем автор переходит к священству Христову, истинное и правильное познание которого отменяет все обряды закона. Но здесь он лишь вкратце указывает на то, сколь сильно мы должны его любить и с каким наслаждением на него полагаться, понемногу переходя к упрекам в адрес иудеев. Ведь они, словно дети, колебались даже в самых начатках спасительного знания. И за это апостол угрожает им суровым отвержением. Весьма опасно, если они, будучи ленивыми в преуспевании, в конце концов окажутся отвергнутыми Господом. Однако он тут же смягчает суровость, говоря, что надеется на лучшее в их отношении, и скорее побуждает к усердию, нежели внушает страх.

Затем автор возвращается к рассмотрению священства Христа. Во-первых, он учит, что оно отличается от законнического ветхого священства. Во-вторых, что оно обладает преимуществом, заступая на место ветхого и подтверждаясь божественной клятвою. То, что вечно, всегда будет оставаться в силе. Ибо Обладающий этим священством превосходит достоинством Аарона и всех представителей колена Левиина. Автор показывает, что образ этого священства был оттенен в личности Мелхиседека.

И чтобы лучше доказать отмену законнических обрядов, он упоминает, что они вместе со скиниею были установлены для иной цели, а именно: служить небесному первообразу. Из этого следует, что к ним не стоит привязываться, если мы не хотим, презрев конечную цель, остановиться на половине пути. Для этого автор приводит отрывок из Иеремии, где обещается новый завет, представляющий не что иное, как исправление ветхого. Отсюда следует, что сам ветхий завет немощен и преходящ.

Затем, рассуждая о схожести и соответствии теней и истины, явленной во Христе, автор заключает: единственная жертва Христова отменила все установленные Моисеем обряды. Ведь у жертвы этой — вечная действенность. И она является не только узаконением нового завета, но и истинным духовным восполнением законнического ветхого священства. К этому учению апостол в качестве стимула присоединяет увещевание, чтобы иудеи, попрощавшись со всеми отговорками, приняли Христа с положенным Ему уважением.

Многочисленные же примеры святых отцов, приведенные в одиннадцатой главе, на мой взгляд должны были внушить иудеям простую мысль: если от Моисея они перейдут ко Христу, то не только не отойдут от святых отцов, но и в наибольшей степени им уподобятся. Ведь если в последних главной добродетелью, и корнем всех прочих добродетелей, была вера, отсюда следует, что именно она должна отличать детей Авраама и пророков. И наоборот, выродки все те, кто не следует священной отеческой вере. И немало прославляет Евангелие тот факт, что в нем мы соглашаемся и соединяемся со вселенской Церковью, существовавшей от начала мира.

Две последние главы содержат разные наставления по обустройству жизни, о надежде, о несении креста, о стойкости, о благодарности Богу, о послушании, милосердии, обязанностях любви, чистоте и тому подобном. Наконец автор завершает послание молитвой, одновременно давая адресатам надежду на свой скорый приход.