Сарре он сказал: — Я даю твоему брату тысячу шекелей серебра, чтобы покрыть твою обиду в глазах всего твоего дома; честь твоя восстановлена.
— Послушай меня, господин мой: земля ценой в четыреста шекелей серебра — разве это много для тебя или для меня? Хорони свою умершую.
Авраам согласился с условиями Эфрона и отвесил ему цену поля, названную при хеттах: четыреста шекелей серебра, по мере, принятой у купцов.
Когда верблюды напились, тот человек вынул золотую серьгу для носа, весом в бека, и два золотых браслета, весом в десять шекелей,
Когда мадианские купцы проходили мимо, братья вытащили Иосифа из колодца и продали измаильтянам за двадцать шекелей серебра. Измаильтяне взяли его в Египет.
Каждому он подарил новую одежду, а Вениамину дал триста шекелей серебра и пять смен одежды.
Если бык забодает раба или рабыню, пусть хозяин заплатит их господину тридцать шекелей серебра, а быка пусть забьют камнями.
— Возьми лучших благовоний: пятьсот шекелей жидкой мирры, половину этого, двести пятьдесят шекелей, душистой корицы, двести пятьдесят шекелей душистого тростника,
пятьсот шекелей кассии — все по весу, установленному в святилище — и гин оливкового масла.
Золота, принесенного в дар на работы в святилище, было двадцать девять талантов семьсот тридцать шекелей по весу шекеля скинии.
Серебра от членов общества, прошедших перепись, было сто талантов и тысяча семьсот семьдесят пять шекелей по весу шекелю святилища:
Тысяча семьсот семьдесят пять шекелей ушло на то, чтобы сделать крюки для столбов, покрыть верх столбов и сделать их соединения.
Пожертвованной бронзы было семьдесят талантов и две тысячи четыреста шекелей.
то оцени мужчину в возрасте между двадцатью и шестьюдесятью годами в пятьдесят шекелей серебра по шекелю святилища.
Если это женщина, оцени ее в тридцать шекелей.
Если возраст между пятью и двадцатью годами, оцени мужчину в двадцать шекелей, а женщину в десять шекелей.
Если возраст между месяцем и пятью годами, оцени мальчика в пять шекелей серебра, а девочку в три шекеля серебра.
Если возраст — шестьдесят лет и больше, оцени мужчину в пятнадцать шекелей, а женщину в десять шекелей.
Если человек посвящает Господу участок поля, которое отошло к нему по наследству, его нужно оценить по тому, сколько для него требуется семян — по пятьдесят шекелей серебра за гомер ячменя.
собери за каждого по пять шекелей по шекелю святилища, который весит двадцать гер.
У первенцев израильтян он собрал серебра на тысячу триста шестьдесят пять шекелей серебра по шекелю святилища.
Его приношением были: серебряная тарелка, весом в сто тридцать шекелей, и серебряная кропильная чаша, весом в семьдесят шекелей по шекелю святилища, наполненные лучшей мукой, смешанной с маслом, для хлебного приношения;
золотое блюдо, весом в десять шекелей, наполненное благовонием;
Он дал в приношение серебряную тарелку, весом в сто тридцать шекелей, и серебряную кропильную чашу, весом в семьдесят шекелей по шекелю святилища, наполненные лучшей мукой, смешанной с маслом, для хлебного приношения;
золотое блюдо, весом в десять шекелей, наполненное благовонием;
Его приношением были серебряная тарелка, весом в сто тридцать шекелей, и серебряная кропильная чаша весом в семьдесят шекелей по шекелю святилища, наполненные лучшей мукой, смешанной с маслом, для хлебного приношения;
золотое блюдо, весом в десять шекелей, наполненное благовонием;
Его приношением были серебряная тарелка, весом в сто тридцать шекелей, и серебряная кропильная чаша, весом в семьдесят шекелей по шекелю святилища, наполненные лучшей мукой, смешанной с маслом для хлебного приношения;
золотое блюдо, весом в десять шекелей, наполненное благовонием;
Его приношением были серебряная тарелка, весом в сто тридцать шекелей, и серебряная кропильная чаша, весом в семьдесят шекелей по шекелю святилища, наполненные лучшей мукой, смешанной с маслом, для хлебного приношения;
золотое блюдо, весом в десять шекелей, наполненное благовонием;
Его приношением были серебряная тарелка, весом в сто тридцать шекелей, и серебряная кропильная чаша, весом в семьдесят шекелей по шекелю святилища, наполненные лучшей мукой, смешанной с маслом, для хлебного приношения;
золотое блюдо, весом в десять шекелей, наполненное благовонием;
Его приношением были серебряная тарелка, весом в сто тридцать шекелей, и серебряная кропильная чаша, весом в семьдесят шекелей по шекелю святилища, наполненные лучшей мукой, смешанной с маслом, для хлебного приношения;
золотое блюдо, весом в десять шекелей, наполненное благовонием;
Его приношением были серебряная тарелка, весом в сто тридцать шекелей, и серебряная кропильная чаша, весом в семьдесят шекелей по шекелю святилища, наполненные лучшей мукой, смешанной с маслом, для хлебного приношения;
золотое блюдо, весом в десять шекелей, наполненное благовонием;
Его приношением были серебряная тарелка, весом в сто тридцать шекелей, и серебряная кропильная чаша, весом в семьдесят шекелей по шекелю святилища, наполненные лучшей мукой, смешанной с маслом для хлебного приношения;
золотое блюдо, весом в десять шекелей, наполненное благовонием;
Его приношением были серебряная тарелка, весом в сто тридцать шекелей, и серебряная кропильная чаша, весом в семьдесят шекелей по шекелю святилища, наполненные лучшей мукой, смешанной с маслом, для хлебного приношения;
золотое блюдо, весом в десять шекелей, наполненное благовонием;
Его приношением были серебряная тарелка, весом в сто тридцать шекелей, и серебряная кропильная чаша, весом в семьдесят шекелей по шекелю святилища, наполненные лучшей мукой, смешанной с маслом, для хлебного приношения;
золотое блюдо, весом в десять шекелей, наполненное благовонием;
Его приношением были серебряная тарелка, весом в сто тридцать шекелей, и серебряная кропильная чаша, весом в семьдесят шекелей по шекелю святилища, наполненные лучшей мукой, смешанной с маслом, для хлебного приношения;
золотое блюдо, весом в десять шекелей, наполненное благовонием;
Каждая серебряная тарелка весила сто тридцать шекелей, а каждая кропильная чаша — семьдесят шекелей. Вместе эта утварь весила две тысячи четыреста шекелей по шекелю святилища.
Двенадцать золотых блюд, наполненные благовонием, весили по десять шекелей каждое, считая по шекелю святилища. Вместе золотые блюда весили сто двадцать шекелей.
Когда им исполнится месяц, выкупи их, заплатив по установленной мере святилища: пять шекелей серебра, что весит двадцать гер.
Все золото от тысячников и сотников, которое Моисей и Элеазар принесли в дар Господу, весило шестнадцать тысяч семьсот пятьдесят шекелей.
Пусть они наложат на него пеню в сто шекелей серебра и отдадут отцу девушки за то, что он пустил слух о девственнице Израиля, и пусть она останется его женой, и он всю жизнь не сможет развестись с ней.
то пусть он уплатит отцу девушки пятьдесят шекелей серебра, и пусть девушка станет его женой, потому что он опорочил ее. Всю свою жизнь он не сможет развестись с ней.
увидев среди добычи прекрасную верхнюю одежду из Шинара, двести шекелей серебра и слиток золота весом в пятьдесят шекелей, я позарился на них и взял себе. Они спрятаны в земле у меня в шатре; серебро лежит в самом низу.
Золотые серьги, которых он попросил, весили тысячу семьсот шекелей, (это не считая украшений, подвесок и пурпурных одежд, которые носили мадианские цари, и цепочек, которые были на шеях у их верблюдов).
Они дали ему семьдесят шекелей серебра из храма Баал-Берита, и Авимелех нанял на них праздных и безрассудных людей, которые пошли за ним.
Правители филистимлян пришли к ней и сказали: — Разговори его и выведай, в чем тайна его великой силы, и как нам одолеть его, чтобы связать и усмирить. Каждый из нас даст тебе по тысяче сто шекелей серебра.
сказал своей матери: — Тысяча сто шекелей серебра, которые пропали у тебя и за которые ты при мне прокляла вора, — они у меня; это я его взял. Тогда его мать сказала: — Да благословит Господь моего сына!
Он вернул тысячу сто шекелей серебра своей матери, и она сказала: — Я посвящаю это серебро Господу за моего сына, чтобы сделать из него истукан и литого идола. Я отдаю его тебе.
И когда он вернул серебро своей матери, она взяла из него двести шекелей и отдала плавильщику, который сделал из них истукан и литого идола. Их поставили в доме Михи.
Миха сказал ему: — Живи у меня и будь мне отцом и священником, а я буду давать тебе десять шекелей серебра в год, одежду и пропитание.
На голове у него был бронзовый шлем, а сам он был одет в бронзовую кольчугу весом в пять тысяч шекелей.
Древко его копья было большое, как ткацкий навой, а железный наконечник весил шестьсот шекелей. Перед ним шел его щитоносец.
Всякий раз, когда он стриг волосы на голове (он стриг волосы раз в год, когда они становились для него слишком тяжелы), он взвешивал их, и весили они двести шекелей по царской весовой мере.
Но человек ответил: — Даже если бы мне в руки отвесили десять тысяч шекелей, я бы не поднял руки на царского сына. Мы сами слышали, как царь приказал тебе, Авишаю и Иттаю: «Ради меня защитите юношу Авессалома».
А Ишби-Бенов, один из потомков рефаимов, чей бронзовый наконечник копья весил триста шекелей и который был опоясан новым мечом, сказал, что он убьет Давида.
Но царь ответил Орне: — Нет, я должен заплатить тебе. Я не стану приносить Господу, моему Богу, всесожжение, которое мне ничего не стоило. И Давид купил молотильную площадку и волов, заплатив за них пятьдесят шекелей серебра.
Колесницу привозили из Египта за шестьсот шекелей серебра, а коня — за сто пятьдесят. Так, через царских купцов, их доставляли всем царям хеттов и арамеев.
— Конечно, иди, — ответил царь Арама. — Я напишу письмо царю Израиля. И Нааман пошел, взяв с собой десять талантов серебра, шесть тысяч шекелей золота и десять смен одежды.
В городе начался страшный голод. Осада так затянулась, что ослиную голову продавали за восемьдесят шекелей серебра, а четверть каба голубиного помета за пять шекелей.
Менахем взыскал эти деньги с Израиля. Каждый богатый человек был обязан внести пятьдесят шекелей серебра, чтобы отдать их царю Ассирии. Тогда царь Ассирии вернулся назад и не остался в стране.
Давид заплатил Орне шестьсот шекелей золота за это место.
Колесницу привозили из Египта за шестьсот шекелей серебра, а коня — за сто пятьдесят. Так же, через царских купцов, их доставляли всем царям хеттов и арамеев.
Золотые гвозди весили пятьдесят шекелей. Золотом он покрыл также и верхние комнаты.
Прежние наместники, которые были до меня, возложили на народ тяжкое бремя, и брали у них сорок шекелей серебра, помимо пищи и вина. Даже их слуги помыкали народом. Но я, почитая Бога, так не поступал.
В тот день там, где некогда росла тысяча виноградных лоз стоимостью в тысячу серебряных шекелей, будут лишь терновник и колючки.
и купил поле в Анатоте у моего двоюродного брата Ханамела, отвесив ему семнадцать шекелей серебра.
Отвесь двадцать шекелей пищи, чтобы съедать каждый день, и ешь ее в установленное время.
Установленной мерой веса будет шекель. Один шекель равен двадцати герам, а шестьдесят шекелей равны одной мине ».
Я сказал им: — Если хотите, дайте мне мою плату, а нет, так и не платите. И они отвесили мне тридцать шекелей серебра.
Господь сказал мне: — Брось их горшечнику — высоко же они Меня оценили! Я взял тридцать шекелей серебра и бросил их в доме Господнем для горшечника.
Так исполнилось сказанное пророком Иеремией: «Они взяли тридцать шекелей серебра — цену, назначенную Ему израильским народом,