Вот, я кричу: обида! и никто не слушает; вопию, и нет суда.
Я хожу почернелый, но не от солнца; встаю в собрании и кричу.
Я изнемог и сокрушен чрезмерно; кричу от терзания сердца моего.
Ибо лишь только начну говорить я, — кричу о насилии, вопию о разорении, потому что слово Господне обратилось в поношение мне и в повседневное посмеяние.