Ионафан же не слышал, когда отец его заклинал народ, и, протянув конец палки, которая была в руке его, обмокнул ее в сот медовый и обратил рукою к устам своим, и просветлели глаза его.
Ешь, сын мой, мед, потому что он приятен, и сот, который сладок для гортани твоей:
Сытая душа попирает и сот, а голодной душе все горькое сладко.